Год 1991-й

Давным-давно родственники из Киева привезли папе подарок – красивую, расписанную красными маками чашку. С тех пор он пил чай только из неё, постоянно приговаривая, что наконец-то напивается с первого раза – «Не то, что из этих ваших „наперстков“ – выпил и ничего не разобрал».

Как-то, решив сделать папе приятное, Лиса отчистила порошком соды осевший на фарфоровых стенках темно-коричневый чайный налёт, вытерла насухо засверкавшую прежними цветами чашку и, аккуратно поставив её на краешек стола, отошла, любуясь и заранее представляя, каким довольным будет папино лицо. Чашка блестела как новенькая.

Довольная результатами своего труда Лиса принялась вальсировать на их узенькой «хрущобовской» кухоньке, напевая что-то задорное и веселое. Неосторожный взмах руки, и чашка оказалась на полу. Упав, она раскололась на несколько частей.

Незамедлительно пролитые горькие слёзы чашку не склеили…

Черепки соединяться отказались.

А ведь только что, еще минуту назад, всё было так хорошо!

Проплакавшись, Лиса уселась на краешек стоявшей в углу табуретки, поставила перед собой часы и стала обреченно ждать, безуспешно пытаясь замедлить движение минутной стрелки взглядом. Когда в дверь постучали, с ней началась истерика.

Громко рыдая, она открыла замок, и…

Папа почему-то не ругался. Он лишь вздохнул и погладил набедокурившую дочку по голове: – Не плачь, Лиса моя хорошая. Вот вырастешь и купишь мне новую чашку. Ещё лучше этой. Ведь купишь, правда?– Правда… – облегченно выдохнула Лиса, крепко обняла своего великодушного папу и замерла, наслаждаясь вдруг наступившим состоянием покоя. – Пап, а, сколько стоит такая чашка?– Ну… не знаю, – пожал плечами отец. – От силы рублей десять… Не думаю что больше.

Впоследствии, наблюдая, как отец пьёт чай из какой-то другой, мелкой и явно неудобной для него чашки, Лиса терзалась непреходящим чувством вины. Нецелевых карманных денег у неё никогда не было, поэтому она несколько лет не завтракала на школьных переменах; изумляя подруг, не тратила выданные ей «на мороженое и кино» деньги; охотно сдавала редкие бутылки из-под пива, минералки и лимонада (молочных бутылок в городе её детства не было – молоко в Баку продавали исключительно в пакетах – прим. авторов ). Сюжеты якобы просмотренных фильмов приходилось выспрашивать у тех же подружек и быть готовой «восторженно» пересказать их дома… Лиса упорно собирала требуемую сумму и, в конце концов, собрала её! Потом она понемногу обошла все посудные отделы окрестных магазинов, но похожих чашек в них не было… Ей очень нужно было в Киев, но родители туда почему-то никак не ехали. И тогда Лиса стала ждать… Ждать пришлось долго. Десять рублей несколько лет так и пролежали нетронутыми.И вот, после седьмого класса, Лису отправили со школьной туристической группой в поездку по Западной Украине. Первая пересадка была в Киеве. В столицу Украины их группа приехала ночью. Ожидая своего поезда, все просто вповалку уснули на сложенных у стены чемоданах. Тут было не до поисков.На обратном пути шестичасовой разрыв между поездами пришелся на дневное время, и Лиса, достав со дна сумки заветный конверт с десяткой, уговорила подружку Юльку, с которой они познакомились, и сдружилась уже в поездке, сбежать ненадолго в универмаг. Сама она идти через незнакомый город ни за что не решилась бы, но для чего им надо идти – не призналась даже Юльке. Подружки долго шли по каким-то улицам; плутали, изумляя прохожих вопросом о «самом большом в Киеве универмаге». Но Лиса была уверена, что разыскиваемый ею магазин должен быть где-то рядом, и большую, украшенную алыми маками чашку там она обязательно купит! Наконец показался универмаг, огромный как их Бакинский ЦУМ. Народа в нем было столько, что подружкам пришлось крепко держаться за руки, чтобы не потеряться. Посудный отдел Лиса нашла не сразу, но, найдя, сразу же увидела в нем то, что искала. Её ликованию не было предела!Очередь заметно нервничала, пока Лиса, судорожно сличала сохранившийся в её воспоминаниях образ разбитой папиной чашки с той, которую по её просьбе дала ей продавщица. Чашка была такая же, но вот расцветка… Оказалось, что Лиса за эти годы позабыла расцветку разбитой папиной чашки. А тут ещё и Юлька стала канючить, что им пора возвращаться, а идти очень и очень далеко. Пришлось смириться и выбрать самую красивую из имеющихся чашек. Лиса взяла две. На случай, если… Ну на всякий случай.Подружки не стали больше нигде задерживаться. Правда, они ещё какое-то время постояли у витрины зоомагазина, хотя хорошо помнили, что по дороге к универмагу он им не встречался. Но зато там были такие яркие, такие веселые попугайчики!Да и не опаздывали они, а вполне успевали! Об этом Лисе заботливо шептали тикавшие на её руке мамины часики.На вокзале запыхавшихся подружек уже ждала поминутно хватавшаяся за сердце симпатичная руководительница группы и суетившиеся вокруг неё старшие ребята, а по громкой связи вовсю объявляли их имена и фамилии. Попало только Юльке. Наверное, потому, что её отец был простым рабочим, а мама Лисы – начальницей на спонсировавшем турпоездку предприятии.Сегодня эта нечаянная детская вина перед подругой ощущалась как-то особенно сильно. «Прости ты меня, Юлька, пожалуйста…»