Кали не просила Тревиса повторить последние слова, да и он не стал себя утруждать. Когда утро, наконец настало, она все еще была под впечатлением и не могла опомниться от его признания. Меньше всего она ожидала, что он скажет ей о своей любви. О вожделении, о страсти, это она допускала, но не о любви.

– О нет, мадам, сегодня за руль сяду я, – заявил Тревис, когда Кали сообщила, что ей нужно съездить в город за почтой. – Я надеюсь дожить до следующего дня рождения. К тому же я устал трястись и думать, что мой желудок вот-вот подскочит куда-то к горлу.

– Отлично. – Она сунула ключи от машины ему в руку и устроилась на сиденье сзади.

Тревис прекрасно знал, почему Кали была так сдержанна, пока они медленно ехали в город. Он признался ей в любви и, возможно, она просто не знает, как реагировать на обрушившуюся на нее новость. Все-таки ему надо было объяснить, что его чувства серьезны. Это не просто вспышка страсти, несколько ночей в постели, а затем – «Прощай, дорогая, созвонимся позже», как это случалось сплошь и рядом в кругу его знакомых. Как бы то ни было, он обязан убедить ее, что это не пустые слова.

Он последовал указанию Кали и притормозил джип на грязном клочке земли за магазином Дж. С.

– Я хочу забежать к Милли, вдруг у нее есть булочки с корицей, – пояснила она, выскочив из машины. – Она их отлично печет. Обычно я запасаюсь ими и кладу в холодильник. – Кали кивнула в сторону маленькой булочной.

– Я думал, что женщины в этом городке пекут булочки сами, – заметил Тревис и двинулся вслед за Кали.

– Так оно и есть, но у Милли свои особые рецепты, которые она держит в секрете.

Кали смутилась, когда к ним приблизилась пожилая пара. Она вымученно улыбнулась, в ее глазах улавливалось волнение.

– Привет, Том. Доброе утро, Сара.

Если бы взгляды способны были убивать, то Кали уже лежала бы на земле бездыханным телом. Они холодно посмотрели на нее, а выражение их лиц стало откровенно злобным.

– Из-за тебя мы лишились сына, Каллион. Надеюсь, ты не доставишь горя еще одной матери, – ядовито проговорила женщина, не спуская глаз с Тревиса, и вошла в магазин.

Кали побледнела и закусила губу. Она схватила Тревиса за руку и не отпускала его.

– Я… я не знаю, нужны ли мне булочки с корицей, – прошептала она и отвернулась.

Тревис заметил, как несколько женщин, увидев его с Кали, собрались в кружок и принялись негромко обсуждать их появление. Нетрудно было догадаться, о чем они говорили.

– Пойдем к Дж. С., – предложил он.

Кали покачала головой.

– Нет, я хочу вернуться домой.

Тревис положил ей руки на плечи и тихо сказал, глядя прямо в глаза:

– Мы сейчас же пойдем к Дж. С., и ты будешь вести себя так, словно ничего не случилось.

– Я не могу, – непослушными губами прошептала она.

– Можешь. И обязательно сделаешь. – Он подтолкнул ее к входу в магазин и провел внутрь.

Кали затаила дыхание и оглядела зал, обнаружив, что он пуст, если не считать его владельца.

– Привет, Дж. С. – Она заставила себя улыбнуться. – Как поживаешь?

– Неплохо, если бы не проклятый артрит. Он меня совсем измучил, – проворчал старик, вышел из-за прилавка и поцеловал ее в щеку.

Он сразу заметил смятение Кали.

– Отчего это ты так расстроилась?

Кали попыталась беспечно улыбнуться.

– Со мной все в порядке, Дж. С.

– Нам только что встретились некие Том и Сара. – Тревис назвал их по имени, хотя сразу догадался, кто они такие.

Дж. С. тяжело вздохнул.

– Они убиты горем, и для них существует лишь одна сторона медали. – Он повернулся к Тревису. – Это родители Гаролда. Они всегда обвиняли Кали, что она увела у них сына. Так и не поняли, что это он рвался отсюда изо всех сил. Впрочем, и она тоже. Но он считал себя лучше других, а ее ни во что не ставил. – Дж. С. крепко обнял Кали. – А еще они возненавидели ее за то, что она добилась ордера на его арест, если он вернется в страну. Думают, что она вынудила его скрыться. А то, что он увез с собой Черил, для них в порядке вещей.

– Они считают, что по моей вине лишились сына, но забывают, что я потеряла дочь, – прошептала она.

Все трое несколько минут молчали, потом Дж. С. тяжело поднялся.

– Дай-ка я посмотрю твой список и подберу, что у меня есть. Кстати, я получил для вас письма. – Он взял список и скрылся за дверью.

Кали принялась нервно расхаживать по магазину, пока Дж. С. наполнял пакеты и разбирал почту. Она увлеклась просмотром новых книг и не заметила, как Дж. С. кивнул Тревису и провел его в заднюю комнату.

– Надеюсь, что я ошибся, – сказал он, понизив голос, и протянул Тревису конверт с иностранной маркой. – Но, если я прав, не оставляй Кали одну, когда она его откроет. А лучше не показывай до поры до времени.

Тревис поглядел на темно-синие неразборчивые строки на голубой бумаге. Обратного адреса не было, но тревожное чувство, охватившее его, подсказало, кто послал это письмо.

– Вы правы, – медленно проговорил Тревис, продолжая смотреть на конверт. – После всего происшедшего ее надо поберечь.

Дж. С. понимающе кивнул.

– Она может бурно проявлять чувства – плакать, кричать и проклинать весь свет, – предупредил он.

– Пусть делает что угодно, лишь бы ей стало легче, – пробормотал Тревис и спрятал письмо. А затем с деланным безразличием вернулся с Дж. С. в магазин.

– Чем вы там занимались? – с подозрением спросила Кали и повернулась к ним. – Разглядывали картинки в «Плейбое»?

– Лапочка, ты же знаешь, я только читаю в нем статьи, – притворился простачком Дж. С.

Кали недоверчиво хмыкнула. Она взяла один из пакетов, но Тревис тут же забрал его, подхватил другие вещи и направился к джипу. Она обратила внимание, что он помрачнел, и почему-то подумала, что его тревога как-то связана с ней.

По дороге домой Тревис взял Кали за руку и крепко сжал ее. Она начала догадываться, что он хочет что-то сообщить ей, но боялась услышать дурные вести.

Тревис быстро выгрузил сумки и пакеты, помог Кали разложить покупки и предложил ознакомиться с почтой, пока он будет готовить кофе.

Кали послушно отправилась в гостиную, бегло просмотрела почту, прочла письма Дженни и другой подруги, открыла посылку с кассетами и книгами от Малкольма. Она отложила их в сторону, зная, что займется ими, когда останется одна. Одна. В самом этом слове звучала безнадежность. Она так привыкла к Тревису, что совершенно забыла о его приближающемся отъезде. При мысли об этом она заколебалась, не вернуться ли ей в Лос-Анджелес, но у нее по-прежнему не хватало мужества сделать этот шаг.

Кали прошла на кухню, взяла чашку с кофе, открыла застекленный шкафчик и подлила изрядную порцию ликера в крепкий ароматный напиток.

– Не рановато ли ты начала? – заботливо осведомился Тревис.

Она повернулась и взглянула на него.

– Зависит от того, что ты мне скажешь.

Тревис пожал плечами. Что ж, когда-то он должен ей отдать письмо, почему бы не сделать это теперь? Он неторопливо достал конверт из кармана рубашки и молча протянул ей.

Когда Кали увидела знакомый почерк, то у нее онемели кончики пальцев в ожидании плохих вестей. Отхлебнув глоток кофе, Кали собралась с силами, вскрыла конверт ногтем и осторожно развернула письмо. Ей на колени упала маленькая фотография. Бумага задрожала в ее пальцах, когда она сложила лист. Тревис взял снимок и посмотрел на него.

Девочке на цветном фото с каштановыми волосами и глазами, как у Кали, на вид было лет шесть или семь. Она очень походила на мать тонкими чертами лица и открытой улыбкой. У него снова сдавило под ложечкой. Почему он сам не прочел это письмо перед тем, как отдать Кали? И пусть бы она устроила ему потом скандал за вмешательство в ее личные дела.

Лицо Кали исказила болезненная гримаса.

– Как же он меня ненавидит… – прошептала она и вырвала фотографию из рук Тревиса. По ее щекам текли слезы, а она нежно гладила фотографию кончиками пальцев. – Чем я заслужила этот кошмар?

Тревис поднял упавшее письмо. Оно было коротким, всего шесть строк и без подписи, но он сразу понял, кто его автор.

Прости, милая, что пишу не в рифму. Я всегда был не в ладах с поэзией».

Тревис аккуратно вложил письмо в конверт и сунул его в карман джинсов. Потом он прочтет повнимательнее. Хоть какая-то зацепка появилась, все же лучше, чем ничего.

– Откуда он узнал, что я по-прежнему живу здесь? – безжизненным голосом спросила Кали, не выпуская из рук фотографию.

– А разве письмо не было отправлено через твоего адвоката? – удивился Тревис.

Она покачала головой.

– Нет, оно было прислано на адрес Дж. С. для меня. – На ее лице появилось решительное выражение. – Я непременно узнаю, как ему удалось пронюхать, где я живу. – Кали достала из сумки ключи от джипа. – Я вернусь к вечеру.

– Нет. – Он схватил ее за руки и удержал на месте. – Без меня ты никуда не поедешь.

– В любом случае мне надо вернуться в город, и надеюсь, что Дж. С. сможет многое объяснить.

Тревис не стал возражать против того, чтобы Кали села за руль, потому что почувствовал – ей нужно побороть шок и дать выход своей энергии. Они доехали до магазина с рекордной скоростью. Кали влетела внутрь с пылающим от гнева лицом.

– Прежде всего, я не понимаю, как вы посмели отдать письмо Тревису, даже не показав его мне, – напустилась она на Дж. С. – Во-вторых, оно пришло прямо сюда, минуя адвоката, и я хочу знать все, что вам о нем известно. И не разыгрывайте простачка, старый мошенник. Ведь к вам в магазин стекаются все городские сплетни.

Старик вздохнул.

– Поговаривают, что Блейн часто пишет родителям и просит у них денег. Уверяет, что ему дорого обходится содержание Черил, и даже обещает привезти к ним девочку, лишь бы они никому не проболтались.

Кали застыла от ужаса. Она ожидала услышать многое, но только не это.

– Его родители знают, где он? – Ее голос был монотонным и безжизненным.

– Это только слухи, им нельзя верить, – попытался приободрить ее Дж. С., заметив лихорадочный блеск в глазах Кали. Потом он перевел взгляд на Тревиса, безмолвно предупредив его об осторожности.

Кали резко повернулась и выбежала из магазина.

– Она отправилась к Грэшамам, – сказал Дж. С. Тревису. – Поторопись, а не то не догонишь.

Тревис кивнул и ринулся вслед за Кали. Не успел он вскочить в джип, как она включила мотор, и машина с ревом тронулась с места. Тревис посмотрел на угрюмое лицо Кали и решил промолчать. Они выехали из городка и двинулись в противоположную от ее дома сторону. Машина мчалась по узкой грязной дороге и вскоре остановилась у светло-серого дощатого дома.

Кали выскочила из машины и поспешила к дому. Она нетерпеливо постучала в дверь, еле сдерживая ярость. Сара приоткрыла дверь и окинула гостью ледяным взглядом.

– Что тебе здесь надо?

– Вы знаете, где он? – вырвалось у Кали.

– Если и знаю, то тебе этого не скажу. Это ты исковеркала жизнь моему сыну, Каллион Хоуард, а теперь имеешь наглость являться сюда. Ты подбила моего Гаролда на побег в Калифорнию, – с ненавистью проговорила она. – Из-за тебя он не может вернуться в родной дом, к своей семье. Ты плохая женщина, Каллион, и когда-нибудь заплатишь за свои грехи, – заключила она. – Я надеюсь дожить до этого дня.

Кали холодно рассмеялась.

– Я не соблазняла вашего драгоценного сыночка. Это он успел переспать чуть ли не с каждой девочкой в старших классах. – Она произнесла эти слова с нарочитой вкрадчивостью, словно кобра, готовая к прыжку. – Вы можете давать самые страшные клятвы, утверждая, что не знаете, где ваш сын, но я вам все равно не поверю. И учтите, вы укрываете преступника, человека, укравшего мою дочь.

– Мы никого не укрываем. Мы только помогаем нашему сыну, потому что ты от злости запретила ему видеться с Черил после развода! – Голос Сары сорвался на крик, а в ее глазах сверкнула ярость. – Почему он не мог общаться со своей дочерью?

Глаза Кали гневно сузились. Она подумала об унижениях и обидах, которыми ее изводил Блейн. Сколько всего она сумела вынести и скрыть от посторонних глаз! Но все, с нее хватит! Ей больше незачем церемониться.

– Ваш драгоценный сынок с первого дня был неверным мужем и не пропускал ни одной юбки, – спокойно сообщила она.

– Будь ты ему лучшей женой, он бы не смотрел на сторону.

– Он не очень-то хотел жениться и не хотел заводить ребенка. Он настаивал на аборте, как только узнал, что я беременна. Пока я ждала ребенка, он вообще не обращал на меня внимания. Если он и брал на руки Черил хоть на пять минут, то лишь для того, чтобы позировать журналистам. Он о ней ни капли не заботился. Не думаю, что он вообще способен на такое чувство. Он хотел одного – проучить меня. Ведь он завидовал моему успеху и не мог пережить того, что я решилась на развод. Ему повезло, что я не стала поливать его грязью в суде. Поверьте мне, если бы не Черил, меня бы ничто не остановило. – Она окинула пожилую женщину долгим тяжелым взглядом. – Прошу вас, передайте вашему сыну – я не забыла ни об одной обиде. Я помню все, что он со мной сделал. Ему за это воздастся в полной мере!

Она не стала дожидаться ответа, повернулась и двинулась к джипу.

Кали резко тронула с места и, как только они доехали до поворота на шоссе, затормозила, заглушила мотор и бессильно опустила руки.

– Буду очень признательна, если за руль сядешь ты, – еле слышно прошептала она, глядя прямо перед собой.

Когда они подъехали к дому. Кали, не говоря ни слова, скрылась в спальне. Тревис понимал, что ей нужно побыть одной. Он решил, что работа на воздухе ему не помешает, взял топор и начал рубить дрова.

Кали, съежившись, сидела на кровати, прижав колени к груди. Она не могла вспомнить, когда ей было так холодно. Почему все это с ней случилось? За что ее так наказала судьба? Она горько заплакала, не в силах выносить боль, сдавившую грудь. Кали дала волю слезам, надеясь, что они помогут облегчить душу. Но легче ей не стало, да к тому же у нее разболелась голова. Она пошла в ванную, скорчила гримасу перед зеркалом, а потом ополоснула покрасневшее от слез лицо холодной водой.

В доме стояла тишина. Кали была благодарна Тревису за то, что он оставил ее в покое. Однако сейчас она нуждалась в его участии. Кали прошлась по дому, но так и не обнаружила Тревиса. С улицы до нее донесся шум, она выглянула из окна и увидела Тревиса, колющего дрова. Он разгорячился от работы и снял рубашку, по его плечам и спине струился пот. Кали невольно залюбовалась этим зрелищем. У нее пересохло во рту, когда она следила за его ловкими мощными движениями. Она вспомнила, как гладила эти мускулистые плечи и руки, когда они ласкали друг друга в постели. Его лицо немного исказилось от напряжения. Нет, в минуты их близости он был совсем не таким. Внезапно в Кали вспыхнуло желание. И дело вовсе не в том, что ей захотелось согреть свое окоченевшее тело, она мечтала вновь почувствовать себя женщиной. Желание было столь сильным, что она не в состоянии была ему сопротивляться. Кали медленно, как сомнамбула, пересекла кухню и вышла во двор.

Тревис, как раз занес топор над очередным поленом, когда заметил Кали, идущую через двор в его сторону. Он опустил руки и как завороженный следил за ее плавной грациозной походкой.

Кали приблизилась к Тревису, взяла у него топор и отбросила его в сторону. Не говоря ни слова, она обняла Тревиса и потянулась к его губам для поцелуя. Ее язык проскользнул ему в рот, двигаясь робко и словно бы даже просительно.

Тревис замер от неожиданности. Он обнял Кали за талию и крепко прижал к себе, как будто мог укрыть ее в своих объятиях от всех житейских бурь и тревог. Ему хотелось поделиться с нею своей силой, поддержать ее в трудную минуту, помочь выстоять под очередным ударом судьбы.

– Я хочу тебя, – прошептала она ему на ухо, опалив его горячим дыханием. Кали позабыла обо всех своих невзгодах, прижавшись к его мускулистому обнаженному торсу. Сейчас для нее важнее всего на свете была его любовь, его нежность, его страсть.

– Ты играешь с огнем, Кали, – простонал Тревис, когда она опустила руку на ширинку его джинсов.

– То же самое можно сказать и о тебе, – сдавленным голосом откликнулась Кали, прильнув к нему. Она жалела, что была одета, ей очень хотелось ощутить его разгоряченную кожу и соприкоснуться с ней.

– Я хочу тебя, – повторила она.

– Это можно устроить, – улыбнулся Тревис.

Глаза Кали потемнели.

– Я хочу тебя прямо сейчас.

Тревис немного опешил от ее настойчивости. Он с удовольствием немедленно занялся бы любовью с обожаемой женщиной, но усомнился, стоит ли делать это во дворе, на холоде. Решив, что несколько минут отсрочки лишь подстегнут их желания, он, крепко прижав ее к себе, повел Кали к дому.

Тревис подумал, что Кали цепляется за него, как утопающий за спасательный круг, и решил для себя, что никогда не предаст ее. Им хотелось как можно скорее утолить свою страсть, и, едва они очутились в гостиной. Кали остановилась.

– Здесь, перед камином, – тихо предложила она.

Тревис встал на колени перед горящим огнем. Кали опустилась на коврик рядом с ним.

– Ты даже не представляешь, как сексуально выглядел, когда колол дрова… – прошептала Кали, уткнувшись ему в плечо. От теплого чистого запаха его кожи у нее закружилась голова, словно от шампанского. Она обняла его за плечи. – Когда я наблюдала за тобой, то думала лишь о том, как мы займемся любовью. Я не могла дождаться, пока ты закончишь работу…

Тревис стянул с нее свитер, снял блузку. Кали бездумно подчинялась ему. Он расстегнул бюстгальтер, ее груди высвободились и замерли в ожидании его ласк. Тревис с нежностью поочередно поцеловал их, а потом стал играть ее розовыми сосками, пока они не затвердели. Потом он принялся ласкать соски губами, крепко сжимая ее гибкую талию. Кали закрыла глаза, словно вслушиваясь в отклики собственного тела. Ей показалось, что кровь стремительно заструилась у нее по жилам. Кали будто бы со стороны видела, как Тревис берет в рот ее сосок, легко сжимает его зубами, ощущала, как он щекочет кончиками усов ее чувствительную кожу. Ей хотелось, как можно дольше продлить это удовольствие.

– Ты необыкновенно хороша в отблесках огня, – пробормотал Тревис и взялся за другой сосок.

Кали засмеялась, и по ее спине прошли волны чувственной дрожи.

– Сейчас еще не стемнело.

– Это не имеет значения, я же знаю, как ты выглядишь при любом свете. – Его руки ослабили объятия, и он неторопливо расстегнул ее джинсы.

– А теперь я хочу увидеть тебя всю.

Тревис снял с нее джинсы и отшвырнул их, а потом быстро разделся сам. На Кали остались только крошечные трусики, которые не мешали ему наслаждаться созерцанием ее соблазнительного тела.

– Ты сводишь меня с ума, – признался он, проводя пальцем по резинке трусиков. – Я очень хочу тебя, но не желаю спешить.

Кали покрыла его лицо короткими нежными поцелуями, легко касаясь губами его кожи.

– Пусть это длится вечно.

Она прерывисто вздохнула, когда его руки скользнули под шелк трусов, и Кали ощутила жар своего лона, истосковавшегося по нему.

Тревис улыбнулся ее словам, вырвавшимся у нее в порыве страсти. Он чувствовал, что ей хорошо с ним, и был рад, что может подарить любимой мгновения счастья. Но сдерживать себя он больше не мог, ему казалось, что Кали тоже ждет от него решительных действий, потому Тревис дразнящим движением стянул с нее трусики, и их тела сплелись в объятиях.

Когда Тревис наконец вошел в нее. Кали испытала настоящий экстаз.

Они двигались медленно, как при замедленной съемке, стараясь продлить наслаждение близостью, смаковали каждое движение и любовались друг другом.

– Испытав такое счастье, можно и умереть, – прошептал Тревис, обхватив ее бедра.

Кали улыбнулась. Она вся пылала и просто не могла вообразить, что совсем недавно отчаянно мерзла и никак не могла согреться. Наверное, впервые в жизни она испытала от физической близости такое удовлетворение.

– Ты сделал меня счастливой, так помоги мне сохранить это чувство, – тихо попросила Кали и наклонилась, чтобы его поцеловать.

Она увидела столько тепла и нежности в его взгляде, что сердце ее радостно забилось.

Кали крепко прижалась к нему и отдалась пробудившейся вновь страсти.

Вскоре они оба забылись в любовном угаре.