Из классификации измененных существ Института Изучения Аномальной Зоны

Объект 232: Крикун.

Степень опасности: высокая.

Антропоморф. Не отличим от человека. Предпочитает держать глаза закрытыми: использует сварочные или солнцезащитные очки, ночные маски для глаз и другие предметы. Ориентируется на слух. Язык раздвоенный, зубы острее, чем у человека, сильно выделяется кадык и зоб на шее. Нападает, генерируя при помощи зобного мешка звук, по характеристикам близкий к инфразвуку, после чего добивает дезориентированную жертву руками. Распознать в крикуне мутанта сложно, чем он и пользуется, подходя на расстояние атаки.

Объект 6: Дьяволов клоп.

Степень опасности: выше среднего.

Дьяволов клоп – мутация триатоловых клопов. Населяют некоторые места Зоны. В отличие от собратьев с Большой земли, болезней не переносят, однако, облепив человека и забравшись ему под одежду, за несколько десятков секунд высасывают всю кровь. Насосавшийся клоп увеличивается в несколько раз, а каждый укус причиняет пораженному нестерпимую боль. Репелленты не действуют. Сопротивление бессмысленно, человек, попавший в логово клопов, обречен. Единственная тактика – осторожность при движении через кустарники.

* * *

Ступать по твердой почве после нескольких часов шатания по болотам было сродни райскому наслаждению. Мокрая одежда, конечно, все равно не высохнет из-за дождя, да и в ботинках хлюпать не перестанет, но ведь есть разница: окунуться в дерьмо по щиколотку или по шею?

Болото закончилось, и это всех нас несказанно обрадовало. Чахлые деревца не прикрывали от дождя, но впереди был поселок, в котором можно остановиться и переждать непогоду. Конечно, ждать придется у моря погоды, но это лучше, чем шататься непонятно где.

Единственное, что меня сейчас напрягало – состояние Шона. Он шел позади, упрямо перебирая ногами и заметно хромая. Дважды спотыкался и падал на землю, но оба раза вставал сам, демонстративно не замечая протянутой ему руки. Это беспокоило меня гораздо сильнее, чем его нога.

За последнее время он не проронил ни слова. Кажется, все, что навалилось на бывшего раба после спасения, окончательно сломало его. Я не раз видел такое, но, тем не менее, не знал, как поступить. Ладно, если он просто повесится на привале, но ведь и попытаться пристрелить нас может. Или сбежать, прихватив вещи.

Впереди показался поселок. Наемник сразу предупредил: он не в курсе, и там может быть что угодно, начиная от устроенного «местными» схрона и заканчивая логовом каких-нибудь рапторов. Или чего еще похуже.

С виду поселок выглядел братом-близнецом того, в котором мы с наемником познакомились. И хотя открытой опасности в нем не чувствовалось, Андрей остановился и принялся рассматривать здания перед нами в свой навороченный бинокль.

Меня же больше заинтересовал труп, лежащий в траве. Даже не труп, а скорее мумия, скелет, обтянутый тонкой высохшей кожей, будто пергаментом. На нем болталась слишком просторная одежда, чуть в стороне, будто отброшенный, лежал автомат неизвестной мне модели. Отчего бедолага помер, было непонятно.

Раскинутые в стороны конечности, раскрытый в предсмертном крике провал рта. Парень умирал тяжело. Не могу сказать насколько долго, но однозначно мучительно.

– Что это? – спросил я у наемника, указав рукой на труп. – Действие аномалии?

– Нет, – отрицательно мотнул он головой. – Аномалии всегда оставляют какие-нибудь следы. Сломанные кости, подпалины, сгоревшая одежда… Это другое. Клопы, может быть.

– Клопы? – я с сомнением посмотрел на труп, потом на наемника и переспросил с недоверием: – Какие клопы могут сделать такое?

– Поцелуйные клопы. Их здесь еще называют «Дьяволовыми». Если попадаешь в их логово, то о лечении можно не думать. За пару десятков секунд выпьют досуха. Опасные букашки. Мужику не повезло: видимо, бежал со всех ног с болота, по детектору. А он клопов не фиксирует.

– И как не влезть в их логово? – снова задал я вопрос.

– Обходить высокую траву. Тем более такую, которая ничем не примята, в которой нет следов. Мутанты как-то эту дрянь чуют. Ну, по крайней мере, я ни разу не видел выпитых досуха тварей. А вот людей видел, причем достаточно часто.

Наемник дал знак, что разговоры закончены, и двинулся дальше, по широкой дуге обходя пышные заросли, в которых, судя по всему, и находилось логово мутировавших насекомых.

– Пойдем к поселку? – спросил я через пару минут молчаливого движения. – Или обойдем?

– По идее обойти надо, – ответил Андрей, на этот раз даже не обернувшись. – Хотя, с другой стороны, можно запереться в каком-нибудь подвале и переждать несколько часов. Может и Шону полегче станет.

Бывший боксер никак не отреагировал на свое имя. Либо он настолько потерял ко всему интерес, либо попросту спал на ходу, машинально передвигая ноги.

Нам всем срочно нужен отдых.

– Так идем? – снова спросил я, рассматривая лужу под ногами. Кое-где здесь еще встречались места, где раскисшая земля поддавалась под тяжелыми армейскими ботинками.

Вопрос остался без ответа.

Я поднял взгляд и увидел идущего в нашу сторону человека. Он двигался медленно, переваливаясь с ноги на ногу, и даже отсюда я видел, как его одежда не подходит к нынешним условиям: джинсовый рабочий комбинезон на голое тело и сварочные очки на лице. Зачем он их натянул?

– Не идем, – сквозь зубы процедил Андрей, жестом останавливая нас.

Я, наконец, понял, какая деталь его внешнего вида не давала мне покоя. В руках идущего к нам человека не было оружия. И кобуры не наблюдалось.

– Иди своей дорогой! – закричал наемник, поднимая руку вверх, и тут же снова: – Иди своей дорогой, а мы пойдем своей!

Мужчина все той же шатающейся походкой продолжал двигаться к нам, не обратив абсолютно никакого внимания на реплику Андрея. Более того, казалось, даже ускорился, шаги стали увереннее, а ноги стали меньше разъезжаться на раскисшей земле.

– Черт, – мрачно выругался Андрей. После чего вскинул автомат и открыл огонь.

Когда в тело идущего ударили первые пули, он качнулся, но продолжил идти, будто робот из старого фильма. Смертоносные кусочки свинца рвали тело, прошивая его насквозь.

– Какого хрена? – пробормотал я.

А потом… Не знаю, как, но под огнем это существо умудрилось преодолеть около пяти метров менее чем за секунду, после чего атаковало.

Подобного я не ожидал.

Вытянувшись в струну, мутант открыл рот и издал настолько громкий и мощный звук, что он заглушил выстрелы. А когда крик твари затих, в ушах остался только пронзительный звон.

Сначала мне показалось, что глазные яблоки сейчас вылезут из орбит, потом – что лопнет череп. Вспомнилось чувство, испытанное мной, когда наемник использовал свой «последний шанс» на бойцах «Нового Рассвета».

А потом я обнаружил себя лежащим и судорожно нажимающим на спусковой крючок. Кое-как оглядевшись вокруг, увидел, что мои спутники также распластались по земле.

Монстр успел сделать еще несколько шагов, и в тот момент нас с ним разделяло буквально пять метров. Автоматная очередь наемника практически разворотила его грудную клетку, отбросив урода назад, однако он даже не думал умирать. Наклонившись вперед, мутант открыл рот, и я понял, что он собирается кричать снова.

Боек сухо щелкнул, сообщив мне, что дробовик пуст.

Дрожащими руками я нащупал подсумок и принялся набивать магазин.

Грудь и живот твари были изрешечены, через раны виднелись осколки белых ребер, переломанных пулями, кровь медленно вытекала и пропитывала синюю ткань комбинезона. Через отверстия в грудную клетку втягивался воздух, кровавые пузыри стекали на землю.

Я закончил перезарядку, поднял ствол и выжал спуск. Зарядом крупной дроби мутанту перебило коленный сустав, и он медленно рухнул на колени. Мои спутники снова открыли огонь, пули выбивали из уже затихающего монстра куски мяса.

Открыв рот, тварь снова попыталась крикнуть, но вместо звука из нее брызнул настоящий фонтан крови. Я больше не стрелял.

Мутант в очередной раз покачнулся, и повалился на спину. Прямо в заросли густой травы, по зеленым листьям которой перетекали друг в друга капли дождевой воды. В трех шагах от уже лежащего там трупа.

И тварь закричала. Закричала с такой силой, яростью и болью, что я, покачнувшись, завалился на землю, изо всех сил стараясь упасть в сторону, противоположную той, в которую упал монстр. К счастью, это мне удалось. А через секунду наступила тишина.

– Крикун, сука, – выругался за моей спиной наемник. Голос его дрожал, однако если судить, какой силы и экспрессии была тирада, последовавшая за этим возгласом, то все с ним было нормально.

– Все живы? – спросил я, переворачиваясь на спину.

Наемник уже шарил вокруг себя, выискивая выроненные во время перестрелки магазины. А вот Шон лежал на земле, смотря в небо, и выглядел очень и очень плохо.

Повязка на его ноге там, где прошлись когти болотного монстра, снова окрасилась красным. Неудачно упал?

– Что с тобой, дружище? – спросил я у него, медленно поднимаясь с земли. Все же воздействие «крика» оказалось намного слабее воздействия «последнего шанса». Нас тогда всего лишь краем зацепило, а ноги уже не держали.

– Нога, – ответил он, даже не посмотрев на меня. Плохой знак.

Стащив с плеча рюкзак, я принялся копаться в нем в поисках аптечки. Первым под руку попался кейс с деньгами, который постоянно больно впивался своими прямоугольными гранями в спину на марше. Я выругался. После него были несколько металлических кругляшей с тушенкой, а черная коробочка индивидуальной аптечки нашлась на самом дне. Бросив рюкзак в сторону, я занялся раной.

С тихим щелчком аптечка открылась. Вынув ножницы, я взрезал повязку. На черной коже бывшего боксера крови практически не было видно. Она сама была черной.

Не став изобретать велосипед, щедро плеснул на рану перекиси водорода, после чего залил края биоклеем и туго забинтовал. Может быть, получилось не особо красиво, но в таких условиях я ничего лучше придумать не сумел. Не эксперт я в полевой медицине.

Вколол негру два укола, один за одним. Жутко дорогую сыворотку и какой-то стероидный противовоспалительный препарат.

На оказание помощи ушло от силы минут десять, и подгонять меня не требовалось: и так торопился, как мог. Я четко понимал, что канонаду, устроенную нами, не слышали разве что глухие, и что надо как можно скорее покинуть это место.

Потянувшись за рюкзаком, я нащупал на его месте только жидкую бразильскую грязь. Не веря собственным ощущениям, повернулся, однако рюкзак действительно пропал.

Мне не осталось ничего другого, кроме как вскочить с места и громко выругаться.

– Что случилось? – спросил у меня наемник, только что обозревавший окрестности в бинокль.

– Рюкзак пропал, – беспокойно ответил я, продолжая осматривать землю. Трава была примята, красноречиво сообщая, что я действительно бросил свою котомку сюда, и что она вовсе не была плодом моего воспаленного воображения.

– И кейс? – вкрадчиво уточнил Андрей.

– И кейс, – обреченно махнул я рукой, усаживаясь обратно в лужу. В буквальном смысле.

– Погоди, – наемник сделал шаг по направлению ко мне. – Ты хочешь сказать, что потерял мои бабки?

– Да там тех бабок… – только и оставалось ответить мне. – Да и не твои они еще.

– Нет, Артур, – покачал головой Айвэн. – Они мои. Как и все то, что ты мне должен сверху. Мои, понимаешь? А ты их только что про…

Окончания фразы я не дослушал. Какой-то предмет просвистел в воздухе, я едва успел отклониться, и во все глаза уставился на упавший на землю «снаряд». Банка консервированной ветчины в собственном соку.

Пока я непонимающе смотрел на консерву, наемник начал действовать.

Он веером, от бедра, выпустил по кустам по меньшей мере полмагазина из своего «Галила». Пули посшибали на землю ветки, изрядно проредив пышную растительность, и в кустах на секунду мелькнула взъерошенная обезьянья мордочка. Не широкая морда с тремя ноздрями, как у тех тварей, что атаковали нас на болотах, а самая обыкновенная.

– За ней! – заорал наемник, кидаясь вслед за юркой тварью, которая, чудом избегнув пуль, припустила в сторону поселка. Нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Даже Шон, которого перспектива остаться в одиночестве пугала гораздо больше пробежки, поднялся и, матерясь сквозь зубы и прихрамывая, рванул вперед. Не так быстро, как тренированный наемник, но все же взяв хороший темп.

Сейчас я сумел разглядеть укравшую рюкзак обезьяну. Она была гораздо меньше, чем те, с которыми мы повстречались на болотах, и выглядела не так ужасно. Если бы мне пришлось увидеть это животное за пределами Зоны, и в голову не пришло бы, что оно принадлежит к местным мутировавшим формам жизни. Обычная мартышка, каких тысячи в зоопарках по всему миру.

Запрыгнув на ржавый остов мини-вэна, обезьяна на миг повернулась и показала зубы. Симпатичная в общем-то мордочка зверька превратилась в оскал.

Снова вскинув винтовку, наемник обстрелял зверька, однако от стрельбы на бегу, да еще и по такой мелкой цели, практически не было толку. Даже наоборот. Обезьяна стала перебирать лапками с утроенной скоростью и, несмотря на тяжелый рюкзак, оторвалась от нас еще сильнее.

Поселок приближался. В повадках крикунов я не разбирался, но сильно надеялся, что они ведут преимущественно одиночный образ жизни. А вот в наличии в жилом массиве сородичей маленькой воровки я даже не сомневался.

Рыкнув на бегу, обезьяна скрылась за углом. Шон со своей раненой ногой все же тормозил нас. Не догадался я вкатить ему пару кубиков болеутоляющего… Да и, чего греха таить, сам я тоже порядком запыхался.

Наемник, опередивший нас, скрылся за углом, а через секунду оттуда донеслась длинная очередь. Какого хрена там произошло?

Бросив все силы на ускорение, я выскочил из-за угла и тут же нос к носу столкнулся с женщиной. Одетой в халат и домашние тапочки, натянувшей на глаза ночную маску и при этом абсолютно безволосой. Такой лысине и Брюс Уиллис позавидовал бы.

Застывшее ничего не выражающей маской лицо напомнило о крикуне, убитом нами несколькими минутами ранее. Хотя какого хрена «напомнило»? Это и был крикун. Сестра, а может быть, жена упокоенной нами твари.

Монстр, в которого превратилась женщина под действием никому не известных сил, приготовился издать свой, уже хорошо знакомый нам, крик. Я выругался и предпринял единственно возможное в этой ситуации действие: вскинул дробовик и дернул спусковой крючок.

Грохот выстрела заложил многострадальные уши. Голова твари брызнула серо-красным фонтаном, и я едва не задохнулся от вони. Внутри черепа крикуна, а вернее, крикуньи, все прогнило.

Я оглянулся назад, и успел увидеть, как наемник надевает активные наушники для стрельбы. Да, это то, что надо. Если тут появятся еще орущие твари – Андрею их вопли будут по барабану. Отдать ему дробовик? Ведь если начнется заваруха, стоит первому уродцу издать крик – и я не боец. А автомат наемника не так эффективен против живучих тварей.

– Эй, dog! Держи!

Я повернулся. Возле меня стоял Шон, протягивая мне… iPod с большими наушниками. Не со стандартными яблочными «затычками», а с нормальными такими «лопухами», закрывающими всю ушную раковину. Я сначала не понял, а потом до меня дошло. Если накрутить громкость на всю – эффект будет не хуже, чем от активных наушников наемника. А вообще жук он. Ничего так подготовился. Стоп! Но как же сам Шон?

– Шон, а ты?

Он только махнул рукой.

– Я не боец сейчас. Еле иду. Плохо. Я разберусь, не переживай.

Я хмуро посмотрел на него.

– Я серьезно. От тебя толка больше будет.

Негр достал из своего рюкзака рулон ваты и принялся набивать уши. Я лишь пожал плечами. Ну ладно. Пусть так. Тем более, его предложение было не лишено смысла. Я сейчас был все же боеспособнее.

Я нацепил наушники, пропустил провод под ремнями, чтобы он не мешал, если начнется заваруха, включил и опустил плеер в карман. Теперь, чтобы отгородиться от воплей крикунов, мне достаточно нажать на «play». Будем надеяться, что Шон не шансон слушает.

Махнув наемнику, чтобы прикрывал, я поднял дробовик и двинулся вперед.

Как бы мы ни готовились, но нападение все же оказалось неожиданным. Я как раз проходил мимо одного из коттеджей, когда заколоченное досками окно взорвалось щепками, и из него выпрыгнул крикун в чем-то, отдаленно напоминающим джинсовый костюм. На морду тварь напялила спортивные солнцезащитные очки. Вид монстра был бы смешным, если бы я смотрел это по телевизору.

Я резко отпрыгнул в сторону, выстрелил, попал в грудь, отбросив мутанта назад, и, не дожидаясь, пока он заорет, прямо сквозь карман вдавил кнопку воспроизведения.

В уши ударил густой бас, и я едва не оглох. В мой мозг ворвался мощный бит, сдобренный речитативом:

I don’t know what you heard about me But a bitch can’t get a dollar out of me No Cadillac, no perms, you can’t see That I’m a motherfucking P-I—M-P.

Несмотря на серьезность ситуации, я прыснул со смеху. Ну, Шон, ну гангстер доморощенный, ну nigga комнатный! Чего-чего, но этого я от него не ожидал. Хотя… Кого ему еще слушать, как не боксерского промоутера и бывшего «гэнгста»? Не Тиму Пилона же. Хотя все же попсовенько.

Пока в голове метались идиотские мысли, к делу подключился Айвэн. Наемник вкладывал в крикуна короткие очереди по три патрона, удерживая тварь на месте. Я прижал приклад дробовика к плечу, прицелился и выстрелил. Попал в голову. Тварь задергалась в агонии, но из дома уже лез еще один. А судя по едва слышимой через наушники стрельбе, нас атаковали и сзади.

Я выстрелил два раза, первым выстрелом сшибая крикуна на землю, а вторым – добивая его, и резко развернулся.

Мне стало дурно. Нас собиралось атаковать не меньше десятка крикунов. Твари вышли из оцепенения, и теперь бежали на нас с хорошей скоростью по двухполоске, растянувшейся между коттеджами. Шон с наемником пока их задерживали, но это ненадолго. Сейчас они подберутся на расстояние атаки, и начнут орать. А от одновременного вопля такого количества мутантов наушники могут и не спасти.

Песня в плеере пошла на второй круг. Видимо, Шону она очень уж нравилась. Ладно, по фиг! Я быстро добил магазин дробовика, прицелился в ближайшую фигуру и выстрелил. Выстрел совпал с ударом басов в наушниках.

Бум!

«I don’t know what you heard about me».

Я сменил цель и снова нажал спуск.

Бум!

«But a bitch can’t get a dollar out of me».

Поворачиваю ствол вправо, и ловлю на мушку тварь, выбегающую из-за угла коттеджа.

Бум!

«No Cadillac, no perms, you can’t see».

Монстр заваливается на спину, мне его не достать. Ладно, его добьют наемник с Шоном. А вот этого я достану замечательно!

Бум!

«That I’m a motherfucking P-I—M-P».

Похоже, я вошел в раж и потерял бдительность, а партнерам было не до того, чтобы за мной присматривать. У них своих проблем хватало. И когда крупная тварь врезалась в меня, опрокидывая на спину, это оказалось для меня полной неожиданностью. Наушники слетели, и в уши ворвался шум битвы. Дробовик оказался зажат где-то между мной и навалившейся на меня тварью с глазами, прикрытыми окровавленной марлей, обмотанной вокруг головы в несколько слоев. В лицо дохнуло отвратительной вонью, я с трудом подавил рвотный спазм, когда крикун взмахнул рукой и ударил меня по ребрам.

Что-то затрещало. Твою мать, нет, скотина, они недавно срослись! Вряд ли у наемника есть еще одно «Прикосновение матери»! Я замычал сквозь сжатые зубы, и потянулся за ножом.

Новый удар заставил свет в глазах мигнуть: на этот раз крикун ударил с другой стороны. Как хорошо, что он не бьет в голову! Пока не бьет… Тело нападающего сместилось, я нащупал рукоять ножа и дернул клинок из ножен.

Видимо, крикуну было не очень удобно забивать меня до смерти, лежа на моей груди – он поднялся, усевшись на нижнюю половину тела, и поднял обе руки, намереваясь нанести страшный удар, призванный сокрушить мою грудную клетку. Я не одобрил затею мутанта, и как только мои руки оказались свободными, отвел правую к левому плечу и что было сил ударил урода под челюсть.

Не знаю, есть у крикунов мозги или нет, но во что-то я точно попал. Монстр замер, судорожно дернулся и завалился набок. Выдернув клинок и обтерев его о лохмотья, в которые был одет мутант, я подхватил дробовик и вскочил.

Айвэн с Шоном медленно отступали. Твари не могли приблизиться к ним, сдерживаемые шквальным огнем из двух стволов, отчего бесились и периодически взрыкивали. Я не понимал, почему они не применяют свое естественное оружие. Им что, религия не позволяет начинать орать, находясь дальше чем в десяти метрах от жертвы? Вытянув плеер с наушниками из-под мутанта, я направился к товарищам.

– Хреново дело! Патроны заканчиваются! – прокричал сквозь стрельбу Андрей. Негр лишь хмуро кивнул. Ну да. Даже с учетом того, что мы пополнили боезапас, сняв его с мертвых бойцов «Нового Рассвета», последний час мы только и делали, что стреляли. У меня патронов к дробовику тоже не густо оставалось. Правда, к автомату хватало: по кармашкам разгрузки были рассованы шесть магазинов, да еще три пачки патронов лежали в рюкзаке. Который украла обезьяна. Да и все равно пользоваться автоматом, не почистив его, я не стану.

Я бросил один их своих магазинов наемнику, тот поймал и благодарно кивнул. Мутанты вроде бы отступили. Или спрятались за коттеджами. Хрен их поймешь. Мне, к примеру, ясно было одно: на улице мне чертовски неуютно. Нужно было укрытие, чтобы перевести дух, почистить оружие и собраться с силами. На мой взгляд, лучше одного из коттеджей не подходило ничего. Интересно, отвалят мутанты, если перестанут видеть нас, или я их слишком недооцениваю, и они не такие тупые, как кажутся?

Из-за невысокого заборчика выпрыгнул крикун, и мне по ушам ударила звуковая волна. Но то ли я привык, то ли малость оглох от причитаний нью-йоркского гангстера – эффект уже не был таким сильным. Айвэн прицелился и удачным выстрелом свалил мутанта: пуля вошла тому прямо в рот, вынеся часть затылка на выходе.

Шон выглядел совсем хреново. Повязка на его ноге снова намокла, кровь никак не хотела останавливаться. Еще немного, и придется капать парню кровезаменитель.

Наемник тоже видел состояние негра, и оно ему не нравилось так же, как и мне. Уверен, сутки назад Андрей с удовольствием бы бросил Шона на съедение тварям, если бы это могло обеспечить нам спокойный отход, но сейчас так поступить он не мог. За короткое время Шон слишком часто выручал нас, и даже циничный меркантильный жлоб Айвэн проникся.

– Надо сваливать! – заорал он.

– Куда? – Я пытался перекричать звуки автоматных очередей.

Этот вопрос интересовал меня сильнее всего. Со всех сторон нас окружали мутанты, собираясь оправдать, наконец, свое название, обрушив на нас всю мощь, на которую способны.

– Нужно прорваться в тот дом, – я не особо понял, на какой из окружающих нас коттеджей показывал наемник, но следующие его слова обескуражили. – Обезьяна спряталась в нем.

– Обезьяна? Забей на деньги, придурок, нас замочат тут! – попытался я образумить Андрея, которого жадность, кажется, лишила разума.

– При чем тут деньги? – искренне возмутился Айвэн в ответ. – Если обезьяна спряталась там от крикунов, то и мы можем попробовать.

Его предположение звучало надуманно, однако спорить времени не было. Резко развернувшись, мы побежали по вытоптанному кем-то газону в сторону задней двери. Забраться между решетками окна, как это сделала обезьяна, у нас бы не получилось в любом случае.

– Шон, выбивай! – приказал я, едва стеклянная дверь замаячила перед нами.

Бывший боксер, взяв короткий разбег, всем телом врезался в створку. Я ожидал, что дверь распахнется, язычком замка расщепив косяк, однако все случилось гораздо проще: она попросту слетела с петель и упала на пол, не выдержав напора негра. Шон не успел затормозить, и рухнул на нее сверху.

– Дверь на место, живо! – заорал Андрей, выдергивая из кармана разгрузки пару гранат, судя по маркировке – светошумовых. Чтобы закрыть глаза, у меня не было ни времени, ни возможности, поэтому я просто открыл рот, хватаясь за створку, с которой только-только скатился негр.

Гранаты отправились в полет, дверь встала на место. Шон, взревев от натуги, завалил на пол тяжелый холодильник, едва не уронив его на меня. Однако мысль его я оценил: теперь тварям в любом случае придется потратить какое-то время на преодоление громоздкой преграды. C улицы раздался грохот, и одновременно с ним рев на несколько глоток. Однако, рев не «аномальный». Вполне нормальное и понятное выражение боли и страха.

– Ищем следы обезьян, они должны быть где-то здесь! – приказал Андрей, поднимая на лоб очки и включая подствольный фонарь.

Я рванул в ту сторону, где по моим расчетам должно было находиться окно, через которое мелкая воровка забралась сюда. Половицы скрипели под ногами, из-за пыльных окон в дом практически не проникало света, но найти то, что искали, нам удалось.

Мокрые следы маленьких лапок вели в сторону и исчезали в темноте дверного проема, на лестнице, ведущей вниз. Мне не оставалось ничего другого, кроме как отправиться за животиной.

Под домом был небольшой подвал. Жившие здесь люди переоборудовали его под нечто среднее между мастерской и кладовкой: в углу стоял верстак, а по стенам были развешаны инструменты.

Наемник спустился за мной и, быстро оценив обстановку, схватил с пола валяющийся кусок арматуры, заточенный с обоих концов, который, по-видимому, использовался хозяевами в качестве лома. Дождавшись, пока негр прохромает мимо него, он закрыл дверь подвала и примерился, намереваясь подпереть ее.

Идея была заранее обречена на провал: дверь открывалась наружу. Тогда, кое-как просунув кончик лома в щель под дверью, Айвэн, оглядевшись, схватил с полки массивную кувалду. Что было сил ухватившись за ручку двери, он ударил по лому.

Дом содрогнулся, но крепкое дерево с честью выдержало испытание. Еще двумя ударами наемник вбил арматуру как можно глубже, и попытался открыть. Безуспешно. Дверь была заклинена надежно.

– Вот это и называется – рубить сук, на котором сидишь, – обратился я к Андрею, почесав уже успевшую превратиться в бороду щетину. – И как мы теперь отсюда выберемся?

– А зачем нам отсюда выбираться? – усмехнулся наемник в ответ. – Разве что крикунам в лапы…

– И как долго мы сможем тут просидеть? – Я, откровенно говоря, не понимал его веселья. – У тебя припасов много? Или воды?

– Мы не будем тут сидеть. Обернись, – наемник указал на угол помещения.

Кирпичная кладка в углу осыпалась, нескольких кирпичей не хватало. Для человека проход был слишком узким, но обезьяна вполне могла протиснуться. Именно этим путем она и покинула подвал. Канализация?

– Кувалду, – протянул я обе руки к наемнику.

Андрей с улыбкой отдал мне молот. Отполированная рукоять блестела даже в темноте, судя по весу, в инструменте было ничуть не меньше трех десятков кило. Куда там знаменитому «понедельнику»!

Размахнувшись, я с тяжелым выдохом обрушил орудие на кирпичную кладку. Та выстояла, однако уже после второго удара стали отваливаться отдельные кирпичи. Сверху посыпалась земля и раскрошившийся цемент.

Понадобилось еще четыре удара, чтобы полностью разломать кирпичную кладку и добраться до бетонной стены коллектора. Это действительно была канализация. Бетон крошился гораздо тяжелее, чему немало способствовала лежащая в его толщине арматурная сетка. Кое-как мне удалось расширить дыру настолько, чтобы в нее мог пролезть человек. Оставалось придумать, как быть с металлическими прутьями, подобно решетке преграждавшими проход.

– Это поможет? – спросил наемник, протягивая мне болгарку. Я посмотрел на него, как на идиота. Короткий шнур заканчивался штекером для розетки, круг был наполовину сточен, но, чтобы перепилить пяток прутьев, его было бы достаточно.

Но не было электричества.

– Есть генератор, но не уверен, что топливо не расслоилось, – ответил Андрей на мой немой вопрос. – Другое дело, что мы от выхлопа тут задохнемся.

– Есть респираторы, а у бензина по ГОСТу срок годности – пять лет. Да и в коллектор утянет выхлоп, если что, – устало произнес я, бережно принимая в руки инструмент. Таким пользоваться не приходилось уже достаточно давно, но вроде пока помнил.

– Удлинитель есть?

– Держи, dog. – Шон сунул наемнику бухту провода.

Андрей отошел к генератору, воткнул штепсель в розетку. Я же взял с полки строительные очки, оттянув резинку, надел их. Пролез в коллектор.

Сзади закашлял, заводясь, генератор. Заглох.

– Топлива мало, может не хватить, – озадаченно констатировал наемник. – Срежь, сколько успеешь, может, получится протиснуться.

Уверенности в его голосе значительно убавилось. Генератор снова кашлянул и все-таки завелся, оглашая нутро подвала грохотом. Выхлопная труба зачадила, топливо успело застояться. Натянув на лицо респиратор, я принялся резать арматуру.

Раскаленные металлические опилки летели из-под круга прямо в лицо, и чувствовал я себя совсем не комфортно. Хорошо хоть глаза защищены. Прутья понемногу поддавались напору, и, когда генератор заглох во второй раз, я перепилил уже примерно половину.

В третий заход его хватило примерно на три четверти оставшейся арматуры. После четвертого осталось два прута. А аппарат заглох, больше не реагируя ни на какие ухищрения наемника. А ведь была же еще нижняя часть прутьев.

Шон подошел к верстаку и взял с него небольшую ножовку по металлу. Протянул мне. От сизого бензинового дыма слезились и болели глаза. Дышать было уже совсем нечем. Я медленно покачал головой.

– Извини, но этим ты сам будешь пилить…

Негр подошел к проему, заглянул внутрь, хмыкнул, и отбросил ножовку в сторону. Ухватился за прут, хэкнул, и принялся загибать его к полу.

На то, чтобы победить оставшиеся прутья, у него ушло минут десять. Я дважды за это время порывался пойти наверх, хоть и понимал, что там нас ничего кроме крикунов не ждет. Дышать было нечем. Бензиновая гарь сводила меня с ума.

Поэтому, когда мы выбрались из подвала, я с наслаждением вдохнул затхлый подземный воздух засохшего канализационного коллектора.

Наемник натянул на лицо очки, что-то подкрутил, настраивая детектор аномалий. Медленно двинулся вперед, но уже через два шага остановился перед едва заметным в темноте сталактитом. Или сталагмитом?

– Помнишь ту штуку, которую я тебе дал? – полушепотом спросил он у меня. – В поселке.

– «Прикосновение матери»? – вопросом на вопрос ответил я.

– Да, именно, – сняв со спины рюкзак, наемник вытащил из него один из лежащих там углепластиковых контейнеров. – Уж не знаю, чья это мать, но это ее «слезы».

Отколов свисающую с потолка коллектора сосульку, наемник бережно положил ее в контейнер и, аккуратно запечатав, убрал обратно в рюкзак, который закинул за спину. И только после этого выдохнул, долго и протяжно.

– Если вовремя не собрать «Прикосновение матери», то артефакт застывает и превращается в «Материнские слезы», – пояснил наемник, вытирая руки о ткань брюк. – А у них уже совершенно другие свойства. Я бы даже сказал, противоположные.

Из темноты раздалось настороженное уханье. Сомнений не было: либо маленькая дрянь, укравшая у меня рюкзак, либо кто-то из ее сородичей. В принципе, особой разницы для нас не было: где одна обезьяна, там и остальные.

Мы двинулись вперед. Уже отсюда становилось видно, что обезьяны устроили в следующем коллекторе. Гнездовье.

Им же, вроде бы, положено жить на деревьях? Или я что-то путаю?

Наваленные то тут, то там сухие пальмовые листья, среди которых лежали украденные обезьянами вещи: разбитые коммуникаторы, автоматные и пистолетные магазины, гранаты без запалов. Невдалеке от входа лежала с виду вполне рабочая двустволка.

Обезьян было много. Настолько много, что мне даже стало страшновато. В таком количестве мелкие твари разорвут нас на куски не напрягаясь. Я шагнул назад, собираясь посоветоваться с партнерами.

Однако Айвэн ни с кем советоваться не собирался и количество противников его не пугало. Где-то тут были деньги, которые наемник уже считал своими.

Ворвавшись в коллектор, он тут же открыл огонь. Звуки выстрелов заглушили пронзительные вопли приматов. Мы последовали его примеру, и какофония стала громче ровно в три раза.

Одна из тварей бросилась на меня откуда-то сверху и попыталась вонзить острые зубки в плечо, но не смогла прокусить толстый кевлар бронежилета. Отпустив дробовик, я схватил ее обеими руками за ноги, оторвал от себя и с силой ударил о стену головой, сломав шею.

Бой закончился, не успев начаться. Твари сообразили, что против автоматного огня с когтями и зубами ловить нечего, и предпочли спешно ретироваться. В разные стороны.

Андрей продолжал остервенело палить по удаляющимся в темноту фигуркам. Я предпочел не тратить патронов, которых после всего пережитого оставалось не так уж и много, а занялся поисками рюкзака.

Он нашелся достаточно быстро. Рядом было разбросано все содержимое, а чуть поодаль кейс с деньгами и несколько увесистых булыжников, которыми любопытные обезьяны, похоже, пытались его открыть. Я быстро отряхнул металлическую поверхность от налипшего на нее мусора и дерьма и, чувствуя на своей спине тяжелый взгляд наемника, спрятал кейс в рюкзак. Однако Айвэн предпочел промолчать насчет своих претензий на пока еще мои деньги.

Шон тем временем наклонился и вытащил из кучи листьев череп.

– Человеческий? – спросил археолог-самоучка, показывая найденный предмет нам.

– А ты думаешь, они здесь деньгами питались что ли? – резонно спросил Андрей.

– Нет. Деньгами, по ходу, только ты у нас питаешься, – ехидно ответил я, нашел сухой пятачок и уселся на него, доставая принадлежности для чистки оружия.