Я проснулся от ужасающей сухости во рту, головной боли, и еще от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Да, водочка у Диких хороша, но из чего же они, суки, ее гонят, если после нее так хреново?

– Давай, Софт, вставай, подъем! – Дым явно решил взболтать все содержимое моего желудка. Мне кажется, этому парню суждено стать величайшим кайфоломом в моей жизни. Вчера музыку не дал послушать, сегодня будит ни свет, ни заря. Лучше бы пива принес!

– Что случилось? – мне категорически не хотелось принимать вертикальное положение.

– Черные! – любить твой Майкрософт! Ну, когда это закончится?!

Я рывком сел на кровати, за что немедленно поплатился. Мою многострадальную голову пронзила дикая боль.

Оказывается, в комнате мы были не одни. В дверях, ухмыляясь, стоял Шнобель.

– Я бы на вашем месте, парни, валил бы отсюда, только пятки сверкали бы.

– Так что там с Черными? – мой организм прекратил попытки исторгнуть из себя всю вчерашнюю вкуснятину, и я, вроде, начал соображать, хотя и туго.

– Внизу они, с Гризом тележат. Втроем пришли, хотя, подозреваю, что снаружи их намного больше.

Гриз – это главный у Диких, это я знаю, это мне Дым вчера рассказывал.

– И чего они хотят?

– Кончай тупить! Нас они хотят! Тебя, по крайней мере – точно! – в разговор вмешался страж. – И если мы быстренько не свалим, искомое они таки получат!

– Гриз время тянет, а меня послал вас предупредить, – проскрипел Шнобель.

– А с какой стати вы нам помогаете? – подозрительно взглянул я на Дикого.

– Потому что правила у нас такие. Никто наших гостей обижать не должен. Снаружи пусть вас хоть едят сырыми, а вот внутри – вы под нашей защитой.

– Ну что ж, и на том спасибо, – я метнул в рот какие-то таблетки, которые мне сунул Дым, и мне буквально сразу стало ощутимо легче.

– Где стволы наши?

– Внизу остались. Палево было их наверх тащить. Вот, – и Дикий сунул мне в руки свой чудовищный дробовик. Дым проверял свой «кольт», который вчера как-то умудрился протащить в бар.

– А ножи?! – с любимой «Барракудой» мне крайне не хотелось расставаться. Она мне была дорога как память, и за ней я, наверное, пошел бы вниз, невзирая на Черных. Привязываюсь к вещам, есть такая слабость у меня.

– На, – из рукава Дикого сталкера вынырнула моя любимая игрушка. – Думал, не вспомнишь, хотел себе оставить. А может, продашь?

– Не продается! – я быстренько запихал нож в наплечные ножны. Потянувшись за рюкзаком, распустил шнуровку и достал оттуда «Вал», который благоразумно уложил в рюкзак, еще сидя на дереве во время гона.

– Контрабандисты, – прошипел Шнобель.

– Цыц! – взвесив на руке дробовик и автомат, я протянул «Моссберг» Дыму.

– Держи, кажется, ты громкие игрушки любишь, будет пара к твоей карманной артиллерии. Давай, Сусанин, веди нас. Я надеюсь, запасной выход у вас тут имеется?

– Имеется, только вот…

– Что «только вот»? – передразнил я Дикого.

– Вы за столик и ночлег не расплатились… – вот шкура! Нас сейчас «мало-мало резать» будут, а ему бабки подавай. Все они одинаковые – хоть Дикие, хоть цивилизованные.

– Держи! – Дым бросил ему контейнер. Углядев в нем «сердце саламандры», Дикий аж расцвел. Наживется на нас, скотина, как пить дать!

– За мной! – распахнув дверь, Шнобель быстро зашагал по коридору. Снизу доносились звуки разговора на повышенных тонах. Внезапно они сменились глухими ударами, а после прогремел выстрел из дробовика. Видать, любят Дикие такие убойные вещи.

– Бегом! Бегом! – Шнобель явно нервничал, но подгонять нас было не нужно, и так было ясно, что внизу происходит что-то нехорошее. И это сулит нам большие неприятности.

– Вот, – Шнобель приоткрыл неприметную дверцу. – Вылезете на заднем дворе, возле контейнеров с мусором.

– Да хоть в канализации. Бывай, не хворай. Аскету передай – клево играет, – с этими словами я нырнул в туннельчик. Видимо, когда-то это был вентиляционный канал, но Дикие приспособили его под свои нужды. Споткнувшись, я чертыхнулся, и врубил подсветку коммуникатора на максимум, поставив зарубку в памяти разжиться тактическим фонарем к автомату.

Страж за спиной тяжело вздохнул.

– Что такое, друг? – почему-то меня накрыло какое-то бесшабашное веселье. То ли адреналина много, то ли Дымовы «колеса» хитрые какие-то.

– Автомат, – и страж снова вздохнул.

– Что «автомат»? – не врубился я.

– Табельный. Выговор теперь влепят, – угрюмо пробурчал Дым. Вот чудак-человек! Тут бы живыми остаться, а он… Я хотел рассмеяться, но вовремя вспомнил, как за ножом своим чуть не поперся.

– Не боись. Разрулим все – вернемся. Никуда он не денется.

– Наверное, – Дым снова вздохнул. Наконец, туннель кончился вертикальной шахтой. Из ее стены торчали заржавленные скобы, и я, не раздумывая, полез вверх. Добравшись до люка, перекрывавшего выход, я аккуратно отодвинул его, и слегка высунув голову, осторожно осмотрелся. Метрах в десяти от люка маячила фигура в черном комбинезоне. Других поблизости видно не было. Воспользовавшись тем, что Черный смотрит в другую сторону, я выбрался из шахты по плечи, прицелился, положив «Вал» на край бетонного кругляша, окаймлявшего выход, и плавно нажал на спуск. Автомат коротко прохлопал, отсекая очередь в три патрона, и Черный бесшумно осел на землю. Вот тебе, с-сука! Не хер за мной гоняться, понял?

Второй раз после длительного промежутка времени я убил человека, нападая первым. Но – странное дело – не почувствовал никаких угрызений совести. Абсолютно. Наверное, потому что знал: не я – так меня. Бей первым, уходи красавчиком. Вот и все.

Я полностью вылез из люка, и, присев на одно колено, повел дулом по сторонам, прикрывая выбирающегося стража.

– Ну? Куда теперь? – я вопросительно посмотрел на напарника.

– За забором пустырь, чуть дальше холмы начинаются. Там оторвемся, наверное.

– «Наверное», брат, сегодня не катит! Сегодня нам только «наверняка» подходит, – подбежав к забору, я присел, сложив ладони лодочкой и уперев их в колено. Дым, едва оттолкнувшись, рыбкой перелетел через забор, и неслышно приземлился на другой стороне. Во подготовочка у парня! Надо будет потом поинтересоваться, где служил. Может, пересекались где. Не думаю я, что у стражей так муштруют.

Перемахнув через забор, я приземлился рядом с Дымом. Полностью инерцию погасить не удалось, все-таки сказывается тупое сидение на стуле в качестве офисного планктона – тело еще долго «оживать» будет. Перед нами был пустырь, через который до невысоких холмов было метров триста. Практически рукой подать.

– Ну, что, рванули? – я посмотрел на стража.

– Рванули.

И мы побежали. Преодолев примерно половину расстояния, отделявшего нас от спасительных холмов, я скорее загривком почувствовал, чем увидел погоню. И правда: через секунду вокруг нас засвистели пули, вздымая куски дерна. Ну все, приплыли! Какими бы отвратительными стрелками ни были черные, как бы мы ни петляли, нас все равно срежут, чисто, как в тире, до того момента, как мы пересечем пустырь. Внезапно сзади раздался нарастающий шум, вскоре превратившийся в рев двигателя и истошный визг тормозов, после чего пули гулко забарабанили по металлу.

– Эй, беженцы! Давай сюда! – из пассажирской дверцы потрепанного «уазика» выглядывала лохматая голова в яркой бандане. – Такси до Дубровки заказывали?

Это было спасение. Это был Аскет.

Едва мы успели нырнуть в заранее распахнутую заднюю дверь, как бард утопил педаль акселератора до упора, и машина с пробуксовкой сорвалась с места. Заднего сиденья не было, так что мы с Дымом мотылялись по всему багажному отсеку, как шарики в детской погремушке. Наконец, я сориентировался и ухватился за ручку над дверью. Зафиксировавшись, я огляделся. Заднюю дверь занавешивало черное полотнище, на котором была изображена огненно-красная, стилизованная буква «А» в круге. К приборной панели был прикручен какой-то ржавый ящик, резко контрастирующий с жидкокристаллическим дисплеем, утопленным в нем. Время от времени на дисплее появлялись красные точки, от которых по серому фону расходились концентрические круги. Когда точка оказывалась ровно посередине, наш водитель, отчаянно матерясь и лихо выкручивая руль, менял направление движения. Тут я обратил внимание, что, несмотря на интенсивную стрельбу, в брезентовом тенте нет ни одного отверстия.

– Да, если Черные все делают так же, как и стреляют, мы можем спать спокойно… – протянул я. В ответ Аскет проорал, оглянувшись назад и пытаясь перекричать рев двигателя:

– Да нормально они стреляют, просто у меня по всей машине «ожерелья» рассованы!

Я в недоумении замолчал. Ожерелья? Какое отношение они имеют к стрельбе-то? Зато Дым проявил живейший интерес:

– Это ж сколько тогда твоя тачка по деньгам затянет?

– Много, чувак, много. Мне еще и детектор, – с этими словами он щелкнул по ржавому ящику, – такие люди до ума доводили – ух! Мощнейшая штуковина!

Заметив мое выражение лица, Дым поспешил объяснить:

– «Ожерелье» – это артефакт такой, дорогой – жуть! Он пули отводит!

– А я проснулся, слышу – разборки какие-то в баре! – продолжал орать Аскет. – Выглянул – типы какие-то стремные. Ну, думаю, добром дело не кончится, дергать надо. Выехал, слышу – стрельба. Смотрю – вы по полю скачете. Надо, думаю, помочь добрым людям.

– А ты всем вот так помогаешь? – в это утро моя подозрительность зашкаливала.

– Чувак, настоящая анархия – это свобода мыслей и поступков. А вы, я так понял, совсем не рвались с типами этими знакомиться. Вы сами выбрали – ко мне или к ним. Верно?

Вот же. И не поспоришь ведь!

– А вам куда ехать-то надо?

– Нам к «Биофарму» желательно бы. Если где-то неподалеку высадишь – самое оно будет, – вступил в разговор Дым.

– Да без проблем! Хоть до самых ворот!

– А ты не боишься вот так переть напролом? Да еще после Всплеска? Вдруг аномалия?

– Дык я ж говорю – детектор офигительный! Он любую пакость за сто метров чует.

В этот момент то ли «офигительный детектор» не заметил довольно мощную гравианомалию, то ли сам Аскет ее прохлопал, отвлекшись на разговор – как бы то ни было, машину сильно тряхнуло, и мы взмыли в воздух.

* * *

Сначала к Дыму вернулся слух. Потом зрение. А когда он снова смог владеть своим телом, тут же пожалел об этом. Все кости болели, суставы выкручивало, в глазах двоилось и слегка мутило. Еще бы! Второе сотрясение за два дня! Сначала Софт прикладом заехал, теперь еще на чудо-«УАЗе» навернулись. Страж осмотрелся. Невдалеке все еще продолжали крутиться колеса перевернутого автомобиля, Софт, привалившись спиной к огромному булыжнику, инспектировал свой рюкзак на предмет целостности имущества, а Аскет, стоя на коленях, вздыхал над разбитой гитарой. Вот он встал, размахнулся, и забросил гриф в одну сторону, а останки резонатора – в другую. После этого, вытряхнув гитарный кофр от щепок, анархист полез зачем-то в салон машины.

– А не рванет? – крикнул вслед Дым. В ответ прозвучало что-то, что можно было с одинаковым успехом идентифицировать и как «Не рванет, фигня все это», и как «Сгорела хата – гори сарай!». Махнув рукой, Дым поискал дробовик, и оказалось, что он на нем сидит. Вытянув ружье на свет божий, страж критически оглядел его, и со вздохом сожаления зашвырнул вслед за гитарным грифом. Оружием еще можно было пользоваться, но только после в буквальном смысле доработки напильником: приклад треснул, и из него торчало великое множество острых щепок. Он достал из кобуры пистолет, повертел его в руках и сунул обратно. Семь патронов в магазине, еще штук пятнадцать – в рюкзаке. Немного. Хотя толку с пистолета-то? Даже с такого.

В клане над ним посмеивались из-за этого динозавра, приводя кучу достоинств современных моделей, но Дым любил этот реликтовый пистолет. Мощный, красивый. Ну и что, что патроны – дефицит? Он же находит их как-то.

Аскет вылез из салона автомобиля. Выглядел он теперь весьма воинственно. На бедре, в явно самодельной кобуре, покоился обрез «тозовской» вертикалки, пояс обнимал патронташ. На плече – демократичный и строгий «АК-47» с деревянным прикладом. Приглядевшись к автомату, Дым не смог удержаться и заржал в голос. Приклад автомата был ошкурен до белизны и раскрашен под хохлому. Аскет бросил на стража взгляд, будто говорящий: «Чтоб ты там понимал…». За спиной у барда висел небольшой рюкзачок, а в руках он держал гитарный кофр, ставший весьма увесистым. Видимо, в нем были «ожерелья» и сплоховавший детектор аномалий.

Софт раскрыл ноутбук, и, хмурясь, смотрел на дисплей, время от времени нажимая какие-то клавиши, видимо, проверяя технику на работоспособность. Дым подошел к барду:

– Ну, что, куда ты теперь?

– Не знаю. Двинусь, наверное, к орфам, попробую уломать их помочь машину эвакуировать. «Бобик» мой крепкий, подшаманю чуток, и как новый будет.

– Ты уж извини, что так получилось… – Дым виновато посмотрел на Аскета.

– Да ладно, чувак, не парься! Зато как прокатились-то! С ветерком!

– Да уж. Ну что, ты готов? – Дым обратился к хакеру. – «Биофарм» рядышком, за час-полтора дойдем, даст Зона.

Софт закрыл лэптоп, сунул в рюкзак и приблизился к ним.

– Спасибо, – он стиснул ладонь анархиста в крепком рукопожатии. – Не знаю даже, как бы мы без тебя выбрались.

– Да ладно, ерунда. Будете поблизости – заходите. Выпьем, споем.

– С удовольствием! – видно было, что Софт говорит искренне. – Вот только дела разрулим – и сразу к тебе!

– Ну, значит, увидимся, – удовлетворенно сказал Аскет. – Давайте, парни, удачи! Пусть это странное место, под названием «Зона» хранит вас.

– И тебе того же! – практически в один голос отозвались сталкеры. Постояв с минуту, они двинулись в сторону «Биофарма», а Аскет поволок свои пожитки в сторону лагеря орфов.

* * *

– «Биофарм» – это действительно бывший научно-исследовательский институт. Одним из первых в Зону въехал, – просвещал меня по дороге Дым. – Якобы испытывали влияние радиации на злаковые культуры, хотели вывести сорт уникальный, устойчивый к заражению. Только если они там действительно пшеницу выращивали, то я – эстонский диверсант. Не зря вояки постоянно зацепиться тут пытаются, несмотря на то, что их постоянно оттуда вышибает кто-нибудь – то бандюки, то монстры.

– Ты хочешь сказать, местные уркаганы представляют угрозу для военных? – поразился я. – По тем экземплярам, что я наблюдал, этого не скажешь…

– А ты мне скажи, кто те военные без брони и поддержки с воздуха? Кучка сопливых пацанов, которые и оружие-то держать правильно не умеют. Нет, есть, конечно, элита – военсталы, спецназ Зоны так называемый, но ими дорожат, стараются экономить парней.

К воякам не особо бродяги на работу рвутся, а пока своего одного обучишь – десяток угробишь. Вот и засылают сюда срочников, стеречь закрома Родины. А бандюки – парни не промах, черненькие особливо. Они в своих горах в ведении партизанской войны поднаторели – будь здоров. Из «Мухи» с бедра садят. Набежали, потрепали – отступили. А знаешь, как это на нервы действует? Вижу, знаешь. Вот то-то же. Командование вояк отзывает, а через время – опять вперед, на баррикады. Вот так и играют в «царя горы», с переменным успехом. Но большую часть времени корпуса пустыми стоят. Неуютно тут.

– А зачем вам схрон именно здесь?

– Место удобное, здесь многие направления сходятся.

За время похода я несколько раз успел порадоваться решению спасти Дыма. И дело тут было не только в том, что страж оказался весьма приятным собеседником. Не дошел бы я сам никуда по Зоне. Как пить дать не дошел бы. Не умею я тут ходить.

Мы то топали по растрескавшемуся асфальту, то сворачивали и брели по полю. Несколько раз наматывали круги, делая приличную петлю. А проходя между двух холмов, Дым сам улегся на брюхо, и заставил лечь меня. Метров сто мы проползли по-пластунски, при этом я старался держать голову как можно ближе к земле и не отклячивать задницу. Вся спина покрылась мурашками, кожа под костюмом прямо зудела – я чувствовал что-то буквально на несколько сантиметров выше. И это что-то было враждебным и чуждым.

Через какое-то время Дым остановился, прислушался, и увел меня с дороги в поле. Здесь он расстегнул один из подсумков и достал гайку. На вид – на семнадцать. К гайке была примотана белая ленточка.

– Замри! – скомандовал страж. Замер, чего мне не замереть-то?

Сталкер постоял, посмотрел по сторонам, потом присел на одно колено, и бросил гайку. Железяка с весело трепыхающейся ленточкой полетела почти параллельно земле и упала. Какую-то секунду ничего не происходило, а потом что-то вдруг тренькнуло, будто лопнула струна на гитаре, и гайка пулей взмыла вверх, блеснув на прощание в тусклых лучах осеннего солнца.

Страж обернулся ко мне, явно ожидая какой-то реакции, но я пораженно молчал. Что тут было говорить? До меня внезапно дошло, насколько повезло мне, оптимистичному дурачку, который перся сначала ночью, не разбирая дороги, а потом днем – надеясь на детектор, сейчас не подававший вообще никаких признаков жизни.

Наверное, страж все же что-то увидел в моих глазах. Сталкер удовлетворенно кивнул, убедившись, что я проникся, и махнул рукой.

– Пошли.

Наконец, после преодоления очередного холма, территория «Биофарма» предстала перед нами во всей красе. Действительно, сохранились здания неплохо. На крепком бетонном заборе расположилась оборванная кое-где «егоза», выглядящая совсем новой, а во дворе… Во дворе стояли три БТР, крытый «Урал» и «УАЗ-Патриот»!

Рефлекторно я упал на землю.

– Дым, ты это видишь?

Страж уже изучал корпуса в полевой бинокль.

– Вижу, только странно это все…

– Что именно?

– Обычно вояки без движения не сидят, а тут даже караулов не видно… А машины явно недавно пришли. Не бросили же они их!

– А может, затихарились, и нас сейчас снайперня ведет?

– Я окна в первую очередь просмотрел, не видно никого. И караулка пустая. Фиг его знает, что там и как, но надо двигать понемногу. Вход в схрон – за вторым корпусом. Вентвход в подземелья. Сейчас аккуратно спускаемся и идем вдоль забора. Там дыра есть, если возле нее не обосновалась никакая из местных достопримечательностей, то попадем практически на место.

Вдруг что-то заставило меня обернуться – то самое шестое чувство, которое уже не раз выручало. Я перекатился за гребень холма, и направил бинокль в ту сторону, откуда мы пришли.

– Твою ж мать! – судя по бурным эмоциям, Дым смотрел туда же.

Со склона холма, развернувшись в боевой порядок, спускался отряд человек в десять. Черные комбинезоны и поведение безраздельных хозяев этих мест говорили об одном – Черные не собираются нас отпускать просто так.

– Надо уходить. Если пойдем, как собирались, вдоль забора, будем у них как на ладони. Свалить не успеем. Срежут, как в тире.

– И что?

– Идем через КПП!

– С ума сошел? Там же военные!

– Да нет там никого!

– Ты в этом уверен? – я взглянул на стража.

– Теперь – да. Если бы вояки были здесь, Черные не поперли бы так борзо. Отсюда вывод – они что-то знают, потому и идут не скрываясь.

Страж забросил на плечо свой рюкзак, и, поглядывая на детектор аномалий, начал спуск. Я последовал за ним.

Накинув ремень «Вала» на плечо, я взял автомат на изготовку. Дым со своим пижонским «кольтом» крался впереди. Миновав ворота, мы оказались на территории «Биофарма». Я огляделся. «Бэтээры» выглядели совсем новыми, как будто их оставили здесь только вчера. Вчера?

– Дым, а ты когда здесь последний раз был?

– Да с неделю назад, где-то так. А что?

– А транспортеры здесь были уже?

– Нет, разумеется! Тогда здесь бандосы обитали.

– А военные, значит, их отсюда выбили, так? Потом сами куда-то исчезли, а технику оставили, так?

– Ну, видимо, да. И что из этого? – страж выглядел несколько обескураженным.

– А то, что у нас есть шанс разделаться с погоней!

– Я тебя не особо понимаю…

– Да что же тут непонятного??? – в сердцах я аж топнул ногой. – Вот БТР. Вот его боевой модуль. Вот ворота, в которые попрут Черные. Что неясного?

– Пользоваться умеешь? – соображал Дым как-то туговато, но когда врубался – сразу включался в действо.

– Если все рабочее – то без проблем! Пару минут только нужно, чтобы припомнить…

– А у нас их нет.

Проследив за взглядом стража, я припомнил мать всех известных мне личностей. С двух сторон, обтекая корпус «Биофарма», прямо на нас валила толпа вояк в новеньком камуфляже. Стоп. Не вояк. Вояк. Не вояк. Что не так? М-мать! Зомби!

Живые мертвецы выглядели не так, как на «тытрубе», куда изредка выкладывали ролики с просачивающимися изредка из-за Периметра на Большую землю зомби – те были ободранные, но с оружием, заторможенные, но не очень медленные, скорее, неторопливые. Нет, здесь они выглядели, как в какой-нибудь «Обители Зла» или в фильме Ромеро: с трудом передвигающиеся, припадающие на обе ноги, волочащие оружие по земле… Свежие. Не акклиматизировались еще в новой ипостаси. Теперь становилось ясно, что здесь произошло. Выбив в очередной раз бандитов с территории НИИ, военные банально попали под вчерашний Всплеск: то ли просто не успели в укрытие, то ли с командиром не повезло – сейчас не это было важным. Важным было то, что нас с двух сторон брали в тиски. И если Черные были гораздо опаснее, в силу вооружения и ясности разума, то шагающие овощи могли просто затоптать нас. Или разорвать – выбор невелик.

– Держи! – кинув Дыму автомат, я бросился к технике. На этот раз Дым все понял быстро. Если от зомби можно тупо спрятаться под броней, то Черные быстро сообразят, куда мы делись. И фиг его знает, что за стволы у них – даже если их оружие не обладает достаточной мощью для того, чтобы пробить броню, они могут просто-напросто закидать гранатами боевой модуль. Или блокировать нас, расположившись в мертвой зоне. Короче, для того чтобы дело выгорело, и зомби, и Черных следовало отвлечь. А так как из нас двоих управлять этим чудом техники умею только я… Дальше можно не продолжать. Дым поймал автомат, и маякнув, что понял мой замысел, выстрелил в голову ближайшего зомби.

Я устремился к «коробочке». Передо мной была какая-то модификация «Бизона». По фиг, лишь бы электроника после Всплеска уцелела, иначе из нашей затеи выйдет пшик.

Вообще, довольно интересно. В условиях современной войны, когда нашпигованную электроникой по самое «не балуйся» технику довольно легко вывести из строя одним электромагнитным разрядом достаточной мощности, КБ продолжают фаршировать боевые единицы все большим количеством сложной аппаратуры… Шагающий танк, из кабины которого можно выйти в Интернет, истребитель, пилот которого наслаждается свежескачанной оттуда же музыкой в стратосфере, беспроводные интерфейсы управления автоматическими охранными системами… Просто раздолье для знающего человека. Но по-другому, видимо, уже нельзя – двадцать первый век во всей красе. Только бы интерфейс живой был! Большего не надо!

Пока мысли роились у меня в голове, я успел обежать БТР и оценить обстановку. Десантный люк задраен, боевой модуль в парковочном состоянии, верхние люки в десантном отделении – нараспашку. Гут. Детектор аномалий молчит, значит, машина условно «чистая». Ухватившись за скобу, я взлетел на броню. Помнит тело уроки, помнит!

С высоты брони я бросил взгляд на ворота. Черные находились не более, чем в ста метрах от ворот. В это время они как раз спускались с холма. Еще несколько минут – и они будут в зоне поражения.