На некоторое время я буквально лишилась дара речи. Мы проехали мимо Парламента, освещенного, несмотря на ранний вечер, "сказочной" подсветкой. За окнами такси стремительно проносились расплывающиеся пейзажи.

— Он прав, — спокойно произнес Джоэл. — Действительно, это ящик Пандоры.

Я подумала о грядущих осложнениях. Кирк — он для меня не Эдвард — внук Коринтеи Ариес. И настоящий муж Пиони, а Фарли не муж ей вообще. Неудивительно, что она пришла в отчаяние.

— Сомневаюсь, что Фарли об этом знает, — сказала я. — Он почти не встречался с Кирком, а тот, наверное, специально держался от него подальше. И Фарли теперь остается за скобками.

— Верно. Хотя если он до сих пор не знает, сомневаюсь, что Пиони ему расскажет.

— Но почему Кирк ничего не рассказал своей бабушке? Почему сразу не пошел к ней?

— Спроси об этом у него самого.

Я не хотела ничего у него спрашивать. Он надул меня, как и остальных. И, наверное, считает Элис своей дочерью. Он все время проявлял к ней повышенный интерес.

— И еще есть Элберт Диллоу, тесть Кирка, — продолжала я перечислять проблемы. — Неудивительно, что Диллоу принял его на работу и сохранил тайну. Но многого я все равно не могу понять.

— Тогда лучше и не пытайся, — сказал Джоэл. Он накрыл ладонью мои стиснутые руки, и я немного расслабилась. — Перестань так волноваться, Дженни. Ничего не поделаешь, придется подождать, пока миссис Ариес не поправится. Нужно время, чтобы все утряслось и нашелся выход — каким бы он ни был.

— А если она умрет? Если она умрет, так и не узнав, что ее внук жив?

— Мы ничего не можем сделать. Ей нельзя этого сейчас говорить.

Если она умрет, не успев узнать про внука, то ее старое завещание останется в силе и все состояние отойдет Джоэлу — как того и хотела Лита. А если миссис Ариес поймет, что ее внук вернулся, это может все изменить.

— Самое ужасное, что перспективы забрать Элис становятся все призрачнее, — печально сказала я. — Фарли-то, наверное, можно остановить, но если Кирк решит потребовать ее себе…

— Не надо так сильно забегать вперед, — Его рука сжала мою. — У мамы есть план, как заставить Пиони признаться. Если она откроет правду о рождении Элис, все остальное будет просто. Только помни: есть люди, которые не хотят, чтобы правда вышла наружу. Так что будь осторожна. Может быть, тебе даже стоит на какое-то время уехать из дома. Ты можешь пожить у моей матери в Ок-Бей.

— Не думаю, что смогу так поступить, — ответила я. — Я должна остаться.

Такси свернуло на подъездную дорожку Радбурн-Хауса. Мы вышли из машины и поднялись по ступенькам, но к нам никто не вышел. Странно. На улице уже начало темнеть, а свет в холле не горит. Только из библиотеки в глубине дома пробивается какой-то источник света.

— Я пойду взгляну на Коринтею, — сказал Джоэл. — И потом оставлю ее с Крамптон. После этого мне надо будет вернуться в отель и рассказать матери, что произошло.

Он включил свет в холле, и мы вошли в дом, однако Диллоу к нам не вышел. Как не вышли ни Пиони, ни Фарли. В столовой был накрыт стол на четверых, что подразумевало и меня тоже, но за ним никого не было. В доме было неестественно пусто.

Мы с Джоэлом зашли к миссис Ариес; она спала, пришлепывая губами на выдохе. Но в комнате все равно ощущалась пустота. Рядом с больной не было Крамптон, что само по себе было необычным.

— Пойду, поищу кого-нибудь из домочадцев, — сказал Джоэл. — Ты не побудешь с Коринтеей до моего возвращения?

Я села около постели больной.

— Только не забудь про меня. Я ужасно устала за сегодняшний день.

Он ответил добрым, понимающим взглядом.

— Знаю. Я не забуду.

Я услышала, как он зовет в холле Диллоу и Крамптон, но никто ему не ответил.

Тишину комнаты нарушало только дыхание миссис Ариес. Я встала и подошла к стеклянной балконной двери, закрытой портьерами. Я раскрыла занавески и выглянула наружу — зеленая листва внизу еле виднелась в исчезающем вечернем свете. В садовом домике было темно, значит Кирк-Эдвард еще не вернулся с чаепития в "Императрице". Еще одна строчка в моем перечне грядущих проблем — дядя Тим действительно связан с Кирком. И, как я теперь подозревала, Тим все это время знал его тайну и с удовольствием ее хранил.

Я не представляла, что со всем этим делать.

Через несколько минут вернулся Джоэл.

— Я только что говорил с кухаркой. Грейс сердится, поскольку Пиони и Фарли решили поужинать в городе, а она уже приготовила домашний ужин. Я сказал ей, что вы с Элис вряд ли захотите есть, я прав?

— Если мы потом проголодаемся, я что-нибудь сама сооружу, — сказала я. — Ты можешь передать Грейс, чтобы она ехала домой. Но что насчет Диллоу и Крамптон? Где они?

— Грейс не знает. Ей показалось странным, что Крамптон куда-то ушла, не сказав ни слова. Они с Диллоу обычно ужинают рано. Диллоу приходил, но, как она сказала, он вел себя очень странно, как ненормальный. Словно его что-то до смерти перепугало. Он почти ничего не съел и сразу ушел по своим делам. Я уже сказал Грейс возвращаться домой. Я объяснил, что попрошу тебя остаться с Коринтеей, пока кто-нибудь не появится. Я вернусь, как только поговорю с мамой. Я уверен, все нормально, и скоро всему найдется объяснение. Ты с ней побудешь?

— Конечно, побуду, — ответила я.

Он поблагодарил меня и ушел, но вид у него все равно был обеспокоенный. Сидеть у постели больной без дела было выше моих сил. Может, стоит пока написать родителям? Я села за стол и включила лампу. В ящиках для корреспонденции нашлась бумага для писем, и я вытащила себе бледно-желтый листок с шапкой "Радбурн-Хаус". Взяла из держателя ручку и взялась за письмо. Я написала, что произошло слишком много событий, чтобы писать подробно. Поэтому я решила описать Викторию вообще и Радбурн-Хаус в частности, чтобы дать родителям хоть какое-то представление. О дяде Тиме я написала довольно подробно, я знала, что они поймут и посочувствуют. И еще мне необходимо было им сообщить, что я верю: Элис — это Дебби, они ведь так хотели это услышать. Но я так же написала, что существуют осложнения, о которых я не могу сообщить в письме.

При воспоминании о родителях у меня перехватило дыхание и на глаза навернулись слезы. Все свое мужество я обрела через их любовь и заботу. Они помогли мне выстоять в моей беде — как и должны поступать родители. Они видели меня насквозь, и хоть я не могла рассказать им все, я написала, что я их очень люблю и мне повезло, что они у меня есть. И как я им за это благодарна.

На некоторое время реальность отступила на второй план, но едва я положила ручку, как на меня снова обрушились все эти ужасные вопросы. Что же на самом деле случилось в Бразилии? Дневник, скорее всего, не был подделкой, и подозрительный Эдвард Ариес — Кирк — делал в нем записи, компрометирующие Фарли. И, может, даже Пиони. Видимо, они пытались его убить, но ему удалось спастись. Но, как он сказал, до самого недавнего времени он не знал, где они, и много лет их разыскивал. Ради мести?

Естественно, Пиони знала, кто такой Кирк, и, наверняка, с ума сходила от страха. Ведь сказала же она мне, что любила Эдварда и что Кирк его "убил". Может, в каком-то смысле, он так и поступил с юношей, которым был когда-то. Красивый, но слабый парень, которого любила Пиони, уже давно растворился в небытие. Он возмужал, ожесточился, стал сильнее физически и эмоционально и превратился в беспощадного незнакомца, которого она теперь боялась. И не без причины.

Время шло, а Джоэл все не возвращался. Через пару часов я позвонила в "Императрицу" и попросила соединить меня с номером Литы. Мне ответили, что она выехала, и это меня еще сильнее встревожило. Когда мы с ней виделись, она точно не собиралась покидать отель. Я позвонила в Ок-Бей, но там никто не брал трубку. Так где же она, и куда девался Джоэл? У меня было такое чувство, что меня бросили в океане дрейфовать к какому-то острову. Грейс ушла домой, и теперь только мы с Коринтеей Ариес были единственными живыми здесь существами. Элис, Кирк и дядя Тим тоже еще не вернулись, я бы их услышала.

Миссис Ариес зашевелилась, и я подумала, что, наверное, надо помочь ей поменять положение. Если у нее постельный режим, это не значит, что она должна лежать без всякого движения.

Тишина в доме уже начинала казаться жуткой, и я осознала, что прислушиваюсь к поскрипываниям, которых раньше не замечала. Хлопнула входная дверь, и я подскочила на месте. В коридоре раздались чьи-то шаги, и внезапно я заволновалась — словно приближалось нечто, чего я не хочу знать. Шаги, хоть и приглушенные ковром, были тяжелыми. Я затаила дыхание. Дверь открылась, и на меня посмотрел дядя Тим. В его взгляде чувствовалась неловкость, и мое беспокойство улеглось не полностью. У него тоже были свои секреты.

Я жестом показала ему входить, и он неуверенно двинулся к кровати.

— Крамптон? — спросил он.

Я покачала головой и пожала плечами.

Тим подошел к столу, куда медсестра поставила его подарок-тотем, но фигурки там уже не было, и он вопросительно посмотрел на меня.

Я вдруг поняла, что миссис Ариес не спит и наблюдает за нами. И, похоже, она поняла, что именно нужно Тиму.

— Я сказала Крамптон его убрать, — произнесла она не очень внятным от лекарств голосом. — У меня от него мурашки по коже.

Она отвернулась и, казалось, снова провалилась в сон. Тим стоял и смотрел на нее, и я чувствовала в нем тяжелую скорбь. Казалось, весь его гнев растаял, и на его месте возникли жалость и великодушие, которых она не заслуживала.

Я встала на ноги.

— Давайте попробуем перевернуть ее на другой бок, — я подкрепила свои слова жестами. Тим сразу пришел мне на помощь, и мы перекатили миссис Ариес на правую сторону, чтобы она могла при желании наблюдать за дверью. Она что-то проворчала, но, похоже, в новом положении ей было удобно.

Дядя Тим посмотрел на меня.

— А где все?

Объяснить ему я не могла, и поэтому только сказала:

— Не здесь. — И потом спросила у него, где Элис.

Тим прочитал по губам.

— Она осталась с Кирком. Он хотел что-то показать ей у себя дома.

Мое беспокойство усилилось. Возможно, Кирк решил рассказать Элис, кто он такой. Вдруг ей понравится мысль, что он ее отец? Но я не смела думать о такой возможности.

Похоже, сейчас Тим понимал мои чувства лучше всех. Видимо, кто-то объяснил ему мое положение — Кирк, скорее всего.

— Дженни, вы устали и переволновались. Идите наверх и отдохните. Я побуду с ней, пока кто-нибудь не придет.

Я слишком устала, чтобы спорить, и вообще уже начала становиться фаталисткой. Все будет как будет, и не важно, что я в итоге сделаю или скажу.

Я поблагодарила Тима понятным ему жестом амеслана, и стала подниматься наверх. На втором этаже тоже было темно, я наощупь добралась до своей спальни и толкнула внутрь приоткрытую дверь. В комнате было темно, если не считать лунного света, проникавшего с балкона — ночь была ясной. Я отчетливо помнила, что закрывала ту дверь, когда уходила, но сейчас она была открыта. Я застыла, прислушиваясь. Я почти боялась, что из старого телефона снова раздастся тот жуткий свист. Но все было тихо — по крайней мере, на слух.

Едва я вошла в комнату, как меня сразу окутал тяжелый фиалковый аромат. И даже ветерок с улицы его не развеял. Должно быть, у меня в гостях Крамптон. Я включила свет и огляделась, но никого не увидела.

Я вынула из сумочки перо черного ворона и снова подумала о способностях Литы — ею владеют силы добра или зла? Возможно, наступает время, когда перо должно охранять меня от чьих-то дьявольских сил.

С пером в руке я вышла на чистый прохладный воздух, пахнущий обновленным миром. Ветры почти очистили небо от облаков, и на моих глазах как раз поднималась луна — большая, круглая, тыквенно-желтая. Мне показалось, что в такой момент нужно совершить какой-нибудь ритуал: я подняла руку вверх и закрыла пером лунный диск. Оно целиком заслонило луну собой, остались только редкие желтые лучики, просвечивающие сквозь тонкие перышки. Я криво усмехнулась над собственными пассами перед лунной богиней. Надо поскорее взять себя в руки!

Возвращаясь в комнату, я случайно поддала что-то ногой, и предмет покатился по полу. Я нагнулась и подняла маленькую деревяшку. Тотем Тима, который тот искал в комнате миссис Ариес. Я ощущала под пальцами резные лица. Значит, Крамптон точно приходила в мою комнату и принесла сюда тотем — а потом почему-то вышла с ним на балкон, где и уронила. Очень странно.

Я внимательно посмотрела вокруг. Под моим балкончиком находился фасад парадной гостиной и его выступающие эркеры. С одной стороны мне был виден козырек над входной дверью и ступеньки крыльца. С другой открывался вид на маленький сад камней, который я видела еще в первый день своего приезда.

Но перила в одном месте были сломаны, и между мной и камнями зияло пустое пространство. Я сжала в руке перо, подошла к неповрежденной части перил и глянула вниз с балкончика. На гранитном выступе что-то белело.

Сжимая в руках перо и тотем, я ринулась обратно в дом и сбежала вниз по лестнице. У входной двери я столкнулась с Элис, и она увидела мое лицо.

— Что случилось? — вскрикнула она.

— Найди и приведи сюда Кирка, — попросила я. — Пусть он придет как можно скорее.

— Он сейчас придет, — махнула рукой Элис. — Он привел меня из своего дома через сад. Черный ход был заперт. Мы видели, что дядя Тим в комнате у Коринтеи, но нашего стука он услышать не мог. Мы и решили обойти дом и войти через парадный вход.

Она сбежала вниз по ступенькам и позвала Кирка. Я заторопилась ему навстречу.

— На той стороне дома случилось нечто ужасное.

Мне хотелось удержать Элис, но она не желала пропускать зрелище, и мы с ней остались смотреть, как Кирк взбирается по камням и опускается на колени около распростертой фигуры.

— Это Крамптон, — сказал он.

Элис втянула носом воздух.

— Чувствуйте, как пахнет фиалками? Крамп опять украла духи Коринтеи. Я один раз видела, как она пользовалась ими в прабабушкиной спальне, а она вообще всегда душится очень сильно.

Я уже знала, что Крамптон побывала у меня в комнате, но, каким образом она упала с балкона, оставалось совершенно непонятным.

Кирк глянул на нас с камней.

— Боюсь, она умерла. Она ударилась головой о скальный выступ. — Он поднялся на ноги и посмотрел на сломанные перила, их расколотые обломки белели в лунном свете, как человеческие кости,.

— Она оттуда упала, — сказала я, хоть в этом и не было необходимости.

Уродливая правда о смерти Крамптон почему-то сделала ее для меня более реальной, чем раньше. Интересно, какие тайны она скрывала. Ее преданность Коринтее внезапно показалась мне трогательной и жалкой.

Элис крепко обхватила меня за локоть.

— Я никогда раньше не видела мертвых.

Ее голос понизился до шепота, отражая возросшее в ней волнение. Я ощутила, что она дрожит. Она могла сорваться и расплакаться в любой момент. Я обняла ее за плечи, предлагая опору, которой сама не чувствовала.

— Как Крамптон оказалась на балконе? — требовательно спросила Элис у Кирка.

— Хороший вопрос. — Он посмотрел на меня. — Есть какие-нибудь идеи, Дженни?

Я покачала головой.

— Я была в библиотеке с миссис Ариес и ничего не видела и не слышала. Я только сейчас зашла к себе в комнату и обнаружила сломанные перила.

— Мне кажется, она умерла не только что и уже какое-то время там лежит. Возможно, ее столкнули с балкона. Вряд ли она так сильно облокотилась на перила, что они сломались.

Элис с жаром ухватилась за эту идею.

— Держу пари, ее кто-то столкнул. Старую Крамп все терпеть не могли — даже Коринтея. Она всегда всеми командовала!

Кирк заметил все возрастающее волнение Элис и сменил тон на более спокойный.

— Давай не будем делать поспешные выводы. Кто-нибудь знает, где Джоэл? Нам бы сейчас очень пригодился врач!

Я подняла взгляд на сломанные перила, со все возрастающим ужасом осознавая, что могло произойти. До сего момента я думала только о несчастном случае.

— Он собирался поехать в "Императрицу", чтобы поговорить со своей матерью. Она хотела провести ночь в отеле. Но он так оттуда и не вернулся, а когда я позвонила в отель, мне сказали, что миссис Радбурн выехала. Я попыталась звонить ей домой в Ок-Бей, но никто не снимал трубку.

— А Пиони с Фарли?

— Они решили ужинать не дома, и я их вообще не видела. Грейс была дома, но Джоэл ее отпустил, поскольку ужинать было некому. Когда мы с Джоэлом вернулись из "Императрицы", миссис Ариес была одна.

— Когда я вернулся к себе, меня там поджидал Диллоу, — сказал Кирк. — Мы с ним и Элис остались поболтать, а Тим ушел. Он Диллоу не любит.

Воссоединение семьи? Если не считать того, что Элис не дочь Кирка — она моя дочь.

Элис полезла было на камни, чтобы получше рассмотреть тело, но я вернула ее назад. Тут она впервые заметила, что я держу в руке перо ворона и тотем Тима, и ее волнение обернулось словами.

— Дженни, почему у вас это перо и тотем?

Я постаралась говорить спокойным тоном.

— Перо я вытащила из своей сумочки, а тотем нашла на балконе — видимо, Крамптон уронила его там, когда падала. Наверное, она собиралась оставить его в моей комнате, раз миссис Ариес не захотела оставить его у себя.

Кирк неловко посмотрел на Элис, и она поняла, что последует дальше.

— Вечно меня выставляют, когда случается что-то интересное!

— Это не кино, — сказал Кирк. — Все случилось на самом деле. И слово "интересное" не слишком сюда подходит.

Иногда он даже говорит как отец, подумала я. Но ее мать — я, и я должна ее успокоить. Я пошла к дому, увлекая за собой Элис.

Кирк понял, что я хочу сделать.

— Пойдемте внутрь. Я вызову полицию и "скорую".

Мы втроем стали подниматься по ступенькам, но тут из дома вылетел Диллоу; видимо, он вошел через черный ход, открыв дверь своим ключом.

— Почему с миссис Ариес сидит Тим? — возмутился он. — Где Крамптон?

Диллоу-дворецкий исчез, и остался родственник, тесть Эдварда.

— Крамптон умерла! — закричала Элис. — Она там, на камнях перед домом. Она упала с балкона Дженни, проломив перила, и ее, может, даже столкнули!

На секунду я испугалась, что Диллоу потеряет сознание. Его лицо стало пепельно-серым, и он вцепился в уличные перила.

— Я зайду в дом, позвоню. Диллоу, ты налей себе чего-нибудь покрепче, — сказал Кирк.

Мне хотелось спросить Диллоу, где он был до того, как пришел в квартиру Кирка, но он выглядел почти больным.

Я почувствовала, как судорожно сжались пальцы Элис, и поняла, что до нее начала доходить ужасающая реальность.

В парадной гостиной Кирк уселся за телефон, а Диллоу, следуя его совету, пошел налить себе выпить. Кирк все еще разговаривал, когда в комнату вошли Фарли с Пиони. Элис тут же высвободилась из моих рук и побежала к Пиони. Та уклонилась, она не любила, когда ей нарушали порядок в одежде и вообще обнимали.

— Крамптон умерла! — закричала Элис. — Она свалилась с балкона Дженни и ударилась головой!

Пиони ахнула и оперлась на руку Фарли. Того не подвели его актерские привычки, он выглядел, как обычно, любезным и спокойным, но заговорил он, словно защищаясь.

— Нас с женой не было дома несколько часов. Мы ужинали в городе. Пиони, все нормально — эта мертвая женщина не имеет к нам никакого отношения.

Диллоу вернулся в гостиную, чуть покачиваясь, словно на резиновых ногах, и сел на стул со стаканом скотча в руке. Он услышал последние слова Фарли.

— Возможно, она имеет отношение ко всем нам. Ведь столкнуть ее мог любой, не так ли?

— Столкнуть ее? — взвизгнула Пиони.

— Почему ты думаешь, что это не был несчастный случай? — спросил Кирк у Диллоу.

— Потому что она напрашивалась на неприятности. — Его слова прозвучали сердито и довольно уверенно.

— Расскажешь это полиции, когда она приедет, — сказал Кирк, и Диллоу сник.

От слов отца Пиони беспомощно заплакала, и Элис обняла ее, обхватила обеими руками.

— Тебе лучше пойти наверх, — сказал Фарли, обращаясь к Пиони. — И возьми с собой Элис. — После чего он повернулся ко мне: — Моя жена так легко расстраивается и…

— Твоя жена? — спокойно переспросил Кирк.

Пиони ринулась вон из комнаты, потащив за собой Элис, но Фарли все было нипочем.

— Она ею будет, разумеется. Как только разведется с тобой. Ты ведь воскрес так внезапно. Элис, естественно, останется со матерью.

Кирк не стал ему отвечать и повернулся к двери на звук скрипнувших тормозов. Перед домом остановилась какая-то машина. Однако это была не полиция — в гостиную вошел Джоэл Радбурн и воззрился на любопытное зрелище, которое мы собой наверняка представляли.

— Я рад, что ты здесь, Джоэл, — сказал Кирк. — Пойдем в сад, надо, чтобы ты взглянул на Крамптон. Она разбилась, упав с большой высоты — она умерла.

Мы с Диллоу проводили взглядом бывших друзей детства.

— Это так странно, правда? — сказала я, обращаясь к Диллоу. — Все изменилось, и все сразу перестали притворяться.

Диллоу одним длинным глотком допил скотч.

— Думаю, это скоро коснется и вас, миссис Торн.

— Значит, вы готовы признать, что Элис — моя дочь?

Естественно, такого он признавать не собирался.

— Смею сказать, это просто смехотворно.

К дому приближалась "скорая помощь", ее сирена выла и иногда взвизгивала на перекрестках. Едва она подкатила к дому, как в коридор выбежал Тим. Он ворвался в гостиную и взволнованно забормотал:

— Она… она очнулась! Она разговаривает! Она хочет, чтобы пришла Крамптон. И поскорее!

Я все еще держала в руке перо ворона и тотем. Тим увидел фигурку, подскочил и выхватил ее у меня.

— Он принадлежит моей с-с-сестре! — закричал он.

— Я знаю, — кивнула я. Диллоу пошел было к двери, но я задержала его. — Лучше я сама к ней схожу. Вы сейчас на взводе, да и ей не понравится, что от вас пахнет ликером.

В Диллоу возобладала старая привычка исполнять приказы, и он не стал со мной спорить.

Войдя в комнату, я обнаружила, что миссис Ариес спустила ноги с кровати и тянется за домашним халатом. Я подбежала и дала ей халат, не дав пожилой женщине упасть на пол.

— Похоже, вам уже лучше, — сказала я, чувствуя в своем голосе фальшивые нотки.

Она попыталась надеть шелковое платье с орнаментом, но у нее ничего не вышло, и она сдалась.

— Отчего я так ослабла? Где все? Я хочу немедленно видеть Крамптон!