Сразу после того, как истаяло зеркало портала, я не поверила своим глазам. До сегодняшнего дня я считала эмоциональное пожелание 'чтоб у тебя портал схлопнулся' устаревшим ругательством времен первых расселений: это сейчас телепорт может настроить студент-третьекурсник после семестра в Летной школе, а сразу после появления первых, огромных и громоздких рабочих моделей телепортов, за которые группа земных ученых получила Нобелевскую премию, порталы были нестабильны. Они могли внезапно схлопнуться, или поменять координаты точки прибытия, и хорошо, если точка эта оказывалась на колонизированной планете. Пользовались ими тогда только для транспортировки грузов, и то на свой страх и риск. Но время шло, механизм телепортации совершенствовался, телепорты уменьшались в размерах, потом разделились на стационарные и портативные, и, постепенно, стали такой же необходимостью, как бук или телефон. А уж когда в целях борьбы с перенаселенностью Изначальной Земли правительство запустило программу по расселению, отправляя всех желающих колонизировать пригодные для жилья планеты, телепорты стали жизненной необходимостью.

  Самое обидное, что портативный портал, выкинувший меня на теплый, солнечный пригорок на опушке незнакомого, но так похожего на земной, леса неизвестной планеты, рассчитывала и программировала на школьном телепорте я сама. И была уверена, что все посчитала правильно, впрочем, и сейчас, достав бук и проверив все выкладки, ошибок я не нашла. А это значило, что мерзкая улыбочка Эрика, его шепоток у уха: 'Бай-бай, птичка', - и ощутимый удар в спину, когда я входила в телепорт, были неслучайны. Я вздохнула, и принялась обследовать пространство вокруг себя. Наконец, пальцы, утонувшие в траве, на что-то наткнулись. Я быстро выудила находку, и задохнулась от возмущения - это оказался ответ сразу на два вопроса: 'что случилось с порталом' и 'кто этому помог'. Эрик Мейтон, скользкая мразь, кинул в портал новенький мини-бук, который уже неоднократно пытался предложить мне в обмен на некоторые услуги интимного характера. Получив два дня назад очередной отказ, он взбесился, и пообещал, что я об этом горько пожалею, и что он меня уничтожит.

  Наверное, он и правда считал, что будучи единственным сыном владельца крупной торговой сети, расползшейся по всему ТриОНу, он делает мне одолжение, предлагая стать его содержанкой. Ирония заключалась в том, что отец Эрика, Кевин Мейтон, был одержим идеей женить своего 'золотого мальчика' на одной из рода Лисициных. Стоило бы мне только заикнуться 'Старшим Лисси' о том, что я рассматриваю Эрика в качестве потенциального мужа, как он тут же оказался бы на моем пороге, перевязанный алым бантом. И был бы самым преданным, самым верным женихом, а потом и мужем: кто-кто, а Кевин Мейтон и 'Старшие Лисси' умеют быть убедительными. Но за два относительно спокойных учебных года, когда Эрик 'перебирал' девушек школы, я достаточно насмотрелась на наследника Мейтоновской империи, чтобы желать только одного - оказаться от этого типа как можно дальше. Неприятности начались на третьем курсе, когда бывший два года моим бессменным спутником, троюродный кузен Майкл закончил Летную школу с отличием и устроился на звездолет.

  Я не знаю, что больше всего задевало Эрика - сам по себе факт отказа, или то, что ему отказала девушка, находящаяся, как он считал, ниже по социальной лестнице и уровню достатка, но он взялся за меня всерьез. И вот, финальным аккордом этого противостояния, стало сегодняшнее утро, когда этот горе-ухажер кинул мне вслед включенный мини-бук, спровоцировав искажение настроек. Это не было случайностью, ведь даже малыши знают, что некоторые бытовые приборы при попадании в портал дестабилизируют его. Нет, это был подлая, расчетливая диверсия, месть отвергнутого самца.

  Я разозлилась: Эрик Мейтон еще сильно пожалеет о том, что он сделал. Но сначала надо понять, куда меня занесло, найти способ связаться с родителями, добраться до стационарного телепорта и вернутся в Летную школу ТриОНа. И бог с ним, с проваленным экзаменом по телепортам, это сейчас волновало меня менее всего.

  Что ж, сколько ни сиди на пригорке, какие изощренные способы мести не придумывай, а портал обратно не настроится сам по себе. Телефон, хоть и включился, но показал полное отсутствие сети: не слишком весело, но вполне ожидаемо - на дальних планетах, обычно, процветают свои операторы - монополисты. Значит, первой по важности задачей становится поиск какого-либо обитаемого жилья.

  Я встала, собрала растрепавшиеся волосы в хвост на затылке, одернула джинсовую форму: брюки-карго и форменную рубашку с погончиками, карманчиками и хлястиками. Казалось бы, столько веков прошло с тех пор, как Леви Страус сшил первые штаны для фермеров: менялась мода, появлялись все новые и новые ткани с колонизированных планет, а джинсы и не думают уступать свои позиции. Вещей у меня оказался минимум: телефон в кармашке на бедре, бук, подаренный родителями на прошлый день рождения - в кармашке над коленкой, Эриков бук в заднем кармане, да пара 'семейных' сюрпризов в специальном отделении на рукаве - все остальное пришлось оставить при входе в кабинет, где проводился экзамен.

  Страха не было: куда бы меня ни занесло, рано или поздно семья найдет способ спасти меня, в этом я была убеждена также точно, как в количестве пальцев на руке. Правда, последняя спасательная экспедиция закончилась настоящим курьезом: теперь главарь контрабандистов и адмирал звездного флота одной маленькой курортной планетной системы женаты на моих троюродных тетках-близняшках. Заскучавшей в отпуске тетке Марте захотелось курортной романтики, и она не придумала ничего умней, чем позволить молодому, симпатичному и рисковому главарю уговорить её прокатиться на его звездолете. Деятельная тетка Берта, предупредить которую о своих планах сестра не удосужилась, решила, что это похищение, переполошила Семью, поставила местную безопасность под ружье и лично отправилась спасать непутевую сестру на корабле адмирала. В итоге ни адмирала, ни главаря от брака спасти не удалось, и теперь на семейных сборищах мы с удовольствием наблюдаем за маневрами, которые проводят эти двое, пытаясь не столкнуться нос к носу. Понятно, что не без помощи Семьи, контрабанда в данной планетной системе монополизирована, а все конкуренты улучшают показатели работы звездного флота. Ну и совершенно естественно, что ни о какой наркоте, торговле живым товаром и прочих безобразиях не может идти и речи - в некоторых вопросах 'Старшие Лисси' непреклонны, и спорить с ними себе дороже. Близняшки же живут в уединенных поместьях, как и положено тамошним женщинам, созваниваются по пять раз на день, растят дочек и говорят, что совершенно счастливы. Судя же по традиционным новогодним чекам в 'Фонд Девочек', которые приходят от их мужей, они тоже не жалеют о том, как все сложилось.

  Поговаривают, что 'Фонд Девочек' основала сама бабушка Лисси, которая в самые тяжелые свои времена поклялась, что ни один её ребенок не будет вынужден зависеть от кого бы то ни было, и не останется без крыши над головой. С тех пор есть негласное правило - незамужние Лисицины отчисляют в Фонд часть своей зарплаты, а вместо тех, что вышли замуж, ежегодный взнос в Фонд делают их мужья. Если посчитают нужным. Но если девочка Лисси попала в беду - она всегда может воспользоваться помощью Семьи: решила ли она начать самостоятельную жизнь, не сойдясь во мнении с родителями или мужем, нужно ли где-то жить, нужны ли деньги на дорогостоящее лечение кому-то из членов Семьи, или, вот, как в моем случае - требуется организовать поисково - спасательную операцию. Кстати, квартирка, которую до прошлого сентября мы делили с Майклом, и в которой теперь я единственный жилец, тоже купили на средства из Фонда Девочек. Устав от поисков приличного съемного жилья на ТриОНе, куда блудные дочери и куда как более трезвомыслящие сыновья семейства Лисициных регулярно сбегали из семей поступать в Летную школу, Старшие Лисси решили проблему кардинально, приобретя двухуровневую квартирку в районе, где проживал 'средний класс'.

  Кстати - матушка моя, Анна Мария, тоже из 'беглянок', именно в Летной Школе она и познакомилась с моим папой, Артом Крустелем. О подробностях их романа мне известно мало, но именно папенька, узнав о моем намерении выучится на штурмана, категорически запретил мне даже думать о Летной школе, тем более на ТриОНе. Я проплакала два дня, но отец был непреклонен, что совсем не вязалось с его обычно отходчивым характером. Вечером третьего дня у меня в комнате оказалась мама, с моими трионскими документами, адресом квартиры, принадлежащей Фонду и той самой парочкой сюрпризов, которые нынче лежат у меня в кармашке на рукаве - платежным сос-чипом Фонда Девочек и маячком, сделанным моим папой. Этот чип был разработкой Фонда Девочек и давал доступ к специальному резервному счету - стоило мне хоть раз расплатиться им, как Фонд Девочек получал сигнал 'сос' и начинал отслеживать и перемещение чипа, и производимые с его помощью операции. В свое время это изобретение спасло нескольких Лисициных, и я не собиралась пренебрегать возможностью подать о себе весточку. Что же касается маячка...

  Говорят, что до моего рождения Арт Крустель был обычным системным инженером, одним из многих, и этот брак вызвал много вопросов и волну недоумения у тех, кто не имел возможности поближе познакомиться с нашей семьей. А для семьи все было ясно и просто - мама и папа любили друг друга, и этого было достаточно. А потом родилась я, и папенька, в минуту слабости пообещавший маме присутствовать при моем рождении, был потрясен увиденным. Он не только беспрекословно вставал по ночам по первому моему хныку, носил на руках в долгие ночи, когда у меня резались зубки или болел животик, но и с упорством землеройки взялся осваивать новую профессию. С тех пор у Семьи Лисициных есть свой мастер, который производит совершенно уникальные защитные, поисковые и прочие почти шпионские приборчики. На папеньку даже пару раз покушались, и один раз пытались выкрасть, и после каждого такого раза папа принимался работать с утроенным энтузиазмом и пытался обвесить меня охранками, следилками и разнообразными защитами, как новогоднюю елку. В общем, единственное, на чем клинит моего флегматичного отца - это безопасность дочерей.

  Да-да, уж не знаю, что происходило дома после моего побега, но на Новый год в гости ко мне родители приехали вдвоем, весьма довольные друг другом. Подозреваю, что после моего отъезда, сразу после бурной ссоры и не менее бурного примирения у них случился новый медовый месяц, что косвенно подтверждает и то, что к концу первого курса у меня появилась младшая сестренка, Таисия Луиза Лисицина (или Лиза Крустель, как написано в её ТриОНСких документах). Мне пополнение в семействе было только на руку - родители, вовлеченные в круговерть заботы о новорожденной, наконец-то перестали чрезмерно меня опекать, и я смогла пожить нормальной студенческой жизнью, пока мной не заинтересовался Эрик.

  Занятая своими мыслями я и не заметила, как выбралась на дорогу. Хорошую, двухполосную дорогу с явно искусственным покрытием. Это не могло не радовать - в мире с хорошими дорогами скорее можно обнаружить и другие блага цивилизации. Осталось только пойти по ней в любую сторону - и рано или поздно я выйду к какому-либо поселению. Я хихикнула, повернула налево, и продолжила свой путь в неизвестность.

  Вскоре на горизонте показался город, но чем ближе он становился, и чем отчетливей я могла его разглядеть, тем тоскливей становилось у меня на душе. Наконец я решила, что достаточно обманывать саму себя, села прямо на дорогу и обхватила голову руками. Хотелось то ли заплакать, то ли завыть: эти белые стены, высокие шпили башен, купол главного здания, возвышающийся надо всеми жилыми постройками, все это словно сошло с иллюстраций к моей курсовой работе по культурологии. И это значило, что у меня не просто неприятности, а неприятности очень большие. Я попала на Кериму, закрытый, так называемый "патриархальный" мир.

  "Патриархальные миры" принимают в Звездный Союз, с ними поддерживают ровные дипломатические отношения, подписывают конвенции и декларации, торгуют, особенно если мир богат чем-то редким и востребованным, но стараются держать дистанцию. И если Сайдора, чуть более открытый "патриархальный мир", был уже хорошо изучен и туда уже просочились представители рода Лисициных, то Керима в этом плане была абсолютной терра инкогнита. Дипломатические отношения с Керимой наладили всего несколько десятков лет назад, были они весьма запутанны и сопровождались таким количеством обязательных церемоний, что для достижения согласий по любому мало-мальскому вопросу иногда требовались годы. А это значило, что даже если мое местоположение будет известно, официальные процедуры по возвращению меня в Школу могут затянуться надолго. И это будет лучший вариант, потому что аборигены вполне могут обвинить меня в шпионаже, и отправить доживать мои дни в 'миленькую' камеру какой-нибудь тюрьмы или даже принесут в жертву какому-нибудь божеству. И какой вариант наиболее вероятен - сказать невозможно, потому что мир-то закрыт и информации о нем сущие крохи.

  Если вам встречался на планетах Звездного Союза керимец, то, в большинстве своем, это был воин-наемник, в компании еще девятерых таких же смуглых, черноволосых и черноглазых красавцев с чуть раскосыми глазами. Керимцев-наемников весьма ценили, их услуги стоили дорого, да и с наймом все было не просто: требовалось заранее подать заявку и ждать решения керимского Совета Старейшин. Надо отдать керимцам должное - они стоили запрашиваемых денег, да и нанимателей выбирали весьма тщательно, могли и отказать без объяснения причин. Однако была в керимцах одна странность: среди наемников никогда не бывало женатых мужчин, и при этом, не было известно ни про один роман, тайный брак или незапланированных (или наоборот, тщательно спланированных) детишках. Это породило волну похабных анекдотов и предположений, начиная от повальной импотенции и вплоть до 'крепкой мужской дружбы' внутри боевых десяток. Впрочем, именно эта особенность увеличивала спрос на керимских наемников в несколько раз, особенно, когда требовалось работать требовалось с чужими женами и дочерьми.

  Я знала, что слухи это просто слухи: на прошлых каникулах кузина Амели стащила из кабинета своей мамы папку с информацией о Кериме, собранной для Старших Лисси и мы ночи напролет зачитывались с ней добытыми материалами, выползая к завтраку с красными глазами, и дружно клюя носом в утреннее какао. Были там и записи разговоров с профессионалками, работающими в сфере интим-услуг в заведениях, куда время от времени централизованно наведывались керимцы. Жрицы любви в один голос утверждали, что керимцы обычные мужчины, с нормальными мужскими потребностями, а вот идея однополой любви вообще никак не умещается в их картину мира.

  Мне даже довелось несколько раз видеть женщин-керимок: самые обычные женщины, такие же смуглые, слегка раскосые, чернобровые и черноглазые, с шикарными иссиня-черными волосами. Разве что одеты чуть более консервативно, появляются всегда и везде в сопровождении мужа, браслеты у них еще такие, массивные, которые трудно спрятать под одеждой, ну и решение всех вопросов перекладывают на мужчин. И вот сидит такая в космопорту или на станции телепортов в окружении воинов, а её муж неспешно разбирается с багажом и билетами, решает все возникающие вопросы, потом берет её за руку - и она просто идет с ним рядом. Впрочем - ни недовольными, ни запуганными эти женщины не казались. Что ж, Сонечка, хотела узнать побольше про Кериму? Вот сейчас и познакомишься со всеми тайнами этой планеты нос к носу. Только как-то мне от этой перспективы становится неуютно.

  Первое, что я сделала, когда немного пришла в себя от потрясения, это вытащила из кармашка в рукаве маячок, сделанный папой. Я не знаю принцип его работы, не знаю, что именно он сделает - я знаю одно, как только мой отец получит сигнал этого маячка, механизм под названием Семья Лисициных начнет набирать обороты, обращаясь к связям и знакомствам, используя убеждение, вспоминая старые долги и когда-то данные обязательства. Будут задействованы все возможные механизмы для того, чтобы я вернулась домой. Не потому, что я какая-то особенная, а потому, что я Лисицина, а Лисицины своих не бросают. Я уныло подумала, что после возвращения на моем обучении в Летной школе придется поставить крест, и это тем обидней, что до конца обучения остался всего год. Но горевать об этом, или пытаться изменить свою судьбу я смогу и позже. Сейчас самой главной задачей стало покинуть Кериму, как можно скорей и с наименьшими потерями. Поэтому я сжала тонкий серебристый цилиндрик, как учили, шепнула скорей для себя: 'Папа, я так хочу домой' и разжала пальцы. Маячок с тихим хлопком исчез, а я решила, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, и решительно зашагала навстречу городу за белой стеной, построенному вокруг замка Нашер.