Глава 1

Когда идет дождь, все, чего хочется – сидеть у окна в кресле-качалке, попыхивать трубкой и пить глинтвейн из глиняной кружки, наслаждаясь видом на огни ночного города. Вот только у меня нет кресла-качалки, я не курю трубку, а из моего окна виден лишь задний двор бара старого Хью. Смотреть на крыс, копошащихся в кучах мусора, наваленных рядом с переполненными баками, желания никакого нет, почтовый ящик забит уведомлениями от кредиторов, и потому в дождь я предпочитаю работать.

Ну, точнее, я предпочитаю работать всегда, когда есть работа. Потому что в последнее время бывает это не так часто, как хотелось бы. И перебирать временем суток или погодными условиями не приходится.

Я зябко поежился, и глубже надвинул капюшон куртки. Зверски хотелось курить, но сигареты вымокли насквозь, до того состояния, когда в пачке оказывается лишь мокрая масса из табака и бумаги. А отходить, чтобы купить новые, я не хотел, опасаясь пропустить «клиента».

Дверь забегаловки напротив отворилась, и в этот раз это не был очередной пьянчуга, просадивший последние деньги и теперь пытающийся добраться до дома. На фоне светового квадрата, возникшего в проеме, обрисовалась стройная девичья фигурка, закутанная в непромокаемый плащ. Девушка огляделась по сторонам, переступила через лужу, натекшую в яму у входа, и быстро направилась вглубь квартала.

Выждав с полминуты, я вышел из тени и направился за ней.

В ботинках неприятно хлюпало, куртка пропиталась водой и стала на несколько фунтов тяжелее. Мокрые джинсы облепили ноги. Завтра я слягу с простудой. Как пить дать.

В принципе, я мог бы поступить по-другому. Не мокнуть на улице, дожидаясь, пока девушка выйдет из бара, зайти внутрь самому, а дальше действовать по ситуации. Или уговорить ее пойти со мной, или дождаться, пока ей надоест здесь, сидя в тепле и уюте. Но я был не уверен, что девушка там одна. Бодаться с пьяной компанией (а трезвых компаний в таких местах не бывает) в мои планы не входило, а сидеть и ждать у моря погоды возможности не было. В моем бумажнике притаилась сиротливая десятка, которой надолго бы не хватило. А просто так сидеть в подобном заведении – значит, стопроцентно привлечь к себе внимание. Так что пришлось мокнуть. Но зато мое ожидание было вознаграждено. Девушка вышла одна, и, судя по походке, была трезвой. Осталось ее нагнать, не напугав при этом, и уговорить пойти со мной.

Не знаю, какие причины заставили девицу сбежать из дома – ее родители, нанимая меня, в глубокие детали не посвятили, хоть я и настаивал. Впрочем, глядя на истеричного вида мадам в сопровождении супруга, морщившего нос так, как будто он пришел не в контору частного детектива, а на помойку, я сразу понял, что настаивать не стоит. В общем, глядя на предков девицы, я ее в чем-то даже понимал. Скорее всего, не одобрили ухажера, запретили пойти на модную тусовку или отказали в покупке новых шмоток. Золотые детки – они такие. С норовом. Но, попав в стесненные условия, они быстро становятся сговорчивыми. Думаю, ей уже надоело шататься по темным улицам. Скорее всего, мне не придется даже пускать в ход все свое обаяние, чтобы уговорить ее вернуться домой. И через пару часов все будут счастливы. Чадо вернется домой, родители перестанут глотать сердечные капли, а я получу свои деньги. Все просто.

Где-то за спиной хлопнула дверь, по мокрому асфальту зашлепали нетвердые шаги, а потом раздался крик.

– Эй, крошка! Подожди!

Дьявол! Этого еще не хватало!

– Детка, ты куда? Постой! Ведь мы только начали!

Шаги ускорились. Я обернулся через плечо и выругался под нос.

Вслед за моей клиенткой спешил здоровенный детина. Головы на две выше меня и фунтов на тридцать тяжелее. Грузчик, безработный или мелкий гангстер – по одежде не понять. Он резво ускорился, обогнал меня, и, догнав девчонку, схватил ее за плечо.

– Ты куда? Вечер только начинается!

Девчонка что-то ответила. Что именно – я не расслышал, но ее ухажеру это явно не понравилось.

– Нет, ты пойдешь со мной! – он перехватил девушку за предплечье и дернул на себя.

Тяжело вздохнув, я ускорил шаг. Черт, так ведь все хорошо начиналось! Откуда вот такие вот придурки берутся в самый неподходящий момент, скажите?

Поравнявшись с парочкой, я не стал сотрясать воздух идиотскими окриками, типа, «Эй, приятель!», «Мисс, вам помочь?» или «Убери от нее руки, ублюдок!». Я просто вытряхнул из рукава в ладонь стальную пружину, заботливо одетую в резиновую изоляцию, коротко взмахнул дубинкой и обрушил ее на затылок парня. Тот удивленно ойкнул и осел на мокрый асфальт.

Надо отдать девушке должное. Она не взвизгнула, не заорала и не бросилась бежать. Осталась стоять, как стояла, глядя на меня большими зелеными глазами. Из-под капюшона плаща выглядывала успевшая намокнуть светлая челка. В глазах девчонки не было ни удивления, ни испуга, ни, надо признать, благодарности. Она просто смотрела на меня и ждала, что будет дальше.

– Гвен Прайс? – я не стал тянуть кота за гениталии. Я намок, замерз, а из бара в любую секунду могли вывалиться дружки нашего товарища, распластавшегося в луже. За урок вежливости, который наверняка придется им преподать, мне никто не заплатит. Не заплатят мне и за этого парня, но с ним я, честно говоря, и не перетрудился особо. Хотя намекнуть на доплату все же стоит. А вдруг?

– Мисс Прайс, меня прислали за вами ваши родители. – я не дождался подтверждения, но и отрицания тоже не увидел. Да и говорил я больше для проформы. И потому продолжил, не дожидаясь ответной реплики. – В этом районе, как вы сейчас убедились, ночью небезопасно. Позвольте мне вас проводить.

Внезапно девица шмыгнула носом и выдавила совершенно убитым голосом.

– Мне теперь нигде не безопасно.

– Что вы имеете в виду? – я медленно приблизился к ней, и аккуратно, стараясь не напугать, взял за локоть.

– Мне нельзя домой, – тем же голосом без эмоций произнесла девушка. – Мне…

Дальнейшие ее слова заглушило характерное уханье двигателя гравимобиля, несущегося на полной скорости. По глазам ударил яркий свет фар. Водитель был явно пьян или под какой-то наркотой, нормальные не пикируют в гетто прямо людям на головы! Хотя, о чем это я? Нормальные вообще не спускаются ниже десятого уровня! Я успел прыгнуть в сторону, увлекая за собой девчонку, раздался треск, меня ослепила вспышка зеленого цвета, и я почувствовал, что лечу куда-то в сторону. Попытался сгруппироваться, неудачно приземлился на правый бок. Плечо пронзила боль, и я выругался. Ну, придурок, я тебе сейчас!

Не обращая внимания на боль, я вскочил на ноги, нащупывая дубинку, но успел лишь увидеть, как гравимобиль резко набрал высоту, сменил эшелон, и влился в поток мерцающих огней основной магистрали, проносящейся выше на три десятка уровней.

– Мисс Прайс! – Я огляделся по сторонам. – Гвен! С вами все в порядке?

Тишина. Я завертел головой, пытаясь рассмотреть что-то сквозь блики от фар гравимобиля, все еще стоящие перед глазами. Через секунду слепота прошла, и я ее увидел. А увидев – выругался еще грязнее и заковыристее.

Гвен Прайс лежала возле почерневшей от гари стены в позе эмбриона. Несмотря на хлещущий дождь, вокруг нее было пятно абсолютно сухого асфальта. Девушка была мертва. Чтобы понять это, не нужно было быть экспертом. Достаточно было взглянуть на ее обугленное тело.

Лучше бы сегодня я остался дома.

***

– То есть, ты хочешь сказать, что просто оказался рядом?

Огромный орк в черном мундире с погонами капитана полиции глубокомысленно засунул мизинец в ухо. Повертел им, достал, внимательно посмотрел на почерневший палец, потом перевел недоверчивый взгляд на меня.

Я сделал самую невинную мину из всех возможных и кивнул.

– Совершенно верно.

– Просто оказался рядом, просто огрел дубинкой случайного прохожего, а потом просто так прилег рядом с обугленным трупом?

– Случайный прохожий приставал к девушке. Разговаривал по-хамски со мной и даже пытался пустить в ход кулаки. Пришлось его успокоить.

– Дубинкой?

– Ну а как еще? – я искренне удивился. – Вы посмотрите на него и на меня. Да он меня соплей перешибет!

– А он говорит, что даже не видел тебя. Что провожал домой знакомую, а ему сзади дали по черепу.

– Заявление писать будет? – поинтересовался я.

– Нет, – несколько обескуражено ответил орк.

– Вот. А я бы написал на его месте. Кстати, очень хорошо, что парень знает девушку. Легче опознать будет, верно? – я намеренно сказал это громко, чтобы меня услышал детина, потирающий ладонью затылок и разговаривающий с напарницей капитана – тоже орком, только габаритами поменьше. Детину перекосило.

– Офицер, я хочу изменить показания! – донесся его голос. Как я и думал, парень особым умом не отличался, и потому до него только сейчас дошло, что если он провожал знакомую – то как минимум должен знать ее имя. А он его не знал. Потому парень решил сдать назад. Ну и хорошо, ну и правильно.

Орк вздохнул.

– Ван дер Тоот. Ты знаешь, что я должен тебя привлечь за дубинку и нападение?

Я вздохнул в ответ.

– Капитан, покажи мне того, кого ты не можешь привлечь в этом районе – и я сам надену на себя браслеты.

– Ладно. Давай еще раз. Ты утихомирил громилу и тут сверху спикировал гравилет?

– Да. Именно так.

– Ты запомнил модель и марку?

Я покачал головой.

– Во-первых, я в них особо не разбираюсь. Они не частые гости на наших уровнях, а я не бываю наверху. Во-вторых – все случилось нереально быстро, он сверкал, как рождественская елка, и я не смог бы ничего увидеть при всем желании. Когда я встал – его уже и след простыл.

– Ясно. Будь здесь пока.

Капитан повернулся и устало побрел к гному, закончившему считывать ауру убитой.

– Ну что тут, Зиргре?

Кряжистый гном выпрямился, повернулся к орку, едва не ткнувшись носом в пряжку его ремня, и протянул капитану планшет.

– Гвендлолен Прайс. Двадцать один год. Не замужем. Место работы – «Серебряная луна инкорпорейтед». Отдел сбыта. Родители – Эдвин Прайс и Рита Прайс. Бизнесмены. Поднялись на полученных в наследство акциях магических корпораций. У нас на убитую ничего нет – никаких противозаконных действий. Ни шумных компаний, ни наркотиков, ничего.

– Хм. – орк сдвинул фуражку на затылок. – Золотая молодежь, значит? Странно. Чего б она делал в этом районе? Жила-то поди, повыше где-то?

– Совершенно верно, – кивнул гном. – Одиннадцатый ярус, элитное жилье.

– Занятно. – орк задумался. – Ладно. Ван дер Тоот. – орк повернулся ко мне. – Не покидай ярус ближайшие пару суток, а лучше – посиди дома. Если у ребят из отдела магических преступлений к тебе возникнут вопросы – они тебя вызовут. Можешь быть свободен.

– Спасибо, капитан. Могу я забрать свое… гммм… средство самообороны?

– Забирай, – орк сунул мне дубинку, пожевал толстые губы и прогудел. – Не верю я тебе, ван дер Тоот. Готов спорить, что ты в этом каким-то боком замешан. Слишком уж часто ты оказываешься там, где горячо. Твое счастье, что здесь явные следы заклинания. Если бы использовался амулет или артефакт – поехал бы ты с нами.

– Удачного дня, офицер, – с непроницаемым лицом я засунул дубинку в рукав, и повернулся, чтобы уйти.

– И поменьше размахивай своим дубьем! – прикрикнул мне вслед орк. – Кого-нибудь зашибешь – и отправишься за решетку.

– Так точно, офицер, – буркнул я, и зашлепал к соседнему бару.

Мне повезло, что довелось разговаривать с патрульным, а не с детективами. С этими парнями можно найти общий язык. Они постоянно работают на самом Дне и более терпимо относятся к людям. Кроме того, когда постоянно опускаешься на нижние ярусы – понимаешь, что ни твой жетон, ни погоны, ни звание здесь особо ничего не значат. Равно как и принадлежность к Высшим. Скорее наоборот. Высших здесь не любят. В лучшем случае. В худшем – ненавидят. И получить заточкой в шею или кастетом в висок ничего не стоит. А когда живешь несколько сотен лет – жизнь начинаешь ценить еще больше.

То ли дело высокомерные болваны из отдела магических преступлений. На Дне использование магии – редкость. Потому эти ребята сюда спускаются раз в несколько лет. И ведут себя так же, как привыкли на верхних ярусах, общаясь с хуманами – то есть с нами, людьми. Высокомерно и презрительно. Стоишь с таким рядом – и шкурой чувствуешь волны ненависти, исходящие от остроухого эльфа или эльфийки. А уж как говорить начнут – так и вовсе будто помоями облили. Нет, говорят они очень изысканно и культурно. Только чувствуешь себя при таком разговоре – говно говном.

Нужно было вызвать такси. Дождь не то что не прекратился – он начал лить с новой силой. И вне купола, которым накрыли место преступления копы, было мокро, холодно и не уютно. Идти домой два десятка кварталов по такой погоде – благодарю покорно. Нет, только такси. Однозначно.

В баре было малолюдно. И неудивительно – в такую-то погоду. Были заняты всего несколько столиков, да на другом конце стойки сидел какой-то работяга, потягивая пиво и глядя перед собой невидящим взглядом. Я взгромоздился на свободный табурет и кивнул бармену. Тот закончил наливать пиво клиенту, принял от него несколько монет и подошел ко мне.

– Рюмку «Эльфийской особой» и вызови такси, пожалуйста.

Бармен скривился. «Эльфийская особая», несмотря на вычурное название, была самым дешевым пойлом. Его я заказал по двум причинам. Во-первых, позволить себе что-то менее горлодерное я сейчас не мог, а во-вторых – несмотря на все недостатки, «Особая» обладала отличным согревающим эффектом. Производитель доказывал, что это – следствие добавок из каких-то особых эльфийских трав, а, как по мне, для ее производства просто не жалели спирта. Вот и весь секрет.

Рюмка, проехав по стойке, остановилась четко возле моего локтя. Я жестом поблагодарил бармена и залил в себя содержимое. По горлу продрали наждаком, на глазах выступили слезы, а через секунду в желудке будто подожгли газопровод. Я стиснул зубы, чувствуя на себе насмешливый взгляд бармена. Впрочем, жжение быстро улеглось, а вместо него по телу разлилось приятное тепло. Теперь главное успеть, пока напиток действует. Нырнуть в такси, добраться до дома и залезть под шерстяное одеяло, предварительно скинув с себя мокрую одежду. Ну и ночка, тьфу!

– Проблемы с полицией, приятель? – бармен, видимо, заскучал. Хотя, скорее, ему было интересно, что произошло такого под самым его носом, о чем он ни сном, ни духом. Приезд полиции не мог остаться незамеченным, и теперь бармена разбирало любопытство.

– Нет, просто оказался не в то время не в том месте.

– Там, говорят, укокошили кого-то магией? – задал следующий вопрос бармен.

– Пойди да спроси, – пожал я плечами.

– Да ладно тебе, – неуловимое движение, и передо мной появилась новая рюмка. – За счет заведения. – ого. Как ему интересно. Ну, ладно, коли так.

– Девчонку убили. Магией с гравилета. Спикировали сверху, рубанули, и улетели, – я взял рюмку, повертел ее, залпом выпил. Ого! Никак «Слеза кобольда»! Расщедрился бармен. С чего бы?

– Симпатичная, светленькая такая, с глазищами зелеными? – меж тем поинтересовался бармен.

– Ага, она, – кивнул я. Потом осознал услышанное и сделал стойку.

– А ты откуда знаешь?

– Да крутилась тут в начале вечера. Я так и понял, что у нее проблемы. Ругалась с кем-то по чарофону, потом рыдала сидела. На нее глаз положили парни из порта – пили тут после смены. А по ней видно, что барышня не нашего полета – один чарофон чего стоит. Я ей посоветовал уйти, такси предложил вызвать. Поблагодарила, но отказалась. Ушла. Недалеко, получается.

– Угу. Недалеко, – кивнул я, погрузившись в свои мысли.

Чарофон! Это объясняет, как ее нашли здесь! Глупышка думала, что, если на Дно спустится, ее никто тут искать и не подумает. Только не знала, видать, что, имея под рукой хорошего мага, или будучи таковым, засечь сигнал чарофона ничего не стоит. Хм. Чарофон.

Я попытался воссоздать в голове картинку. Вот приехали копы. Поставили полог от дождя. Перед тем, как сканировать ауру, гном выгреб из карманов обгоревшего плаща девчонки все, что там было. Засунул в большой герметичный пакет и передал капитану. И я готов был прозакладывать правую руку, что чарофона в пакете не было!

С улицы раздался сигнал клаксона.

– Твое такси, приятель, – бармен хлопнул меня по плечу, выводя из задумчивости.

– Спасибо, – я встал, полез в карман за бумажником, но бармен остановил меня.

– Не надо. Судя по твоему внешнему виду – тебе сейчас деньги нужнее.

– Спасибо! – хоть приятно мне от замечания бармена не стало, но деньги я сэкономил.

Выскочив на улицу, я подскочил к машине – «Линкольну-универсалу», покрашенному в желтый цвет и древнему, как дерьмо мамонта.

– Друг, две минуты, хорошо? – чтобы подтвердить свою платежеспособность, я помахал влажной купюрой в воздухе. Судя по замечанию бармена, видок у меня тот еще был, так что жест мой был вполне оправдан. Усталый, давно не бритый мужик за рулем кивнул. – Только быстрее давай.

Я не слышал. Я уже бежал туда, где на стене оставался отпечаток от заклинания, убившего Гвен Прайс. Копы уже уехали и увезли тело, так что о разыгравшейся здесь трагедии только пятно и напоминало. Но меня интересовало не оно.

Если чарофона не было среди вещей девчонки – значит, она держала его в руках. Так часто делают, когда ждут звонка или сами собираются куда-нибудь позвонить. Например – быстро вызвать копов, гуляя в неблагополучном районе.

Если девчонка держала чарофон в руке – значит, он куда-то отлетел. Учитывая, что рядом никого не было – там он валяется и сейчас.

Я огляделся по сторонам. Заглянул за мусорный бак, прогнав помойную кошку, с урчанием раздиравшую на кусочки крысу. Перевернул штабель деревянных ящиков, пристроившихся у стены. Ничего.

Я уже готов был бросить поиски, когда мой взгляд упал на решетку канализации. Подскочил к сливу, чиркнул зажигалкой – ну хоть она у меня непромокаемая – и вскрикнул от радости.

В желобке, на куче мусора, темнел небольшой, плоский чарофон. Я вцепился в решетку пальцами, дернул, что было сил, упал на задницу. Вскочил, отряхнулся, схватил артефакт и сунул его в карман. Ну хоть в чем-то мне сегодня повезло!

Таксист скривился, когда я плюхнулся в кресло. Неудивительно. С куртки ручьями стекала вода, штаны мокрые, ботинки грязные. Но замечания делать не стал. Лучше хоть какой-то клиент, чем никакого. В такую ночь много не заработаешь.

Я назвал адрес, и откинулся на спинку. Таксист переключил передачу, машина закашляла, и рывками тронулась с места.

– Старая машина? – спросил я очевидное, только для того, чтобы не заснуть. «Эльфийская особая» и «Слеза кобольда» отлично поладили в моем пустом желудке, и сейчас дуэтом пели мне мелодичную колыбельную.

– А то не видишь. – буркнул таксист.

– На «Розовом нектаре»?

– На нем самом, а как же.

С тех пор, как благодаря главным радетелям за экологию – эльфам – добыча нефти была свернута, машины на двигателях внутреннего сгорания, казалось, должны были исчезнуть. На смену им пришли гравимобили – экологически чистый, быстрый и безопасный транспорт, работающий на кристаллах с магической энергией. Вот только стоимость гравилетов, как и всех магических штук, была нереально высокой. Да, купив гравимобиль, можно было забыть о ремонте и расходниках – сама магическая энергия была практически дармовой. Только купить его мог далеко не каждый. А старых-добрых колымаг на двигателях внутреннего сгорания осталось много. Тогда хитрые лепреконы и открыли доходный бизнес: они переделывали плюющиеся копотью развалюхи, переводили их на новый вид топлива – «Розовый нектар» – магический, дешевый в производстве и экологически чистый. Пользуясь монополией, цены на «нектар» ставили такие, какие хотели, накручивая по тысяче процентов. Люди, особенно из тех, кто победнее – а таких, на минуточку, больше восьмидесяти процентов – плевались, ругались, но переходили на новый вид топлива – не пешком же ходить. Вот и бегали по дну проржавевшие насквозь, давно вдвое-втрое превысившие срок эксплуатации тачки, собранные еще до Падения Корабля.

– А чего на гравилет не пересядешь?

Таксист глянул на меня, как на идиота.

– Шутишь?

– Да нет, вполне серьезно.

Таксист вздохнул. Потянулся за сигаретами, прикурил, выпустив в окно густой клуб дыма, поймал мой жадный взгляд и протянул пачку. Я щелкнул зажигалкой и с удовольствием задымил.

– На свой гравик денег у меня нет и не будет. Хотя категория открыта – я, черт возьми, хорошо умею управлять этим летающим дерьмом. Только вот в компанию на службу хрен устроишься. Там такую взятку дать надо – полжизни копить придется. А садиться на гравик к какому-нибудь лепрекону – так он, сука, три шкуры сдерет. Знавал я одного парня, решил он на плановый гравик сесть. Хозяин, паскуда, такой план ему поставил – тот месяц гонял, и еще должен остался. Вернулся сюда, две недели на своей старой тачке отрабатывал. Хорошо хоть не продал. Не-е, спасибо. Я лучше так. Понемножку, потихоньку, но хоть наверняка. Даже откладывать наловчился. У меня младший школу заканчивает, – с неожиданной теплотой протянул таксист. – Хочу ему курсы эльфовские оплатить. Пусть хоть младшим сотрудником каким к Высшим устроится. Все ж шанс. А то на Дне рано или поздно кончит, как старший, и найдут его в канаве холодным уже. Не хочу.

Я покачал головой. Да уж.

Машина дернулась и остановилась.

– Приехали, – таксист стукнул по счетчику, и не думавшему останавливаться. – Три с половиной с тебя.

Я сунул таксисту одну из двух своих пятерок, и быстро вылез из машины.

– Эй, стой! А сдача?

– Оставь себе. Сыну отложи, – буркнул я, сам стыдясь своей сентиментальности, и нырнул в подъезд.

 

Глава 2

На лестнице было темно. Как и всегда. Я споткнулся о ступеньку, выругался, наступил на что-то мягкое. Мягкое запищало и кинулось прочь. Я скривился. Гребанные крысы. Везде они. Когда-нибудь я проснусь – а они меня жрут. Достали. Черт бы побрал и эту квартиру, и этот район, и моего домовладельца, который никак не избавится от грызунов.

Поднявшись на второй этаж, я наощупь открыл дверь и ввалился в квартиру. Щелкнул выключателем – света не было. Райнс, старый ублюдок, опять гномам не заплатил вовремя. Те и отрубили дом от энергоцентрали. Вот же урод! А с жильцов в срок собирает! И как теперь, без электричества? Ни пожрать, ни помыться! Надо всерьез задуматься о том, чтоб съехать отсюда куда-нибудь в более благополучный район. Только вот где взять на это денег? Что-то мне подсказывает, что текущий клиент мне не заплатит – не за что. Я вспомнил девчонку, падающий сверху гравилет, вспышку магии – и заскрипел зубами от злости. Кому же она насолила, что с ней вот так вот? Проклятье.

Ругаясь, я прошел в ванную, скинул одежду и постарался развесить ее как можно тщательнее, чтобы к утру хоть немного просохла. Подумал – стоит ли принимать душ в темноте, плюнул, и отправился в спальню. Сунул чарофон в ящик стола, закрыл ящик на ключ, и улегся на кровать. Вообще, я думал, что заснуть мне не удастся, слишком много всего произошло сегодня, но вышло наоборот – не успел я коснуться подушки, как будто куда-то провалился, заснув крепким сном без сновидений.

***

Вопреки ожиданиям, я не простудился. И даже насморк не подхватил. Не знаю, благодаря ли «Эльфийской особой» в сочетании со «Слезой кобольда» или врожденной крепости организма. Да и не важно, на самом деле. Сам факт радовал. А вот продрог я под утро сильно. Уродец Райнс решил сэкономить еще и на отоплении, и в комнате было холодно.

Собравшись с духом, я выскочил из-под одеяла, и рванул в ванную. Там меня ждала новая «радость» – воды не было тоже. Да что ж это творится-то, а?

Одевшись и выбравшись на крохотную кухоньку, я получил ответ на свой вопрос: во дворе была вырыта большущая яма, и из нее время от времени доносилась отменная матерщина. Рядом замер древний экскаватор. Судя по раскапоченному двигателю и торчащему из недр механизма тощему заду, экскаватор сломался. Значит, воды сегодня ждать не стоит. Как и отопления.

Я и не подумал даже мысленно извиняться перед оклеветанным Райнсом. Скряга-домовладелец заслужил все, что я о нем говорил и даже немного больше. Так что ничего страшного. Даже рад буду, если ему сейчас там икается. Урод.

К плите я не стал даже подходить – она питалась от той же энергоцентрали, что и электричество. Что ж. Видимо, сегодня все было за то, чтобы я приступил к осуществлению задуманного перед сном как можно раньше. Вот только сначала хотелось хотя бы кофе выпить. Видно, не судьба.

Забрав со стола початую пачку сигарет, я проверил куртку. Рукава были еще сыроваты, но в целом, надевать можно. Переложив чарофон из ящика стола в карман, я направился к выходу. У самой двери остановился, вернулся, и открыв тумбочку, замер в задумчивости, оглядывая свой небольшой арсенал.

Револьвер, дубинка, кастет, короткий дробовик, магический шокер, который я собираюсь отнести на зарядку третий месяц, но все время жму деньги на магическую энергию. Вот и все. Да и то половину не использую. Дробовик купил по случаю, за бесценок практически, опробовал его, и так с тех пор и не брал в руки. Шокер давно разряжен. Револьвер… Револьвер я в последнее время с собой таскать не люблю. Слишком часто чешется указательный палец правой руки, слишком регулярно появляются красные пятна перед глазами. Отстрелить задницу какому-то говнюку и отправиться из-за него на каторгу? Нет уж, благодарю покорно. Высшие обычно сквозь пальцы смотрят на то, что происходит на Дне – особенно, если это банальные разборки между людьми, но иногда любят показать, что они, все же, принесли с собой закон и порядок. Очень не хочется оказаться тем бедолагой, которого выберут для показательного осуждения. И хотя револьвер вписан в мою лицензию – которую, кстати, вскоре предстоит продлевать – нарываться не хочется все равно.

Но именно сегодня мне хотелось иметь при себе что-то дальнобойнее дубинки. Мне понадобится убедительный аргумент, если уж я собираюсь влезть в дело, в котором с гравилетов бросаются заклинаниями на ходу… а собираюсь?

Да. Собираюсь. Не потому что рассчитываю на этом заработать. И не только потому что перед глазами до сих пор стоит перепуганное личико совсем молодой девчушки. Причина другая, простая и сложная одновременно. Она была человеком. А тот, кто ее убил – нет. Вот и все. Слишком редко Высшие получают по заслугам. Слишком многое себе позволяют. И время от времени кто-то должен ставить их на место.

У каждого человека – свои причины ненавидеть Высших. Всю эту братию, в буквальном смысле свалившуюся нам на головы, и перевернувшую наш привычный, не всегда уютный и дружелюбный, но понятный и изученный мир. Кто-то считает, что именно из-за них живет на Дне, за чертой бедности, боясь после наступления ночи выйти на грязные улицы. Кто-то думает, что, уничтожив наши технологии, сделав традиционную науку ненужной, они отшвырнули нас назад на сотни лет и навсегда закрыли путь к звездам. Кто-то винит их в том, что, благодаря им мы стали существами даже не второго – третьего, а то и четвертого сорта. Может, все эти люди правы. Я не знаю. Я родился в мире, изменившемся после Падения Корабля. Я не в курсе, каково это – жить в мире, принадлежащем людям. И не испытываю ненависти к нелюдям. Несмотря на тот факт, что именно они виноваты в том, что родителей я помню только по пожелтевшим фотографиям.

Мои родители погибли во время подавления первого Антимагического бунта. Они не были радикалами, как называли официальные средства массовой информации людей, рассвирепевших от самоуправства пришельцев и вышедших на улицы. Моим родителям было не до этого. Они спешили домой, пытаясь продраться сквозь пробки и столпотворение людей. Спешили изо всех сил, потому что няня, сидевшая со мной, сбежала, бросив меня одного. А я, напуганный, криками толпы с улицы, лаем громкоговорителей и завыванием полицейских сирен, сидел в квартире у соседки. Именно соседка позвонила отцу на работу. Сейчас я даже не знаю, что было бы, если б я не испугался тогда. Быть может, мать с отцом спокойно отработали бы, и вернулись домой, когда уже все закончилось? Не знаю. Я очень плохо помню тот проклятый день. Знаю лишь, что случилось… то, что случилось.

Добираясь домой самой короткой дорогой, родители выскочили на улицу, на которой Высшие решили устроить показательную порку тем, кто до сих пор по какой-то ошибке считал себя хозяевами Земли. Тем, кто возмутился переворотом и предательством продажных политиков. Тем, кто пришел продемонстрировать свое мнение, свое неприятие того, что происходило в мире. Стена магического огня, прошедшая по улице, не разбиралась, кто бунтовщик, а кто случайно попавший в водоворот толпы обычный гражданин, спешащий домой к четырехлетнему сыну. Отцу с мамой оставалось пройти меньше квартала. Но они так и остались лежать там, среди сотен обугленных тел…

Сглотнув, я помотал головой, отгоняя наваждение.

Кто на самом деле виноват в том, что меня воспитывал дядя, постаравшийся избавиться от ненужной обузы, едва мне исполнилось шестнадцать? Высшие? Случай? Злой рок? Не знаю. Может, помни я родителей – мое отношение к пришельцам было бы совсем другим. Но ях не помню, и потому оно – такое, какое есть. Без ненависти. Без уважения. Без страха. Без любви. И без желания спускать их выходки.

Я достал кастет, опустил его в карман куртки. Проверил револьвер, сунул его под куртку, с тоской глянул в практически пустой бумажник, и вышел из квартиры, стараясь не наступить на крысу.

***

– Я правильно понимаю тебя, Ланс? Ты хочешь, чтобы я разобрался с чарофоном, но при этом не желаешь платить?

Грузный гном откинулся на спинку рабочего кресла и скептически уставился на меня через монокль увеличительного стекла.

– Нет, Грумли. Ты все понимаешь абсолютно неправильно, – я замахал руками, пытаясь отогнать от лица плотную зеленую дымку, ползущую из реторты на столе гнома. – Я желаю платить. Очень желаю. Но сейчас не могу. А как только смогу – сразу заплачу.

– И за этот раз, и за прошлый, и за позапрошлый? – голос гнома был полон скепсиса.

– Да. Именно так.

– Сто.

– Сколько? – задохнулся я. – Ты же всегда в два раза дешевле делал!

– Понимаешь, в чем дело, Ланс… Я очень подозреваю, что деньги ты мне все равно не отдашь. А мечтать о возврате ста долларов всегда приятнее, чем о возврате пятидесяти. Если ты, голодранец, все равно не платишь – позволь хоть помечтать о приятном.

С этими словами гном взял чарофон, и скрылся за дверцей в стене. Я лишь хмыкнул.

Грумли был редким представителем гномьей расы. Несмотря на то, что он был из Высших, жил он на Дне. И работал с малоприятными и мутными типами, по сравнению с которыми я был образцом честности и порядочности. Сам гном говорил, что ему осточертели постные рожи Высших, и среди людей ему интереснее. Мне же казалось, что гном просто где-то серьезно накосячил, и в другом месте работа ему не светила. Своими соображениями с ним я не делился, опасаясь обидеть мастера. Грумли, по сути, был неплохим парнем. Хоть и Высшим.

Он вернулся, когда я уже подумывал о том, чтобы открыть окно и как следует проветрить комнату. Мастерская была заставлена разнообразными колбами, пробирками, в углу стоял большой чан, в котором что-то булькало. От чана воняло. Находиться среди всего многообразия этих ароматов долгое время было не самым приятным времяпровождением. Гном подошел ко мне, мрачно брякнул чарофон на стол, и странно посмотрел на меня снизу вверх.

– Ты точно не хочешь бросить чарофон в ближайшую урну и забыть о нем? – Таким серьезным я гнома еще не видел.

– В чем дело?

– Нет, ты скажи.

Я вздохнул.

– Нет, Грумли, не хочу.

– Зря.

– Не тяни, выкладывай.

– С чарофона за вчерашний вечер звонили три раза. И все три – одному абоненту, – гном замолчал, будто размышляя, стоит ли говорить дальше.

– Ну, не тяни!

– Все три звонка адресовались некоему достопочтенному сидхе, Кортиэлю Валтазар из дома Серебряной Луны.

Я присвистнул.

Валтазар – известная фамилия. Даже я, не следящий за жизнью Высших, ее знал. Впрочем, не удивительно. Когда фирменный логотип – та самая серебряная луна – красуется на каждом третьем бытовом артефакте, а глава корпорации, которые эти артефакты производит, постоянно мелькает на экране маговизора – сложно не запомнить эльфью фамилию. Вот только главу дома Серебряной Луны зовут не Кортиэль.

– Сын, – кивнул мне гном. – Младший сын почтенного сидхе. Очень, кстати, странно, что я смог узнать абонента. Судя по всему, это не его основной номер. Готов спорить, что специалисты по безопасности Дома Серебряной Луны даже не в курсе о его существовании. Только это и объясняет то, что номер есть в общей базе.

– Спасибо, Грумли, – я искренне поблагодарил гнома. – Ты мне очень помог.

– Спасибо не греет, Ланс. Я очень надеюсь, что ты не влезешь в историю, и будет кому вернуть мне долг. Валтазар – это очень высоко. Ты сам это понимаешь. Не знаю, куда ты вляпался, но пахнет это очень дурно. Очень.

– Не переживай. Я всегда отдаю свои долги, – увидев сомнение в гномьих глазах, я поправился: – Только некоторые – со временем.

– Ну-ну.

На улице было все так же мрачно. На Дне всегда мрачно. Солнце не пробивается на самый нижний ярус, предпочитая освещать Верхний город. Но хоть дождь не лил, и на том спасибо. Правда, на этом позитив заканчивался.

У входа меня уже ждали. Два огромных парня, и третий, поменьше, нырнувший мне за спину, и перекрывший путь к отступлению назад в лавку Грумли. Глядя на решительные лица моих визави, я даже не стал пытаться вытащить кастет. Все равно не успею.

– Ланс ван дер Тоот? – мое, и без того, не самое благозвучное имя, лаем вырвалось из прокуренной глотки ближайшего ко мне головореза.

– Да, – кивнул я, и тут же согнулся от сильнейшего удара под дых. Троица с интересом наблюдала за тем, как я пытаюсь найти хоть немного кислорода во внезапно опустевших легких.

– С тобой хотят поговорить. Поедешь с нами, – безапелляционно заявил тот же бандит. С чего я взял, что бандит? Ну так я чужих девочек не уводил и дочек ничьих не портил, чтобы со мной так порядочные граждане обращались.

К тротуару прижался пыльный черный седан. Щуплый нырнул на переднее сидение, меня же громилы затрамбовали назад, усевшись рядом и сжав меня плечами. Весьма профессионально выудили кастет из кармана и револьвер из-под куртки. Спрашивать, вернут ли мне мое имущество я не стал. Показалось не к месту.

Ехали мы не долго. Машина миновала пару кварталов и остановилась возле бара. На вывеске так и было написано: «Бар». И все. Никаких уточнений.

Меня вывели из машины и проводили в помещение. Там подвели к столу, за которым чинно уминал яичницу с беконом некий господин в темном, мятом костюме, и довольно бесцеремонно швырнули на стул.

Господин доел, вытер рукой уголки рта и достал сигару. Откусил кончик, сплюнул его на пол, и, чиркнув спичкой о столешницу, прикурил.

– Ван дер Тоот, – будто ругательство произнес он мое имя. Я промолчал. Он выпустил густой клуб дыма мне прямо в лицо, и без предисловий перешел к делу.

– Меня зовут Смут. Слышал обо мне?

Я сглотнул.

Не то, чтобы Смут – предводитель банды средней руки рэкетиров – был королем местного преступного мира. Нет. И даже принцем не был. Но слава у него была жутковатая. Говорили, что он помешан на собственных принципах. А еще – что у него иногда падает планка. И там, где другой ограничится зуботычиной, Смут устроит кровавую баню. Не знаю, каким образом я попал в круг интересов этого человека, но все происходящее мне вдруг резко разонравилось.

– Вижу, что слышал, – удовлетворенно кивнул Смут. – Вчера ты обидел моего человека. Моих людей обижать нельзя. Ты будешь наказан.

Я уставился на него квадратными глазами.

– Не понимаю.

– Понимаешь, – кивнул гангстер.

И тут до меня дошло. Вчерашний громила, который пытался приставать к Гвен Прайс за минуту до ее смерти! Ну точно!

– Он приставал к девушке… – не очень уверенно попытался оправдаться я.

– Девушки, Тоот, и созданы для того, чтобы к ним приставать. То, что она не пошла с Фрэнки по своей воле – ее проблемы.

По сути, мне было, что возразить, но делать этого я не стал.

– Ты ударил Фрэнки. А моих людей бить нельзя. И даже если на секунду предположить, что ты был прав – ты все равно должен понести наказание. Иначе кто-нибудь решит, что ему тоже можно распускать руки, или, не приведи господи, стрелять в моих парней. А это совсем никуда не годится. Согласен?

– Смотря с чем… – протянул я.

– С тем, что сегодня вечером ты принесешь мне компенсацию. Две тысячи долларов. До одиннадцати часов вечера деньги должны быть здесь. В этом баре. Если не принесешь – можешь даже не молиться. Парни тебя отделают так, что остаток своей никчемной жизни ты будешь ходить под себя. Свободен.

Громилы появились, будто из телепорта, подхватили меня под руки, и буквально выволокли из бара. На улице отпустили. Правда, только для того, чтобы уронить на землю хорошо поставленным ударом правой.

– Не советую тебе прятаться или тянуть время, – проговорил все тот же громила. – Не шути со Смутом.

Развернулся и ушел.

Я поднялся, витиевато выругался и сплюнул на землю кусочек зуба.

Да уж. Ничего так денек начался!

 

Глава 3

Широкоплечий орк в чёрном мундире взял поднос со стойки, что-то благодарно хрюкнул и повернулся к залу в поисках свободного места. Таковых не было. Садиться рядом с людьми Высшему явно не хотелось, и он растерялся. Торчать посреди зала закусочной ему было неуютно, и он не знал, как поступить. Я решил попробовать выручить его, нацепил на лицо свою самую обаятельную улыбку и помахал рукой. Орк скривился так, будто сожрал фунт лимонов, фыркнул и направился в мою сторону.

– Ван дер Тоот, – буркнул он. Чёрт, и почему моё имя, когда он его произносит, всегда звучит, как ругательство?

– Какого черта ты тут делаешь? Мне ждать неприятностей?

–Почему? – искренне удивился я.

– Потому что где ты – там и неприятности.

Орк сжал гамбургер в тонкий блин и целиком запихнул его себе в пасть. Я тактично отвернулся.

– Единственная положительная сторона в работе на Дне – эта закусочная, – поделился орк, пережевывая. – Только здесь котлеты прожаривают, как следует.

– Не могу не согласиться, – кивнул я.

– Так какого черта ты приперся, ван дер Тоот? Говори и проваливай. И не вздумай испортить мне аппетит, – орк отхлебнул кофе из высокого стакана, и закинул в пасть ещё один гамбургер.

– Та девчонка, Гвен Прайс, которую убили вчера заклинанием. Скажи, по ней что-нибудь прояснилось?

Орк внимательно посмотрел на меня.

– Значит, ты вчера мне соврал? Ты не просто оказался рядом. Иначе откуда ты знаешь её имя?

Я мысленно выругался, но тут же нашёлся.

– Да ты же вчера мне сам и сказал. Забыл?

Орк хрюкнул.

– Ладно. С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?

– С того, что сам ты ни черта не узнаешь. Вас не любят на Дне. И хоть у тебя и есть мелкие осведомители, толка от них не будет.

Орк пожал плечами.

– Девушка была не со Дна. А убили её заклинанием. Чем ты поможешь мне, ван дер Тоот? Или в твою лицензию каким-то чудом вернулся штамп, позволяющий работать на верхних ярусах?

Теперь пожал плечами я.

– Люди много говорят, Поллак. Еще больше говорят они лишнего. Ты знаешь, что я умею слушать. И если услышу что-то, касающееся этого дела – я тебе сообщу. Как раз потому, что не могу работать на верхних ярусах.

Поллак закинулся последним гамбургером, допил кофе и посмотрел на меня долгим взглядом.

– Теперь это не моё дело, ван дер Тоот. Теперь им занимается отдел магических преступлений. Ты же знаешь, все дела, связанные с магией, уходят к ним. А мне остаётся всякая мелочь.

Я кивнул.

– Но некоторое время дело было у тебя. Не верю, что ты не успел ничего нарыть.

– Если даже и так – тебя это не касается. Не твоё это дело.

Я нагнулся к орку.

– Ты хороший парень, Поллак. Возможно, единственный такой из вашей братии. Ты не смотришь на нас, как на скот. И действительно пытаешься что-то делать. Но, мать твою. Молодую девчонку убили на моих глазах. Убил кто-то из ваших. И ты действительно считаешь, что это не моё дело?

Видимо, орк увидел что-то в моем взгляде. По крайней мере, свой отвел. Помолчал немного, потом заговорил.

– В общем, магики тоже больше не рулят этим делом. Его забрала Безопасность. Примчались почти сразу же, забрали тело, забрали дело. Все, что я успел увидеть – результаты вскрытия. Не думаю, что тебе это чем-то поможет. Девушка была беременна.

Я вцепился в стол так, что даже пальцы побелели.

– Она… Что?

– Была беременна.

Я помотал головой, пытаясь прийти в себя.

– Это точно?

– Точнее некуда, – пожал плечами орк.

Я взял стакан с кофе и выпил в несколько глотков, не обращая внимания на температуру напитка, смял опустевший картонный сосуд, выкинул его в урну и рывком встал.

– Спасибо. Ты хороший коп. Хоть и Высший.

Я выбрался из-за стола, напялил бейсболку, надвинув козырек на глаза, и ссутулившись двинулся к выходу.

– Ван дер Тоот, – послышался окрик в спину. Я повернулся. Поллак смотрел на меня… Сочувствующе?

– Не наделай глупостей.

Я кивнул.

Постараюсь, Поллак. Очень постараюсь.

***

На станции монорельса было малолюдно. Впрочем, здесь никогда не бывает много людей. Особенно в это время. Редкие счастливчики, которым удалось получить работу на верхних ярусах, уезжают ни свет, ни заря. А посреди дня на верхние ярусы едут только те, у кого там есть дела. Учитывая специфику Дна – такие дела мало у кого находятся. С обитателями нижних ярусов Высшие дел не ведут. Брезгуют.

Тем не менее, в очереди постоять пришлось. Копы у магодетекторов сегодня были какие-то особенно нервные. Уж не из-за вчерашнего ли случая?

Я выстоял очередь и шагнул через рамку. По коже прошел привычный озноб – последствия сканирующего магического излучения. Само по себе оно безвредное – как утверждают Высшие – но ощущения, тем не менее, не самые приятные.

Ко мне вопросов у копов не нашлось, хоть один из них и сморщился при виде меня. Да ладно. Я еще вполне презентабельно выгляжу. Иначе бы и к рамке не подпустили бы. Я поспешил удалиться от стражей порядка и подошел к платформе как раз к приходу состава.

Вот чего Высшим не занимать – так это практичности. Они не стали начинать все с нуля – хотя и могли. Они просто взяли то, что было у нас и добавили своего. Получилось неплохо. С какой-то стороны. А с какой-то – сильно так себе.

Электростанции прикрыли вслед за нефтяными скважинами. Не экологично. Кто? Ну, само собой, длинноухие. Оркам, кобольдам, гномам и прочей нечисти – им на природу плевать. Леса, реки, озера – вотчина эльфов. Хоть и живут они в городах, в основном. Ну, да. Как управлять своей корпорацией, если ты в глушь забился? В общем, пока длинноухие пахали, как черти, но о будущем уже задумывались. Потому электростанции прекратили свое существование. Сначала – атомные. Потом – гидроэлектростанции. Вслед за ними в небытие канули все энергоисточники, считавшиеся до Падения невероятно передовыми и эффективными. Энергия солнца, ветра, приливов – все заменила магия. Насколько я понимаю, читая старые книги – это было очень и очень хорошо. Старые технологии понемногу убивали нашу планету, и прогнозы, которые строили ученые, были крайне неприятными даже в ближнем приближении. Высшие спасли наш мир. Только слишком много взяли взамен.

Поезд был старым, выпущенным на человеческом заводе. Стандартный электросостав. Но питался он теперь от единой магической энергоцентрали. Дешево, удобно, безопасно.

Дверь, зашипев, отъехала в сторону, и я, пропустив перед собой двух женщин, тянущих тяжелые сумки, шагнул в вагон. Осмотрелся – места хватало. Прошел по вагону и уселся у окна.

Поезд тронулся мягко и беззвучно. На верхних ярусах Высшие частенько пользовались монорельсом, и гул, лязг и шипение, присущие этому виду транспорта, раздражали их тонкий слух. Потому они похимичили с поездами, добавив в их конструкцию еще что-то, и теперь весь шум поглощался каким-то хитрым полем, не давая ему проникать внутрь. Я откинулся на спинку и прикрыл глаза. Ехать предстояло долго, и смотреть на однообразный пейзаж трущоб Дна желания не возникало.

Итак, что мы имеем?

Девушка, из хорошей, зажиточной семьи, работавшая в эльфийской корпорации, сбежала из дома. Звучит уже как-то странновато. Не трудный подросток же, вполне состоявшаяся личность, достаточно взрослая. Сбежала и отправилась на Дно. Бред? Полный. Что может заставить привлекательную девушку с верхних ярусов по своей воле спуститься вниз, без сопровождения, да еще и отправиться шататься по крайне сомнительным заведениям? Хотя, у нас других и нет. Но это не важно.

Далее. Девушка пришла сюда не с целью напиться или найти приключений. Она не пила и постоянно пыталась дозвониться кому-то по чарофону. Скрывалась от кого-то? искала помощи? Очень похоже на то. как она мне сказала перед смертью? «Мне теперь нигде не безопасно». Черт.

Если бы не этот ее страх – история казалась бы необычной, но не привлекающей внимания. И страх ее не был беспочвенным – учитывая спикировавший гравилет и смерть Гвен Прайс от заклинания. Чистая магия, без использования амулетов и артефактов, доступна только Высшим. Люди к магии не приспособлены от слова «совсем». А Высшие не убивают людей. По крайней мере – просто так. Хотя среди них тоже бывают свихнувшиеся маньяки.

Я открыл глаза как раз в тот момент, когда состав вынырнул из кишки тоннеля. Я всегда улавливаю этот момент, даже если на улице темно. А сейчас был день, потому сложно было не понять, что Дно осталось там, где ему быть и положено – внизу, а состав вырвался на простор верхних ярусов.

Даже не пытаясь скрывать охватившей меня дрожи предвкушения, я повернулся к окну.

Говорят, город и раньше был исключительно красив. Я с этим согласен – по крайней мере, на фотографиях он был хорош. Но сейчас…

Раньше не было ярусов. Были башни небоскребов, возносящиеся вверх. В них люди жили и работали. А вся жизнь кипела внизу. Там, откуда я и поднялся сейчас. Глядя на открывающуюся картину, в это верилось с трудом.

Небоскребы остались. Более того – их стало еще больше. Между ними, на разной высоте – ярусы. Широкие пешеходные дорожки, скамейки, даже фонтаны и небольшие скверы. Прокинутые от небоскреба к небоскребу, воздушно-легкие эстакады стали новыми улицами. И поток пешеходов на них был не меньше, чем раньше на Дне. Опять же, судя по фотографиям.

Между ярусами – выделенные магистрали для гравилетов, идущих сплошным потоком. Небольшие, лёгкие, изящные машины беззвучно двигались по строго определенным для них маршрутам. Грузовых гравилетов не существовало – дорого и неудобно. Объемные грузы доставляли порталами. Портальная магия тоже обходилась не так чтоб совсем дешево – но дешевле, чем конструировать грузовики, гонять их по городу и расхлебывать последствия возможных аварий.

Поезд вильнул, и я задержал дыхание.

Сколько вижу эту картину – столько и дух захватывает.

Пролив был прекрасен. Освобожденный от уродливых горбов доков и портов, очистившийся от химикатов и канализации, выливаемой в него до Падения, он кокетливо переливался голубой лазурью. По поверхности воды скользили эльфийские яхты-бабочки и прогулочные лодки. Манхэттенский мост, который Высшие почему-то считали памятником архитектуры, отреставрированный и укрепленный с помощью магии, превращен в настоящие висячие сады. А на горизонте виднелись ажурные башни и пилоны Манхэттена, надо которыми реяли стрекозы гравилетов и флипперов. Остров Высших. С закрывающей полнеба громадой Корабля, чей диск, даже будучи почти наполовину погруженным в землю, укрывал в своей тени почти весь остров. Высшие могли бы легко его убрать – магические технологии вполне позволяли это сделать. Но Корабль остался. Молчаливым упреком, монументом, призванным напоминать человечеству, как снисходительны и склонны к всепрощению Высшие.

Мелодичная трель. Приехали. Дальше этот поезд не идет.

Вслед за немногими пассажирами выхожу из вагона и пристраиваюсь в очередь.

Здесь все серьезнее, чем при посадке. Платформа крытая. В сплошной стене на другом ее конце – несколько дверей. Перед ними дежурят Высшие. Артефакты-поглотители, боевые жезлы – все по высшему разряду. Еще бы. Состав прибыл со Дна. На верхние ярусы, в вотчину Высших, можно далеко не всем.

Червяк очереди разбивается на три поменьше. Передо мной – три человека. Очередь заканчивается в стеклянной будке, встроенной в еще одну, прозрачную стену. Ну, точнее, она только с виду стеклянная. На деле же, даже сойди вдруг состав с рельс и врежься в нее на полном ходу – с будкой ничего не случится. В отличие от состава.

За стеклом будки – гном в форме Службы Безопасности. Здесь недостаточно обычного детектора – будка оборудована ауровизором и терминалом, подключенным к единой Сети силовых структур Высших. С той стороны – еще один служащий Безопасности. Такой же, как и те, у стены. Боец. Здоровенный орк. Глубокий капюшон – неотъемлемый атрибут Службы Безопасности – скрывает его лицо. Морду. На поясе – боевой жезл. Правда, глядя на его ручищи, я не особо понимаю, для чего ему вообще какое-то оружие. Разорвет и даже особо напрягаться не будет.

Моя очередь залипла. Я уже пожалел, что пристроился именно в эту. Здоровяк-негр, вошедший в будку передо мной, начал о чем-то препираться с гномом. Тон разговора все выше. Я скрипнул зубами. Ну какого черта? О чем ты с ними споришь, парень?

Негр развернулся и вышел из будки. Лицо – перекошено злобой.

– Ублюдки. – Процедил он, проходя мимо меня. – Благодетели хреновы. Чтоб вы сдохли, твари.

Зря он так. Гном внимательно посмотрел ему вслед, нагнулся над терминалом и сделал несколько пассов руками. Все. Думаю, мужику вход наверх заказан. Высшие все слышат. И им не нравится, когда их ругают.

Гном выпрямляется и машет мне рукой. Я делаю шаг вперед, становлюсь четко посередине будки и смотрю в красную точку на стекле. Знаем, плавали.

– Назовите ваше имя. – Голос гнома доносится до меня через динамик, встроенный стену.

– Ланс Ван дер Тоот. – Медленно и отчетливо произношу я, пытаясь не съежиться под несколькими видами магического излучения, прочесывающими меня едва ли не до уровня ДНК.

– Род занятий?

– Частный детектив.

– Цель посещения?

Я сдерживаюсь изо всех сил и стараюсь думать, о чем угодно, но только не о том, о чем хочется на самом деле.

– Частный визит. Прогулка. Шопинг.

Гном кивает. Мои мысли для него сейчас – открытая книга. И мои цели вполне можно обозначить так, как я сделал это вслух.

– Есть при себе что-либо запрещенное? Оружие, взрывчатка, магические амулеты и артефакты? Психотропные, наркотические вещества?

– Нет.

Что-то в моем ответе не понравилось гному. А может, их хваленная техника засбоила, и он увидел на экране что-то, не соответствующее моему ответу. Он на миг задерживается с ответом. Поворачивает голову и машет рукой орку. Черт. Что такое?

Тот подходит со совей стороны и откидывает полу плаща. Черт. Нет. Ненавижу.

Белый шар ищейки-«лизуна» выныривает откуда-то из под плаща орка, подплывает к перегородке и просачивается сквозь нее. Едва различимый на фоне прозрачной перегородки, он подплыл ко мне и завис напротив переносицы. Черт, ну неужели вам мало ваших штуковин магических?

Лизун запульсировал и я «поплыл».

Я выпал из реальности буквально на пару секунд, а когда пришел в себя – лизун уже просачивался назад. Миг – и он исчез под плащом орка. Из динамика снова послышался голос гнома.

– Вам разрешено двенадцатичасовое пребывание. Чтобы продлить срок пребывания, найдите поручителя и зарегистрируйтесь в ближайшем полицейском участке. Приятного времяпровождения.

Перегородка сдвинулась в сторону, и я вышел из будки.

Идя по платформе к дверям, я буквально спиной чувствовал взгляд орка из Безопасности. И чем я ему не понравился?

Охранник у двери даже не взглянул на меня. Просто приложил к двери медальон, и она открылась.

Я сделал шаг вперед, переступил порог и замер.

Тут у меня, как и с поездом – который раз вижу, и который раз зависаю на несколько секунд. Боже, как же это отличается от Дна!

Платформа монорельса была забита людьми и Высшими. Все стены – в непрерывно меняющейся, объемной и практически живой магографической рекламе. Потоки людей высыпают из дверей поездов, такие же потоки устремляются внутрь. Все нарядно и чисто одеты, улыбаются. Кто-то напевает под нос, в углу, возле торгового автомата, смеются девочки-подростки.

На Дне всего этого не увидеть. Хотя людей там не меньше, чем на верхних ярусах. А может, и больше. Просто там нет этой атмосферы беззаботности. Сытости. Безопасности, в конце концов.

Привыкнув к ритму яруса, я одернул полы куртки и прошел к краю платформы.

На табло высвечивалось время до прибытия поезда. Совсем немного. Черт. Жаль, здесь нельзя курить. Давно хочется.

О приближении поезда я узнал только по яркому свету фар и давлению воздуха, прущего из тоннеля. Ну, еще бы. Если на поезд со Дна установили поглотители шума, на городских они установлены и подавно.

Шагнув в дверь, я протолкался к стене и взялся за поручень. Ехать мне минут двадцать, но свободных мест не будет, факт. Популярный маршрут, к центру города. Ладно, постою, не сломаюсь, думаю.

Интересно, что не понравилось гному, что он позвал ищейку? У меня же действительно нет с собой ничего запрещенного. Или… Черт!

Рука нырнула в карман и нащупала там плоский корпус чарофона. Дьявол! Вот в чем дело! Я знал, что у меня в кармане лежит чужая трубка и беспокоился из-за этого. Гном спрашивал, есть ли у меня при себе артефакты, я сказал, что нет, а их система безопасности показала обратное! Потому и ищейку позвали. Странно, что она не нашла аппарат. Впрочем, ничего странного. Я не воспринимал чарофон, как артефакт, для меня он – прибор, подобно канувшим в лету смартфонам. Вот лизун ничего и не унюхал. Да уж. Впредь надо быть аккуратнее. Мог бы и влипнуть.

От размышлений меня отвлек голос, объявивший станцию. Ага. Следующая – моя. Ну, что же. Посмотрим, удастся ли мне что-то узнать, или я зря потратил время. С которым, благодаря Смуту, у меня и так напряженка.

 

Глава 4

Корпорация «Серебряная Луна» занимала несколько этажей в огромном новом бизнес-центре на восьмом ярусе. Не то, чтоб ультрапрестижно, но и не бедно. Понятно, что у компаний покрупнее и офисы покруче, и находятся повыше, но «Луне», как понимаю, и тут неплохо. Поближе к производствам, где чарофоны да маговизоры штампуют. Молодцы, ребята, нечего сказать.

Я вошел в стандартную крутящуюся дверь, шагнул к турникетам. Из будки тут же появился охранник. Хм. Человек, что характерно.

– Здравствуйте. Вы к кому?

– «Серебряная Луна», Эдвин Прайс.

– Вам назначено?

– Нет, но он меня примет.

– Подождите, я позвоню. Как вас представить?

– Ланс ван дер Тоот.

Охранник кивнул и вернулся в будку. Поднял трубку телефона, покрутил диск, что-то сказал, выслушал ответ и кивнул.

Выйдя из будки, он разблокировал турникет.

– Вас ждут. Поднимайтесь. Двадцать седьмой этаж, там вас встретят.

– Спасибо, – я кивнул и пошел к лифтам.

Сказать честно – когда после визита к Поллаку я набрал рабочий номер Эдвина Прайса – я не ожидал, что он окажется на работе. Как-никак, вчера убили его единственную дочь. Но он был на месте. То ли в корпорациях Высших смерть близкого человека не значилась в числе весомых поводом для прогула, то ли еще что… Хотя, он один из топ-менеджеров, все же. У них там свой мир. Вполне возможно, что сейчас он утрясает детали многомиллионной сделки. Как бы то ни было, для меня это было удобно. Домой бы к нему я точно не заявился бы.

Скоростной лифт вознес меня на нужный этаж, и я вышел в просторный холл. Прайс меня уже ждал. Стоя у панорамного окна, он смотрел на город, заложив руки за спину. Строгий черный костюм без единой складочки, начищенные до блеска туфли… Когда мужчина повернулся, я понял, что думал о нем плохо. На смерть дочери ему явно не наплевать. Значит, работа.

Лицо Эдвина осунулось, глаза запали и покраснели. Он разительно отличался от позавчерашнего блистающего, довольного жизнью господина, с презрением смотрящего на частного шпика. Сейчас он не смотрел на меня с презрением. Он смотрел сквозь меня.

– Здравствуйте, мистер Прайс. Позвольте выразить вам мои глубокие соболезнования.

С моей стороны это не было дежурной фразой. Я действительно очень ему сочувствовал. Несмотря на то, что детей у меня нет, и в ближайшем будущем не предвидится, я очень хорошо представлял, что такое потерять близкого человека. Даже слишком, наверное.

– Надеюсь, вы пришли только за этим и у вас не хватит наглости потребовать оплаты ваших услуг?

Голос Прайса был сухим и безжизненным. Как и его взгляд.

– Нет, мистер Прайс. Я не выполнил свою работу, о какой оплате может идти речь?

В его глазах промелькнуло нечто, похожее на удивление. Ну, само собой. Я в его глазах – сомнительный субъект со Дна. Частный шпик. Что, кроме возможности вытрясти деньги с клиента – даже за невыполненную работу – может меня интересовать?

– Зачем же вы тогда пришли? Для того, чтобы просто посочувствовать, вы проделали слишком долгий путь.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Прайс. Если позволите.

Он вскинул брови.

– Меня уже допрашивала полиция. Вы в ней, насколько я помню, не служите. О чем вы хотите спрашивать, а главное – зачем?

– Я хочу поговорить с вами о Гвен.

– Зачем вам это нужно? Если мне не изменяет память, я не нанимал вас вести расследование. Да у вас на это и полномочий нет.

– Мистер Прайс, – я посмотрел ему прямо в глаза. – Меня никто не нанимал. И полномочий у меня нет, вы правы. Я не могу соваться в полицейское расследование. Тем более – в расследование Отдела магических преступлений. Но я не могу сидеть спокойно, когда у меня на глазах убивают молодую девушку. Тем более – когда ее убивают Высшие.

Его лицо скривилось в гримасе, и он невольно бросил взгляд на стену, где висели фотографии сотрудников корпорации. Девяносто процентов – Высшие. Гномы, хоббиты. Эльфы. Много эльфов. Я успел поймать этот его взгляд, и он подбросил мне немного пищи для размышлений. Вот значит, как, мистер Прайс? Интересно, каково работать на того, кого ненавидишь? Вместе с теми, кого презираешь? М-да.

– Спрашивайте, – решил, наконец, мужчина. Я не стал терять времени.

– Мистер Прайс, Гвен встречалась с кем-нибудь? У нее был бойфренд?

Он с удивлением посмотрел на меня.

– Нет. Гвен была слишком занята работой, чтобы думать о ерунде. В ее возрасте главное – карьера.

Хм. Вот как, значит? Картинка понемногу становилась яснее. Судя по всему, карьера дочки – единственное, что заботило ее родителей. Тогда все это не удивительно.

– То есть, у нее никого не было?

Прайс начал раздражаться.

– Я же ясно сказал – нет!

– А кем она работала, простите? Я знаю, что она служила здесь же, в «Серебряной Луне». Но не знаю, где и кем именно.

– Она была личным помощником начальника отдела сбыта. Постоянно была при нем. Часто задерживалась – у него много встреч в неофициальной обстановке, а она была его правой рукой. Зачем вы об этом спрашиваете?

Я собрался с духом и задал следующий вопрос.

– То есть, вы не знали о том, что она беременна?

В следующий миг случилось то, чего я никак не ожидал. Эдвин Прайс атакующей коброй метнулся ко мне, схватил за куртку и прижал к стене, оторвав от пола.

– Слушай, ты… Проныра! – он явно хотел ввернуть словечко покрепче, но сделать этого не позволило воспитание. – Я не знаю, откуда ты это узнал, но если ты пришел, чтобы меня шантажировать… Хорошо подумай, прежде чем что-нибудь ляпнуть, понял? Я тебя размажу, мразь!

– Спокойно, мистер Прайс. Спокойно, – перед глазами у меня заплясали красные огоньки – верный признак подступающего приступа бешенства. Терпеть не могу, когда меня трогают руками. Тем более – называя при этом мразью. Я сдерживался из последних сил, понимая, что происходящее – не более, чем недоразумение и последствия шока. – Поставьте, пожалуйста, меня на землю, мистер Прайс.

Он выполнил мою просьбу и отошел на шаг. Достал из кармана пиджака платок и принялся брезгливо вытирать руки. Я сделал глубокий вдох. Этот жест унижения еще сильнее подстегнул клокотавшую внутри меня ярость. Усилием воли загнав ее поглубже, я снова посмотрел на Прайса. Его лицо осунулось еще больше, а седина уже не казалась благородной. Передо мной стоял уставший и сломленный старик.

– Мистер Прайс. Вы понимаете, что беременность – это мотив?

Он посмотрел на меня, как на идиота.

– Ее убил Высший. При чем тут беременность?

Ну да. Тут я немного погорячился. Согласен. Но я не сдавался.

– Если не мотив – то хотя бы нить. Если бы смогли установить отца ребенка – возможно, мы бы узнали еще что-то из тайной жизни Гвен. И это могло бы пролить свет на ее гибель. И, возможно, привести к убийце.

Лицо Эдвина Прайса исказила злобная гримаса.

– Убирайтесь отсюда. Сделайте так, чтобы я вас никогда больше не видел. Иначе у вас будут крупные неприятности. Я все сказал.

Он развернулся и ушел. Хлопнула дверь, и я остался в холле один.

М-да. Я почесал в затылке. Стоит ли вообще продолжать? Дело даже не в деньгах. Просто, судя по реакции старика, даже если я найду убийцу – толку от этого не будет. Прайс явно не желает вытаскивать эту историю наружу. С одной стороны, понятно – плохо и для памяти о дочери, и для карьеры. Но с другой…

Если какая-то тварь может позволить себе устраивать охоту на людей – это надо пресечь. Я не могу этого так оставить.

Я подошел к стене и принялся изучать корпоративное древо «Серебряной Луны». Начальник отдела сбыта, значит?

Мой взгляд уперся в самодовольную эльфью физиономию. «Кортиэль Валтазар. Глава отдела продаж».

Так, значит?

Черт. Кажется, картинка сложилась.

Постоянные неофициальные встречи. С утра до вечера на работе. Начальник-эльф. С утра до вечера на работе. Беременность. Звонки Валтазару на приватный номер. Убийство с помощью магии. Дьявол!

Если повертеть кусочки истории, то они начинают прилипать друг к другу, как единое целое. У девчонки был роман с начальником, но она сходила налево и забеременела. Сидхе узнал об этом и в приступе ревности нанял убийц. Все просто. Но, черт побери…

Моя рука сама нырнула в карман, достала чарофон и вызвала последний набранный номер. Черт, что я делаю?

Гудки в трубке. Один. Второй. Третий. Я уже собирался нажать на клавишу отбоя, как вдруг в динамике раздался взволнованный голос.

– Алло! Гвен?

Я растерялся.

– Гвен, это ты? – говоривший задыхался от смеси чувств. Как интересно…

– Нет. Это не Гвен, – сухо произнес я. – Гвен мертва. Я – последний, кто видел ее живой. И перед смертью она просила вам кое-что передать.

– Кто вы? – Голос изменил звучание. Сейчас он был средоточием вселенской тоски.

– Меня зовут Ланс Ван дер Тоот. И я хочу с вами встретиться. Сейчас я в офисе вашей корпорации.

– Вы… Друг Гвен?

– Можно и так сказать.

– Вы знаете, где меня найти? Поднимайтесь на тридцать второй этаж, я предупрежу охрану. Вас проводят.

– Я буду через пару минут.

Я обескураженно опустил руку с чарофоном.

Как-то этот самый Кортиэль не походит на человека… тьфу, то есть – эльфа, заказавшего убийство. Я бы, скорее, охарактеризовал бы его, как пылкого влюбленного, до конца надеявшегося, что смерть возлюбленной – не более, чем злая шутка. И это согласие на встречу… Ничего не понимаю!

Не теряя времени, я вызвал лифт и нажал клавишу тридцать второго этажа.

В холле меня ждал орк-охранник.

– Мистер ван дер Тоот? – он с сомнением скользнул взглядом по моей одежде.

Потертая кожаная куртка, черные джинсы, заправленные в ботинки, бейсболка на голове. В его преставлении, люди, встречающиеся с его боссом, должны выглядеть несколько по-другому.

– Он самый.

– Пойдемте, вас ожидают.

Мы миновали холл и пошли по коридору. Орк довел меня до двери в его конце, открыл ее своим амулетом и буркнул.

– До конца, там дверь. Одна, не ошибетесь.

– Спасибо, – кивнул я.

Я прикрыл за собой дверь и огляделся. Это был еще один коридор – вернее, тот же, поделенный пополам стеной с дверью. Но как же он разительно отличался от предыдущего помещения!

Стены отделаны дорогущим деревом – странно, ведь эльфы, вроде, против вырубки лесов? На стенах – картины. Человеческие картины. И, насколько хватало моих познаний в живописи – дорогие картины. Даже очень.

Больше в коридоре не было ничего. Эдакая персональная картинная галерея. Ну, губа не дура, да. У парня – если только к существу, живущему не первую сотню лет применимо такое определение – есть вкус. Странно только, что картины – наших художников. Обычно эльфы предпочитают творения своих мастеров – сложные, с несколькими смысловыми слоями и невероятным количеством деталей, каждая из которых будто рассказывает свою историю. Наши картины – как и музыка, и прочее – для них слишком просты. Я, во всяком случае, таких ценителей пока не встречал. Картины людей, роман с человеческой девушкой… Кортиэль Валтазар удивлял меня все больше.

Я толкнул дверь и вошел в кабинет. Под подошвой ботинка что-то хлюпнуло. Я опустил голову и присвистнул.

Да. Действительно. Кортиэль Валтазар, наследник Дома Серебряной Луны, сильнее удивить меня уже не сможет. Факт. Во-первых, предстал он мне в самом удивительном из всех возможных образов. А во-вторых, трудно кого-то удивлять, когда у тебя в голове еще дымящаяся дыра от противоамулетной пули сорок пятого калибра.

Эльф был мертв. А рядом, в луже его крови, лежал мой собственный револьвер.

 

Глава 5

– Я повторяю вопрос. Как вы пронесли револьвер через пункт проверки? Как вам удалось обмануть системы контроля?

Я молчал. Забавно. Кажется, этих ребят смерть Валтазара-младшего не интересует. Пока что все их вопросы сводились к одному: как я протащил со Дна оружие.

– Я не буду говорить без своего адвоката.

– Дайте нам его контакты, и мы с ним свяжемся.

– Не могу.

– Почему? – терпения гному-дознавателю было не занимать.

– У меня его нет.

– Где вы взяли противоамулетные пули?

– Я не буду говорить без своего адвоката.

– Дайте нам его контакты, и мы с ним свяжемся.

– Не могу.

– Почему?

– У меня нет адвоката.

Гном откинулся на спинку кресла.

– Ван дер Тоот. Вы понимаете, что вам грозит пожизненное заключение? Вы не будете просто сидеть в камере. Вас отправят на демонтаж одной из атомных электростанций. Вы этого добиваетесь?

– Вы на меня давите?

– Нет, обрисовываю перспективу.

– Хорошо. Тогда я вам в очередной раз повторю: я не убивал Кортиэля Валтазара. И это все, что вы услышите без присутствия адвоката.

– Хватит!

Резкий возглас заставил вздрогнуть даже гнома. Дверь открылась, и в камеру вошли двое.

Серые плащи с капюшонами, амулеты на шее, боевые жезлы в руках. Служба Безопасности. Отлично. Ты влип, ван дер Тоот.

Первый из вошедших был здоровенным – впрочем, можно опустить этот эпитет, они все такие, – орком. Второй… Второй был вторая, на самом деле.

Миниатюрная эльфийка с золотыми локонами, выбивающимися из-под капюшона. Плащ… Хм, плащ притален, и вообще скроен так, чтобы подчеркнуть, а не скрыть изящную фигурку. Длинные ноги в черных, обтягивающих штанах, высокие сапожки. Сейчас, когда ее острые удлиненные ушки были скрыты под капюшоном, ее легко можно было принять за человеческую женщину. Очень привлекательную человеческую женщину.

– Офицер, оставьте нас, – скомандовала эльфийка, продемонстрировав гному служебный медальон. Серебряный. Значит, она из особого крыла. Служащие безопасности делятся на несколько рангов. У обычных бойцов медальоны латунные. У оперативников – бронзовые. Серебро – это особый агент. Круче только золото, но это уже вообще элита элит. Интересно.

Дождавшись, пока гном выйдет из допросной, эльфийка грациозно опустилась на его стул. Орк зашел мне за спину, где и замер.

– Ланс ван дер Тоот. Человек. Зарегистрирован на первом ярусе. Лицензия частного сыщика.

– Я предпочитаю термин «частный детектив», – не удержался я. Уж слишком презрительно кривила губы эльфийка.

– Вчера вы оказались одним из двух свидетелей убийства при помощи магии. Сегодня вы – главный подозреваемый в убийстве высокопоставленного эльфа, достопочтенного сидхе Кортиэля Валтазара из Дома Серебряной Луны. Вы приехали со Дна, прошли контроль, обманув его каким-то образом, пронесли с собой револьвер. Встретились с отцом убитой вчера девушки, Эдвином Прайсом, а потом связались с Кортиэлем Валтазаром по незарегистрированному чарофону и убили его выстрелом в голову. Я ничего не упустила?

Ах ты ж сучка! И как сейчас отвечать?

– Вы что-то путаете, офицер. Я действительно был свидетелем убийства Гвен Прайс, действительно поднялся сегодня на верхние ярусы. Но я не проносил через пункт пропуска ничего, кроме чарофона. Я действительно встретился с Эдвином Прайсом, действительно позвонил Кортиэлю Валтазару и договорился с ним о встрече. Но я его не убивал. Я нашел достопочтенного сидхе уже мертвым. Револьвер лежал рядом.

– Это был ваш револьвер? – вопрос последовал моментально.

– Я не брал его в руки и не рассматривал, – терпеливо ответил я. – Но не могу отрицать, что это оружие действительно похоже на мой револьвер.

– Где ваш револьвер, мистер ван дер Тоот?

– Его у меня украли сегодня утром, – я слушал себя и сам понимал, что это – все. Здравствуй, Фукусима. Или Чернобыль. Или где там еще предки понатыкали своих долбанных атомных электростанций, которые теперь демонтируют заключенные?

– При каких обстоятельствах?

– Я выходил из лавки мастера Грумли, когда меня огрели по голове и обчистили, пока я находился без сознания.

– Что у вас пропало?

– Кастет и револьвер, – говорить полуправду лучше, чем врать напропалую. Особенно, при беседе с эльфом. Особенно если эльф – вся из себя хитрая эльфийка из Безопасности.

– Больше ничего?

– Больше ничего, – кивнул я.

– Почему вы не обратились в полицию, мистер ван дер Тоот?

– А зачем? – я посмотрел на эльфийку с искренним удивлением. – Вы себе представляете, сколько подобных преступлений совершается на Дне ежечасно? А сколько за сутки? Полиция физически не способна отреагировать на все сигналы. Нет, если бы я знал, что мое оружие – эльфийка вскинулась, и я поспешил поправиться – оружие, похожее на мое, используют для убийства сидхе – я бы, конечно же, заявил об этом. Но, увы, я не был в курсе.

– Зачем вы приехали в офис «Серебряной Луны»?

– Поговорить с мистером Прайсом про убийство его дочери.

– Вас наняли, чтобы расследовать это дело?

– Нет.

– Вы занимаетесь им в частном порядке?

– Я прикидывал, заниматься ли этим делом, учитывая, что следы ведут на верхние ярусы и собирал информацию.

– Для чего вы связались с Кортиэлем Валтазаром и где взяли его приватный номер?

Я тяжело вздохнул.

– Офицер. Чарофон у вас. Вы прекрасно знаете, что он принадлежал Гвендлолен Прайс. Это был последний набранный ею номер. Я решил встретиться с Кортиэлем Валтазаром, чтобы выяснить обстоятельства убийства.

– То есть, вы утаили от следствия улику? – черт, ей палец в рот не клади.

– Нет. Я нашел чарофон в водостоке, после того, как уехала полиция. И собирался сдать его в участок. Но не успел.

– Кого вы наняли для убийства Гвендлолен Прайс?

Я замер.

– Чего-о-о?

– Отвечайте!

– Я не нанимал никого для убийства Гвендлолен Прайс. Я…

– Вы сделали это сами? Каким образом?

Я вздохнул.

– Офицер, еще одно нелепое обвинение – и я откажусь говорить без адвоката. А его у меня нет. И потому все это дело очень сильно затянется – потому что из ваших никто не захочет защищать хумана, а из хуманов никто не захочет с вами сотрудничать. Давайте разговаривать, как взрослые. Дело против меня шито белыми нитками. Я говорю правду. Кому-то очень захотелось меня подставить, и ему это почти удалось. Для чего мне, по-вашему, убивать Гвендлолен Прайс и Кортиэля Валтазара?

К моему удивлению, эльфийка ответила.

Откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу и поигрывая носком сапога, она принялась медленно говорить.

– Вы были любовниками с Гвен Прайс. Параллельно у нее возник роман с боссом, а потом она узнала, что беременна от вас. Она призналась вам во всем и захотела избавиться от ребенка. Но вы начали ей угрожать, и она была вынуждена бежать из дому, чтобы вы не могли до нее добраться. Она звонила Валтазару и просила о помощи – но он помочь ей не успел. Вы нашли ее, и после выяснения отношений натравили на девушку наемного убийцу, который и сжег ее вместе с ребенком.

После этого, вы, движимый местью, приехали в офис «Серебряной Луны», добились встречи с Кортиэлем Валтазаром и убили его из собственного револьвера, используя противоамулетные пули. У меня остался только один вопрос: где вы их взяли и каким образом смогли обмануть системы контроля на пункте пропуска?

Я откинул голову и засмеялся. Смеялся долго, от души. До слез. Успокоившись, посмотрел на эльфийку.

– Вы действительно верите в этот бред?

Она хмыкнула.

– Нет. Гвен Прайс в жизни не связалась бы с таким лузером, как вы. Но суду эта версия очень понравится.

– Вам так нужно меня «закрыть»?

Серебряный смех эльфийки раскатился по камере пригоршней рассыпанных монет.

– Нет, ван дер Тоот. Мне нет никакого дела до вас. Но руководство рвет и мечет, требуя найти убийцу наследника Дома Серебряной Луны. И вы отлично подходите на его роль. Учитывая, что у вас нет никаких доказательств своей невиновности, мне придется упечь вас на разборку атомных электростанций. Я против вас ничего не имею. Просто так складываются обстоятельства.

Вот же тварь! Невероятно красивая, нереально притягательная (ого, о чем это я?), законченная тварь-карьеристка.

Я посмотрел в ее фиалковые глаза и медленно, с расстановкой произнес три слова:

– Глубокое. Ментальное. Сканирование.

Я не смог сдержать злорадного ликования, увидев, как ее насмешливо прищуренные глаза расширились.

– Что?

– Просканируй меня. Я даю согласие, – сейчас мне было не до вежливости. Сканирование – дерьмо. И после него я могу остаться полным овощем. А могу и не остаться. Пятьдесят на пятьдесят. А вот если его не провести – вот тогда я уеду на каторгу со стопроцентной вероятностью.

– Ты знаешь, чего просишь? – эльфийка нагнулась ко мне так, что ее чуть припухлые губки оказались совсем близко к моему лицу. Ее плащ распахнулся, открывая взору глубокое декольте туники, и я с трудом отвел взгляд в сторону.

– Ментальное сканирование – это глубокое вмешательство в человеческий мозг. С пятидесятипроцентной вероятностью часть функций мозга после сканирования будет утеряна. Ланс ван дер Тоот, вы даете согласие на глубокое ментальное сканирование? – эльфийка выпрямилась и запахнула плащ. Теперь тон ее был сухим и официальным.

– Да.

– Полный ответ!

– Я, Ланс ван дер Тоот, находясь в здравом уме и при трезвой памяти, даю согласие на глубокое ментальное сканирование. Я осведомлен о возможных последствиях и заранее снимаю с проводящего сканирование сотрудника любую ответственность.

Амулет на шее эльфийки мигнул, зафиксировав официальную формулировку и она встала со стула.

– Только без глупостей, ван дер Тоот. Не забывайте про моего коллегу.

Она грациозно обогнула стол и встала у меня за спиной. Нагнулась. Я почувствовал спиной тугую, упругую грудь и вздрогнул. Дьявол, о чем я думаю вообще? Ее небольшие ладошки прикрыли мне глаза, а потом она мурлыкнула мне на ухо какую-то фразу, и я отключился.

***

– Ланс, брось!

Я стою возле супермаркета, растерянный и непонимающий, и прижимаю к груди щенка. Щенок черно-белый, одно ухо торчит, другое висит, смешно закрывая глаз. Щенок чихает и ухо взметается вверх. Собака смотрит на меня – и мне кажется, что в ее глазах немая просьба.

– Ланс, брось его!

Мама. Красивая. Невысокая, в белом брючном костюме, в туфлях-«лодочках». В одной руке она держит пакет с покупками, в другой – ключи от машины.

– Мам, ну пожалуйста! Давай возьмем его домой!

– Брось, Ланс! Он, скорее всего, заразный! Еще не хватало, чтоб ты какую-то гадость подхватил!

– Но, мам…

– Ланс!

Я медленно опускаю щенка на землю. Мои глаза полны слез.

– В машину, быстро!

– Пока, песик. – Шепчу я, глотая слезы. Пес смотрит на меня, чихает снова, и, развернувшись, с независимым видом трусит куда-то в сторону. А я медленно бреду к машине, не поднимая глаз от земли.

Перемотка.

На улице воют сирены. Что-то кричит громкоговоритель. Мне страшно. Я сижу под кроватью, забившись в самый дальний угол и сжимаю в руках игрушечный пистолет. С ним не так страшно.

– Немедленно разойтись! Вы нарушаете Федеральный закон…

Я всхлипываю. Няня убежала, не сказав мне ни слова. Просто собралась – и ушла.

Звучит хлопок. За ним – еще один. Выстрелы. Кто-то кричит на одной ноте. Я не выдерживаю, выбираюсь из-под кровати и бегу ко входной двери. Дрожащими руками надеваю кроссовки, завязываю шнурки. Натягиваю курточку.

Один замок, второй. Я выбегаю на лестничную площадку.

– Ланс, ты куда? Ланс! Все в порядке?

Соседка, тетя Полли, видит мое лицо, ловит меня, поднимает на руки.

– Ланс, что с тобой?

– Мама… Папа… – Лепечу я.

– Пойдем со мной, Ланс. Не переживай, сейчас мы им позвоним, – держа меня на одной руке, другой тетя Полли открывает двери и заносит меня в свою квартиру.

– Не бойся, малыш. Мама с папой скоро будут дома, – успокаивает меня соседка, а я еще крепче сжимаю пистолет в ладонях.

Перемотка.

– Тупая тварь! Идиот! Болван! – дядя Корнелиус не выбирает выражений. Я стою над ящиком, лежащим на земле. Внутри блестят осколки, в воздух поднимается терпкий аромат виски.

– Я тебе всего лишь сказал разгрузить машину! Тупой кретин! Ты даже с этим не можешь справиться!

Я-пятнадцатилетний поднимаю голову.

– Не ори на меня.

– Что? – кажется, дядю сейчас разобьет инфаркт. Он краснеет и надувается.

– Не ори на меня, урод. Надоело. Не нравится – найми грузчика. И проверяй, черт возьми, гребанные ящики, когда заказываешь бухло к себе в лавку.

Разворачиваюсь и выхожу из подсобки. Вслед несется:

– Неблагодарная тварь! Ублюдок! Да где б ты был, если бы не я?

Криво усмехаюсь.

– Уж хуже точно не было бы.

Перемотка.

– Ланс, о, Ланс! Да, быстрее, милый, пожалуйста!

Светлые волосы разметались по подушке. Луна бесстыдно смотрит в окно, освещая кровать, лицо девушки, ее грудь, колышущуюся в такт движениям. Темп нарастает, старая кровать скрипит, колотясь о стенку, за тонкой перегородкой что-то орет недовольный, вечно пьяный сосед. Плевать! Быстрее, быстрее! Удар, вспышка…

Перемотка.

Улица. Дождь. Меня держат трое. На губах – привкус крови. Еще двое у облупленной, кирпичной стены срывают юбку с моей девушки. Я вырываюсь, получаю коленом по почкам.

– Да кончайте с ним, чего вы возитесь? – кричит один из насильников, острием «навахи» поддевая кружевную ткань трусиков. Кто-то над моим ухом смеется, я чувствую сильный удар и уплываю в темноту.

Перемотка.

– Мисс Прайс, меня прислали за вами ваши родители. В этом районе ночью небезопасно. Позвольте мне вас проводить.

Гвен Прайс шмыгает носом.

– Мне теперь нигде не безопасно.

– Что вы имеете в виду?

– Мне нельзя домой, – тем же голосом без эмоций произносит девушка. – Мне…

Уханье двигателя, вспышка, удар…

Перемотка.

Я вхожу в офис Кортиэля Валтазара. Опускаю глаза. Передо мной в луже крови лежит владелец кабинета. Рядом – мой револьвер. Ствол еще дымится…

Перемотка.

– Ланс, о, Ланс! Да, быстрее, милый, пожалуйста!

Перемотка.

– Да кончайте уже с ним!

Перемотка.

– Ланс, о, Ланс! Да, быстрее…

***

Первое, что я услышал, вывалившись в реальность – хриплый стон. Эльфийка прижималась ко мне всем телом, мелко вздрагивая. Я вывернул голову, и увидел ее глаза. Зрачки укатились куда-то под веки, на лице – блуждающая улыбка, обнажающая увеличенные клыки. Изо рта вырвался еще один стон, и она в изнеможении опустилась на колени за моим стулом.

Дьявол! Это… Это то, что я думаю? Нет, серьезно? Черт, извращенка долбаная!

Я сполз со стула и меня вывернуло.

Когда я выпрямился, эльфийка уже привела себя в порядок и нацепила на лицо свою привычную маску. Правда, лучше б она села – чуть подрагивающие колени ее выдавали. Нормально так ее накрыло. Из-за моих воспоминаний. Тварь похотливая.

– Ланс ван дер Тоот, – ее голос звучал чуть более хрипло, чем раньше. Или мне только казалось? – Вы невиновны. Можете отправляться на свой ярус.

– На Дно, вы хотели сказать, офицер? – мне было плохо. Очень плохо. Зверски болела голова, внутренности выворачивало, а колени подгибались – но я старался не показывать виду. Даже попробовал быть насмешливым и саркастичным.

– До фильтра… – эльфийка запнулась, и продолжила, поправившись: – До пункта пропуска вас отвезут на полицейском гравимобиле. Рекомендую воздержаться от посещения верхних ярусов и не покидать место регистрации. Вас в любой момент могут вызвать, как свидетеля. И, да. Поздравляю. Ваш мозг выдержал глубокое сканирование без последствий. Это редкость.

Я хмыкнул.

– Спасибо.

В дверь вошел давешний гном.

– Распорядись, чтобы мистера ван дер Тоота доставили до пропускного пункта и проследили, чтоб он сел в поезд, – скомандовала эльфийка. Даже так? Выпроваживают?

Гном мотнул головой, выходи, мол.

– Как зовут-то тебя, милая? – не удержался я. – После того, что между нами было, мы должны хотя бы познакомиться.

Эльфийка вспыхнула и отвернулась. Ее напарник, который в течение всего этого времени не проронил ни слова, шагнул ко мне, взял за локоть и выставил за дверь.

– Ее зовут Изадриэль, – прогудел он мне на ухо. – И не советую тебе с ней шутить.

– Понял, не буду, – я выставил перед собой руки в примиряющем жесте. Желудок тряхнуло, я согнулся в мучительном спазме и с наслаждением проблевался. Прямо орку на ботинки.

 

Глава 6

– Дом, милый дом, – прохрипел я, вваливаясь в квартиру.

На улице стремительно темнело. Света все так же не было. Райнс, ублюдок, за что я тебе плачу?

Не снимая ботинок, я прошел в ванную. Воды – ни капли. Дьявол!

По дороге меня тошнило еще несколько раз. Два раза – прямо в полицейском гравилете, о чем я вспоминал с мстительным удовольствием. Все, чего мне сейчас хотелось – прополоскать рот и почистить зубы. Ну и душ принять не помешало бы. Угу. Два раза.

Чертыхаясь, я наощупь пробрался на кухню, по пути снес что-то, со звоном покатившееся по полу и нащупал чайник, проверил, есть ли в нем вода, и отправился назад в ванную.

Мне было плохо. Но если от тошноты можно избавиться, засунув два пальца в рот, то куда девать воспоминания?

Эта сука из Безопасности всколыхнула и выволокла наружу все то, что я тщательно прятал, затрамбовывал в самые глубины подсознания, мучительно старался забыть или хотя бы не вспоминать. Почти получилось. До сегодняшнего дня я делал успехи в этом. Но теперь… Ментальное сканирование выдернуло воспоминания, которые я хотел бы стереть из памяти. Навсегда. Но теперь призраки прошлого жужжали навозными мухами, скребли своими мохнатыми лапками черепную коробку изнутри и пытались вырваться наружу. Хрен вам! Убирайтесь назад, слышите?

Жаль, что нельзя засунуть два пальца в мозг, чтобы навсегда избавиться от ненужных картин, которые раз за разом подбрасывает память.

Ментальное сканирование – редкая гадость. Впервые меня ему подвергли, когда трое ребяток из доков попытались подставить меня. Я тогда перешел дорогу одному из мелких барыг, и ему очень захотелось от меня избавиться. Ребята подошли к делу с выдумкой. Никогда бы не подумал, что та темненькая, подсевшая ко мне в баре – на самом деле шлюха из дешевого борделя. Дождавшись, когда я дойду до кондиции, она подсыпала мне в пиво какой-то дряни и я отрубился. А в себя пришел в каком-то клоповнике, весь в крови этой самой шлюхи и с ножом, зажатым в кулаке. Самое печальное – очнулся я не сам по себе. Меня привели в чувство удары подкованных полицейских ботинок. Расчет подручных барыги был точным: Высшим, хоть и нет до нас дела, однако не выехать на сигнал об убийстве полиция не могла. А обнаружив меня, до сих пор пьяного и перепачканного кровью, расследование проводить никто не стал. Не попадись я на глаза Поллаку – закончилась бы история для меня в душной камере. В которой совсем не любят парней, по пьяной лавочке распускающих случайных партнерш на лоскуты.

Поллак меня тогда уже немного знал, и через него я смог добиться сканирования. Которое и показало, что я не при делах. В итоге, я остался на свободе, а вся дружная компания во главе с барыгой, отправилась в Синг-Синг. К чему это я? Да к тому, черт побери, что в тот, первый раз, так хреново мне не было!

Умывшись и напившись прямо из чайника, я пошел в комнату. С тоской посмотрел на кровать. Эх, сейчас бы рухнуть, да и вырубиться до утра. Но у меня на сегодня есть еще одно неотложное дело.

Я откинул крышку зажигалки, пристроил ее на стол возле тумбочки и открыл дверцы.

Мой осиротевший арсенал. Дубинка, бесполезный шокер и дробовик. Кстати, мне сильно повезло, что копы не заявились с обыском в мое отсутствие. Иначе и этого лишился бы. Дробовик незарегистрированный, хотя чистый – все никак не находится лишних денег на регистрационный взнос. Проблем бы не было, наверное, но изъяли бы оружие точно.

Я взял дробовик и принялся искать коробки с патронами. Когда-то я был богат и беспечен. Только богатому человеку может прийти в голову купить по коробке патронов каждого вида. Или я тогда был просто пьян?

Картечь. Дробь. Пулевые. Ого. «Дыхание дракона». Даже не помню, чтоб я их покупал. Или может все это добро шло в комплекте с пушкой? Блин, да что ж такое? Не помню. Эта сука похотливая точно ничего мне в башке не поломала? Где ж они? О! Вот!

Коробка с резиновыми пулями лежала на самом дне. Черт, как же хочется зарядить картечь или даже «ДД». Но нельзя. Придется брать с резиной. Жаль.

Я быстро забил магазин патронами, примерился к дробовику. Что-то не то. Короткий. Ага, откинем приклад… То, что надо. На пробу дернул цевье. Идет туго, но не сильно. Так, как нужно. Поймал патрон и вложил его назад в щель приемника. Вроде готов.

Я сунул дробовик под куртку, зажав его подмышкой, и вышел в коридор. Щёлкнул выключателем. Света нет. Райнс, ублюдок. Ладно. С этим завтра разберусь.

***

Давешний громила курил у входа. Я подошел к нему со спины, достал дробовик из-под куртки и спросил:

– Смут у себя?

Вышибала медленно повернулся ко мне. Узнал. Щербатый рот растянулся в ухмылке.

– О. Шпик. Ты деньги принес?

– Ага, – радостно кивнул я, и заехал ему в челюсть прикладом, выбивая оставшиеся зубы. Громила, нечленораздельно мыча, осел на асфальт. Я отступил на шаг, и с наслаждением пробил ему носком ботинка в голову.

– Бум! – звук был такой, как когда бьешь по хорошо накачанному кожаному мячу. С глухим стуком голова громилы ударилась об асфальт. Я ухватил его за ноги и быстро затащил в щель между домами. Тяжелый, собака!

Вернувшись к дверям, я открыл их и шагнул внутрь. В баре орала музыка, мелькал стробоскоп. На танцполе извивались тела. Видимо, вечером бар работал в режиме клуба. Я огляделся.

Смута видно не было. Неудивительно. Он же босс. А какой босс станет сидеть среди этого шума?

Снова спрятав дробовик, я начал протискиваться сквозь толпу. Какая-то малолетка в обтягивающем топе и с глазами человека, принявшего ударную дозу «Пыльцы сидхе» принялась тереться об меня в танце. Я отодвинул ее – и мне кажется, она этого даже не заметила.

У входа в служебные помещения стояли двое. Чуть поменьше размерами, чем тот индюк, который сейчас дремлет за мусорным баком, но с явственно оттопырившимися подмышками костюмами. Угу. Понятно.

В громкой музыке есть свою плюс. В этой какофонии никто не заметил двух выстрелов из дробовика. А если кто и обратил внимание – скорее всего решил, что это открыли шампанское.

Резиновые пули с такого расстояния, да по верхней части корпуса – я не церемонился, прицеливаясь – работали не хуже обычных. Оба гангстера извивались на полу, хватая ртом воздух. Я еще немного поиграл в футбол, потом приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Никого. Отлично.

Этих двоих затащить внутрь удалось быстрее, чем одного громилу на улице. Я втиснул их в узкое пространство служебного туалета, подхватил попавшуюся на глаза табличку «Туалет не работает» и повесил ее на дверную ручку. Пусть отдохнут парни. Умаялись, наверное.

Держа дробовик наизготовку, я аккуратно проверил все двери. За одной оказалась кладовая, за другой – какой-то склад, заваленный ящиками. За третьей крашеная блондинка прыгала, тряся начинающей отвисать задницей, на пьяном в дым мужике. Я улыбнулся ему, показал большой палец, и прикрыл дверь. Вернулся назад, взял из хозяйственного помещения швабру и засунул ее между дверными ручками.

Осталась последняя дверь. Я поправил бейсболку, выдохнул, и ударил в дверь ногой.

Не открылась.

Черт.

Я подошел к двери и потянул ручку на себя. Вот идиот.

Удар в дверь Смута не переполошил. Ему было не до этого. Он сидел, откинувшись на спинку кожаного дивана со спущенными до колен брюками. Полуголая девица, стоящая возле него на коленях, усиленно трясла над тощими коленками гангстера копной рыжих волос.

Я пересек комнату, ухватил девицу за волосы и выбросил ее в коридор. Придав ей ускорение подошвой ботинка, закрыл дверь и опустил засов. Хорошо, что Смут забыл его закрыть.

Местная криминальная шишка, путаясь в штанинах, пыталась натянуть брюки. Взгляд – отсутствующий. Тоже под кайфом? Отлично.

За сегодняшний вечер в дробовик я прямо влюбился. Уж очень он поворотистый. Одно движение – и приклад летит туда, куда нужно. Правда, в этот раз я постарался немного сдержаться. Нет у меня времени в чувство его приводить.

– Привет, Смут. Не ждал, что ли?

– Ввв… Вв… Ван д-дер Тоот?

– Ага. – Я зарядил Смуту оплеуху, сбросив его с дивана. – Он самый.

– Тты… Ты принес деньги?

Вот наглая сволочь!

Я врезал ему по голени носком ботинка.

– Конечно. Сдача будет?

Еще удар – по ребрам. Главарь гангстеров вскрикнул и отлетел в сторону.

– Кто тебя нанял, Смут?

– Что?

Еще удар.

– Кто тебя нанял?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Ланс! Подожди…

Ага. Теперь я уже Ланс.

Удар.

– Ладно, начнем сначала. Где мой револьвер?

И тут до него стало доходить.

– Ланс, я…

– Отвечай!

– Ланс, понимаешь…

Черт. Опять эти красные точки. Тихо, Ланс, тихо… Тебе не нужен труп. Труп не умеет разговаривать.

Я присел на корточки рядом с гангстером.

– Понимаешь, Смут. Я сегодня попал в чертовски неудобную ситуацию. И все из-за того, что твои громилы забрали мой револьвер. Кому ты его отдал?

Внезапно в его глазах появилось первое осмысленное чувство. Страх.

– Ланс, я не могу сказать. Они меня…

– То есть, что я тебя – ты не боишься, да?

– Ты не понимаешь! – страх в глазах гангстера перерос в панику. – Это страшные… люди, Ланс! Они – фанатики! Их нельзя остановить!

– Ну-ка, ну-ка! С этого момента подробнее, Смут. Кого нельзя остановить?

– Они…

Опасность я почувствовал буквально за миг до того, как услышал хлопок телепорта и сразу за ним – треск. Лососем, идущим на нерест, я метнулся в сторону. Вовремя. Мою спину опалил нестерпимый жар, а после этого раздался дикий вопль Смута.

Я перевернулся на спину, но все, что успел увидеть – темную фигуру, исчезающую в зеве портала. Палец сам дернул спусковой крючок. Выстрел! Помпа! Выстрел!

Обе пули попали в цель, и фигура упала внутрь портала, а потом он с хлопком исчез.

– Дьявол!

Я вскочил на ноги и кинулся к гангстеру, тут же отпрянув от нестерпимого жара. Да. Он мне уже ничего не расскажет.

Лицо гангстера почернело, глаза лопнули, по щекам, подобно слезам, бежали ручейки стекловидного тела. Костюм горел. Огонь успел перекинуться на портьеры. Черт. Кажется, сегодня это заведение прогорит. Ну и пес с ним.

Возвращаться через клуб, теперь, когда в кабинете лежал обугленный труп, желания не было никакого. Не нужно, чтоб меня запомнили, и так наследил больше, чем нужно.

Я огляделся по сторонам, подобрал тяжелый стул и высадил им стекло в окне. Надеюсь, здесь нет решеток.

Решеток не было. Я бросил последний взгляд на занявшуюся веселым пламенем комнату, покачал головой и полез в окно. Уже почти вылез, хлопнул себя по лбу, и вернулся назад.

Соска Смута, может, подняла тревогу, а может и не подняла. А вот ребятки, которых я закрыл на швабру – могут и не выбраться. Гангстеров Смута, которые в толчке спят – их не жалко. А эти – ну, вдруг люди приличные? Сильно вряд ли, конечно, но вдруг?

Открыв дверь, я аккуратно высунулся в коридор. Никого. Это хорошо. Метнулся к двери, выдернул швабру и бросил ее в сторону. Развернулся, подскочил к окну и одним движением выбросил себя на улицу из уже полностью охваченной огнем комнаты.

***

Кто-то заливает стресс спиртным. Кто-то – ест, как не в себя. Кому-то помогают физические нагрузки, кому-то – общение с друзьями. У всех по-разному. А я вот просто сплю. Как убитый. И крайне не люблю, когда мне спать мешают.

Проснулся я среди ночи от грохота в дверь. Именно грохота, не стука. Ругаясь, на чем свет стоит, я вылез из-под одеяла, нащупал дробовик и поплелся к двери.

Отсутствие света действовало на меня благотворно – кажется, в темноте я стал видеть, как кошка. По крайней мере, в своей квартире – точно. Или это просто память так работает? Не знаю. Как бы то ни было, до двери я добрался, ни разу не споткнувшись и не опрокинув ничего. Хотя, тот вариант, что в моей берлоге просто закончились предметы, которые можно опрокинуть, тоже имел право на жизнь.

Став сбоку от двери, я заглянул в глазок. Угу. Много я там увижу. На площадке тоже темно, как… Темно, в общем.

Опять грохот. Да такой, что аж дверь вздрогнула.

– Откройте, полиция!

Угу. Какая это полиция по нашему району по ночам бродит? Делать им нечего, что ли, больше? Самоубийц среди Высших замечено не было. Как я уже говорил – для этого они слишком ценят жизнь. Я поднял дробовик, аккуратно открыл замок и приоткрыл дверь на длину цепочки. Глупо, да – шмальнут сейчас и привет. Но, во-первых, если бы кто-то хотел меня убить – уже бы через дверь выстрелили, а во-вторых, голос мне показался знакомым.

На пороге стоял капитан Поллак. Огромный, сонный и… Добродушный?

– Ван дер Тоот, – пролаял он вместо приветствия. – Дрыхнешь?

– Дрыхну, – кивнул я.

– А это что? – он кивнул в сторону оружия.

– Дробовик.

– Зарегистрированный?

– Ну конечно, капитан! – мое возмущение выглядело прямо неподдельным.

– Угу, – кивнул он. – Впустишь?

– А смысл? Света нет. Воды нет, чтоб кофе заварить. Да и кофе, если честно, тоже нет.

– Тогда сам выходи.

Я пожал плечами.

– Погоди.

Я вернулся в спальню, бросил дробовик на кровать. Впотьмах нашел джинсы, куртку, оделся.

Мы с орком вышли на улицу. У моего подъезда стоял полицейский гравилет. За рулем скучала напарница Поллака. Я порылся по карманам, нашел сигареты, зажигалку. Закурил. Орк неодобрительно раздул ноздри и отступил на шаг.

– Обвинение предъявлять будешь? – поинтересовался я.

– А что, есть в чем? – коп лениво посмотрел на меня.

– Да вроде нет, – я пожал плечами. – Разве что обстоятельства у вас там наверху изменились.

– Наслышан о твоих подвигах, – кивнул орк. – Мне звонили, спрашивали про те6я, что за фрукт.

– Кто звонил?

– Некто Изадриэль. Из службы Безопасности. Знаешь такую?

Меня передернуло.

– Угу. Познакомился сегодня.

– Бардак Смута – твоих рук дело? – вдруг спросил Поллак.

– Какой бардак? Какого Смута? – я изобразил на лице искреннее недоумение.

– Не переигрывай. – Орк ухмыльнулся, выставив клыки. – Если ты с ним раньше знаком и не был, то сегодня утром явно познакомился.

– Твои хваленые осведомители?

– Ага. Что вы с ним не поделили?

Я не стал запираться.

– Вчерашний парень, которого я приложил. Это был человек Смута. Он хотел меня за это на деньги поставить.

– Получилось? – орк выглядел заинтересованным.

Я засмеялся.

– Откуда у меня деньги, Поллак? Я нищ, как церковная крыса.

– То есть, к тому, что сегодня бар Смута сгорел вместе с половиной его шайки и им самим, ты не имеешь никакого отношения?

– Сгорел? Ого, – я присвистнул. – Заснул кто-то с сигаретой, что ли?

– Ты не ответил.

– Капитан, – я смачно затянулся. – Я беден, но не доведен до отчаяния до такой степени, чтобы из-за несчастных двух тысяч баксов сжигать людей заживо.

– А откуда ты знаешь, что они сгорели живыми? – навострил уши орк.

– Предположил, – пожал плечами я.

Орк как-то странно на меня посмотрел.

– Так чего надо-то? – не выдержал я. – Я, вообще-то спал.

Орк замялся.

– Ну, хотел глянуть на тебя. Меня из-за этого пожара дрючат, понимаешь ли. Вот я и приехал посмотреть на твою рожу. Но что-то ты и правда не походишь на человека, пару часов назад порешившего местную криминальную шишку, и сжегшего его хибару.

– Это хорошо, – кивнул я. – А то я за сегодня от несправедливых обвинений что-то устал.

– Кто забрал твою пушку, ван дер Тоот? – вот неугомонный орк!

– Не знаю. По голове шваркнули, очнулся пустой.

– Насколько я знаю, кроме людей Смута тебя никто по голове не шваркал сегодня.

– Много ты знаешь! – выкатил грудь я. – Может, меня по три раза на день по голове шваркают.

– Ну-ну, – орк выглядел, как памятник скептицизму.

– Я пойду? – с надеждой взглянул я на копа.

– Иди, – кивнул орк. – Спокойной ночи.

– Спасибо, – фыркнул я, щелчком отправил окурок прямехонько под гравилет, развернулся и пошел к дому.

– Ван дер Тоот! – окликнул меня Поллак.

– Да, капитан?

– Если честно, я рад, что бардак Смута сгорел. Проблем теперь меньше будет.

– Поздравляю, – я кивнул. – У тебя все?

Вместо ответа орк обошел гравимобиль, открыл дверцу и уселся в салон. Машина заухала, поднялась в воздух, и, заложив вираж над мусорными баками, растаяла в конце переулка, подмигнув на прощание сигнальными огнями. Я покачал головой и пошел досыпать.

Но нормально поспать в эту ночь мне не светило.

Едва я закрыл глаза, как с улицы донесся шум двигателя. Опять гравилет? Поллак вернулся? Да что ему надо?

Через минуту в дверь постучали. Я выругался, оделся и побрел открывать.

Но это был не Поллак.

На пороге стоял эльф. В простом сером пальто, с непокрытой головой. Я чиркнул зажигалкой. Ого!

Это лицо я каждый день видел на рекламных плакатах и по маговизору в баре. Ничего себе! Трендодриэль Валтазар. Основатель корпорации «Серебряная Луна» и глава одноименного дома. Здесь? На Дне? У меня на пороге? Кажется, я еще сплю.

– Ланс ван дер Тоот? – поинтересовался эльф. Я только кивнул.

– Меня зовут…

– Я знаю.

– Ну, тогда позвольте войти.

– Секунду.

Я прошел на кухню, порылся по ящикам и нашел пару недогоревших свечей. Воткнул их в банки от «Коки», зажег. Окинул взглядом свой бардак, махнул рукой и пошел обратно. Открыл дверь.

– Проходите.

Мы прошли на кухню. Я подвинул гостю табурет и уселся сам.

– Извините, выпить не предлагаю, – тоном, далеким от извинений проговорил я. – Нет ничего.

Эльф осмотрел стул, качнул головой, но все же уселся. После чего уставился на меня желтыми глазищами.

Сейчас, при свете свечей, я смог его нормально рассмотреть.

Холеное лицо аристократа, неброская одежда. В ухе поблескивает тонкая серебряная серьга-колечко. Встретишь на улице, и не скажешь, что глава корпорации и вообще большая шишка. Высший как Высший.

Я первым нарушил неловкое молчание.

– Вы, видимо, пришли поговорить о сыне?

Эльф молча кивнул.

– Меня Безопасность проверила, если что, – на всякий случай предупредил я. – Я к этому не имею отношения.

– Знаю, – заговорил, наконец, эльф. – Вас подставили.

Я хмыкнул.

– Судя по всему, так и есть.

– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего сына, – сразу взял быка за рога эльф.

Я опешил.

– Я? Простите, но вы уверены, что обратились по адресу?

– Ну вы же частный сыщик, верно? – эльф вскинул бровь.

– Да, но… Извините, но с вашими возможностями…

– Я не хочу, чтобы поисками убийцы занималась Безопасность. Или полиция. Или кто бы то ни было. Мне нужно, чтобы его нашли вы. Раньше других.

Я повел шеей.

– Зачем?

– Полиция и Безопасность служат закону. Они поймают его и посадят в клетку. А он должен умереть.

Я поднял перед собой руки.

– Простите, но мне кажется, вы меня с кем-то путаете. Я детектив, да. Но я не наемный убийца. Это несколько другая… эээ… специальность.

– Вам не обязательно его убивать. Вам лишь нужно найти его и сообщить мне. Все просто.

Я вздохнул.

– Понимаете, мистер Валтазар. При всем уважении… в деле замешана магия. У меня нет полномочий расследовать такие преступления. Кроме того – след тянется на верхние ярусы. А там моя лицензия – простая бумажка.

– Я думаю, это не имеет значения, – эльф продолжал смотреть мне в глаза. – Желание – первично. Имеющий желание найдет возможности.

– Это не мой профиль, – я покачал головой. – Я и так влип с этим делом. Мне грозит…

Эльф махнул рукой, прерывая меня.

– Ван дер Тоот, – черт, ну почему они все произносят мое имя, как проклятие? – Вы все равно будете его искать. Я же знаю.

– Ну, не факт.

– Не врите мне и себе. Вы хотите найти того, кто вас подставил. Я хочу найти убийцу сына. Наши цели совпадают. Меня никогда не смогут связать с вашим расследованием, и у дела не будет огласки. Чего не избежать, если этим будет заниматься полиция. Ну, и, как я уже говорил, я не хочу, чтобы он сидел.

Я набрался смелости и заговорил.

– Мистер Валтазар. Во-первых – я не могу работать с магическими преступлениями. Я могу потерять лицензию. А для меня она важна. Во-вторых – я не уверен, что вообще хочу заниматься этим делом. А в-третьих… В-третьих, я не работаю с Высшими. Это принцип, понимаете?

– Все мы когда-нибудь поступаемся принципами, – усмехнулся эльф. – Подумайте, ван дер Тоот. Я никуда не спешу. У меня впереди много времени.

Он встал.

– Позвоните мне, когда сообщите о своем решении, – на столе, как по волшебству, возник чарофон. – Я вбил в память мой приватный номер. Не стесняйтесь, если что-то понадобится – смело набирайте.

Рядом с чарофоном легла карта гномьего банка.

– Это задаток. На текущие расходы. Остальное – после того, как вы найдете убийцу. Я умею быть очень щедрым, поверьте.

Он поднялся, и, прежде чем я успел что-то сказать, вышел из кухни. Хлопнула входная дверь, а через несколько секунд на улице раздалось уханье гравимобиля.

Несколько секунд я сидел в оцепенении. Потом встал и выругался.

– Да ну вас всех к дьяволу!

Смел чарофон с картой в ящик стола и отправился в спальню. Утро вечера мудренее.

 

Глава 7

Выспаться мне так и не удалось. Ни свет, ни заря во двор дома прискакали рабочие, починили-таки экскаватор и принялись засыпать яму. Подушка на голове от рева древнего двигателя и голосов, пытающихся этот рев перекричать, не помогала. А когда они закончили, я решил проверить, не идет ли вода, и – о, чудо – из крана ударила остро пахнущая хлоркой жидкость.

Я не стал искушать судьбу – а вдруг опять что-то сломается – и полез под душ.

С наслаждением вымывшись, растершись до скрипа колючим, мохнатым полотенцем, я избавился от двухдневной щетины, понемногу пытающейся превратиться в бороду и принялся размышлять над тем, что делать дальше. Моему мыслительному процессу всегда способствовали сигареты и кофе. Не обнаружив ни того, ни другого, я почесал в затылке.

Денег не было от слова «вообще». На последние я вчера ездил наверх. Стоимость билета на монорельс, подозреваю, специально сделали такой, чтоб без дела никто на верхние ярусы не совался. Так что последние деньги я слил на проезд. Я открыл ящик стола и в задумчивости уставился на лежащие там чарофон и банковскую карту.

В конце концов я махнул рукой, засунул чарофон в карман, а карту – в бумажник, нацепил куртку и вышел из дома. Валтазар прав – ублюдка, который пытался меня убить, я буду искать в любом случае. Не знаю, что сделаю, когда найду – но найду точно. А значит, задаток можно брать смело. Эта семейка и так мне должна. До сих после вчерашнего сканирования голова болит, а уж какой в душе осадок…

На улице похолодало. Хлесткий осенний ветер гонял по улицам мусор и так и норовил забраться под куртку. Я наглухо застегнулся, натянул капюшон, и, передернув плечами, двинулся по направлению к центру.

Идти далеко – не меньше часа. Но на последнюю мелочь, найденную в подкладке куртки, куда она провалилась через дыру в кармане, я купил сигарет. Неясно еще, как там с картой сложится, а вот курить хочется уже сейчас. Что я с наслаждением и сделал.

Благодаря погоде, до банка я дошел гораздо быстрее, чем рассчитывал – медленно идти было банально холодно. Подошел к двери, приложил карту, оставленную Валтазаром, к выемке на двери, и толстенная створка отворилась, распознав во мне клиента.

В отделении было пусто. Лишь одинокая старушка, разряженная в пух и прах, что-то доказывала клерку-гному возле окошка. Я к окошку подходить не стал, а направился сразу к автомату самообслуживания.

Уложив карту в выемку на каменном параллелепипеде, я ткнул пальцем в пиктограмму баланса на сенсорном маговизоре. Секунда – и на экране высветились цифры.

Ого.

Я нащупал в кармане чарофон, достал плоский аппарат и вызвал единственного абонента в записной книге.

Трубку сняли со второго гудка.

– Мистер ван дер Тоот? – голос Валтазара звучал так, будто он стоял у меня за спиной. Эльфийская магия транслировала звуковые волны прямо в мозг, за что я и любил чарофоны – подслушать разговор практически невозможно. По сути, это вообще практически чистая телепатия – гаджет служит лишь для того, чтобы пользоваться ею было удобнее. Ну и чтобы лишенные магических возможностей люди могли преумножать капитал производителя.

– Насколько я понимаю, вы решили взяться за дело? – эльф говорил мягко и спокойно.

– Практически. Только меня несколько смущает сумма, которая лежит на карточке. Вы точно ничего не перепутали?

– Мало? – удивился эльф, но через секунду засмеялся бархатным смехом. – Шучу. Мистер ван дер Тоот, это не только задаток и деньги на расходы. Это еще и… Как бы поточнее выразиться? Плата за молчание. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что мой сын путал… – эльф запнулся. – Встречался с человеческой девушкой.

– И потому вы решили меня купить? – я начал злиться.

– Ну почему сразу «купить»? Нет. Я просто решил вознаградить ваше здравомыслие.

Вот черт языкатый!

– Так вы беретесь за дело?

Проклятье! Ну а что мне еще остается? Побираться пойти?

– Да, – ответил я. – Но мне хотелось бы понадеяться и на ваше здравомыслие тоже. Я не хочу, чтобы о нашей договоренности кто-то узнал. Правда, вознаградить вас мне, увы, нечем, уж извините, – не удержался я.

Снова этот странный, нечеловеческий смех.

– Не переживайте, мистер ван дер Тоот. Я умею хранить тайны. Чего жду и от вас. Что же до вознаграждения – просто найдите того, кто убил моего сына. Больше мне не нужно ничего.

– Я позвоню, если будут новости, – буркнул я, и первым положил трубку.

Ну а что? Как верно сказал ночью Валтазар – иногда принципами приходится поступаться.

Я снова положил карту в выемку, и набрал на дисплее сумму. Через секунду раздался хлопок телепорта, и на полочке у аппарата появилась пачка купюр.

Гномьи банки – самые надежные банки в мире. Их невозможно ограбить. Просто потому, что в них нет денег. Ни доллара. Все деньги хранятся где-то в центральном хранилище, местоположение которого не известно никому. Не удивлюсь, если и большая часть гномов, работающих на банк, не знают, где оно находится. Когда клиент приходит за деньгами, нужная сумма просто телепортируется в банковское отделение – и все. Вклады отправляются в хранилище также телепортами. Быстро. Удобно. Безопасно.

Я сунул деньги во внутренний карман, забрал карту и вышел на улицу.

Ближайшая станция метро находилась в двух шагах от банка. Не люблю подземку – но автобусы не люблю еще больше. А ехать далеко. Пока я шел в банк, у меня кое-что всплыло в памяти. Нужно было попробовать потянуть за эту ниточку.

Говорят, раньше подземка была нереально людным и достаточно безопасным местом – по крайней мере, в дневное время. Сейчас ни первым, ни вторым метро похвастаться не могло. Здесь, почти в центре, еще было более-менее. Но вот на конечные станции народ старался лишний раз не соваться.

Высшим было плевать на удобство и комфорт хуманов. Потому все, что они сделали в метро – перевели поезда на магическую энергию. В остальном же они на подземку забили. Здесь давно не проводился ремонт, насосы, откачивавшие грунтовые воды, работали в полсилы. Из-за этого в подземке всегда было сыро и промозгло. За безопасностью тоже не следили. Грабежи и изнасилования в метро были обычным делом. Да и трупы тут находили частенько.

Поговаривали, что в технических тоннелях скрывались целые банды разной направленности – религиозные фанатики, некое Сопротивление, ставившее своей целью уничтожение Высших или хотя бы изгнание их с Земли и даже каннибалы. Не знаю, насколько это правда. Учитывая, что подземка тесно пересекается с канализацией, в которую магические корпорации сливают отходы производства – я бы на месте всех этих банд из метро свалил, да поскорее. Еще недавно все газеты пестрели фотографиями бойни, устроенной глиняным големом, вылезшим на станцию откуда-то из тоннеля. Голем был не рукотворный, а самообразовавшийся. Какие-то компоненты магического вторсырья смешались в нужной пропорции – и вуаля. Магическая тварь убила семь человек и покалечила полтора десятка, пока специальный ударный отряд полиции не распылил ее на атомы. Так что неудивительно, что метро не пользовалось популярностью. Чему, к слову, был рад Департамент наземного транспорта. Ибо популярность автобусов выросла экспоненциально.

Купив билет на пять поездок – меньшего количества не предлагалось – в кассе наверху, я спустился в переход.

Освещение было тусклым – фонари светились через один. Эскалаторы не работали, и мне пришлось добрых пять минут спускаться вниз. Экономисты, чтоб их разорвало! На платформе народу было совсем немного – кроме меня еще человек семь-десять. Поезда ходили нечасто. Табло, на котором должно было высвечиваться время до прихода состава, не работало. Зато теперь здесь можно было курить. Что я с наслаждением и сделал.

Поезд подошел как раз к тому моменту, когда я затушил окурок и бросил его в урну. Я дождался, пока передо мной откроются двери последнего вагона и вошел внутрь.

Вагон был пустым. Кроме меня и вошедшего сразу за мной парня в лыжной шапочке, натянутой на глаза и куртке с высоким воротником, никого не было. Я прошел в конец вагона и уселся на жесткое сидение, стараясь не вдыхать слишком глубоко воздух, насыщенный запахами испражнений и блевотины. Ехать мне с полчаса. За это время вполне успею вздремнуть. А не вздремну – так подумаю.

События прошедших суток говорили о том, что кому-то очень хотелось меня подставить. По крайней мере, визит громил Смута, последующее изъятие револьвера и убийство молодого Валтазара из него говорили именно об этом. А потом этот кто-то явился к Смуту, чтобы заставить его молчать. И вот тут-то и крылась несостыковочка. Таинственный прыгун легко мог там же положить и меня. Но не сделал этого. Почему? Подстава не удалась, я больше не нужен. Не опасен, нет, я ничего не знаю о том, кто это сделал, но – не нужен. А тут такая возможность, одним выстрелом двух зайцев. И ей не воспользовались. Почему?

Ломал голову я минут пять, потом мысли начали путаться, а глаза —закрываться. Сказался недосып последних дней. Это лет до тридцати можно тусоваться и не спать по несколько суток подряд, а потом восстанавливаться за пару часов сна. После тридцатника этот чудный эффект куда-то девается. Сколько бы ни спал – все мало. И с каждым годом этот эффект все сильнее и сильнее. А если уж просыпаешься не по своей воле…

Видимо, я все же заснул не очень глубоко. И почувствовав движение, открыл глаза. Как раз вовремя, чтобы не дать парню в лыжной шапочке воткнуть нож мне в шею.

Я качнулся в сторону, падая с сидения на заплеванный пол, и в падении заехал носком ботинка по руке с ножом. Ожидаемо промахнулся – и едва сам не получил ногой в голову. Дьявол! Да он не один!

Перекатившись, я вскочил на ноги и отпрыгнул к стене вагона. На меня шли трое. Тот самый парень, с ножом в руке, африканец, кутающийся в огромный розовый пуховик, с обрезком трубы и кряжистый малый в рабочем комбинезоне. У этого на руку был намотан ремень – на кулаке блестела массивная бляха.

Проклятье! А со мной даже верной дубинки нет!

Не дожидаясь, пока троица накинется на меня, я бросился на работягу – он мне показался наименее опасным. Как атакующий футболист, я с разбега врезался плечом ему в грудь. Но, вместо того, чтобы рухнуть на пол, он схватил меня за воротник куртки, поднял в воздух и с разворота швырнул назад. Как котенка!

Бросок был такой силы, что я пролетел над полом и снес спиной стойку с поручнями. Приземлившись, я взвыл от боли и попытался встать. Парень оказался сильнее, чем я думал. Во много раз сильнее! Нечеловечески силен, я бы сказал!

Поднявшись на ноги, я нагнулся и ухватил отвалившийся поручень. Спина прострелила болью, и я скрипнул зубами. Ладно, страдать будем потом. Сначала надо разобраться с этими тремя.

Что было сил хватив поручнем по полу, я отломал от него поперечину длиной чуть меньше четырех футов, и перехватил ее на манер бейсбольной биты.

– Парни, вы ничего не перепутали? – выдавил я. – С меня взять нечего.

Парни молчали. Черт, что это вообще за троица? Меня что, пасли от банка? Решили разжиться деньгами? Так вроде бы никто не шел за мной…

Первым на меня ринулся африканец. Я взмахнул поручнем, и изо всей силы зарядил ему в скулу. Мотнув дредами, он отлетел в сторону, но тут же, не издав ни звука, снова поднялся на ноги. С рассеченной и порванной скулы свешивался лоскут кожи, но крови не было. Да и вел себя он так, будто бы не его головой только что сыграли в бейсбол.

Святые и проклятые! Да это гомункулы!

В исконном смысле гомункулы – искусственные люди, созданные из спермы, конского навоза и крови. В нашем чудном мире гомункулами называли мертвецов, воскрешенных и запрограммированных некромантами на какую-либо задачу. В данном случае – на убийство одного славного парня по имени Ланс.

Убить гомункула можно только одним способом – отделив голову от тела. Удобнее всего делать это при помощи мачете. Еще голову можно отстрелить – например, из дробовика, заряженного картечью. Но мачете у меня не было, дробовик остался дома, а из всего возможного оружия был только обломок поручня.

Парень с ножом прыгнул вперед. Я заехал ему по руке и нож улетел куда-то под сидения. Однако от этого легче не стало. Гомункул значительно сильнее человека, и разделаться со мной голыми руками парню проблемы не составит. А тем более – троим.

В воздухе свистнул обрезок трубы, и я едва успел парировать поручнем удар, который бы гарантированно размозжил бы мне голову. Руку при этом у меня едва не выбило из суставной сумки, а чтобы не упасть, мне пришлось сделать два шага назад. Гомункулы не спеша наступали, тесня меня к концу вагона. Им спешить было некуда. Зажмут в углу, да и забьют насмерть. Черт, где же станция? Что за перегон такой бесконечный?

«Работяга» размотал ремень. Теперь бляха свободно покачивалась в воздухе. Его оружие стало несколько дальнобойнее. Я попятился и уперся в дверь. Не в ту, к которой «Не прислоняться!», а в ту, которая между вагонами. Я бросил взгляд назад.

За дверью темнела пустота и шипел рассекаемый поездом воздух. В моей голове созрело некое подобие плана.

Опустив руку, я нащупал ручку двери. Подергал ее – не заблокирована. Отлично.

– Ну, давайте, ублюдки! – прорычал я, одной рукой сжимая обломок поручня, а другой – держась за ручку. – Что застыли? Испугались?

Работяга взмахнул ремнем, целясь мне в голову. Я отбросил поручень и принял бляху на рукав куртки. Предплечье обожгло огнем, но я не обратил на это внимание. Несколько вращательных движений – и ремень крепко намотан на руку. Упершись ногой в ближайшее сидение, я резко дернул ремень на себя.

Гомункулу не пришло в голову отпустить импровизированное оружие, а законы физики, слава богу, Высшие пока не отменили. Работяга полетел на меня, а я толкнул ручку вниз, ударил левым локтем в дверь, и отскочил в сторону.

Дверь распахнулась, и гомункул практически вылетел в нее, в последний момент успев распереться в проеме, ухватившись руками за его края. Но я не дал ему опомниться. Мощный пинок – и с пугающим молчанием работяга улетел в темноту. Обожаю последние вагоны!

Не дав двум оставшимся опомниться, я воспользовался тем, что их ряды поредели и прыгнул вперед, не желая оставаться у распахнутой двери. Нападающих, все же, двое, и мне не хотелось бы последовать следом за покинувшим вагон пассажиром.

Прорваться почти удалось. В последний момент африканец схватил меня за плечо, отшвыривая назад, и замахнулся дубинкой.

Что было сил я ударил ему под колени. Поезд качнуло на стыке, и гомункул, потеряв равновесие, рухнул на пол. Я треснул подошвой ботинка ему в макушку, но это на него не произвело никакого впечатления. Он принялся барахтаться, пытаясь встать. Я протянул руку и зашарил под сидением, пытаясь отыскать поручень.

Поручня не нашлось. Зато моя рука наткнулась на рукоять ножа. Что ж. Возможно, это даже лучше.

Обхватив пальцами рукоятку из дешевого пластика, я перекатился, уходя от удара моего же поручня, нашедшего нового хозяина и оказался впритык к пытающемуся подняться африканцу. Увернувшись от удара ботинком, я схватил гомункула за дреды, фиксируя голову, и ударил ножом. Только бы не промахнуться!

Не промахнулся. Нож, как в масло, вошел в основание черепа, как раз в ямку турецкого седла. Тонкая клиновидная кость жалобно треснула, гомункул дернулся и замер. Минус два.

И тут мне на затылок обрушился мощный удар. Ублюдочный зомби меня все же достал!

В голове будто разорвалась бомба, в глазах поплыло, и я упал на замершего гомункула. Желудок подпрыгнул и оказался где-то в горле. Из последних сил я перекатился на спину. Чтобы увидеть, как не изменивший выражения лица за все время боя, парень в лыжной шапочке заносит поручень для удара.

Во мне вскипела ярость. Кровь ударила в голову, а перед глазами запрыгали красные точки. Я вас ждал, родные. Вы очень вовремя.

Поручень пошел вниз, а я криво усмехнулся. Сейчас ты умрешь во второй раз, падла! Я скрипнул зубами и отдался во власть собственного безумия.

***

– Эй, эй! Успокойся! Хватит! Прекрати, сейчас полицию вызову! – доносилось до меня сквозь кровавую пелену, застилающую сознание. Я не очень понимал, откуда этот крик исходит. Я был занят. Монотонные движения. Шаг назад. Шаг вперед. Рывок. Бум! Шаг назад. Шаг вперед. Рывок. Бум!

– Да он же его убил! Вон еще один лежит! Вызовите кто-нибудь копов!

Сознание вернулось моментально. Будто кто-то пальцами щелкнул. Еще секунду назад я был где-то в пучине сжигающей меня ярости, а вот уже вынырнул. Я огляделся.

В вагоне было еще несколько человек. Они смотрели на меня расширенными глазами, на дне которых плескался ужас. Я опустил взгляд вниз.

Я держал парня в лыжной шапочке в жестком захвате. Его шею плотно сдавило мое предплечье, затылок прижимался к подмышке. Шапочки у него на голове уже не было. Впрочем, голова, как таковая, можно сказать, тоже отсутствовала. Вместо нее был непонятный отросток, покрытый черной, давно свернувшейся кровью. Сквозь проломленные и вмятые внутрь кости черепа капала серая слизь. Я поднял голову.

Непробиваемое стекло вагона было покрыто паутиной трещин и перепачкано черно-серым. Меня затошнило, и я выпустил парня. Тот мешком с соломой опустился на пол. Я представил, что увидели люди на платформе, когда поезд заехал на станцию, и мне почему-то стало смешно. На полу заблеванного вагона лежит африканос с ножом в затылке, а прямо у входа какой-то псих с методичностью машины, забивающей сваи, молотит парня головой о стекло.

Время будто растянулось. С того момента, как меня окликнули, прошли какие-то секунды – двери вагона были еще открыты. Душа в себе безумный смех, и стараясь спрятать лицо в воротнике куртки, я выскочил на платформу. Поезд будто только этого и ждал. Двери зашипели, и состав ринулся в тоннель, унося в темноту двух, уже окончательно мертвых гомункулов и нескольких жмущихся к стенам пассажиров.

Выбравшись из подземки по замершему эскалатору, я направился прямиком в ближайший бар. Нужно было привести себя в порядок, прежде чем двигаться дальше. Бейсболка осталась где-то в вагоне метропоезда, и холодный ветер шевелил волосы – которые, к слову, не мешало бы уже постричь. Я натянул капюшон и зашагал быстрее.

Меня мутило. Сотрясения все же не было – я не припомню, чтобы терял сознание. Но приложил меня мертвый ублюдок знатно. Кстати, очень хотелось бы знать – кто на меня их натравил?

Штука в том, что некромантия находится под жестким запретом. Магия смерти слишком черна и непредсказуема, чтобы быть в числе разрешенных. Некромантов даже не сажали в тюрьму. Нет. Их просто развоплощали. Был Высший – и нет его. И не имеет значения, воскресил ли он любимого хомячка, чтобы дочка не плакала, или собрал армию нежити для захвата власти на верхних ярусах. Равнозначные преступления, наказания за которые – смерть.

Кому же я настолько перешел дорогу, что за мной решились послать гомункулов?

Я нырнул в приятную темноту бара и направился прямиком в туалет. Склонившись над раковиной, набрал полные ладони холодной воды, плеснул в лицо. Стало значительно легче.

В закрытой кабинке по соседству кто-то блевал. Я прислушался к собственным ощущениям– тошнота вроде прошла. Ну, вот и хорошо, вот и славно.

Оттерев куртку от сгустков крови и ошметков мозгов гомункула, я посмотрел на себя в зеркало. Вроде как нормально. В люди показаться можно. Ну, хоть что-то радует.

Выбравшись в зал, я заказал у бармена две порции виски с содовой и лед. Получив заказ, попросил его вызвать мне такси и отправился за столик в самый темный угол. Вылакал залпом первую порцию, приложил к затылку лед, и принялся шевелить извилинами, прихлебывая из второго стакана.

Как так получается, что всего лишь за сутки меня дважды пытались подставить и один раз – убить? Кому я наступил на мозоль? Убийце Гвен Прайс? Но я ведь ни на шаг не приблизился к разгадке. Если бы Смут не помер от влетевшего ему в рожу файрбола, может, чего и разузнал бы. А так что?

Кроме того, неведомый злопыхатель начал первым. Зачем он нанимал Смута? Он заранее смог спрогнозировать мои действия и побеспокоился о том, чтобы заполучить мой револьвер. Хотел, чтобы все пошло так, как рассказывала мне эта эльфийка, как ее, Изадриэль, из Безопасности? Ну, да. Получилось бы красиво. Убийца найден, дело закрыто. Ему не пришло в голову, что я могу согласиться – и даже предложить первым – сделать глубокое сканирование. Не мог знать, что полученная когда-то травма не только подарила мне неконтролируемые вспышки ярости, которые я глушу запрещенными веществами, но и сделала меня устойчивым к ментальному вмешательству. Нет, залезть мне в голову Высшие могут. Но вот тронуться умом я от этого не могу. По крайней мере, так мне говорил один лепила – мозгоправ-подпольщик, специализирующийся как раз-таки на магических воздействиях. И – уже второй раз – мне довелось подвергнуться сканированию и не превратиться в овощ. Хоть что-то позитивное.

В итоге, узнав, что я не просто на свободе, но и двигаюсь к Смуту, чтобы получить ответы на скопившиеся вопросы, неизвестный открывает портал, убивает Смута и убегает, оставив меня в полыхающем баре. Зачем? Чтобы меня опять подставить? Ведь он легко мог убить и меня тоже. Что за непонятную игру ведет этот ублюдок? И зачем, в таком случае, он натравил на меня гомункулов в метро? Или это не он? А кто тогда?

– Ваше такси, мистер. – Бармен помахал мне рукой.

Я благодарно кивнул, оставил на столике лед, расплатился и вышел на улицу. «Шевроле», приехавший по вызову, подозрения не вызывал. Обычная тачка, некогда желтого, а теперь – ржаво-непонятного цвета. За рулем – усатый мексиканец. Я подошел и уселся на заднее сидение. Назвал таксисту адрес. Его брови несколько приподнялись, он сглотнул, но все же поехал, не сказав ничего.

Перед смертью Смут все же ляпнул лишнего. Возможно, конечно, что это ничего не значит, но у меня других ниточек не было. Потянем за эту, а там видно будет.

 

Глава 8

Видимо, я снова задремал, потому что таксисту пришлось окликать меня несколько раз. Я встрепенулся, разлепил глаза и осмотрелся.

Да, это то самое место. Район, в котором нормальные люди стараются не появляться. Недострои, дома под снос. Здесь давно и плотно обосновались наркоманы и бандиты всех мастей. Наркопритоны и нарколаборатории, торговцы оружием и живым товаром… Копы несколько раз пытались организовать рейды по зачистке района, но по приезду – вот незадача – ничего не обнаруживали. Магия, не иначе.

Машина остановилась возле недостроенной высотки. Металлический забор, окружающий ее, был весь изрисован граффити и логотипами местных банд. На входе околачивался латинос в зеленой бандане. С виду – обычный бродяга. Но у бродяг от стволов не топырятся футболки. Что там у него? Револьвер? Пистолет-пулемет? Боевой жезл? В таком месте можно столкнуться с чем угодно.

– Подожди меня здесь, – обратился я к таксисту. Он вытаращил на меня совершенно дикие глаза. Я сунул руку в карман, выбрал наугад купюру и сунул ему под нос.

– Дождешься меня – получишься еще столько же плюсом к счетчику.

Жадность и страх боролись недолго. Победила, само собой, жадность. Мексиканец схватил купюру и затряс головой.

– Не дождешься – найду и достану твои мозги через задницу. Усвоил?

Таксист мрачно кивнул. Человеку, который спокойно ездит в такие районы, надо верить.

Я вышел из машины и направился к воротам. Латинос напрягся и сунул руку под футболку.

– К Билли, – бросил я. «Привратник» успокоился.

Миновав замусоренную площадку перед домом, я вошел в подъезд.

Стройку бросили давно, выгнав лишь коробку. Ни окон, ни дверей, ни, тем более, лифтов, тут не было. Местные превратили недострой в агломерацию сквотов, обустроив его по-своему. Внутри появились перегородки из дерева и картона, некоторые, особенно большие помещения, превратились в настоящие палаточные городки. Мне нужно было на самый верх. Туда, где обитал Билли.

Билли был уникальным парнем, компьютерным гением. Он смог скрестить нашу, старую технику, которой давно никто не пользовался, с магическими артефактами и получить неотслеживаемый доступ в Сеть Высших. Уже за одно это его ждали пожизненные каторжные работы. И, работай Билли сам – скорее всего, он бы уже давно доблестно трудился на разборке какой-нибудь атомной или гидроэлектростанции. Слишком уж парень был завернут на своих железках, и совершенно не обращал внимания на окружающий мир. Но, к счастью Билли, его взяла под крыло группировка латиносов – серьезных парней, промышлявших всем сразу. Неясно, зачем им нужна была Сеть, но, подозреваю, что очкарик Билли присосался не только к открытой Сети – иначе как объяснить, что именно эта группировка лучше других была осведомлена о делах и планах полиции? Даже ее члены, если и попадали к копам, то из-за собственной тупости, и никогда – из-за засады или рейда.

Я продолжал подниматься по лестнице, стараясь не заглядывать в проемы дверей на площадках этажей. Мне хватало и звуков.

Где-то плакал ребенок, откуда-то неслись шлепки тела о тело и надрывные женские стоны. Из некоторых проемов тянуло дурью, из некоторых – химическими реагентами. Откинув грязное покрывало, заменяющее дверь, на площадку выбрел худой по пояс, тощий, как скелет, парень с грязными, спутавшимися волосами до задницы. В руках парень держал косяк. При виде меня он расплылся в улыбке.

– О, Тони! Привет! Ты где был? Держи, будешь? – парень сунул косяк мне прямо в лицо.

– Отвали, – буркнул я, отталкивая руку.

– Тони, ты чего? Друг, это же я! – парень вцепился в полу моей куртки. – Подожди, куда же ты?

– Я не Тони. Брось! – я начал заводиться.

– Ну, Тони, ну чего ты?

Парень буквально вцепился в меня. Я не выдержал, и заехал ему под дых. Вполсилы, чтобы, не дай бог, не угробить растамана. Но и этого ему хватило. Он захрипел и опустился на колени. Я выдернул куртку из его руки и пошел дальше. Сзади послышался удивленный, как у обознавшегося ребенка, голос.

– Не Тони… Но как же? А где тогда Тони?

Мне даже стало немного стыдно за то, что я его ударил. Ладно, хрен с ним.

Билли обитал на последнем этаже. Дальше недостроенная лестница вела в небо. Я подошел к массивной металлической двери – единственной, наверное, настоящей двери, увиденной мной в этом доме, и позвонил в звонок. Отступил на шаг и поднял голову, глядя в зрачок камеры. Лучше показать себя, как следует, а то вместо информации можно получить очередь в живот. Мне бы этого не хотелось.

Лязгнул замок. На пороге появился бледный парень в камуфляжных штанах, заправленных в ботинки, белой футболке и с китайским «Калашниковым» в руках.

Он мотнул головой, заходи, мол. Видимо, Билли меня идентифицировал, ибо с охраной его я знаком не был.

Я сделал шаг через порог – и оказался среди жужжания компьютеров, перемигивания светодиодов и постоянно меняющихся картинок на бесчисленном количестве мониторов – именно мониторов, а не маговизоров. Не знаю, уж, где Билли насобирал всю свою разнокалиберную технику. На помойке, не иначе.

У дальней стены басовито гудели серверы, по всей комнате змеились провода, стягиваясь к огромному ярко-оранжевому кристаллу в колбе, установленной на постаменте посреди помещения. Одно из кресел на колесиках пришло в движение, повернулось, и мне навстречу встал белобрысый, веснушчатый парень в гавайской рубашке, шортах и очках, обмотанных скотчем на переносице. Я было удивился его наряду – сам я согрелся, только поднимаясь по лестнице, но тут же ощутил, насколько в помещении жарко. Собранная тут техника выделяла слишком много тепла.

– Ланс, здравствуй! – Билли шагнул ко мне, расставив худые руки для объятий.

Когда-то я выручил Билли, заступившись за парня в потасовке в баре. Уж не знаю, как он туда попал, но компьютерный гений был пьян в доску и попытался подкатить – ну, в своем представлении – не к той девушке. Я влез в драку и спас его гениальные мозги от серьезного сотрясения. С тех пор Билли считал меня другом. Он вообще считал друзьями всех, кто к нему хорошо относился. Не удивлюсь, если и гангстеров-латиносов он обслуживал по дружбе, не беря с них денег. Ну, может они еще ему железо всякое притаскивали.

– Давно не заходил, Ланс! Я уже соскучился! Как ты? Все вспоминаю то наше приключение – ух, как мы их! Может, повторим как-нибудь?

Да уж. Мы. Ага. Я тогда костяшки пальцев в кровь рассадил, несколько дней не заживали. А Билли постоянно высовывался у меня из-за спины, нелепо размахивал руками и что-то кричал, только раззадоривая плохих парней.

– Ага. Круто было. Как-нибудь повторим, обязательно. Билл, у меня к тебе дело.

Парень поморщился.

– Ты же знаешь, не люблю, когда меня называют Биллом. Это всегда значит, что человеку что-то нужно.

– Ну, вообще-то так и есть. И я тебе прямо об этом сказал.

Компьютерщик приуныл.

– Эх, а я думал, ты ко мне так, по дружбе заскочил. Думал, выпьем колы, зарубимся во что-нибудь… Я недавно такую игрушку откопал – закачаешься! Там, короче…

Билли фанател от древних компьютерных игр. Все то время, что он не работал, выполняя чей-нибудь заказ, он проводил перед огромным монитором в центре комнаты, или перед еще большим телевизором, к которому была подключена игровая приставка.

Я развел руками.

– Увы, как-нибудь в другой раз.

Парень посерьезнел.

– Ладно, выкладывай, что тебе нужно.

Я достал сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

– Мне нужна любая информация о фанатиках среди Высших. Секты, религиозные общины, радикальные партии – все, что ты сумеешь накопать. Абсолютно все. Открытая информация, закрытая информация, публикации в новостях, журналах, полицейские досье. Правда, вымысел. Подтвержденные факты или догадки и домыслы.

Билли задумался.

– Это много, Ланс. И займет время. Я сейчас немного занят – выполняю другой заказ.

– Ван дер Тоот, какого хрена ты сюда приперся?

Из незамеченной мною ранее каморки появился рослый латиноамериканец. Те же камуфляжные штаны, те же армейские ботинки – его одежда была настолько похожа на одежду первого парня, что выглядела униформой. Только вместо белой майки на нем была черная футболка, поверх которой висел толстая золотая цепь с медальоном. На поясе – открытая кобура, из которой выглядывал огромный, никелированный пистолет.

Я, в который раз за сегодня, почувствовал себя голым без оружия. Скрипнув зубами, я повернулся к окликнувшему меня.

– И тебе здравствуй, Альваро. Ты сегодня невероятно обходителен.

– Я задал тебе вопрос, шпик.

– Отвечаю на него. Я приперся не к тебе, так что захлопни пасть и не мешай мне разговаривать с моим другом.

Под кожей босса группировки заходили желваки.

– Ты не думал, что кому-нибудь может очень сильно хотеться укоротить твой длинный язык?

Как бы невзначай он положил руку на рукоять ножа, висящего в ножнах на поясе.

– Последний, кому этого очень сильно хотелось, сгорел в своей хибаре вместе со всей прислугой, – в тон ему ответил я. Уж если все считают, что это я завалил Смута – пусть так и будет. В конце концов, не так уж и далеко это от истины. Кто знает, как бы развернулись события, если бы из телепорта не появился попрыгунчик.

– Ты очень много себе позволяешь, ван дер Тоот. Ведь ты можешь и не выйти из этой комнаты. Вряд ли кто-то знает, где ты находишься. Тебя могут и не найти.

– Уверен? – я уставился Альваро в его змеиные глаза. Тот продержался несколько секунд. а потом отвел взгляд.

– Ты же всегда работаешь один.

– Времена меняются, – пожал я плечами, и, будто потеряв интерес к диалогу, повернулся к Билли. На самом деле внутренне я весь сжался, ожидая выстрела. Злить Альваро – то же самое, что злить королевскую кобру. Глупое и опасное занятие. Оставалось лишь всецело положиться на свою репутацию – о которой Альваро был осведомлен. Только она и удерживала латиноса от того, чтобы наброситься на меня. А кто выйдет победителем из драки – я не знал. Последние деньги я на себя не поставил бы. Альваро был крутым парнем и состоял из одних сухих мышц, а у меня кошмарно болела голова и я еще не пришел в себя после драки с гомункулами.

Латинос что-то буркнул себе под нос и отвернулся.

– В общем, это очень важно, Билли. Я буду тебе признателен, если ты сможешь найти для меня эту информацию, как можно раньше. Кстати, я тут встретил одного парня – он торгует старыми видеоиграми. Он мне сказал, что со дня на день ожидает новое поступление. Там есть что-то, про чувака, который воюет на Марсе с демонами. Я попросил его отложить эту штуку – у тебя же такой нет?

Глаза компьютерщика загорелись.

– Серьезно? Нет, это правда, Ланс? Черт, ты даже не представляешь, как это круто! Ты купишь эту игру для меня?

– Найди мне то, о чем я тебя прошу – и через час я буду у тебя с этой штуковиной в кармане.

– Я сделаю, Ланс! Я правда сделаю! Вот только закончу с тем, о чем меня попросил Альваро – и сразу же возьмусь!

– Позвони мне, когда будет готово, – я сунул руку в карман и достал чарофон. Белесые брови парня взлетели вверх.

– О, ты, наконец, обзавелся связью? Отлично!

Он схватил мой гаджет, достал из кармана свой – по меньшей мере, в три раза больше моего, и приложил один аппарат к другому. Подержал так несколько секунд, потом вернул мне мой чарофон.

– Теперь у тебя есть мой номер, а у меня – твой. Жди звонка, Ланс! И забери у этого своего знакомого игру, пожалуйста! Ты даже не представляешь, какая она редкая!

– Не вопрос. Жду звонка. Бывай, Альваро, – кинул я латиносу, что-то недовольно пробормотавшему мне вслед, развернулся и направился к двери.

***

Таксисту стоило отдать должное – он меня-таки дождался, хоть и извелся весь. К его машине уже приглядывались двое в красных куртках, стоящие на другой стороне улицы, и, когда я появился из ворот, на лице мексиканца было написано такое облегчение, словно ему только что вынесли оправдательный приговор по делу, грозящему смертной казнью. Едва я уселся на заднее сидение, как он дал по газам, и машина, пробуксовав, сорвалась с места.

– Куда теперь, мистер? Туда же, откуда я вас забрал?

– Нет. Отвези меня в гаражи к Майку. Знаешь где это?

Глупый вопрос. Майка знали все, кто имел какое-либо отношение к машинам. А уж рыцари баранки – и подавно. У Майка можно было достать самые редкие запчасти, продать или купить машину, оставить тачку в залог или поменять с доплатой на что угодно – хоть на гравимобиль. Помимо этого, гаражи Майка славились своими ремонтными мастерскими, а сам хозяин – своей надежностью. И даже если наступал редкий случай, когда копы находили в бесчисленных ангарах гравилет, угнанный с верхних ярусов – они никогда не узнавали, кто его пригнал, а сам Майк всегда выходил сухим из воды. Впрочем, найти угнанную машину у Майка было практически невозможно – его орава мастеров моментально разбирала такие тачки на запчасти.

Когда мы выбрались из дурных кварталов, я попросил таксиста остановиться, вышел на минуту и купил себе новую бейсболку, взамен оставленной в метро. Согнув козырек и водрузив кепку на голову, я сразу почувствовал себя лучше.

К гаражам мы подъехали минут через двадцать. Я взглянул на часы – Майк должен быть еще здесь.

Таксист с надеждой посмотрел на меня.

– Подождать? – видимо, ему понравился денежный клиент и он готов был катать меня до конца дня.

– Нет, друг, спасибо, – я расплатился и улыбнулся. – Отсюда я своим ходом.

Хлопнув на прощание по крыше машины ладонью, я направился к конторе.

Майк сидел за своим столом и изучал записи.

– Привет, Майк.

В прошлом Майк был борцом. Продолжал держать себя в форме и сейчас. Под легким свитером перекатывались бугры мышц, а походка, несмотря на внушительный вес, была по-кошачьи мягкой. Выглядел Майк добродушно, это впечатление не портили даже сломанные уши, прижатые к голове. Дополняли образ огромные итальянские усы, которые Майк подкручивал, чтобы они торчали вверх.

– О, Ланс! – Майк сжал мою руку в своих клешнях и встряхнул несколько раз, так, что ко мне аж вернулась тошнота. – Никак, решил прикупить себе колымагу?

– Нет, Майк. – Я улыбнулся. – Я хочу забрать мою ласточку.

– Чего? – Майк аж присел. – Да ты никак, разбогател?

Я пожал плечами.

Майк нахмурился.

– Ланс, да зачем она тебе нужна? Она жрет же, как не в себя! Ты слышал о новых ценах на «Розовый нектар»? Лепреконы совсем с ума сошли! Куда тебе такую тачку? Давай я тебе предложу другой вариант – у меня есть отличная лошадка на примете. Японка, двухтысячного года. Состояние – как только с конвейера! Все девочки твои будут! Какие там изгибы, ммм…

– Майк. Мне не нужна японка двухтысячного года. Мне нужна моя машина. Надеюсь, она еще у тебя?

– Ну, – он замялся. – Ты давно не платил проценты…

– Майк, моя машина у тебя?

Он вздохнул.

– Да. Я так надеялся, что ты не появишься еще пару месяцев! Тогда бы я с чистой совестью мог оставить ее себе.

– Не дождешься.

Майк вздохнул.

– Сколько я тебе должен?

Он сел за стол, открыл гроссбух, защелкал счетами – никогда не видел, чтобы Майк пользовался сложными гаджетами.

– Вместе с процентами за этот месяц – восемь тысяч сто двадцать долларов.

– Майк, сегодня второе число.

Он опять вздохнул. Костяшки счетов залетали туда-сюда.

– Семь тысяч девятьсот тридцать, – вынес он, наконец, вердикт.

Я достал пачку, отсчитал нужное количество купюр.

– Здесь восемь. Заправь полный бак, пожалуйста.

– Сам заправишь, – буркнул он. – Я скажу, зальют.

Я кивнул.

– Пошли.

Мы вышли из конторы и двинулись вдоль вереницы гаражей. Дошли до нужного, Майк достал из кармана ключи и отпер ворота. Зашел внутрь, клацнул выключателем. Загорелся свет.

– Ну, забирай, скотина бессердечная.

Я шагнул через порог и замер.

Черт побери, я уже и забыл, как выглядит моя ласточка!

Широкий, округлый капот, на агрессивной морде – решетка радиатора, поделенная надвое посередине и чем-то напоминающая допотопную электробритву, вдавленные воздухозаборники… Хром, много хрома. Электрический свет играет бликами на черном лаке.

– «Додж Чарджер» шестьдесят девятого года… – протянул Майк. – Ну зачем тебе такая машина, Ланс? Давай я у тебя ее куплю? Ты ж на «нектаре» одном разоришься. Семь литров же!

Я смотрел на машину, а видел совсем другое. Подобно ментальному сканированию, внешний вид моей тачки поднял из глубин забитые туда воспоминания.

Эту машину очень любила Лана. Она говорила, что ей нравится ощущать такую мощь – хоть никогда и не садилась за руль. Благодаря этой машине мы и познакомились.

Да. Когда-то дела у меня шли блестяще. Я мог позволить себе дорогую тачку, хорошую квартиру в престижном районе. Дорогие бары. Рестораны. Потом появилась Лана. Ланс и Лана. Мне всегда нравилось, как это звучит. Окрыленный, я стал работать еще больше, а соответственно – и больше зарабатывать. Все было прекрасно, до того вечера.

Встреча с клиентом в неблагополучном районе – нужно было получить гонорар за успешно завершенное дело. Выпивка. Много выпивки. Нужно было ехать за Ланой – мы договаривались поужинать вместе, но я был слишком пьян, и она приехала за мной на такси. Я уговорил ее посидеть в баре еще немного. А когда вернулся из туалета – к ней цеплялась какая-то компания.

Я попытался вмешаться, но мне разбили морду. Тогда я достал пушку. И меня этой самой пушкой разделали под орех. Бармен делал вид, что ничего не происходит, даже когда нас потащили на улицу. Меня держали под руки и заставляли смотреть, что трое громил делают с моей девушкой – воздушной, неземной Ланой – в подворотне у замызганного бара, на крышке мусорного бака.

Потом тем, кто меня держал, тоже захотелось поучаствовать. Меня двинули по голове, и я упал. Я не мог двигаться, но прекрасно видел все происходящее – и никак не мог заставить себя закрыть глаза.

Когда они уходили, один из них заехал мне ботинком в голову – просто так, для развлечения. Я отъехал. Ублюдок повредил мне что-то в башке – отсюда и мои неконтролируемые приступы ярости, которые я глушу тем, что практически случайно подобрал мне мозгоправ. И устойчивость к ментальному сканированию – как бонус.

Когда я пришел в себя, Лана была мертва. Ублюдки задушили ее. Просто так, забавы ради. А меня почти не слушались ноги. Я подполз к ней, стащил невесомое тело с мусорного бака, обнял ее, сидел и плакал. Полицейским, просто проезжавшим мимо, пришлось силой забирать ее у меня, чтобы погрузить в труповозку. Ее увезли в морг, а меня – в больницу.

Высшие поставили меня на ноги за неделю. Еще неделю я беспробудно пил у себя в квартире. Я даже не поехал за ее прахом – у нее в завещании была прописана кремация. Поллак, с которым я был знаком уже тогда, несколько раз приходил меня опрашивать. Но я ему ничего не сказал. На восьмой день я проснулся, принял душ, взял пистолет и вышел из дома.

Я нашел их. Всех пятерых, поодиночке. Каждый из них умолял меня о пощаде, ползая в собственном дерьме. И каждый из них получил по пуле в живот. Я даже не особенно скрытничал при этом. Тогда-то и зародилась моя репутация. Имя Ланса ван дер Тоота улицы запомнили надолго. Вот только прежнего Ланса больше не было.

Я забил на работу и разбил чарофон. Не приезжал в контору, а сидел дома и тупо пялился в стену. Иногда пил. Иногда нет. Деньги подходили к концу, и в какой-то момент у меня не хватило на оплату квартиры. Я съехал в трущобы. Еще через какое-то время заложил Майку машину. И продолжал ничего не делать.

Шевелиться я стал, только когда обнаружил, что мне не за что купить сигарет. Но из старых клиентов со мной никто работать больше не хотел. И я стал браться за новые заказы.

Поиск пропавших жен, слежка за мужьями, выбивание долгов – я не гнушался ничем. И даже не удивлялся своей жесткости, временами граничащей с жестокостью. Пару раз я перегибал палку – и тот, кто должен был отдать заказчику деньги, в итоге отдавал богу душу. Заказов стало еще меньше. Кому нужен мертвый должник?

Дело Гвен Прайс выросло из банальной подработки и стало первым моим серьезным делом за долгое время. И я его завершу. Найду ублюдка и отдам его Валтазару. И дело даже не в том, что какой-то урод пытался подставить меня. Просто никто на улицах города не должен убивать молодых девушек. Особенно – так похожих на Лану.

Я забрал у Майка из рук ключи, отпер дверь и сел в машину. Двухсотпятидесятисильный двигатель взревел, выбросив из выхлопных труб густое облако. Я передвинул ручку передачи, и машина медленно выехала из гаража. Помахав рукой Майку, я направил машину к заправке.

 

Глава 9

Рев двигателя заметался по каменному колодцу двора, многократно отражаясь от стен, и затих. Из окон высунулось несколько любопытных рож, буквально вытянувшихся при виде моей машины. Немудрено. Такие тачки – редкость. А уж в этом районе – и подавно. Но стоило видеть лица зевак, когда они увидели, кто вышел из машины. Не знаю, что обо мне думали соседи. Возможно, они считали меня мелким гангстером, а может – просто безработным. Тем эффектнее было мое появление. Впрочем, удивление на лицах быстро прошло. Утолив любопытство, большинство вернулось к своим делам. Наверняка они подумали, что я угнал машину, и не хотели потом давать показания в полиции.

Из подъезда вышел Райнс, домовладелец. Отлично, дружище. Ты-то мне и нужен.

Я решительной походкой двинулся к нему.

Увидев меня, домовладелец выдавил подобие улыбки. Я улыбнулся ему в ответ, выбросил вперед руку и схватил его за горло.

– Слушай, ты, мелкая крыса, – выдохнул я ему в лицо, не давая опомниться. – Если к моему возвращению в квартире не будет света – ты об этом крепко пожалеешь. Я из тебя все дерьмо выбью. Усвоил?

Ошарашенный домовладелец коротко закивал. Сказать, что он был в шоке – значит, не сказать ничего. Обычно неприхотливый и спокойный жилец вдруг резко изменился. И эти перемены Райнсу не нравились. Его больше устраивал меланхоличный, задумчивый и молчаливый ван дер Тоот.

Я отпустил горло домовладельца, оставив его хрипеть у порога, и вошел в подъезд.

В квартире я нашел матерчатый городской рюкзак, засунул в него дробовик и патроны к нему, туда же кинул магический шокер, забросил рюкзак за плечо и вышел из квартиры.

Первым делом я двинул к гномьему банку. Обналичиваясь в первый раз, я еще не думал о том, чтобы выкупить машину, и моя пачка здорово похудела. Я снял еще столько же – на счете это не особенно отразилось. Может, зря я носился со своими принципами и не работал с Высшими?

Из банка я поехал назад в трущобы. В городе можно купить что угодно и где угодно. Но все же при покупке некоторых вещей, стоит обращаться к проверенным людям.

В этом районе моя машина также привлекала внимание. Раньше мне это нравилось. Сейчас было как-то непривычно. Впрочем – какая разница?

Я остановил машину у магазинчика без вывески. Вышел из нее и толкнул хлипкую деревянную дверь.

За ней обнаружилась еще одна – да такая, что и из гранатомета не вышибешь. Сталь, покрытая замысловатыми защитными рунами Высших, недовольно загудела, когда я постучал в нее носком ботинка. Через секунду внутри двери что-то щелкнуло, и она медленно открылась.

Я вошел, секунду постоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, и только потом прошел внутрь.

Как обычно, глаза у меня разбежались.

Все стены занимали витрины с оружием. Пистолеты, револьверы, карабины и ружья, дробовики и автоматические винтовки – все то, что было разрешено к продаже частным лицам. Холодное оружие – ножи, кастеты, дубинки, складные и обычные, шокеры, травматическое оружие. Всевозможные аксессуары и средства защиты. Все, что душе угодно, на любой вкус. Я постоял, разглядывая все это великолепие, и шагнул к прилавку.

Из-за него высунулся маленький, сухонький человечек с окладистой, седой бородой. В темноте его можно было бы принять за гнома – но в его жилах текла обычная кровь, такая же, как у меня.

– Здравствуй, Ланс, – сквозь кашель проговорил человечек. – Давно тебя не было.

– Привет, Стив. Да вот все как-то не удосуживался заскочить.

– И что тебя привело к старику? – лукавая улыбка пряталась внутри бороды.

Стариком Стив был точно таким же, как и я. Ну, может, на пару лет постарше. Говорят, что когда-то он повздорил с Высшим и тот сгоряча швырнул в него заклинание. Внутренне Стив не изменился. А вот внешне…

Впрочем, он не особенно унывал по этому поводу. Такая внешность даже в чем-то помогала ему. Вряд ли кто-то мог предположить, что сухонький старичок – один из крупнейших торговцев оружием по эту сторону Пролива.

– Я потерял свою пушку. И мне нужна новая.

– Ну, это ты по адресу, – широко улыбнулся Стив. Ну, да. А то я не заметил.

Он вышел из-за прилавка и пошел вдоль витрин.

– Насколько я помню, ты предпочитаешь сорок пятый калибр?

– Именно, – я кивнул.

– Отлично. У меня есть несколько чудесных экземпляров, которые тебя, наверняка заинтересуют.

Он сделал едва заметный пасс рукой над замком, и витрина открылась.

– Смотри, – он выложил передо мной темный пистолет, больше похожий на игрушку из пластика. – Сорок пятый, магазин на восемнадцать патронов. Новая конструкция газоотводной трубки. Отдача почти не чувствуется – а выходное отверстие размером с тарелку. Все накладки – полимеры. В руке не скользит, носить удобно. Автоматика – безотказная. Или вот. Кольт 1911. Нестареющая классика. Армейская модель. Специальная, доработанная версия. Магазин…

Я помахал рукой, прерывая его.

– Стоп, Стив. Ты же знаешь, меня не интересует автоматика.

Он удивленно воззрился на меня.

– Твоя любовь к револьверам еще не прошла? Ланс, пока ты перезарядишь свою кастрюлю, более прогрессивный противник наделает в тебе десяток дыр! А я бы не хотел терять клиента, даже если он так редко заходит, – в голосе оружейника послышалась укоризна.

– Я не участвую в уличных войнах, Стив. Мне не нужен пулемет. Мне нужен револьвер. На случай, описанный тобой, ты продашь мне пару скорозарядников. Спорим, я управлюсь с перезарядкой быстрее, чем ты поменяешь магазин в любом из этих монстров?

Стив вздохнул.

– И чего же ты хочешь?

– Я хочу ту же пушку, что была у меня до этого. С твоим фирменным тюнингом, само собой.

Стив вздохнул еще раз.

– Не хочешь ты идти в ногу с прогрессом, Ланс.

– Не хочу. У меня даже машина восьмой десяток разменяла, если ты не заметил.

– Да. Что-что, а машины тогда умели делать. На века. Большая потеря мощности на «нектаре»?

– Не больше десяти процентов – если верить паспорту.

Оружейник уважительно покивал.

– Ладно. У меня есть пушка, аналогичная твоей. «Анаконда», верно?

– Она самая.

Стив вернулся к прилавку, залез под него и зашуршал упаковкой.

– Черт, да где же она? О, вот!

Секунда – и на прилавок лег большой револьвер из нержавеющей стали. Длинный ствол, барабан на шесть патронов. Удобная, ухватистая рукоять с деревянными щечками.

– Кольт «Анаконда». Сорок пятый калибр. Спуск двойного действия. Ствол усилен заклинанием – держит все типы патронов. На всех движущихся частях – руны, гравировка. Защита от воздействия магии – стопроцентная.

– Отлично, – пушка была, практически, родной сестрой-близняшкой моего револьвера, утащенного Смутом и переданного неизвестным. – Меня устраивает. Беру.

– И даже не спрашиваешь цену? Не торгуешься? Ланс, ты меня удивляешь. Никак, разбогател?

Меня начало раздражать постоянное упоминание моего недавнего бедственного положения.

– Какое тебе дело до моего достатка, Стив? Ты пушку продаешь или зубоскалишь?

Тот покачал головой.

– Кажется, возвращается старый Ланс. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

– Мне нужны патроны. Разрывные и с сердечником. И противоамулетные.

У Джека полезли глаза на лоб.

– Противоамулетные? Во что ты собираешься влезть, Ланс?

– Не твое дело, – хмуро буркнул я.

Тот нахмурился.

– Надеюсь, тебе не нужно говорить, что будет, если кто-то узнает, что я продал тебе противоамулетные патроны?

– Не нужно, – кивнул я. – Никто ничего не узнает. Мое слово.

Тот мрачно посмотрел на меня и скрылся в подсобке. Вернулся он через пару минут и бухнул на стол несколько пачек патронов.

– Вот. Смотри. Выбивают все типы защитных полей с гарантией. Но, сам знаешь – выбить поле – не значит убить его носителя. Понадобится два выстрела.

Я кивнул.

Стив, наверное, единственный производитель и продавец патронов, способных выбивать магические защитные поля. На этом он и сделал состояние. Говорят, рецепт создания он вычитал в какой-то старой фантастической книжке. Ее автор, сам в прошлом торговец оружием, совершенно случайно описал его в нескольких своих книгах. Стив подумал, хорошо заплатил нечистым на руку магам Высших, те посидели – и сделали для торговца новый тип боеприпасов. И сами же испытали на себе его действие. Таким образом, Стив стал монополистом. Но это слухи. Подтверждения им я не искал. Да оно мне и не надо было.

– А вот есть еще кое-что. Новинка, – Стив выложил на стол еще одну пачку.

– Раз уж ты завязался с Высшими – тебе наверняка пригодится.

– С чего ты взял, что я завязался с Высшими? – вскинул брови я.

– Ой, да ладно. Можно подумать, ты противоамулетные покупаешь, чтобы големов по канализации гонять.

Я лишь пожал плечами.

– В общем, эта штука… Как бы сказать поточнее… Короче, она нейтрализует магическое воздействие. Если ты выстрелишь в мага, какое-то время он не сможет воспользоваться своей силой. Короткое время. У всех по-разному, индивидуально. Правда, воздействие на заклинателя будет близко к травматическому. Так что, если тебе нужно будет пришить какого-то мага – позаботься, чтобы следующей была обычная пуля.

Я кивнул. Отличное ноу-хау. Особенно, если твой противник любит прыгать через порталы.

– Беру. Сколько за все?

Стив назвал сумму, и я едва не поперхнулся.

– Сколько?

Оружейник с обидой посмотрел на меня.

– Я и так сделал скидку – как постоянному клиенту. Несмотря на то, что ты, в последнее время, крайне редко заходишь.

Я покачал головой и достал деньги. Отсчитал нужную сумму и сунул ее оружейнику.

– Спасибо.

– Всегда к твоим услугам, Ланс.

Я развернулся и пошел к двери.

– Эй, Ланс! – Остановил меня окрик оружейника. Я обернулся.

– Если тебе доведется использовать эти новые заряды – не сочти за труд, заскочи ко мне, расскажи, как сработало.

Я выругался. Он мне еще и непроверенное изобретение впарил!

– Если со мной ничего не случится при их использовании, – буркнул я и вышел.

– И не забудь зарегистрировать пушку, – донеслось до меня. Я скорчил гримасу и захлопнул двери.

***

В полицейском участке было малолюдно. Я предъявил дежурному орку на входе водительские права, сообщил цель визита и приложил к магическому шару большой палец, засвидетельствовав посещение. После чего двинул прямиком в разрешительный отдел.

За стойкой, забранной сеткой, стоял гном. Стоял, по всей видимости, на специально сооруженной подставке, иначе его и видно не было бы.

Я выложил револьвер, дробовик, свою лицензию и разрешение на ношение оружия. Гном потыкался в бумаги, внимательно осмотрел оружие, уважительно поцокал языком, вертя в руках револьвер, и принялся что-то быстро строчить в журнале учета. Достал откуда-то длинный стержень. Засунул его сначала в ствол револьвера, потом – в ствол дробовика. Стержень засветился бледным, зеленым светом. Гном кивнул, поставил штамп в моей лицензии, закрепив за мной оружие, и выдал чек на оплату взноса. Я приложил чек к карте, выданной Валтазаром. Карта слабо мигнула и чек рассыпался в пепел. Оплата произведена.

Я попрощался с гномом и пошел к выходу.

Когда на улице я укладывал дробовик обратно в рюкзак, меня кто-то окликнул. Я повернулся на зов. Поллак.

– Ван дер Тоот, – вместо приветствия проклокотал он. – Какими судьбами?

– Купил новую пушку, взамен потерянной. Пришел зарегистрировать. Я же законопослушный гражданин.

– Ну да, ну да, – покивал Поллак. – Скажи, законопослушный гражданин, не слышал ли ты чего о нападении гомункулов на парня в черной кожаной куртке сегодня в метро?

Я непонимающе посмотрел на него.

– А с чего ты взял, что я должен что-то слышать?

Орк выразительно посмотрел на мою куртку.

– Я что, один во всем городе ношу такую одежду? – возмутился я.

– Нет. Не один. Но точно один из немногих, кто при этом носит бейсболки и заправляет штаны в высокие ботинки.

Он достал с заднего сидения служебного гравимобиля утерянную мной сегодня кепку, задумчиво повертел ее в руках и бросил мне.

Я машинально поймал головной убор.

– И верно – моя, – ухмыльнулся я.

– Тоже, наверное, украли?

Я тяжело вздохнул.

– Что ты хочешь знать?

– Над чем ты работаешь, Ланс? Почему последние три дня где ты – там смерть? Ты всегда впутываешься в неприятности, но сейчас это даже для тебя перебор. Убийство Гвен Прайс, Кортиэля Валтазара, смерть Смута, гомункулы в метро…

Я замахал руками.

– Стоп-стоп, Поллак. Когда сгорел Смут – я спал дома. Ты сам меня разбудил.

Орк скептически поморщился.

– Расскажи мне про гомункулов, Ланс. Ты ведь знаешь – это очень серьезно. Расскажи лучше мне, чем кому-то из отдела магических преступлений.

Я пожал плечами.

– Да не о чем рассказывать. Я ехал в метро. Уснул. Проснулся от того, что меня пытаются зарезать. Трое парней. Я начал отбиваться, понял, что они – чертовы зомби. Ну и перестал церемониться.

Поллак пристально смотрел на меня.

– Ты непрост, Ван дер Тоот. Не каждый хум… хм, человек, способен угомонить трех мертвяков. Ладно. Гомункулы привлекают внимание. Кому ты настолько помешал, что их отправили за тобой?

Я вздохнул.

– Этот вопрос я задаю себе с самого утра.

– Ты же не пытаешься расследовать убийство этой девчонки, Гвен Прайс?

Я выставил перед собой руки.

– Ты ведь знаешь, моя лицензия не позволяет расследовать магические преступления.

Поллак кивнул.

– Знаю. Как знаю и то, что тебя это вряд ли остановит.

Он подошел ко мне вплотную.

– Ланс, это дело волнует очень многих. Я не имею ничего против твоего расследования, пока ты действуешь в рамках разумного. Я прошу тебя только об одном: когда тебе станет что-то известно – не играй в самодеятельность. Этот орешек тебе не по зубам. Позвони мне.

Он достал чарофон из чехла на поясе. Я немного подумал и достал свой гаджет. Приложил один аппарат к другому, дождался легкой вибрации, и вернул трубку Поллаку.

– Хорошо.

Я открыл дверь и сел в машину. Повернул ключ, семилитровый двигатель рыкнул и басовито заурчал.

– Ланс!

Огромная морда орка возникла в боковом окне.

– Я рад, что ты вернулся.

Я кивнул и переключил передачу, выруливая со стоянки.

– А уж как я-то рад… – пробормотал я, и полез за сигаретой.

***

Остаток дня прошел в рутинных хлопотах. Я заехал в супермаркет и затарился едой. Подумал и прихватил пару упаковок пива. Почему-то мне кажется, что к моему приезду домой, электричество уже будет, а значит – заработает холодильник. А нет ничего лучше после окончания тяжелого дня, чем выпить холодного пива. Заскочил в магазин готовой одежды, прикупил несколько пар джинсов и толстовок – холодало, а мою старую одежду проще было выкинуть, чем привести в порядок. Такие привычные действия – но как же давно я их в последний раз совершал! Неужели я и правда возвращаюсь к жизни? Такими темпами, скоро новую квартиру начну присматривать. Что меня заставило воспрять духом? Деньги эльфа? Или то, что я снова был в деле? Скорее, второе. Потому что возможность заработать проскакивала и раньше. Только вот желания никакого не было. А может, помогла встряска, полученная при сканировании? Черт его знает.

Домой я приехал, когда уже стемнело. Машину оставил под окнами – все равно живу на первом этаже. А если кто-то и попытается с нее что-то скрутить, или, не дай бог, угнать – он об этом крепко пожалеет. Защита на машине у меня стояла, что надо. В свое время мне ее один из лучших автомагов Высших до ума доводил. Да, были времена…

Отперев дверь, я клацнул выключателем. Ты гляди, есть свет! Вот что пендаль животворящий делает! Ухмыльнувшись, я зашел на кухню, открыл дверцу холодильника, споро побросал туда продукты и пиво, выхватив из упаковки одну банку. Открыл с шипением и вдруг услышал в спальне какой-то шорох.

Револьвер мгновенно оказался в руке, а я – за стенкой. Аккуратно высунулся в коридор. В спальне темно. Тихо. Показалось? Да нет. Черт. Может, в окно по-тихому выпрыгнуть, да и все? Позвонить Поллаку, пусть наряд пришлет. Мне не то, чтобы страшно было. Просто как-то не хотелось в темноту прыгать с шашкой наголо. Может, меня на мушке давно держат – я-то не вижу. После сегодняшних гомункулов ожидать можно чего угодно.

Впрочем… Пока я здесь, за стенкой, меня не видно. Ладно. Попробуем разобраться.

Ухватив подушку с кухонного диванчика, я шагнул в коридор. Хорошо, что разулся. Кстати. Пока я раздевался – меня несколько раз могли пришить уже. Может, крыса? Может и крыса.

Я сунул револьвер за пояс. Успею выхватить? Должен. Сделав два быстрых шага, я запустил руку за стену, щелкнул выключателем, одновременно вбрасывая в комнату подушку из-за угла, и выхватив револьвер, прыгнул вперед. Да так и замер.

На моей кровати, поверх брошенного покрывала лежала Изадриэль Как-ее-там.

Плащ эльфийки был небрежно брошен на спинку кресла. Просторная туника не могла скрыть абрис ее высокой, молодой груди. А обтягивающие штаны, заправленные в высокие сапожки, даже не пытались скрывать длинные, красивые ноги с сильными икрами. Скорее, подчеркивали их совершенство. Я невольно сглотнул.

– Какой вы неприветливый, Ланс, – Изадриэль потянулась, и у меня в висках застучали крошечные молоточки. Дьявол, я всегда знал, что эльфийки – крайне привлекательны. Но никогда не рассматривал их так пристально. Может, потому что никогда не видел их в собственной кровати?

– Вы всегда встречаете гостей револьвером? – ее губы растянулись в ироничной улыбке.

– Нет, чтобы предложить девушке выпить после томительного ожидания – вы в нее оружием тычете. Как некультурно.

– Обычно гости предупреждают о визите заранее, – я все же сумел справиться с собой, но голос мой прозвучал хрипло. – Не говоря уже о том, что девушки, обычно, оказываются в моей кровати по обоюдному согласию.

– Ну, тогда речь точно не про эту кровать, – фыркнула эльфийка. – В эту-то ни одна порядочная девушка не ляжет.

– Но вы же легли.

Она хмыкнула.

– Один-один, ван дер Тоот. Расслабьтесь, я не на работе. И принесите, наконец, что-нибудь выпить.

– Если у вас в кармане нет ордера на мой арест, или, на худой конец, на обыск моей берлоги – потрудитесь объяснить, что вы делаете у меня в квартире? – я не сменил позы, лишь убрал револьвер в кобуру.

– Ланс, вы что, до сих пор обижаетесь? Полноте вам.

– Я что-то не припомню, чтоб мы перешли на неофициальное общение, – я продолжал гнуть свою линию.

– Разве? Тогда давайте перейдем. Изадриэль, – она, не вставая, протянула мне руку.

Я хмыкнул и ушел на кухню. Вернулся с двумя банками пива, одну из которых протянул эльфийке.

– Ключи от винного погреба у моего сомелье, а у него сегодня выходной. Так что могу предложить только пиво.

Эльфийка улыбнулась и ловко вскрыла банку.

– Не понимаю, откуда у вас столько предрассудков и домыслов по поводу нашего утонченного снобства? – она отхлебнула пива и удовлетворенно кивнула головой. – Холодное. Хорошо.

– Может, когда-то раньше так и было. Но теперь мы слишком ассимилировались с вами, слишком многое у вас переняли. Мы курим, пьем крепкий алкоголь, ругаемся и вступаем в беспорядочные половые связи. Те, что совсем молодые – так их и не отличить от людей. Мы давно с вами смешались, а вы все продолжаете сочинять легенды про шелка, парчу и трехсотлетнее вино. Мы гораздо ближе к вам, чем вы думаете.

– Про трехсотлетнее вино мы не сочиняем. Любое вино за это время превратится в уксус. Что же до ассимиляции – как-то удивительно она у вас проходит. Говорят, когда-то так ассимилировали индейцев. Пока те не вымерли подчистую. В резервациях.

Эльфийка повела плечами. Было видно, что эта тема ей не приятна, и она уже жалела, что вообще ее подняла.

– Что вам нужно, офицер? Что вы делаете у меня дома? – я сделал глоток и потянулся за сигаретами. Подумал и решил воздержаться.

– Ланс, зачем так официально? – она закинула ногу за ногу. Ох уж эти ноги! – Мы же вроде договорились – это неофициальный визит, и мы можем обращаться друг к другу по имени.

– Хорошо. И какая цель вашего неофициального визита… Изадриэль?

– Мне сказали, что на вас сегодня напали гомункулы. Это так?

– Ну вот. А говорили – неофициальный, – я начал злиться. Плевать на приличия! Чиркнув зажигалкой, я закурил, ногой пододвинув к себе стул с пепельницей. Эльфийка сморщила чувствительный нос, но промолчала. И правильно сделала. В конце концов, это она у меня в гостях, а не я у нее.

– Я просто пытаюсь понять, Ланс. Там, наверху, вы мне показались обычным человеком. Мелким детективишкой, из тех, что не гнушаются грязных делишек и шантажа клиентов – иначе как объяснить ваш визит сначала к Эдвину Прайсу, а потом – к Кортиэлю Валтазару? Но, когда вы согласились на сканирование… Я многое увидела, Ланс. И поняла, что ошибаюсь. Кроме того, у обычного человека не может быть настолько могущественных врагов. Кто наслал на вас гомункулов?

– Поверьте, если бы я знал, вы – ну, или ваши коллеги,узнали бы об этом первыми. Мне совсем не улыбается встретиться с некромантом. Вряд ли после этой встречи мне доведется попить холодного пива.

– И у вас нет никаких догадок?

– Да какие догадки? Я, можно сказать, не у дел был два года. И Гвен Прайс я должен был просто найти и проводить к родителям. Все. Ничего более. А все закрутилось так, что у меня самого голова кругом пошла!

Не знаю, почему я вдруг стал откровенничать с эльфийкой из Безопасности. Расслабился? Вряд ли. Скорее, мне действительно нужно было поделиться с кем-то. А после увиденного в полицейском участке наверху, Изадриэль почему-то не воспринималась, как холодная, высокомерная сука. Или мне просто не хотелось такой ее видеть? Да что происходит, черт побери?

– То есть, вы думаете, что убийство Гвен Прайс, Кортиэля Валтазара и нападение гомункулов как-то связаны между собой? Получается, вы все же напали на след, и убийца пытается вас устранить, лишь сменив почерк?

– Если я на него и напал – сам я пока об этом не знаю, – буркнул я, и затушил сигарету.

И в этот момент у меня в кармане завибрировал чарофон. Я достал трубку и взглянул на дисплей. Там высветилось имя – «Билли».

– Слушаю, – я поднес артефакт к уху.

– Ланс! Привет! Слушай, кажется, я нашел то, что тебе нужно. Это закрытая инфа, но я ее достал! Приезжай скорее!

– Да, хорошо. Сейчас приеду.

– Ланс, а ты еще не забрал эту игру? Ну, про которую говорил, помнишь?

– Нет. Уже поздно. Но я обязательно завтра за ней заеду.

– Хорошо, только не забудь, ладно?

– Да, конечно.

Я положил трубку и посмотрел на эльфийку.

– Скорее всего, я сейчас покажусь вам еще более негостеприимным хозяином, но мне нужно ехать. А я не очень люблю, когда в мое отсутствие кто-то находится у меня дома.

Она улыбнулась, потянулась еще раз, от чего туника натянулась на груди (черт, выколите мне глаза кто-нибудь!), одним глотком допила пиво и текучим движением набросила плащ.

– Ланс. Это действительно очень серьезное дело. Вы уверены, что не хотите мне ничего рассказать? Куда вы едете?

– Мне нечего вам рассказать, Изадриэль. И мне надо идти.

– Я очень надеюсь на ваше здравомыслие. Мне почему-то не хотелось бы, чтобы c вами что-то случилось.

Я лишь пожал плечами.

Выпроводив эльфийку, я выждал несколько минут, изводясь от нетерпения, дождался характерного уханья гравилета и выскочил из квартиры, подхватив рюкзак. Плюхнулся на сидение машины и завел двигатель. Отчаянно ругаясь, выехал со двора, пытаясь не въехать габаритной машиной в мусорные баки, и дал газу.

 

Глава 10

Машина черным призраком неслась по ночным улицам. Светофоры уже не работали, движения почти не было, и я использовал потенциал своей ласточки по полной. Дорога до района, так и не успевшего стать престижным, заняла у меня в три раза меньше времени, чем на такси. Однако, уже подруливая к недостроенной высотке, я понял, что опоздал.

Из ворот с криком разбегались жители сквотов. Последний этаж, как раз тот, на котором обустроился Билли, полыхал. В самом прямом и грубом смысле. Пожарных видно не было – и неудивительно. Я схватил рюкзак, вытащил оттуда пачки с патронами, разорвал упаковку и высыпал боеприпасы прямо на сидение. Достал револьвер, откинул барабан и принялся набивать его патронами. Один тип, второй, третий. Один тип, второй, третий. Все. Снарядив скорозарядники, я сунул их в карман куртки и выскочил на улицу.

Протолкаться через бегущую толпу было не просто, но я превратился в живой таран и ринулся вперед. Я врезался в людей безумным шаром для боулинга, расшвыривая их в стороны, будто кегли.

Наконец, я оказался на открытом пространстве и смог ускориться. Влетев в подъезд, я побежал вверх по лестнице. Черт, ну почему Билли забрался так высоко?

Стальная дверь, ведущая в резиденцию компьютерщика, была распахнута. На пороге лежал боевик Альваро, тот самый, что встретил меня утром. Видимо, парень понял, что его винтовка тут не поможет, и попытался бежать. Но у него не вышло. Нижняя часть тела парня обуглилась и покрылась коркой. На мертвом лице был написан ужас.

Я провернул барабан револьвера, ставя первой противоамулетную пулю. Держа револьвер поближе к себе, так, чтобы его нельзя было выбить из укрытия, я заглянул в лабораторию – и сморщился от нестерпимого жара.

Пылало все: стойки с серверами, системные блоки, мониторы. Стеклянная колба, стоявшая ранее в центре помещения, лопнула и разлетелась на сотни осколков. Движения видно не было.

Я шагнул в лабораторию и едва не наступил на Альваро. Латиноамериканец был мертв. Правда, в отличие от охранника с «Калашниковым», здесь все говорило о том, что свою жизнь он старался продать как можно дороже. Даже мертвый он сжимал в одной рук пистолет, а в другой – нож.

Я завертел головой.

– Билли! Билли, ты здесь?

Тишина.

– Билли!

Я прикрыл лицо полой куртки, чтобы уберечь его от жара, и перебрался через поваленное и понемногу разгорающееся оборудование. От горящего пластика пер едкий дым. Я закашлялся и выругался.

Долго я тут не протяну. Надо уходить. Но сначала – найти Билли.

Билли нашелся быстро. Он сидел в том же кресле, что и в мой предыдущий визит. В груди его зияла огромная дыра.

Я почувствовал закипающую где-то внутри меня ярость.

Билли, жизнерадостный парень, любивший компьютерные игры из прошлого и просто решивший помочь человеку, которого считал своим другом, сидел в горящем кресле с прожженной в груди дырой. И я уже ничего не мог для него сделать. Даже эту чертову игру, которую действительно собирался ему привезти, уже не было смысла забирать.

Я, скорее, почувствовал, чем услышал через треск огня, какое-то шевеление сзади. Резко развернулся – и успел увидеть шар зеленого пламени, летящий прямо мне в лицо.

Сделать я не успел ничего – даже просто банально отпрыгнуть назад или упасть на пол. Перед лицом мелькнула вспышка, раздался мелодичный серебряный перезвон – и я почувствовал, как распадаются звенья цепочки-амулета на моей шее.

Выправленный Грумли оберег сработал как надо, но кинетический удар швырнул меня через горящий стол на пол. Я рывком вскочил на ноги, вскинул револьвер и всадил пулю прямо в центр темного силуэта, мелькнувшего на фоне одной из стен.

Силуэт качнулся и сделал шаг назад. Есть! Сработало, защиты у него больше нет! Теперь обычную…

В руках у темной фигуры появился новый зеленый шар. Пока еще маленький, меньше мяча для гольфа, но с каждым мгновением он становился все больше. Черт!

Я крутнул барабан револьвера, выставляя под боек экспериментальный заряд Джека. Зеленый шар, выросший уже до размера волейбольного мяча, был готов сорваться с ладоней мага, когда я выстрелил во второй раз.

Послышался громкий хлопок – и фаербол исчез. Маг не удержался на ногах и упал на спину. Я одним прыжком перемахнул через горящий стол и вскинул оружие.

Прилетевший откуда-то из дымной завесы офисный стул ударил меня в грудь и сбил с ног. Ругаясь, на чем свет стоит, я отшвырнул его и вскочил. В дыму разгорался розовый овал телепорта. Да твою-то мать, я так тебя пристрелить не успею!

Щелчок барабана – и патрон со второй «антимагической» пулей встал на нужное место. Выстрел! Есть! Свет портала погас, а из дыма послышалось сдавленное ругательство.

Я рванул вперед. Дымовая завеса была настолько плотной, что стрелять я не решался. Хотел бить наверняка. И даже не успел удивиться, когда из дыма что-то вылетело и ударило меня в грудь. Уже в полете я понял, что это была нога. Черт. У нас тут мастер единоборств?

Проломив спиной перегородку из гипсокартона, я рухнул прямо в огонь. Успел откатиться в сторону, но ресницы и брови вспыхнули моментально. Не успел я подняться на ноги, как что-то со свистом разрезало воздух и левое плечо обожгла боль. Я зарычал и вскинул оружие – чтобы через секунду затрясти отбитой кистью. Револьвер отлетел в сторону.

Раздался звон стекла, и чей-то знакомый звонкий голос скомандовал:

– Ланс, на землю!

Я не стал напрягать мозг на предмет того, кто это и по какому праву командует, а просто прыгнул на пол, стараясь дотянуться до револьвера.

Что-то взвыло, а потом у меня над головой пронесся сгусток чистой энергии – да такой концентрированной, что у меня все волосы на теле дыбом встали.

Схватив револьвер, я вскочил. Как хорошо, что я ношу кожу – иначе уже играл бы в популярную в этом сезоне игру «живой факел».

Мелькнула вспышка, откуда-то из дыма послышался вскрик, а затем – частый топот ног.

Убийца убегал. Не раздумывая, я рванул за ним следом, не разбирая дороги.

Выскочив на лестничную площадку, я глянул вниз. Фигура в темном балахоне стремительно удалялась, перепрыгивая через целые пролеты.

Я поднял оружие, стараясь прицелиться. Нет. Не попасть. Слишком быстро.

– В сторону! – раздалось над ухом, а через секунду в воздухе мелькнули светлые волосы, изящная фигурка в черном перемахнула через перила и полетела вниз.

Изадриэль!

Я кинулся вниз по лестнице, на ходу перезаряжая револьвер.

Двенадцать этажей я преодолел за рекордное время – несмотря на то, что кашлял, хрипел и задыхался – дышать парами горящего пластика не самое полезное занятие для здоровья. Но, несмотря на скоростной спуск, от убийцы-попрыгунчика и эльфийки-каскадерши, бесстрашно сиганувшей в пустоту, я конечно, безнадежно отстал. Успел, как говорится, к шапочному разбору.

Выскочив на улицу, я едва не споткнулся о лежащую лицом вниз эльфийку. Поодаль валялся орк – видимо, ее напарник. Большой черный гравилет Службы Безопасности ухал двигателем, набирая высоту.

– Ах ты сука!

Я широко расставил ноги, вскинул револьвер и поймал на мушку корму гравилета. Первым патроном я выставил бронебойный. Не к месту вспомнилась расхваливаемая Джеком автоматика. Смог бы он в своем «тысяча девятьсот одиннадцатом» так же легко тип боеприпаса менять?

Я усмехнулся и потянул спуск.

«Анаконда» громыхнула, из длинного ствола вырвался сноп пламени, раздался глухой стук, и гравимобиль резко потерял высоту, перекосившись на один бок. Надо же! Попал – и удачно. Отлично.

Я рванул к своей машине. Теперь, если эта птичка не сможет набрать высоту – я ее прижму. На такой высоте вилять ему некуда. Что до скорости – посмотрим, чья магия сильнее: Высших, или Уолтера, мать его, Крайслера.

Машина завелась с полуоборота. Но, прежде чем я сорвал ее с места, пассажирская дверь открылась и на сидение упала перепачканная в штукатурке и копоти Изадриэль.

– Гони! – скомандовала она.

Да ты что? Серьезно? Без тебя не догадался бы.

Я рванул рычаг передачи, и вдавил педаль в пол.

Гравимобиль успел оторваться ярдов на триста. Но для моей ласточки это было не расстояние.

Решетка радиатора жадно глотала воздух, семилитровый двигатель ревел, машина неслась вперед, с каждым футом сокращая дистанцию между нами и убийцей. Шесть секунд до сотни – шутка, что ли?

Эльфийка, тем временем, завозилась на сидении.

– Он сломал мой жезл! – пожаловалась она.

– Говно ваши жезлы. Лезь в рюкзак. Дробовиком пользоваться умеешь? – сейчас мне было не до миндальничания и не до «выкания».

Она кивнула.

– Молодец. Доставай, раскладывай и работай.

Я впился в руль.

Гравилет шел футах в двадцати над трассой – выше забраться ему не давало повреждение, нанесенное моей пулей. На такой высоте он от нас никуда не денется – некуда деваться попросту.

Изадриэль достала дробовик. Я вспомнил о патронах и скомандовал:

– Разряжай. Там резина стоит. В рюкзаке найди пачку с пулевыми.

Снова молчаливый кивок. Умничка. Со мной сейчас лучше не спорить.

Над гравилетом впереди разлилось розовое свечение.

– Он открывает портал! На ходу! – идентифицировала аномалию эльфийка. Ах ты ж сволочь! Убежать решил? Я тебе сейчас открою, ага.

Я слегка сбавил скорость и принялся вращать ручку стеклоподъемника. Опустив стекло, я взялся за руль правой рукой, левой провернул барабан револьвера, выставляя нужный патрон, сжал рукоять и выставил руку в окно.

Ствол револьвера удобно лег на кронштейн зеркала.

– Ты что делаешь?

– Пытаюсь не дать ему свалить.

Выстрел! Есть! Сияние погасло, а гравилет кинуло в сторону, едва не размазав об опору эстакады, под которой мы проезжали.

– Это что было сейчас? – Изадриэль, видимо, почувствовала выброс магии при выстреле и насторожилась.

– Выстрел это был. Давай, работай, пока он не прибавил.

Я снова вжал педаль газа в пол, и машина прыгнула вперед.

Гравилет ускорился, но я не отставал. Мимо проносились столбы и светофоры, редкие встречные машины в панике мигали фарами, а их водители крутили пальцами у виска. Плевать!

Эльфийка бесстрашно высунулась в окно по пояс, прицелилась и выстрелила. И еще раз. И еще.

То ли мне повезло, когда я единственным выстрелом повредил летающую тачку, то ли эльфийка обращалась с дробовиком не так умело, как заявляла – только выстрелы вреда машине преследуемого не причиняли.

Я прикинул маршрут. Непонятно, куда прет этот ублюдок, но надо его взять до того, как с узких улочек мы выскочим на открытое пространство, где он сможет легко уйти там, где моя ласточка просто не проедет.

– Готовься! – скомандовал я эльфийке. – Сейчас будет поворот. Он в него издалека будет заходить. Подставит бок – стреляй!

– Хорошо! – перезарядив дробовик, эльфийка снова полезла в окно, а я прибавил скорости.

Когда гравимобиль начал входить в поворот, между нами было не больше пятидесяти ярдов. Я переключил скорость и вдавил газ, еще немного сократив расстояние. Изадриэль подняла дробовик, и выстрелила несколько раз подряд.

Какая-то из пуль все же достигла цели. А может, и не одна. Гравимобиль швырнуло в сторону, кормой он зацепил столб, завертелся, завалился на борт, и по пологой дуге рухнул на землю.

Я оттормозился рядом через секунду, рванул дверь и выкатился на дорогу. Сжимающая дробовик Изадриэль выпрыгнула с другой стороны.

Я даже не успел отреагировать, когда ко мне метнулась черная молния. Удар – и я, в который раз за сегодня, лечу кубарем.

Грохнул выстрел из дробовика. Мимо! Темная фигура, будто размазалась в воздухе, в немыслимом наклоне разминулась с пулей и кинулась на эльфийку.

Удар, еще удар, еще – на хрупкую Изадриэль обрушился настоящий ураган. Но, к моему удивлению, ни один из выпадов не достиг цели. Часть ударов эльфийка блокировала, от части – увернулась. А когда противник на секунду замедлился, выдохшись, отбросила дробовик, и сама пошла в атаку.

Я даже представить не мог, что когда-либо увижу такое. Офицер Службы Безопасности теснила темную фигуру. Несколько ударов убийца пропустил, с головы слетел капюшон, и по плечам рассыпались светлые волосы. Еще один эльф! Вот как!

Изадриэль подпрыгнула, развернулась в воздухе, и нанесла страшный удар ногой. Угодила эльфу-убийце в грудь, и в первый раз за сегодня кубарем полетел не я, а кто-то другой. Впрочем, эльф перекатился через плечо, отскочил на пару шагов и запустил руку под плащ. В руке у него появилась небольшая палка. Которая, буквально на глазах принялась расти, пока не превратилась в боевой шест!

Эльф прокрутил шестом сложную фигуру, завел оружие за спину, и, замерев в эффектной стойке, поманил Изадриэль к себе. Та фыркнула и бросилась в бой. Мама дорогая, что творится-то, а?

Две тонкие фигуры будто танцевали невероятно красивый, ужасно сложный, смертоносный танец. В те моменты, когда мой глаз успевал различить размазанные движения, я видел, что эльф теснит Изадриэль. Выругавшись, я нащупал револьвер и попытался подняться.

В спине что-то прострелило, и я со стоном рухнул на землю. Эльф, тем временем, продолжал давить мою неожиданную напарницу. Вот она пропустила удар шестом и сбилась с ритма. Еще один удар заставил ее вскрикнуть. А третий, немыслимый по силе, швырнул ее на землю. Убийца прыгнул вперед, навалился на Изадриэль, и принялся душить эльфийку, навалившись шестом ей на горло.

Я застонал и встал на одно колено. Усилие – я на ногах. Меня качало. Черт, сколько раз за последнее время меня по голове-то били? Шаг. Еще один. Эльфийка хрипит. Надо ближе, чтобы наверняка, чтобы не продырявить безопасницу. Я ближе еще на шаг. И еще.

Вскинув револьвер, я попытался вспомнить, какой боеприпас сейчас под бойком. Вспомнить не получилось. Ладно, нет времени перебирать!

Отдача «Анаконды», обычно такая мягкая и привычная, едва не сбила меня с ног. Вокруг эльфа мигнул и погас зеленый купол. Противоамулетная! Сработала ли? Сейчас проверим. Выстрел! Эльфа буквально сдуло с Изадриэль, он упал на землю и задергался. Я, забыв о боли, рванул вперед, не сводя с него прицела. Впрочем, когда я приблизился, он был уже не жилец. В груди его зияла рваная рана – пуля, как я и ставил по порядку, была разрывной. Когда я нагнулся над эльфом, он улыбнулся и прохрипел:

– Я ухожу – но придут другие! Смерть бастардам! Мертвый источник…

Дернулся в последний раз и затих, не окончив фразу.

Я проковылял к эльфийке и тяжело опустился на колени возле нее – стоять на ногах сил у меня не было. Безопасница, вроде бы, дышала. Правда, лицо ее было нереально бледным.

– Ланс, – слабым голосом прошептала она.

– Что?

– Нагнись, – уж не помирать ли она собралась? Я тогда точно не отмажусь, когда подгребут ее коллеги. Нашу погоню полгорода видело – вон уже и сирены вдалеке завывают.

Я наклонился.

– Что?

И, не успел я опомниться, как Изадриэль впилась в мои губы жадным поцелуем.

На какие-то секунды я растерялся – и эльфийка пользовалась этим на всю катушку. Надо отдать ей должное – целоваться она явно умела. Наконец, я смог найти в себе силы оторваться от нее.

– Нимфоманка, – прошипел я.

– Дурак, – усмехнулась она. – Руку дай.

Я поднял ее с земли и помог опереться о капот моей машины. Так, практически в обнимку, мы и встретили первые полицейские гравимобили, садившиеся на дорогу.

– Лицом к машине! – заорал кто-то. – Ноги на ширине плеч! Оружие на землю! Не двигаться!

– Я думаю, лучше их послушаться, – пробормотала эльфийка, и сползла по капоту, потеряв сознание. Ну, вот. Кто б сомневался. Самый простой способ самоустраниться. А отдуваться теперь за все мне.

Я вздохнул, опустил пистолет на землю и прокричал:

– Не стреляйте! Я без оружия!

Оперся о машину, завел руки за голову, и принялся ждать подступающих копов.

 

Глава 11

Дверь камеры лязгнула, и на пороге показался гном в полицейском мундире.

– Ван дер Тоот, на выход.

Я поднялся с жесткой койки, потянулся, хрустнув позвоночником, и вышел из камеры.

К моему удивлению никаких команд, типа, «лицом к стене, ноги на ширине плеч, руки на затылке» не последовало. Гном просто запер дверь и устало мотнул головой, предлагая мне следовать за ним. Я удивился, но пошел.

У дежурного по участку мне вернули револьвер и рюкзак с дробовиком и боеприпасами, шнурки, ремень, бумажник, чарофон и ключи от машины. Взяли подписку о невыезде и отпустили. Я недоумевал, но спорить с офицерами не стал. Зачем? Главное – что я опять свободен. Остальное все ерунда.

Если честно, когда приехали копы, я думал, что меня ждет долгое и нудное разбирательство – это в лучшем случае. Убийство Высшего – а, как ни крути, его убил я, противоамулетные патроны и неизвестный тип боеприпасов, явно с магическим душком. Но перед тем, как меня начали крутить, эльфийка пришла в себя, и показала свой жетон. Так что мне даже разрешили доехать до участка на своей машине – правда, под конвоем двух полицейских гравилетов. Стремные патроны, и одни и другие, я выбросил по дороге. Денег, заплаченных за них, конечно, было жалко. Но, если бы вдруг мою машину решили обыскать и нашли эти милые пульки… Хорошего мало было бы, в общем.

Я уже совсем было расслабился, но, стоило мне зайти в участок, как ко мне подскочили два дюжих гоблина, скрутили, вытащили все из карманов, извлекли шнурки и ремень, зачитали права и засунули в камеру. Учитывая, что эльфийка осталась с копами, я решил, что это ее рук дело. Скорее всего, подстреленный эльф опять оказался сыночком какого-нибудь высокопоставленного Высшего, дело запахло жареным, и доблестная безопасница все свалила на меня. С нее станется.

Тем удивительнее было то, что меня отпустили – ничего не объяснив.

Моя машина так и стояла там, где я ее оставил. Я подошел, деактивировал магическую сигнализацию, открыл дверь и уселся внутрь.

– Я уже думала, эти болваны тебя до завтра продержат.

Я вздрогнул и глянул в зеркало заднего вида.

Изадриэль развалилась на заднем сидении, и, кажется, дремала до моего появления. Я даже не стал спрашивать, как она проникла внутрь, обойдя защиту. Как и то, как давно мы перешли на «ты». Хотя…

– Это ты меня вытащила?

– Ну да. Пришлось сказать им, что я привлекла тебя для преследования. Они понервничали, убийство Высшего все-таки… Но, учитывая, что этот самый высший убил офицера Безопасности, сильно ерепениться не стали.

– Убийство офицера? Твой напарник…

– Да. – Изадриэль мрачно кивнула.

– Мои соболезнования.

– Я не очень хорошо его знала, его только недавно перевели к нам из полиции. Но спасибо.

– Не за что.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– А ты?

Эльфийка аж задохнулась от моей наглости.

– Ван дер Тоот, ничего, что я спасла твою задницу?

– А я твою. Но ты не торопишься разливаться соловьем.

– Ну, ты и наглец! Я тебя еще и от копов отмазала, если что.

– Я же поблагодарил уже. Или нет?

Она сдалась.

– Ладно. Давай так. Ты рассказываешь мне все, что известно тебе, я рассказываю, что известно мне. И не спрашиваю ничего про патроны, которыми ты вчера пользовался.

– Какими патронами? – я сделал непонимающее лицо. – Я и сам все расскажу. Сорок пятый калибр, разрывные. Стандартные, фактически.

Она, кажется, начала злиться.

– Я ведь тебя и привлечь могу. И будем мы разговор продолжать не здесь, а у меня в офисе. И не факт, что из него ты выйдешь, насвистывая.

Я понемногу тоже начал выходить из себя. События последних двух суток не только вернули меня к жизни, но и возвратили мне былую злость.

– А почему до сих пор этого не сделала? Чего ты вообще ко мне привязалась? В квартиру ко мне вломилась, потом следила. Про то, что было перед приездом полиции я вообще молчу!

Кажется, она покраснела. Не уверен, в машине было достаточно темно.

– Ладно. Давай по-честному. Тебя пугать бессмысленно, – она вздохнула и села на сидении. – У нас из-за смерти молодого Валтазара творится форменный хаос. Все просто землю носом роют, пытаясь найти следы. А ты, кажется, сумел продвинуться в расследовании куда дальше нас. Потому я хочу, чтобы ты мне помог.

– В чем помог? Я ничего не знаю. Я вчера приехал к другу, а попал на пожар. А потом на меня выскочил непонятно откуда какой-то придурок и начал кидаться фаерболами. Потом появилась ты. Дальше ты знаешь.

– Примерно то же самое я рассказала полицейским. А теперь давай неофициальную версию.

Эльфийка была непреклонна.

Я вздохнул.

– В чем подвох, Изадриэль? Почему ты в меня вцепилась? Почему разговариваешь, почти как с равным? Где та высокомерная стерва, которая меня допрашивала вчера? Объясни. Я не понимаю.

Эльфийка задумалась. Напряженная умственная работа отразилась на ее премилом личике. Наконец, она приняла какое-то решение, и заговорила.

– Тебе называли мою фамилию?

– Нет.

– Моя фамилия – Валтазар. Кортиэль был моим кузеном. И я очень хочу добраться до его убийцы.

Я помолчал, переваривая полученную информацию. Интересно. Весьма интересно. Скоро моя квартира, по всей видимости, станет филиалом Дома Серебряной Луны. Сначала глава семейства, потом – его племянница. Интересно, знает ли она, что меня нанял ее дядюшка?

– Мы вчера добрались до убийцы. Вообще-то, – сказал я, просто, чтобы что-то сказать.

– Ланс, и я, и ты знаем – это был не более, чем исполнитель. Кстати, что он сказал тебе, перед тем, как умереть? Я не смогла разобрать слов.

Я принял решение. В одиночку мне всю эту историю действительно не вывезти. Эльфийка права – тут заварилась какая-то очень серьезная каша. Не факт, что моя ложка достаточно большая, чтобы ее расхлебать.

В животе у меня громко заурчало. Изадриэль слегка сморщила носик, а я повернул ключ зажигания и переключил передачу.

– Разговаривать на голодный желудок – контрпродуктивно. Поехали поедим и пообщаемся. Как ты относишься к человеческой кухне?

***

Судя по тому, с каким аппетитом Изадриэль уплетала стейк, человеческая кухня отвращения у нее не вызывала. Я доел свою порцию, откинулся на спинку стула и сделал большой глоток пива.

Мы сидели в отдельной кабинке ресторана «У Салливана». Это заведение находилось неподалеку от участка, почти в центре. Район был достаточно цивилизованным, чтобы тут эльфийку обслужили, а не воткнули в бок заточку. Ну и кухня здесь была неплохая.

– Значит, твой парень что-то накопал, и поэтому его убили? – Изадриэль тоже расправилась со своим блюдом. К моему удивлению, заказала она тоже пиво, которое сейчас с немалым удовольствием и прихлебывала.

– У тебя есть другие версии? Почерк тот же.

Она кивнула.

– В офисе брата нашли следы телепортационной магии. То есть, кто-то появился, выстрелил в брата из твоего револьвера, бросил пушку и ушел телепортом. Потом зашел ты и едва не стал козлом отпущения.

Я кивнул.

– Расчет был тонким. Та история, которую ты мне изложила при нашей первой встрече, вполне прошла бы как рабочая версия. Самое грустное, что я не смог бы ее опровергнуть. Убийца никак не рассчитывал, что я соглашусь на ментальное сканирование.

– Была еще одна версия. Что ты пришел шантажировать сначала Эдвина Прайса, а потом и Кортиэля. И, будь на моем месте кто-то другой – ты бы уже, скорее всего, работал бы в поте лица на каторге. Но мне «галочка» в личном деле не нужна. Я хочу узнать, кто стоит за смертью брата. Кстати. Откуда там взялся твой револьвер?

Я выдохнул и потянулся за сигаретами.

– А мы не можем опустить этот момент?

Изадриэль округлила свои и без того огромные глаза.

– Ну, мне почему-то кажется, что это важная деталь.

Я потянул время, прикуривая и выпуская дым.

Разборки между людьми Безопасность не волнуют. Они подключаются, только если в деле замешаны Высшие. Потому мое рандеву со Смутом для них ничего не значит. Впрочем, судя по визиту Поллака – полиция тоже не будет рыть землю носом в поисках таинственного погромщика-поджигателя. Мы, на пару с мертвым эльфом, избавили их от очень большой занозы в заднице, так что они только благодарны. А что до всех обстоятельств…

Я сбил пепел и пересказал ей историю с надуманным выдергиванием меня к Смуту и с пропажей револьвера.

– То есть, его наняли, чтобы он добыл твою пушку? Интересно. Ланс, а как они вообще узнали, кто ты такой? Они же тебя даже не видели.

– Так же, как узнали, что Билли вышел на след убийцы. – Скривившись, ответил я.

– И как же?

– Не знаю.

Она повела головой.

– Вот так номер.

– Угу.

Вдруг эльфийка прищурилась.

– Слушай, а что именно ты узнал от Смута? С чем поехал к этому своему компьютерщику? Что он должен был для тебя найти?

Внутри меня боролись два парня. Один, прожженный частный детектив, в голос кричал, чтобы я не отдавал в руки эльфийке единственную имеющуюся у меня ниточку. Второй – я бы назвал его носителем здравого смысла – спокойно говорил мне, что теперь, когда Билли нет, я сам все равно не вытяну эту ниточку. В лучшем случае – оборву. В худшем, размотав весь клубок, найду что-то, чего находить совсем не стоит. По крайней мере, одиночке-хуману. В конце концов я решился.

– Он несколько раз назвал тех, на кого он работал, фанатиками. Просто так такой ярлык не вешают. Потому я попросил Билли отыскать для меня все, что только можно про любые ваши секты, сообщества и политические партии. И он что-то нашел.

Эльфийка взглянула на меня как-то по-новому. С уважением, что ли?

– То есть, ты, едва не погибнув и сбежав из пожара, запомнил и даже проанализировал услышанное? И, в итоге, это оказалось единственной имеющейся ниточкой, которая, практически, привела к убийцам?

– Неплохо для человека, да? – Поддел я ее.

Она задумалась.

– Думаешь, как потактичнее свалить от меня, чтобы передать информацию своим спецам? Вы меня хоть в известность поставьте, когда найдете его.

Изадриэль как-то очень странно глянула на меня.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, Ланс.

В голову мне пришла только дурацкая и неуместная шутка про полоски на тесте, потому я промолчал, просто вопросительно глянув на эльфийку.

– Дело в том, что я не веду дело об убийстве Кортиэля Валтазара. Меня отстранили от работы.

Я вскинул брови.

– Твое сканирование… Оно было проведено не по правилам. Это зафиксировала камера в полицейском участке и на меня подали докладную. В итоге, мое начальство решило, что это дело слишком личное, нарушения списали на перенесенный стресс и отправили меня в отпуск.

– Ну, что сканирование было не совсем по правилам – я заметил, да. – Я не удержался от подколки. Эльфийка отчетливо покраснела. Ни черта не пойму, что с ней.

– А как же служебный гравилет и напарник вчера?

Изадриэль вздохнула.

– Я его уговорила последить за тобой. А на служебную машину мы имеем право и вне работы.

Дела, однако.

– И что ты думаешь делать дальше? – Я внимательно посмотрел на нее.

– Я хочу добраться до тех, кто стоит за убийством брата. И я не хочу отдавать их в руки правосудия. Я хочу разобраться с ними сама.

Ну, хоть в чем-то наши цели совпадают.

– Поможешь мне?

Вопрос был неожиданным. Сам факт того, что меня просила о помощи представительница Высших… Хотя, чего я выпендриваюсь? Она хорошо себя показала. Да и вообще не производит отталкивающего впечатления, как ни странно. В конце концов – почему бы и нет? Я ведь все равно пойду дальше – и не только из-за награды, обещанной Валтазаром. После смерти Билли – это стало еще и личным. А в связке с сотрудником Безопасности, пусть и отстраненным от работы, шансов добраться до того, кто за этим стоит, становится больше.

– Есть еще кое-что. – Проговорил я вместо ответа. – Тот эльф, за которым мы вчера гнались. Ты спрашивала, что он сказал перед смертью. Так вот. Он сказал: «Я уйду, но придут другие. Смерть бастардам!». В сочетании с фанатиками – это зацепка. Не находишь?

Эльфийка нахмурилась.

– Интересно… Весьма и весьма. Попробую что-то накопать. Подбросишь меня к монорельсу?

– Подброшу. Кстати. Если ты, как выяснилось, не при исполнении – проблем не будет с ночной погоней?

Эльфийка только отмахнулась.

– Не переживай. Кстати. Как с тобой связаться?

Я тяжело вздохнул. Кажется, старый Ланс, с постоянно звонящим чарофоном понемногу возвращается, вытесняя нелюдимого парня без средств связи, которым я был последние пару лет.

– Давай свою трубку.

Изадриэль достала изящный гаджет, я приложил его к своему аппарату, дождался вибрации, и вернул трубку эльфийке.

–Я надеюсь, ты не сольешь информацию своим коллегам, продинамив меня?

Глаза эльфийки сверкнули.

– Нет. Поехали. Мне еще сегодня много сделать нужно.

Я кивнул и нажал на кнопку вызова официанта, чтобы попросить счет.

 

Глава 12

Высадив Изадриэль у станции монорельса, я развернул машину и двинул назад в центральную часть города. Раз уж у меня снова появились деньги – не мешало бы расплатиться с долгами. По крайней мере, с теми из них, которые тяготили меня самого. Все-таки меня окружали не одни ублюдки и подонки. Хороших людей немало даже на Дне. Впрочем, о чем это я? Как раз на Дне их больше, чем на верхних ярусах. Только высовываться они боятся.

Ну, и, если совсем уж начистоту – мне кое-что было нужно. Меня, говоря по правде, изрядно напугал тот случай с гомункулом, когда у меня совсем сорвало голову. Если бы в качестве жертвы выступал не проклятый зомби, сложно сказать, чем завершилась бы моя поездка в подземке. Так что, если мне не хочется, чтобы приступ повторился – пора возвращаться к терапии.

Я остановил машину возле старого пятиэтажного здания. В этой части города оно смотрелось архаично и странно. Впрочем, мало кто мог эту архаичность увидеть: единственная дорога вела по задворкам квартала, мимо служебных парковок и технических построек на задних дворах небоскребов, стеной выстроившихся вдоль улицы. Этот дом мог найти только тот, кто его искал. Иногда – долго и упорно.

Заглушив мотор, я прихватил рюкзак и вышел из машины. Толкнул тяжелую деревянную дверь и вошел в полутемный холл.

– Ого. Какие люди! – раздалось из-за стойки, едва видной в глубине помещения. Я улыбнулся и направился на голос. Навстречу мне поднялась настоящая человеческая глыба. Я протянул руку для приветствия и внутренне съежился, ожидая треска костей внутри огромной широкой ладони.

Джек Сингер выполнял здесь роль швейцара, охранника и коридорного одновременно. И нисколько этой роли не стеснялся. Скорее, ему было так даже комфортнее.

Джек – бывший военный. Спецназовец. Но прошлое он старается не выпячивать. Мало кто знает, что когда-то он командовал тактической группой, которой приписывают покушение на членов Совета Высших. И не зря приписывают, надо сказать.

Вопреки распространенному мнению, человечество далеко не сразу смирилось с переворотом, повлекшим за собой события, которые сейчас называют Первым антимагическим бунтом. Небольшое количество военных, верных присяге и своей стране, организовали самое первое подполье Сопротивления. Первой и последней боевой операцией Сопротивления стала попытка ответа на жесткое подавление восстания. Высшие тогда залили улицы огнем, уничтожив, по разным данным, от пяти до десяти тысяч человек. Взбешенные военные сделали ответный ход. И кто знает, как развивались бы события, если бы у них все получилось.

Два десятка смельчаков во главе с Джеком пересекли пролив под водой и проникли на остров Высших. Лучшие из лучших, закаленные вояки, на счету которых была не одна успешная боевая операция. Они были отлично подготовлены, прекрасно оснащены и решительно настроены. Они прошли по улицам Манхэттена, оставив за собой кровавую просеку. К тому моменту, когда, смяв яростным натиском бойцов Безопасности, они поднялись по ступеням Дворца, их оставалось всего пять человек. Сейчас такая операция была бы невозможна в принципе, но в те далекие времена Высшие недооценивали людей. Сильно недооценивали, за что едва и не поплатились.

Пять человек. Пять клокочущих сгустков гнева и ярости. Пять штурмовых винтовок, плюющихся огнем и дарующих Высшим вечный покой. Один тактический ядерный заряд, призванный уничтожить верхушку Высших и положить начало освободительной войне по всей планете. Цель была невероятно близка. Но у них не вышло.

Их остановили на двадцать втором этаже Дворца, когда до зала Совета Высших оставалось всего десять лестничных пролетов. Зажав группу в коридоре, элитный гвардейский отряд попросту развоплотил четверых из отчаянной пятерки. А когда Джек, единственный оставшийся в живых, в отчаянии активировал заряд, маги Высших перебросили на поглотители гвардейцев всю энергию, какую только могли, создав защитное поле небывалой мощности. Говорят, тогда вырубилось практически все, что питалось от магических источников, включая Купол, накрывающий Манхэттен. Взрыв произошел. Но не смог причинить никакого вреда Высшим.

Перебой в подаче магической энергии военные сочли за успех миссии. Операция перешла во вторую фазу.

Взвыли турбины штурмовиков и истребителей, рубанули воздух винты ударных вертолетов. Вырвались из ангаров танки и броневики. Тысячи бойцов, участвовавших в заговоре, бросились в бой за право человечества оставаться доминирующим видом на Земле.

В свой последний бой.

Авиацию в небе над Манхэттеном встретили драконы. Огромные, плюющиеся огнем, твари, размером в три раза больше истребителей. Невероятно защищенные и маневренные. До этого момента никто не знал об их существовании. Высшие, старающиеся произвести впечатление мирной, не воинственной расы, тщательно скрывали наличие собственной смертоносной авиации. Люди, решившие, что небо принадлежит им, жестоко поплатились за свою наивность. Потому что небо принадлежало драконам.

Нужно отдать должное летчикам ВВС. Они бились до последнего. В тот день на дно пролива погружались не только обугленные фюзеляжи, но и разорванные ракетами чешуйчатые тела. Но слишком уж неравными были силы.

Воздушный удар был отбит, а потом Высшие пошли в контратаку.

Големы, механические и природные, крушили бронетехнику, отрывая танковые башни и сминая, как жестянки, боевые машины пехоты. Магическое пламя жгло пехоту. Детонировали заряды на многочисленных полигонах, взрывалась еще не успевшая войти в бой техника.

И так – по всей планете.

Последним штрихом стал десант элитных гвардейцев Высших на штаб Сопротивления. Его расположение тщательно скрывалось, но, как оказалось, предатели были не только среди политиков. Спокойные и сосредоточенные Высшие закончили операцию за час, полностью уничтожив всех, кто имел отношение к организации восстания.

Война была проиграна.

Джек Сингер остался в живых. Перед самым взрывом один из гвардейцев перебросил часть энергии на защитный купол, скрывший в себе человека. То ли из уважения к доблести бойца, не пожалевшего для выполнения задания собственной жизни, то ли чтобы сохранить Джека для предстоящего суда – неизвестно. Но, насколько я знаю, для Джека было бы лучше умереть. И вовсе не из-за страха перед неотвратимым наказанием.

Высшие оказались умны, хитры и коварны. Прирожденные политики. Показательный суд транслировался по всей планете. Джек стоял прямо, гордо вскинув голову, и не теряя достоинства отвечал на вопросы. Он готовился к самой страшной смерти. Но победители решили иначе.

Они оставили Джека в живых и даже не упекли его на каторгу, явив всему миру свою доброту и снисходительность. Они милостиво простили Джека, «запутавшегося и обманутого, едва не разрушившего светлое будущее Земли, но до конца оставшегося верным и доблестным сыном Человечества». Черт, они едва не героем его сделали! А потом подсадили ему в мозг какую-то магическую гадость, заставлявшую его корчиться от боли каждый раз при воспоминании о провалившейся операции, и отпустили.

Изощренная пытка: запретить человеку не вспоминать о тысячах и тысячах его соратников, павших в бою только потому, что он не смог выполнить свою миссию. Особенно – человеку с завышенным чувством долга и справедливости.

Джека, надломленного и постепенно сходившего с ума от боли, причиняемой воспоминаниями, приютил Майк – сам ветеран, правда, другой войны. Он тоже когда-то сходил с ума, вспоминая погибших товарищей, тоже глушил память алкоголем и наркотиками. И, хотя его собственная боль не была вызвана порчей, проклятием, заклинанием – черт знает, как правильно назвать то, что Высшие сделали с Джеком, он понимал его, как никто другой. Джек, похудевший и осунувшийся, пришёл к хозяину небольшого офисного здания, которое, если бы не появление Высших, давно бы снесли, чтобы выстроить на его месте очередного монстра из стекла и бетона, в поисках подработки. Майк поначалу хотел прогнать одетого в лохмотья бродягу, но его взгляд случайно упал на татуировку на предплечье. Практически копию той, что украшала грудь самого Майка. "Всегда верен". Хмыкнув, он привёл Джека в подвал и указал фронт работ. А когда через несколько часов пришёл посмотреть, как идут дела, только присвистнул. Джек за неполный день успешно справился с тем, что сам Майк делал бы несколько дней. Подумав, Майк дал Джеку денег и выделил комнатушку на последнем этаже. А утром застал новоиспеченного работника на полу в отключке. Рядом валялся пустой шприц, испачканная кровью вата и измочаленный жгут.

Майк не выбросил наркомана на улицу. Он привёл его в чувство, накормил, а потом прямо спросил из-за чего тот колется. Джек, уставший от постоянной невыносимой боли выложил Майку все в деталях.

С тех пор прошло много лет. Джек давно не употребляет наркотики, да и на алкоголь смотрит без энтузиазма. Все эти годы он работает у Майка. По зданию не видно, что домовладелец успешен, скорее, наоборот. Однако я знал, что сдача помещений под офисы – далеко не основной источник дохода старика. Скорее, прикрытие. На самом же деле… Хотя, какая разница, что на самом деле? Ни в чем противозаконном Майк не замешан, и то хорошо. Правда, Высшие со мной бы не согласились, особенно, узнай они, сколько людей, числившихся у них наиболее опасными и разыскиваемыми, пришло в это здание, чтобы потом навсегда исчезнуть с радаров. Да и то, что наказание, назначенное ими для Джека, давно не действует, их бы, наверное, расстроило. Но мне на это было наплевать. Как я уже говорил, в отличие от тех, кто переехал на верхние ярусы, я без пиетета отношусь к нашим благодетелям и покровителям.

– Давно не заходил, Ланс, – улыбаясь, прогудел здоровяк. – Мне показалось, или я сейчас слышал рев твоего бешеного движка?

– Не показалось, – болезненно улыбнувшись, я аккуратно освободил свою ладонь из его лапищи.

– Стало быть, ты снова в деле? – прищурившись, поинтересовался Джек.

– Вроде того. Мой офис ещё никому не сдали?

От хохота Джека, казалось, содрогнулись стены.

– Бьюсь за него до последней капли крови ежедневно практически, Ланс. Каждый день люди идут толпами исключительно для того, чтобы снять твою каморку. Но я всем говорю честно: мы не сдаём помещения, с хозяев которых пока ещё можно вытрясти долги. Иначе как на эти долги проценты набрасывать?

– Спасибо, очень смешно, – угрюмо буркнул я. – Прям обхохочешься.

– Ну, а я о чем? – здоровяк подмигнул мне и продолжил, уже серьезнее:

– Майка нет, укатил куда-то по делам. Ты чего хотел-то?

– Расплатиться, продлить договор аренды.

Джек очень серьёзно посмотрел на меня.

– Нет, все же хорошо, что старик уехал. Получил бы ещё инсульт сейчас от неожиданности.

– Позубоскаль, ага. Давай, сколько я там должен? И посчитай вперед ещё на пару месяцев.

Брови Джека взметнулись вверх. Он достал толстую тетрадь, полистал её, подтянул к себе калькулятор.

– Последний раз ты вносил оплату три месяца назад. Плюс ещё два, если и правда хочешь оплатить вперед. Итого – двести пятьдесят баксов, – Джек недоверчиво посмотрел на меня.

– Держи, – я выложил на стол стопку двадцаток, нашёл в бумажнике две купюры по пять долларов и добавил их к стопке.

– Ну, ты богач. Неужели и правда снова за голову взялся?

Я взглянул на бывшего морпеха. Он правильно истолковал мой взгляд, и тему развивать не стал.

– Почта есть?

– Есть, ага, – Джек отошёл к бюро, выдвинул один из ящиков и, выудив оттуда пачку писем, сунул их мне.

– И чего им было интернет разваливать? – буркнул Джек, с тоской глядя на письма. Я только пожал плечами. Электронная почта – это удобно, наверное. Но, учитывая, что я ею никогда не пользовался, особого сожаления из-за её отсутствия я не испытывал.

– Спасибо, – я развернулся и зашагал к лестнице.

– Эй, Ланс! – окрикнул меня Джек. Я обернулся.

– Тут слухи нехорошие про тебя ходят. Я, конечно, к тебе со всем уважением, ты знаешь. Но, говорят, что ты путаешься с Высшими.

– Да? И кто говорит?

– Люди, – пожал плечами Джек.

– Скажи людям, чтобы лучше следили за собой. За языками своими. А то их, знаешь ли, и подкоротить могут.

Джек стал серьезным.

– Ты знаешь, как к тебе относится Майк. Ты знаешь, как к тебе отношусь я. Но, Ланс, ты также знаешь, как мы относимся к Высшим. Я в курсе, что ты умный парень. Но сначала тебя видят с копом. Потом выпускают из полиции после катавасии со стрельбой. Ты приезжаешь сюда, при бабках и на своей тачке, на которую Борец уже давно наложил лапу. Странно выглядит, согласись? Просто хочу, чтобы ты знал: если за тобой действительно что-то есть – лучше съезжай, Ланс. Нам здесь ищейки Высших не нужны.

Меня швырнуло в жар, а перед глазами заплясали красные пятна. Рука сама нырнула под куртку, туда, где в хитрой кобуре висела моя «Анаконда». Джек, не шевельнув ни единым мускулом на лице, запустил руки под стойку и выжидающе замер.

Я усилием воли прогнал красноту, убрал руку от рукоятки револьвера и сделал несколько шагов вперед. Остановившись у самой стойки, я заглянул Джеку прямо в глаза.

– А тебе никто не сказал, что в результате стрельбы на одного Высшего стало меньше, Джек?

Бывший морпех уставился на меня, как на привидение.

– Даже так? Тогда тем более странно, что ты сейчас здесь, со мной, а не едешь демонтировать стержни реактора куда-нибудь в Пало-Верде.

– Я догадываюсь, Джек, как это выглядит со стороны. Но поверь мне – это все не то, что вы себе тут надумали. Я ищу убийцу девушки, которую сжег магией кто-то из Высших. И я его найду. Даже если для этого мне придется ручкаться и учтиво беседовать хоть со всеми членами Совета.

Договорив, я развернулся и быстро пошел в темноту, скрывавшую в себе лестничный пролет.

 

Глава 13

Здание ни капли не изменилось с того момента, как я здесь был в прошлый раз. Те же обшарпанные стены, скрипучий паркет и двери, которые давно просили краски. Моя была третьей. Сорвав бумажку с надписью: «Опечатано», я вставил в замок ключ и отпер дверь.

В нос шибанул запах пыли и затхлости. Я поморщился, подошел к окну и не без труда открыл его. При этом старая деревянная рама протестующе скрипела, настолько сильно, что в какой-то момент я испугался того, что она развалится у меня руках.

Пустив в помещение немного свежего воздуха, я направился к столу. Сдвинул в сторону большое кресло, обшитое экокожей, нащупал в кармане ключ и открыл верхний ящик старого, монументального стола. Бумаги, бумаги, бумаги… Выдвинув ящик до предела, я снял его с направляющих и опустил на пол. Присел на корточки, выбрал нужный ключ и наощупь вставил его в скважину спрятанного в глубине стола сейфа. Провернул два раза, дождался щелчка, сделал еще один оборот и потянул дверцу на себя. Запустив руку в открытый сейф, я зашарил внутри. Обычно рука натыкалась на искомое сразу же, не нужно было даже заглядывать в маленький, стальной ящичек, защищенный отводящим глаза заклятием. Обычно. Но не сейчас.

Меня бросило сначала в жар, а потом – в холод. Я лихорадочно шарил по сейфу, но натыкался только на голые металлические стены. Выругавшись, я упал на колени, нашарил на дне кармана куртки небольшой светодиодный фонарь и осветил внутренности сейфа.

Пусто.

Стараясь не поддаваться панике, я встал, шагнул к креслу и опустился в его мягкие объятия. Достал сигарету, чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся и выпустил дым в потолок.

Сейф пуст. Как такое могло произойти? Никак. Ни Сингер, ни Майк не стали бы шарить у меня по офису, раз уж оставили его за мной. И тем более не стали бы брать принадлежащие мне вещи. Особенно – если за эти вещи вполне можно загреметь на каторгу. Тогда кто?

Будто бы издеваясь, тело покрылось холодным потом, а перед глазами заплясали красные снежинки. Твою мать! Какого черта? Почему сейчас? Ведь больше года все нормально было!

Во рту пересохло, а живот скрутило спазмом. Я попытался подняться и рухнул на колени. Черт, черт, черт! Опершись на угол стола, я с трудом поднялся и осторожно выпрямился. Боль ушла. Вместо нее пришла ярость. Какая тварь посмела залезть в мой офис? Убью!

Зарычав, я пинком отпихнул кресло, и быстро двинулся к двери. Зрение плыло, танец красных снежинок ускорился, превращаясь в настоящую метель. Будто понимая, что мне нечем его усмирить, мое проклятие, прятавшееся до поры в дальних уголках сознания, вырвалось на свободу и пыталось подчинить себе мой мозг. Дьявол!

Грохнув дверью о стену, я вывалился в коридор. Не позаботившись о том, чтобы закрыть дверь, я быстрым шагом, изо всех сил стараясь сдерживаться, двинулся к лестнице. Ярость нарастала с каждым шагом, постепенно заполняя сознание.

Я не заметил, как оказался внизу. Спуск по лестнице прошел мимо сознания и стерся из памяти. Главное сейчас – чтобы меня никто не зацепил.

– Ланс, у тебя все в порядке? – Джек все так же сидел за стойкой и пялился в маговизор, по которому шло какое-то дурацкое шоу.

– В порядке, – прорычал я. Черт, Джек, не трогай меня, пожалуйста! Только не сейчас! Я ж не сдержусь…

– Выглядишь ты так, как будто тебе нужна помощь.

– Не надо мне ничего! – гаркнул я, и, прежде чем Джек встал, чтобы выяснить причину моего агрессивного поведения, навалился н входную дверь плечом и почти выпал на улицу.

Несколько шагов – и я у машины. Снять с сигнализации, открыть…

– Ланс! – Джек вышел на крыльца и обеспокоенно смотрел на меня. Вместо ответа я повернул ключ в зажигании, толкнул ручку переключения передач и нажал на газ. Машина, взвизгнув покрышками и взревев мотором, сорвалась с места. В зеркало заднего вида отражался ошарашенный Сингер. К дьяволу, потом извинюсь и объяснюсь! Не до этого сейчас!

Машина вылетела из переулка, и, едва не протаранив белый «универсал», выскочила на дорогу. В окне мелькнул толстый мужик, что-то орущий из-за руля своей развалюхи.

– Пошел ты! – заорал я, срывая горло. Стало немного полегче.

Не обращая внимания на скоростной режим, сигналы светофоров и отчаянно сигналящих водителей, я гнал по городу. Только бы доехать, только бы продержаться! Ехать было далеко: в восточные трущобы. Через весь центр и еще немного. Давай, ласточка, давай!

Если бы Высшим было дело до соблюдения людьми правил дорожного движения – далеко бы я не уехал. Но им было насрать. На Дне дорожная полиция отсутствовала, как класс. Где-нибудь на верхних ярусах меня бы уже обложили, прижали и заставили остановиться. Но не здесь. И потому я гнал, насколько позволяло вялое движение в центре.

Откуда-то слева вынырнула серая «Акура», подставляя бок под удар моего переднего бампера. Я выругался, ударил по тормозам и рванул руль в сторону. Машину занесло, задние колеса зацепили бордюр. При этом я что-то напортачил со сцеплением, и двигатель заглох. Ласточка замерла борт-в-борт с «Акурой», водительская дверь которой уже распахнулась. Из-за машины показался здоровенный детина. Узкие черные джинсы, начищенные остроносые ботинки, полурастегнутая цветастая рубаха… Черные волосы, густо смазанные бриолином, зачесаны назад. Какой-то крутой парень, гангстер средней руки. Черт, свали, напомаженный, беда будет же!

–Эй, ты, придурок! – ожидаемо заорал «бык». – А ну вылезай из тачки!

Я постарался держать себя в руках и не реагировать, делая вид, что происходящее меня не касается. Только красный снег не проведешь. Снежинки, будто почувствовав добычу, ускорили движение, кружась в хищном, предвкушающем танце. Так, просто уехать. Не обращать внимания. Просто уехать. Поворот ключа. Не заводится.

–Эй, урод, я к тебе обращаюсь!

Тихо, Ланс, тихо. Это тебя не касается, это он сам с собой разговаривает, он тебя вообще не видит. Спокойно.

– Ты меня слышишь?

От моего игнора у ублюдка даже рожа покраснела. Он сделал шаг вперед и поднял руку. Нет, только не это! Уйди, идиот, не трогай мою машину, уйди!

Гангстер опустил кулак на капот моей ласточки. Снежинки торжествующе взвыли, и моментально устроили настоящий буран в моей голове. Не контролируя себя, я потянул из кобуры револьвер.

Рожа быка перекосилась, когда он увидел смотрящий прямо на него ствол «Кольта-Анаконды». Его челюсть смешно отвалилась, а глаза округлились.

– Пошел на хрен, ублюдок! – не узнавая собственный голос, прорычал я, а палец сам по себе нажал на спусковой крючок. Все, что я успел – в последний момент дернуть кистью, сбивая прицел, и пуля не развалила наглому уроду пустую башку, а сшибла зеркало с его тачки. Снежинки радостно подпрыгнули, слегка замедляясь. Я широко осклабился. Со стороны, наверное, это выглядело мрачновато, но мне было все равно. Я нащупал спускной клапан! Теперь меня не разорвет!

Перехватив револьвер правой рукой, я высунулся в окно и открыл огонь. Выстрел – в переднем крыле «Акуры» появляется дыра, до сих пор работающий движок начинает противно скрежетать, а из-под капота ползут первые струйки пара. Выстрел – и машина оседает на переднее правое колесо. Выстрел —и лобовое стекло сыплется в салон весело бликующими на солнце осколками.

– Пошел на хрен! – рычу я, и до быка, наконец-то, что-то начинает доходить. Медленно, держа руки на виду, он сдвигается в сторону, освобождая мне дорогу. Я еще раз пробую завести машину – на этот раз удается. Двигатель ворчит, я выжимаю сцепление, и медленно трогаюсь с места. Бык провожает меня полными злости глазами. Кажется, у меня теперь проблемы еще с какой-то бандой. Да и хер с ними!

Ярость, найдя выход, немного схлынула, и дальше я ехал почти осознанно. Снежинки, падлы красивые, никуда не делись, но их танец замедлился, внушая надежду на то, что до нужного места я доберусь, никого не убив по дороге. Это хорошо. Это очень хорошо. Спокойно, Ланс, спокойно.

Водитель очередной встречной машины испуганно вильнул в сторону, и я только в этот момент осознал, что рулю с зажатым в правой руке огромным револьвером. Нервно хихикнув, я бросил его на пассажирское кресло. Так, вот я и в трущобах. Вспомнить бы, куда здесь… Кажется, вот этот поворот.

Восточные трущобы производили не менее гнетущее впечатление, чем западные, в которых до недавних пор жил и работал Билли. Стандартные блоки, квадратные дворы, звуки гангста-рэпа, доносящиеся из окон квартир и припаркованных тачек, люди в лохмотьях, греющиеся у подпаленных мусорных баков.

Я медленно ехал вдоль улицы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не утопить газ в пол. Здесь такая езда чревата последствиями. Дорога разбита в хлам, кое-где прямо посреди проезжей части стоят машины. Я медленно проехал мимо компании латиносов, кучкующихся у сгоревшей тачки на обочине. Они проводили меня внимательными взглядами. Один полез под куртку, но его товарищ покачал головой. Латинос что-то сказал и сделал непристойный жест в мою сторону. Я скрипнул зубами, загоняя внутрь снова вскинувшуюся было ярость. Что ж вы все меня сегодня на крепость-то проверяете, а, уроды?

Из-за угла, пошатываясь, выбрела проститутка. Завидев дорогую машину, она сделала над собой усилие и попыталась превратить покачивающуюся походку в призывную. Я сморщился. Девица подошла к дороге, махнула мне рукой, и, видимо, чтобы поразить меня в самое сердце, потянула вверх полу грязного топа. Под топом ничего не было. Я бросил равнодушный взгляд на темные, дерзко торчащие соски, и слегка прибавил скорости.

Нужный мне дом показался через пять минут неспешной езды по лабиринту трущоб. У подъезда, будто бы невзначай, от нечего делать, отирались три бугая. Я остановил машину, перезарядил револьвер и сунул его в кобуру. Вышел, захлопнул дверь и направился ко входу.

Один из бугаев как бы невзначай перегородил мне дорогу.

– Стой. Куда идешь?

Красные снежинки радостно взметнулись перед глазами. Ой-ой-ой… Черт побери, свали, придурок, от греха подальше!

Я скрипнул зубами и проговорил:

– К Уайту.

– А ты уверен, что Уайт тебя ждет?

Снежинки затанцевали быстрее.

– Вот и спроси у него, – прорычал я. – Скажи, пришел ван дер Тоот. Нужно, что обычно. И поскорее, голем тебя раздери!

– Э, ты за языком следи! – буркнул бугай, но больше для порядка. Кивнув своим приятелям, он развернулся и неспешно скрылся в подъезде.

Не было его не больше минуты, но за это время я успел погасить раздражение и практически пришел в себя. Тихо, Ланс, тихо. Почти все уже. Сейчас зайдешь, возьмешь у Уайта то, что тебе нужно, а потом только до квартиры добраться – и все кончено По крайней мере – на ближайшие пару месяцев. Давай же, квадратноголовый, быстрее, где ты там?

Бугай вернулся быстро. Я улыбнулся, и сделал шаг вперед, но тот подошел и резко толкнул меня в грудь.

– Вали отсюда и больше никогда не возвращайся! Нам тут не нужны те, кто путается с Высшими!

Меня перекосило. Чего-о-о?

– Что ты там тявкнул? – бешенство вернулось очень быстро. Будто по щелчку пальцев. Я скрипнул зубами и сделал шаг вперед. – Слышь, ты, гомункул! А ну в сторону!

– Парни, ля, он по-хорошему не понимает! – искренне изумился бугай, обернувшись к дружкам. – По-плохому хочет!

Снова повернуть голову в мою сторону он не успел. Прошипев ругательство, я резко выбросил правую руку вперед. Кулак с надетым на него кастетом угодил точно туда, куда я и целился. Отчетливо хрустнула челюсть, и охранник упал на колени, издав нечленораздельный рев. Я шагнул вперед и добавил ему —на этот раз носком ботинка. Детина рухнул на заплеванный асфальт, дернулся пару раз и затих. Его дружки ошарашенно уставились на тело, не подающее признаков жизни.

– Ты-ы-ы-ы… – начал один из них, но я не дал ему закончить. Обреченно вздохнув, я хрустнул шеей, разминаясь, и, наконец, отпустил рвущееся из меня безумие.

Здравствуйте, снежинки. Давно не виделись.

***

Уайт не нуждался в охране. Три быка, корчащиеся сейчас снаружи, выполняли, скорее, роли швейцаров и курьеров. Уайта охраняло другое. Все знали, что «крышу» ему предоставляют Красные Ангелы. А Красные Ангелы – это серьезно. Если бы любой младший Ангел приказал, например, Смуту, земля ему стекловатой, спустить штаны, тот бы еще и сам раком встал и булки руками раздвинул, даже не подумав возмутиться. Ангелы – долбанные психи, и связываться с ними не станет никто. Ну, во всяком случае – из криминального мира. Кто захочет иметь дело с теми, кто способен вырезать целый квартал из-за одного человека, перешедшего дорогу банде или спалить высотку из-за одного должника? То-то же, никто. Неистовство Ангелов объяснялось не только обезбашенностью, но и еще кое-какими причинами. Одного из лучших химиков страны, через несколько лет после падения Корабля, переквалифицировавшегося в производителя самой чистой и забористой в городе наркоты, Ангелы крышевали не только из-за денег. Или даже вовсе не из-за них.

Ссориться с оторванными наркоманами мне было, мягко говоря, не с руки, но вариантов не было. Только Уолтер, мать его, Уайт, мог дать мне то, в чем я сейчас так нуждался. Красного снега, мельтешащего перед глазами, я боялся гораздо больше, чем Красных Ангелов. И потому сейчас мне было плевать на отморозков.

Установкой стальной или хотя бы не такой ветхой входной двери Уайт тоже не заморачивался, видимо, и в этом аспекте надеясь на репутацию Ангелов, поэтому оказалось достаточно одного мощного пинка, чтобы открыть проход в квартиру. Метнувшуюся ко мне в коридоре фигуру я успокоил ударом кастета и прошел в комнату.

Все внутреннее пространство комнаты было занято колбами, ретортами, перегонными кубами, пробирками и прочим лабораторным скарбом. Шипели горелки, бурлили растворы, слабо жужжали под потолком лампы дневного света.

Уайт сидел на крутящемся стуле у лабораторного стола. Руки сложены на намечающемся брюшке, внимательные глаза пристально смотрят на меня из-под больших очков в роговой оправе.

Я сделал несколько быстрых шагов, пнул дверь, ведущую во вторую комнату. На меня недоумевающе уставились шесть пар глаз.

Девушки, сидевшие за длинным столом и фасующие то ли «Ангельскую пыль», то ли «Пыльцу лунной бабочки» – наркоторговцы не отличались фантазией – по прозрачным пакетам с застежками-клипперами, были абсолютно голыми. Раньше, когда я видел подобные сцены в фильмах, снятых до Падения, или встречал их в книгах, я считал, что голые бабы, фасующие наркоту – это такой особый шик, дополнительный штрих для любящих роскошь наркоторговцев. И только когда стал старше, узнал, что все гораздо прозаичнее: будучи полностью обнаженной, наркотик воровать значительно тяжелее.

Эти, работающие на Уайта, разительно отличались от ослепительных красоток с умопомрачительными формами, которых любили показывать в кино. Куда там. Типичные обитательницы трущоб, плохо вымытые шлюхи с синяками и прыщами на теле, покрытом гусиной кожей – в комнате было прохладно. Я поднял револьвер, выстрелил в потолок и гаркнул, перекрывая истошный визг:

– Свалили отсюда! Быстро!

Повторять дважды девицы не заставили. Несколько секунд – и вот уже входная дверь хлопает за спиной последней.

– Ван дер Тоот, у тебя совсем крыша поехала?

Голос Уайта звучал спокойно. Даже какие-то ленивые нотки прослеживались, будто ему особо и не хотелось разговаривать.

– В чем дело, Уайт? Кто спятил, ты или твои быки? – ответил я вопросом на вопрос.

– Никто не спятил. Здесь не любят Высших. Ты, кажется, забыл об этом. Думаю, Ангелы тебе об этом напомнят.

– При чем тут Высшие?

– При том, что все Дно гудит, что ты путаешься с полицией и Безопасностью. Я закрывал глаза на то, что ты частная ищейка, и всегда помогал тебе. Но сейчас ты окончательно потерял связь с реальностью. Валил бы ты отсюда, пока ребята не приехали. Может, поживешь на пару часов дольше.

Я скрипнул зубами. Зверь внутри меня, слегка утоливший голод тремя быками перед входом, снова тревожно заворочался, размышляя, не пора ли потребовать добавки? Где-то на периферии зрения снова закружился красный снег.

Спорить с Уайтом и что-то ему доказывать мне не хотелось. Смысл? Еще я перед барыгами не отчитывался! Но уходить действительно было нужно. И поскорее. Не из-за Ангелов, которые, скорее всего, уже мчатся сюда. С ними встречаться мне не хотелось, но приближающийся очередной приступ пугал меня намного сильнее.

– Дай мне «Голубого льда» и я уйду.

– Ты не понимаешь с первого раза, Ван дер Тоот? Здесь тебе никто ничего не продаст. И тем более – не даст бесплатно.

– Я заплачу. Мне нужен «Голубой лед».

– Иди к черту.

Я хмыкнул, огляделся, подхватил первую попавшуюся колбу, до половины заполненную розовой жидкостью, и, размахнувшись, швырнул ее в стену. Грохнуло, осколки звонко зазвенели по полу, а по стене поползло вниз большое розовое пятно.

– Что ты творишь? – Уайт подался вперед, но я толкнул его ладонью в грудь, и химик снова упал на стул.

– «Голубой лед», Уолтер.

– Ангелы тебя четвертуют.

– Понял. Повторим урок.

На этот раз колба полетела в другую стену – в ту, которая была практически скрыта стеллажами с бесчисленными реактивами в таком хрупком лабораторном стекле.

На этот раз грохот был громче, а звенело дольше. Прозвучало несколько хлопков: какие-то реактивы вступили в реакцию. По лаборатории пополз едкий дымок.

– Ты…

Я сделал шаг назад и пнул стол, стоящий посреди комнаты.

От звона и грохота заложило уши. Лопнул перегонный куб, расплескав по полу содержимое, взвился в воздух порошок, сформировав мутное, белесое облако. Зашипело, зашкворчало…

– Какого хрена ты делаешь, ублюдок!?

Торжествующие снежинки взметнулись вверх.

Я резко развернулся, и, выхватив револьвер, ткнул стволом в рот химику. Верхняя губа Уайта лопнула, железо противно заскрежетало о зубы.

– «Голубой лед», сука, быстро! Или я тут все разнесу на хер!

Вот теперь Уайта пробрало. Кажется, только сейчас он понял, что я действительно срать хотел и на Красных Ангелов, и на никчемную жизнь Уолтера, мать его, Уайта. Только сейчас до него дошло, что на самом деле, где-то в глубине души, мне хочется, чтобы он заартачился. Этого хотелось красным снежинкам. Пальцу, напрягшемуся на спусковом крючке. В конце концов, мне самому, Лансу ван дер Тооту, в течение длительного времени вынужденному унижаться перед наркоторговцем. К черту! Снести эту гребаную крысиную голову, выгрести из ящика весь запас «Голубого льда», которого мне хватит до конца жизни, и спалить к чертям этот притон!

–Шишас, шишас… – забормотал химик. Я отодвинул пушку, достав ствол из его рта, он сплюнул кровь и обломок зуба, и повторил, кивая:

– Сейчас, сейчас…

Стараясь не делать резких движений, он подошел к шкафу и выдвинул нижний ящик. Я заглянул туда и, несмотря на охвативший меня озноб – верный признак того, что приближающийся приступ будет сильнее и продолжительнее предыдущих – присвистнул.

Ящик был полностью забит пакетами, наполненными крупными голубыми кристаллами. Навскидку, здесь было фунтов двадцать, если не больше. Я почувствовал, как меня снова начинает разбирать злость. Не любишь тех, кто путается с Высшими, да, Уолтер?

«Голубой лед» – сильнейший синтетический наркотик. Ноу-хау Уайта. Не имеющий в составе ни одного натурального компонента, полностью искусственный, кристально чистый и – барабанная дробь – не вызывающий привыкания. Физического, во всяком случае. Пары «Льда» уносили вдыхающего их прямиком в райские кущи. Ничто в мире не могло сравниться с ощущениями, которые вызывала эта дрянь. Персональный рай для каждого. Грезы по заказу. Тотальное растворение в счастье. Невероятно дорогой, он был доступен только для самых состоятельных. И был единственным наркотическим средством, за любой объем которого бедолагу, у которого нашли хотя бы кристаллик, ждала каторга, а то и развоплощение.

Высшим наплевать на то, что происходит на Дне. Мы можем убивать друг друга, травиться, чем угодно, беспробудно пить и «двигаться» любой наркотой. Любой, кроме «Льда».

Мало того, что в его состав входили компоненты какого-то магического зелья, что само по себе уже было серьезным преступлением – на это Высшие, может быть, и закрыли бы глаза. Проблема была в другом.

Я только что сказал, что «Лед» не вызывает привыкания? Да, это так. С одной оговоркой: не вызывает привыкания у людей.

Высшие подсаживались на «Лед» после первой же дозы. Плотно и безвозвратно. Лишившись «Льда», они испытывали жесточайший синдром отмены. До кровавой рвоты, до судорог и конвульсий, которые не мог остановить ни один маг-лекарь. До сильнейшей нагрузки на все внутренние органы. До смерти.

Само собой, что Высшим такой расклад не нравился, и наркотику была объявлена война. Я был одним из немногих, кто знал, откуда «Лед» растекается по ярусам. Уайт умело страховался, выстроив длинную цепочку из курьеров и уличных барыг. И даже оптовики не знали, у кого они покупают наркотик, забирая его после оплаты в условленном месте.

И надо же было случиться такому, что «Голубой лед» был единственным средством, которое способно остановить мои приступы.

Удар, нанесенный несколько лет назад насильником Ланы, не только подарил мне иммунитет к последствиям глубокого ментального сканирования. Ублюдок умудрился повредить что-то в моей башке, и периодически у меня случались приступы неконтролируемой агрессии. В эти минуты я абсолютно не отдавал себе отчета в том, что делаю. Как правило, это происходило, когда меня что-то выводило из себя. Ярость, боль, стыд – чем сильнее были ощущения, тем выше вероятность того, что через какое-то время меня «накроет». Иногда мне удавалось сдерживаться, но чаще – нет. И каждый новый приступ был сильнее и продолжительнее. Мозгоправ, обследовавший меня, предупреждал, что с каждым приступом все выше вероятность того, что в один не очень прекрасный день вернуться «с той стороны» мне не удастся, и я обезумею окончательно и бесповоротно. И средство против этого, найденное совершенно случайно, было одно: «Голубой лед».

Не знаю, как это работает, но даже однократный прием наркотика помогал мне продержаться без приступов по несколько месяцев. Больше мне и не нужно было. Потому пузырек со «Льдом» я хранил в тайнике у себя в офисе. А сегодня пузырька на месте не оказалось. Кто-то еще знал о моем недуге, и хотел использовать его в своих интересах. Для того, чтобы насолить мне? Дождаться, пока у меня съедет крыша? Или… Чтобы выследить Уайта? Изадриэль?! Но…

По спине пробежал холодок. Я нагнулся, схватил один из пакетов, и сунул его за пазуху.

– Ты очень не любишь Высших, но не против жить с их денег, да, Уолт? Так их не любишь, но продаешь им свою дрянь? Так ненавидишь этих тварей, что покупаешь у них компоненты для «Льда»?

Уайт повернулся ко мне. Его глаза сузились, превратившись в щелки.

– Да, ван дер Тоот. Я их ненавижу. И половину жизни отдал, чтобы создать то, что сможет их убить. Медленно. Незаметно. Изнутри. Чем больше «Голубого Льда» расходится по верхним ярусам, тем больше у нас шансов. Тем ближе освобождение человечества от этих гребаных тварей из детских сказок. А ты – непроходимый кретин. Убирайся, и молись, чтобы Ангелы просто убили тебя.

Мне словно с размаху заехали под дых. В моих глазах Уайт всегда был барыгой, торговцем дурью, думающим лишь о своем кармане. Я часто ломал себе голову, как могло случиться так, что блестящий химик, светлый ум, мог стать производителем наркотиков. Сейчас же части мозаики становились на места.

– Сначала эти твари отняли у меня дело всей жизни, запретив химию, сменив ее на гребаное волшебство. Потом они забрали у меня детей. Детей, которым просто стало интересно, что происходит на площади. Детей, которые радовались каждый раз, когда видели на улице персонажей любимых сказок. Они просто сожгли их, вместе с тысячами других людей. Именно тогда я поклялся, что положу жизнь, но найду способ уничтожить этих тварей.

– Производя наркотики и убивая ими своих же соплеменников?

Уайт скривился и сплюнул.

– Что значат жизни никчемных идиотов, не понимающих, что любой наркотик рано или поздно убьет их? Всегда презирал нарков. Насколько нужно быть тупым, каким имбецилом нужно родиться, чтобы считать, что убившее тысячи людей до тебя, для тебя самого окажется лишь развлечением, способным скрасить скучную вечеринку? Что стоят жизни этих отбросов, по сравнению с возможностью сбросить ярмо, которое надели на нас Высшие? Ничего. Естественный отбор. Сражаясь с Высшими, делаем чище и здоровее человечество.

Я мог бы ему возразить. Рассказать о детях, которых, иногда даже насильно, втягивают в систему. Про сутенеров, втирающихся в доверие к наивным девчонкам, чтобы подсадить их на иглу и сделать проститутками. Про бесчисленное множество искалеченных судеб. Но это было бы так же действенно, как рассказывать о вреде наркотиков самим наркоманам.

–Убирайся, ван дер Тоот. Вали к своим хозяевам. Выполнил свою миссию? Молодец! Может, возьмешь еще «Льда», толкнешь своим друзьям-Высшим, чтобы они обеспечили тебе охрану от Ангелов? Или пол сменишь, переедешь куда-нибудь наверх… Правда, они до тебя и там доберутся. Беги, Ланс. Быстрее. Пока еще можешь.

Я запустил руку в карман, не глядя отделил от пачки стопку купюр и бросил их на пол.

– Я не работаю на Высших, Уайт. И всегда плачу за то, что беру. В том, что случилось, виноват только ты.

Я развернулся и вышел из квартиры.

Машина была на месте, Ангелов на улице видно не было, и даже быки Уайта еще до конца не очухались. Приступ отступил, но изнутри меня грызла тревога. Буквально на кулак наматывала внутренности, изводила предчувствием беды. Я невесело усмехнулся. Ну, да. Было бы с чего. Подумаешь – Ангелы. Тоже мне, ага. Каждый день дорогу отморозкам перехожу. В голову пришла подленькая мыслишка подчистить концы. Добить быков, вернуться к Уайту, разобраться с ним. Сжечь лабораторию. Мотнув головой, эту мысль я отогнал. Мою тачку видел весь район, меня самого видели девки-фасовщицы. Бессмысленно. Черт, может и правда, обратиться к Изадриэль? Она, хоть и отстранена, но из Безопасности. Ага. И что я скажу? «Привет, Из, я тут разгромил лабу барыги, который производит «Голубой Лед» и теперь меня ищет его крыша»? Нет, спасибо. Ладно, к черту! Буду решать проблемы по мере их поступления.

Где-то неподалеку послышалось уханье гравилета. И еще. Черт, и с другой стороны! Какого дьявола тут нужно Высшим?

С пакетом «Льда» за пазухой я вдруг почувствовал себя очень неуютно. Рывком открыв дверь, я прыгнул в машину, завел двигатель и дал по газам. Вперед, скорее, подальше отсюда! Затеряться в переулках, выждать, сделать крюк и вернуться домой кружным путем!

Заворачивая за угол, я бросил взгляд в зеркало и остолбенел: на пятачок у подъезда дома, в котором находилась лаборатория Уайта, садилось несколько черных гравилетов с эмблемами Безопасности на дверях. Твою-то мать… Кажется, теперь я действительно встрял.

 

Глава 14

По дороге домой я старался не реагировать ни на какие внешние раздражители. Руки – на руле, смотреть – прямо перед собой, иногда – в зеркала. Голова – без мыслей. Совсем. О том, как Безопасность вышла на Уайта, своей роли в этом и истинных целях Уолтера я решил подумать потом. Как и о Красных Ангелах. Сейчас же мне нужно было просто доехать до дома и принять… Лекарство. Все.

Во дворе ничего не изменилось. Меня не ждал ни гравилет Безопасности, ни карательная группа Ангелов. В помойке копалась кошка, к ней подбирался оборванец-бездомный. Когда до кошки осталось не больше шага, он прыгнул вперед. Раздалось истошное мяуканье, а потом – не менее истошный крик. Маленький хищник полоснул бездомного когтями, и, вильнув хвостом, скрылся за баками. Бездомный, оставшийся без ужина, в сердцах пнул валяющуюся у бака бутылку.

Я захлопнул дверь машины и вошел в подъезд. Тихо. Спокойно. Нашарил в кармане ключи, и, не заморачиваясь проверкой «секреток», ввалился в квартиру. Так. Где у меня тут спиртовка?

Через две минуты на столе, весь скопившийся хлам с которого я просто смахнул на пол, уже шипела спиртовка. А на ней, на металлическом блюдце, начинал таять и плавиться Синий Лед.

Я снял куртку, бросил ее на кровать, поборол в себе желание вдохнуть первые, самые слабенькие пары Льда, и закурил.

Колени ощутимо дрожали.

Я попытался проанализировать свое состояние. Почему на самом деле я так вел себя у химика? Только ли потому, что боялся очередного приступа, который окончательно превратит меня в животное, или потому что мне тупо хотелось снова перенести в ту сказочную реальность, дверь в которую приоткрывал на время наркотик? Потому что измотался и не мог себя контролировать, или потому что я…

Соскучился?

– К черту, – пробормотал я, затушил окурок в пепельнице, нагнулся ближе к спиртовке и сделал глубокий вдох. Сладковатый пар приласкал горло и нежными коготками пробежался по легким. Голова моментально очистилась от лишних мыслей. Я прикрыл глаза, постарался настроиться на нужный лад и вдохнул еще раз. И еще. А потом захламленная холостяцкая квартира детектива-неудачника растворилась, перед глазами пару раз мигнуло, и я, блаженно улыбаясь, съехал под стол.

***

Огромная кровать занимает почти всю площадь спальни. Напротив – окно до пола, во всю стену. В окне – пастораль. Зеленый луг с травой в пояс, колышутся на ветру полевые цветы, в отдалении блестит нереально голубая вода небольшого озера. Стены, пол, потолок, постельное и немногочисленная мебель в комнате – все белое. Различаются только оттенки. При этом они так умело подобраны, что, находясь в помещении, не испытываешь абсолютно никакого дискомфорта. Глаз отдыхает. И не только глаз. Несколько часов в этой комнате – и чувствуешь, как куда-то отступают проблемы и неурядицы, настроение поднимается, а из тела постепенно выходит весь яд мегаполиса. Магия. Так только эльфы умеют.

Снять такой коттеджик на Возрожденных территориях , не будучи Высшим – нереально сложно. Лана сумела. Как-никак, она на отличном счету на работе, а ее начальник – из «либеральных» эльфов, которые мягко относятся к людям, считая их кем-то вроде не очень умных младших родственников. Пару билетов в рай Лана получила, как поощрение за удачно закрытую сделку. Я сначала не хотел сюда ехать, сопротивлялся изо всех сил, но девушка настояла. Сейчас я уже даже жалею, что не согласился сразу. Никогда еще не ощущал такого умиротворения и расслабленности. Как заново родился.

Я встаю с кровати, потягиваюсь до хруста, натягиваю шорты и босиком иду в гостиную. Гостиная выполнена в нежно-зеленых тонах, совершенно не раздражающих и настраивающих на умиротворенный лад. Мебели минимум. Легкие, невесомые кресла, прозрачный круглый стол, огромный дисплей маговизора. На полу – ковер, который, по ощущениям, будто выткан из самой нежной молодой травы. Ступать по такому босыми ногами невероятно приятно.

Миновав гостиную, выхожу на веранду. Здесь все из неструганого дерева, живого, настоящего. Но ступни не ощущают ни единого сучка, ни единой неровности. Я спускаюсь по причудливо изогнутым ступеням, делаю несколько шагов и оглядываюсь.

За моей спиной возносится в небо исполинский дуб. Двухэтажный коттедж не вырезан в нем, не вырублен – выращен. Да, у магических технологий есть свои преимущества. Если это, конечно, можно называть технологиями. Как говорят сами эльфы – они всего лишь просят дерево об одолжении, спрашивают у него разрешения пожить в нем. И дерево, ощущая искреннюю любовь детей Леса, делает все так, чтобы им было как можно удобнее. Фантастика.

Искренняя эльфийская любовь распространяется не на все живое, увы. Но думать об этом сейчас мне не хочется.

Я по привычке лезу в карман и тут же останавливаю себя. Здесь даже курить не хочется. Выдыхать в чистый воздух продукты горения кажется святотатством. Вот и не буду.

– Ланс! Ты проснулся?

Я снова поворачиваюсь в сторону озера. Лана, улыбаясь, машет мне. Трава скрывает ее фигуру до пояса, но я знаю, что простое летнее платье открывает загорелые колени и стройные икры. Я машу рукой в ответ и иду к ней, без страха вхожу в высокую траву, зная, что не напорюсь на сучок брошенной ветки, что меня не ужалит змея или какое-нибудь насекомое, потревоженное мной. Нет, здесь такого быть не может. Даже трава не мешает, не опутывает ноги, а будто расступается передо мной.

Я ускоряюсь и последние футы пробегаю в хорошем темпе, подхватываю девушку под колени и отрываю от земли, она смеется, а я кручусь вокруг своей оси вместе с ней. Голубые глаза сияют, волосы цвета спелой соломы разметались по плечам. На голове у Ланы – венок. Я хмурюсь. Наносить вред природе на Возрожденных территориях строжайше запрещено. Лана растерянно смотрит на меня, потом понимает причину моей перемены настроения и смеется.

– Они мне разрешили.

Кто они, я интересоваться не стал. Эльфы, наяды, дриады, кто там еще может позволить или запретить делать что-то с цветами? В голове давно смешались настоящие сказочные расы и вымышленные. Настоящие сказочные расы. Звучит-то как.

Лана заставляет меня опустить ее на землю, быстро целует в губы, потом вдруг вырывается из моих объятий и бежит.

– Поймай меня, Ланс! – звонкий смех звучит звоном колокольчиков. Я невольно улыбаюсь и иду за ней.

Лана подбегает к озеру, поворачивается ко мне, и лукаво улыбается. Потом берется за подол платья и легким движением снимает его через голову. Платье летит в траву, а у меня перехватывает дыхание. Под платьем ничего нет. Лучи заходящего солнца отливают золотом на коже девушки, придают фигуре волшебный, нереалистический вид, мягко ласкают ее совершенные формы.

– Поймай меня!

Она улыбается еще раз, и поворачивается к озеру. Напряжение мышц, толчок – и она летучей рыбой взмывает в воздух, чтобы тихо, почти без брызг погрузиться в голубую воду. Я хмыкаю, разгоняюсь и посылаю свое тело следом. Воды озера будто расступаются передо мной, я сразу же погружаюсь в глубину…

… и чувствую мощный удар в голову. В глазах темнеет, мир проворачивается вокруг меня, я не понимаю, с какой стороны дно, а с какой – поверхность. В отчаянии гребу вперед, легкие начинают протестовать, требуя новую порцию живительного кислорода, а вокруг становится все темнее. Еще один удар – и мир вокруг меня меркнет.

***

В реальность меня вернул очередной удар, разбивший мне губы и наполнивший рот соленой кровью. Я с трудом разлепил глаза, не понимая до конца, где я нахожусь.

–Лана…

– Давай еще! – скомандовал кто-то грубым, прокуренным голосом, и меня обдал поток ледяной воды. Твою мать!

Я окончательно пришел в себя. Ну, как окончательно? Пары Льда еще блуждали по организму, туманя рассудок, но я, по крайней мере, осознал, где я нахожусь.

Стол отброшен в сторону, спиртовка разбита. На паркете темнеет пятно: видимо, спирт загорелся, и начинающийся пожар затушили, просто плеснув воды на пол. Надо мной нагнулся огромный детина в кожаной куртке-«косухе». Длинные, сальные волосы, трехдневная щетина и ангел с горящими крыльями, вышитый на груди. Ангел. Мать твою.

– Ланс ван дер Тоот? – хрипло прокаркал вопрос детина.

Я откашлялся и, с трудом ворочая языком, попытался ответить:

– Нет. Я его дворецкий. Хозяин уехал в отпуск, сказал, что вернется через неделю.

Новый удар практически вбил меня в диван. Я сплюнул кровью, и пробормотал:

– Уже и пошутить нельзя?

Детина сгреб меня за шиворот и рывком поставил на ноги. Как выяснилось – только для того, чтобы сбить с них. Отлично поставленный хук правой отправил меня в недолгий полет, закончившийся ударом о шкаф. Дверцы протестующе затрещали.

– Хватит, Харрис! – осадил кто-то детину, намеревающегося добавить мне острым носком сапога-«казака».

– В себя он пришел. Нужно, чтобы он еще смог ответить на вопросы. Сиду очень интересно, почему сразу после него к Уайту заявилась Безопасность.

– Да что тут интересного? – Харрис презрительно сплюнул на пол. – Продался Высшим, мразь!

Еще один удар, отозвавшийся резкой болью в многострадальных ребрах, я все же получил. После чего Харрис снова сгреб меня за шкирку и придал моей тушке вертикальное положение.

В дверях стоял еще один Ангел. Невысокий, коренастый, одетый в такую же «косуху» и жилет поверх нее. На жилете, помимо горящего ангела, вышитого на груди, красовались многочисленные аляповатые нашивки. Одна из них гласила, что коренастого зовут Марти, и что он лейтенант у Ангелов. Я не особо в курсе байкерской иерархии, так что мне это, толком ничего не сказало. Да и без разницы мне, если честно, что означает это его лейтенантство.

Марти нагнулся, подобрал мою куртку и швырнул ее мне.

– Одевайся. И лучше не шути. Харрису не терпится переломать тебе все кости.

Я кивнул, и, стараясь двигаться как можно аккуратнее, чтобы не тревожить тело, измученное многочисленными тумаками, полученными за последнее время, принялся натягивать куртку.

Меня не убили сразу, не спалили вместе с квартирой, не четвертовали, разбросав фрагменты тела по двору, не колесовали, не бросили в ванную с кислотой – хорошо это или плохо? И то, и то. Хорошо – потому что я еще жив. Плохо – потому что это могло означать, что со мной собираются сделать что-то еще более неприятное.

– Быстрее! – Харрис подкрепил приказ пинком под зад. Постыдным и болезненным. Твою мать! Ублюдок хренов!

Я понемногу начал закипать. Мало того, что эти твари выдернули меня из моей персональной сказки, еще и пинают. А я этого, как ни странно, крайне не люблю. Проклятый Лед! Лучше бы я не успел им подышать. Эх, красные снежинки! Ну почему вас нельзя контролировать и вызывать по собственному желанию?

Харрис что-то бесцеремонно ткнул мне между лопаток. Я скосил взгляд и мысленно выругался. Здоровяк держал дробовик, кажущийся игрушкой в его лапищах.

– Пошел!

Я не стал выкобениваться и двинулся вперед. Все равно пока ничего сделать не могу. Так что лучше слушаться. Лишние травмы мне сейчас точно не помогут. Переломанные ноги никак не мешают разговаривать, а иногда – даже наоборот. Так что не время и не место выдрючиваться.

Мы вышли из квартиры. Марти впереди, Харрис – сзади. Меня мутило и пошатывало – сказывалось действие Льда.

На улице, возле подъезда стояли с десяток мотоциклов. Все, как один – блестящие хромом и никелем чопперы, «Харлей Дэвидсон». Ангелы на дерьме не ездят. Все байки – ухоженные и чисто вымытые. Чего не скажешь об их хозяевах.

Меня подвели к одному из байков, видимо – принадлежавшему Марти. Тот достал из чресседельной сумки моток прочного троса и принялся обматывать мне запястья. Спереди. Чего это спереди? Чтоб я держаться в седле смог?

Ответ я узнал через несколько секунд. И едва не взвыл, поняв, какой метод транспортировки придумали для меня эти ублюдки.

Второй конец троса Марти принялся крепить к своему байку. Эти уроды намерены тащить меня за мотоциклом!

Я обвел взглядом соседские окна. В каждом из них торчало по любопытной роже, но ни одна тварь так и не подумала позвонить копам. Вот же жалкие людишки!

Марти закончил с узлами и взглянул на меня.

– Готов?

Ответ застрял в горле. Ангел усмехнулся, забрался в седло и повернул ключ. Двигатель завелся с полоборота, солидно зарычал на холостых.

– Ну что, парни? Развлечемся?

Ответа он услышать не успел. Раздался рев моторов и во двор въехали четыре больших черных внедорожника. Машины остановились, не глуша двигателей, и из них начали выбираться люди.

Узкие черные штаны, остроносые туфли, пиджаки и куртки «в облипку», толстые золотые цепи на крепких шеях. В руках – большие никелированные пистолеты, вроде тех, что пытался мне впарить Стив. Серьезные парни. Я даже не удивился, узнав в одном из них «быка», чью «Акуру» я продырявил несколько часов назад. Он меня узнал тоже, прищурился и что-то пробормотал.

– Эй, парни! – достаточно миролюбиво выкрикнул «бык», стараясь перекричать рев «Херлеев».

– Этот урод – наш.

Марти удивился так, что даже заглушил двигатель.

– Чего?

– Говорю, урод – наш! – уже менее миролюбиво повторил «бык». – Он нам должен! Так что отвязывайте, мы его забираем.

– Ты хорошо подумал? – Харрис прищурился, взвешивая в руке дробовик. Кто-то из Ангелов передернул затвор «M-4», досылая патрон. Еще один достал из-под «косухи» пару пистолетов-пулеметов.

«Быки» засуетились, отошли за машины. На свет появились «Томпсоны», извлеченные из багажников.

– Отвязывай, тебе говорят! Если сильно нужен – оставь координаты, я сообщу, где его забрать, после того, как мы с ним разберемся.

– Могу тебе предложить то же самое, – насмешливо проговорил Марти, поправляя жилет. – Заберешь то, что от него останется, после того, как мы закончим. Правда, боюсь, что тебе потребуются услуги некроманта, чтобы что-либо из него вытрясти. Есть у тебя знакомые некры?

«Бык» только сейчас разглядел эмблему банды, вышитую на груди у Марти, и сильно побледнел. Нервно оглянулся, будто ища поддержки у своих, и, не желая падать в грязь лицом перед бандой, хрипло проговорил, сглотнув.

– Парни, давайте договоримся. Нам нужно пять минут. Пусть снимет защиту со своей тачки, мы ее заберем и поедем. Нам с Ангелами терки ни к чему, но он нам должен машину.

– Ты мне начинаешь надоедать. Вали отсюда и освободи проезд! – сквозь зубы процедил Марти. – Некогда мне тут с вашей херней возиться.

«Бык» отступил назад. Кто-то из Ангелов укрылся в подъезде, кто-то – за мусорными баками и моей машиной. Стволы недвусмысленно уставились на гангстеров.

Я огляделся по сторонам, прикидывая, куда прятаться, когда начнется стрельба. Подходящих мест не было. Марти опустил руку и достал из сумки короткий автомат. С щелчком разложил приклад, дослал патрон…

– Ну?! – командир Ангелов начал терять терпение.

А дальше события понеслись вскачь.

Отшвырнув в сторону перегородивший въезд внедорожник, во двор ворвался грузовик защитного цвета. Сбив мимоходом одного из гангстеров с «Томпсоном», машина выскочила на середину двора. За ней въехала пара бронированных микроавтобусов, окончательно заполнив свободное пространство двора. Двери микроавтобусов распахнулись, и из них посыпались вооруженные до зубов люди в серых комбинезонах, шлемах и разгрузочных жилетах. Действуя, как слаженное подразделение, каковым они и были, люди рассредоточились по двору, моментально оцепив две готовые к перестрелке группировки и взяв на прицел и гангстеров, и байкеров.

Воздух завибрировал от разлившейся в нем магии. Я присмотрелся и с глубочайшим удивлением осознал, что вооружены вновь прибывшие не только армейскими штурмовыми винтовками и пулеметами, но и боевыми жезлами Высших, а защищают их не только шлемы и бронежилеты, но и мощные амулеты, от которых по воздуху будто расходятся круги. Мать твою! Сопротивление! Это что ж такое должно было случиться, чтобы они вылезли из подполья, и, рискуя привлечь внимание Высших, примчались в наши трущобы?

Варианты ответа у меня были, но озвучивать их не хотелось. Ибо все они не сулили моей персоне ничего хорошего.

– Эй, недоделки! – прокричал плечистый парень в шлем-маске, скрывающем лицо, – если вы хотите тут повоевать – ничего против не имею. Только отдайте нам сначала этого парня, которого вы привязали к байку.

Гангстеры начали переглядываться. И траектории всех взглядов, в конце концов, сходились на обиженном мной «быке». Кажется, ребятки совсем не рассчитывали вляпаться в такую заварушку. Ехали просто отжать машину у не понявшего, с кем имеет дело, придурка, а попали, как кур в ощип. Мало того, что с Ангелами конфликт интересов вышел, так еще и Сопротивление пожаловало. М-да. Чуваку не позавидуешь. Думаю, он плотно попал, даже если ситуация разрешится миром.

Марти начал закипать.

– Слышь, ты, членосос! А не пойти ли тебе на хер? – выкрикнул начинающий терять над собой контроль байкер и сделал неприличный жест.

Парень в маске поднял руку с раскрытой ладонью, и тут же раздался звон и треск. А через пару секунд Ангелы с недоумением смотрели на уничтоженные невидимыми снайперами зеркала своих мотоциклов.

– Еще движение – и раскалываться будут не зеркала, а ваши черепа. Отвязали его! Быстро!

Марти, бормоча ругательства, кивнул Харрису. Тот непонимающе вскинул брови, будто не веря, что босс так просто сдается. Тогда Марти повернулся, и, непонятно откуда возникшим в руке ножом, перерезал трос.

– Мы не прощаемся! – прошипел Ангел. – Скоро увидимся. Очень скоро!

– Ван дер Тоот! – прокричал парень в маске. – Иди к грузовику! А вы только дернитесь —всех положим!

Я, на негнущихся ногах, двинулся к машине, ощущая на себе ненавидящие взгляды со всех сторон. О, если бы взглядом можно было убить – мой бездыханный труп уже бы валялся на грязном асфальте! Но, черт, побери, что от меня нужно Сопротивлению? Конечно, эти ребята лучше, чем «быки», прибывшие рассчитаться за тачку, и уж тем более – лучше, чем Красные Ангелы. Но это не точно. Потому что иногда «сопротивленцы» могли быть не менее жестокими, чем байкеры-отморозки.

Дьявол, может, меня все еще «держит» Лед? Бракованный попался? И вместо уик-энда с Ланой на Возрожденных территориях, которого у нас с ней никогда не было, и который полностью, от и до, придумал мой мозг под действием наркотика, я вижу байкеров, отморозков и бойцов Сопротивления? Было бы неплохо, если честно. Но увы. «Голубой Лед» не способен показывать то, что не приносит позитивных эмоций. Так что легко мне не отделаться. Где ж я так накосячил-то, что такая ответка кармическая прилетает?

Кажется, настолько неудачного дня у меня не было уже несколько лет.

Я подошел к машине, задние двери распахнулись и чьи-то крепкие руки втянули меня внутрь. Рассмотреть помощника я не успел: на голову мне надели черный мешок, а только освободившиеся от троса руки стянули пластиковыми наручниками. После этого меня толкнули на лавку и прошипели в ухо:

– Сиди тихо и не дергайся.

Завелся двигатель грузовика, по асфальту затопали тяжелые ботинки. Кто-то, тяжело дыша, запрыгивал в машину. Запахло сигаретным дымом, мужским потом и оружейной смазкой. И магией. Долбаной магией Высших.

Сопротивление – молодцы, если вдуматься. Не кочевряжатся, мол, оружие Высших не для людей, все дела. Нет, эти парни весьма предприимчивы. Думается мне, они даже не станут истреблять всех Высших, если когда-нибудь пойдут на открытое противостояние и победят. Нет, они их загонят в резервации и с удовольствием станут пользоваться магическими технологиями. Среди Высших наверняка найдутся те, кто будет готов сотрудничать за чуть лучшую еду и чуть большую свободу. Как среди людей сейчас. Блин, куда мои мысли несет? Не отошел еще после «Льда», не могу сосредоточиться.

Пока ясно только одно. Кто-то активно распускает про меня слухи. О том, что я работаю с Высшими. Имеющие некоторые основания слухи, нужно сказать. Сначала Майк про Высших говорил, потом – Сингер. Ангелы тоже что-то похожее лепили. И, если это дошло до Сопротивления – сложно представить, какой масштаб эти самые слухи приобрели. Того, что меня выпустили из полиции после погони и перестрелки, и того, что после этого меня, возможно, видели с Изадриэль «У Салливана», явно недостаточно для войсковой операции и ссоры сразу с двумя группировками, одна из которых пользуется весьма дурной славой. Кто же это делает? Тот же, кто украл «Лед» у меня из офиса? Тот же, кто проследил за мной, когда я поехал добывать новую порцию взамен украденной и натравил Безопасность на Уайта?

Твою мать, я не знаю, кто этот парень, но очень хочу с ним познакомиться. Очень-очень.

Машина пришла в движение и принялась выбираться из двора задним ходом. Я немного расслабился. Кажется, войны в городе сегодня не будет. Это не может не радовать. И, в конце концов, я все же выкрутился и попал к более адекватным парням.

По поводу войны я ошибался, как выяснилось. На улице раздался крик, грохнул выстрел, а потом тишина взорвалась автоматными очередями, звуками рикошетов и бьющегося стекла. Мы в это время уже успели развернуться и начали набирать скорость. Судя по тому, что бойцы в грузовике беспокойства не испытывали, я пришел к выводу, что это Ангелы вымещают злость на гангстерах. Ну, тем лучше. По крайней мере, владельцу «Акуры» теперь точно будет не до меня.

– Ребята, спасибо, что вытащили, – я решил, что сейчас – самый подходящий момент, чтобы выразить свою благодарность и показать дружелюбие. С этим я тоже ошибся.

Раздался свист, а в следующий момент мне в голову прилетело чем-то твердым и угловатым. Скорее всего – прикладом. Голова дернулась, затылок ударился о стену фургона, и я медленно сполз на пол.

«Адекватные ребята, значит? Ну-ну» – успел подумать я, прежде чем вырубился.

Крайне неудачный день сегодня. Крайне.

 

Глава 15

Яркий свет бил мне прямо в лицо, ослепляя и заставляя глаза слезиться. Отвернуться возможности не было – голова была зафиксирована в стальном подголовнике. Руки, ноги, голое тело – все притянуто ремнями к креслу, явно попавшему сюда из музейной экспозиции, посвященной Святой инквизиции. Ледяной металл сидения противно холодит голую задницу, от закрепленных на голове и теле датчиков отходит толстый жгут проводов, теряющийся где-то позади. Среди них – провода чертовых электродов, которые за эти пару часов я успел возненавидеть.

Откуда-то из-за светового пятна вновь послышался женский голос. Сначала, когда я понял, что в допросе будет участвовать женщина, я обрадовался: женщины, вроде как, более мягкие и менее склонны к насилию. О, как же я ошибался! Сильнее даже, чем, когда решил, что бойцы Сопротивления – адекватные и неплохие, в общем-то ребята.

– Давайте новый цикл, – бесстрастно проговорила женщина. – Прогоним еще разок.

Я стиснул зубы, уже приблизительно понимая, что меня ожидает.

Кто-то шагнул из темноты, слева, и окатил меня ледяной водой из ведра. Я дернулся всем телом, и тут же мышцы свело от электрического разряда. Не успели мои палачи вырубить свою проклятую машинерию, а я – бессильно обвиснуть на ремнях, как женщина снова заговорила. На этот раз она обращалась ко мне, и я знал, что, если промедлить с ответом – последует новое обливание и новый разряд. Если говорить сразу, громко, быстро и отчетливо, этих прелестей тоже не избежать, но, по крайней мере, можно сократить количество «процедур».

– Имя! Как тебя зовут?

– Ланс ван дер Тоот.

– Возраст?

– Тридцать пять лет.

– Кто ты такой?

– Частный сыщик.

– Ты работаешь на Высших?

– Нет.

– Тебя нанял кто-то из Высших?

Пауза, и тут же – электрический разряд. Не сдержавшись, я заорал. Как только выключили ток – вопрос повторяется.

– Тебя нанял кто-то из Высших?

– Да, да, да, мать вашу, да!

Опять вода, опять разряд. В глазах мутнеет. Уши закладывает. Но новый вопрос будто впивается мне в мозг, я его даже не слышу, я его чувствую.

– Ты работаешь с Безопасностью?

– Нет.

Разряд. Сейчас без воды.

– Ты работаешь на Изадриэль Валтазар?

– Нет.

– Кто тебя нанял?

– Не имею права…

Разряд.

– Кто тебя нанял?

– Не имею права.

Вода, разряд.

– Кто тебя нанял?

– Да пошла ты на хер, сука!

Во все горло. Так, что аж эхо по помещению прогулялось. Я замер, испуганно ожидая наказания. Но его не последовало. Скорее, даже наоборот. Бьющий в глаза прожектор погас, и я несколько секунд наслаждался полной темнотой. Потом что-то загудело, и помещение наполнил мягкий свет от дневных ламп, установленных на потолке.

Я сделал над собой усилие, поднял голову и огляделся. В себя я пришел в кресле, прожектор уже светил мне в лицо, а через несколько секунд последовал первый разряд, так что мне было не до осмотра помещения. Сейчас же такая возможность появилась.

Большой, пустой зал. Стальная дверь в торце. Передо мной, футах в пятнадцати – прожектор, установленный на треноге, за ним – стол. Такой же пустой, как зал. Лишь стакан воды стоит с краю. У стола, полуприсев на него, стоит женщина. На вид – лет шестьдесят, но понять это можно только по лицу, испещренному морщинами, и по седым волосам. Фигуре же могли бы позавидовать иные тридцатилетние барышни. Хорошо сохранилась, ничего не скажешь. Ну, или милитари-костюм, обтягивающий высокую грудь, тонкую талию, идеальные бедра и длинные ноги, был пошит правильно. Даже дико как-то стало. Как будто голову пожилой уже женщины пришили к телу манекенщицы.

Она смотрела на меня долгим, изучающим взглядом. Не как женщина на мужчину, не как тюремщик на заключенного, не как коп на подозреваемого. Нет. Она смотрела на меня безразличным, скучающим взглядом, каким смотрят на надоевшую, но еще приличную мебель, размышляя: выбросить ее, сменив на новую, или еще послужит?

Сзади раздались шаги, и кто-то потянул за опутывающие меня провода. Электроды и датчики с хлюпаньем отделались от мокрого тела. Несколько секунд – и все уродливые присоски исчезли, а я вздохнул с облегчением. Конечно то, что меня избавили от проводов и липучек, еще не значило, что я отсюда выберусь живым и невредимым, что мне не выстрелят в затылок и не скинут тело в Пролив, но хоть какие-то позитивные изменения.

Невероятно тощий человек в белом халате выкатил из-за кресла странный агрегат: электрогенератор, ящик, похожий на системный блок компьютера, большой жидкокристаллический монитор. Не маговизор, а именно монитор! Вся эта машинерия была взгромождена на хирургический стол на колесиках. Подкатив стол к выходу, «белый халат» начал что-то объяснять женщине, сопровождая разговор активной жестикуляцией и показом ломаных линий и графиков на экране монитора. Та хмурилась и кивала. Так продолжалось с минуту, после чего тощий подкатил свое пыточное устройство к двери. Та отворилась, и мы с пожилой манекенщицей остались одни.

Она отошла куда к стене, на несколько мгновений пропав из поля зрения, а когда вернулась, в ее руках оказался какой-то грязный сверток, в котором я с трудом опознал свою одежду.

Сверток полетел мне под ноги. Женщина приблизилась и несколькими быстрыми, точными движениями, отстегнула притягивающие меня к креслу ремни.

– Одевайся и выходи, – бесцветным голосом произнесла она. – Сменим обстановку.

Развернулась и вышла.

Как только за ней закрылась дверь, я перестал себя сдерживать и в изнеможении расплылся по мокрому, угловатому, холодному и неудобному креслу. Еще секунду назад я его ненавидел, но сейчас, зная, что через секунду меня не окатят водой и не ударят током, кресло казалось лучшим ложем на свете.

Взяв в себя в руки, я, кряхтя и ругаясь, сполз с кресла, и кое-как натянул испачканную в моей и чужой крови, одежду. Стуча зубами, я зашнуровал ботинки, застегнул под горло куртку, и, набросив капюшон на мокрый «ежик» волос, сунул руки в карманы.

Стало получше.

Заставлять ждать такую гостеприимную хозяйку не хотелось, потому я поспешил на выход.

Женщина в армейском комбинезоне стояла за дверью и курила, с наслаждением выпуская дым в потолок. При виде сигареты у меня, наверное, даже лицо дернулось – настолько сильно захотелось затянуться едким дымом. Женщина усмехнулась и протянула мне пачку. Я не стал ломаться и вытащил оттуда сразу две сигареты. Одну вставил в рот, вторую – за ухо. Женщина усмехнулась и поднесла мне бензиновую зажигалку в стальном корпусе, в которой я с возмущением узнал свою собственную. Прикурив, я захлопнул крышку и сунул зажигалку в карман. Женщина в очередной раз усмехнулась, мужским жестом затушила сигарету в укреплённой на стене железной пепельнице, и мотнула головой, приглашая – или приказывая – двигаться следом. Я, прихрамывая и сдерживая стоны, поковылял за ней по узкому коридору.

Странное это ощущение, скажу я вам, идти за шестидесятилетней дамой с экстерьером двадцатилетней фотомодели. Кажется, я даже на какое-то время забыл о всем произошедшим за последние сутки. Настолько, что даже не среагировал, когда указанная дама остановилась у двери в стене, и едва не налетел на нее.

– Простите, мэм, – пробормотал я.

– Прощаю, – буркнула она, открывая дверь. – Прошу!

За дверь оказался большой и уютный кабинет, с большим столом, стеллажами книг на одной стене и большой картой Нью-Йорка – на второй. Чуть в стороне разместились журнальный столик и два кожаных кресла, удобных даже с виду. Мне очень захотелось, чтобы мы расположились именно в них. Кажется, мой взгляд успешно перехватили и расшифровали, потому что расположиться мне предложили именно в одном из них. Я с наслаждением опустился в ближайшее ко мне, и едва сдержал стон наслаждения.

– Пиво, виски, кола? – как ни в чем ни бывало поинтересовалась хозяйка кабинета. У меня даже дыхание перехватило от такой наглости. Где объяснения, извинения, в конце концов? Будто бы и не меня подвергали варварским пыткам в течение нескольких часов! Пиво, виски… Что за бред?

– Колу, – буркнул я.

По-настоящему крутой парень, за последние сутки подравшийся с ниндзя-Высшим, проведший ночь в каталажке, разгромивший нарколабораторию, надышавшийся «Голубого Льда», возвращенный из наркотрипа зуботычинами Ангелов, получивший по голове прикладом автомата и прошедший через пытки с ледяной водой и электротоком, несомненно выбрал бы виски. На худой конец – пиво. Но, боюсь, что я не настолько крут, и, едва пригубив что-то, содержащее хоть немного алкоголя, просто вырублюсь в этом мягком и удобном кресле. При даме. И возможно, буду храпеть и пускать газы. А так как я парень воспитанный, позволить я себе такого не могу. И потому буду пить колу.

Банка колы опустилась на журнальный столик, рядом с ней появилась пепельница и открытая пачка сигарет. Хозяйка кабинета села в кресло напротив, закинув ногу за ногу, и некоторое время молча смотрела на меня.

– Меня зовут Хлоя, – нарушила она, наконец, молчание. – Хлоя Дэвис.

Кажется, удивляться я разучился, поэтому просто кивнул, достал из пачки сигарету и прикурил.

Хлоя Дэвис. Дочь генерала Дэвиса, командующего первыми силами Сопротивления, попытавшимися дать первый – и пока единственный – бой Высшим. Командира всех оставшихся верными человеческим идеалам, войсковых соединений. Именно он разработал план атаки, он отправил группу Джека Сингера на Остров, он дал команду сухопутным силам и авиации – и именно его потом казнили на главной площади, перед Дворцом, транслируя казнь про всем доступным каналам. Дочь, воспитанная немногими оставшимися в живых сослуживцами отца, поклялась отомстить. И своего решения не изменила, даже когда выросла. Она сменила отца на посту главы Сопротивления, и, насколько я слышал, пришла к этой должности отнюдь не по праву наследования. Пока что новое Сопротивление не имеет на своем счету серьезных операций, копит силы, запасается ресурсами для решительной, открытой атаки, проводя лишь незначительные акции. Но оно существует. И. судя по тому, что я видел у себя во дворе – сил и возможностей у этих ребят гораздо больше, чем многие думают.

Пока я обо всем этом думал, на другом, более глубинном уровне сознания, тоже шел какой-то процесс, анализирующий информацию. И именно на этом уровне зародилась мысль, которую я теперь никак не мог поймать и конкретизировать. Что-то, выбивающееся из общей картины, что-то…

Есть!

Я отпил из банки, поднял взгляд на хозяйку кабинета и произнес.

– Вы не можете быть Хлоей Дэвис. Хлоя Дэвис на пару лет старше меня. А вы, извините, но не очень выглядите на тридцать семь. Хотя фигура у вас великолепная.

Она засмеялась.

– Спасибо за комплимент. Увы, я Хлоя Дэвис. И, увы, не выгляжу на тридцать семь. Один из наших контактов, который помогал снимать блокировку с боевых жезлов, схалтурил, и заклинание подействовало не на моего врага, а на мене. Хорошо хоть, не в полную силу. В итоге получилось то, что получилось. Не смущайтесь, Ланс, я уже привыкла.

Я затушил сигарету. Хронозаклинание. Совсем как со Стивом. Интересное совпадение. Особенно учитывая слухи, ходившие по Дну. Говорили, что Стив был как-то связан с Сопротивлением, но я в это не верил особенно. Возможно, что зря.

– Хлоя, что это вообще было? Вы со всеми гостями так обходитесь? Сначала вода и ток, свет в лицо, потом – мягкое кресло, сигареты и кола?

– Извините, Ланс. Нам нужно было убедиться в том, что вы – это вы. Что в ваше тело не подселили управляемый конструкт, не сделали из вас гомункула, ну и, раз этого не происходило – что вы не работаете на Высших добровольно. Что, кстати, отчасти подтвердилось, но немного не так, как это нами ожидалось.

– Нормальные у вас способы убеждаться…

– Еще раз извините. Издержки методики. Высшие очень легко обходят обычный полиграф, а гомункулы вообще не обращают на него внимания.

– Угу. Зачем я вообще вам понадобился? Настолько, что вы рисковали привлечь внимание Высших и поссорились с Ангелами? Неужели одни слухи о том, что я работаю на Высших, могли вас настолько заинтересовать?

Хлоя встала, прошла к бару, вмонтированному в шкаф, извлекла оттуда квадратную черную бутылку, плеснула в толстостенный стакан на два пальца, и вернулась в кресло.

– Вы, Ланс, вольно или невольно, прервали эксперимент. Нарушили один из наших долгосрочных планов. Это и привлекло к вам внимание. А слухи – они только подтвердили подозрение. Мне кажется, вы не рады? Нам следовало оставить вас «Ангелам»?

Меня передернуло.

– Нет, я вам весьма благодарен, о чем и пытался сказать в грузовике, когда меня везли сюда. Но получил по голове прикладом. Потом тоже как-то не до выражения признательности было.

– Извиняться я больше не буду. Я и так делаю это нечасто. Скажите, лучше, Ланс, как получилось, что сразу после вас к Уолтеру Уайту заявилась Безопасность? До этого Высшие безуспешно искали лабораторию несколько лет.

Хм. Опять старина Уолтер. «Эксперимент, долгосрочный план»… Я вскинул голову:

– То есть, Уайт работал на вас? Был вашим человеком? Производил «Лед» исключительно для целей Сопротивления? Но почему тогда его крышевали «Ангелы», почему он вообще варил свою дурь в трущобах, а не у вас на базе?

– Уайт на нас не работал. Он считал, что работает над истреблением Высших в одиночку. Но в его окружении был наш агент. И среди его оптовых покупателей – тоже. Нам не было нужды контролировать Уайта, он был одержим идеей мести за семью. Все, что от нас требовалось – направить поток «Голубого Льда» в правильное русло.

– На верхние ярусы, – хмыкнул я.

– Именно, – не моргнув глазом, подтвердила Хлоя. – Но, кажется, я пока дала вам больше ответов, чем вы мне. Это игра в одни ворота. И мне она не особенно нравится.

Я допил колу и поставил банку на стол, немного подумал и произнес:

– Знаете, Хлоя, это будет долгая история. Так что давайте пиво.

***

К тому моменту, как я закончил рассказ, в пепельнице образовалась целая гора окурков, а на полированной поверхности стола стояло восемь пустых банок из-под пива. В середине повествования у меня начал слегка заплетаться язык. Хлоя это заметила и кого-то позвала. Этот кто-то принес две порции отличного стейка, которые я самолично и упитал, найдя в себе силы продолжить. И вот теперь мы, я и дочь генерала Дэвиса, сидели в прокуренной комнате и молчали. Я – переводя дыхание, она – обдумывая услышанное. Наконец, она откинула с лица волосы, выпрямила затекшую спину и произнесла:

– Вы очень красиво все преподнесли. Придраться не к чему. Сотрудничаете с Высшими только потому, что один из них убил человека, желаете отомстить… Я вам, даже, почему-то верю. Но помните, что совсем не обязаны вам верить другие. На вас, Ланс, теперь отметина. Сами видите, к чему приводят слухи. Но это ваше дело, и вам придумывать, как из всего этого выпутываться. А вот по событиям, которые заинтересовали нас…

Она на некоторое время замолчала, задумавшись, пригубила из стакана и продолжила.

– На совпадение это все не похоже. Судя про тому, что вы мне рассказали, кто-то и в самом деле очень хочет вас подставить. Не выбирая средств. Нашему таинственному незнакомцу все равно, кто вас прихлопнет: мы, «Ангелы», еще кто-нибудь… Мне кажется, вы, сами того не понимая, подобрались близко к разгадке. И это кому-то очень не нравится. Подумайте, Ланс, когда все началось?

– Да с самого начала, – фыркнул я. – Меня кто-то вписал в мутную схему на следующий же день после того, как я стал свидетелем убийства Гвен Прайс. Сначала ко мне приперлись парни Смута, под надуманным предлогом, а на самом деле – чтоб забрать ствол и передать его тому, кто воспользуется им для убийства молодого Валтазара. Этого было достаточно, чтобы упечь меня на каторгу. Когда с этим не вышло, а я начал копать – на меня натравили гомункулов. Но тогда у меня не было никакой информации. Такое впечатление, что это сделали на всякий случай, чтобы просто подчистить концы. Кто будет расследовать убийство человека в подземке? Да никто. А вот потом…

Я вдруг замолчал.

– Что-то вспомнили?

Я задумчиво кивнул.

– Когда на меня напали гомункулы, я ехал к Билли. В тот вечер, у Смута, когда я пришел к нему поквитаться, и выяснить, кто приказал ему отобрать у меня револьвер, он сказал что-то про фанатиков. Про секту. И я поехал с этим к Билли. Тогда-то гомункулы и появились. А потом, когда Билли что-то накопал, появился этот портальных дел мастер, который убил Билли. Эльф-ниндзя, за которым я погнался и убил. А перед смертью он тоже кричал что-то фанатично-сектантское. Что-то про мертвый источник, смерть бастардам, еще что-то… Знаете, Хлоя, видимо, вы правы, и я на самом деле ближе к разгадке, чем думаю. Хочется надеяться, что Изадриэль сможет что-то накопать…

– Вы так доверяете Высшей? – Хлоя вздернула бровь.

– Для нее это личное, – пожал я плечами. – Да и кто еще мне сможет помочь?

– Отступники, – проронила Хлоя.

Я уставился на нее во все глаза.

– Отступники?

– А почему нет? Кто еще знает о Высших столько, сколько сами Высшие, хоть и отвергнувшие свое племя?

Отступники… Черт побери, а это ведь вариант!

Отступниками называли Высших, не разделяющих точку зрения своих собратьев на то, что нужно делать с Землей и ее обитателями. Часть из них отделилась от своего племени после Первого магического бунта, посчитав предпринятые меры слишком жестокими. Поговаривают, что они сами чуть не подняли бунт, и многие из них были убиты. Тогда оставшиеся ушли на Дно, полностью разорвав отношения с соплеменниками, за что были названы предателями и объявлены вне закона. Отступники скрывались в многочисленных подземных коммуникациях города, прячась от бывших родственников и понемногу контактируя с людьми. Не со всеми, нет. Мало кто из жителей Дна будет разбираться, Отступник перед ним или обычный Высший. Пуля в голову, нож в бок – и весь разговор. Но кое с кем Отступники все же общались. Именно из подземных коммуникаций на Дно тек жидкий ручеек амулетов и талисманов, магических ингредиентов и зачарованных предметов. Поговаривали, что именно у них Уайт покупал магические компоненты для «Голубого Льда». А ведь не только Уолтер нуждался в подобных услугах. Отступники… Это действительно шанс. Только вот как мне их найти и убедить выдать мне информацию?

– Я помогу.

Видимо, последние слова я произнес вслух. Иначе следовало предположить, что Хлоя читает мысли.

– Я не знаю, почему я это делаю. Не должна бы, но мне кажется, что вы честны, Ланс. И что вся эта история дурно пахнет и может крайне плохо закончиться не только для вас, что это каким-то образом отразится на всех обитателях Дна. Не спрашивайте, откуда у меня такие предчувствия, я и сама не знаю. Вот. Держите, пока я не передумала.

Она протянула мне металлический медальон на длинной цепочке.

– Я покажу на схеме, где можно найти Отступников. Тех из них, кто точно вам поможет. Когда придете туда – покажете этот медальон. Вас выслушают. И еще.

Она встала, открыла ящик стола и достала мой чарофон. Повертела артефакт в руках, активировала его и что-то записала в память магического устройства.

– Теперь у вас есть номер, позвонив по которому вы сможете передать мне сообщение. Номер одноразовый. Пожалуйста, пользуйтесь им только в самом крайнем случае. Только если решите, что информация очень важна для… Для Сопротивления и людей.

Я потянулся за устройством, Хлоя придержала чарофон, на миг накрыв мою руку своей.

– Не верьте Высшим, Ланс. Никому из них. Иначе погибнете.

Вернув невозмутимое выражение лица, Хлоя проговорила:

– Вас проводят. Не обессудьте, но мешок на вас наденут снова. Никто не должен знать об этом месте.

– Ну, надеюсь, хоть прикладом бить не станут на этот раз? – я улыбнулся.

– Не станут, – Хлоя улыбнулась в ответ. – Прикладом – не станут.

И, прежде, чем я успел что-либо ответить, она сделала шаг вперед и прижалась ко мне всем своим восхитительным телом. Ее лицо оказалось совсем близко от моего, я почувствовал ее тяжелое, горячее дыхание, а потом…

А потом Хлоя подняла руку, надавила на какую-то точку у меня на шее, и я почувствовал, что теряю сознание. Не так, как от удара, нет. В этот раз во мрак я соскальзывал медленно и плавно, без каких-либо болевых ощущений и побочных эффектов. Ноги подкосились, и я мягко опустился в кресло.

Перед тем, как темнота приняла меня в свои ласковые объятия, я вдруг увидел настоящую Хлою —привлекательную женщину, со свежей, румяной кожей, без морщин и седины. Вот теперь лицо и тело соответствовали друг другу. Дочь генерала Дэвиса нагнулась надо мной и нежно, осторожно, будто чего-то боясь, прикоснулась своими губами к моим.

А может, мне все это привиделось.

Черт, ну и денек!

 

Глава 16

«Включился» я в машине. Судя по звуку двигателя – легковушке, явно знававшей лучшие времена. Было темно, душно и тесно. Темно и душно – из-за мешка на голове, тесно… Я попробовал расправить плечи и тут же услышал над ухом грубый голос:

– Сиди смирно, не дергайся! Скоро приедем.

Ага. Судя по всему, тесно из-за того, что меня зажало на заднем сидении между двумя амбалами. Ясно. Я успокоился, и, насколько смог, попытался расслабиться.

Машина петляла еще с полчаса – то ли база Сопротивления была расположена настолько далеко от трущоб, то ли водитель специально запутывал следы, чтобы я не запомнил дорогу, хоть я этого делать не собирался. Во-первых, мне абсолютно не нужна ссора еще и с Сопротивлением, а обойтись без нее, если кто-либо, пытками ли, ментальным ли сканированием, вытащит из меня точное местонахождение их базы, вряд ли выйдет. А во-вторых, сложно, знаете ли, сосредоточиться, после того, как за последние двое суток ты отдыхал, только находясь в отключке от многочисленных ударов по голове.

Наш транспорт остановился, открылась дверь, а потом меня потащили из салона. Поставили на ноги, оперли спиной о стену и прогудели в ухо:

– Снимешь мешок через пятнадцать секунд.

Я кивнул. В мешке, надетом на голову, этого движения, возможно, и не видно было, но мне показалось, что ответа от меня и не ждали. Хлопнула дверь, взвизгнула резина и машина умчалась. Я честно досчитал до пятнадцати и только потом стянул мешок.

Меня привезли в центр, не к дому. Что и к лучшему, учитывая то светопреставление, что разыгралось во дворе. Даже учитывая, что Высшим обычно нет дела до разборок в трущобах Дна, копы могли и зашевелиться – приезжал же ко мне Поллак после пожара у Смута. А с копами мне сейчас хотелось встречаться в последнюю очередь.

Оглядевшись, я понял, что нахожусь у заднего двора «У Салливана», где мы расстались с Из… Когда? Сегодня утром? Или вчера? Я взглянул на часы. Ну, да, сегодня. Черт, сколько событий уместилось в одни сутки! У кого-то за всю жизнь меньше бывает!

И куда же мне теперь идти? Зверски хотелось есть. Еще – принять душ и как следует выспаться. Домой мне дорога сейчас заказана. В отель?

В кармане заворочался чарофон. Я достал артефакт – Изадриэль. Блин, ее мне только не хватало!

– Ланс! Куда ты делся? С тобой все в порядке?

Мне показалось, или голос эльфийки и правда звучал обеспокоенно?

– Да так… С друзьями выбрался пообщаться, отдохнуть.

– Друзья – это Красные ангелы, как понимаю? Которые оставили кучу трупов у тебя во дворе?

Я промолчал.

– Где ты находишься? Тебе сейчас нельзя появляться у себя.

– Я в курсе. Думал, снять номер на пару дней…

– Где ты? Я тебя сейчас заберу, – перебила меня Высшая. – Все Дно на ушах, Ангелы ищут тебя. И не только Ангелы.

Я задумался. С одной стороны – помощь мне сейчас явно не помешает. С другой… Как-то слишком много в моей жизни стало Безопасности. И не могу сказать, что мне это нравилось.

Хотя эльфийкой движет вполне понятное чувство – желание отомстить за кузена – все же нужно быть поаккуратнее. Как там сказала Хлоя Дэвис? Никому не доверять?

–Ланс?!

В голосе Изадриэль было слышно нетерпение. А, к черту! Глубже вляпаться я уже не смогу, а дух перевести нужно.

– Ресторан «У Салливана», в котором мы с тобой были сегодня утром. Подъездная дорога с тыла здания.

– Жди, буду через десять минут. Не вздумай снова куда-нибудь вляпаться!

– Угу, – я дал отбой, уселся прямо на бордюр и закурил.

Из появилась даже раньше, чем обещала. Сначала, услышав звук приближающегося гравилета, я хотел укрыться… да вон хотя бы за теми мусорными баками, но, подумав, просто сплюнул в пыль на обочине и вдавил окурок в бордюр.

На проезжую часть мягко опустился красный скоростной гравилет. Обтекаемая капля с полностью закрытым салоном и непроницаемо-черными стеклами прямо-таки кричала всем своим видом, что создана для высоких скоростей и головокружительных фигур пилотажа. А еще – о достатке его владельца. Ну, или владелицы в данном случае. Если я не ошибаюсь, конечно, и задний двор «У Салливана» не стал местом паломничества зажиточных Высших.

Я не ошибался. Боковая дверь поползла вверх и из салона высунулась эльфийка.

– Давай сюда, быстро!

Я не заставил себя долго уговаривать, встал, отряхнул штаны, и забрался в гравилет.

Изадриэль болезненно сморщилась, когда я взгромоздился на сидение из нежнейшей белой кожи. Ну, да, не подумал. Моя одежда выглядела так, будто я последнюю неделю жил на свалке. Черт, хоть бы чехлы какие надела на сидения свои. Счет потом выставит за чистку – не расплачусь.

Несмотря на мои опасения, нотаций мне читать эльфийка не стала. Просто нажала на какой-то сенсор на панели, дверь опустилась, а через секунду машина совершенно бесшумно рванула вверх.

Не знаю, что испытывали предки, когда, преодолевая земное тяготение, вырывались за пределы земной атмосферы, но, думается мне, ощущения должны быть схожи. Меня вдавило в спинку кресла, сердце замерло и провалилось куда-то в желудок, руки и ноги налились тяжестью. В окне передо мной замелькали ярусы, сливаясь в причудливую, расцвеченную огнями мозаику, а потом все вдруг куда-то делось, и все, что осталось в поле моего зрения – бескрайнее синее небо с неторопливо плывущими по нему облаками. Изадриэль заложила лихой вираж и выровняла машину. Я ощутил нереальную легкость в теле, которая резко контрастировала с испытанными только что перегрузками, а потом мое сердце снова пропустило несколько ударов. На этот раз – от открывшейся картины.

Под нами медленно плыло Большое Яблоко. Иглы-шпили ярусов и плоские крыши небоскребов с площадками для посадки гравилетов остались далеко внизу и казались игрушечными. Залив был виден, как на ладони. Громадина Корабля на Острове Высших отсюда не выглядела темной и нависающей над городом, а весело блестела и переливалась на солнце всеми цветами радуги. Мрачное Дно, полное темных оттенков и серых тонов, оставшееся где-то далеко-далеко казалось не реальнее мимолетного сновидения, увиденного под утро.

Я шумно выдохнул, а эльфийка, явно довольная произведенным впечатлением, улыбнулась, показав самые кончики клыков.

– Нравится?

Я кивнул.

– Красиво.

– А до нашего появления ваш город был серым и неприглядным.

Я помрачнел и, не сдержавшись, буркнул:

– Зато в нем было гораздо больше свободы.

Изадриэль сверкнула глазами, но отвечать не стала. Насладившись произведенным на меня впечатлением, она наклонила нос машины и через несколько секунд мы нырнули вниз, влившись в поток магических машин с их спешащими по своим делам владельцами.

– Рассказывай, чем занимался, пока меня не было, и куда умудрился вляпаться?

– А с чего ты взяла, что я куда-то вляпался? – я постарался придать лицу самое невинное из всех возможных выражений.

– Например, с того, что полиция засекла сильные напряжения магического поля в трущобах, а прибыв на место нашла лишь несколько изрешеченных пулями машин да десяток трупов, два из которых принадлежали Красным Ангелам. И, вот ведь совпадение, все это – во дворе того дома, где ты снимаешь свою конуру.

– Но-но, полегче! Не конуру, а квартиру!

– Больше похоже на конуру, если честно. Неважно. Так вот. Кроме трупов не нашли ничего, убиты все из обычного, человеческого оружия, а следы магии будто рассеялись в воздухе. И, что самое интересное, все вероятные свидетели в один голос заявляют, что ничего не видели и ничего не знают. Что услышали стрельбу и сразу же залегли подальше от окон. Хотя это не очень похоже на жителей трущоб. Как и то, что никто ничего не сказал даже когда любому, кто даст хоть какие-нибудь показания о происшедшем, пообещали немалое вознаграждение.

– Ну, меня там не было, – пожал плечами я. – Тоже ничего сказать не могу. Но если вознаграждение и правда приличное, то могу поискать кого-нибудь, кто прольет свет на эти странные события. Может, люди просто Высшим ничего говорить не хотят?

– Дальше – больше, – будто не услышав моей фразы, продолжила эльфийка. – В квартире, которую арендует некий Ланс ван дер Тоот, частный сыщик, обнаружены следы борьбы и остатки сильного наркотического вещества, известного как «Голубой Лед» и запрещенного специальным указом Совета. А еще – приспособления для употребления наркотика. Сам же вышеозначенный ван дер Тоот исчез и прояснить его дальнейшую судьбу не смог никто из его соседей. Зато от осведомителей становится известно, что этого самого ван дер Тоота вовсю ищут Красные Ангелы. Предлагая за информацию о его местонахождение серьезные деньги. Что ты можешь сказать по этому поводу?

– Это официальный допрос, офицер?

Изадриэль вспыхнула, гневно стукнула по рулю, и машина ощутимо дернулась в воздухе.

– Ланс, прекращай валять дурака! Мы же с тобой договорились, что попытаемся распутать все это вместе! А ты мне ничего не рассказываешь, да еще и вляпываешься во всякие неприятности! Ты понимаешь, что за «Голубой Лед» тебя не то что на каторгу отправить, тебя развоплотить могут?!

– Понимаю, – абсолютно спокойно ответил я. – А еще я понимаю, что у нас опять какая-то игра в одни ворота намечается. Между прочим, это ты отправилась добывать информацию, по полученной от меня наводке. И, вместо того, чтобы рассказать, что тебе удалось накопать, набрасываешься на меня с расспросами. Ты со мной ничем не хочешь поделиться?

От невиданной доселе наглости Изадриэль сначала покраснела, потом побледнела, прошипела какое-то ругательство на эльфийском, а потом вдруг резко успокоилась.

– Наверное, ты прав. Я немного перенервничала, извини. Думала, что ты уже мертв.

– Ты так беспокоишься обо мне? – я недоверчиво выгнул бровь.

– Нет, просто испугалась, что тот, кто убил Кортиэля, добрался до тебя в тот момент, когда меня не было рядом и последняя ниточка оборвалась.

Вот же циничная сука! Говорить этого вслух я, конечно, не стал – не стоит выводить из себя Высшую, она и так едва держится. Того и гляди, выкинет меня из тачки или отправит к своим приятелям из Безопасности. Ни лететь вниз, используя как парашют собственную куртку, ни общаться с мрачными дуболомами-коллегами Изадриэль мне сейчас не хотелось. А вот от теплой ванны, обильной еды и нескольких десятков часов сна я бы совсем не отказался бы. Кстати.

– Куда мы направляемся? – спросил я у невольной напарницы.

– Ко мне. Мой дом кажется единственным местом, в котором ты не вляпаешься в очередные неприятности.

– Ого, – я даже присвистнул. – Какая честь. И что потом?

– Потом ты приведешь себя в порядок, раздобудем тебе нормальную одежду взамен этого вонючего тряпья, и будем думать, что делать дальше.

– То есть, ты ничего не нашла?

Эльфийка снова выругалась и замолчала, делая вид, что сильно занята управлением гравилетом. А может и правда сосредоточилась на управлении – машина как раз заходила на посадку над одним из небоскребов. Несколько секунд, мягкое касание – полет окончен.

Изадриэль легко выпрыгнула из машины и поманила меня за собой.

– Пойдем, позже все расскажу.

Я пожал плечами, и выбрался из гравилета.

Жила эльфийка в роскошном пентхаусе, занимающем весь последний этаж. Два, если быть точным, ибо пентхаус – все-таки двухэтажная квартира. Внутри, правда, какой-то особой дороговизной или роскошью квартира не поражала, все было очень даже аскетично и просто. Раньше этот стиль, наверное, назвали бы «хай-тек»: стекло и металл, летящие конструкции, рассеянный свет из замаскированных светильников. Оставалось только догадываться, сколько стоит вся эта кажущаяся простота.

– Неслабо платят в Безопасности, – не удержался я.

– Во-первых, у Высших нет такого понятия, как бедность или нищета, – достаточно резко ответила эльфийка. – Это только вы можете сидеть сложа руки, жаловаться на судьбу, и придумывать бесконечные оправдания своей лени и нежеланию менять свою жизнь. А во-вторых – моя фамилия, все-таки Валтазар. И часть доходов Дома Серебряной Луны идет мне.

– Во, вот теперь узнаю Высшую. В своем ареале обитания тебе нет нужды притворяться толерантной и человеколюбивой, да? А то «Мы, Высшие, уже так похожи на вас, людей, ассимилировались, то, се», – передразнил я эльфийку. – Ты, если что, не обращай на меня внимания, не трать силы на то, чтоб подстроиться. Будь собой, и ни в чем себе не отказывай.

Изадриэль глубоко вдохнула и повернулась ко мне.

– Извини. У меня сегодня тоже был не очень простой день. В управлении все просто на ушах стоят. Накрыли того, кто создал и распространял «Голубой Лед». Впрочем, мне почему-то кажется, что ты об этом и так знаешь.

– Угу. Знаю, к сожалению. Но все-таки, мне бы хотелось послушать твою историю. Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Немного. Но это уже намного лучше, чем ничего. Но, может, ты все-таки сначала примешь душ и переоденешься? Извини, но от тебя не очень хорошо пахнет.

– Я только за. Вот только боюсь, что купальные принадлежности остались дома. Как и чистая одежда.

Эльфийка фыркнула.

– Ты думаешь, что у меня не найдется необходимого?

– Не уверен, что горю желанием донашивать одежду за каким-нибудь твоим длинноухим любовником.

Изадриэль покраснела, и явно не от стыда. Я внутренне себя даже одернул. Не стоит так настойчиво выводить Высшую из себя. Самообладание у них иногда сильно так себе, возьмет и шарахнет фаерболом. Или превратит во что-нибудь не очень приятное.

– Теперь моя очередь извиняться, – я примиряюще поднял руки. – Прости, день и правда сумасшедший. Я не хотел сказать что-то обидное.

Из только кивнула, принято, мол.

– Ванная там – она указала рукой на дверь. – На полке найдешь все, что тебе нужно. Я пока закажу одежду, когда выйдешь – будет уже здесь.

Я благодарно кивнул, и поплелся мыться.

Ванная впечатляла. Высшие вообще те еще гигантоманы, но купальня Изадриэль была большой даже по их меркам, думаю. Внушительных размеров бассейн занимал почти все пространство комнаты, вели в него мраморные ступени, вода парила, слегка бурлила и пахла ландышем. Я осмотрелся, нашел на полке мыло, жесткую мочалку, которой до меня явно никто не пользовался, и, хмыкнув, принялся раздеваться. С одеждой и правда все было плохо. Штаны и рубашка – в грязи и кровище, куртка зияет прорехами… Нет, с этим уже ничего не сделать. Немудрено, что утонченная эльфийка так на меня смотрела, когда я ввалился к ней в гравилет. Я бы тоже нос наморщил.

Стянув одежду, я вывернул карманы и сложил их содержимое на полке. Не густо. Бумажник, ключи от квартиры и машины, чарофон, измятая пачка сигарет и зажигалка. Все. Ну, будем надеяться, револьвер дожидается меня дома, а не служит новому хозяину. Кому-нибудь из Красных Ангелов, например. Я нахмурился. Красные Ангелы… Проблему с ними нужно как-то решить, иначе мне на Дне лучше не появляться. А переезжать на Верхние ярусы я пока вроде не собирался.

Ладно, нужно решать проблемы по мере их поступления. Без сожаления отправив одежду в мусор, я подошел к ступеням и спустился в бассейн.

А Высшие знают толк в купании! По телу пробежала нежная, теплая волна, смывающая не только грязь, но и злость, раздражение, усталость, весь негатив, что прицепился ко мне за сегодня. Тихонько застонав от удовольствия, я погрузился в воду с головой, вынырнул, намылил мочалку и принялся с ожесточением растирать свое многострадальное тело, морщась и шипя, когда натыкался на синяк или ссадину.

В устройстве бассейна не обошлось без волшебства – вся грязная вода закрутилась водоворотом, опустилась на дно и исчезла в одной из щелей. Я одобрительно хмыкнул, положил мочалку с мылом на край бассейна и опять погрузился в воду с головой.

Вынырнув, я оттолкнулся ногами от дна и переместился к стенке бассейна, где было оборудовано что-то вроде ложа, на котором я и устроился с комфортом, ощущая, как мягкие струи ласково толкают мое тело, расслабляя и убаюкивая.

И в тот момент, когда я практически уже задремал, дверь, ведущая в ванную, открылась. Я дернулся от неожиданности, тело поехало на скользком ложе, и я едва не хлебнул воды.

В комнате будто рассыпали пакет с колокольчиками. Я даже не сразу понял, что это смех.

– Извини, это очень забавно выглядело, – проговорила эльфийка, и, прежде чем я успел что-либо ответить, подошла к краю бассейна и одним движением освободилась от легкой ткани, по-видимому, заменявшей ей домашний халат.

В дамских романах про такие моменты пишут «его сердце пропустило удар», и я всегда считал, что это – не более, чем фигура речи. Сейчас же мне пришлось на собственном опыте узнать, что так бывает на самом деле. Какой там удар? Оно у меня, кажется, совсем остановилось. Полностью обнаженная эльфийка, замершая на верхней ступени, улыбнулась одними уголками губ, и, явно красуясь и наслаждаясь производимым эффектом, принялась медленно спускаться в воду.

По правилам приличия, мне нужно было хотя бы отвернуться. Но Изадриэль первой плюнула на эти правила, так чего я тогда буду из себя ханжу строить? Я, все-таки, достаточно молодой еще мужчина традиционных взглядов и ориентации, и не вижу ничего предосудительного в том, чтобы посмотреть на красивое женское тело. Даже если оно эльфийское. Которое, при этом, явно хотят показать.

Как ни странно, именно сейчас, когда ни острые ушки, спрятанные в волосах, ни небольшие клыки не указывали на происхождение девушки, было, как никогда понятно, что она – не человек. Чересчур уж она была совершенна. Благородная осанка, изгиб шеи, высокая, упругая грудь с едва темнеющими ореолами вокруг сосков, узкие бедра…

Мой взгляд скользнул ниже – и я не выдержал. Нельзя так над людьми издеваться! Набрав полную грудь воздуха, я опустился под воду, где и сидел, пока легкие не начало разрывать от желания сделать вдох. Глупо, наверное, и смешно со стороны смотрелось, зато все шальные мысли напрочь отбило. Когда я вынырнул, эльфийка заняла ложе напротив моего, по плечи опустилась в воду и довольно улыбалась. Провокаторша.

– Я подумала, что мы можем сэкономить время и совместить приятное с полезным, рассказав друг другу, как прошел этот день. Кроме того, здесь, в воде, нас сложнее подслушать с помощью магии.

– Хорошая идея. Начинай. Я весь внимание.

Изадриэль вздохнула и начала говорить. Впрочем, как начала, так и закончила, потому что узнать ей ничего не удалось. В управлении Безопасности из-за ареста Уайта было слишком много народу, все носились, как ошпаренные, и как следует порыться в Сети она не смогла. То есть, за весь день, который у меня прошел крайне бурно и насыщенно, она ни на шаг не продвинулась в расследовании. Прекрасно.

– Получается, что мы опять в тупике. Завтра, конечно, я попробую снова поискать, но до этого момента…

– Отступники, – я зашел с козырей, чтобы избежать расспросов о том, почему меня ищут Красные Ангелы, и где я провел половину дня. С Изадриэль говорить о Сопротивлении у меня не было ни малейшего желания.

– Что?

– Отступники. Они могут подсказать, в какую сторону нужно копать.

– И ты считаешь, что сможешь их найти? А если сможешь – что они станут с тобой разговаривать?

– Скажем так: у меня есть средство, с помощью которого я смогу их отыскать. И, да. Разговаривать со мной они будут.

– Ты что-то не договариваешь.

Я лишь пожал плечами.

– Могут же у меня быть собственные секреты?

– И когда ты планируешь отправиться на поиски?

– Как только немного отдохну и приду в себя.

– Я пойду с тобой.

Я аж поперхнулся.

– Вот тогда уж точно со мной никто не станет общаться. Ты в своем уме? Как ты себе это представляешь? Привет, я Ланс, а это Изадриэль, она работает в Безопасности. Не ответите мне на пару вопросов? Да нас развоплотят на месте!

– Если действовать так, как ты предлагаешь – развоплотят безусловно, – фыркнула эльфийка. – Разговаривать с Отступниками, само собой, ты будешь сам. Но пойдем мы к ним вместе. Я, конечно, не сомневаюсь в твоих возможностях, но твой дар притягивать неприятности на свою тощую задницу я уже тоже успела оценить. Ты не пройдешь сам по подземельям. Я тебе помогу.

Я поморщился. Пожалуй, эльфийка права. Подземелья – не самое безопасное место в городе. Если уж в метро всякая гадость умудряется просочиться, то в катакомбах под городом вообще все, что угодно может водиться. Придется соглашаться.

– А тебе разве не надо на службу?

– Я тебе уже говорила, что меня отстранили. Я не могу вернуться на службу, пока это дело не будет раскрыто. Так что…

Я вздохнул.

– Хорошо, пойдем вместе. Но сначала я намерен как следует отдохнуть. Надеюсь, мне можно прилечь на коврике у входа?

– Гостевая спальня готова. Постарайся до утра не превратить ее в подобие своей конуры. И, да. Твою одежду привезли.

– И где же она?

– Кажется, я забыла ее за дверью, – Изадриэль хитро улыбнулась и в ее глазах заплясали бесенята.

– Прекрасно, – буркнул я. – Тогда, с твоего позволения…

И, прежде чем эльфийка успела отреагировать, я перенырнул бассейн, стянул с пола лоскут ткани, который она так эффектно скинула несколько минут назад, и, под водой обернув его вокруг бедер, выбрался из резервуара. Сгреб с полки свои пожитки, и, шлепая босыми ногами по полу и журча стекающей с тела водой, направился к выходу. Мне показалось, или за спиной послышался разочарованный вздох?

– Я оставлю это за дверью, – не удержался я, и, прежде чем эльфийка успела что-то ответить, шмыгнул из ванной.

Черт подери, и откуда у меня такая выдержка? Иногда сам себе завидую, честное слово.

 

Глава 17

Спать я завалился в одежде. Не потому, что невоспитанный, и даже не потому, что, положа руку на сердце, новая одежда мне понравилась гораздо больше старой – уж не знаю, как эльфийка ее заказывала, но джинсы, худи и куртка сидели, как влитые. Нет. Просто мне так было уютнее и спокойнее. Я не страдаю паранойей, у меня все нормально (почти) с психикой, но спать в одних трусах в чужом жилище, тем более – эльфийском жилище, тем более – в жилище, хозяйка которого пытается то ли соблазнить меня, то ли поставить в неловкое положение, чтобы удовлетворить свое извращенное чувство юмора… Увольте. В одежде я себя в таких ситуациях чувствую гораздо увереннее.

Возможно, именно благодаря этому я и выжил в то утро.

Услышав какой-то непонятный шум, я не стал возиться с одеждой, пытаясь попасть ногой в штанину и вспомнить, куда я вчера дел носки, а просто одним движением встал с кровати. Так что, когда дверь из темного стекла, ведущая в гостевую комнату, разлетелась вдребезги, я уже даже успел затянуть шнурки на ботинках – единственном предмете гардероба, пережившем вчерашний день.

За те несколько мгновений, которые одна часть моего мозга пыталась осмыслить происходящее, вторая уже успела выдать несколько предположений. И атака Красных Ангелов на жилище Высшей, служащей в Безопасности и принадлежащей к Дому Серебряной Луны, была самой правдоподобной из предложенных версий. Но даже я, обладающий весьма богатой и развитой фантазией, не мог предположить ничего подобного той картине, что открылась у меня перед глазами через секунду.

В дверной проем протиснулось нечто, что явно не могло быть результатом естественной эволюции живого существа. Живые существа в такое превратиться не могут. Голем, однозначно. Но, черт побери, какой!

Рукотворная тварь состояла из фрагментов десятков человеческих тел, и от нее за милю разило некромантией. Без черной магии заставить ЭТО двигаться и осмысленно действовать не мог никто, руку готов дать на отсечение.

Туловище монстра было сшито из нескольких тел грубыми стежками. Тот, кто создавал этого урода, мало заботился об эстетике и даже логике – с плеча монстра свисала женская грудь, среди бугров мышц на животе можно было различить непонятно как попавшую туда ногу, а там, где у нормальных, живых, людей находится солнечное сплетение, виднелась детская голова, глаза которой горели зеленым демоническим огнем. Огнем цвета некромантии, нужно отметить. Головы же в привычном понимании у голема не было вовсе.

Руки монстра также были сборными. Пальцы на множестве ладоней шевелились, подобно водорослям на дне залива. Опирался этот франкенштейн на такие же ноги, в создании которых поучаствовало минимум несколько человек. Разумеется – очень косвенно и вряд ли добровольно.

Увидев меня, монстр взревел несколькими голосами – видимо, где-то были еще головы, которые я не увидел – и ринулся вперед, сжав в крепкие кулаки сразу несколько ладоней.

Первый удар вдребезги разнес висячую оранжерею, преграждавшую монстру путь к моей беззащитной тушке. Оранжерея эта висела между столбами, удерживающими балдахин кровати, и красиво разлетелась по комнате обломками цветочных резервуаров, комьями земли, лепестками, стеблями, и что там еще было. Мне стоило поблагодарить эльфийку за то, что гостевую спальню она не стала превращать в еще один шедевр хай-тека, а обустроила ее более традиционно, по-эльфийски – с множеством растений, каких-то непонятных глиняных ваз, стоящих на постаментах и огромной кроватью, на которой, при желании, могла бы выспаться целая рота. Все это помешало голему одним рывком добраться до меня и завершить свое черное дело. Вот только мне все это мешало тоже.

Увернувшись от лапищи монстра, я отпрыгнул назад, наткнувшись на что-то, звонко рассыпавшееся на множество осколков. Монстр тем временем, пытался выпутаться из висячей конструкции, помогая себе дикими воплями из нескольких глоток.

Обычно големы – неразумные создания, своеобразные роботы из камня, глины, земли, льда… Да из чего угодно, практически! И действуют они тоже согласно заложенной программе. Своего мозга у них нет. Есть лишь управляющая сеть заклятий и основная цель. Чтобы оживить и заставить действовать такую тварь, внутрь нее, в голову, как правило, закладывают свиток с определенным заклинанием, которое, подобно компьютерной программе, управляет големом и делает его способным на автономные действия. И тогда достаточно доставить голема в нужное место, чтобы он выполнил задание. Хм. Или телепортировать.

В том, что голем явился не обниматься, я почему-то поверил сразу. Осталось всего ничего – придумать, как избавиться от этой мерзости, и, желательно – в как можно более сжатые сроки.

Удар – и один из столбиков, удерживающих балдахин, отлетел в сторону, разломившись надвое. Я отпрянул. Проклятье, какой бы большой ни была комната эльфийки, здесь для таких танцев места все же маловато. Что же делать с этой тварью?

Будь со мной любимый револьвер, проблема не казалась бы такой неразрешимой. Где находится управляющий свиток, было понятно: внутри той самой детской головы, чьи глазенки светятся таким недобрым светом. Один, максимум два выстрела – и все. Патроны, которые я использую, разнесли бы голову в клочки вместе со свитком. Но револьвера нет, и придется решать вопрос подручными средствами. Где же эльфийка? Неужели она не слышит весь этот грохот?

Подхватив с пола цветочный горшок, я размахнулся, и, как мог прицельно, метнул его в центр туловища. Увы, импровизированный снаряд в цель не попал, тварь отбила его лапищей на лету, и горшок эффектно разлетелся о стену. Скотина, чтоб тебя! Решивший покончить дело одним рывком голем рванулся вперед, и мне не осталось ничего, кроме как кинуться ему навстречу, подныривая под размахивающуюся лапу.

Кувырок, боль в спине, в которую впились какие-то осколки… Получилось! Набравший скорость рукотворный монстр по инерции врезался в шкаф, превратив его в груду щепок.

Под ногой качнулось что-то круглое, и я, едва не потеряв равновесие, бросил быстрый взгляд вниз. Есть! Столбик, удерживавший балдахин! Отлично! Чуть толще, чем хотелось бы, но за неимением прочего…

Я схватил импровизированную дубинку, и только тут до меня дошло. Черт побери, я же могу просто убежать! Монстр больше не стоит между мной и дверью! Чего ж я жду?

Увы, голем оказался не так туп, как мне хотелось. Стоило мне сделать всего шаг к двери, как он подхватил кровать, и одним движением перевернул тяжеленное ложе набок, мощным пинком отправив его через комнату. Проклятая кровать проехала на боку и полностью перекрыла дверной проем. Ах ты ж сволочь!

Не спеша, будто понимая, что жертве от него теперь никуда не деться, голем двинулся ко мне. Я сильнее сжал вспотевшими ладонями брус. Бить по телу бесполезно, остается только попытаться размозжить столбиком голову у него на груди.

Не дожидаясь, пока монстр подойдет на расстояние удара, я сам ринулся вперед, сделал обманный маневр и с силой взмахнул дубиной. Есть! Попал! Вот только радость была преждевременной: хоть детский череп и деформировался, но удар прошел вскользь, не нанеся серьезного ущерба. Надо развивать успех!

Но отдавать мне инициативу голем не собирался. Взревев разными голосами, он раскинул руки, и побежал вперед, явно намереваясь заключить меня в смертельные объятия. Дабы не допустить повторения моего трюка с уклонением, он еще и широко расставил ноги. В коленях, перегораживая мне пространство для маневра. Вот же мертвая тварь! Я бы так бежать не смог, а у него, гляди-ка, получается!

Ладно. Попробуем повторить, что еще делать? Поставив на нерасторопность голема, ни много, ни мало – свою жизнь, я нырнул вперед, прямо между расставленных ног. Худи задралось, что-то резануло кожу, но я пока был свободен, а значит – опять получилось! Ставка сыграла!

Голем, все так же не рассчитавший свою скорость, врезался прямо в огромное окно, заменявшее собой одну из стен. Раздался треск, на секунду все замерло, а потом тварь начала заваливаться вперед, вместе с выпадающим из креплений стеклом.

В такую удачу было тяжело поверить! Вот только как-то очень медленно все происходит, тварюка, чего доброго, может успеть восстановить равновесие, а допускать этого нельзя. Сколько еще меня будут спасать акробатические трюки? Поэтому, вскочив с пола, я прыгнул вперед, и отвесил мощного пинка голему, придавая ему ускорение.

Сработало! Окно отозвалось негодующим треском и резко пошло вперед, а вместе с ним – и голем. Вот только сполна прочувствовать вкус победу у меня не получилось.

Сильно сомневаюсь, что тот, кто создавал эту образину, налепил на ее поясницу сзади несколько рук, висевших хвостом, именно для такого случая, скорее, это была случайность. И в моем случае – роковая. Руки внезапно ожили, и одна из них мертвой хваткой вцепилась в мой ботинок, сначала заваливая меня на пол, а потом – увлекая за собой в провал, образовавшийся на месте окна.

Я не успел даже ойкнуть, когда меня резко рвануло назад. Не выпал я из окна исключительно благодаря случайности: импровизированная дубина, которую я все так же продолжал сжимать в руках, встала в распор между элементами конструкции, на которой крепилось выпавшее стекло. Мощный рывок – и я повис, отягощенный не меньше чем пятисотфунтовым монстром, держась лишь на остатках силы воли да на потных ладонях, предательских скользящих по слишком толстому столбику.

Мое тело дернулось, на миг ощутив свободу, и я было обрадовался, решив, что проклятая тварь не удержалась и все же рухнула в бездонную пропасть. Ага, конечно! Просто голем подтянулся на своих неуместных лапах, смог развернуться, и вцепился в меня не рудиментарными конечностями, а основными, функциональными.

Я не кричал от разрывающей тело боли только потому, что не мог набрать воздуха в легкие: тело будто растягивали на дыбе, и с дыханием было ну очень непросто, а голем подтягивался, взбираясь по мне все выше, и явно намереваясь в какой-то момент облапить мою бедную тушку, чтобы сорвать меня вниз. При таком раскладе погибнет и голем, но он же не живое существо, ему без разницы. Для него высшая радость – выполнить волю хозяина, а каким способом – значения не имеет. Даже если он превратится в кляксу на неразличимом отсюда асфальте, ему для полного счастья будет достаточно, если мое тело размажет по земле рядом с ним.

Я отчаянно задергался, пытаясь хоть немного повлиять на ситуацию, и в какой-то момент мне удалось освободить левую ногу. Обрадовавшись такому успеху, я принялся что было сил лягать мертвую тварь, надеясь, что от какого-то из ударов его лапищи соскользнут, и он отправится в длинный и зрелищный полет. Ага, дважды! Если бы на его месте был человек – возможно, я и смог бы чего-нибудь добиться, но эта образина боли не чувствует.

Вдруг моя нога попала по чему-то твердому, послышался хруст. Голему этот хруст не понравился, он взревел, и стал карабкаться еще интенсивнее. Уже ни на что особо не надеясь, я ударил снова. И снова – из последних сил.

Под каблуком треснуло, чавкнуло, и хватка голема вдруг ослабла. Рискуя сверзиться вниз, я немыслимым усилием изогнул голову, и чуть не разжал от радости руки.

Моя нога попала не куда-либо, а прямо в голову твари. Ту самую, детскую. И попала хорошо, промяв внутрь часть черепа. Зеленое свечение мигало, как лампочка с плохим контактом, а оставшиеся головы то ревели, то вдруг замолкали на самой высокой ноте. Не веря своим глазам, я оттянул ногу, и ударил еще раз, на этот раз – не вслепую, тщательно прицелившись. Голова чавкнула, зеленый свет в глазницах мигнул в последний раз и погас. Хватка голема ослабла, лапы разжались, и он медленно, как в старых фильмах с эффектом замедления времени, полетел вниз, постепенно ускоряясь.

Насколько мне стало легче – не описать словами. Я как будто бестелесным стал. Вот только сил в мышцах от этого не прибавилось. Еще немного – и я сам, без помощи всяких големов, полечу вниз. Будет обидно. Такую махину победил, а сам не удержался. Вот только как подтянуться, если мускулы по ощущениям напоминают разваренные макаронины?

Вверху что-то затрещало. Гаденько так, подленько. По-предательски. Я сглотнул. Этого еще не хватало! Что там происходит? И ответ не заставил себя долго ждать. Треснуло еще раз, и я почувствовал, как мое тело покачнулось. Проклятый столбик, спасший меня, не выдержал напряжения и собирается сломаться!

Видимо, я еще истратил не все ресурсы организма, что-то оставалось, на самый-самый крайний случай, который грозил вот-вот наступить. Действуя, скорее, по наитию, чем осознанно, я рванулся вверх и в сторону ровно за секунду до того, как моя опора переломилась надвое. Обломки столбика летели вниз, но я уже обеими руками обнял металлическую конструкцию, на которой раньше крепилось стекло, и даже почувствовал под локтями пол.

Шипя и ругаясь, я кое-как взобрался, наконец, в комнату, где и развалился на полу, тяжело отдуваясь, пытаясь прийти в себя и не обращая никакого внимания на осколки стекла и прочий мусор, после дружеского визита голема покрывавший пол ровным слоем. Как там Изадриэль говорила? «Единственное место, где я не вляпаюсь в неприятности»? Ну-ну. Крайне интересно, к слову, как меня отследили. Где-то на задворках сознания трепыхнулась мысль, что за нападением голема может стоять сама Изадриэль, но, поразмыслив, я отмел ее. Эльфийка могла убить меня гораздо более элегантным способом. Например – не вставая на мою сторону во время боя с портальным убийцей, там, в сквоте Билли. А если моя смерть зачем-то понадобилась ей позже, она могла в любой момент просто использовать свой жезл или любое заклинание. Кто станет меня искать, кто опознает в горке пепла Ланса ван дер Тоота? Да никто. Увезли неизвестные в неизвестном направлении. Все. Больше меня никто не видел. Да никому, если уж на то пошло, и дела до меня нет. Очередной человечишка, ставший жертвой Дна. Каждый день сотни и тысячи пропадают. Просто еще одна цифра в общую статистику, не более. Прибегать же к некромантии, запускать голема прямо из снов Лавкрафта в собственную квартиру, чтобы на выходе поиметь разгром и интерес Безопасности к запретной магии… Мне почему-то всегда казалось, что Высшие достаточно умны, чтобы не творить такую очевидную чушь. Так что, думается мне, Изадриэль тут не при чем. А кто тогда?

Кстати о бабочках. Где-то внизу послышались сирены: полиция Высших спешила на место происшествия. Черт, надо бы сваливать, мне совсем не хочется объясняться с ними. И то, что я оказался на Верхних ярусах, хотя дорога мне сюда закрыта – самое меньшее, что будет интересовать полицию. Некромантия. Гребанное запретное волшебство. Да из меня душу вынут! Сколько времени им понадобится, чтобы установить, откуда именно вывалился голем? Две минуты? Пять?

Я встал на дрожащие ноги, огляделся, и понял, что возможное обвинение в связи с некромантом – не самое страшное, что может меня ожидать. Когда Изадриэль увидит, во что превратилась ее спальня… В общем, надо валить. Как можно быстрее и незаметнее.

Я прошел к каким-то чудом уцелевшей прикроватной тумбочке и забрал свои пожитки. Кое-как отыскал среди мусора новую куртку, купленную Изадриэль, встряхнул ее, надел, и, рассовав все по карманам и натянув капюшон, двинулся к выходу из квартиры.

 

Глава 18

Даже будучи нелегалом на верхних ярусах, многие проблемы можно решить достаточно легко, если у тебя есть деньги. А карточка гномьего банка, врученная мне Валтазаром, все еще лежала в моем бумажнике: слава богу, Ангелы на него не покусились.

Сняв деньги в ближайшем отделении, я долго плутал по многолюдным эстакадам яруса, пытаясь вычислить слежку, но ни одного ее признака не нашел. Страхуясь, я побродил еще с полчаса, часто меняя направление, заходя в магазины и посматривая через зеркала и витрины. Никого и ничего. Подумал, было, о том, чтобы избавиться от чарофона и кредитки – единственных посторонних предметов, сохранившихся после всех моих злоключений, но, в итоге, отмел эту идею. И чарофон, и карта попали ко мне от Валтазара. Если бы он стоял за убийством племянника, ему проще было бы не приходить ко мне и не заказывать расследование. Еще и за баснословные деньги. Так что тут можно было, пожалуй, успокоиться. Подключиться же к гаджету со стороны, не имея его в распоряжении… Сильно сомневаюсь, что это возможно. У магической связи нет базовых станций, даже сигнала нет, все это работает сильно по-другому, и вероятность отслеживания практически нулевая. Так что здесь можно, пожалуй, успокоиться. Хоть это и сложно, после всего произошедшего. Думаю, при следующей встрече нужно попросить Изадриэль как-нибудь просканировать меня на предмет слежки. Вот только нужно окончательно решить, доверяю я ей, или нет.

В качестве последнего средства, я зашел в какой-то шикарный ресторан, где на мою одежду посмотрели с легким пренебрежением, сделал большой заказ, вышел помыть руки и ускользнул через кухню и заднюю дверь, оказавшись на параллельной улице. Кажется, никого. Ладно. Паранойю успокоил, теперь нужно заняться делами насущными.

Парень у помятого и поцарапанного гравилета с шашечками частного извозчика, держался особняком от стайки коллег в униформе компаний такси. Стоял, опершись на капот своей машины и курил, глядя в пустоту. Выглядел он так же, как и его агрегат: помятым и поцарапанным.

Я подошел к нему походкой праздного гуляки, достал сигарету и вопросительно посмотрел на парня. Тот вынул из кармана зажигалку, чиркнул кремнем. Я благодарно кивнул и выдохнул дым.

Где-то минуту мы просто стояли и курили, изучая друг друга. Наконец, я щелчком выбил огонек из окурка, огляделся по сторонам, и, не найдя рядом урны, бросил его прямо на землю, ощутив от этого какое-то мстительное удовольствие.

– Чип есть? – вполголоса спросил я парня, глядя на него исподлобья.

– Двести пятьдесят, – ответил он, возвращая мне такой же угрюмый взгляд.

– Поехали.

Все. О чем еще разговаривать двум джентльменам, понимающим друг друга с полуслова?

Гравимобилям запрещено опускаться на Дно. Причины понятны: если все будут спокойно шастать туда-сюда на летающих машинах, какой смысл в фильтрационной зоне, устроенной на платформах прибытия поездов? Чтобы запрет закрепить, Высшие растянули ниже первого яруса силовой купол, проникнуть сквозь который не может ничего, крупнее птицы. Но, так как Высшим иногда приходится снисходить до простых смертных, а монорельсом пользоваться они брезгуют, несмотря на наличие вагона «только для Высших», машины Безопасности, полиции и некоторых граждан, вроде господина Валтазара, снабжены специальным чипом, который говорит куполу, что перед ним важная шишка, и ее нужно пропустить. Стоит ли говорить, что чипы эти моментально стали предметом вожделения очень многих людей, коим через пропускник дорога заказана? А спрос, как известно, рождает предложение. Вот и повадились умельцы, вроде Грумли, клепать поддельные чипы и продавать их добрым людям. Правда, нужно отдать им должное, далеко не всем: только по большому блату. И это логично. Пойди чипы гулять в неограниченных количествах, Высшие давно бы смекнули, что их купол не работает, и придумали бы что-то другое. А это не было интересно ни одной из сторон.

Удивляться тому, что чип есть у обычного таксиста, не следовало. В мире вообще не так много вещей, которые не способен достать таксист. У этих ушлых ребят есть связи везде, кажется, предложи разумную сумму – и они тебе и черта с рогами предоставят. Ну, разумную – в их особенном, таксистском понимании. То есть такую, которая будет раза в четыре выше реальной стоимости.

Таксист попетлял по верхним ярусам, нырнул под эстакаду монорельса и в стремительном пике направил машину вниз. Несколько минут – и он высадил меня в паре кварталов от дома, став богаче на двести пятьдесят долларов, и не задав ни одного вопроса. Вот она, настоящая рабочая косточка Дна, благодаря денежным вливаниям которой до сих пор держится экономика человеческого гетто. Для него нет разницы, что везти – нелегала, груз оружия для Сопротивления или партию Голубого Льда. Главное, чтобы сумма была соответствующей.

Натянув капюшон на самые глаза и снова попетляв по улицам, чтобы удостовериться, что за мной нет «хвоста», я направился к Грумли. Во-первых, у меня к нему есть дело, а во-вторых – все же мой дом совсем рядом с его мастерской. Ломиться напрямую во двор я не стану, раз уж меня так усердно ищут Красные Ангелы, а вот разведать обстановку стоит.

***

Чтобы найти «разведчика», мне понадобилось всего пять минут, двадцать пять центов и одна сигарета. Не успел я докурить до фильтра, как к оброненному в пыль двадцатипятицентовику подрулил пацан лет двенадцати. Практически незаметное глазу движение – и монета исчезла. Ловко.

– Эй, парень! – позвал я оборванца. – Хочешь два бакса?

– Смотря что за них нужно сделать, мистер. Если вы из этих – то лучше ничего не предлагайте. А то я ребят позову, останетесь без причиндалов.

– Не из «этих», не переживай. Просто нужно кое-что сделать, – я достал купюру и повертел ее в руках.

– Излагайте, мистер, – пожал плечами парень, шмыгнув испачканным носом.

– Видишь тот дом? – показал я на строение, в котором находилось мое жилище. – Тебе нужно пойти вон в тот подъезд и подняться до пятого этажа. Потом спустишься вниз. Если никто там рядом не околачивается – зайдешь в квартиру на первом этаже, ключи я дам, найдешь там здоровый такой револьвер и принесешь сюда. Я буду здесь, – показал я на лавку Грумли.

– Два бакса – маловато, мистер. Это пятерка минимум.

– Хорошо, пусть будет пятерка, – согласился я.

– И два бакса вперед! – продолжал выторговывать условия повыгоднее сорванец.

– Договорились, – глаза парня блеснули, и он подался вперед, потянувшись за купюрой. Я отвел руку с деньгами в сторону, а второй быстро схватил оборванца за ухо.

– Имей в виду: если решишь меня наколоть или будешь трепаться – тебя ждут большие неприятности. Усек?

– Усек, – поморщившись от боли, кивнул тот.

– Вперед, – я ускорил оборванца, вырвавшего купюру и ключи из моих рук, легким подзатыльником, и направился к дверям лавки. Нечего на улице маячить, раз меня Ангелы настойчиво так ищут.

Гном сидел за стойкой, натянув на себя какой-то магически-оптический прибор, отчего походил на андроида из древних фильмов, и пытался расковырять инструментами жестяную бляшку медальона.

– Здравствуй, Грумли!

– Здравствуй, Ланс! Не могу сказать, что безумно рад тебя видеть…

– А если так? – я достал бумажник, отсчитал сумму, равную моему изрядно накопившемуся долгу перед гномом, добавил сотню сверху – как бы проценты, за ожидание – и положил деньги на стойку, откуда они исчезли с неимоверной скоростью.

– Так уже лучше, хотя поводов для радости все равно мало.

– Ты чего, Грумли?

– Да ничего, – гном вздохнул, снял свой прибор и устало посмотрел на меня.

– Быть твоим знакомым становится опасно, ван дер Тоот. Сначала я выхожу на задний двор выкурить трубку, и наблюдаю достаточно тревожную картину разборок, в которые внезапно вмешиваются те, кого видеть по соседству с моей лавкой мне бы совсем не хотелось. Потом ко мне являются копы вместе с умниками из Безопасности, и начинают задавать неприятные вопросы о тебе, плавно перетекающие в заинтересованность моей деятельностью. А после и вовсе приходят эти отморозки, Красные ангелы. Ван дер Тоот, знакомство с тобой вредит бизнесу.

– Все настолько плохо?

– Надеюсь, что нет, но, если ты оказался поблизости, все может измениться в считанные секунды, – вздохнул гном. – Что тебе нужно, Ланс? Зачем ты пришел?

– Отдать долг, поблагодарить и кое-что купить. Твой медальон меня очень выручил, Грумли, спасибо. Если бы не он – тебя бы уже не беспокоили связанные со мной проблемы.

Гном не стал говорить, что это, возможно, было бы и к лучшему, но, чтобы понять его мысли, телепатом быть не требовалось.

– Я рад, что мои поделки работают, – тут уж он был искренен. Все же его ремесло – это его деньги, и, если бы его игрушки не работали, было бы хуже.

– К сожалению, твоя «Кольчуга» – одноразовая. Я бы с удовольствием прикупил бы что-нибудь еще, и был бы очень рад, если бы оно оказалось хотя бы перезаряжаемым.

– А денег у тебя на это хватит? – прищурился гном, почуявший выгоду.

– О деньгах не переживай. Плачу сразу. И не торгуюсь. Почти, – поспешил я добавить, видя, как вспыхнули глаза гнома.

– Давай уточним. Тебе нужен оберег против магии, желательно – многоразовый или перезаряжаемый, верно?

– Именно так.

– И ты, при этом, не стеснен в средствах.

– Ну, в разумных пределах, – осторожно ответил я. Знаю я этих гномов, они хуже одесситов из Брайтона. Глазом моргнуть не успеешь, а твой бумажник уже пуст. И, что самое страшное – ты этим доволен, считая, что совершил невероятно выгодную сделку.

– Хорошо. Возможно, у меня для тебя что-то есть. Погоди, – гном слез с высокого стула, и пошел к задней двери, ведущей на склад.

– И ничего здесь не трогай! – прикрикнул Грумли, прежде чем скрыться за дверью.

«Ничего не трогай». Можно подумать, я идиот. У него здесь тронешь что-то не то, и вернувшийся хозяин с сожалением обнаружит вместо перспективного покупателя пятнистую жабу. Или улитку. Нет, я не самоубийца, лезть к чему-либо в лавке Грумли я не стану.

Гном вернулся достаточно быстро, и, судя по тому, что он тащил в руках жестяную коробочку, вскоре мне предстоит расстаться с некоторой суммой наличности. Впрочем, не жалко. Если бы не «Кольчуга», принявшая на себя первый удар темного эльфа в сквоте у Билли, для меня бы это дело уже закончилось. Как и другие мирские дела. Так что оно того стоит, на безопасности экономят только глупцы.

– И что у тебя тут?

Гном с загадочной улыбкой открыл коробку и достал оттуда массивный медный медальон на такой же массивной медной цепи. Весило все это великолепие, на глазок, не меньше семи унций. И если на человека, который таскает на себе семь унций золота или платины, смотрят с уважением, то на человека, нацепившего семь унций меди…

– Грумли, как давно ты начал торговать дешевыми побрякушками?

– Ты еще немного поумничай и пойдешь отсюда, – обиделся гном. – «Побрякушками»… Я что-то уже сомневаюсь, стоит ли тебе продавать этот шедевр.

Я прикусил язык и наклонился, чтобы рассмотреть медальон поближе. На массивном кругляше были выгравированы затейливые руны, больше ничего уникального в медальоне я не видел.

– Да будет тебе известно, темнота, медь лучше всего поддается накладыванию чар. И дольше всего их удерживает. В отличие от серебра, медь не блокирует магию, и даже некоторым образом ее усиливает. То, что ты, тупица, назвал «побрякушкой», называется «Зерцало». Это, не побоюсь этого слова, уникальный артефакт. Мало того, что в него заложено заклятье исключительной силы, так он еще и не разрушается при использовании, и, в зависимости от мощности направленных против носителя чар, может использоваться несколько раз подряд. Заряжается самостоятельно, перезарядка занимает около суток, а вблизи мощного источника магии, время зарядки сокращается в разы – опять же, в зависимости от мощности этого источника.

– Солидно… – протянул я.

– Солидно? – хмыкнул Грумли. – А если я тебе скажу, что эта, как ты выразился, «побрякушка» отражает не меньше, чем восемьдесят процентов магии обратно в того, кто в тебя метнул заклятие?

– Беру! – дальше можно не слушать. Такой артефакт действительно стоил своих денег, сколько бы он ни стоил – и плевать на тавтологии. Одноразовый оберег, оказавшийся на мне в нужный момент, спас мою жизнь, а этот еще и может помочь справиться с врагом. Еще и не рассыплется после этого. И на зарядку тратиться не надо. Идеально.

– Полторы тысячи, – буркнул гном.

– Сколько? – я поперхнулся. Все, о чем я думал за секунду до этого, не потеряло актуальность, но, черт побери, полторы тысячи!

– Ты с ума сошел, Грумли? Ты серьезно хочешь получить за это полторы тысячи баксов?

– Не хочешь – не бери, – слова Грумли прозвучали несколько обиженно. Гном начал укладывать артефакт обратно в коробку. – Я «Зерцало» месяц делал, между прочим. Такого арта ты ни у кого в нижнем городе не найдешь.

«Зерцало», ты посмотри только. Любит Грумли такие названия. Насколько я помню, зерцалом называли начищенную до блеска деталь нагрудника на доспехе, основным назначением которой было ослепить противника, оказавшись во время поединка напротив солнца. Предыдущий амулет звался «Кольчугой», а будь у Грумли в продаже атакующие заклятия, они бы, наверняка, назывались «Молот», «Топор» или «Секира». Любят гномы все воинственное, средневековое. Наверное, это в них говорит память предков, лихо бивших любого противника, собравшись в хирд. Или это в наших сказках было? Черт его знает, тут не поймешь, где фэнтези, а где реальная жизнь.

– Черт с тобой, Грумли. Беру, – я достал бумажник и отсчитал требуемую сумму. – Без ножа режешь, последние деньги из меня вытряхиваешь.

– Были бы последние – так взял бы «Кольчугу» в долг, как в прошлый раз, – пробурчал гном. – Знаю я тебя, ты с последними деньгами расставаться не спешишь. Так что не прибедняйся. Плати давай.

Я хотел было ответить что-то едкое, но в этот момент пол под ногами подпрыгнул, и я упал, больно ударившись коленом. А через секунду грохнуло так, что барабанные перепонки чуть не лопнули. Я с трудом поднялся, и наощупь побрел к задней двери, надсадно кашляя от разноцветного дыма, валившего со стороны лаборатории Грумли: видимо, там побились пробирки с алхимическими компонентами. В ушах звенело. Коробку с артефактом, впрочем, в карман куртки сунуть я не забыл.

Я наощупь отыскал дверь, и вывалился на улицу, буквально выкашливая легкие. Судя по ругани и грохоту за спиной, Грумли последовал за мной. Да, так и есть: топот его грубых башмаков слышен даже сквозь звон в ушах.

Я все еще кашлял, когда тяжелая рука гнома легла мне на плечо.

– Ланс, Ланс, мать твою!

Я что-то вопросительно промычал.

– Ланс, вали отсюда и не появляйся в моей лавке, пока не разберешься со своими проблемами. Ты понял меня?

Да что с ним случилось-то? Чего такой серьезный?

Я поднял голову и замер.

Да. Теперь понятно. Я бы, на месте Грумли, наверное, поступил бы так же.

Подъезда, в котором располагалась моя квартира, больше не существовало. На его месте зиял, ощерившись каменными клыками, темный провал, из которого валил дым и вырывалось пламя.

– Ты услышал меня? – гном был серьезен, как никогда. Пожалуй, попытайся я сейчас пошутить – и он пустит в ход что-то, что его правая рука сжимает в кармане.

Шутить не хотелось. И не только из-за Грумли.

– Понял, – выдохнул я, и, под аккомпанемент приближающихся сирен, побрел в ближайшую подворотню. Следовало смываться отсюда, и желательно – побыстрее.

 

Глава 19

Сказать, что настроение было препохабнейшим – значит, не сказать ничего. Пока я ехал в такси, перед внутренним взором сменяли друг друга образы того самого пацана, которого я отправил на смерть, проститутки Клэр с третьего этажа, которая в это время наверняка отсыпалась после «ночной смены», старичка-инвалида из квартиры напротив, который безвылазно сидел дома, даже уродца Райнса, денно и нощно восседающего за столом в своей конуре на последней лестничной площадке… А сколько еще жильцов, которых я знать не знаю, могли быть дома в это время? Дерьмо!

– Останови здесь, – я решил изменить маршрут, едва увидел бар на углу. Да, мне нужно к Стиву, но идти к нему именно сейчас нет никакого желания. Кроме того, на вывеске в баре было нечто, меня очень сильно заинтересовавшее. Кажется, сейчас я смогу значительно поправить свое настроение.

Я расплатился с таксистом и решительным шагом двинулся к дверям бара. Прежде чем зайти, я еще раз внимательно посмотрел на вывеску. Нет, не показалось. Отлично.

Толкнув дверь, я вошел внутрь и направился к стойке. Типичнейшее заведение. Стойка, с десяток столиков, занято всего три. Два бильярдных стола, за одним из которых катали шары двое в типичном байкерском прикиде: джинсы с кожаными нашлепками на задницах и коленях, темные футболки, поверх – жилетки с «цветами» клуба. Интересно, а где они своих стальных коней дели? На заднем дворе, с черного хода зашли? Вполне вероятно.

– Налей на три пальца, – буркнул я бармену, усаживаясь на стул у стойки, выбрав место подальше от закутавшегося в некогда бежевый плащ мужика с внешностью и запахом алкоголика, цедящего свое пиво.

– Чего именно? – лысый верзила за баром внешность имел суровую и даже немного отталкивающую. Здоровый бугай, что не очень хорошо для задуманного, ну, да ладно.

– Что именно налить? – повторил он свой вопрос.

– Того, что горит поярче.

– Тяжелый день? – выгнул бровь бармен.

– Бывали и полегче, – я кивнул.

Бармен хмыкнул, и потянулся под стойку. На полированную поверхность встала квадратная зеленая бутыль, в которой болталось что-то мутное. В стакан с толстым дном полилась белесая жидкость. Запах, как ни странно, был достаточно приятным. Я-то думал, это совсем суррогат.

– Собственный рецепт, – прочитал мои мысли бармен. – Первая порция за счет заведения.

Черт, вот милый парень. Даже жалко будет его бить.

Алкаш на том конце стойки посмотрел на меня с явной завистью. Ну, да, ему-то явно никто не нальет бесплатно. Не тот клиент.

Я одним махом опустошил стакан и задержал дыхание. Ух-х! Сильно. Именно то, что и нужно было. Только мало.

– Повтори.

Бармен достал бутылку и налил еще. Я выпил, повел головой и зажмурился, прислушиваясь к ощущениям. Хорошо. Алкоголь выгнал из мозга лишнюю муть, осталась лишь ярость – холодная, как лед, чистая, как вода горной реки. Я открыл глаза, внимательно посмотрел на вывеску над стойкой, достал из кармана куртки сигареты и демонстративно закурил.

– Эй, парень! Ты не умеешь читать? – бармен отреагировал моментально. – У нас не курят, вообще-то!

Я буркнул что-то нечленораздельное и выпустил дым бармену в лицо. Тот от такой наглости аж опешил.

– Ты что, не понял? Я сказал, тут не курят!

– Да пошел ты!

Глаза верзилы налились кровью, и он рванулся вперед, явно намереваясь схватить меня за шиворот. Я к подобному жесту был готов, потому ухватил так и стоящую на стойке бутылку за горлышко, и приложил бармена по голове. Он тихо охнул и медленно опустился под стойку. Бутылка разбилась, залив содержимым бармена, стойку и частично мой рукав.

– Эй, что там происходит? Дэйв! Дэйв, что за дела? – послышалось за спиной. Я докурил сигарету, затушил ее о стойку, взвесил в руке тяжелый стакан и, хорошенько размахнувшись, запустил его в батарею бутылок, выстроившихся на полках.

Бросок вышел что надо: две бутылки разбились вдребезги, еще две – закачались и упали на пол, добавив перезвона. По зеркалу за полками побежала большая трещина.

Алкаш громко икнул, допил свое пиво, и, обогнув меня по широкой дуге, поспешил на выход. Люди за столиками остались: они знали, что сейчас будет, и решили повеселиться.

Ну, или думали, что знали.

– Ну, парень, ты нарвался! – снова послышалось сзади. Я медленно повернулся на стуле, глядя, как байкеры неспешно идут в мою сторону. Один из них, тот что шел первым, был с пустыми руками, тот, что позади, нес кий, перехватив его поудобнее. На жилетах обоих, как и на вывеске над входом, виднелась эмблема: два красных, объятых пламенем, крыла.

– Эй, придурок! Ты видел картинку над входом? Знаешь, кто занимается охраной этого бара?

Я сбил капюшон куртки на спину и размял шею.

– Знаю. «Красные Ангелы».

– Черт, Джонни, так это же тот самый парень!

«Ангел» с кием улыбнулся.

– Как удачно получилось.

И я вполне разделял его мнение.

Я ухватил тремя пальцами пивную кружку, оставленную алкоголиком, и метнул ее в байкера с кием в руках. Кружка врезалась ему в лоб с глухим стуком, глаза «ангела» закатились, и он упал на пол. Второй, широко размахнувшись, ринулся вперед. Соскочив со стула, я поднырнул под замах байкера и впечатал кулак в его солнечное сплетение, после чего положил ладонь ему на затылок и как следует приложил головой о стойку. Подумав, добавил еще пару раз. «Ангел» обмяк и сполз на пол.

Хлопнула дверь черного хода, и мое лицо растянулось в улыбке – судя по всему, к лежащим на полу байкерам прибыло подкрепление. Быстро подойдя к начавшему приходить в себя первому байкеру, я от души зарядил ему ботинком в висок, после чего нагнулся и поднял кий. Сунув его в лузу на столе, дернул, и у меня в руках оказались две замечательные, ухватистые дубинки.

Первый «Ангел», вбежавший в бар, даже не понял, что произошло, когда половинка кия прилетела ему в переносицу. Раздался приятный хруст и байкер, захлебнувшись кровью, упал. Второй получил удар в висок наотмашь, тут же получил добавку и последовал за товарищем. Третий потянулся за оружием, пришлось сломать ему кисть резким ударом сверху и прервать вырвавшийся крик пинком в челюсть. На этом «Ангелы» закончились. Надеюсь, что только на время.

Не спеша вернувшись к стойке, я перегнулся через нее и отыскал бутылку – близняшку той, что разлетелась о голову бармена. Взял стакан, налил половину, с наслаждением выпил. Хорошо. Начинает отпускать. Налив еще, я повернулся лицом к залу.

Немногочисленные посетители, увидев немного не ту картину, которую ожидали, и смекнув, что у нее будет продолжение, которое может им не понравиться, потянулись к выходу из бара. Я отхлебнул из стакана. Надо бы узнать у бармена рецепт… А, черт, навряд ли он теперь со мной поделится. Не надо было его бить.

Сзади послышался шорох, я резко развернулся, и мои глаза расширились. Бармен пришел в себя, нашарил где-то под стойкий короткий дробовик, и уже поднимал ствол, недвусмысленно направляя его на меня. Я уронил стакан и рванулся вперед, обеими руками ухватился за дробовик и потянул его на себя. Верзила, вполне ожидаемо, напрягся, дергая его в свою сторону. Я резко изменил вектор движения, и с силой толкнул оружие от себя. Бармен, получив в зубы откинутым прикладом, выпустил дробовик из рук. Я дернул ружье на себя, перехватил его за ствол и наотмашь ударил рукояткой. А потом добавил еще. Глаза бармена закатились, и он во второй раз за сегодняшний вечер повалился за стойку.

На улице послышался рокот мотоциклов. К «Ангелам» пожаловало подкрепление. Я потянулся за бутылкой, хлебнул прямо из горлышка, и, проверив, есть ли в дробовике патроны, направился к выходу.

Настроение стремительно улучшалось.

***

Звонок Поллака застал меня у канала, в котором я пытался оттереть с куртки кровь, чтобы хоть немного привести ее в презентабельный вид. Проще всего было ее выкинуть, но на улице похолодало, и человек в одном худи был бы слишком приметным. Кроме того, худи на груди тоже была перепачкана красным, с курткой это не так критично.

– Слушаю, – буркнул я.

– Ван дер Тоот! – выдохнул в трубку орк. Черт, ну почему мое имя в его устах всегда звучит, как ругательство?

– Какого черта, ван дер Тоот?

– Даже не знаю, что тебе на это ответить, Поллак.

– Ублюдок, мать твою, все ты знаешь! – обожаю, когда Высшие используют наши ругательства. Это всегда звучит и выглядит так смешно, как если бы собака заговорила по-человечески.

– Какого хрена происходит, ван дер Тоот? Дом, в котором ты жил, разнесло взрывом, взрывное устройство находилось в твоей квартире! За несколько часов до этого там была чуть ли не перестрелка с участием Красных Ангелов, а сейчас мне рассказывают о пяти тяжелораненых и шести убитых из этой же мотобанды! Что ты устроил в моем районе, Ланс? Какого хрена?

– Что я устроил? Что я устроил в твоем районе, Поллак? – я начал заводиться. – Вы сами своим бездействием расплодили эти поганые банды. Чувствуя свою безнаказанность, они творят, что хотят, а потом вы удивляетесь, отчего горят их бары, или почему их убивают на улице. Потому, Поллак, что у человеческого терпения есть предел. Потому что вам насрать, что происходит в наших районах. И тогда браться за дело приходится кому-то из нас. Вы превратили наш город в гетто, и теперь чему-то еще удивляетесь? Ты всегда казался мне умнее, Поллак.

– Я очень хочу видеть тебя, Ланс. У себя в участке. Пока – как возможного свидетеля. Чтобы этот статус не изменился, лучше, чтобы ты пришел самостоятельно.

– Извини, не могу, занят сильно. Дела у меня, – прежде, чем получить в ухо очередную порцию орочьего гневного сопения, очень хорошо доносившегося чарофоном, я сбросил вызов.

Всего через минуту чарофон завибрировал снова. Если Поллак опять начнет орать – выброшу трубку в канал к чертям собачьим!

Но это был не Поллак.

– Ланс, дорогой, не подскажешь, где ты сейчас находишься? – тон Изадриэль был таким приторным, что я сразу смекнул: что-то не так.

– И с каких это пор я для тебя «дорогой»? – поинтересовался я.

– Да с тех самых, с которых ты разнес мою квартиру и устроил мне кучу проблем с копами и Безопасностью!

– Ты же сама из Безопасности… – заметил я, продолжая сражаться с пятном.

– И что? Ты считаешь, что если я работаю в Безопасности, мне не могут предъявить обвинения в некромантии? Ланс, что вообще происходит? Откуда в моей квартире взялся голем? Что там случилось? Ты вообще представляешь, сколько будет стоить ремонт?

Кажется, Высшие начинают мне порядком надоедать.

– Из, детка, мне бы тоже очень хотелось знать, откуда в твоей квартире появился некроголем, заряженный на мое убийство. Особенно учитывая, что, кроме тебя, никто не знал, где я нахожусь. Мне, если честно, глубоко насрать, сколько будет тебе стоить ремонт: претензии можешь предъявлять некроманту. И ему же счет выпиши. Заодно поинтересуйся, как он меня постоянно находит: мне это крайне интересно. Все, мне некогда.

Я завершил вызов и окинул куртку оценивающим взглядом. Получилось так себе. Нужно как можно скорее ее выбросить, толку не будет уже. Но хоть пятна теперь больше похожи на грязевые разводы, а не на кровь, и то хорошо. В наступающей темноте в глаза бросаться не будут, особенно, если не шастать под фонарями. До Стива доберусь, а там, думаю, что-нибудь найдется.

***

Стив выглядел несколько удивленным, когда открыл мне дверь.

– Ланс? Вот это да. Что-то ты зачастил в последнее время.

– И не говори. Но что поделать.

– Я, вообще-то, уже закрылся…

– Думаю, для меня ты сможешь сделать исключение, верно? Обещаю тебя надолго не задержать.

– Ну уж куда от тебя денешься… Заходи. А в чем это у тебя куртка?

– В слезах поклонниц.

– Ясно. Не хочешь говорить – не говори. Рассказывай, что понадобилось?

– Оружие. Револьвер. Новый. «Анаконда». Такой же, как был у меня.

Стив присвистнул.

– Ничего себе. Второй револьвер за два дня?

– Именно, – я пожал плечами. – Так получилось.

– Да уж. Но придется тебя расстроить: «Анаконд» пока нет. Может, на следующей неделе…

– Я не могу ждать неделю, Стив. Что есть похожего?

– Вообще револьверов нет. Не самый ходовой товар, в последнее время я вожу их только на заказ.

– Вот дерьмо, – буркнул я.

К «Анаконде» за много лет я уже успел привыкнуть, револьвер казался продолжением руки. Да и зачаровать на расстоянии револьвер сложнее, чем пистолет. Но, черт побери, не ходить же мне теперь с пустыми руками!

– Ладно. Что ты там показывал мне в прошлый раз? Тысяча девятьсот одиннадцатый? Давай посмотрю.

Стив прямо расцвел.

– Ланс, поверь, ты не пожалеешь! Стоит попользоваться этим оружием совсем немного – и ты забудешь о своей анахроничной «Анаконде»…

– Не забуду, – прервал я его. – Хватит соловьем разливаться, тащи ствол.

Притащил. Я покрутил пистолет в руках, примерился… Черт знает… Тяжелый, непривычный… «Анаконда» тоже совсем не пушинка, но с ней я свыкся, а здесь…

Я вскинул пистолет, прицелился в угол. Перевел прицел в другой угол, резко развернулся, наводя ствол на двери. Эх. Не то, совсем не то. И надежность ниже. Но делать нечего.

– К нему есть твои фирменные патроны?

Стив кивнул.

– Кстати, как показала себя новинка, которую я тебе продал в прошлый раз?

– Очень даже неплохо. Можешь запускать в серийное производство. Кстати, новинку эту тоже дай, коробку. И нужны запасные магазины.

Стив скрылся в подсобке, отсутствовал несколько минут, вернулся и вывалил все заказанное на стол.

– Еще что-нибудь?

– Да. Мне нужна куртка, рюкзак и какой-нибудь небольшой дробовик. Патроны к нему, такие же, как к пистолету, фонарь. Налобный фонарь и химические светильники. Да, буду рад, если среди патронов к дробовику будет что-то помощнее, можно – усиленное магией.

– Ты, никак, в катакомбы собрался? – поднял бровь Стив.

– Я думаю, что для нас обоих будет лучше, если мы не станем обсуждать мои намерения, – буркнул я.

– Как скажешь.

Через несколько минут, когда я как раз закончил набивать магазины, на стол легла черная «тактическая» куртка, такой же рюкзак, коротыш-«моссберг» со складным прикладом, три коробки патронов. А вот фонарей и светильников не было.

– А свет где?

– Свет здесь, – улыбнулся Стив и протянул мне небольшой плоский футляр.

Открыв, я увидел стандартные очки, в пластиковой оправе и резинкой, соединяющей дужки – чтоб не соскочили во время интенсивного передвижения.

– Это непохоже на фонарь.

– А ты надень, – ухмыльнулся Стив, и щелкнул выключателем, погружая комнату во тьму.

Я пожал плечами и нацепил очки. И, кажется, непроизвольно ойкнул, чем, наверняка, сразу же повысил стоимость гаджета, как минимум, на двадцать процентов.

В очках погруженная во мрак комната просматривалась просто отлично. Только краски будто поблекли и выцвели, что сразу же вводило в какое-то странное настроение. А так… Да, толковая штука. Надо брать.

– Видно лучше, чем с фонарем, плюс, не демаскируешь себя светом, не требует зарядки, не излучает в магическом спектре… – разливался соловьем Стив.

– Да, хорошая вещь, хорошая. Беру. Но светильники ты все равно положи в рюкзак, штук пять. Пригодятся. А что с патронами для дробовика?

Стив улыбнулся.

– Смотри. Вот здесь – стандартные, картечь. Разнесет любого голема, если он, конечно, не стихийный. Эффективна против гомункулов: несколько выстрелов, и противника разберет на запчасти. Вот здесь – противоамулетные, принцип действия такой же, как и в пистолетных. А вот это, – Стив показал коробку с красной полосой, – то, что ты просил. Помощнее.

Он сделал театральную паузу, явно ожидая, что я начну выспрашивать подробности. Разочаровывать торговца я не стал.

– Излагай.

Стив только того и ждал.

– Это уникальные патроны, ты таких не найдешь в городе. Я назвал их «Дыхание дьявола». Зажигательные. Сделаны на основе старого типа патронов, «Дыхание дракона», ты, с ними, кажется, знаком, я продавал тебе пачку когда-то. «Драконы» были набиты оксидом циркония, осколками магния, и выдавали огромные огненные струи, футов до тридцати-сорока. Эффективность, если честно, была так себе. Смотрелось эффектно, а вот результат не всегда устраивал. Да, человеку будет не очень приятно получить залп расплавленного металла, но какой смысл стрелять из пушки по воробьям? Для человека и обычной дроби достаточно. Потому распространения этот вид патронов не получил, некоторые умельцы-энтузиасты баловались, но не более. Не было задач для такого патрона. Но у нас немного другой случай.

Стив перевел дыхание. Я терпеливо ждал.

– С появлением магических тварей ситуация изменилась. Сам знаешь, некоторым не то, что дробь, и картечь по барабану будет, хоть «бола» из дроби крути. А вот «Дыхание дьявола»… Внутри, помимо мелкой свинцовой дроби – микроскопические магические артефакты, которые срабатывают при контакте с воздухом. Артефакт выдает струю огня, в которой плавится дробь, действие схоже с выстрелом из огнемета. Если противник способен чувствовать боль, помимо ожога его весьма «обрадует» расплавленный свинец. Если не способен – два-три выстрела подпалят любую тварь, если только она состоит не из воды. Впрочем, если из воды – велика вероятность, что противник просто испарится. Я хотел еще использовать в патронах белый фосфор, но пока не нашел способа нейтрализовать опасность для стреляющего: пары белого фосфора…

– Хватит, Стив, – если оружейника не остановить, он способен говорить о своем увлечении часами, вон глаза как горят. Белый фосфор, надо же. Дай этому маньяку волю – он придумает, как использовать любое запрещенное оружие. Но патроны, судя по описанию, хороши. Нужно посмотреть, как они будут в действии.

– Патроны интересные. Беру. Дай тогда еще патронташ, такой, чтоб под куртку можно было надеть – мне нужен будет быстрый доступ к патронам, и желательно, чтоб я видел, что пихаю в магазин.

– Только будь аккуратен. Гильза у «Дыхания дьявола» металлическая, что несколько упрощает обращение, но если вдруг патрон разгерметизируется в патронташе…

– Я превращусь в живой факел. Понятно. Замечательная перспектива. Спасибо, Стив, буду иметь в виду.

Я стянул куртку, намереваясь примерить обновку. Стив посмотрел на мое худи и презрительно скривил губы.

– Погоди, куда куртку тянешь, перепачкаешь же! Сейчас, секунду. Держи, вот. Подарок от фирмы, – на куртку лег тонкий черный свитер с высоким горлом и вставками на плечах и локтях.

– Спасибо, – абсолютно искренне поблагодарил я Стива, стянул худи, бросив его под ноги, и надел свитер.

– Куртка непромокаемая, не продувается, ткань дышит, не вспотеешь. Вот тут и тут – карманы, специально под пистолетные магазины, в карманах – клапаны, быстрый доступ к ножу или пистолету на поясе. Капюшон утягивается и фиксируется, можно использовать, как маску. Манжеты также фиксируются липучками, есть крепления под перчатки…

– Хватит, Стив, хватит, – прервал я разошедшегося продавца. – Мне нужна просто куртка, не шедевр инженерной мысли. Хотя карманы под магазины будут очень кстати. Добавь, пожалуйста, еще ремень для дробовика и кобуру для пистолета – и на этом закончим.

Довольный Стив, в голове которого щелкал виртуальный арифмометр, высчитывающий его навар со сделки, мигом метнулся к стеллажам и притащил затребованные предметы.

– Спасибо!

Я засунул дробовик, патроны и химические светильники в рюкзак, рассовал магазины по карманам, надел и снарядил патронташ, пристроил пистолет в кобуру, а очки в футляре – в нагрудный карман. Все. Я готов.

Стив, явно опасаясь то ли прогадать, то ли назвать слишком много, озвучил сумму, и я, не торгуясь, расплатился, чем поверг торговца в ступор. Он проводил меня до дверей, и, когда я уже вышел на улицу, негромко позвал:

– Ланс!

– Чего? – я удивленно обернулся. Что, скажет, что ошибся и потребует доплату? Но нет, как выяснилось, я ошибался в торговце оружием.

– Ланс, это не мое дело, но ты всегда был мне симпатичен, потому я хочу предупредить: тебя ищут «Красные ангелы». Будь осторожен. Они очень серьезно настроены.

Я вспомнил побоище, учиненное в подшефном «Ангелам» баре какой-то час назад, и усмехнулся.

– Спасибо, Стив. Я знаю. Если вдруг кто-то из них придет к тебе – по делу, или с вопросами – попроси передать их главному, что я до него еще доберусь. И когда я это сделаю – ему это не понравится. И, знаешь, что? Передай ему еще вот это.

Я запустил руку в карман штанов и бросил к ногам Стива окровавленную нашивку.

– Скажи, что я ближе, чем они думают. И что не стоило взрывать мой дом.

Я поправил рюкзак на плече и шагнул в ночь, оставив Стива стоять с открытым ртом и замершим взглядом.

 

Глава 20

Не самое приятное ощущение – понимать, что город для тебя больше не безопасен, и что нельзя просто поехать на такси или идти, покуривая, по центральным улицам. Сейчас до меня дошло, что, устроив трепку «Ангелам» в их баре, я поступил неправильно. После взрыва они могли считать, что я погиб, и успокоиться. Разворотив же осиное гнездо, я не только показал, что жив и здравствую, но и навлек на себя новые неприятности. «Ангелы» никогда такого не простят. Но я просто не мог поступить иначе, в противном случае меня бы разорвало изнутри от ярости и чувства вины. От того, что я убил и искалечил нескольких «Ангелов», погибшие не воскреснут, но я, хотя бы, могу действовать дальше. Относительно продуманно и хладнокровно. А до «Ангелов» я еще доберусь, то, что я сказал Стиву, у которого байкеры, и я знаю это точно, закупаются оружием, – не пустая бравада. Вот только отыщу того, кто стоит за убийствами Гвен Прайс, Билли и Кортиэля Валтазара, и сразу займусь этими ублюдками. Что-то слишком долго они небо коптят, хозяевами себя почувствовали.

Несмотря на всю воинственность мыслей и твердый настрой, передвигаться мне приходилось по самым глухим переулкам, то и дело прячась в кустах или за мусорными баками: на улицах было полно мотопатрулей «Ангелов», и попадаться им на глаза сейчас не стоило. Да, я бы с превеликим удовольствием пристрелил еще некоторое количество байкеров, но проблема в том, что это количество очень быстро может стать неограниченным, а уличная война сейчас в мои планы не входила. Да и не только сейчас. Я обязательно найду более изящное решение, но позже. Пока у меня другие дела.

Чарофон в кармане задергался, когда я практически добрался до пункта назначения – спуска в метро. Наверняка есть и другие точки входа в подземелья под городом, но на карте, которую я обнаружил в своем бумажнике, когда очнулся после визита к людям Хлои Дэвис, маршрут начинался именно отсюда. А импровизация, когда дело касается карт и подземелий, в которых сам черт ногу сломит – не лучшее решение.

– Слушаю, – буркнул я, приложив трубку к уху.

– Ланс, с тобой все в порядке? – голос Изадриэль казался озабоченным. – Ты где вообще? Я узнала, что твой дом взорвался…

– То есть, нападение голема тебя переживать не заставило, а вот какой-то взрыв…

– Рядом с големом не нашли твое тело, а, следовательно, ты сумел выкрутиться. Здесь же информации у меня нет.

– Ну, если ты со мной разговариваешь – значит, я жив. Не так ли?

– Где ты сейчас? Надеюсь, ты не собираешься отправиться к Отступникам без меня?

Я задумался. С одной стороны, как я уже говорил самой Изадриэль, тащить Высшую из Безопасности к тем, искать кого – ее работа, идея не из лучших. С другой… Мы, вроде как, уже решили, что пойдем вместе. Так шансов больше. Обидно будет сдохнуть в катакомбах, еще и зная, что преступник, убивший Гвен Прайс, Билли, и неоднократно пытавшийся убить меня, останется на свободе. Формально, я за них уже отомстил, упокоив темного эльфа, но он не более, чем исполнитель, пешка. А мне очень хочется дотянуться до того, кто задумал партию и двигает фигуры по доске. И с эльфийкой шансов на это больше.

– Нет. Без тебя не собираюсь. Но тебе лучше поторопиться. И, да. Появляйся без спецэффектов, типа твоей роскошной тачки. Вообще постарайся не привлекать внимания. Тут тебе не центр, Высшим здесь светиться не стоит.

– Я тебя поняла. Давай координаты, скоро буду.

Я рассказал ей, как меня найти, закурил и огляделся по сторонам. Эльфийка пообещала прибыть в течение часа, и это время нужно где-то провести. Подумав, я завернул за угол, и, углубившись в переулок, зашел в кафе. Все лучше, чем торчать на улице.

Изадриэль появилась, когда я уже допивал третью кружку кофе. Я окинул ее фигуру взглядом, и скорчил гримасу. Да уж, «не привлекать внимания».

Высшую в эльфийке и правда было сложно сейчас распознать, но вот во всем остальном она явно прокололась. Капюшон и темные очки надежно маскировали эльфийскую внешность, зато легкая, приталенная куртка не скрывала, а, скорее, подчеркивала все особенности фигуры, с которой у Изадриэль было более, чем все в порядке.

Темные леггинсы обтягивали стройные, длинные ноги, а высокие ботинки со шнуровкой совсем не портили общий вид. Скорее, даже наоборот. Мужская часть посетителей проводила идущую ко мне эльфийку долгими взглядами, и я выругался сквозь зубы. Она что, специально так вырядилась?

– Одежда у тебя – то, что нужно, чтобы не привлекать внимания, – процедил я с сарказмом.

– Я рада, что тебе нравится. Ну и? Какой план?

– Для начала – уйти отсюда. Не хватало, чтоб нас из-за тебя запомнили все присутствующие.

Я застегнул куртку, встал, и направился к выходу. Изадриэль последовала за мной. Едва мы вышли на улицу, как она, легко и непринужденно, взяла меня под руку.

– Какого хрена, Из? Ты зачем так вырядилась?

– А что я, по-твоему, должна была надеть? Хламиду? Паранджу? Хиджаб? Мне, вообще-то, еще по канализации бродить.

– Более подходящей одежды для этого выбрать ты, конечно, не смогла.

Эльфийка фыркнула и промолчала. Ладно, черт с ней. В конце концов, до метро – каких-то сто ярдов.

У павильона отиралась небольшая компания, нечто среднее между бомжами и мелкими гангстерами. Изадриэль вызвала живой интерес у этой компашки, один из парней даже хотел проявить инициативу, так что пришлось распахнуть куртку. Взгляд на кобуру и патронташ отрезвил ребят, и они принялись усиленно делать вид, что наши персоны их ничуть не интересуют. Вот и ладненько.

– Что произошло у меня в квартире, Ланс?

– Мне, если честно, тоже хотелось бы это узнать. Я спал, никого не трогал, когда в комнату внезапно вломился некроголем и стал настойчиво пытаться меня убить. Мне это не очень понравилось, и я изо всех сил стал пытаться ему помешать. У меня получилось, у него – нет. Общаться с полицией в мои планы не входило, и я решил, что на Дне чувствую себя уютнее.

– Судя по взрыву в твоем доме – не так уж там и уютно оказалось, да? Что это было вообще?

– Взрыв, – пожал я плечами.

– Почему мне кажется, что «Голубой лед», найденный в твоей квартире, арест его производителя, интерес к тебе со стороны «Ангелов» и врыв в твоем доме – звенья одной цепи?

– Из, давай договоримся. Мы с тобой сотрудничаем по делу об убийстве Гвен Прайс и твоего кузена. Все, что не относится к делу – тебя не касается, и отчитываться я тебе не обязан. Хорошо?

– Я-то думала, мы друзья… – обиженно надула губы эльфийка. Я чуть не задохнулся. Друзья, поглядите-ка! Тоже мне, подруга!

– Мне гораздо интереснее, как меня нашли у тебя дома. Ведь никто не знал, что ты меня заберешь, верно? – мы спускались по неработающему эскалатору, фонари светили, хорошо, если через один, и я, на всякий случай, слегка расстегнул куртку, чтобы было легче дотянуться до пистолета.

– Верно, – задумчиво проговорила эльфийка. – А ну стой! – воскликнула она вдруг.

Я послушался, хоть и не понял, что случилось. Изадриэль сделала шаг вперед, и остановилась на ступеньку выше меня, став, таким образом, одного со мной роста. Эльфийка подняла руки и прижала ладони к моим вискам, приблизила лицо так, что почти коснулась своими губами моих и прикрыла глаза. Я сглотнул, почувствовав на лице горячее дыхание Изадриэль, и, сам того не ожидая, подался вперед, накрывая губы Изадриэль своими…

От резкого толчка я чуть не улетел назад, а учитывая, что позади меня были лишь уходящие вниз ступени эскалатора, падение могло закончиться плачевно

– Ты чего? – нелепо взмахнув руками, я с трудом восстановил равновесие и недоумевающе посмотрел на эльфийку.

– Кретин! – прошипела Высшая, и отвесила мне звонкую пощечину. – Пошли вниз, быстро!

Отпихнув меня, Изадриэль принялась быстро спускаться. Бурча, ругаясь и заливаясь краской, я последовал за ней.

– Ты чего творишь? Сначала сама…

– Идиот! – эльфийка выглядела злой. – Ты что, решил, что я к тебе целоваться полезла?

– Да кто тебя знает, что у тебя на уме? Было ж уже такое.

Платформа освещалась крайне тускло, но я готов был поклясться, что Изадриэль покраснела.

– У меня появилась мысль, и я решила ее проверить. А ты…

– Ладно, проехали! – махнул рукой я. – Что за мысль?

– На тебе следящая метка. Стандартная. Служебное заклинание. Подпитывается напрямую из твоей ауры и постоянно сообщает поставившему метку, где ты находишься.

– Служебное? Ты хочешь сказать…

– Это метка Безопасности. Кто мог тебе ее поставить? Вспоминай!

Я завис. Офигеть просто. Получается, в деле замешан кто-то из Безопасности? Выходит, за мной следили все это время? Теперь многое становится понятнее. Дьявол, вот я кретин! Как можно было не провериться на следящее заклинание, вернувшись с Верхних ярусов? Ведь голову на отсечение можно дать, что мне повесили его именно там! И я, дебил такой, поперся с меткой к Смуту, потом – к Билли, к Уайту… Я даже зубами заскрежетал. Получается, Билли погиб из-за меня. И именно я навел Безопасность на лабораторию Уайта. Проклятье! Я же был с этой меткой на базе Сопротивления… Что если… Хотя, нет. Если бы Безопасность вышла на Сопротивление, об этом бы гудел весь город. Видимо, мой визит прошел незамеченным. Но, черт подери, кто мог поставить эту проклятую метку?

Я напряг память, но никто, кроме самой Изадриэль, в голову не приходил, о чем я и сказал. Эльфийка фыркнула.

– Я на тебя метку не ставила.

– А мог ее поставить кто-то, когда ты проводила мне сканирование?

– Нет. Там были только я и мой напарник. Который теперь мертв. А со смертью поставившего метку, она развеивается. Так что отпадает.

– Ладно, плевать. Ты можешь ее снять?

– Могу. Но будет больно.

– Снимай к чертям свинячьим!

Из вздохнула, шагнула ко мне, снова накрыла виски ладонями…

А потом меня шарахнуло разрядом тока в несколько миллионов вольт! Боль была адская, будто мне выжигали мозг. Внутри головы пульсировало пламя, стремящееся выжечь все, до последней клеточки серого вещества, до последнего нейрона. В какой-то момент боль стала просто нестерпимой, и мое сознание погасло.

***

Очнувшись, я обнаружил себя сидящим на полу у колонны на платформе. Немногочисленные пассажиры не только не попытались прийти на помощь, но, наоборот, постарались отодвинуться как можно дальше. Мало ли что у кого происходит? Их дело сторона, а пытаясь кому-то помочь в подземке, можно нарваться на неприятности. Так что винить их не в чем.

Сознание я потерял у эскалатора, значит, к колонне меня отволокла Изадриэль. Впрочем, ничего удивительного. Внешность обманчива: хрупкая эльфийка на деле в три-четыре раза сильнее тренированного человека. Еще одно преимущество Высших перед жалкими людишками. Я хмыкнул, и поднялся на ноги.

Как ни странно, никаких негативных ощущений не было. Боль, лишившая меня сознания, исчезла без следа. И слава богу. Нам еще дело предстоит.

– Ты как? – поинтересовалась эльфийка. Она стояла рядом, засунув руку под куртку и сканируя толпу взглядом. Видать, неуютно Высшей в подземке. Немудрено. Здесь никто церемониться не будет, особенно если опознает в ней эльфийку. Никакие боевые навыки не помогут. Пока повезло, что народ на платформе собрался не желающий неприятностей, и не умеющий их создавать самостоятельно, на воинственного вида барышню, охраняющую здоровенного мужика в отключке, никто не покусился. И это хорошо.

– Нормально, спасибо. Получилось?

– Да. Я выжгла заклятье. Не очень изящно получилось, зато за тобой больше никто не следит.

Я хмыкнул. «Не очень изящно» – это еще слабо сказано.

– Получается, во всем этом замешан кто-то из Безопасности, так? Но кто?

– Хотела б я знать, – хищно улыбнулась Изадриэль, и я понял, что ничего хорошего в этом случае таинственного сотрудника Безопасности не ожидало бы. – И я обязательно узнаю. Но нашу прогулку откладывать не стоит. Вернемся – решим вопрос с тем, кто поставил метку. Пока же надо идти.

– Если так – предлагаю перейти к дальнейшим действиям. Ты готова?

– Я-то да, а ты?

Я лишь пожал плечами.

Мы подошли к краю платформы, и я взглянул на табло. До следующего поезда – две минуты. Лучше подождать. На схеме служебная дверь, которая и будет отправной точкой нашего пути, совсем рядом, но рисковать не хочется. Да и внимания меньше привлечем.

Расписание не врало. Из тоннеля вырвался поток воздуха, который гнал перед собой поезд, через несколько секунд показался и он сам. Из вагонов вышло с десяток человек, сразу заспешивших к выходу с платформы, еще примерно столько же погрузилось, и поезд, прошипев напоследок дверями, тронулся. Не успел он еще полностью втянуться в тоннель, как я толкнул эльфийку:

– Пошли!

Подавая пример, я первым спрыгнул на рельсы. Раньше это было рискованно, легко можно было наткнуться на контактный рельс и поджариться. После того, как Высшие упразднили привычное электричество, такого исхода можно было не опасаться. Я бросил взгляд на табло: до следующего поезда оставалось пять минут. Достаточно. Удостоверившись, что Изадриэль последовала за мной, я побежал вперед, на ходу доставая очки.

Тьма тоннеля растаяла, видно стало не хуже, чем на платформе. Отлично, работает артефакт! Пробежав около сотни ярдов, я посмотрел на левую стену. Есть!

Металлическая дверь была утоплена в стену, если не знать, что она здесь – можно и мимо пройти. На двери висел массивный замок, такой, что и не каждой фомкой сковырнешь. Я подбежал к двери, скинул рюкзак, достал из него комплект отмычек и принялся возиться с замком.

Замок поддаваться не спешил.

Я сменил отмычку и продолжил.

Не выходило.

Черт!

– Отойди! – буркнула эльфийка и толкнула меня плечом. Что-то вспыхнуло, грохнуло, запахло озоном, и замок с расплавленной дужкой упал на пол.

– Сильно, – оценил я, и потянул дверь. Та со скрипом, но поддалась. – Вперед!

Пригнувшись, я переступил через порог, пропустил Изадриэль и прикрыл за собой двери. Несколько футов – и мы оказались в небольшой комнатке с металлическими ящиками на стенах. Скорее всего, раньше здесь размещалось электрооборудование, но сейчас шкафы были пусты: на некоторых даже дверцы были сорваны и было видно, что внутри все вырвано с потрохами.

Эльфийка скинула свою куртчонку, свернула ее и засунула в маленький рюкзак, оставшись в чем-то вроде обтягивающей водолазки. Я сглотнул. Хорошо хоть, она не в таком виде на встречу со мной приперлась. Все же сложены эльфы, как боги, этого у них не отнять.

Осиную талию эльфийки охватывал широкий пояс с множеством кармашков и боевым жезлом. Сбоку висел объемистый футляр, из которого эльфийка достала большие очки, больше похожие на водолазную маску, и надела на голову, практически полностью скрыв лицо.

– Это у тебя что такое? – поинтересовался я, частично зная ответ.

– То же, что и у тебя. И я, заметь, даже не спрашиваю, где ты это взял. Насколько я помню, это из запрещенных артефактов.

– Не спрашиваешь – и молодец. Слушай, давно было интересно. А зачем вам все эти артефакты и амулеты? Жезлы, очки эти твои огромные, защитные обереги. Вы ж Высшие, магия у вас в крови. Вы же можете так просто наколдовать все, для чего все эти навороты?

– Магия… Магия же не из ниоткуда берется. Для нее требуется что-то вроде внутренней энергии. Которая, к сожалению, конечна. Вот сейчас я себе наколдую ночное зрение, в катакомбах на меня какая-нибудь тварь выскочит – а на ударное заклинание нет ни времени, ни энергии. Гораздо проще закачать энергию в артефакт и пользоваться, когда понадобится. В жезлы тоже заклинания заранее устанавливают, и их количество не бесконечно. В стандартный жезл можно установить… – тут эльфийка спохватилась, и замолчала. Ну, да. Секретную информацию чуть не выболтала. Хотя, думается мне, количество зарядов в боевом жезле – секрет Полишинеля. Сколько таких жезлов с трупов Высших на Дне снимали? Вон, бойцы Сопротивления, что за мной пожаловали, едва ли не поголовно с такими штуковинами щеголяли. Думаю, они, при помощи таких, как Грумли, уже давно вражеское оружие изучили во всех подробностях. Хотя эльфийке об этом говорить, конечно, же ни к чему.

– Ага. Теперь стало понятнее, спасибо. Если ты готова – я бы продолжил путь.

Эльфийка кивнула, и я толкнул дверь, ведущую из технического помещения в подземный Нью-Йорк. Ну, посмотрим, что он нам готовит.

 

Глава 21

За дверью, ведущей из комнаты, обнаружился еще один тоннель. Не такой большой, как в метро, но пригибаться не приходилось. Правда, в состоянии он был значительно более запущенном, чем метротоннель: под ногами чавкала грязь, с потолка капало, стены заросли плесенью. Не похоже было, что сюда часто наведывались. Впрочем, ничего удивительного. И машинистов-то для поездов находили с большим скрипом, а отыскать сумасшедшего, что будет добровольно бродить по техническим лабиринтам…

По тоннелю мы шли с полчаса, наверное, за это время он несколько раз сворачивал, но ни разу не разветвлялся, так что доставать карту, чтобы свериться с ней, у меня нужды не было. И тем лучше. Эльфийка бы точно пристала с расспросами, а как ее аккуратно отшить, я пока не придумал. Хотя, рано или поздно, карту доставать все равно придется. Но пока мне и так было понятно, куда мы идем. Я неплохо изучил схему, пока сидел в кафе, ожидая Изадриэль, и, когда слева появилась низенькая дверь, мне не понадобилось даже искать на ней тайный знак: и так было понятно, что это тот ход, который нам нужен. На этой двери замка не было, потому ни мои отмычки, ни эльфийские умения не пригодились.

Я открыл дверь, внезапно оказавшуюся хорошо смазанной, и просунул голову внутрь. В легком полумраке показались разбитые ступени, ведущие вниз.

– Нам точно сюда? – эльфийка наморщила нос, увидев пряди паутины, забитой пылью, спускающиеся с потолка.

– Точно.

– Ты здесь уже был?

Я предпочел промолчать и просто пойти вперед. Вот как ей объяснить, откуда я знаю, куда идти и где я взял карту? Хотя… Да никак. Изадриэль должна понимать, что тот, кто подсказал мне, где искать Отступников, знает о их логове не понаслышке, а значит – преступник. Не стану же я ей сдавать такого человека! А значит, глаза на связь Отступников с людьми и конкретные персоналии, эльфийке придется закрыть, как бы ей ни хотелось все вызнать и вынюхать. И ей придется с этим смириться.

Ступени были старые, явно старше, чем тоннель, который мы только что миновали, местами камень крошился под подошвой. Мне вспомнился чей-то рассказ, что подземелья города берут начало еще со времен Новой Голландии, что здесь, под землей – целый город, размерами не уступающий тому, что на поверхности. Подземелья постепенно увеличивались, примыкая друг к другу, еще до постройки метрополитена здесь было легко заблудиться навсегда. Никогда не придавал таким рассказам значения, но сейчас, ступая по готовым рассыпаться под ногой ступеням, в это почему-то верилось. Само собой, что эта лестница не настолько стара, и основная причина ее плачевного состояния – экономия цемента, но здесь, под толщей земли, больше верилось в то, что по этим ступеням ступали ноги первых переселенцев.

Лестница два раза свернула и закончилась еще одной дверью. Я толкнул ее, но дверь не поддавалась. Я присмотрелся и увидел мощный засов из толстой стальной полосы. Странно. Кому понадобилось закрывать дверь изнутри? Назад по этому проходу не ходят, что ли? Непонятно. Я убрал засов и снова толкнул дверь. Что-то мешает. Лишь навалившись всем весом, удалось отодвинуть преграду в сторону. Нырнув в проем, я нагнулся посмотреть, что блокировало створку, и меня чуть не вывернуло.

За дверью лежал труп. Относительно свежий: плоть от костей отделиться еще не успела, да и одежда была в относительном порядке. Судя по ней и по грязным, свалявшимся лохмам волос, погибший был бездомным, забравшимся сюда в поисках… Чего? Возможно – тепла, возможно – пищи, но, скорее всего, он просто заблудился. Я опустил взгляд ниже, и снова с трудом подавил приступ тошноты: у тела не было ног. Хотя, каких ног? Всей нижней части, до самого пояса. Внутренности бедолаги вывалились на пол, а руками он тянулся к двери. Я посмотрел на дверь и увидел на ней отчетливые следы ногтей, поцарапавших ржавчину. Вот так номер.

Вдруг труп пошевелился, и я, вспомнив гомункулов, сделал быстрый шаг назад, кладя ладонь на рукоять пистолета.

Куртка на спине бездомного натянулась, и сквозь дырку высунулась морда крупной крысы, перепачканная в чем-то темном.

– Мерзость, – буркнул я, и отвернулся.

Увиденное мне совсем не понравилось. Не могли крысы так обглодать тело. Там действовал кто-то покрупнее. Очень сильно захотелось плюнуть на все и вернуться на поверхность, но я лишь стиснул зубы и пошел дальше. Эльфийка следовала за мной молчаливой тенью, но я заметил, что ее жезл перекочевал с пояса в руку. Видимо, Высшей тут тоже не очень нравилось, а это, скажу я вам, аргумент в пользу того, чтобы утроить бдительность. Высшие вообще мало чего боятся обычно.

Из небольшого помещения с трупом, мы попали в техническую комнату. Сотни труб и кранов, какие-то датчики, манометры… В углу что-то подозрительно булькало, а из одной из труб со свистом вырывался пар. Я покосился в ту сторону, и поспешил покинуть помещение. Оказаться ошпаренным струей кипятка из лопнувшей трубы, не было никакого желания.

После технического помещения мы оказались на развилке трех тоннелей. Насколько я помнил, это была первая развилка, а значит, нам в правый тоннель. Из которого, к слову, несло тухлятиной. Я втянул воздух носом и сморщился. Да, на самом деле, хорошо, что Изадриэль напросилась со мной. Сейчас мне как-то достаточно тяжело было представить, как я блуждаю здесь в одиночку. А так и спина прикрыта, и не так стремно.

Правый тоннель через некоторое время закончился скользкой и липкой лестницей: почему-то здесь было очень сыро, мне даже с потолка на затылок несколько раз капнуло, заставив выругаться вполголоса. Лестница же вывела нас в большой, квадратный зал. В одном его конце виднелись большие бетонные трубы, в другом – небольшой квадратный проход. Насколько я помнил схему, именно туда нам и нужно было. Хорошо, что пока дорога выходила приметной, в мешанине труб и тоннелей, что должна последовать дальше, так просто ориентироваться не получится.

Подумав, я скинул рюкзак и достал из него дробовик. Разложил приклад, набил магазин. Сняв патронташ, надел его снова, но теперь – поверх куртки. Набросив ремень дробовика на шею, я снова пристроил рюкзак на спину.

Я ожидал, что эльфийка будет наблюдать за моими приготовлениями с усмешкой, но нет. Скорее, наоборот: она тоже принялась подтягивать свою амуницию, потом поднесла к лицу боевой жезл и принялась что-то шептать, видимо, вкладывая в артефакт новое заклинание. Такой серьезный подход еще сильнее испортил мне настроение. Страшновато здесь, под землей, а если и эльфийка относится к нашей прогулке с опаской…

– Пойдем, – буркнул я, и направился к проходу.

Проход оказался совсем коротким, и вывел нас в очередной зал, еще больше предыдущего. И здесь мне совсем уж не понравилось. В дальнем конце зала виднелась большая бетонная труба, из которой текла мутная и вонючая вода. Русло рукотворной подземной реки сворачивало, и уходило в другую трубу, поменьше. Городская канализация, черт бы ее побрал. Воздух здесь был затхлым и густым, в нем отчетливо слышались нотки разложения. Приглядевшись, я нашел источник запаха. Точнее – источники. В этом зале нашли свой конец еще несколько бездомных, их тела бесформенными кучами лежали у стен. Зажав нос, я подошел к одному из них, и, сдерживая брезгливость, ткнул труп ногой. Черт! Этот оказался без головы. Не нужно было звать коронера, чтобы разглядеть в чудовищной ране на шее следы огромных зубов. И, судя по размерам следов, пасть у того, кто это сделал, была не меньше крокодильей.

– Охренеть, – выдохнул я, и принялся выщелкивать патроны из магазина дробовика. Картечь – это хорошо, но что-то очень уж мне захотелось первой парой патронов поставить «Дыхание Дьявола» – так, на всякий пожарный.

– Куда дальше? – поинтересовалась эльфийка. Я огляделся и мысленно выругался. То ли так подействовал на меня вид мертвого тела, то ли память стала подводить, но, куда именно нам идти, я не помнил. Пришлось доставать карту.

– Это у тебя что? Карта? – живо заинтересовалась Изадриэль, пытаясь заглянуть мне через плечо. Я, достаточно невежливо, отгородился плечом, всмотрелся в схему и выругался еще раз. На этот раз – вслух.

Судя по схеме, наш путь лежал в канализационный коллектор – в ту трубу, которая меньше размером. Я с сожалением посмотрел на свои ботинки: по всей видимости, по окончанию подземной экспедиции, с ними тоже придется расстаться. После путешествия по канализации эту вонь ничем не убрать. Эх.

– Сюда, – показал я на коллектор, и первым, подавая пример, двинулся к трубе. С надеждой поискал какое-нибудь подобие переправы, вздохнул, не найдя его, и, махнув рукой, шагнул прямо в зеленоватую воду.

Воды оказалось чуть выше щиколотки, и я даже обрадовался: такую глубину мои ботинки выдержат, даже ног не замочу. Впрочем, радость была недолгой, вскоре уровень повысился, и я почувствовал, как мутная жижа просачивается через верх. Дьявол!

Эльфийка стояла на «берегу» и с сомнением смотрела, как я форсирую реку нечистот. Следовать за мной ей явно не хотелось. Ну, милая, а ты как думала? Спуститься в катакомбы и остаться чистенькой? Здесь тебе не верхние ярусы.

В какой-то момент воды стало по колено, и настроение мое испортилось еще сильнее. Может, здесь еще и плыть придется? Даже если отбросить эстетическую сторону вопроса, тут совсем не жарко. Намокнешь, побродишь по сквознякам, и здравствуй, простуда. Это если отбросить весьма высокую вероятность подцепить в потоке нечистот какую-нибудь кожную гадость. Я оттолкнул стволом дробовика проплывавший мимо труп крысы, и чертыхнулся. Идея экспедиции к Отступникам уже не казалась такой хорошей.

Наконец я добрался до трубы, и смог выбраться на условную сушу – с обеих сторон по трубе проходило нечто вроде пешеходного тротуара. Скользкого, грязного, но, по крайней мере, находящегося выше уровня воды.

– Добрался? – донесся голос эльфийки.

– Добрался, – буркнул я.

– Там сухо?

– Сухо! – черт бы тебя побрал!

– Хорошо. Отодвинься немного в сторону.

Я непонимающе сделал два шага вперед, и в ту же секунду эльфийка, стоящая на той стороне подземной реки, исчезла… Чтобы через миг оказаться рядом со мной.

– Мать твою! – вырвалось у меня при взгляде на улыбающуюся Изадриэль. Стоящую на бордюре в абсолютно сухих ботинках.

– Ты же говорила что-то про внутреннюю энергию, которой может не хватить в случае чего, – буркнул я, глядя на эльфийку едва ли не с ненавистью.

– Если расстояние небольшое, и я вижу конечный пункт, энергии расходуется совсем немного. Как и на это, – Изадриэль сделала какой-то пасс рукой, и я почувстовал в ногах тепло. Пара секунд – и я не поверил своим ощущениям. Ноги были полностью сухими! Чтобы удостовериться в этом, я даже нагнулся и сунул палец в ботинок. Сухо! Надо же!

– Бытовая магия – самая простая. Ею владеют абсолютно все Высшие.

– Хорошо вам, – буркнул я. Подумал, и поблагодарил: – Спасибо.

– Не за что. Хотя стоило бы тебя оставить в мокрых ботинках за то, что ты мне ничего не объясняешь.

– Потом как-нибудь, – отмазался я, и пошел вперед.

Спустя некоторое время, труба пошла под уклон, который становился все круче и круче. Вместе с этим нарастал отдаленный шум, который, по мере продвижения становился громче. А потом путь оборвался. Я высунулся из трубы и присвистнул.

Наша труба была одной из десятка, выходящих в круглый зал, разделенный огражденными пешеходными дорожками. Мутные потоки с ревом извергались в настоящее подземное озеро, которое в дальнем конце зала вытекало в большую бетонную трубу. Благодаря тому, что вода не застаивалась, здесь можно было дышать, не сходя с ума от вони, но запашок все равно был тот еще.

Я глянул под ноги, и заметил ржавую металлическую лестницу, ведущую вниз. Пожалев о том, что не взял перчатки, я закинул дробовик за спину, нагнулся и принялся спускаться.

Высота была внушительной, на спуск мне понадобилось не меньше двух минут – отчасти потому, что ноги то и дело норовили соскользнуть с влажной железяки. Наконец я спустился и с удовольствием выдохнул, ощутив под ногами твердый, хоть и скользкий, бетон. Отойдя в сторону, чтобы освободить место для эльфийки, я задумчиво огляделся, пытаясь понять, куда нам идти дальше.

Вдруг сзади раздался треск, эльфийка вскрикнула.

Прогнившие крепления лестницы не выдержали и с хрустом сломались, лестница оборвалась и опасно наклонилась. Теперь она висела лишь на паре нижних креплений.

– Ланс!

Лестницу перекосило, нижние крепления не выдержали, и со звуком рвущегося железа, отжившая свое конструкция полетела в вонючее озеро. А следом за ней – и эльфийка.

На глаз рассчитав траекторию падения эльфийского тела, я рванулся вперед, подставляя руки. Ошибусь – и Изадриэль, падающая спиной вперед, попросту сломает себе позвоночник об перила. Не ошибся.

Несмотря на то, что сама эльфийка была достаточно легкой, падение придало телу ускорение, и, поймав Из на вытянутые руки, я сам не удержался на ногах и больно стукнулся коленом о бетон. Прошипев проклятье, я выпрямился. Все еще не верящее в чудесное спасение Изадриэль обеими руками обхватила меня за шею.

– Придушишь, – пробормотал я. – Все, все. Давай, становись на ноги.

– Ланс… – голос эльфийки звучал напряженно. Странно, я рассчитывал на «спасибо», сказанное совсем не таким тоном.

– Ланс, кажется, у нас проблемы, – продолжила эльфийка, глядя куда-то мне за спину. Я резко обернулся – и замер.

Проблемы? Возможно, да. Только с поправкой: у нас КРУПНЫЕ проблемы.

Проклятая канализация!

 

Глава 22

Продолжая держать Изадриэль на руках, я уставился на кошмарную тварь, что перебиралась через перила. Внешне она напоминала некий гибрид жабы с каким-то доисторическим ящером: крупное белесое тело в зеленых пятнах, четыре конечности с перепонками между длинных пальцев, оканчивающихся внушительными когтями, вытянутая вперед, на манер крокодильей, пасть, усыпанная зубами, и костяной гребень, тянущийся ото лба к рудиментарному подобию хвоста. Размеры твари тоже впечатляли: стань она на задние лапы – пожалуй, повыше меня будет. При взгляде на пасть мне сразу вспомнились найденные нами трупы. Немудрено, что тот бедолага у лестницы едва не процарапал ногтями стальную дверь насквозь! От такого ночного кошмара бежать будешь дальше, чем видишь. Если есть куда, конечно.

Нам бежать было некуда, потому я поставил эльфийку на бетон и решительно перебросил вперед дробовик. Лучше бы, конечно, подпустить монстра поближе, для большей      эффективности, но и так сойдет. Сколько тут, ярдов пятнадцать? Нормально. Тем более, сокращать расстояние я не рискну: тварь уже перебралась через перила и присела на мускулистые задние лапы, готовясь к прыжку. Медлить нельзя, в воздухе я в нее могу и не попасть.

Я вжал приклад в плечо, поймал кошмарную морду монстра в прицел и плавно потянул спусковой крючок. Грохнуло, в плечо толкнула отдача, а от вспышки я на секунду ослеп. А когда проморгался, твердо пообещал себе, что, вернувшись, проставлюсь Стиву за «Дыхание Дьявола».

Тварь горела. Весело, задорно, подергивая лапами. На большее она уже была неспособна. Не знаю, что сыграло решающую роль: заряд картечи, или воспламеняющее заклинание, только монстр нам явно больше не враг. Кожа твари шипела, обугливаясь и лопалась пузырями, расплескивая бурую жидкость. По залу разлилась тошнотворная вонь.

– Вот и все. Выкусила, ме…

– Ланс!

Я резко развернулся, и выругался. Откуда-то сверху на помост приземлился еще один монстр. Я вскинул дробовик, но выстрелить не смог: на линии огня стояла Изадриэль.

Впрочем, эльфийка быстро сбросила оцепенение, сорвала с пояса жезл и выпустила в монстра несколько зарядов.

Желто-красные фаерболы врезались в монстра практически одновременно и взорвались. Взрывной волной тварь снесло в воду, моментально окрасившуюся бурым. Но на помост уже лезли новые монстры.

Я огляделся и запаниковал: кошмарные земноводные наступали со всех сторон. Вот еще одно дьявольское создание высунулось из бетонной трубы, и плюхнулось в воду, чтобы тут же вынырнуть в десятке ярдов от нас.

Взяв на прицел ближнюю из тварей, я выстрелил и дернул помпу. Сзади раздалось гудение боевого жезла эльфийки. Еще одна тварь, выстрел… Еще…

«Дыхание Дьявола» отлично действовало на монстров, вот только в магазине таких было всего три патрона. Оставшиеся четыре были с картечью. А картечь работала совсем не так, как хотелось бы.

Чтобы утихомирить всего одного монстра, мне понадобилось два патрона, в третий раз, прицелившись в новую тварь, я промахнулся. Магазин опустел.

– Из, прикрой! – крикнул я, нашаривая цилиндрики патронов на сбившемся в сторону патронташе.

– Не могу! – прокричала эльфийка сквозь гул фаерболов. Вот дерьмо!

Когтистая лапа вцепилась в помост прямо у меня под ногами, и я, бросив дробовик болтаться на ремне, выхватил пистолет. Бум-бум-бум-бум! Только всадив твари прямо в пасть четыре пули, разрывные, между прочим, сорок пятого калибра, я смог сбросить ее обратно. А вода вокруг кипела от белесых спин, увенчанных гребнями. Я внезапно понял, что, если срочно что-то не предпринять, на этом наша история и закончится. Тут даже пулемет не поможет.

– Из, надо уходить! Я буду прорываться вперед, не отставай!

Эльфийка не ответила, и мне осталось только надеяться, что она меня услышала. Трясущимися руками набив магазин дробовика «Дыханием Дьявола», я рванул вперед. Снес одну тварь, другую, быстро оглянулся: Изадриэль пятилась за мной, вовсю шараша фаерболами из своего жезла. Вот только мне почему-то показалось, что размерами шарики стали поменьше, и вылетают реже.

Скорее, почувствовав движение воздуха, чем что-то услышав, я инстинктивно бросился вперед, перекатываясь через плечо. Вовремя! На то место, где я находился секунду назад, приземлилась особо крупная «жаба», совершившая каскадерский прыжок откуда-то сверху. Дробовик я снова не мог использовать, опасаясь задеть Из, пришлось его бросать и опять браться за пистолет. Но выстрелить я не успел.

Тварь прыгнула вперед и сбила меня с ног, щелкнув чудовищной пастью над самым ухом. Когти прорвали куртку, и я заорал от боли: по ощущениям, монстр вырвал из меня целый фунт мяса.

Сидя сверху, жрать меня было твари было неудобно, мешала длина вытянутой пасти, потому она чуть сместилась в сторону, освобождая, заодно, мою руку с пистолетом. Не теряя времени, я прицелился прямо в уродливую голову, и несколько раз нажал на спуск.

Башка твари лопнула, меня буквально залило бурой, липкой и вонючей жидкостью. Сплюнув, я выругался и вскочил на ноги.

– Из, сюда!

В противоположной стене торчала труба, такая же, как та, из которой мы выбрались по пути сюда. Только лестница, ведущая вверх, хвала богам, была целой. И это было единственным видимым путем к отступлению. Хотя отступлением назвать это очень тяжело. Единственной возможностью сбежать – вот так будет правильнее. И нужно воспользоваться этой возможностью как можно скорее.

Эльфийка бегло оглянулась. Совершенное лицо было искажено яростью и… страхом? Да, пожалуй. Неужели Высшие чего-то могут бояться? Впрочем, ничего удивительного. Я сам был на волосок от паники.

Я расчистил дорогу двумя выстрелами, и в несколько прыжков оказался у лестницы. Черт, как высоко! Быстро залезть не получится. Да и… Эх, можно назвать это глупостью, но я по-другому не могу.

– Из, сюда!

Эльфийка выстрелила еще два раза, а потом в ее жезле закончились заряды. Отбросив бесполезный артефакт в сторону, она стремглав бросилась ко мне. Следом за ней в воздух взметнулась белесая туша, которую пришлось сшибать на лету из дробовика, продемонстрировав незамеченные прежде за мной чудеса меткости и реакции. Вот уж воистину неисчерпаемы возможности человеческого организма в экстремальной ситуации!

– Давай наверх, я прикрою! – крикнул я.

Два раза просить эльфийку не понадобилось. Изадриэль сходу запрыгнула на лестницу и с приличной скоростью полезла вверх.

Я оглядел зал, и сглотнул. Костяные гребни виднелись повсюду. Навскидку, жаборептилий в зале было не меньше полусотни, до сих пор нас спасало только то, что вне воды твари были очень неторопливы, а пешеходные мостки – достаточно узкими. Но стоит жабам взобраться на них в чуть большем количестве…

Я выстрелил ближайшей твари в морду, перенес прицел и снес с мостков еще одну, привычным жестом потянулся к патронташу…

И грязно выругался.

Патронташа не было. Долбанная тварь, свалившая меня, своими когтями перерезала кожаный ремень, а я этого даже не заметил!

Я забегал взглядом по бетону, уже понимая, что остался без патронов. Ремень с оставшимися зарядами, скорее всего, соскользнул в воду, а пытаться достать патроны из рюкзака, где они лежат в коробках, успеть зарядить дробовик… Проклятье!

Выхватив пистолет, я сменил магазин, сунув не дострелянный в карман. Ситуация и до этого была не самой уютной, а сейчас я почувствовал, как холодные, липкие щупальца животного ужаса елозят по позвоночнику. Из пистолета мне нипочем не отбиться. Как я, черт побери, буду лезть наверх? Так я планировал хоть зачистить достаточное пространство перед тем, как подниматься по лестнице, а теперь…

Ладно. Еще не умер, рано руки опускать.

Я поднял пистолет, прицелился и быстро расстрелял магазин, сумев справиться только с одной тварью. Загнал в ручку новый, и смог сшибить в воду еще двух тварей. Осталось три магазина. Тварей же визуально меньше не стало вовсе. Интересно, что чувствовал тот бездомный, которому откусили нижнюю часть туловища? Может, стоит оставить один патрон себе?

– Ланс, быстрее! – послышалось сверху. Я не стал кочевряжиться. Если я буду изображать из себя последний рубеж обороны, до конца уподобляясь стойкому оловянному солдатику, меня сожрут гарантированно. А вот если попробую сбежать – еще есть шансы.

Я выстрелил еще несколько раз, оставив лежать на бетоне самую быструю и шуструю тварь, и кинулся к лестнице. Прыжок – чтоб оказаться как можно выше, оставить между собой и тварями как можно большее расстояние. Лестница протестующе заскрипела. Нет, только не это! Держись, родненькая, не ломайся!

– Ланс, осторожней!

Я глянул вниз – и чуть не промахнулся мимо следующей ступеньки. Мать твою, да что они творят вообще?

Монстры сбились в кучу у подножия лестницы, образовывая живую пирамиду, по которой лезли все новые и новые твари. Причем, высота пирамиды увеличивалась быстрее, чем я успевал карабкаться вверх. Вот разверстые пасти стали еще ближе, и еще…

– Черт!

Когтистая лапа зацепилась за ступень лестницы, я едва успел отдернуть ногу. Лестница застонала, мышцы на лапе твари напряглись. Сейчас она сделает рывок, и…

– Эйфеликос настринум твай кхолл! – протяжно прозвучало над головой. Голос, вроде бы знакомый, принадлежащий Изадриэль, и, в то же время, какой-то чужой, надменный, торжественный. Слова, произнесенные медленно и нараспев, будто застыли в вибрирующем воздухе, продолжая звучать, а вместе с ними застыли и жабы, пытающиеся дотянуться до меня. Воздух превратился в тягучий кисель, прорываться сквозь который вдруг стало невероятно сложно. Подъем замедлился, каждое движение давалось мне с невероятным трудом.

– Быстрее, Ланс! – с трудом выдавила Изадриэль. Я посмотрел вверх.

Эльфийка стояла на краю трубы-тоннеля. Одна нога отставлена назад для большей устойчивость, тело наклонено вперед, руки вытянуты и будто упираются в невидимую стену. Лицо перекошено от чудовищного напряжения, в поту, нижняя губа закушена, из прокушенной кожи по подбородку стекает тонкая струйка крови.

– Бы…стрее… Не… могу… держать…

Я сделал последнее усилие, и ухватился за скобу в полу. Рывок – и вот я уже на бетоне.

– Правый… подсумок…

Странно, но здесь я мог двигаться, как обычно. Вскочив на ноги, я метнулся к Изадриэль, и рванул клапан на одном из кармашков на ее поясе. Мои пальцы сомкнулись вокруг небольшого, гладкого шарика.

– Вниз… Бросай вниз…

Я размахнулся, и швырнул шарик прямо в живую пирамиду. Вылетев из трубы, тот завис в воздухе, будто пойманный невидимой рукой.

– Прочь! – выдохнула Изадриэль, и, обессиленная, упала на бетон. Надеясь, что правильно истолковал ее слова, я подскочил к эльфийке, схватил обмякшее тело, и, прижав его к себе, из последних сил рванул вперед по тоннелю. Сзади раздался хлопок, а через секунду прогремел чудовищной силы взрыв. Ударная волна метнулась за нами по тоннелю, толкнула в спину, швыряя на пол. Я кое-как сгруппировался, стараясь упасть так, чтобы не раздавить Изадриэль, нас потащило по полу, а потом труба вдруг закончилась, и мы полетели вниз. В воздухе я смог каким-то чудом развернуться спиной, и потому удар лишь выбил из меня дух, а не переломал все кости хрупкой эльфийке. Твою мать. Куда мы опять провалились?

Изадриэль издала тихий стон и открыла глаза. Очки, что я, что она, в этой кутерьме потеряли, но слабый свет, падающий откуда-то сверху, позволял разглядеть бледное лицо Высшей. Ни кровинки, сама смерть краше выглядит. Глаза ввалились, кожа стала сухой, напоминая пергамент. Ого. Что это с ней произошло?

– У нас получилось?

– Учитывая, что сверху не прыгают мечтающие обглодать наши кости плезиожабы, рискну предположить, что да, – пробормотал я.

– Это хорошо, – устало улыбнулась эльфийка, и вдруг впилась в мои губы.

Сказать, что я растерялся – значит, не сказать ничего. Я растерялся настолько, что даже, чисто автоматически ответил на поцелуй. Правда, через секунду стал делать это более осознанно. Мое ноющее от боли тело внезапно ощутило все манящие изгибы и упругие выпуклости, кровь прилила к низу живота…

А потом я опомнился.

– Эй! – воскликнул я, вырвавшись из плена жадных губ Изадриэль. – Какого хрена вообще происходит?

Не особо церемонясь, я спихнул с себя эльфийку, и уселся на пол.

– Перенервничала?

Не то, чтоб мне не понравилось, но совсем недавно она мне по морде за подобное заехала. Или это мы так, типа, сблизились за время битвы с жабами? Бред какой-то. Даже то, что я к ней потянулся там, в метро, больше было похоже на наваждение.

Я разыскал в рюкзаке химический светильник, потряс его и положил на пол. В бледном зеленом свете мне было хорошо видно Изадриэль, и я не смог не отметить разительные перемены, произошедшие с ней. Кожа снова стала влажной и упругой, черты лица разгладились, глаза заблестели… В общем, напротив меня снова сидела Высшая. Хоть и несколько смущенная и… Возбужденная? Пожалуй, да. Лицо раскраснелось, грудь тяжело вздымается…

Несколько секунд она приходила в себя, а потом, будто бы нехотя, заговорила.

– Ланс, я должна перед тобой извиниться, – я открыл было рот, чтобы ответить, но она прервала меня решительным жестом. – Помнишь, я говорила тебе про внутреннюю энергию?

Я лишь кивнул.

– Если маг использует слишком много внутренней энергии, он может погибнуть. Спасти его может только подпитка от того, что дает ему сил. Для кого-то это – живое дерево, для кого-то – чистая, проточная вода. Для кого-то – еще что-то. А для меня…

И тут до меня дошло. Я вспомнил, как она прижималась ко мне во время ментального сканирования, и чем это кончилось, вспомнил сцену после погони за эльфом-ниндзя-убийцей, прыгуном по телепортам. Вспомнил, как она себя вела в ванной… Твою мать, сучка похотливая!

– А для тебя это похоть, да? А то, что я на тебя ТАК реагирую – это тоже какие-то магические штучки?

– А что, без магии я в тебе никаких желаний не пробуждаю? – Изадриэль изменила позу на более соблазнительную, и я, кажется, тихонечко зарычал.

– Все, все, не злись, – выставила перед собой руки эльфийка. – Когда идет повышенный расход внутренней энергии, организм автоматически ищет, где восполнить дефицит, и запускает… ммм… Назовем это механизмом. Он начинает выделять что-то вроде феромонов, на которые те, кто находится рядом, реагируют достаточно бурно. Высшие не так, а вот вы…

– Ясно. Значит, вот что я тебе скажу, подруга, – не знаю, почему, но я чувствовал обиду и злость. Она и правда мной пользовалась. И, хотя я не питал никаких иллюзий насчет Высших в целом и Изадриэль в частности, это было очень и очень неприятно.

– Если ты еще раз попытаешься ко мне эти свои феромоны применить, а тем более – без моего ведома – я тебя пристрелю. Ты поняла?

– Ланс, я…

– Ты поняла??? – прорычал я.

– Да, поняла. Извини.

– И это не преувеличение. Я всегда отдаю себе отчет в том, что я говорю, – закрепил я.

– Я тебя поняла. Закрыли тему. Скажи, а что мы будем делать теперь?

– Теперь вы медленно встанете, оставив оружие на полу, поднимите руки вверх и сделаете десять шагов влево, – внезапно прозвучало в темноте. – И не советую пытаться фокусничать.

Чертовы катакомбы. Час от часу не легче!

 

Глава 23

Я медленно поднялся, и, стараясь не делать резких движений, отошел в сторону. Глаза понемногу начали привыкать к темноте, я огляделся.

Впереди стояли Высшие. Эльфийка, эльф, орк и два гнома. Все они держали в руках боевые жезлы, слегка светящиеся от закачанной в них мощи. Смотрели Высшие на нас, мягко говоря, неприязненно. При этом никакой формы на них не было: ни бело-синей полицейской, ни темных плащей Безопасности. Гномы так и вовсе были одеты по-человечески: джинсы, кожаные куртки, кроссовки.

Отступники?

– Кто вы такие и что здесь делаете? – несколько надменным голосом проговорила эльфийка. Кажется, Высшие другим тоном с людьми не могут общаться в принципе. Даже если живут в канализации.

– Заблудившиеся путники, – пожал плечами я. Вышло, вроде бы, естественно. Хотя с «путниками» я, наверное, переборщил немного, но, слыша такой тон, поневоле станешь говорить возвышенно и напыщенно.

– Немного странное место для прогулок, – прогудел орк.

– Всегда тянуло к подземельям, – парировал я. Изадриэль помалкивала. Это было на нее непохоже, но на ее месте я бы тоже молчал в тряпочку. Ей сейчас вовсе ни к чему привлекать к себе внимание.

– Это запретное место. Здесь нельзя ходить, – проговорил орк.

У меня на языке вертелось несколько колкостей, но я предпочел проглотить их. Какой смысл накалять обстановку?

– Даже тем, у кого есть это? – я медленно поднял руку, и достал из-под свитера медальон, врученный мне мисс Дэвис.

Все присутствующие заметно напряглись. Эльфийка нахмурилась, подняла открытую ладонь и медальон у меня в руке мигнул синим светом. Видимо, таким образом, проверялась его подлинность.

– Откуда это у тебя? – спросила эльфийка. Изадриэль стрельнула в меня глазами, и вся превратилась в слух. Похоже, ей не очень нравилось то, что у меня от нее есть секреты.

– Мне дала его одна наша общая знакомая, чье имя я предпочел бы не называть. Она сказала, что, если я его покажу, мне помогут.

– Какого рода помощь тебе нужна?

– Ответы на вопросы.

Эльфийка замерла, склонив голову набок. Ее глаза подернулись поволокой. Я поспешил отвести взгляд от ее лица. Очень нехорошее ощущение, как будто в бездну смотришь. Через несколько секунд она тряхнула головой, приходя в себя, глаза снова стали ясными.

– Если они есть у Старейшин – ты их получишь. Кого ты привел с собой? И зачем? Мы не очень жалуем наших братьев и сестер, живущих наверху.

– Она помогает мне. Без нее я бы не дошел, – честно ответил я.

– Без нее тебе ничего не угрожало бы – эльфийка презрительно сморщила нос.

– То есть? Нас, вообще-то тут по дороге едва не сожрали, и если бы не она…

– Если бы не она, тебя бы не тронули, стражи атакуют только Высших.

Я замер. Стражи? Получается… Эти твари специально выращены, чтобы служить охраной на пути к логову Отступников? Но…

– Только Высших? А как же обглоданные трупы бедняг, что встретились мне по пути? Непохоже, чтобы они были Высшими, обычные бродяги.

– Накладки случаются. Но тебе бояться было нечего. У тебя был медальон.

Мне почему-то стало мерзко.

Получается, Отступники, якобы не согласные с политикой Высших в отношении людей, ушли от своих, спрятались под землей, и, чтобы отгородиться от сородичей, заселили канализацию рукотворными тварями, а людей, которых эти твари жрут, называют «накладками»? Замечательно. Чем же они, в таком случае, отличаются от тех, кто живет наверху? Те, по крайней мере, не скармливают нас монстрам…

Если бы не вопросы, ответы на которые мне так нужны, я бы сейчас развернулся и ушел. Честное слово. Но бедолаг-бездомных это не воскресит, а вот узнать, кто убил Гвен Прайс, Билли, младшего Валтазара, и неоднократно пытался подставить и убить меня – жизненно необходимо. Так что, если есть хотя бы маленький шанс, что здесь я получу информацию… Что ж, ладно. Всему свое время.

– Ты пойдешь с нами. Она останется здесь. Когда закончишь со Старейшинами – тебя проводят сюда, и вы сможете уйти.

Я посмотрел на Изадриэль и пожал плечами. Не думаю, что с эльфийкой что-либо случится, явной враждебности Отступники не выражают, да и сама Из не беззащитна. Подождет. Не хочется сейчас спорить и усугублять ситуацию.

– Пойдем, – гном махнул рукой, призывая следовать за ним. Я нагнулся, поднял дробовик, и с независимым видом повесил его на плечо.

– Оружие… – попытался было возразить гном, но я перебил его.

– Оружие я возьму с собой. Не нравятся мне эти ваши подземелья, – «да и вы доверия не внушаете», добавил я мысленно, но вслух говорить этого, конечно, не стал.

Гном взглянул на эльфийку, которая, по всей видимости, была за старшую в этой маленькой команде, но та не возражала. Тогда гном кивнул и, буркнув что-то себе под нос, зашагал в темноту. Я поспешил за ним. Орк и второй гном последовали за нами, эльфы же остались с Изадриэль. Поняв это, я почувствовал некоторое беспокойство, но потом, вспомнив, что она сделала со стражами Отступников, мысленно плюнул. Не маленькая, справится.

Мы прошли совсем немного, когда гном, идущий впереди, вдруг остановился, и сделал несколько пассов руками. В полутьме ярко засветился красноватый зев портала.

– Иди за мной, – буркнул гном, и бесстрашно шагнул в портал.

Я сжал зубы и шагнул следом. Раньше мне не часто приходилось пользоваться порталами, и всегда они вызывали у меня некий потаенный страх. Я не знал, на чем основаны принципы телепортации Высших, хотя, если бы даже знал – страха не убавилось бы. Очень не хочется оказаться на той стороне собранным в другом порядке – голова вместо задницы, и все такое прочее. Но выбора не было.

Все, что я ощутил во время перехода – легкий холодок. Шагнул с этой стороны, опустил ногу с другой. Вокруг – такое же подземелье, только вот выглядит намного старше того, по которому мы пробирались до этого. Как будто я переместился не только в пространстве, но и во времени. Надеюсь, что на самом деле это не так.

– Идем, – снова скомандовал гном, и заспешил вперед. Позади послышались шаги орка и второго гнома.

Запахло сыростью, на стенах появился мох, пару раз с потолка прямо за шиворот упали тяжелые капли, заставив поежиться. Еще немного – и под ногами начало хлюпать.

– Стой! – опять остановка, опять пассы руками, новый портал. Интересно, это они, чтобы я не запомнил дорогу, или, на всякий случай, сбивают со следа возможных преследователей? Снова приглашающий жест, снова шаг вперед. На этот раз не так страшно, хотя мне показалось, что холодок стал сильнее.

Странная квадратная комната без дверей. Новый портал. Да эти парни ведут себя, как наркодилеры! А я еще удивлялся, почему все так относительно просто.

Наконец, после очередного прыжка мы оказались в большой комнате с высоким потолком. Здесь было сухо и тепло, однако это место не походило на жилое. В первую очередь потому, что комната была полностью пустой.

– Пришли. Жди.

Гном «завис», совсем так же, как до этого «зависала» эльфийка: с открытыми, но подернутыми поволокой глазами и скошенной набок головой. Его боевой жезл засветился интенсивнее, такое же свечение стало исходить сзади. Я нервно обернулся: жезлы второго гнома и орка испускали рассеянный свет, который через несколько секунд осветил комнату настолько, что я рассмотрел логотип на кроссовках гнома. В унисон жезлам засветился возникший будто из ниоткуда шар, размером с мою голову. Шар поднялся выше и завис под потолком. Гном выровнялся, и прохрипел:

– Вместе!

Дьявол, да что здесь происходит?

Выражение лица гнома изменилось, теперь он стоял ровно, глядя прямо мне в переносицу, так, будто хотел просверлить меня взглядом. Такие же тяжелые взгляды я почувствовал и сзади.

– Ты тот, что хотел говорить с нами? – услышав, как заговорили одновременно орк и оба гнома, я едва не подпрыгнул. Три разных голоса, говорящие с одинаковыми интонациями, звучащие с одинаковой громкостью… Какая жуть… Я вгляделся в глаза стоящего передо мной гнома: что-то с ними было не так. И где-то я такое уже видел. Ну, да, точно. Видел, и не раз, преимущественно в Западных трущобах. Такие глаза обычно у обдолбавшихся какой-нибудь дешевой полусинтетикой нарков. Вот только я не заметил, чтоб гном что-либо принимал по дороге.

– Нам сказали, у тебя есть вопросы, – и снова они говорили синхронно. Я бы, наверное, назвал это чревовещанием, так жутко оно звучало, но при этом и гномы, и орк двигали губами. Да и разговаривали своими голосами. Но выглядели при этом, как куклы, марионетки, контроль над телами которых получил кто-то другой. По спине пробежали мурашки, но я понемногу начинал понимать, в чем здесь дело.

– Встань так, чтобы мы могли тебя видеть, – последовала следующая фраза. Я хмыкнул, и стал так, чтобы одновременно держать в поле зрения всех сопровождающих. В общем, понятно. Такая здесь система связи. Ничего удивительного. Или я думал, что меня действительно приведут к лидерам Отступников? Кажется, для этого недостаточно одного поручительства Хлои Дэвис. В целом – логично. Откуда у них доверие к человеку, припершемуся вместе с Высшей? А если бы они еще знали, где эта Высшая работает…

– Тебя зовут Ланс ван дер Тоот, и у тебя есть вопросы, которые касаются наших братьев и сестер. Нам подтвердили твою личность, но говорить мы можем только так. Если тебя это не устраивает – уходи.

Я откашлялся и заговорил, не понимая, к кому обращаться, и чувствуя себя из-за этого невероятно глупо.

– Кто-то убил человека. Кто-то из Высших. Молодую девушку, беременную. Потом – еще нескольких людей, которые пытались помочь мне отыскать убийцу или убийц. Убитая девушка встречалась с одним из Высших, его, к слову, потом тоже убили. Все, что я знаю – это что-то вроде секты или культа, человек, который говорил о них, прежде чем умереть, назвал их фанатиками. Ну и все, пожалуй. Мне сказали, вы можете знать, кто за этим стоит, или хотя бы намекнуть, в какой стороне нужно искать.

На некоторое время в подземелье повисла тишина, а потом снова раздался этот странный тройной голос.

– Ты говоришь, у девушки должен был родиться ребенок. Кто его отец?

Я развел руками.

– Понятия не имею. Но точно не Высший, который с ней встречался, давно известно, что это невозможно, – я с трудом сдержался, что не фыркнуть. Однако дальнейшее заставило меня замереть и превратиться в слух.

– Геном человека и эльфа различается меньше, чем на один процент. С остальными старшими расами различия действительно выше, но у человека и эльфа, теоретически, может быть потомство.

Я постоял, переваривая полученную информацию. Очень хотелось курить, но в данной ситуации это едва ли было уместным, потому я решил, что немного потерплю. Верить в услышанное? Хм…

– Разница в геноме гориллы и человека также меньше одного процента, однако детей у них быть не может. Даже специально эксперименты ставили…

– У человека и гориллы потомства быть не может, да. Это разные виды. Эльфы и люди – тоже разные. Но, при некоторых мутациях генома человека…

– Стоп, ладно, – набравшись наглости, перебил я невидимых собеседников. – Пусть так! Допустим, у человека и эльфа могут быть общие дети. Что дальше? Что это меняет, и, самое главное, как это подводит меня к разгадке и настоящему убийце?

– Ребенок человека и эльфа с девяностопроцентной вероятностью получит измененный геном, улучшенную репродуктивную функцию, которая увеличит шансы на получения потомства с эльфами, а еще… – все трое синхронно вздохнули. – Практически со стопроцентной уверенностью можно сказать, что ребенок эльфа и человека будет способен к тому, что вы называете магией.

То ли за последние дни я слишком часто получал по голове, то ли в целом немного отупел, но осознать услышанное было тяжело. Равно как и привязать это к убийству Гвен Прайс.

– Я все равно не очень понимаю…

После небольшой паузы орк и гномы снова заговорили.

– Мы хотим рассказать тебе одну историю. Выслушай. Тогда тебе станет понятней.

Когда-то давно, когда наши расы только вышли в космос, мы обнаружили планету с разумной жизнью. И эта жизнь была очень близка нам. Цивилизация нормов немного опережала землян по развитию, но лишь самую малость. Наши цивилизации быстро… Наверное, можно сказать, что подружились, а разный подход только укрепил эту дружбу и сделал ее продуктивнее. Нормы, как и люди, делали основную ставку на технологию, мы – на… скажем так, тонкие материи, на прямые манипуляции энергией, минуя технологические приспособления для ее выработки. И не всегда наши методы были взаимоисключающими. Сочетание магии и технологий позволило сделать обеим цивилизациям серьезный рывок, но оно же внесло серьезнейший разлад в социальном плане. А когда, уже через поколение выяснилось, что нормы и эльфы оказались полностью совместимыми видами, и это ускорило ассимиляцию, начались серьезные конфликты. Очень большой процент Высших был против того, чтобы нормы владели магией, а технологии проникали в нашу жизнь, тем не менее, это происходило, и с каждым днем происходящее набирало все большие масштабы. Пока не превратилось в глобальную войну, в которой проиграли все.

В полумраке подземелья где-то под Нью-Йорком, периодически ощущая вибрации от проносящегося где-то метропоезда, слушать синхронно вещаемую через сразу трех разных особей историю, повествующую о далеких планетах и чужих цивилизациях, было, мягко говоря, слегка сюрреалистично. Я наплевал на приличия, закурил и уселся прямо на пол.

– Наше противостояние зашло слишком далеко, и девяносто процентов популяции, как нашей, так и нормов, погибло. Уцелело лишь несколько кораблей, успевших уйти от звездной системы, истерзанной рукотворными черными дырами и другими средствами взаимного уничтожения. Потому, когда мы нашли Землю, еще и оказались сразу же атакованы… Да, мы знаем, что тогда произошло недоразумение, тем не менее, подавляющее большинство уцелевших были за то, чтобы жестко давить вашу цивилизацию и занимать доминирующую позицию. Некоторые же были за полное уничтожение людей, как вида. В итоге, победило некое среднее мнение, власть над планетой перешла к нам, но сделано это было достаточно мягко. И не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что люди и Высшие расы практически несовместимы в биологическом плане. Но нашлись и те, кто говорил, что разница слишком мала, и что, рано или поздно, история, произошедшая с Высшими и нормами, могла повториться.

Вот сейчас я начал что-то понимать.

– То есть, целью, на самом деле, была не Гвен Прайс, верно? На самом деле убить хотели ее ребенка?

– Мы уверены, что, если хорошо поискать, найдется много таких случаев. Ваша цивилизация под воздействием внешних факторов очень быстро меняется, мутирует, если хочешь, и со временем случаев удачной мутации генома становится все больше. Единственная причина, по которой все это пока не приняло массовый характер – отношение Высших к людям. Видимо, кто-то это заметил. Кто-то из тех, кто разделяет радикальную точку зрения. И мы боимся, что одиночные убийства – лишь начало.

Я в задумчивости погасил сигарету.

– Но почему вы не пытаетесь повлиять на это? Вас же, если верить слухам, достаточно много. Вместе с людьми вы…

Кажется, впервые за этот разговор меня прервали.

– Вместе с людьми мы не сделаем ничего. Как и вместе с нашими собратьями. Пока любое действие, как с вашей, так и с их стороны, ведет к агрессии, мы останемся в стороне. Мы были против войны на своей планете, мы против нее и здесь. А изменение баланса приведет именно к этому. Мы – в стороне.

Я едва не выругался. В стороне?

– Но вы же помогаете Сопротивлению. Артефакты, знания, ингредиенты…

– Мы не вмешиваемся напрямую. Мы лишь пытаемся сохранить баланс, чтобы стороны оставались в равных условиях. Наше время не пришло. Мы – хранители. А сейчас тебе надо идти. Силы Безопасности перекрывают тоннели метро и останавливают движение. Скоро они будут здесь. Уходи. Найди того, кто убивает, постарайся сделать это поскорее. Мы чувствуем больше зло и для людей, и для Высших. Останови это.

Зеркала потухли, иссякло и сияние шаров перед ними. Вместе с тем, пребывавшие до сих пор будто в ступоре Высшие, пришли в себя. Гном подхватил боевой жезл, деловито огляделся, и скомандовал:

– Портал, быстрее. В верхний город, напрямую. Человеку нужно уходить.

Я протестующе замотал головой.

– Нет, верните меня обратно. Мне нужно забрать… Мою спутницу.

Гном болезненно сморщился, отчего его лицо стало похоже на старческое.

– Нужна она тебе? Пропадешь вместе с ней. По тоннелям долго лезть, не получится портал сразу оттуда провесить.

– С ней пришел – с ней и уйду, – упрямо буркнул я.

– Как знаешь, – гном пожал плечами и скомандовал:

– Открывай.

 

Глава 24

Путь назад занял гораздо меньше времени. Заметно нервничающая эльфийка потребовала у меня карту, и несколькими штрихами нанесла новый путь. При этом она, будто даже извинившись, сказала, что открыть портал отсюда не удастся – слишком легко будет отследить его без промежуточных прыжков. После этого Высшие попрощались и растворились в темноте, а мы двинулись в обратный путь.

Несколько раз Изадриэль останавливалась и будто принюхивалась, с каждым разом становясь все более обеспокоенной. Каждый раз после этого она принималась меня поторапливать. Хотя в этом, как раз, нужды не было: грядущие неприятности буквально витали в воздухе, чтобы ощутить их запах, быть Высшим не требовалось. Наконец мы вышли к вертикальной шахте с идущими, кажется, бесконечно вверх, ступенями, и, после продолжительно подъема, выбрались где-то в переулке, с трудом сдвинув в сторону тяжеленный люк.

В городе тоже было неспокойно. Хотя «неспокойно» – пожалуй, не самое подходящее слово, чтобы охарактеризовать происходящее. В городе происходило что-то странное. Несколько раз я слышал стрельбу, причем стреляли очередями, пару раз доносилось что-то, похожее на взрывы. В нескольких местах сквозь просветы в домах было видно зарево, поднимающееся откуда-то из трущоб. Кажется, там горели дома. Выли сирены, носились машины и гравилеты.

Такого количества машин, как полиции, так и Безопасности, на Дне я не видывал давненько, с тех самых пор, как с верхних ярусов сбежал какой-то сумасшедший маг. Тогда Безопасность и полиция половину доков разворотили, пытаясь его обезвредить. Вот и сейчас было нечто похожее.

Черт побери, что вообще произошло, пока мы блуждали по подземельям?

А еще город накрывала непогода. Температура воздуха поднялась, несмотря на начало октября, жарко было, как в сауне, где-то там, далеко над океаном, медленно стягивались тяжелые, зловещие тучи. Грома пока слышно не было, как не было видно и молний, но, похоже, через несколько часов тут станет еще веселее.

Я посмотрел на Изадриэль. Она выглядела всерьез обеспокоенной. Кажется, эльфийка что-то не договаривает, о чем-то, что произошло с момента нашего расставания. Но сейчас было не до этого.

По пути я сжато рассказал Из обо всем, что узнал от Старейшин Отступников, и с тех пор она, преимущественно, молчала. Сейчас же она резко остановилась, да так, что я чуть не врезался ей в спину.

– Я знаю, что нам нужно делать!

Я скептически посмотрел на эльфийку. Мне тоже было известно, что нам нужно: поспать. А еще – доступ к картотеке Безопасности или хотя бы полиции, чтобы поискать преступления, похожие на убийство Гвен Прайс. Только вот я сильно сомневался, что в такой обстановке мы можем проводить хотя бы подобие расследования. По факту, нужно сдаваться Безопасности и рассказывать им все, что знаем. Может быть, хоть они начнут что-то делать. Угу. Или, зная Высших, пожмут плечами и запрут нас в каталажку до выяснения обстоятельств. А обстоятельства иногда могут выясняться очень долго.

– Там, внизу, я пыталась анализировать плетение следящей метки. Дело в том, что метки «ищеек» уникальны, и каждая из них несет в себе отпечаток ауры хозяина. И мне эта метка показалась очень знакомой. Я определенно знаю того, кому она принадлежит.

– И?

– Если мы найдем того, кто следил за тобой – выйдем и на убийц. Я уверена.

– Угу, – я был полон скептицизма. – Или на очередную «шестерку». Вон, завалили мы тогда эльфа этого, который по порталам скакал, и что? Дало оно нам что-нибудь?

Изадриэль отмахнулась:

– Я точно знаю, что в этом случае все совсем по-другому. Тот, кто поставил тебе метку – как минимум, координатор. Он должен знать больше. Доберемся до него – доберемся и до того, кто выше.

– Допустим. И как?

– Нам нужен доступ к полицейской Сети. Через нее я войду в Сеть Безопасности, найду в базе отпечаток ауры и выясню, кому он принадлежит.

– Звучит хорошо. Но, Из, у меня вопрос: а где мы возьмем доступ к полицейской Сети?

Эльфийка нехорошо улыбнулась:

– В любой патрульной машине. Смотри, сколько их. Все, что нам нужно – обезвредить патруль, это я беру на себя.

Я во все глаза уставился на эльфийку.

– Чего? Ты сейчас серьезно?

Она лишь кивнула.

– Из, ты в своем уме? Нам сейчас только таких проблем не хватало! «Обезвредить» патруль или Безопасность?

– А какие у тебя предложения, Ланс? – Изадриэль, кажется, начала выходить из себя. – Ты видишь, вообще, что творится? Чувствуешь?

Я пожал плечами.

– Творится что-то крайне непонятное, потому я считаю, что лучше нам не лезть на рожон, а тихо пересидеть, залечь на дно.

Изадриэль горько усмехнулась.

– Ты не чувствуешь того, что чувствую я. Это из-за того, что ты не расположен к магии. Что-то близится, Ланс. Что-то очень плохое и очень масштабное, и это – она сделала неопределенный жест, охватывающий город вокруг – лишь отголоски. Боюсь, что у нас совсем нет времени.

В голосе эльфийки было что-то такое, что заставило меня ей поверить. Более того: сказав, что совсем ничего не чувствую, я слукавил. На душе было очень тревожно, будто и правда вот-вот случится что-то очень нехорошее, что-то непоправимое. Было нечто такое в самом воздухе… И слова Отступников о том, что времени осталось мало, тоже не добавляли спокойствия и уверенности в себе.

Я тяжело вздохнул, и махнул рукой.

– Черт с ним. Но ты уверена, что справишься?

– Уверена. Главное – найти подходящее место. Остальное я беру на себя.

– Из, а что потом? Ты ведь понимаешь, что просто так это нам с рук не сойдет?

– «Потом» будет потом. А победителей не судят, – тряхнула головой эльфийка.

Мне осталось лишь отступить перед ее напором. Ох и не нравилась мне эта затея!

***

Подходящий случай представился быстрее, чем я предполагал.

В городе действительно было что-то не так. Дно – не образчик порядка, но то, что происходило сейчас, удивляло. Улицы были пусты, окна в домах – занавешены. Откуда-то все также доносилась стрельба, где-то пронзительно завизжала девушка. Что-то хлопнуло, крик оборвался. Я крепче сжал дробовик: того и жди неприятностей.

На центральной улице грабили магазинчик. Просто и буднично, действуя, как слаженная, хорошо сработавшаяся бригада, шесть молодчиков грузили ящики со спиртным в кузов видавшего виды пикапа, не раз битого и помятого, в пятнах шпаклевки и ржавчины. Двое стояли в разбитой витрине, передавая ящики тем, кто стоял в кузове, еще двое суетились внутри. Мы с Изадриэль замерли в тени, не зная, чего ждать от грабителей. Привлекать лишнее внимание не хотелось.

Вдруг взвыла сирена и сверху плавно опустился полицейский гравимобиль. Машина зависла в в нескольких футах от поверхности, и над улицей загрохотал голос, усиленный системой громкой связи.

– У вас пять секунд, чтобы прекратить и лечь на землю, в противном случае будет применена сила. Пять… Четыре… Три…

Да, Высшие особо не церемонятся. Хорошо хоть, предупредили, а то могли и сразу заклинанием жахнуть.

Вот только воров это не убедило. Один из тех, что стоял в кузове, наклонился, ставя ящик, а когда выпрямился – в руках у него оказалась штурмовая винтовка.

Длинная очередь ударила по машине, оставляя вмятины и пробоины. То ли амулет защитного поля в этой машине не был активирован, то ли он оказался разряжен, а может, стражи порядка просто не ожидали такого отпора – непонятно, что послужило причиной, только машину вдруг повело в сторону, она клюнула носом и, ударившись об угол дома, рухнула на землю. К стрелявшему подключились товарищи, и теперь по машине молотили три или четыре ствола. Вдребезги рассыпалось лобовое стекло, лопнула «люстра» на крыше… Я, округлившимися от шока глазами, смотрел на происходящее. Дьявол, да что не так с этим городом?

Дверца гравилета распахнулась, и из нее вывалился орк в полицейской форме. Стоя на коленях, он сжал кожаный браслет на запястье, и активировал защитное заклинание: красноватое, полупрозрачное сияние, вырвавшееся из амулета, разрослось и приняло форму правильного круга, превратившись в некое подобие щита. Прикрываясь этим призрачным щитом, орк потащил из салона напарника – коренастого гнома, не подававшего признаков жизни.

Стрелки перенесли прицел: теперь пули били по щиту орка. Диск, поглощая энергию пуль, прогибался и мерцал, с каждым ударом становясь все бледнее. Кажется, скоро энергия в накопителе иссякнет, и тогда копу не поздоровится. Но, черт побери, как я мог ему помочь? Да и нужно ли мне сейчас так подставляться?

Орк медленно отползал под прикрытие машины, одной рукой держа щит, другой – волоча напарника. Хотя, скорее, тело напарника: даже отсюда было видно голову гнома, изуродованную несколькими попаданиями. Как при этом в такой мясорубке выжил сам орк – непонятно.

Огонь мародеров ослаб: кто-то перезаряжал оружие. Только и щит явно находился на последнем издыхании. Вот он мигнул, и погас, и в этот же момент орка достала очередь.

Несколько пуль ударили полицейского в бок, он вскрикнул, и последним, мощным толчком втиснулся за упавший гравимобиль, впихнув в узкую щель и тело напарника, после чего замер, по всей видимости, потеряв сознание.

Мародеры отметили свой успех одобрительными воплями. Стоявший в кузове, и открывший огонь первым, по-видимому, предводитель этой шайки, перезарядил винтовку и спрыгнул на землю, не спеша направившись к гравимобилю.

– Добей свинью! – послышались подбадривающие крики подельников бандита. Тот усмехнулся, и ускорил шаг, прижав приклад к плечу и резво обогнув гравимобиль. Кажется, его репутация среди членов банды сегодня взлетела до небес.

Чтобы через секунду рассыпаться в зеленой вспышке горсткой пепла, вместе с телом незадачливого мародера. Орк захрипел, сжимая боевой жезл, из последних сил сдернутый с пояса, попытался приподняться, чтобы атаковать остальных, но сил на это у него уже не хватило. В этот момент на него упал отблеск света фар от пролетающей на скорости машины, и я едва не вскрикнул.

Поллак! Лежащим за гравимобилем и истекающим кровью был мой старый знакомый капитан полиции!

Мародеры, увидевшие, что случилось с их товарищем, рванулись к укрытию полицейского, один из них жестом остановил остальных, в руке у него появился ребристый цилиндр. Граната!

Не до конца отдавая себе отчет в том, что делаю, я потянул дробовик, перемещая его в боевое положение. Я знаю Поллака черт знает сколько времени, и с разных сторон, он Высший, орк, и иногда не самый приятный парень, но дать кучке мародеров тупо убить его? Ну, нет!

– Куда? Стой, идиот! – прошипела Изадриэль, но я уже принял решение.

Пробежав несколько ярдов, отделяющих меня от припаркованного на обочине грузовичка, я присел за кабиной, надеясь, что двигатель, в случае чего, защитит меня от обстрела, высунулся над капотом, и открыл огонь.

Прелесть дробовика в том, что даже не лучшему стрелку, каковым я и был, не нужно особое мастерство. Главное – навести ствол на противника. Три быстрых выстрела – и бандит с гранатой завалился на землю. Успев, по всей видимости, привести ее в боевое положение.

Я едва успел укрыться, как граната взорвалась. Хлопнуло, осколки застучали по кабине грузовика. Со стороны мародеров послышался крик боли: кажется, кого-то зацепило. А через секунду по моему укрытию забарабанили пули: оставшиеся в живых бандиты открыли огонь.

Завизжали рикошеты, что-то свистнуло над самой головой, машина начала оседать на пробитых покрышках. В этот момент идея вмешаться уже не казалась мне такой здравой.

– Ланс, кретин, тебя же сейчас убьют! – послышался возглас Изадриэль, над головой пролетело что-то темное, а потом со стороны пикапа что-то хлопнуло. Улицу на миг озарила вспышка ядовито-синего цвета, и стрельба смолкла.

Я аккуратно высунулся из-за машины, и с удовлетворением констатировал, что нападающие больше опасности не представляют. Видимо, эльфийка использовала какой-то амулет из многочисленных подсумков на поясе. Весьма вовремя, судя по пулевому отверстию, темневшему в кабине грузовика в нескольких дюймах от того места, где только что была моя голова. Я еще раз глянул в сторону пикапа мародеров, удостоверился, что там никто не шевелится, и, на ходу дозаряжая дробовик, бросился к орку.

Поллак был жив, но выглядел очень плохо. Если честно, мне было крайне странно видеть этого здоровяка в таком состоянии. Монументальный, как скала, он всегда казался пуленепробиваемым и бессмертным. А сейчас он лежал на грязном асфальте и зажимал рукой раны в боку, раны, нанесенные самым обыкновенным человеческим оружием.

– Ван дер Тоот… Мать твою… Откуда ты взялся? – прохрипел орк.

– На твоем месте я бы сказал «спасибо», – буркнул я. – Из! Сюда!

– «Спасибо»? – несмотря на состояние орка, тон его звучал издевательски. – Да если бы не ты, ничего этого не было б!

– Я не очень понимаю, о чем ты сейчас говоришь, – искренне недоумевая, проговорил я, – но, мне кажется, что нам лучше продолжить разговор в другое время и в другом месте.

– Продолжим, – мрачно пообещал коп, – Обязательно продолжим. Ты арестован, ублюдок, мать твою!

И, словно потратив последнюю энергию, орк потерял сознание. Могучая лапа разжалась, выпустив боевой жезл, а голова стукнулась о борт гравилета.

– И что все это значит? – проговорила эльфийка, стоящая у меня за спиной.

– Если б я знал, – я окончательно перестал понимать происходящее. – Ты можешь ему помочь?

– Помочь? Ланс, он только что пытался арестовать тебя!

– А до этого бесчисленное количество раз вытаскивал из полной задницы, – то, что я не понимал, о чем говорит Поллак, не означало, что я оставлю его здесь умирать.

Фыркнув, эльфийка склонилась над лежащим орком.

– Не знаю, – проговорила она. – Раны серьезные, у меня может не получиться. Если ты действительно так настроен на добрые дела, его нужно доставить туда, где ему поможет квалифицированный целитель. Он поставит его на ноги за час, я же могу только стабилизировать состояние.

– Давай. Я подгоню пикап. Подумаем, куда его отвезти.

– Ланс, ты серьезно? – эльфийка посмотрела на меня снизу вверх. – Ты понимаешь, что у нас совсем нет времени?

– Понимаю, – буркнул я. – Только вот люди своих вот так не бросают, – не желая спорить, я развернулся и пошел к машине.

В зажигании ключей не было. Впрочем, ничего странного. У всех, кто живет на Дне, это на уровне рефлексов. Остановил машину – вытащил ключ и положил в карман. Иначе слишком высока вероятность остаться без тачки, даже если отлучился всего на несколько минут. Черт, кто же из них был за рулем? Не хотелось бы обыскивать всех.

Тела, лежащие за пикапом, выглядели так, будто из них вдруг вытащили все кости. Не знаю, что за заклинание использовала эльфийка, только, роясь в карманах мародеров, у меня создавалось впечатление, что я шарю руками в огромных порциях желе. Кажется, любое неосторожное движение приведет к тому, что кожа на телах лопнет, и наружу хлынет содержимое. От этой мысли меня замутило. Так, что тут? Есть! Я нащупал ключ в кармане джинсов второго обысканного мародера, и поспешил отойти от трупов. Господи, какая мерзость!

Пикап завелся с пол-оборота: несмотря на невзрачный внешний вид, за машиной явно следили. Это хорошо. По крайней мере, не развалится по дороге. Подогнав машину к гравилету, я припарковал ее так, чтобы был доступ и к кузову, и к заднему сидению, и выбрался из машины.

Первое, что бросилось мне в глаза – аппетитный зад эльфийки, торчащий из разбитого гравилета. Черт побери, что она там делает? Я же сказал ей помогать Поллаку!

– Все вдребезги, – выругалась эльфийка, выбравшись из салона полицейской машины. – Система не работает!

– Из, я же попросил…

– Да успокойся ты! – раздраженно ответила Изадриэль. – Я уже сделала все, что могла, остальное не в моих силах. Чтоб не терять времени, решила попробовать подключиться к Системе. Не вышло.

– Ясно, – буркнул я. – Помоги мне погрузить Поллака в машину. Что-то подсказывает мне, что лучше поторопиться.

Вдали послышался рев моторов, и где-то в конце улицы замелькали фары мотоциклов. Я догадывался, кто может гонять на байках в такое время и в такой обстановке, и моя догадка мне не нравилась.

Это могли быть только Красные ангелы. А с кем-кем, но с ними мне сейчас точно встречаться не стоит.

 

Глава 25

Сказать, что орк оказался тяжелым – не сказать ничего. Мы с Изадриэль знатно попотели, прежде, чем смогли уложить его на заднее сидение пикапа. Фары мотоциклов, меж тем, были все ближе.

– Ланс, за руль! Поехали, – отдуваясь, выдохнула эльфийка, как только постанывающий в беспамятстве Поллак оказался в машине.

– А он? – я мотнул головой в сторону тела напарника Поллака.

– Ты издеваешься? – эльфийка округлила глаза. Мне, если честно, было не совсем понятно такое ее отношение к своим же собратьям. Сначала раненного орка хотела на улице оставить, теперь вот тело гнома бросить хочет…

– Нет. Не издеваюсь, – я подхватил тело гнома, оказавшееся ненамного легче орочьего, под мышки, и поволок его к кузову. – Помоги!

Выругавшись по-эльфийски, Изадриэль подскочила ко мне. Вдвоем мы кое-как погрузили мертвого гнома в кузов, и бросились к кабине.

Первый из мотоциклов, сверкающий сталью и хромом чоппер «Харли-Дэвидсон», затормозил у сбитого гравилета. Я судорожно рылся в карманах, пытаясь найти ключ от автомобиля. Ну зачем я вообще двигатель глушил? Сказалась все та же привычка жителя Дна, на этот раз сыграв злую шутку. Затянутый в кожу длинноволосый бородач в цветах «Ангелов», с улыбкой поднял большой палец, явно одобряя то, как мародеры обошлись с полицией. Однако, когда он вгляделся в наши лица, улыбка медленно сползла с его физиономии, а рука потянулась к седельной сумке, в которой покоилось что-то длинноствольное. Вторую руку он поднял над головой, давая знак остальным, выстраивающим свои мотоциклы поперек улицы. Проклятье, эти ублюдки что, все в лицо меня знают? Ну, ладно, сами нарвались.

Меня захлестнуло злобой, как тогда, перед баром, который крышевали «Ангелы» – и, очень кстати, наконец-то, нашелся ключ. Сцепление, поворот ключа, первая передача, газ в пол…

Я отпустил сцепление, когда обороты двигателя почти ушли в красную зону. Машина, заревев раненым зверем, прыгнула с места, моментально разгоняясь. Я двинул селектор, переключая передачу, вывернул руль…

Захрустело сминаемое мощным отбойником железо, послышался чей-то крик, машина подпрыгнула на препятствии, крик оборвался. Подавив в себе желание развернуться и повторить маневр, желательно – несколько раз, я разгонял тяжелый внедорожник, надеясь, к тому моменту, как байкеры опомнятся, оказаться как можно дальше от этого места.

– Пригнись! – крикнул я эльфийке, и сам сполз в кресле, едва не уткнувшись в приборную панель носом.

Вовремя. Загавкали очереди и одиночные выстрелы, пули забарабанили по кузову, со звоном рассыпалось заднее стекло… Наша машина все ускорялась, и через несколько секунд мы были уже вне дистанции прицельной стрельбы. Только вот надолго ли? Заревевшие на высоких оборотах двигатели мотоциклов позади подсказывали, что нет.

– Ван дер Тоот, ты решил меня окончательно угробить? – прохрипел пришедший в себя орк с заднего сидения. – Кто по нам стреляет?

– Красные ангелы, – буркнул я. – Ты можешь вызвать подкрепление?

– Подкрепления не будет, – угрюмо ответил коп. – Некому ехать на помощь.

– В каком смысле? Где все? Что вообще происходит?

– В самом прямом. В городе беспорядки, все экипажи брошены на их подавление. Гребаные Красные ангелы начали погромы по всему Дну, к ним присоединились мародеры всех мастей и прочий сброд. За эту ночь погибли несколько моих братьев, – орк взял паузу, чтобы отдышаться. Было видно, что говорить ему тяжело. – Сраные байкеры жаждут крови и требуют выдать тебя! На третий участок напали, вырезали всех, кто был не на улицах, а на стене, Ланс, написали требование. Кровью дежурного офицера. Ты объявлен в розыск, и нами, и Безопасностью. В город собираются вводить отряды Багряного Крыла. Некое Сопротивление объявило, что, если на Дно введут армейские отряды, они расценят это, как геноцид человеческой расы, и дадут «адекватный ответ», как они выразились. Пропадают люди, едва ли не массово, и это очень похоже на похищения. Ты спрашиваешь у меня, что происходит, Ланс? Я хотел бы задать этот вопрос тебе!

– Красные ангелы крышевали Уайта, который производил Голубой лед, – нехотя проговорил я. – Они уверены, что я сдал его Безопасности. Мне удалось ускользнуть, в ответ они взорвали мой дом. А теперь вот… Черт, я не верю, что горстка байкеров способна на такое!

– Не горстка, Ланс. Байкеры – лишь часть огромной организации, которую мы прошляпили. Их много, и даже очень. А еще больше тех, кто рад поучаствовать в разграблении города под шумок. Ты сунул палку в осиное гнездо, ван дер Тоот!

Что-то дзенькнуло, и зеркало заднего вида с пассажирской стороны разлетелось вдребезги. Я бросил взгляд назад: несколько мотоциклов стремительно набирали скорость, догоняя пикап. Один из Ангелов вырвался вперед, и вел неприцельный огонь на ходу, удерживая руль одной рукой. Это пока неприцельный, но стоит байкерам догнать машину…

– Сейчас это не имеет значения, Поллак. Есть кое-что более важное.

– Более важное? – кажется, орк попытался рассмеяться. Получилось так себе. – Что может быть важнее того, что мы на грани нового антимагического бунта?

– Сложный вопрос, – выдавил я сквозь зубы, сражаясь с не самым отзывчивым управлением. – Вся эта каша, убийство Гвен Прайс, Смута, гомункулы в подземке, пожар в сквоте в трущобах и некроголем на верхних ярусах – все завязано. Это дело рук свихнувшихся Высших, секты, которая замыслила что-то очень нехорошее. Что-то масштабное.

Я крутнул руль, объезжая внезапно выкатившийся на середину перекрестка седан. Идеального маневра не получилось: я все же зацепил машину правым крылом. Мощному пикапу это было нипочем, а вот малолитражку бросило в сторону, она резко развернулась и заглохла. Вырвавшийся вперед байкер, не ожидавший увидеть перед собой препятствие, не успел отреагировать и на полной скорости впечатался в машину. Крик прервался глухим ударом об асфальт, и я плотоядно усмехнулся.

Поллак, во время маневра зашипевший от боли, издал какой-то звук, который я бы трактовал, как недоверчивый.

– Ланс прав. Чувствуешь фон? – Кто-то готовит большое и очень темное заклинание, —подтвердила эльфийка, судорожно цепляющаяся за ручку над дверью. Она не успела пристегнуться, и теперь изо всех сил пыталась удержаться на сидении. – Нужно это предотвратить.

– Изадриэль Валтазар, – буркнул Поллак, кажется, впервые за это время, обративший внимание на эльфийку. – Ты тоже в розыске, высокородная. И в розыск тебя объявила Безопасность, еще вчера, если мне не изменяет память. Ты обвиняешься в использовании запретной магии. Некроголем…

По кузову забарабанили пули, прервав Поллака на полуслове.

– Давайте позже разберемся, кого и в чем обвиняют, хорошо? – нервно воскликнул я. – Нас тут убить хотят, между прочим!

Я дернул руль, втискивая непослушный пикап в перпендикулярную улочку. Почти сразу же в зеркалах снова замелькали отсветы мотоциклетных фар, а через секунду заднее зеркало салона разлетелось, оцарапав осколком мою щеку.

– Твою мать!

Снова рывок руля, новая улица… Что это?

Вдали что-то переливалось голубым сиянием, было видно технику и темные фигуры, суетящиеся вокруг нее.

– Переносные барьеры! Это блокпост, Багряное Крыло перекрывает улицы! – воскликнула Изадриэль.

И тут над нами, на бреющем полете, прошел гравимобиль очень необычной формы. Черный, с красными полосами, он походил на футуристический штурмовик в миниатюре. Пропустив нашу машину, он снизился, а затем от гравилета к ведущим непрерывную стрельбу Ангелам потянулись цепочки фаерболов.

Первой же очередью накрыло не меньше трети преследователей, остальным резко стало не до нас: байкеры пытались уйти от карающего небесного огня, рассыпавшись во все стороны. Получилось не у всех.

Блокпост приближался, Поллак с кряхтением повернулся и сел на заднем сидении, одной рукой держась за бок.

– Сбрасывай скорость, ван дер Тоот, а то сейчас и нас по асфальту расплескают.

Хмыкнув, я послушался. Может, и к лучшему, что мы попадем к Высшим. Рассказать им все, а дальше пусть сами разбираются. Единственное – не очень хотелось бы попасть под очередное сканирование, после которого мне легко могут пришить связь с Сопротивлением. Ну, будем надеяться на лучшее.

Я застегнул куртку, чтобы кобура под мышкой не так бросалась в глаза, и пихнул дробовик под сидение. Черт знает, как отреагируют Высшее на оружие в машине, лучше не нарываться.

– Некроголема послали, чтобы убить меня и Ланса, – тихо, но быстро заговорила Изадриэль, – а в розыск меня объявили, помимо прочего, потому, что у секты есть свои люди в Безопасности. И достаточно высокопоставленные. Это все звенья одной цепи. Не удивлюсь, если узнаю, что и за Красными ангелами кто-то стоит. Поллак, ты должен нам поверить. Если мы не продолжим расследование, может случиться что-то очень плохое.

– Почему бы не предоставить это тем, для кого такие дела – основная работа? – резонно поинтересовался орк.

– Да ты не слышишь меня, что ли? Пока они разберутся, что к чему, будет уже поздно! Силь-кхан'дьиэре, Поллак! – взвилась эльфийка. Пожалуй, впервые я видел, как она вышла из себя. – Ты такой же, как я! Неужели ты не чувствуешь опасности, которая идет сюда вместе с этой грозой?

Орк оглянулся, бросив взгляд на приближающийся грозовой фронт, ежесекундно разрываемый отблесками молний, и угрюмо замолчал. Наш автомобиль, тем временем, подкатил к блокпосту. Переключив на нейтраль, я заглушил мотор и положил руки на руль. Багряное Крыло – не полиция и не Безопасность, это корпус крутых наемников, заменяющих Высшим армию. Если им что-то не понравится – нас просто дезинтегрируют, без каких-либо вопросов и моральных терзаний.

Синяя полоса барьера замерцала, прогнулась, и сквозь нее шагнули двое – гоблин и орк. Оба, мало того, что увешаны разнообразными амулетами, так еще и в глухих шлемах с забралом и бронежилетах высшего класса защиты. Гляди ж ты, не чураются нашей экипировки! Хотя, чего удивительного? Воевать им с людьми же, которые вооружены, преимущественно, огнестрелом. Просто, дешево и эффективно. Немногочисленному, по сравнению с былыми человеческими армиями, Дому Багряного Крыла, оставшегося после разоружения человечества снаряжения хватит с головой и запасом.

В руках бойцы держали нечто, напоминающее стандартные боевые жезлы полиции и Безопасности, только больше размером и с коробкой дополнительного накопителя внизу. Пользоваться таким оружием одной рукой было невозможно, но по мощности и объему вмещаемых заклинаний эти жезлы превосходили стандартные в несколько раз. Не хотелось бы почувствовать их действие на себе.

– Назовитесь! – скомандовал орк. Гоблин молча стоял в стороне от машины, прикрывая напарника и держа на прицеле салон.

С заднего сидения, страдальчески сморщившись, перегнулся Поллак, держащий в поднятой руке полицейский значок.

– Капитан Поллак, полиция, восьмой участок. Попал в переделку на патрулировании, едва не погиб в схватке с преступниками, которых вы отогнали. Ранен, спасен гражданскими, – кивок на нас с Из. – Напарник убит, тело в кузове. Гражданские везут меня в участок для доклада и исцеления.

Орк, увидев соплеменника, да еще и в полицейской форме, слегка расслабился. Снял с пояса какой-то амулет, поднес его к значку Поллака. Тот отозвался возникшим на миг красным свечением. Кивнув, орк махнул рукой гоблину. Тот опустил оружие. У нас документы проверять не стали – видимо того, что в машине раненый офицер полиции, было достаточно. И это хорошо. Конечно, Багряному Крылу могли информацию о розыске и не успеть спустить, но рисковать не хотелось. В конце концов, вполне логично было бы проинструктировать бойцов на блокпостах о разыскиваемых преступниках, так что сейчас нужно сидеть и молиться, чтобы орк доверился соплеменнику и не стал нас досматривать всерьез.

– Боюсь, что предоставить помощь не смогу, капитан. Мало людей и нет целителя. Сможете добраться до участка самостоятельно?

– Да, меня отвезут, – спокойным тоном отозвался Поллак.

– Хорошо. Проезжайте. Центр отрезан от остального города блокпостами, внутри периметра действует комендантский час. Максимальная скорость – двадцать пять миль. Если вас остановят, действуйте так же, как сейчас. Долгой жизни, капитан.

– Долгой жизни, сержант, – ответил бойцу Поллак. Барьер замерцал и расступился, я аккуратно тронул машину с места, и медленно, стараясь не провоцировать бойцов, проехал блокпост.

Некоторое время в машине царила тишина, потом Поллак тяжело вздохнул, будто приняв сложное решение и проговорил:

– Ладно, рассказывайте, что там у вас. Только подробно и обстоятельно. Будем думать, что делать дальше.

***

– То есть, ты хочешь сказать, что если получишь доступ в Сеть, сможешь вычислить того, кто за всем этим стоит? – Поллак, заметно, кстати, оживший, посмотрел на эльфийку.

– Не совсем, – нехотя ответила та. – Того, кто приближен к виновнику этого всего – да. Самого виновника – нет.

– Получается, чтобы выявить его, вы планируете совершить нападение на офицера Безопасности, так? Интересно, – покачал головой орк. – Будем считать, что я этого не слышал. Ну, ладно. А как вы собирались получить доступ в Сеть?

В салоне повисло неловкое молчание.

– Ладно, можете не рассказывать, кажется, я догадался, – коп мрачно ухмыльнулся. – Короче. Сейчас мы едем ко мне в участок. Запирать в камере я вас не стану, и даже дам доступ к Сети. Но у меня есть одно условие.

– Какое? – спросили мы с Из в один голос.

– Дальше я пойду с вами.

Я отвлекся от дороги и повернулся к орку.

– Поллак, зачем это тебе? Ты ранен…

– Рана – ерунда. Твоя подружка молодец, все сделала, как надо, штатный целитель в участке закончит за несколько минут, – прервал меня капитан. – Что же касается того, зачем…

Орк заскрипел сидением, не рассчитанным на такой вес, устраиваясь удобнее.

– В последнем разговоре, Ланс, ты упрекнул меня, что мы слишком многое пустили на самотек, допустив появление таких банд, как те же Ангелы, – продолжил Поллак. – А еще – напомнил мне, что это ваша земля. Так вот, Ланс. Это не ваша земля. И не наша. Она – общая. Хотим мы того, или нет, но мы живем здесь вместе, бок о бок. Я привык к людям. Возможно, я многое в вас не понимаю, но мне бы не хотелось, чтоб с вами происходило что-то плохое. Не знаю, что думают другие, те, кто живут на Верхних ярусах, но я здесь провожу по восемнадцать-двадцать часов в сутки, и не могу сказать, что для меня это пытка. У вас другая культура, другой менталитет, вы думаете о другом и по-другому, но для меня вы все равно стали своими. Я ругаюсь, как вы, ем в ваших забегаловках, пью ваше пиво, и, по мере сил, стараюсь защитить вас, часто – от вас самих же. Я знаю, что многим абсолютно нет дела до того, что происходит на Дне. Мне – есть. Для меня вы что-то вроде младших родственников. Я не знаю, какие мотивы у твоей подружки, Ланс, но мне тоже не нравится, когда на наших улицах убивают молодых девчонок, у которых срок жизни и так слишком короток. Убивают Высшие, магией. Это как раздавить беззащитного котенка. Так быть не должно.

– И, в конце концов, – Поллак перевел дыхание, – вы оба арестованы, и, если я отпущу вас просто так, у меня будут проблемы.

– Что? – от неожиданности я даже вильнул в сторону, едва не ударив стоящий у обочины микроавтобус. – И как ты все это объяснишь своему начальству?

– Если вы правы, и мы действительно сорвем что-то страшное – объяснять не придется. А если нет… Назовем это следственным экспериментом, – ухмыльнулся Поллак.

Я перевел дыхание. Речь орка стала для меня неожиданностью, я и предположить не мог, что Высший может так относиться к людям. Но в глубине души я был рад. Всегда хорошо иметь такого союзника.

 

Глава 26

В центре, который Багряное Крыло зачистило и отсекло от остальных районов города, было непривычно тихо и пусто. Фонари горели вполнакала, то тут, то там были видны следы столкновений: парочка разбитых мотоциклов, внедорожник, смятый так, будто его сбросили с самого верхнего яруса, копоть и гарь на асфальте – следы применения огненных заклинаний. Наемники Багряного Крыла не церемонились, наверное, поэтому зараза беспорядков и не распространилась по всему городу. Встречались и сгоревшие гравилеты полиции и Безопасности. Удивительно, сколько всего успело произойти за те несколько часов, что мы провели в подземельях.

По дороге к участку нас никто не остановил: центр практически не патрулировался. Слова Поллака о недостатке личного состава подтверждались. Да и у самого участка не было ни одного гравимобиля. Двери закрыты, ставни опущены – создавалось впечатление, что участок перешел на осадное положение. Впрочем, так оно и было.

Мы остановили машину, не доезжая до входа, чтобы не нервировать лишний раз находящихся внутри полицейских. По той же причине Поллак выбрался наружу первым. За нашим прибытием явно кто-то наблюдал: сразу после того, как Поллака опознали, что-то щелкнуло, и двери открылись.

Выбравшись из пикапа, Поллак направился к кузову. Я хотел было помочь капитану, но тот так на меня глянул, что я счел за лучшее остаться в стороне. Орк одним движением подхватил тело напарника, сморщился от боли, но не проронил ни звука. С мертвым гномом на руках, широким шагом, полицейский направился к участку.

Внутри нас ждали два хмурых гнома, носатый гоблин и очень бледная эльфийка. Физиономии гномов, узревших скорбный груз Поллака, посмурнели еще больше. А вот гоблин во все глаза уставился на нас с Из.

– Э! Это же эти, которые в розыске! – крючковатый палец ткнулся в пряжку моего ремня. – Поллак! А почему этот с оружием?

– Расслабься, Грим, они задержаны, но не арестованы. Оружие его личное, применять он его не будет, я ручаюсь, – Поллак подошел к столу дежурного, смел с него бумаги и уложил тело гнома. – Гаэрлинд, мне нужен твой дар, я ранен. Первую помощь оказали, и грамотно, – орк одобрительно глянул на Изадриэль, – но тебе поработать тоже придется. Ланс, высокородная – ждите здесь. Скоро приду.

Целительница вздохнула: насколько я понял, ее бледность была обусловлена тем, что помощь за сегодня ей приходилось оказывать неоднократно. Поллак двинулся вглубь участка, мы присели на стулья для посетителей.

Капитана не было минут пятнадцать, все это время гоблин сверлил нас подозрительным взглядом. Гномы так и стояли у стола, глядя на своего мертвого сородича. Наверное, Высшим тяжело осознавать, что они смертны, а, учитывая продолжительность их жизни, гибель одного из них и вовсе расценивалась, как неоценимая потеря. Да уж. Не завидую я «Ангелам» и мародерам, Багряное Крыло их жалеть точно не станет. Впрочем, невелика потеря.

– Ланс, высокородная, пойдемте со мной, – вернувшийся Поллак выглядел значительно лучше. А вот эльфийка явно потеряла еще часть сил. Интересно, есть у нее возможность восстановиться на работе? Должна быть. Если, конечно, ее способности к восстановлению не такие специфические, как у Из.

Вслед за орком мы проследовали в его кабинет. Судя по тишине в участке, больше здесь никого не было. Поллак вошел в кабинет, прошел к столу и возложил свою лапищу на хрустальный шар, стоящий на краю. Шар помутнел и мигнул, подтвердив личность Поллака, а через секунду над столом раскинулась полупрозрачная проекция: орк активировал систему доступа к Сети.

– Прошу, – широким жестом капитан пригласил Изадриэль к терминалу.

Два раза повторять не пришлось: эльфийка опустилась в кресло, и прикоснулась к проекции. Та засветилась ярче.

Дальнейшие действия Из для меня выглядели, как непонятные и, на первый взгляд, бессмысленные пассы руками, но она явно знала, что делала: проекция меняла цвет, то вспыхивая ярче, то тускнея, выводя абсолютно непонятные для меня символы: язык Высших, даже всеобщий, на котором они общались между собой, был той еще абракадаброй. Я слышал, что людей, работающих на Дома, обучают ему при помощи магии, самостоятельно же выучить это было невозможно.

Наконец, эльфийка откинулась в кресле и сложила руки на груди.

– Есть. Но… Иск'хантидьере, я его знаю! – я заметил, что обычно сдержанная эльфийка сегодня так и сыплет ругательствами на своем языке.

Изадриэль сделала несколько новых пассов, и на проекции появилась орочья физиономия. Еще одно движение – и проекция развернулась в мою сторону.

– Ты узнаешь его, Ланс?

Если бы не присутствие Поллака, я бы прямо сказал, что все орки для меня на одну морду – назвать это лицом у меня не поворачивался язык. Но, пока я подыскивал подходящий синоним, в голове что-то щелкнуло. Приметный шрам под левым глазом, особая вязь татуировки на переносице… А если представить его в плаще Безопасности, с низко надвинутым капюшоном…

– Да! Черт возьми, да, я его знаю! Это тот офицер, который меня досматривал, когда я приехал к отцу Гвен Прайс! Там, на платформе, куда прибывает монорельс!

– Старший корпуса и командир летучего отряда – на пропускном пункте? Удивительно. Что он там забыл? – Поллак подошел ближе и тоже внимательно рассматривал изображение. В отличие от меня, он еще и понимал, что под ним написано.

– Да! Именно тогда на Ланса повесили следящую метку. А перед этим бандиты Смута отобрали у него револьвер – чтобы подбросить его на место убийства Кортиэля! Старший корпуса специально прибыл на пропускной пункт, чтоб дождаться Ланса и повесить на него следящую метку! – глаза эльфийки, нащупавшей нить, так и горели.

– Что-то не сходится, – я достал из кармана сигареты и вопросительно посмотрел на орка. Тот махнул лапой, кури, мол. Благодарно кивнув, я щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся, и откинулся на спинку кресла.

– Откуда им было знать, что я сунусь на Верхние ярусы? А сунувшись – пойду к Кортиэлю? Для чего вообще проворачивать такую сложную махинацию с револьвером и слежкой? Зачем я вообще им понадобился? – вопросов у меня было много, а вот ответы не находились.

– Я думаю, все достаточно просто, – пожала плечами Из. – Убийца видел тебя и запомнил, не забывай, у нас практически идеальная память. А учитывая, что ты стал свидетелем… Твои показания были у полиции, установить личность не составило труда. Как и выяснить, чем ты занимаешься. А учитывая твою репутацию… Не обижайся, Ланс, но я тоже наводила о тебе справки. Вполне логично было предположить, что в поисках денег для Смута ты отправишься к последнему заказчику – Эдвину Прайсу. Потому тебя и поставили в такие условия, в каких ты не мог не отправиться наверх. К тебе послали громил Смута, который выполнял для них какую-то мелкую работу, чтобы тебя запугали и забрали оружие. Не забывай, что против тебя играла Безопасность, – Изадриэль указала на все еще висящее над столом изображение орка. – Им было достаточно того, что ты вообще находишься в здании, все остальное они собирались сделать сами. Тебе даже не обязательно было появляться в кабинете у Кортиэля. Ты б отпирался, говорил, что не при чем, и тогда они собирались настоять на сканировании. И, внезапно, у тебя бы оказалась слишком высокая восприимчивость к нему. Информацию снять не удалось, ты – безвольный овощ, пускающий слюни, все улики против тебя – дело закрыто! Одним махом достигнуты несколько целей! Вот только первой, узнав об убийстве кузена, примчалась я, – эльфийка горько усмехнулась. – Потому меня и отстранили от дела.

– Как-то все это натянуто, ну, да ладно. Остается вопрос: зачем им понадобилось убивать Кортиэля? – я поискал глазами, куда бы сбросить пепел. Капитан, заметив мое затруднение, достал откуда-то из-за спины огромную стеклянную пепельницу и передал мне. В пепельнице лежал пожеванный сигарный окурок. Я удивленно посмотрел на Поллака, тот только пожал плечами: мол, видишь, ничто человеческое нам не чуждо.

– На этот вопрос я ответить не могу, – проговорила Изадриэль. – Но знаю, кто может.

– Кто?

– Он, – Изадриэль снова указала на проекцию, с которой, как мне сейчас показалось, глумливо усмехался орк.

***

Портал открылся буквально через две минуты после того, как Поллак связался с Булгуром – тем самым орком из Безопасности, повесившим на меня метку, – и сказал, что у него есть информация о местонахождении Изадриэль. В том, что Поллак вышел на связь именно с ним, подозрительного ничего не было, мы специально это обсудили: поиском Изадриэль, да и меня тоже, занимался именно летучий отряд, а Булгур был его командиром. Посовещавшись, мы решили, что, если Булгур действительно имеет отношение к происходящему, он обязательно явится к Поллаку сам, а не пришлет кого-то из подручных, ему крайне невыгодно, чтобы информация ушла на сторону. Так и получилось. Правда, явился орк не один, впрочем, к этому мы тоже были готовы.

Не успело еще рассеяться сияние портала, как Изадриэль, стоящая у двери, сделала шаг вперед и ткнула своим жезлом в шею эльфа, пришедшего вместе с Булгуром. В воздухе раздался треск, резко запахло озоном, и эльф бревном повалился на пол.

Булгур резко повернулся на звук, его глаза расширились, а правая лапа взметнулась в воздух. Волосы у меня на голове приподнялись: орк готовился применить какое-то невероятно мощное заклинание, судя по тому, что даже я, абсолютно невосприимчивый к магии, ощутил, как резко поменялся магический фон в комнате. Однако сделать Булгур ничего не успел: оказавшийся за его спиной Поллак ухватил стоящую на краю стола пепельницу, сделал шаг вперед, и что было сил приложил соплеменника по шее. Фон мгновенно нормализовался, а орк закатил глаза и упал.

– Все, – буркнул Поллак. – Прощай, карьера, здравствуй, Пало-Верде. Если ваша, ребята, информация не подтвердится…

– Подтвердится, – Изадриэль схватила лежащего ничком Булгура за плащ и невероятно легко перевернула тяжеленного орка на спину. – По-другому просто быть не может.

– А разве сканируемый не должен быть в сознании? – поинтересовался я.

– Смотря, кто проводит сканирование, – усмехнулась Изадриэль.

Эльфийка на миг прикрыла глаза, а потом положила руку на лоб поверженного орка.

– Правила, высокородная! – прорычал Поллак. – Я не знаю, чем это закончится, но хочу, чтобы все, что ты видишь, было записано! А еще – чтобы это видели мы.

Эльфийка кивнула, положила вторую руку на хрустальный шар, и проекция подернулась рябью.

– Начинай! – поторопил Изадриэль Поллак, но, как мне показалось, она его уже не слышала. Ее дыхание стало ровным и глубоким, она будто уснула.

Некоторое время на проекции не было видно ничего, кроме сизого марева, потом начали проступать очертания людей и предметов. Иногда они застывали, иногда – двигались, будто на ускорении, резкими рывками. Эльфийка блуждала по памяти Булгура, пытаясь найти, то, что нам нужно. Глаза ее закатились, тело подергивалось, временами из полуоткрытого рта вырывался не то вздох, не то стон.

Изображение на проекции вдруг стало резким и четким, обрело краски и объем.

На картинке было просторное помещение, погруженное в полумрак. На полу нарисованы светящиеся символы, у каждого из них стояло по фигуре в темном плаще. Различить их можно было только по росту и комплекции: вот этот низкорослый коренастый крепыш – наверняка гном, а вот этот изящный силуэт может принадлежать только эльфу. Фигур было семь, лиц не видно: под капюшонами клубилась темная дымка. Непонятно, было ли это проблемой сканирования, или каким-то хитрым средством маскировки.

На полу, в центре полукруга, образованного фигурами, стоял шар, наподобие того, через который сейчас транслировались воспоминания орка, только меньше. Над шаром висела проекция, на которой отчетливо виднелась картинка. Дно, ночь, дождь. Три фигуры, два мужчины и одна женщина. Один мужчина поменьше, второй покрупнее. Фигурка поменьше бьет ту, что покрупнее, мужчина валится на пол. Второй поворачивается к женской фигурке и что-то ей говорит.

В этот момент сверху сваливается гравилет, заливая все светом фар, мужчина пытается дернуть женщину в сторону, но она вырывается. Зеленая вспышка, гравилет взмывает вверх, упавший мужчина поднимается. Женщина остается лежать на земле. Изображение замирает.

– Источник мертв, Навигатор, – слышится чей-то голос. Того, кто говорит, не видно, можно предположить, что это сам Булгур, но голос слишком не похож на грубый орочий.

– Прекрасная работа. Но кто этот хуман, что был с источником?

– Думаю, случайный свидетель…

– То есть, ты не знаешь?

– Не знаю, Навигатор.

– Так узнай! – Навигатором называли среднюю фигуру, высокую и стройную, принадлежащую, судя по всему, эльфу. Голос его странно резонировал, будто нарочно искажаясь. Хотя, почему «будто»?

– Нам не нужны лишние свидетели, разберитесь с ним. Вы узнали, кто создал источник?

– Узнали, высочайший. Высокородный. Кортиэль Валтазар.

– Сильк'хванэ-ойр! – выругался эльф. – Молодые сидхе совсем сошли с ума в этом мире! Иногда мне кажется, что лучше бы мы продолжали Странствие, чем высадились на этой проклятой земле! Разберитесь с ним. Он позорит нас всех.

– Слушаюсь, Навигатор.

– Навигатор, позволь обратиться к тебе, – одна из фигур повернулась в сторону предводителя. Тот благосклонно кивнул.

– Это уже шестнадцатый источник за текущий коранар. Источников становится все больше, мы не успеваем отслеживать их. Наши братья в других местах говорят, что у них происходит то же самое. Рано или поздно, мы что-то пропустим, и Великая Тьма станет ближе.

– Что ты предлагаешь, Обвинитель? Не тяни!

– Я предлагаю обряд Очищения.

В помещении повисла тишина.

– Когда мы говорили об этом в прошлый раз, – медленно проговорил Навигатор, – ты сказал, что нашей энергии, даже если мы объединим ее с послушниками и используем все доступные накопители, не хватит для обряда Очищения.

– Да, Всепрощающий, – снова заговорил Обвинитель. – Я много думал об этом, и, думаю, я нашел решение. Мы разбудим Каскад!

Только когда Булгур замычал и задергался, я понял, насколько до этого был увлечен транслируемой картинкой. Вздрогнув, я перевел взгляд с явно ошарашенного чем-то капитана на пол. Орка из Безопасности мелко трясло, эльфийка хрипела, ее черты исказились, будто Изадриэль испытывала невероятное напряжение. Булгура выгнуло дугой, его чудовищные мышцы вздулись, из оскаленной пасти хлестала пена.

– Из! Что происходит? Из!

Глаза эльфийки закатились, изо рта вырывались невнятные звуки, которые становились все громче и громче. Ей было больно! Я уже готовился кинуться к ней, чтобы отбросить в сторону, когда Булгур обмяк, и упал на пол, эльфийка покачнулась, и распростерлась рядом с ним. Изображение на проекции подернулось рябью, фигуры расплылись, и, мигнув, исчезли.

– Поллак! Что происходит? – я упал на колени рядом с эльфийкой, и схватил ее за плечи. – Из! Изадриэль!

Не понимая, что делать, я отвесил ей хлесткую пощечину. Эльфийка вздрогнула, и расслабилась в моих руках. Ее глаза открылись, но в них не было ни единого проблеска мысли. Глядя, как все медленнее бьется жилка на ее шее, я начал паниковать. Внезапно меня озарило. Подхватив Изадриэль под шею, я нагнулся над ней и впился в бледнеющие губы.

Несколько секунд не происходило абсолютно ничего, мне казалось, что я целую искусно изготовленную куклу. Однако потом ее дыхание выровнялось, рука слабо шевельнулась, обхватывая меня за шею, и вот уже не я целую Изадриэль, а она меня. Жадно, страстно, будто норовя вытянуть из меня все силы этим поцелуем. Хотя, почему «будто»?

Чувствуя нарастающее возбуждение, и, одновременно – растущую слабость, я едва сумел оторваться от губ эльфийки. Отпихнув Изадриэль в сторону, я попытался встать, и не смог. Выругался, оперся о стол и кое-как поднялся. Сердце билось в сумасшедшем ритме, будто норовя выскочить из груди, колени дрожали. Дьявол, эльфийские феромоны сейчас, видимо, работали на полную катушку! Мысли путались, мне хотелось наброситься на изящную фигурку, сорвать с нее одежду и овладеть эльфийкой прямо здесь, на полу. Скрипнув зубами, я тряхнул головой, подался вперед и отвесил еще одну пощечину продолжавшей тянуться ко мне Из.

Наваждение исчезло, будто щелкнули выключателем. Тяжело дыша, я уселся на пол, нащупал в кармане сигареты и закурил. Окончательно пришедшая в себя Изадриэль смотрела на меня с благодарностью. Однако, кроме благодарности, было что-то еще. Чувство вины?

– Кх-м, – демонстративно откашлялся Поллак. – Не хотел бы прерывать ваши милые игры, но, кажется, у нас большие проблемы.

***

Я сидел на диване и отхлебывал отвратительное пойло, которое Поллак, из какого-то, непонятного мне упрямства, называл «виски». Кажется, орк прав: он и на самом деле сильно сблизился с людьми: едва взглянув на меня после того, как я вернул к жизни Изадриэль, капитан поднялся, достал откуда-то с полки квадратную бутылку, и щедро наплескал мне в стакан с толстым дном.

Труп Булгура, накрытый его собственным плащом, лежал на полу. Эльфа, вырубленного заклинанием, мы оттащили в угол. Бледная Изадриэль пыталась привести себя в порядок, а Поллак переводил испытующий взгляд с меня на эльфийку и обратно.

– Ментальный блок, – проговорила эльфийка в ответ на невысказанный вопрос. – Тот, кому Булгур служил, поставил ему метку, которая убила его и чуть не угробила меня. Мы копнули куда-то слишком далеко, туда, куда лезть, по мнению Навигатора, не стоило.

– Навигатор, Обвинитель… Я знаю эти имена, – пробурчал Поллак.

– Я тоже, – кивнула эльфийка.

– Это очень хорошо, – проговорил я, сделав добрый глоток из стакана. – Значит, вам ничего не помешает ввести в курс дела и меня.

– Это не совсем имена, – нехотя сказала эльфийка. – Это, скорее, что-то вроде званий, титулов. Их носили Изначальные, там, в нашем мире.

– Изначальные, да? Ну, теперь-то я все понял, ага – понимающе закивал я. – И как же я сам не догадался? Все ж так просто! На поверхности, можно сказать, лежит.

– Не паясничай, – поморщилась эльфийка. – Тебе же вкратце рассказали нашу историю, там, в подземельях? – я обратил внимание, как при упоминании подземелий напрягся Поллак.

– Вроде того. Что-то о том, как вы не смогли ужиться с похожей на нас расой, уничтожили оба ваших мира, и, впоследствии, не нашли ничего лучше, кроме как свалиться нам на головы.

– Изначальными звали тех, кто был против союза с нормами. Их было мало, но они были наиболее искусны в магической науке, и… фанатичны, – кажется, Изадриэль не очень хотелось говорить об этом. – Полномасштабная война с нормами началась, когда Изначальные попытались провести обряд Очищения.

– Это что еще?

– Самый подходящий и близкий по смыслу термин – стерилизация, – прогудел орк.

– В смысле – стерилизация? – не понял я.

– Изначальные составили заклинание, из-за которого нормы должны были стать… Бесплодными. Они хотели сделать так, чтобы магией, в конечном итоге, могли владеть только мы. Чтобы от… отношений между нами и нормами не было детей, способных к Искусству, – снова заговорила эльфийка.

Я помотал головой.

– Но… Подожди. Если бы нормы стали полностью бесплодными… Они же вымерли бы!

– Именно. Изначальные называли это Очищением – гуманным обрядом, который без войны и насилия очистит наши расы от наносного зла технологий.

– И чем все закончилось?

– Наши миры погибли. Кто-то предал Изначальных, и нормы нанесли по ним удар во время подготовки к ритуалу. Так началась война.

Мне стало нехорошо, и я снова глотнул виски. Сейчас он не казался уже мне таким омерзительным.

– И каким образом они собирались это сделать? Как проходит этот обряд?

– Они собирались зачаровать воду. Всю воду мира. Таким образом, чтобы, попадая в организм норма, вода изменяла его. Это длительный процесс, но неотвратимый. Для нас это было безопасно, для нормов же…

– Фантастика, – покачал головой я. – И как они собирались это сделать? В водопровод что-то вылить, что ли? Подмешать в водохранилище?

– Нет, – грустно покачала головой Изадриэль. – Они призвали мощнейший циклон, и собирались напитать заклятьем дождевые облака.

За окном послышался мощный раскат грома. А мне, кажется, впервые за все это время, стало по-настоящему страшно.

 

Глава 27

– Я должен уведомить свое начальство, – порывисто встал с места Поллак. – Я не имею права скрывать такое. Пусть ставят в известность Безопасность, поднимают Багряное Крыло, Охотников…

Чудовищный раскат грома прервал речь Поллака. Вспышка молнии на миг ослепила меня, запечатлев на сетчатке темные силуэты орка и эльфийки.

– Слишком долго, Поллак, – проговорила Изадриэль. – Они не успеют. Ты же сам это понимаешь. Пока доложат выше, пока соберут Совет, пока примут решение… Гроза уже здесь!

– Сами мы ничего не сделаем, высокородная, – буркнул Поллак. – Доступ на Корабль есть только у глав Домов и членов Совета. Как мы туда попадем?

– Доступ на Корабль? – вмешался в разговор Высших я. – При чем здесь Корабль?

– Каскад, – после паузы нехотя проговорил Поллак. – Они собираются использовать энергию Каскада. Это… Скажем так, это основа системы питания наших кораблей. Сейчас Каскад спит, чересчур высокий магический фон, который он излучает, искажает плетения, и нормально пользоваться Искусством вблизи него нельзя. Если же пробудить Каскад, можно получить в свое распоряжение огромную силу, которая позволяет делать многое из того, что кажется невозможным с точки зрения законов вашей физики.

– Например – локальные черные дыры? – невесело усмехнулся я.

– И их тоже, – кивнул Поллак.

– Последователи Изначальных сейчас находятся на Корабле, – заговорила Изадриэль. – Эта гроза – их рук дело. Когда она приблизится, они пробудят Каскад и проведут ритуал. После этого…

– Значит, говорите, доступ на Корабль имеют только главы Домов? – задумчиво произнес я.

– И те, кого они приводят с собой, – кивнула эльфийка. – Только не говори, что у тебя есть друзья среди членов Большого Совета.

– Не знаю, большого или малого, – пробормотал я, доставая из кармана чарофон, – но один знакомый глава Дома у меня есть. И, мне кажется, он будет заинтересован в том, чтобы попасть на Корабль, и взять нас собой.

– Ты полон сюрпризов, ван дер Тоот, – усмехнулась эльфийка. – И кто же твой знакомый?

– Глава Дома Серебряной Луны, – глядя прямо в глаза эльфийке, произнес я. – Трендодриэль Валтазар.

***

Впервые я видел остров Высших и нависающую над ним громаду Корабля так близко. Гравилет Трендодриэля, ведомый молчаливым водителем, скользил между шпилей и эстакад, постепенно забираясь все выше. Несмотря на то, что мы явно отклонились от стандартных маршрутов, внимания на нас никто не обращал: видимо, с уровнем доступа у главы Дома Серебряной Луны действительно было все в порядке.

Сам высокопоставленный эльф сидел впереди, руки в белых перчатках сжимали трость, лежащую поперек коленей. Я окинул взглядом нашу компанию, и хмыкнул. Полицейский, сотрудница Безопасности – скорее всего, уже бывшая, глава одной из крупнейших корпораций со своим водителем и ваш покорный слуга – частный детектив с весьма сомнительной, в последнее время, репутацией. Никогда не думал, что попаду в такую команду…

***

Когда эльфийка услышала имя дядюшки, на ее лице появилось странное выражение. Однако, она быстро овладела собой, и кивнула:

– Звони.

Трендодриэль взял трубку сразу же. Его мягкий голос послышался будто изнутри моей черепной коробки. Какой бы удобной штукой ни был чарофон, было в этом, все же, нечто пугающее, сколько пользуюсь, а привыкнуть не могу.

– Ланс ван дер Тоот? Вы что-то нашли? – или мне показалось, или в голосе Высшего звучала затаенная надежда.

– Да. Я нашел тех, кто стоит за убийством вашего сына, мистер Валтазар.

Глаза Поллака и эльфийки полезли на лоб. Ну, да. Я ни разу не обмолвился, что на кого-то работаю. Должны же и у меня быть секреты?

– Я сейчас прибуду к вам. Где вы находитесь? – после секундной заминки спросил эльф. Голос его звучал твердо и решительно.

– Мистер Валтазар, скажите, нас может кто-нибудь подслушать? – вместо ответа спросил я.

– Нет, – тут же решительно ответил Высший. – Это абсолютно исключено.

– Хорошо. Прежде чем вы отправитесь ко мне, я хочу вам кое-что рассказать и попросить об услуге. Скажите, вы что-нибудь слышали про обряд Очищения?

***

Корабль приближался, и с каждым ярдом мне становилось все страшнее и беспокойнее. Черт, может, не стоило в это ввязываться? Неужели с этим не справились бы без меня? Трендодриэль сказал, что оплата пройдет, как только откроются банки, дело закрыто, убийцы найдены. Куда я лезу?

«То есть, тебе достаточно получить бабки и отвалить в сторону?» – поинтересовался мой внутренний голос. «И все эти пафосные разговоры про месть за Гвен Прайс, наказание виновных и указание Высшим их места – пустой пафос?».

Нет.

Я в сотый раз проверил дробовик и пистолет, ощупал патроны в карманах куртки, погладил ладонью магазины для пистолета… Цепь от амулета Грумли приятно холодила шею. Сам медальон я спрятал под свитером, чтобы не вызывать вопросов. Надеюсь, он, в случае чего, сработает, как надо.

Небо рассекла молния, раскат грома, последовавший за ним, кажется, заставил задрожать обшивку гравилета. Тучи шли за нами по пятам: грозовой фронт, казалось, не просто затягивал небо, но поглощал сами звезды. Вот туча слизнула луну, и небосклон почернел окончательно.

От приближающейся грозы на физическом уровне веяло чем-то зловещим и пугающим, практически потусторонним. Порывы ветра бросали легкий гравилет из стороны в сторону, но невозмутимый водитель снова возвращал его на курс. Только посмотрев в зеркало заднего вида, можно было увидеть, как он напряжен: высокий благородный лоб рассекла глубокая морщина, тонкие губы плотно сжаты, глаза прищурены…

***

Увидев племянницу, Трендодриэль недовольно поморщился.

– Долгой жизни, дядя, – такой я эльфийку еще не видел. Кроткая, скромная, глаза в пол.

– Долгой жизни, Изадриэль, – глава Дома Серебряной Луны некоторое время смотрел на племянницу, при этом его явно обуревали противоречивые эмоции. Наконец, он справился с собой, и повернулся ко мне.

– Здравствуйте, Ланс. Рассказывайте подробности.

– Здравствуйте, мистер Валтазар. Думаю, нам лучше присесть…

После моего рассказа Трендодриэль около минуты сидел молча. За окном совсем стемнело: грозовой фронт затянул небо практически полностью, кажется, даже фонари светили не так ярко. Темноту разрывали только вспышки молний, сопровождающиеся оглушительными раскатами грома. Наконец, достопочтенный сидхе достал чарофон, и кого-то вызвал.

Из того, что он говорил, я не понял ни слова: Валтазар говорил на Старшей речи, эльфийском языке. А вот Изадриэль, судя по ее взгляду, понимала все. Просить перевести я не решился: то, что нужно, думаю, мне и так расскажут.

Наконец, эльф договорил и спрятал чарофон в карман.

– Спасибо, ван дер Тоот. Я сдержу свое слово. Оставшаяся сумма будет перечислена, как только гномы откроют банки. Сейчас операции остановлены из-за искажений, которые вызывает повышенный магический фон.

Эльф развернулся и пошел к выходу. Я замер.

– Мистер Валтазар!

Сидхе остановился и повернулся ко мне, глядя вопросительно и нетерпеливо.

– Да, Ланс? Что-то еще?

Я набрал полную грудь воздуха и выдохнул:

– Я иду с вами.

– Я тоже, – тихо проговорила Изадриэль.

Валтазар оценивающе смотрел на нас пару секунд, потом пожал плечами, и кивнул.

– Мне нужно пять минут, – прогудел Поллак.

– Офицер? – непонимающе посмотрел на орка Валтазар.

– Эти двое арестованы, и я за них отвечаю. Я не могу отпустить их одних.

Эльф лишь поджал губы.

– Хорошо. Я буду в машине. Поторопитесь.

***

Громада Корабля наплыла как-то резко, вот до него еще было далеко, и в следующий момент гравимобиль уже оказался совсем рядом. Корпус Корабля отсек ветер, и водитель слегка расслабился. Он повел машину вдоль исполинского диска, выбирая место для «парковки».

Я смотрел на неземной материал корпуса, испещренный множественными вмятинками и сколами от попадания микрометеоритов, и пытался представить, как эта махина плывет сквозь глубины космоса, позади – уничтоженный дом, а впереди – неизвестность. Не очень приятные ощущения. Интересно, что бы делали Высшие, если бы так и не отыскали подходящую планету?

Мотнув головой, я отбросил ненужные сейчас мысли. Судя по всему, мы были на месте. Гравилет вполз в люк, и мы очутились в огромном ангаре.

До этого я задавался мыслью, как мы будем передвигаться по кораблю, учитывая, что он врезался в поверхность под углом в сорок пять градусов, и после никто не предпринимал попыток извлечь его из тверди Манхэттена и выровнять, но внутри ангара наклон совершенно не ощущался. Странно. Что это? Искусственная гравитация? Интересно…

Еще более интересным было то, что внутри корабль казался гораздо больше, чем снаружи. Намного больше. Я поднял голову, пытаясь рассмотреть крышу ангара, но сделать этого так и не смог – она терялась в полумраке. Пространственная магия? Господи, зачем этим Высшим вообще нужна была планета, если они умеют проделывать такие штуки?

Гравилет плавно опустился на пол, и мы покинули машину. Первым вышел Поллак, сбросил с плеча зеленый брезентовый мешок, который тащил с собой из участка. Орк нагнулся над мешком, что-то зазвенело, защелкало, а когда капитан выпрямился – в его руках тускло поблескивал вороненой сталью пулемет Калашникова.

Я с удивлением уставился на орка. Капитан поймал мой взгляд, и усмехнулся:

– Вещдок. Изъяли сегодня у «Ангелов», а описать еще не успели. Ваше оружие иногда эффективнее нашего. Когда твои враги – кучка сбрендивших древних колдунов, стоит понимать, что пулеметная очередь – последнее, с чем они ожидают столкнуться. А на тот случай, если я ошибаюсь, у меня есть вот это, – орк повесил пулемет через плечо, снова нагнулся над мешком, достал несколько трубок, какой-то цилиндр, и в несколько движений собрал тяжелый боевой жезл, точно такой же, как я видел у бойцов Багряного Крыла. Пристегнув к нему ремень, орк закинул жезл за спину и снова взялся за пулемет.

В его руках человеческое оружие казалось детской игрушкой, но, несмотря на хмурую улыбку, было видно, что копу не по себе. Стоящая рядом Изадриэль перебрасывала из руки в руку боевой жезл, мои ладони, которыми я тискал дробовик, намокли от пота. И только Трендодриэль и его телохранитель выглядели невозмутимыми.

– Вперед, – бросил Высший, и, поправив пальто, быстро двинулся к выходу, подавая пример. Выглядел он при этом так, будто направлялся в «Старбакс» за чашечкой кафе, а не в самое логово врага, проводящего чудовищный ритуал. Телохранитель Трендодриэля тенью стелился за хозяином. Жезл, который он достал из-под одежды, на глазах вытянулся в длину, и превратился в боевой двуручный шест, концы которого зловеще светились красным.

Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за Высшими. Изадриэль шла рядом, Поллак со своим пулеметом прикрывал всю компанию.

Трендодриэль шел быстро, не отвлекаясь на то, чтобы посмотреть по сторонам или решить, в какой из ветвящихся тоннелей нам нужно: он явно был здесь не впервые, и точно знал, куда идти.

А вот я бы с удовольствием рассмотрел корабль изнутри, но не делал этого по двум причинам. Во-первых – не хотел привлекать своим ротозейством внимание остальной компании, все-таки, я был здесь первым человеком после спасателей, вскрывших рухнувший корабль, и напоминать лишний раз об этом не хотелось. А во-вторых – вокруг все равно не было ничего интересного. Корабль был погружен во мрак, который слегка рассеивала тускло светящаяся дорожка под ногами. Думаю, мы шли по некоему техническому коридору, так что неудивительно, что полюбоваться тут не на что. Да и сам корабль, насколько я знаю, давно был в режиме сна, все магические системы отключены или переведены в режим покоя, чтобы не расходовать зря энергию.

Внезапно мы оказались в тупике. Коридор, по которому мы шли, просто закончился глухой зеркальной стеной. Я в недоумении вскинул брови: самый старший Валтазар не был похож на того, кто способен заблудиться. Судя по тому, что остальные не высказали ни малейшего удивления, все шло по плану. Ну, ладно. Подожду развития событий.

Трендодриэль остановился у зеркальной стены, и оценивающе посмотрел на нас. Увиденное не особенно устроило главу Дома Серебряной Луны: лицо его на миг скривилось в гримасе. Вероятно, он в этот момент думал, что для схватки с обезумевшими древними магами можно было бы подобрать более подходящую команду. Но тут уж, как говорится, имеем то, что имеем.

– Итак, – проговорил Валтазар. – Сначала нужно осмотреться, потому я открою проход не к самому Каскаду, а к ближайшему портальному терминалу. Там уже сориентируемся по обстановке. Помните: ни в коем случае нельзя повредить Каскад. Если мы это сделаем… – эльф быстро бросил взгляд на меня, и запнулся. – В общем, просто запомните: Каскад должен остаться в целости.

– Будьте осторожны, – продолжил эльф. – Они, по всей видимости, сошли с ума, и не остановятся ни перед чем на пути к своей цели.

Сказав это, он повернулся к круглому черному камню, встроенному в стену и приложил к нему ладонь. Зеркальная стена затуманилась и покрылась дымкой. Повернувшись к нам, Валтазар кивнул. Его телохранитель, перехватив шест, сделал шаг вперед… И просто прошел сквозь стену.

– Следующий.

Поллак, взявшись за пулемет обеими руками, последовал за телохранителем эльфа.

– Ван дер Тоот.

Я глубоко вдохнул, шумно выдохнул, и подошел к зеркалу. Дьявол, снова портал. Как же они мне не нравятся! Вытянув правую руку, я коснулся зеркальной поверхности. Та под моей ладонью заволновалась, будто бы раздаваясь, по руке прошел приятный холодок.

– Ну же!

Набрав полные легкие воздуха, будто готовясь прыгнуть в воду, я шагнул в портал.

Я готовился к чему угодно, но перенос произошел очень просто и буднично. Ощущения —будто прошел под тепловой завесой, которая гонит не теплый воздух, а холодный. Один шаг – и я уже в каком-то совсем другом месте. И вот в этом другом месте мне совсем не понравилось.

От магического фона закладывало уши, в отдалении что-то ритмично пульсировало. Ощущения – будто попал на рэп-концерт и стал возле самой мощной акустической системы. В коридоре царила вязкая, густая темнота, и было в этой темноте что-то зловещее. Лишь в дальнем конце коридора был виден холодный, магический свет, но, глядя на него, казалось, что лучше остаться в темноте. То еще местечко, в общем.

Ко мне кто-то прикоснулся, а через миг изящное девичье тело вжалось в меня всеми изгибами. Изадриэль обняла меня сзади, шею обожгло горячее дыхание. Я готов был уже возмутиться, когда понял: эльфийка готовится к битве, на свой лад заряжаясь силой. Трендодриэль, появившийся из портала последним, прошел мимо, глянул на нас, но ничего не сказал.

Повинуясь жесту эльфа, мы двинулись вперед. Соблюдать полную тишину не было необходимости: из зала в конце коридора донеслось хоровое пение, постепенно становящееся все громче и громче. Слов разобрать мне не удалось: пели на Старшей речи.

Телохранитель Валтазара тенью стелился впереди, за ним, гордо выпрямившись, и разбросав длинные белые волосы по плечам, шел его хозяин, крепко сжимая в руке свою трость. Изадриэль кралась чуть слева от меня, за спиной слышалось сопение орка.

Мы уже практически дошли до зала, и, в тот момент, когда меня уже всерьез начал интересовать вопрос тактики предстоящего боя, который, почему-то, никто так и не поднял, Трендодриэль достал из кармана нечто, напоминающее большое яйцо, и бросил на пол в нескольких футах перед собой.

По глазам ударила яркая оранжевая вспышка, а когда я снова смог видеть, на полу коридора расправлял крылья огромный призрачный дракон, будто сотканный из языков пламени. Дракон задрал голову, и издал дикий крик, от которого у меня по коже пробежали мурашки. В ответ из зала, озаряемого теперь не только синим сиянием, но и красными вспышками, донесся многоголосый вой неизвестных животных. И что-то мне подсказывало, что, если бы они так и остались для меня неизвестными, я бы совсем ничего не потерял.

Сбросив пальто на пол и оставшись в брюках и рубахе свободного кроя, Трендодриэль Валтазар поудобнее перехватил свою трость, и шагнул в зал.

М-да. Кажется, об эффекте неожиданности Высшие не слышали. Эх, лучше бы я остался в участке.

 

Глава 28

Призрачный дракон, обдав нас потоком воздуха из-под крыльев, взмыл в воздух, и спланировал под входную арку, тут же снова набрав высоту. Трендодриэль был уже внутри, и нам не осталось ничего, кроме как последовать за ним.

Помещение было огромным – у Высших явно прослеживалась клаустрофобия или тяга к гигантизму. Стены зала терялись во мраке, сложно было даже определить, какой он формы. В центре – круг с постаментом, на котором покоился большой шар, похожий на те, что используют Высшие, когда нужно связать магию и технологии. Вокруг него, на равном расстоянии – невысокие, в половину человеческого роста, столбики. На каждом из них – крупный кристалл с идеальными гранями. Столбики соединены с постаментом чем-то вроде толстых кабелей, только полностью прозрачных. Замеченный еще из коридора синий свет исходил от кристаллов, и становился все ярче.

Вокруг всей этой машинерии расположились семь фигур в балахонах, и я готов был дать руку на отсечение, что это именно те, кого мы видели в воспоминаниях орка. Вся картина, подсвеченная магическим сиянием кристаллов, выглядела жутковато, но страшнее всего было не это.

На полу, занимая немалую площадь зала, лежали тела. Человеческие, без каких-либо признаков жизни. Следов насилия видно не было, но, тем не менее, с первого взгляда было ясно, что это именно тела. Трупы.

Понять, откуда они взялись, было не сложно, стоило только приглядеться. Каждый из магов в балахонах держал руку на кристалле. Вторую – возлагал на голову человека. Людей к магам откуда-то из темноты подводили Высшие, одеждой напоминающие того эльфа, которого нам с Изадриэль удалось убить после нападения на лабораторию Билли. Видимо, это были те, кого, в воспоминаниях Булгура, маги называли послушниками. Я видел, как один из людей, стоящий на коленях возле мага, упал на пол, и послушники тут же оттащили его в сторону, бросив тело среди других, а к магу подвели еще одного человека, испуганного и трясущегося. Это что получается, маги качают из людей энергию для зарядки кристаллов? Теперь понятно, откуда растут ноги у массовых похищений, о которых упоминал Поллак.

Я попытался сосчитать послушников, сбился на восемнадцатом, и мне стало нехорошо. Если эльф на равных бился с Изадриэль, что мы, впятером, сможем противопоставить такой толпе? А ведь были еще неведомые твари, чей вой мы слышали в коридоре…

На оценку ситуации ушло всего несколько секунд, больше времени у меня не было. Его мне попросту не дали.

Дракон с клекотом спикировал на магов, проводящих ритуал, но довести атаку до конца ему не удалось. Сначала воздух разрезали несколько молний, одна из которых попала в призрака, и отбросила его назад, а потом, откуда-то из-за пределов круга, ему навстречу рванулось такое же призрачное существо, похожее на крылатого льва с клювом. Два фамильяра сплелись в сине-оранжевый клубок, и под визг и клекот принялись рвать друг другу призрачную плоть. И в тот же момент, издав дикий боевой клич из нескольких десятков глоток, на нас бросились послушники.

На Валтазара, бегущего первым, ринулось какое-то кошмарное существо, явно порожденное некромантией. Монстр напоминал не то собаку, не то волка, только очень крупного и со всеми признаками длительного разложения. Тварь прыгнула, разевая пасть с внушительными клыками, но глава Дома Серебряной Луны лишь отмахнулся от некроморфа. Того будто молотом ударили: кувыркнувшись в воздухе, он отлетел в сторону и распластался на полу, не пытаясь подняться.

Я вскинул дробовик и открыл огонь по послушникам, которые были уже совсем близко. Где-то в стороне застучал пулемет орка. Первые ряды, принявшие на себя удар огнестрела, смешались, фигуры в темных балахонах, как подкошенные, валились на пол. Мои противоамулетные пули сбивали магическую защиту с тех, на ком она была, дробь и картечь, заряженные после противоамулетных, завершали дело, калеча и уродуя тела нападающих. Поллак же пользовался плотностью огня и скорострельностью своего оружия: амулеты просто не выдерживали такой нагрузки, и вырубались, израсходовав энергию. Жару, в буквальном смысле, поддал Трендодриэль, отправивший в толпу несколько фаерболов, а потом оставшиеся послушники добежали до нас, и бой перешел в новую фазу.

Один из послушников выкрикнул заклинание, направив жезл в сторону орка, и пулемет заклинило. Издав воинственный клич, эльф, со сбившимся на спину капюшоном, бросился на капитана. Поллак перехватил пулемет за ствол и встретил его чудовищным ударом, от которого композитный пластик приклада брызнул во все стороны. Магия – магией, но против такого даже она не попрет. Длинноухий замертво рухнул на пол с проломленным черепом. Второго, коренастого гнома, отбросив ставшее бесполезным оружие, орк ухватил обеими руками, поднял в воздух, и с размаха переломил об колено. Мне показалось, что даже со своего места я услышал хруст позвоночника. Трепыхающееся тело упало на пол, и орк сердобольно прекратил его агонию, опустив подкованный ботинок на голову несчастного. Треснуло, чавкнуло, и гном замер.

Я старался держаться в стороне, так, чтобы вести эффективный огонь, и не лезть в свалку. Нечего мне там делать, сомнут в первую же секунду. Быстро перезарядив дробовик, я свалил еще одного послушника и перенес огонь на нового некроморфа, несколькими выстрелами разворотив ему голову. Тварь дернулась и затихла.

Стрельбой я обратил на себя внимание. Ближайший послушник проследил, откуда ведется огонь и взял курс на меня, остальные, к счастью, сочли ничтожного человечишку недостойным внимания. Я прицелился и уже выбирал слабину спускового крючка, когда послушник – массивный орк со свернутым в сторону левым клыком, ощерился, и вскинул боевой жезл.

Я так и не понял, что произошло. Передо мной сверкнуло зеленым, медальон на груди нагрелся, едва не обжигая кожу, а орка, словно затрещиной невидимого великана, снесло в сторону. Неведомая сила сбила его с ног и изломанной куклой потащила по залу, разбрызгивая во все стороны серую орочью кровь. То, что замерло у подножия Каскада, назвать телом не поворачивался язык: куча мелко подрагивающего фарша, не более.

Так вот как действует отражение магии! Грумли, старый черт, дай только выбраться отсюда, я поставлю тебе самую большую бутылку твоего любимого грибного самогона, какую только смогу отыскать! Если бы не гномий амулет, сейчас я, а не орк, лежал бы в углу безжизненной грудой мяса.

Валтазар, даже не глядя на схватившуюся сразу с двумя послушниками Изадриэль, сделал шаг вперед, небрежно взмахнул рукой, и трое нападающих, безрезультатно пытавшихся пробить его щит заклинаниями из боевых жезлов, вспыхнули ослепительным белым пламенем, превратившись в живые костры, добавившие света в, и без того сверкающий разноцветной магической иллюминацией, зал.

Я огляделся по сторонам, вскинул дробовик и быстро выстрелил. Патрон с противоамулетной пулей пробил защитное поле одного из двух послушников, с короткими клинками наседающих на телохранителя Валтазара. Второй, снаряженный пулей, швырнул его в сторону. Эльф тут же воспользовался этим, изящно изогнулся назад, пропуская меч второго врага над собой, немыслимым образом извернулся, и ударом ноги отбросил послушника в сторону, после чего крутнул свой боевой шест, и ударил его в голову. Что-то треснуло, подобно электрическому разряду, и послушник кулем рухнул на пол. Перехватив шест, эльф бросился дальше.

Изадриэль, умело орудуя непонятно откуда взявшимися изогнутыми кинжалами, чьи лезвия светились бледным зеленым светом, как раз заканчивала со вторым из нападающих. Пропустив удар в бок, он болезненно скривился и замедлился, чем тут же воспользовалась эльфийка. Неуловимым движением скользнув за спину послушнику, она одним взмахом вскрыла ему глотку, из которой хлынула зеленоватая эльфийская кровь.

Прошло не больше минуты, а Изначальные лишились практически всех своих бойцов. Оставшиеся продолжали свое черное дело, разве что действовали теперь более суетливо. Кристаллы перед магами светились все ярче, процесс зарядки подходил к концу. Черт, и что теперь делать? Никто не рассчитывал увидеть здесь людей, еще и маги с послушниками находились на одной линии с Каскадом, который, по словам Валтазара, ни в коем случае нельзя было зацепить. Так что и я со своим дробовиком тут был явно мимо кассы. Да и магия вряд ли поможет. Мощные заклинания не выбирают цели, люди попадут под раздачу вместе с остальными. Впрочем, есть ли кому-нибудь кроме меня до этого дело?

Валтазар, не успевший даже запыхаться, вскинул свою трость, и с ее набалдашника сорвалась молния, устремившись к одному из накопителей энергии. К сожалению, от мага, как раз закончившего перекачивать энергию из женщины средних лет, это не укрылось. Он отшвырнул безжизненное тело в сторону, и взмахнул рукой, вокруг которой образовался магический щит, наподобие того, которым укрывался Поллак, только больше и синего цвета.

Однако молния Валтазара оказалась несколько серьезнее, чем обстрел из трех штурмовых винтовок: не выдержав ударившей в него мощи, щит взорвался, отшвырнув мага на несколько ярдов и выбив из гнезда практически заряженный накопитель. Кристалл упал на пол, но, к сожалению, не разбился. С глухим стуком он укатился в сторону, где и остался лежать, продолжая ярко светиться.

Успехом это назвать было нельзя, но хотя бы матч начался со счетом «1-0» в пользу команды гостей. И хозяевам это не понравилось.

Маг, отброшенный в сторону ударом Валтазара, вскочил на ноги, уверенным жестом отбил несколько заклинаний, выпущенных из боевых жезлов Поллаком и эльфийкой, отскочил под прикрытие Каскада, и, вскинув обе руки что-то прокричал.

В первый момент показалось, что ничего не произошло, а потом я почувствовал рывок. Кто-то схватил меня за ногу и резко дернул, так, что я не удержал равновесия, и тяжело рухнул на пол, получив по зубам дробовиком, выскочившим из рук, но продолжающим болтаться на ремне. Извернувшись, я ударил свободной ногой, куда-то попал, но никакого эффекта это не принесло. Напротив, последовал еще один рывок, и вторая рука ухватила меня за пояс.

Я вывернул голову, и вздрогнул, встретившись с пустым взглядом гомункула, в которого превратился один из убитых послушников. Проклятый некромант!

Не пытаясь дотянуться до дробовика, в ремне которого я вот-вот рисковал окончательно запутаться, я рванул из кобуры пистолет. Крепко перехватив рукоять обеими руками, я приставил ствол почти вплотную к голове мертвяка, и трижды рванул спуск. Пистолет задергался, а голова нежити лопнула, словно переспевший арбуз, обляпав меня ошметками мозгов и кровью. Едва сдержав рвотный позыв, я отпихнул ногой окончательно упокоившегося послушника, и вскочил.

Окинув быстрым взглядом поле боя, я выругался. Дело плохо. Некромант поднял не только послушников, люди, чьи тела усеивали зал, также встали, и двинулись в атаку. Меня начало трясти – то ли от горячки боя, то ли от злости. Проклятые твари! Не могут дать покоя людям даже после смерти!

Двумя выстрелами я развалил голову ползущего ко мне орка с перебитыми ногами, сменил магазин и спрятал пистолет в кобуру, снова взявшись за дробовик. Да, с огнестрельным оружием разбираться с гомункулами проще, не то что там, в метро, голыми руками. Сейчас восставшие мертвецы были лишь раздражающей преградой на пути к моей цели. К поднявшему их некроманту.

Бам! Из ствола вырвалось пламя, и бросившийся на меня гомункул превратился в движущийся факел. Учитывая, что боли мертвецы не ощущали, эффект был не такой мощный, как при сражении с жаборептилиями в канализации, однако магическое пламя сделало свое дело, в считанные секунды сожрав плоть, скрепляющую мертвые кости, и гомункул упал на пол. Перескочив через горящее тело, я двинулся дальше.

Бам! Заряд картечи превратил в месиво череп бросившегося на меня некроморфа. Перед глазами затанцевали красные снежинки, и сейчас я был им рад. Все инстинкты обострились, реакция улучшилась, нервы вибрировали, словно стальные тросы, через которые пропустили напряжение в миллионы вольт.

Бам! Бам! Бам! Стараясь не думать о том, что я стреляю по тем, кто еще несколько минут назад были обычными людьми, оказавшимися не в то время и не в том месте, я упокоил троих горожан – мужчину средних лет, полную женщину и подростка лет пятнадцати, сместился в сторону, и принялся дозаряжать дробовик. В общей свалке мой путь был отмечен широкой просекой. Вокруг сражавшегося недалеко от меня телохранителя Валтазара рос настоящий бастион из тел, эльфийка в отдалении, совершая немыслимые пируэты, срезала головы гомункулов, будто заправский ниндзя, но врагов все равно было слишком много. Еще немного – и они задавят нас количеством. Почему ничего не предпринимает Валтазар?

Где-то над головой визжали и верещали фамильяры, продолжавшие рвать друг друга на части, ревел Поллак, крушащий гомункулов боевым жезлом, в котором, по-видимому, кончились заряды, воинственно кричала эльфийка, шинкующая восставших мертвецов своими странными кинжалами, а пение магов становилось все громче. Кристаллы сияли так, что резало глаза, и сам Каскад уже налился глубоким синим светом. Где-то наверху заскрежетало, я вскинул голову, и в сиянии тел сражающихся фамильяров, увидел, что часть потолка сдвинулась в сторону, открывая огромную, выпуклую линзу, сквозь которую стало видно разрезающие небо молнии. Ритуал подходил к концу!

Ударом ноги отпихнув ползущего ко мне на четвереньках гомункула, я вырвался из общей свалки, и оказался совсем рядом с кругом. В нескольких футах от меня удивленно вскинул взгляд некромант, пытающийся поставить на место магический кристалл. Недолго думая, я прицелился, и выстрелил прямо в накопитель энергии.

Раздался взрыв, осколки кристалла брызнули во все стороны. Высвободившаяся энергия взрывной волной ударила во все стороны, снеся с постамента еще один накопитель. Рухнув на пол, кристалл разбился, и прогремел новый взрыв. Стоя практически в эпицентре, защищенный от взрывной волны активировавшимся полем успевшего зарядиться амулета Грумли, я видел, как осколок кристалла, развивший скорость пули, вошел в висок одного из магов, стоящих возле Навигатора, и тот завалился на пол, заливая все вокруг зеленой кровью.

Не дожидаясь, пока маги опомнятся, я рванулся к некроманту. Взрыв отбросил его в сторону, и сейчас он пытался подняться, стоя на четвереньках и тряся головой.

Но встать ему я не дал. Прыгнув вперед, я ткнул ствол дробовика в основание черепа мага и спустил курок. Грохнуло, и некромант, с практически снесенной головой, держащейся на плечах лишь за счет обрывков одежды, окончательно распростерся на полу.

По залу разнеслись удивленные возгласы, я бросил взгляд назад, и удовлетворенно кивнул. Гомункулы, лишившиеся со смертью некроманта поднявшей их силы, попадали там же, где находились в тот момент, когда я спустил курок.

Я перевел взгляд на Каскад. После того, как две магические батареи из семи оказались уничтожены, его сияние стало тусклее. И это очень не понравилось Навигатору.

– Мерзкая тварь! – прошипел он. – Паршивый паразит, не заслуживающий права на жизнь! Ты хоть понимаешь, что ты сейчас наделал?

Вместо ответа я вскинул дробовик и прицелился. Но выстрелить мне не дали. Оружие в руках внезапно накалилось докрасна, пластик цевья и приклада начал плавиться, и я, ругаясь, отшвырнул его в сторону, сорвав с шеи ремень. Навигатор произнес какие-то слова, и я, взвыв от боли, почувствовал, как пол уходит из-под ног. Медальон не реагировал: то ли, несмотря на бушующую вокруг магию, не успел перезарядиться, то ли Навигатор использовал нечто, не воспринимающееся амулетом Грумли, как угрозу. Это нечто оторвало меня от земли, и постепенно сдавливало, да так, что хрустели кости. Я поднимался все выше, от недостатка кислорода начало мутиться сознание, перед глазами поплыли темные круги… И тут откуда-то из-за моей спины ударила ветвистая молния, попав прямо в Навигатора и двух магов. Один из Изначальных рассыпался пеплом, второго отшвырнуло за пределы круга. Навигатор же только слегка покачнулся, но невидимая ладонь, сжимающая мое тело, несколько ослабла, так, что я, по крайней мере, сумел вдохнуть.

– Искариэль Эйренор, тот, что зовет себя Навигатором! На тебе долг крови, и я пришел потребовать его! – голос Валтазара, в котором билась непреодолимая ярость, прогремел на весь зал.

Черт подери! Получается, Валтазар знает главу Изначальных?

Навигатор расхохотался.

– Ты? Мальчишка! Кто ты такой, чтобы бросать мне вызов?

– Ты знаешь, кто я такой, но для протокола я представлюсь, – голос Валтазара зазвучал спокойнее, но было видно, что он едва сдерживается. – Я, Трендодриэль Валтазар, глава Дома Серебряной Луны, потомок Основателя, вызываю тебя, Искариэль Эйренор, потомок Проклятого-и-Забытого, на поединок чести! Я обвиняю тебя в убийстве моего сына и наследника, и требую оплатить долг крови!

Навигатор раздраженно дернул шеей, и выдавил презрительно:

– Я оплачу долг… Твоей кровью! – Навигатор взмахнул рукой, и я почувствовал, как лечу куда-то с бешеной скоростью. Через пару секунд мое многострадальное тело встретилось с полом, и я взвыл. Что-то отчетливо хрустнуло, и бок пронзило болью: как минимум пара ребер приказала долго жить. Правая рука повисла плетью, при попытке пошевелить ею, меня будто током били. Хорошо хоть голову уберег!

Я попытался встать, и, вскрикнув, упал опять. Черт! Ну его к дьяволу! Кажется, я сделал уже все, что мог. Отвалите от меня!

Тем временем, Навигатор положил руки на плечо ближайшего к нему мага, и его ладонь окуталась зеленоватым сиянием. Через несколько мгновений маг обмяк, и упал на пол, а вытянувший из него энергию Эйренор медленно обошел круг и остановился в некотором отдалении от Валтазара. Как ни странно, оставшийся у накопителя Изначальный абсолютно никак не отреагировал на выходку предводителя. Это какую же фанатичную преданность нужно иметь!

Брезгливо отпихнув мертвое тело, попавшееся под ноги, Навигатор сбросил свою хламиду, и я впервые в жизни увидел старого эльфа. Хотя старым он был по меркам своего народа, по человеческим же он был немыслимо древним. Пепельно-седые волосы спускались до пояса, лицо изборождено глубокими морщинами. Под низким лбом горели ненавистью глубоко посаженные глаза. Дьявол, сколько же ему лет, если для него даже старший Валтазар – мальчишка?

Трендориэль коротко поклонился противнику, тот главу Дома Серебряной Луны такой чести не удостоил. Вместо этого он бросил перед собой такое же яйцо, как я видел у Валтазара перед появлением дракона, и через секунду на полу скалила клыкастую пасть неведомая тварь, состоящая из ядовито-зеленых сполохов.

Такого я прежде не видел даже в фильмах ужасов. Львиное тело, человеческая голова с нечеловеческой пастью, широкие, перепончатые крылья и огромный скорпионий хвост. Откуда он выдрал внешность для своего фамильяра? Впрочем, учитывая, что фамильяр – укрощенный дух побежденного магом животного, такая мерзость действительно когда-то существовала. Вот только точно не на Земле.

Искариэль не мог не знать, что Валтазар уже призвал своего фамильяра, и тот до сих пор занят схваткой с грифоном. Странные понятия у Высших о чести. Как по мне, так этот поступок назвать честным было сложно.

Тварь снова раскрыла пасть, и из нее вырвалось утробное рычание. Потянувшись, словно понимая, что у противника против нее нет никаких шансов, монстр сделал неторопливый шаг вперед. Валтазар внешне не выказывал волнения, но было видно, что эльф побледнел.

И тут, будто почувствовав, что хозяину угрожает опасность, из-под потолка спикировал дракон. Из его пасти вырвалось призрачное пламя, опалившее фамильяра Эйренора, тот издал странный звук и отпрыгнул в сторону. Дракон обрушился на него, сбив на пол, и ужа раскрыл было пасть, чтобы перекусить шею страшилищу, как сверху на него камнем упал синий грифон, окончательно расправиться с которым фамильяру Валтазара не дала угроза хозяину. Мерцание грифона поблекло, выглядел он потрепанным, но силы у призрака еще оставались. Превратившиеся в неразличимую разноцветную массу, фамильяры укатились куда-то в угол, где и продолжили свой смертельный бой.

Валтазар тут же поспешил воспользоваться ситуацией. Гортанно выкрикнув, он разбежался, высоко прыгнул, и, приземлившись на одно колено, ударил своей тростью о землю. Пол корабля вспучился, по нему пробежала волна, и Навигатор едва увернулся от линии каменных шипов, молниеносно выросших в направлении удара. В свою очередь Эйренор взмахнул жезлом, и от него к Валтазару устремилась изогнутая стена чистой энергии. Эльф, упершись в пол, сделал пасс рукой, и стена разбилась о мерцающий щит. Будто закончив прощупывать врага, оба противника одновременно издали боевой клич и ринулись друг на друга.

Будь ситуация другой, зрелище сражающихся магов заворожило бы меня. Разноцветные вспышки энергии, треск электрических разрядов, клубы дыма и огненные шары, летящие во все стороны – все это было невероятно красиво и захватывающе. Однако мне было не до красоты происходящего. Поллак сидел на полу, держась за бок, которому досталось еще при схватке с мародерами, Изадриэль, тяжело дыша, стояла на одном колене, и выглядела донельзя изнуренной, телохранитель же Валтазара (проклятье, зачем ему вообще телохранитель?) лежал без движения, ткнувшись лицом в пол. Вокруг его головы растеклась лужа крови. Мертв. Получается, если Валтазар не справится… Черт, об этом даже думать не хотелось!

Маги продолжали свой смертоносный танец, но уже сейчас было видно, что Эйренор сдает. Его удары становились все медленнее, заклинания давались тяжелее, с каждым мигом Валтазар теснил его к Каскаду. И, когда казалось, что со следующим ударом схватка закончится, на лице Навигатора вдруг мелькнула хищная улыбка. Чем угодно клянусь, тут что-то не так!

Эйренор, оказавшийся совсем рядом с Каскадом, взмахнул жезлом, и воздухе развернулась зеленая энергетическая сеть, опутавшая не успевшего уклониться Валтазара. От сети к ладони Эйренора тянулся тонкий луч. Вторую ладонь Навигатор протянул в сторону Каскада – и к нему протянулся такой же.

Валтазар дернулся, и замер, а луч на глазах увеличился в диаметре, и теперь уже больше походил на толстый, пульсирующий трос. И в такт этой пульсации, Каскад принялся разгораться, все ярче и ярче с каждой секундой.

Ублюдок выкачивал энергию из Валтазара!

Поллак и Изадриэль увидели то же, что и я, но орк так и не мог пошевелиться. Эльфийка же медленно и осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, шагнула в тень, растворившись в ней.

Свечение Каскада уже било по глазам, я выругался, и попытался подняться на ноги. Не с первой попытки, но мне это удалось. Скрипя зубами, шипя от боли и подтягивая правую ногу, я двинулся к кругу. Нужно было что-то делать, но, черт возьми, что?

Правая рука висела плетью, но левая слушалась, хоть каждое движение и отдавалось в сломанных ребрах. Кое-как я вытащил пистолет из кобуры и взвел курок. Патрон был уже в стволе, так что хотя бы этого делать мне не понадобилось.

Я старался держаться дальше от света, но и Навигатор, и оставшийся маг, поддерживающий энергию в накопителях, не обращали на меня никакого внимания. И только когда я подошел почти вплотную, подручный Эйренора повернул голову в мою сторону.

Я вскинул пистолет, маг плотоядно ухмыльнулся, и сделал пасс рукой. Оружие в моей руке покрылось изморозью, постепенно превращающейся в настоящий лед. А через секунду руны, нанесенные на затвор, ярко вспыхнули, и сковавшая пистолет ледяная пленка со звоном рассыпалась.

Этот идиот, вместо того, чтобы применить плетение непосредственно ко мне, решил зачаровать мое оружие! Хрен тебе по всей морде, придурок! Только не ствол, купленный у Стива!

Я выжал спуск, и пуля, вылетевшая из ствола, будто в замедленной съемке, устремилась вперед. Маг закрылся энергетическим щитом, только вот целился я совсем не в него.

Кристалл, стоящий в гнезде перед магом, рванул, как связка динамита. Того будто ветром сдуло, я же, заранее продумавший действия, успел присесть, укрывшись за постаментом, на котором был установлен Каскад.

Когда волна высвободившейся из кристалла энергии прошла мимо, я выпрямился, и заскрежетал зубами от бессильной злобы: несмотря на уничтоженный кристалл, Каскад не только не померк, он засиял еще сильнее! Эйренор повернул голову в мою сторону и расхохотался.

– Червяк! Низшее существо! Ты и в правду решил помешать мне? С энергией этого надменного болвана меня больше ничто не сможет остановить!

Свечение Каскада достигло той интенсивности, при которой смотреть на него без боли в глазах было невозможно. Каким-то шестым чувством я понял, что счет идет на секунды, и сделал первое, что пришло мне в голову. Отбросив пистолет, я покачнулся, сделал шаг вперед, и встал на пути луча, бьющего в Каскад из руки Эйренора.

И мир взорвался.

Все тело пронзила невероятная боль, все, что я ощущал в жизни до этого, показалось мне комариными укусами. Сквозь меня будто пропустили молнию, всю энергию самой крупной электростанции в мире, всю вселенскую мощь, энергию тысячи солнц. Я орал, срывая глотку, ощущая, как внутри меня закипает кровь, превращаясь в жидкое пламя, как плоть отделяется от костей, как вытекает, не выдерживающее жара, стекловидное тело из глаз…

И вместе с тем, каждой клеточкой тела я ощущал нереальную силу, кажется, взмахни я рукой, и снесу Эверест, захоти – и смогу ракетой взмыть в небо, без усилий преодолеть атмосферу и унестись к далеким звездам.

А потом возникла новая боль, в миллионы раз сильнее прежней, хотя, казалось, что это невозможно. Она возникла в районе груди, там, где на цепи висел амулет Грумли. Он будто плавился, проходя сквозь мое тело, норовя выйти из него в районе спины. Я почувствовал, что теряю сознание, в этот момент что-то грохнуло, вспыхнуло, и все прекратилось.

Я застонал и упал на пол, привалившись спиной к постаменту с Каскадом. От одежды валил пар, слабость была такой, что единственное, чем я мог шевелить, были глазные яблоки. Чем я и не преминул воспользоваться.

Кажется, бой завершился. На месте Искариэля Эйренора лежал обуглившийся труп. Валтазар стоял рядом на коленях, и пытался отдышаться.

– Ланс ван дер Тоот, – прохрипел глава Дома Серебряной Луны. – Я твой должник. Ты спас меня от…

Вдруг эльф закашлялся и схватился за горло. Одежда на нем каким-то образом разлезалась, открывая прорехи, в которых виднелось покрывающееся трупными пятнами тело. Вот лоскуты упали на пол, а сквозь пятна проступили язвы, из которых сочилась зелено-бурая жидкость. Несколько мгновений – и Трендодриэль Валтазар, глава Дома Серебряной Луны, превратился в отвратительную субстанцию, в которой виднелись остатки костей.

– Как… Как же так? – с трудом смог выдавить я.

Откуда-то появилась Изадриэль. Полумертвая, она едва ползла, с ужасом глядя на то, во что превратился ее дядя.

– Ланс… – прохрипела эльфийка. – Ланс!

Но я был не в силах ей помочь.

Изадриэль сделала над собой усилие, и последним рывком подтянулась ко мне.

– Из, что это? – едва ворочая языком, пробормотал я.

– Эйренор. Навигатор. Он выкачал из дяди всю жизненную энергию. Еще немного… Если бы не ты…

Она сглотнула.

– Я не знаю, как ты это сделал, но ты отразил энергию, которую отдавал Эйренор Каскаду, в него самого. Всю! И его собственную, и заемную, что он впитал из своего мага, и ту, что выкачал из дяди… Еще бы несколько секунд… Ты прервал ритуал, Ланс!

Я с трудом перевел взгляд на нее. Валтазара было жаль, но, в конце концов, он знал, на что шел. Но… Получается…

– Мы победили? – недоумевающим взглядом посмотрел я на эльфийку.

– Да, – выдохнула она, практически теряя сознание, – А теперь, чурбан бесчувственный, поцелуй меня, пока я не сдохла!

Я послушался. И, кажется, сейчас я сделал это с удовольствием.

 

Эпилог

Щелкнув по управляющему кристаллу, я поставил трансляцию на паузу. Фигуры на магической проекции дернулись и замерли. Я, прихрамывая, прошел сквозь изображения Поллака и Изадриэль, гордо позирующих журналистам на фоне Корабля, взял из холодильника сок и отпил прямо из пачки. Сделав неосторожное движение, поморщился: ребра еще болели.

После побоища на Корабле я предпочел залечь на дно, в прямом и переносном смысле, дабы лишний раз не отсвечивать. Остатки Красных Ангелов все еще точили на меня зуб, хоть в ту ночь Багряное Крыло и сбило с них спесь. Да и вся эта история со смертью Валтазара и попыткой Изначальных уничтожить человечество, оказалась слишком громкой. Некромантия, массовые похищения людей, попытка геноцида, использование Каскада… Ни Поллак, ни Из не могли просто взять и потихоньку свалить с Корабля, оставив все, как есть, тем более, что к тому времени источник магических искажений был уже установлен, и к Кораблю вовсю мчались гравимобили Безопасности и Багряного Крыла. Я смешался с немногими выжившими из похищенных людей, и технично слинял из клиники, куда меня эвакуировали для оказания помощи, оставив друзей получать все лавры… Ну, и пинки тоже.

Вторую часть денег от Валтазара я, конечно, не получил, по вполне понятной причине. Того, что оставалось на карте, вполне хватало не только на целителя, но и на несколько месяцев достаточно беззаботной жизни, но я, если честно, решил, что магии с меня, пока что, хватит. Не такие уж и серьезные повреждения, само все заживет. Первую помощь оказали, и достаточно.

Новую квартиру я снял ближе к центру. Здесь хоть и было значительно дороже, зато и с порядком как-то больше сложилось. Полиция и Багряное Крыло все еще держали блокпосты на подходах к центру, решив воспользоваться ситуацией и разобраться с наиболее охамевшими бандами, потому здесь я хотя бы в магазин мог выходить, не опасаясь пули в спину. Просторное и светлое помещение, бесперебойная подача воды и электричества, проекционная панель с кучей каналов… Живи и радуйся, валяйся, пей пиво и зализывай раны. Вот только меня хватило на один день. Ночью, пытаясь уснуть, я смотрел сериалы по маговизору, когда внезапно проскочившая мысль заставила вскочить с кровати.

Остаток ночи я провел на кухне, с кофейником, пепельницей и исчерканным блокнотом, а едва дождавшись утра, оделся и выскочил из квартиры. Следующие два дня я провел, мечась по городу и собирая информацию, которой, как выяснилось, оказалось достаточно много, нужно было лишь знать, что именно ищешь…

За окном мелькнул знакомый красный гравилет, заходящий на посадку, и я огляделся, проверяя, все ли готово. Вроде бы да.

Стол выдвинут в центр комнаты, застелен белой скатертью. На столе бутылка хорошего вина, два бокала, тарелки с фруктами и сыром, графин с водой. Еще одно большое блюдо ближе к краю накрыто салфеткой. Все вполне симпатично выглядит. Пойдет.

В дверь позвонили, я бросил последний взгляд на стол, удовлетворенно кивнул, и похромал открывать.

– Привет, – Изадриэль улыбнулась, мимолетом чмокнула меня в щеку, и вошла в квартиру. – Ух, как же я устала. Сколько же со всем этим мороки…

– Тяжело быть главой Дома? – усмехнулся я, следуя за ней, и усаживаясь на стул.

– Ой, Ланс, да какой Главой, – отмахнулась эльфийка. – Я еще посвящение не прошла, до этого кучу дел еще нужно разгрести. Но самое главное сделано. Нас с тобой больше не ищут, Поллака не обвиняют в превышении полномочий, и вообще, мы теперь, вроде как, герои. И ты был бы, если б не смылся.

– Нет уж, спасибо, мне славы не нужно, – ухмыльнулся я. – А по поводу геройства – в курсе, да. Повсюду трубят. Мне вот даже удивительно, как Высшие не скрыли все это дело. Это ж не самый лучший материал для повышения репутации среди людей.

– Сразу видно, что ты ничего не понимаешься в политике, – Из улыбнулась и сделала глоток из бокала. – М-м-м, отличное вино. Мистер ван дер Тоот, вы на глазах превращаетесь в джентльмена.

Я пожал плечами.

– Скорее, наоборот, – продолжила Изадриэль. – Это для репутации очень даже неплохо. Выставить Изначальных кучкой свихнувшихся психов, не вдаваться в подробности ритуала и показать самоотверженность сотрудников полиции и Безопасности, которые, не щадя собственных жизней предотвратили катастрофу. Прелесть просто. Кстати, о подробностях. Ланс, мне нужно взять с тебя подписку, что ты будешь молчать обо всем, что узнал во время расследования и всех происшедших событий, – по эльфийке было видно, что эта подписка для нее – не более, чем формальность. Она развалилась в кресле, закинула ногу на ногу и поигрывала туфелькой, свисающей с изящной ножки.

Я кивнул, и придвинул к себе накрытое салфеткой блюдо.

– Не вопрос. Только ты взамен ответишь мне на один вопрос. Договорились?

Изадриэль удивленно вскинула брови.

– Договорились, – улыбнулась эльфийка. – Задавай.

– Когда именно началась эта история, а, Из? Ты сначала примкнула к Изначальным из ненависти к людям, и только потом придумала этот ход с устранением дядюшки? Или это сразу было частью твоего плана?

Эльфийка переменилась в лице. Не дожидаясь, пока она попробует вскочить, я сунул руку под салфетку и достал револьвер. Большой, отливающий хромом «Кольт-Анаконду», с рунами, кропотливо нанесенными Стивом на ствол, барабан и ударно-спусковой механизм. Точную копию моего любимого оружия.

– Не дергайся и не пытайся ничего сделать при помощи магии. Все равно не получится. В вине – средство, сбивающее концентрацию, под креслом – амулет-блокировщик. Мне сказали, что он не всегда срабатывает так, как хочется, но то, что пара секунд у меня будет, гарантировали. А ты знаешь, как я стреляю. Не нужно, не стоит.

– Ланс, я совсем не понимаю, о чем ты говоришь. С тобой все в порядке? – удивленно-растерянно пролепетала эльфийка. Я с удовлетворением отметил, что язык у нее слегка заплетается. Значит, средство в вине и правда действует. Прекрасно.

– Со мной? – я серьезно посмотрел на эльфийку, и задумчиво произнес: – Да. Со мной, наконец-то, все в порядке. Лучше, чем когда-либо за последнее время.

Я выщелкнул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой, и, глубоко затянувшись, выпустил дым эльфийке в лицо. Та сморщилась, но промолчала.

– Ладно, можешь не рассказывать. Я тебе сам все расскажу. А ты меня поправь, если я в чем-то ошибусь.

Я сделал еще затяжку и продолжил.

– Когда знаешь, где искать, ответы находятся едва ли не сами собой, Изадриэль. К сожалению, я слишком поздно понял, в каком направлении копать. Но лучше позже, чем никогда. Позволь, я начну с самого начала.

Я сбил пепел, бросил быстрый взгляд на двери за спиной Изадриэль, и опять заговорил.

– Немного покопавшись в доступных архивах, я обнаружил там много интересного. Семья Валтазар, оказывается, очень старая и очень уважаемая среди Высших. Вы ведете свой род от самого Основателя – одного из первых эльфов. К сожалению, война с нормами сильно подкосила ваш род. Из всего многочисленного Дома Серебряной Луны остались лишь твои родители, ты, твой дядя Трендодриэль и кузен Кортиэль. Однако, везение – не самая сильная черта вашей семьи. Когда Корабль, по ошибке атакованный землянами, рухнул, твои родители погибли. Я искренне соболезную тебе, Из, и понимаю твою утрату, но, дьявол меня раздери, это же не повод становиться такой сукой!

Глаза эльфийки яростно сверкнули, но она, взглянув на револьвер, сдержалась, а я продолжил.

– Ты возненавидела людей, считая, отчасти, справедливо, что именно они виноваты в смерти твоих родителей, а дядя, взявший над тобой опеку, заставил тебя работать с ними в вашей семейной корпорации. Не знаю, что случилось дальше, но, думаю, что ты убила кого-то из сотрудников, и дядя, хоть и прикрыл тебя, но отлучил от семейного дела. Это стало для тебя очередным ударом: из-за низших созданий, которые виноваты в гибели твоих родителей, тебя предал единственный близкий человек, и выгнал, словно шелудивую шавку. Это еще больше изувечило твою, и без того изуродованную, психику.

Не знаю, что было дальше, и как, работая в Безопасности, ты умудрилась примкнуть к Изначальным, да это мне и не интересно. Главное – ты занималась запретной магией, состояла в запрещенной секте, и совершила ошибку. Да такую, которая могла стать роковой. Тебя отстранили от работы под благовидным предлогом и начали проверку.

Я взглянул на Из, и удовлетворённо кивнул. Выражение ее лица лучше любых доказательств говорило о том, что я все излагаю верно.

– Тебе нужна была защита. Желательно – на самом высшем уровне. Но вот незадача – дядя, единственный, кто мог бы помочь, тебя теперь на дух не переносил, хорошо зная о твоем отношении к людям. К которым сам он, к слову, относился более, чем лояльно. Поэтому ты пошла к кузену, надеясь, что тебе удастся уговорить его замолвить за тебя словечко перед старшим Валтазаром. Вот только его отношение было не лучше, и он попытался прогнать тебя. Поэтому ты решила его шантажировать. Ты хорошо подготовилась, да. Ты узнала, что твой кузен встречается с Гвен Прайс, и обещала, что, если Кортиэль не уговорит старшего Валтазара вступиться за тебя, об этом узнают все, так? Вот только ты не учла, что у Кортиэля найдется, чем тебе ответить.

В горле пересохло. Я потянулся за стаканом, сделал глоток воды и только потом заговорил снова.

– Он каким-то образом прознал про секту, в которой баловались запретной магией, и пригрозил, что расскажет об этом дяде, если ты не отступишься. Думаю, о некромантии и геноциде речи тогда не шло, так бы с тобой разговаривали уже на суде Совета. Он считал, что это какая-то ерунда, которая, тем не менее, могла бы поставить крест на твоей карьере. И ты, вне себя от злости и страха, решила ему отомстить.

Я раздавил окурок в пепельнице, и посмотрел на эльфийку. Да-а-а, если б взглядом было можно убить, я уже был бы трупом.

– Следующим вечером Гвен Прайс погибла. Ты сдала ее Изначальным, совсем случайно узнав, что она беременна, когда решила повидаться с ней. Идеальное совпадение, верно? Вот только Кортиэль был совсем не дурак. Он понял, кто стоит за этим, и пообещал, что ты пожалеешь о содеянном. Тебя спасло лишь то, что дядюшки тогда не было в городе —Трендодриэль отправился в деловую поездку, а Кортиэль не хотел доверять такую информацию даже магическим средствам связи. Ты, практически загнанная в угол, решила действовать. Просто убить кузена ты не могла, тебя отыскали бы по твоей ауре, слепок которой был в распоряжении у Безопасности. И тут под руку очень удачно подвернулся я.

Кажется, эльфийка приняла какое-то решение. Она спокойно сидела в кресле, откинувшись на спинку, и неотрывно смотрела на меня.

– Дальше все было так, как ты рассказывала, якобы прочитав это в памяти Булгура, которого ты затянула в свои делишки. Интересно, каким образом? Ты с ним спала? – я с интересом посмотрел на эльфийку, и, по заходившим под кожей желвакам, понял, что попал в точку. – Забавно. Эльфы же, вроде как, не очень жалуют орков. Или для дела можно об этом и забыть? Ладно, в конце концов, с кем трахаться – это твое личное дело. Едем дальше.

Я закурил новую сигарету.

– Как понимаю, во всем этом беспределе, который ты творила в участке, будучи отстраненной от должности, тебя должен был прикрыть Булгур. Смелый шаг. Но тебе очень хотелось лично превратить меня в пускающего слюни дебила, чтобы точно удостовериться в том, что твой план сработал. Единственное, что ты не учла – мою устойчивость к сканированию.

Стараясь выиграть время и решить, как меня удобнее убрать, не наследив, ты отправила убийцу к Смуту, чтобы спрятать концы в воду, и на некоторое время тебе это удалось.

А потом ты узнала, что ко мне пришел Трендодриэль, и в твоей прелестной головке созрел просто дьявольский план, при помощи которого ты могла решить разом все свои проблемы, да еще и получить то, что, по твоему мнению, должно было принадлежать тебе: звание главы Дома Серебряной Луны. Ты знала, что дядя добровольно не приблизил бы тебя даже после смерти сына, даже когда ты осталась единственной Валтазар, кроме него самого. Потому ты решила дать ему то, чего ему так хотелось – зная, что гордый Трендодриэль сам решит разобраться с убийцей сына, ты решила помочь ему отыскать его – используя меня. Идеальный вариант. Просто так убрать Трендодриэля не было возможности, слишком много шума было бы вокруг убийства одного из Высочайших. Тогда ты и заявилась ко мне, чтобы предложить сотрудничество. Правда, уже на тот момент твоя секта приговорила меня – отсюда и нападение гомункулов в подземке. Ты отменить приговор не могла, это было бы слишком подозрительно, потому ты, по мере сил пыталась меня оберегать, за что я тебе крайне благодарен. Если бы не ты, я бы так и остался там, в лаборатории Билли. Но ты этого допустить не могла – без меня тебе было не втереться в доверие к дядюшке и не направить его туда, куда тебе нужно.

Все это время ты попутно решала еще одну задачу: быть главой Дома Серебряной Луны хорошо, конечно, но Серебряная Луна – не Темная Вода и даже не Багряное Крыло, с их собственными армиями. Тебе требовалась поддержка. Причем, желательно, не только силовая. Скорее наоборот, тебе гораздо важнее было заручиться такой поддержкой, которая могла действовать скрытно, такой, которая прикрыла бы тебя от общественного мнения и помогла свернуть расследование, – ведь с дядей могло и не срастись, и тогда тебя ждало развоплощение. И тогда ты соблазнила Булгура. Как понимаю, кроме своего роскошного тела, ты предложила ему деньги и власть, и бедный, безродный орк растаял. Тем более, ты уже использовала его в своих целях – метку на меня ставил именно он, так? Но ты не учла один нюанс: парень оказался очень амбициозен, и сотрудничество с тобой он стал использовать в своих целях. Взяв меня в разработку, он нашел в моем офисе Голубой Лед – и сделал стойку, как хорошая охотничья собака. Дальше было просто: он проследил за мной, выяснил, что я заявился не к мелкому барыге, а к производителю Льда, и устроил облаву – обеспечив этим себе почет, славу и карьерный рост. Ну-ка, раскрыть такое дело! Единственный синтетический препарат, влияющий на Высших, да еще как влияющий! Угроза самому существованию! И, хоть это и был побочный эффект, но тебя он устраивал: иметь высокопоставленного союзника всегда лучше. Вот только в итоге он решил поиметь тебя не только в постели, да, Из?

Судя по плотно сжатым губам, и ставшим почти вертикальными зрачкам эльфийки, я понял, что попал в точку.

– Но сначала тебя поимел не он. Сначала твои же товарищи по секте, Изначальные, решили, что заигрывания с частной ищейкой выглядят немного, скажем так, подозрительно. А учитывая, что особой погоды ты для них не делала, они решили одним махом избавиться от нас обоих, прислав к тебе домой некроголема. Они отлично подгадали время: тебя не было дома, сам я с этой тварью справиться не должен был… А у тебя возникли бы серьезные проблемы. Они и возникли. Ты же была в бегах все это время, потому и решилась пойти со мной к Отступникам, правильно? Просто потому, что больше тебе идти было некуда?

Не дожидаясь ответа, я продолжил.

– По дороге к Отступникам, ты поняла, что тебя могут отследить по метке, подсаженной мне Булгуром, и сняла ее, но было поздно. Безопасность, во главе с твоим дружком, уже шла по пятам, а на месте битвы со Стражами Отступников ты оставила такой сильный магический фон, что не найти тебя мог только идиот или саботажник, а ни тем, ни другим твой бывший сообщник не был. Именно сейчас он был предан своей работе, как никогда: если бы у него получилось взять Отступников, он бы получил не только высокое звание и должность, но и разрешение основать свой собственный род. А это для безродного покруче, чем быть шестеркой у выскочки, ставшей главой Дома Серебряной Луны. Он решил, что лучше уж стать честным копом с непорочной репутацией, высоким званием, всеобщим уважением и правом основать собственной род, чем ждать, пока не очень адекватная сообщница подставит и его самого, пытаясь замять дело о геноциде и использовании запретной магии. Его подвели, одновременно, и самоуверенность, и осторожность. Он не ожидал подлянки от Поллака, потому взял с собой лишь самого доверенного помощника – что неудивительно, ведь ты бы обязательно погибла при аресте, лишние свидетели ему не нужны. Однако он не знал, что ты, змея такая, опередила его и сама слила сообщника.

Знаешь, я очень завидую твоей выдержке и хладнокровию. Ты все время ходила по самому краю, но ни разу ничем не выдала себя. По крайней мере, я ничего такого не заметил. Или просто ты все время держала меня на феромонах, потому я и не осознавал особенно, что происходит? Как бы то ни было, ты решила поставить все на последнюю карту: раз Отступники не смогли мне рассказать, что вообще происходит и где искать края, ты решила сделать это сама, якобы просканировав своего товарища из Безопасности. Ну, а дальше…

Дальше ты сама подсказала мне, что нам требуется кто-то с доступом на Корабль – на тот случай, если я сам не догадаюсь обратиться к Трендодриэлю. Терять тебе было нечего. Именно потому ты и сражалась, как львица – не забыв в нужный момент оказаться у дядюшки за спиной и прикончить его.

Мой голос от длинного монолога сел, в горле пересохло, но воды не хотелось. Я потянулся за бутылкой, и сделал глоток прямо из горлышка. Ух, хорошо, что не стал портить всю бутылку такого отличного вина, насыпав порошок только в бокал эльфийке.

– А знаешь, в чем твоя ошибка, Из? Что тебя выдало? Твоя же ненависть. Желая, чтобы унизивший тебя дядюшка помучился, как можно сильнее, ты не просто убила его, а применила заклинание Могильного Тлена, рассказав мне, наивному дурачку, что это Искариэль выпил из Валтазара жизненную силу. Я был в таком состоянии, что даже поверил тебе. Пока, совершенно случайно, не наткнулся на вот это, – я прикоснулся к управляющему кристаллу, и фигуры орка и эльфийки сменились другим изображением. На голографической проекции был кадр из сериала. Некромант, страшный, как сама смерть, надменно насмехался, глядя на главного героя, в отчаянии склонившегося над своей возлюбленной.

– Плохонький сериал, стандартный боевичок, какие вы полюбили снимать, после того, как ознакомились с нашим искусством. Но надо же было случиться такому, что именно в нем злодей применил Могильный тлен против возлюбленной героя!

Эльфийка, взглянув на проекцию, досадливо прикусила губу, а я, крепче сжав револьвер, заговорил снова, глядя ей прямо в глаза.

– Дело в том, что Искариэль Эйренор не был некромантом. Он был энергетическим магом. Единственного некроманта среди Изначальных, Лиэнеля Мортуса, как следует из полицейского отчета, я пристрелил, когда прорывался к Каскаду. Искариэль не мог использовать Могильный Тлен против старшего Валтазара, а лишение жизненных сил, как я позже выяснил, выглядит совсем по-другому. А вот тебя, Из, отстранили от должности именно из-за общения с Мортусом, который подозревался в участии в запрещенной секте. Что скажешь, Изадриэль Валтазар, ученица некроманта?

Изадриэль, видимо, приняла какое-то решение, успокоилась и приняла расслабленную позу.

– Ну, хорошо, Ланс, я тебя поздравляю. Ты действительно хороший детектив, хоть большую часть выводов и сделал, исходя из логики и интуиции, и, к сожалению, задним числом. Дальше-то что? Зачем ты мне все это рассказываешь?

Она чуть сменила позу, закинув одну длинную ногу на другую, легкая туника натянулась, выгодно подчеркивая тугую, высокую грудь, так и просящуюся в ладонь… Изадриэль подалась вперед, и мой взгляд невольно прилип к хитрому вырезу, который, с такого ракурса, скорее подчеркивал, чем скрывал что-либо… Взяв со стола стакан с водой, эльфийка снова откинулась в кресле и принялась неспешно пить. Капля воды сбежала по подбородку, скользнула по нежной шее, миновала так и манящую взгляд ложбинку…

– Что дальше? Дальше – все, Из, – севшим голосом произнес я, сделав над собой воистину нечеловеческое усилие. Эльфийка была невероятно привлекательной, у меня давно не было женщины, а феромоны, которые сейчас изо всех сил вырабатывала Изадриэль, могли свести с ума и более морально устойчивого человека, но мне удалось взять себя в руки. В первую очередь потому, что я знал: передо мной та, по чьему приказу убили Гвен Прайс. Та, из-за кого убили Билли. Хладнокровно прикончившая своего кузена и нескольких собратьев, одним из самых страшных заклинаний ударившая в собственного дядюшку… Нет, это только упаковка такая, привлекательная. А под ней… Под ней – склизкая дрянь и мерзость, одним фактом своего существования пачкающая все, до чего дотягивается. Нет уж, спасибо. Лучше снять самую дешевую шлюху в Западных трущобах и трахнуть ее без презерватива, чем хотя бы думать о сексе с этим.

– Что все? Просто убьешь меня, Ланс? – Изадриэль выразительно посмотрела на револьвер. – Подумай, какие тебе могут открыться перспективы, благодаря дружбе с главой Дома Серебряной Луны. Дружбе со мной. А может, и не только дружбе… – голос эльфийки опустился до утробного, она едва не мурлыкала, произнося весь этот бред. Черт, неужели она настолько в отчаянье? Фу, мерзость!

Я мотнул головой, отгоняя наваждение, и отчетливо сказал, повысив голос:

– Забирайте ее.

Не ожидавшая такого Изадриэль переменилась в лице, попыталась вскочить, но появившиеся из дверей за ее спиной оперативники Сопротивления пихнули эльфийку назад.

– Сидеть!

Пока бойцы успокаивали Из, надевая на нее наручники и что-то вроде странно переливающегося ошейника, их начальница подошла ко мне.

– Спасибо, Ланс. Думаю, теперь мы в расчете, – мягко проговорила Хлоя Дэвис.

Я кивнул.

– Извините, Хлоя. Если бы я знал, что произойдет нечто подобное – я бы никогда не пошел к Отступникам, и уж тем более не подставил бы вас.

Она грустно улыбнулась.

– Судя по тому, что я услышала – вы действовали из лучших побуждений. Так что не нужно переживать. Отступники нуждаются в нас все же больше, чем мы в них, рано или поздно, они проглотят свою гордость и обратятся к нам снова.

Я кивнул, набрался наглости, и проговорил:

– Вы обещали еще кое-что.

Хлоя кивнула, и достала из кармана визитную карточку. Стандартный кусочек чуть пожелтевшего картона, с именем и адресом в Брайтоне.

– Ди-ми-трий Билик? – с большим трудом прочитал я непривычное имя. – Торговец коврами? Русский? Простите, Хлоя, но вы не ошиблись? Этот человек может помочь мне окончательно решить проблему с Красными ангелами?

– Во-первых, он не русский, а мордвин. А во-вторых – если кто и может решить вашу проблему, так это он. Он вообще практически все, что угодно может решить. Так что не сомневайтесь.

Я пожал плечами, и собрался уже взять гостью под локоть, чтобы проводить до двери, как сзади послышался шум.

Один из оперативников со остекленевшими глазами сползал на пол, второй, с видом послушной собачки замер у ног Изадриэль. Сама же эльфийка держала в одной руке сорванный ошейник, а вторую, с болтающейся на ней половинкой наручника, выбросила вперед. И, судя по кровавому блеску ее глаз, я знал, что сейчас будет.

– Фандориум тэльке кван! – прогремел полный ненависти голос эльфийки. Рванувшись вперед, совершенно инстинктивно, я отпихнул Хлою Дэвис в сторону, и заклинание Могильного Тлена, вместо того, чтобы накрыть нас обоих, ударило по мне.

А вот потом произошло нечто необъяснимое. Передо мной вспыхнул зеленый щит, и в следующую секунду по ушам ударил крик эльфийки. Громкий, отчаянный… Предсмертный.

Туника и штаны Изадриэль мгновенно превратились в дырявую ветошь, чтобы через секунду рассыпаться прахом, а ее прекрасное тело прямо на глазах покрывалось отвратительными трупными пятнами, которые с каждым мигом затягивали все большее пространство. Одновременно тело разбухало, надуваясь изнутри, и через пару секунд прекрасным считаться уже не могло. Его покрыли язвы, сквозь которые сочилась жидкость. Крик Изадриэль захлебнулся, и тело с отвратительным влажным шлепком упало на пол, исчезнув из поля зрения.

Едва сдерживая рвотные позывы, вызванные густым трупным смрадом, я кое-как добрался до окна и открыл его настежь. В лицо ударил прохладный ветерок, приводя в себя и выдергивая из тошнотного отупения. Постояв так несколько секунд, я тряхнул головой, и шагнул назад.

Не обращая внимания на главу Сопротивления, также выглядящую сейчас не лучшим образом, я прижал к лицу носовой платок, перегнулся через спинку кресла и посмотрел на пол, готовясь при малейших признаках подступающей тошноты, вернуться к окну.

Все, что осталось от Изадриэль – горстка костей, да пучок иссушенных волос, плавающих в бурой жидкости. Отраженное заклятие, вернувшись к хозяйке, за несколько секунд заставило некогда роскошное тело пройти все стадии разложения, превратив ее… Превратив в это.

Рядом громко сглотнула Хлоя.

– Хороший у вас амулет, – проговорила женщина, стараясь держаться невозмутимо. – Не подскажете, где покупали? Я бы хотела себе такой, – она несколько секунд помолчала, а потом тихо произнесла:

– И, кажется, вы только что спасли мне жизнь. Спасибо.

Я лишь кивнул, не найдя, что сказать в ответ.

Сконфуженные оперативники поднимались с пола. Один не сдержался, и его вывернуло. М-да. Кажется, сегодня мне предстоит не самая приятная уборка.

– Извините, – икнул оперативник, и пулей выскочил из квартиры.

– Мы, пожалуй, тоже пойдем, – проговорила мисс Дэвис. – Жаль, конечно, что так получилось…

– Но получилось по вине ваших людей, – не преминул заметить я. А то сейчас еще выяснится, что я каким-то образом виноват, не расхлебаешь.

– Да-да, конечно. До свидания, Ланс, если что – вы знаете, как со мной связаться.

Я кивнул. Глава Сопротивления, метнув на оставшегося в квартире оперативника полный ярости взгляд, проследовала к выходу. Боец, со скорбной, извиняющейся миной, двинулся за ней. Хлопнула дверь, и я остался в квартире один.

Открыв все окна, я плюхнулся в кресло, плеснул себе виски и закурил.

Если честно, я был даже рад, что все получилось именно так. Я успел привязаться к эльфийке, и дело тут было не в одних только феромонах. Даже после того, как вся картинка сложилась у меня в голове, даже после того, как я узнал, что за убийствами стояла Изадриэль, мысли о том, что с ней могут делать в застенках Сопротивления, были мне, мягко говоря, неприятны. Так что случившееся сейчас было, на мой взгляд, меньшим злом. Можно расслабиться, успокоиться, и, наконец, отдохнуть. Если бы не один нюанс.

На мне не было никакого амулета. Он расплавился в потоке чистой силы, когда я собственным телом прервал поток энергии, бьющий в Каскад, оставив на память о себе рельефный отпечаток ожога на груди, который явно останется со мной на всю жизнь.

Но каким тогда, черт меня раздери, образом мне удалось отразить заклятие Изадриэль?

Видимо, ответ мне придется еще поискать. А пока – уборка.

Я затушил сигарету, тяжело вздохнул и поплелся за тряпкой. Вот так всегда. Другие напачкают, а убирать – мне.