Июль 2006 года

Вечерело. Уже несколько часов мерно постукивавший колёсами поезд мчался через марящие на солнце бесконечные степи. Мчался, совершенно не отставая от графика, с педантичностью хорошо отлаженного механизма чуть ли не поминутно выдерживая расписание, вывешенное в простенке вблизи купе проводников и шипевшего обжигающим паром изношенного титана кипятком.

Лиса радовалась – бывает же такое! В том, что поезда перестали опаздывать и нагонять, ей виделось доброе предзнаменование. До станции, где должно было свершиться задуманное, оставались считанные минуты. Незатейливый план был составлен, детализирован и мысленно прокачан в его возможной динамике и всех возможных нюансах десятки раз:

«Так… Договорюсь с проводницей подсадить безбилетного папу в наше купе. Заплачу ей сколько там это у них сейчас стоит. Далее… Подхватим его на нашей станции, высажу с уже ненужными вещами Сашку… Потом ещё пару-тройку часов, и мы у цели. Отдохнём, переночуем, а на следующий день – бегом по клиникам. Ведь надежда умирает последней!

У нас всё получится! Непременно! Я в это верю! Очень! Мы его вылечим!»

Впрочем, главное сейчас – добраться. Хотя, разве это проблема – договориться со всю дорогу не просыхающей проводницей, с пьяным равнодушием обкладывающей крепким словцом каждого попадающегося на глаза пассажира? Да сунуть такой лишнюю сотню-другую, и будет рада!

– Девушка, скоро станция. Можно, я на ней папу в свое купе возьму? Ехать нам три часа – он на моей полке посидит. Рядышком. Двести рублей ваши.

– Пятьсот.

– Сколько?.. – опешила Лиса от хамского напора наслаждающейся своим начальственным положением проводницы.

А та отступать не собиралась. Давила, чутко уловив безвыходное положение провинциалки, возомнившей себя умеющей разрешать такие ситуации.

– Пятьсот! – и наполненный наглым вызовом взгляд.

– За что пятьсот-то? Билет стоит от силы сотню, ну ещё одну сверху. По-моему, вполне достаточно… Я слепого человека на лечение везу, войдите в положение… Ну пожалуйста.

– Пятьсот! Не нравится – покупай билет! Проверка придёт, что скажу? И нечего на меня так смотреть и отвлекать от работы!

– А за пятьсот будет что комиссии говорить? Совести у вас нет!

– Иди, иди, а я посмотрю, где ты, такая умная, билет купишь!

И действительно, билет покупать было негде, да и некогда… Стоянка поезда всего три минуты. До кассы за это время не добежать, а ведь надо ещё найти ожидающих на платформе родителей, взять у отца его паспорт, затем отстоять в очереди, купить билет… Да и как объяснить маме, что не смогла, не сумела договориться с проводницей? Лучше умереть на месте! …Не денег жалко, да и как забыть – скупой платит дважды. Но противно обогащать упивающуюся своей властью пьянчужку-проводницу. Обогащать за то, что бьёт по самому больному. Это как заранее смириться с тем, что всегда и во всём будет брать верх хамство. Не поддаваться хамству – дело принципа… Хотя, какие уж тут в её ситуации принципы?Только бы не запаниковать и не заплакать… Запаниковала… Заплакала…Бегом в другой вагон.Там попались куда более сердечные люди. Назвали цену сотней меньше. Но всё равно – четыреста – это очень много. Чуть ли не треть стоимости их с Сашкой плацкарты. Но ведь это аж от самого Баку!!!Сговорились они здесь все что ли?!

Надо успокоиться. Успокоиться и начать рассуждать здраво. Нет никакого смысла экономить, и тем самым мучить слепого отца, таская его по вагонам трясущегося на рельсовых стыках поезда. Придётся смириться с хамством и идти на поклон к доморощенной вагононачальнице. Придётся просить ту, которая только что плюнула в самую душу.Но унижаться не пришлось. Пока Лиса бегала в соседний вагон, всё слышавшие пассажиры не выдержали и вышли из себя. И, как это у нас сплошь и рядом случается в моменты редкого, но качественного народного возмущения, немного перестарались. Судя по всему, в психологическом воздействии на проводницу участвовал весь вагон. Злосчастную пятисотрублёвую бумажку захотелось заплатить ошарашенной и совершенно подавленной проводнице уже за одно полученное ею моральное потрясение. Напитавшуюся п о том купюру пришлось пихать в ладонь силком. Слава Богу, взяла. Ответных слов благодарности услышать не получилось, потому как бубнились они под нос и с низко опущенной головой… Но Лисе уже было всё равно. Ей вдруг пришло в голову, что, если она и дальше будет мелочиться и жмотничать, что-нибудь в её планах пойдёт не так, и, в конце концов, то, из-за чего все эти переживания, сорвётся, не получится. Какая уж на фоне таких мыслей может быть экономия?– Спасибо вам, спасибо… уже станция… – Лисе не верилось, что проблема с безбилетным папой всё-таки разрешилась. – Так мы его берём?– Да-да… Конечно, берите… Я сейчас дверь открою! Помощь какая-нибудь нужна?– Нет-нет, спасибо! – и, стараясь не смотреть своей мучительнице в глаза, твёрдым, не допускающим возражений голосом. – Мы сами…