Кали не чувствовала себя защищенной, закрывшись в спальне, хотя и не верила, что Тревис осмелится войти к ней без спроса. Она подозревала, что ей предстоит нелегкая ночь. Его приезд оживил растущие воспоминания, и она боялась повторения бессонницы и кошмаров, мучивших ее в первый год после исчезновения Черил. Тогда она не могла отделаться от ночных страхов, ей все время казалось, что с Черил стряслась беда. Кали долго не удавалось смириться с разлукой или, точнее, с похищением дочери. Правда, она постоянно пыталась заглушить душевную боль, загнать ее в глубины подсознания. Кали научилась не плакать, заставила себя есть, чтобы не чувствовать себя тяжело больной, а главное, обнаружила, что в ней есть воля к жизни. Оставалось только молиться, чтобы в один прекрасный день к ней вернулась Черил. Кали ни на минуту не прекращала поиски и твердо верила, что дочь будет с ней. И если Блейн решит сюда сунуться, Кали вынет из ружья соль и зарядит его чем следует!

Она разделась и легла, свернувшись в постели клубочком. Обычно Кали ложилась много позже, но сейчас поняла, что лучше побыть одной, чем находиться в обществе такого опасного мужчины, как Тревис. Ну, зачем она впустила его? По правде признаться, ей следовало давно уже выставить его из дома и вновь погрузиться в обманчиво-спокойное одиночество.

«Как странно», – подумала Кали. До семнадцати лет она мечтала вырваться из Ньютон-Гэпа. Ее мать сбежала из дома, когда ей было всего пять лет. Теперь, вспоминая свое детство. Кали ее не осуждала. Ее отец привык доказывать свою правоту кулаками. Неудивительно, что Кали могла свободно вздохнуть лишь в школе или на работе в магазине. Время для продавщицы, скучающей в ожидании покупателей, тянулось медленно, и она с удовольствием листала журналы мод. Тогда-то ей и захотелось стать фотомоделью. Кали поделилась с отцом своими планами. В ответ он с силой ударил ее по лицу и заявил, что быть моделью – занятие для шлюх, а ей нужно выйти замуж и жить по-людски. Больше Кали об этом не заикалась, но знала, что поступит по-своему. Через три недели после окончания школы и через четыре дня после своего семнадцатого дня рождения она сбежала из дома со своим приятелем Гаролдом Грешамом. Он собирался стать актером, и молодая парочка направилась в Лос-Анджелес.

Кали в любой день нашла бы в огромном, сверкающем городе место официантки или продавщицы, однако позировать для журналов ей почти не предлагали, разве что обнаженной. Ей сухо пояснили в одном агентстве, что фотомодели обычно начинают свою карьеру в Нью-Йорке, да к тому же у нее нет необходимых физических данных. Она просто для этого не подходит. Но первые неудачи не остановили Кали. Она обращалась к разным агентам, и наконец, одна женщина увидела в ней нечто особенное и взяла ее под свое крыло. Первым делом Кали изменили имя, из Каллион Сью Хоуард она превратилась в Кали Хьюджес. Гародд тоже понял, что его имя не подходит для артистической карьеры, и стал Блейном Саваджем. Он считал, что это звучит сексуально. В то время он решил, что семейные узы – помеха карьере, а значит, с Кали можно и расстаться. Но тут ее пригласили рекламировать купальники и собирались заключить длительный контракт. Увидев растущую популярность Кали, Блейн мгновенно изменил мнение и предложил выйти за него замуж. Вплоть до самого развода их считали образцовой парой.

С самого начала Кали поняла, что рекламировать одежду нелегко, но это ее не обескуражило. Она привыкла к трудностям и не собиралась отступать. Она согласилась с Блейном, что им не стоит торопиться с детьми, однако ей очень хотелось иметь все – дом, успех, детей. Можно сказать, что Черил стала счастливой случайностью. Блейн настаивал на аборте, но Кали была непреклонна и сохранила беременность. Все эти месяцы они постоянно и злобно спорили. Все кончилось благополучно, и Кали без всяких осложнений родила здоровую девочку, ставшую для нее отрадой и смыслом жизни.

Глаза Кали наполнились слезами. Она так любила свою Черил. Судьба дочери ни минуты не давала ей покоя, и, когда Блейн захотел отомстить, он знал в какую точку придется удар. Да, он бил очень больно. Она перевернулась и ударила кулаком подушку, представив вместо нее смазливую физиономию Блейна. Ну, а Тревис с его любопытством лучше? Черт бы его побрал! Зачем он явился сюда, полез не в свое дело и воскресил прошлое с его страшными призраками? Неужели ее муки никогда не кончатся?

Кали вытянулась на кровати. Ей бросились в глаза игрушки, стоящие на комоде, – совенок с круглыми глазами и растопыренными смешными крылышками и очень грустный на вид бурый медвежонок. У нее самой слишком долго было такое же грустное лицо. Кали привезла сюда любимые игрушки дочери, без которых та не ложилась спать. Жаль, что Блейн не забрал их, когда похитил девочку. Кали часто задавала себе вопрос, как Черил спит без своих зверюшек. Только они и связывали Кали с прошлым – Лос-Анджелесом, покинутым домом, всеми вещами. Птица и медвежонок постоянно напоминали ей, что настанет день и их хозяйка вернется.

Днем игрушки сидели на кровати Кали, а по ночам она ставила их на комод и видела их каждый раз, просыпаясь. Стоило ей посмотреть на игрушки, как перед ней возникала Черил. Как же ее любила Кали! Она знала, что была хорошей матерью. У нее всегда находилось время выслушивать рассказы девочки о занятиях в начальной школе и новых подружках. Она старалась уделять дочери побольше внимания, как бы плотно ни был забит ее рабочий график. Дженни помогала ей заботиться о ребенке, и Кали ни о чем не беспокоилась. А вот Блейн совершенно не интересовался Черил и говорил, что ему гораздо веселее с девочками лет на двадцать постарше.

Однако он похитил дочь и не отпускает ее все эти годы. Кали готова заплатить любые деньги, чтобы вернуть Черил. Но Блейн хочет сломить ее и продолжает мстить за развод. Он никогда не был верным мужем, но ему нравилось держать в определенных рамках других женщин, упоминая о жене.

Кали очень боялась, что за эти годы Черил успела ее забыть. Ведь в ту пору она была совсем маленькой. Слезы полились у Кали по щекам. Не надо растравлять боль, она не имеет на это права. Кали повернулась на другой бок, чтобы не видеть эти игрушки. Заброшенные игрушки, вроде нее самой.

Дождь ослабел и стал тихо стучать в окно, а на часах уже пробило три пополуночи, когда Кали наконец забылась тяжелым сном.

После долгих поисков Тревис все же нашел постельное белье в шкафу из кедрового дерева, стоявшем в углу мансарды. Он застелил кровать, достал книгу из своей спортивной сумки и забрался под одеяло.

Да, он повел себя как последний идиот. Ему нужно было много предусмотреть. Но когда он думал о Кали Хьюджес, то забывал об осторожности. Иногда ему не терпелось встряхнуть ее, растормошить, вернуть к действительности. Однако стоило ему поглядеть на Кали и увидеть боль в ее глазах, как это желание исчезало. Прошло больше двух лет, а она еще не оправилась от пережитого. Чему же удивляться, Блейн чуть было не погубил ее. Много ли женщин сумели бы выдержать испытания, через которые она прошла, и сохранить хотя бы подобие душевного здоровья?

Он знал, что ей неприятно его присутствие, но твердо решил не останавливаться на полпути. Тревис выбрался из постели и подошел к окну. Луна светила тускло, и он с трудом различил, что дорогу в холмах, ведущую к шоссе, сильно размыло.

На его подвижном лице заиграла улыбка. Похоже, что Кали от него так просто не отделается. Его приободрила эта мысль, он снова лег и взял книгу.

Лучше и быть не могло – Тревиса разбудил запах готовящегося бекона и свежего кофе. Он натянул джинсы, спустился в ванную, наскоро принял душ и переоделся перед тем, как направиться на кухню. В предвкушении сытного завтрака, он радостно улыбнулся.

– Доброе утро, – дружелюбно проговорил он.

Кали выглянула из-за раскрытого журнала, небрежно кивнула и продолжила чтение.

Тревис придвинул к себе большую керамическую тарелку с яркими узорами. Перед Кали стояли яйца, два куска бекона с хрустящей корочкой, сдобная булка с маслом, стакан сока и чашка крепкого кофе. В раковине шипели под струей воды только что поставленные туда сковородки.

Ему захотелось громко рассмеяться. Маленькая ведьма приготовила завтрак только для себя! Даже кофеварка была пуста. Кали ухитрилась сварить лишь одну чашку.

– Я вижу, вы уже позавтракали, – рискнул заметить Тревис. Он надеялся, что она все-таки сжалится над ним и поделится едой. – Извините, я проспал. Наверное, на меня горный воздух так подействовал.

Кали смерила его холодным взглядом.

– Если хотите, чтобы вам готовили завтрак, то отправляйтесь к вашей маме. Здесь не отель.

Тревис усмехнулся.

– Попробовали бы вы стряпню моей мамы. Вам бы и в голову не пришло такое мне советовать. К счастью, мой отец отлично готовил. А мама даже воду вскипятить не могла. Второй такой женщины я просто не знаю.

Кали удивленно приподняла брови, но промолчала, давая понять, что ее не волнуют кулинарные способности его матери.

Тревис вздохнул и взял кофеварку. Подобно своей матери, он совершенно не умел готовить, но при необходимости мог сварить кофе.

Кали кончила завтракать, собрала тарелки, поставила их в раковину, вымыла и отнесла на место. Тревис проследил за ней, обратив внимание на ее красные носки с вышитыми белыми сердечками. На этот раз она была без туфель.

«С женщиной в таких занятных носках еще не все потеряно», – решил он и принялся шарить в холодильнике.

– Не забудьте убрать за собой, когда кончите, – бросила через плечо Кали и направилась в кладовку. Там она обула крепкие ботинки и набросила хлопчатобумажный жакет.

Тревис догадался, что она собралась в конюшню, которую он разглядел накануне, хотя Кали не потрудилась его проинформировать. Судя по ее виду, она плохо спала этой ночью. Когда она сжала в руке чашку с кофе, у нее побелели суставы, губы вытянулись в узкую линию, а под глазами обозначились тени. Он понял, что так нелегко ей давалось его присутствие.

Кали вышла и оглядела дорогу перед домом. Впрочем, дорогой ее можно было назвать только в шутку. Сейчас она превратилась в разливанное море грязи.

Проклятие! Удастся ли ей от него избавиться? Не будь она так рассержена, Кали села бы и горько заплакала.

Она не желала видеть в своем доме этот образчик мужского обаяния. Ну почему Тревис так дьявольски сексуален? От волнения она замедлила шаги. Почему от него пахнет свежестью, словно от земли после весеннего ливня? Почему при его резком, угловатом лице он так привлекателен, что ни одна женщина не в силах перед ним устоять? Зачем он появился в тот момент, когда Кали уже начала ощущать тяжесть своего одиночества, а с приходом весны сердце томилось в ожидании любви?

Кали широко распахнула дверь конюшни и вошла. Из ее груди чуть было не вырвались рыдания, но она собрала остатки воли и крепко зажала руками рот.

За последние два года она приучила себя ничего не чувствовать и больше не позволяла эмоциям – радостным или болезненным – менять и разрушать плавное течение ее жизни. Так бы все, наверное, и продолжалось, если бы не Тревис Йетс. Он бесцеремонно ворвался к ней в дом и нарушил сложившийся распорядок. Она держалась с ним вызывающе и сама это понимала. Но ей было гораздо легче возненавидеть Тревиса, чем поддаться его обаянию. Иначе говоря, ступить на путь, уже пройденный раньше.

Кали попыталась успокоиться и глубоко вдохнула, впитав теплые знакомые запахи лошадей и сена. Потом выпрямилась и повторила слова, которые произносила каждое утро: «С тобой все будет хорошо. Кали Хьюджес!» Во всяком случае, она решила не давать волю чувствам. А после занялась грязной работой – вычистила конюшню и задала корма лошадям. Ей хотелось задержаться здесь как можно дольше. Зачем Тревис приехал к ней? У нее не было никаких объяснений этому, но она боялась его спросить. В глубине души Кали знала, что ответ не придется ей по вкусу. Куда легче было бы вышвырнуть его с мотоциклом вниз с холма и навсегда забыть. Но ей помешала в этом погода, а теперь дорогу развезло, и он просто увязнет в грязи.

Через два часа Кали вернулась домой. Она устала и, к счастью, отвлеклась от мрачных мыслей. Кали удивилась, увидев Тревиса, по-хозяйски развалившегося в кресле. Он смотрел телевизор.

– Привет! – Он вскинул голову и пронаблюдал, как она прошла по комнате. – Я и не знал, что этот фильм записали на кассеты. Я был на его премьере. По-моему, классно.

– Его еще не записали, – откликнулась Кали. – Среди клиентов Малкольма есть кинопродюсеры, и они дают ему новые кассеты. Он говорит, что у него нет времени даже на теленовости, и отправляет их мне.

Тревис пристально посмотрел на Кали. Он надеялся, что за утро она поборола свою враждебность, и, кажется, не ошибся. Сейчас на ней был бледно-голубой пуловер с овальным вырезом и сине-розовая клетчатая юбка. Он был готов окончательно поверить, что она смягчилась, однако слова Кали развеяли его иллюзии.

– Полагаю, вы выспались, одежда ваша высохла, дождя нет, и вы вскоре собираетесь ехать.

От удивления у Тревиса расширились глаза.

– По такой грязище? Вы, должно быть, шутите. Да я через два шага застряну.

– В таком случае попробуйте слезть с холма, – как ни в чем не бывало посоветовала она.

Терпение Тревиса лопнуло.

– Знаете, а вы штучка! – Он поднялся и стал расхаживать по комнате. – Клянусь, даже у ястреба больше сострадания, чем у вас.

– Вас сюда не приглашали, – резко возразила Кали. – Если бы не этот чертов вчерашний ливень, вас бы и след простыл. Я уверена.

Тревис остановился и смерил ее злобным взглядом.

– Уверены, что долго еще сможете быть хладнокровной стервой?

Кали застыла на месте. До этой минуты ей удавалось сохранять самообладание, но Тревис нанес очень точный и беспощадный удар и перевернул все вверх дном.

– Почему вы сюда явились? – набросилась на него она. – Только не вешайте мне лапшу на уши и не говорите, будто случайно проезжали мимо. Не на ту напали.

Тревис тоже разозлился. «Она еще меня спрашивает», – раздраженно пробормотал он себе под нос. Он стоял в самом центре комнаты, скрестив руки на широкой груди. Потом круто повернулся и поглядел на Кали.

Она как-то оробела и сникла. Ей был неприятен его жесткий взгляд, пронизывающий ее с головы до ног. Он следил, как вздымается от волнения ее высокая грудь.

– Вы расстроились вовсе не потому, что не выгнали незваного гостя. Просто ваше драгоценное уединение посмели нарушить, – задумчиво проговорил он. – И этот нарушитель я.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – торопливо буркнула она и отвела взгляд.

– Думаю, что вы ни о чем не забыли, – очень тихо и вкрадчиво продолжил он. – Вас огорчило, что я невольно напомнил вам о вечеринке в Сочельник, когда мисс образцовая жена упала со своего пьедестала. Вам неприятно, что я заговорил об этой ночи. Ведь тогда вы стали соблазнительницей, а не соблазненной.

Кали подскочила и занесла руку, чтобы ударить его со всей силой, но он быстро отреагировал и схватил ее за кисть.

– И больше даже не пробуйте, – твердым, как сталь, голосом предупредил Тревис. Он крепко сжал запястье, чтобы его слова лучше дошли до ее сознания. – Или я забуду о хорошем воспитании.

Она посмотрела на него полными слез глазами.

– А я-то думала, что Блейн ублюдок, – прошептала она и наконец высвободила руку.

Тревис мысленно проклял себя за обидную реплику. Он понял, что пришло время сказать ей правду.

– Простите меня. Кали, – со вздохом признался он. – Я приехал к вам с добрыми намерениями, а вы направили на меня ружье и начали обращаться как с грязной шавкой, прокравшейся в ухоженный дом. Милая, если мне придется отражать каждую вашу атаку, то я пущу в ход мощные средства, не сомневайтесь. Полагаю, – его голос стал мягче, – что нам сейчас лучше поговорить начистоту, а не воздвигать очередную преграду.

– У нас нет времени что-то воздвигать, – возразила она, не желая, чтобы он к ней приближался. Судя по его виду, он вполне мог бы ее задушить. – Потому что через пять минут вас здесь не будет.

Неторопливая усмешка означала, что Тревис дошел до белого каления.

– Вы так думаете? – лениво полюбопытствовал он и вплотную придвинулся к ней. Кали попыталась отступить, но Тревис вновь схватил ее за руку. – Тогда, может быть, мне стоит напоследок все выложить. Надеюсь, отпущенных вами пяти минут хватит…

Его слова показались ей подозрительными, особенно если он подумал о том же, что и она.

– Вы осуждаете меня, Кали, но моей вины тут нет, – грубовато напомнил он ей. – Не я пришел к вам той ночью, а вы ко мне. И нечего темнить. Вам неприятно, что все случилось именно так. Нетрудно понять – вам хочется остаться невинной жертвой и сохранить иллюзию. Муж оскорбил вас, и вы решили ему отомстить, хотя, наверное, этому ублюдку ваша месть показалась комариным укусом. Ему все было безразлично, лишь бы ему не мешали ловить кайф и не портили игру.

Тревис был прав. Кали отгоняла от себя воспоминания о той ночи, но правда все равно всплывала из глубин ее подсознания. Она поняла, что ей еще рано откровенничать, и не стала его прерывать.

– Насколько я знаю, Блейн частенько развлекался с блондинками-старлеточками в комнатах для гостей, – резал он по живому.

Кали отвернулась. Она почувствовала, что ее лицо зарделось от нанесенного оскорбления. Как она стремилась сохранить фасад их брака, сколько всего вытерпела, как старалась убедить всех, и прежде всего себя, что ее семейная жизнь удалась и о подобном счастье можно лишь мечтать. Она убеждала себя даже тогда, когда поняла, что брак ее рухнул. Да, она была бесконечно наивной в своем упорстве. По ночам Кали внушала себе, что Блейн работает допоздна, а он в то время занимался любовью с какой-нибудь молоденькой девушкой.

Три года назад, на вечеринке в Сочельник, она убедилась в неверности мужа своими глазами. Было уже за полночь, и Кали собиралась уходить. Вечер оказался более шумным, чем она предполагала, и ей захотелось домой к дочери. Кали отправилась искать мужа, не думая, что застанет его обнаженным в одной из комнат для гостей с соблазнительной блондинкой.

Интуиция подсказала ей, что это отнюдь не первая измена. Она попыталась заглушить отчаяние, спустилась и зашла в бар. Ей надо было подавить боль, хоть как-нибудь забыться, а главное – взять реванш.

Кали выпила несколько двойных скотчей вместо привычного бокала вина и начала искать жертву. Вскоре она заметила высокого усатого мужчину, стоявшего неподалеку от двери во внутренний дворик. Она знала, что это известный фотограф Тревис Йетс, хотя они никогда не работали вместе – он не снимал дорогих фотомоделей для рекламы. Его считали бунтарем и любимцем женщин, и она решила, что он идеально подходит для задуманной игры. Кали призывно улыбнулась и медленно двинулась к нему. Тогда это показалось ей легче легкого. Она совершенно не представляла, что его врожденное мужское обаяние сразит ее наповал. Они уединились в отдаленной комнате рядом с бассейном. С каждым поцелуем ими все сильнее овладевала страсть, они шептали слова желания и были уже полураздеты, когда в комнате прозвучал женский голос.

– Ты видела эту маленькую скромницу Кали Хьюджес с Тревисом Йетсом? – сглатывая слова, спросила женщина. – А я-то думала, что она и не смотрит на других мужчин, хотя ее муж переспал здесь чуть ли не с каждой.

– Дорогуша, уж я-то в курсе всех этих дел. Знаю по собственному опыту, – откликнулась ее подружка и пьяно захихикала. – Разве не смешно, что Кали и Тревис спустились сюда, пока Блейн и Глория трахаются наверху.

Грубая откровенность этих слов подействовала на Кали сильнее холодного душа. Она отпрянула, со слезами на глазах извинилась перед Тревисом, привела в порядок одежду и, спотыкаясь, вышла из комнаты. Ей хотелось бежать сломя голову. Но, конечно. Кали не ожидала, что он тут же сядет в свою машину и последует за ней. Он должен был удостовериться, что она благополучно добралась до дома. Во время поездки Кали воображала, как он неотступно следит за ней своими жадными темными глазами. Тревис проводил Кали до двери ее дома, улыбнулся и попросил прощения. Кали почувствовала, что ему сделалось не по себе от услышанного разговора двух женщин о ее муже, и он старается ее успокоить. Но к их прерванному любовному эпизоду это не имело ни малейшего отношения. Она не могла пережить, что испытала такое унижение на его глазах, и поклялась никогда больше не встречаться с Тревисом Йетсом.

Блейн явился домой через несколько часов, и Кали ни словом не обмолвилась, что видела его с блондинкой. Не упоминала она об этом и позднее, уже начав хлопотать о разводе. Мысли о Тревисе были загнаны в глубины ее сознания. Вплоть до нынешнего дня.

– Вы думали, что если ляжете со мной в постель, то испытаете сладкое чувство мести, – с вызывающей прямотой заявил Тревис, нарушив ход ее горьких размышлений.

– Но я все-таки не ложилась с вами в постель, – осадила его она.

– Нет, но если бы мы не услышали болтовню тех женщин, то занимались бы любовью.

– Мы занимались бы сексом.

Тревис покачал головой.

– Ох, Кали, неужели это до сих пор не дает вам покоя? – мягко спросил он и его глаза потеплели от невысказанных чувств. – Вас до сих пор волнует, что я прикасался к вам, а вы откликались и просили меня…

– Нет! – воскликнула она и зажала руками уши. Кали казалось, что его слова жгут мозг, словно раскаленным железом. Она повернулась, но он не дал ей уйти. Тревис заложил ей руки за спину и посмотрел прямо в глаза.

– Послушайте меня, Кали, у вас в голове все перепуталось. Это не я раздевал вас той ночью, а вы меня. Это вы просили меня заняться с вами любовью, вы говорили, что хотите меня. Это вы набросились на меня, да еще с какой силой…

– Прекратите, – не выдержала Кали. – Замолчите немедленно! Я не желаю это слушать!

– Сначала вы мечтали расквитаться с мужем. Ответить изменой на измену и проучить за издевательства. Но все изменилось, когда мы дошли до определенной точки. Вы ощутили, что между нами пробежал ток, и я этого не отрицаю. Я прочел вашу повесть и знаю, что вы чувствовали.

Кали широко открыла глаза. Они были полны ужаса.

– Как вам это удалось? Ну, конечно, во всем виновата Дженни! Но ведь она обещала мне никому ее не показывать! – Ее голос сорвался, и она зашлась в истерике. – Как она могла со мной так поступить?

– Она не показывала мне повесть, Кали. – Он заговорил тихо, надеясь, что она придет в себя. – Дженни сдержала данное вам слово. Я случайно нашел рукопись и прочел ее.

Кали глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки.

– Моего имени там не было, как же вы догадались, что ее написала я?

– Я долго допытывался у Дженни, и в конце концов она назвала автора. Поверьте мне, она отчаянно сопротивлялась.

Кали печально улыбнулась.

– От нее ничего нельзя добиться, и мы оба это знаем. – Она высвободилась и прошла в другой конец комнаты, усталая и поникшая.

– Я прочел вашу рукопись, и у меня родилась идея новой книги.

– Вы фотограф, а не издатель.

– Верно, – согласился он. – Не забудьте, когда я начал ее читать, то понятия не имел об авторе. Мне было ясно одно – этот человек много страдал, но боль стала для него источником силы. Тогда я подумал – такой необыкновенной женщине надо посвятить книгу. И мне очень захотелось сфотографировать автора «Человеческих слабостей».

– Нет! – вскрикнула Кали, зябко поведя плечами. – При отъезде из Лос-Анджелеса я поклялась никогда больше не позировать перед камерой. И я себе не изменю. Мне ни к чему новая карьера и паблисити.

Терпение Тревиса истощилось.

– Кали, мне плевать, что вы сделаете с повестью. Сожгите ее, выбросите, опубликуйте, мне все равно. Когда я думал, что буду снимать автора «Человеческих слабостей», меня не волновало, какая она с виду – высокая, маленькая, худая, толстая и есть ли у нее бородавка на кончике носа. Мне было важно другое – если у нее хватило сил написать с такой искренностью, то это должно отразиться и на лице. И я решил, что должен его заснять.

У Кали разболелась голова, и она прижала пальцы к вискам. Она написала о своем браке и смогла избавиться от демонов, терзавших ее душу со времени развода. Кали дала Дженни почитать повесть только потому, что взялась за нее по просьбе подруги. Все написанное было личным, выстраданным, полным глубинных женских эмоций. Она не ждала, что повесть прочтет кто-нибудь посторонний, особенно человек типа Тревиса, способный увидеть в ее словах больше, чем она могла позволить.

– Возможно, именно это вам и надо, – спокойно проговорил Тревис. Он приблизился и встал позади нее. – Тогда вы вернетесь в Лос-Анджелес в лучах славы и покажете всем, что вам наплевать на их мнение.

– Мне отнюдь не наплевать.

Он положил ей руки на плечи.

– Нет, вам это должно быть безразлично. Если бы вас не волновало будущее, вы бы жили там с высоко поднятой головой, смеялись и посылали бы всех к черту. А вместо этого вы спрятались здесь, в глуши, и даже друзья не в силах вас отыскать.

Кали повернулась и высвободилась от его рук.

– Я быстро разобралась, кто мои друзья, и могу пересчитать их по пальцам одной руки. Я хочу жить простой жизнью, и эта глушь меня вполне устраивает. Здесь никому не интересны марка твоей машины или твой парикмахер, фирменная этикетка на твоей одежде или дорогой курорт, который ты предпочитаешь. Эти люди привыкли друг к другу и не выносят чужаков. Но если тебе трудно, они первыми придут на помощь. Для них это не благотворительность и не жалость, это просто стиль их жизни. Я не бежала, я покинула бессердечный город и обрела здесь свою душу. Жаль, что я не поняла это в молодости. И когда моя дочь вернется ко мне, мы никуда отсюда не уедем. Я хочу, чтобы она выросла среди людей, знающих всему цену.

– А вам не приходило в голову, что, вернувшись в Лос-Анджелес, вы достигнете большего в поисках Черил, чем сидя здесь, в глуши?

Тревис прошелся по комнате и взял цветную фотографию девочки с материнским цветом волос и глаз.

– Мои дела ведет отличный адвокат, и мне незачем жить в городе. А здесь мне хорошо. И довольно, мы все выяснили. Надеюсь, вы сейчас соберете вещи и выедете на дорогу до темноты. В конце концов, вы же не хотите попасть в аварию? – Ее напряженный смех подсказал ему, что она рассчитывает на его немедленный отъезд.

У Тревиса от изумления дрогнули усы.

– Вы так разгорячились, мадам, что не заметили, как снова полил дождь. Хотите вы или нет, а мне придется у вас погостить.

Кали покраснела, представив себе, как его мотоцикл с грохотом врезается в дерево. Конечно, у нее не хватит жестокости, чтобы выгнать его под ливень. Каким ветром занесло именно его и именно в тот момент, когда она начала возвращаться к жизни? Кто так дьявольски подшутил над ней?

У Тревиса был самодовольный вид, и она поняла, что он не сомневается в удачном завершении своей поездки. Но он не знает Кали и зря рассчитывает на легкую победу. Своего Тревис Йетс не добьется. Вернуться в Лос-Анджелес и снова предстать перед камерой – в гробу она это видела.