Макушка лета, страшная жара,
Пустыня раскалилась добела,
И ночь прохлады больше не несет,
Весною что цвело, сгорело все дотла.
А наши горы, что несли нам бриз,
Их скалы, что забрав жару от зноя,
Уж больше не несли прохладу вниз.
От духоты и ночью нет покоя.
Днем под раскаленными лучами,
Зарывшись в пламенных песках,
Там зной с стеклянными очами
Все что-то ищет в облаках.
Он, будто пламенный напиток,
Во знойном воздухе разлит,
Он, как в огне бумажный свиток,
Там тихо тлеет, не горит.
И зной своим там чутким ухом,
Припав к потрескавшей земле,
И слушает он жадным слухом
Природы стон на той жаре.
Так не остывшая от зноя,
Здесь ночь июльская стонала.
И небо с красною зарею
Всю ночь в зарницах трепетало.
А утро пьет разливы света,
Небесным кормится огнем.
Июль, ты дочь златого лета,
Горишь и утопаешь в нем.