Макушка лета, страшная жара,

Пустыня раскалилась добела,

И ночь прохлады больше не несет,

Весною что цвело, сгорело все дотла.

А наши горы, что несли нам бриз,

Их скалы, что забрав жару от зноя,

Уж больше не несли прохладу вниз.

От духоты и ночью нет покоя.

Днем под раскаленными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Там зной с стеклянными очами

Все что-то ищет в облаках.

Он, будто пламенный напиток,

Во знойном воздухе разлит,

Он, как в огне бумажный свиток,

Там тихо тлеет, не горит.

И зной своим там чутким ухом,

Припав к потрескавшей земле,

И слушает он жадным слухом

Природы стон на той жаре.

Так не остывшая от зноя,

Здесь ночь июльская стонала.

И небо с красною зарею

Всю ночь в зарницах трепетало.

А утро пьет разливы света,

Небесным кормится огнем.

Июль, ты дочь златого лета,

Горишь и утопаешь в нем.