Спустившаяся к нам Мод Хампден выглядела мертвенно-бледной, но владела собой, как того требовал момент. Не напрасно Эдит полагалась на силу духа матери. Алекс приготовил себе выпить, чувствовалось, что он держит себя в руках и, как всегда, насторожен. Я не знала, какие чувства этот человек испытывал к Кэтрин, — его лицо, закрытое аккуратной блестящей бородой, не выдавало никаких эмоций.

Во мне никто не нуждался, поэтому я отодвинула кресло в затененный угол возле двери на террасу и принялась наблюдать. Лейла так и не появилась; из ее комнаты не раздавалось никаких звуков, и я время от времени со страхом поглядывала на лестницу, готовая пойти ей навстречу, откладывая тот момент, когда мне придется подняться к ней в комнату. Как только Лейла узнает, что Кэтрин мертва, проблема будет заключаться в том, чтобы заставить ее молчать, пока не появится Кинг и сам все не расскажет. Я подумала, что Мод могла бы мне помочь, но у меня не было возможности поговорить с нею наедине.

Мне ничего не оставалось, как только наблюдать и ждать прихода Кинга. Кто-то сказал, что его машина в гараже. И в самом деле, все машины стояли на месте. Кто-то поднял слуг, И теперь они ходили по дому с широко открытыми от страха глазами, время от времени перешептываясь. Мод отдавала бесчисленное множество приказаний, словно понимая, что всем будет лучше, если они займутся делом. Но обо мне она забыла — я была посторонней.

Офицер полиции капитан Осборн был вежливым, деликатным смуглым человеком с чуть официальной манерой говорить. В сопровождении врача и служащих «Скорой помощи» он прошел в сад.

Через некоторое время они принесли Кэтрин в дом и положили на кушетку на террасе. Когда врач закончил осмотр, тело накрыли простыней, оставив рядом с ним рыдающую Норин. Все остальные прошли в дом.

Доктор сообщил Мод и офицеру полиции, что миссис Дру, должно быть, перегнулась через перила и скатилась в водоем. Она расшибла лицо и затылок, вероятно ударившись о выступы скалы. У нее проломлен череп — это ее и убило. Точнее все можно будет сказать только после вскрытия.

Дав указания относительно транспортировки тела, капитан Осборн приступил к вежливым, но довольно настырным вопросам, пытаясь восстановить картину происшедшего. Меня допрашивали первой — ведь это я подняла тревогу — и спросили, почему я отправилась на поляну в столь поздний час, да еще в дождь.

Я могла лишь сослаться на глупый каприз женщины, которая была так возбуждена после приема, что не могла заснуть. Я сказала, что никогда не испытывала неприязни к дождям — что было правдой — и хотела посмотреть, как выглядит тропический остров после ливня. Мне удалось не упомянуть имен Лейлы и Кинга, а это сейчас было важнее всего. Капитан Осборн, вежливо приняв мой; объяснения, перешел к более важному вопросу, а именно местонахождению Кинга.

В: этот момент в дом вошел сам Кинг. Он с неподдельным удивлением увидел ярко освещенную комнату и собравшихся в ней людей. Наблюдая за ним, я заметила, что известие о смерти Кэтрин ошеломило его. Похоже, он как и Эдит, не поверил своим ушам, и в этом для меня было что-то непонятное.

Не было ни слова сказано о разъяренных голосах и ссоре между Кингом и Кэтрин. Даже если остальные обитатели дома, кроме Лейлы, слышали, что произошло, или хотя бы догадывались об этом, тем не менее молчали. Мод, Алекс и даже Эдит, хотя она предпочитала больше помалкивать, чем говорить, склонялись к трактовке события как несчастному случаю. Я подозревала, что семья крепко сплотилась, чтобы в Случае необходимости защитить одного из своих членов.

Относительно Кинга мне было нечего сказать. Я предполагала, что он мог бы широкой походкой войти в дом, признаться в своей причастности к случившемуся и подробно объяснить, как все произошло. Ничего подобного он не сделал, и этого я не понимала. На Другой стороне комнаты одиноко стоял Алекс и пристально, подозрительно, в упор смотрел на Кинга. Этот взгляд мне не нравился, мне очень хотелось, чтобы Кинг его заметил. Однако его ошеломление не прошло, по-моему, он вообще мало что видел.

— Значит, мистер Дру, — спокойно и официально продолжал капитан Осборн, — после захода солнца вы обычно совершаете долгие вечерние прогулки по вершине горы? Так что нет ничего удивительного, что вас не было в доме, когда произошло это печальное событие?

— Вечером я обычно долго Гуляю, — подтвердил Кинг, Мод подошла к нему и обняла его за плечи:

— Это был несчастный случай, дорогой! Ужасный несчастный случай! Кэтрин очень любила бывать там по утрам. Ни для кого из нас не секрету что она и ночью ходила туда прогуляться. Ограда прогнила и сломалась под ее тяжестью. Это ужасно, я не знаю, как мы все это вынесем. На мы должны попытаться. Ты должен попытаться.

Ее речь звучала фальшиво, и я удивленна уставилась на нее. Уж Мод-то, с ее реалистическим складом ума, могла бы понять, что, когда пройдет шок от внезапной смерти, все в доме заживут без Кэтрин спокойно и благополучно. Все, кроме Лейлы. Я размышляла над ее словами, пока до меня не дошло, что если Кинг и хотел что-нибудь сказать, то старая леди надежно и уверенно остановила его. Ее поступок напомнил мне, как смотрели друг на друга на поляне Эдит и Алекс, Семейная солидарность явно играла для них не последнюю роль. Однако я не верила, что Кинг из тех, кто будет опираться на подобную защиту. Если Лейла правдиво рассказала мне о том, что она видела и слышала, у Кинга, похоже, не было причин для ошеломления и недоверия. И я решила, что поступлю правильно, помалкивая, ни во что не вмешиваясь.

Фактор времени, похоже, сбил капитанах толку. Кинг сказал, что не помнит, когда вышел из дому, а у меня были лишь смутные представления о том, когда я отправилась на мою бессонную прогулку. Точно так же никто не знал, когда Кэтрин вышла из дому и прошла в тропический сад. Ее красное платье промокло, но ведь несколько раз прошли ливни, и Кэтрин вполне могла попасть под один из них, когда в доме еще были гости. Одно не вызывало сомнений — она погибла совсем недавно, иначе дождь смыл бы пятна крови. Это и я могла бы подтвердить: ведь с момента, как Лейла увидела ссору родителей, и до момента, когда я прибежала на поляну, прошло всего несколько минут.

В течение всего разговора и допроса я сидела в кресле у двери, выходящей на террасу, безуспешно пытаясь разгадать загадку, которую задал мне своим поведением Кинг, и с некоторой опаской задавая себе вопрос, почему Лейла спокойно отсиживается наверху.

В таком состоянии и застала меня Норин. Она внезапно появилась в дверях и бросила испуганный взгляд на группу людей, собравшуюся вокруг капитана. Увидев меня, она поспешно заговорила:

— Мисси, мисси, идите ко мне!

Я уже понимала, что ее туземное «ко мне» следует понимать как «со мной». Ее тревожный тон заставил меня быстро подняться с кресла.

Когда я выбежала из комнаты, она испуганно показала мне в сторону кушетки.

Возле кушетки, на которой лежала Кэтрин, стояла Лейла в халате из шотландки поверх ночной рубашки. Очевидно, она спустилась по задней лестнице. Она сдернула простыню, которой была накрыта ее мать, и пристально смотрела на стройную фигуру в огненно-красном платье, мокрые распущенные волосы и израненное лицо. Я рассеянно заметила, что на груди у Кэтрин нет позолоченной колумбеллы на цепочке, а на руке, именно в том месте, за которое вечером ее схватил Кинг, чтобы оттащить от меня, отчетливо виднеется синяк. Синяк, ставший предвестником такой беды? Теми же самыми руками? Я пребывала в горестном раздумье.

Но сейчас мое внимание было приковано к девочке. Лейла стояла оцепеневшая от шока, и ее боль казалась мне собственной болью. Я позвала ее, но, услышав меня, она тем не менее не оторвала взгляда от лица матери.

— Вчера ночью на холме лаяла собака, — сказала она. — Островитяне говорят, что собаки — пророки!

Норин издала тихий испуганный стон, и я жестом велела ей уйти и оставить нас одних. Затем быстро вернула на место простыню, закрыв жестоко изуродованное лицо, и услышала собственный голос, почти лишенный интонаций и повторяющий слова Мод Хампден:

— Это был несчастный случай, Лейла, дорогая! Несчастный случай! Она упала, опершись на гнилые перила.

Бросив на меня быстрый сердитый взгляд, Лейла в ужасе закричала:

— Смотрите! Смотрите!

Посмотрев, я увидела красное пятно, растекающееся по белой простыне, и у меня от ужаса перехватило дыхание. Затем я все поняла.

— Это красная краска с ее платья, — пояснила я. — Оборки пачкают простыню.

Лейла затряслась, но когда я было обняла ее за плечи, чтобы увести, она вырвалась.

— Это я виновата! — закричала она. — Это я виновата, что Кэти умерла! Я должна была остановить его. Но я побежала в дом, посоветоваться с вами! Как я могла искать у вас совета, зная, что вы хотите ее смерти?! Я должна была понять, что вы ничего не сделаете, чтобы ей помочь!  Её слова шокировали и встревожили меня. Я не имела права оставить их без внимания У меня не было времени на нежность и сочувствие, и, схватив за плечи я принялась ее трясти что было сил.

— Прекрати! — закричала я. — Опомнись! Ты не должна так говорить! Нравится тебе или нет, ты вырастешь и станешь женщиной!

Ее карие глаза, ранее смотревшие на меня с такой горячей любовью, теперь сверкали ненавистью, но тело в моих руках оказалось довольно податливым, и безудержная ярость девочки понемногу утихла.

— Послушай, — сказала я. — В доме полицейский, он допрашивает твоего отца. Пока он не знает, что между твоими родителями произошла ссора, если она действительно имела место. Если ты ворвешься туда, не задумавшись о последствиях, то можешь причинить отцу непоправимый вред!

Она уловила только одно слово:

— Полицейский? Тогда я сейчас же пойду и поговорю с ним! Я расскажу ему…

— Что ты ему расскажешь? — перебила я. — Что ты видела, как твой отец сбросил Кэтрин в водоем? Ты это видела?

Внезапно замолчав, она с ненавистью взглянула на меня, собирая все свои силы для противодействия моим увещеваниям. Дрожь ее прошла, она повернулась и со спокойным достоинством вошла через открытую дверь в большую освещенную комнату. Я в отчаянии поплелась за ней.

Кинг первым увидел дочь. Он остановился на середине фразы, прервав разговор с капитаном Осборном, и шагнул к ней с протянутыми руками. Она же, словно не заметив его, бросилась прямо в объятия бабушки.

— О, бабушка! — прошептала она. — Бабушка, помоги мне! Помоги мне!

Старушка притянула девочку к себе, и они прильнули друг к другу, прижавшись щеками, объединив слезы. Вмешался доктор, мягко высвободив Лейлу из рук старушки.

— Отведите ее наверх, — сказал он Эдит, неохотно пришедшей на помощь.

Лейла потянулась к бабушке:

— Бабушка, я хочу поговорить с тобой! Пожалуйста, бабушка!

Но Мод Хампден опустилась в ближайшее кресло, не в силах больше вынести эту ужасную сцену.

— Завтра, дорогая, — слабым голосом произнесла она, вытирая мокрые от слез щеки. — Завтра поговорим. Сейчас не время!

Эдит взяла девочку за руку. От холодного прикосновения тети Лейла выпрямилась и вместе с доктором направилась к лестнице. Она прошла мимо отца, не взглянув на него и не заговорив с ним.

Тогда Мод вспомнила обо мне:

— Пожалуйста, Джессика, пойдите с ней! Помогите ей!

— Вряд ли она сейчас этого хочет! — возразила я, опускаясь в ближайшее к двери кресло. — Мне лучше какое-то время к ней не подходить…

Мод с трудом встала:

— Я больше не могу это выносить. С меня довольно. Капитан Осборн, вы не возражаете, если я поднимусь в свою комнату?

Очевидно, офицер полиции давно знал Мод Хампден и в такой трудный момент не мог требовать от нее того, что было выше ее сил. Он со спокойным почтением пожелал ей спокойной ночи и отпустил ее.

Кинг смотрел, как его дочь поднимается по лестнице в сопровождении Эдит и врача, с тем же замешательством во взгляде, которое я видела раньше. Затем тоже поднялся и обратился к матери Кэтрин:

— Я позабочусь, чтобы было сделано все необходимое, Мод, дорогая! Ни о чем не беспокойтесь, я со всем справлюсь!

Комната постепенно опустела. Алекс скромно удалился. Он мало сказал во время дознания, сообщив лишь, что еще долго после окончания приема оставался в своем кабинете и понятия не имеет, когда Кэтрин спустилась вниз.

Потом тело Кэтрин унесли, врач и капитан Осборн ушли. Полицейский перед уходом что-то сказал Кингу. Наконец в комнате остались только мы с Кингом. Я сидела в своем углу и чего-то ждала, хотя не могла сказать, чего именно. Я знала только, что не смогу уйти к себе в комнату, пока не поговорю с ним.

Наконец Кинг заметил меня, подошел и помог мне подняться.

— Идите в постель, — нежно произнес он. — Сегодня здесь больше Нечего делать. Завтра Лейле понадобится помощь, которую только вы способны ей дать.

Вспомнив, как категорично Лейла обвинила и отвергла меня, я не была уверена в его правоте. Сейчас надо было воспользоваться шансом и поговорить с Кингом, даже если разговор о Лейле причинит ему боль.

— Вам следует кое-что знать; — выпалила я, решив ничего от него не таить. — Лейла слышала, как вы с Кэтрин, ссорились! Она была на поляне и видела вас там. Испугавшись, убежала, но считает, что Кэтрин упала в водоем из-за вас!

— Так вот в чем дело, — тяжело произнес он, и я поняла, что он вспомнил, как Лейла прошла мимо его протянутой руки, даже не взглянув в его сторону.

— Завтра вы сможете сказать ей правду! — снова выпалила я. — Вы сможете объяснить ей, что это была лишь ссора и что вы не виноваты в смерти Кэтрин!

Я с нетерпением ожидала ответа, искренне желая получить подтверждение своим мыслям. Его взгляд внезапно похолодел.

— Вероятно, в том, что произошло, есть немалая доля моей вины, — произнес он. — Вполне возможно, ее смерть — дело моих рук.

Я в замешательстве, как эхо, повторила его слова:

— Доля вашей вины? Дело ваших рук? Что вы хотите этим сказать?

— Я не могу точно объяснить, что там произошло, — резко ответил он и вышел в кухню, чтобы отдать слугам последние указания, отослать их спать.

Я поняла, что сейчас он не может со мной говорить, и, съедаемая еще большим страхом, чем прежде, поднялась наверх. Я ожидала, что он или станет отрицать, или признается. Не ожидала я лишь такого странного признания.

Оказавшись в своей комнате, я обнаружила что уже перевалило за половину четвертого. Я снова приготовилась лечь в постель. Подойдя к шкафу, чтобы повесить туда одежду, я увидела бледно-зеленый халатик Кэтрин. Мне не нужно было дотрагиваться до него, чтобы уловить запах водяной лилии, и от этого запаха мне стало дурно. Я вынесла мягкую, тонкую вещицу в коридор и повесила на верхние перила лестницы. Я не смогла бы заснуть, если бы она оставалась в моей комнате.