К счастью, в пятницу мне не обязательно было рано вставать. Красные окна Тони должны оформлять сегодня вечером, и, хотя Тони в тюрьме, дело идет своим чередом. В последнее время Монти просил меня оставаться и помогать ему в работе над оконными витринами, выходящими на Стейт-стрит. В этих случаях я выходила на работу попозже, но задерживалась вечером вместе со служащими отдела оформления. Так я и распланировала сегодняшний день, поэтому не имело значения, что я проспала.
Я проснулась словно от толчка, села в постели и почувствовала, что день предстоит трудный. Дождя не было, но облака висели низко, в воздухе накапливалась духота. Ни намека на ветерок, и от сырости в костях ломота.
Однако меня беспокоила не только погода. Я проснулась с мыслью: что-то должно случиться. Ужасное событие, которое следует предотвратить. Мне потребовалось некоторое время, чтобы окончательно проснуться и сообразить, где я нахожусь и о чем, собственно говоря, думаю.
Тут я вспомнила о Сондо. Прошла ли у них с Карлой ночь спокойно? Надо узнать. Я быстро встала.
Кровать Елены была пуста, грязная посуда после завтрака свалена в раковину. Она ушла, не разбудив меня, потому что у нее сегодня обычный рабочий день.
Я нашла в телефонной книжке номер Сондо и набрала его. Я прождала довольно долго, но трубку никто не снял. Это могло означать все, что угодно. Расписание Сондо зависело от того, какую работу она в данный момент выполняла. С другой стороны… но об этом я и думать не хотела.
Наскоро позавтракав, я поспешила на автобусную остановку, зная, что мир в моей душе не наступит, пока я не окажусь в магазине.
Кейту я сказала еще вчера, что он может помочь мне вечером, так что, когда я поднялась к себе в кабинет, его еще не было.
Я позвонила в отдел оформления, но телефонистка не смогла меня с ним соединить. Что опять же ничего не значило: такое у нас случалось сплошь рядом. Тогда я позвонила на четвертый этаж, и меня тут же соединили с Карлой.
— Где Сондо? — спросила я.
— Сондо? — Казалось, ее удивило беспокойство, прозвучавшее в моем вопросе. — Ну, утром мы вместе вышли из ее квартиры. Разве она не у себя в отделе?
Я с облегчением вздохнула.
— Тогда все в порядке, — заверила я Карлу, — должно быть, она бродит где-то по магазину. Ничего… не случилось сегодня ночью?
— Конечно, нет, — изумленно ответила Карла. — А что могло случиться?
Теперь, когда я немного успокоилась, мне захотелось задать вопрос с подковыркой.
— Билл говорит, что ты великолепно танцуешь румбу, Карла?
Она как будто слегка задохнулась.
— Что за чушь! Я никогда в жизни не танцевала румбу. — Последовала пауза, после которой она сказала: — Ах, меня кто-то зовет. Извини, — и повесила трубку.
Что все это значило? Неужели Билл просто поддразнил меня? Но если и так, в слове "румба" нет ничего устрашающего. Она вела себя так, словно я обвиняла ее в чем-то ужасном.
Я встала и начала беспокойно ходить из угла в угол. Вскрылось столько удивительных вещей. Крис пряталась в окне в то самое время, когда убивали Монти. Об этом даже страшно было подумать. Елена тайком проникает на квартиру к Монти и сжигает письмо. Потом отказывается что-либо объяснить. И все время где-то поблизости маячит Карла.
У меня возникло такое чувство, как будто я должна что-то сделать. Но я не знала, что именно. Пустое место на стене привлекло мое внимание; оно продолжало меня дразнить, и я в ответ состроила ему гримасу.
— Ну, держись, — пригрозила я. — Я еще вспомню, что там было.
Кейт выбрал именно этот момент, чтобы войти в кабинет; он был явно обескуражен, обнаружив, что я разговариваю сама с собой. Взглянув на меня как-то исподтишка, он бочком направился к своему столу.
— Кейт! — обратилась я к нему. — Доброе утро. Как поживаешь? Мне нравится, когда люди что-нибудь говорят, когда приходят на работу.
— Вы снова это почувствовали, как и я, правда? — спросил он.
Я тупо посмотрела на него.
— Я имею в виду: тогда было то же самое. Нервы напряжены до предела, и мы чего-то ждем. И тогда мистер Монтгомери…
— Ах, прекрати, — потребовала я. — Конечно, нервы у нас расшатались. То, что происходило вчера у Сондо, кого угодно выведет из равновесия.
— Я не об этом, — мрачно возразил он. — Мисс Уинн… может быть, я слишком много болтал вчера вечером?
— Я не припомню, сказал ли ты вообще хоть что-нибудь.
— Но я сказал, — настаивал Кейт. — И не должен был этого делать. Если вы вспомните, пожалуйста, никогда не говорите об этом никому. Я вас очень прошу.
— Разумеется, не скажу, — пообещала я.
Я не старалась вспомнить его слова. Мои мысли были сконцентрированы на Сондо; мне не нравилось, что в отделе оформления никто не снимает телефонную трубку. Сондо пришла на работу рано. Так где же она? Я должна поговорить с Мак-Фейлом и рассказать ему обо всем, что знаю. Но я не решалась это сделать. Неужели меня останавливала странная угроза Елены? Да нет, скорее всего мне не хотелось еще сильнее впутывать в дело Крис, которая оказывалась главным свидетелем преступления.
Кейт неожиданно поднял голову.
— Конечно, этого не может быть, но… это голос Тони Сальвадора.
Это действительно был Тони, взбешенный донельзя: он приближался к нашему кабинету. Я услышала еще и другой голос — Сильвестра Геринга, пытавшегося его успокоить.
— Полегче, Тони, — убеждал Геринг. — Она просто исполнила свой долг, сообщив полиции то, что знала. Ты не можешь обвинять…
— Я знаю, что она сделала! Она специально все подстроила, чтобы меня арестовали. Но я до нее доберусь!
Я выбежала в коридор и встретила их у двери.
— Привет, Тони. Мы были уверены, что тебя выпустят, но все равно волновались. Какое счастье, что ты лично примешь участие в оформлении витрин сегодня вечером.
— Я разделаюсь с Сондо Норгор, и никто не помешает мне это сделать. Даже если они опять засадят меня в тюрьму.
— Полегче, полегче, Тони, — увещевал его Геринг, не отпуская от себя.
— Я скоро вернусь, — пообещала я Кейту и последовала за Тони и Герингом в отдел оформления.
Я хотела увидеть Сондо, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
В отделе никого не было. Никто из оформителей витрин еще не пришел, Сондо тоже отсутствовала. Мы собрались на военный совет у нее в кабинете. На зеленом растении до сих пор висела красная шляпа, на столе располагалось последнее творение Сондо. Овечка, изготовленная из трубок свернутой белой бумаги. Очаровательное маленькое существо с потупленными, окаймленными длинными ресницами глазами. Ширма, предназначавшаяся для серого окна, стояла рядом с рабочим столом Сондо, и я взглянула за нее из чистого любопытства. То, что я увидела, заставило меня задохнуться и прижаться к Герингу, ища у него опоры.
Женское тело, прикрытое только атласным розовым нижним бельем, лежало за ширмой в неуклюжей позе лицом книзу.
— Она здесь! — закричала я. — Здесь, на полу.
Геринг оттолкнул меня в сторону, за ним устремился Тони. С минуту они стояли, глядя вниз и не говоря ни слова. Затем Геринг повернулся ко мне с меланхолической улыбкой на лице.
— Все в порядке, мисс Уинн. Это не то, что вы подумали.
Это была не Сондо. Присмотревшись, я заметила, что неуклюжее расположение рук и ног объяснялось не смертью, а неодушевленностью. На полу лежала Долорес, любимица Тони.
Я разразилась несколько истерическим смехом, но Тони встал перед манекеном на колени и взглянул на меня так, что мой смех тут же прервался.
— Если перед нами дело рук Сондо, она поплатится и за это, — пригрозил Тони.
Кажется, Долорес каким-то образом представлялась Тони реальным существом. Он нежно перевернул ее и вскрикнул, как от боли. Половина головы манекена была отбита. Не в результате падении, а преднамеренно.
Мы убедились в этом, увидев под телом куклы молоток. Тони потянулся за ним, но Геринг мгновенно наступил ногой на его запястье.
— Не трогай, — предостерег он. — Отпечатки пальцев.
Только тут мне приоткрылся жутковатый аспект происшествия. Порочная извращенность. Какой импульс — порыв гнева или холодная тяга к разрушению — мог заставить человека обойтись подобным образом с манекеном из пластмассы и папье-маше?
В комнате не было других следов вандализма. Все лежало на своих местах. Геринг обнаружил на стуле верхнюю одежду Долорес. Ярко-красное платье, в котором она должна была появиться сегодня в оконной витрине.
Молоток, принадлежавший Сондо, был небольшим и служил ей для заколачивания обойных гвоздей и для мелких столярных работ, которые ей порой приходилось производить. Он часто попадался мне на глаза на ее полках. Но самой Сондо в отделе не было, хотя мы с Герингом осмотрели все комнаты.
Тони оставался рядом с Долорес. Кажется, он, не шутя, оплакивал ее. Когда мы вернулись, он поднял голову.
— Искать ее бесполезно, — заявил он. — Она сделала это, чтобы ударить меня в самое больное место. Но у нее достаточно здравого смысла, и она постарается в ближайшее время не попадаться мне на глаза. Зря вы надеетесь найти ее где-то поблизости.
Геринг окинул взглядом комнату.
— Не похоже, чтобы женщина вроде мисс Норгор совершила нечто подобное.
— Плохо вы ее знаете, — возразил Тони. — Это как раз в ее духе, если ей шлея попадет под хвост. Сондо — дьявол.
— К тому же, — продолжал размышлять Геринг, — человек собирается работать в этом магазине, он не станет разбивать манекены. Они довольно дороги, не так ли?
— Долорес стоила около ста пятидесяти долларов, — ответил Тони.
— И вот еще что, — Геринг подошел к стулу и приподнял красное платье. — Конечно, я не особенно вникал в ваш, так сказать, производственный процесс, но я имею кое о чем представление. Вы же обычно не бросаете одежду на стулья?
— Разумеется, нет, — ответил Тони. — Мы получаем одежду для манекена прямо из гладильного цеха и затем…
— Затем сразу одеваете ее на ваших кукол, не правда ли?
— На манекены, — поправил его Тони.
— Но вы носите эти платья на плечиках, правда? И если вам понадобится освободить руки, вы повесите плечики на какой-нибудь крючок. Но вы не станете бросать платья на спинку стула.
Мы с Тони внимательно на него посмотрели. Что-то у него было на уме. А в комнате не было видно плечиков.
— Конечно, мне трудно это утверждать, — продолжал Геринг, — но похоже на то, что кук… манекен был уже одет и кто-то стянул с него платье. Причем сделал это в такой спешке, что не потрудился поискать плечики и повесить все как надо, а просто бросил одежду на стул.
Мы скоро выяснили, что Геринг был прав относительно того, что сначала манекен одели. Служащие отдела стали один за другим приходить на работу, и один мальчик-ассистент сказал, что одел Долорес вчера вечером перед уходом домой. Обычно манекены спускали вниз по частям, их собирали и одевали уже в витринах, но на этот раз Сондо понадобилось испытать какой-то колористический эффект, и она попросила, чтобы Долорес одели и оставили у нее в кабинете.
Вся эта безупречная дедукция ни к чему нас не привела. Тони наконец оторвался от тела, и Геринг направился к телефону, чтобы доложить Мак-Фейлу о развитии событий. Несколько позже в их ход энергично вмешалась мисс Бэбкок, поднявшая большой шум: по ее словам, платье должно быть повязано красным пояском, а его нигде не нет.
Тем временем я вернулась в свой кабинет, где меня ждала Крис. По внезапной тишине, которая воцарилась в комнате, когда я в нее вошла, и виноватому выражению на лицах Крис и Кейта я заключила, что прервала разговор по душам.
— Ах, Лайнел, — воскликнула Крис, преодолев минутное смущение. — Я пришла попросить тебя не сообщать полиции о том, что выяснилось на вечеринке у Сондо. Ты не должна этого делать, тебе не кажется? В конце концов, вес это не имеет никакого отношения к смерти Монти. Я хочу сказать, что, поскольку мне ничего не известно… — Румянец проступил у нее на шее, перебрался на щеки, и она беспомощно замолчала.
— А теперь послушай меня, — начала я. — Я становлюсь похожей на ходячую энциклопедию того, чего не знает полиция. Через каждые пятнадцать минут кто-нибудь подходит ко мне и просит, чтобы сообщала полиции то-то и то-то, — разумеется под самым благовидным предлогом: это якобы не имеет никакого отношения к убийству.
Глаза Крис наполнились слезами.
— Ах, Лайнел, как ты можешь быть такой жестокой? Конечно, отец и Сьюзен ничего не скажут. Я уже переговорила с Еленой и Карлой, они тоже будут молчать. Кейт только что обещал мне поступить так же; остаются Сондо, Билл Зорн и ты. Если ты согласишься, мне надо будет только сходить к Сондо и…
— Если тебе удастся ее найти, — буркнула я. — Она исчезла.
Крис снова побледнела.
— Не может быть, — прошептала она. — Ах нет… этого не может быть.
— Не может быть чего? — спросила я.
Она взглянула на Кейта, но он уставился на меня расширившимися от страха глазами и не замечал ее.
— Я не сказала, что она убита, — уточнила я. — Я просто сказала, что она исчезла. Возможно, и это и так. Известно, что она утром пришла в магазин, этому не исключено, что она бродит где-то здесь
Крис это нисколько не успокоило. Она вскочила.
— Мне нужно сходить в отдел оформления, я должна се найти! Я должна узнать!
— Может быть, тебе лучше держаться от нее подальше? — предположил Кейт. — После того, как Сондо поступила с тобой па своей вечеринке, они тебя впутают. Или они могут впутать…
Крис накинулась на него.
— Не говори так! Ты не смеешь так говорить!
Тень крайне неприятного подозрения стала застилать мой мозг. Кейт был чрезвычайно обеспокоен какими-то словами, произнесенными им на вечеринке. Что это за слова? Он разговорился уже после ухода Крис. Ах да! Кейт объяснял ее странное поведение, предположив, что в окне находился человек, которого она любила так же сильно, как Монти.
Эта идея начала быстро оформляться в моем сознании. Мне с самого начала показалось, что она выказывает подлинной ненависти по отношению к убийце. И это несмотря на то, что он отнял у нее любимого мужа. И она постоянно находилась на грани истерики. Существовали только два человека, которых любила Крис, не считая Монти; и эти двое любили ее. Оуэн и Сьюзен Гарднеры.
Я положила локти на стол и закрыла лицо руками. Мой мозг от перенапряжения дал сбой, и я не могла держать мысль дольше двух минут кряду. Рано или поздно мне придется пойти к Мак-Фейлу и выложить ему все, что мне известно. Все. Включая то, что я обнаружила тело Монти. Включая роль, которую сыграл Билл, визит Елены на квартиру Монти, письма, которые мы там нашли, спектакль, который Сондо разыграла с кольцом, — все и вся. Но прежде чем это сделать, я должна напоследок поговорить с Биллом.
— Крис, — обратилась я к ней более мягко, чем прежде. — Думаю, что сейчас тебе лучше отправиться домой и оставаться там. Не разговаривай ни с кем в магазине. Может быть, с Сондо все в порядке; не исключено, что она объявится в любую минуту. Но… но если с ней что-то случилось… мы все должны сказать правду. У нас не будет другого выхода. Иди домой, Крис, и отдохни. А я тебе позвоню, если что-нибудь узнаю.
— Хорошо, Лайнел, — проговорила она тихим шепотом. Затем, как лунатик, вышла из кабинета.
Сразу после этого я выпроводила Кейта, дав ему какое-то поручение, и позвонила в отдел оформления оконных витрин. Ответил один из помощников Тони. Нет. Сондо еще не показывалась. Геринг пока здесь. Конечно, он передаст мистеру Герингу, что я хочу его видеть.
Я сидела и ждала. Существовали некоторые и, о которых я пока еще не могла говорить Герингу. Но кое о чем могла ему сообщить. Если бы я решилась признаться, какую роль сыграла во всем этом деле, то тем самым выдала бы кого-нибудь из своих друзей; но тут был замешан один человек, который моим другом не являлся.
— Я хочу, чтобы вы для меня кое-что выяснили, — обратилась я к Герингу, едва он вошел в кабинет. — Вполне возможно, что в тот момент, когда Монти, рядом с окном находился еще один человек. Я имею в виду персону, которая до сих пор практически не фигурировала в деле.
Он смотрел на меня с пристальным интересом. Я продолжала:
— На прошлой неделе Карла Дрейк купила булавку в отделе бижутерии. Эта булавка ей не подошла, и во вторник Карла спустилась в отдел, чтобы ее обменять. В обоих случаях она имела дело с Еленой Фарнхем, но по какой-то причине ни мисс Фарнхем, ни мисс Дрейк не могут припомнить, в котором часу был произведен обмен. Можно это выяснить по накладным, к которым вы имеете доступ?
— Я это сделаю, — пообещал Геринг.
— Возможно, это пустяки, — добавила я. — Считайте, что мне просто любопытно, вот и все. Но есть одна вещь. Вчера ко мне в руки попала газетная вырезка, которая может иметь отношение к делу. Не хотите ли вы на нее взглянуть?
— Да, конечно, — ответил он. — Кстати, эта мисс Дрейк настоящая красотка, вы не находите?
— И ты, Брут? — засмеялась я в ответ на его простодушное с виду замечание. — Какой будет позор, если окажется, что она убийца, разве не так?
— Да, — согласился Геринг. — Но в это трудно поверить. А как насчет вырезки, о которой вы говорили?
— Она у меня в сумочке, — сказала я и задумалась, так ли это. Я перечитала вырезку сегодня утром по дороге на работу, но в последнее время происходили такие странные вещи, что ни в чем нельзя быть вполне уверенным.
Я открыла ящик стола. Должно быть, я сделала это автоматически, поскольку никогда не держала в нем ни сумочки, ни перчаток. И тут я впала в оцепенение.
Конечно, Геринг заметил, что творится с моим лицом; он обошел стол и у меня из-за спины взглянул на содержимое ящика.
— Достаньте-ка, — посоветовал он. — Смелее, вынимайте.
Мне не хотелось этого делать. Не хотелось, потому что я испытывала необъяснимый страх. Я сразу поняла, что находится в ящике; понял это и Геринг. Поскольку я все еще колебалась, он вытащил из ящика кусок измятой зеленой материи и встряхнул его, придавая узнаваемую форму.
Это был перепачканный краской халат Сондо, а из его складок вывалилась желтая головная повязка, которой она имела обыкновение стягивать свои космы.
Геринг мрачно посмотрел на меня.
— Откуда это у вас?
— Не знаю, — растерянно ответила я. — Я не прикасалась к этим вещам. Наверное, Сондо сама их сюда положила. Но я не могу себе представить, зачем она это сделала.
Геринг опечалился еще сильнее.
— Может быть, это сделала она, а может быть, и нет. Вы уверены, что ничего не знаете, мисс Уинн?
Во мне закипело негодование.
— Я уже сказала вам, что нет. Вы что думаете… что я убила Сондо и… и…
Он укоризненно покачал головой.
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Ничего подобного не говорил.
— Но вы подумали! — воскликнула я. — Это написано у вас на лице. Да и почему бы вы стали отгонять от себя подобные мысли? Ведь гораздо легче заподозрить меня, чем поверить в виновность Карлы Дрейк.
— Ах, мисс Уинн, — произнес Геринг таким тоном, что я почувствовала себя круглой идиоткой. Я не собиралась закатывать истерики в духе Крис; но на меня много всего навалилось, и как-то сразу, а тут еще этот халат — последняя капля, переполнившая чашу моего терпения.
— Все в порядке, — сказала я. — Извините. Уверена, что найдется какое-то простое объяснение; как только Сондо снова объявится, все встанет на свои места.
— Мне придется взять этот халат и показать его Мак-Фейлу, — заявил Геринг. — А теперь вернемся к вопросу о газетной вырезке.
Я нашла ее и передала детективу.
— Тут говорится о краже меховой шубы во время показа мод в магазине, где работал Монти до того, как перешел к нам. Может быть, существует связь…
— Я это выясню, — заверил меня Геринг. — И не переживайте по поводу халата.
Кейт вернулся вскоре после ухода Геринга, и я рассказала ему, что произошло. Мое сообщение заставило Кейта страшно побледнеть, он расслабленно опустился на стул.
— Это означает, что она мертва, — проговорил он сдавленным голосом. — Вот что это значит!
— Это не означает ничего подобного, — отрезала я, но он покачал головой.
— Если она мертва, я все расскажу, — прошептал он. — Я должен буду это сделать. Я не могу допустить, чтобы так все продолжалось.
У меня возникло искушение встать и хорошенько потрясти Кейта, как мы с Биллом по очереди трясли Крис.
— Что у тебя на уме? — спросила я.
Он только покачал головой; я уже знала по опыту, что в таком состоянии от Кейта ничего не добиться. Он поклялся, что понятия не имеет о халате, и я ему поверила.
А после ленча стало известно, что Билл тоже исчез. Судя по всему, он, по-видимому, был последним, кто говорил с Сондо.