Все названные в этой книге поименно лица отрицают свою отдающую коррупцией подозрительную близость к организациям элиты. Вдобавок они отрицают, что являются лоббистами. Они также отрицают свою «коррумпированность» вследствие их описанной близости к элите. И они отрицают, что, будучи журналистами, близкими к вышеупомянутым группам, утратили обязательную для журналиста профессиональную хватку. Они отрицают, что их описанная близость к элите сказывается на их статьях и репортажах.

Хассо Мансфельд, немецкий пиар-консультант, рекламирует себя на своей домашней страничке в Интернете: «Мы дополним вашу медийную деятельность на высшем уровне – путем оказания посреднических услуг при организации интервью и размещения именных материалов…»1 Мансфельд, по образованию – квалифицированный садовник2, вероятно, оказывает посреднические услуги при организации интервью отнюдь не бескорыстно. И он не один такой. Судя по всему, имеется немало журналистов и пиар-консультантов, которые, судя по всему, считают нормальным, что СМИ представляют нам статьи и репортажи, создающие у нейтральных третьих лиц, при ближайшем рассмотрении, впечатление купленных материалов. Лично для меня цитата с домашней странички пиарщика Мансфельда, подобно аналогичным цитатам со страниц других пиар-агентств, звучит как призыв: «Купи себе журналиста!» Как мы еще увидим, есть немало Мансфельдов, желающих до отвала накормить нас, простых граждан, отдающим коррупцией мерзким пиаром. И, очевидно, еще больше журналистов, охотно участвующих в этом. Или журналистов, создающих сцену для таких пиарщиков. Ибо с точки зрения среднестатистического гражданина, следует обходить стороной журналистов и пиар-агентства, написавшие в качестве девиза на своих знаменах «оказание посреднических услуг при организации интеврью». Если простой3 журналист, например Штефан Лаурин, который пишет то для «Вельт ам Зонтаг», то для «Цицеро», летом 2014 года для находящегося в тяжелейшем финансовом положении и борющегося за выживание блога «Рурские бароны»4 берет у пиарщика Хассо Мансфельда интервью на тему «будущее СМИ»5, позволяя, тем самым, Мансфельду впрячь его в свою пиар-телегу и таким образом придавая агентству Мансфельда дополнительный вес, бдительному гражданину следует просто проявлять осторожность. Но в принципе об этом можно забыть, ибо это неважно. Гораздо хуже, когда позволяют впрячь себя в пиар-телегу важные и влиятельные, ведущие СМИ. Когда пиаром занимаются политики, финансовые воротилы и махинаторы от СМИ из публично-правовых телекомпаний и наших респектабельных газет.

 

Две трети журналистов продажны

Прежде издатель Аксель Шпрингер не только платил своим редакторам хорошее жалованье, но и делал им подарки к Рождеству. Кроме обязательной «рождественской» тринадцатой зарплаты, каждый редактор получал еще и подарок (телевизор или что-нибудь еще в этом роде), а также огромный ящик, полный всевозможных лакомств из гамбургского магазина деликатесов «Михельсен». А в дни юбилеев все сотрудники получали по золотой монете. Что же журналисты должны были делать за такие подарки? Всего один пример: в феврале 1983 года воскресная газета «Бильд ам Зонтаг» начала поливать грязью тогдашнего кандидата на пост федерального канцлера от СДПГ Ганса-Йохена Фогеля. В ходе развязанной диффамационной кампании газета «разоблачила» на первой странице «нацистское прошлое кандидата в канцлеры доктора Фогеля». Нацисты якобы в свое время «назначили его уполномоченным по вопросам культуры». Очень скоро выяснилось, что якобы «нацистское» прошлое социал-демократического политика заключалось в том, что он в возрасте 16 лет был шарфюрером молодежной организации Гитлерюгенд. Так называемым «процессом разоблачения» управлял непосредственно боннский офис Акселя Шпрингера. Немало журналистов, которыми Аксель Шпрингер был очень доволен, получили в награду ключи от подаренных шефом новых автомобилей. Но эти золотые времена давно прошли. Сегодня многие журналисты, как и их издательские дома, ведут борьбу за выживание. Сегодня границы дозволенного становятся все более зыбкими.

Федеральная счетная палата ФРГ в 2014 году вынесла недвусмысленное постановление: купленные статьи и репортажи должны быть ясно и недвусмысленно обозначены как «рекламное объявление» и реально отличаться, в глазах читателя, от других опубликованных материалов6. На самом же деле это не так. В 2014 году экономический журнал «Бранд айнс» огромными буквами написал на титульной странице то, что сегодня только и имеет значение: «Покупай, скотина!»7 Журналисты спорят о том, насколько можно позволить редакции себя купить8. И продолжают действовать в том же духе. Особенную смелость они проявляют порой в разделах «Досье» и «Специальные объявления». Возьмем, к примеру, раздел объявлений в «Капиталь» за январь 2014 года. Тема: «Ваш личный пенсионный план». Единственный клиент, разместивший объявление: группа страховых компаний ЭРГО. Мотивы: «Пенсионная гарантия ЭРГО» и «Мы вас проконсультируем». Цель: приобрести клиентов. Это более чем неаппетитно.

Вольфрам Ваймер, мой коллега по «Франкфуртер альгемайне цайтунг» с 1990 по 1998 год, по данным знатоков нашей отрасли, в совершенстве овладел искусством делать бизнес на купленных статьях и репортажах. В 2012 году он учредил фирму «Ваймер Медиа Груп», издающую экономические публикации9. Одно из его изданий называется «Бёрзе ам Зонтаг» («Воскресная биржа»). В ней публикуются и так называемые «гостевые материалы». Специалист по рекламе доктор Томас Леверман пишет нехорошие вещи о моем бывшем коллеге по ФАЦ и его продукте «Бёрзе ам Зонтаг», утверждая, что там публикуются:

…«гостевые материалы» в СМИ Вольфрама Ваймера «Бёрзе ам Зонтаг». Они отличаются особенно критическим тоном интервью. Вот лишь одна цитата: «”Эктив Трэйдс” относится к числу наиболее успешных брокеров CFD. В чем, по вашему мнению, заключаются важнейшие причины столь активного роста этой фирмы?» Существует три варианта подобных статей. Во-первых, это статьи, оплаченные напрямую (пример, взятый опять-таки из «Бёрзе ам Зонтаг», вы найдете здесь 10 ), но без указания, что они являются рекламным объявлением, – это самый «жесткий» вариант. Во-вторых, статьи, оплаченные косвенным образом, поскольку в том же самом или в следующем номере издания публикуется рекламное объявление – извините, «Бёрзе ам Зонтаг», но речь опять идет о вас 11 на примере «Викифолио»! – или, в-третьих, статьи, не обозначенные в качестве «рекламного объявления», но снабженные пометкой «написано в сотрудничестве».

Возможно, с формально-юридической точки зрения все это даже корректно, но с этической точки зрения дело здесь, по моему убеждению, нечисто.

У Маркуса Виганда, главного редактора специализированного журнала «Виртшафтсжурналист», имеется неприятный опыт общения с «альфа-журналистом» Вольфрамом Ваймером. Он пишет об авторизации одного из интервью, взятого у Ваймера журналом «Виртшафтсжурналист» в 2014 году, следующее:

Наша беседа с издателем и топовым журналистом с многолетним опытом Вольфрамом Ваймером в одном из ресторанов мюнхенского Английского сада проходила более-менее нормально. (…) А вот процесс авторизации по завершении интервью шел так трудно, как почти никогда ранее. Ваймер удлинил беседу на треть (…), откорректировал некоторые из своих высказываний и с тщеславием самопиарщика подолгу оттачивал многие формулировки, доходя при этом до крайних пределов допустимого. Впрочем, награжденный многими премиями журналист перешел эти пределы, когда решил взяться за исправление четко заданных ему интервьюером вопросов. В оригинале вопрос звучал так: «По мнению широкой общественности, вы потерпели фиаско на вашем последнем месте работы – в журнале “Фокус”. Не связан ли ваш переход из авторов в издатели еще и с этим?» А вот как стал звучать этот вопрос после «авторизации» Ваймером: «На вашем последнем месте работы, в журнале “Фокус”, вам сопутствовал меньший успех, чем обычно. Не связан ли ваш переход из авторов в издатели еще и с этим?» Кроме того, Ваймер не пожелал, чтобы в печатной редакции интервью сохранился заданный ему вопрос, почему предложения его издательства «почти не принимаются к сведению» и почему, при взгляде со стороны, создается впечатление, будто он «скатывается в третью лигу». Ваймер, сочтя эти пассажи «бесстыдными и унизительными», пожелал внести в них исправления. Но на это я согласиться не мог 12 .

Медийные предприятия со своими сотрудниками являются, в первую очередь, предприятиями, имеющими деловые интересы. Иными словами: их цель заключается в максимальном увеличении прибыли. Цель издательств и журналистов заключается в зарабатывании денег. И заинтересованность в зарабатывании денег, как и повсюду, оказывает главное воздействие на бизнес. Тот, кто полагает, что журналисты и издательства – милосердные, добрые самаритяне, верные своему призванию служить общему благу и святой, незапятнанной истине, занимается самообманом. И не понимает, почему журналисты в наше время, все более сложное в финансовом плане для их отрасли, становятся все более продажными.

Чиновники, берущие взятку в размере нескольких евро, считаются продажными. Их преследуют в уголовном порядке и увольняют. А вот среди журналистов взяточничество, продажность, считается чем-то само собой разумеющимся и даже считается элементом «хорошего тона». Ибо чем больше журналист позволяет себя коррумпировать, тем больше у него шансов подняться выше по карьерной лестнице. Тот, кто проявляет готовность, ликуя, распространять среди народа в качестве «новостей» рекламные призывы, сочиненные в отделах маркетинга политических партий и воротил крупного бизнеса, может стать даже спикером правительства или крупного концерна. В этой книге мы приведем еще немало примеров того, как коррумпируют журналистов.

В немецкоязычном регионе две трети журналистов продажны и считают это совершенно нормальным. Из 45 000 штатных и 40 000 независимых журналистов около 73 000 регулярно пользуются «скидками для представителей прессы». Иными словами: они требуют для себя преимуществ. Еще одна цифра, которой имеются подтверждения: 74 процента всех немецких журналистов охотно дают себя купить13. На стартовой странице крупного немецкого журналистского интернет-портала посетителей встречают слова: «Здесь вы найдете скидки для представителей прессы до 50 процентов: крупнейшая база данных о скидках для представителей прессы в Интернете поможет журналистам сэкономить наличные деньги; предлагая более 1700 скидок для представителей прессы от стоимости авиабилетов, аксессуаров для фитнеса, автоматических кофеварок, плюшевых мишек и косметического геля, мы обеспечиваем полную прозрачность рынка! Наряду с 10 000 полезных советов от коллег, крупнейшая в Германии база данных о скидках для представителей прессы дает наилучшие советы, как воспользоваться всеми льготными условиями для представителей прессы»14.

Журналисты активно и энергично требуют от фирм предоставления им таких скидок. Доминик Ставски, посвятивший этой теме свою дипломную работу, пришел к поразительным результатам15. Он заявил, например, следующее: «Описания, данные предприятиями, меня попросту ошеломили. Многие пресс-атташе рассказывали, что журналисты форменным образом оказывали на них давление, чтобы добиться для себя скидок. При этом они заходили настолько далеко, что даже угрожали написанием негативных статей»16.

Так, например, ЕС платит журналистам за то, чтобы они в положительном ключе освещали происходящее в Брюсселе. Только немецкие журналисты втайне получили за это на сегодняшний день около полумиллиона евро17. Чтобы получить доступ к этим деньгам, они даже подписали обязательство, гласящее, в частности: «Обязуюсь не причинять имиджу Европейского союза, его политики и его учреждений ни прямого, ни косвенного ущерба». Или, говоря открытым текстом: критические репортажи и статьи – нежелательны. И потому журналисты пишут в соответствии с заданным курсом. Естественно, за плату. Мы живем в огромном театре. Разыгрываемая в нем пьеса называется «Демократия». И, как мы видим, «свобода прессы», в которую играют на подмостках этого театра, тоже не более чем хорошо разыгранная иллюзия. Речь идет не только об оплате. Еженедельно я получаю электронные письма от пиар-агентств, которые конфиденциально и незаметно соединяют между собой журналистов и пиар-отделы. Это не запрещено, но я считаю это аморальным и непорядочным. На подобные письма я не отвечаю никогда, поэтому, если вы и найдете мое имя в какой-либо базе данных, знайте, что меня занесли туда без моего согласия. Почему я на это не соглашаюсь? Ведь читатель все равно не узнал бы, при написании каких статей и репортажей меня из-за кулис «поддерживало» то или иное пиар-агентство. Чтобы читатель получил представление о том, что это за «коммерческие предложения», я просто процитирую ниже типичное электронное письмо этого рода, полученное мной в июле 2014 года:

Тема : Запрос на занесение в журналистскую базу данных «Сижн»

Глубокоуважаемые дамы и господа!

Меня зовут …, и я работаю в качестве исследователя СМИ в редакции общества с ограниченной ответственностью «Сижн Джермани ГмбХ», одной из ведущих фирм по предоставлению услуг для пиар-отрасли. В настоящий момент мы расширяем нашу журналистскую базу данных в сферах ежедневных новостей и здравоохранения и охотно приняли бы к себе сотрудников редакции (…). Цель нашей базы данных заключается в обеспечении возможности диалога на конкретные темы и обмена информацией между представителями СМИ и пиар-профессионалами, целенаправленно базирующегося на темах, которыми занимаются числящиеся в нашем списке СМИ, журналисты и блогеры. От наших клиентов – пиар-агентств, а также малых и крупных предприятий – вы, в случае занесения в нашу базу, получали бы пресс-релизы, а также приглашения на пресс-конференции и другую информацию, касающуюся вашей сферы деятельности как журналиста. Разумеется, ваше занесение в базу не будет связано для вас с какими бы то ни было расходами, и мы гарантируем вам, что ваши данные никоим образом не станут достоянием общественности. (…) Огромное спасибо! С дружеским приветом, (…) Исследователь СМИ DACH, «СИЖН Джермани ГмбХ», Ганауэр Ландштрассе 287–289, 60314 Франкфурт-на-Майне.

По моему прежнему опыту, попадая в подобные базы данных, начинаешь получать любезные приглашения. Тебя как журналиста начинают всячески обхаживать. И на каком-то этапе ты перестаешь замечать, как искусно тобой манипулируют.

 

Падкость на любезности: так приручают СМИ

Когда необходимо купить журналиста, деньги все чаще не играют роли. Около тридцати немецких журналистов, пишущих про автомобилизацию, по приглашению концерна «Фольксваген» в 2008 году четыре дня провели на всем готовом в Пекине на Олимпиаде. Если бы не приглашение от фирмы, каждому из журналистов, пожелавших слетать на Олимпиаду в Пекин за свой счет, эти четыре дня обошлись бы в 25 000 евро. С моей точки зрения, цель концерна «Фольксваген» заключалась в том, чтобы подкупить журналистов. «Чтобы гарантировать позитивные статьи и репортажи СМИ», планировалось в августе пригласить немногих избранных журналистов на Олимпийские игры в Пекин, как разъяснил пиарщик автомобильного концерна в июле 2008 года представителям корпоративных органов налоговой проверки. Игры спонсировались концерном «Фольксваген». А журналисты были нужны для того, чтобы воздать должное данному обстоятельству. Аналогичным образом дал себя коррумпировать и тогдашний заместитель главного редактора газеты для автомобилистов «Аутоцайтунг» Вальтер Эшмент. Он тоже был приглашен за счет концерна на Игры в Пекин и впоследствии заявил в ответ на связанные с этим фактом соответствующие публикации: «По-моему, очень глупо, когда одни журналисты пытаются что-то разнюхать о других». Были приглашены концерном также руководитель отдела автомобилизации шпрингеровской газеты «Вельт» Штефан Анкер и один из сотрудников «Франкфуртер альгемайне цайтунг»18, что, впрочем, никого не удивило.

Эти купленные статьи и репортажи встречаются прежде всего там, где простой гражданин наверняка не ожидает их встретить: в респектабельных СМИ. При этом в самых первых рядах маршируют такие уважаемые в прошлом газеты, как «Франкфуртер альгемайне цайтунг». Вам уже известно, что автор настоящей книги долго работал в ФАЦ. Часть служебных командировок, совершаемых им по заданию различных отделов ФАЦ, были «халявными» поездками по приглашению оплачивавших их фирм, правительств или тех или иных воюющих сторон в шедших тогда гражданских войнах. В то время во франкфуртском центральном офисе ФАЦ мне как журналисту этой газеты навязывали представление, что принимать приглашение совершить оплаченную приглашающей стороной поездку, чтобы затем петь хвалебные гимны этой приглашающей стороне, – нечто само собой разумеющееся. На протяжении 17 лет моей работы в ФАЦ такие несерьезные, как я понял задним числом, методы применялись постоянно. Это происходило не только со мной, но и со многими из моих коллег.

Судя по всему, после моего ухода из газеты в этой области ничего не изменилось. Так, например, в 2012 году в журнале «Фокус» появилась статья под заголовком «ФАЦ позволила концерну “ТиссенКрупп” пригласить себя в дорогостоящую поездку». В статье говорилось: «Очевидно, металлургический концерн “ТиссенКрупп” приглашал журналистов в поездки класса “люкс” с содержательной досуговой программой. Ах, как неловко! Даже такая респектабельная газета, как ФАЦ, позволяла себя приглашать, а вскоре в ней появлялась благожелательная статья о концерне»19. Если верить статье, редактор ФАЦ на корпоративном реактивном самолете концерна «ТиссенКрупп» совершил перелет из Дюссельдорфа в Мюнхен, а оттуда полетел первым классом на лайнере авиакомпании «Люфтганза» в Пекин. Там репортер за счет концерна «ТиссенКрупп» жил в пятизвездочных гостиницах. Расходы по поездке журналиста ФАЦ, оплату которых взял на себя «ТиссенКрупп», составили якобы около 15 000 евро. Впоследствии радиостанция «Дойчландфунк» сообщила в одной из своих передач, что целью концерна было не только обеспечить публикацию лицеприятной статьи о себе в ФАЦ, но и надолго привязать издание к себе, приучив к покорности. В одном из репортажей «Дойчландфунк» цитировался журналист Йорг Айгендорф из «Вельт», сказавший о продажности ФАЦ, подкупаемой концерном «ТиссенКрупп», следующее: «Честно говоря, речь идет вовсе не о доброжелательной статье после поездки. Важна ведь не эта статья. Важно установить тесную связь, создать доступ, заманить журналистов в свою лодку, из которой этим журналистам уже не удастся самостоятельно выбраться. Тут создается определенная зависимость, и журналист ставится в такое положение, которое делает для него крайне сложным в дальнейшем действовать нелицеприятно и писать нелицеприятные статьи и репортажи»20.

Позднее ФАЦ сделала заявление, смысл которого сводился к тому, что газета считает все это совершенно нормальным. ФАЦ утверждала, что независимость газеты якобы сохраняется, вне зависимости от того, принимают ли ее редакторы приглашения или нет21. Это высказывание меня не удивило. В конце концов, ни с чем другим я в период моей работы в ФАЦ и не сталкивался. Одну из моих первых зарубежных командировок по заданию ФАЦ я совершил в 1980-e годы в Намибию и Южную Африку. За ФАЦ мою командировку оплатил тогдашний режим апартеида. Одну из моих следующих «люксовых» командировок в Южную Африку по поручению политической редакции ФАЦ оплатил Союз южноафриканских золотопромышленников. Одна «халявная» командировка сменялась другой. Летом 1988 года ФАЦ позволила пригласить себя даже иракскому диктатору Саддаму Хусейну, отправив меня в качестве проиракского репортера на поле сражения близ ирако-иранской границы, как раз туда, где в июле 1988 года иранцев травили немецким ядовитым газом. Сообщая обо всем этом, я хочу подчеркнуть лишь одно: от поездок класса «люкс» с пятизвездочными гостиницами до отравления людей газом на полях сражений – вот как широк был спектр оплаченных принимающей стороной приглашений, которые беззастенчиво принимались моим тогдашним начальством. Подчеркиваю это лишний раз, чтобы ни у кого из читателей не возникло сомнений в том, что меня действительно пригласили убедиться в последствиях убийства людей газом на поле боя. Обыкновенного туриста туда просто не пустили бы, ведь это был район военных действий. Речь действительно шла о хорошо организованных приглашениях.

Судя по всему, работники медийной отрасли – особенно жадная до денег группа населения. Стремление к получению преимуществ, выражаемых в денежной форме, судя по всему, составляет неотъемлемый элемент их мышления. Один из работников концерна «Даймлер-Крайслер» сообщал: «Если мы предоставляем журналисту тестовый автомобиль на месяц, он даже жалуется, почему мы не даем ему испытать машину в течение полугода»22. Журналисты, считающие жадность добродетелью, ни от чего не отказываются.

«Какой журналист, делающий репортажи об автомобилях, окажется настолько глуп, чтобы самому покупать себе автомобиль?!» – эти слова адвоката Франца Даннера, бывшего менеджера по маркетингу концерна «Мазда», цитируются в исследовании антикоррупционной неправительственной организации «Транспаренси Дойчланд»23. Это исследование позволяет нам немало узнать о работе автомобильного концерна с журналистами, направленной на превращение их в лоббистов интересов данного концерна. Среди журналистов, делающих репортажи об автомобилях, принято постоянно заказывать все новые тестовые автомобили. Утверждается, что Даннер в отдельных случаях предоставлял автомобили в распоряжение журналистов якобы для «испытательного пробега» вплоть до очередной смены модели. В исследовании говорится, что презентации новых моделей нередко представляли собой лишь «ширму для поездок класса “люкс” в приятные места». Так, к примеру, он организовывал «испытательные пробеги» в Вене. Участвовавшие в них журналисты сразу же получали в подарок билеты на бал в Венской опере, а заодно и фрак, сшитый по индивидуальному заказу. В 2013 году Даннер предстал перед 6-й уголовной палатой Кёльнского земельного суда по обвинению в умышленном нарушении обязанности соблюдать имущественные интересы доверителя и тяжком злоупотреблении специальными полномочиями. Он обвинялся не только в подкупе четырех журналистов, но и в обмане концерна «Мазда» на общую сумму в размере 41 миллиона евро24. На процессе он откровенно признался в том, как производители автомобилей обращаются с журналистами. Это называется «управление развитием медийного ландшафта». О том, как выглядело это влияние на СМИ, сообщалось в газете «Берлинер цайтунг»25. «Моя работа, – заявил Даннер, – заключалась в обеспечении написания и трансляции как можно более положительной информации об автомобилях». Это, в частности, означало следующее26:

Для того чтобы создать у журналистов, делающих репортажи об автомобилях, «приятное настроение», согласно Даннеру, существует относительно простая формула. «Все – место презентации, гостиница, обслуживание, подарки – все должно быть “супер”» – говорит эксперт по пиару. Так, один немецкий автомобильный концерн, по его словам, однажды пригласил журналистов на презентацию нового автомобиля на остров Сардиния. В аэропорту их уже поджидал готовый к отлету 40-местный корпоративный реактивный самолет. По прилете на остров журналистов разместили в дорогом отеле на Изумрудном берегу. Другие фирмы, по словам Даннера, предпочитали приглашать журналистов в Кейптаун, сочетая презентацию новой модели с поездкой по пустыне в Намибию. «Чем привлекательнее место презентации, тем лучше пишет о ней пресса», – говорит Даннер.

Если верить Даннеру, концерн «Мазда» организовал для журналистов, делающих репортажи об автомобилях, около десяти таких запоминающихся мероприятий. Условия, в которых там проживали приглашенные, бывший пиарщик описывает весьма наглядно:

«Каждый приглашенный журналист, делающий репортажи об автомобилях, мог осушить до дна мини-бар своего номера в пятизвездочной гостинице, заказывать в баре шампанского сколько влезет и пользоваться за наш счет всеми видами сервиса, предлагаемыми подобной гостиницей» 27 .

По его словам, годовой бюджет пиар-отдела центрального офиса концерна «Мазда» в Европе, расположенного в городе Леверкузене, составлял от 15 до 16 миллионов евро. Расходы на целенаправленное оказание влияния на журналистов определялись путем очень простой калькуляции:

«Мы рассчитывали все очень просто. Наши расходы на каждого среднестатистического журналиста, приглашенного на наше мероприятие, составляли сумму от трех до пяти тысяч евро. А доход, который он должен был нам принести, составлял не меньше 15 000 евро. И нам всегда удавалось этого добиться» 28 .

Достигалась ли эта бизнес-цель, сотрудники Даннера из пиар-отдела концерна «Мазда» могли проверить, замерив, сколько сантиметров в газете занимала статья об автомобилях, сколько секунд автомобиль показывали по телевизору, сколько места занимало соответствующее сообщение в Интернете.

«С учетом стоимости рекламы автомобиля в газете или рекламного телевизионного ролика, репортаж приглашенного журналиста об автомобиле, несмотря на то, что стоимость мероприятия составляла в среднем около двух миллионов евро, обходился нам прямо-таки дешево» 29 .

Дополнительный положительный эффект, производимый такими репортажами, делавшимися под влиянием концерна, заключался в том, что журналистам верят больше, чем откровенной оплаченной рекламе – хотя в действительности журналисты занимались точно такой же рекламой.

Концерн «Мазда» не хотел входить в детали и, по собственному заявлению, исходил из того, что Даннер принимал все меры «с учетом принятого у нас кодекса поведения». Бросается в глаза и то, как мало СМИ сообщают о процессе Даннера и о связанном с ним разоблачении поведения журналистов. На процессе Даннер, в частности, заявил:

«У нас сложилась хорошо усвоенная привычка не замечать некоторые вещи». И продолжил: “Ведь всем и каждому было известно, что моя работа заключалась в поддержании, всеми средствами, хорошего настроения у журналистов. А что это за средства, никто в подробностях знать не желал”» 30 .

Вот уже много лет лучшие немецкие юристы указывают на то, что продажным медийным авторам в Германии не угрожает никакое наказание. «Нам следует спросить самих себя, хотим ли мы наконец изменить ситуацию, в которой журналисты действуют вне рамок закона», – восклицает, например, известный специалист по антикоррупционному уголовному праву профессор доктор Ульрих Зоммер. Да и франкфуртский старший генеральный прокурор Михаэль Лёр (руководитель отдела коррупции при Главной прокуратуре по экономическим преступлениям), указывая на по-прежнему неудовлетворительное законодательство, требует его изменения: «Невозможно законодательными средствами добиться честности, это должно быть обеспечено средствами профессиональной этики, но наверняка можно было бы пролить больше света на случаи практической коррупции»31.

Сегодня из США до нас докатилась тенденция, заставляющая насторожиться: «Купи себе журналиста». На веб-странице Spot.us32 пользователи (чаще всего – фирмы) предлагают журналистам темы и совершенно открыто платят за написание статей и репортажей. Это называется «репортаж, финансируемый сообществом» (community funded reporting). И все это – под девизом «Купи себе журналиста!». На полном серьезе.

В Германии граница между журналистикой и пиаром становится все более расплывчатой. В одном специальном исследовании о маркетинге говорится, что все чаще речь идет о «взаимовыгодной ситуации»:

Пиар продукции и журналистика находятся во взаимовыгодной ситуации в тех случаях, когда у обеих сторон существует заинтересованность в публичности. То, что при этом производитель рекламируемой продукции отнюдь не всегда является стороной, от которой исходит предложение, можно продемонстрировать на примере автомобилей. Бульварные СМИ, стремящиеся освещать наиболее актуальные проблемы сегодняшнего дня, «горячие новости», борются за возможность первыми опубликовать фотографии новых автомобильных прототипов. В данном случае можно говорить о взаимовыгодной ситуации, «замалчиваемой» вдвойне, ибо часть контактов осуществляется за кулисами, в неформальной обстановке, и кроме того, в ходе журналистских дебатов замалчивается и взаимовыгодный характер ситуации. Возможно, это происходит потому, что журналисты, сообщая в своих материалах о той или иной продукции, превращаются в посредников по сбыту этой продукции, так что их статьи и репортажи о тех или иных видах продукции перестают казаться беспристрастными, а пристрастность не слишком-то сочетается с классическими представлениями о роли журналиста» 33 .

Так значит, журналисты во все большей степени превращаются в «посредников по сбыту продукции»? Но подозревают ли об этом простые граждане?

Впрочем, как говорится, ворон ворону глаз не выклюет. И потому настоящая книга, видимо, быстро станет объектом ненависти целой отрасли. Подобно тому, как врачу, в соответствии с господствующим во врачебной среде сословным мышлением, не дозволяется говорить об ошибках, допущенных другим врачом, а в случае несоблюдения этого неписаного правила он превращается в изгоя среди коллег, журналисту также следовало бы крепко зажмуриваться всякий раз, когда заходит речь о «подмазанных» авторах статей и репортажей и о следах, охотно оставляемых журналистами в кругу представителей нашей мнимой «элиты». Немецким журналистам крайне сложно заниматься самокритикой. Это подтверждается, в частности, результатами исследования «Чрезмерная чувствительность. Как немецкие журналисты относятся к критике» Института Эриха Броста по изучению международной журналистики при Дортмундском техническом университете34. Около 1800 журналистов из двенадцати европейских и двух арабских стран ответили на вопросы, связанные с отношением к самокритике и к самоконтролю в их повседневной профессиональной жизни. В результате оказалось, что треть опрошенных немецких журналистов никогда или почти никогда не критикует своих коллег. С другой стороны, две трети немецких респондентов никогда или почти никогда не критиковались своими коллегами. Это своеобразное «железное правило»: хвалить, но не ругать. Однако однажды редактор газеты «Виртшафтсвохе» Себастьян Маттес нарушил это «железное правило». Он написал в своем блоге:

За прошедшие годы было немало дискуссий о врачах, приглашаемых в финансируемые фармацевтическими фирмами поездки класса «люкс». Но ни разу не было дискуссии о журналистских командировках немецких профессиональных репортеров в Майами, Барселону или Дубай, где производители автомобилей порой представляют лишь фейслифт известных моделей. Однако приглашенные журналисты летают туда только бизнес-классом и, как правило, за счет приглашающих их производителей автомобилей. Стоит ли после этого удивляться, что многие журналисты, делающие репортажи об автомобилях, давно уже получили в авиакомпании «Люфтганза» сенаторский статус? (…) Если врачам нельзя принимать приглашение на презентацию новых обезболивающих средств, проводимую на островах южных морей, ибо это может повлиять на их решение при выборе медикаментов, то как журналисты могут оставаться объективными в своих репортажах после аналогичной поездки в Майами? Приходится слышать и истории о руководящих редакторах крупных газет, к услугам которых редактором автомобильного раздела их издательства в течение продленных выходных предоставляется автомобиль «Порше». (…) Вообще-то нам бы следовало срочно поговорить обо всем этом. (…) Почему об этом почти не говорят? Потому что сказанное относится к очень многим 35 .

Продажность журналистов – замалчиваемая сторона жизни целой профессиональной группы. Другая замалчиваемая сторона – их близость к сильным мира сего. Почти все респектабельные немецкоязычные СМИ, как мы уже видели, имеют теснейшие связи с руководящими этажами политики и экономики36. Своим клиентам – нам, простым гражданам, они об этом не рассказывают. На то есть веские основания. Ибо они коррумпируются и с этой стороны. И в результате получается то, что вызывает неприятие у все большего числа граждан, – укрепленная и манипулирующая дезинформация, служащая лишь интересам маленькой клики.

Но на самом деле все еще хуже, гораздо хуже. Потому что и рекламные отделы медийных предприятий в прошлом предлагали своим клиентам в ходе секретных переговоров оказывать, за деньги, влияние на объем и тематику публикаций37. Клиенты-рекламодатели газет – начиная с принадлежащей СДПГ газеты «Вестодойче альгемайне цайтунг» и кончая газетой «Франкфуртер рундшау», принадлежащей сегодня газете «Франкфуртер альгемайне цайтунг» – могли, во всяком случае, в прошлом, оказывать непосредственное влияние на публикации. Таким образом, различие между журналистикой и рекламным бизнесом во многих случаях – чистая фикция. Андреас Айкелькамп, доцент Берлинского свободного университета, говорит об этом, ссылаясь на пример издательства «Бауэр»:

В издательстве «Бауэр» было немало случаев скрытой рекламы, в особенности в выпускаемых им дешевых женских журналах. Там на редакционные материалы оказывали влияние, прежде всего, фармацевтические концерны. Совет по делам прессы неоднократно выносил издательству за это порицание. Так выглядит типичный пример слабых редакций одного из издательств. Ибо как раз фармацевтическая промышленность должна придерживаться особенно строгих директив в области рекламы. А если ей, несмотря на это, удается внедряться в одобренные редакцией тексты, значит, это ясное указание на плохую издательскую культуру 38 .

Раньше мир СМИ был обозримым и четко структурируемым. Существовали пиар-агентства, занимавшиеся лоббированием. И существовали журналисты, обязанные соблюдать определенные принципы. Сегодня существующие между ними границы все больше размываются, а возможно, они давно уже исчезли. Так, например, «медиенфорум» утверждает:

Становящееся все более тесным сближение между «связями с общественностью» и журналистикой общественностью почти не осознается. Крупнейшие издательства давно уже, наряду с журналистской продукцией, поставляют на рынок также пиар-журналы. Так, к примеру, издательство «Грюнер + Яр» давно уже публикует корпоративные издания в форме журналов для клиентов германской железнодорожной компании «Дойче Бан» – «ДБ мобиль» и для клиентов автомобильного концерна «Фольксваген АГ» – «ФВ Магацин». С учетом подобной близости редакторам издательства, публикующим журналистские статьи, не так-то просто будет сохранять дистанцию и критический тон в материалах, посвященных «Дойче Бан» и концерну «Фольксваген» 39 .

Тот, кто собирает воедино подобные факты и доводит их до сведения общественности, очень быстро превращается в «образ врага». Когда, скажем, на примере одной сафари-командировки была разоблачена вся коррумпированность некоторых медийных издательских домов, разоблачителю начали угрожать судом. Один из медийных порталов сообщает по этому поводу следующее:

Участниками одной поездки в Южную Африку на сафари в марте 2011 года были журналисты из «Зюддойче цайтунг», «Тагесшпигель», газет «Нойе Рур-цайтунг» и «Райнише пост». «Результатом поездки стала ожидаемая информация о закулисной стороне деятельности предприятия», – в таких выражениях главный редактор «Тагесшпигель» Штефан-Андреас Касдорфф описал итоги поездки в интервью газете «Вельт ам Зонтаг». Другие газеты привели аналогичные аргументы. ЗЦ указала на то, что направленный ею в поездку репортер является ее внештатным сотрудником. «Нойе Рур-цайтунг» даже высказала скрытую угрозу в адрес ВамЗ»: «Просим вас отнестись с пониманием к тому, что мы подвергнем любую иную статью о нашей фирме юридической проверке (…)» 40 .

О таком не любят говорить. Южнокорейский концерн «Самсунг» пригласил на Лондонские Олимпийские игры журналистов – и побудил их к написанию благожелательных к «Самсунг» статей и репортажей. Аналогичным образом «Самсунг» поступил и на международной выставке радиотехники «Ифа» в Берлине41. И в этом случае он оплатил журналистам поездку, ожидая от них, в качестве ответной услуги, благожелательных статей и репортажей.

 

Разоблачение: побочные заработки

То, что всегда подозревал простой налогоплательщик относительно финансируемого за его счет публично-правового радио и телевидения, получило теперь официальное подтверждение: немало работающих в публично-правовых СМИ журналистов имеют высокие побочные заработки. Депутаты парламента, труд которых оплачивается за счет налогов, обязаны публиковать сведения о своих побочных заработках. А вот ведущие публично-правовых радиостанций и телеканалов, оплачиваемые за счет принудительных сборов с налогоплательщиков, этого делать не обязаны.

До 20 000 евро получают дикторы передач новостей публично-правовых радиостанций и телеканалов за доклад, сделанный в частном порядке42. «Цапп», медийный журнал НДР, сообщил о чрезвычайно высоких побочных заработках за выступления перед сотрудниками частных фирм таких известных тележурналистов, как Том Буров, Михаэль Антверпес и Аня Коль с АРД и Клаус Клебер, Петер Хане и Петра Герстер с ЦДФ. Бывший главный редактор ЦДФ Николаус Брендер заявил о необходимости предать гласности побочные заработки журналистов, желающих, чтобы сообщаемую ими информацию считали достоверной: «Журналист, имеющий побочные заработки, должен публично заявить о том, чем он занимается, кто ему за это платит и каков размер его гонорара».

В одном из материалов НДР 2009 года говорится: «Может ли журналист действительно критически интервьюировать директора банка после того, как выступал в качестве ведущего дискуссии на подиуме в том же самом банке, получив за это много денег? И может ли этот журналист сегодня сделать независимый репортаж о фирме, которую он рекламировал еще вчера?»43 Совершенно ясно, что журналист выступает в какой-либо фирме не бесплатно. У его выступления есть определенная цена. И ее узнают лишь те, кто действительно желает заказать этого журналиста. В 2009 году «Цапп», медийный журнал НДР, назвал изумленной общественности эти тогдашние цены. В соответствующем материале было сказано: «И тем не менее, после долгих переговоров “Цапп” также получил расценки агентств. Они требуют за выступление Петры Герстер в качестве ведущей или докладчицы около 14 000 евро. За Тома Бурова в том же качестве они выставляют в счет около 20 000 евро, за Клауса Клебера – аналогичную сумму. Аня Коль якобы согласна выступить примерно за 6500 евро, Петер Хане примерно за 10 000 евро. Цена, запрашиваемая агентством за Михаэля Антверпеса, составляет примерно 8000 евро. Неясным остается только, какую часть от этих сумм получают сами журналисты. Ни агентства, ни журналисты об этом ничего не сообщают»44.

Аня Коль – ведущая телепередач АРД, регулярно сообщающая по каналу АРД обо всем, происходящем на бирже. Согласно одной из передач НДH, ее выступления сбили многих людей с толку. «Цапп» писал по этому поводу: «Ведь она выступает в качестве ведущей и докладчицы на различных мероприятиях, в том числе и финансируемых банками и фирмами, акции которых котируются на бирже. Фирмы украшают свои проспекты ее фотографиями и советами. Она также получает гонорары за выступления на мероприятиях, организуемых энергетическими концернами. По мнению многих критиков, налицо явный конфликт интересов»45.

Профессор Кристиан Шиха, известный ученый, специалист по изучению СМИ из Дюссельдорфской высшей школы, сказал по этому поводу следующее: «Я не могу оставаться спокойным, когда журналисты, наряду со своей профессиональной деятельностью, ищут дополнительные возможности заработать и стремятся получать дополнительные доходы за счет своей популярности. Им платят не обязательно за то, что ценят их профессиональные знания, но нередко за их общественный статус. Я не могу оставаться спокойным, когда они, в конечном итоге, пользуются своей популярностью, чтобы по-настоящему войти в высшие сферы».

Но и руководство публично-правовых каналов зарабатывает неплохо. Бывший ведущий передачи «Тагестемен» Том Буров, если верить сообщениям прессы, в 2013 году получил от ВДР годовую зарплату в размере более 350 000 евро46. Руководители АРД и ЦДФ зарабатывают больше наших глав правительств. Да к тому же получают побочные доходы.

 

«Промывка мозгов»: внутренний цензор

«Промывка мозгов» служит целям психологической манипуляции. Она является признаком контроля над человеческим сознанием и характерна для тоталитарных государств. Когда унифицированные северокорейские СМИ сообщают о любимом вожде, это форма «промывки мозгов». Когда муллы в Тегеране заставляют сотни тысяч выходить на демонстрации, скандируя лозунги вроде «Смерть США!», это тоже «промывка мозгов». Ибо ни одному северокорейскому или иранскому журналисту не дозволено писать что-либо, отличающееся от официальной версии. Так формируется единое, унифицированное мнение. В демократических государствах «промывки мозгов» якобы не существует. В конце концов, Организация Объединенных Наций еще в 1975 году запретила «промывку мозгов» и осуществление контроля над сознанием народов или отдельных групп населения. Но если это так, то как прикажете называть то, чем сегодня занимаются в немецкоязычном регионе «качественные СМИ»? Там, где раньше существовал плюрализм и соперничали разные мнения, сегодня воцарилась обстановка страха.

Эволюция дала людям глаза, которыми они могут рассматривать окружающую среду, – и мозг, чтобы обрабатывать полученные впечатления. Порой имеет место обман чувств. Ибо политики, а также СМИ нередко изображают окружающий нас мир таким, каким он, при ближайшем рассмотрении, вовсе не является. Возможно, этого требует политкорректность. Однако в результате мы теперь испытываем страх перед правдой. В журналистской среде существуют табу.

Вот вам пример, взятый из прошлого, но, тем не менее, весьма наглядный. 5 июня 2009 года Майбрит Илльнер была телеведущей на транслировавшемся по ЦДФ ток-шоу об афере в концерне «Дойче Телеком», организовавшем слежку за собственными сотрудниками. Перед этим стало известно, что руководство концерна в период с 2005 по 2006 год отдало незаконное распоряжение прослушивать телефонные разговоры членов наблюдательного совета концерна с журналистами, чтобы выяснить, кто сообщал СМИ обсуждавшуюся на заседаниях наблюдательного совета конфиденциальную информацию. В дебатах участвовали политики высшего звена (в том числе Вольфганг Бозбах) и журналисты (в том числе Ганс Ляйендекер из «Зюддойче цайтунг»). Однако, хотя речь шла и об упущениях, повинным в которых был председатель правления «Телекома» Рене Оберман, его имя ни разу не было названо. Интересно, почему? Уж не потому ли, что телеведущая Майбрит Илльнер и Рене Оберман в частной жизни были парой? «Белое пятно» в дискуссии яснее ясного продемонстрировало всем, что в журналистике есть свои табу. Долго и во всех подробностях обсуждалась афера, связанная с организацией концерном слежки за собственными сотрудниками. Но имя одного из главных ответственных за это ни разу не было названо. Ни Вольфганг Бозбах (ХДС), ни Ганс Ляйендекер, ни также принимавшие участие в дискуссии министр юстиции Сабина Лойтхойссер-Шнарренбергер и управляющий делами федерального правления Союза немецких детективов так и не нарушили это негласное табу.

Бывший народ поэтов и мыслителей превратился в народ жалких трусов. Свободомыслие, являвшееся в прошлом предпосылкой нашего благосостояния, считается сегодня чем-то неприличным. Все мы – жертвы организованной средствами массовой информации «промывки мозгов». Политкорректные журналисты, работающие под присмотром «внутреннего цензора», указывают нам, что и как нам думать, словно мы живем в условиях тоталитарной диктатуры. Быть политкорректными означает сегодня для нас, простых граждан, послушно глотать любую ложь, распространяемую в ходе «промывки мозгов» политиками и СМИ. Что же, собственно говоря, еще отличает нашу страну в данном аспекте от Северной Кореи или от Ирана?

Мы опутаны густой сетью, сплетенной из табу и требований политкорректности. Открыто затрагивать «запретные темы» нам строжайше запрещено. Малейшее подозрение в нарушении кем-либо правил политкорректности по гроб жизни превращает этого человека в глазах общества, в лучшем случае, в идиота (как бывшего Федерального президента ФРГ Генриха Любке) или в маргинала-аутсайдера. Это известно всем и каждому. И каждый обязуется в случае необходимости соблюдать, как в условиях диктатуры, предписанные правила, говорить и думать, как приказано. А на того, кто думает самостоятельно и выходит за рамки политкорректности, быстренько ставят клеймо злодея-«популиста». Как мы боимся, что нас обзовут «популистами»! Хотя, собственно говоря, почему? Ведь слово «популист» – производное от латинского слова «популус» («народ»). И означает оно человека, близкого к народу, только и всего. Неужели для гражданина быть близким к народу – табу?

В прежние времена людей публично казнили на рыночной площади. Сегодня этим занимаются СМИ, расправляющиеся со всяким, кто еще не желает соблюдать навязываемую сверху политкорректность. Со всяким, кто ставит под вопрос господствующее положение, занимаемое средствами массовой информации в нашей жизни и, тем самым, присвоенное ими себе эксклюзивное право определять, что хорошо, а что – плохо, расправляются без лишних церемоний, если орда политкорректных линчевателей еще не успела к тому времени подвергнуть его позорной казни средствами СМИ.

Того, кто, например, не верит в будущее евро, немецкоязычные СМИ считают безнадежно отсталым врагом Европы. Да и тот, кто высказывает сомнения в якобы надвигающихся глобальных изменениях климата, – злодей, достойный разве что плевка. Еще хуже СМИ относятся к тому, кто возлагает вину за бедность и социальные проблемы на людей, которые от них страдают. Такого человека СМИ объявляют жестокосердным и чуждым всякой солидарности. А вот когда речь заходит об отношении к христианству, картина совершенно меняется. Создается впечатление, что сегодня дозволяется сколько угодно хулить христиан и христианские ценности. Но в отношении ислама, по необъяснимым причинам, все обстоит совсем иначе. Почему-то считается, что критиковать христианскую церковь – это «прогрессивно», в то время как критическое отношение к исламу – это «ксенофобия», которая чуть ли не хуже антисемитизма.

Совершенно очевидно, что в настоящее время СМИ назойливо «опекают» некогда столь свободомыслящих людей, живущих в немецкоязычном регионе. «Надзиратели от журналистики» диктуют людям, что и как им думать и говорить. Именно журналисты, в первую очередь, навязывают нам шаблонное мышление. Они загнали людей в клетку, полную всяческих страхов. У нас теперь новый язык, приукрашивающий действительность, – «красояз». Уродливых людей мы именуем «эстетически вызывающими», а глупых «духовно вызывающими». Мы говорим «поколение 60 плюс» вместо «пенсионеры». Говорим «обладающие иными достоинствами» вместо «физически неполноценные». Ни один политик не желает больше ничего «признавать», он лишь «допускает» что-либо. Все это – неотъемлемые элементы политкорректной манеры общения.

За последние годы в редакционных помещениях тысячи слов были незаметно заменены другими. Нередко мы, простые граждане, этого даже не замечали. Люди из СМИ, присвоившие себе эксклюзивное право определять, что хорошо, а что – плохо, изменяют наше мышление, задавая и навязывая нам новые, политкорректные понятия. Убийство гражданских лиц мы именуем «сопутствующим ущербом», а увольнение сегодня называется «высвобождением». Джордж Оруэлл в своем шедевре «1984», написанном в 1949 году, назвал это совершаемое втайне преобразование языка «новоязом». В его романе этот «новояз» был разработан с целью уменьшения разнообразия мыслей. А если выражаться яснее, то с целью унификации мышления людей путем «промывки мозгов». Вот вам пример: миллионы людей слушают передачи новостей диктора ЦДФ Клауса Клебера. Когда в конце лета 2013 года обсуждался вопрос, должны ли западные войска вмешаться в гражданскую войну в Сирии, Клаус Клебер, объясняя, что такое война, сказал буквально следующее: «Хотя, и это необходимо сказать в порядке обобщения, в настоящий момент никто не говорит о войне. Речь идет о возможности ограниченного военного удара в качестве карательной меры»47. Следовательно, если кто-то желает напасть на чужую страну и подвергнуть ее бомбардировке – как тогда желали западные страны, – то это не имеет ничего общего с войной. Нет, Клаус Клебер говорил лишь об «обобщении» и об «ограниченной карательной мере». Одновременно «Бильд» назвала запланированную операцию «ограниченной миссией» – журналисты избегают слова «война». Вот так осуществляется политкорректная манипуляция массовым сознанием при помощи новых словесных шаблонов, формирующих мышление простых смертных.

В Германии право на свободное выражение мнения гарантировано Основным законом. Однако, выходит, Основным законом нам дозволено больше, чем разрешено Политкорректностью. Это было подтверждено в 2013 году Алленсбахским институтом по изучению общественного мнения48. Согласно его данным, постоянно увеличивается число строгих общественных языковых норм и табу. Немалая часть наших людей испытывает ощутимое социальное давление, которое может быть оказано на того, чьи взгляды отличаются от общепринятых. У все большего числа людей возникает ощущение, что нельзя больше откровенно высказываться о некоторых вещах. Они опасаются «пострадать из-за необдуманно вырвавшегося слова». Ибо за мнения, отклоняющиеся от общего, людей наказывают. Функционеры Политкорректности – журналисты, навязывающие людям убеждения, решают, какие темы должны обсуждаться, а какие – нет. О человеческом здравом смысле речь уже не идет. В принципе, в соответствии с требованиями Политкорректности все мнения, отклоняющиеся от единственно верного, должны быть осуждены как аморальные. Поэтому такие неполиткорректные мнения становятся уже не предметом критики, а просто предметом ненависти. Противоречащего не опровергают, а просто принуждают к молчанию. Новоявленные якобинцы единственно верного мнения, засевшие в помещениях редакций, ссылаются на то, что многие высказываемые мнения, отклоняющиеся от их собственного, единственно верного, якобы являются покушением на честь, приличия и достоинство. Тех же, кто высказывает в Германии подобные мнения, мгновенно обвиняют в «разжигании розни». Этого обвинения люди боятся. И потому в сегодняшней Германии свобода мысли существует только на бумаге. Ибо свившая себе в редакциях гнездо Политкорректность – не что иное, как современная форма цензуры. Запрет говорить то, что думаешь, и цензура породили жалкий конформизм.

Мы, граждане, долго с этим мирились. Мы проявляли послушание. Мало того! Долгое время мы даже не осознавали собственной глупости, с которой позволяли журналистам насиловать наш язык самыми невероятными неологизмами. Прибавление окончаний женского рода ко всем словам подряд – наиболее распространенное из действий, направленных на осквернение нашего языка. Теперь мы говорим «активисты» и «активистки», «политики» и «политички», «экспертки по вопросам помощи развивающимся странам» и «эксперты по вопросам помощи развивающимся странам». И простая домохозяйка, лишенная возможности прибавить к себе дополнительное окончание и продемонстрировать таким образом свою женственность, смотрится на этом фоне довольно глупо. Тем не менее, мы гордимся нашим прогрессирующим оглуплением, которым обязаны средствам массовой информации. Однако даже самые малоодаренные из нас не могут не заметить следующего. Женщинам очень нравится, когда специальности профессора, врача, журналиста, писателя, преподавателя и всевозможные иные профессии, к представителям которых мы относимся положительно или нейтрально, в случае, если ими овладевают женщины, получают в сообщениях СМИ окончание женского рода множественного числа – «-ши», «-ихи», «-ки» или «-цы» («профессорши», «врачихи», «журналистки», «писательницы»). Женщины внимательно следят за соблюдением этого правила. Однако, странным образом, в сообщениях средств массовой информации окончание женского рода множественного числа никогда не используется, когда речь идет о насильниках, ворах, хулиганах или прочих представителях криминалитета (в сообщениях СМИ никогда не услышишь слов «насильницы», «воровки», «хулиганки»). И женщины против этого не протестуют, со всем этим они не желают иметь ничего общего, это все – «мужские дела». Слов «палачки», «глупицы» или «тугодумки» мне в сообщениях СМИ тоже до сих пор что-то слышать не доводилось. Политкорректная феминистская языковая политика наших журналистов, навязывающих другим свои убеждения, подобного просто не предусматривает.

Среди тех, кто осознал всю глубину повседневного журналистского безумия, есть человек по имени Джейкоб Аппельбаум. Он – соратник разоблачителя Эдварда Сноудена, достигшего всемирной известности в связи с преданием им гласности шпионской аферы Агентства национальной безопасности США. Джейкоб Аппельбаум – американский журналист, получивший в 2014 году премию Генри Наннена, присуждаемую асам журналистского расследования. Правда, впоследствии он решил переплавить полученную награду, представляющую собой бронзовый бюст Генри Наннена. Аппельбаум указывает на то, что основатель журнала «Штерн» Генри Наннен в период гитлеровского Третьего рейха служил в роте пропаганды эсэсовского батальона «Зюдштерн» («Южная звезда»). Наннен, тесно связанный с нацистским режимом, еще в 1936 году был диктором передач нацистского радио, транслировавшихся с берлинского стадиона во время Олимпийских игр. Впоследствии Наннен использовал значок батальона «Зюдштерн» в качестве образца для логотипа основанного им после войны журнала «Штерн» («Звезда»). В 2014 году Аппельбаум опубликовал статьи, содержащие информацию, полученную им в ходе журналистского расследования, после которого история с «дневниками Гитлера» предстает в совершенно ином свете. В одной из статей Аппельбаума в данной связи говорится: «После войны Генри Наннен участвовал в попытке представить общественности подложные дневники Гитлера в качестве подлинных». Аппельбаум подчеркивает, что Наннен «принимал участие в важных встречах, на которых было принято решение о публикации дневников Гитлера. В данной связи нередко забывается следующее обстоятельство: фактически публикация этих дневников была попыткой обелить Гитлера. В дневниках он предстает сторонником мира с Англией, противником «Хрустальной ночи» и осуществления холокоста»49. Далее Аппельбаум утверждает, что на Наннене «лежит часть ответственности» за попытку представить Гитлера «ни в чем не повинным», и приходит к следующему заключению: «Наннен был не просто попутчиком, но и соучастником».

Давайте запомним следующее: гамбургский издательский дом «Грюнер + Яр» и выпускаемый им журнал «Штерн» учредили премию Генри Наннена в целях «поощрения и поддержки качественной журналистики в немецкоязычном регионе» и одновременно – с целью «увековечения памяти основателя “Штерна” Генри Наннена». Их явно не смущает служба Генри Наннена в рядах эсэсовского батальона «Зюдштерн». На эту тему «Штерн» не считает нужным публиковать ни строчки. Хотя в случае актера Хорста Тапперта журналисты из «Штерна» действуют совсем иначе и пишут: «Через пять лет после его смерти удалось пролить свет на мрачную тайну его прошлого»50. При этом остается совершенно неясным, в чем разница между Генри Нанненом и Хорстом Таппертом.

Сколько же мы еще намерены терпеть все это безобразие? Единый фронт мыслящих людей превратился в угрозу для нашей демократии. Журналисты и медийные дома, политики и воротилы большого бизнеса постоянно встречаются в одном и том же составе. В кружках, на конференциях, семинарах, практических занятиях, балах и вечеринках. И определяют там, какими, по их мнению, должны быть наше мышление и наша жизнь. Они договариваются между собой о введении для нас новых шаблонов мышления, словесные оболочки которых с готовностью распространяются средствами массовой информации. Они лишают нас права мыслить самостоятельно. Они штампуют лауреатов своих журналистских премий, премий мира, Нобелевских премий (не интересуясь мнением народа на этот счет), они занимают почти все должности, пользующиеся моральным авторитетом у общественности, своими ставленниками. Есть лишь один путь избежать этой тоталитарной «промывки мозгов». Бойкотировать «ведущие СМИ», чтобы их сотрудники лишились работы.

 

Голосование кошельком: как превратить журналиста в «клиента» органов социального обеспечения

Представьте себе, что в течение всего нескольких месяцев 25 процентов населения какой-либо страны эмигрирует. И перестает платить налоги. И что эта тенденция сохраняется. В этом случае не успеешь и оглянуться, как стране придет конец. Именно в таком положении находятся в настоящее время ведущие СМИ Германии. Те, кто финансирует их деятельность, массово отворачиваются от них. Они голосуют кошельком. В июле 2014 года один специализированный журнал описал почти невообразимое снижение продаж печатных изданий через киоски во втором квартале года:

Объем продаж газет ФАЦ, «ВЕЛЬТ» и «ХАНДЕЛЬСБЛАТТ» через киоски, уменьшился на десятки процентов. При этом «ВЕЛЬТ» и «ХАНДЕЛЬСБЛАТТ» потеряли пятую, а ТАЦ («Тагесцайтунг») – даже четвертую часть своих покупателей! В розничной торговле пока что удается продавать 5000 экземпляров газеты «ХАНДЕЛЬСБЛАТТ» и не более 4000 экземпляров ТАЦ 51 .

Этот процесс непрерывно продолжается. Теперь ведущим СМИ приходится, так сказать, платить народу по счетам. А если говорить открытым текстом, «качественные» СМИ задыхаются в собственной блевотине. Часто приводимое в качестве объяснения развитие Интернета с этим никак не связано. Ибо люди могли бы массами подписываться на электронные версии «качественных СМИ». Но они этого не делают. Потому что им надоела публикуемая там подрывная пропаганда.

Параллельно с этим процессом в германском медийном пространстве примерно с начала нового тысячелетия идет самая массовая волна увольнений за всю историю наших СМИ. Даже Федеральное агентство по труду еще в 2012 году вынуждено было признаться в своем бессилии, указав на то, что все большему числу медийных концернов грозит банкротство и что на улицу выбрасываются массы «качественных журналистов»52. Согласно его прогнозам, к 2022 году потеряет работу каждый седьмой журналист53. А ведь в редакциях и до того немало поработала железная метла увольнений. Профессия газетного журналиста превращается в вымирающую профессию, как это в свое время произошло с профессиями сапожника или шорника. Теперь вот и журналисты превращаются в «клиентов» органов социального обеспечения.

В 2010 году перестала выходить понесшая перед этим многомиллионные убытки газета «Райнише Меркур». А затем на газетную отрасль стал обрушиваться удар за ударом. Газета «Файнэшнл таймс Дойчланд» (ФТД), основанная в 2000 году гамбургским медийным домом «Грюнер + Яр», принадлежала, с точки зрения правящей элиты, к числу наиболее респектабельных немецких экономических газет. Это издание, имевшее, в политическом смысле, легкий привкус «левизны», активно вмешивалось в политику и, оставаясь экономической газетой, даже давало рекомендации избирателям, за кого им голосовать, конкретно на выборах 2009 года в Европейский парламент – за избирательный блок «Союз 90 / Партия “зеленых”». Но ее, очевидно, с восторгом читали и ценили только в левом секторе истеблишмента. В действительности журналисты ФТД работали скорее для мусорной корзины, чем для широкой читательской аудитории. И вот в 2012 году произошло то, что должно было произойти – газете настал конец. И 300 журналистов из ФТД разом лишились работы. Основанное в 1962 году экономическое издание «Капиталь», также выходившее в издательстве «Грюнер + Яр», еще в 2000 году имело тираж 293 000 экземпляров, а в 2014 году – всего лишь около 137 000, то есть ее тираж за прошедшее время сократился больше чем наполовину. Его будущее также не кажется безоблачным. Основанный в 1980 году корпоративный журнал «Импульс», также выходивший в издательстве «Грюнер + Яр», был закрыт в январе 2012 года. Только «Файнэшнл таймс Дойчланд» нанесла издательскому дому «Грюнер + Яр» финансовый ущерб в размере 250 миллионов евро54.

Здесь нам представляется уместным попросить читателей ни в коем случае не забывать, что журналисты и медийные концерны должны быть источником денежных доходов, а не расходовать деньги впустую. Хотя в большинстве своем они на протяжении вот уже многих лет делают именно последнее. Газета «Франкфуртер рундшау», основанная в 1945 году и изначально придерживавшаяся в политическом отношении левого курса, лишилась в 2012 году около 19 миллионов евро дохода, а в 2011 году – даже 20 миллионов евро55. Ее концепция – быть газетой, близкой лишь к Социал-демократической партии Германии (СДПГ) – потерпела полное фиаско56. В 2011 году, по прошествии 66 лет со дня основания ФР, закончилась ее история в качестве центральной газеты (с этого момента ее центральная часть делалась уже не во Франкфурте, а в Берлине)57. В 2013 году газета обанкротилась и сменила владельца58. А в промежутке произошли массовые увольнения ее сотрудников.

Новый владелец принял на работу лишь горстку редакторов из числа прежних сотрудников. Все прочие оказались на улице. Столь популярная в прошлом ФАЦ имеет всего лишь 208 000 подписчиков и несет огромные убытки. Планировавшегося повышения заработной платы сотрудникам не произошло. ФАЦ стоит на краю финансовой пропасти59.

В 2012 году перестала выходить вечерняя газета «Абендцайтунг Нюрнберг», выходившая на протяжении 93 предыдущих лет. 35 сотрудников газеты остались без работы60. Весной 2014 года подала ходатайство об открытии конкурсного производства другая респектабельная вечерняя газета с давними традициями – «Мюнхнер Абендцайтунг», накопившаяся сумма убытков которой достигла 70 миллионов евро61. 115 сотрудников газеты разом оказались перед лицом неясного будущего62. Медийная группа «Вестодойче альгемайне цайтунг» в январе 2013 года объявила о своем намерении к февралю 2013 года полностью закрыть редакцию входящей в группу газеты «Вестфэлише рундшау». За пять лет сумма убытков, принесенных газетой медийному дому, составила 50 миллионов евро. Газета «Боннер генераль-Анцайгер» к 31 декабря 2013 года закрыла свой корпункт в Берлине, чтобы сэкономить около 400 000 евро в год. Три корреспондента лишились работы63. В марте 2014 года газета «Вестдойче цайтунг» объявила о своем намерении сократить число своих сотрудников наполовину, со 100 до 5064. В мае 2014 года в газете «Ляйпцигер Фольксцайтунг» было сокращено 36 редакторских ставок65.

Никто из журналистов, павших жертвами этих массовых увольнений, не задумался над тем, почему с ними это случилось. Все они думали о том, как насильно навязать населению прежние условия – например, при помощи «закона о возрождении газет», согласно которому журналисты «качественных СМИ» субсидировались бы за счет налоговых поступлений66. Очевидно, даже руководители медийных концернов не понимают, что же происходит. Особенно наглядным примером этого непонимания служит один из ответственных редакторов ФАЦ Вернер Д’Инка. В одном из комментариев по поводу прекращения выхода «Франкфуртер рундшау» он дает следующую совершенно принципиальную констатацию: «Когда исчезнет последняя приличная газета, останется лишь болтовня»67.

Значит, все, что не печатается, является, с точки зрения одного из издателей ФАЦ, всего лишь «болтовней». Как же можно руководствоваться столь устаревшими представлениями, характерными для прошлого тысячелетия? Будучи молодым редактором ФАЦ, я в 1980-е годы, когда текст газеты еще набирался свинцовым типографским шрифтом, работал бок о бок с моим тогдашним коллегой Д’Инкой в редакции ФАЦ. Вместе с ним мы стали свидетелями конца «эпохи свинца». Но ведь с тех пор в медийном пространстве произошли колоссальные изменения! А для Д’Инки журналистика, очевидно, по-прежнему является журналистикой лишь в том случае, если журналистские тексты печатаются. Подобные руководители не готовят своих сотрудников надлежащим образом к переходу в мир цифровых технологий. Они и сами не желают готовиться к этому переходу, пытаясь просто игнорировать его из-за своего отрицательного отношения к нему. Но это им не удастся. Разве можно идти вперед, пятясь назад? Конечно, нет. Стоит ли после этого удивляться тому, что и такая состоятельная некогда газета, как «Франкфуртер альгемайне цайтунг», во главе с такими руководителями идет прямым курсом к банкротству? Причем многие журналисты, очевидно, не слишком-то высокого мнения о своей работе. Во всяком случае, они сами не заплатили бы за нее ни единого цента. На одном из интернет-порталов опубликованы результаты опроса, проведенного среди 1300 журналистов:

Неприятным сюрпризом стало то, что многие журналисты отнюдь не убеждены в ценности своей работы или тех СМИ, штатными сотрудниками которых они являются. Ибо 38 процентов респондентов говорят, что сами они не стали бы платить деньги за то, чтобы читать онлайн-издание своего СМИ, только 44 процента опрошенных «проявили готовность платить», а 17 процентов ответили «не знаю» либо вообще ничего не ответили 68 .

Ну, если уж сами журналисты не убеждены в нужности своей работы и не готовы платить за чтение того, что сами пишут, чего же они после этого вправе ожидать от нас, своих клиентов? В немецкоязычном регионе перспективы журналистов представляются весьма мрачными. И это еще мягко сказано. Кто хочет знать, что ожидает наших «качественных» журналистов, тому не мешало бы бросить всего лишь беглый взгляд на происходящее в Соединенных Штатах. А происходит там то, что обозначается непривычным (пока что) для европейского уха понятием «робожурналистика». В 2014 году на одном из медийных порталов об этом было сказано следующее:

В США давно уже вступила в свои права автоматизированная журналистика. «Форбс», к примеру, дает американской фирме «Нэрретив Сайенс» заказ на заполнение материалом целого блога. Компьютер самостоятельно пишет по заказу коммерческих фирм информационные материалы об ожидаемых балансах. Совсем недавно газета «Лос-Анджелес таймс» испытала свои соответствующие возможности на новом проекте. Так называемый «куэйкбот» (Quakebot) почти в режиме реального времени публикует сообщения о землетрясениях, как только их сила превышают определенный показатель по шкале Рихтера. Судя по всему, наибольшей популярностью автоматизированная журналистика пользуется при написании статей и репортажей о спортивных событиях. Statsheet.com специализируется на новостях из мира баскетбола. Северо-Западный университет осуществляет аналогичный проект в области бейсбола 69 .

То, что многим журналистам кажется футуристическим сценарием отдаленного будущего, за кулисами давно уже испытывается и в Германии. «Робожурнализм» давно уже надвигается и на нас. Одно штутгартское коммуникационное агентство разработало программное обеспечение, способное, на основе больших массивов данных, без вмешательства журналистов писать статьи. Машина очень скоро вступит в соревнование с традиционными новостными СМИ70. Потребуется лишь парочка «альфа-журналистов», способных задавать направление статей, а обо всем остальном позаботятся машины.

 

Беспартийность, беспристрастность? Медийная империя СДПГ

В 2013 году склонное, скорее, к консерватизму издание «Франкфуртер альгемайне цайтунг» стало владельцем придерживавшейся левых позиций газеты «Франкфуртер рундшау»71. В конце 2012 года «Франкфуртер рундшау», «медийный флагман» немецкой социал-демократии, объявила себя банкротом. Да-да, вы все правильно прочитали. ФР была тесно связана с немецкой социал-демократией. Через принадлежащий СДПГ холдинг «Дойче Друк– унд Ферлагсгезельшафт» (ДДФГ) партнеры Габриэль, Штайнбрюк, Шрёдер, Налес и компания владели 40 процентами акций этого кандидата в банкроты. Однако ФР была далеко не единственной газетой, совладельцем которой являлась СДПГ. В свое время социал-демократы владели и пакетами акций других респектабельных изданий – газеты «Вестфэлише рундшау», журнала «Эко-Тест» и газеты «Нордбайеришер курир». Многие местные ежедневные газеты по-прежнему находятся в портфеле социал-демократов, наряду с радиостанциями, типографиями и книжными магазинами. Им принадлежат также паи в туристических фирмах и маркетинговых агентствах. Мало того, социал-демократы стремятся побольше заработать даже на туристических круизах. Несколько лет тому назад они начали через принадлежащую СДПГ туристическую компанию «СПД-Райзесервис ГмбХ» торговать билетами на туристический круизный лайнер «МС Принсесс Дафни». Нет-нет, это не шутка! СДПГ приобрела роскошный круизный лайнер72. Значит, Социал-демократическая партия Германии – коммерческое предприятие. Рычагами механизма ее коммерческой деятельности в свое время управляла Барбара Хендрикс, в прошлом – казначей СДПГ, а ныне – министр экологии черно-красной коалиции (ХДС-СДПГ). Ее медийно-круизный бизнес всецело поддерживался и одобрялся заслуженными старыми товарищами по партии, входившими, как и она, в наблюдательный совет. Ныне этим бизнесом заправляет депутат бундестага от СДПГ Дитмар Нитан. Вероятно, он почти неизвестен большинству немцев, но в действительности является одним из крупнейших в Германии издателей.

Итак, СДПГ зарабатывает немалые деньги в качестве акционера СМИ. С партийно-политической точки зрения инвестиции СДПГ тоже до сих пор окупались. Научно-исследовательский институт «Медиен Тенор» в ходе кампании по выборам в бундестаг 2002 года изучил юридическую деятельность газеты «Зексише цайтунг», 40 процентов акций которой тогда принадлежали ДДФГ. Исследователи установили вещи вполне очевидные. Статьи и репортажи о социал-демократическом правительстве Шрёдера, публиковавшиеся в «Зексише цайтунг», были выдержаны в значительно более дружелюбном и доброжелательном тоне, чем статьи о тогдашней оппозиции, возглавляемой ХДС. Другими важными пакетами акций ДДФГ владеет через общество с ограниченной ответственностью «Мадзак ГмбХ» из Ганновера, в котором имеет право голоса. Этим обходным путем СДПГ, возможно, использует свой доступ к многочисленным местным газетам – например, к «Ляйпцигер Фольксцайтунг» и к «Ганноверше альгемайне», а также к телепродюсерским фирмам «АЦ медиа» и «ТВН Груп», в том числе и в политических целях. Обе телевизионные компании снимают репортажи, документальные фильмы и низкопробные развлекательные ролики для всех крупных телевизионных компаний, как частного, так и публично-правового сектора. «Даже там, где мы владеем всего 30 или 40 процентами акций, без нас, как правило, ничего не делается», – заявила бывший казначей СДПГ Инга Веттиг-Даниэльмайер. Поэтому не стоит обманываться насчет якобы небольших пакетов акций, принадлежащих социал-демократическому партийному холдингу ДДФГ. Ваши дети читают истории об «Оскаре-аэронавте», «Пауле-Точечке» или «Шмеле Хайни»? Часть акций издательства детской литературы «Тивола» принадлежит ДДФГ. Видимо, чем в более раннем возрасте начинаешь оказывать на человека политическое влияние, тем лучше. Через свою дочернюю фирму – газету «Форвертс» – ДДФГ владеет частью акций издательства «Партас», издающего, главным образом, книги государственной телекомпании АРТЕ. Наряду с этими и другими паями – главным образом, в местных печатных изданиях, – СДПГ через ДДФГ осуществляет солидные инвестиции в якобы частные радиостанции и, таким образом, может влиять на потенциальных избирателей, число которых доходит до 10 миллионов радиослушателей в сутки. Могут ли редакции «частных» газет и радиостанций, с учетом всех этих экономических обстоятельств, работать независимо?

Этот вопрос себе наверняка задаст и бывший главный редактор «Франкфуртер рундшау» Вольфганг Шторц. В 2005 году он своим письмом, отправленным по почте, «рекомендовал» тогдашнему казначею СДПГ Инге Веттиг-Даниэльмайер ознакомиться с ксерокопией статьи, описывающей «весьма интересный аспект отношений между СДПГ и Левой партией», на предмет возможной публикации в ФР. «Я был бы очень рад, если бы содержание данной статьи было, через «Франкфуртер рундшау», доведено до сведения широкого круга читателей». Главный редактор ФР Шторц, однако, не последовал рекомендации партийного казначея. В своем ответе верной солдатке партии он выразил «свое твердое убеждение» в том, что в случае выполнения им ее рекомендации «была бы нарушена независимость редакции». Та же считала свою просьбу «в данном особом случае, в котором «Франкфуртер рундшау» при главном редакторе господине Шторце на протяжении нескольких недель служила пропагандистским рупором Левой партии», вполне обоснованной. И в 2006 году Вольфгангу Шторцу пришлось уйти с поста главного редактора ФР. Как тогда было якобы подтверждено управляющим делами газеты Петером Скулиммой, увольнение Шторца было связано с противоречиями между содержанием материалов, публиковавшихся при нем в газете, с перспективной политической ориентацией издания73.

Давайте же рассмотрим в концентрированном виде, как обстоит дело с властью принадлежащего СДПГ холдинга «Дойче Друк– унд Ферлагсгезельшафт» (ДДФГ) над средствами массовой информации и с ее медийным могуществом. ДДФГ оказался совладельцем следующих издательских фирм (мы назовем только главные издательские дома и укажем только важнейшие виды медийной продукции). Во-первых, полиграфически-издательской компании «Олива Друк– унд Ферлагсгезельшафт», являющейся, в свою очередь, пайщиком «Куксхафен-Нидерэльбе Ферлагсгезельшафт», издающей газеты «Куксхафенер Нахрихтен» и «Нидерэльбе-цайтунг». Кроме того, ДДФГ принадлежат берлинские компании «Форвертс Ферлагсгезельшафт», издатель газет «Форвертс» и «Демократише Гемайнде», а также «Форвертс-Бух Ферлагсгезельшафт» и «Прессе-Друк». Через последнюю фирму ДДФГ является мажоритарным акционером билефельдского газетного издательства «Нойе Вестфэлише», выпускающего газету «Нойе Вестфэлише». ДДФГ является пайщиком издательства «Тивола Паблишинг», выпускающего обучающие игры, учебные компьютерные программы и детские книги; мажоритарным акционером холдинга «Эко-Тест»; пайщиком общества с ограниченной ответственностью «Эко-Тест Ферлагс ГмбХ»; пайщиком «Байройт Друк + Медиа»; совладельцем газетного издательства «Нордбайеришер курир цайтунгсферлаг», издателя газеты «Нордбайеришер курир»; пайщиком «Дрезднер Друк– унд Ферлагсхауз», издателя газет «Зексише цайтунг» и «Моргенпост Заксен»; совладельцем издательства «Франкенпост Ферлаг» (Хоф), выпускающего газету «Франкенпост»; совладельцем издательской фирмы «Зулер Ферлагсгезельшафт», издающей газеты «Фрайес Ворт» и «Зюдтюрингер цайтунг»; пайщиком кобургской издательской фирмы «Нойе Прессе», издающей газету «Нойе Прессе Кобург». Через ряд инкорпорированных фирм ДДФГ также является совладельцем газет «Ганноверше альгемайне цайтунг», «Нойе Прессе Ганновер», «Гёттингер Тагеблатт», «Пайнер альгемайне цайтунг», «Мэркише альгемайне цайтунг»; издательско-полиграфической фирмы «Ляйпцигер Ферлагс– унд Друкерайгезельшафт», издателя газет «Ляйпцигер Фольксцайтунг» и «Дрезднер Нойесте Нахрихтен». Кроме того, ДДФГ – совладелец частных радиостанций «ФФН», «Хит-Радио антенне» и «Радио-21» и пайщик коммандитной компании «Райнланд-Пфэльцише Рундфунк ГмбХ унд Ко. КГ» (РПР1). Владеет ДДФГ и паями ряда типографий – например, «Дрэгер + Вулленвефер принт + медиа Любек» и «Хильдесхаймер Друк– унд Ферлагсгезельшафт». Этот список можно было бы продолжать почти до бесконечности.

Еще яснее тесное переплетение партийной политики со СМИ, пожалуй, не продемонстрируешь. В прошлом СДПГ использовала свою власть над СМИ не только в отношении редакторов этих СМИ. В декабре 2013 года в журнале «Шпигель» была опубликована статья, в которой утверждалось, что ДДФГ добивается уменьшения заработной платы сотрудникам фирм по доставке газет и писем, косвенным совладельцем которых является, ниже уровня минимальной заработной платы, установленной в результате соглашения между партнерами по правящей Большой коалиции (СДПГ-ХДС / ХСС), поскольку труд почтальонов оплачивается не в зависимости от количества рабочих часов, а в зависимости от количества доставленных почтовых отправлений74.

Вот уже 140 лет социал-демократы занимаются изданием газет75. При кайзерах финансируемые за счет сэкономленных с огромным трудом «рабочих грошей» газеты СДПГ воспринимали себя как противовес другим, в большинстве своем покорным властям предержащим, буржуазным газетам. Но ДДФГ, объединивший в своих руках множество паев, – отнюдь не рудимент прежней маленькой, но гордой рабочей прессы. Он обладает необозримой по своим масштабам властью над СМИ и медийной властью, с помощью которой в любой момент может умело управлять массовым сознанием.

О закулисной стороне дела Торбен Штефан написал в 2008 году интересную книгу под названием «Медийное могущество социал-демократии» (Medienmacht Sozialdemokratie). В ней он описал те обстоятельства, в которых СДПГ стремительно расширила свою медийную империю: в то время как федеральный канцлер, социал-демократ Герхард Шрёдер в начале 2004 года отказался дать интервью газете «Бильд», якобы ведшей против него кампанию, другая часть СДПГ была занята скупкой все новых газет. Одновременно тогдашний министр экономики, социал-демократ Вольфганг Клемент работал над смягчением законодательства о слиянии органов прессы – естественно, в интересах СДПГ. Совпадение по времени этих трех кратко упомянутых нами событий уже тогда навело многих обозревателей на мысль о зреющем заговоре. Они упрекали СДПГ в стремлении подчинить себе СМИ. По этой причине был поставлен вопрос о медийной стратегии социал-демократов, а вслед за тем – вопрос, какие цели они преследуют, приобретая миноритарные пакеты акций немецких издательств. Автор книги Торбен Штефан осветил все эти аспекты по отдельности и попытался дать ответ о причинах расширения социал-демократами своих паев в СМИ. Согласно его утверждению, они стремятся уже не только к пополнению кассы, из которой финансируется их предвыборная кампания, но, в первую очередь, к сохранению могущества СДПГ и ее влияния на СМИ.

ФАЦ пишет о паях СДПГ в СМИ следующее:

Вопрос владения этими паями остается дискуссионным, ибо эти СМИ пишут и вещают о своей совладелице СДПГ, от которой, таким образом, зависят, – а ведь им следовало бы делать это с независимых позиций 76 .

В действительности же в редакциях немецких газет происходит следующее. Матиас Кепплингер, известный специалист в области коммуникации, подчеркивает, что согласно результатам одного репрезентативного исследования, 34 процента всех журналистов близки к Партии «зеленых», еще 25 процентов – к СДПГ. Но, коль скоро около 60 процентов всех немецких журналистов (даже без учета симпатизирующих Левой партии) придерживаются левых взглядов, а СДПГ является весьма серьезным медийным концерном, то как же обстоит дело с опасной близостью между политиками и представителями СМИ?

В 2014 году мы убедились в том, с каким бесстыдством Социал-демократическая партия Германии поддерживает свою власть над СМИ через холдинг «Дойче Друк– унд Ферлагсгезельшафт» (ДДФГ), находящийся во владении СДПГ. В качестве компенсации за дополнительные расходы, связанные с установленной в законодательном порядке минимальной заработной платой, издательствам планировалось предоставить скидку на социальные взносы, вносимые ими за своих курьеров и разносчиков. Согласно этим планам государство компенсировало бы издательским домам 60 процентов финансового бремени, возникающего у них в связи с необходимостью оплачивать труд своих сотрудников в размере не ниже установленной законом минимальной зарплаты. Ради осуществления этой исключительной меры государство раскошелилось бы на сумму около 135 миллионов евро. Компромисс в ходе этого закулисного торга был достигнут благодаря госпоже Андреа Налес, министру труда, как известно, состоящей в СДПГ. Однако Социал-демократическая партия, возможно, была заинтересована в достижении компромисса не только с политической, но и с экономической точки зрения.

Как уже упоминалось, большинство газет в Германии страдают от падения тиражей. Оно связано не только с ростом значения электронных СМИ, но и с ростом самосознания читателей. Они не намерены больше мириться с тем, что редакции, чаще всего связанные с левыми силами, навязывают им однообразную политкорректную жвачку, и все чаще отказываются от подписки. Между тем, политический истеблишмент как раз в такие кризисные времена, как нынешние, во что бы то ни стало нуждается в услужливых журналистах, готовых и способных не только скрыть от народа всю серьезность ситуации, но и приукрасить ее. Поэтому сделанная издательствам уступка в виде 135 миллионов евро из государственной кассы объясняется, в значительной мере, стремлением традиционных партий соблюсти и свои собственные интересы.

Кроме того, при заключении договоренности могли сыграть свою роль и чисто экономические причины – во всяком случае, для СДПГ. Ведь она, как было нами подробно показано, является не только политической партией, но и владелицей холдинга «Дойче Друк– унд Ферлагсгезельшафт». Большая часть получаемой холдингом прибыли распределяется в виде дивидендов в пользу СДПГ как пайщика, что, согласно официальным заявлениям, должно способствовать финансовой независимости этой партии. Издательская группа ДДФГ одних только ежедневных газет выпускает общим тиражом порядка 435 000 экземпляров. Большинство экземпляров рассылаются подписчикам. Каждое утро их развозят по подписчикам курьеры. Таким образом, щедрый дар, преподнесенный министром труда (членом СДПГ) немецким издателям, приносит прибыль не только ДДФГ, но, косвенным образом, и СДПГ – партии, в которой состоит одаривший ее министр. Вот какие сделки, оказывается, заключаются в ходе негласных, закулисных торгов.