Наступила анархия, то состояние нашего общества, которого хотели многие представители различных субкультур, в том числе и с одноименным названием. Но вот насколько они были готовы к этому, и какой процент из них выжил в результате биологической катастрофы, скрылось от нас в тумане информационного штиля.

Власти никак не напоминали о себе. На всех радиочастотах, доступных автомобильному радиоприемнику поселился «белый шум». Обрывочные сведения, полученные от Кати говорили о том, что из мегаполиса, столица превратилась в Некрополис. Если кому-то из представителей правящей верхушки и удалось остаться в живых, то их влияние никак не ощущалось в вымерших городах.

Милиция, поддерживавшая порядок прекратила свое существование вместе со смертью поголовного большинства ее сотрудников. Остатки армии превратились в бесчинствующие банды. И не было надежды на то, что в других регионах положение не такое безнадежное.

Здоровые стали не менее опасны, чем те, кто превратился в людоедов. Жизнь наших сограждан и до этого не была сахаром. Оставалось только догадываться, чего от них ожидать теперь, в отсутствии внешних ограничений, выбитых из колеи, подверженных действию постоянного стресса, вызванного эпидемией и ее последствиями.

Да и мы сами вели себя не лучшим образом, присваивая необходимое для выживания имущество, не считаясь с хозяевами. Когда я разбивал очередную витрину, принадлежащую сети аптек, то не особо задумывался над тем, насколько правильно мы поступаем. Мир людей разрушен, старые порядки, законы и представления о том, что правильно, а что нет, ушли в прошлое, а нам нужно выживать и смотреть в будущие. Научиться жить по-новому, создать новые порядки и придумать новые законы.

Сергей остался присматривать за пустынной улицей, а все остальные забрались в аптеку и принялись наполнять медикаментами картонные коробки. Бинты, мази, антибиотики, йод, зеленка, марганец, все, что когда-либо использовали, и что могло пригодиться. Не побрезговали даже слабительным и снотворным.

— Только смотрите вместе их не принимайте… — посоветовал Семен, когда увидел, как мы с Аленой складываем в одну коробку, успокоительные средства и лекарства от запоров.

Три картонные коробки заполнились под завязку. Мы не могли взять больше. Места в кузове почти не осталось. Если нам улыбнется удача, и мы сможем начать новую жизнь, то нет сомнений в том, что еще не раз придется заезжать в окрестные города и пополнять свои запасы.

Выбравшись первым, я погрузил коробку в кузов пикапа. Следом выбрался Семен но, не дойдя до машины, поставил коробку на землю и приготовил автомат. Послышался шум автомобильных двигателей, и выворачивая из-за угла на улице, один за другим появились два черных джипа с тонированными стеклами. Семен настоял на том, чтобы Алена и Катя пока не вылезали из аптеки. Мы с Сергеем, так же приготовили оружие.

Джипы ехали не спеша. Поравнявшись с разбитой витриной, они остановились. Открывшиеся двери выпустили четверых молодых людей. На вид самый старший выглядел лет на двадцать пять, а самому молодому вряд ли исполнилось восемнадцать, с надвинутым на лицо козырьком кепки, всем своим видом, он пытался показать, что старше, чем выглядит. Все как на подбор спортивного телосложения, с модельными стрижками и гладко выбритыми лицами. Одеты они были просто, в джинсы и футболки. С охотничьими ружьями наперевес, развязной походкой эти бравые ребята, с наиграно наглыми лицами, обступили нас и начали задавать вопросы:

— Мародерством занимаетесь?

— Никак нет! — сразу ушел в несознанку Сергей.

Молодые люди дружно усмехнулись. Тот, что выглядел старше всех, положил ружье себе на плечо и с ехидной улыбкой спросил:

— А как же, по-вашему, это называется?

— Это называется — изъятие необходимого для выживания и выполнения поставленных задач имущества, в пользу вооруженных сил и народного ополчения! — без тени сомнения, на полном серьезе, ни разу ни запнувшись, выдал Семен. — Действия производятся с разрешения представителя военного командования округа, сержанта Ратошина!

Молодчики замялись, не сразу сообразив, как им реагировать, но затем на их лица снова вернулось наглое выражение и тот, что стоял с ружьем на плече, разглядывая военную, со знаками различия, форму Сергея, спросил:

— Это ты что ли, сержант Ратошин?

— Я вынужден попросить вас сменить тон общения с официальным лицом! — потребовал я.

Врать не буду, мне потребовалось сделать над собой усилие, чтобы удержаться от смеха, а потом не выдать нервного напряжения, но я понимал, что от того насколько твердой будет заявленная нами позиция и действия в ее поддержку, зависит не только исход этой встречи, но и наши жизни.

— Что за цирк? — спросил один из парней у своих товарищей.

В ответ раздался громкий смех, но до того, как веселье прекратилось, Сергей передергивая затвор, злобно произнес:

— Кто в армии служил, тот в цирке не смеется! Назовите свои имена и цель пребывания в городе!

— Э, спокойней ребята! — выдал один из молодчиков.

— А вы нам не указывайте, как себе вести! Отвечайте на поставленный вопрос! — обводя парней дулом автомата, строго потребовал Семен.

— Да мы просто мимо проезжали… — растерянно произнес самый молодой парень в кепке.

— Откуда вы? — спросил я.

— Из Питера — ответил парень с ружьем на плече.

— Далеко же вас занесло от родных краев… — сказал Семен, обойдя джип спереди и внимательно рассматривая номера.

— Чем дальше, тем лучше! Город теперь населяют трупы и людоеды… — пояснил парень с ружьем на плече.

— Похоже, что так теперь везде — вставил Сергей. — Но здесь пока что поспокойней и почище.

— Если хотите, можете присоединиться к народному ополчению — предложил Семен, заглядывая в открытые двери стоявшего впереди джипа.

Насколько серьезным было его предложение, я определить не смог. На заднем сидении джипа, сидели две симпатичных девушки, в коротких платьицах. Похоже, что они чувствовали себя вполне комфортно.

— Нет уж, спасибо, мы сами как-нибудь — отказался за всех, все тот же парень с ружьем на плече.

— У вас все в порядке? — спросил Семен у девушек.

— Все отлично, дядя! — в один голос ответили они.

— А если нам тоже понадобится необходимое для выживания имущество? — ехидно спросил один из молодых людей.

— Можете изымать… — ответил Семен. — Не думаю, чтобы кто-то стал возражать.

Питерская молодежь села обратно в свои джипы и отправилась своей дорогой.

— Никогда не люби аптеки с самообслуживанием — сплюнув на тротуар, заявил Сергей.

Погрузив коробки, мы двинулись дальше. Катя вела машину на скорости шестьдесят километров в час. То ли соблюдая правила, то ли боясь случайного столкновения. Медленно, но верно мы приближались к выезду на трассу.

Для выезда из города, Катя выбрала другой маршрут. Обратный путь пролегал, через живописный, зеленый район, где из-за высоких, каменных заборов выглядывали верхние этажи и крыши красивых, дорогих домов. Проехав четыре квартала, мы не увидели похожих друг на друга зданий. Хозяева, выбирая подходящие для себя проекты, позаботились о том, чтобы отличаться от соседей. И должен признать, мелькающий пейзаж радовал глаз.

Просто посмотрев на один из этих домиков, душа обманывалась, наполняясь ощущением умиротворения и благополучия. Однако разум не на секунду не переставал напоминать о том, что весь человеческий мир погрузился в хаос и эта картинка за окном, очередной мираж, который рассеется при первом же крике людоеда или выстреле недоброжелательно настроенного соотечественника.

Катя остановила пикап возле одного из домов, обвела нас взглядом и спросила:

— Может, сделаем остановку на ночь? Неизвестно, что ждет нас в этой вашей Кулешовке, а тут пока тихо. Можно принять ванну и отдохнуть в мягкой постели.

— Думаю, не стоит — отозвался Семен. — Людоедам я не по вкусу, а вот шальной пуле все равно в кого угодить.

— Я не против, помыться бы не мешало — почесав затылок, сказал Сергей. — Надо только найти забор повыше, и чтобы двор просматривался на все четыре стороны.

— От кого прятаться собрался? — спросила Катя.

— От вероятного противника. От кого ж еще? — ответил Сергей.

— Опасностей сейчас везде хватает, а искупаться и еще раз как следует поесть, я бы не отказался — высказался я.

— Я тоже не против — сказала Алена, когда Катя посмотрела на нее.

— Итак — подвела итоги Катя — большинством голосов решение остановится на ночь — принято.

Невеселая усмешка Семена перешла в кашель. Катя настороженно посмотрела на него, и Семену пришлось рассказать ей о своем недуге, убивавшем его, но не представлявшем опасности для окружающих.

Сергею потребовалось полчаса, чтобы найти подходящий дом. Крепкие стены, высокий кирпичный забор, и решетки на всех окнах. Окна второго этажа выходили на все четыре стороны, что позволяло просматривать не только двор, но и улицу, а так же прилегающие участки. И что немаловажно, мы беспрепятственно смогли проникнуть внутрь этого оплота. Парадная оказалась не заперта.

— Не шумите, к окнам не подходите, занавески не отдергивайте, и ни в коем случае не включайте свет — выдал ценные указания Сергей, когда мы подъехали к выбранному им дому.

Загнав машину в гараж, выходивший воротами на улицу, мы осмотрели дом. На первом этаже располагалась просторная гостиница с диваном и телевизором посередине, кухня и несколько кладовых помещений. В подвале хранилась куча бесполезного хлама, который как обычно жалко выбросить, а применение найти невозможно. Второй этаж был полностью отведен под спальни и две ванных.

Ни живых, ни мертвых хозяев дома не оказалось. Просматривая одно помещение, за другим мы никого не нашли. Пока Сергей осматривал последнюю спальню, я заглянул в ванную. Вид переливающейся перламутром плитки, душевой кабинки и джакузи заставил меня улыбнуться. Настроение пошло на подъем. Пройдя, немного по коридору, уже чувствуя, как пузырьки массируют мою спину, я толкнул дверь во вторую ванную комнату, забыв про всякую осторожность.

Ситуация получилась неловкая. Прямо передо мной на унитазе сидел пожилой мужчина в распахнутом, полосатом халате. Кроме халата на мужчине ничего не было. Увлеченный своим занятием, он не сразу обратил на меня внимание. Занимался обитатель дома весьма необычным делом. Он увлеченно разматывал рулон туалетной бумаги, висевший на стене, а затем ел, то, что удалось отмотать.

Когда мужчина все же увидел меня, то отвлекся, от поглощения туалетной бумаги и его лицо просияло. Глаза приобрели осмысленное выражение. Насторожило то, что плотоядности в выражение его лица было несколько больше, чем осмысленности. Встав с унитаза, мужчина поднял руки и вытянул их в мою сторону.

— Мужик ты нормальный? — поинтересовался я.

Не смотря на странные вкусовые пристрастия этого человека, прежде чем стрелять, я решил убедиться в том, что он точно невменяемый людоед. Услышав мою речь, мужчина остановился, и осмотрелся по сторонам, после чего шагнул ко мне. Подняв ствол на уровень его головы, я выстрелил.

Спустя три секунды, возле двери в несчастливый санузел появились Сергей и Катя.

— Теперь я верю, что ты мастер спорта по ориентированию — сказала Катя, обращаясь к Сергею. — Из всех домов ты выбрал именно тот, в котором засел людоед!

— Это ведь был людоед? — не обращая внимания на колкость Катерины, спросил Сергей.

— Да — без сомнения ответил я.

Катя посмотрела на забрызганную кровью плитку, вздохнула и, посетовав на то, что теперь во вторую будет очередь, объявила себя первой в списке желающих поплескаться в горячей воде. Труп мужчины оставили лежать там, где закончилась его жизнь.

Пока Катя наслаждалась горячей водой. Алена проверила холодильник на кухне, на наличие продуктов. К общей радости, хозяин дома употреблял в пищу не только туалетную бумагу. Пельмени, после полутора недель различных каш, макарон и консервов воспринимались, как дар богов. Сметану, правда, есть ни рискнули. В очередной раз выручил кетчуп.

После горячего плотного ужина и посещения джакузи, все собрались в гостиной. За окном уже начало темнеть. Толстые, массивные шторы на окнах погружали комнату в полумрак. Чтобы не выдавать своего местоположения свет включать не стали, даже не смотря на то, что окна первого этажа скрывал двухметровый забор.

— Тут неплохая фильмотека… — сказал Сергей рассматривая полки с хранящимися на них DVD дисками.

— Давайте посмотрим что-нибудь. — предложил я. — Телевизор можно в подвал спустить, места там полно.

В гостиной стоял огромный телевизор с плоским экраном. Сегодняшний вечер мог быть последней возможностью насладиться двигающимися картинками на голубом экране. Вот только вслед за моим предложением прозвучал вопрос, который немного усложнил дело, казавшееся мне уже решенным.

— А что будем смотреть? — спросила Катя.

Мнения разделились. Только Семен, предпочитавший, как это ни странно для человека его профессии, книги и познавательные журналы, остался безучастным в разгоревшемся споре.

— Предлагаю, что-нибудь веселое и жизнеутверждающее! — предложил Сергей. — Я бы с удовольствием глянул «Американский Пирог». Мой любимый фильм, тут есть диск со всеми частями.

— Сомневаюсь, что он лицензионный — сказала Катя.

— Думаю видику все равно, какие диски хавать, а мне лишь бы качество приемлемое — сказал Сергей.

— И как только такое может нравиться? — читая на коробке описание к предложенному фильму — спросила Алена.

— Ничего вы не понимаете в современном кинематографе! — обиделся Сергей.

— Я бы лучше посмотрела фильм «Девчата» — выдвинула свое предложение Катя.

— Это что-то из немецкого кино? — лукаво улыбнувшись, спросил Сергей.

— Пошляк! — ответила Катя — Это хорошая добрая, советская комедия.

— Наверное, года восьмидесятого — вздыхая, предположил Сергей.

— Шестьдесят первого — уточнила Катя.

Чтобы прочитать название фильмов в полумраке, пришлось вплотную подойти к полке. Рассматривая собранную коллекцию, я усмехнулся и сказал:

— Ты бы еще немое кино предложила для просмотра

— А что такого? Хороший фильм! — поддержала Катю, Алена. — Многие американские молодежные комедии, сняты с тем же сюжетом. В леспромхоз устраивается работать девушка Тося. «Первый парень» в поселке поспорил с приятелем, что влюбит ее в себя. Тося, все узнала и порвала с ним отношения, а парень, понял, что любит ее. Ничего не напоминает?

— Ну и что? — раздраженно спросил Сергей. — Все равно я не стану смотреть всякое старье! Хоть ты Кирилл скажи им, что-нибудь!

— Твой пирог тоже не первой свежести… — отозвался я. — Уже жалею, что вообще это предложил. Сам то я люблю ужасы и триллеры, но сейчас этого добра и в жизни хватает. В общем, мне все равно.

В детстве, да и в более позднем возрасте вопросы вроде тех, какую бы песню ты послушал перед смертью, не вызывали затруднений. Но теперь, не смотря на то, что умирать я пока не собирался, подобная дилемма застала меня врасплох. И чем больше я об этом думал, пытаясь сообразить, какой фильм хотел бы посмотреть последним, тем больше понимал, что не хочу смотреть вообще ничего. Жизнь стала страшнее, самого страшного ужастика и напряженнее любого триллера, а комедии в ней хватало и до этого.

— Правда я бы, предпочла «Унесенные ветром» — робко, вполголоса сказала Алена.

— Мне тоже нравится этот фильм. Всегда хотела быть похожей на Скарлет, быть такое же стойкой и независимой. Но до сих пор так и не получилось. Я не могу оставаться одна… — призналась Катя. — И до эпидемии, мне было просто необходимо, чтобы кто-то находился рядом, мог посоветовать, поддержать, утешить. Когда я осталась совсем одна, то сильно испугалась и гнала мотоцикл, стараясь не думать ни о чем. И уже почти смирилась с одиночеством и тут появились вы…

В этот вечер телевизор и видеомагнитофон остались не востребованными. Вместо этого до поздней ночи, мы проговорили о любимых фильмах и полученных от них впечатлений. О любимых героях и сюжетах. Никто и словом не обмолвился о том, что мы так и не воспользовались, не исключено что последней возможностью, погрузиться в мир кино иллюзий.

К двум часам, все разошлись по спальням. Катя попросила Сергея пойти с ней, и он не отказался. Алена не возражала, чтобы и эту ночь мы провели вместе. Только на этот раз, согревшись, мы не заснули. Ее нежные поцелуи оказались лучше любого забытья, а прикосновения к ее коже напоминали мягкие бархатистые сны, от которых не хотелось отрываться, даже после пробуждения.

Уснуть мне не удалось. Алена уже тихо посапывала, а мне в голову все время лезли мысли по поводу того, что же теперь будет и как жить дальше. Вопрос «Кто виноват?» отпал почти сразу. Теперь уже неважно кто или что. А вот вопрос «Что делать?» для человека мыслящего и не потерявшего воли к жизни всегда будет актуальным. Чтобы успокоить карусель, крутившуюся в голове, я спустился на первый этаж и вышел через заднюю дверь во двор.

Сразу насторожили два силуэта, сидевших в плетеных стульях. При моем появлении их тихий шепот прекратился. Я пожалел, что не взял автомат. На этот раз подобная беспечность сошла мне с рук. Один из силуэтов обратился ко мне голосом Семена.

— Что тоже не спится?

— Не спится — отозвался я.

Ночь выдалась теплой и безоблачной. Во дворе росли две небольших яблони, и прохладные порывы ветра, шелестели их молодыми листьями. Звездное небо, безразлично наблюдало за всем тем ужасом, что творился под ним. И сегодня для меня не было ничего романтичного в мерцании далеких светил. Скорее эти маленькие огоньки напоминали костры, на которых без остатка, за какие-то ничтожные мгновения по историческим меркам, сгорает строившийся тысячелетиями мир.

Семен и Сергей вернулись к своему разговору, а я присев на один из стульев, начал прислушиваться к их шепоту.

— Как же теперь жить? — спросил Сергей. — Все развалилось. Армия, экономика, промышленность. Сортиров нормальных, скоро не найдешь.

Семен рассмеялся и его приглушенный смех, перешел в приглушенный кашель.

— А как ты раньше жил? Ел, пил, спал, ерундой всякой занимался. Так и теперь тебе никто не запрещает тоже самое делать, а насколько удобно тебе будет, зависит от того, из какого места руки растут. Если из задницы, тогда и правда нормальных сортиров не останется.

Сергей усмехнулся, но как-то невесело, а с сожалением.

— Ну, ты Василич шутник…

— Какие уж тут шутки, если я что не правильно говорю, так ты меня поправь. А промышленность еще в 90-е развали, так что ты не переживай. Что до экономики, так экономь на здоровье. Чего переживать то? Это мне уже недолго осталось, а ты парень молодой. Девки вон еще не перевелись. Найдете, чем заняться. Это мое поколение еще немного зацепила идея о светлом будущем, в котором правит коммунизм. Все шли к великой цели, вроде бы. А если приглядеться внимательнее, то каждый беспокоился о том, чтобы зарплата хорошая была, чтобы квартиру получить, машину купить или в санаторий съездить. Короче, кусок пожирнее урвать, и как показало время правильно делали. Вместо светлого будущего пришло мрачное настоящее. Так ничего, после развала союза прожили как-то. И теперь проживем.

Семен был прав. Что делать и так понятно. Жить дальше, по возможности наслаждаясь теми мгновениями, что остались до того момента, как старуха с косой или голодный людоед с острыми зубами придут по наши души. Миллионы людей жили и умерли так и не узнав, что такое промышленность, экономика и коммунальные удобства. Насколько они при этом были счастливы не мне судить. Счастье понятие относительное и субъективное. Мое счастье и счастье тех, кто будет со мной рядом, действительно зависит от того из какого места руки растут.

Разговор прервал внезапный визг летящего предмета. Сергей и Семен нервно схватились за автоматы. Через секунду раздался хлопок, и небо на западе осветилось небольшим фейерверком. Минут пять огоньки поднимались вверх, сияли разными цветами и затухали под дружные крики молодых глоток.

Успокоившись, Сергей положил автомат на стол и откинулся на спинку стула.

— Питерцы что ли?

— Быстрее всего — ответил Семен.

Когда фейерверки закончились, началась пальба из ружей и крики, оповещающие всю округу о том, что некий Миха, теперь новый мер какого-то Мухасранска.

— Зря они шумят — глядя в ночное небо, прошептал Сергей.

— Молодежь… — со вздохом, прошептал Семен.

Далекое веселье стихло, а мы еще некоторое время сидели молча. Потом между Семеном и Сергеем разгорелся спор о том, что теперь будет: начнется ли новый этап развития человеческой цивилизации, как предполагал Семен или же, как утверждал Сергей, все человечество накроется тем женским органом, из которого появилось.

— Что будет, то будет — возвращаясь в дом, пробормотал я.

Алена спала, как ребенок. Тихо и занимая мало места. Осторожно, чтобы ее не разбудить, я забрался под одеяло и снова попытался уснуть. Когда сквозь щелочку между шторами начал пробиваться свет, веки налились свинцом и как это обычно бывает, сам того не заметив, я провалился в сон. Сны пришли смутные и несвязные. Среди прочего, неожиданно четко я увидел какого-то эстрадного певца. Так и не смог вспомнить его имени. Вьющиеся длинные, черные волосы, прозрачная сетка вместо майки, лосины и огромные ботинки на платформах. Подобный образ грозил обернуться кошмаром. Вместе с картинкой, все громче и громче звучала песня:

Шум нарастал. Я проснулся и открыл глаза. Сон рассеялся, но не полностью. Пугающего вида певец пропал, а песня осталась. Под окном работали мощные динамики. Немного отодвинув край шторы, я выглянул из окна. И тут же оконное стекло буквально взорвалось, обдав меня кучей мелких осколков. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Сергей, с запоздавшим советом:

— Не подходите к окнам!

Алена проснулась и удивленными глазами, смотрела то на меня, то на Сергея.

— Кто-то подъехал на шестерке, подперев машиной ворота, включил музыку на полную катушку и ушел вдоль забора. В доме напротив стрелок, судя по всему с дробовиком.

Рассказывая, что случилось, Сергей осторожно подошел к краю окна. Жестами показал Алене, чтобы она спустилась на первый этаж. Алена, взяла свои вещи и быстро вышла из комнаты. Как только она скрылась за дверью, Сергей дернул покрывшуюся после первого выстрела мелкими дырочками штору, и тут же новая порция дроби залетела в комнату. При этом штора превратилась в кучу висящих на карнизе лоскутов. Дверь спальни напротив открылась и оттуда с автоматом в руках, вышел Семен. Он заглянул к нам в комнату, покосился на окно и сказал:

— Сзади вроде все чисто. Возможно это один человек и я, кажется, догадываюсь кто…

— Что будем делать? — спросил я.

— Вариантов немного — ответил Сергей. — Либо уходить пешком, дворами, либо попробовать достать этого гада!

— А если он не один? — обеспокоено спросил я.

Утро выдалось не самое лучшее. Раньше в меня никогда не стреляли, да и музыка под окнами орала не в моем вкусе, так что причин для беспокойства имелось выше крыши. Если предположить, что использование аудио эффекта носило характер психической атаки, то водитель шестерки достиг своей цели. Руки дрожали, голова спросонья не соображала, а еще парочка таких сюрпризов и джинсы, которые я натягивал, пытаясь справиться с нервной дрожью, придется менять.

— Значит, гробы пойдут со скидкой — невесело, пошутил Сергей и направился в коридор.

Мне наконец-то удалось натянуть джинсы и майку. Вытряхнул из кроссовок осколки стекла, обулся, взял автомат и стал у стены, возле окна. Используя доступный угол обзора, рассматривая улицу, я заметил, как на противоположной стороне, метрах в пятидесяти идет голая девушка. Двигалась девушка странно, медленно, качаясь из стороны в сторону, как гусыня. Голова ее была неестественно наклонена влево, а в руках она держала цветную тряпку.

— Это еще что такое?

Услышав мои слова, Сергей остановился в дверях. Вернулся в комнату и подошел к краю окна. Прополз под подоконником и использовал, как бинокль, взятый накануне в оружейном магазине оптический прицел. Не вооруженным глазом было видно, что девушка обладала выдающимися формами. Секунд десять — пятнадцать, Сергей водил прицелом вверх вниз, при этом довольно мыча.

— Вот это сиии… — восторженное восклицание Сергея прервалось на полуслове и вместо того чтобы выразить свое восхищение, он озабоченно спросил — А почему она такая синяя?

Семен вошел в комнату, встал на четвереньки и проделав тот же путь, что и Сергей оказался рядом с нами, жестами давая понять, чтобы не толпились в одном месте, тем более перед окном. Взяв у Сергея прицел, он посмотрел на приближающуюся девушку.

— Ничего удивительного — не отрываясь от прицела, произнес Семен. — Судя по всему, у нее сломана шея и она мертвая.

— Ты что Василич?! Она же на своих двоих идет!

Лицо Сергея говорило о том, что вывод Семена, показался ему, как минимум сомнительным. Когда девушка подошла ближе, слова Семена уже не казались мне абсурдными. Немного развернувшись при неудачном шаге, девушка повернулась и выставила на показ заднюю часть шеи, из которой торчали куски позвоночника. Приглядевшись, я узнал в ней одну из тех девушек, что сидели в джипах. В руке она держала свое платье. Только теперь оно походило не на гламурную вещицу, а на грязную, рваную тряпку. Девушка перешла улицу и скрылась из вида.

— Надо скорее валить отсюда! Вдруг она не единственный в городе труп, которому приспичило по улицам разгуливать! Делаем так, я обхожу эту сволочь напротив, а вы через пять минут начинайте его отвлекать. Делайте, что хотите, только сами не высовывайтесь. Еще посмотрим, кто кого!

С этими словами Сергей спустился на первый этаж и вышел, через заднюю дверь. На этой стороне дома было еще две комнаты с целыми окнами. Перебравшись в одну из них, я начал внимательно следить за бегущей секундной стрелкой часов на стене. Семен занял следующую спальню и так же ждал истечения назначенного срока. Прошло три минуты. Это были самые длинные минуты в моей жизни. За это время мы успели прослушать еще одну песню Валерия Леонтьева. Так звали певца, чье имя мне все-таки удалось вспомнить. Если Сергею не удастся достать засевшего напротив стрелка, и нежданный концерт будет продолжаться то, скорее всего, мне придется застрелиться, потому что прослушать весь сборник у меня не хватит сил.

Встав возле стены и осторожно отодвинув самый край шторы, я выглянул на улицу. Справа посреди улицы стоял мужчина в деловом костюме, с опущенной головой. Взгляд его устремлялся на асфальт под ногами. Сзади к нему приближались еще двое. Полноватая женщина в выцветшем халате, без обуви и девочка подросток с синими волосами, в короткой юбке и в туфлях на высокой платформе. Двигались они почти так же, как девушка с платьем в руках.

Девочка споткнулась и упала, ей было трудно идти на большой платформе. Она не переступала с ноги на ногу, а волочила их. Несмотря на громко игравшую музыку, я слышал ужасное шарканье. После падения, стопы девочки неестественно вывернулись и теперь подошвы платформ вместе с пятками были обращены наружу в стороны, а девочка шла, наступая на оголившиеся кости суставов.

Мне стало не по себе. К обезумевшим людоедам я уже привык, а вот сходящиеся со всей округи, послушать Валерия Леонтьева, ожившие мертвецы вызывали во мне некоторое беспокойство. Перевел глаза на часы на стене. Дождавшись пока пройдут последние тридцать секунд, дернул штору. Карниз заскрипел, оторвались несколько петелек на шторе, но вот стекло осталось целым. Выстрела не последовало. Сначала я хотел выглянуть в окно, но удержался и вместо этого, взял штору за дальний от меня край и потянул на себя. Штора поехала по карнизу, открывая окно, и тут же стекло разлетелось на сотни маленьких осколков. Спинка кресла стоявшего возле окна преобразилась, украсившись десятком свинцовых точек.

Через пять секунд, раздался еще один выстрел и оконное стекло в комнате, где находился Семен, постигла та же участь. В ответ, прозвучала автоматная очередь. Похоже, что Семен обиделся на нехорошего соседа и решил ответить на его выходки в том же духе. Что совсем не удивительно. Сев под подоконником и высунув дуло автомата в окно, я сделал несколько выстрелов вслепую.

Следующие пять минут, используя прикроватные лампы и подушку, я отвлекал стрелка напротив. Вызывая огонь на себя. Выплевывая перья, после удачного попадания недоброжелателя, я поздно понял, что идея с подушкой не самая лучшая. Пока глаза лихорадочно искали, чтобы еще использовать в качестве мишени, уши уловили звук автоматной очереди, но на этот раз она прозвучала не за стеной, а где-то напротив. В ответ выстрелов не последовало.

Минуту спустя, раздался свист и с улицы донесся голос Сергея.

— Концерт окончен!

Проходя мимо двери, Семен заглянул в комнату и улыбаясь произнес:

— Вставай, чудо в перьях, надо отсюда выбираться, пока все кладбище к нам не перекочевало.

Музыка все еще играла. Мы с Семеном спустились на первый этаж, где сидели Катя и Алена.

— Катя заводи машину! — на ходу бросил Семен.

Не отвечая на вопросы перепуганных девушек, минуя гостиную и прихожую, мы вышли во двор. Музыка стихла, в ворота постучали, и следом прозвучал голос Сергея:

— Помогите машину откатить! Надо отсюда убираться! А то что-то меня переворачивает от этих унылых взглядов.

На улице перед нами предстала необычная картина. Рядом с белой шестеркой подпиравшей ворота, с автоматом наготове стоял Сергей. Вокруг него собрались пятеро мертвецов. Компания подобралась разношерстная. Голая девушка с платьем в руках, полная женщина в выцветшем халате, девочка подросток с вывернутыми ступнями, крупный мужчина в деловом костюме, с торчащим между лопаток куском трубы и паренек в кепке, пассажир одного из вчерашних джипов. Необычным было не то, что эти покойники стояли, а то, что в отличие от людоедов они вели себя спокойно, не делая попыток напасть. При этом мертвецы смотрели на Сергея действительно унылыми взглядами.

— Чего это они? — спросил я.

— Ты у меня спрашиваешь? — вопросом на вопрос ответил Сергей, при этом его плечи дернулись, и он нервно сглотнул слюну.

— Наверное, им что-то от тебя нужно — предположил Семен.

На наши голоса мертвецы никак не отреагировали. Что было бы не удивительно, если бы при этом они лежали и не двигались, и вообще вели себя так, как и положено мертвецам. Когда мы попытались подойти ближе, мужчина с трубой между лопаток повернулся и выдал что-то похожее на рычание. Не трудно было догадаться, что наше приближение не желательно.

— Что с ними делать? Пострелять их всех? — спросил Сергей.

При слове пострелять, все покойники протяжно замычали. Их мычание слилось в единый тоскливый гул. Девушка с платьем в руках разжала пальцы, и ее одежда упала на землю. Она сделала три шага в сторону Сергея и медленно дотронулась до направленного на нее ствола. Сначала дотронулась, а потом взяла двумя руками, приподняла и засунула себе в рот. При этом ее родичи по несчастью снова замычали. Еще громче и тоскливее.

Не долго думая, Сергей нажал на спусковой крючок. Тело девушки упало на землю и замерло. В сторону Сергея сделал несколько шагов девочка с синими волосами. Он не стал дожидаться ее дальнейших действий и выстрелил ей голову. Затем поочередно вышиб мозги всем остальным мертвецам, успокоив их навсегда.

— Кто в нас палил? — спросил Семен, когда мы принялись толкать шестерку, освобождая проезд.

Сергей посмотрел на открытое окно чердака напротив, вздохнул тяжело, и ответил:

— Хозяин магазина. Злопамятная сволочь! Чуть меня не укокошил, но я оказался быстрее.

— Как он нас нашел? — спросил я.

Одними губами Сергей ответил, что об этом знает только всеведущий мужской орган.

Когда открыли ворота гаража, Катя сразу выгнала пикап. Алена уже сидела в машине, и мы не стали медлить с тем, чтобы покинуть это злополучное место. На первом же перекрестке, мы увидели, десятки неправильных трупов, которые шли со всех сторон. Неправильных потому что вместо того, чтобы гнить где-нибудь подальше от живых людей они стремились туда, где шум и веселье.

Оставив полумертвый город его полумертвым жителям, мы продолжили свой путь. У меня из головы не выходил сон, приснившийся мне, когда мы гостили в подземных гаражах у Семена. Мертвые мычащие люди в моей родной деревне. Чтобы посмотреть, как на самом деле обстоят дела, оставалось километров сто. От неизвестности на душе скребли кошки и сидя рядом с Сергеем, я ни сразу заметил, что его камуфлированные штаны сильно порваны чуть пониже колена, а под штанами краснела выступающая из рваной раны кровь. Кивнув на его ногу, я спросил, что случилось. Сергей посмотрел на рану так, как будто первый раз ее видит, и до этого не подозревал, что нога повреждена. Тяжко вздохнув, он посмотрел на меня испуганным взглядом и с надеждой в голосе спросил:

— Не все же жертвы вируса становятся безумными?

Семен и Катя одновременно обернулись. Машину повело немного в сторону, и Катя перевела свое внимание обратно на дорогу. Семен с сочувствием посмотрел на Сергея и тоже отвернулся.

— Тестя покусала зараженная жена, но он не стал людоедом — ответил я. — Катя останови машину. Надо обработать рану.

— Детишки… Мать их! — рассказывал Сергей, пока я лил на его ногу раствор из медицинского спирта и еще какой-то дряни. — Я когда, через дворы обходил, наткнулся на двух детишек. В песочнице сидели, играли. Сразу понял, что ожившие трупы. У девочки половины руки не было, мясо прямо кусками свисало, а крови нет. Пацан вроде целый весь, но кожа сине-черная. Остановился, они меня тоже заметили, и давай радостно мычать. Поиграть со мной хотели, за ноги цеплялись, девочка на руки просилась. Не смог в них выстрелить. Рука не поднялась… Когда попытался уйти, пацан схватил за штанину, да так сильно, что порвал. Попытался второй рукой меня за ногу ухватить, а я в этот момент двигаться начал, ну он ногтями и зацепил.

Адреналин, вызванный внезапным, скоротечным боем, переставал действовать. Возбуждение прошло и неизвестность, вместе с мрачными мыслями о возможных последствиях изменили не только выражение, но и цвет лица Сергея. Он притих и ссутулился. Вирус мог и не передаться через царапину, возможно опаснее была грязь под ногтями мальчика и частицы разлагающейся ткани мертвого тела. Оставалось только ждать.

За пару километров, до поворота на Кулешевку, стояла небольшая церквушка. С трассы был виден только купол. Когда мы проезжали мимо, Сергей попросил Катю свернуть и подъехать к входу. Она так и сделала. Несмотря на мой атеизм, я вместе со всеми вышел из машины, чтобы зайти помолиться и поставить свечки.