Стоянку свернули в рекордные сроки.

— Сколько идти? — уточнила у керуба Май.

Тот задумчиво окинул нас взглядом:

— Вашим темпом минут двадцать, лететь-то быстрей.

— Так может ты пикси и отнесешь? — я даже удивилась, что это простое решение не пришло нам в голову раньше.

— Не смогу, — виновато нахохлил перья на голове керуб, — я же говорю… место нехорошее. Впрочем — сами увидите.

— Май, как там пикси? Как думаешь — донесем?

— Никаких гарантий, — понурилась в ответ эльфийка.

Мой задумчивый взгляд обвел всю нашу компанию: ну я, понятно, существо беспомощное и бесполезное, Май сделала что смогла, Рамзи и Лео — существа магические, но помочь пикси не смогут, керуб, впрочем, тоже не по этой части — иначе не попросил бы нашей помощи. Оставался Кит. Я поманила нашего мага пальцем.

— Кит, я понимаю, что ты не по лечебной части, да и Май, как лекарь, думаю, гораздо тебя сильней. Но ты — маг, подумай — наверняка продукты умеешь зачаровывать, чтобы не портились, или что-то в этом роде. В моем мире говорят «голь на выдумку хитра» — попробуй что-то из своего бытового арсенала применить, не донесем же…

Кит растерянно уставился Май на ладонь, потом сосредоточенно запыхтел, и, наконец, вскинул руки и негромко запел, начиная выплетать вязь заклинания.

По Желтой дороге мы почти бежали, так что расспросить, что именно сделал Кит, возможности не было.

Лес, окружавший Желтую дорогу, кончился внезапно: мы оказались на пригорке, с которого Желтая Дорога ныряла вниз, теряясь в море зеленой травы. А прямо по центру этого зеленого великолепия расползалось ярко-алое, режущее глаз пятно.

— Ну, здравствуй, маковое поле, — сказала я сама себе.

— Егерд, — с отвращением выдохнул рядом Рамзи

— «Кошачье счастье»? — удивился Кит.

Керуб негромко каркнул, привлекая к себе внимание:

— Я, пожалуй, дальше не пойду, сами понимаете, — неловко переступил он с лапы на лапу, — Круг пикси где-то в зарослях егерда, он вас сам притянет.

Никто из моих спутников не удивился, что керуб решил нас покинуть, и я поняла, что я опять не знаю чего-то очевидного в этом мире даже ребенку. Впрочем, я не собиралась расставаться с керубом просто так: у меня было к нему дело. Пару минут спустя наша команда стала спускаться с пригорка, а в противоположную сторону неспешно потрусил керуб Лабрент назначенный Смотрителем оврага: мысль, что у Древнего могут оказаться наследники или последователи оптимизма мне не прибавляла.

— Объясните мне, что не так с этим егердом? — спросила я у спутников, настроение у которых стремительно портилось по мере приближения к пятну, — от него засыпают? Глупо хихикают? Ловят розовых летающих слоников?

Ответила мне, как ни странно, тихоня Лео:

— Механизм Вы понимаете правильно, гемма: егерд это растение, пыльца которого воздействует на психику живых существ. Причем на каждый вид по-своему. Хуже всех из нас придется верпуму — егерд не зря называется «кошачьей травкой». У меня есть определенный запас прочности, мое поведение будет зависеть от того, сколько пыльцы я вдохну, но худшее, что случится — я засну на ходу, когда организм больше не сможет подавлять токсины. Наша рыжая воительница, скорее всего, отделается сильной головной болью, и, возможно, тошнотой от отравления пыльцой, а наш юный маг вполне в состоянии сделать себе фильтр и его поддерживать, так что для него столкновение с егердом закончится только истощением резерва.

— То есть керуб сбежал потому, что пыльца егерда опасна и для него?

— Да, у простейших магических существ она вызывает эйфорию и привыкание.

— А как насчет меня? — насторожилась я.

— Про Вас, в силу Вашей принадлежности к другому миру, я ничего не могу сказать, — вздохнула Лео.

Дальнейший спуск прошел в молчании: мне казалось, что я упустила что-то очень важное, но никак не могла понять что, а мои спутники были, видимо, заняты своими мыслями.

Мы остановились внизу: Рамзи отказывался идти дальше, и вообще чувствовал себя не в своей тарелке, все остальные смотрели на него с сочувствием, а я чем дальше, тем больше чувствовала себя дурой.

— Да объясните мне, наконец, что происходит! — взорвалась я, — У меня богатое воображение, я и без вашей помощи могу себе ужасов придумать!

Рамзи, терпение которого, видимо, тоже подошло к концу, взвился и заорал дурниной:

— Да афродизиак это для любых кошек, афродизиак! Ты думаешь — просто так егерд «кошачьим счастьем» зовут? Если я еще десяток шагов сделаю, то моя пума возьмет верх, и будет у вас тут представление «самец пумы в гоне» со всеми вытекающими — сознание егердом полностью подавляется!

— Всего-то, — фыркнула я, немало удивив своих спутников, — Май, ты нашему котику глубокий — глубокий сон сможешь устроить, чтобы сам не проснулся? Вспомнит, заодно, как это — быть подростком.

Дождавшись кивка эльфийки я повернулась к нашей единорожице:

— Лео, право слово, мне очень неловко тебя просить об этом. Я понимаю, что Рамзи у нас давно не девственник, а единороги не лошади, но ситуация аховая: не могла бы ты повезти на себе спящего Рамзи? Ловить озабоченную пуму совсем не хочется.

— Да, конечно, я готова! — удивленно отозвалась Лео, решительно отмахнув хвостом, — Но при чем тут девственность Рамзи?

Я подавилась словами, быстро закруглила разговор, напомнив, что пикси нужна помощь, и пообещала Лео обязательно рассказать эту часть эпоса моего родного мира.

— Это как с эльфами? — хихикнула Май, на коленях которой уже удобно устраивалась голова верпума.

— Ну, примерно, — согласилась я.

Ветер гнал по сочной, глянцевой зеленой траве волну, принося с собой чуть заметный пока цветочный запах, кажущийся таким знакомым. Я вдохнула полной грудью, чтобы понять, к чему мне готовится, и тут же чихнула:

— Освежитель воздуха «Магнолия». Привет, аллергия!

Спящего Рамзи мы перекинули через спину Лео, как куль с картошкой — придумывать что-либо менее ранящее его самолюбие не было ни сил ни времени. Кит достал откуда-то несколько шейных платков, которые мы тут же повязали на лица на манер то ли пиратов, то ли ковбоев. Особенно трогательно в платке, тщательно завязанном на морде, выглядела наша Лео. Кит растянул поверх своего платка что-то полупрозрачное и магическое, и виновато подтвердил слова Лео о том, что нам помочь подобным образом он не в состоянии. Мы двинулись по лугу, скорее угадывая Желтую дорогу, чем имея возможность её рассмотреть.

Первыми шли Лео с Рамзи на спине и Кит, который следил за безопасностью «ездока». На самом деле Лео страховала Рамзи магически, о чем предупредила меня еще в самом начале «погрузки», но говорить об этом Киту я не стала — он гораздо уверенней себя чувствовал в роли помощника. Следом за ними шла Май, осторожно неся в ладонях жертву крысиного нападения. Я же, чихая и роняя слезы все сильнее, по мере приближения к пятну егерда, замыкала нашу процессию. А потом мы вступили в заросли удивительно красивых и таких опасных цветов: длинный высокий стебель серебристо-серого цвета, стрельчатые «пальцы» листьев, огромные лепестки по контуру соцветия и узкие «языки» в центре, и запах… резкий запах ароматизатора для бытовой химии.

Круг пикси тянул нас и звал и мы брели на этот зов, изо всех сил сопротивляясь яду, что так щедро дарил прекрасный алый егерд. Вот Лео начинает спотыкаться, и её походка становится все более плавной, вот Май вскинула свободную руку к виску, пытаясь спастись от головной боли, а вот и я не могу справиться со слезящимися глазами и начинаю брести на зов круга пикси вслепую, доверяя больше ощущениям, чем отказавшим органам чувств. Чтобы не сойти с ума от зуда в носоглотке и глазах, я начинаю считать шаги. Слезящиеся глаза не позволили мне увидеть, как на счете «семнадцать» у Лео подогнулись ноги, и она мягко ткнулась в траву, а на счете «восемнадцать» наше Чучелко, подхватив увесистого Рамзи к себе на плечо, пыхтя и кусая губы, шагнул в сторону круга. На счете «двадцать два» я споткнулась об Рыжика, усевшуюся на землю, и заставила её встать. Дальше мы шли поддерживая друг друга, как два хмельных гостя, вдосталь погулявших на празднике. Это были очень трудные двадцать семь шагов, и когда мы с Май пересекли границу круга, где тяжело дышащий Кит сидел возле спящего Рамзи, я еще долго не могла отчихаться и остановить слезы: тут, в святилище пикси, было тихо, спокойно, и ничем не пахло Явление пикси, передача пострадавшего и переговоры на этом фоне прошли для меня практически незамеченными. Более — менее я пришла в себя к моменту транспортировки Лео: впрочем, не заметить единорога, плывущего над цветами, вокруг которого блестят и переливаются на солнце крылышки сотни маленьких созданий, было невозможно. Когда спящая Лео плавно приземлилась у податливо расширившихся границ круга, передо мной зависло маленькое и очень хорошенькое существо с зеленоватыми крылышками, волной белокурых волос и огромными карими глазищами. Понять, какого же пола мой собеседник, не представлялось возможным.

— Для нас большая честь приветствовать Вас гемма в нашем святилище! — приветствие проблему пола не пояснило, — Меня зовут Айто, Вы спасли мою бабушку, Королеву Рамину.

— Постойте, — возразила я, — моей заслуги в этом нет. Вам стоит поблагодарить моих спутников: Май — за лечение, Кита — за сохранение жизни в дороге и недавно покинувшего нас керуба Лабрента, который первым поспешил Вашей бабушке на помощь.

— И все же, — мягко улыбнулось это создание-унисекс, — в благодарность за Вашу помощь и с целью поддержания добрососедских отношений мы хотели бы вручить Вам небольшой сувенир. Вытяните руку.

Я послушно протянула руку, и заворожено проследила, как на мою ладонь по спирали плавно опустился, соткавшись из воздуха, серебряный свисток.

— Мы придем Вам на помощь по первому свистку, — хмыкнуло белокурое видение.

— Я постараюсь не злоупотреблять, — хмыкнула я в ответ.

— Всего хорошего, — и пикси растворились, будто их и не было.

Я сидела на обнаружившейся в круге Желтой дороге, гладила исхоженную, выглаженную ногами и колесами чешую и думала, думала, думала.

— Кит, ты как? Сможешь ответить на пару вопросов? — крикнула я в сторону мага. Встать и подойти к нему поближе не было сил.

— На вопросы ответить — смогу. Встать и пойти, или помагичить, боюсь, в ближайшее время не очень.

— Вставать я и сама пока не хочу. Итак, вопросы. Что за заклятие ты наложил на пикси? Как видишь — оно сработало, но теперь мне ужасно любопытно.

Кит сокрушенно вздохнул, потом признался так тихо, как только мог:

— Вы сказали «продукты умеешь зачаровывать». Вот я на нее заклятие и наложил, под которым фермеры летом клубнику на базар возят.

Я только фыркнула — талантливый маг вырастет, далеко пойдет.

— Ты его хоть снял?

— Обижаете, — отозвался Кит. И после раздумья уточнил, — А второй вопрос?

— Скажи мне, Кристиан, вот какую вещь. Ты говорил, что ехал из столицы по Желтой дороге. Желтая дорога в каждом Рубеже своя, по одной на Рубеж. И ты не предупредил нас ни про овраг, ни про егерд!

— А чему Вы удивляетесь, гемма? — меланхолично отозвалась Май, которая пыталась вылечить себе головную боль, — Это всем известное явление, только Вы со своим иномирным происхождением не в курсе, что для каждого путника Желтая Дорога своя.

— То есть, Вы хотите сказать, что Желтая дорога — живая и разумная?

— В некотором смысле — именно так, — откликнулся Кит.

Я забилась к краю святилища, подальше от спутников, и положила руки на желтую чешую:

— Милая, я понимаю, что тебе скучно, и хочется, чтобы каждый день был праздник и подвиги, а вокруг все серое и неинтересное. Но мне очень, очень надо домой поскорее, а для этого мне нужно попасть в Столицу, помоги мне!

И тут за границами круга стали появляться силуэты домов, взметнулся калейдоскоп пейзажей: щелкали картинки, заиграло хрипя и кашляя какое-то местное радио. Наконец свистопляска прекратилась, и я с открытым ртом наблюдала как Желтая Дорога, совместившись с обычной тропинкой, стремительно и стыдливо прикрыла чешуей сначала все известные колдобины и стратегические места, а когда туман с границ сошел, чешуя легла ровной брусчаткой… Не было ни поля с красными егердами, ни леса, да и круга пикси вокруг нас больше не было… А у самого горизонта, над дорогой, поднималось зеленое свечение.

— Офигеть! — Кит выронил книгу, выуженную из того самого таинственного пространственного кармана, которую читал в ожидании, когда Лео проснется, — Это же столица!

— Полностью с тобой согласна, — призналась я.

Впрочем, удивляться или радоваться, равно как вставать и куда-то идти, совсем не хотелось. Май, наконец, просветлела лицом, справившись с головной болью, и немного неуверенной походкой направилась в мою сторону.

— Лин, да ты присоединяйся, тут все свои — сказала она куда-то чуть повыше моей головы, и практически тут же зашуршало платье и послышалось обиженное сопение.

— Я не подглядывала! — возмущенно заявила вила.

— А никто и не думал, что ты подглядывала, — примиряющим тоном пробубнила я. Тратить силы на выяснение отношений и не хотелось. — Ты сама сказала, что за мной присматривать будешь, вот и присматривала, мы все понимаем. Только я тебя все-равно хотела звать.

— Да? — удивленным и более миролюбивым голосом отозвалась вила, — А зачем?

— Ты ж видела, что мы с дорогой учудили? Вот, хочу узнать, не нарушила ли я каких правил таким образом, а то еще раз возвращаться в поместье и начинать все с начала будет очень обидно.

Лина сосредоточенно засопела и зашуршала складками платья в поисках концентратора, а ладошки Май легли мне на виски, и я блаженно прикрыла воспаленные, все еще слезящиеся глаза.

— Как там наши сони, не смотрела? — тихонько спросила я Май, не открывая глаз.

— Да пусть поспят, — неожиданно отозвалась вместо Май Лина, — для Лео так лучше будет, организм во время сна сам токсины выводит без последствий.

— А для Рамзи?

— А Рамзи сейчас снится… разное… Пусть уж посмотрит, все равно вы без Лео в путь не тронетесь.

Я открыла глаза и вопросительно посмотрела на Май: взгляд той на несколько секунд стал расфокусированым, а лицо — очень смущенным.

— Действительно, снится… разное…

— А что ты предполагала в его снах после егерда увидеть, когда в них сунулась? — фыркнула Линарис, шурша страницами, — лютики — цветочки?

— Сама не знаю, — неожиданно миролюбиво отозвалась Май, — Это было… познавательно.

Линка в ответ лишь проворчала в ответ что-то доброжелательное.

— В общем, в книге ничего не написано, — вила, наконец, прекратила шелестеть страницами. — Формально ты пришла по Желтой дороге, ограничений на общение с Дорогой нет никаких, а уж что она тут вытворяла — к твоей инициации вообще не относится. Но скажи мне — как тебе это удалось?

— Что удалось? — устало удивилась я, потом проследила взглядом за рукой Лины, которая указывала на зеленое свечение, — Ах, это? Я просто попросила Дорогу, сказала, что мне очень надо.

— Попросила? — закашлялась Линарис.

— Ну да! Попросила. Ой! — я со всей вновь обретенной проворностью отвернулась от собеседниц, и осторожно погладила желтые чешуйки примерно в две моих ладони каждая. — Спасибо тебе, милая!

— Она действительно разговаривает с дорогой? — осторожно уточнила за моей спиной Лина.

— Да она со всеми разговаривает, — неожиданно насмешливо фыркнула Май, — вот утром, например, они договорились с керубом.

— С керубом? А они разговаривают?

— Да, этот керуб оказался отменным собеседником, мы чудесно пообщались за обедом, — включился в разговор Кит.

— За обедом? — голос у Лины был растерянный.

— Давай что-нибудь придумаем перекусить, и мы тебе все-все расскажем? — судя по звукам Май уводила ошарашенную вилу в сторону обочины.

Я обернулась: хрупкая, воздушная вила, трепеща крылышками, водила концентратором, раз за разом, что-то объясняя Май. Рыжик в своих коротеньких шортиках и провокационной футболке, изрядно потрепанных после Древних и пути сквозь егерд, казалась на фоне Лины не возвышенной эльфийской девой, а оборванкой из не слишком благополучного квартала. В нескольких шагах от них спал Рамзи, укрытый, судя по всему, плащом Гинивер, заботливо подоткнутым ему под спину. Рядом с ним, опершись спиной о дерево, сидел Кит, мантия которого в очередной раз пришла в беспорядок: одной рукой он держал книгу на уровне глаз, а второй… второй он осторожно перебирал челку Лео, чья голова лежала у нашего мага на коленях. Единорожица также была укрыта, насколько возможно, чьим-то плащом. Я смотрела на них, думала о том, что Май в столице надо будет купить приличную одежду, уже не отвертится — сюзерен я ей или не сюзерен? В крайнем случае скажу, что это приказ. А еще надо будет купить гостинцев для сестрички Чучелка, как ее там? Хло! И пусть Май осторожно проверит, не обижают ли её, а то знаем мы эти закрытые учреждения. Придется поискать психолога для Лео, как бы странно это не звучало. Да, и приятеля Май, того, что сделал ей топор, тоже надо бы разыскать. А еще… еще мне надо добраться до Великого и Ужасного и уговорить, заставить, потребовать — в общем как-то сделать так, чтобы он вернул меня домой. Я встала с дороги, повернулась спиной к зеленоватому свечению и пошла помогать к Май и Лине, как вдруг сердце болезненно сжалось от понимания: когда я вернусь домой я буду ужасно по всем скучать.

Я тряхнула головой — у меня еще будет время подумать об этом. Пока же передо мной стоял более насущный вопрос:

— Лин, а Лин, — окликнула я, — так как выглядит Великий и Ужасный?