Безликий бастион

Пролог

Порой бытовые трудности делают нас сильнее, выбивая немалое количество дерьма, что скапливалось в течение всех прожитых лет. День за днём мы живём мыслями, лелея себя и ублажая своё самолюбие. Каждый верит в то, что делает и в то, как мыслить. Мы совсем перестали задавать себе риторические вопросы, которые могли бы частично нас вывести из этого мирского хаоса творений зла. И, наверное, главный вопрос, которым каждый человек на свете должен задаться: всё ли в мире судьбоносно?

Предначертаны ли для нас пути заранее, иль всё же мы рисуем свою жизнь сами, не приглашая на помощь потусторонние силы. Скажете - обычная игра разума, но я вас уверяю, что поверив в истинное чудо, вы убедитесь, что каждое прожитое мгновение продумано кем-то заранее, каждая случайная встреча – неслучайна. Так зачем мы всё осложняем, когда есть одно простое слово, характеризующее все необычайные происшествия жизни,- чудо!

Иногда сказка становится былью, а быль воплощается в жизнь. Не каждый может увидеть в обычных вещах что-то необычайное, а в самых странных - частичку повседневности и обычая Порой многие воспринимают необыкновенные вещи как неправильные. Всё то, что отличается от других – дефектное. Да это же клеймо на всё дальнейшее существование!

***

Пришлось приложить немало сил для того, чтобы поднять правую руку и потрогать лицо. А уж по ощущениям так его остатки… Что-то жёсткое и шершавое не даёт ей элементарного щекочущего чувства на коже. Не прочувствовав даже тепла, что обычно излучает тело живого человека, она судорожно стала искать почву в виде гладкой мягкой кожи, но это было тщетно. Молниеносно паника подкатила к забитому горечью горлу, не давая даже возможности вдохнуть полноценно.

В истерике, девушка стала ощупывать всё то, что окружало её. К великому несчастью, кроме мягкой перины, которой она укрывалась, и жёсткого дерева, в виде прикроватной тумбочки, ничего не обнаружила.

-Эй…- Запищала она, издавая громкие всхлипы. – Почему тут так темно? Кто-нибудь, помогите…- Чуть приподнявшись с кровати, она принялась сползать и ненароком свалилась на холодный кафельный пол, ударившись коленями, маленькими ладошками и забинтованной щекой. Боль в эти секунды была адской. Она заорала во весь голос, выбивая из себя последние силы.

-Умоляю… помогите… Мне ужасно больно.

Девушка сделала пару попыток встать на ноги, но успех увенчался только в том, что она села на попу и оперлась об холодное дерево тумбочки. Бездушная вещица. Хотя бы в такой момент, могла бы и не быть такой противной и включить режим обогрева. Но в ней нет этой функции. Она всего лишь тумбочка.

–Включите свет… Мне страшно…

Был ли смысл реветь сейчас, ведь она совершенно не чувствовала своего лица, лишь только ужасную боль неистовой силы, которая постоянно напоминала ей о том мгновение и о том громком хлопке, что был за секунду до того, как она закрыла глаза и уснула.

-Мне страшно.

Тихое гудение лампы говорило ей о том, что в помещении горит свет, но отчего же она его совсем не видит? Зачем ей завязали глаза? Если даже и завязали, почему она сама не снимет повязку?

Страшно ли ей? – Вот главный вопрос.

В большей степени это боязнь не темноты - это боязнь самой себя. Если всё то, что ей снилось пока она спала, было правдой, никогда в жизни ей больше не придётся смотреть на своё отражение. Никогда!

Слышал ли кто-нибудь её? Навряд ли.

Она осталась одна, несмотря на всех тех, кто так поддерживал её даже в сложные минуты. Всеобщая любовь испарилась в тот самый момент, когда произошла та трагедия. Но трагедия ли сломала её? Возможно, это случилось раньше…

-Помогите…- Глухо запищала девушка, цепляясь за простыню и стягивая её вниз со всем содержимым кровати.

Её жизнь приняла совсем другой оборот. Не тот, который она выстраивала в своих мечтах на протяжении всей жизни; не тот, которым хвалилась благодаря природным данным и талантам; и просто не тот, что предвещала ей судьба.

***

Смуглая женщина в цветастом платке сидела на самом краю стула и раскладывала карты. Глаза постоянно метались в сторону улетавших прочь со стола бумажек.

Недобрый знак – подумала она.

Как и предполагалось, потусторонняя сила закрыла свои врата и отсрочила дату ответов. Карты говорили только одно: время. Но разве убедишь эту бедняжку в том, что ей ещё многое предстоит пережить и многое придётся выстоять, ведь главным спасителем в этой ситуации является только ожидание.

Девушка сидела напротив старухи и нетерпеливо ждала хоть каких-то разъяснений, нервно дёргая край бордовой скатерти.

-Что? Что говорят карты?

-Молчат.

-Вы ведь сильная, помогите мне!- Беспросветная мантия скрывала её лицо, напоминая всем арабскую женщину в хиджабе. Но даже сквозь неё бабка почувствовала этот мучительный взгляд, раздирающий на куски любого.

-Ты сама видишь, я ничем не могу помочь.

-Врёшь, бабка, врёшь.

-Карты молчат, а я им не приказчик.

-Верни моё лицо, хотя бы частично.

-Частично оно у тебя есть.

-Есть? Да я на человека не похожа…

-Я не пластический хирург, девчонка.- Строго ответила старуха, вглядываясь в тёмную ткань.

-Дорогая…

Немолодая женщина сзади нежно погладила её по плечу и потянула к себе в объятья, но девушка вырвалась и в одно мгновение стянула со своей головы всё, что скрывало её лицо. Наполненные яростью и горечью глаза стали заливаться слезами, не давая спокойствию занять почётное место в душе этой девушки.

-Посмотри на меня, старуха. Я чудовище!

Зрелище было из малоприятных… А точнее, совсем неприятным.

У большей части лица кожа отсутствовала; где-то проглядывалась швы зашитых ран, а где-то просто гноящаяся от ожогов кожа. Отсутствовали также брови, ресницы и одна ноздря, превращая лицо в огромный кусок испорченного мяса, с белыми, как снег, глазами. Её пухлые губы были рассечены огромным швом, из которого проглядывались черные медицинские нити.

Но старуху таким не напугать; жизнь научила её не бояться людей, даже таких, а принимать их с распростертыми объятиями и как-либо помогать.

-Не твоё лицо стало таким…- Многозначительно сказала бабка.

-Не лицо?- Возмущённо крикнула девушка.

-Дорогая…- Женщина сзади вновь попыталась угомонить разъяренную, а точнее отчаявшуюся девушку от грубости, но та не унималась.

-Твоя душа ещё гнилей…

Ни карты сказали старухе это, а её светло-зелёные глаза, которые по ободку становились карими. Природный цвет пропадал, и совсем не случайно.

-Светлые… серые… карие…- Смотря в невидимую точку, будто под гипнозом произнесла старая женщина в платке.

-Что?

Картинками вереница различных событий проскочила прямо перед ней пару секунд назад, в которых и была дальнейшая судьба девчонки. Услышав хриплый голос, уставилась на девушку и на её «разорванное» (если, конечно, его так можно назвать) лицо.

-Вижу, что дело дрянь… но я не волшебница. Все дело в тебе.

-Во мне? Что я могу?

-Ты должна сама вытащить себя из этого…- Старуха сверкнула своими чёрными глазами.

- Если бы…

–Ты всегда сама была уверена, что красота в тебе - самое лучшее качество. Сейчас её нет. Кто ты?

-Кто я?

-Ты не знаешь, чего хочешь. Не знаешь что делать дальше..?

-А ты бы знала, окажись на моём месте?!- Заорала девушка, вытирая с красной щеки слёзы. – Почёму я должна?

-Как бы ты не старалась, но ты никогда не знала, кем являешься на самом деле.

-Почему я? Да, не спорю, природа наградила меня внешностью, но я не позволяла себе унижать кого-то, кому не дана была красота… Я любила в людях другое…

-Любила?- старуха подчеркнула окончание фразы.

-Я люблю…

-Я знаю, - совсем шёпотом ответила бабка, скрываясь во взгляде девушки. – Но твои глаза… они…

-Становятся карими?- словно зная всё наперёд, ответила девушка, теряясь в собственных слезах и горечи. – Я гнию?

- Безысходность – твой враг.

- Судьба – мой враг…

- О, дорогая…

Женщина с каштановыми волосами села на колени и зарылась лицом в тёмно-синей юбке девушки, ища у неё утешения. А точнее отдавая его. Но у кого, а у этой бедняжки ничего подобного явно нет, есть лишь крупица сил, капля надежды и гора печалей впереди.

-Судьба испытывает тебя… Красива ли ты внутри, также как и снаружи.

-Была…- Прохрипела девушка, вытирая с изуродованного лица маленькие ручейки слезинок.

-Ты верила лишь в себя.

-Разве это плохо?

-Ты слишком рано перестала верить в сказки…

-В них нет смысла.

-А в тебе есть? Думаешь, вселенная станет придумывать для тебя проблемы. Ты не так для неё дорога.

-Но, как видишь, бабка, вселенная потрудилась…

-В твоих словах нет смысла, как и в самой тебе.

-И что же? Что ты мне прикажешь?

Старуха громко встала со стула и подошла к старому комоду, что стоял у самого выхода. Порывшись там с минуту, она достала небольшой предмет и, похромав обратно, поставила эту вещицу на стол. Внимание всех присутствующих в комнате было привлечено к этой безделушке.

-Что это?- Тихо сказала женщина, поднимая свои зарёванные светлые глаза.

-Проверим, насколько ты верна детским мечтам и сказкам.

-И чем же меня эта ерундовая вещь заставит верить в чудеса? Вы можете свершать небывалое, но дарите мне эту фигню…

-Ты пришла не в лавку чудес, а к ведьме.- С укором произнесла старуха.

-Как вы меня обрадовали…- Отворачивая в сторону потускневшие серо-зелёные глаза, проговорила девушка.

Бабка снова аккуратно взяла эту маленькую нежно - розового оттенка шкатулку в руки и прокрутила замочек, что был сбоку, несколько раз по часовой стрелке. Заиграла тихая, приятная на слух, музыка.

-Посмотри на неё внимательней… Что ты видишь?- Она подала вещицу девушке. Та с неуверенность взяла её, принимаясь разглядывать и открывать. Лишь равнодушие читалось в её глазах. Но уже через пару секунд, увидев маленькую балерину, крутившуюся вокруг своей оси на самом верху непонятного циферблата, разделенного на десять частей, она удивилась и заинтересованно пригляделась. Женщина в платке немного улыбнулась.

-Красивая вещь…

-И ты красива.

-Была.- Строго подчеркнула девушка, приподнимая чуть выше свой капюшон и открывая вид на безволосую часть головы.

Она как маленький ребенок рассматривала шкатулку, но уже через минуту бросила её на стол и вопросительно вглядывалась в лицо старухи.

-Ничего сверхъестественного. Если это часы, то они сломаны. Обычно в сутках 24 часа, на циферблате 12. А тут всего…- она вновь пробежалась по вещице глазами. – Всего десять…

-Это не просто часы, девочка…

-Но очень похоже…

-Думаешь, звёзды на небе для того, чтобы на них смотрели люди..?

-Что же тогда это?- Она почесала свою лысую голову и вновь потихоньку стала разглядывать дальше шкатулку, обращая внимание на каждую мелочь.

-Это то, что заменит тебе красоту.

-Шкатулка? Красоту?

-Да…

-И как же?

-Ты научишься ценить время…

-Я его ценила и раньше.

-Ты научишься любить. – На одном дыхании сказала старуха.

-Научусь любить?- Дрожащим голосом произнесла девушка, вжимаясь сильнее в стул.

-И сама научишь любить.

-Что-то я совсем не понимаю? Кто? Кого? Любить?

-Лишь только тот, кто полюбит тебя, снимет проклятье...

-Какое к чёрту ещё проклятье? Думаете, мне смешно от ваших дурацких шуток? Да у меня лица нет! – Снова закатила истерику девушка.

-Я не шучу.

-Я тоже знаю эту сказку про красавицу и чудовище, но…

-Ты очень много знаешь, но почти ни во что не веришь.

-В сказке чудовище смотрел лишь на красоту, но я…

-Не всегда виноваты мы. Порой судьба испытывает людей на стойкость.

-Не понимаю…

-Вот и узнаем, кто был с тобой рядом лишь из-за твоих заслуг, а кто дорожил тобой по-настоящему…

-Это снимет проклятье?

-Это сделает тебя сильней и откроет твои глаза. Проклятье снимет лишь любовь. Не мои правила.

Старуха поправила свой платок на голове и снова стала перемешивать карты.

-Кто полюбит такое чудовище как я? - Девочка пронзила старуху своими светло-зелёными глазами.

-Тот, кто увидит насколько ты прекрасна внутри… Но есть условие…

-Условие? Тоже как в сказке?

-Да.

-И какое же?

-На циферблате десять делений – десять лет. Всегда, когда ты будешь открывать шкатулку, будет играть музыка и танцевать балерина, двигаясь по часовой стрелке. Но как только она достигнет числа «10», музыки не будет, балерина больше не сдвинется с места, как и твоё время.

-И я останусь такой навсегда?

-Если тебя не полюбят…

-Значит, навсегда!

Глава 1

Власть судьбы

-Чтобы и близко здесь не появлялся, ясно?- В меня полетела моя же кожаная чёрная куртка, которую я обычно носил на работу.

-Ясно…- Обиженно ответил я, отряхивая пыль с колен на джинсах.

Старший из братьев Комиссаровых вновь оказался передо мной, казня своим пронзительно-суровым взглядом. Рост мужчины был не так велик, как его собственный список достижений, но назвать его хозяином своей жизни очень даже возможно, с учётом того, что этот паренёк был по совместительству и хозяином габаритной морской забегаловки, в которой я работал весь предыдущий месяц.

-И как ты смел? Как ты смел..? Мы ведь доверяли тебе, как родному брату…

-Вас семеро братьев, зачем вам восьмой? –Колко ответил я, стоя уже, прогибавшись на пятках перед ним.

-Ещё хоть раз прикоснешься к нашей малышке и быстро отправишься на тот свет…- он подошёл ко мне совсем вплотную, доставляя моей груди небольшой дискомфорт, прожигая своим несвежим дыханием. Я смотрел на него сверху вниз, давая понять, что его слова для меня ничего не значат, кидая этому коротышке вызов.

-Я буду молиться, чтобы Таня не забеременела и не родила такого же утырка, как ты…

-Всё, проваливаю.- Я поднял свои руки и в игривой форме отодвинулся в сторону, обходя парня.

До самого поворота он провожал меня своими малюсенькими глазами-бусинами, что наливались кровью ещё десять минут назад, когда нас застукали с Таней за… ну вы сами понимаете, из-за чего обычно злятся братья на парней своих сестёр… ну или не парней.

А Татьяна ничего, очень даже ничего. Весь этот месяц пыталась состроить из себя недотрогу, но я-то таких девочек знаю, и понятное дело представляю, чего именно от меня они хотят. Уж явно не любви до гроба. А её никто и не предлагает... Жаль только накрылась работёнка. Ведь не каждый день ешь морепродукты на халяву и ночуешь на работе, зато эффектное окончание трудовой деятельности. Эх, только вот не впервые уже…

Теперь вы, наверное, решили, что я мужлан и бабник, которому от женщин нужно лишь одно, но нет, таковым я совсем не являюсь и никогда не являлся. Да, не спорю, я люблю девушек, красивых девушек; по большому совпадению, они меня тоже, и этого им уж не запретишь. Но кто говорит, что между нами нет любви? Разве страсть это не любовь? Просто порой я довожу наши «отношения» до нужной консистенции и обрываю их, пока не стали зарождаться чистые и искренние чувства. Кстати, поцелуи с девушками тоже для меня под запретом: не потому что я такой брюзга, просто я уважаю дам, поэтому даю им возможность не влюбиться в меня.

Уродом меня назвать сложно, но и красавцем типа Бреда Пита, тоже нельзя. Я самый обычный мужчина, с самыми обычными потребностями; и да, женщины входят в этот список. Подцеплять их не так уж и сложно, с учётом того, что многие из них похожи и воспринимают информацию лишь ушами. Не спорю, есть и те, кто даже и близко к себе подойти не позволяет. Их настрой я за четверть мили чувствую, поэтому даже и не приближаюсь: а смысл? Только себе самооценку портить глупыми убеждениями девушек.

Я шагал вдоль раскалённой на солнце трассы и мечтал о том, чтобы сию же минуту мимо проехала хотя бы одна машина - пешком до города не добраться. Слава богу, прохладный ветерок с берега до меня доходил, освобождая тело от обезвоживания. Пришлось снять не только куртку, но и серую футболку с эмблемой бейсбольной бостонской команды «Red Sox». Я бы и джинсы снял, но только боюсь, что любое проезжающее авто не остановится при виде эксгибициониста, разгуливающего по дороге.

К великому счастью, уже через двадцать минут на покатой обочине остановилась серебристая «Toyota corolla», за рулём которой сидела немолодая на вид, лет так сорока, женщина. Её рыжие волосы и красный маникюр выдавали всю похотливость и развратность. Отсутствие постоянного мужчины и не до такого доведёт; эту теорию о не замужестве подтверждал не окольцованный палец, ибо женщины привыкли всем показывать свою принадлежность мужчине и своё солидное, семейное положение.

Специалистом в женских штучках меня назвать сложно, но отличить настоящие локоны волос от фальшивых - не составило труда. Также я убедился, что пышная грудь, которую леди выставляла напоказ, благодаря глубокому декольте, была ненастоящей.

-Куда тебя, красавчик?- С первой же секунды она стала разглядывать моё тело; я немного сжался и перед тем как сесть в автомобиль, накинул на себя футболку.

- Мне бы в компрессорный район…

-Мне как раз туда.- Ну да, конечно. Обычно такие дамы обитают в центре города, а не в отдалённых районах Екатеринбурга.

-Отлично…- Я безнадежно выдохнул, молясь о том, чтобы она не повезла меня до самого дома.

-Красавчик, а точный адрес? И кстати один живёшь?- Её похотливые глаза мгновенно загорелись.

-Нет… я еду не домой. Вы можете меня выкинуть на углу Латвийской улицы.

-Хорошо. А тебе не кажется, что в машине довольно таки жарко, - Она принялась расстегивать пуговки на своей оранжевой полупрозрачной блузке. От её напора, я вжался в дверцу и уставился вперед, делая вид, что не понимаю о чём она. – Ты мог бы тоже снять свою футболочку…- Словно кошка, женщина придвинулась ко мне ближе, складывая свои руки у меня на сиденье. А я всё больше отодвигался от неё.

-Действительно жарко…- Пролепетал я, прося Бога о том, чтобы она не сожрала меня с потрохами. – Лучше я открою окно…- Одним нажатием пальца стеклянная перегородка поползла вниз, пуская свежий воздух к нам в авто. Женщина выпрямилась и прокрутила ключом зажигания пару раз. Машина тронулась, и даже не смотря на это, рыжеволосая бестия продолжала сверлить меня своим бешеным взглядом.

-Как тебя зовут, красавчик? А может быть тебе нравится, когда я зову тебя красавчиком?

-Антон…

-Ах, Антон…

Всю дальнейшую дорогу я старался отвечать кратко и без лишних высказываний. Не хватало ещё, чтобы она растолковала мои слова не так и вовсе не отстала бы от меня со своим «развратом, пороком, огнём», как она сама выражалась, что вырывался из неё. Напор в женщинах – это, конечно, хорошо; но непристойное соблазнение, это уже слишком. Никогда, наверное, я еще не был таким напряженным.

Она выкинула меня на обочине Латвийской улицы, сунув мне в карман джинсов свою визитку, и сказав на прощанье: - Появиться свободное время, звони…- умчалась вдоль краснеющего горизонта.

Только что у меня был шанс устроится на работу, и даже совсем на неплохую работу, но осознание того факта, что мой работодатель похотливая, престарелая дама, очень даже не впечатляет. Совсем не странно для такой дамы как она иметь свой собственный бизнес в виде небольшого магазинчика, но понимая, что магазинчик этот книжный, я теряюсь… Да и в наше время книжный бизнес не пользуется спросом, так что могу быть уверенным, что книжная работа – не для меня.

-А что для тебя?- Громко орала тётя, вытирая слёзы с глаз.

Мне было очень стыдно за своё небрежное отношение к жизни, и уж тем более к работе, поэтому я держал голову опущенной, стараясь не встречаться с тусклыми глазами тётки.

-Ты пойми, Антош...- Она уселась на пол. – У меня на шее двое детей, мы живём в однокомнатной квартире, Олег постоянно играет: денег и так нет. Про место в квартире я вообще молчу.

Да уж, разместиться в однокомнатной квартире впятером будет очень сложно, а точнее совсем нереально. Груз, в виде себя, скидывать на её бедное семейство будет ужасно нечестно с моей стороны. Но куда мне податься? Я и так последнее время жил там, где работал, ну а если сейчас и работы нет, то что?

-Клар, извини… Я обязательно что-нибудь найду.- Попробовал я успокоить её, но она не прекращала.

-Антон, я устала пахать за всех.

-Твой муж тоже хорош…- Я знал, что для неё это больная тема, но не смог оставить ситуацию без комментария.

Всем в округе известно, что муж тёти Клары, один из заядлых картёжников. Когда они только познакомились, он был вполне нормальным мужиком, но после его непонятным образом втянуло в эту пучину азартных пространств. Олег потерялся в ставках, выигрышах и проигрышах. Поначалу ему даже везло, но после, словно всё оборвалось, в дом он стал приносить лишь долги.

-Не начинай… умоляю, не начинай…- Её рано поседевшая голова уткнулась в мои колени и судорожно стала дёргаться верх вниз. Даже через плотную ткань джинсов я чувствовал, как сильно она плачет; как мучительно разрывается её душа.

Через час я уплетал её фирменный борщ, смотря по телевизору интеллектуальную программу «Что? Где? Когда?», предугадывая некоторые ответы на заданные участникам вопросы, но мне ни разу не удалось отгадать. Клара скрылась в большой комнате от нас, чтобы прореветься и всё обдумать. Младший из сыновей тёти лежал на старом ковре, громко жуя чипсы и комментируя мои ложные выкрики по поводу игры.

-Ты ни черта не знаешь!- Запищал он. В свои 8 лет, парнишка был достаточно сообразителен. – Это Александр Македонский!

-Да, умолкните!- Проворчал старший из сыновей Клары, который кроме как игр в телефоне ничем не увлекался. В его-то годы я уже во всю за девчонками бегал, а не в виртуальном мире гонялся за преступниками.

Через некоторое время в кухню ввалился сгорбившийся в плечах Олег, потирая свои синяки под глазами от недосыпа. Его грустная мина сообщала нам о картёжных неудачах, что этим днём иль ночью потерпел мужчина. Синяя, потёртая рубашка военных времён была забрызгана моторным маслом; наверное, опять ковырялся в своей, так называемой «ласточке». Машины, а точнее «ласточка» - вторая страсть Олега.

-Сколько пап?- Из-под лба буркнул старший парнишка.

-Три…- С выдохом ответил мужчина, потирая свой смуглый нос, шершавыми от ручной работы, руками.

-Мама тебя убьёт…

-Знаю, Владик.

-Лотерейные билеты купил?- Запищал младшенький, потягиваясь к ногам отца.

Тот ещё печальней вздохнул и уже было приготовился что-либо ответить, но вдруг в комнату вошла Клара. Её лицо казалось не проницаемым. Никаких эмоций. Ни грусти, ни печали, ни радости, ничего. Лишь только суровый, привычный для всех, взгляд.

-Не хватало, чтобы и ты Виталик подался в игры. – Тот мигом уставился в экран, боясь получить по голове от мамы.

-Клар…- Как брошенный в грязь котёнок, проговорил Олег.

-Его уволили.- Строго проговорила она, тыкая в меня своим пальцем. Бедный мужчина поднял на меня свой избитый взгляд, и с неким сочувствием заговорил.

-Антоха. - Было в нас что-то похожее, что-то нас с ним роднило; наверное, поэтому Клара так сильно бесилась и ругалась.

-Антоха, Антоха.- Стала парадировать дядю она. – Надоели оба. И вы надоели!- Крикнула она своим сыновьям. – Хватит. С меня хватит.

Суетливая фигура Клары загородила обзор в телевизор. Я сделал пару попыток обогнуть её, но она упорно мне не давала это сделать, привлекая моё внимание к себе.

-Клара, как только подвернётся удачный вариант, я сразу же…- Мне не удалось договорить.

-Я нашла тебе работу. Вам!- Бросила она быстрый взгляд на мужа, который медленно поднимал глаза. Кусок мяса, что я тщательно пережёвывал, мигом вывалился из моего рта.

-А?

-А?- Ребята хором посмотрели на Клару, что совсем серьёзная пялилась на меня.

Все присутствующие явно были в немом шоке. Но только Олег, молча, смотрел на неё, с благоговейным и воодушевленным видом.

-Кларуша… спасибо, дорогая. Спасибо, что не выгоняешь меня. – Затараторил мужчина, но я ударил его ногой под столом, призывая к молчанию.

-Это чудо из чудес, но мне только что позвонила старая знакомая и…

-И предложила тебе работу?

-Мы разговорились, и в ходе событий я узнала, что её мужу срочно требуются помощники.

-Они хотят взять их на работу?!- Младший из братьев, Виталик, завопил, вытаращив свои глаза.

-Цыц, малявка. – Буркнула на него тётя. - Завтра поедете за город на собеседование. И не смей там и слова не так вякнуть!- Клара пригрозила мне рукой и своим суровым взглядом. Я же сидел и непонимающе на неё глядел; все сказанные ею слова были похожи на песок, который сочится сквозь решето моего мозга.

-Погоди, погоди…- Попытался остановить её я. – Что ещё за работа? Может, ты объяснишь для начала, что я должен буду делать?- Я бросил ленивый взгляд на Олега. –Ладно, мы? Что мы должны будем делать?

-Да хоть стриптиз танцевать. – Её сыновья мигом засмеялись, толкая друг друга в ноги.

-Стриптизёры.- Захихикали они.

-Д-д-дорогогая…- Попытался противиться бедный муж.

-А вы чего ржёте?! Ещё пять лет также просидите на моих плечах и по их следам пойдёте. – Строго гаркнула на них Клара, они замолкли.

-Тётя, я не хочу быть стриптизером…- Стал мекать, как овца я.

-Д-д-дорогогая…

-Вот придурки, это была шутка!- Ударила меня она по затылку. –Никаких раздеваний. Олежек у нас кто по профессии? Электрик. Значит, будет сидеть с проводами в обнимку, а ты будешь помощником Степана Сергеевича.

-Степана Сергеевича?- Переспросил я.

-Да. – Имя этого человека, мне ни о чем не говорило, но не переспросить я не мог.

-По дому?- Клара повернулась ко мне спиной и направилась прочь из кухни, я поплёлся с ней, продолжая держать в руках тарелку с супом. –Я же ни черта не умею…

-Выбрасывать мусор и драить пол тебя прекрасно и в армии научили. – Она уселась на диван, и включила телевизор, демонстрируя полный не интерес к моей персоне. Я встал прямо перед ней, закрывая экран. Тётя недовольно махнула мне рукой. –Ну, уйди от экрана.

-Объясни мне, что за работа?

-Обычная работа.

-Клара, забот у электрика меньше, чем у помощника домоправителя. Это не честно. – Стал возмущаться я на всю квартиру.

-Олег Николаевич уже старый, и ты, по-моему, ничего не умеешь. Тем более он мой муж, и будет мне по хозяйству тут помогать, а ты будешь жить там.

-Где там?

-За городом…

-Почему за городом?

-Задолбал! Пройди ещё собеседование, а потом возмущайся. Всё узнаешь завтра на месте. Доволен? И да, возражения не принимаются; оба едете, и слышать ничего не желаю.

-У меня есть выбор?- Обессилено спросил я, уже зная ответ наперёд.

-Нет… - Легко проговорила Клара, толкнув меня ногой в бок, убирая с экрана.

-А ты, маленький, вернёшься на завод. – Олег попытался протестовать, но против упрямой тётки не попрёшь. –Я тоже тебя люблю.- Она заткнула своего мужа поцелуем.

Я же, возмущенный всеми обстоятельствами, развернулся и двинул обратно на кухню, ища поддержки у ванильного мороженного и клубничного джема. Пиво в этой квартире настрого запрещено, значит, будем лечиться тем, что имеется.

Подарков судьбы и вечного отдыха я и не ожидал, но от этой всей нервотрёпки просто хотелось сделать небольшую паузу: многое обдумать, покопаться в себе и, наверное, решить для себя, чего именно мне хочется от этой жизни.

Тётя, конечно же, права, сложно тянуть на своих немолодых плечах четырёх мужиков, поэтому и спихивает, а точнее наставляет нас с дядькой на путь истинный и трудовой.

Пришлось пройти чуть меньше километра, чтобы увидеть вблизи пост ДПС. Небольшой автобус остановился на перекрёстке Горной улицы, откуда уже виден коттеджный посёлок «Николин ключ». До ближайшего села Кашино рукой подать.

Мы с Олегом вышли из автобуса, оплатив проезд восемнадцатью рублями, и двинули вдоль широкой дороги.

В таких местах не живут люди с материальными проблемами, но и «богачей» тут тоже не найти. Надеюсь, нам с Олегом выпадет хорошее местечко, с хорошими людьми, которые не обидят свою прислугу. Я ещё не знаю, какие точно у меня обязанности, но как сказала Клара, буду помощником дворецкого или домоправителя. Сам толком и не знаю, но факт в том, что платят хорошо и работы не очень много. Хотя, в тётином понимании немного – это много. Это слишком много.

Ещё я не всегда понимал тётино умение «правильно и разумно» одеться на собеседование, поэтому все-таки пошёл вопреки её жизненным знаниям и надел тёмную рубашку с джинсами. Сменить кроссовки на ботинки, даже сам Бог меня не заставит.

Не могу сказать того же и об Олеге. Он в свою очередь, прислушался к голосу жены и надел старый костюм, что пылился в семейном шкафу, ещё с их свадьбы.

И вот он перед нами, коттеджный посёлок «Николин ключ». Повсюду однотипные дома, состоящие из двух или трёх этажей. Аккуратный фасад, разноцветные крыши, узорчатые заборы, разделяющие территорию каждого дома. Всё в этом месте кажется одинаковым и игрушечным, лишь люди, находящиеся в своих садиках, доказывали мне, что я нахожусь в мире людей, а не кукол.

Я достал из кармана джинсов мятый листочек с адресом наших с Олегом будущих работодателей. «Ул. Бирюзовая д. 50». Это нам шагать ещё…ого-го-го сколько. Обогнув детскую площадку уже в третий раз, мы всё-таки с Олегом вышли на нужную нам улицу, где дом за домом наблюдалась мертвецкая тишина. Все участки в этом районе ещё не раскуплены, поэтому неухоженные фасады и необжитые территории напоминали мир, где не ступала нога человека, по крайней мере, давно не ступала.

-Ну, сколько нам идти ещё?- Вытирая пот со лба, проговорил запыхавшийся Олег. Я через плечо поглядел на его скрутившуюся фигуру и двинул дальше.

И наконец-то, нашему взору повстречался высокий каменный забор, скрывающий почти всю площадь участка от глаз посторонних. На небольшом почтовом ящике в виде дома красовалась табличка с адресом и фамилией жителей, по совместительству моих будущих хозяев: «Бирюзовая 50; Майер». Картина напоминала мне банальный американский фильм про счастливую, обеспеченную семью и про их весёлые приключения.

Кем, интересно, в этом фильме был бы я?

Оглядев эту каменную протяженную, наверное, в целый километр стену, я сразу же заметил, что повсюду находятся камеры. Похоже, здесь живёт какая-то городская шишка, а быть может, известность. Кто знает?!

Ещё не успев нажать на звонок, как откуда не возьмись, прогремел грубый мужской голос. От неожиданности я подпрыгнул.

-По какому вопросу?- Мы с Олегом напряглись и огляделись по сторонам.

-Мы на счёт работы.- Деловым тоном ответил я.

-Проходите!- Всё также грубо ответил голос.

Прямо перед самым моим носом распахнулись ворота, разъезжаясь по сторонам и давая нам возможность пройти вперёд. От бестолковости всего момента, я даже не успел чертыхнуться, как моим глазам представился вид на… даже слов нет.

Все те дома, что нам с Олегом попадались ранее, были просто ничем. Мой рот распахнулся, а взгляд устремлен был на трёх этажный каменный дом, что стоял в самом конце еловой аллеи.

Вдоль всей широтной веранды находилось около восьми белых колон, державших на себе балкон. Мраморной мозаикой была выложена тропинка к входу в этот необычной красоты замок. Мои глаза невольно уткнулись в сторону одноэтажного, но двухсекторного гаража, что был отдельно от дома. На подъездной дорожке стояла матовая с серым отблеском «Ferrari 458». Не поверите, но её соседкой была бело-чёрная «Lamborghini Mursielago».

Не думайте, что я один раскрыл рот от увиденного. Моим собратом был Олег, у которого язык вывалился изо рта.

Ну и люди тут живут… Огромный дом, прислуга, тачки… мне бы так жить.

-Я так понимаю, вы от Клары Петровны?- Перед нами стоял невысокий престарелый мужчина, лет пятидесяти. Его лысина не блестела от жары, как у Олега, да и одежда не казалась такой дешёвой, как у нас двоих.

Но даже этот мужичок, не интересовал меня так, как гараж с машинами. Я продолжал на него пялиться.

-Да,- Почти через целую минуту выдавил из себя Олег.

-Я рад, что мы нашли вас так скоро.- Мужчина поправил свой тёмно-малиновый галстук, и подал мне руку. – Степан Сергеевич.

Так вот он, каков Степан Сергеевич?! Значит, я буду его помощником. Ну что ж, вроде не плохой мужик.

-Антон.

-Эм… Антон..?- Переспросил он тем тоном, когда желают услышать отчество.

-Антон Дмитриевич, но не надо всей этой фигни, можно просто Антон.

-Или придурок.- Добавил Олег.

Я бросил на него угрожающий взгляд и в такой же вежливой манере подал руку Степану Сергеевичу. Через пару секунд мужчина уже обращался к немолодому Олегу, который весь вымок до нитки от пота и разглядывал дом.

А ведь действительно дом был просто огромен, я боюсь представить, что находится на задней террасе этого участка.

Степан Сергеевич был необыкновенно вежливым и довольно-таки улыбчивым человеком. Работать у него, наверное, такое наслаждение. Он не станет кричать или тыкать в дерьмо своих подчиненных, но, несомненно, будет держать их в узде.

Короче, идеальный начальник. А, следовательно, желающих на эту вакансию уж, скорей всего, немало.

Мужчина провёл с нами небольшую экскурсию от ворот до маленькой лестницы на веранду, где располагалась летняя кухня.

-Поднимемся, господа. – Он рукой указал нам на плетёные стулья и услужливо предложил отзавтракать с ним и его женой, что вот-вот подоспеет.

Интересно, а чем он занимается, раз в таком огромном домище живёт? Хотя, вроде тётя говорила, что я буду помощником домоправителя, то бишь Степана Сергеевича. Где тогда настоящие хозяева?

Что-то я запутался.

-Каждую среду и воскресенье Олег Николаевич, вы должны будете проверять все показания счётчиков и работоспособность проводов.

-Всего два раза в неделю?- Удивился лысый Олег, попивая горячий чай. Я тоже не удержался и стал «нахлёбывать» этот напиток, наполненный травами и лимоном.

Запах был нереальный.

-Делать это каждый день, нет необходимости.

-А моя, какова работа?- Я посмотрел в его полные доброты глаза.

-Мой помощник.- С трудом сказал он, поднося кружку к носу и вдыхая его аромат. – Скончался пару месяцев назад. Мы все огорчены этой великой для нас утратой.

-Действительно, Игорь Николаевич был прекрасным человеком и просто отличным рабочим.- Раздался звонкий женский голос. Мы мигом с Олегом встали, чтобы поприветствовать даму, поднимающуюся на веранду.

В руках она держала большой поднос, на котором было практически всё то, чего нет в холодильнике Клары. Олег с пристрастием уставился на его содержимое, но я же обратил своё внимание на эту немолодую, но очень симпатичную женщину.

Короткая причёска подчёркивала овал её идеального морщинистого лица, светлые глаза горели, даже с учётом того, что она говорила. Прямой, но с горбинкой нос, подчёркивал всю уникальность её необычной внешности. Что-то было в этой особе притягательное и таинственное.

С громким шумом, женщина поставила наполненный едой поднос на стол и стала быстро раскладывать всё содержимое, делая пустой стол совсем непустым. Мы с Олегом прижали задницы обратно к стульям, после того, как она яркой улыбкой поприветствовала нас.

-Луиза…- подала она сначала руку Олегу, а потом и мне. Её шершавая кожа на ладонях подтверждала статус женщины с трудовой деятельностью. –Степан Сергеевич уже совсем не молод, поэтому ему нужна помощь. Для этого Антон, вы и сидите здесь. – Она тоже уселась и принялась разрезать шоколадный пирог, который, похоже, сама совсем недавно испекла.

Мы вели непринуждённые разговоры, в течение которых я заметил, что с Луизой, довольно-таки легко общаться, не могу не сказать того же и об её заботливом муже, Степане Сергеевиче. Даже в таком немолодом возрасте они сидели как влюблённая пара, держась за руки и даря друг другу нежные взгляды.

-А хозяева здесь очень обеспеченные люди.- Олег кивнул в сторону машин, что стояли на подъездной дорожке.

-Ох, да. Эта семья, действительно очень богата.

-Кстати, где они сейчас?- Поинтересовался уже я.

-Они не живут в этом доме. Анатолий и Александра работают по всей стране, поэтому являются сюда крайне редко. – Я заметил на их лицах замешательство, но через пару секунд Степан Сергеевич дал мне разумный ответ, но у меня вновь возник вопрос.

-Тогда зачем им этот участок?

-Думаю, что пора осмотреть дом.

Луиза быстро встала со стула и принялась собирать все опустевшие тарелки и кружки, явно отвлекая нас от этой темы.

Ответа я так и не дождался.

Уже через четверть часа мы шагали по просторным коридорам здания, заглядывая почти в каждую комнату и исследуя каждый уголок. Степан Сергеевич объяснял мне мои обязанности и разъяснил, в чём именно они заключалось.

А заключалось всё в очень даже простой для меня форме: драить полы, как в армии; чистить двор, гараж, крыльцо от посторонней грязи; полевать всю растительность в садиках; выполнять обязанности по дому, но главное это чистить бассейн.

Неужели у них есть бассейн?!

Луиза призналась мне, что в нём уже давно никто не плавал, поэтому неплохо было бы его отчистить после зимы, и я могу пользоваться им сколько угодно, но в нерабочее время.

Перспектив в этой работёнке не особо много, но вот поблажек… просто уйма. Выполнив все дела на дню, вечером я могу отдыхать и пользоваться почти всем, что есть в этом доме (кроме, естественно, машин). А есть в этом доме очень многое, вплоть до дорогущих музыкальных инструментов.

Прям рай какой-то.

Также Луиза услужливо мне предложила свою трудовую деятельность, в виде выпечки и стирки. Я спросил у неё, является ли она здесь просто поварихой, на что она мне ответила:

-О, дорогуша. Я здесь и повар, и швея, и бухгалтер, и смотритель, и гувернантка…- последнее она произнесла с неким прискорбием. Её тон и эмоции на лице изменились; женщина поморщилась, будто допустила огромную осечку, сказав это.

-У хозяев есть дети?- спросил Олег, шагая прямо за мной.

-Да. – Кратко ответила она.

Странность какая-то, все то, что касается хозяев и этого дома, умалчивается от нас. Может они преступники какие-нибудь?!

-Дорогой, думаю, надо бы показать Антону комнату, в которой он будет жить.

Степан Сергеевич одобрительно махнул головой, и мы всей гурьбой направились в сторону большой лестницы, ведущей на второй этаж.

Я точно запомнил номер этой комнаты «4». Моё любимое число.

Неужели в этом доме так живёт прислуга? Двуспальная, просторная кровать; огромный шкаф со стеллажами и зеркалом; небольшой балкон, вид которого выходит на одну сотую часть сада и бассейн; а главное своя душевая комната. Луиза предупредила меня, что если есть что-то мешающее и неудобное, я с лёгкостью могу это вытащить на чердак. Также я имею право пользоваться телевизором, что висит в моей комнате.

Короче, всё для моего удобства имеется, главное выполнять все поручения Степана Сергеевича и всего-то.

-Когда мы можем приступать к работе?- оглядев свою будущую комнату, поинтересовался я.

-Олега Николаевича мы ждём в среду, а ты завтра с вещами в восемь часов утра можешь подходить. – С широкой улыбкой сказала Луиза.

-Дорогая, главное…- напомнил ей о чём-то Степан Сергеевич.

-И, да. Спасибо, дорогой. Вам, как и всей остальной прислуге запрещено ходить в заднюю часть дома, терраса в северной стороне также для вас под запретом.

-Почему?- Теперь уже спросил Олег.

-Приказ хозяев…

Осмотр нашего рабочего места был окончен; в кабинете Степана Сергеевича и Луизы мы подписали договор о наших с Олегом обязанностях, также об их оплате.

Кстати, очень даже в этом плане недурно. Так сказать, не обделяют.

А после этого мы двинули в подвал дома, где располагалась комната охраны, оборудованная всем необходимым для слежки дома. Надеюсь, в комнатах камер нет, ибо моя любовь спать совершенно голым, улетучивается.

Когда мы вошли в серую, оборудованную первоклассной техникой комнату, я сразу же обратил внимание на молодого человека с длинным носом, который медленно потягивал сигарету. Его длинные ноги были сложены на столе в хозяйской манере. Он одарил меня кривой ухмылкой и презрительным взглядом, от которого мне могло бы стать дурно, если б я был слабаком или малявкой.

-Вот, Витенька, это Антон. Он будет помогать по работе Степану Сергеевичу.

Тот демонстративно затушил сигарету об стеклянную пепельницу и медленно встал с большого кресла. Через всё своё нехотение, парень подал мне руку.

К счастью или к горю, но он был довольно-таки хиловат для охранника.

Рукопожатие было таким же некрепким, как и он сам.

-Антон.

-Витя.

Мы представились друг другу, и он переключился на Олега, уделяя всё своё внимание его персоне.

Меня не особо волнует мнение этого парня по поводу того, что я буду теперь здесь работать. На его место я не претендую, а значит соперничать нам не из-за чего. Пусть засунет свои кривые взгляды и презрительные вздохи куда подальше.

Уже через час мы с Олегом сидели дома и рассказывали тётке о прошедшем собеседовании.

Успешно прошедшем.

Она постоянно волнительно вздыхала и что-то иногда переспрашивала, уточняя каждую подробность. Было не сложно отгадать по её тону, как она рада тому, что нас с её непутёвым муженьком приняли на работу.

Луиза очень давняя подруга Клары, но, даже не смотря на это, нашей любимой тётушке было сложно обратиться к ней с такой просьбой. И, о хвала Богу, но у них как раз не хватает персонала в семью, в которой уже давно работают эти двое.

Добродушная Луиза с радостью решила дать шанс и мне и Олегу.

Но вот Клара немного волновалась по поводу наших не самых трудовых способностей. Работу найти не так сложно, как на ней удержаться.

***

-Открывай, к чертям собачьим, эту дебильную дверь!- Заорал я на железную высокую стену, преграждающую мне путь на участок.

-Официального приказа от Луизы не поступало по поводу разрешения проникать тебе на территорию, а, следовательно, впустить тебя я не могу. – С небольшой ноткой усмешки проговорил тот охранник – Витя.

-Значит, зови Луизу.

-Луиза сейчас немного занята, а ради какой-то мелочи отвлекать её не хочется.

-Слушай, брат, ну чего мы начинаем ругаться, как какие-то мальчишки во дворе. Давай, всё по-хорошему решим.

-Без приказа, я не имею права открывать ворота.– Снова повторил он.

-Ах, ты чёртов придурок. – Замолотил я по железной перегородке, пытаясь проломиться сквозь неё. Но уже через минуту я понял, что это совсем бесполезно.

Моё самообладание испарилось, оставляя лишь ненависть к этому Вите и отчаяние действий.

-Я надеру тебе твой тощий зад!- Угрожающе крикнул я охраннику и двинул вдоль высокого каменного забора, ища хоть одну маленькую щелку, куда бы мог я засунуть ногу, а после, как скалолаз, забраться выше и перелезть на ту сторону.

Выделяющихся камней в заборе не нашлось, а вот большая ель, по которой легко забраться на забор, вполне даже подошла и сгодилась. Ветка за веткой я преодолевал это нелёгкое препятствие, всаживая в свою кожу маленькие иголочки. Всё тело ужасно зудело, но я старался держаться, ибо потеряв равновесие, я упаду вниз. Что доставит немалое удовольствие парню.

Найдя глазами одну из камер, я уставился на неё, вытягивая правую руку прямо перед собой. Средний палец невольно пополз вверх, оставляя все остальные сжатыми в кулак. Я был уверен как никогда: он смотрит.

Продолжив свой мучительный путь, я всё же добрался до конца каменной преграды и зацепился за огромный железный штырь, находящийся в мраморной колонне, выложенной из мозаики. Перекатив сначала одну ногу, а после и вторую, я упал на жёсткую землю, покрытою мокрой травой, после поливания. Моя хлопчатобумажная рубашка была уже только на выброс.

Как только я доберусь до этого недоноска, сразу же сломаю ему его лошадиную челюсть.

Размяв сначала одно плечо, я опёрся на руку, после размял и второе, что усилило возможность облокотиться всей своей тушей на руки и подняться, не делая больно своей пятой точке.

Но без боли всё же не обошлось.

Я потёр свой саднящий от падения зад и поплёлся по мокрому газону, пытаясь не замарать кеды в грязи. Старания дойти до крыльца без приключений, увенчались неуспехом.

Я поскользнулся и вновь свалился на спину.

Не прошло и полминуты моих ворчливых воплей, как возле меня на колени свалилась суетливая фигура женщины. Она принялась усаживать меня на зад и оглядывать белую, как снег, рубашку.

-Господи, сильно ушибся? – Светлые глаза Луизы смотрели на меня в упор.

-Нет.- Бесчувственно прохрипел я.

-Встать можешь?

-Да.

-Опирайся на меня, и пойдём.

Женщина взяла меня под руку и приподняла медленно на ноги. Её хрупкая фигурка старалась весь мой массивный вес перекинуть на себя, но я не осмелился доставлять этой женщине ещё больший дискомфорт.

Кому неудобства я должен доставить, так это слишком бдительному охраннику.

Добродушная Луиза привела меня в дом: усадила на стул, стащила с меня рубашку и обещалась выстирать её, заварила мне горячего чаю и накрыла махровым полотенцем. Заботливость этой дамы не знала границ.

-Расскажешь, как оказался лежащим на газоне?- Спросила она меня невзначай.

-Я могу этого не делать?

-Можешь.

-Спасибо, Луиза. За всё, спасибо.

Нежная и добрая улыбка повисла на морщинистых губах, напоминая мне еле живую улыбку покойной матери, что с жалостью постоянно на меня глядела.

Оставлять своего маленького сына на произвол судьбы было бы каждой женщине нелегко.

Громыхающими по мрамору шагами, в комнату зашёл Витя, самодовольно улыбаясь и таща на своей спине небольшой портфель. Мой портфель.

Я злобно зашипел и уставился на парня из-подо лба.

-Луиза, я тут у ворот нашёл чью-то сумку? Может быть бомжи оставили?

Луиза кинула свой озадаченный взгляд на меня, пытаясь понять всю происходящую ситуацию. Я скинул с себя полотенце и выставляя плечи вперёд, указывая на своё массивное преимущество. Но парень ничуть не испугался, а лишь сильней стал смеяться, кидая мой портфель мне под ноги, как обглоданную кость собаке.

Открыв замок, я заметил, что в моей сумке полный хаос.

-Уже успел порыться?

-Было стыдно осознать, что ты фанат «Трактора».

-Слушай, ты бы порылся в своих бровях; не сомневаюсь, что нашёл бы ты там остатки своей бесстыжей совести.

Он схватил зелёное яблоко со стола и с громким хрустом, открыв широко рот, откусил его. Ухмылка не слизала с его смазливого лица; да уж, наградила его природа густыми бровями, ничего не скажешь. Я же злобно продолжал на него пялиться.

-Сказал парень с ёршиком на голове.

-Слышу от парня с ёршиком вместо головы.- Прохрипел я.

Он игриво нахмурил свои брови, создавая на лбу несколько морщинистых дорожек.

Парень из кармана своей спецовки достал небольшой бумажный прямоугольник, по форме напоминавший фотографию и пристально стал её рассматривать.

Это и было фото. Моё фото.

-Вот скунс!- Возразил резко я, почти вставая с барного стула и злобно смотря на Витю.

-Не знал, что у вас с Ничушкиным роман.

-Ну, по мальчикам, судя по твоим шелковистым волосам, у нас ты.

Свет, пробравшийся сквозь огромные окна в гостиной, играл на каштановом ёжике волос Вити. Действительно, Бог наградил этого парня роскошной шевелюрой, которую он зря обстриг. Но судя потому, как они идеально выглядят, и как от них приятно благоухает, парень однозначно за ними следит.

-О, дорогой, если б меня всё же интересовали мужчины, ты однозначно бы не вошёл в их число. И всё же, откуда у тебя фотка с Ничушкиным? – он с прищуром на меня поглядел.

-Мы играли с ним в одной команде.- Гордо ответил я, выдавливая из себя самодовольную ухмылку. Но Витя мне не поверил, поэтому лишь усмехнулся.

Я мигом потянулся к своему снимку, чтобы его забрать; широко улыбающийся парень, даже не протестовал и с лёгкостью отдал мне его.

-Да неужели. Ты играл за «Dallas Stars»… и что же ты тогда здесь делаешь? Или погоди, ты им наверное всем воду таскал? Так ведь?

Я громко усмехнулся его глупым версиям.

-Ну, во-первых, мы играли ещё в юношеском составе «Белых медведей». –Я громко вздохнул. -Во-вторых, я тут буду работать в отличие от тебя и в-третьих, катись ты к чёрту!

Я резко повернулся к нему спиной, выставляя всю её красоту и мощность на обозрение доходяге; достал из сумки небольшую хоккейную кепку и надел её на себя. Луиза, открыв рот, глядела то на меня, то на охранника, не понимая не единого нашего слова.

Широкая победная улыбка разразила меня.

После мы зашагали с ней наверх, где располагалась моя комната, оставляя Витю одного с его приходящей в чувства рожей.

Да, парень был в шоке.

Уже в своей комнате, я счастливый прыгал на огромной кровати, врубив вовсю музыку на телевизоре. Каждый новый удар по битам в песне Kany West и Drft Punk – Stronger был словно удар молотком по голове, но я наслаждался чистым громыхающим звуком, ведь раньше мне такого почти не позволялось. Отрываться лишь приходилось в клубах, но вряд ли там есть такая возможность попрыгать на пружинистой, дорогой кровати босыми ногами.

Дома такого не позволит либо Клара, либо её тупые сыновья, которые, в свою очередь, несомненно, настучат Кларе.

Луиза сказала, что как только я разложу свои вещи по местам, смогу спуститься вниз и отобедать в их скромном рабочем коллективе, где сегодняшней трапезой являлась замаринованная утка в грибном бульоне. Устоять перед соблазном и не опробовать, приготовленную Луизой еду, я бы никогда не смог.

Натянув на себя широкую футболку и поправив кепку козырьком назад, я отправился вниз, чтобы принять приглашение добродушной женщины, что так была ко всем в доме добра. Что ко мне, что к этому наглому Вите.

На террасе уже собрались все: Степан Сергеевич, Витя и Луиза. Они не притрагивались к еде, ожидая моего прихода. Как только я появился в зоне их видимости, они мигом взялись за приборы и, позвав меня снова, принялись трапезничать.

Прошагав по мраморному полу пару шагов, я вышел на террасу, отделанную древесиной, и сел на плетёный стул, облокотив всю свою массивную фигуру на его спинку. Впервые в жизни мне было так комфортно: куча вкусной еды, хорошая компания, приятная атмосфера. Портил всё лишь Витя, который сидел напротив меня и задумчиво пялился, пытаясь меня разглядеть, как в микроскоп.

Как бы ни так. Я без боя не сдамся.

И наконец, он отвлекся, начиная осторожно пробовать всё то, что приготовила Луиза, будто он ей не доверял. Но немая улыбка женщины сообщила мне, что все это нормально. Витя чередовал еду с подглядыванием за мной; не то, чтобы меня это раздражало, даже, можно сказать, наоборот, веселило в какой-то мере, просто было не привычно видеть на себе пристальное разглядывание парня.

Обычно это забота девушек.

Оторвавшись от мяса, я не выдержал и с усмешкой заговорил:

-Слушай, чувак, если у тебя проблемы с ориентацией это уже не моя забота. Завязывай смотреть на меня.

Ведущие между собой громкую беседу Луиза и Степан Сергеевич мигом замолкли. На их лицах читалось явное недоумение.

Облокотившись вновь на стул, я сцепил руки на груди и уставился на Витю. Его самодовольная улыбка озарила угловатое лицо. Глаза сузились до минимума.

-Не льсти себе. Играй ты хоть со всей сборной России, для меня красавчиком все равно не станешь. – С вызовом произнёс он.

-Да и тебе как минимум потребуется грудь третьего размера, чтобы очаровать меня.

-Антон.- Возмущённо завопила Луиза, но я даже не поднял на неё взгляда.

Сидящий напротив охранник усмехнулся, принимая мой вызов.

-Я бы не советовал оставаться с этим парнем наедине… Степан Сергеевич, а вы отпускаете охрану на выходные, а то Витя уже немного меня пугает? Да и за вас я волнуюсь.

-Не стоит строить из себя мачо, у тебя хреново выходит.

-Молодые люди.- Как строгая мамочка снова попыталась нас остановить женщина, уже грозно на нас глядя.

Но я как мальчишка почесал затылок и игриво посмотрел на Витю, у которого в глазах тоже бегали чёртики, устраивая в мозгах целую вечеринку.

- Будь, я даже не самой красивой женщиной, вряд ли бы ты удостоился моего внимания.

-Значит щетина у тебя всё-таки настоящая? Я не ошибся, когда подумал, что ты очень стрёмная девушка…

-Щетина об щетину…хм,- театрально задумался Витя. -Да мы же пожар устроим. Такое трение.

-Я буду молиться о том, чтобы ты не развёл пожар во мне. – Я приподнял свои брови, в форме домиков и скривил губы в улыбке.

-Хочешь, взять меня своей недоступностью? Извини, но я люблю блондинок…

- Если на тебя не смотрят девчонки, не думай, что я посмотрю.

Бедная Луиза всё-таки не выдержала, и попыталась нас отвлечь, предлагая нам блинчики.

-С вишнёвым джемом. – Хором сказали мы с Витей, смотря друг другу в глаза.

-Предлагаю бой. – Почти без эмоций проговорил охранник, хватаясь обеими руками за край стола.

-Я. Ты. Драка. Очень смешно.

Я начал громко смеяться, пока парень вновь не стал нести какую-то канитель, предлагая мне альтернативу.

-Предупреждаю, что если вы запачкаете мебель своей кровью, вам придётся заменять материал, используя собственную кожу.

-Драться глупо.

-Если ты оставил свой платочек для слёз в кабинете, можешь туда сходить. Так уж и быть. – Я снова попытался его поддеть, но парень был не прогибаем.

-Предлагаю сыграть в хоккей.

-Если ты не заметил, то сейчас лето. Да и вряд ли мы найдём лёд вблизи десяти километров.

-Неужто испугался?- злобная ухмылка повисла на его тонких губах.

-Кто? Я? Говори адрес. –Резко ответил я ему.

-Ребята.- Попыталась нас утихомирить вошедшая на кухню Луиза.

-Пусть поиграются, дорогая.- С ироничной улыбкой сказал Степан Сергеевич.

-Луиза, тащи блинчики в гостиную. Первый тайм будет через десять минут.- Витя встал из-за стола и пошёл прочь с веранды, оставляя в моём лице недоумение.

Сергей Степанович загадочно улыбнулся лишь и, похлопав себя по коленям, встал со стула и поплёлся в сторону входной двери, напевая себе под нос «Смуглянку».

Как было и обговорено, через десять минут я уже сидел на тёмном кожаном кресле в ожидании чокнутого охранника, затеявшего игру в хоккей прямо в гостиной. Мой отказ был бы для него нечестной победой. Тем более чувство азарта взяло надо мной верх.

Витя вошёл в просторную светлую комнату, неся в руках небольшую коробку. Я заинтересованностью приподнялся с кресла и стал вглядываться, пытаясь понять, что именно он несёт.

Поставив аккуратно на стол эту коробку, с неким благоговением он стал открывать крышку и с трепетом достал чёрную железную коробочку, напоминающую мне приставку.

Мать моя женщина…

Да, это же Xbox 360. О, святая дева Мария.

«Убери от приставки свои грязные руки, чудовище» - мысленно заорал я Вите.

Я сам затаил дыхание, в ожидании дальнейших действий.

Подключив дорогостоящее устройство к огромному телевизору, мы сели напротив него в диван и взялись за джойстики. Перед этим мы оба с Витей тщательно помыли руки, и только после, убедившись, что выглядим подобающим образом, взялись за игру. Бой обещался быть не лёгким.

-Я играю за Авангард, ты – за Салавата Юлаева. – Пояснил Витя, относясь ко всему происходящему со всей серьёзностью. Мне тоже было не до смеха. –Нет, если конечно ты боишься…

-Иди к чёрту!- послал его я, щуря свои серые глаза.

-А на что играете?- Из ниоткуда возник голос Степана Сергеевича.

-Проигравший.- начал охранник. –Проигравший будет…

-Проигравшему не достанутся блинчики. – Вмешалась Луиза, кокетливо хохоча, как ненормальная.

Мы оба посмотрели на неё, потом вновь переглянулись и отрицательно помахали головами. Такой вариант проигрыша не подходил ни мне, ни Вите.

И тут в моей голове промелькнула отличная мысль. Просто фантастическая.

-Играем на эту приставку!- Резко предложил я. Витя взялся обеими руками за джойстик и стал тянуть на себя, его глаза были на грани выпада.

Похоже эта идея ему не по душе.

-Что? Нет, конечно же. Я не дорожил так своей бывшей девушкой, как дорожу приставкой.

-Это всего лишь приставка.- Попытался успокоить его я.

-Эта единственная дорогая вещь, какая у меня имеется.

-А что в этой безделушке такого? – Женщина равнодушно посмотрела на приставку и пожала плечами. –Коробка какая-то…

Мы с Витей бросили свирепые на неё взгляды.

-Луиза!- Хором мы крикнули на неё и вновь переглянулись.

Женщина немного сжалась и уселась на широкие колени к своему, тихо хохочущему, мужу. Тот спрятал своё лицо в её каштановых волосах, пытаясь скрыть эмоции.

-А вдруг ты выиграешь.- Стал блефовать я, вновь разглядывая его.

-Ну это вряд ли. – Парень расслабился, расстилаясь на диване.

-Ох, не был бы я так уверен.

-Если выиграю я, что же получу тогда?

-Такой разговор мне нравится больше. – Я победно стал улыбаться.

-И всё же. – Витя равнодушно на меня посмотрел.

-Ты… ты…

Я стал в голове всё то, что у меня имелось. А имелось у меня не так много.

Я стянул со своей головы кепку и протянул её Вите, показывая все преимущества этой полезной вещицы.

-Бейсболка? Всего-то, нее… - Он отвернулся от меня, складывая оборудование обратно в коробку. Я засуетился, перебирая ещё имеющиеся у меня вещи. Но как оказалось, кроме клюшки с росписями всех игроков «Трактора» у меня ничего ценного нет. Даже денег.

Конечно. Меня вновь посетила грандиозная мысль.

-Я что на кретина похож?!

Я потянул его за руку, разворачивая ко мне лицом. Но ему явно было всё равно на то, что я придумал. Парень постоянно пытался отвернуться и что-то недовольным тоном мычать.

-Давай так: если я выиграю – ты мне приставку. Но если, проиграю я, то отдаю тебе свою клюшку с хоккеистами всего «Трактора»? А, как тебе такой вариант?

-Неужели у тебя есть хоть что-то дороже собственных заносов. – Витя с прищуром на меня посмотрел.

-Ты всё же поройся в своих бровях, возможно, там всё-таки найдёшь своё дружелюбие.

-Неужели и Кузнецова роспись есть?

Я громко усмехнулся.

-И Кузнецова.- Он оценивающе посмотрел на свою приставку и на меня, снова на приставку и на меня. Чередование взгляда длилось не долго.

-Ну, ты тоже ляпнул. Приставка и какая-то клюшка. Хреновый бартер.

-Дорогой, это далеко не бартер.- С улыбкой сказал я, увидев, как парень прогибается под моим натиском.

-Думаю, тебе стоит убрать свою ухмылку с рожи. У меня есть некое сомнение на счёт того, что ты выиграешь.- Наконец-то согласился он. –И не смей флиртовать со мной, я завожусь с пол-оборота…- с сарказмом проговорил парень; я счастливо заулыбался ощущая в груди наслаждение от будущей победы.

-Конечно, котёнок.

Я послал ему воздушный поцелуй, который он поймал, скомкал и выбросил себе за спину. Я же, как девчонка, в обиженной форме, надул нижнюю губу. Через пару секунд мы с ним засмеялись, создавая видимость друзей, которые в обычный выходной день сидят за приставкой и ведут игривые разговоры о жизни.

Но лишь только видимость.

Зря я полагался весь первый тайм на удачу и на свой профессионализм в хоккее. Даже десятилетний стаж игры в команде меня не спас от столь позорного проигрыша со счётом 0:3. Весёлое настроение в миг из меня улетучилось, оставляя надо мной тяжёлую ношу в виде того факта, что придётся отдать свою любимую клюшку этому хмырю.

А что он? Он радуется, как младенец новой игрушке. Ну, ничего, у меня ещё есть шанс отыграться.

Наверное.

Ещё через тайм я сидел, полон сил и надежд на выигрыш. Возможно, эта драгоценная приставка сегодня станет моей. Я посмотрел со счастливым и обнадёживающим лицом на неё.

Что сказать на счёт Вити, так он приуныл, осознавая всю ценность потери, которую возможно понесёт. Чтобы совсем не пасть носом в грязь, он приободрял себя словами:

-Ничего, ещё есть шанс. Счёт 1:1.

Мы оба были готовы кусать локти, лишь бы не проиграть друг другу. Тут было не только дело чести, но и привычная любовь к своим вещам. У меня к своей клюшке, а Вити к приставке. Хотя признаться честно, некая тайная любовь к приставке появилась и у меня.

Бедный парень успел выкурить пол пачки за последний тайм. Нервы сдавали не только у меня, но и у него. Причём он терял самообладание быстрее, чем я, постоянно крича на своих непутёвых хоккеистов.

-Какого хрена ты тащишься как черепаха? – заорал Витя в последние минуты на одного из своих игроков под номером 14. Я прекрасно его понимал, поэтому тоже пытался подгонять свою команду.

-Да, что ж вы такие тупые? Куда ты прёшь? В обход иди.

Луиза и Степан Сергеевич с трепетом наблюдали за ходом игры, делая втихаря от нас ставки. Но боковым зрением я замечал их аферы, хоть и не придавал им особого значения.

И вот осталось буквально пару секунд, а счёт оставался таким же: 1:1. Я успел за это время десять раз затаить дыхание и десять раз чертыхнуться. Поведение Вити практически не отличалось от моего, он лишь постоянно держал сигарету в зубах и выкрикивал матерные словечки.

Даже уважение к Луизе не останавливало его.

Один. Два. Три.

Последний тайм кончился, оставляя между нами ничью. Мы оба облегчённо выдохнули, так как не потеряли в споре свои вещи. Грандиозного фиаско, как я ожидал, не наблюдалось, но и великой потери в виде своей любимой клюшки тоже.

Витя бросил на меня облегчённый взгляд, и, затянувшись, улыбнулся, демонстрируя счастье на лице. Возможно, мы оба не выиграли, но мы оба ничего не потеряли.

В комнате сова зазвенел голос женщины, которая с непониманием ещё и на нас глядела.

-Кто выиграл-то?

Но её вопрос остался так и без ответа. Мы с Витей продолжали пялиться друг на друга и счастливо улыбаться. Через пару секунд он протянул мне свою смуглую руку, в знак уважения. Я принял её, подав свою тоже. Мы обменялись крепким рукопожатием.

-Я чуть не умер от страха, когда понял, что могу потерять свою клюшку,- Первым вымолвил я.

-Думаешь, я оргазм получил?!- Многозначительно произнёс парень.

Луиза громко цыкнула и встала с колен мужа.

-Ерунда! Полная ерунда!- Она взяла поднос с блинчиками и в недоумении поплелась в сторону кухни, бормоча себе что под нос. –Ерунда!

-А ты неплохо играешь.- Кинул я на Витю свой заинтересованный взгляд.

-Я тоже изначально решил, что победа будет лёгкой. И всё же, ты играл за «Белых медведей» в Челябинске?

-Да.- С ноткой горечи ответил я.

-А чего не пошёл в Трактор? Или не взяли?

-В матче с юниором Барса мне сломали ногу. С тех пор я не играю в хоккей.

Между нами повисла тишина.

Через минуту Витя тяжело вздохнул и посмотрел на Степана Сергеевича, что сидел за соседним креслом и смотрел на нас. Его веки потяжелели, а губы согнулись в печальной улыбке. Он что-то вспоминал. И что-то очень приятное.

-Мир? – Вдруг предложил мне Витя, доверчиво смотря в глаза.

-Мир. – Я непринуждённо улыбнулся и по-дружески шлёпнул его по затылку. –Но на свидание я с тобой не пойду. Даже не уговаривай.- Я встал с дивана и потянулся во весь рост.

-Смогу ли я теперь спокойно заснуть ночью?!- Парень театрально огорчился и стал прикрывать лицо руками.

-Я подарю тебе свою фотку. Но никаких приворотов. – Я указал на него пальцем и засмеялся.

-Придётся отменить приём к гадалке.

Степан Сергеевич уже пришёл в себя, когда мы с Витей, хохоча, сходили на кухню взяли по бутылочке сока. Мужчина стоял у огромного камина, опираясь на него и ожидая нас. Его глаза снова стали такими же добрыми и весёлыми.

-Думаю, что пора всем отправиться работать. Следуй за мной, Антон.

Я пожал плечами и посмотрел на Витю, который также понимающе на меня взглянул. Мы снова обменялись рукопожатиями, и я направился вслед за спешащим вперёд мужчиной. В след я услышал, как Витя мне крикнул:

-Как только будет время, приходи ко мне в коморку. Я всегда рад тебе.

Степан Сергеевич шагал впереди меня в своем завсегдатом виде. В чёрных штанах, белой рубашке и в серебристом жилете, с необычным бардовым орнаментом по бокам. Его скромная лысина была обрамлена тёмными волосами, на лице была роскошная эспаньолка, напоминая мне латинского мужчину. В его интеллигентной речи присутствовали шипящие нотки, что подтверждало его статус полиглота.

-Сегодня твой первый день, поэтому сильно нагружать не стану.

Мы шагали по мраморному полу огромного холла, ведущего во внутренний садик, где, по словам Луизы, росли многочисленные виды цветов и деревьев.

-Подстрижешь газон и уберёшь всю траву. Потом наведёшь в садовом гараже порядок, и думаю, хватит.- Степан Сергеевич с улыбкой на меня посмотрел.

-Газонокосилка у вас где?

-Газонокосилка как раз в гараже. Можешь, кстати, с него и начать.

-И это всё?

-Не забудь про траву.

-Куда можно её складировать?

-Собери всё в одну кучу, на днях приедет машина и всё увезёт.

Мы вышли на заросшую травой и цветами садовую площадку, где солнце казалось лишь отливом по сравнению со всей яркой красотой, что царила тут. В середине огромного сада располагалась небольшая белая беседка с кремовым шифером и деревянными ступенями. По правому боку от неё стояли двухместные качели, сиденье которых, было также сделано из дерева.

-Ого… тут и беседка есть.

-Возможно, завтра ты займёшься и ею. Нужно отремонтировать в ней пол и подкрасить. Сумеешь?

-Конечно.- Словно обиженным тоном проговорил я.

-Тогда можешь начать с гаража или с газона. Надеюсь, сам разберёшься. Гараж находится у забора, в левом крыле. И да, не суйся в чащу.- Уже совсем без эмоций проговорил мужчина.

-В чащу? В чащу чего?

-В еловую чащу.

-Тут растут ещё и ёлки?- Я выпучил глаза от удивления.

-Терраса в северной части дома – не забывай!- Напомнил он мне приказ, данный в день собеседования, Луизой.

-Ладно. Мне работы меньше.

–Будут вопросы, зови.- Улыбнулся я Степану Сергеевичу и шагнул в сторону забора, обходя по тропинке, заросший травой, газон.

Через пятьдесят метров я оказался на месте, открывая большой гараж, что находился у самого забора. Найдя в самом углу небольшой включатель, я зажёг свет в столь холодном, даже для жаркого лета, помещении. Заставленный вещами для обихода и всевозможными приборами для уборки территории, я изумился здешней чистоте и порядку.

И что же вы мне тут прикажете убирать? Даже дома у Клары не такой порядок, как тут.

Найдя всё же небольшой беспорядок на гаражном столике, я принялся его разбирать и складывать всё по коробкам. После часовой работы, я взялся за газонокосилку и направился подстригать газон, не задевая цветы и деревья.

Через полчаса, я ужасно вспотел, и изнуренный работой, кинул всё и пошёл в гараж, чтобы там отдохнуть пару минут, а потом снова приняться за работу.

Я миллион раз проклял, это чёртов сад. Неужели травы может быть так много? Сгребая граблями каждый миллиметр территории, я проклинал всё на свете и шептал матерные слова, ужасно жаркой погоде, что разгулялась на улице.

Пару раз ко мне выходила Луиза и узнавала моё самочувствие. Конечно же, я не подал виду, что устал и что мой зад превратился в яичницу. Я лишь просил принести мне чего-нибудь холодненького выпить, и Луиза как женщина с доброй душой и с непоседливой натурой, бегала в дом за лимонадом.

Собрав всю траву в одну кучу, я поплёлся в свою комнату, ели волоча ноги, и свалился в кровать. Ноги и руки отказывались работать, выдвигая ультиматум: «Либо отдых, либо мышцы». Через час расслабленной дремоты, я всё-таки почувствовал тяжесть в конечностях.

Чтобы так сильно устать, раньше работать мне приходилось и усердней, но под палящим солнцем было невозможно так не вспотеть и не упыхаться.

Когда жара спала, и в комнату проветрил тёплый ветерок, я направился в холодный душ, который привёл меня в полный порядок и придал сил. Я снова готов был работать, хоть и не так усердно, как днём. Мышцы немного ныли, но та боль, была скорей приятной нагрузкой на мою, уже потерявшую былую мускульную красоту, фигуру. Хотя в зоне живота и груди тело было твердым и рельефным, а руки остались такими же накаченными.

Я спустился вниз и не обнаружил никого. Все будто под землю провалились, оставляя в воздухе приятный пряный запах. Мои ожидания пали прахом, когда на кухне я также не обнаружил суетливую Луизу.

Обойдя весь первый этаж, я в недоумении стал обдумывать, куда все могли запропаститься, но так ничего и не надумал. Вспомнив утреннее приглашение Вити, я еле нашёл дверь, ведущую в подвал, и ринулся туда, ожидая хотя бы там увидеть кого-нибудь.

Преодолев расстояние в виде небольшой лестницы, я остановился у белой двери, ведущей в каморку парня, в подвале. Атмосфера была угнетающей, не смотря на то, что улица ещё была залита остатками золотистого солнца. Постучав пару раз, я вошёл комнату, затаив дыхание.

И…

Громко выдохнул, когда увидел спящего на большом стуле Витю, который ещё к тому же похрапывал. В доме было настолько тихо, что мне уже мельком показалось, будто я нахожусь в фильме ужасов. И возможно некий ужас был, ведь Витя храпел так, словно был непонятным животным, сжирающим всё на своем пути.

Я тихо подошёл к нему и зажал его нос двумя пальцами. Витя непроизвольно стал ворочаться и что-то непонятное бормотать. Я же пытался сдержать дикий смех. Парень раскрыл широко рот, продолжая громко храпеть.

Я наклонился к его уху, пытаясь не шуршать одеждой, и стал громко в него дышать, отпуская потихоньку ноздри парня. Тот снова заворочался, но уже с закрытым ртом, заглушая громкий храп.

Интересно, что же ему снилось?

Я придвинулся к его уху ближе и, затаив на пару секунд дыхание, громко заорал:

-Рота подъём, сосунок!

Непонимающий ничего Витя встрепенулся, будто его ударили по голове и немедленно вскочил со стула со словами:

-Сержант Фирсов на посту не спит. – Он машинально отдал честь, смотря куда-то в пустоту. Но уже через пару секунд пришёл в себя и огляделся. Обнаружив то, что он находился в подвале дома, в котором работал, он кинул на меня злобный взгляд, который, наверное, каждого мог испепелить.

Я не мог успокоить себя даже после того, как парень пару раз пнул меня под зад. Уж слишком ситуация казалась смешной, но лишь только мне. Хотя через минуту парень невольно стал тоже смеяться, отдавая отчёт нашему безумию. Когда мы с Витей с трудом, но успокоились, я уставился на него и поинтересовался:

-Где все? Почему дом пуст?

-Обычно Луиза и Степан Сергеевич ужинают вдвоём, отдельно от всех.

-И часто случается это «обычно»?

-Сколько здесь работаю, столько и ужинают.

-Хочешь сказать, каждый день?- Я поморщился, представляя этих двоих за романтическим ужином при свечах.

-Я тоже считаю эту сентиментальность в их возрасте лишней, но…- Он точно также посмотрел на меня.

-А нам чем-нибудь положено ужинать?

-Луиза всегда оставляет на плите еду. Если хочешь, можем подняться и поесть?- Он с лукавой улыбкой посмотрел на меня.

-А можем..?- Я выжидательно посмотрел на него.

-А можем напиться пива, которое я привёз с выходных.

-Чего ты раньше молчал?!

Парень быстро направился к большому шкафу, и, открыв дверцу, достал целый пак пива «Bad» в жестяных баночках. Мы уселись на большой старый диван, который явно стоял тут не первый год и, расслабившись, принялись за «культурное» время препровождение.

Я оглядел его серую, скудную в цветах и мебели, комнату. Как и ожидалось, на одной из полочек, где стояло множество игрушечных машинок, была целая коллекция шампуней, бальзамов и гелей для волос. Мягкая улыбка озарило моё лицо.

-Да, я дорожу своими волосами. – Будто отчитываясь передо мной, проговорил Витя, недовольным тоном.

-А зачем тогда коротко стрижёшь?

-Кроме ежика, мне ничего не идёт.

-Ладно, узнавать какого тона ты пользуешься помадой, я не стану.

Недовольный Витя кинул в меня подушку, разлив немного пива мне на штаны. Я выругался и бросил уже подушку в него, но он успел отклониться и пнуть меня в ногу. Через пару минут наша дружеская драка прекратилась и мы оба, смеясь, затеяли новый разговор, чтобы отвлечься и вконец не покалечить друг друга.

-А цыпочки тут есть?

-Если только деревенские.

-Я сам из компрессорного.

Витя понимающе усмехнулся.

-На коттеджных дамочек можно даже не смотреть, у них либо семьи, либо заносы. А до Кашино рукой подать...

-Передо мной многие мадам (не устоят, так что берём в оборот и коттеджных.- Я широко и самодовольно улыбнулся.

-Думаю, тебе стоит переосмыслить свои взгляды на женщин, а точнее на их отсутствие.

-Опять ты тянешь меня на свою голубую дорожку?- Громко усмехнулся я.

-Да сколько можно повторять, ты не длинноногая блондинка – ты меня не интересуешь.

-Поэтому предлагаю пари.

-Что предлагаешь?

-Пари. – Вновь повторил я.

-Мы уже поспорили сегодня, и чем всё кончилось? Я чуть не родил.

-Ты всё больше подтверждаешь мои опасения на счёт твоей ориентации. – Я вжался в противоположный край дивана.

-Но за один день два спора для тебя совсем не много!

-Тем интересней жить.

-Я приставку не отдам!- Его глаза загорелись ужасом, а руки прижались к груди.

-Значит уже уверен в моей победе. – Снова усмехнулся я.

-А слабо тебе просто доказать, без выигрыша?!

-Ты же сам понимаешь, что без выигрыша не интересно. – Я с грохотом поставил жестяную бутылку на тумбочку и, потягиваясь во весь рост, встал с дивана. –Но я докажу тебе, что девушки любых сословий на меня обращают внимание. Удачно провести вечер.

На самом деле не редко случалось и так, что девушки отказывались от меня, предпочитая деньги и богатства, вместо любви и нежности, что я мог бы подарить им. Но в этом ли несчастье? Скрывать не стану: боязнь отношений – действительно, моя проблема. Но я не всегда инициатор их не начатия, порой девушки сами относятся ко мне легкомысленно, предпочитая единичное свидание долгим любовным отношениям.

Я удалился в свою комнату, когда от солнца остались лишь золотистые отблески, напоминающие огонь, скользящий по стенам дома. Заварив себе горячий чай с лимоном, и положив в тарелку ужин, приготовленный Луизой, я непринуждённо поплелся в свои хоромы, где скинув с себя джинсы и футболку, уставился в телевизор. Сегодняшний день казался одним не из лёгких, но одним из самых весёлых и запоминающихся.

По телевизору шёл марафон сериала «Физрук», серии которого я уже смотрел десятый раз. Поведение главного героя Фомы, меня настолько впечатляло, что однажды я попробовал вести себя точно также как и он. К несчастью, это длилось около одного дня: быть дерзким и брутальным у меня выходило не очень.

Невольно при просмотре сериала я задремал в куче еды, что притащил с кухни. Телевизор был включён даже тогда, когда я проснулся среди ночи от громкого шума рекламы. Я кинул свой взгляд на часы, висевшие напротив кровати.

Время было около трёх ночи.

На дворе была глубокая ночь, откуда доносилось тихое чириканье птиц и щебетание насекомых. Снова потянувшись, я выключил телевизор и пошёл вниз на кухню.

Я уже почти осушил весь стакан, когда в районе лестницы заметил некое движение. Моё внимание мгновенно привлечено было к нему. Невысокая тень, отбрасываемая луной, двигалась вдоль стены, что была на втором этаже, там, где находились небольшие перила. Я притих настолько, что, наверное, моё сердце было слышно тому, кто стоял на лестнице.

И вновь это непонятно движение. Это движение в мою сторону.

Я нервно сглотнул и стал сильнее вглядываться в темноту, ставя свой стакан на барную стойку. Неловкое движение рук и он полетел вниз на пол, разбиваясь на маленькие кусочки. Я быстро посмотрел вниз на осколки стакана, отвлекаясь от тени.

Раздались громкие топающие шаги, удаляющегося от меня человека. Точно человека. Он тоже напуган, как и я.

Обезумевший диким страхом, я бросился прочь с кухни к двери, которая ведёт прямиком в подвал. Перепрыгивая ступени, я уперся в белую дверь.

Дергая ручку, я уже почти запаниковал, когда она не открывалась. Толкнув её вперёд, она, наконец-то, распахнулась. Безумным взглядом я стал осматривать темную комнату, лишь мягкое свечение исходило от экранов, висевших над столом, и освещавших, небольшой диван, на котором спал Витя.

Я бросился к нему и стал дёргать его за плечи, в попытке разбудить. Он с секунду помычал с закрытыми глазами, но потом резко сел, распахнув широко свои очи и вытягивая в мою сторону руки.

Я не сразу заметил чёрный пистолет, что упирался в мою грудь.

Машинально я поднял руки, как признавшийся преступник.

-Антон?- Он будто приходил в себя.

-Я знаю, что у нас хреновое начало дружбы, но это не повод наставлять на меня пушку.

-Какого хрена ты тут делаешь?- Витя с громким вздохом отпустил пистолет, и через секунду оглядев моё ошеломлённое лицо, принялся смеяться. –Господи, видел бы ты свою бестолковую рожу.

-Если бы в тебя ткнули этой штуковиной, - Я равнодушно бросил взгляд на чёрный пистолет. – Сам бы обделался.

-Ладно, Бублик, чё тебе надо?

-Откуда у тебя оружие?- Я уже отпустил руки и требовательно посмотрел на парня.

-Забыл, кем я работаю?! Профессия обязывает.

-С каких пор животным доверяют столь важные вещи? Нет, я понимаю выдать, но какого хрена пистолет делает у тебя в руках?

-Я умею стрелять, между прочим.

-А кроме тебя, кто-нибудь об этом знает?

-Я закончил полицейскую академию.- Совсем безрадостно ответил Витя, ища в карманах джинсов что-то.

-Академию?- Удивился я. – А чего раньше не сказал?

-Не думал, что важным пунктом в знакомстве с тобой является предъявление документов об окончании того или иного заведения. Может тебе и справки нужны, подтверждающие стабильное состояние моего организма?!

-А спать, зачем с ним? – Я ткнул рукой в пистолет.

-С чем? С этим?- Он почти у глаз покрутил его. Витя достал из кармана пачку.–Не трачу время на поиски зажигалки.

Витя приставил самое дуло к концу сигареты, и уже было нажал на курок, как я громко заорал, боясь того, что парень прошибёт себе мозг. Какой придурок подписывал его лицензию на право пользоваться оружием.

-Нет!- Я попытался остановить друга.

И…

И всё? Я уже было сморщился, а моё сердце остановилось, когда Витя всё-таки нажал на курок. Но не громкого хлопка, не единого громыхающего шума. Лишь резкий щелчок об железо.

Я раскрыл глаза и увидел, как Витя прикуривается несильным пламенем, выходящим прямо из дула.

-Я тебя ненавижу. – С выдохом проговорил я.

-Да, зай. От ненависти до любви…

-Иди к черту.

-Ну, так чего ты прибежал ко мне среди ночи? Уже соскучился?

-В доме кто-то есть?

-Конечно, я, ты, Степан Сергеевич…

-Я про то, что в дом кто-то забрался.

-Этого быть не может. По всей территории участка установлены датчики слежения. Забраться на участок и остаться не замеченным, просто не возможно.

-Но я клянусь, что видел кого-то на лестнице.

-Чтобы забраться ко мне в постель, тебе нужно придумать оправданье посерьёзней.

Я горько вздохнул, понимая всю безнадёжность момента.

-Я слышал громкие шаги убегающего. Я клянусь тебе, что это был совсем не сон. Я точно видел движущуюся тень, она смотрела на меня, следила за мной. Я, действительно, всё это видел, Витя. – Постарался убедить его я.

Парень поводил глазами по комнате, обдумывая мои слова и принимая какое-то решение, но времени было слишком мало. Возможно, Степан Сергеевич и Луиза в опасности.

-Витя, нужно спешить!

-Я, кажется, врубился в то, кого ты мог видеть.

-Я же говорю, это точно была не Луиза, и не Степан Сергеевич.

Я громко орал, пытаясь образумить Витю. Он резко схватил меня за плечи и тряхнул, добиваясь моего спокойствия.

-Да, заткнись ты. Дай, я скажу.- Он глубоко вздохнул и опустил глаза вниз, пытаясь найти подходящие слова. –В этом доме живёт ещё кто-то помимо нас четверых.

-Привидение?- С ноткой презрения поинтересовался я.

-Если ты не закроешь свою пасть, я сам из тебя привидение сделаю.- Витя бросил на меня укоризненный взгляд.

-Ладно, ладно.- Я убрал его сжимающие руки со своих плеч.

-Насколько я знаю, этот «кто-то» живёт в северной части дома, поэтому нам строго настрого запрещено туда ходить.

-Но почему Степан Сергеевич и Луиза молчат о нём?

-Я и сам ничего не знаю, и даже не пытаюсь узнать. Если об этом человеке молчат, значит, не хотят, чтобы мы о нём хоть что-то знали.

Витя с упрёком посмотрел на меня.

-Но кто он такой?

-Я думаю, что это дочь или сын хозяев.

Я стал прокручивать всю полученную от Вити информацию и вспомнил, как Луиза случайно обмолвилась, что в доме она приходится ещё и гувернанткой. Также эта парочка утверждала, что у хозяев есть дети. Пазлы сложились, как нельзя правильно.

-Погоди, ты хочешь сказать, что ребёнок хозяев живёт в доме?! Но зачем его прячут?

-Я не вхожу в число тех, кто хоть что-то знает об этом странном семействе.

-Всё это очень хреновым ароматом попахивает.- В темноту проговорил я.

-Мне кажется, что этот человек псих, поэтому его и прячут.- Через целую минуту выдвинул столь резкое предположение парень.

-В каком смысле?- Я раскрыл в изумлении глаза.

-Можешь понимать в любом смысле, но я уверен, этот «кто-то» живёт с нами под одной крышей и у него, определенно, с головой проблемы. - Отрезал Витя.

Глава 2

Второй звон громче первого

Прошла целая неделя с тех пор, как я устроился сюда работать. Поначалу было сложно привыкнуть к этой постоянной нагрузке, но ко всему быстро привыкаешь. Целыми днями я трудился в саду, приводя в порядок, заросшую цветами террасу. А вечерами я в своей комнате попивал пиво, иногда играя с Витей в Xbox.

Тот ночной гость, что сбежал от меня неделю назад, больше не объявлялся, слава богу. Со временем я понял, что он не так опасен, как предполагал первое время. Если Луиза считает его вполне адекватным для проживания в доме, то уж мне подавно должна эта идея нравиться. По крайней мере, моего мнения даже и не спрашивают. А бросать такую работу ради какого-то ненормального чудака я даже пытаться не стану.

На часах время было уже около семи вечера, а я так и продолжал убирать эти чёртовы сучья с яблони. Сегодня я просто обязан доделать работу, что начал три дня назад.

Забравшись по толстым веткам на дерево, я уселся на огромный торчащий из ствола сук. На высоте пяти метров просматривался весь сад, и вся красота, наведённая мною за эти дни. Все каменные дорожки были вычищены и покрыты лаком; небольшая беседка перестала быть серой и пыльной, а приобрела кристально белый цвет. Её дощатый пол, стал таким же лакировано-блестящим, как и дорожки.

Я кинул взгляд на маленькие аллейки огненно-красных цветов, напоминавших мне предрассветное небо, озарённое алым солнцем. Ярко-зелёный оттенок лета блистал коротко-стриженным газоном. Ту, таинственную атмосферу сказочного сада дополняли высокие дубовые деревья, стоявшие вдоль забора. Дикий виноград опоясывал каменные колонны ворот.

Насколько я знаю, весь участок поделен на две части: южную и северную. Разделяют их огромные дубы и сосновая роща в северной стороне. Я изрядно порылся в интернете и нашёл немного информации о "Николином ключе". Изучив весь план, я обнаружил один интересный факт: наш дом является самым крайним и находится вблизи артезианской впадины. Также недалеко протекает река Черемшанка, куда открыт прямой доступ только через северную часть участка.

Приглядевшись к дубам, которые были на границе двух половин дома, я заметил за ними небольшую железную перегородку, через которую перелезть не составит труда. Еловая роща не казалось такой густой, как я ожидал. Трава там проглядывалась, довольно-таки высокая, следовательно, за садом в той стороне никто не ухаживает.

Когда я наклонился вперёд, пытаясь лучше разглядеть всё то, что находится за забором, я чуть не свалился вниз. Поняв всю абсурдность идеи сидеть и наблюдать за тем, что творится там, я не выдержал и слез вниз. Мелкими перебежками я преодолел всю территорию сада, пытаясь остаться незамеченным.

Выбросив из головы все посторонние мысли, я стал вскарабкиваться на толстый ствол дуба, хватаясь руками за маленькие кучки. Ногами тоже пришлось поработать, отталкивая свою тяжёлую тушу вверх и цепляясь за выпуклые корни дерева. И вот невысокий забор оказался позади, открывая мне вид на еловую рощу.

Я огляделся, пытаясь разобраться в том, куда идти дальше. Но тут и думать долго не приходилось: я двинул в правую сторону, устремляясь к огромной каменной стене дома, вдоль которого я шагал около минуты; прежде чем вышел на заросшую травой поляну. Я и представить не мог, что у задней стороны участка, то бишь северной, отсутствует заборная стена.

Еловая роща входила в территорию участка, поэтому она была огорожена забором, как и десять пустых метров вперёд. Получается так, что у громадного, хорошо охраняемого участка отсутствует четвёртая стена в виде забора. Но моё внимание привлекло не отсутствие этой стены, а то, какой чудесный вид открывается взору. По крайней мере, взору такому не эстету, как я.

Я сделал ещё несколько неуверенных шагов, выходя из тени дома, как невольно уловил боковым зрением кого-то. Небольшое тёмное пятно сидело на границе участка этого дома. Сделав ещё пару шагов к этому человеку, я стал больше вглядываться. Я, наверное, перестал дышать, для того, чтобы тот, кто впереди не смотался. Варианты личности этой персоны были невелики: либо грабитель, либо тот самый псих, что тут прячется.

Не один из вариантов меня не радовал. Хотя мысль о воре меня всё же успокаивала больше. Его-то я смогу остановить, но вот психа?!

Неожиданный и сильный ветер подул на меня, взъерошивая мои каштановые волосы. Я толком и не понял, как всё стало происходить дальше, но этот противный ветер раскачал ключи, висевшие на моей пояснице. Они словно колокольчики стали биться о друг друга, создавая громкий противный звон. Я зажмурился, пытаясь заверить себя в том, что уж не такой я и придурок, каким именно сейчас себе кажусь.

Сидевший, мирно на скамейке человек, замер и сжался. Это было видно, наверное, за целый километр. Но больший эффект на меня произвёл непонятно откуда взявшийся лай, который превращался в рык чудовища, желающего сожрать меня.

Я испуганно посмотрел на грозную псину, неизвестной мне породы, но серого цвета. Собака была не такой большой, чтобы её пугаться, но вся неожиданность момента придало небольшого эффекта, этой в принципе неопасной собаке. Если, конечно, он не заразен.

Человек в тёмно-синем капюшоне напрягся, быстро вскочил и почти было уже дал дёру, как я громко заорал.

-Стой!- Я сделал пару стремительных к нему шагов.

Человек словно замер в позе убегающего.

-Ты тоже стой!- Неожиданно заорал он.

В одно мгновение я замер, пытаясь понять всю ситуацию.

Если это хозяин или хотя бы его ребёнок, то зачем он бежит. Теория о человеке-психе всё больше подтверждается. Вот только ситуация до сих пор не менялась.

На впереди стоящем человеке была огромная толстовка, свисающая почти до колен и широкие мужские штаны-бриджи, грязно-жёлтого оттенка. На его голове был капюшон, поэтому отгадать пол впередистоящего было не возможно. Но вот возраст...

Из-под шорт красовались худенькие ноги с накаченными икрами. Если это парень, то ему можно дать около шестнадцати - восемнадцати лет.

В любом случае, человек оставался таким же неподвижным. После пустого лаянья серая собака успокоилась, подбегая к своему хозяину и нежно скуля. Мохнатая морда с жалобным взглядом уставилась на человека.

-Ты здесь живёшь?- Крикнул я ему.

-Да. – Без каких-либо эмоций ответил парень невысокого роста.

-Зачем тогда убегаешь?

-Тебе не следует сюда приходить. Луиза должна была предупредить…- Послышался ели слышный, хриплый голос.

-Да, она предупреждала…- Я, как зачарованный стал медленно приближаться к этому парнишке.

-Тебе, кажется, пора.

-Это ты был на лестнице ночью, неделю назад?

Человек словно затаил дыхание, а потом горько выдохнул, отпуская свою голову в капюшоне вниз.

-Да.

-Ты убежал, потому что испугался?

-Нет.

Я не понимал ни слова, из тех ответов, которые он мне давал.

-Тогда..?- Я стал вновь приближаться к парнишке, но он резко поднял голову и заговорил строгим тоном.

-Не подходи ближе. – Я резко остановился. –Тебе пора идти работать. Не хочу, чтобы тебя уволили из-за меня. – Робко ответил паренек.

-На сегодня я всё закончил.

-Степан Сергеевич может дать тебе ещё работы. Забот с домом очень много. За три недели ты все не успеешь, если не станешь спешить.

-За три недели?

Я не понимал, к чему этот парнишка ведёт. Меня вроде бы взяли на постоянную работу, а не на ближайшие три недели.

-Двадцать седьмого мои родители устраивают в этом доме приём.

Так вот к чему весь этот кипишь с уборкой двора. Хозяева собираются устроить праздник. Интересно, а этот парень в капюшоне тоже идёт? И почему его тут прячут? Неужели он так опасен для людей? Вроде голос нормальный, да и поведение вполне адекватное… Хотя, кто знает, что он может вытворить на людях.

-По какому поводу мероприятие?- Невзначай поинтересовался я.

Человек спереди грустно усмехнулся.

-Мои родители обожают выпендриваться.

-Почему тебя здесь заперли? – Резко задал этот вопрос я.

Человек нервно выдохнул и наклонился к собаке, поглаживая её по голове. Псина медленно закрыла глаза, получая удовольствие от каждого прикосновения.

-Уходи. Луиза заметит твоё отсутствие и мигом поймёт, что ты забрался сюда. Уходи!

Отчасти я понимал, что он прав. Мой приход сюда был чистой воды безумием. Учитывая то, что ранее я знал о том, что паренёк умственно не здоров и поэтому его прячут в северной стороне дома, но как оказалось он вполне даже адекватен. Значит, эта история не такая уж и простая. Причины заточения этого мальчишки находятся где-то глубже. В самом сердце айсберга.

Я сделал несколько шагов назад, забираясь в еловую чащу. Маленькие иголочки стали впиваться в мою кожу, несмотря на то, что я был в светлой плотной рубашке. Как бы мне сильно не хотелось, я не мог оторвать свой взгляд от парня, который сел на скамью и вновь уставился вперёд, продолжая гладить собаку по голове.

-Как тебя зовут?- Крикнул на прощанье я. И вновь послышался этот грустный вздох, но уже с некой долей усмешки.

-Тебя не должно интересовать моё имя. Ты не видел моего лица, а, следовательно, тебе не обязательно знать его.

-Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, ты можешь просить её у меня. И да, кстати, я Антон.

-Я знаю, как тебя зовут.

-А я вот имени твоего не знаю.

-Вряд ли мне когда-нибудь понадобиться твоя помощь. А тебе знание моего имени.

-Не будь в этом уверен, парнишка. – Усмехнулся я, всё быстрее шагая задом вперёд к забору. Силуэт человека становился всё мутнее перед глазами.

-Уходи, Антон. – Почти совсем неслышно проговорил он. – Когда я всё же сама решу, что мне нужна твоя помощь, то обязательно её попрошу.- Последняя фраза почти была мною не услышана, поэтому я остановился и прислушался, но голос совсем утих, оставляя между нами огромное расстояние и громкую тишину.

Я последний раз бросил свой взгляд на силуэт, мысленно прощаясь с ним, и развернулся к забору. Преодолев около десяти метров еловой рощи, я перелез преграду и уже очутился на той солнечной стороне, где поляна, усажанная цветами, разлилась, как алое море по зелёному газону.

Почти у каждого дуба валялись небольшие кучки длинных сучков, которые нужно собрать и вынести за забор. Оттуда завтра их увезут на машине.

Обдумав случившуюся ситуацию около минуты, я принялся за работу. И всё же мои мысли были отданы этому мальчишке, которого прячут в северной стороне дома. На психа он меньше всего похож, хотя, возможно, я ошибаюсь, но моё бестолковое сердце подсказывало мне, что все предположения сделанные раньше не правдивы… Не может быть он психом, просто не может.

Я дурак дураком, но в людях редко ошибаюсь.

Но оставив свои глупые мысли и предположения безмолвно томиться в голове, я взял все срезанные сучья и понёс их за забор, куда скидывал ранее, для того, чтобы завтра машина вывезла их. Или для сжигания. В итоге, получасовой труд не стал для меня изнурительной работой, а лишь лёгкой нагрузкой для мышц. Да уж, давно я спортом не занимался. Хотя бы к пробежкам пора вернуться.

Закончив работать, я громко выдохнул, вытирая рукой пот со лба. Действительно, потрудился на славу. А как измотался-то… За эту нелёгкую неделю, я выучил наизусть звонкий голос тётки, которая в «заботе» обо мне, звонила почти каждый божий день. Узнавала, не вылетел ли я с очередной работы, и не опозорил ли я её перед Луизой. Невольно для меня самого же, приходилось её радовать и говорить, что всё хорошо. Моя работа нелёгкая, но я справляюсь.

И вот как всегда, в один и тот же час, любимая тётушка разрывала мой мобильный, желая обмолвиться со мной «парочкой» слов. Не взять трубку я не мог, ибо потом от проблем просто не избавишься. Эх, знал бы ты читатель, какая же она у меня настырная…

Мелодия из «Звёздных войн» стала доноситься из кармана моих штанов так, что я даже от неожиданности подпрыгнул. Ну, не привык я ещё к ней. На дисплее высветилось имя одной единственной дамы, которая мне была любимее всех – Клары.

-У телефона.- Звонко ответил я.

Она в привычной манере нервно затараторила.

-Почему так долго трубку берёшь?

-Тётя, я взял мобильный, как только услышал звонок.

-Ладно, не суть. Как работа? Луиза и Степан Сергеевич тебя ещё не уволили?

-Клара, что за писимизм? Я настолько безнадёжен?!- Возмущённо заговорил я.

-Ох, если бы Антон. Ты ещё безнадёжней, чем тебе кажется.

-Тётя, всё хорошо. Пока.

Обидевшись на бестактность Клары, я быстро попрощался с ней, и почти уже было положил трубку, как вновь услышал её громкое цоканье и шепелявый голос.

-Ну, не обижайся. Я разговаривала с Луизой, и знаешь, она сказала, что ты им безумно нравишься. Если честно, я до сих пор в это поверить до конца не могу.

-Ты просто не учитываешь моё обаяние и добродушие.- Улыбнулся я, медленно шагая по тротуарной дорожки в самый центр коттеждного поселка, пересекая дом за домом.

-Я знаю, что ты болтун. Но там, где ты сейчас работаешь, это вряд ли тебе поможет. Ох, я давно знаю и Степана и Луизу, они не допустят у себя на работе халявщиков. Вот и даюсь диву, как тебя ещё и не выгнали?!

-Клара, может быть, мы уже попрощаемся?- С сарказмом поинтересовался я, продолжая свой путь вперёд.

Живя здесь уже неделю, я не раз обошёл посёлок, разглядывая фасады домов и знакомясь с некоторыми их жителями. К несчастью, их тут слишком мало, да и то у въезда в поселок. Но нашлись и те, кто поселился от нас не так далеко…

В соседнем проулке красовался небольшой домик с разноцветным деревянным забором и синей крышей. Его жители, да что там, жители всех домов "Николина ключа", не беспокоятся о сохранности своей территории и ставят невысокие заборы, ведь система охраны в этом коттеджном посёлке первоклассного качества. Тем более каждый участок имеет своё лазерное поле, незаконное пересечение которого, мгновенно обнаруживается. В считанные минуты территория наполняется нарядом полиции, схватывая злоумышленника. Нанимать отдельную охрану, нет никакого смысла.

И вот спрашивается, зачем Майер высокие заборы и личный охранник, который только просиживает дырку на штанах, ничего не делая, ведь в посёлке одна из лучших охранных установок. Витя сам этому возмущается, но от работы не отказывается. В конце концов, для кого-то это всего лишь формальность, а для него это хлеб.

В мыслях снова возник образ того мальчишки, которого я сегодня впервые увидел и убедился в его полной нормальности. Для чего же тогда, весь этот фарс вокруг его охраны, ведь именно в нём то и всё дело. Именно охраняя мальчугана, хозяева отстроили эти огромные заборы, наняли лишнюю охрану, хоть и непутёвую… Даже мои непосредственные начальники, в виде Луизы и Степана Сергеевича, оберегают парнишку от внешнего мира, заменяя ему всю жизнь, своими персонами. Я, конечно, не имею ничего плохого, но если он задумает когда-нибудь сбежать, то никакая охрана ему точно не поможет.

-Тоша, прекрати. Я знаю, какой ты… мальчик…- С указательными интонациями проговорила Клара.

-Тётя, мне вообще-то уже за двадцать пять. Я давно не мальчик.

Подходя всё ближе к этому жилому домишку с разноцветным заборчиком, я продолжал разговор с тётей, вглядываясь в его окна, пытаясь заметить любые признаки жизни. Но как всегда ничего. Да, уже не в первый раз я прохожу мимо, и ничего кроме обжитого интерьера не замечал.

-Когда начнёшь прилично зарабатывать, женишься, нарожаешь детей, вот тогда я осмелюсь назвать тебя мужчиной, а сейчас ты мальчишка. Не намного старше моего Владика.

-Клара, тогда тебя смело можно посадить за совращение малолетнего. Олег не по всем параметрам подходит. - Попробовал шутить я, но по тону тётки мог лишь угадать, что вывожу ее из себя.

-Моему мужу хватило пару пунктов из этого списка, чтобы стать мужчиной.

-Так может и мне жениться, да настругать детишек?!

Понятное дело, что я лишь шутил, ведь в планах жениться, ну по крайней мере, ближайшие годы, я точно не собираюсь. Сама мысль об этом меня ужасно пугала, но не по стебаться над Кларой, я не мог.

-Знаешь, а у меня есть одна очень хорошая девочка на примете…- От ее задумчивого тона, у меня мгновенно скривилось в ужасающей гримасе; я замер на месте, словно меня ударили по голове.

-Так, Клара! Даже не думай. Даже не смей об этом задумываться. Если ты что-нибудь такое учудишь, я… я…- У меня словно спёрло дыхание и я заговорил не на своём языке, пытаясь ей объяснить, что мне это не нужно. Но у меня это не выходило.

-Ой, да не бойся ты. Мне будет очень жаль ту девочку, которая выйдет за тебя. Ты же непутёвый. Эх, Тошка – Картошка, ты хороший парень, очень хороший, но лентяй такой.

Мои ноги привели меня почти совсем вплотную к жилому дому, почтовый ящик которого, был маленькой его копией. На нём красовалась такая же табличка, как и у нашего: «Бирюзовая 36. Коваль и Кравченко». Похоже, здесь проживает две семьи. Удивительно, но в самом огромном доме этого посёлка проживает одно семейство, и то неполное, а лишь его

малая часть с прислугой. А в маленьком уютном домишке живёт как минимум двое.

Вдруг на деревянной веранде замелькал небольшой силуэт. Я мигом стал вглядываться, подходя ещё ближе. С каждым шагом силуэт становился всё больше и больше.

-Ладно, тёть, я тебя тоже люблю. Пока. – Я быстро попрощался с Кларой и направился в сторону дома с разноцветным заборчиком и ярко-зелёным газоном.

И вдруг меня словно разразило молнией, когда я разглядел тот силуэт, стоявший на веранде. Моё тело будто подалось невидимой магнитной силе, приковавшей мои ноги к земле, не давая возможности и шагу ступить. Глазами я метался от тела до лица, снова от тела до лица.

Боже, какая красота.

Светловолосая девушка в красной футболке и узких джинсах раскладывала чайные приборы на небольшой столик. Изящными движениями, она выставила на белую скатерть чашу с фруктами и медленно, качнув бедром, уселась за стул. Она тонкими пальцами взяла газету со стола и стала вчитываться, водя своими голубыми глазами по каждой строчке.

Я толком не понял как, но моя растяпистая рука случайно выронила телефон, когда я попытался его затолкать в карман. На шум разбившегося мобильника, она быстро отреагировала и посмотрела в мою сторону. От неловкости момента, мои щёки стали пунцово-красного оттенка. Ещё со школьных лет, я так не краснел, как сейчас. Будто опозорился перед девушкой, которая нравиться мне уже так давно.

В ее светлых глазах поселилось солнце, отблескивая всеми яркими оттенками лета. Кристально-белая улыбка озарила её овальное лицо, создавая на обеих щёчках милые ямочки. Господи, как она похожа на ангела, со своими светло-русыми волосами.

-Извините?- Она обратилась ко мне, продолжая улыбаться. Её бровки изогнулись в вопросительной манере.

Я быстро поднял телефон и так же чисто улыбнулся, глазами объясняя, какой я растяпа.

-Я из соседского дома. Прогуливаюсь тут.

Девушка мигом встала и быстрыми шагами пересекла лужайку, приближаясь ко мне. Улыбка не спадала даже тогда, когда она протянула мне свою маленькую ручку. Её глаза блистали, словно два ярких огонька.

-Так вы и есть тот самый загадочный господин Майер?

Это был один из самых ужасных вопросов моей жизни. Я не знал, сказать этой прелестной девушке правду или всё-таки соврать. Примет ли она меня таким, каков я есть?! Бедным; ни черта не умеющим; непутёвым, как говорила Клара?

-Я так давно желала с вами познакомиться. - Она продолжила говорить, заглушая ту неловкую тишину, воцарившуюся между нами, пока я пытался сообразить, что сказать.

Мне не раз приходилось обманывать девушек, но сейчас почему-то эта идея казалась абсурдной.

-Эм… Я… Я… Антон.- Без колебаний подав ей руку, я решил перевести разговор в другое русло, чтобы отвлечь девушку от своего статуса.

-Анастасия Коваль. Настя. – Она в изящной манере откинула свои светлые волосы и снова улыбнулась, как будто это была её профессия, за которую получает деньги.

-Давно здесь живёте?- Я кивнул на её небольшой домик, разглядывая его чуть тщательнее обычного.

-Нет. Мы с подругой купили его совсем недавно. Она сюда редко приезжает, а вот я… я тут частенько.

-Удивительно, но я вас тоже увидел сегодня впервые.- Я проговорил это таким тоном, будто живу в этом посёлке с самого его строительства.

-Вас я тоже сегодня увидела впервые. Вы оказались намного моложе, чем я ожидала.

Не может быть? Она что пофлиртовала со мной? Подмигнула? Её модельные бедра снова качнулись в завлекательной манере.

-Не выпьете со мной чаю?

-Только с одним условием: давай на ты.- Я решил ответить на её невинный флирт и пошёл за ней.

Пошёл за очаровательной незнакомкой с идеальным лицом и фигурой. Впервые пошлые мысли меня покинули при виде такой девушки, оставляя в голове чистые помыслы всего лишь выпить чаю.

Ведя не принуждённый разговор, мы сели за стол. Настя поставила передо мной все чайные предметы и налила горячий зелёный чай с ароматом жасмина. Мне было неловко говорить ей о том, что я терпеть не могу всю эту ерунду с чаем. Если пить, так пить классический чёрный. Ну, максимум с парой ложечек сахара и лимоном. Но приходилось терпеть эту мутную воду со странным запахом. Ещё и печенье.

А точнее его отсутствие. На столе стояли лишь какие-то экзотические фрукты, нарезанные овощи и хлебцы без сахара. Если эта девушка так ужинает, то понятно, почему у неё такая изящная фигура. Но силы-то тоже откуда-то надо бы брать… На одной морковке долго не протянешь.

-Да, я, действительно, так питаюсь.- Смеялась девушка. –Работа обязывает.

-Ох, и кто же вы? Погодите, дайте угадаю. Вы… актриса?

-Да, что вы.- Засмущалась Настя. –Какая я актриса, так модель.- Шутливо ответила она, но через пару секунд я понял, что она совсем не шутит.

-Ого, а ваша подруга?

-Моя подруга, Алёна Кравченко – известная балерина, к тому же именитая модель не только в Екатеринбурге, но и в Москве.

-Да, уж.- Моё новое знакомство превращалось в какое-то непонятное кино, где в считанные секунды желания главного героя сбываются по взмаху волшебной палочки. – А ваш парень тоже из этой индустрии?- С намёком поинтересовался я.

Девушка немного покраснела и откинула свои волосы назад. Её голубые глаза приобрели небесный оттенок, делая её внешность ещё более умилительной и ангельской.

-У меня нет пока молодого человека, но это только «пока». Надеюсь, он скоро появится.- Настя смотрела на меня необычайным взглядом, от которого я мог растечься по стулу. Если, конечно, я не растёкся. –Это лишь вопрос времени.- Господи, её взгляд напоминал мне взгляд кошки, которая пыталась меня соблазнить. Очень жаль, что она это почти сделала. Я был очарован ею полностью. От кончиков пальцев ног, до последнего волоска на голове. –Кстати, кем работаете вы? Ох, извини, ты?

-Я помощник домоправителя у Майер. – Словно под гипнозом быстро проговорил я.

Я понял, какую совершил ошибку, когда увидел меняющееся выражение лица Насти. Секунду назад она смотрел на меня, как на лакомый кусок торта, а теперь, как на тухлый, невкусный и ужасно калорийный овощ. Её ангельское лицо исказилось в гримасе отвращения. Отвращения ко мне.

-Так ты уборщик? Обычный уборщик?

Мне хотелось заорать, что я не просто уборщик, я отличный рабочий, умный и сильный парень, в прошлом неплохой спортсмен, но мне оставалось признать, что я, действительно, обычный уборщик. Другого выхода не было.

-Да.

-Эм…- девушка стала себя вести так, будто сидит за столом не с чистым и ухоженным парнем (ну, ладно, я ненавижу расчесываться… и бриться тоже), а с уличным бродягой, которого в пьяном состоянии привела домой, а на утро, проснувшись, собралась выгонять, плотно накормив. –Извини, но мне пора на съёмки. Думаю, тебе пора работать.

И вот второй раз за день меня выгоняют работать.

Может тётка права, и я, действительно, слишком ленивый. А может эта гламурная девица возомнила невесть что о себе и думает, что лучше всех. Ладно, она действительно очень красивая… даже слишком. Никого красивее её я ещё не встречал, но она не может обращаться с людьми, как с дерьмом. Хоть эти люди и не первого класса.

-Да, конечно.- И это всё, что я мог ей ответить. –Увидимся ещё.

Я встал со стула и потёр свои колени. Мило улыбнувшись ей напоследок, я двинулся вниз по деревянной лестнице. Она меня одарила лишь равнодушным взглядом. Её руки вновь потянулись к газете, но движения Насти были уже не такими изящными и плавными, а напоминали удары молотка. Резкими и хладнокровными.

Напоследок в голове всплыла фраза, давно сказанная Кларой: «Любишь красивых девушек, умей и обеспечить их красивой жизнью».

Я бы не сказал, что моя тётка такая уж прям не симпатичная женщина, но красивая жизнь всегда была не для неё. Да, о бедности она не мечтала, но и о несметных богатствах тоже. А всему виной было воспитание моих строгих дедушки и бабушки, которые вложили не малый труд, вырастив двух замечательных дочерей. Кстати, тоже самое могу сказать и о своей матери.

Из всех женщин на этой планете она была эталоном той красоты, которую я боготворил в женщинах. Та тонкая грань утончённости и силы, женственности и мужественности, невинности и порока. Всё в ней гармонировало. И тело и душа. Она была единственным человеком, который был красив изнутри так же, как и снаружи.

Я помню ее карие добрые глаза, ровный тембр голоса, приглушённый смех, каштановые с проседью волосы. Даже угасающей она была совершенной. Ни одна бы модельная красавица не сравнилась с её внешностью. С её чистой и непорочной, действительно, непорочной красотой.

Мне никогда не забыть тот ужасный день. День всеобщего торжества и радости. День, когда каждая семья собиралась воедино; когда расставшись, люди соединяются. Когда не одинок никто. Но в тот злополучный день я остался один. Один в этом мире.

В памяти всплыло то, что я пытался забыть уже десять лет, но никак не мог. Не мог это выкинуть из головы, но мог лишь притупить воспоминания, заполняя голову всякой ерундой. Тогда я думал, что всё это произошло из-за меня. Что она это сделала, поняв какой её сын ужасный человек. Поняв, какое я ничтожество.

На дворе стояла холодная зима. Все улицы были покрыты белоснежным снегом, на корке которой люди оставляли свои следы, будто делали метки «Я тут был». Не сделать метку я тоже не мог. Мы с Яном давно привыкли после тренировок бегать в соседний с комплексом ларёк за сигаретами, а после бежать в ближайший подъезд, чтобы выкурить по парочке сигарет и выпустить пар. Видимо, тренировок нам стало мало. Особенно сейчас, после всего случившегося.

Не знаю почему, но Челябинцы очень привередливы к курящим подросткам, поэтому не все пускают нас в подъезды, чтобы просто согреться и спрятаться от людей. Не редко мы с моим другом бегаем к заброшенному детскому саду, где и прячем пачки. А порой и выпиваем по бутылке пива. Но Михалыч, наш тренер, непонятно как догадывается о наших проделках, и грозиться рассказать родителям, а м амке сейчас новости о моём разге льстве совсем ни к чему. Вообще-то я не совсем врубаюсь, как алкоголь влияет на наши игры, ведь перед ними мы не пьём, но Михалыч сказал, что мы быстрее изматываемся, тренируясь. Да, и дыхалка в последнее время подводит, но это уже заслуга сигарет. Кстати, тут тренер тоже нас спалил.

Ну, ничего. Скоро всё изменится. Скоро меня переведут в взрослую команду, где я смогу зарабатывать и играть по серьезному. Если честно, задолбал этот фарс вокруг детских игру шек; мы тренируемся по баще «Трактора». Не, ну, тренер сказал, что если мы хотим в него попасть, то придётся немало пахать, а если хотим пойти и дальше, то пахать надо вдвойне, но я уже даже перестал учиться. Всё внимание забирает хоккей. Ладно, хоть, могу выпускать пар, проводя время с Яном и сигаретками. К т ому же ещё эти проблемы с мамой. Да ещё и девчонка.

Сегодня Байда, наш участковый Байда Виктор Викторович, пустил нас пораньше, сократив свою часовую лекцию о сохране правопорядка, до двадцати минут. Быстренько рассказав нам её, дав расписаться за три дня вперёд и поздравив С Наступающим, отправил нас с Яном по домам. Мне и Яну очень досталось после того случая с девчонкой, даже чуть из команды не попёрли, но тренер пожалел и дал ещё по одному шансу. Тем более я капитан команды и главный нападающий, которого выгонять из коллектива просто не разумно. Да, мы с другом поступили очень хреново, но мы всё осознали и решили меняться. Поэтому после происшествия, случившегося полгода назад, больше на закон мы не нарывались. К тому же наше неустойчивое положение в команде укрепляло наше вполне тихое существование.

Я бежал домой к маме, в надежде на то, что сегодня она поднялась с кровати ради меня и приготовила что-нибудь вкусненькое, как она делала все прошедшие Новые Год а . Я с нетерпением ждал её фирменную селёдку под шубой и заливную рыбу. А какую она делала солянку и вишнёвый торт… ммм…

Но главное, чтобы она поднялась сегодня с кровати, ведь мы просто обязаны пойти в парк на ёлку. Сколько я себя помню, но мама каждый год меня туда водила. Со временем мы решили, что это даже станет для нашей небольшой семьи некой традицией. И нарушать её строго настрого нельзя. Даже, когда маме плохо. Когда у нашей семьи нелёгкое время.

Я никогда не смел просить у мамы подарков, ведь идеальным сыном меня назвать сложно. Пусть даже у неё не было денег, чтобы купить мне что-то, но она всегда знала, чего я хочу, и дарила мне именно это. Помниться мне, в том году это была новая клюшка. В по за прошлом мама подарила мне шлем. Но главный подарок, который она могла сделать, это отвести на хоккей, ведь именно там я обрёл своё призвание. Свою цель жизни. Там, я обрёл второй дом. Именно на хоккее я нашёл себя.

Поднимаясь по лесенкам, я уже в предвкушении сегодняшнего дня снимал с себя шапку и расстегивал молнию на куртке. Лишь бы она не спала. Лишь бы мама встала с кровати. Моя квартира находилась на пятом этаже, но в качестве мелких тренировок, я бегал по лестнице, чтобы нагружать своё тело дополнительно, ибо тренер считал, что я мало нагружен на тренировках. Видимо не сильно устаю, и это так. Игра в хоккей для меня сейчас одно из самых главных развлечений.

Неся в руке небольшую коробочку, обёрнутую в фиолетовую цветную бумагу с жёлтой ленточкой, я был в предвкушении того часа, когда уже мама раскроет мой подарок. Надеюсь ей понравиться рамка с нашей фотографией, сделанной в этом году, на пасху. Мы тогда ездили с ней в церковь, и вот когда выходили, приехавшая на несколько дней тётка Клара нас сфотографировала. Мама сказала, что это будет уникальное фото, ведь на нём я не в форме и не голенький, на каких был в детстве.

Как всегда дверь в нашу квартиру не заперта, и совсем не удивительно, ведь мы живём достаточно бедно. Брать у нас и так нечего.

- Аврора , я пришёл!- Заорал на всю квартиру я, в своей обычно манере, но не услышал себе в ответ ничего.

Я нередко называл свою маму Авророй , как бы подшучивая над её молодым возрастом и внешностью. Назвать столь красивую женщину мамой не каждый решался бы. Даже с отсутствием денег, она всегда следила за собой. При любых обязательствах она оставалась красивой, молодой и отдохнувшей. На лице всегда красовалась милая, приветливая улыбка.

Но в последнее время мама казалась старше своих лет, выглядела очень вымотанной и уставшей. Даже похудела на пару килограмм. А всему причиною была болезнь. Она уносила мою маму в свои бескрайние просторы угасания и потери. Чего теперь я мог желать, так это не о том, чтобы мама была красивой как раньше, а хотя бы просто улыбнулась. Ведь именно улыбка была факелом, выводящим нашу семью из проблем.

- Аврора !- Снова заорал я. –Мама, я пришёл. – Но в ответ мне послышалась тишина.

Вмиг скинув с себя верхнюю одежду, я упёрся в стену, снимая обувь.

-Мама!

В последнее время в нашей квартире было очень тихо, поэтому я не удивился когда вошёл, не почуяв запаха еды. Если честно я даже немного расстроился, но когда прошёл чуть дальше и заметил, что мамы в постели нет обрадовался. Значит, она ушла в магазин. Но ведь мама уже не выходила из дома довольно-таки давно… Она просто чисто физически не могла, тогда что сейчас её двинуло?! А может, она просто решила прогуляться? Вполне возможно. Мама любит этот праздник, поэтому все хлопоты, вплоть до покупок, для неё в этот день даже в радость. Я расслабился, проходя мимо её комнаты.

Но…

Странно. Мама всегда не забывала выключать свет на кухне, да и во всех комнатах. Даже будучи больной, мама не была из рассеянных женщин, и, уходя в магазин, оставить горящий свет очень не разумно. Но даже это меня никак не смущало.

Достав из холодильника зелёное яблоко, я почти надкусил его, как вдруг в голове прогремел громкий голос мамы: «Опять грязными руками ешь?!».

«Хорошо» - Про себя ответил я маме и двинулся в ванную, для того чтобы вымыть и яблоко, и руки. Не послушать маму даже в пустой квартире, просто не возможно. Ее слово закон.

Я с улыбкой открыл дверь ванной, думая, что ничто сегодня не испо ртит мне день, но сильно ошибся. Этот ден ь мне запомниться на всю жизнь.

Улыбка от лица пропала. Глаза расширились. Из головы испарились все мысли, оставляя там глухую тишину, не пропускающую ни звука из жизни. В этот момент хотелось закричать, закричать так сильно, что всё стекло в доме бы вмиг разбилось, но я не издал ни звука. Я, просто молча, уставился вперёд, сглатывая всё то, что рва лось наружу. А рвалось не малое.

Она висела на моём детском шарфике с закрытыми глазами. На её щеках красовались дорожки от слёз, а пухлые губы были чуть приоткрыты, будто она кричала и сильно вздыхала. Но она не вздыхала, она задыхалась… На её тонкой, как у лебедя шейке были видны красные следы от ногтей. Она пыталась высвободиться, но было слишком поздно.

Если бы я был девчонкой и красился, то чёрные дорожки из слез давно стали бы автотрассами, тянущиеся от моих щёк до пола, становясь пятнами жестокого настоящего. Но это были всего лишь прозрачные водяные булыжники, сметающие почти всё, летя к полу и громыхая там, как метеоритный дождь.

Возможно, прошла вечность, а возможно и пару минут, как я смог что-то вымолвить. На исходе дыхания я упал на кол е ни и, взявшись за длинную юбку маминого халата, громко зарыдал.

- Аврора , ты чего? Аврора!- Я звал маму, но ёё стройные ноги без каких-либо звуков колыхались из стороны в сторону, в двадцати сантиметрах от пола. – Аврора , проснись. Умоляю. Мама !

Я продолжал тянуть её за ноги, умоляя проснуться. Умоляя хотя бы чуть-чуть приоткрыть свои глаза, но она меня не слышала. Не желала слышать, как я не желал видеть её страдания. Как не желал видеть весь этот ужас, к которому всё и вело. Я видел лишь себя и свои проблемы. И тогда мама всё поняла. Маме стало стыдно за меня и она ушла . Оставила меня со своими проблемами одного, как я оставил ее.

- Аврора , я знаю, что ты больше не дышишь. Я знаю, что ты мне не ответишь. Но я уверен, что ты обязательно меня слышишь. Своего сына. Раньше ты этим гордилась, а сейчас… Я ничего не делал, чтобы добиться твоей любви. Я делал всё, чтобы добиться её, но только не у тебя. У других. И вот теперь ты уходишь… ушла… и я понял, твоя любовь важнее всех. Важнее всего.

Я вновь потянул за ноги, целуя ухоженные ступни и лодыжки. В одно мгновение я услышал звук разрывающейся ткани и мигом встал на ноги, поддерживая лёгкую фигуру мамы. Размотав тонкий шарфик на её шее, я взял её на руки и прижал к себе. Такой холодной, как сейчас она никогда не была. Перестав задыхаться, я внюхался в каштановые волосы, заплетённые в косу, и понёс ее прочь из ванной.

Она оставалась неподвижной даже тогда, когда я положил её на диван и улегся рядом, сжимая в своих объятиях. Я готов был лежать так столько, сколько бы потребовалось для того, чтобы разбудить её. Если бы ушли на это десятилетия, я бы лежал и смотрел на неё. Не смыкая глаз. Но вот смог бы я удерживать слёзы? Вряд ли бы я это смог.

-Мам, помнишь, ты мне рассказывала про отца? Помнишь, ты сказала мне, что ждёшь его и будешь ждать всегда? Так вот, я знаю, что ты не вернёшься, но ты всегда будешь со мной. Я никогда тебя не забуду. Я всегда буду любить тебя. Прости, что не берег тебя. Прости, что был ублюдком. Я знаю, что это из-за меня ты заболела. Из-за меня столько проблем. Сначала девчонка, потом ты… мама… Аврора . Прости меня.

Я отогнал воспоминания, которые как нож вновь ранили меня. Каждая прожитая минута в прошлом становилась бомбой замедленного действия, разрушая меня. Прошло десять лет, но боль не стала слабее, она лишь притупилась, как открытый перелом, покрывшийся тонким слоем кожи, но периодически кровоточащий.

Задумавшись, я и не заметил, как дошёл до дома. Заперев за собой калитку в задней части участка, я убрал все инструменты и в полном молчании поплёлся к себе в комнату. Ужинать сегодня мне не хотелось.

Хватило и неприятного подобия на чаепитие с этой высокомерной моделью Настей. Она не только меня унизила, но и вновь ткнула в эти воспоминания о том дне. Да, она безумно красивая. Ее идеальное лицо напомнило мне лицо моей матери, но разница в том, что Настя бездушная искательница богатств, а моя мать… Вот кто был ангелом, и не только с виду, но и внутри.

Я улёгся в кровать и зарылся с головой в одеяле. Мне не хотелось ничего, даже раздеваться. Я лёг в том, в чём ходил целый день, без какого-либо желания снять одежду. Я даже не удивился тому, что впервые не захотел ужинать, ведь это вполне нормально. Когда я углубляюсь в воспоминания о маме, мне не хочется ничего. Ни жить – ни умирать.

И как вы думаете, что было дальше?

Конечно, в мою комнату ворвался Витя, который целый день бездельничал и под вечер очнулся, чтобы меня достать. С громким хлопком он закрыл за собой дверь и, столкнув меня с кровати, занял моё место, врубая телевизор. Я возмущённый встал на ноги и уставился на него.

-Какого чёрты ты тут делаешь?

-Я как идиот валялся целый день на диване и пялился в телик. Не поверишь, но я просмотрел весь первый сезон Ходячих мертвецов.

-Поэтому ты пришёл ко мне пялиться в телик?

-Мне просто стало скучно. Может в Xbox сыграем? Или в танчики?

-У меня нет настроения. – Без эмоций ответил я, поворачиваясь спиной к другу и направляясь в ванну.

-Кстати, где ты был? Я искал тебя в саду, но ты будто сквозь землю пропал.

-Я гулял.- С паузой проговорил я, пялясь в зеркало на своё отражение.

Никогда ещё таким уставшим и измотанным я себя не видел. Кроме, конечно, того времени, когда не стало мамы.

-И где же?- Не унимался Витя.

-Так, в округе. Эм… кстати, ты не знаешь ничего о наших соседях?

-Каких ещё соседях?

-Ну, из тридцать шестого дома? Там вроде бы как живут.- Я даже не успел договорить, как в отражение увидел друга, стоявшего в дверном проёме. Он, облокотившись на косяк, уставился на меня.

-Значит, зацепили тебя эти девчонки, да? Красивые, ничего не скажешь.- Он без эмоций прошёл в ванную комнату, и с равнодушным выражением лица расстегнул ширинку и принялся справлять нужду, совсем меня не стесняясь.

-Ну, ты хоть бы выгнал меня, что ли.- Поморщился я и отвернулся.

-Даже и подумать не мог, что ты у нас скромняга. И да, соседки, забудь о них. Особенно о блондинке. Это не наш уровень. А точнее, мы не их. Они ищут богатых себе мужей, поэтому и переехали сюда. Такой как ты, ну или даже я, им явно не ровня.

Витя вышел из туалета, застёгивая ширинку и вытирая руки об чёрные штаны. Я снова лёг на кровать, смотря на друга в упор и пытаясь понять его слова.

Отчасти он был прав.

Да, что там, он был прав, как никогда.

-С каких пор ты стал таким?- Поинтересовался я.

-Каким?- Витя сузил свои большие карие глаза и с упреком посмотрел на меня.

-Ну, я думал, ты любишь красивых девушек, и плевать какого они класса и кого ждут. Если захочешь, то добьёшься любую. Ну, по крайней мере, надоешь ей и когда-нибудь она обязательно отдастся тебе. Был бы я девушкой, уже давно оказался бы в твоей постели. – Улыбнулся я.

-Неужели я тебе так сильно надоел?

-Даже еще сильнее.

-А ведь я знал, что тебя тянет ко мне. Знал…- Витя театрально расширил глаза.

-Ну, это ты у нас красоток не любишь. Я их очень даже люблю.

-Я не сказал, что не люблю красоток. Просто эти девушки не нашего уровня…

-А какие нашего? Кривозубые, косоглазые, толстушки?

-Знаешь, по мне, так пиво лучше всяких девушек.

-Вот на этот счёт я совсем не сомневался в тебе.- Засмеялся я. – И да, ты прав, смазливые цыпочки ничто, если у них хреновый характер и запросы с размером солнца. Я многое могу дать девушке, но только то, что предложу, а не то, что попросит.

- Обычно низкие любят высоких, а высокие низких. Закон жизни. – Он тоже не сдержал улыбку.

-Кстати, чувак, у меня есть вопросик.- Я ровнее уселся на кровати, моё лицо стало серьёзней.

-Валяй.

-Что за праздник здесь намечается? Какой-то бал? Или мне кажется?

-А-а…- Потянул Витя, со скучающей миной. –Полнейшая фигня. Скукота несметная. Была б возможность, я просто набрал бы водки и нажрался бы, но…

-Но..?

-Хозяева из разряда высокомерных индюков. Столько пафоса из обычной пьянки.

-Ну, так что они устраивают?

-Бал-маскарад для выскочек типа этих соседок, ну и многих других. Я буду ужасно рад, если мне дадут выходной в этот день. Но знаешь, мечтать не вредно.

-То есть можно не париться по поводу праздника? О`кей.

-Ой, ладно, свалю-ка я. - Витя встал с кровати и с упрёком на меня посмотрел. Его лицо уже не казалось мне таким весёлым. -Вот, какого хрена ты завёл этот дебильный разговор? Хотя в принципе, - Он снова задумался,- Лучше пойду пивка выпью… Валяйся тут.- Мой друг громко вздохнул и направился в сторону двери. – И да, Луиза приготовила ужин. Если хочешь, можешь разогреть себе. – Он снова зашагал к выходу, но остановился. –И да, если вдруг тебе станет плохо и ты захочешь где-нибудь прореветься, ко мне ни ногой.

-Спасибо, брат.- Я поджал губы и махнул ему на прощание. –Тоже самое могу сказать и тебе.

Витя ушёл, оставляя меня одного со своими мыслями.

Небольшой разговор с другом, как нестранно, но пошёл мне на пользу. Я будто окунулся в холодную воду и пришёл в себя. Мне словно дали пощёчину, после которой я проснулся. Я не знаю, хороший ли из Вити выйдет друг, но вот товарищ, который непременно поддержит в любую минуту, точно получится. Нутром чую, ему можно доверять.

Я смотрел в окно на уходящее солнце и пытался прокрутить все события сегодняшнего дня. Да, действительно, он выдался очень насыщенным.

Познакомился с чертовски красивой девушкой, но лучше бы не знакомился. Таких знакомых никому не пожелаешь.

Вспомнил тот ужасный день, когда потерял мать. Ох, эти воспоминания всегда для меня огромный бак боли.

И убедился, что человека скрывающего за высоким забором этого дома, не стоит бояться. Он вполне адекватен. В мыслях вновь возник образ того мальчишки. Его худые, но накаченные ножки. Его огромная одежда, в которой он прячется, как черепаха.

Если бы родители хотели от него избавиться, то почему не отправят его в интернат. Или, быть может, он урод какой-нибудь?! Тогда всё вполне понятно. Но дело тут совсем не в этом. В голове я стал прокручивать обстоятельства нашей встречи, пытаясь хоть за что-то уцепиться, но ничего.

Не знаю от чего, но в мыслях крутилась его последняя фраза.

«Уходи, Антон. Когда я всё же сама решу, что мне нужна твоя помощь, то обязательно её попрошу.»

Когда я всё же решу «сама», что мне…

«Сама…»

«Сама…»

Господи, какой я идиот.

Как я мог такое выпустить из виду. Тот парнишка, совсем не парнишка, а даже наоборот. Он девчонка. Вот так поворот. Всё же, собака тут зарыта где-то намного глубже. Я так и знал, что что-то в этой истории совсем не так. И вот, второй раз за день мне приходиться ошибаться в людях, хотя сам же себе заверял, что это совсем не так. Что людей я вижу насквозь. Да, конечно. Не смог отличить девушку от парня. Какой позор. Надеюсь, она не в обиде.

А вот завтра и узнаем…

Глава 3

Плеск листьев – шелест воды

-Витек, у меня к тебе дело.- Я запрыгнул к нему на диван и уставился на друга. Он в трусах и футболке мирно попивал пиво.

С такой вредной привычкой недолго и алкоголиком стать.

-Пиво в шкафу,- Без каких-либо эмоций проговорил Витя. –Больше ты от меня ничего не получишь.

-Есть разговор.

-Если ты хочешь потрындеть о тёлках, у меня нет настроения. – Друг снова отпил из бутылки.

-Чё с тобой?

-Какого хрена ты вчера завёл этот дебильный разговор? Меня что-то разморило.

-А может тебя от пива так прёт? Ты частенько пьёшь.

-В том то и дело, что бухаю я часто, а слушаю нытье о цыпочках - не очень. Чтоб я ещё раз с тобой хоть о чём-нибудь побазарил. Так что отвали. Ничем кроме пива помочь не могу.

Я поплелся к шкафу, в котором стояло пиво, взял бутылочку и снова сел на диван. Пришёл я к другу по делу и без нужной информации точно от него не отстану. Интересно, только чем его расстроил наш вчерашний разговор? Вроде бы ничего особенно мы не обсуждали.

-Но поговорить нам всё равно придётся. – Открыв бутылку «Живого», я стал понемногу отхлёбывать, чтобы оно резко не ударило в голову. Всё-таки впереди ещё целый день.

-О-о…- Заурчал Витя и пнул меня в ногу. –Ну, что тебе ещё от меня надо?

-Я хочу попасть в северную часть дома. – Резко проговорил я, после чего между нами повисло гробовое молчание.

-Это запрещено. – Быстро ответил Витя и встал с дивана, направляясь к своему рабочему столу.

-Ты должен сказать мне, как туда можно попасть.- Парень стоял ко мне спиной, не издавая ни звука. – Я всё равно туда заберусь. Не через дверь, так через забор. Просто облегчи мне жизнь, скажи.- Я не успел договорить, как Витя меня перебил.

-Чё ты пристал к этому бедному чуваку? У бедолаги может проблемы с башкой, а ты прикопался к нему. Оставь его, он этого не заслуживает. И ты не заслуживаешь рыться в этом семейном дерьме!

-Это девчонка. Они заперли её здесь и…

-С чего ты взял, что её заперли. Возможно, она сама не желает выходить в люди.

-Я не знаю, почему, но мне… мне очень хочется ей помочь. Я хочу вытащить её отсюда.

-Нет, брат,- Витя повернулся ко мне лицом и бросил на меня презрительный взгляд. –Ты просто хочешь порыться в этой всей фигне, будто у тебя самого проблем нет. Вот и решил всё взвесить на себя. Но это, Антоха, не твоё. Так и не лезь в эти дела. Я не первый месяц тут торчу, я знаю, что к чему. Так, что не надо, брат. Просто не надо.

-Я понимаю, о чём ты говоришь.- Я снова немного отпил и поставил бутылку на прикроватную тумбочку. – Но ты хочешь остаться в сторонке. Закрыть глаза и не видеть всего того, что твориться вокруг. Это не выход, Вить.

Я встал с дивана и, пригладив свои джинсы на коленях, взглянул в карие глаза друга.

-Знаешь, когда моя мать умирала, я тоже не хотел видеть вокруг нас проблемы. Думал, что она прячется от людей, потому что ей стыдно выходить в свет, но оказалось, она просто страдала. Страдала и не желала показывать это кому-нибудь, даже мне… Если бы я хоть на минутку отвлекся бы от себя и уделил ей время, то возможно, она не покончила бы с собой.

Проговорив всё это, я двинулся в сторону лестницы, ведущей из подвала на первый этаж. Свет, сочащийся сквозь щелины в дверях, был похож на небесное сияние, тянущееся в мглу, поглощая в свои бескрайние белые просторы. На секунду я замедлил шаг, когда услышал горький вздох друга. Его тихий голос прорвал эту столь громкую тишину.

-В северную часть дома всего два входа. На первом этаже, в правом крыле есть дверь, она никогда не заперта. Ещё можно через чердак. И да, совсем забыл, на восточной террасе есть небольшая дорожка, ведущая к калитке в ту часть дома…

В знак своей благодарности, я медленно кивнул другу и стал подниматься дальше, выходя наверх. Огромный холл был озарён дневным светом, от которого я мгновенно прикрылся рукой. Из гостиной доносился звонкий женский голос, напевающий себе под нос неизвестную мне мелодию. Я улыбнулся, понимая, кто именно может сидеть на кресле, что-нибудь незамысловатое вязать и напевать старые песенки.

Конечно же, Луиза.

Не громко топая своими кроссовками, я подошёл к женщине со спины и легонько её приобнял за плечи, отчего она несильно дрогнула. Но увидев меня, Луиза улыбнулась и похлопала меня легонько по лицу.

-Ты чего так пугаешь? Нельзя же так подкрадываться. В конце-то концов, я немолодая женщина.

-Ох, неужели наша Луиза напрашивается на комплимент?- Засмеялся я, усаживаясь в кожаное кресло напротив.

-Ничего я не напрашиваюсь.- Игриво мне ответила женщина. Мы с ней засмеялись. –А ты чего болтаешься без дела? Степан Сергеевич не поручил тебе ничего?

-А у меня сегодня выходной, Луиза!

-Так чего же ты тут торчишь? Мог бы поехать домой. Увидеться с Кларой. Кстати, она вчера звонила и узнавала, не уволили ли мы тебя. Она очень беспокоиться о тебе.

-А разве я даю вам со Степаном Сергеевичем повод увольнять меня?

-Нет, конечно, ты хороший рабочий и ты прекрасный мальчик.

-Вот-вот. Именно это вы и должны сказать моей любимой тётушке. – Заулыбался я, вставая с кресла. –Кстати, где Степан Сергеевич? Что-то я сегодня его не видел?

-Он уехал сегодня в город по делам. А что, есть какие-то вопросы? Ты можешь обратиться ко мне.

-Нет, нет, Луиза. Не беспокойся. Всё хорошо.

Сказав женщине ещё что-то, я направился в сторону того самого входа, поиски которого должны были занять у меня уйму времени. Но через десять минут блужданий по тому крылу, я с лёгкостью нашёл ту самую дверь, которая вела в северную часть дома. Как и предупреждал Витя, она была не заперта.

Оглядевшись по сторонам, в поисках суетливый Луизы, я не обнаружил её и, глубоко вздохнув, переведя всё свое внимание на дверь, медленно дёрнул за ручку. Она с лёгкостью отперлась, открывая мне вид на длинный светлый коридор, в конце которого виднелась ещё одна дверь. Сделав около десяти шагов, я вновь стоял перед входом в неизвестность. Если честно, от напряжённости момента мои руки немного дрожали. Но страха во мне почти не было, присутствовало лишь лёгкое чувство предвкушения.

Я без труда открыл и эту дверь, но за ней уже не было такого коридорчика, ведущего к ещё одной двери, а была тёмная просторная комната, типа гостиной. Удивительно, на улице светлый день, и все комнаты в доме озарены солнечным светом, но эта часть будто не подавалась ему. Северная территория будто желала оставаться тёмной и холодной.

Я сделал три тихих шага, пытаясь разглядеть находившийся впереди интерьер. Но всё было очень скудно. Окна были завешаны плотными шторами, которые не пропускали свет, но даже в темноте проглядывалось что-то. А именно небольшой диван, телевизор и огромные стеллажи с книгами, которые были буквально повсюду. Куда не кинь взгляд, везде книги. Да тут любая библиотека позавидует.

Рукой, я нащупал небольшую тумбочку, на которой тоже лежали книги. Я взял одну из них и поднёс близко к глазам, пытаясь разглядеть название. Благо, ориентироваться, даже не в столь сильной темноте, я мог отлично. Даже на секунду представил себя супер-агентом, у которого сверхсекретное задание.

-Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»…- Тихо прочитал я название книги.

Я не знал, была ли эта девушка умной, читая такие книги. Мне вообще не приходилось с ними особо-таки встречаться, но что у девушки тут целый склад, да что там, целая ферма книг, показывало её умственное превосходство. По крайней мере, уж точно надо мной.

Не успев даже оторвать своих глаз от обложки книги, я услышал мягкий нежный голос, от которого вздрогнул и выронил предмет из рук.

-Она моя любимая. Перечитывала её уже семь раз. А фильм смотрела одиннадцать.

Оглядевшись, я не заметил ничего, кроме колыхающейся шторы у огромного окна, свет которого напоминало мне тень. Девушка явно пряталась за одним из стеллажей. Но вот за каким? Я сделал медленный шаг, вперёд, показываю ей свою безоружность. Чтобы хоть как-то её убедить в своих чистых намереньях, я выставил руки вперёд.

-Не бойся. Я пришёл с благими намереньями. Выходи. Я не обижу тебя.

-Я тебя не приглашала. Убирайся. – С ноткой злости ответила девушка. Я снова зашагал, приближаясь к голосу, но он был словно из неоткуда.

-Зачем ты прячешься за всеми этими стенами? Или ты здесь не посвей воле, да? Тебя тут прячут?

-Ты, что мой новый психолог. Не скажу, что меня устраивал старый, но ты на вид ещё хуже. Уходи немедленно, Луиза заметит, что ты отсутствуешь и обязательно сюда придёт. А после тебя уволят. Ты разве хочешь этого?!

-А ты хочешь этого?- Медленно спросил я, задержав дыхание.

-Что, хочу? Чтобы тебя уволили..?

-Да.

-Мне плевать. Одним больше, одним меньше. Незаменимых нет. Уходи!- Повторила девушка уже более спокойно.

-Как тебя зовут?- Чуть улыбнувшись, поинтересовался я.

-Какого чёрта ты улыбаешься? Я сказала что-то смешное?- Заворчала она, я лишь тихо засмеялся.

-Ты уже второй раз увиливаешь от ответа.

-Думаешь, мне сейчас смешно? Ты думаешь, я улыбаюсь такой же идиотской улыбкой, как у тебя? Так хрен там.

-Мне интересно, где ты стоишь.- Я стал оглядываться по сторонам и заметил над стеллажами ведущую вверх лестницу. Уловив глазами некое движение на ней, я улыбнулся. Она была там. Именно там. Она наблюдала за мной оттуда. –Значит, с лестницы самый удачный вид, а?

-Какого чёрта ты пялишься на меня?!- Заорала во всю девушка и плотнее спряталась за трюмо с книгами. –Сейчас же отведи глаза, сейчас же!

-Так как тебя зовут? – Мягко повторил я, приближаясь к ней.

Я не знаю, зачем всё это делал, но я был словно зачарован. Этот трепетный голосок будто опьянил меня, привлекая к себе всё ближе и ближе.

-Ещё один шаг, и я заору так, что сбегутся не только домочадцы, но и все жители коттеждного посёлка.- Прошипела девушка, отчего я резко остановился.

-Я знаю, ты этого не сделаешь. И мне всё также интересно твоё имя.

-Я клянусь, что заору. Ещё шаг, и я клянусь, я заору.

Повторяла она, громко дыша от паники. Она меня боялась, но почему? Неужели, я делал что-то, что могло ее пугать? А может, поэтому она не выходит из дома: она боится людей?! Тогда всё становилось яснее некуда.

-Знаешь, я буду называть тебя Бастионом. Крепостью, взять которую мне даётся очень сложно, но знай, когда-нибудь твоя броня падет и кирпичная стена разрушится. Вот тогда, бастион вокруг тебя разрушится.- На удивление для самого себя, я заговорил книжными цитатами.

-Тогда для тебя я буду безликим бастионом, ведь лица ты моего никогда не увидишь!- Я услышал нервные вздохи и шелест книжных страниц, после которых снова раздался ее голос, голос Бастион. –У меня нет на тебя времени. Убирайся прочь. Я слишком сильно увлеклась бестолковым общением с тобой, поэтому сейчас ты должен уйти и дать мне спокойно дочитать книгу.

-Ты уже читала её семь раз и фильм смотрела одиннадцать.- Я бросил взгляд на незамысловатую обложку с надписью «Гордость и предубеждение». Улыбка невольно полезла к губам.

-У меня целая библиотека книг. Есть и те, что я ещё ни разу не читала, или не перечитывала. – С неловкостью сказала девушка. –В любом случае, ты тут мне не нужен.

-Мне кажется, или ты действительно не хочешь, чтобы я уходил?!-Бастион изнурённо вздохнула, на что я стал ещё сильней улыбаться, даже почти смеяться.

-А говорят ещё, что у женщин нет логики. Я всеми силами прогоняю тебя, а ты утверждаешь, что я совсем этого не желаю. И как же вас, мужчин, понимать?!

-Есть такая поговорка: женщина сказала – сделай наоборот.

-Ты намекаешь на то, что все женские слова и действия неправильны? Ну, и мужлан же ты! Знаешь, женщины намного умнее мужчин, и меня очень бесит, когда ущемляют их личные права. Равноправие – вот, верх всего. Только этим люди добьются полного взаимопонимания.

-Брехня это всё! Мы с тобой сейчас наравне, но не можем добиться взаимопонимания.

-Ты не прав, мы не равны. Я твой начальник, и ты должен мне подчиняться. За это я тебе и плачу.

-Платят твои родители, это, во-первых. Во-вторых, платят мне за труд, а я работаю «ой не дай Бог», и на увольнение явно не тяну. В-третьих, сегодня у меня выходной, и я не прочь его провести в компании своей начальницы. К тому же она так желает этого.- Я скривился в игривой улыбке и дёрнул бровями вверх. –Желание начальства – закон.

-Так значит проваливай, вот моё желание!- Завопила она.

-Но я и учитываю свои желания.- Я обернулся назад, ища глазами кушетку, на которую мог бы сесть. Она стояла в трёх шагах от меня. Я медленно, не пугая Бастион, подошёл к ней и сел, оперившись локтями в колени. –А моё желание – быть здесь.

-Я вижу тебя насквозь. Ты припёрся сюда в надежде очаровать меня и стать полноправным хозяином дома, так хрен ты получишь. У меня уже есть любимый. И знаешь, он не такой алчный как ты.

-Да? А ты не думала, что именно этот парень и есть тот самый, что воспользуется твоей любовью и добродушием? Не думала?

-Но ты ведь не такой?!- С сарказмом добавила Бастион. Она притворно усмехнулась, отчего у меня захватило дух и по коже пошли мурашки.

У неё действительно очень глубокий и красивый голос. Возможно, девушка имеет талант к пению.

-А я и не такой. От тебя мне нужна всего лишь дружба.

-В любом случае, это не выгодное для тебя знакомство. Я не влияю ни на Степана Сергеевича, ни на Луизу, ни на родителей.- Почти шёпотом добавила она. Мне кажется, или в её голосе действительно послышалась горечь.

-Послушай, Бастион,- Девушка громко усмехнулась своему теперешнему прозвищу. – Я не хочу быть тебе нянькой, надзирателем или кем-либо ещё. Я бы хотел для тебя стать просто другом.

-Зачем тебе это?- Шепотом спросила она.

-Вряд ли ты когда-нибудь мне скажешь причины своего заточения, но я не могу тебя оставить здесь одну. Я не хочу этого. Ты мне напоминаешь одного очень хорошего, но одинокого человека.- В памяти всплыло красивое лицо мамы.

И тот ужасный день, когда она повесилась.

-Так значит, тебе просто меня жаль, да?

-Знаешь, Бастион, кого из нас двоих с тобой надо жалеть, так это точно не тебя.

-Не думала, что здоровые, молодые и симпатичные парни сейчас плохо живут?!- Я улыбнулся, осознав, что девчонка сделала мне комплимент.

-Это лишь внешне, намного важнее то, что внутри. Образование, воспитание…- Я не успел договорить, так как Бастион резко оборвала меня.

-Думаешь, иметь одно образование и солидненьких предков хватит, чтобы хоть чего-то добиться? Хотя бы малости..?

-Дорогая, ты давно в люди выходила?- Я скривил брови в вопросительной гримасе. –Мир меняется. Всё меняется. Это раньше принимали лишь внешность, да и то, шаблонную. Но сейчас, будь ты последним уродом, имея связи и мозги добьёшься высот.

-В обществе примут урода, даже буду пятки ему целовать ради денег, но за спиной над ним всегда буду смеяться. -Бастион громко выдохнула и добавила ещё что-то себе под нос, но я не услышал. Зато я уловил, как она спустилась на пару ступеней пониже, чтобы сквозь щели в перилах меня рассматривать. Жаль я не мог её разглядеть, и думаю, она не случайно скрывается от меня.

-Ты прячешься тут, потому что… потому что…- Я не мог подобрать слов. Нужно было что-то сказать, чтобы её не обидеть. –Потому…

-Да. Потому что я – урод. Но мы не будем это обсуждать.

-Так значит, из-за этого ты прячешься? Поэтому скрываешься от людей?

-Да-а.- С запинкой ответила девушка.

-К тебе каждый вечер уходят Луиза и Степан Сергеевич?

-Да. Они хотят обеспечить меня семьёй, которая избавилась от меня столь гуманным способом. Заперли в клетке, как дикое животное.

-Так значит, они удерживают тебя здесь? Насильно?- Злость прям–таки захлестнула во мне. Я знал, что так всё и получается.

-Нет, здесь я по своей воле. Но они лишь формально со мной. Родители они лишь только на бумаге. В жизни я их вижу где-то раз в год, если не меньше. Они дали возможность мне жить здесь, в отдельности от мира, не позоря их честные имена.

-Но почему ты ещё тут? Если они тебя не держат, ты с лёгкостью можешь уйти. Так, уходи.

-Уйти? Куда я уйду? Кому я нужна? – В воздухе повисло зловещее молчание, которое мне безумно хотелось прервать. Но все слова, что я знаю, будто исчезли из моей головы. –Видишь, никому.

-А как же твой любимый?- Бастион громко усмехнулась.

-Мою собаку обмануть не так просто, как тебя.

-Неужели, ты всю жизнь проведёшь здесь в одиночестве? Не видя мира?

-А я вижу мир. И если честно меня он совсем не радует. Люди бездушные и злые. Они меня никогда не примут.

-Ты такой родилась?- С осторожностью спросил я, вставая с дивана и медленно шагая к лестнице, за стеллажи. –Или, что-то произошло? Что-то страшное?- Но девушка молчала, будто застряла в своих воспоминаниях. –Бастион?- Ответов всё также не следовало.

Но её безответность и было ответом. С ней это случилось не так давно, ибо она бы не пряталась здесь. Люди, родившиеся с дефектом, учатся жить с ними, но люди, получившие их, теряются. А точнее теряют контроль над собой и над ситуацией. Они как маленькие котятки, ещё не раскрывшие глаз, бродят в поисках опоры и поддержки, и не редко опорой служат темнота, сырость и холод. Всё то, что они обретают в своей душе с потерей себя.

-Как давно это случилось, Бастион?

Очень тихо спросил я, уж совсем дойдя до лестницы. Мне оставалось преодолеть всего каких-то пару шагов, прежде чем, я мог заглянуть за перила и увидеть лицо девушки. Сейчас же виднелась лишь её тёмная макушка в капюшоне. Вдруг раздался крик, от неожиданности которого я подпрыгнул и свалился на зад , когда плёлся на место к дивану и запнулся.

-Я же сказала, мы не будем это обсуждать. Не с тобой. Не сейчас. Ты специально это делаешь. Специально. Ты заболтал меня, увлёк в мысли, а сам решил поглумиться. Ты ничтожен, так же как и все! Вы все одинаковые. Вам бы лишь смеяться надо мной.

-Нет, Бастион. Нет!- Но она не унималась. Продолжала громко орать, упиваясь собственными слезами.

-Ты не должен видеть моего лица. Ни за что. Не смей так поступать со мной, слышишь, не смей!

-Прости. Прости меня.- Я чувствовал себя раздавленным. По мне будто прошлась армия солдат или меня словно склевала стая стервятников. – Я не пытался разглядеть твоего лица, чтобы потом тешиться над тобою. Я немедленно уйду. Ты была права. Это хреновая идея приходить сюда.

Я мигом стал с пола на ноги и двинулся в сторону двери, но девушка заговорила, прежде чем я вышел. Её пленительный голосок снова зазвучал, останавливая меня на месте.

-Пожалуйста, не уходи. Побудь здесь ещё немного. Если тебе, конечно, не сложно.

-Конечно-конечно…

-Прости, что накричала. Не уходи, ладно? Просто, ты задел то, что не надо было задевать. Давай договоримся: ты больше не станешь, не при каких обстоятельствах, пытаться увидеть моего лица. Если только, я сама не пожелаю его тебе показать. Хорошо?

-Хорошо.- Облегчённо ответил я, продолжая чувствовать себя дерьмово. –Точно не хочешь, чтобы я ушёл?- Ещё раз поинтересовался я.

-Теперь ты сам желаешь уйти. Иди. Тебе не обязательно тут быть. Не обязательно притворяться, что тебе моя компания хоть как-то интересна.

-Бастион, я не уйду. – Спокойно проговорил я.

-Ты действительно собираешься меня так называть?

-Да. Пока ты не назовешь имени.

-Меня устраивает Бастион.

Я улыбнулся, но сомневаюсь, что девушка увидела улыбку. В темноте руками я нашарил под своим задом небольшой пуфик и уселся на него. На маленьком столике, который стоял рядом, царил настоящий хаос из книг, бумаги и грязных тарелок. Я оглядел всю комнату и увидел, что беспорядок тут не только на столике, но и во всём помещении. Но насколько бы всё это не казалось странным, беспорядок был каким-то по-своему правильным.

И вот настал тот страшный момент, когда в комнате повисло неловкое молчание. Заводить разговор было как-то немного страшно, так как не все темы годны к общению с этой специфичной девушкой, но я всё же осмелился и прервал, воцарившуюся в комнате, тишину.

-Тебе здесь не скучно одной?- Сделал первую попытку я.

-Нет.- Мрачно ответила Бастион.

-Ты выходишь за пределы дома?

-Нет.

-Что совсем-совсем?

-Тебе-то что? – Возмутилась она.

То как она со мной стала общаться немного взбесило меня, поэтому я вспылил и стал возмущаться столь хамскому поведению девушки. Я мигом встал на ноги и сделал шаг к лестнице, но меня словно молнией ударило, и я вспомнил, что этого делать не нужно. Пришлось выражать свое недовольство с места.

-Слушай, если не хочешь видеть меня здесь, так прогони. Хватит устраивать всю эту хрень с «доверяю/не доверяю». И ты прекрасно понимаешь, о чём я. – Как ни странно, но девушка не вымолвила ни слова. Тогда я громко выдохнул и повернулся в сторону двери, откуда пришёл. –Извини, но просто сидеть и молчать у меня нет желания. Я пошёл.

Уже у самой двери, когда я потянулся к ручке, вдруг раздался глухой и совсем тихий голос, наполнений отчаяньем и горем. По её неровному дыханию и отрывистому тону, я понял, как ей было сложно это говорить.

-Она ведь красива? Та девушка..?

Я стоял, как вкопанный, пытаясь переварить, полученную от неё информацию. Но в голове будто образовался огромный ком, который было сложно так просто взять и выпихнуть, чтобы элементарно понять, о чём говорит Бастион.

-Кого ты имеешь в виду?

-Ту, с кем ты вчера разговаривал. Она красива для тебя, ведь так?

-Пойми, что одна лишь внешность – это не самое главное. И как? Как ты увидела нас? Ты же не выходишь из дома?- Возмутился я, возвращаясь на место к пуфику. Мои глаза требовательно уставились на лестницу.

-Окно на чердаке выходит прямо на соседский домик. И я… я видела… видела, как ты смотрел на неё. Как чуть телефон не разбил, когда увидел её. Даже с третьего этажа можно было заметить, как твои глаза загорелись. Загорелись на неё.

Я прикрыл веки, прокрутив вчерашний вечер в воспоминаниях. Да уж, приятного маловато. Особенно то, как эта блондиночка нагло от меня избавилась. Одного моего обреченного вздоха хватило, чтобы передать всю абсурдность ситуации.

-В том то и дело. Кроме красивой обёртки в ней ничего нет.

-Но в итоге, это тебя всё равно покорило.

-После того, как она узнала, кем я прихожусь в вашем доме, эта красотка прогнала меня. В любом случае она не первая, она же не последняя.- Улыбнулся я.

-Ты всегда так относился к себе?

-Как?- Сделав пару шагов в сторону пуфа, я снова оказался на нём.

-Как-то одновременно самоуверенно и нет.

-Неужели это для тебя плохо?

-Просто это очень странно. Ты вроде бы себя обожествляешь, ставишь наравне с рок-звёздами, относишь свою персону к кому-то священному, но и одновременно считаешь себя низким человеком. Ничего не добившимся, ничего не имеющим.

-Знаешь, ты первая, кто это подмечает.

Я застыл словно в небытие. Застыл в каком-то непонятном пространстве, которое всё уменьшает и делает плоским. Она сказала то, чем я жил всю жизнь. Она в нескольких словах описала меня. Описала то, чем я пытался быть. Кем я и был.

-Возможно, мне всё это показалось, но именно таким ты предстал передо мной. Таким я увидела внешнего тебя. В душе ты не такой. Ты намного сложнее. Даже сложнее меня.

-Тебе показалось, Бастион. Таков я и есть. Как внутри, так и снаружи.

-Это лишь защита, притворство.

Даже не смотря на лестницу, я почувствовал в том районе движение. Медленное, лёгкое, беззвучное. Бастион двигалась по направление вниз, спускаясь по лесенке и опираясь на перила. Её верхняя часть тела была облачена в огромный джемпер черного цвета с синими надписями на груди. Из капюшона выглядывал тёмноволосая коса, достающая до этих надписей. Приподняв свою голову чуть выше и сосредоточив взгляд, я увидел, как она, спустившись, стала у стеллажа с книгами во весь рост, почти от меня не прячась. Её голова была опущена вниз, поэтому лицо было сложно разглядеть. С учётом того, что я пытался делать вид, будто совсем не смотрю на неё.

И всё же это не помешало мне увидеть, как её кроссовки, фирмы «Reebook» с двумя пружинистыми подушечками на подошве, зашаркали по полу. Повернувшись ко мне спиной, она встала на цыпочки и потянулась на верхнюю полку книжного стеллажа. Через несколько секунд поиска, Бастион повернулась в мою сторону и сделала неуверенный шаг ко мне. Я чуть приподнял голову, пытаясь не смотреть в лицо, а следить за её действиями.

Лица бы я всё равно не увидел, так как на нём была белая маска, с без эмоциональной гримасой и двумя прорезями для глаз. Высеченный аккуратный нос и немного пухлые губы на ней, не давали никаких признаков мужской принадлежности маски или женской. Это просто была маска.

Ещё несколько неуверенных шагов ко мне, и вот мы стоим в двух метрах от друг друга. Знаю, что девушка не подойдет ближе, так как ещё не совсем мне доверяет, но и я не дурак, тоже приближаться не стану, ибо пугать её, нет в моих планах.

С поистине детской скромностью, Бастион протянула одну руку вперёд, подавая мне книгу, которую она держала. Помедлив около секунды, я тоже потянулся к ней, чтобы взять то, что она мне давала. Действие свершалось одновременно очень медленно, но и очень быстро. После того, как книга была у меня уже в руках, она отшагнула на три шага назад, но я этого почти не заметил, устремляя всё своё внимание на предмет.

-Когда у тебя будет свободное от работы время, я хочу, чтобы ты прочёл эту книгу. Не знаю, понравится она тебе или нет, но…- С неловкостью девушка завела разговор, но я полный нетерпения прервал её.

-Я никогда не читал книг.

-Ты должен рискнуть. Вдруг тебе понравиться и ты втянешься.- Я не знаю точно, но, по-моему, она улыбнулась.

Она улыбнулась под этой глупой маской.

-Даже не знаю.- Я засмеялся, снова обращая внимание на книгу.

-Это Ремарк. – Именно это я прочёл на обложке. – «Жизнь взаймы».- Через секунду я прочёл и название книги. – Мне кажется это очень трогательная история, которая тебя заденет. – С трудом выговорила девушка.

-О чём она? – Поинтересовался я.

Бастион глубоко вздохнула и отошла на несколько шагов назад. Подойдя к стеллажу, она облокотилась на него и села на пол. Я тоже вернулся на место, то бишь, на пуфик.

-Эта книга о двух людях. О мужчине и женщине.

-Радует, что тут гетеросексуальные отношения. Не люблю гомиков. – Попытался шутить я, прерывая речь девушки. Но она словно была в вакууме и меня не слышала. Её лицо было устремлено в сторону. Она будто смотрела в никуда.

-Он живёт гонками, а она… она больна. Жизнь их сводит. Они влюбляются друг в друга. Но, как и принято во всех историях, их любви обязательно что-то мешает. Он – гонщик, она – больная. – Почти шёпотом договорила девушка.

Я зачарованный голосом Бастион и историей с нетерпением жаждал узнать, чем всё закончиться. Словно ребёнок, я требовательно завопил.

-И что же дальше? Что с ними случилось?

-А вот это ты сам прочтёшь в книге.- Уже повернувшись ко мне, ответила она.

-Ну…- замычал я. – До расскажи. Мне интересно, чем всё кончится.

-Понимаешь, Антон,- Бастион произнесла моё имя так, что по всему моему телу разбежались мурашки, сердцебиение участилось, а слух обострился. –Книга заключается не только в базовом сюжете, но и в мелких деталях, которые являются неотъемлемой её частью. Всё чему она учит, и есть та важная деталь, а не просто сюжет. Можно миллион книг прочесть с той же авторской идеей, но они ничему тебя не научат. Ну, возможно и научат… Но я хочу, чтобы ты прочёл Ремарка. Хочу, чтобы ты понял, чему именно он учит своего читателя.

-Чувствую себя тупорылым школьником, которого пытаются заставить читать.- С сарказмом сказал я.

-И как, у меня получается?

-Даже слишком.- Искренне улыбнулся я. – Сегодня же вечером, перед сном, начну читать.- Заверил её я.

Вдруг раздался глухой стук, похожий на звук, закрывающейся двери. Через пару секунд послышались негромкие, медленные шаги, приближающегося человека. Я мгновенно вскочил с пуфика и посмотрел на Бастион, которая тоже в свою очередь вскочила с пола и смотрела на меня. С каждой секундой шаги становились всё громче.

-Кто-то идёт!- С широко открытыми глазами произнёс я.

-Это я тоже поняла. Бегом наверх.- Она устремилась к лестнице, я побежал следом за ней. –Возможно, это Степан Сергеевич.

-Он в городе. – В спешке, громыхая по ступенькам, перебил я девушку, которая была от меня в паре сантиметрах.

Мой взгляд упёрся в её накаченные, стройные ноги, когда она поднималась впереди меня. Их было сложно не заметить. Но ещё сложней было не заметить её упругий зад, обтянутый чёрными лосинами. Всего на секунду я прикрыл глаза и жадно сглотнул, отгоняя от себя все пошлые и несуразные мысли. И, слава богу, мы добрались до конца лестницы и оказались в большом коридоре, напоминающий мне коридор в южной части дома, только темнее. По бокам расположены были двери, ведущие в комнаты, но их тут значительно меньше. Зато, скорей всего, они тут по площади больше.

На раздумья времени не было, поэтому мы с Бастион бегом направились в другой конец коридора. А точнее девушка вела меня, а я как тоненькая ниточка, плелся за ней. Остановившись на другом конце, у огромного окна, который тоже были завешаны плотными, светонепроницаемыми шторами, я увидел небольшую лестницу, ведущую на третий этаж. В южной стороне она расположена немного в другом месте, да и чуть больше.

-Поднимайся быстрее! Куда ты всё время таращишься?!- Тут я снова сглотнул, и, наверное, даже покраснел, ведь на секунду я вернул свой взгляд на ее фигуру, пытаясь предугадать мелкие подробности её тела, скрываемые огромной толстовкой.

Мы вновь устремились вверх по лесенке и вновь оказались в темном коридоре, но был он значительно меньше, чем тот, что ниже. А если точнее, это был совсем не коридор, а скорее всего, большая мансарда с огромным количеством различных вещей. От спортивного инвентаря до небольшого подиума и горы женских вещей, развешанных на специальных железных стеллажах. Оглядеть всё более тщательно мне вновь не удалось, так как девушка поспешила далее, поднимаясь дальше по небольшой лесенке, в три ступени. Повертев немного ручкой, она открыла дверь, которая вероятно вела на чердак.

Да, так оно и оказалось. Бастион махнула мне рукой, чтобы я прошел за ней, и я без колебаний последовал за девушкой. Я сделал пару неуверенных, но быстрых шагов по лесенке на чердак. Сразу же за моей спиной дверь заперлась, оставляя нас с девушкой наедине в темноте. Моё сердце почти остановилось, когда она коснулась моей спины своей небольшой ручкой. Я будто забыл, как дышать. Она медленно, с какой-то особой заботой чуть притолкнула меня, не отрывая руки. Словно хотела еще с секунду касаться меня. Но это был полный абсурд…

-Иди.- Прошептала она. –Иди.

Преодолев странное ощущение внутри себя, я сделал попытку шагнуть вперёд, но у меня хреново получалось. Тогда я медленно вздохнул, прикрыл глаза и снова попытался. Пойти той походкой, какой я хожу обычно, у меня не вышло. Но сам факт, того что я вообще иду, как-то облегчал ситуацию.

Уже у самой двери, когда я взялся за ручку и почти уже открыл её, как меня вдруг остановил всё тот же глубокий, нежный голос. Бастион не прикасалась ко мне, но я чувствовал тепло её кожи всем телом. Я чувствовал её горячее дыхание, будто она стояла совсем рядом, а не в трёх метрах от меня. Как бы страшно мне не было, но я должен был признать, что такое со мной впервые. Всё то, что я испытываю сейчас, мне совсем незнакомо и как раз таки это больше всего и пугает.

-Береги эту книгу, как бережёшь собственную честь. Она очень дорога для меня, надеюсь, для тебя она тоже станет дорогой. Я дарю её тебе.

-Что? Нет, не надо. – Я протянул ей книгу, но девушка отшагнула назад.

-Возьми её и не говори ни слова в отрицание. Ты заслуживаешь прочесть её.

Я вновь посмотрел на обложку и на Бастион. Повторив эту процедуру ещё пару раз, я заговорил:

-Спасибо. Спасибо большое. Я обязательно прочту ее.

Яркий свет просочился через небольшую щелку, когда я приоткрыл дверь и почти уже вышел. Я думал, что Бастион отскочит, как кошка, когда лучи солнца коснуться её, но она этого не сделала. Она обездвиженная наблюдала за тем, как я ухожу. Не обернуться напоследок я не мог.

-Бастион, я приду к тебе завтра. Обязательно приду.

-Нет необходимости. Завтра меня не будет в доме.- Спокойно мне ответила она.

-Не будет?- Мои брови взлетели вверх. –Но… где же ты будешь?

-Это совсем не важно. В любом случае, не ищи меня.- Она не успела договорить, как я её перебил.

-Если тебя не будет завтра, я приду послезавтра.

Девушка молчала почти полминуты, обдумывая моё заявление. Взвешивая все свои «за и против», выбирая более верное решение в этой ситуации. В принципе, всё то же самое делал и я.

-Хорошо. Но если ты не придешь, то не приходи никогда.

-Никогда? Почему?- Удивился я. А уж точнее возмутился.

-Потому что ты первый, кто не боится меня.- Девушка сала махать головой, словно отгоняя что-то от своих волос. –Короче, ты понял меня.

-Я ни черта не понял.- Тихо ответил я, закрывая за собой дверь.

В это мгновение свет солнечный свет будто стал светить ещё ярче, освещая тёмную фигуру девушки. Какими бы не были потом последствия, но я вопреки всему, не мог оторвать своих глаз от неё. От её маски. От глаз, которые скрывает эта маска. А точнее не может скрыть, ведь они светят воистину добрым светло-зеленым цветом.

Поздно вечером, ужиная в одиночестве, я обдумывал все варианты дальнейшего развития событий, и некоторые исходы меня немного напрягали.

Первый. Я продолжу ходить в северную часть дома к незнакомке Бастион. Тогда же, когда Степан Сергеевич и Луиза узнают, меня мигов выкинут с работы. Но я потеряю не просто работу, я потеряю честь и достоинство в глазах тёти. Чего бы она не говорила обо мне и о том, что я «непутёвый, ленивый, бесхозный», всё равно она верит в обратное. Она верит, а точнее знает, что я могу многое, просто ещё сам не решил, что именно могу и чего именно хочу.

Второй. Я больше не пойду туда. Я больше не смею нарушать правила, подписанные мною в договоре. И вроде бы, я ничего не потеряю, но буду ли я чувствовать довольным своей работой, жизнью? Сомневаюсь. И дело тут не в какой-то личной симпатии к Бастион. Дело в том, что ситуация десятилетней давности схожа с ситуацией, происходящей именно сейчас. Моя мать ушла, потому что была одинока. Потому что не смогла бороться с одиночеством, и я просто обязан помочь этой девушки не уйти так же незаметно. Дать ей понять, что жизнь не кончается на чем-то. Не обрывается где-то. Она течет своим чередом, преподнося нам трудности, но на то она и жизнь, чтобы испытывать нас, проверять на прочность, и уходить, оставляя все – это не выход.

Я не стал материнской опорой, но почему я не мог попробовать стать опорой для Бастион? В ту последнюю секунду, когда я увидел её голодный, но и одновременно горячий взгляд, наполненный чем-то непонятным, мне вдруг показалось, будто я его уже прежде видел, я его знаю. Не думайте, я не дурак, но это чувство нахлынувшего горя, меня поглощает с той же скоростью, с какой Бастион страдает от одиночества. И вроде бы фактически она не одна: с ней Луиза, Степан Сергеевич, родители, но кто с ней по-настоящему?! Кто с ней рядом, не только потому, что он должен быть рядом, а кто действительно с ней?

У моей мамы был я – меня же у неё не было. У неё была сестра – она всегда была далеко и не пыталась стать ближе. У неё был тот, кого она всю жизнь любила – он же был у неё всего одно мгновение, после которого мама потеряла всё, обретая меня.

Третий вариант. А есть ли он, третий вариант? Есть ли тот выход, в котором я не потерял бы ничего? Конечно же, его нет. Люди всегда должны за что-то платить, и тут платить придётся мне одному. Некому более. Легче всего просто пустить всё на самотёк. Отпустить ситуацию и действовать по обстоятельствам, доверяя лишь своим мыслям и инстинктам. Может это станет верным для меня решением?

Я не знаю…

Я доедал мясную запеканку с сырным соусом, когда ко мне за стол на террасе подсел Степан Сергеевич. Как всегда его внешний вид соответствовал его положению в доме. Но даже по отношению ко мне, к такой же прислуге, как и он сам, хоть и на ранг ниже, он был сдержан и изысканно любезен.

-Как прошёл твой выходной день, Антон?

-Если честно, то ужасно измотался.- С выдохом проговорил я.

-И чем же ты таким тяжёлым занимался, если к вечеру уже совсем не улыбаешься?- Попытался воодушевить, а точнее заразить меня своим оптимизмом мужчина. –В город ездил?

-Нет. Просто всё как-то навалилось что ли.- Стал отпираться я, сгоняя любопытство Степана Сергеевича. –Короче, не важно! Не парьтесь. Это мои заботы – не ваши.

-Даже не смею лезть в твои личные дела, - Мой собеседник приподнял руки вверх, будто сдаётся врагам. – Но если надумаешь со мной этим поделиться, обещаю выслушать тебя и непременно помочь с выбором правильного решения проблемы.

В этот момент меня словно передёрнуло. Глаза мужчины так по-доброму горели, что у меня к нему возникло уйму вопросов. Даже тех, что не касались Бастион.

-Степан Сергеевич, я мельком услышал, что в доме скоро намечается праздник?

-Да.

-Так что праздник? В честь чего?

-Вот уже как девять лет подряд, хозяева взяли в традицию устраивать бал-маскарад в своем доме. Обычно это мероприятие проводиться в последнюю субботу июня.

-И зачем же им это всё?

Степан Сергеевич на мгновение замялся и стал обдумывать дальнейший ответ. Видимо раньше его никогда не волновало то, зачем устраивают сие празднество. Но тут я застал его врасплох. Вроде бы элементарный вопрос, но сколько лишних эмоций возникло у бедного мужчины.

-Это обычный прием гостей. Просто необычное новшество в виде масок, прибавляет мероприятию более высокий статус, и все скрывают свои лица. Таким образом, ты можешь появиться в обществе, и тебя никто не узнает.

В моей голове вновь возник образ безликой Бастион в момент нашего прощания. Её угнетённый вид и потускневшие серо-зелёные глаза, словно остриё кинжала врезались в моё сознание. Неужели заботливые родители так решили облегчить жизнь бедной дочери и в честь неё устраивают праздник? Праздник масок? У меня сразу же возникло уйма вопросов.

-И сколько же будет гостей?

-Около сто пятидесяти человек.- Без колебаний ответил мужчина.

-Ого…- В шоке открыл рот я. – Думаете, они здесь все поместятся?- Я обвёл вокруг себя рукой.

-Для этого ты и приводишь в порядок террасу.

-А северная часть, там порядок требуется?- С трудом поинтересовался я.

-Гостям хватит и южной. В конце концов, это не первый наш приём. – Степан Сергеевич улыбнулся так искренне, что я мигом же ему поверил. А не верить ему у меня и нет оснований. Но вопросы всё равно оставались.

-Кого приглашают хозяева? В смысле, - Я прикрыл веки, мысленно пытаясь сформулировать свои слова. – Кем они им приходятся?

-Обычно приглашения рассылаются всем знакомым хозяев. И это вполне естественно, что у них очень много знакомых. Они достаточно хорошие люди. Думаю, они за пару дней до праздника будут тут, чтобы все проконтролировать. Вот, ты и с ними познакомишься.

Не знаю даже, радоваться мне этому предстоящему знакомству, или нет. Если честно, у меня вообще о них сложилось очень непонятное впечатление. Вроде бы я их не знаю и даже не могу какие-либо сделать выводы, но нутром чую, что говнеца в них немало. Ещё вчера они мне были ненавистны, ведь им приходиться скрывать собственную дочь, но теперь я вижу совсем обратное. Она прячется сама… и это её выбор сидеть взаперти.

-Надеюсь, и я им понравлюсь.- Выдавил из себя улыбку я. –В любом случае, я их как-то не боюсь. Мои непосредственные начальники – это вы с Луизой, а все ваши задания я выполню.

-Ты, Антон – отличный работник. Даже не беспокойся по поводу Анатолия Викторовича и Александры.

-И на том спасибо. - Громко выдохнул я и отклонился на собственном стуле.

Сегодня я не смотрел телевизор, как обычно и не любовался закатом через огромное окно комнаты – я лежал в постели, открыв книгу, которую мне дала девушка днём. Впервые в жизни мне придётся читать что-то серьёзное, хотя нет… мне уже приходилось читать когда-то давно, да и то была книжка про Чиполлино, но всё равно считается. И пускай мне на тот момент было всего десять лет, это обстоятельство дела не меняет.

Если честно, ещё только открыв первую страницу, мне уже захотелось спать. Все слова сливались в какие-то непонятные черные строки, тянущиеся на протяжении всей страницы. Я невольно полистал книгу и обнаружил, что картинок в ней совсем нет. Но перешагнув через самого себя, я всё же принялся читать, ибо обещал этой девушке. Да, и самому себе хотелось доказать, что я не просто чувак с улицы – я читающий чувак с улицы. Тем более могу потом хвалиться тем, что читал самого Ремарка, а это, между прочим, не последний человек.

«Эрих Мария Ремарк», - Кстати, классное у неё имяце

Интересно, а я хоть что-нибудь пойму, прочитав хотя бы строк десять?! Книги мне всегда с трудом давались. Хотя чего греха таить, всё чтение давалась мне с трудом. Уроки литературы в школе были одним из самых нелюбимых воспоминаний детства. Даже знаменитый Чиполлино, мною прочитанный в десять лет, до сих пор не понят. Чего говорить о Ремарке.

«Остановив машину у заправочной станции, перед которой был расчищен снег, Клерфэ посигналил…» - ну вроде бы всё понятно. Чего ж тут не понимать?! Но вот имя у него оставляет желать лучшего. Кто ж так своего сына назовёт?! Только чокнутая мамаша. «Над телефонными столбами каркали вороны, а в маленькой мастерской позади заправочной станции кто-то стучал…

И так пролетела вся ночь. Я читал как сумасшедший, обдумывая каждое предложение, каждую строчку, каждое слово. Впервые книга для меня была фильмом. Фильмом с мельчайшими подробностями.

Глава 4

Тысяча прекрасного

На удивление самому себе, но каждый новый день казался не хуже предыдущего. Вся, даваемая мне Степаном Сергеевичем, работа выполнялась как-то моментально быстро. Даже мелкие поручения Луизы, типа таких, как съездить в город или по-быстрому смотаться зачем-то на рынок, всегда выполнялись с лёгкостью. И это не смотря на то, что я уже не сплю почти вторую ночь.

А всему виной книга. Да, та самая книга, которую мне дала Бастион. От которой теперь я не могу оторваться. Которой я увлечен сильнее, чем девушками (ну, ладно, тут я преувеличиваю). Никогда в жизни я так не зависел от каких-то книг. Никогда. И это странное новое моё увлечение не осталось незамеченным.

-Может, ты заболел? У тебя температура там или горло болит. Я не врубаюсь, что с тобой. Ещё пару дней назад ты был совершенно нормальным.

-Разве я сказал, что болею?- Расширил я глаза на дебильные предположения Вити.

-Нет, чувак. Ты никогда не отказывался играть со мной в приставку, вместо этого, садясь за книги.- Он презрительно ткнул в вещицу в моих руках.

Я заботливо отодвинул её подальше от друга.

-Значит, ты совсем меня не знаешь.

-Не знаю?- Удивился Витя. –Да, ты такой же придурок, как и я. Таким как мы книги не нужны. Их читают лишь ботанойды. А ты ни хрена не ботанойд.

-Ой, да ну брось. Я просто хочу почитать и всего-то. А ты уже тут развел демагогию.- Я и сам не заметил, как произнёс это ранее мне незнакомое слово.

Мой друг же раскрыл глаза и уставился на меня с такой гримасой, будто его ударили прямо в сердце. И ударил его именно я. Да, ещё и со всей силы.

-Ну вот, началось! Ты уже сам и не замечаешь, как начинаешь умничать. Чувак, завязывай с этим делом, до добра это точно не доведёт. Я тебе как друг советую.

-Ну, во-первых, не умничать, а умнеть. И, во-вторых, не зачем так истереть. Я всего лишь сел читать книгу, а не наркоту употреблять.

-А там недалеко… - Завопил Витя. – Сначала одна книга. Потом другая. После ты уже всю зарплату на них тратишь. А после ты становишься очкастым сорокалетним мужиком, у которого женщины уже двенадцать лет не было. И так ты катишься вниз по социальной лестнице, пока не находишь возможности заработать миллион в лотерею. Ведь неудачникам везёт!- Друг словно потерял нить своих мыслей, уходя куда-то далеко вглубь, уже не понимая, что он сам несёт. Его глубокий взор был устремлён куда-то вдаль. – Зарабатываешь миллионы и становишься самым известным чуваком в Екате. Да, что там… в самой России. Обретаешь всемирную славу, крутые тачки, миленьких девочек…- Невозможно, но Витин взгляд снова вернулся ко мне. Он требовательно на меня смотрел. - Друг, мне тоже нужна книга!

Я искренне стал смеяться его непонятной цепочки, которая из неудачника сделала меня миллионером и грозой всех книг и цыпочек.

-Ладно, братан. Как только её дочитаю,- Я помахал книгой. –Обязательно дам её прочесть. Тебе она тоже понравиться. А теперь вали отсюда. – Я соскочил с кровати и стал толкать друга в спину, выпихивая из комнаты.

-Вот так и теряют друзей.- Проворчал Витя.

-О, да, кстати.- Вспомнил кое-что я. –Когда Луиза и Степан Сергеевич ложатся спать?

-Неужели ты вздумал забраться в северную часть дома? Погоди, ты так мне и не рассказал о том походе? Если, конечно, ты ещё ходил..?

-Братан, давай не сейчас. Так, когда?

-Ну, «когда» именно, я точно не знаю. Но знаю, что после ужина Луиза моет посуду и идёт в комнату.

-И во сколько всё это происходит конкретно?

-Где-то после десяти.

-А сейчас сколько?

Витя посмотрел на свои наручные часы.

-Половина десятого… Антох, может, скажешь уже, что ты задумал?- Обеспокоенно поинтересовался Витя.

-Вить, не парься и вали уже. Потом, всё потом!

Я, наконец, выпихнул его из своей комнаты и поплёлся к кровати, рассчитывая свои дальнейшие действия. В запасе у меня оставалось ещё полчаса, а, следовательно, есть шанс закончить читать эту книгу. Мне уже просто не терпелось узнать, чем же все закончиться. Что же случиться с бедной Лилиан? Какова судьба Клерфэ? И всё в том роде.

Но главное, я хотел доказать Бастион, что я способный парень. Что я не просто уборщица в этом доме – я уборщица с мозгами. Знаю, что доказывать в первую очередь я должен себе, но так хотелось показать ещё кому-то свои умственные возможности, а кроме этой девушки никто не давал мне такового шанса.

«Прошёл час, и Клерфэ уже был вторым…

Ровно через два часа, я весь раздосадованный шагал по узкому коридорчику, который ещё днём был озарён светом. Весь мой разум испарился в тот момент, когда я дошёл до конца книги. В тот момент мне кажется, я потерял всё. В течение всей книги, мне с нетерпением хотелось узнать, чем же всё закончится, и вот тот ключевой момент настал – все карты были вскрыты, но я нифига не рад. Я дочитал до конца и теперь у меня будто ногу оторвали. Будто из меня вытащили что-то важное. Мне кажется, но моя жизнь уже точно не станет прежней. А уж от такого неожиданного конца точно!

Преодолев все препятствия в виде дверей, я вошёл в тёмную большую комнату, заставленную стеллажами. Оглядевшись по сторонам, я понял, что искать в такой темноте кого-то бесполезно, поэтому тихо стал призвать девушку, ибо найти её в самоволку мне точно не удастся.

-Бастион, Бастион.

Мне удалось лишь два раза произнести её имя (имя, которое я лично ей дал и которое она с радостью (относительной радостью) приняла), как откуда не возьмись, появилась собака и громко загавкала. От шока я подпрыгнул и воткнулся в дверь, в которую вошёл минуту назад, всем телом. Благо со стороны лестницы раздался тихий женский голос, который мигом успокоил псину.

-Гоша, Гоша!- Подозвала его к себе девушка, но он, рыча, продолжал на меня смотреть. Я же ещё больше вжимался в дверь. –Георгий, ко мне!- Строго приказал ему голос. Тогда же собака, повинуясь, направилась в сторону лестницы. Через пару секунд я облегчённо выдохнул.

-Я думал, эта псина мня разорвёт.

-А ты не думал, что эта псина может разбудить весь дом, и на завтра ты окажешься на улице?- Возмущённо завопила девушка уже на меня. –Что ты тут делаешь так поздно?

-Я же обещал придти – я пришёл.

-Думаешь, меня это должно радовать?!- Я расслабился и сделал шаг вперёд, в надежде подойти к пуфику, но собака вновь залаяла, подбегая ко мне.

-Убери его!- Заорал я. Девушка мигом подозвала к себе собаку и ласкательными словами стала её успокаивать.

-Оставайся на месте. Я уведу Гошу и схожу за маской. А ты не двигайся. Сдвинешься, и я позову Степана Сергеевича, понял?

-Понял.- Я снова расслабился и сделал маленький шажок вперёд.

-Нет. Ты не понял!- Грозно произнесла Бастион.

-Да, понял, понял.- Возвращаясь на место, ответил ей я.

Девушка с тихими шагами исчезла где-то наверху также быстро, как и появилась вновь. Буквально через три минуты она снова спускалась вниз. В темноте я не мог разглядеть её внешний вид, но судя по силуэту, девушка была в ночном платье по колени, в огромной толстовке с капюшоном на голове. Её скромная фигурка стояла, облокотившись на стену у окна, и смотрела на меня.

-Ну, так, расскажешь, зачем вернулся?

-Если ты помнишь, то я обещал тебе вернуться.

-Я помню, но всё равно не понимаю, зачем ты это сделал?

-Можно, я присяду?- Я головной махнул в сторону серого пуфика.

-Конечно.- Девушка раздраженно глубоко вздохнула. –И всё же?

-Два дня назад ты дала мне книгу. Я обещал тебе, что вновь вернусь – я вернулся. Я обещал прочесть книгу – я её прочел. – Улыбнулся я, удобнее устраиваясь в пуфике.

-Что? – Удивилась Бастион. –Не может быть.- Девушка мигом выпрямилась и подошла ко мне чуть ближе. – Ты шутишь!

-Нет. Даже сам в это поверить не могу, но это правда. И знаешь, у меня на душе щас такая хрень… ну типа… опустошение что ли. Вот прочёл книгу, и мне как-то сразу грустно стало на душе. Продолжения хочется, но всем нутром понимаю, что продолжения нет… Кстати, почему ты сразу не сказала, что конец грустный?

-А ты сам не понимал, что кто-то из главных героев должен умереть?

-Не, ну я догадывался, что Лилиан умрёт, но Клерфэ-то нормальный чувак. Он не должен был умирать.

-Господи, ты реально прочел книгу.- Девушка это проговорила, поднимая голову наверх. –Сказать, что я в шоке – ничего не сказать.

-И всё же это нечестно. Он должен был жить.

-Разве ты не понимаешь суть всей истории? В чём она заключалась? – Девушка уже обращалась ко мне. –В том-то и интрига всей книги. Они любили друг друга, но их разделяла смерть.

-И? Всё равно он не должен был умирать. Он мне нравился. – Как ребёнок стал капризничать я.

-Всем кажется, что их соединила случайность, но на самом деле их соединила смерть, Антон. Это как история о Ромео и Джульетте. Они не смогли жить среди людей, их любовь не принимали семьи. Тогда эта пара нашла покой на небесах. – С неким благоговением заговорила девушка, подходя ко мне всё ближе.

-Знаешь, а эта Мария Ремарк крутая чувиха. Книжка всё равно улётная, не смотря на то, что в конце Клерфэ разбился, а Лилиан умерла в больнице.

-Не знаю, сильно ли тебя разочарую, сказав, что Эрих Мария Ремарк – мужчина.

-Да?- Удивился я. –А так романтично написано. Ему бы имя и стиль написания сменить, а то все будут думать, что он женщина.

-Вряд ли ему удастся это сделать.

-Почему?

-Он давно умер.- Спокойно произнесла Бастион.

-Столько неожиданностей в один день мне жизнь ещё не преподносила.

-Хочешь ещё одну шокирующую новость услышать?

-Только не говори, что этот Ремарк ещё к тому же был геем. Я только свыкся с тем, что он мужик.

Бастион горько вздохнула и опустила руки вниз. Ленивой походкой она двинула в сторону лестница.

-По этой книге снят фильм. Он конечно старый, но если тебе интересно,- Она на секунду обернулась назад и посмотрела в мою сторону. – Мы можем его посмотреть.

От неожиданности я немного замялся. Но быстро опомнившись, я соскочил с места, будто сидел на шиле, и сделал шаг на встречу к Бастион. А точнее к её спине.

-Мне безумно интересно, и я бы с радостью…- Мне не удалось договорить, как девушка меня прервала.

-Заткнись и следуй за мной.

-Ладно.- Кратко проговорил я.

Последовав её указаниям, я отправился за ней сквозь темноту. Преодолевая расстояние каждым новым шагом, я чувствовал, как преодолеваю ту огромную пропасть, которую и вырыла Бастион, чтобы оградить себя от людей, которые могут причинить ей боль. Но я даже и пытаться не желал, я просто хотел стать её спасительным кругом. Стать её другом.

Уже у самой двери в комнату на втором этаже, я чуть помедлил. Еще подростком я сделал вывод, что если девушка открывает тебе свою спальню, она открывает тебе свою душу. Готов ли я принять ее душу? Но уж если я решил стать её другом, значит, я готов принять не только её душу, но и её саму. Не думаю, что это станет так уж сложно.

Тем более эта комната, скорее всего, и не спальня. И с чего такое предположение, ведь девушка живёт в доме, где в каждой комнате стоит по телевизору?! Но по великому мирскому совпадению, я как всегда угадал.

Открыв дверь в свою комнату, девушка медленно туда прошла, приглашая меня за собой. В таких ситуациях я всегда чувствовал себя комфортно, но почему-то не сейчас. Сейчас мне было немного не по себе. Она всё-таки открывала мне свою душу.

-Проходи…- Неуверенно она проговорила.

Оглядев её комнату, я сделал несколько выводов. Во-первых, она неприхотлива к стилю и к порядку. Почти всё помещение опоясывали огромные стеллажи с дисками, оставляя немного стенного пространства для большой картины над кроватью и скромного окошка, завешанного плотной шторой. Огромный телевизор стоял на прозрачной стойке напротив кровати, которая была взъерошена, как будто после сна. Похоже, девушка действительно спала, до моего прихода.

-Извини, что разбудил.- Я мелком посмотрел на неё, она же повернулась к стеллажу и стала что-то искать, но в темноте это хреново получалось.

-Я не спала.- Резко ответила, начиная поиски диска чуть ниже, почти садясь на пол. –Я читала.- Пояснила девушка.

-И что же ты сейчас читаешь?- С вежливостью поинтересовался я.

Мой взгляд наткнулся на серию фильмов об Индиане Джонсе, от чего я легонько присвистнул. Похоже, эта девушка не только перечитала миллион книг, но и пересмотрела столько же фильмов.

-Натаниель Готорн, «Алая буква».

Пробежавшись глазами по соседней полке, я наткнулся на фильм, который уже, наверное, пересмотрел раз сто. «Бойцовский клуб» с Эдвардом Нортоном.

-О чём она?- А вот и все фильмы о звездных войнах. Я провёл пальцем каждой коробочке от диска, вглядываясь в названия фильмов. И о боже, каких тут только нет. Даже аргентинские сериалы имеются в арсенале.

Похоже, Бастион уже давно тут заперта.

-Она о судьбе женщины, Гестер Прин, которая родила ребёнка вне брака.

-И что?

-Её освистали на главной площади, назвав шлюхой. На её платье пришили красную букву «А», которую она должна носить на своих платьях в течение всей жизни. Таким образом, каждый будет знать о её позоре. Клеймо позора перешло и на ребёнка, которого она родила.

-Но почему всё так строго? Она ведь дала свету новую жизнь.- Я посмотрел на сидящую, на полу Бастион, которая перебирала стопку фильмов, выкладывая их все пред собой.

-В то время родить ребенка незамужняя женщина просто не могла.

-Ну а отец? Где же он?

-Я ещё не узнала, кто отец, но мне кажется… это священник. Да, священник.- Начала кивать девушка. –Блин, никак не могу найти фильм.

-Может быть свет включить?- С некой долей неловкости поинтересовался я.

-Нет.- Резко ответила девушка, и мне был понятен её тон. –Нашла!- Радостно выкрикнула Бастион и встала с колен. Поправив своё длинное ночное платье, она принялась включать аппаратуру. –Ложись на кровать. Только обувь сними.

Я посмотрел на свои кеды, вспоминая, не дырявые ли на мне сейчас носки, ибо было бы очень неловко предстать пред девушкой в столь непригодном виде. Но быстро расслабился, так как носков на мне вообще не было. Возможно, так даже и проще.

Скинув с себя обувь, я лёг на кровать, как и говорила девушка, устраиваясь поудобней. Через пару минут она ко мне присоединилась, ложась на другой край кровати. Разделяло нас не только расстояние в полметра, но несколько маленький мягких подушек, которые она сама же положила. Бастион явно чувствовала себя неловко, но уже через полчаса просмотра немного расслабилась и даже стала делать какие-либо комментарии по поводу фильма. Я был совсем не против. В какой-то мере это даже казалось смешным.

-Господи, какой этот Бобби дурак.

-А мне нравиться Аль Пачино,- Засмеялся я. –Но вот на роль Лилиан они выбрали не самую симпатичную женщину. – Скривил я лицо в гримасе омерзения, но через секунду резко всполошился, понимая, насколько сильно мог обидеть Бастион. –Ой…- Но она будто не заметила моих слов и лишь добавила.

-Я тоже представляла её себе более хрупкой и грациозной, а не такой кобылистой.

К концу фильма мы с девушкой уже почти совсем расслабились, не боясь высказывать своего мнения, и кидать колкости в адрес друг друга и в адрес героев. На удивление всему миру, Бастион оказалась слишком простой, но безумно умной в общении. Она знала, когда и где что сказать. И главное, с ней я не боялся за свой язык. Я не боялся сказать того, чего бы она не хотела слышать. Бастион ненавидела своё лицо, но смеяться над ним и призирать его, ей ничто не мешало. Это же она и мне позволяла, но я старался не делать то, что хоть как-то могло причинить ей боль.

-И как тебе фильм, Антон?

-Мне он понравился бы больше, если бы в нём было б больше эротики, и главная героиня была чуть симпатичней.

-А какой ты её себе представлял?- Бастион встала с кровати, чтобы выключить технику.

Я же лежал на кровати, откинувшись на подушки и уставившись в потолок. На мне была свободная белая комфортная футболка и потёртые джинсы. Босые ноги были отличным дополнением к образу беззаботного парня.

-Не знаю. Наверное, какой-то невысокой худощавой светловолосой девушкой, с большими глазами и с пухлыми губами, как у француженок. В моей голове у неё были небольшие веснушки на носу и маленькая родинка над губой. А ещё у неё огромные ресницы, такие длинные и густые…- С неким благоговением проговорил я. -И да, у неё сиськи третьего размера.- Улыбка во все тридцать два зуба озарила моё лицо, когда я представил такую девушку.

-И задница у неё небось, как у Ким Кардашьян.- Я почуял и на её лице улыбку, хоть на ней и была маска. Её лёгкая фигура уселась на кровать, смотря на меня сверху вниз.

-Не, такую я не знаю. В любом случае, такая, как Лилиан в жизни на меня бы не посмотрела. Я же не Бобби, и даже не Клерфэ.

-И даже не Аль Пачино!- Усмехнулась Бастион.

-А вот он, как раз таки вылитый Клерфэ. Кстати, у тебя есть ещё интересненькие книжки? Знаешь, я понемногу втягиваюсь.

-Каждая книга по-своему интересна и поучительна.- Чуть помолчала девушка. –Каждая написанная кем-то строка, что-то несёт. Что-то доносит. Так люди передают свои эмоции, мысли, чувства. Когда ты читаешь, ты переживаешь все это за героев. Ты видишь мир таким, каким его видит автор. Ты мысленно становишься им. Знаешь, это ведь волшебство. Истинная магия. Передавать образы в своей голове, свои фантазии кому-то другому. Наверное, ты вряд ли меня понимаешь. –Отмахиваясь сказала Бастион, но я понимал её. Прекрасно понимал.

-А если скажу, что понимаю, ты поверишь мне?

-Наверное, да. Я знаю, что ты не тот за кого себя выдаёшь. Совсем не тот.

-И каков же я?- Мне до боли было интересно узнать, каким эта необычная девушка видит меня. Ведь отчасти в её словах присутствовала правда. Да что там, она совершенно была права.

-Раньше, я бы сказала, что ты просто красив, обаятелен, немного остроумен, ужасно мил, но, одев, эту маску,- Она пальцем ткнула себя в лицо. –Я увидела людей такими, какими бы они не предстали никогда, будь я обычной девушкой.

-И всё же?- Снова спросил я.

-Да, отчасти ты такой, какой есть с виду, но всё намного глубже. У тебя есть мысли и эмоции, хотя внешне ты всегда надеваешь маску улыбающегося. Почти такую же как у меня. –Она слегка покрутила головой. – Ещё у тебя очень бурное воображение.

-Если я представил главную героиню книги девушкой с немаленькой грудью, это не значит что я мечтатель. Это просто… чисто физически.

-В том то и дело, что ты совсем не мечтатель. Ты субъективист. Всю жизнь тебе твердили, что ты дурачок. И ты это принял. Тебе твердили, что ты ничего не можешь. И ты ничего не делаешь, чтобы хоть что-то уметь. А ведь послушав тебя… твои представления о Лилиан, я могу сделать вывод: твоя голова, твоё соображение - оно уникально. Оно необычайно. – Я прикрыл глаза, слушая всё то, что говорит Бастион.

-Но,- Попытался воспротивиться ей я.

-Нет, послушай. Хватит себя жалеть и твердить себе, что ты ничего не умеющий дурак. Ты не такой.

-Я знаю, Бастион. И пусть твои слова хоть что-то значат. Пусть они значат правду.

И вот настал тот злополучный момент, когда в воздухе повисло гробовое молчание. Когда на уму столько слов, но ты молчишь. Молчишь, не потому что боишься ляпнуть что-то не то, а потому что не знаешь, как выразить свои эмоции не обидев ту, наверное, одну единственную, кто в тебя поверил. Я хотел бы сказать ей что-то подобное. Что-то, что вселило бы и силы в неё. Но моё отчасти глухое соображение не позволяло мне этого сделать.

Прошло три минуты, как раздались первые звуки, нарушавшие тишину. Этими звуками стала она. Бастион.

Её невысокая фигурка поднялась с кровати и двинулась в сторону окна. Я и сам чуть приподнялся, чтобы пронаблюдать за ней, а точнее за тем, как она раздвигает плотные оконные шторы, давая возможность ночному небу блеснуть звездами во всех своих жемчужных оттенках перед нами. Все её действия вообще были очень неожиданными.

Дальше Бастион подошла к небольшому столику, на котором стояло какое-то устройство. Нажав на небольшую кнопку, которую с моего ракурса было не очень видно, аппаратура засветилась разноцветными цветами, подсвечивающими дисплей, похожим на дисплей мобильного. Девушка и тогда нажала на какую-то кнопку, и тогда сверху над кроватью, где-то под потолком стали раздаваться звуки. Очень необычные звуки.

-Это… это мой любимый композитор. Людовико Эйнауди, композиция «Primavera».

Музыка действительно казалась мне какой-то необычайной, воистину волшебной. Она едва лишь касалась моих ушей, но будто кто-то невидимый гладил меня по голове, шее и плечам. Именно на этих местах мурашки стали почти с размером в кулак, а ощущения будто обострились в миллиард раз, давая телу почувствовать на своей коже прикосновения. Даже не вслушиваясь, я чувствовал, как моё сердце то замирает, то бьётся, как сумасшедшее.

-Не знаю, нравиться тебе это или нет, но у меня дыхание пропадает, когда я слышу его музыку. Боже, даже сейчас…

-Я чувствую, Бастион.- С затруднением в голосе быстро проговорил я.

-Наверное, ты не привык слушать такое, но дай мне шанс.- Девушка снова медленно подошла к кровати и улеглась на неё. –Посмотри в окно. Ты видишь?

Я не отводил взгляда с мерцания звёзд, напоминавших мне брильянтовые копны на ни на что не похожих созвездий. В животе действительно появилось странное покалывающее ощущение.

-Вижу. Вижу, Бастион.

***

Я проснулся от резкого света, который пронзил комнату, а также поразил меня своим ярким свечением. Я поморщился, подставляя всего себя ему. Ещё пару секунд я нежился, испытывая истинное блаженство, упиваясь ясностью солнечных ванн. Воспоминания мгновенно поразили меня, отчего я вскочил с кровати и протёр глаза.

Комната. Она была не моя.

Я огляделся по сторонам и понял, что нахожусь в помещении один. Но меня напрягало совсем не это, а то куда могла деться Бастион, или то, как я ночью мог заснуть в беспамятстве. Наверное, она ушла, так как не могла со мной спать. И это было совершенно понятно. Бастион фактически моя начальница, а спать с подчинёнными не входить в её распоряжения. Если даже в контексте слово «спать», используется в прямом значении.

Даже не успев опомниться, раздался глухой скрип, открывающейся двери. Я чуть вздрогнул, но когда увидел небольшую фигуру в большой толстовке с капюшоном и в джинсовых бриджах, сразу успокоился. Белая маска, которую я бы узнал из тысячи, так как ночью успел её выучить до того, как уснул, сверкнула перед моими глазами. Но девушка прикрыла её одной рукой, как собственное лицо, которое обычно прячут от яркого света.

В другой же руке она держала поднос, на котором стояли два стакана с ярко-оранжевым напитком и тарелка, в которой что-то лежало. Бастион сделала два быстрых шага к окну, пересекая всю комнату, и захлопнула ставни штор с молниеносной скоростью. Потом девушка обернулась ко мне лицом и, склонив голову вниз, уже более медленнее стала приближаться в мою сторону. Но остановившись у подножья кровати, она поставила поднос на взъерошенное одеяло так, чтобы напитки не разлились.

-Неужели завтрак?- Округлив глаза, спросил я.

-Даже больше.- Девушка подняла своё лицо на меня. –Завтрак в постель. Присаживайся.

Бастион указала мне на кровать, сама садясь на одну сторону постели, почти на самый край. Я же немного помялся, но потом, громко выдохнув, сел.

-Думаю, мне пора бы свалить. Луиза и Степан Сергеевич уже, наверное, ждут меня на завтрак.

-Позавтракай со мной.- С какой-то необычной нежностью и лёгкостью проговорила Бастион.

-Но время. Я хочу, хочу ещё с тобой поболтать. Посмотреть фильмец и всё такое. Но меня уволят, если тут заметят. И ты это прекрасно знаешь. Так всё-таки, который час?

-Не волнуйся, время только седьмой час утра.

-Ого. Ну, если время действительно так рано, то возможно я ещё проведу с тобой часок. – Расслабился я и взялся за стакан сока. –Кстати, как ты добралась до еды? Или у тебя тут своя кухня?

-Нет. Кухня в доме одна. И ты не поверишь, но это сугубо моя прихоть, ибо останусь я тут одна, то начну от одиночества объедаться. А этого мне меньше всего хочется.

-Погоди, ты ходила сейчас на кухню? На общую кухню, где Луиза сутра готовит завтрак? Вы виделись?

-К чему же паника?!- Засмеялась Бастион своим глубоким голосом. Я аж вздрогнул. – Луиза до восьми на кухне даже не появляется. Знаешь, она хоть и женщина в возрасте, но очень любит понежиться в кровати. А уж со Степаном Сергеевичем так вообще весь день может оттуда не вылезать. Им лишь дай выходной.

-А у них бывают выходные?- Удивился я, хватаясь за круасан, который принесла Бастион на подносе.

-Они не берут выходные, так как считают, что должны заботиться обо мне ежедневно, но это совсем ни к чему. Я взрослая женщина и со многим могу справиться сама.

-Взрослая женщина?- Переспросил я. –Сколько же тебе?

Бастион чуть помолчала и поёжилась. Я понял, что вопрос был неуместный, поэтому почти сразу промолвил:

-Можешь не отвечать, если считаешь…- Но она не дала мне договорить.

-А как тебе кажется, сколько мне лет?

-Ну…- Задумался я. –Лет восемнадцать-семнадцать.

-Ещё предположения?

-То, как ты думаешь и говоришь. Вот, наверное, главный признак, указывающий на твой уже достаточно взрослый возраст.

-Погоди, ты, что намекаешь на то, что я уже достаточно взрослая? Ты думаешь, я старше тебя?! Боюсь поинтересоваться, сколько тебе, малютка?- Усмехнулась девушка.

-Двадцать шесть.

-И меня ты назвал женщиной, которая старше тебя?!

-Ну, значит тебе все-таки восмнадцать.

-Ха, мне через два месяца двадцать пять.

И тут у меня чуть круасан изо рта не вылетел, а точнее мелкие кусочки, которые измолотились зубами во рту.

-Так мы с тобой ровесники?! Хотя я знал. Просто должен же был тебя чем-нибудь зацепить.

-Назвав старухой или малолеткой? Отличная зацепка, но меня совсем это не колышет.

-Что совсем-совсем?- Стал дразниться я. –Кстати, почему ты не ешь? Ах, да, извини.- Я посмотрел на неё, понимая, что всему причина маска. Именно она мешала ей наслаждаться прохладным соком и тёплым круасаном.

-У меня есть кое-что для тебя.- Девушка залезла себе за пазуху, доставая из-за пояса бридж что-то. Через пару секунд она протянула мне ещё одну книгу, которую я с неким трепетом принял.

-Книга?

-Да. Она тоже о любви, но уже не о такой же, которая была у Ремарка. Тут совсем другая любовь, совсем других людей.

Я посмотрел на обложку книги, которую мне дала Бастион: на ней был изображён тёмноволосый мальчик, сидевший на корточках, и девочка со светлыми волосами, которая стояла над ним. Я немного смутился, понимая, что книга совсем-таки не для взрослых.

-Бастион, мне ведь не пятнадцать. Я могу и прочесть книгу более достойную моего возраста.

-Не говори глупостей. Если ты прочел Ремарка, это не значит, что теперь ты можешь понять любую литературу. Порой, даже книга для детей может быть настолько драматична и эмоциональна, что разницы от классических романов не найдёшь. Люди могут писать о любви, не зависимо от того, в каком возрасте она может быть.

-Доверюсь тебе, ибо ты умная, и ты знаешь, что можно почитать. – Улыбнулся ей я.

-А теперь доедай свой круасан и уходи. – Проговорила она, сверкая своими глазами, которые проглядывались сквозь вырезы маски.

-Ты вроде сама просила, чтобы я позавтракал с тобой, и сама же совсем не ешь. Нет, я всё понимаю, но хотя бы не гони меня, когда я в самом процессе.

Я попытался ёрничать, но по громкому цоканью Бастион понял, что это совершенно бесполезно. Она встала на ноги и подошла к плееру, который стоял на тумбе, который она вчера включала, чтобы мы послушали музыку.

И вот вновь зазвучала музыка.

-Это тоже Людовико Эйнауди, но композиция другая. «In Un`Altra Vita».

Бастион поправила свою толстовку и подошла к кровати.

-А ты никогда не пробовала слушать, что-то более живое? Например что-то со словами?- Поинтересовался я.

-А чем плоха моя музыка?- Возмутилась девушка.

-Ничем. Да, в ней много чувственности и всей этой романтической фигни. Но разве тебе не хочется подвигаться там? Попрыгать, потрястись?

-Под классику я могу расслабиться, о чём-то подумать, помечтать. Мне не обязательно нужно двигаться, трястись и прыгать.

-И в чём прикол? Разве это весело?!

-Может быть, это и не весело, но очень воодушевляет. Вселяет силы что ли.- Бастион подошла к окну и выглянула в щелку между штор, смотря на улицу.

-Знаешь, ты обязана послушать Снуп Дога или Канье Уэста. Думаю, тебе понравится. – Я доел свой круасан, допил сок и встал с кровати. –Но мне всё равно пора. Спасибо за книгу, - Я взял её в руки и снова посмотрел на обложку. «Мост в терабитию» - название этой книги. –Когда мы снова сможем увидеться? Завтра?

Бастион чуть помолчала. Продолжая смотреть в окно.

-Зачем ты сюда приходишь? Для чего?- Практически мрачно спросила она.

-Я же говорил тебе, что мне нравиться твоя компания. Тем более ты первая, кто заставил меня читать.

-Ты ведь просто жалеешь меня? Жалеешь, потому что я безумно одинокая.

-Я же тут, а значит, ты не одинока.- Я сделал несколько неуверенных к ней шагов. –Я всё равно буду приходить, даже если ты будешь выгонять. Можешь считать меня безмозглым идиотом, но запомни, я ещё и настырный. –Улыбнулся я, легонько касаясь ей плеча пальцами. Она же чуть поёжилась, но через пару секунд расслабилась.

-Поздно, Антон. Я уже считаю тебя не безмозглым идиотом. Но вот с твоей настырностью вряд ли поспоришь. А теперь иди. – Девушка легонько прикоснулась своей маленькой ручкой к моей, с целью её убрать. С максимальной аккуратностью она впервые дотронулась до меня своими длинными тонкими пальцами, наши глаза мгновенно встретились.

Кто бы мог подумать, что яблочный цвет безумно красив.

-Пока, Бастион. Я приду к тебе завтра. Ещё раз спасибо за книгу, я обязательно верну её.

Я ушёл, долго оглядываясь назад. Бастион была права, когда говорила, что раньше восьми утра в доме полнейшая тишина. Даже как-то странно проснуться всего лишь на час раньше, но ощутить эту истинную утреннею тишину дома. Только звонкое пение птиц за окном было декоративным звуком, который ничуть меня не раздражал.

В полном умиротворение с самим с собой, я прошёл в свою комнату на втором этаже и разделся, раскидывая вещи по углам. Даже в душе, когда на мою голову падали первые капли, я не переставал улыбаться. Как-то было дико чувствовать себя уверенным, спокойным и что ли счастливым. Неужели я достиг той тонкой грани, на которой человек чувствует себя свободным. Действительно свободным. А может на меня повлияли слова девушки?

«Всю жизнь тебе твердили, что ты дурачок. И ты это принял. Тебе твердили, что ты ничего не можешь. И ты ничего не делаешь, чтобы хоть что-то уметь. А ведь послушав тебя… твои представления о Лилиан, я могу сделать вывод: твоя голова, твоё соображение - оно уникально. Оно необычайно»

И она ещё задает вопросы по тому поводу того хочу ли я приходить к ней? Конечно, хочу. Ведь не каждый, далеко не каждый, верит в меня. Верит в мои силы и способности. Видит во мне то, чего иной раз и я не вижу. Может это и покажется эгоизмом, но слышать, как девушка гложет твоё самолюбие и говорит тебе о том, что ты нереально крут (хоть и не в прямом контексте), но на самом деле всё более глубже.

Она видит во мне грани глубокого, видя лишь мою внешность. А я не вижу её внешность, видя все грани её глубокого внутреннего мира. И пусть она скрывается за маской, я все равно её вижу. Вижу, что скрываемое ею лицо, не так уж и ужасно.

И да, может быть, я и выгляжу, как человек, ценящий только лишь в женщине её красоту, ведь женская красотка – уникальна. Отчасти это и есть правда. Но кто сказал, что мне не может понравиться человек своим внутренним миром? И как бы глупо это не звучало, но я проникся к Бастион огромнейшей симпатией.

Выйдя из душа, я насухо вытерся полотенцем и надел все те же вещи, в которых вчера был. Белую футболку и потёртые джинсы. Но меня вдруг молнией разразило, когда я стал искать свои кеды.

Я оставил их у Бастион.

Вот чёрт. Вот чёрт. Вот чёрт.

Постараюсь забрать их в ближайшее время, ибо потом их может найти Луиза или Степан Сергеевич. А сейчас я могу и поработать в своих старых кроссовках, которые купил пару лет назад. В конце концов, какая разница, в чём работать.

Спустившись вниз, я уселся за обеденный стол, на котором уже стояли кружки с чаем и фрукты. Как и обещала Луиза, через пару минут будет готова и манная каша. В предвкушении второго за день завтрака, я потер ладошки и взялся за приборы.

Спустя какое-то время, весь наш рабочий состав был собран на утреннем собрании, то бишь завтраке. Степан Сергеевич как всегда раздавал задания.

-Антон, сегодня нужно срочно вычистить бассейн, чтобы Олег смог в нём настроить подсветку и джакузи. Завтра зальём его водой, а через недельку установим фонтан для праздника.

-Хорошо.

-А персоналу можно купаться же в этом бассейне?- Игриво поинтересовался Витя, который так же, как и мы сидел за столом и потягивал чай.

-До установки фонтана пожалуйста. И, приняв душ. Вряд ли Антону захочется убирать бассейн второй раз.- Улыбнулся седовласый мужчина, почесав свои усы.

Мы с Витей переглянулись и тоже друг другу улыбнулись. Уже завтра вечером мы сможем сидеть в джакузи и попивать пиво, любуясь на гараж с тачками.

Позавтракав, я отправился выполнять данное Степаном Сергеевичем задание: отмывать бассейн. Работа оказалась не такой уж и сложной, поэтому закончил я уже примерно через полтора часа усердного пыхтения. Как раз вовремя подоспел и Олег, муж Клары, который шёл по зелёному газону ко мне навстречу, улыбаясь в тридцать два зуба.

-Какие люди!- Олег поставил на землю свой сундучок с инструментами и кинулся меня обнимать. Я, смеясь же, тоже его похлопал по спине.

-Дружище. Как Клара, как пацаны?- Мы с моим любимым дядькой спустились в бассейн, откуда я минут десять назад вылез. Олег сразу же взялся за инструменты, когда открыл небольшой щиток в стенке.

-Парни ещё две недели, как на каникулах, а Клара уже готова свихнуться. Вот думаем, может спихнуть их в какой-нить лагерь летний.

-Кстати, отличная мысль. Думаю, им там понравится. Я и сам не одну смену торчал в "Орлёнке". Мигом берите путёвки и отправляйте их.

-Я вот только за Витальку боюсь. Он же ещё малой.

-Ой, да ну брось. Пора оторвать ваших пацанов от мамкиной титьки. Не маленькие же.

-Ох, наверное, ты прав. –Ковыряясь в щитке, проговорил Олег. –Так и сделаем с Кларой. Отправим их в "Орлёнок". Кстати, ты сам как?

-Не поверишь, но отлично. Работка, кончено, не пыльная, но меня всё устраивает.

-И надолго ты планируешь тут остаться?- Вдруг дядька поднял на меня свои глаза. Я даже на мгновение поперхнулся слюной.

-В смысле?

-Неужели, ты решил просидеть здесь всю жизнь? Ты ж молодой, здоровый и не дурак вроде.

-Господи, что с этим миром в последнее время?!- Задал я этот вопрос, смотря высоко в небо. Будто все те, кого я знаю, мигом сговорились и решили повышать мою самооценку и самолюбие. –Где ж вы были, когда я школу заканчивал?!- С упрёком обратился к Олегу.

-А?- Не понял меня он.

-Ничего. Сейчас я работаю тут, и пока меня всё вполне устраивает.

-А я и не говорю о том, чтобы ты увольнялся. Просто, мы долго разговаривали с Кларушой и подумали, что ты мог бы… мог бы…- Не мог сформулировать свои слова дядя.

-Мог бы что?- Стал торопить его я.

-Ты мог бы заработать денег и начать учиться. В конце концов, у тебя за спиной одиннадцать классов и армия. Ты можешь со спокойной душой поступить в университет.

И тут меня словно молнией разраило.

Я, расширив широко глаза, смотрел на своего дядюшку и пытался переварить слова. Неужели, они впервые жизни, задумались о моём будущем? Всю взрослую жизнь они заставляли меня работать, работать и работать. Об обучении и речи никогда не шло, так как тётка думала, что я не справлюсь. И тут вдруг резко, спустя почти десять лет, когда мне скоро стукнет тридцатник, решили поговорить о том, что мне, возможно, нужно бы получить образование.

-Хотя бы заочно, но ты мог бы поступить. Вот этот годик хорошенько подготовиться, а в следующем подать документы.

-Что с вами случилось?- Резко поинтересовался я.

Олег глубоко вздохнул, и опечаленный мыслями, посмотрел на меня взглядом умирающего пса.

-Ни у меня, ни у Клары, ни у твоей матери не было никакого образования…

-Не вмешивай сюда мать!- Зарычал я.

-Извини, Антох. Я клоню к тому, что мы всю жизнь старались заработать деньги, но так ничего и не заработали. Если бы у меня сейчас появился шанс, я бы повернул время вспять, и пошёл бы учиться в хорошее учебное заведение, а не заканчивал бы двухнедельные курсы электрика. Подумай об этом хорошенько.

-Если честно, то я в шоке. – Почти без каких-либо эмоций проговорил я.

-Я понимаю. Мы с Кларой всегда пытались, ну а точнее Клара, всегда пыталась заставить тебя что-то делать не только потому что ей важно, чтобы ты работал и не прохлаждался. Просто сейчас мы в таком положении, когда даже тебе спать у нас негде. Двухкомнатную квартиру на Урал Маше у нас отобрали за долги и…

-Интересно, благодаря кому?!- Не по ёрничать, я не смог. Весь этот разговор вообще меня очень разозлил.

-Я знаю, что очень виноват, но ничего не могу с собой поделать.

-Ой, да ну хватит.- Я стал ходить из стороны в сторону, злобно скалясь на дядю.

-Антоха, я уже миллион раз извинялся перед Кларой, и ещё миллион раз извинюсь перед тобой. У меня иной раз не хватает сил, чтобы остановить себя, но я пытаюсь. По крайней мере, в последнее время я выжимаю из себя всё, чтобы не начать играть снова.

-И даже не смей!- Пригрозил ему я. –Ты и так потрепал моей тётке нервы. Хватит! Ты мне нравишься Олег, реально нравишься. Но, видит бог, я лично тебя в асфальт вкатаю.

-Я понимаю, о чём ты. Понимаю.

-Ну, вот и отлично. – Я быстро поднялся по лесенке вверх из бассейна. – А я пошёл. У меня работы дохрена.

-Антон, стой. Погоди!- Остановил меня Олег. Я вынужден был развернуться. –Тебе тут письмо пришло. – Он достал из ящика белый конверт и протянул мне. Я быстро выхватил его из рук человека, который меня разозлил.

-Спасибо. –Грубо буркнул я и быстрым шагом двинул в сторону дома.

Этот разговор не то, чтобы вывел меня из себя, он задел моё самолюбие до глубины души. Что их заставило, поменять обо мне мнении? Почему они вдруг решили, что именно сейчас мне нужно обучение?!

И всё бы ничего, но зная свою тётку, могу быть уверенным, что эта идея плотно поселилась в её голове. Теперь, она от меня так просто не отстанет. Господи, как же я ненавижу эти навящивые идеи, которые резко врываются в их затуманенные разумы и учиняют там полный бардак, ставя моё, итак шаткое положение в обществе, в ещё более невыгодное. И дело тут совсем не в принципах или в моральных устоях. Возможно, отчасти я даже готов на это: просто все эти дела, решающиеся без моего ведома, выводят меня из себя.

Разозлившийся, более на себя, чем на ситуацию, я чуть ли не бежал по этажам дома, пересекая лестничные пролеты в несколько огромных шагов.

Моя цель была – чердак.

А после чердака, я спущусь ниже и буду искать девушку. Именно сейчас её общество мне нужнее всего. Не знаю, готова ли она сейчас встретить меня и принять, но я не мог избежать, той участи, как встретить её.

И вот уже на втором этаже, я громко вышагивал по коридору, ища её в комнатах.

-Бастион!- Призывал её я, но она не откликалась.

Я подошёл к её спальне, и негромко постучав, вошёл туда. В комнате стоял дневной полумрак. А все эти плотные серые шторы, которыми она завешивает окна, не пропуская и дюйма солнечного света.

-Бастион!- Ещё раз позвал её я. Негодование, наверное, до сих пор можно было уловить в моём голосе.

Я сделал ещё несколько шагов к окошку, заглядывая за серую мешковатую ткань штор, чтобы посмотреть в окно.

Лето таки разгулялось не на шутку. Его бы впустить в комнату. Но как только я об этом подумал, за спиной прозвучал хриплый низкий голос.

-И какого черта ты снова здесь делаешь? – Я резко развернусь и наткнулся на всю туже белую маску без эмоций.

Весь на взводе я пересек комнату и уселся на кровать, зарываясь лицом в ладони.

- Ты не представляешь, Бастион, как меня всё это бесит!- С яростью проговорил я, сжимая руками волосы на голове.

-О чём ты? Что случилось?- Обеспокоенно поинтересовалась она.

Её тихие и маленькие шажки стали приближаться ко мне.

-Мои тётька с дядькой вдруг решили, что мне нужно образование! Твою мать, где они были, когда меня забирали в армию?! Да, мне уже почти тридцать,- Чуть преувеличил я. – Бастион, они меня ненавидят. Точно ненавидят.

-С чего ты взял?- Вдруг возмутилась она, толкая меня в плечо рукой. – Лучше поздно, чем никогда! Если тебе выпадает такой шанс, нужно обязательно им воспользоваться, Антон.

-В том- то и дело, что как такового шанса, и нет. Они просто вдруг подумали и решили за меня, что я должен учиться. Но мне это нафиг не нужно, Бастион. Ты понимаешь?

-А что тебе мешает?

-Хотя бы то, что у меня нет совсем денег.

-А ты не пробовал поступить на бюджетный? А?- Девушка обошла кровать и грозно посмотрела на меня, сцепив руки в замок на груди. –Используй свои мозги! Для того они тебе и даны.

-Ох, Бастион. Какие мозги?! Чтобы поступить в университет, нужно хотя бы отучиться в школе. А учился я очень хреново. Если это вообще учением можно назвать. У меня даже базовых знаний нет. А теперь, они всполошились этой идеей и точно меня заканают! Господи, как долго Клара компостировала мой мозг по поводу работы, об учёбе мне вообще стоит молчать. Что же будет, Бастион?! Что же будет?- Громко вздыхал я.

-И всё равно я не вижу проблемы? Если дело в знаниях, так в чём проблема? Не знаю, найми репетиторов или сам начни штудировать школьные учебники. А если на это у тебя не хватит сил и средств, да, в конце концов, я не прочь тебе помочь. Самое главное - это найти ту сферу деятельности, в которой ты бы хотел обитать всю дальнейшую жизнь.

-В том-то и проблема, что я совсем –таки не знаю, куда податься!

-Неизвестность всегда пугает, и я тебя прекрасно понимаю. Но, Антон, ты не должен прозябать всю жизнь в саду, копаясь в земле или начищая полы, получая копейки. Ты этого просто не заслуживаешь. Такой жизни, Антон.

-Ну не такие уж и копейки!- Стал тихо оправдываться я.

-Господи, как же ты не понимаешь, что твои родственники правы. Ты должен учиться. Ведь знания в нынешнем мире – это всё! Это одно из главных звеньев в деятельности человека. В его жизни. Возможно, раньше, когда ты был ещё молод, у вас не было ни времени, ни возможностей на учёбу. Но сейчас? Сейчас ты взрослый мужчина, который обязан чего-то добиться в этой жизни. Это и видят твои дядя с тётей, поэтому пытаются тебе всеми доступными способами это донести до тебя.

-Бастион, я не могу работать и одновременно учиться. По этой причине в школе я совсем и не учился, так как был увлечён спортом.

-Тебе ничто не мешает поступить на заочку?! Да, там, конечно, всё-таки придётся выложить немаленькую сумму но, в конце концов, ты получишь знания. И я… я могла бы тебе помочь, оплатив учёбу…- Опуская вниз голову, проговорила девушка. Я же с яростью уставился на неё.

-Что ты могла бы?- Переспросил я. – Извини, я не расслышал. – Какой-т странный тон, стал издавать мой голос.

-Всё ты слышал,- Как маленький ребёнок проговорила Бастион, отходя от меня на пару шагов назад. – В конце концов, на благое дело пойдут деньги. – Возмущенно стала вопить девушка.

-Если решила загладить грешки, иди в детский дом и устраивай там благотворительность. Или можешь пойти спасать выхухолей. Или чё там ещё… Но мне помогать не надо! Я вам назло, все самостоятельно оплачу. Если даже на то, потребуется десятилетняя трудовая деятельность.

Её слова с одной стороны каким-то странным образом воодушевили меня и ужасно разозлили. Так и хотелось назло всему миру доказать, что я на что-то способен, но отчасти я понимал, что моих способностей слишком мало для того, чтобы поступить в вуз. Но проблема была совсем не в этом, а в том, что выбрать профессию будущего мне будет практически нереально.

И всё же я продолжил свою тираду.

-А если в тебе проснулось какое-то сраное сочувствие или ты решила заделаться в матери Терезы, то можешь помочь мне подтянуться. Но не больше. И только в тех предметах, какие мне понадобятся в универе. Если я ещё и решусь выбрать место, в котором захочу учиться.

Девушка как-то странно на меня посмотрела. Её светлые глаза чуть прищурились, давая возможность коже вокруг глаз немного сморщиться. Не знаю, казалось мне это или нет, но, по-моему, она улыбалась. Хоть и этого не видно было под маской.

-Знаешь, Антон. Я обещаю, что помогу тебе поступить. Моих знаний хватит, чтобы подготовить тебя к ЕГЭ, главное это твой труд и доверие. И к следующему году ты будешь готов. Просто придётся попотеть, но думаю, наука не отнимет у тебя слишком много сил.

-Ох, откуда ты знаешь?! В школе я был двоечником.

-Сейчас ты старше, и если надумаешь всерьёз учиться, то твои старания не станут для тебя усердием, а скорее наоборот. Практический каждый ребёнок ненавидит школу, и желает поскорее оттуда свалить. Но как только они сталкиваются с взрослым миром, их жизнь полностью меняется. Все школьные проблемы кажутся такими разрешимыми и простыми, что своё тунеядство в те года просто не понятно и немыслимо. – С каким-то неким благоговением говорила девушка. Я даже чуть приоткрыл рот.

-Знаешь, у меня есть подозрение, что в школе ты была ботанкой.- Невольно вырвалось из моих уст.

Только через пару мгновений я понял, что совсем-таки не нужно было это говорить. Но Бастион с какой-то лёгкость громко вздохнула и чуть усмехнулась, пялясь на меня своими светло-зелёными глазами.

-Как раз таки ботанкой в школе меня трудно было назвать! Хотя училась я практически лучше всех в классе. Но не обо мне сейчас, а о тебе,- Быстро перевела она тему. –Неужели, ты никогда не задумывался о том, кем бы хотел стать в будущем?

-Нет. – С легкостью ответил я.

-Что прям совсем-совсем?

-Ну, я всегда знал, что хоккеем буду заниматься всю жизнь, поэтому других профессий в моей голове даже и не было.

-Почему-то я догадывалась, что в прошлом ты спортсмен. – С каким-то странным тоном проговорила Бастион.

Я же чуть приподнял одну бровь и выпучил вперёд свою массивную грудь.

-Да, действительно, и почему же?!- С сарказмом ответил я.

-Хватит паясничать! – Словно строгая учительница приказала она. Я вновь скривился, опуская свою грудь назад. –Это дело совсем не меняет. О чём-нибудь серьёзном ты думал?

-В то время моя башка была забита хоккеем и симпатичными девчонками. О какой серьёзности ты говоришь?!

-Ну, я не знаю, может быть, математика? Как у тебя с алгеброй? Считать умеешь?- Девушка в свободной мере стала разгуливать по комнате из одного угла в другой.

-Если ты попросишь меня умножить восемь на восемь, это задание я выполню спустя десять минут. И то, всё это время уйдёт на поиски калькулятора.

-Тогда языки. Как у тебя с английским? Do you speak English?- Затараторила Бастион.

-Чё?- Сузив глаза, я обратился к девушке. Та в ответ явно сморщила нос, оценивая всю сложность положения.

-Да уж… А может русский?

-Чё русский? Русский я знаю.

-Отлично!- Громко хлопнула в ладоши Бастион, приближаясь на пару шагов ко мне. –Корни: рос – раст? Бер – бир? Вод – важ?

-Жи-ши пиши с и. – Не знаю к чему, но быстро произнёс я.

-Неужели, тебя кроме спорта совсем ничего не интересовало?- Снова возмутилась девушка и заходила по комнате.

-Почему «ничего»? Интересовало: девчонки. – Расплылся в улыбке я.

Бастион же громко цокнула и помотала головой, понимая, что я совсем-таки безнадёжен. Я и сам это понимал, поэтому мне было сложно принять от неё помощь. С учётом того, что я настолько бестолковен, что будет очень неловко перед девушкой, когда она поймёт, что я – это полный провал. Моё обучение будет стоить ей намного больше, чем деньги. Собственное самообладание.

-И вообще, я ещё ничего не решил. – Возмутился я, быстро вставая с постели. – Мне нужно всё обдумать, а чтобы всё обдумать, мне нужно время. Так что в ближайшие дни твоя помощь в качестве репетитора мне не пригодится.

Не успела девушка опомниться, как я понёсся к двери. Напоследок я обернулся и посмотрел на неё.

-В любом случае, спасибо за поддержку и за… помощь. Мои родственнички решили, что мне нужно учиться, но даже не догадываются о том, что мне понадобиться их поддержка. Ты мне даёшь не только её, но и нечто большее. Ты вселяешь в меня веру в себя. Вот за это, тебе я и безумно благодарен.

Ох, как бы мне хотелось узнать, какое было выражение лица у неё в этот момент. Как она отреагировала? Удивилась? Возмутилась? Разозлилась? А быть может, наоборот, обрадовалась? Но что гадать. Всё равно мне вряд ли удастся найти ту душевную нить, с помощью которой, я мог бы чувствовать все эмоции Бастион, не видя лица. Некоторые учёные утверждают, что это вроде бы телепатия. Чувствовать человеческие эмоции и слышать его мысли на расстояния, не смотря друг другу в глаза и не произнося звука, но на это способны лишь единицы. Если это вообще, конечно, хоть как-то возможно. Говорят, что вроде бы близнецы на это способны. Или люди со слишком ярким эмоциональным фоном. Но, в конце концов, у меня нет ни этого самого фона, который мог бы мне помочь почувствовать другого человека, да и Бастион мне даже не близнец, чтобы понять и предугадать её мысли.

Я ещё долго не мог отойти от всех, происходивших ныне событий. Уже лёжа в своей комнате на своей кровати, идея с образованием не казалась мне абсурдной. А даже в какой-то мере вполне-таки удачной. Но в голове до сих пор проигрывался диалог с Бастион, и чаще всего фигурировала одна единственная фраза, которая моментально меня подрывала.

«…я могла бы тебе помочь, оплатив учёбу…»

Да, как она смеет мне такое предлагать?! Я что похож на бедолагу, которому можно кинуть деньги, как собаке? Меня бесит, что они все думают о том, что я не в состоянии собственоручно заработать на своё же обучение?! Возможно, на это и могут уйти годы, но зато я не буду зависеть от кого. Мне уже не тринадцать лет, чтобы просить у кого-то на что-то.

Разозлившись, я вскочил с кровати и стал ходить из стороны в сторону, метаясь из одно угла в другой. Я вроде был на них всех зол за то, что они не верят в меня и в мою состоятельность, как таковую. Но одновременно, что-то внутри меня щемило странным ощущением, которое тоже не давало мне покоя. Отчасти я был благодарен и девушке и родственникам за их заботу.

«Ты мог бы заработать денег и начать учиться. В конце концов, у тебя за спиной одиннадцать классов и армия. Ты можешь со спокойной душой поступить в университет»

Но почему сейчас? Именно сейчас? Неужели, в их глазах я достиг того возраста, когда пора бы пойти в универ, чтобы получить хоть какое-нибудь образование?! А если и так, то на кого бы я мог учиться? Хотя чего думать, всё равно сегодня вечером мне будет названивать тётька, которая уже, поди, и решила на кого стоит учиться и где лучше всего это сделать.

И всё снова по кругу. Сначала злость, потом некая грусть, которая отчасти вводит меня в хандру, от собственной беспомощности. А после, все чувства будто исчезают, оставляя наедине с голосом Бастион, которая так и вторит мне о том, что поможет. Что готова это делать хоть каждый день и совершенно бескорыстно.

И всё это длиться до того времени пока я не вспоминаю про конверт, который находиться у меня в кармане. Опомнившись, я потянулся за ним, и был крайне удивлён тем, что он не от судебных приставов и не из налоговой инспекции.

Кому: Ермакову Антону Дмитриевичу.

Адрес: г. Екатеринбург. Ул. Латвийская д. 24 кв. 17

От кого: Иванова Пётра Михайловича.

Адрес: г. Челябинск. Ул. Братьев Кашириных д. 21 кв. 4

Мои руки стали дрожать, как у алкаша, когда я увидел от кого это письмо. Не ожидая ни секунды, я мигом развернул конверт. Поняв, что все буквы и слова, написанные в письме, стали сливаться в одни больше полосы, я медленно и глубоко вздохнул. Ровный, но немного детский почерк, точно говорил о том, что письмо писал мужчина. Да, в этом и не было сомнений.

Здравствуй, Антон.

Надеюсь, ты ещё не совсем забыл меня, своего старика тренера, Петра Михайловича. Я не знаю, как сложилась твоя судьба после ухода из «Белых медведей», но вроде бы слышал, что тебя в армию забрали. Да, уж давно это случилось. Ещё знаю, что ты обосновался в Екатеринбурге, вот и решил, что правильней и надёжней будет отправить это письмо на адрес Клары Сергеевны.

Сколько прошло времени после твоего ухода? Пять лет? Шесть..? Семь… Я уж, старик, и не вспомню. Признаюсь, отчасти мне даже страшно представить тебя сейчас. Какой ты стал, каким мужчиной вырос , чего добился за эти годы. В одном я могу быть уверенным: ты скорей всего отличный парень, каковым и всегда был. Поэтому и хочу встретиться с тобой. И желательно как можно скорее.

Мне неизвестно, когда именно придёт тебе это письмо, но я хотел бы, чтобы ты ответил на него сразу ж после получения. А точнее, ответить мне на моё предложение о встрече. Возможно, у тебя сейчас очень ответственная работа, быть может, уже и семьёй обзавёлся. В любом случае, постарайся выкроить часок на встречу со мной.

Мой номер: +79227564***

Как только появиться возможность, позвони мне. Или напиши.

Я практически прослезился, читая строчку за строчкой. Как же сильно моё дыхание участилось. А каким оно стала тяжёлым. Будто мне в лёгкие засыпали сухой цемент, который постепенно твердеет. Моя обессиленная туша вновь повалилась на кровать, не прекращая глядеть в кристально-белый листок, на котором черной ручкой и было это всё написано. Наверное, еще как минимум раза три, я перечитал письмо.

Мне вдруг вспомнилась лицо нашего тренера. Его седая голова. Поседевшие усы. Морщинистое лицо. Всё в нём казалось родным. Отчасти он напомнил мне моего отца, которого я в жизни не видел. Но почему-то думал, что он выглядит именно так. И пусть даже Михалыч уже давно не молод, даже в отцы мне не годится, но запретить мне считать его отцом, было бы не реально.

После третьего прочтения, я уже был почти на грани. На грани каких-то необычных чувств, которые мгновенно меня захватили в свой плен. С громкими отчаянными вздохами я стал рыться в карманах джинс, в поисках своего мобильного телефона. Через десятки секунд, номер был уже набран. Я даже и ни на минуту не задумывался о том, хочу ли я встретиться с бывшим тренером.

Я точно знал, что хочу.

Вдруг в трубке послышался тихий мужской голос, от которого у меня у самого пропал дар речи. Я, словно заболевший всеми болезнями одновременно, стал задыхаться и мямлить.

-Алло.- Повторил мужчина на другой стороне провода. И вдруг голос ко мне вернулся. Я, наконец-то, заговорил.

-Пётр Михайлович?

-Да.- Тяжело произнёс мужчина.

-Это Антон. Антон Ермаков. Узнали?

-Антон. Антоха! – Громко, во весь голос завопил Михалыч. – Ох, молодец, что позвонил. А почта-то России-то не подвела. Всё-таки донесла тебе моё письмо. Я очень рад.

-Я тоже рад тому, что вы мне написали. – Улыбнулся я трубке.

-Знаешь, Антоха, мы живём в информационном мире технологий. Ты бы мог обзавестись электронной почтой или зарегистрироваться в социальных сетях. А может, я старик, просто не смог тебя найти.

-Всё нормально, Пётр Михайлович. Я, действительно, не сижу в соц. сетях и у меня нет электронной почты. Да, дружбу с компьютером я вообще не веду. Пётр Михайлович, вы писали, что хотите встретиться со мной?

-Да-да, Антон.

-Мне стоит подъехать в Челябинск, или вы где-то вблизи Екатеринбурга?

-Антон, скажи, когда и где именно мы встретимся, я завтра же буду в Екатеринбурге.

-Ох, Пётр Михайлович, ну зачем вы так? Вы же уже не молодой… Я бы взял на работе выходной и приехал к вам.

-Нет-нет, Антон. Я давно хотел приехать в Екатеринбург, пройтись по старым местечкам, увидеться с людьми прошлого. Так всё же когда и где?

-Если вам так удобней,- С неуверенностью ответил я мужчине. – Хорошо. Давайте в четыре в «Pizza Mia». Это пиццерия находиться на проспекте Космонавтов.

-Да-да. Я найду, Антон. Не беспокойся. Значит до завтра, сынок?

-Да, до завтра, Пётр Михайлович.

Человек на той стороне провода сбросил. В комнате образовалась какая-то странная тишина. Хотя нет, вот зазвучали странные голоса в голове. Да уж, теперь они не дадут мне покоя. Но больший дискомфорт причиняли мне воспоминания всех тех событий, которые произошли буквально в эти несколько часов. Хотя кого я обманываю… Сейчас меня беспокоило всё то, что уже длиться на протяжении моей трудовой деятельности у семьи Майер.

***

В половине второго часа следующего дня, я стоял напротив Луизы и Степана Сергеевича, отпрашиваясь на выходной. Они со спокойными лицами же пили чай на веранде. Погода сегодня, как и во все остальные дни, была просто прекрасной.

-Ну, так, как? Отпустите? Очень нужно.

-Ты же закончил с бассейном?

-Да, вода уже налита и сеткой закрыта.

-Тогда, конечно, иди. –Улыбнулся мужчина в белой рубашке и серебристом жилете, с тёмно-бордовым галстуком. Как всегда Степан Сергеевич одет в строгом консервативном стиле, а на Луизе же лёгкое летнее платье, с цветочным элементом.

-Спасибо!- Я радостный помчался в свою комнату, чтобы по-быстрому принять душ и одеться во что-то чистое.

Выполнив все водные процедуры, я уже запихивал себя в черные деловые штаны. Но через пару минутных мучений, я всё же решил, что правильней всего будет надеть спортивные шорты, которые достают всего лишь мне до колен. В жаркую погоду гулять по городу в таком виде я долго бы точно не смог. А шорты вполне даже адекватно. Да, конечно, не тот образ, в котором я хотел бы предстать перед своим бывшем тренером, но я всё-таки в прошлом спортсмен, а тело у меня сохранилось с тех времён. Не грех и будет его продемонстрировать перед человеком, который меня таким сделал.

Наверх я накинул серую футболку с коротким рукавом. На ногах были все те же кроссовки, которые я носил в течение уже двух дней. В них было, конечно, жарко. Но времени, чтобы забрать кеды у Бастион, у меня совсем не было.

Да и появляться перед ней, после устроенной мною сцены, мне не сильно хотелось. Хотя чего таить, она тоже поступила в какой-то степени неправильно по отношению ко мне. Предложив мне деньги, она никогда не решила бы мои проблемы, она лишь, возможно бы, облегчила мою жизнь, но всего лишь на немного. Лучше дай человеку не рыбу, а удочку, чтобы он смог сам наловить этой рыбы.

Отчасти я был рад, что всё же она предложила. Это значит, что девушка прониклась ко мне доверием, так же, как и я. И в какой-то степени мне это безумно льстило. Я своим упорством смог сломать стену, выстроенную человеком, чтобы себя оградить от других. Так сказать, сломал самозащиту.

Через двадцать минут я стоял у поста ДПС, в ожидании автобуса, который шёл бы со стороны Челябинской области. Мне максимально быстро надо было добраться до города. Почти до самого центра. Но, к сожалению, это не удалось, так как на въезде мы застряли в пробке. Чёртова авария на перекрёстке.

Добраться до пиццерии к четырем мне не удалось: я опоздал почти на полчаса. Уже у самого входа, я глубоко вздохнул и попытался успокоить собственные легкие, так как бежал со всей скорости с самой Машиностроительной.

В пиццерии было, кстати, довольно-таки мило. Тёплый и уютный интерьер не менялся с тех времён, когда я приходил сюда со своей бывшей девушкой. Сколько лет с тех дней прошло? Всего полгода..? Ах, да. С Аней мы расстались в декабре. Именно она и показала мне это заведение. Хоть какой-то прок был от этих дурацких отношений.

За одним из небольших деревянных столиков сидел мужчина. Он был спиной ко мне, но коротким седым волосам я сразу же определил, что это и есть Пётр Михайлович. К тому же, народу было не так уж и много. Я сделал пару неуверенных к нему шагов. Мужчина будто спиной заметил моё присутствие, поэтому медленно повернулся ко мне лицом.

На его постаревшей физиономии образовалась огромная улыбка, наполовину состоявшая из золотых зубов. Он мигом вскочил с места и в несколько огромных шагов преодолел расстояние, приближаясь ко мне. Его руки обхватили меня за плечи и притянули к себе. От всех нахлынувших эмоций, я сам не выдержал и стал обнимать его.

-Ермаков, как всегда! Как всегда. Ты опоздал на полчаса. Уже почти десять лет прошло, а ты так и не меняешься.

Его голубые глаза по-отцовски на меня смерили даже тогда, когда я весь, покрасневший, от неловкости момента, стал усаживаться за столик.

-Извините, Пётр Михайлович. Пробки. Вы же сами понимаете.

-Господи, Антон, как ты вымахал.- Он продолжал осматривать своими, помутневшими со временем, глазами.

Да уж, время никого не жалеет. А я ведь помню тренера в те годы. Он был очень живым, энергичным и весёлым, но к тому же был ещё и ужасно строгим. Многого нам не позволял, убивал тренировками, ограничивал в питании. И знаете, никто не смел на него обижаться. Никто. Его строгость всегда граничила с сочувствием. Он всегда мог нас выслушать и обязательно дать дельный совет. Он никогда не осуждал нас, даже тогда, когда мы, действительно, творили что-то немыслимое. Он мог наказать, но точно не обидеть.

И вот он опять сидит напротив меня. Постаревший практически на десять лет.

Я мог ловить эти мгновение лишь открытым ртом, так как знаю, что они не бесконечны. Завтра мы уже вряд ли сможем поговорить. Встретиться. Увидеться.

Заказав одну небольшую гавайскую пиццу и по кружке чая, мы сидели и вели непринуждённый разговор, будто были лучшими друзьями, которые не виделись в течение долгого времени. А ведь отчасти так всё и было.

-Ну же, рассказывай!- Он с огромным интересом уставился на меня.

-Что же рассказывать?

-Рассказывай всё.

-Да как-то и рассказывать-то нечего.- Вдруг осознал я, разглядывая собственные пальцы.

-Ну, неужели, ещё не женился?- Бодро поинтересовался Пётр Михайлович.

-Нет, пока ещё нет.- Усмехнулся я.

-А работаешь где?

-Ну, если вы заметили, я не директор Газпрома.- Я развел руками, указывая на свой внешний вид. –После армии мне некуда было податься, поэтому я просто работал везде, где подвернется.

-И что же сейчас тебе подвернулось?

-Сейчас я помощник домоправителя у одной очень состоятельной семьи. А что? Платят не дурно. Кормят. К тому же живу я у них в огромном доме.

Бывший тренер с глубоким сочувствием посмотрел мне в глаза.

-А ты никогда не думал снова вернуться в спорт?

-В спорт?- Резко удивился я. –Тренер, вы же знаете у меня нога.- По привычке произнёс я.

-Хватит выдумывать!- Строго бросил Пётр Михайлович. –Твоя нога была в полном порядке. Я даже договорился со своим приятелем, чтобы тебя взяли в команду Екатеринбурга после твоего уезда. Но ты всё равно отказался.

-Тренер, поймите…- Я не успел договорить.

-Ермаков, у тебя был такой талант, такой потенциал. Ты был одним из лучших игроков. Да, что уж там, ты был лучшим моим учеником.

-В любом случае, я ушёл из хоккея, и возможности вернуться, у меня нет.

-А если есть?- С огоньком во взгляде поинтересовался Михалыч.

-Вы что смеётесь?!- Усмехнулся в ответ я. –Десять лет прошло с последней моей игры и я…

-Антон, ты ведь ушёл из хоккея, потому что потерял мать. И даже не смей отрицать. – Я обессилено опустил голову вниз. Тренер как никто другой знал истинную причину моего ухода. –Я знаю, Антон, что тебе было очень больно, когда ты её потерял. Но мы часто теряем тех, кого так сильно любим. Тем более мать была практически единственным родным тебе человеком.

-Тренер.

-Я тебя прекрасно понимаю, сынок. Я тоже терял. И не раз. Моя жена тоже умерла, но ты это и так знаешь.- Он чуть помолчал. -Зато потом все жизненные трудности становятся для тебя не значительней. Потери – это ужасно. Но именно они делают нас сильнее. Только теряя, мы что-то находим, Антон.

-Петр Михайлович, простите, но я не понимаю, к чему вы клоните.

Мужчина чуть помолчал, глядя куда-то в окно. К этому моменту нам уже принесли и чай, и пиццу, поэтому седые усы тренера постоянно мокли в белой кружке с чаем.

-У меня рак, Антон.- Тренер даже повернулся в мою сторону.

У меня же чуть косок пиццы изо рта не вывалился. Я ошарашенный смотрел на погрустневшее лицо мужчины, который был так невозмутим и спокоен. Будто уже свыкся с этой новостью.

–Врачи не говорят, сколько точно мне осталось, но мне кажется всё случиться уже совсем скоро…

-Пётр Михайлович,- Всё, что вырвалось из моих уст.

-Поэтому я и попытался найти тебя, как можно скорей.

-Но-но зачем?- С запинками говорил я. –Извините, Пётр Михайлович…- Вдруг понял я всю абсурдность вопроса.

-Роман Александрович, наш новый директор катка, - Очень хороший человек. Я думаю, вы могли бы найти общий язык, учитывая то, что он тоже молодой.

-Извините, тренер, но вы о чём?

-После того, как я… вообщем, после моего ухода, кто-то должен стать новым тренером «Медведей».

И тут мои мысли разделились на две половины. И обе половины были в неком шоке. Одна часть меня обдумывала новость о заболевании тренера, а другая ели домысливала о моём тренерстве. Всё стало смешиваться и путаться в голове.

-Я предложил тебя Роману Александровичу в качестве тренера младшего состава. Он сказал, что должен лично с тобой познакомиться, чтобы принять точное решение по этому поводу. Но я думаю, он без колебаний тебя возьмёт.

-Погодите, погодите. Я ещё до конца ничего не понял. Вы, что предлагаете стать мне тренером?- Вдруг резко осознал я.

-Да.- Спокойно ответил мужчина. –Я отлично помню, каким ты был игроком. Напористый, сильный, умный. Мне было очень жаль, что такой талант пропадёт, когда ты ушёл из команды. А ведь ты мог бы уже играть в «Тракторе».

-Тренер, одно дело играть в хоккей, но совсем другое учить ему. Я не смогу никогда в жизни.

-А ты думаешь, я сам всю жизнь мечтал стать тренером?!

-Пётр Михайлович, мне жаль вас до глубины души, но это огромная ответственность. Извините, я не смогу.

-Ты не меня должен жалеть, Антон, а себя. Ты ведь так рвался играть. Был лучшим. Всегда помогал другим, уча их своим приёмам. Хоккей – был твоей жизнью.

-Простите меня, тренер, но ваше предложение… оно…

-Чего ты боишься? Потерять ту работу, на которой сейчас находишься? Уехать из Екатеринбурга? Чего?

А ведь и вправду «чего»? Ах, если бы я сам знал, то уже, наверное, давно бы дал ему свой ответ.

-Я не смогу работать с детьми. – Выдохнув, произнёс я, на что седовласый мужчина улыбнулся.

-Я ведь поначалу тоже боялся, но со временем осознал, что выращивая вас, вот таких спортсменов, я становлюсь счастливее. У нас с Маргаритой никогда не было родных детей, но, сколько в команде появлялось новых ребят, столько и сыновей мы обретали. Может быть, и ты найдёшь то счастье, воспитывая молодых спортсменов. Я не заставляю тебя принимать это решение в положительную сторону, но хотя бы подумай. Просто подумай об этом.

-Пётр Михайлович, я ведь спортом не занимался с тех пор, как ушёл из команды.

-А по твоей физической подготовке не скажешь,- Тренер ударил меня рукой по плечу и улыбнулся.

-С моими заработками по ресторанам не походишь, а с везением, от всех ментов не убежишь. – Тоже засмеялся я.

-Антон, не затягивай с решением. Мне уже недолго осталось, но я до последнего буду надеяться, что ты согласишься.

-Тренер, но почему я? Ян Деменков? Он ведь тоже был лучшим игроком команды.

-А ты был капитаном. – И вдруг лицо тренера погрустнело. – Тем более, Ян три года назад погиб в автокатастрофе.

-Что?- Громко ставя кружку с чаем на стол, произнёс я. –Не может быть.

-Жизнь иной раз не справедлива. Но всё, что случается, уже вряд ли изменишь. Поэтому приходиться жить с осознанием потери и утраты.

-Тренер,- Без каких-либо эмоций заговорил я, после продолжительной паузы. –Сколько времени я могу принимать решения? Неделю? Месяц? Год?

-Как только осознаешь, что хочешь связать с этим жизнь, найди меня. – Мужчина снова улыбнулся.

Я был уверен, что точно запомню его улыбку. Улыбку того самого человека, который многому меня научил, который многое показал. Который стал мне отцом.

***

И тем же вечером, лёжа в своей постели, я прокручивал весь наш разговор с Петром Михайловичем. За прошедшие десять лет он практически совсем не изменился. Лишь стал ещё седей, и его кожа лица почти вся покрылась морщинами.

Вот так и стареют, Антон.

Но, наверное, больше меня волновала новость о том, что человек, который в своё время стал мне отцом, скоро погибнет. Было бы легче это принять, когда уже всё свершилось, а не накануне. Не в тот момент, когда Пётр Михайлович будет прощаться с жизнью.

Ещё и его совсем странное предложение о моём тренерстве. Будто я, человек, который в хоккей играл последний раз десять лет назад, сможет обучать детей, этому непростому ремеслу. Как-то слишком глупо получается.

Сколько я так пролежал, смотря на уходящее солнце, мне неизвестно. Может час, а может и два… В чувство меня лишь привел глухой стук в дверь, на который я даже не сразу и отреагировал. Звук снова разнёсся по комнате и вот тогда я уже и повернул в сторону двери, оставаясь таким же безразличным к данной ситуации.

-Антон,- Неожиданно даже для самого себя, я услышал женский тихий голос, когда белая дверь чуть приоткрылась.

-Бастион?- Тихо спросил я. Силы словно покинули меня.

-Да. Можно я войду?- Просовывая голову в щель, поинтересовалась девушка.

Я мог бы сильно удивиться происходящим ныне событиям, но все накатившие одновременно обстоятельства, лишили меня даже возможности двигаться. После того, как я вечером, после встречи с бывшим тренером, вернулся домой, мне лишь хватило сил добраться до кровати и улечься спать. Но сон почему-то не приходил.

-Конечно.- Спокойно ответил я.

Девушка сделала несколько шагов по направлению к кровати и неуверенно присела прямо на самый её край, у моих ног. Я даже не посмотрел на Бастион. Просто продолжал лежать, пялясь в окно и наблюдая за маленькими звёздочками, что совсем недавно, минут с тридцать назад, появились на небе.

-Что с тобой?- Тихо-тихо, почти не тревожа меня, спросила Бастион.

-Скажи, почему жизнь так жестока?

-Жизнь совсем-таки не жестока, скорее справедлива.

-Где же она,- Усмехнулся я. –Эта гребаня справедливость? Бастион, я так много теряю близких людей.

-Что, значит теряешь?

-Все, кого я любил, ушли. Всё, что когда-то мне было дорого, исчезло. То, чего я никогда не ждал, случилось. Знаешь, Бастион, как только я устроился сюда, моя жизнь начала кардинально меняться. Будто мир, наконец-то, вспомнил о моём существовании.

-Тогда причём здесь потери?- Возмутилась девушка, на что я снова усмехнулся. Да так горько, что почувствовал щемящее ощущение в груди.

-Сегодня я встретился со своим бывшим тренером, и он предложил мне работу.

И вдруг в воздухе повисла неловкая тишина, которую ни я, ни Бастион не решались прервать. Даже не смотря в глаза девушки, я видел, какое-то противоречие в её взгляде. И мне оно было ясно, ведь то же противоречие, я испытывал в своей груди.

-И что же ты решил?

-Ещё ничего.- Немного помолчал я, но потом резко заговорил. - Эта работа совсем-таки нереальная для меня. Но мне кажется, она бы сделала меня счастливым. Не знаю, возможно, я и ошибаюсь, просто…

-Если эта работа, сделает тебя счастливым, так в чём дело? Что тебя беспокоит..? Если дело во мне…- Я не дал ей договорить.

-Нет, Бастион. Дело совсем не в тебе. – И тут я понял, что осёкся. –Ну, ты, конечно, стала для меня важна, как друг, и я бы продолжил своё общение с тобой, даже работая где-то в другом месте. Просто, это не обычное место, где я только приберусь и пойду отдыхать, а в конце месяца получу зарплату. Совсем нет. Это та работа, в которой будет уходить уйма моей энергии. Та, где я, наверное, потрачу миллион нерв. Но, наверное, та, где я стану самым счастливым человеком, ведь отчасти я буду занят тем, чем хотел заниматься всю свою сознательную жизнь.

-Тогда не вижу ни одной причины для отказа.

-Всё намного сложнее, Бастион. Дело даже не в работе. У меня есть немного времени, чтобы подумать, но совсем-таки немного. Меня беспокоит другое.

-Что? Расскажи.

И вновь это дебильное молчание.

-Ты хоть раз в жизни теряла кого-нибудь?- Мой взгляд резко опалил Бастион, она же молчала, в уме, подбирая слова.

Через минуту девушка всё же ответила.

-Да. Но всего лишь раз, и можно сказать, практически не осознано.

-Расскажи мне, пожалуйста.

Я не знаю, зачем просил её об этом. Наверное, просто хотел почувствовать, что я не единственный, кто постоянно теряет любимых людей.

Бастион же вновь помолчала, смотря куда-то в стену. Через минуту её хриплый голос словно прорезал тишину, в котором, наверное, чувствовались практически все эмоции. И горечь, и любовь, и отчаянье, и боль…

-Маленькой девочкой, я была достаточно капризна. А всё благодаря родителям, которые откупались от меня подарками и заботой Луизы со Степаном Сергеевичем. Да, они работают на нашу семью уже достаточно долго. А если точнее, то всю мою жизнь.

Бастион громко вздохнула, давая возможность выйти всем чувствам наружу. Как же ей сложно было всё это рассказывать, но она явно не собиралась останавливаться.

-Они полюбили меня, как собственного ребёнка. Они заботились обо мне, как заботятся родители о своём чаде. Им ничто не мешало считать меня родной. Даже то, что у них у самих была собственная дочь.

На этом моменте рассказа, я чуть задержал дыхание.

-Майя была старше меня на три года, но даже будучи совсем малышкой, она всегда помогала своим родителям, становясь намного старше своих лет. Из-за меня ей невольно пришлось повзрослеть. Нашу с ней дружбу, действительно, можно было назвать сестринской. Наверное, даже больше. Она стала второй половинкой меня. А я стала практически ею. Ты и не представишь, как много времени мы с ней проводили. Как долго мы могли играть в песке. Разговаривать с животными. Искать клады. Раскладывать кукол. Заплетать друг дружке волосы. - Мне послышался громкий шмыг носом со стороны Бастион.

Я понял: кажется, она плачет.

Остановить её? Не стоит.

-В начале осени, когда мне исполнилось только семь лет, Майя перестала со мной играть. Очень часто Луиза и Степан Сергеевич увозили её куда-то. Мне было ужасно обидно, что они не берут меня с собой. Я завидовала Майе. Я очень ей завидовала. Ведь её брали кататься по городу, а я лишь сидела в нашем коттедже и смотрела телевизор. Я хотела, как она.

И снова тот злополучный шмыг, от которого я чуть дрогнул. Неужели, Бастион так сложно об этом говорить. Даже больше.

Ей больно это вспоминать.

-Бастион, не надо. Хватит.- Я чуть приподнялся в кровати.

-Нет, пожалуйста. Можно я до расскажу?

По её тону можно было сделать вывод: она рассказывала эту историю впервые. Впервые она выговаривалась о том, чего боялась вспомнить в течение всей своей жизни. Не принять её доверия, я не мог, поэтому лишь ближе придвинулся к девушке, приобнимая её за плечи. Она же не попыталась от меня отвернуться или убрать мою руку. Она покорно сидела, отпустив лицо в маске вниз.

-К концу осени всё совсем изменилось. Майя больше не играла со мной, постоянно сидя в комнате родителей. Степан Сергеевич и Луиза почти перестали улыбаться, относясь ко мне холоднее. А к новому году Майю побрили на лысо. Это и стало точкой моего кипения. Я устроила страшный скандал, когда увидела любимую подругу без её шелковистых длинных волос. Мне было страшно обидно за то, что теперь мы не сможем заплетать друг дружке косы.

Девушка положила свою маленькую ладошку на моё колено, чуть его сжимая, тем самым принимая мою поддержку. Тем самым требуя её от меня. Я же ещё сильнее её обнял.

-В тот день я сказала Майе, что ненавижу её, что она мне больше не сестра, не подруга и даже не знакомая. Я сказала ей, чтобы она ушла и никогда не возвращалась. Я пообещала, что больше и слова ей не скажу... Так и случилось. С того самого дня, я больше никогда не видела её. Никогда.

-Что значит «никогда»?- Тихо спросил я.

-Как бы я ни умоляла Степана Сергеевича и Луизу вернуть мне её, как бы ни умоляла своих родителей об этом, никто, слышишь, никто мне её не вернул. Никто не привёл её в мою комнату. Никто не пустил её ко мне на день рождение. Никто не позволил ей утешить меня в трудные минуты моей жизни. А всё потому что, я была слишком лицемерной и капризной. Всё потому что, я прогнала её. Выгнала. Выгнала из жизни, не выгнав из сердца.

Бастион ещё раз резко вздохнула и уткнулась мне в грудь, обнимая мою широкую фигуру обеими руками. Я чувствовал, как трясется её голова в тот момент, когда она плакала. У меня у самого сжималось сердце.

-Майя умерла 14 января. За семь дней до своего десятилетия.

Слёзы хлынули огромным потоком из её глаз. Я это чувствовал не только собственной грудью, но и серой футболкой, которую так и не снял. Оторвать девушку от себя, я бы не смог даже под прицелом. Это слишком бы её задело. Ведь она мне только что открылась, а в моменты открытия, прогонять человека не следует.

Я легонько её погладил по голове в капюшоне, очень жалея, что совсем не чувствую шелковистых волос.

-Ты, не виновата, Бастион. Совсем не виновата.

-Антон, у неё был рак.

За один день столько больных раком - уж слишком много для меня. Слишком.

-Ты была ребёнком, Бастион. У моей мамы был рак. – Тихо добавил я, чувствуя, как плач девушки проходит. Её голова медленно поднимается вверх, а наши глаза встречаются. В темноте сложно их увидеть, но не заметь их на себе не возможно. –Сегодня мне работу предложил мой бывший тренер, который заболел раком.

Объятия девушки стали ещё сильнее, а дыхание участилось. Её белая маска прижалась к моему плечу, касаясь головой моей головы.

-Поэтому ты и расстроен, да?

-Да, Бастион. Многие, кем я когда-то дорожил, уходят. Моя мать повешалась в ванной; лучший друг детства разбился в автокатастрофе; тренер, который заменил мне отца, скоро умрёт.

-Мне очень жаль.- Тихо прошептала девушка. Сквозь небольшую паузу она снова заговорила. –Кем тебе предложили работать?

-В прошлом я не плохой хоккеист. Ещё в школе играл за челябинский хоккей клуб «Белые медведи». – Я не успел договорить, как Бастион меня прервала.

-Почему в прошлом?

-После смерти мамы, желание играть исчезло.

-Извини.

-Сегодня я встречался с тренером, которого уже десять лет не видел, и он мне предложил встать на его место. То бишь новым тренером «Белых медведей», а точнее «Медвежат». Я на лёд уже не выходил целую вечность, так чему ж тогда смогу научить этих детишек?! Да, и сложно меня представить нянькой. Я с братьями-то не лажу, а тут…

-Неужели, ты не любишь детей?- Чуть приподняла она голову.

-Не знаю. Возможно, и люблю. Главное, чтобы не моими были и ладно.- Усмехнулся я. –Давай приляжем?- Предложил ей я, чуть таща за собой.

Она легонько кивнула, приникая свое миниатюрной фигурой ко мне.

Мы откинулись на большую белую подушку головами, продолжая держать друг друга в объятиях. Её бледня ручка лежала на моей груди, дёргая мокрую футболку от слёз.

-И что же ты ответил своему бывшему тренеру?

-Сказал, что подумаю. Я действительно, не знаю, как мне поступать.

-А что ты решил на счёт обучения? Уже думал, куда бы ты мог поступить?

-В любом случае нужны деньги, а пока у меня их нет.

-Но у тебя есть работа. Никто тебя не торопит. Ты можешь поступить и через пару лет. Главное, это начать готовиться и решить, куда именно хочешь поступить.

-Я не знаю, если честно. Совсем не знаю, Бастион. Кроме как играть в хоккей и драить полы меня ничему не учили.

-Может это покажется бредом,- Помедлила девушка. – Только не смейся.- Со смущением произнесла Бастион.

-Обещаю,- Хитро улыбнулся я.

-Раз уж тебе выпала возможность стать тренером детской команды…

-И?

-Ты мог бы поступить на педагогический.

-Куда?- Вдруг разразило меня смехом. –На педагогический?

-Да.- Тихо прошептала девушка. –А пока, первое время, я могла бы помочь тебе подготовиться к поступлению. Скажем так, стать твоим личным репетитором.

-Бастион, я обещал не смеяться, но это реально смешно.

-Знаешь что, я пошла!- Девушка, обидевшись, приподнялась, но я потянул её обратно.

-Хорошо, хорошо. Я всё обдумаю. Только не обижайся. Ладно?

-И всё равно, я пошла. – Она снова сделала попытку встать, и тут я ей не помешал.

Когда девушка поднялась на ноги, она посмотрела на мою, садившуюся фигуру, сверху вниз. Потом подтянула свою толстовку, которую я только заметил. Поправила капюшон и уже почти шагнула к двери, как вдруг её остановил мой голос.

-Я рад, что ты пришла. Ты не только подняла мне настроение, но и подала пару умных идей. И да, спасибо за доверие. Ты – одна из тех, кто верит в меня и воспринимает всерьёз. Сегодня я уже не буду обдумывать, все мигом нахлынувшие обстоятельства, но завтра… завтра мою голову будут терзать много разных, умных и важных мыслей. – Чуть нахмурил я брови, откидываясь на спинку кровати. – А пока, я начну читать ту книгу, что ты мне вчера дала. Просто буду сидеть и читать, ни о чём не думая.

-Ты начинаешь мудреть. Это радует.- Даже сквозь маску я почувствовал её улыбка.

Девушка подошла к двери, и тихонько ее, приоткрыв, уже почти шагнула в коридор, как мой голос снова раздался, но уже намного тише.

-До завтра. Спасибо за всё.

Я думал, что она пойдёт дальше, но Бастион продолжала стоять в дверях ко мне спиной. Я чуть насторожился и приподнял брови, ожидая её дальнейших действий. Но она продолжала так и стоять. Просто молча стоять. Но через какое-то время, её нежный и тихий голос всё-таки раздался в моей комнате. Она чуть повернула на меня свою голову.

-Что-то ещё, Бастион?

-При одной из первых наших встреч, ты дал мне имя Бастион, сравнивая с недоступно крепостью. Ты назвал меня так, потому что стена, за которую я прячусь слишком толстая, чтобы сломать её с одного разговора. Сегодня… сейчас ты разрушил одну из главных стен. Ты позволил мне рассказать тебе то, что я хранила уже давно.

-Бастион, ты всегда можешь…- Она оборвала меня.

-Главная стена сломлена, а значит для тебя я уже не безликий бастион.

-Это получается…

-Но осталось ещё слишком много стен. Слишком. Но одну ты сломал, а, следовательно, тебе полагается награда. – Девушка схватилась за дверную ручку и потянула её на себя.

Дверь медленно закрывалась, а фигура моего ночного гостя исчезала из поля зрения.

-Меня зовут Ева. Ева Майер…

Глава 5

Почти касаясь солнца

-Я здесь по нескольким причинам. Во-первых, где мои кеды? Уже пятый день не могу их забрать. Во-вторых, у тебя, что все книги такие депрессивные. И, в-третьих, я долго думал над тем вариантом, что ты мне предложила с обучением, и решил принять единственное в моей жизни и правильное решение. Я воспользуюсь твоими услугами репетитора.

Я ворвался в гостиную девушки в тот момент, когда она, сидя на кушетке, читала книгу. На её лице, помимо маски, фигурировали квадратные очки с чёрной тонкой оправой. Её ленивый взгляд коснулся меня на втором пункте моего гениального плана.

Комната как всегда была погружена во мрак, лишь небольшой торшер у кушетки давал этому помещению хоть какой-то свет.

-Твои кеды наверху. Всё также стоят у кровати.- Спокойно произнесла девушка, прикрывая книгу, которую ещё минуту назад она читала. –Книга, которую я тебе дала не депрессивная, а скорее уж наоборот.

Я освободил от книг тумбочку, которая стояла напротив кушетки с Бастион, и сел на неё. Собрав руки в замок на груди, я уставился на девушку, прожигая своими серыми глазами.

-Хочешь сказать, что история совсем негрустная?

-Нет. Она о волшебстве, о любви. Что же может быть грустного?

-А то, что девочка умирает в книге, это совсем не грустно?! Жестокая ты какая-то!- Вальяжно отмахнулся я. –И с кем я общаюсь?- Задал риторический вопрос, смотря в потолок.

-Антон, это ведь сказка. Сказка, о какой-никакой, но любви. Лесли подарила Джессу целый волшебный мир. Она научила его не молчать постоянно. Отвечать за своё имя, и за имя тех, кто ему дорог. Она помогла ему раскрыть тот глубокий мир, который ему казался лишь поверхностным. Разве, ты ещё это не понял?

-Я понял это, хотя было неожиданно, когда Дженис и Джесс в конце всё же подружились. – Чуть улыбнулся я.

-Видишь. Она открыла ему глаза на многие вещи. Она подарила ему целый мир. А он… он элементарно забыл её позвать в галерею.

-Если бы он её не забыл пригласить…

-Да. Лесли бы не умерла. Если бы он всегда помнил о ней, как она это делала о нём. Если бы он понял, что любит её намного раньше её смерти, Лесли бы не пошла кататься на верёвке.

-Но всё равно история грустная.

-Разве Терабития потеряла своих правителей? Нет. Мей Белл стала новой королевой. А Лесли осталась для них всех лишь небольшой жизненной главой, преподавая каждому из героев урок. А когда герои учатся чему-то, это разве плохо?

Я немного помолчал, обдумывая слова Бастион. Отчасти она права. Ладно, она полностью права. Я махнул рукой и слез с тумбы, устремляясь на второй этаж за кедами.

-Хорошенько подумав, я решил всё-таки согласиться с твоим предложением о помощи.

Девушка наблюдала за мной в тот момент, когда я поднимался наверх. Её глаза в очках казались просто огромными, а при свете лампы ещё зеленей.

-Очень рада, что ты становишься рассудительнее.

Уже на втором этаже, заходя в спальню девушки, я продолжал кричать и искать свою обувь. Её кровать была идеально застелена, а в комнате царила настолько приятная атмосфера, что мне невольно захотелось лечь на кровать и заснуть.

-Я не знаю, понравиться ли мне работать с детьми, но попробовать мне ничто не мешает. Возможно, так сразу я и не решусь пойти в тренеры. Но для начала просто буду ходить на тренировки. Сам разминаться. В конце концов, нужно же и самому былое вспомнить.

-Когда хочешь, предположительно, начать тренироваться?- Послышался знакомый мне крик снизу.

-Какие уж тренировки. Так на выходном с Витей сходим на каток. Покатаемся немного. Надеюсь, этого хватит для начала.

Одной рукой я держал кеды, которые уже почти целую вечность назад, оставил тут, а другой водил по дискам, которые были на стеллаже. А ведь все четыре стены в комнате были окружены стеллажами. Посчитать сколько всего дисков в коллекции Бастион, было бы нереально. Про книги уж я молчу.

-Господи, неужели случилось чудо, и ты взялся за ум?!- И снова этот голос. В последнее время он становился всё веселее и веселее.

-А может, ты действуешь на меня, как Лесли на Джесса…- Вот идиот! Я ударил себя свободной рукой по голове, понимая, какую чушь сейчас сморозил.

Звонкого голоса девушки больше не было слышно. Видимо, она обдумывала мои слова.

-Я имею в виду тот факт, что ты открываешь мне то, чего я не замечал ранее. И я совсем не клоню к тому, что ты скоро умрёшь или ещё что-то…- Господи, какой бред я нёс.

Я поспешил вниз, чтобы свести эту, безумно глупую, тему на нет. Девушка продолжала молчать, поэтому я ускорялся, ибо, действительно, ляпнул то, что было лишним. Чтобы хоть как-то отвлечь её внимание от этого откровенного сравнения, я позвал её вновь.

-Бастион?- Но ответом была всё та же противная тишина.

Тогда же, мои ноги молотками стали бить по лестнице, спуская меня вниз. Уже на первом этаже, когда я снова хотел к ней обратиться, но уже с шуткой, чтобы развеселить, я застыл на месте. Теперь мне была понятна причина её молчания…

У двери, в которую я входил пять минут назад, стояла худощавая фигура Луизы. Её темные волосы с сединой были зачесаны за уши, а светло-голубые глаза не по-доброму горели. Впервые мне она казалось такой разъяренной что ли.

От неловкости момента, я громко сглотнул, переводя взгляд то с Бастион, то с Луизы.

Трудно сказать точно, сколько длилась эта мертвецкая тишина, в которой уже давно раздавались крики. Никто из нас троих не решался первым начать разговор, но я чувствовал, что никто кроме меня его и не начнёт.

Поэтому с наигранной лёгкостью я заговорил:

-Мне кажется, или мои кеды, действительно, стали меньше?!- Я, как психически больно стал немного улыбаться, приподнимая свои кеды вверх.

Луиза резко кинула свой тяжёлый взгляд на Бастион, которая вжалась в кушетку всем телом, держась за её бока двумя руками. Теперь, мне послышалось, как она громко сглотнула.

-Ева, что он тут делает?- Женщина быстро и не по-доброму на меня кивнула. Но Бастион продолжала молчать. Мне было сложно определить, какое у неё сейчас лицо, но явно не радостное.

Случилось то, чего не должно было случаться. О моих походах в северную часть, наконец-то, узнали.

-Я пришёл к ней. – Ответил за неё я. Луиза снова бросила на меня свой быстрый взгляд, отчего у меня на груди похолоднело. –Я добровольно к ней приходил. И, Луиза, не трогай Бастион,- Уже в какой раз осёкся я. –То есть, Еву. Это всё я…

Но Луиза, будто слышала лишь часть моих слов.

-Бастион?- Удивлённо переспросила она. –Как-как ты её называешь? – Лицо женщины скривилось в непонимающей гримасе.

-Бастион.- Тихо ответил я.

Грозность снова вернулась к Луизе, и она опять же сверкнула на Бастион своим разъярённым взглядом.

-Ева, я повторяю: что он,- Она вновь кивнула на меня. – Здесь делает?

-Луиза,- Девушка заговорила оправдывающимся тоном.

-Я жду!- Женщина сложила руки у себя на груди и нервно стала топать правой ногой по полу. –Ну, хоть кто-нибудь,- Она посмотрела на нас обоих. –Начните оправдываться.

-Луиза, Ева, действительно, ни в чём не виновата. Я сам приходил. Я насильно заставлял её терпеть мою компанию. Если нужно увольняйте меня.

-Нет!- Девушка резко соскочила. –Луиза, не надо. Я сама просила его приходить.

-Бастион, не надо. Тьфу, Ева, не надо обманывать и выгораживать меня. Да, Луиза, я приходил сюда и утруждал Еву своей компанией.

-Ничего подобного! Ты приходил сюда, потому что я хотела. И вообще, тогда ночью, я хотела, чтобы ты меня заметил!- Мы с Бастион вели завуалированный диалог за счёт Луизы, которая безмолвно стояла и смотрела на наш спор.

-Ах, вот как? Так ты это всё специально? И всё равно я приходил по своей воле.

-Это не значит, что мне не нравилась твоя компания. Наоборот, я ждала твоего прихода, и даже сейчас жду. Да, я каждый день жду!- Прокричала девушка.

После этих слов в воздухе повисла тишина, которая постепенно всех нас возвращала в чувства. Невольно, а может быть, и вольно, но Бастион признала, что ждёт моего прихода. Я же, конечно, ничего нового ей не сообщил, но ещё раз попробовал доказать, что хочу с ней общаться. Хочу к ней приходить.

Мы все трое встретились глазами, понимая, насколько абсурдна данная ситуация. Луиза, немного смягчившись, сбросила руки с боков и повернулась к нам спиной, хватаясь за дверную ручку. Ожидание дальнейших событий не казалось таким уж и томительным, так как женщина, приоткрыв дверь, обернулась к нам лицом и кивком указала на то, чтобы я вышел.

Но после того, как я сделал пару шагов, она добавила:

-Ева тоже.- Голос Луизы стал практически спокойным.

Поначалу девушка немного удивилась, но через пару секунд даже с охотой пошла. Её шаги казались стремительнее времени, поэтому нам с Луизой оставалось только волочиться за ней.

Как и ожидалось, мы стояли у кабинета Степана Сергеевича, куда Луиза зашла пару минут назад, прося нас, оставаться на своих местах и немного подождать. Не знаю, что нас ждет дальше, и какой это будет разговор, но у меня немного начало колоть о представлении будущего.

Бастион не меньше меня была взвинчена, поэтому вышагивала взад и вперёд по периметру небольшого холла, в котором и находилась дверь в кабинет.

Как Луиза и обещала, она вышла буквально через пять мину, после того, как вошла. Её лицо уже не казалось строгим, а даже наоборот, немного сочувственным. Только к кому это сочувствие проявлялось? Ко мне или к Бастион?

В любом случае, того же не сказать было о Степане Сергеевиче. Он же был без эмоционален, как всегда. Хотя, если честно, я ожидал, что он будет по меньшей степени, с раздражительным выражение, но нет. Он был спокоен, как удав. И что только на уме у этого дядьки?!

-Заходите оба.- Тихо, без злости, но и радости, сказал мужчина.

Я чуть помедлил, а вот Бастион зашагала также быстро, как неслась по коридорам дома пару минут назад. Уже в помещение, а то бишь, в кабинете, между прочим, в очень даже уютном кабинете, Бастион свободно уселась на стул, в самом конце небольшого переговорного стола. Раскинув и руки и ноги, она принялась всматриваться в неизвестную точку на стене, ожидая всех остальных.

Степан Сергеевич, как и полагается главе, сел в большое кресло, в основании стола. Луиза стояла у его правого бока, придерживая плечо мужа руками, будто он мог сорваться с места. Он это же Степан Сергеевич, не без трудностей решит любой вопрос словесно.

Мне же лишь оставалось сесть на небольшой стул, сбоку от Бастион, почти не пересекаясь с ней. После полуминутного молчания и некого успокоения, раздался голос человека, который был во главе стола.

-Антон, ты нарушил правила договора, который, между прочим, должен был внимательно прочитать. А после, все не устраивающие тебя факторы, обсудить со мной. Или хотя бы с моей женой.- Он кинул взгляд на Луизу.

-Я понимаю.- Попытался оправдаться я. – И если надо, я понесу наказание, какое только смеете вы вынести.

-Как бы нам с женой не хотелось этого осознавать, но вы всё-таки должны понести наказание. А как оговорено в договоре, мы должны вас уволить, Антон.

-Степан Сергеевич, позвольте мне лишь отчитаться за Еву. Вы не должны думать, что она насильно пыталась меня привлечь к себе. Я сам, добровольно ходил к ней.

-Ой, да ну бросьте.- Вдруг вмешалась в наш диалог Бастион, которая не только стала кричать, но и размахивать руками. –Ни в чём ты не виноват, Антон. Они сами придумали все эти условия договора, которые вы с охранником, якобы должны выполнять.

-Ева.- Строго бросила Луиза, успокаивая девушку.

-А что Ева? Он ничего толком и запретного-то не натворил.

-Антон, нарушил правила договора, а, следовательно, должен понеси какое-никакое наказание.

-Он нарушил бы правила договора, если бы я была против его присутствия в северной части дома, но я не была против!- Снова повторила девушка, сверкая своими яблочными глазами сквозь прорези в маске.

-Ева не устраивай сцен! Ты сама знаешь все правила. И до прихода Антона их никто не смел нарушать.- Строго проговорил Степан Сергеевич, по-отцовски затыкая девушку.

-Мы же не в тюрьме, чтобы строго следовать правилам! – В одну секунду Бастион срывалась, готовая броситься на каждого. В другую секунду она становилась холодной и отрешённой, будто ей на всё было наплевать. –Ах, да. Мы всё-таки в тюрьме.- Отпуская голову вниз, тихо сказала она. –Мы все в тюрьме. Я. Вы. – Она мельком посмотрела на Степана Сергеевича и Луизу, у которой глаза уже были на мокром месте. – И ты тоже, Антон.- И тут наши глаза встретились. Мои серые – её зелёные. –Беги отсюда, пока и твоя жизнь не обрела тюремную схожесть.

-Дорогая, пожалуйста, не говори глупостей.- Попытка Луизы успокоить Бастион увенчалась неуспехом.

Девушка вдруг резко встала со стула и громким голосом заорала почти на весь кабинет.

-Уже вот, сколько лет я живу, как в клетке. Мне надоело прятаться в собственном доме. Надоело. Наконец-то, за все эти годы в моей жизни появился человек, который не боится меня принять. Который не боится меня выслушать и не боится мне сказать против слова. Он первый, кто не стал меня жалеть. А если и стал, то поступает очень умно, не показывая мне это. Того же не скажешь о тебе, Луиза.- Девушка бросила взгляд на женщину напротив. –Ты всегда меня жалела. Ты всегда пыталась сделать мою жизнь как можно комфортней, не обращая внимания на все те факторы, что этот комфорт даже и не требовался мне.

-Я пытаюсь сделать для тебя, как лучше. –Взмолилась Луиза.

-Ты пытаешься превратить меня в беспомощное чудовище, которое может напугать кого-то не только внешностью, но и характером. С твоей заботой, это чудовище скоро забудет, как собственноручно вытирать задницу. – Слова девушки были резкими, но отчасти правдивыми.

-Ева, умоляю тебя, успокойся.- Со всей добротой и нежность проговорил Степан Сергеевич.

-А вы, Степан Сергеевич? Вы! Да вы ничуть не лучше.

-Бастион.- Уже я попытался её успокоить, но на меня она бросила презрительный взгляд, от которого всё моё тело похолоднело.

-Вы все не давали мне возможности жить, как нормальный человек, вселяя в меня постоянные комплексы и боязнь окружающих. Мне это надоело. Только Антон подарил мне частичку нормальной жизни. Обычной. Такой, какая бывает у молодой девушки. Он стал мне другом.

-Ева.- Снова повторил мужчина напротив девушки.

-Если вы уволите Антона, я покончу жизнь самоубийством.- Тихо произнесла Бастион, отпустив голову вниз.

Тут словно всё дыхание из моих легких испарилось, оставляя там ядовитый газ, разрушающий изнутри. Видимо, этот газ был не только в моём организме, но и во всех остальных, кто слышал эти слова. Слова о самом страшном. Самом, что ни на есть, ужасном человеческом решение.

Луиза в один миг преодолела стол, хватая Бастион в свои объятия и сжимая её там. Степан Сергеевич тоже отреагировал, поэтому быстро встал с места, глазами окатывая девушку. Неужели, этот мужчина может быть и таким?

Он смотрел на Бастион, словно родной отец, узнавший о самом ужасном поступке дочери, который она собиралась сотворить. Даже я, человек, который уже немалое поведал и услышал, схватил девушку за свободно висевшую руку, и умоляющи, взглянул на неё.

-Бастион.- Тихо произнёс я, встречаясь с ней взглядом.

Бедная Луиза уткнулась в её серый капюшон, который при каждом хныке женщины сползал, открывая вид на светлую полоску лба. Но девушка, замечав это, натягивала его поглубже, закрывая края маски.

-Дорогая.- Ревела Луиза.

-Ева.- Тихо произнёс Степан Сергеевич, продолжая стоять, облокотившись на стол обеими руками. –Не совершай ошибок, пожалуйста.

-Это, действительно, глупо Бастион. Даже слишком.

-Мне так надоело всё.- Обессилено сказала девушка. – Мне так надоело прятаться. Надоело быть кем-то особенным. Кем-то необычным. Я так хочу нормальной жизни. Я снова хочу петь и танцевать. Снова выступать на сцене. Снова заниматься рисованием. Снова появляться на публике. Снова всем нравиться…

Этих снова было ещё около ста.

Девушка уже не могла остановиться, так как наконец-то нашла возможность не скрываться, а говорить всё прямо. У неё впервые появился шанс стать хотя бы на половину, но нормальной.

-Я обещаю, всё это будет.- Так же тихо выпалил я.

-Антон, останется на этой работе, но ему придётся заплатить штраф. –Уже через десять минут сказал Степан Сергеевич.

-Да, конечно.- Согласился я.

-В этом месяце ты не получишь свою зарплату.- Уже выходя из кабинета, услышал я.

Прошло всего пять минут после того, как всё случилось, но я уже чувствовал изменения. Воздух уже не был пропитан какими-то неизвестными тайнами, а наоборот был лёгким и по-особенному воздушным. За всё это время я перестал испытывать сковывающие ощущения. Больше мне него было бояться. Хотя бы одной проблемой, но меньше.

Она шла медленно, но главное рядом. Даже слишком. За все наши с ней немногочисленные встречи, я не успел заметить, какая у неё великолепная походка. Какая же она статная и грациозная. А как раскачиваются бёдра. Как она медленно и плавно переставляет ноги. И этой девушке не нужно иметь внешность Моники Белучи, чтобы очаровать. Она может оставаться безликим бастионом, но продолжать удивлять и нравиться людям.

-Ты реально готова была на то, о чём сказала в кабинете?- Я даже не решался произнести тех страшных слов, что так легко и просто произнесла эта невысокая девчушка.

-Не знаю. Наверное, нет.- У меня словно камень с души слёг. –Не думай, что я так сильно за тебя беспокоилась, что проговорила эти ужасные слова.

-А что же тогда?- Улыбнулся я.

-Ты стал для меня другом. Единственным, за все эти долгие годы. Тем более,- Маленькие морщинки окружили её зелёные глаза, указывая на то, что она улыбается. –Как ты и сам выразился, я мать Тереза, которая стремиться замолить свои грешки. С чего-то же надо начинать.

Мне показалось, или я действительно, услышал её смех?! Да, какая к чёрту разница.

Я и не заметил, как мы подошли к самой двери в мою комнату. Не знаю почему, но девушка отважилась меня проводить, хотя, по-моему, это я должен был сделать. Но мы, в конце-то концов, просто лишь друзья. О чём-то большем у меня даже как-то и мыслей не возникало.

-Проводила меня. Может, и на свидание позовешь?- Игриво усмехнулся я. Бастион стояла ко мне почти вплотную, заглядывая намного глубже, чем в глаза.

-Не дождёшься. - Я почувствовал её улыбку сквозь маску. –Но я подумаю. Хотя меня уже ожидает завтра свидание,- С некой горестью проговорила она.

-В смысле?

-Каждый месяц меня посещает мозгоправ. Видимо завтра наше с ним свидание станет вторым в этом месяце. Луиза уже скорей всего позвонила ему.

-Но ведь ты же совсем-таки нормальная. Зачем тебе мозгоправ?

-Родители уже давно так решили. Ибо общаясь только с врачами и домочадцами, я совсем одичаю.

Мы оба миом засмеялись, теряя любые страхи и предрассудки. Вдруг послышался мужской голос, который разорвал наше с Бастион спокойствие. Девушка сделала пару быстрых шагов назад, немного прячась ко мне за спину.

-Антон, Антоха.- В начале коридора возникла фигура моего друга, который чуть ли впопыхах стремился ко мне. Увидев девушку за моей спиной, он выпрямился и успокоил своё неровное дыхание. –Ой… Эм… Антон.

-Витя.- Друг стоял напротив нас с девушкой. Его глаза медленно осматривали Бастион с ног до головы, а рот раскрывался. –Эм… Это Бастион,- Я сделал небольшой шаг в сторону, открывая вид на девушку.

Она же немного помедлив, подал ему свою руку. Витя ещё с минуту разглядывал её, а потом словно ошпаренный быстро ответил на вежливость Бастион вежливостью. Как истинный джентльмен, он подал ей тоже руку.

-Ева.- Прикасаясь к ней, мой друг даже не поморщился, а наоборот, широко улыбнулся во все тридцать два зуба. Мне показалось, он был готов даже обнять её.

-Витя.

Через пять секунд Бастион снова посмотрела на меня, и уже опустив руку друга, отошла на пару шагов назад.

-Приятно было, наконец-то, с вами познакомиться, Витя.- Как можно вежливей проговорила девушка. –Антон,- Обратилась она ко мне. –Увидимся.

Она ушла, даже не обернувшись. Куда сейчас направлялась эта девушка, мне было неизвестно. Одно лишь крутилось в голове: Бастион была свободна. Она была свободна не перед Степаном Сергеевичем и Луизой, она была свободна перед собой.

Мы с Витей зашли в мою комнату, где я лёг на постель, откидываясь спиной на стенку кровати, а друг сел напротив стоящую тумбу. Его карие глаза до сих пор оставались широко открытыми. И мне вполне была понятна его реакция.

-И зачем ты припёрся? Чтобы просто помолчать и посмотреть в стенку?- Уже не выдержал я.

Его туманный взгляд, наконец-то, меня коснулся.

-Антон, это ведь была она? Ведь она, правда?- Похоже, друг до сих пор был в неком шоке.

-Да, это была она. Та самая девчонка, которую тут прятали. А точнее её тут не прятали. Она сама скрывалась.

-Так это ты выманил её, да? У вас с ней роман?- Витя будто обезумел.

-Что? У тебя че, крыша совсем поехала?- Я кинул в него подушку, на которой лежал. – Даже не смей так думать. Не смей. Она не такая!

-Если бы только я так думал.- Усмехнулся друг, отводя свой взгляд.

-Что ты хочешь этим сказать?- Немного приподнялся я, настораживаясь с каждой секундой всё больше. –Ну-ка, говори!

-А что говорить? То, что ты и так знаешь..? Или должен знать.

-Витя, не медли.

Темноволосый друг в одну секунду слез с тумбочки и стал ходить по комнате. Он был явно чем-то обеспокоен, но и одновременно чем-то обескуражен.

-Короче, Степан Сергеевич и Луиза думают, что у тебя роман с этой,- Он махнул рукой в сторону. – Евой.

Я же стал часто моргать, переваривая слова друга. С чего они могли сделать такие выводы, ведь узнали обо всём минут двадцать назад. Почему-то стало как-то обидно, и обидно не за себя, а за бедную Бастион, которую и так уже жизнь потаскала и измучила.

-Откуда ты знаешь?- Я бросил резкий взгляд на Витю, который и сам толком ничего не понимал, но хотел выяснить.

-Я только что слышал, как они это обсуждали на кухне.

-При тебе?- Приподнял я брови.

-Конечно же, нет, придурок. Ты же знаешь их…- Теперь я всё больше начинал верить словам друга, хоть они и казались абсурдом. –Они говорили о том, что ты мог бы стать тем самым.

-Тем самым?- Скривил я лицо.

-Ну, типа тем, кто полюбит её,- Витя обвёл свою физиономию в воздухе. –Такой. Кстати, что с ней случилось? Она показывала тебе своё лицо?

-Нет, не показывала.- Я снова лег на постель, облокачиваясь на стенку. –Я не знаю, что с ней произошло. – Без эмоций ответил.

-Слушай, братан, я знаю, что тебя зацепило то, что я сказал. Но пойми ты: эти люди уже долгие годы о ней заботятся – они устали. А тут появляешься ты, их спаситель, который взвесит все заботы этой девчонки на себя.

-Но ведь у нас с Бастион всего лишь дружба. – Я попытался оправдаться.

-И дай бог, чтобы она не переросла во что-то большее. Тебе это просто напросто не надо.

-Откуда ты знаешь? Откуда ты знаешь, что мне это совсем не надо?

Витя усмехнулся.

-А тебе это надо?- И ему вновь удалось застать меня врасплох.

-Нет. – Шёпотом, чтобы никто меня не услышал, проговорил я. –Не надо.

***

Его чёрное авто, Mercedes SLK, въехало во двор по подъездной дороже, которая тянулась от огромных ворот, до небольшой тропинки и до гаража с машинами. Какая была первая мысль, когда я увидел, как он открывает дверь своей машины и выходит из неё, так это «клоун», а может и два слова. Ещё и «шарлатан».

Как можно платить огромные бабки за какие-то непонятные разговоры, которые даже не облегчают жизнь. Он за долгие годы не сделал такого прогресса, который я сотворил за пару недель. А ведь, я делал всё бескорыстно и с добрыми намереньями. И что я получил? Хорошего друга и поддержку. Ну, а также бесплатного репетитора, который будет со мной заниматься по вечерам.

На вид мужчине было около тридцати, а может даже и тридцати пяти. Он выглядел очень статным в своей белой рубашке и в чёрных штанах. А с приглаженными волосами, он вообще напоминал мне не доктора, а какого-то богача, приехавшего на серьёзную встречу. Отчасти так и было, учитывая, сколько зелёных он получит за один жалкий сеанс с Бастион.

А где же его белый халат? Где прозрачные очки в золотой оправе? Где, в конце концов, кейс с картинками, на которых изображены кляксы. Он приехал налегке, будто забежал на минутку в гости, попить чаю.

Поднимаясь по небольшой тропинке, ведущей в дом, он поднял глаза наверх, где мы и встретили взглядами. И как, он смог меня увидеть, ведь я стоял в холле второго этажа, а моя физиономия виднелась в одном из десятка окон. Ладно, он внимательный шарлатан. Тут я спорить не стану. Чтобы не показаться гостю психом, я повернулся к окну спиной и зашагал по собственным делам, которыми меня с утра наградила Луиза.

Уже через полтора часа я поплёлся на кухню, где собирался попить соку. День не выдался тяжёлым, поэтому я сразу же собирался отправиться к Бастион, чтобы хоть немного повеселиться самому и её повеселить. Я до последнего надеялся, что мозгоправ уже давно ушёл. И отчасти это случилось, но лишь отчасти.

На кухне, за барным столиком, сидел тот самый мужчина в белой рубашке и пил кофе. Он был ко мне спиной, поэтому я сразу не смог разглядеть его лица. Но услышав мой приход, мужчина повернулся ко мне.

Первое мысль, какая поселилась в голове: смазливый, как черт.

На его смуглом лице образовалась белоснежная улыбка, от которой у меня сразу возник рвотный рефлекс. Да, уж, паренёк-то ничего. Совсем ничего.

Луиза же, которая с ним пила чай и вела непринуждённый разговор ещё минуту назад, встала с места. Её синие глаза засверкали сильнее, когда она увидела меня.

-Ох, Антон, присоединяйся к нам.

Женщина мигом бросилась к чайнику, рядом с которым поставила небольшую кружку и стала заливать её кипятком. Я же обогнул стойку и сел на стул рядом с Луизиным местом, напротив мозгоправа. Тот продолжал улыбаться, подавая мне руку, когда я подошёл ближе.

Я ответил на его вежливость, вытирая свою грязную ладонь об джинсы и тоже ее, подавая ему. Мужчина даже моргнул от брезгливости.

-Кириллов Вадим Олегович.- Представился он. –Личный психотерапевт Евы. А вы, так понимаю, тот самый Антон?- Он прищурил свои тёмно-карие глаза.

-Ага. Антон Дмитриевич Ермаков. Просто уборщик.- Чуть поддразнил его. Спиной я почувствовал укоризненный взгляд Луизы, которая уже давно должна была вернуться за стол с чаем.

-Антон, вот чай.- Женщина, наконец-то, вернулась. –Вы, уж извините меня, Вадим Олегович, но у меня куча дел. Я пойду, а вы побеседуйте пока с Антоном,- Она чуть ткнула меня в спину рукой. Я сильнее выпрямился и улыбнулся Луизе.

-Всё будет хорошо, Луиза. Иди, выполняй свои дела.

-Да-да, Луиза, идите и не волнуйтесь. Я уже почти допил чай и скорой уйду.

Его голливудская улыбка вновь расползлась по лицу. Если честно, то руки зачесались, чтобы хоть немного, но подпортить её.

Женщина с недоверием во взгляде, но исчезла из поля зрения. Я уже было хотел начать разговор, который бы подтолкнул нас к драке, ибо не мог я сдержать своих кулаков, но он заговорил первым. Да, ещё и так почтенно, что ни о какой драке и речи быть не могло.

-Антон, я хотел бы вас поблагодарить. Вы и не представляете, что и сотворили.

-Почему это не представляю? Всё я представляю.

-Нет. –Он помотал головой. -Я разговаривал с Евой в начале месяца и сегодня, в это поверить сложно, но она изменилась. Совсем. Она будто расцвела.

-Ева всегда такой была. Это не моя заслуга. – Я и не заметил, как нервно допил всю кружку чая. Заметив это, врач продемонстрировал мне, что его чашка тоже пуста

-Не хотите пройтись?- Предложил он мне.

Пройтись докуда? До его супер-крутой машины?

-Да, конечно.- Также, улыбнувшись, встал я с места. –Надеюсь, мне не придёться платит за разговор с вами.

Мы вышли на веранду, откуда свернули на небольшую террасу с маленькой каменной тропинкой. Медленно вышагивая, мозгоправ сложил руки в карманы и взглянул на меня. Я же просто шагал, смотря себе под ноги.

-Как вам это удалось, Антон?

-А, может быть, в душе я тоже психотерапевт. –Врач засмеялся.

-В этом нет сомнения, просто мне интересен ваш способ подхода.

-Сколько вы уже с ней работаете? – Вдруг резко поинтересовался я.

-Второй год. – Он без колебаний ответил.

-И за два года вы не смогли сделать то, что я сделал за две недели? За что вы бабки получаете?

Врач снова улыбнулся, но от лёгкого смущения опустил голову вниз.

-Понимаете, Антон, моя задача была не вывести Еву на люди и не вернуть её к жизни.

-Тогда какая же у вас задача?

-Она должна была принять свою внешность. Ева должна была избавиться от отвращения к себе. В, конце концов, она должна была научиться воспринимать критику в свой адрес и жить с тем, что ей дано.

-И как удачно?

-А вы сами-то видите? Конечно же, нет. Отчасти нет.

-А вы никогда не пробовали просто относиться к ней, как к нормальной девушке. Не видеть эту белую маску, а видеть то, что поглубже.

Мужчина как-то по-доброму ухмыльнулся.

-Все её грани глубокого я увидел уже давно. Наверное, ещё на первом сеансе. Она необычная. Слишком необычная.

-Это я и так знаю. А ты случаем не пытаешься произвести на неё впечатление, чтобы отгрести себе немного от её состояния?– Настороженно проговорил я, щуря глаза.

-Я?- Искренни усмехнулся мозгоправ.

-А чего бы нет?

-У Семьи Майер, конечно, материальная обеспеченность на высшем уровне, но нет, деньги мне от неё не нужны.

-Такие, как ты, за этим только и бегают.

-Может быть, я и просто врач, но денег мне всегда хватало.- Чуть грубо сказал он это мне в глаза. –Если бы не… не…- Он стал запинываться. –Ох, если бы Ева не была такой упрямой.

-Ты о чём?- Настороженно поинтересовался я.

-Я без ума от неё.– Он проговорил это совсем тихо, но мой слух меня не подвёл. Я услышал каждое слово.

Мои глаза моментально расширились, рот чуть приоткрылся. Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Межу нами повисла неловкая тишина, в которой было, наверное, всё: от любви до злости.

Но был ли я зол на этого парня? – Нет.

В какой-то степени мне захотелось помочь ему. А ещё больше, мне захотелось помочь и Бастион, которая заслуживает счастье. Даже с таким утырком, как мозгоправ. Ей будет сложно с ним, ведь он не такой интересный собеседник, не такой весёлый и не такой простой, как я. Но зато он искренен.

Даже я поверил в его к ней чувства. Почему-то.

-Вы и не подумайте ничего плохого. Если у вас серьёзные намеренья по поводу Евы, я не сану вам мешать. Я подвинусь.

-У нас с ней нет никаких чувств. Мы просто друзья.- Я с секунду помолчал. –Если она тебе безумно нравиться, так почему не начнёшь действовать?

-Антон, я взрослый мужчина и не стану бегать за женщиной, которая меня не принимает.

Неожиданно для самого себя, идея свести Бастион и мозоправа казалась мне не такой отвратительной. По характеру мужик он вроде бы нормальный, а если и ненормальный, то выбьем из него дерьмо. А Бастион - прекрасная девушка, которая подойдёт любому парню. Главное, её правильно приручить.

-Пригласите её куда-нибудь. Вот просто пригласите, вдруг…- Он быстро оборвал меня.

-Приглашал, и не раз. И дело тут совсем не в том, что она прячется в этом доме от посторонних людей. Она не пошла именно со мной. Видимо, у неё нет такой симпатии ко мне, какая у меня к ней.

Мне вдруг захотелось его пожалеть, погладив по голове. Такой статный, вроде бы галантный, не страшный, а его посылает Бастион. Уж слишком всё как-то запутано. Всё-таки врач выполнил свою работу отчасти: девушка не приняла же его даже с очень привлекательными внешними данными. А может всё же она нашла в нём изъян?

После долгого и серьёзного разговора с мозгоправом, я не выдержал и поспешил к Бастион, не дожидаясь вечера. Десятиминутные поиски увенчались успехом, когда я обнаружил девушку, сидящую на скамейке во внутреннем дворике дома. Именно в этом дворе и случилась наша первая встреча.

Сейчас она казалась мне безмятежной. И это с учётом того, что я даже не видел её лица. Просто светло-зелёные глаза… они не такие, какие обычно. Сегодня они чистые, без каких-либо потемнений. Как же всё-таки много можно определить по одному лишь взгляду.

Я тихо присел на скамью рядом, не беспокоя пса, который приютился на её небольших коленях. Правой рукой она гладила его по серой короткой шерсти, а правой водила по черному носу псины.

-И почему ты не рассказывала мне о своих поклонниках?- Я попытался заглянуть в её глаза, но они словно были стеклянные.

Ответ я получил совсем не сразу, а где-то через пару минут. Девушка находилось в каком-то странном состоянии, напоминавшем мне транс, но когда раздался её нежный голос, я всё же понял, что гипнотизёрством психологи не занимаются.

-Ты о Вадиме?

-Да, о нём. Классный чувак. И чего ты его динамишь?

-Он мне совсем не нравится.

-Знаешь, многие женщины пытаются заполучить в мужья такого, как он.

-Я ещё не разу не пожалела, что отказала ему в замужестве.

И тут меня словно разразило молнией.

-Погоди, что?

-Что?- Переспросила она, наконец-то, приходя в себя.

-Он предлагал тебе выйти за него замуж?

-Да.- Легко ответила девушка.

-И ты отказалась?- Снова повторил я.

-Да.

Я мигом соскочил со скамьи и принялся ходить из стороны в сторону.

-Иногда, я тебя совсем не понимаю, Бастион.

-Почему?- Как у маленького ребёнка, её светлые глаза горели из прорезей в маске.

-Потому что это был твой шанс, стать счастливой.

Я встал на колени и сжал руки девушки, которые ещё секунду назад гладили пса. Собака оскалила свои острые зубы, но я не предал этому внимания.

-Я знаю, что не отличаюсь внешними данными, а точнее сильно отличаюсь от других. И я знаю, что выбор мужчин у меня не велик, но я хочу быть с тем, кто полюбит меня, и кого полюблю я.

-Ты прекрасная женщина, Бастион. Но возможно, и он не плохой мужчина. Почему ты даже не дала ему шанса?

Я смотрел в её, наполняющиеся слезами, глаза. Моё сердце болезненно защемило.

-Потому что с первой секунды и до сих пор, я ненавижу его. Потому что каждый сеанс для меня ад. Я терпеть его не могу.

И после этих слов, глаза девушки не просто стали влажными, они были наполнены горечью и печалью. Она заревела, как может зареветь только, действительно, обиженная женщина. Как может плакать человек, которого не просто ранили, а исколотили чем-то острым. И удары наносили прямо в сердце.

Я потянулся обеими руками к ней и крепко её обнял. Она же не отказывалась от этих объятий, поэтому тоже ухватилась за меня, как за спасательный круг. В это самое мгновение мне показалось, что девушка сломалась. И причём не просто сломалась, а разбилась, как хрустальная ваза. Вдребезги.

Я тихо зашептал ей на ухо успокоительные слова.

-Успокойся, Бастион. Тише. Тише. Не плачь. Этот разговор того не стоит.

Но она не унималась. Видимо стоило задеть что-то очень важное внутри неё, как вся система поехала, разрушив ещё один барьер. И вот мы на шаг ближе друг другу, но какой ценой…

-Бастион,- Чуть позвал её я. –Он приставал к тебе..?- С каким же затруднением удалось мне это проговорить. –Я убью его, если он посмел это сделать…

И тут девушка на секунду притихла и подняла свои глаза на меня.

-Нет.- Резко ответила она. –Нет-нет. И не смей так даже думать о Вадиме Олеговиче. –Бастион быстро скинула пса со своих колен, отчего он тихо заскулили. –Он хороший человек, но я… - Она меня оттолкнула и встала с места. Я же продолжал стоять на коленях.

-Почему у тебя к нему такая антипатия?

Бастион аккуратно стала вытирать влагу с глаз, пытаясь не сдвигать маску.

-Потому что… Потому что…- Ей явно было сложно об этом говорить.

-Почему?

-Потому что он не может меня полюбить!- Громко крикнула она, выгибая спину, как ребёнок. –Не может. Он всё врёт.

Я и понятия не имел, откуда у девушки такие строгие убеждения. Зато сделал небольшой вывод о том, что у неё нет ненависти к мозгоправу. У неё есть ненависть к себе. Любой, кто мог бы проявить сейчас к ней своё внимание, автоматически становится врагом. Но меня это обошло. Почему?

-Он не может полюбить меня. Он врёт. Никто не может. –Тихо повторяла она. –Никто…

-Скажи честно, - И тут я решил посягнуть на важное. – Ты ненавидишь его или себя?

Ее глаза изменились. Совсем изменились.

Ещё минуту назад их разрывала боль и отчаянье, а теперь в них был страх. Такой, какой испытывают только те, кто боится потерять что-то важное. В течение секунд, она теряла себя.

-Себя я ненавижу больше.- С неподдельной искренностью ответила Бастион.

И я это знал. Знал без лишних слов и убеждений. Знал, потому что не мог не знать. Знал, потому что видел настоящую Бастион и видел её истинное отношение к себе.

Врач лишь научил её скрывать своё отвращение к себе, объяснил, что собственная жалость и рубля не стоить, но полностью избавить от неё девушку не удалось. Он объяснил ей, как это делать правильнее всего, но не научил бороться с собственной болью. С собственным призрением.

Бастион оставалась больной. Больной не телом и даже не лицом, она была больна душой. Вы спросите, как можно её вылечить?

Полюбить? Дать свободу? Вернуть к жизни?

Нет!

Её нужно просто заставить радоваться мелочам.

Именно тогда она заметит настоящие радости жизни, не обращая никакого внимания на вселенские глобальные проблемы. Её душа станет свободной, а когда душа свободна, она начинает любить. А как можно не полюбить человека в ответ, если он такой настоящий и искренний.

***

-Почему не свалишь тогда? – Почесав правый глаз и отпив пиво, спросил я.

-Свалю? Куда?

Мы с Витей сидели в огромном бассейне, который был заполнен кристально-чистой водой до краёв. Две темноволосые головы торчали из-под бурлящей воды, которая подсвечивалась разноцветными огнями снизу.

Сказать, что мы испытывали нереальный кайф, было бы меньшим, что можно было вообще сделать в эти самые секунды. Тело расслаблено, мозг затуманен, все чувства и ощущения обострены. Всё, что нужно для идеального отдыха и расслабления, так это джакузи с тёплой водой.

Ну, для Витька ещё и свежее пиво.

-Не знаю. Но не торчать тут. Разве для этого ты учился? Разве для этого люди учатся?

-Я и сам не знаю, на кой черт вообще подался в академию. После школы нужно было что-то выбирать, и я выбрал это.

-Из-за отца?

-Из-за него тоже. Но в большей степени, потому что был молод и не знал, что мне надо от этой жизни.

-Теперь-то знаешь?- Усмехнулся я.

-А ты сам-то знаешь?- Он толкнул меня ногой под водой.

-Я?- Не знаю почему, но счастливая улыбка охватила моё лицо. –Я всегда любил хоккей. Даже больше, чем собственную жизнь. Теперь у меня появилась возможность им заниматься всерьёз, хоть и частично.

Мысль с обучением детей мне уже не казалась абсурдом. Даже скорее наоборот, некой перспективой на светлое будущее. Но пока точного ответа я не дал Петру Михайловичу, так как должен ещё был немного освоиться на коньках, после десятилетней паузы.

-И почему меня в детстве водили на танцы, а не на хоккейя?!- Пробурчал Витя.

Я же засмеялся, узнавая о том, что друг занимался танцорством.

-Неужели, Витя у нас балерун?

-Моя мать пыталась сделать из меня настоящего мужчину.- Продолжал ворчать друг.

-И на каком этапе обдумывания к ней пришла эта восхитительная идея?

-Соседка посоветовала.- Прохрипел Витя, отводя глаза и мысленно проклиная соседку.

-Повезло же мне, что моя мать ели оплачивала мои тренировки, ибо не избежать мне пачки и пуант. А кстати, в них больно ходить?!- Продолжал поддразнивать я друга.

-Да заткнись ты,- Он плеснул в моё лицо водой, отчего я ещё сильней стал смеяться. Друг тоже не выдержал и забился в истерике.

Вот они – прекрасные вечера, в прекрасной компании – которые я бы ни на что не променял. Как всё-таки на душе стало спокойно, и это с учётом того, что случилось за эти дни многое, но я смог выкинуть всё из своей и так переполненной башки.

Но больший эффект придавал отдыху, это тот факт, что теперь я каждый вечер занимался с Бастион подготовкой к поступлению. После всех умственных и физических нагрузок – отдых для тебя просто рай. А уж времяпровождение в джакузи… ммм…

Хоть и первое занятие с девушкой и не дало мне особых знаний, я угождал себя за то, что вспомнил таблицу умножения. А это, знаете ли, уже кое-что. Бастион была в шоке, увидев масштаб проблемы. То есть, отсутствие вообще как-либо знаний.

-А я ещё думала, что у тебя в голове хоть что-то есть.- Тихо повторяла она себе под нос.

А что? Я её предупреждал, что ничего не помню, да и в школе я учился-то неважно. Ну, как учился..? Я и не учился совсем. Всё своё время и внимание было отдано хоккею. Лишь изредка я искал приключения на свой зад, поэтому у рейного участкового я появлялся частенько. И как меня ещё тренер терпел?!

-Кстати, завтра я еду на мальчишник,- Мои мысли снова вернулись к другу, который хитро улыбался. –Нажрусь там…- Он сморщил свой нос и приподнял брови.

-Кто женится?- Теперь уже я подпинывал Витю под водой.

-Сестра замуж выходит. Мелкая ещё, а спешит куда-то. Ой, да хрен с ней.- Его лицо мигом помрачнело и приняло недовольное выражение.

-Ну, парень-то хоть нормальный?

-Да уж, какая разница?! Моего мнения о нём она не спрашивала, когда к нему в койку прыгала.

-Ооо…- Я прикрыла глаза и откинулся на синий бортик головой. – Так свадьба-то неспроста?

Витя обозлено уставился в сторону.

-Не без этого.

Наверное, это была последняя тема, которая задевала Витька. Весь остальной вечер мы смеялись над различными случаями в наших жизнях и говорили о девушках. Как-то странно было осознавать, что отчасти мой друг верит в истинные чувства. Так может, всё-таки ещё не перевелись на Руси настоящие благородные, и способные на поступки, мужчины?

Через несколько минут я в этом усомнился.

Витя рассказывал, как в академии ухаживал сразу за тройкой девушек. И причем за тройкой лучших подруг. Разговор о том, что дала каждая из них у нас и не возникал. Всё было понятно без слов.

Было не привычно осознавать, что у меня появляются друзья. Друзья, о встречи которых ты даже и близко не догадывался. Вариантов общения в твоей голове не наблюдалось. Но отнюдь, они есть. Они рядом.

Кто бы мог подумать, что человек, которого я не взлюбил с первой нашей встречи, станет верным и справедливым советником, весёлым товарищем и просто хорошим другом. Не знаю, но почему-то Вите я могу довериться. Не стесняться и признаваться в чем-то. Чего долгие годы стеснялся. И так бывает. Да, бывает, даже с таким, как я.

Что касалось Бастион? Ой, Евы…

Если честно, то не могу привыкнуть к её новому имени. А точнее к старому. Мне привычней считать её Бастионом, так как она ещё не до конца мне раскрылась. Её крепость передо мной не пала. Но думаю, я уже где-то близок. Думаю, скоро всё случиться.

Общаясь с этой невероятной девушкой, я многому стал учиться. Многое стал понимать. Хоть и отношение к жизни никак не менялось. Всё та же лёгкость, тот же оптимизм. Если ты был всё жизнь свиньёй, мгновенно стать вороной не получиться. Но похудеть мне уже удалось. Пятачок исчез. Да, и крылышки подвыросли.

Изменения были на лицо.

Всё-таки утверждение о том, что женщины меняют мужчины, совершенно верно. И неважно, кто для тебя эта женщина, она просто меняла тебя и всё. Она просто ставила тебя на путь истинный. Она просто хотела что-то сделать для тебя и делала.

А порой, и ты старался для неё. Наверное, это и есть взаимовыгода.

И в этом меланхоличном темпе проходили дни, даже недели.

Всё кардинально изменилось. Особенно я.

(Луиза)

Сегодня вечером, я как всегда смазывала лицо Евы заживляющим кремом, который ей прописал новый доктор. Стоит он немеренно, а эффект феноменальный. А может, это всё та, не спадающая улыбка, которая поселилась на лице девочки?! Я и забыла, какая она красавица, когда улыбается. Какие у неё милые ямочки на щеках. А какой взгляд в этот самый момент. Да уж, улыбка этой малышки многого стоит.

Улыбка моей дочери, пусть и не родной.

А ведь она улыбается и шутить даже тогда, когда я занимаюсь тем, чего она ненавидит с тех пор, как случилось несчастье. Ненавидит всей душой, так как чувствует себя слабой и беспомощной. Ох, как бы я ей не пыталась объяснить, что забота о ней не только наш долг, но и непосильный труд, за который нам воздастся на небесах, мы всё равно её не оставим. Не оставим, потому что безумно любим. Потому что ради неё готовы на всё. Наверное, даже на смерть.

Ей уже двадцать пять, но я не перестаю считать её малышкой. Для родителей их дети всегда маленькие. А такие, как Ева тем более. Хоть она и не совсем беспомощна, но она ещё нуждается в поддержке и опоре. Мы с мужем, со Степаном Сергеевичем, таковую ей оказываем. С учётом того, что родные мать и отец Евы пока не могут с этим справиться…

Да, и мы не могли, до определённого времени…

Ну уж, что греха таить?! Мы и сейчас бы ничего не смогли. Не спасли эту девочку.

А он смог. Он всё смог. Хотя, по-моему, даже и не старался. Пожалели ли мы со Степаном Сергеевичем о том, что взяли этого мальчишку работать к нам? - Нет! Ни разу. И даже тогда, когда застали его в северной стороне дома. Даже в те секунды, когда он перегибал палку по отношению к Еве.

Почему-то мы всегда были уверены, что он не посмеет обидеть нашу дочь. Что он не бросит её в нужную для жизни секунду. Что он не придаст её, даже подставь к его голове дуло.

Они своеобразно друг друга меняли.

Она учила видеть в мелочах прелести, красоту, что-то необычное. Рассказывала о всех мирских прелестях и о том, что знала лучше всего. Она рассказывала о любви. Ведь не всегда стоить её испытать, чтобы понять, насколько она чудесна.

Я немного боялась делать выводы, но мне кажется, что девочка влюбилась.

Ева влюблюсь, как влюбляются все молодые девы. Как когда-то влюбилась и я.

Что касалось его, Антона, так он тоже учил её чему-то. Наверное, даже намного большему, чем могла научить Ева. И хоть они оба этого пока не замечают, это замечаем мы. Все те, кто совсем близок к ним.

Я не знаю, увлечён ли он Евой, как она увлечена им, но в его глазах есть что-то. Есть тот маленький огонёк, который зажигается при виде неё. А может, это всего лишь благодарность?!

И всё равно я буду надеяться до последнего, что это любовь… Хоть и не во всех её проявлениях.

А на днях Ева затеяла такой разговор, о котором мы раньше бы и не посмели говорить. Который раньше всегда раздражал девочку, даже тогда, когда нам действительно требовалось об этом поговорить.

-Как думаешь, Луиза, мне стоит сделать маникюр? А то хочется чего-то нового.

Долго ли я стояла, широко раскрыв рот? Точно не помню. Зато я помню слова, которые последовали сразу же после.

-Да, стоит. – Утвердительно проговорила она, улыбаясь и смотря на свои коротенькие ноготки. –Ещё и ресницы наращу. Но совсем чуть-чуть.

Я бы возразила ранее, не случись беды уже столько лет назад, о том, что красота в девушке должна быть естественной. Но не могла и слова вымолить. В эти минуты она была самой настоящей женщиной. Женщиной, которая хоть и поздно, но опомнилась и решилась, наконец-то, ухаживать за собой.

Моё молчание и безумный взгляд привели Еву в истерику.

-Лучше поздно, чем никогда.

И это было обусловлено всё тем, что она влюблена. Она влюблена в Антона, хоть и напрямую об этом заявлять не станет. Но кто сказал, что ему обязательно нужно слышать об этом, чтобы самому влюбиться в неё. Любовь нагрянет неожиданно. Как для неё, так и для него.

По крайней мере, я в это верю…

Через какое-то время, я увидела этих двоих на траве северной стороны дома, которая вот уже, сколько лет была не скошена. Теперь же там расстилался ярко-зелёный, коротко-стриженный газон. Но внимание привлечено было совсем-таки не к нему, а к этим двоим, которые медленно вышагивали из стороны в сторону, обсуждая что-то.

Может быть, я всё-таки себе накручивала, но лица Евы и Антона были какими-то счастливыми. И не сложно сделать такой вывод, когда люди улыбаются друг другу не только ртами, но и глазами. На это очаровательное зрелище можно было бы смотреть вечно. Ах, жаль, мы сами не вечны.

Ко мне сзади подошёл мой любимый, который аккуратно взял мои маленькие плечи в свои руки и чуть прижал к своей груди. Его тёплые и мягкие губы коснулись моего правого уха.

-Что они делают, дорогая?

-Сегодня у них математика. – Я как кошка стала тереться макушкой об его лицо. -Как думаешь, у них получиться?

-Получиться «что»?

Я посмотрела в его глубокие, наполненные нежностью, глаза.

-Получиться полюбить друг друга.

-А разве они уже не любят друг друга?!- Он кивнул в их сторону. – По-моему, они уже связаны, и очень даже прочными нитями.

Я с горем во взгляде, посмотрела на свою любимую дочь, которая держала в руках синий учебник и объясняла что-то молодому человеку. Он же смеясь, постоянно кивал.

-Если бы не эта маска… она была бы такой же, как все.

-Но ведь мы же не видим эту маску, так почему Антон должен её видеть?!- Мой дорогой Стёпа ласково гладил тёмноволосые пряди, выбившиеся у меня из-за уха. –Для нас Ева, всегда была и останется дочерью. И совсем не важно, в маске она или нет. Так неужели, ты думаешь, что Антон не способен видеть в ней то, что видим мы? – Стёпа чуть помолчал. – Он видит в сто раз больше.- Прошептал любимый муж, приближаясь к моим губам всё ближе.

Нас прервал громкий хлопок дверью и радостный возглас Вити, который только что вошёл в небольшой холл на третьем этаже. Я ведь и забыла, что ограничение на посещение северной стороны, да и вообще всего дома, снято. Можно быть там, где только твоей душе будет угодно. Кроме, конечно, личных комнат.

Увидев Витю, мы мигом со Степаном Сергеевичем отстранились. Мой любимый, как всегда принял серьёзное выражение лица.

-Оу… помешал. Сори. Но времени вас ждать, у меня нет.

-Ты что-то хотел, Витя?- По-деловому поинтересовался Степан Сергеевич.

В такие минуты он был для меня не «мой любимый Степа», а консервативный «Степан Сергеевич». Сказать, что появление молодого человека меня смутило, было бы не верно. Скорее даже как-то… взбудоражило.

Я, как малолетняя девица вновь повернулась к окну, ища Еву и Антона глазами и закусывая нижнюю губу. Порой, мне даже было до боли приятно, оказаться пойманной вот в таком положении. И вроде бы стесняться-то нечего, с родным мужем целуюсь, но нет… не могу… всё равно есть какой-то азарт.

-А чёй-то вы тут делаете?- Молодой человек обогнул меня и прилип к окну точно так же, как и я. –Ааа… Так вы на этих двоих любуетесь. Только зря вы думаете, что они будут вместе.

-С чего это ты взял, что они не могут быть вместе?- Резко возразила я ему.

-Ох, Луиза, ну вы и глупая особа. – Я высоко подняла голову, встречаясь с его карими глазами. –Ева Анатольевна - девушка из высшего общества. Такой, как наш Антошка, ей точно не подойдёт.

-Почему это?- Не унималась я, даже тогда, когда на мои плечи легли тёплые руки мужа.

-Вот вы смешные!- Усмехнулся Витя. –Да, кому ж эта чурка нужна?!- Он кивнул в сторону окна.

-Виктор, мы живём не в колониальном обществе. Кастовое деление давно уже не практикуется в нынешнее время.

Степан Сергеевич тоже попробовал усмехнуться, отчего я стала улыбаться ему. Витя же не понял нашего, высокоинтеллектуального юмора, поэтому махнул на нас рукой.

-Да ну вас! Вы странные какие-то. Вроде бы чё-то умное сказали, а вроде бы и в душу нагадили. Ну, короче, ближе к делу. – Парень поправил воротник на своей белой рубашке и широко улыбнулся. –Я щас двигаю в город, на мальчишник.

-Ты спрашиваешь у нас разрешения?- Удивилась я.

-Нет. – Витя был очень даже симпатичным молодым человеком, когда улыбался. –Оцените, как я выгляжу?- Он прокрутился перед нами, строя разные рожицы.

-Прям, Ален Делон в молодости!- По-матерински чмокнула я его в щёку, а потом размазала это место рукой.

Витя, как маленький мальчик завизжал.

-Ну, Луиза.

-Выглядишь достойно.- Губы моего мужа тоже одолела улыбка.

-Вот, по-любому в чём-то косяк?- Витя схватился за низ рубашки. – Скажите сразу, где?

Мы со Степаном Сергеевичем рассмеялись, выталкивая бедного парня за дверь. И разве можно сказать по нам, что мы не безумны?

И ведь вы не поверите, но такая атмосфера царила в нашем доме только сейчас. Когда, мы все решили, что наши проблемы кончались. Когда нам всем мгновенно взбрело, что, наконец-то, мы свободны. Но как бы ни так…

Проблемы только начинались.

***

-И вот, представляешь, мы всей командой завалились к нему домой…- Я не мог удержать смеха, рассказывая эту историю. –Эй, ты чего не смеёшься? Тебе не нравиться эта история?

Бастион продолжала смотреть на меня своим серьёзным взглядом. Не послышалось ни единого смешка. Не увиделось ни одной тени на улыбку.

-Знаешь, один классик говорил, что шутка, повторённая трижды, граничит с глупостью…

-И?

-Ты рассказываешь эту историю в пятый раз. Назвать тебя глупцом, у меня даже язык не поворачивается.

Я медленно встал со скамьи, на которой мы провели уже невесть, сколько вечеров, и неохотно поплелся к дому, ворча себе под нос.

-Ой, да глупцом не назовёшь… бе-бе-бе… Умная, блин, больно.

-Да не обижайся ты. Первые два раза эта история была ещё интересной.

Он подбежала ко мне со спины и схватилась за плечи своими маленькими ручками. На секунду моё дыхание остановилось. В голове повисла только одна мысль: «И как давно мы стали так близки друг к другу?». Из-под маски послышался глухой смешок, от которого я не выдержал и тоже стал улыбаться. Ну как можно обижаться на неё?!

-Если хочешь, ты можешь выбрать предмет, которым мы сейчас займёмся. Но учти,- Все морщинки вокруг её глаз разгладились. –После всё-таки займёмся математикой. И хоть убей, мы добьём эту «Теорему Пифагора».

Я широко улыбнулся и развернулся, чуть приподнимая её за талию.

-Тогда займёмся литературой. Какой фильмец будем смотреть?

Бастион под моими руками поёжилась и немного сжалась. Я понял, что это лёгкое объятие было лишним, поэтому отпустил её, но все, также продолжая улыбаться.

-Извини. Ну, так как?

-Никаких фильмецов.- Строго проговорила она. –Займемся классической литературой.

-Что? Нет.- Возразил я с раздосадованным лицом. –Классика отстой.

-Классика – отстой, только для дебилов. А ты у нас дебил?- Задала она риторический вопрос. –Относительно да,- Она чуть помялась. –Но мы с этим активно боремся. Поэтому даже не смей возникать. Если я сказала классика, значит, будет классика. И вообще, может тебе понравится?!

-Мне не понравится. – Обиженно отрезал я.

-Понравится. И, в конце концов, Ремарка тоже можно отнести к классике.

-Мы будем перечитывать Ремарка?- Возмутился я.

-К Ремарку мы, несомненно, вернёмся. Но уже к другому роману.

-Я подумаю. А сейчас возьмёмся за шестой класс и будем читать Пушкина.

-Пушкина?

-Именно его. – И снова эти морщинки вокруг её глаз. Теперь я с лёгкостью могу определить те моменты, когда на её лице появляется улыбка. –Ты хотя бы раз читал его? Любой стих, поэму, роман?

-А «У лукоморья дуб зелёный…» считается?

-Нет.

-Тогда не читал.

-Ладно.- Глубоко вздохнула она. –Тогда давай начнём с чего-нибудь несложного, но интересного и чувственного.

-И с чего же?

-С «Дубровского».- И снова эти морщинки. –Между прочим, мой первый любимый роман. Когда я прочла его ещё в школе, я была влюблена в главного героя. И даже иногда перед сном представляла, как он залезает в моё окно и забирает меня из дома.

Её глаза были словно в наркотическом тумане воспоминаний детства и счастливых грёз. Каким же мягким и глубоким в этот момент был её нежный голос. Мне безумно хотелось увидеть её лицо, когда воспоминаниями к ней возвращаются её девичьи мечты.

Но всё, что я мог выдавить так это усмешку и…

-Эротические фантазии?

Взгляд Бастион стал серьёзнее. Она словно свалилась с небес своих детских мечтаний.

-Я была в шестом классе. Никакой эротики в моей голове не было. Лишь искренние чувства и вера в истинную любовь.

-А сейчас?

-Что сейчас?

-Во что ты веришь? В чувства? В любовь? А может просто в половую потребность?

Теперь же в её глазах читалось удивление и озадаченность. Она с секунд десять молчала, пытаясь обдумать мои слова. Я же победно улыбнулся.

-Если честно,- Голос Бастион постоянно обрывался. – Относительно я верю в любовь. Какая-никакая она есть. Но не всем дано её испытать.- И снова эта пауза. –По крайней мере, взаимно.

-И ты влюблялась?- Не знаю почему, но все эти темы стали обострять мой интерес к Бастион.

Девушка снова подалась задумчивому молчанию. Но через полминуты я дождался от неё ответа.

-Мы все влюблялись. Хоть раз, но влюблялись. Ой, только вот не говори, что ты бесчувственный чурбан, который никогда в жизни не влюблялся.

-Почему нет? Влюблялся. И не раз. В пятом классе это была Оксана Веденская. В седьмом Ирина не помню как её. В одиннадцатом их было даже трое, но сейчас и имена-то даже не вспомню. Так что говорить о том, что я бесчувственен, очень неверно.

-Да ты не бесчувственен. Ты – бабник, Антоша.

-Я не бабник!- Возразил я в свою защиту. –Просто чуть любвеобилен.

-Тогда я - Принцесса Диана. – Закатила глаза Бастион.

-Ох, ну если ты такая святоша, то рассказывай в кого была влюблена. Или может, до сих пор тлеешь к кому-то страстною любовью. – Стал усмехаться я.

-Ну, впервые я влюбилась тоже в школе. В своего одноклассника Егора Свалова. Он был самым красивым и умным парнем в нашем классе. И не то, чтобы он этим пользовался…- И снова этот туман в её глазах, который делает зелёные зрачки Бастион, совсем не зелёными. Даже наоборот, какими-то голубоватыми.

-Короче, ты была в него безответно влюблена. Наверное, клеила его фотки по всей своей комнате и мечтала о нём по ночам. И ты ведь понимаешь, о каких мечтаниях я говорю?

Бастион ударила меня по плечу, сбивая мой надрывающийся смех.

-Придурок.- Бросила оскорблено она. – Ничего подобного. Я не была безответно влюблённой. Никогда. – С упрёком она посмотрела на меня, я же продолжал сгибаться от смеха.

-Неужели? Значит, была первой обольстительницей школы?

Но мои издевки словно прошли мимо. Бастион снова провалилась в свои воспоминания, образуя на своём лице морщинки улыбки и счастья. Глаза по-доброму горели. На минуту я и забыл про маску, видя перед собой обычную девушку. Обычную Еву Майер. Такую же, как и все.

Мой смех прекратился, оставляя отпечаток улыбки. Доброй улыбки.

-В школе меня любили. Я не была первой обольстительницей, как ты говоришь, но меня любили. – Повторяла она. – Я пыталась быть везде. Пыталась общаться со всеми. Заниматься любой деятельностью, которая бы не только меня сближала с другими, но и делала лучше. Мне нравилась та жизнь, когда все знали Еву Майер, потому что она во всем пыталась быть первой.

-И чем же ты занималась таким, что тебя любили?

-Всем. Буквально всем. – Она посмотрела на меня, заверяя в своих словах. – Балетом, обычными танцами. Лёгкой атлетикой. Фигурным катанием. Гимнастикой. Рисованием. Вокалом. Игрой на различных инструментах. Даже была президентом школьного совета и возглавляла школьную редакцию.

-Такое ощущение, что ты была ботанкой.- С неким подозрением проговорил я.

Девушка лишь усмехнулась.

-И да, я была первой по успеваемости в классе. И всегда помогала отстающим. Но быть ботанкой, я никогда не была. Умной да, но не ботанкой. Точно не ею.

-Ты была типа школьной звездой?

-Школьной?- Удивилась Бастион. –Меня знали все. И это с учётом того, что мне было всего лишь пятнадцать. А потом…- Выражение её лица в мгновение изменилось. Она поникла. –Потом меня все забыли…

-Из-за того, что ты стала прятаться?- Она резко повернула свою голову в мою сторону.

-Не важно. Хватит болтать, пора браться за занятия. Ну, что начнём с Дубровского? Так открывай учебник за шестой класс, страница…- Она резко перевела тему.

Но я тоже не унимался и завел совсем другой разговор.

-А почему Майер? Твои родители американцы или кто там ещё?

Бастион усмехнувшись, закатила глаза.

-Ты, что специально это делаешь?

-Делаю что?- Я стал широко улыбаться.

-Отвлекаешься от занятий, как первоклашка.

-Ничего подобного. И всё же? Почему Майер?

И снова девушка закатила глаза, глубоко вздыхая.

-Потому что мой дед по маминой линии Майер. Он немец.- Она не смогла договорить, так как я её прервал.

-По маминой?

-Да,- Она вздохнула и сжала штаны на коленях. Ее глаза поднялись вверх в мечтательной манере. – Отец решил взять фамилию моей мамы, так как она очень… звучная. К тому же мой дед очень известный предприниматель, которого знают, как и в России, так и в Германии.

-Ого, так ты у нас оказывается немка.- Я широко улыбнулся девушке, она же чуть помялась, немного смущаясь. Ох, как же мне нравились эти зелёные глаза.

-Между прочим, - Начала Бастион. –Луиза тоже не русская. И в отличии от неё, у меня хотя бы есть отчество.

-Погоди, у Луизы нет отчества?

-Не совсем.

-Ее зовут Луиза…- Я замолчал, ожидая того, что Бастион продолжит. И она продолжила.

-Числова Луиза Анкель. А в девичестве Шуберт Луиза Анкель Фриц. И родилась она в столице Австрии, в Венне.

-Шутишь?

-Совсем нет. Мой дед привёз Луизу в Россию, когда завозил сюда свою семью. Тут она и познакомилась со Степаном Сергеевичем, который в будущем и стал её мужем.

-Ты говоришь, что дед завёз сюда свою семью? Получается твоя мать тоже полноценная немка?

-В Германии её звали Майер Ханна Алексия Тиль. Кстати, деда моего зовут Тиль Майер. Конечно, навряд ли ты слышал его имя прежде, но вдруг.

-Получается у твоего семейства фамилия именитого немецкого деда?! А у отца какая? Ну, мне интересно узнать, какая была бы у нас Ева, не будь она Майер.

Девушка усмехнулась и на одном вздохе промолвила.

-Барышкин. Анатолий Барышкин.

-Значит, фактически ты Барышкина Ева Анатольевна?

-Ну, можно сказать и так.

-Майер тебе больше подходит.

-А твоя то фамилия какая? Небось, сам какой-нибудь Дураков или Засранцев? – Эти милые морщинки окружили глаза, которые как хамилионы меняли постоянно свой цвет. То зелёный, то серый, то голубоватый.

-Ну, у меня, конечно, не такая знаменитая и звучная фамилия, как у тебя…- Я ближе наклонился к ней. –Но меня она всегда устраивала. Ермаков.

-Антон Ермаков? Да уж.- Бастион с издёвкой начала театрально зевать и показывать весь свой не интерес к моей персоне.

-Да уж.- Повторил я за ней. –Конечно, не Дубровский, не тот паренёк, о котором ты по ночам мечтаешь, но может тоже сгожусь?- Я, как озорливый ребёнок посмотрел ей в глаза.

Девушка громко засмеялась, откидывая голову назад.

-Мне кажется, мечта должна оставаться мечтой. – Бастион ловко ответила на мою шутку.

-А я ведь уже было подумал, что у меня есть шанс… Вот вечно вы женщины всё портите!

-Может, дорогой, я когда-нибудь осознаю свою ошибку, - Девушка словно стала приходить в себя, поправляя свои каштановые волосы под шапкой. –Но займёмся литературой.

И как всегда, я покорно подчинился ей.

Подчинился той, кому доверял. Доверял многое, ведь она доверяла в ответ. И знаете, что самое главное?! Это то, что она перестала выстраивать стены передо мной, а даже наоборот, начала потихоньку их рушить. Не знаю, должен ли я гордиться собой, таким умелым и настырным парнем, который всегда добивается того, что хочет. Или ею. Той, кто прятал внешнее, открывал внутреннее.

Сегодня она выглядела необычно. А точнее даже обычно.

Как бы это парадоксально не звучало, но именно сегодня в ней сочеталось обычное с необычным. А именно: простые синие джинсы, чёрно-желтый свитер с эмблемой Бетмена и лёгкая шапка, из-под которой струились тёмные волосы.

В наше время в таком виде ходит каждая третья девушка Екатеринбурга, но сама Бастион, хранилище необычайности, как-то своеобразно выделялась. И дело ведь не в белой без эмоциональной маске, а в глазах, которые так густо обрамлены ресницами. Сегодня они впервые такие яркие, что на мгновение мне подумалось, что Бастион немного приукрасилась для меня, но это было полным абсурдом, так как я знал, что девушка не станет вытворять ничего подобного. По крайней мере, для меня. Может для тех, к кому она сегодня ездила. Не знаю.

И ведь даже не пытаюсь узнать. А почему? Только не решите, что мне настоятельно плевать на Бастион. Совсем нет. Просто я не пытаюсь лезть в те дела, где меня совсем-таки не ждут. Если она решилась привлекать чьё-то внимание, так удачи ей. Ничем более я помочь ей не могу.

-Ну, хоть о чём этот роман? – Теперь уже была моя очередь закатывать глаза.

-Не желаешь его прочесть, а потом уже сам делать какие-либо выводы?

-Нет. Я хочу, чтобы ты кратко рассказала всю его суть. И да, есть ли фильм по этой книжке?

-Есть. И сериал, и ремейек. Но мы ничего смотреть не будем, так как ты сам всё прочтёшь. А потом напишешь мне небольшое сочинение по этому роману.

-Ну, хотя бы дай мне краткую аннотацию,- Взмолился, удивляясь собственным словам.

С каких это пор я такой?

-Аннотацию?- Бастион усмехнулась. –О`кей. Эта повесть о человеке, который потеряв отца, пытается отомстить за его смерть.

-И?

-Что и? Ты просил краткую информацию. Вот и получай.

-А ещё?

-Что ещё?

-Ну и что? Он отомстил за отца?

-А вот это ты и прочтёшь в книге. А пока я тебе скажу, что перед главным героем станет выбор: либо отомстить за отца и за отчий дом, либо простить всё и отдаться любви.

-Любви?- Резко удился я, отстраняясь от Бастион.

-Да, любви. Главный герой, он же Дубровский, влюбляется в дочку того, кто погубил его отца.

-Ого…- Я бросил взгляд на учебник, что лежал на скамейке рядом с нами. –Я и не думал, что у Пушкина и такие есть рассказики. Наверное, я всё-таки прочту «Дубровского». Ведь ты же мне всё равно не скажешь, чем всё закончилось.

-Нет, не скажу.

-Я так и знал. Но фильм мы обязательно посмотрим.

-Обещаю. И раз уж мы всё же разобрались с литературой, приступим к математике. – Она убрала учебник в сторону, что был у неё на глазах. –Для полного удобства, мы можем зайти домой.

-А можно вопрос, Бастион?

-В твоей упрямой башке опять появилось уйма бессмысленных вопросов?

-Вопрос совсем небессмысленный. – Заверил её я. Она же с секунду возмущавшись, всё-таки согласилась на него ответить.

-Хорошо. Надеюсь, вопрос, который ты хочешь мне задать, будет не сильно глупым.

-Что всё-таки было у тебя с тем парнем из школы? С Егором как его там… У вас были отношения?

Бастион, уже в десятый раз за сегодня закатила глаза и горько усмехнулась. Я не думаю, что эта тема для неё будет больной или что-либо ещё доставляющим неудобства, просто занятие математикой меня совсем не тяготили, поэтому приходится и быстро соображать, выбирая различные темы для разговоров.

-Ты, что серьёзно издеваешься?

-А что? Мне интересно узнать хоть что-то о тебе.

-Ты хочешь знать хоть что-то обо мне?- Удивилась она. –Зачем?

-Не знаю. Мне просто интересно знать, какая ты в душе. Что скрывается за этой маской? Да и просто, кто ты такая?

-Я – Ева Майер. Твой начальник. Твой репетитор. Живу в коттеджном посёлке "Николин ключ", в Свердловской области. Адрес… - Она не успела договорить, так как я прервал её.

-Это всё я знаю. Просто ты… ты, как книга. Которую я пытаюсь прочесть, вчитываясь в каждую строчку, каждого абзаца. Но так и до сих пор не понимаю.

-А с метафорами у нас всё хорошо. – Равнодушно произнесла Бастион. –И всё же, мы сейчас будем меня обсуждать?

-А почему нет?

-Потому что мы планировали заняться математикой.

-Да не убежит твоя математика никуда.

-И я не убегу.

-А вдруг я убегу.

-Куда это ты убежишь?- Возмутилась девушка, ставя руки по бокам.

-Пока не куда. Но мне так хочется о тебе что-то узнать. Обещаю, что взамен тоже расскажу что-нибудь. Только спроси.

-То есть ты предлагаешь мне обмен. Информация обо мне взамен на информацию о тебе. Что ж умно. Но о тебе я знаю всё, что должна знать. По крайней мере, мне хватает этого, для того, чтобы делать о тебе выводы.

-Но мне-то не хватает.- Улыбнулся я. – Ну же, Бастион, давай. Не убежит твоя математика.

-А ты?- Чуть с опаской спросила девушка, скрывая что-то в своём взгляде.

-Я-то уж подавно. И всё же, что случилось с тем парнем? – Не знаю почему, но я не мог уняться.

-У нас с Егором не было никаких отношений, так как он уже с первого класса был с моей лучше подругой Агнессой в отношениях. Причём в очень близких и тесных.

-Погоди, с первого класса в близких отношениях?- Я невольно поморщился.

-Да. Он сидел со мной за одной партой, но всегда смотрел на Агнессу. Порой, я даже безумно ревновала. Но, естественно, детскою ревностью. В итоге, к седьмому классу они всё-таки официально объявили себя парой, переставая лишь восхищаться друг другом со стороны. Мне, конечно же, пришлось подвинуться, так как Агнесса была моей подругой. Да и их хоть и детскому, но роману, я вряд ли могла бы помешать. Учитывая то, что сразу после школы они поженили. Насколько я знаю.

-Ничего себе. – Раскрыл, было, рот я. –А что ты? Тебе не было обидно?

-За что? За то, что они всегда друг к другу не ровно дышали? То, что он восхищался и обоготворял красоту Агнессы, совсем не замечая меня? А, она видела в нём всё, что восхваляла в мужчинах? Бессмыслица какая-то.

-Но ведь это должно было быть больно. Тот, кого ты любишь, совсем тебя не замечает. Сколько ты по нему сохла?

-До десятого класса.

-А что потом? Поняла, что тлеть по нему без толку и выбрала другого? Того, с кем шансов было б больше?

-Я стала уродом, Антон. И дело было вовсе не в другом парне. – И всё снова тот же жестяной взгляд, которым, наверное, людей пытать можно.

-Оу…- Я немного помялся, подбирая нужные слова. Похоже, моё замешательство длилось долго, так как она первая заговорила.

-Всё нормально. Приди в себя. – Девушка помахала перед моим лицом своей бледной ручкой с острыми ноготками. Я улыбнулся, чувствуя, как человек напротив тоже предался этой процедуре. –Раз уж мы раздели меня почти наголо, обсудим теперь тебя. Рассказывай о себе что-нибудь. Только интересное.

-Очень сомневаюсь, что тебе будет интересно слушать о моих похождениях, поэтому даже не знаю, о чем можно и рассказать…

-Расскажи о себе. Или о своей семье.

-Ну…

Я чуть призадумался, решаясь всё же раскрыть свой тёмный семейный угол, в котором хранил уже множество устаревших скелетов. Но эти скелеты были моими. Поэтому просто так взять и рассказать всю правду о себе Бастион, было как-то сложно. Хотя отважиться на такой шаг мне не составляло труда. Видимо, стены ломались не только у Бастион, но и у меня.

-Моя мать умерла десять лет назад. Отца я никогда не знал. На опеку меня взяли тётка с дядей, которые на тот момент стали обзаводиться детьми. Им было сложно со мной, но они пытались справляться. Хотя чего со мной возиться?! Как только я к ним переехал, мне сразу же пришлось уйти в армию. Поэтому два года они спокойно жили без меня. Вот и всё. Вся моя история.

-Возможно, я не правильно поступаю, задавая тебе такой вопрос, но… всё же. Твоя мать, Антон… Ты говорил как-то, что она повесилась… Почему?

И вот вся лёгкость нашего разговора испарилась, оставляя в воздухе дымку больных и тяжёлых воспоминаний. Мне стало дурно, прокручивая тот ужасный вечер в голове. И вроде бы я мог не отвечать на вопрос Бастион, но мои губы сами зашевелились. Удержать весь, нахлынувший словесный поток было нереально.

-Моя мать повешалась на моём детском шарфике в ванной нашей квартиры в Челябинске.- Не знаю почему, но я делал постоянно паузы, которые длились почти с минуту. Но в этих промежутках Бастион не смела говорить. Ни разу. – Долгие годы, я думал, что именно по моей вине она так поступила. Именно из-за меня она решилась на это. Я думал, что никогда не приносил ей счастья, а лишь наоборот… Но врачи. Они заверили меня в том, что её самоубийство было лучшим, что она могла выбрать для себя. И для меня. Тогда, я ещё не понимал, о каком лучшем решении шла речь, но позже… многое проживая, я понял, к чему вели врачи.

-К чему?- Тихо спросила девушка.

-Моя мать всё равно бы умерла. Не тогда, так через пару месяцев. Вопрос был лишь во времени. И всё же, мне было больно осознать, что она ушла. Хоть чуть-чуть, но я готов был довольствоваться данным временем. Оно было бы бесценным для меня… Но позже, я осознал какое бы это было время.

-И какое же?

-Время, когда мать угасала бы сильнее. Когда она бы уже вряд ли могла бы разглядеть моё лицо. Когда приходилось бы бросать всё, чтобы только о ней заботиться. И знаешь, я бы всё бросил. Всё. И она это прекрасно знала, поэтому и выбрала такой исход. Отчасти, я ей благодарен… Она осталась в моей памяти ещё совсем живой и здоровой. Красивой и доброй. Весёлой и нежной. Я рад, что мне не пришлось видеть её страданий. Она дала мне попытку жить полноценной жизнь, отдавая свою. Я ей безмерно за это благодарен.

-Уверена, Антон, но она гордилась тобой. Гордилась, как самым главным и важным трофеем своей жизни.

-Я знаю это. Знаю… Мама оставила мне письмо, в котором объяснила причины своего ухода. В котором, сказала мне миллион раз о том, что безумно любит. Она сказала, что совсем не жалеет того, что родила меня, отказываясь от всех радостей жизни, которыми она могла бы насладиться в молодости. Но она насладилась радостью материнства, и за это она благодарила меня.

-Ты хранишь это письмо?

Ее глаза в эти мгновения казались глубже обычного. Может быть, свет так ложился, а может мысли затуманили её голову.

-Как собственное сердце. – Прошептал я. –Знаешь, Бастион, я не раз говорил на эту тему. Совсем-таки не раз. Но… сегодня… мне было сложнее говорить, чем в тот день, когда всё случилось и когда пришлось всё объяснять следователям.

-Почему-то мне тоже было сложно разговаривать с тобой о Майе. Именно с тобой. Я безумно благодарна тебе за то, что ты выслушал тогда. Дал мне всё переварить. Сломать некие барьеры, которые я так долго выстраивала, прячась от людей. Ты вытащил меня из этой бездны горьких воспоминаний. Я решила отплатить тебе тем же.

-И у тебя получилось. Вспоминая свою мать, мне всегда становиться грустно на душе, но сейчас… легче. Хоть и больно, но всё же легче, лучше. Спокойнее что ли…

-Я очень рада, Антон.

Бастион потянулась ко мне своим миниатюрным тельцем и схватила меня за плечи, притягивая ближе к себе. Её эмоции, чувства, а главное запах, поглотили меня целиком и полностью. Я был готов взлететь на небо от этого мелкого, но всё-таки чувственного жеста. Не знаю, что именно вызвало во мне этот вулкан ощущений. Возможно, наш откровенный разговор… А быть может то, что я впервые почуял запах её волос, на пальцах, ощутил их мягкость и шелковистость. Всё было странным и необычным. И всё это доставляло мне удовольствие.

Удовольствие от некой свободы.

Вы спросите, тянулся ли я её поцеловать? Я без Витебаний вам отвечу, что нет. Даже мыслей таких не было. Я просто получал наслаждение от наших братски-сестренских объятий.

В такие трогательные моменты даже ураган покажется ничем, но обычный телефонный звонок смог сломать всю идиллию. Я проклял всё на свете, когда мелодия из звездных войн разразила умиротворённую тишину между нами. Девушка чуть отодвинулась, давая мне возможность взять трубку. На экране высветилось имя человека, который обычно ничего не портил, но почему-то сейчас хотелось на него орать и злиться. Звонил Витя.

Я нажал на кнопку вызова и ответил.

-Какого чёрта тебе надо?- Злобно буркнул я.

В ответ послышались громкие грохоты и шум вне трубки. Наконец-то, друг заговорил, да ещё и таким тоном, что мне сразу же стало не по себе.

-Антон. Антоха, тут такое…- Заорал он во всю глотку.

Чьи-то крики, звяканье разбивающегося стекла, треск деревянной мебели – всё это было слышно помимо голоса Вити.

-Что за хрень там твориться?- Я вскочил со скамьи, оставляя Бастион одну, наблюдающую за мной. В её взгляде появилась настороженность, опаска и капля немого страха. –Где ты?- Я продолжал кричать также сильно, как это делал Витя.

-Я в клубе «DaBar». Антоха, забери меня отсюда. Вытащи меня, друг. Тут такое месиво. Мне нафиг живым не выбраться.

-Говори адрес, немедленно?

-Ленинский район, Вайнера 40. Я жду, друг. Только быстрее…- Вновь послышался громкий звук, разбивающегося стекла. Витя сильнее закричал. –Антоха, бегом бери такси, я оплачу. Тут семнадцать ВДВшников и нас девять. Мы всех не потянем.

-Скоро буду.

Я резко сбросил, быстро размышляя о своих последующих действиях. Нужно было вызвать такси и добраться до друга, ибо оставлять его на попечительство разъяренных ВДВшников никуда не шло.

Чуть ли не бегом я преодолел террасу северной части участка и вошёл в дом. Не замечая ничего, даже крики Бастион, я направлялся в свою комнату, чтобы одеть быстро джинсы и кроссовки с тяжёлой подошвой. Сейчас моя старая серая футболка была, как никогда кстати.

-Вызови мне такси, Бастион. – Крикнул на бегу я, поднимаясь по лесенке на второй этаж.

-Антон, погоди…- Кричала в ответ она, но я не ждал. Сейчас все мои мысли были посвящены Вите, которого уже, наверное, выворачивали наизнанку.

-Не сейчас.

Уже переодевшись и положив в карман свой старый кастет, я стремительно быстро спускался по каменным ступеням веранды, оказываясь на большой грунтовой тропинке. Сейчас мои шаги были настолько огромными, что я и не заметил, как у самых ворот наткнулся на Бастион, которая пыталась меня остановить, придерживая за плечи и привлекая внимание. Но мне было совсем не до неё. Я лишь хотел спасти друга.

-Антон, пожалуйста, подожди. Что происходит? Куда ты спешишь?

-Ты вызвала такси, как я просил?- Её вопросы были словно и не заданы.

-Нет. –Тихо ответила она. –Может быть, ты всё-таки объяснишь…- Бастион не успела договорить, как я мгновенно её прервал.

-Ты что совсем не понимаешь?!- Мой голос срывался на крик. –Там Витя. И его сейчас там инвалидом сделают. А тебе, видите ли, поговорить захотелось. Это совсем не игрушки, Бастион. Совсем. Там семнадцать ВДВшников и Витя со своими друзьями. Их там убьют, если я не поспешу.

-Антон, не злись на меня…- Прошептала она.

-Ты совсем не понимаешь, что твориться за стенами этого дома. Совсем. Люди там действительно жестокие, но есть и те, кто стремится помогать. Стремится вытаскивать из дерьма любого, кто в нём погряз. Ведь так, мы и сами выбираемся из этого мирского говна, Бастион. Я должен помочь, другу.

Я оттолкнул девушку, освобождая себе путь, но она резко меня схватила за руку и развернула. Сейчас её тихий голос был необычайно громким.

-Антон!- Мои глаза почти залились кровью от ярости, но через долю секунды я понял причину моей остановки.

Девушка протянула ко мне свою ручку, держа в кулаке что-то. После того, как она его разжала, вся моя злость испарилась, заменяя её странным чувством. Сердце сильнее закололо, а в голове образовался туман непонимания.

-Что это?

-Ключи.- Тихо ответила она, протягивая свою руку ко мне всё ближе, почти врезаясь в мою грудь.

Конечно же, мне было ясно, что это ключи. Но от чего?

После того, как она посмотрела через своё плечо, на большой каменный гараж, мне стало ясно, от чего это ключи.

Я истерично засмеялся.

-Ты же не хочешь сказать, что это…

-Именно это я и хочу сказать. Возьми Ferrari или Lamborghini. Какой тебе больше понравиться. И да, я понимаю, о чём ты. Помоги Вите. – Спокойно проговорила она, смотря в мои глаза.

Весь воздух словно покинул мои лёгкие, а сердцебиение замедлялось. Мне кажется, я не мог говорить целую вечность. А когда всё же смог, лишь промолвил:

-Спасибо, Бастион.- Я с чувственностью сказал. – Но лучше бы ты взывала такси. Это слишком дорогие машины. Если что случись, нам с Витей вечность придётся на вас работать. Я не могу ехать на них.

-А ты и фактически и не будешь за рулём. Если что, скажем, что это я покалечила машину. Так что не переживай. Всё нормально. Бери ключи.

-Бастион, нет.- Я попятился назад.

-Это всего лишь ключи от гаража.

-От гаража, в котором стоят ужасно дорогущие машины. Нет.

-Ты ведь умеешь водить?- Спросила Бастион, приближаясь ко мне и не отрывая своих глаз.

-Да, но это не меняет дела.

-Ты хочешь помочь Вите? И сделать это как можно быстрей?

-Конечно, хочу, но…

-Так что давай без «но». Бери ключи, - Она почти их запихала в мою руку. – И садись в тачку. Я поеду с тобой.

-Ты ведь не выезжаешь.- И тут она резко меня оборвала, таща в сторону гаража.

-Думаешь, я всегда сижу дома и плачу в подушку, вспоминая свое прекрасное лицо и проклиная то, что имею сейчас? Так вот, ты ошибаешься.

-В любом случае, это опасно, Бастион. Ты не можешь ехать. Там ужасная драка.

-А то есть для тебя там не опасно?! Я поеду и точка.

-Я ведь мужчина. И естественно, я сильнее. Я могу постоять за себя.

-Ты не поверишь, но я тоже могу.

Она уже в плотную подвела меня к гаражу, выхватывая из моих рук ключи и открывая огромные двери. Мой рот снова открылся, когда моим глазам представился великолепный вид на машины. Дорогие машины.

Lamborghini, конечно, была восхитительна, но моё внимание больше привлекла матовая с серым отблеском Ferrari 458. Именно о такой машине я всю жизнь и мечтал.

Не слушая собственный разум, бесстыжие ноги понесли моё ватное тело к водительской двери. Бастион же наблюдала за мной со стороны входа, скрестив руки на груди. Мне кажется или морщинки вокруг её зелёных глаз снова там поселились?!

-Бастион, ты действительно решила меня убить?- На что она ответила громкой усмешкой.

-Нам нужно поторопиться, ибо Николая надо вызволить из рук ВДВшников. Я спущусь к нему в коморку и открою ворота. А ты пока выезжай.

Девушка развернулась на пятках и скрылась из виду, торопясь в сторону дома. Я же остался один, обдумывая дальнейшее. Я мог бы сесть в эту машину и домчаться на ней со скоростью света до Вити, но не факт, что она осталась бы без повреждений. С другой стороны, я ведь могу и отказаться. Взять такси или на попутках добраться до клуба, но сколько же на это уйдёт тогда времени?! Витю уже к тому часу на британский флаг разорвут.

Без каких-либо лишних колебаний я сел за руль и стал заводить машину ключом, который уже был вставлен замок зажигания. С громким вздохом я посмотрел вперёд и понял, что одна ворота не окончательно закрыты, поэтому быстро выскочил из авто и принялся раскрывать их так, чтобы выехать без последствий.

Через пять минут я остановился у самого выезда из участка, ожидая Бастион. Нужно ли было брать её с собой, я совсем не знал. Но что делать? Она дала мне свою машину, и по сути я никто за её рулём, поэтому и вернее взять хозяйку с собой. Через пару минут она быстро спустилась по каменной лесенке и побежала к машине. Её белая маска оставалась такой же без эмоционально, а вот каштановые волосы по не обычаю развивались по обеим сторонам головы.

Девушка, уже было, открыла дверь и залезла в машину, как вдруг раздался громкий и пронзительный крик. Я выглянул из-за спины Бастион и увидел Луизу, которая к нам спешила.

-Ева, куда вы собрались? Немедленно остановись! – Естественно Бастион остановилась, глядя на Луизу.

-Мы торопимся. Нам срочно нужно забрать Виктора.

Худощавая фигура Луизы подошла почти вплотную к машине. Её непонимающий и горький взгляд так и опалял бедную Бастион, которая убеждена в правильности своих действий. А что насчёт меня? Так я, молча, сидел, газуя на месте и концентрируясь для дальнейшей быстрой поездки.

Надеюсь, что быстрой и без последствий поездки.

-Что значит забрать? Антон, что происходит?- Луиза немедленно обратилась ко мне, но я даже и слова не смог вымолвить, так как меня прервала Бастион.

-Успокойся, Луиза. Мы всего лишь прокатимся. Через час будем дома.

-Но, Ева…

-Да, Луиза. Да, я хочу прокатиться. Я хочу выйти в люди. И выйти в люди, совсем не значить быстро добраться до врача, это значит просто пройтись по улице, прокатиться на машине, посетить клуб… вообщем сделать всё то, что может делать каждая девушка в свои двадцать пять. Мне надоело прятаться и всего бояться. Мне надоело лишь ожидать от людей издёвок. Я уже хочу их услышать!- Прокричала Бастион.

-Услышать? Ева, слышать, как над тобой издеваются не так уж и приятно…- Луиза попыталась успокоить разъярённую девушку. –Тем более Степан Сергеевич будет не в восторге.

-Плевать я на всё хотела. На всё. – Бастион не слушая Луизу, стала усаживаться на соседнее со мной сиденье. Но бедная женщина не унималась и схватилась за дверь обеими руками, не давая ей закрыться.

-Это машина твоих родителей, Ева. Она ужасно дорогая, и если вы…

-Ничего не случиться. Антон достаточно хорошо водит? Да ведь, Антон?- Бастион обратилась ко мне, отчего я немного напрягся, но всё-таки смог ответить, хоть и с трудом.

-Да.

-Ну, вот и отлично. А теперь, Луиза, отпусти дверь. Мы, действительно, торопимся.

После нескольких молчаливых минут, Луиза с нежеланием отпустила дверь, и Бастион мгновенно же её закрыла, приказывая мне ехать. И ехать так быстро, будто за нами сам чёрт гонится.

Не знаю, почему, но большую часть дороги мы молчали. Может быть, мне не хватало сил заговорить первым, а может я просто не хотел отрывать девушку от просмотра на вечерний Екатеринбург. Я не знаю. Но когда всё-таки солнце спряталось за горизонт, моя совесть заставила меня промолвить всего лишь одну фразу.

-Прости, Бастион, что накричал на тебя. Я был не прав, думая, что тебе нравиться прятаться за стенами. Это оказалось совсем не так.

На что она мне тоже ответила всего лишь одной фразой.

-Ты не знал что говоришь. Это всего лишь эмоции. Так что всё нормально, я уже простила.

А ведь я бы не простил. Не простил так, как не прощал себя именно сейчас. Она права: все эти слова вылетели на эмоциях, но я мог бы взять своё самообладание за хвост и спрятать куда подальше.

Всё-таки она отличалась от других. Очень отличалась. Не каждая может так просто простить, а она смогла. На это способны лишь самые храбрые и добродушные женщины. Да что там женщины, люди.

Не каждый человек на такое способен.

Я и не заметил, как тьма покорила город, оставляя лишь яркие огоньки в виде звезд и магазинных ярких вывесок, да фонарей. Ночной Екатеринбург не отличается от других больших город своей особой красотой. В нём просто нет этой красоты. Это самый простой город, но у каждого в этом городе своя история.

Даже у меня.

Этим и особенны такие вроде бы с виду простые места. В них всегда есть те, у кого своя сказка. Своя история. Свои приключения.

Машина гнала почти под двести, но скорости я продолжал не чувствовать. Возможно, всему виною громкая музыка, которая грохотала из самбуфера, что был установлен в багажнике. А может просто машина такая… Мне вообще мало когда приходилось сидеть за рулем, поэтому новичком в вождение меня смело можно было бы назвать. За то какое это блаженное чувство сидеть за рулём одной из самых крутых тачек. Эмоции, действительно, очень сложно передать. В душе я радовался, как ребёнок. Хотя чего греха таить, по моему виду без сложностей можно сделать вывод, что я безумно счастлив.

И это же заметила Бастион. Морщинки вокруг глаз появлялись в те моменты, когда она на меня смотрела. Но говорила ли она хоть что-то? Нет. Ни слова. Она просто улыбалась, и хоть мне видны лишь были её глаза, я это точно знал.

Оказывается, идти на помощь кому-то – безумно круто. Столько невероятных ощущений.

Мы заехали на подъездную дорожку к стоянке клуба, где обычно всегда слышится музыка, но сейчас музыки не было. Слышались лишь громкие грохоты и крики. Кто-то успевал выбегать из клуба и ловить машину, чтобы побыстрее скрыться, а кто-то, наоборот, вбегал в клуб, чтобы разобраться, в чём дело. Короче, людей там становилось только больше. Выбегали немногие.

Поставив машину на стоянку подальше от входа, я посмотрел на девушку, которая сложила руки на коленях и тоже на меня смотрела.

-Бастион, оставайся здесь! Я быстро вытащу Витька и сразу же вернусь.

Я ни секунды, не медля, быстро достал из кармана кастет и вышел из машины со словами:

-Ключи я оставлю здесь. Если приедет полиция, сваливай! Ясно?! Надеюсь, ты умеешь водить машину?

-Да, но…

-Без каких-либо «но». Сиди здесь и не высовывайся. Машину можешь даже закрыть. Приезжает полиция, сваливаешь. И как можно скорее, чтобы они тебя не заметили. Всё поняла? Кивни?

Но она не кивала, лишь смотрела своими большими глазами на меня.

-Ты не киваешь, и я так понимаю, ты не согласна с некоторыми установленными мною правилами. Но у меня совсем нет времени медлить. Я ухожу, а ты постарайся придерживаться этих двух пунктов.

Я закрыл за собой дверь, быстро двигаясь к входу, а то бишь на шум.

На раздумья не потратил ни секунды, поэтому с громким хлопком ворвался в клуб. Естественно охраны не наблюдалось. Хотя нет, наблюдалась. Один из крепких парней валялся на полу с закрытыми глазами и кровью из носа, второй дрался с человеком в военной форме.

Проходя дальше, крики становились громче, а грохотание разбивающихся бутылок проносился, словно прямо надо мной. Расправив плечи, я вышел в эпицентр сего действия, чтобы хотя бы глазами найти друга. Но в полутёмном помещение лица людей стирались, покрываясь ночными тенями и отблесками софитов.

Сколько сейчас тут было людей?

Сказать точно, мне бы в жизни не удалось, но вот предположить… Около десяти человек валялись на полу, трое распластались на барной стойке, а четверо раскинулись на огромном столе, который совсем недавно был напичкан едой.

Почему-то среди них я сразу же стал искать Витю, но так и не нашёл. Возможно, просто не увидел, а возможно, он просто сейчас находиться в самой гуще побоища.

Где-то мужчин десять дралось в форме, остальные же пятнадцать были в обычных вещах. И если честно, сказать, чья группировка была сильней, становилось всё сложнее и сложнее. ВДВшники брали своей манерой драться, а парни в обычной одежде своим количеством.

Не прошло и минуты, как в мою сторону направился молодой, рослый парень в форме, сбивая меня с ног. Я свалился на пол, постепенно теряя сознание, но у меня хватило сил, чтобы ему сопротивляться, поэтому первый мой удар был ногой в сторону паха, второй – правым локтем в нос. Парень поморщился и что-то забормотал, яростно на меня глядя.

Я же мигом попытался встать, но мой неутомимый соперник взялся за одну из моих ног и стал тянуть на себя. Конечно же, под весом его крупнотелости я свалился вниз. Поняв, что попытка отползти дальше от него, окажется провальной, я мигом перевернулся на спину и со всей силы согнул ногу и, отталкиваясь, ударил тяжёлой подошвой по его безмозглому лицу, которое уже и так достаточно кровоточило. Мужчина, естественно, вырубился.

-Наконец-то!- Буркнул я себе под нос, поднимаясь на ноги.

Снова поглядев происходящую картину, я сделал вывод, что разъярённых ВДВшников становиться больше, а нас, ребят в обычной одежде меньше.

-Витя!- Громко крикнул я, но через пару секунд очень сильно пожалел об этом.

В мою сторону уже летел чей-то кулак, как в нескольких сантиметрах от меня он остановился. Разжать зажмуренные глаза у меня не получалось тогда, когда я попятился назад. В эти секунды где-то, совсем близко, раздался громкий треск разбившегося стекла. Не знаю, показалось мне это или нет, но, по-моему, пару осколков и попало на меня. Волей-неволей, мне пришлось открыть свои очи, чтобы лицезреть полную картину происходящего побоища.

Через полминуты я понял, что лучше бы не открывал глаза.

Это она его остановила. Она его ударила бутылкой из-под шампанского, когда тот попытался на меня налететь с кулаками. И она колотила его ногами даже в тот момент, когда он уже лежал на полу без сознания.

Господи, какой же яростный был её взгляд в этот момент. Признаюсь, даже я немного испугался, но лишь совсем чуть-чуть.

Смотреть на то, как Бастион затаптывает этого громилу, я не стал, а лишь схватил девушку за руку и быстро притянул к себе, загораживая миниатюрную фигуру своим телом. Она плотно вжалась в стену. Толи от того, что я так сильно стал на неё кричать, то ли почувствовала себя уязвимее и наконец-то поняла, где находиться и как опасно быть ей здесь.

-Какого черта ты тут? Я же приказал тебе остаться в машине.

-Тебя бы здесь убили. Думаешь, я могу это допустить?!

-Никто меня и пальцем не тронет. Я ведь мужчина, в конце-то концов. – Волоча её за локоть, я ткнул маленькое тельце в темный угол, чтобы хоть на секунду остаться с ней вдвоем и серьёзно поговорить. –Сиди здесь, Бастион. Нужно найти Витю.

Я огляделся по сторонам в поисках друга, как неожиданно мою шею обернули две теплые ладошки, которые ближе притянули мою голову. Впервые за всё время мне удалось притронуться к маске Бастион и плевать, что только ухом. Само прикосновение было похоже на электрический разряд, но я не предал ему значения, а лишь выкинул все мысли из башки и вслушался в глубокий голос девушки.

-Витя в VIP-зоне. Поскорей его найди и вернись за мной. Я буду жать тебя.

Я в последний раз взглянул в ее ужасно-прекрасные, светлые глаза и сглотнул. И совсем не понимая свои дальнейшие действия, я крепко взял её маленькую ручку в свои ладони и сквозь драку и крики потащил Бастион за собой.

Сопротивлялась ли она? – Нет.

Испугалась ли она? – Нет.

Издала ли она хоть звук..? – Нет.

Она просто шла за мной, полностью доверяя. Не задавая лишних вопросов и не обращая никакого внимания на хаос, что творился вокруг нас. Бастион была рядом, почти под самым боком, и не знаю от чего, но мне становилось легче, спокойнее. Возможно, виною всему та безмолвная, самая настоящая вера в меня, от которой я чувствовал себя сильнее.

И, наверное, не зря.

На нашем пути к Вите пару раз на нас прыгали разъярённые парни в форме, которые так и пытались сбить меня с ног, но им это не удавалось. Я уворачивался, прижимая к себе девушку и спеша дальше. Иногда приходилось не только убегать, но и бить в ответ. Единожды Бастион стала мне помощницей, коленом ударяя одного ВДВшника в пах.

Оказалось, что боевые способности девушки не так уж и ужасны. Даже как раз таки наоборот, можно было бы внести Бастион в список девушек, которые с лёгкостью могут постоять за себя и в нужный момент дать отпор. На секунду я даже успел усмехнуться над тем, что представил Бастион в роли моей защитницы. Если вам дорого ваше достоинство, то, мужчины, бойтесь таких, как она. Уж поверьте, инвалидностью вас с легкостью одарят.

Не знаю почему, но никто не решался напасть на неё. Может, потому что чётко видели в ней девушку, а в сугубо джентльменских правилах, женщин трогать крайне непростительно. Может быть, у кого-то в интересах завалить меня-здоровяка, нежели маленькую девчонку. А, возможно, её просто боялись. И боялись не её человеческие качества, а маску, которая скрывает лицо…

Предположений было бы уйма, будь меня чуть больше времени, а так мы продолжали с девушкой свой путь к VIP-зоне. И как раз таки там мы и обнаружили Витю, который боролся с парнем в форме. Не сказать, что наш друг плохо справлялся, но помощь ему точно была необходима.

Поэтому я кинулся сзади на того мужика, отрывая его от Вити. Тот в непонимание замешкался и свалился на задницу. Тогда же мой друг быстро сообразил и ударил его ногой в живой, пытаясь вырубить. И у него это отлично получилось, но не без моей помощи.

И понятное дело мы с Витей победно друг другу улыбнулись. Мы уже было обменялись словечками типа «Ты дрался как бог», «Нет, это ты дрался как бог», « Мы оба дрались как боги», но вместо этого Витя чуть сморщившись, произнёс быстро.

-Кажется мне два пальца сломали… Какого фига ты так долго?

В одну секунду друг казался недовольным, а в другую его лицо приобрело совсем другое выражение. Не сказать, что оно было похоже на смятение, скорее на непонимание и не верие своим глазам. Да, именно. Витя не верил собственным глазам.

По правый бок от меня тихо пристроилась Бастион, которая стояла совсем близко, упираясь своим плечом в моё. Не думаю, что её глаза отражали страх, наверное, даже наоборот. Некую гордость.

-Ева, вы.. ты? – Обескуражено промолвил Витя.

-Да, я здесь с Антоном. – А вот её тон был совсем-таки спокойным.

И всё бы ничего, вроде бы проблемы на этот вечер кончались, как неожиданно послышались громкие звуки серены и шум, ворвавшихся в здание, людей. Я мигом кинулся к двери, чтобы посмотреть на обстановку в зале.

Первое что бросилось моему взору, так это огромная кучка полицейских, которые вальяжно разгуливали по помещению и все осматривали. Скорей всего, искали тех, кто находился в сознании, но таковых было мало.

Парня в белой рубашке, который дрался с ВДВшниками до последнего, вырубили и кинули в «бобик», стоявший у самого входа в здание. Ещё пару, уже пришедших в себя ребят, тоже оказались там. Валялись на месте лишь не поднимаемые и совсем израненные.

Первой мыслью, что пронеслась в моём недалёком сознании, так это то, что нужно срочно вытащить отсюда бедную Бастион. Не хватало ещё того, чтобы кто-нибудь попытался увидеть её лица. Это причинит её боль.

Не оставив раздумьям ни секунды, я мигом оказался у невысокой девушки и схватил её за руку, таща в сторону. Понятное дело, не захватить друга –Витю я не мог.

И вот, как курица-наседка, я тащился с ребятами прочь из здания через черный вход, какой был в VIP-зоне. Витя и Бастион были, словно маленькие цыплятки в моих руках, где я пытался их обоих спрятать. Выпустить друзей мне не удавалось даже тогда, когда мы уже все мигом волочились по улице, стараясь минимально привлекать внимания к себе.

-Чувак, отпусти меня.- Запищал у самой машины Витя.

Опомнившись, я посмотрел на ребят и заметил, что стоя уже у самой машины, всё равно продолжал держать их максимально близко к себе, прикрывая своей фигурой. Ну ладно, относительно «их». Более я беспокоился о Бастион, которая по обычаю не выражала никаких эмоций. Она просто, молча, смотрела в мои глаза.

На минуту, мне почудилось, будто девушка тянулась ко мне сама. Но это было бредом. Полнейшим.

Через какое-то мгновение, я всё же осмелился их отпустить, и вышло у меня это хреново. Опять же с Бастион.

-Бастион, где ключи?- Сквозь тихий гул, доносящийся из клуба, проговорил я.

-Держи.

Она вытянула свою бледную худощавую ручку и разжала кулак, в котором и лежала небольшая связка ключей. Снова немного подумав, я забрал их у девушки и приказал им усесться в машину, а сам же ринулся чуть ближе к дороге, чтобы осмотреть происходящую обстановку.

Дорога чистая. Если уехать тихо, то полиция даже не заметить нашу машину, а это бы нереально облегчило нашу жизнь.

Вернувшись обратно к машине, я сел за руль. Рядом со мной, почти вплотную сидела Бастион, на этом же сиденье кое-как умещался и Витя. Ох, всё же есть у двуместных машин минусы. Втроём кататься не очень-то просто. Если, конечно, не рассматривать того варианта, что кто-то может и поехать в багажнике…

Я невольно кинул взгляд на Витю и хитро улыбнулся.

Друг, чуть насторожившись, тоже на меня посмотрел, вжимаясь в сидение.

-Антох, ты чё так пялишься? Я не побегу за машиной, если что…

Услышав громкий смешок девушки, которая сидела рядом, я завёл машину и выехал с подъездной дорожки клуба « DaBar». Солнце уже успело зайти за горизонт, пока мы пытались достать друга из сложившейся ситуации. Благо город большой и на каждом шагу яркие вывески магазинов, которые летом день и ночь завлекают покупателей. Фонарные столбы тоже сопровождали нас до самого выезда из города, что также создавали необычайную картину ночного Екатеринбурга.

Нам повезло, что пробки на выезде не оказалось, ибо раньше двенадцати мы дома бы не оказались. А это очень осложнило бы нам жизнь. Луиза, наверное, сломала бы мне нос за то, что я потащил Бастион неизвестно куда, но вряд ли девушка огорчена поездкой. По крайней мере, эти выводы можно было сделать из того, что она постоянно смеялась, пела песни, что играли по радио, и вела непринуждённые беседы со мной и с Витей.

На секунду мне почудилось, будто она счастлива. Будто счастлив и я.

Всё в этом мире становилось таким лёгким и простым, что на мгновение мне почудилась та счастливая жизнь, о которой можно было и метать. Бросив взгляд на Витька, я понял, что, наконец-то, обрёл надёжного и верного друга. Подумав о том, что у меня есть шанс добиться чего-то достойного в этой жизни, одухотворённый я стал улыбаться. И посмотрев на сидящую рядом Бастион, мне захотелось выть. Вот он – мой дом. Вот она – и есть моя семья.

***

-Господи, только не говорите мне, что это наш дом? Я совсем-таки его не узнаю.

Женщина со светлыми волосами и угловатым лицом прошла в гостиную, ставя свою большую сумку на пол. Её глаза скрывались за полупрозрачными, круглыми, розовыми очками, но даже через них, можно было разглядеть её светлые глаза, как у Бастион. С минуту оглядев обстановку, она с трепещущим выражением лица, обратилась к Луизе, что стояла возле меня.

-Луиза, душка, ну почему здесь всегда так мрачно? Неужели, нельзя было добавить чего-то яркого в интерьер. Могла бы дозвониться до меня, я что-нибудь да подсказала бы.

Мрачно? Я тоже оглядел комнату, но ничего мрачного не обнаружил. Лишь тёмные кожаные диваны, да большая плазма… но разве их можно назвать «мрачными» элементами интерьера? Возможно, небольшие стеклянные стеллажи с книгами и пару больших картин святой Богоматери и немного притемняли комнату, но уж мрачностью от неё точно не веяло.

Скорее уж, сдержанностью.

-Мне кажется, что простота – именно то, что нужно этой комнате. Она просторная и светлая, поэтому о мрачности и речи не может идти.

Я бы не и сказал, что Луиза держалась неуверенно перед этой женщиной. Даже как-то наоборот. По-матерински строго, но отнюдь вежливо. Хотя можно ли услышать грубость и полную покорность из уст этой необыкновенной женщины?!

-Ох, дорогая, ты, несомненно, права. Чёрт с ней, с этой гостиной. Лучше представь мне этого, безумно симпатичного, молодого человека.- Александра кинула свой улыбающийся взгляд на меня, отчего я мгновенно поёжился и сжался. Дверной косяк, на который я опирался, словно исчез из-под моей спины.

Я и представить не мог, что мама Бастион, самой скрытной, но и одной из самых близким мне людей, была такой… такой странной. Мне казалось, что вот-вот в дом войдёт немолодая женщина с собранными в конский хвост волосами, в черном строгом костюме и с минимальным количеством косметики. Но эта, непонятной красоты дама, явно отличалась от моих представлений.

Одна из её белокурых прядей была окрашена в такой же розовый цвет, какими были её очки. Но даже сквозь них я разглядел ярко-зеленые тени, которые доходили почти до бровей. Помада отсутствовала, но вот что-то необычное, похожее на зубную пасту, легло как цветной крем, такого же, как очки цвета. На её голове красовалась небольшая ленточка с золотыми блёсками и пурпурным орнаментом, которая разделяла лоб надвое и приподнимала макушку волос, придавая им странный объём.

Мне было отчасти сложно сделать какой-либо вывод об Александре, но я всё же попытался. Она была хиппи. И об этом кричал не только странный макияж и причёска, но и одежда, которая почти весела на женщине. Да, худобой этой, на вид безумной, леди могли завидовать модели. Но мужчины бы прокляли эту женщину. За что тут схватиться? Хотя, может муж и ценит в ней её худобу. Одним словом, не мне судить.

Белое просторное платье с красным ремешком на талии, доходило ей почти до колен. Бежевые полусапожки, сделанные под дерево, казались одновременно безвкусными (даже для меня, такого пройдёхи с улицы), но и одновременно подчеркивающими её женскую индивидуальность. На открытых бледных руках красовались росписи на разных языках, которые тянулись от плеча до запястья. Видимо, эта мадам совсем не желала своего тела, поэтому и старалась сделать его как можно безумнее и индивидуальнее. А ведь я и не сразу заметил эту точку на лбу, сделанную в индийском стиле.

Эта женщина мне казалась не просто странной, а безумно странной, увидев на улице, сбежал бы немедленно, испугавшись, её экспрессивности.

Внешне, конечно же, легко судить человека, особенно того, у кого такие необычные странности во вкусе. Но все мы разные. И у всех у нас свои предпочтения по тому, или иному способу самореализации.

Луиза, обернувшись, поглядела на меня и с некой улыбкой тихо проговорила.

-Это и есть Антон. Тот самый.

Счастливые огоньки стали танцевать сальцу в глазах этих женщина. Я непроизвольно поморщился, представляя, как они с такими же улыбками лакомятся моим свежим тельцем.

Я выпрямился.

-Антон.- Представился я и кивнул.

-Саша,- Подходя ближе ко мне, проговорила женщина. Её зачарованный взгляд опаляла меня, словно она пыталась порыться во мне, а наглая, но отчасти милая улыбка, заставляла все больше и больше нервно сглатывать. –О боже мой… Неужели, ты и есть тот чудесный парень, что, наконец-то, освободит мою дочь.

Я не ожидал такой реакции и даже чуть поддался шоку, но Александра почти насильно прыгнула в мои объятия и сжала в крепком кольце своих рук, не отрываясь не на секунду. Женщина не была маленького роста, как Бастион, а почти доходила макушкой до моей макушки.

-Вы сделали небывалое. Вы тот, кого можно отнести к героям. Вы, Антон, настоящий мужчина. Я бы гордилась если бы у меня был такой сын, но у меня… Ева. Её лицо…- Александра стала произносить что-то нечленораздельное, не отрываясь не от меня ни от моих глаз. –Вы и… её лицо. Оно… это просто невыносимо.

Её слова все больше и больше походили на бред безумной женщины, и отчасти я уже и стал так о ней думать, но через пару мгновений её речь утихла. И утихла не потому что она решила заткнуться, а потому что её прервал строгий тон, но отнюдь нежный мелодичный голос Бастион.

-И тебя тоже любит твоя красавица-дочь. Она безумна рада твоему приезду.

Я поднял свои глаза на неё также резко, как и обернулась её мать. Девушка стояла у книжного стеллажа, опираясь спиной на стену, будто её подпирая. Даже издалека глаза Бастион казались мне мутными от ярости и негодования. Ни тех счастливых морщинок вокруг глаз, не тех огоньков, что обычно в них блестят. Ничего. А лишь полуухмыльчатые искорки, что как удары кремнием по камням, почти точно также блистали и меркли.

И мне была понятна её реакция. Да, всем бы она была понятна.

-Ева, дочка.

Безумно ненормальная мать бросилась сквозь всю комнату к своей единственной кровинушке, что она произвела на свет. Со стороны её объятия казалась крепкими и сильными для такой худощавой женщины, но Бастион, словно немного оттаявшая приняла их.

-Мама.- Скромно вымолвила та.

-Не могу в это поверить. Это ты – Ева, стоишь здесь в светлой гостиной и не пытаешься скрыться от наших взглядов. Ты не пытаешься сбежать в тень и укрыться там от всего мира. Ты не пытаешься проклинать вселенную в том, что с тобой случилось…

Бастион, будто снова скалясь, остановила мать.

-Ты хочешь тыкать в меня тем, кем я была раньше или примешь то, что видишь сейчас?!

-Ох, ну, конечно же, я приму тебя такой, какая ты сейчас. – И снова Александра сжала свою дочь в объятиях, сжимая и выжимая из неё практически всё до души. Бастион, естественно, приняла материнскую проявлённость любви и уткнулась в её плечо.

Глаза девушки медленно прикрылись, голова в болезненной форме стала раскачиваться в стороны. Беззвучно, одними губами она произнесла фразу, которую увидел только я.

«Но не любой»

Мать примет свою дочь такой, какой она стала. Но не любой. Не той любой, которую можно любить и принять полностью. Не той любой, которую можно опекать и хранить как зеницу ока. Не той, самой дорогой жемчужиной материнской любви. И Бастион это понимала. Девушка стала для своей семьи предметом скорби и жалости, но уж точно не предметом любви, ибо одна бы она не оставалась. Одна со своей покалеченной душой и с изувеченным лицом.

И естественно Бастион первая прервала свои объятия с матерью, которая на вид казалась добродушной, но внутри пустой. Сама же Бастион была безликой с виду, но глубоко в груди тлела океанами чувств, эмоций и любви к другим. Даже беда не сломала её и не отбила в ней желание любить и быть любимой.

-Мам, а где отец?

Он зашёл со спины Бастион почти беззвучно, хватая её за талию и прижимая к себе со всей силы. Из тела девушки вырвался громкий вздох, а из уст радостный смешок. Через пару мгновений она обнимал отца так, словно видела отца впервые за десять лет. Встреча блудного папаши и дочери.

Со стороны всё казалось таким милым и трогательным, что на секунду я подумал, будто это счастливая семья. Счастливая встреча отцов и детей, но на самом деле все было не так. В реальности они сбежали от неё, оставив с проблемами одну, а точнее скинув все свои заботы на бедных Луизу и Степана Сергеевича. Отрицательными героями их сделать не так сложно, но отнюдь, мне тоже хочется заступиться за них. Да, они её бросили, но ведь никто не учитывает того, что она сама их отталкивала. И да, она их отталкивала, хоть и признавать ей это не так уж и легко.

-Гелька, дочка!- Мужчина уткнулся в капюшон Бастион так, что он почти слетел с е головы. Взору открылась шоколадного цвета макушка.

-Здравствуй, папа.- Тихо прошипела она ему в ответ.

-Я скучал по тебе, честно. –Его голубые глаза казались фарфоровыми, даже в этих прозрачных очках для зрения.

Не знаю почему, но мужчина уж сильно мне напоминал мозгоправа, который совсем недавно посещал этот дом. На вид такой же ухоженный и по врачебному консервативен. Узкие брови-домики, небольшие глаза с прищуром, квадратные очки, острый нос и квадратный подбородок. Вполне типичная внешность для мужчины лет сорока пяти и чуть больше. Увидев мать Бастион, Александру, мне на мгновение представилось будто и отец из того же разряда людей-пацефистов, но нет. Он был обычным. Самым простым, на вид состоятельным, человеком.

Мне хватило секунд, чтобы скрестить этих двоих и представить Бастион. Каштановые волосы, тонкая линия губ и прямой нос, как у отца. От матери же она взяла свои зелёно-голубые глаза, зато вот фигурой они были совершенно разными. Высокая худощавая Саша, была ничем, по сравнению с миниатюрной и подкачанной Бастион.

-Да, пап. Я тоже.

Ступив одной нагой на лестницу, в преддверие подняться наверх, мои действия оборвал глухой мужской голос. Я мгновенно же остановился и посмотрел на мужчину, что стоял в дверном проёме и держал огромную коробку в руках. Рукава его черной рубашки были закатаны, а белые штаны свободно висели. «Аристократ» - молниеносно пронеслось у меня в голове.

-Антон, так ведь?- Его лицо совсем не казалось строгим, когда он произносил этот вопрос.

Да я вообще, если честно, ожидал увидеть совсем других людей. Более сдержанных и жёстких, но они отнюдь казались, на удивление простыми и лёгкими, вернее даже, легкомысленными. Простодушная и одухотворённая мать-хиппи и мистер «образец настоящего джентльмена» порядочный папаша. Теперь понимаю, отчего Бастион ещё вены не вскрыла. Такое семейство – редкость для нашего общества. Хотя современность до чего только не докатилась…

-Что-то хотели, Анатолий Сергеевич?

-Просто Анатолий,- Не покривив душой и взглядом, с улыбкой проговорил он. –Не поможете занести?

Умоляющие глаза, словно сотни комаров, вцепились в меня. Ни минуты не думав, я забрал тяжеленную коробку из рук мужчины и стал вновь подниматься по лестнице. Он же взял другую, более лёгкую, подходящую его фигуре коробку и поплёлся наверх за мной.

-Куда нести?- Прохрипел я.

-В седьмую комнату. Она наша с женой. Вы, уж простите, что мне пришлось вас так запрячь. Просто одному мне её не поднять на второй этаж. Спина. – Его голос надрывался с каждым новым шагом, а дыхание становилось более глубоким и частым с каждым пройденным им миллиметром.

-Ничего страшного. Это моя работа.

Поднявшись стремительно быстро, я ожидал бедного Анатолия, который преодолел свой возраст, неся тяжелую коробку и побеждая старость. Наконец, он стоял со мной на ровне. Махнув головой в сторону одну из нескольких дверей, мы медленно поплелись с ним к комнате, в которой и поселилась эта странная пара.

-Я вам безумно благодарен.

-Всё нормально. Коробки для меня пустяковые дела.

-Я не об этом. – И вот его опаляющий взгляд все же коснулся меня. Я с не пониманием посмотрел на него, хотя все прекрасно понимал.

-Я… не…

-Вы свершили небывалое. Моя дочь больше не пленница. Она свободна. Вы помогли ей освободиться. Мы с женой в неоплаченном долгу перед вами. – Голос Анатолия был необычайно спокойным и ровным. В принципе таким, какой обычно бывает у людей из высшего общества, кода они ведут светский разговор.

-Её свобода лишь в её руках. Она должна была сама себя освободить и освободит, когда поймёт, что её жизнь ничем не хуже жизни других людей.

-Ей нужна была любовь.- Он не успел договорить, как я его прервал.

-А где были вы? В частности она ждала любовь от вас, а не от кого-либо другого. –Не знаю почему, но мне так и хотелось всё высказать ему. Показать, что в течение всех этих лет они с женой поступали нечестно и неправильно по отношению к Бастион. Но я всего лишь помощник домоправителя, а таким как я, обычно тирадных слов не дают.

-Понимаю, что вы вините меня, но уж поймите, Антон, что эта жизнь, после случившегося была адом. Иной раз мне хотелось жалеть собственную дочь, но иногда… я готов был убить её.

-Убить за то, что она мешала вашей нормальной жизни?- Уже у самых дверей в седьмую комнату, произнёс я с ужасом. Тяжеленная коробка чуть не вылетела из моих рук.

-Вы не поймете это, пока не испытаете. Она не была нам с женой помехой - она была нашей слабостью.

-А вы, я смотрю, не любитель оказываться в слабаках.- Я бросил на него укоризненный взгляд, он чуть помялся, перед тем как войти в комнату.

Моему взору открылась огромная светлая комната с нереально большими окнами. Она была бы увеличенной копией моей комнаты, не будь здесь мраморного пола, который не отражался бы в зеркальном потолке. От удивления я чуть приоткрыл рот, но когда наша перепалка с Анатолем продолжилась, мне пришлось его прикрыть.

-Не решитесь подумать, что я настолько бессердечен и жесток, что собственную дочь возненавижу и откажусь от неё. Нет, никогда. Ева – это единственное, самое дорогое, из всего многого, что есть у нас в жизни.

-Я не пытаюсь вас осудить, Анатолий. Но перестаньте относиться к своей дочери, как к ненужной вещи. Она живой человек. Она заслуживает любви. – Коробка, что я помог перенести в комнату, оказалась на полу.

Развернувшись на пятках, я уже было, почти вышел из комнаты, как вдруг в дверном проёме нарисовалось красивое лицо Александры. Она с улыбкой на меня посмотрела и, потрёпав по плечу, заговорила.

-Завтра приедут оформители, а послезавтра уже будет контрольный подготовительный этап к приближающемуся празднику. Надеюсь, у вас найдётся подходящий костюм для нашего скромного торжества?

Я на секунду замешкался, смотря на этих двоих. Мужчина уже был более расслаблен и смотрел на свою с жену с некой благодарностью за то, что та его спасла от нашего с ним назревающего конфликта.

-Костюм? Разве вы не выдадите парадный «туалет персонала»?

Громкий и звонкий хохот вылетел из уст этой леди. Очки чуть сползли с её глаз. В голове снова возник образ темноволосой Бастион. Как она, интересно?

-Что вы, нет, конечно же. На празднике вы не будете являться персоналом. Вы будите приглашённым гостем. Кстати…- Саша, вспомнив что-то, быстро нырнула к себе в сумочку и стала там рыскать, в поисках чего-то. Через минуту нервных и недовольных охов и ахов, она все-таки нашла то, что искала и вытащила из сумки.

Её белые руки протянули мне небольшой розовый конверт. Я с непониманием на неё вновь посмотрел.

-Что это?- Я принял конверт с неким недоверием.

-Разверните. – Ее глаза мигом заблестели.

Я уже нервно сглотнул, представив там аккуратно сложенный документ, гласящий о моём увольнении. Они только приехали, а уже моя нервная система была в шатком состоянии. Стоять в непонимании и в недоверии мне пришлось не долго, так как игривый взгляд и голос Александры подначивал меня открыть конверт.

-Ну же, Антон.- Она сложила руки в умоляющем жесте так, что я всё же поддался её просьбе и открыл его.

В моей руке оказался большой лист из плотной, кремового оттенка, бумаги. На нём расписными буквами было написано слово «Приглашение». Я мигом расслабился, поняв, что в руках держу простое приглашение на праздник. Господи, какое облегчение. Даже невольная слабая улыбка выскользнула из моих губ.

-Надеюсь, вы посетите наше торжество?- Немного отстранённо, но довольно добродушно поинтересовался Анатолий, что уже стоял у окна и куда-то вглядывался.

-Конечно.- Без эмоций произнес я. –Спасибо.

-Не стоит благодарности.- Саша, махнув рукой, и с огромной улыбкой проговорила.

Я уже почти покинул апартаменты этой пары, как вдруг остановился, услышав снова голос Александры.

-Ах да, чуть не забыла. Ваша семья, Антон…

-Что она?- С неким ужасом прошептал я, вглядываясь в чистое, чуть постаревшее лицо женщины.

-Она приглашена на торжество. Естественно, не вся,- Александра как бы намекнула на моих младших братьев. –Но основная её часть, а то бишь, ваши дядя и тётя ожидаются у нас в доме. Передайте им, что мы безумно рады будем их тут видеть. Хотя не надо, думаю, Клара Петровна и её муж сами нам обо всем скажут. – Широко улыбаясь, женщина кивнула мне на прощанье и развернулась в сторону коробок, к которым поплелась её высокая фигура.

Я был в шоке и в неком ужасе, осознавая то, что Клара и Олег придут на это мероприятие. Эта странная пара, мои родственники, неразумное семейство посетит праздник людей, что были из высшего общества. Праздник для тех, кто всегда находиться на уровень выше и почетнее моей семьи. Я не стану приравнивать себя к этим ненормальным чудакам с огромным кошельком и с манерами, как у столичного индюка, но живя и общаясь с Бастион я многому научился. Я научился вести себя в обществе и быть отчасти интелегентым. Но того же сказать о своих родных я не мог.

Это будет полная катастрофа, если они сюда придут. Их необходимо отговорить посещать столь важный праздник. А точнее праздник «важничков». Вряд ли здесь будут сборище хиппи курить траву и петь песни под гитару. Скорее придётся ожидать тут толпу лиц высокого ранга.

Ох, позора точно не избежать.

Глава 6

Рыцарь её крепости

-Ты уверена, что хочешь просидеть в комнате весь вечер? Да брось ты, пошли. Нам будет весело.

-Антон, мне будет нормально тут одной. В конце концов, не впервые.

-Ты серьёзно хочешь пропустить маскарад? Это же твой праздник, Бастион.

-Если я ношу маску это не значит, что все маскарады именно для меня. Ещё малышкой моя семья устраивала такие мероприятия, так что не волнуйся за меня, мне приходилось бывать на подобных церемониях.

-Точно не хочешь идти? – Я спросил её последний раз. – Вся твоя часть дома была расчищена от стеллажей и в любой момент к тебе кто-нибудь по пьяни может забрести. Одним словом, всё равно можешь ожидать у себя гостей.

-Это культурное мероприятие. – Укоризненно посмотрела на меня Бастион. – Здесь ничего такого не случиться. Напившихся людей не будет.

-Жаль, только мой дядька об этом не знает.

Из-под маски Бастион послышался лёгкий смешок.

-Всё нормально. А теперь вали отсюда. Помоги лучше Луизе принять гостей.

-Никто еще не приехал. Время то всего лишь…

-В любом случае, скройся!- Ох, как же я стал обожать эти морщинки вокруг её светлых глаз. –А то переодеться в свой костюм человека-паука не успеешь.

-Совсем сбрендила? Какой к черту человек-паук?! Я в Флеша оденусь. – Гордо произнёс я, двигаясь в сторону небольшой деревянной двери, что вела из чердака.

У самого выхода, когда тёплый свет торшера перестал меня касаться, а солнечное одеяние накрыло с головой, я услышал её вновь. Но теперь она говорила без каких-либо шуток и подколов. Её голос был глубоким и таким пронизывающим, что я на мгновение покрылся мурашками. Моя немалая фигура остановилась на самом пороге, но даже она не могла скрыть весь тот свет, что пытался просочиться на тёмный чердак.

-Знаешь, Антон… - Она постоянно делала волнительные паузы, отчего мне становилось с каждым её словом все сложнее дышать. –У меня довольно скудная жизнь и я мало кого встречала, но мне в радость, что ты появился у меня. Ты дополняешь моё существование.

-Не надо, Бастион. Ты ничем не хуже.

-Ты потратил все деньги, что заработал у нас, на свою семью. Я горжусь тобой, а уж этим поступком в особенности.

Ох, мне было жаль, что Бастион думала, будто я герой. На самом деле я ведь таковым не являюсь. Совсем не являюсь. Да, деньги я потратил на своих родственничков, и да, я их дал сам, а не они у меня их выпросили. Но это не меняло обстоятельств. Я потратился на них, так как не пожелал видеть их позора в этом доме. Вид моих родных должен был соответствовать здешнему месту и здешнему положению людей. Электрик Олег и почтальонша Клара - были бы ярким пятном на этом мероприятии в своих парадных одеяниях.

Даже представляю эту картину. Заношенный костюм Олега, который он одевал как на собственную свадьбу, так и на собеседование. И Клара Петровна в своём плечастом красном платье, что было в моде около двадцати лет назад. Я отнюдь волновался не за себя, так как в любой момент могу прикинуться, будто их не знаю. Моё беспокойство вызывало лишь то, что они своим видом могли унизить себя перед всеми высокопоставленными людьми на празднике. Допустить это я никак не мог. Может быть, тут я и проявлял геройство. Но не больше.

Мне никогда в жизни не приходилось выходить в высший свет, поэтому соответственного костюма у меня не было. Я и представить не мог, что в магазине мне придётся отдать за какой-то обычный костюм, состоящий из черных брюк и черного пиджака, около двадцати тысяч. В жлоба меня записать трудно, конечно, но отдавать свои кровно заработанные деньги за какие-то шмотки было мучительно больно. Но я всё же справился с собственным снобизмом и потратился.

В конце концов, не последний мой выход в люди – утешал себя я. Да, и на свадебном костюме мне когда-нибудь, всё-таки не придётся заморачиваться. Жизнь она такая – ни сегодня/завтра помирать, а даже не в чем.

Одинокая фигура девушки медленно поднялась с кресла и бросила книгу, что держала её в руках минуту назад. Немного замешкавшись, Бастион отпустилась на колени и заглянула в один из ящиков тумбочки, которая находилась у торшера. Порывшись там с пару десятков секунд, она достала небольшую плоскую коробку и двинулась в мою сторону. Не знаю отчего, но шаги ей давались с трудом. Сантиметр за сантиметром она преодолела расстояние между нами, будто и не желала подходить. Я же молчал. Просто смотрел на неё и молчал.

-Как только придёшь в комнату, открой её.

-Что это?- Я поглядел на коробочку, которую она вручила мне в руки.

Может это книга? Она хочет подарить мне какое-нибудь великое произведение?

-Хотя бы на вечер, побудь мною…

Я не понимал, о чем она говорила, когда шёл в свою комнату для того, чтобы переодеться. Мысли, как чистый воздух испарялись прямо перед моим носом в дымчатой завесе неизвестного. Я словно нахожусь на берегу двух «неизвестного», которое так и тянет за собой.

Хлопчатобумажная рубашка и свободные черные штаны казались мутным фоном того, что преподнесла мне Бастион. В руках я держал черную маску с золотыми росписями по бокам. На обратной её стороне золотыми нитями были выгравированы всего лишь две буквы. «АЕ» - Антон Ермаков или Антон Ева? Мне оставалось лишь гадать.

Недолго думав, я наконец-то, дал маске коснуться моего лица. Мне казалось, что я буду выглядеть в ней посмешищам, но как выяснилось позднее, маска на мне сидела отлично. Она достаточно плотно скрывала моё лицо, но и подчеркивала какую-то странную, непонятно откуда взявшуюся, строгость и дерзость. Одним словом, я был похож на Зорро. Не хватало только шпаги и черного плаща.

Любование в зеркало собственного вида не вызывало во мне бурю эмоций, поэтому накинув пиджак и взъерошив волосы, я поспешил спуститься вниз. Я и не заметил, как потихоньку дом стал наполняться гостями. В одной лишь гостиной расположилось около десяти человек, терраса рвалась уже от количества присутствующих. И причем все были одеты, как на один из крупнейших мировых приемов. Но лицо каждого было скрыто маской. Каждого.

Хозяева не стали исключением и тоже выглядели подобающим видом. Я ожидал увидеть Александру в чем-то незаурядном; в том, в чем обычно ходят такие же «любители мира всего», но нет. На удивление мне, она выглядела неотразимо. Длинное платье сиреневого цвета с тугим корсажем и живыми цветами на подоле, тянущегося от тали до пола, а то и дальше. Светлые, кротко обстриженные волосы были уложены на одну сторону. Такого же сиреневого цвета маска с кусочками перьев скрывала лицо Александры. Увидь эту женщину в толпе, а не накануне часом ранее, даже бы не узнал её. Что касаемо Анатолия, так он был облачен в строгий черный фрак и в такую же черную маску.

Эта специфичная пара в стандартной для хозяев манере развлекала гостей, обходя каждого и ведя с каждым беседу. Я молился, чтобы в числе тех, кого должны они поприветствовать, я не числился. Хотелось бы, чтобы вечер получился более впечатляющим.

Сзади ко мне подошла Луиза, неся в руках два бокала с шампанским. Один она передала мне и, кивнув, приказала выпить. Недолго колебавшись, я опустошил бокал и передал его одному из нанятых на вечер официантов.

-Где Степан Сергеевич?- Сквозь музыку проговорил я Луизе.

-Он занят. Почему стоишь в сторонке и не развлекаешься?

-Каким образом? Здесь столько важных людей. Боюсь, что после развлеканий, придётся искать новую работу.

-Это маскарад, Антон. Здесь мы не мы.

-И это мне говорит наша проповедница честной жизни – Луиза?!

-Поживи тридцать лет с консерватором, который ни разу на тебя не прикрикнул, и ты поймёшь меня.

-Господи, и что делает шампанское с людьми. Официант, - Я крикнул в никуда. – Не под каким предлогом не давайте этой сомнительной дамочке алкоголь. Она погубит сей вечер и свой брак. – Засмеялся я, Луиза, конечно же, тоже.

-У тебя прекрасный вид. – На одном выдохе произнесла она и стала поправлять воротник моей рубашки, как это делала моя мать, когда я был ещё мальчишкой.

Я оглядел её лицо, скрытое тёмно-синей маской и волосы, зачесанные назад. Обычно глаза женщины были голубыми, как океан, но сегодня они сверкали, словно два сапфира. Кашемировое платье по колено, такого же тёмного цвета, облегало её стройную фигуру. Руки и ноги отличались от общей картины своим нереально белым цветом, который подчеркивал лучезарную улыбку женщины и красоту её глаз. Сегодня Луиза была не Луизой, она была кем-то особенным.

-Вы само очарование, мадам. – Улыбнулся ей во все тридцать два зуба я.

-Не флиртуйте со мной, молодой человек, я замужем.

-Я попытаюсь подавить в себе столь страстное желание. - Оглядев людей, что входили в дом, и покидали его через дверь, ведущую на террасу, я поинтересовался у Луизы. –Как думаешь, много ещё людей должно здесь объявиться?

-Ещё как минимум человек пятьдесят должны подойти.

-Неужели дом их вместит?

-Конечно, вместит. Тем более Ева отдала нам свою часть дома, поэтому народу есть, где разгуляться.

-И все равно я беспокоюсь за террасу, которую так долго приводил в порядок.

-Люди прибыли культурные. Можно сказать элита Екатеринбурга и всех приближённых городов. Тебе не стоит волноваться.

Мы медленно, сквозь толпу разговаривающих, пробирались к выходу на террасу, где могли бы уютно расположиться на веранде. К несчастью, места на плетёных стульях уже были заняты женщинами в ярких платьях и в необычных масках, но мы с Луизой не стали отчаиваться, и пристроились у входа, где могли видеть всех приходящих гостей и слушать музыку.

Вечер разгорался с каждой проходящей минутой, наполняя не только гостей, но и тех, кто готовил праздник странным предчувствием чего-то необычного. Солнце потихоньку пряталось за горизонт, отпуская на землю занавесу загадочности и сказки. Мне, конечно же, не приходилось появляться на подобных мероприятиях, но я был уверен, что обычно там играет достаточно консервативная музыка. Например, что нибудь из того, что слушает Бастион. Но, нет, таковой музыки не слышалось.

Люди парочками плелись на свободные места на террасе и в доме, чтобы потанцевать. Я бы и Луизе предложил, но она сразу меня заверила, что совершенно не умеет и не любит танцевать. Настаивать на своем предложении я не стал, а просто принялся вглядываться в других свободных девушек, которых мог пригласить. Одна из красавиц, даже мне подала знак, улыбнувшись, но я продолжал не спешить, лишь издалека наблюдая за ней и молча заигрывая.

-Кто вон та красотка в персиковом платье?- Я наклонился к уху Луизы и тихо спросил, кивая в сторону рыжеволосой девушки. Луиза чуть с прищуром на неё поглядела.

-Это любовница зама нашего мера. Если хочешь счастливое будущее, лучше не надо.

-Понял. – Я чуть расстроился, поняв, что этот вечер мне куковать в одиночестве. –Похоже, Луиза, сегодня я весь твой…- Я не успел договорить, как надрывающийся звонкий голосок женщины, что была рядом, меня пронзил.

-Господи, Антон.

Раздался громкий смешок не только от неё, но и со стороны всех вышедших на улицу. Я мигом повернулся туда, куда все, смеясь, смотрели. Луиза согнулась пополам и скрыла лицо руками, чтобы совсем не выдать своих эмоций. Но у её ничего получалось.

Сквозь толпу, расталкивая всех, прорывался Витя в костюме огромной пчелы. На его голове красовались огромные два усика, тянущиеся вверх, а сзади к заднице было приделано шило из фольги.

Не удержавшись, я все-таки тоже разразился смехом и согнулся надвое. Лицо друга было мрачнее серых туч в октябре.

-Это совсем не смешно. Совсем!- Витя с укором проговорил, уже подойдя к нам.

Луиза вытерла глаза в прорезях маски от слез и попыталась утихомирить свой смех, но алкоголь пагубно влиял на женщину, поэтому спокойствие приходило не сразу. Ко мне, кстати, тоже.

-Что за хренотень на тебе?- Успокаиваясь, промолвил я, ударяя друга по паралоновому жёлто-чёрному животу. Витя ещё яростнее на меня посмотрел.

-Какой это к черту маскарад, если все не в костюмах?

-Витя, маскарад от слова маска, а не от слова одеться, как огромная бешеная пчела. – Господи, никогда не мог подумать, что Луиза может быть и такой.

-Луиза, а я не думал, что ты наделена остроумием. Давай сообщим об этом другим. – С сарказмом стал подначивать женщину друг. Недовольство росло в нём с неистовой силы, отчего мне сильнее хотелось смеяться над ним, а не утешать.

-Да ладно тебе. Иди и переоденься. Делов то.- Выдыхая, сказал я.

-Ох, и чего ж ты, умничка наша, ещё не получил нобелевский лауреат? Думаешь, я не пробовал. У меня молния порвалась на спине, а костюм я должен вернуть в целости и сохранности. – Грустно ответил Витя.

-И до каких пор ты собираешься его носить?

-Не знаю, но пока не захочу в туалет, уж точно.

-С тем количеством алкоголя, что ты уже выпил, снятие костюма тебе обеспечено как максимум через десять минут. – И как всегда этот умный тон Луизы.

-Вот, не надо меня попрекать моим пивасиком,- Витя прижал бутылку к груди, и как обиженный ребёнок чуть отвернулся от нас. –Как ещё я должен расслабиться в этом костюме? Тем более тут есть специальная молния для этого дела…- Совсем поникнув, договорил друг.

-Зато так ты привлечёшь намного больше женского внимания, Витек.

-Ты просто померкнешь на моём фоне. – Друг настолько был разочарован и обозлён, что сарказм вырывался у него в каждом предложении.

-Ой, да ладно тебе. Ты же в маске? В маске. Кто тебя узнает то?

-Ну, вы же узнали…

-Только потому что ты единственный, кто на этом вечере ходит с бутылкой «Живого».

И вдруг раздался пронзительный крик Луизы за моей спиной, которая мгновенно сорвалась с места и кинулась к узкой дороже, по которой шли все новые приходящие гости.

-Клара!

Воздух из моих лёгких испарился, и я мигом обернулся.

Она под руку с дядей поднималась вверх по тропинке, с интеллигентным видом осматривая других гостей. Сегодня её взгляд был другим, каким-то более уверенным и высокомерным, будто на такие приёмы ей приходиться ходить не впервые. Но взгляд лишь был дополнением к её восхитительной походке, прямой осанке и к чудесному платью из мятного шёлка. Никогда в жизни я и представить не мог, что моя родная тётка Клара настолько может быть и красивой.

Дядька видел, как многие мужчины восторгаются красотой тёти, поэтому прижимался к ней сильнее, кидая всем вызов «Она моя». На удивление мне, но и Олег выглядел, словно слез с обложки модного журнала. Ухоженный и уверенный в себе, он шагал с красавицей женой, бросая глазами из прорезей маски презрение.

Неужели обычная одежда вселила в них столько уверенности?

Луиза со всех ног неслась к тётке, которая не сразу заметила восторженную подругу, но как только поняла, что под маской скрывается добродушная Луиза, сразу же отскочила от Олега и кинулась на женщину. Их объятия напоминали мне объятия двух лучшие подруг, которые не виделись десятки лет. Вот только Луиза мгновенно узнала Клару даже в маске, а вот Клара…

- Луизка, родная. – Мне на какую-то долю секунды показалось, что у обеих женщин выскользнули из глаз слёзы. Ох уж эта сентиментальность.

Олег, немного поглядев на них и поздоровавшись с Луизой, двинулся дальше, приближаясь к нам. Его руки были в карманах, а лысина на голове блестела от маленьких ярких фонариков, что были прикреплены по ободку дома, как новогодняя гирлянда.

Обменявшись со мной и с недовольным Витей рукопожатиями, он долго с непониманием глядел на моего друга, пытаясь сдержать, вырывающийся из него смех. Картина разъярённого Вити в костюме пчелы с пивом руках естественно была умилительна, но прямого смеха я больше не пытался выражать. Отчасти мне становилось жаль его.

Женщины немного постояли в сторонке, разговаривая о чем-то и обмениваясь счастливыми улыбками, но вскоре решились присоединиться к нам. Первым кого заметила Клара, был, конечно же, Витя. На удивление, она не выдавила из себя не тени улыбки или смеха. Она с понимающим сочувствием посмотрела на друга и чуть наклонившись, прошептала ему на ухо.

«Моего сына на школьно празднике тоже не поняли, когда он пришёл в костюме гнома»

Далее тётка кинулась на меня, прижимая, как маленького ребёнка к своей груди. Потрепав меня по голове и подёргав за щёки, Клара отметила, что мой вид был очень даже надменным. Удивительно, но новое одеяние придало моим родственникам не только уверенности, но и словесной грации. Хотя порой поведение оставляло желать лучшего. Да уж, простодушие простолюдин не смоешь даже хлоркой…

-Ты очарователен, Антоша. Луиз, а где Степан? Так хотела бы его увидеть?

-Он сейчас немного занят, но вскоре к нам обязательно присоединится.

Неожиданно в поле моего зрения возникла знакомая мне парочка, которая обходила всех гостей, предлагала мини-бутерброды и со всеми вела не принуждённую беседу. И вот эта парочка теперь двигалась к нам. В руках у женщины был большой поднос с шампанским и вкусностями, а мужчина шёл и пожимал руки другим мужчинам.

Улыбавшаяся во все тридцать два зуба Александра мигом кинулась на моё прибывшее семейство, которое немного смутилось странным поведением хозяев. Передав свой поднос одному из официантов, она сжала в объятиях ошарашенную Клару, дальше последовал смущённый, но отнюдь польщённый поведением Саши, Олег. Конечно же, Клара сразу пресекла мнимую симпатию мужа к добросовестной хозяюшке.

-Я так рада, что вы приняли наше приглашение с мужем. Я Саша. – Продолжала улыбаться блондинка из-под маски. –Мой муж – Анатолий. –Она взяла его под руку и с улыбкой притянула к себе.

-Кларисса.- Без тени улыбки произнесла тётушка и тоже обхватила Олега. –Мой муж – Олег. – Она сделала акцент на слове «мой».

Клара не любила когда её называли «Клариссой», поэтому редко представлялась этим именем. Но видимо на этот вечер ей хотелось избавиться от простолюдинки Клары и стать Клариссой, такой же важнячкой, как и другие. Никто не посмел вмешиваться в эту игру. Даже я, тот человек, который любит подкалывать тётку по любому поводу.

-Господи, вы и представить не можете, как я рада с вами познакомиться. Вы – великолепная женщина, вами можно гордиться. – Не унималась Александра.

-Мною?- Удивилась Клара. Извините, «Кларисса». – Почему же?

-Кларисса, вы воспитали прекрасного человека. Антон спас нас, он освободил от проклятья нашу дочь. – И тут злость взяла надо мной вверх.

Не Клара меня воспитала, и даже не Кларисса, а моя мать. Мать. Моя мать – Аврора, а не Клара. Она меня сделала таким человеком, каковым я и являлся сейчас. Она меня всегда поддерживала и воспитывала во мне добрые человеческие качества. Не спорю, тётка заботилась обо мне и продолжает это делать, но она никогда меня не воспитывала. Это не её заслуги.

Видимо Клара заметила моё негодование, поэтому чуть опустив глаза и мило улыбнувшись, проговорила:

-Спасибо вам, конечно, но отнюдь это совсем не моя забота. Я люблю Антона всей душой и всегда любила, но воспитание ему дала моя сестра. Мать Антоши.

Ещё секунду назад я мог спокойно дышать, пускай даже через ярость, которая проступала через меня. Но сейчас, я чувствовал себя совсем по-другому. Всё, что наполняло мои лёгкие, неведомым способом куда-то исчезло, оставляя больной след воспоминаний и самоосуждения. Да, я винил себя за то, что всегда так относился к тёте. За то, что думал, будто я ею не любим, но только сейчас до меня дошла вся суть её заботы. Клара жёсткая и суровая, но она искренняя. Она всегда любила меня искренни, хоть и относилась, как к дешевому дерьму. А не заслужил ли я такого отношения?! Конечно же, заслужил. И вот только сейчас это понял.

-Ох, как это мило.- Замычала, как легкомысленная девица Александра. –Толь, это ведь мило, правда?

-Да.- С такой же счастливой улыбкой ответил Анатолий.

-Насколько мне известно, твоя мать, Антон, мертва?- Вдруг выпалила блондинка.

И вот в воздухе повисло то непонятное гнетущее молчание. Я посмотрел на Луизу, которая с яростью смотрела на женщину, что пол секунды назад это проговорила. Её глаза сверкали, как две огромные молнии Зевса.

-Александра!- Строго бросила она, но я поспешил развеять это напряжение.

-Всё нормально,- Улыбнулся я, посмотрев на свою защитницу. Господи, как я ей был благодарен за то, что она так вступалась за меня. – Да, Саша, моя мать давно умерла.

-Я тоже думаю, что обсуждение моей покойной сестры не уместно на этом празднестве.- Глаза Клары сверкали не менее яростнее Луизиных.

-Простите мою жену,- Извинился перед нами Анатолий за Сашу. И кивнув нам всем, проговорил: - Было очень приятно с вами познакомиться, но нам пора. Нужно ещё столько гостей обойти. – Взяв жену под руку, он поволочил её в сторону, тихо что-то приговаривая.

Та же в свою очередь осознала свою ошибку и попыталась тоже принести мне извинения, совсем не слушая того, что говорил ей муж, уволакивая.

-Извини меня, Антон. Простите мою глупость, Клара. Я не хотела…- Муж отвёл её на такое расстояние, откуда мы уже не могли её слышать и видеть.

Наша небольшая компания постояла в неком молчании с минуту. Неловкость не испарялась, хоть и эта странная пара ушла. Бастион не была похожа на мать. Ни капли. Её стойкость характера и тонкий ум мог лишь быть образцом поведения, странной мамаши. Хотя я ничуть на неё не злился и не был обижен. Да, эта леди отчасти глупа, но разве на глупость обращают внимание?! Тот разговор с Бастион принёс в мою душу некое облегчение, по поводу потери матери. Я больше не держался за её смерть, как спасательный круг.

-Вы уж простите её. На самом деле она очень хороший человек, но она художница, а все художники немного безумны. – Немного помявшись, проговорила Луиза.

-Так поэтому, она разрисовала свои руки татуировками.- В недоумении сказал Витя.

Мы все мигом залились смехом.

Больше этот прекрасный вечер не напоминал нам безумный фильм. Бедная Александра, отвлеклась от самоосуждения, и принялась радушно встречать и благодарить гостей за приход. Всё было отлично, за исключение одного: не хватало дерзких и остроумных шуточек Бастион.

***

Она сидела на своем кресле, положив голову на колени. Спина её постоянно вздрагивала, а из-под ладоней, которыми она скрыла лицо, раздавались тихие и приглушённые всхлипы. Она горько заливалась слезами. Слезами боли и отчаянья. Ему хотелось её пожалеть, как он всегда это делает, но сейчас он понимал, что это не выход. Что так, её не избавишь от ненависти к себе. Что так, она себя никогда не полюбит.

Весь чердак окунулся в тьму и только теплый свет торшера наполнял её каштановые волосы жизнью. Среди всего тёмного, она была небольшим клубочком доброты и сказочности. Маленькая и одинока, свернувшаяся в калачик, тихо плакала, откинув занавесу хладнокровия, что обычно пыталась держать на людях. Сейчас она казалась сломленной и потерянной. Такой, какой была уже около десяти лет.

Степан Сергеевич хотел подойти к ней и обнять за плечи, чтобы успокоить. Но он понимал, что ласка в данном случае совсем не уместна. «Вытащить её из этого дерьма своей опекой вы не сможете, а вот дать ощущения нормальной жизни, с лёгкостью» - прокручивал в голове слова Антона. А ведь парень был, действительно, прав.

Ева была замкнутой и жестокой, когда к ней относились как маленькому беззащитному ребёнку, когда пытались сделать для неё всё, но ни разу не пытались услышать того, чего именно она хочет. А она хотела быть как все. Быть нормальной. А быть нормальной в её понимании, это не получать постоянно того, чего хочешь, а испытывать всех тех обычных эмоций, присущих обычным людям.

Она хотела грубости – она получала её от Антона. Она хотела дерзости – и получала её от него же. Она хотела свободы – и он дал ей её.

Именно так Ева и становилось нормальной. Так она могла испытывать все те чувства, что испытываем мы, обычные люди, в повседневной жизни. Так училась смеяться из-за пустяков, воспринимать жизнь и чувства не только по книгам, но и глядя в реальность. Так Ева, наконец-то, научилась любить.

-И ты решила провести этот вечер в слезах и в ненависти к себе.- Его голос не был грубым, но и совсем не был ласковым.

Степан Сергеевич стоял у небольшой дверцы чердака, из которой выходил Антон пару часов назад. Ева не сразу решилась поднимать лица, так как была без маски. В ней не так уж и легко реветь, между прочим, подумала она.

-Книга просто грустная, вот и реву.- Она кивнула макушкой в сторону непонятной книги, которая валялась на полу. Ей было сложно признать, но она и строчки в этой книге не прочла.

Степан Сергеевич медленно прошагав к креслу сел на корточки и поднял книгу с пола. Прочитав название на обложки, он горько ухмыльнулся, поняв, что книга совсем не из грустных. Жан Батист Мольер «Смешные жеманницы» - комедия в стихах. Ох, и кого же Ева решилась обманывать.

-Мне не припоминается у Мольера грустных пьес.

-Ненавижу, что вы все знаете. Читали?

-Слышал.- Отмахнулся от вопроса Степан Сергеевич. Естественно он читал. –И всё же, Ева, долго ты собираешься проливать слёзы, пока все веселятся?

-Да. – Как маленький ребёнок проговорила девушка. –Буду реветь столько, сколько захочу.

-Думаешь, слёзы что-то изменять? Изменят тебя или ту ситуацию, в какой ты сейчас находишься?

-Я в этой ситуации уже десять лет. Навряд ли что-то изменится. И реву я, потому что мне более ничего не остаётся.

-Как же?- Удивился Степан Сергеевич, улыбаясь. – Ты могла бы сейчас танцевать, веселиться, вести беседы с гостями и многое другое.

-Издеваетесь, да?- Она приподняла чуть свою голову, закрывая лицо руками, но оставляя на обозрение один свой глаз.

-Никогда, Ева. Никогда в жизни бы не посмел.

-Я и раньше сидела в своей комнате, никому не мешая. Тогда же меня никто не вспоминал. А сейчас устроили вокруг моей персоны ажиотаж какой-то.

-Но это совсем не значит, что раньше мы тебя любили меньше, чем сейчас. Просто ты, наконец-то, стала свободной и можешь покинуть клетку, в которой сама себя же заперла.

-Заперла себя не я, а обстоятельства.

-Нет, Ева, ты сама возвела все эти стены вокруг себя. Никто, слышишь, никто тебя не отгораживал тебя от людей. Ты сама решила спрятаться.

-Может, вы ещё скажете, что это я сама себя сделала такой? Что я сама пожелала себе такой жизни. Да ни за что!- Её голос был похож на истерический крик утопающего, который вот-вот потонет в море проблем и жалости к себе. –Ведя себя как все, я стала бы посмешищем. Меня бы ненавидели.

-Хочешь сказать, что мы все тебя ненавидим? Ненавидят родители? Ненавидим мы с Луизой? Ненавидит Антон..?

-Вы знали меня всю жизнь, поэтому не могли бы ненавидеть. Всегда жалели, но не ненавидели. А Антон… Антон… Он другой. Не такой, как все. Он совсем другой.

-Люди жестоки, и это правда. Но не все, Ева. Мир также полон счастья, красоты и добра. В мире много тех, кто всегда готов прийти на помощь, но и также в нём много тех, кому эта помощь нужна. Ева, ты всегда думала, что нуждаешься в поддержке и вот в такой помощи, но ты совсем не знала, что порой сама даришь всё это. Ты спасаешь людей своей справедливостью, добросердечием и любовью.

-Это не так. Совсем не так.- Шептала Ева, мотая головой. –Не так.

-Отнюдь, жизнь была с тобой строга, но уж точно не жестока. Ты потеряла лицо, и мне не понять все той утраты, но, девочка, у тебя ведь есть ноги, руки, голова. У тебя есть мы с Луизой, твои родители.

-Конечно же, ты не поймёшь. Твоё лицо на месте.

-Я потерял дочь!- Со слезами в глазах проговорил мужчина. – И вот уже, как десять лет я терял вторую. Но мне, наконец-то, её вернули. Вернули такой, какой она была прежде. Думаешь, терять близких не больнее?! Ева, ты не представляешь, насколько не права, осуждая и ненавидя себя. Ненавидь кого угодно, но не себя. Можешь даже проклясть меня за свою судьбу, Луизу или родителей, но перестань винить во всём обстоятельства и своё уродство.

Она впервые в жизни не знала что сказать. Не знала, что ответить и как дальше действовать. Всё, что сейчас в неё вселялось, так это самоненависть. И ненависть не к своей внешности, а ненавистью к своей слабохарактерности. Она сломалась под гнётом проблем, думая, что её жизнь хуже жизни других. Но если бы она чуть отвлеклась от себя и посмотрела бы на людей, что были ей близки, она увидела бы, что жизнь их тоже трепала, да и трепала с такой силой, какую вряд ли может пережить человек. Потерять себя - больно. Но потерять любимого – намного больнее.

Все те, кто был близок ей в течение жизни, любили её до безумия. Потеряв себя, Ева думала, что теперь это проблема только её. Что она осталась одна с ней лицом к лицу. Но на самом деле, эта проблема жила в каждом из её близких. Каждый приближённый к ней человек чувствовал боль Евы, и, наверное, даже больше чем она сама.

-Если бы я мог, девочка, я испытал бы всё то, что пришлось испытать тебе, за тебя. Думаю, на это согласились бы все, кто любит тебя. Луиза, мама, папа…

-Нет, Степан Сергеевич. Точно не мама и не папа. Точно не они!

-Ты думаешь, они совсем тебя не любят, раз не могли быть рядом, когда они, действительно, были нужны?

-Да. Да, я так, действительно, думаю.- Вытирая слёзы с глаз, проговорила как ребёнок Ева.

-А ты никогда не думала, что они не могли быть с тобой рядом, потому что им было в сто раз больнее, чем тебе? Видеть, как собственное дитя страдает, и ты не можешь ему ничем помочь. Я это испытал на себе, Ева. И я понимаю, почему им пришлось сбежать тогда. Они бы сломались, дорогая. А разве этого бы ты им пожелала?

-Нет, не хотела бы….- Еве впервые приходилось осознавать, что перед словами тех, кто не знает её боли, она терялась. – Но, Степан Сергеевич, вы с Луизой были рядом всегда. Не испугались ничего. Да, моя беда изменила вас. И не спорьте. –Запротестовала она. – Вы постарели. А что с моими родителями? Где они были? Они путешествовали по Африке… Думаете, что то повлияло на них?! Конечно же, нет.

Степан Сергеевич даже улыбнулся при этих словах. Господи, девочка была настолько наивна, что и не понимала, какую иной раз люди испытывают боль, видя страдающих родных.

-Стареют все, Ева. И это неизбежно. С твоей стороны очень эгоистично думать, будто ты не нужна своим родителям. Будто они откупаются от бея подарками. Ты ведь так думаешь, да?- Девушка скрыла свой взгляд, понимая, что мужчина прав. –Естественно, думаешь. Но я тебе вот что скажу, дорогая: твоя мать безумна, она всегда была такой и уже вряд ли измениться, но разве ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы она стала серой и без эмоциональной, как все остальные? Хочешь лишить её последней индивидуальной чертой маленького ребёнка? Я так не думаю. А твой отец. Ты считаешь его слабаком, так как он никогда не мог с тобой справиться. Даже тогда, когда ты была такой как все. Ну, а ты не задумывалась, что он просто боялся причинить тебе боль. Боялся, что ты не примешь его, как отца. Он любил и любит тебя, просто всегда боится потерять в твоем лице отцовство, придав себе стержня.

-Я не хочу, чтобы мама была другой.- И снова слёзы, словно град посыпались из её глаз. –Мне нравиться осознавать, что у меня самая особенная мама. А отец..? Отца я всегда уважала. Даже если он вёл себя со мной немного слабохарактерно, я продолжала его любить и почитать. Он редко мне указывал, как стоит поступать, но его просьбы были лучше всех приказов. Мне жаль, что была с ними эгоисткой. Кажется, теперь я их понимаю.

-А теперь ты должна об этом сказать им.- Многозначительно произнёс Степан Сергеевич, тихо гладя Еву по голове.

Она не любила подобных жестов в свой адрес, но сейчас она просто чувствовала тёплую руку, которая несла в себе добро и облегчение.

Было нелегко принять эти два парадоксальных чувства. Ещё час назад она была права в том, что ненавидела своих родителей. Они бросили бедную дочь на произвол судьбы, оставив с проблемами одну одинешеньку. И никто бы не посмел оспорить родственную ненависть этой девушки. Но с другой стороны, с той, где сейчас она понимала, как была не права по отношению к ним. Как виновата, обвиняя их в том, что они любили её до той степени, что не могли видеть её мучения. Видеть страдания дочери и невозможность ей помочь, вот что их отталкивало от Евы.

-Я не могу выйти в люди в таком виде.- Тихо сказала девушка, последний раз всхлипывая и вытирая слёзы с глаз. – Все те платья, что привезла мать, мне не нравятся. Они либо слишком вульгарны, либо слишком старомодны. Люди меня уже десять лет не видели. Не хочу, чтобы увидев меня сегодня, они пожелали не встречаться со мной ещё десять лет. – Из её уст вылетел лёгкий смешок, который бы Степан Сергеевич пожелала увидеть.

-Какое-то платье для тебя преграда не выйти?

-Просто я не хочу ударить лицом в грязь. О да, лицом!-Усмехнулась Ева.

-Думаю, тогда тебе стоит спустить в свою комнату. Там тебя ждёт кое-что интересное…

***

Мы медленно кружились с тётушкой, улыбаясь и разговаривая о других гостях, которые увидев нас танцующих, тоже потянулись парочками в центр зала. В помещении потух свет, отчего повисшая в воздухе атмосфера приобрела ещё большую сказочность. Лишь маленькие огоньки гирлянд тянулись по потолку в различных созвездиях, напоминая гостям ночное небо. Вот тут креативность Александры взяла верх. Не пожалела она и собственных средств на приглашение неизвестной мне группы, состоящей из двух девушек (солисток) и целого инструментально ансамбля.

В помещении перестали путаться под ногами официанты, поэтому весь фарс вокруг еды крутился на террасе. Гостей было более сотни человек, и если честно, то можно было бы решить, будто этот дом просто не способен их всех выдержать, но нет. Места хватало буквально всем. Территория Бастион была не тронута, даже тогда, когда объявили, что туда можно входить и там тоже подают еду и напитки. Не знаю почему, но люди словно боялись её застать там и потревожить. Видимо не Бастион нужно было их бояться, они сами смело это делали.

Клара, а точнее на этот вечер Кларисса, с необычайной грацией крутилась со мной в медленном ритме песни Noule – Black Hole Sole, только в исполнении Екатеринбургской группы, что была на этом вечере. Но не сказать, что у них выходило плохо. Близки были и к оригиналу.

-Спасибо, что не позволила осквернить память о матери, сказав, будто это ты меня воспитала, Клара. Твоя доля там тоже есть, но моё воспитание и данное поведение – лишь заслуга мамы.

-Я знаю, что ты всегда делал из меня отрицательного героя своей истории. Но пойми, что моя жесткость к тебе, лишь своеобразное проявление любви. Твоя мать воспитывала тебя в нежности. Я же знала это и понимала, что я тебе не мать и не смогу её заменить, поэтому приходилось использовать другой метод. Извини, но ничего гуманнее я не смогла придумать.

-Не волнуйся, тётушка, всё было отлично. Твоя закалка многому меня научила.

-Знаешь, Антон, мне иногда так хотелось подойти к тебе и обнять так, как делала твоя мать. Мне хотелось погладить тебя по голове и прижать к груди. Мне хотелось, чтобы ты почувствовал мою любовь. Но я боялась, что таким образом могу причинить тебе боль. Я боялась, что ты мне скажешь, будто тебе не нужна ни я, ни моя любовь. – Даже в этой темноте, при свете одних лишь маленьких фонариков, я разглядел лицо Клары. А точнее то, что не скрывала маска.

Её глаза излучали странную нежность, которую не привык видеть в ней по отношению к себе. Клара всегда была строга ко мне, но не жестока. Теперь мне понято было её поведение. Она не хотела смешивать воспоминание о матери, с тем отношением, котором бы она одарила меня. Клара не мать мне, и она всегда прекрасно это знала. Занять её статус даже не приходило в её голову.

-Я бы ни за что тебя не отверг, тётушка.

-Иногда, когда ты ночью спал, я гладила тебя по голове и целовала в щёку.

-Я думал, что это мама во сне так делает.

-Я знала, но не решалась развеять твою тягу к ней. На тот момент она только умерла и я знаю, что тебе было безумно больно, поэтому и решилась так делать. Наутро тебе всегда было легче. Так ты переставал ненавидеть и обвинять себя в том, что мама ушла.

-Спасибо, Клара. Ты не представляешь, как я сейчас это ценю. Твоя поддержка спасла меня от многих глупостей, что крутились в моей голове на тот момент.

-Ты ведь скучаешь по ней?- Тихо спросила она.

-Да, а ты?

-Мне её очень не хватает. Аврора всегда мне во всем помогала и всегда пыталась мне угодить. Она была готова отдать последнее, чтобы только помочь. Но я это не ценила, так же, как и не ценил это твой отец.

-Мой отец? - И вот мы впервые коснулись темы моего отца.

-Да. Он был настоящим говнюком, хотя твоя мать всегда его выгораживала. Я не понимала её, осуждала. Но когда у мен начались проблемы с Олегом, вот тогда же я и вспомнила Аврору. Мы любили наших мужчин, поэтому и прощали всё. А ведь не простить нельзя, Антон.

-Какой он был, Клара? Мой отец?

-Твоя мать сравнивала его с восходящим солнцем после недельных гроз. Вообще-то, Антон, был не самым плохим человеком. Он искренне любил твою мать, просто…

-Что «просто»? Почему ушёл тогда? Он не смог принять меня?

-Это не просто объяснить. Действительно, не просто. Я винила его многие годы за то, что он был слабаком. Хотя на самом деле сама была очень слаба.

-Пожалуйста, Клара, скажи почему?- Вымаливал я.

-Сразу же после того, как ты родился, он попал в аварию и очень серьёзно пострадал. Ему ампутировали обе ноги и правую руку. Твоя мать, естественно, не решилась его бросить. Она поклялась, что никогда никого не полюбит кроме него. Но ему этого было мало. После несчастного случая прошло пол года, ты рос достаточно хорошим и крепким мальчиком, но твой отец не мог смотреть на то, как Аврора ухаживает сразу за двоими. За тобой и за отцом, поэтому он решил уйти. Твоя мать, конечно же, не мгла его отпустить, но он обусловил все тем, что Аврора найдёт достойного себе мужчину, который сможет носить её на руках. Но она так не думала.

-Почему вы раньше мне ничего не говорили?

-Ты заслуживал это знать, но я не решалась тебе рассказать это все.

-Почему?- Не унимался я.

-Твоя мать о нём тебе никогда не говорила, поэтому… Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что это меньшее из того, что я могу сделать. Но прости.

-Всё хорошо, Клара. – Я прижал женщину к себе и закружил в медленном танце, позволяя отвлечься. А быть может, пытался отвлечься и сам.

Мы двигались медленно под музыку, стараясь более не говорить другу что-либо. Но не потому что ненавидели друг друга, а потому что слова были просто больше не нужны. Молчание несло свою правду. Ту, которую доказывать совсем не надо. Ту, которую можно и не произносить.

Через несколько минут к нам подошёл Олег. Его улыбка была настолько одухотворённой, что невольно и я ему улыбнулся. По его туманному взгляду я понял, что он счастлив видеть свою жену такой. А может быть он просто выпил. Но отнюдь, мне хотелось думать, будто его жена, то бишь моя тётя, делала его взгляд вдохновённым.

-Позвольте, украсть у вас эту прекрасную даму.- С улыбкой сказал Олег. –Я влюблён в вас, милейшая мадам. – Шепнул он ей на ухо так, что даже услышал я.

Подняв руки в понимающем жесте, я удалился, оставив их наедине. По крайней мере, они заслуживали побыть вдвоём хотя бы в этот сказочный вечер. И пусть здесь больше сотни людей; пусть играет громкая, но на слух приятная музыка; пусть здесь все в масках и ты практически никого не знаешь; пусть ты и человек из другого сословия, - сегодня ты, это просто ты. Ты с тем, кто тебе, действительно, нужен.

Я двинулся в дальний тёмный угол, к проходу в северную часть дома, где меня бы не затоптали куча танцующих сентименталистов и где я был бы с мыслями наедине. Тем более отсюда открывается прекрасный вид на кружащихся в танце Клару и Олега, Луизу и Степана Сергеевича. Кстати, а вот и он, наконец, объявился. Наверное, закончил свои дела и примкнул к своей прекрасной жене, которая в этот вечер не была тихой и податливой, какой была обычно, а была озорной и дерзкой. Не думаю, что тут сыграл главную роль алкоголь. Наверное, всё же эта сказочная атмосфера нанесла свой небольшой след.

Теперь я знал, почему вокруг какого-то обычного светского приёма столько кипишу. Это единственный вечер, когда реальность исчезает, и каждый может примерить себя в роли того, кем никогда не являлся. Когда может почувствовать себя защищённым, лишь прикрыв лицо маской. Когда все те, кого ты знал ранее, меняются и на мгновение становиться совсем другими. Примеряют те образы, в которых ещё прежде не были.

-И почему ты не танцуешь?- Из-за моей спины раздался знакомый мне голос. Я мигом хотел развернуться, но маленькие ручки схватились за мои плечи и остановили меня. – Погоди, пока не надо. – Неуверенно продолжила она.

-Бастион?- Повернув голову, я увидел в темноте силуэт, который стоял в проходе. Её руки продолжали держать меня за плечи, чтобы я не смог повернуться полностью.

-Да, это я.

-Ты всё-таки решилась выйти? Почему?

-Степан Сергеевич меня уговорил. Так всё же, почему ты не танцуешь? Здесь столько красавиц в маске.

-Я уже потанцевал с одной красавицей. Оказалось, что мой отец совсем-таки не говнюк, каким я считал его всю жизнь. А ты чего решилась спуститься? С каких пор ты стал слушаться Степана Сергеевича?

-Сегодня я многое переосмыслила…- С паузой и запинкой произнесла Бастион.

Я вновь попытался повернуться к ней, но она резко пискнула, не давая мне возможности это сделать.

-Не поворачивайся!

-И долго ты там решилась стоять?

-Я хочу собраться с мыслями. Знаешь, уже десять лет в людных местах не объявлялась. Не хочется облажаться.

Я громко ухмыльнулся, понимая всю иронию её слов. Она боялась не критики других. Похоже, она вообще ничего уже не боялась. Молодая хозяйка, девушка, которую свет не видел уже вот десять лет, не должна проскользнуть в темноте и слиться с толпой. Её появление должно быть экшеном. Бастион должна быть первой темой для обсуждений окружающих, а не малой тенью обычной девушки в маске.

-Не могу поверить своим глазам.- Ошеломлённым голосом проговорила Бастион.

Её маска втыкалась в моё правое плечо, но я совсем не замечал этого, так как стал оглядываться по сторонам, в поисках того, что привело девушку в шок.

-Что? Что такое?- Затарахтел я.

-Этого быть не может,- Послышался небольшой всхлип Бастион. –Они не могли прийти. Господи…

-О ком ты?- Я вновь сделал попытку повернуться к ней, но она держала меня за плечи с такой силой, что я на мгновение почувствовал боль.

-Видишь ту компанию девушек у парадного входа, что вот-вот вошли в дом?- Было не сложно отгадать слёз девушки.

Я поглядел туда, куда указала мне смотреть Бастион. На главный вход. Там, действительно, стояла небольшая компания девушек в масках, которые вели непринуждённую и радостную беседу, обнимая друг друга. Я начитал семеро девиц в масках.

-Вижу. Кто они?

-Это шесть моих лучших подруг из той жизни.

К сожалению, на всех них были маски, поэтому лиц я разглядеть не мог. Но вот точёность фигур и грацию тел, определял с лёгкостью. Одна из девушек, жгучая брюнетка в синем облегающем фигуру платье вошла первая в зал, ведя под руку другую девушку в черном кружевном платье с золотыми волосами.

-Видишь тех двоих, что вошли первыми?- Голос Бастион я слышал настолько четко, что мне показалось, будто её губы были прямо у моего уха.

-Угу.- Промычал я, концентрируясь не на девушках, а на Бастион.

-Та, что в синем платье – Лидия Ульман. У меня с ней всегда была довольно душевная дружба, на неё всегда можно было положиться. Она всем нам была как старшая сестра. И не только потому что была старшей по возрасту, ей первой из нас пришлось рано повзрослеть.

Я осмотрел девушку довольно тщательно и не заметил в ней каких-либо особых качеств. Вполне обычная девушка в ярко-синем шифоновом платье. Две угловатые щёчки высовывались из-под маски такого же, как платье синего цвета. А волосы были чуть ниже плеч и уложены в кудри на спине.

Оглядев её, я приоткрыл рот, перекидывая взгляд на вторую девицу, что шла с ней под руку.

Она шла в черном кружевном платье, волоча за собой длинный подол. Её маска была из того же материала и ели скрывала лицо. Но выглядела леди надменно, не смотря на то, что её волосы были убраны в обычный рыжий хвост. Внешне она напомнила мне одну из актрис двадцатого века, отчего я стал приглядываться к лику сильнее. Но какой-то тип в шляпе мне постоянно прикрывал обзор на неё, поэтому я бросил попытку увидеть её лицо, как можно четче.

-Вторая девушка, та самая Агнесса, в которую был влюблен тот парень, о котором я тебе рассказывала.

-Ах, да, точно. Она увела у тебя бой-френда. Помню-помню.

-Она не уводила.- Ущипнула меня за бак Бастион.

-Ай!- Громко взвизгнул я. -Ты чего?!

-Ничего. Не уводила у меня Агнесса Егора. Он сам её выбрал. У них была крепкая любовь.

-И где же он сейчас? Почему не с ней? У них же крепкая любовь была.- Процитировал я девушку.

-Я не знаю, почему он не с ней. Наверное, поняли, что не подходят друг другу.

-Возможно, ему подходила и ты. Бороться за него надо было.

-Ой, заткнись уже.

Следом за этими двумя шла молодая пара девушки в коралловом пышном платье и рослого парня. Они шли, держась крепко за руку и болтая о чем-то. Светловолосая красавица с маской на пол лица, как у чувака из фильма «Призрак оперы», громко хохотала, постоянно прыгая и целуя молодого человека в щёку. По сравнению с ним, она была божья коровка в ладошке гиганта.

-Ну, а это кто?- Спросил я.

-Ох, а это у нас Эдельвейс. – Я спиной почуял, как Бастион улыбнулась. – Вечная хохотушка и душа компании. С кем с кем, но с ней лучше не спорить. Не задавит интеллектом, убьёт при драке.

-А что за парень с ней? Не тот ли самый Егор?

-Нет, это точно не Егор. Скорей всего друг или молодой человек Дели. Очень мило, что она пришла с ним.

-Завидуешь ей?

-Нисколько. Она заслуживает хорошего парня. Надеюсь, он делает её счастливой.

-Ну, а та в платье из цветов, кто?

Следом за ними шагали две дамы, одна из них выглядела как аристократка-наследница многочисленного потока предков. Именно к ней у меня и возник интерес. Уж слишком необычный наряд.

-Ох, это Наина. Самая скромная и молчаливая из нас.

-Сейчас бы я не сказал, что она уж прямо из вас самая скромная.

Длинный шифоновый подол тёмно-лилового цвета, около тысячи бисерных бусин на спине и корсаж, состоящий из множества различных светлых цветов – действительно, можно было, и принять за скромность. Маска, которую обрамляли фиалки непонятно отлива, подчеркивало худобы лица девушку и голубизну её глаз. Они были словно два сапфира в морском неводе. Её прическа аккуратным каскадом спадала с плеч до пояса.

-Когда мы дружили, ещё в подростковом возрасте, Ина была из очень бедной семьи. Поэтому, когда все после школы пошли в университет, ей пришлось работать. Очень много работать, чтобы прокормить мать и сестёр.

-И не скажешь, что бедняжка…

-Судьба распорядилась так, что Наина сейчас одна из самых богатейших женщина Екатеринбурга и у неё маленький сын.

-Откуда ты знаешь?

-Если у меня нет лица, это не значит, что я не слежу за новостями в интернете. – С сарказмом добавила Бастион. – В школе она была очень умна. Даже где-то умнее меня. Но разница между нами была в том, что я пыталась выделяться, а она наоборот пряталась. Порой даже и от нас, от своих подруг.

-Зато сейчас она богата, успешна и у неё есть сын. –Заметил я.

-Что правда, то правда.- Горько выдохнула девушка. –Они с Лидой двоюродные сестры, поэтому чем-то даже похожи…

-Кто? Лида и Наина?

-Да.

Я мигом перекинул свой взгляд на следующую девушку в ярко-жёлтом платье, цвета полуденного солнца с заплетёнными светлыми волосами. Лицо её почти не было скрыто маской, отчего можно было с лёгкостью увидеть все миловидность девушки. По возрасту, она была почти, как все остальные. Но внешне была моложе. На вид этой девушке, да что там, девчушке было лет восемнадцать. Но не только лицо давило на её возраст, добавлением было легкомысленное поведение.

-И она была в вашей компании?- Бастион сразу же поняла о ком я.

-Орнелла всегда выглядела моложе нас. Миниатюрная, милая на личико, наивная с виду. Но в реальности – это огонь, а не девушка. Дерзкая, жёсткая, пацанка по характеру. По крайней мере, была такой, когда ещё мы учились вместе.

-А по ней и не скажешь. Вроде добрая девочка.

-А по ней и не скажешь, что с третьего класса её считали лесбиянкой.

-Что?- Расширил глаза я. –Да ну. Серьёзно, она лесби?

-Так все считали. Да и она не отрицала. Всегда ходила с парнями и одевалась подобно им, поведение тоже оставляло желать лучшего.

-И как же она была связана с вами, если в основном общалась с парнями? Только не говори, пожалуйста, что за кем-то из вас она ухаживала. Я этого не переживу.

За моей спиной послышался громкий смешок девушки.

-Нет, Орнелла не ухаживала не за кем из нас. Наш коллектив связывала тёплая сестринская дружба и у нас был свой ансамбль.

-Ансамбль? Серьёзно?

-Да. У нас был свой певческий коллектив «Акцент», но как нас только не называли… И «Доцент» и «Абсент» и «Марсель»…

-«Абсент»? Вите бы понравилось.- Улыбнулся я. Девушка за спиной засмеялась, хлопая маня по плечу.

-Вите нравиться всё, что связано с алкоголем?

-Всё, что связано с алкоголем и сиськами.

Девушка громко засмеялась.

Я решил перевести тему с сисек на что-нибудь более нейтральное, и спросил о последней девушке, что входила в их коллектив.

Она шагала поодаль от остальных и с детским изумлением осматривала все, что видела. Истинную искренность и не поддельную радость при виде всего необычного источали её глаза. На секунду я подумал, что это маленькая девочка, которая пробросалась в дом, чтобы поучаствовать во взрослом празднестве, но совсем не детские пропорции тела её сдавали. Девушка шла в большой бежевой пижаме и в светло-зелёной больничной маске, отчего больше всех привлекала внимания. Иногда, между делом, она бросала весёлые взгляды на молодого человека, который плёлся за ней в джинсах, футболке и черно-белой маске. Эти двое словно свалились из другой реальности. Оттуда, где их никто не знал прежде и не видел. Оттуда, где эти двое были наедине. И только они друг друга понимали и интересовали.

-Почему она в пижаме?- Без эмоций спросил я. –И почему на ней больничная маска?

Голос Бастион тоже погрустнел, вся веселость осталась там, где мы обсуждали сиськи.

-В восьмом классе у Клементины нашли опухоли в районе почек. Конечно же, врачи удалили её, и всё вроде бы было хорошо. Но через некоторое время, пред тем как со мной случилось то… что случилось, у неё обнаружили метастатическую опухоль костей. Чтобы держать на жизненном уровне её показатели, Клементину положили больницу. Насколько я знаю, она должна лежать там до сих пор.

-Опухоли? Опухоли либо удаляют, либо люди… ну того… умирают.

-Клементине семь раз удаляли их, но они прогрессируют и непонятно каким образом переходят на другие клетки костей, заражая их.

-А что за паренёк с ней?- Я вгляделся в белобрысую голову.

-Я не знаю. Друг, наверное.

Между нами в воздухе повисло неловкое молчание, которое развевал лишь женский голос песней Adama Lamberta «Mad world». Громкие вздохи Бастион раздавались за моей спиной, так что я чувствовал, как девушка в предверие чего-то, волнительно дрожала. Свет в помещении стал чуть ярче, отчего Бастион мигом спряталась за мою спину. По паре громких стуков, я понял, что она была на каблуках. Моя попытка увидеть её, вновь увенчалась неуспехом.

-Бастион, ну хватит. Долго ты не можешь прятаться за меня. Я знаю, тебе страшно, но всё будет хорошо. Просто знай, я с тобой.

-Обещай, что не оставишь меня.

-Обещаю.

Я сделал вперёд два равнодушных шага, когда в помещении громко зазвучал голос, гласящий о кульминационном моменте в песне. В ту секунду, когда я повернулся к Бастион лицом, раздалось крещендо. Весь зал, помимо меня, содрогнулся. И это случилось не потому что женский голос задрожал, выговаривая текст песни, а благодаря девушке, что возникла напротив меня.

Она стояла в длинном красном платье, которое было в миллиметре от пола. Шелковистые каштановые волосы кудрями были уложены наверх, делая макушку девушки максимально пышной. На ногах поблескивали туфельки, состоящие из одних лишь страз. Тот же самый элемент присутствовал и на предплечьях и её платья, не давая ему спасть по идеальной фигуре. Естественно спина девушки была оголена, что позволяло лицезреть всю красоту идеальной бледноватой кожи. Сегодня её маска была не такой, какую обычно носила Бастион. Сегодня на правой щеке присутствовал элемент неизвестной мне росписи, тянущейся до уголка глаза. Но главное, наверное, самое яркое в ней были глаза, похожие на те стразы, которые присутствовали как на платье, так и на туфлях.

Она была необычайной. Она была прекрасной.

Я был не только поражён и обескуражен ею, я был влюблён в неё.

Не знаю, насколько глупо я выглядел в этот самый момент, но мне почему-то захотелось закричать. И кричать не просто различные фразы, что приходили бы в голову, а те в которых, я мог бы выразить всё, что испытываю к ней. К Еве.

Впервые за всё время нашего знакомства, я хотел называть её ласково Евой, а не Бастион. Потому что сейчас для меня она была той девушкой, какой была до случившейся трагедией. Той, кем все эти годы так мечтала стать. А она мечтала стать просто Евой. Евой Майер.

Я увидел в её глазах тень сомнения, которая закралась так глубоко и так надёжно, что возможности вытянуть её оттуда не было. Но я попытался это сделать, поэтому вместо каких-то слов подошёл к ней и взял за руку. Она не часто так на меня смотрела, не часто в ней проскальзывал этот огонёк надежды и некой нежности. Но вот он появился, а что с ним делать? Принять? А не обожгусь ли я?!

-Ева.- Беззвучно сказал я, почти вплотную прижимаясь к её маске. Я не мог насмотреться в её светлые глаза.

-Надеюсь, ты рассматриваешь меня, потому что шокирован моей привлекательностью, а не оборот. – Выдавив из себя смешок, пролепетала она.

-Ты безумно красива.

-Погоди, я еще не сняла маску.- Иронично продолжала она, скрываясь от моего пристального взгляда.

-И даже тогда, ты не сможешь меня напугать собою.

Мне было абсолютно плевать на поведение других, но даже спиной я почувствовал, как толпа людей расступилась и окружала нас большим кругом, чтобы взглянуть на молодую хозяйку дома хотя бы глазком. Когда музыка приутихла, я услышал, как звонкое цоканье каблуков раздалось прямо за мной. Через пару секунд раздался радостный возглас безумной женщины с татуировками на руках. Естественно, Александра кинулась на свою дочь, сжимая в собственных руках и весело представляя её гостям.

-Я благодарна вам всем за то, что вы посетили наш с мужем дом.- Её светло-зелёные глаза в полутьме пылали странным отблеском. –Хочу вам торжественно представить нашу дочь Еву.

Уже через минуту к ней присоединился муж, беря дочь под другую руку и улыбаясь, тоже не утаил слов.

-Долгое время мы не могли вам её представить. Но вот она сейчас стоит перед вами, нашими с женой гостями, безумно красивая и до ужаса статная, щемя гордостью в моём сердце.- Девушка обескуражено взглянула на мужчину, то бишь на своего отца, стоявший от неё по правую сторону. –Моя любимая дочь Ева. – На выдохе договорил он.

Толпа мигом разразилась необычным шепотом, который отчасти напоминал радостные возгласы, а отчасти осуждающее и непонимающее скрежетание зубами. Никто и ничто не смог бы разрушить ту семейную идиллию, что воцарилась между этими тремя, хотя бы на несколько минут. Муж с женой блажено обнимали свою дочь, заливая светом, выходящим из их глаз почти весь тёмный зал. Я же молча пристроился у стенке, смотря на них и улыбаясь за то, минутное (а быть может, и не минутное) счастье, окутавшее Еву.

Да, именно Еву.

Спустя какое-то время, дав на общаться этой троице, музыка снова загрохотала. Я уже было пожелал снова вернуться к Еве, но решился пока притормозить, так как заметил около её персоны многочисленное скопище людей, которое так и жаждало узнать хоть что-то о ней. Естественно, Еве ничего не оставалось, как отвечать на вопросы. От некоторых ответов она ловко отмалчиваясь и переводя тему. Её необычайно большие глаза в этот вечер горели так завораживающе, что иногда моя память меня подводила, и я забывал дышать.

Мне никогда ранее не приходилось видеть девушку в облегающем наряде, но как оказалось, в платье, которое идеально подчёркивало её стройную талию, упругий зад и длинные ноги, она выглядела соблазнительно. Даже слишком. Но, наверное, большее моё внимание привлекала её подкаченная спина, её лопатки, смыкающиеся на белоснежной коже. Кончики каштановых волос так аккуратно ложились на предплечья, что порой я и сам чувствовал, как они щекочут её кожу на себе. От этого у меня по телу рассыпались мурашки, и сердце бешено забилось.

-Любуешься, да? – Прямо у самого моего уха раздался до боли мне знакомый голос.

От лёгкого шока я чуть вздрогнул, быстро переводя глаза куда угодно, но только не на Еву.

-Ну, конечно же, любуешься. Я всё видел!- Толкнул меня в плечо Витя.

Он весь вечер проходил в этом глупом костюме пчелы, забыв про него и не обращая внимания на реакцию посторонних людей. В конце-то концов, и они перестали на него глядеть с ошарашенным видом. Теперь всё внимание привлекала к себе Ева, хоть и делала она это не специально. Но Витя отнюдь был рад. Меньше внимания к себе привлекаешь – быстрее длиться этот безумный вечер, изматывающий тебя до потери пульса. Но так думал Витя, уж точно не я.

-Господи боже, а фигурка у неё реально отменная.- Провоцируя меня, залепетал друг.

Я же, чуть закатив глаза, повернулся к нему спиной.

-Озабоченный хрен. Когда-нибудь тебе это воздастся. Вот увидишь!- Я хотел продолжить своё ворчание, но нас прервал немного хрипловатый женский голос. Я мигом обернулся.

-Не могли бы вы подсказать, где здесь туалет? Не успела придти, а уже шампанским накидалась.

Девушка в жёлтом платье стояла прямо передо мной, сжимая ноги и чуть сгибаясь. Тонкая линия губ в кривоватой улыбке и большие серо-голубые глаза – первое, что бросилось мне в очи. Я мысленно стал прокручивать слова Евы, вспоминая имя девушку. Арина? Ирина? Арианна? Орнелла. Конечно же.

Её глаза через пару секунд встретились с глазами моего друга, что был позади. У девушки мигом вырвался громкий смешок, который она мигом подавила, ещё сильнее сгибаясь. Её ноги стали топтаться на месте, а в глазах затерялись слезинки смеха, пытавшиеся так и выскользнуть из зеленоватых очей.

-Извините,- Попросила прощения она у Вити. – Видок у вас очень классный. – Она вытянула большой палец своей правой руки и улыбнулась так, словно мы были её друзьями уже тысячу лет.

Я мелком бросил свой взгляд на друга, который с ухмылкой осматривал Орнеллу и прослушивал всё то, что говорила девушка. Заметила она этот пренебрежительный жест со стороны моего товарища не сразу, но как только это случилась, её глаза сузились до щелок. Она неодобрительно и в безысходной манере покачала головой, громко цокая языком и притоптывая ногой.

-Видимо, это отместка за то, что я посмеялась над ним!- У Орнеллы было такое лицо, будто она такой взгляд, как у моего друга видела далеко не впервые.

. Да уж, пора Вите найти приличную деваху, а то, небось, скоро на людей бросаться будет.

-Вы уж простите его, он у нас немного отсталый.- Чуть поморщившись, погладил я друга по голове, стараясь не задевать длинных усиков, на концах которых был приделаны жёлтые шарики. И чем не настоящая пчела?!

От моего уж не слишком грубого прикосновения друг очнулся. И злобно взглянув мне в глаза, проговорил:

-Я не отсталый!- Говорил он это девушке, а смотрел на меня. Странный он какой-то. -Всякую фигню вечно мелит. Не слушайте его.- Ну, уж теперь-то его глаза настигли очаровательных очей девушки. Та, скрестив руки на груди, прикрывая их, выпрямилась и с вызовом смотрела на Витю.

-А на секунду я всё же поверила ему. Не каждый мужчина решиться одеться на столь важный приём в костюм пчелы.- А ведь отнюдь девушка точно не была глупа, да и со скромностью у её проблем нет.

Витя словно гордился тем, что его назвали «мужчиной», поэтому выставил свою грудь. Но получилось так, что большой паралоновый живот вылез вперёд, убирая с образа Виктора любую рыцарскую мужественность, заменяя её на предстарческое тщеславие. Сорокалетний алкаш с большим животиком взял над другом верх. Хотя сам же он ничего такого не заметил, продолжая горделиво смотреть на Орнеллу

-Просто я очень смелый. Вы не поверите, но я даже сплю с пистолетом.- Похвастался он, лучезарно улыбаясь.

-Сообщи ещё мадам,- Я чуть наклонился к девушке, говоря на самом деле Вите. –Что твой пистолет всего лишь зажигалка. А без сигарет ты и часу прожить не можешь.

-Антоха!- Громко заворчал друг. –Ты все портишь.

Неожиданно Орнелла громко засмеялась, сгибаясь пополам. Её миниатюрная фигура стала еще меньше под весом, всех вмиг налетевших на неё, хохм.

-Я понимаю, что вы и супермен родные братья…- Она продолжала глядеть на Витю, но я резко её перебил, привлекая внимания.

Мне кажется, или она, действительно, подалась нахальному шарму моего товарища?! Девушка из высшего общества и неотесанная чурка… какое странное, но довольно знакомое сочетание.

-Хей, дорогуша, эта пчеловодческая компания точно не мой брат!- Покрутил я театрально пальцем, как это делают чернокожие вульгарные девушки с тонной косметики на лице.

И тут ярый смех прокатился по нам троим, отпуская чуть ли не на колени. На секунду, мне вдруг вздумалось, будто Орнелла совсем не была из высшего света. Она не была той богатейкой, которая нередко покупает домики в таких вот подобных коттеджных посёлках, имея прислугу различных разрядов. На первый взгляд она казалось гордой и недоступной интелегенщиной, что сразу же вызывало рвоту. Но обменявшись с ней парочкой фраз, я сразу понял, что она совершенно простая. Лёгкая в общении, но довольно умная, чтобы её поддержать и не выставить себя дурой.

А ведь мне хватило всего-то услышать от неё пару десятков слов. Надеюсь, я не ошибаюсь, как случалось это ранее, разделяя людей на простых и сложных. Деля их на богатых и бедных.

-Вы меня простите, но мне серьёзно нужно в туалет. – Ну какая приличная девушка, крутящаяся среди высокопоставленных лиц, скажет такое. – Шампанское так и даёт о себе знать. – На её щеках появились ямочки. - Не скажите, куда идти?

-Если вы позволите, я даже мог бы вас проводить.- Проговорил Витя, как джентльмен в костюме пчелы, делая шаг ближе к Орнелле.

Та и глазом не моргнув, проговорила:

-Если угостите сигареткой, то можете даже понести мою сумочку.- Она покрутила перед его лицом синий в цвет платья клатч. –Все равно денег в нём нет.

-Сегодня на территории дома запрещено курить, но у меня в подвале отличная вентиляция, куча пива и нормальная музыка. И да, там есть туалет.

-Сомнительная перспектива отправляться с незнакомым человеком в неизвестное мне место, подразумеваемое, как подвал. – С настороженностью проговорила она, отклоняясь от моего бедного друга.

-Виктор.- Подал он руку Орнелле. Она же с лукавой улыбкой приняла её.

-Орнелла. Ора.

-Очаровательное имя. Идём?- Когда она ухватилась за Витю, тот решительно поволочил её за собой, но на секунду девушка притормозила и обернулась.

-Как же вас зовут?- Ее игривые, то ли от шампанского, толи от Витька, глаза светились добром.

-Антон.- Улыбнувшись, представился я, засовывая руки в карманы и почтительно кланяясь.

В полуобороте девушка чуть приоткрыла рот и изумленно завопила.

-Тот саамы Антон?

Моя скромность взяла надо мной верх, поэтому чуть помявшись, я неловко произнёс.

-Да.

-Было приятно с вами познакомиться, Антон. Приятного вечера.

Витя на прощанье тоже повернул голову, и, кивнув мне, подмигнул. Ох, каков чертёныш, и что он только задумал?!

-Кстати, готов понести вашу сумочку.- Уходя продолжил Витя.

-Только скажите честно, вы ведь не маньяк?! И уж признайтесь, отчего вы так пялились на меня?

-Ох, это не просто объяснить, но я попытаюсь.

По мере их отдаления, голоса становились всё приглушённее и тише. Но на замену к ним приходил громкий ропот толпы, которая горела интересом увидеть красавицу - дочь хозяев, рвалась сквозь толстенное ограждение. Но стена из людей просто ничто, по равнению с тем, сколько я уже пробил стен внутри Евы и сколько ещё должен был пробить.

Устав ожидать девушку, нерасторопно я зашагал к выходу на террасу, в поисках еды и алкоголя. Не то, чтобы я собирался напиться, просто сейчас во мне горело явное желание чего-нибудь хряпнуть, да ещё и покрепче.

Большинство гостей так и прилипло к Еве, выуживая из неё подробности её жизни. Мне их было не сложно понять, потому что я и сам в своё время был взволнован и заинтересован произошедшим с ней несчастным случаем, но сейчас всё это казалось глупым. Она прекрасна и безликой – разве этого мало?

Пробираясь сквозь всех этих людей, я пару раз наступил кому-то на ногу и естественно извинился. Нечаянно кого-то толкнул в бок и сам же оказался раненным. Короче, дорога к выходу на террасу была, словно «путь воина». И я уже было преодолел его, как неожиданно столкнулся с миниатюрной фигуркой в черном. Опустив голову вниз, я увидел рыжевато-каштановые волосы и черную кружевную маску, что завязывалась сзади.

Она приподняла свои глаза на меня и в скромной манере чуть потупилась, улыбаясь ели видной улыбкой. Сложно было определить сходу, но девушка казалась мне отнюдь скромной. Прокрутив в памяти её лицо голливудской актрисы и вспомнив чёрное платье в пол, что она тащила на руках, в моей памяти, наконец-то, всплыло имя этой очаровательной леди. «Агнесса» - сходу подумалось мне.

-Извините меня.- Она чуть качнулась в сторону, но я успел её поймать за локоть и прижать к своей груди, чтобы она не упала. Её глаза в мгновение помутнели.

-С вами всё нормально? Может быть, вам нужно присесть?- Засуетился я, придерживая её. Но девушка словно меня, не слыша, отдвинулась и шагнула в сторону, улыбаясь во все тридцать два зуба.

-Спасибо, всё прекрасно.

Её томная фигура проскочила сквозь меня и двинулась дальше в толпу, прорываясь вперёд. Недолго смотрев ей вслед, я стал оглядываться, осматривая обстановку: вроде все в норме. Люди также стараются завладеть вниманием Евы. Ну и хорошо. Это её вечер, пусть порадуется.

Я почти уже шагнул вперёд, как резко моё внимание привлекло что-то блестящее лежавшее на полу. Опустившись на колени, я поднял на руку цепочкаобразный браслет с жемчужным кулоном. Я покрутил его в руке с пару секунд и понял, что возможно его обронила та девушка Агнесса. Не оставляя время на раздумья я кинулся вдогонку за ней, ища в проходящих людях очень привлекательный и миловидный образ рыжеволосой красавицы. Уже у самого входа в северную часть дома (кстати, неожиданно, что она туда направлялась), я настиг её ели согнутую фигуру. Она, прислонившись к стене, медленно плелась к двери, держась за живот.

-Господи, вам бы присесть. Может, скорую вызвать?- Я прикрыл её собою и взял под руку, не замечая её протестов.

-Всё хорошо. Не нужно скорой. Мне, действительно, лучше присесть. Вы правы.

Мы развернулись и всё же зашагали к выходу на террасу, где я усадил её на плетёный стул. Сев на корточки, я посмотрел в её голубые глаза, видневшиеся сквозь маску. Такого небывалого страха я ещё никогда не видела. Она с мольбой и безумием глядела на меня сквозь непонятную улыбку, изображавшую мучение и тревогу.

-Кстати, вы обронили.- Я подал ей золотой браслет, надеясь, что именно она его уронила. Она кивнула и приняла его, чуть смягчая свой взгляд.

-Спасибо большое. Это подарок от очень дорого мне человека.- Агнесса прижала его к груди. –Спасибо.- Полушепотом ещё раз проговорила она.

-Вы уверены, что всё хорошо? Я мог бы сообщить Александре и…- Она резко прервала меня, не дав договорить.

-Нет, не надо. Мне уже намного лучше, честное слово. – Словно маленький ребёнок пообещала она. Я улыбнулся столь невинному тону.

-Вы кого-то ищите?- Невзначай поинтересовался я.

Девушка мигом стала оборачиваться по сторонам, ища кого-то.

-Нет, не ищу. Вы не могли бы принести мне воды?

Я быстро поднялся с колен, и качнувшись вперёд, я громко выдохнул и сделал шаг в сторону. Но девушка схватила мою руку, лучезарно улыбаясь, тихо вымолвила:

-Меня Агнесса зовут.

-Антон.- Ямочки на моих щеках заняли свои почётные места.

-Спасибо за всё. Спасибо.

Я напоследок взглянул на её милое лицо; в её голубые, как океан глаза; на её тонкую линию губ; на прямой нос и овальное личико. Девушка, действительно, выглядела великолепно даже с обычным конским хвостом на голове.

Уже вернувшись обратно и держа в руках прозрачный стакан с водой, который я наполнил на кухне, девушку я не обнаружил. Она скрылась, даже не попрощавшись, но совсем не это меня беспокоило. Её довольно дурное самочувствие пробуждала во мне некую тревожность. Почему-то мне вдруг представился образ скрюченной девушки в северной части дома, которая в мучениях зовёт на помощь. Но эти мысли мгновенно прервал очень ласковый голос, позвавший меня со спины. Я резко обернулся.

-А вот и ты.- Её глаза светились радостью и счастьем, наполняя каждую мою клетку в организме необычайным чувством лёгкости.

Её красное платье струилось по стройным ногам и касалось пола, но Ева ловко его придерживала, чтобы не запачкать и не наступить на него. Скрытая плотным шёлком грудь просвечивала, создавая идеальный женственный контур. Прическа, состоящая из кудрей, была убрана наверх, но пару аккуратных прядей касались белой маски.

-Я…- Замямлил я.

-Думаю, тебе стоит познакомиться с ними.

Ева ласково коснулась моей руки и повела вслед за собой, совсем не замечая моих сопротивлений. Ах, да, сопротивлений и не было.

Я словно безумный влюблённый мальчишка плёлся за ней, не задумываясь о том, куда вообще она меня ведёт. Моё внимание больше привлекала оголённая спина, на вид кожа казалась идеальной. Я и не сомневался, что прикоснувшись, ощутил бы всё тоже самое.

Мы протолкнулись сквозь толпу, которая видя хозяйку-Еву, расступалась и мило улыбалась сквозь свои маски. Платья присутствующих дам отливало всеми цветами, отчего у меня немного закружилась голова от обилия света. Что касалось расходящихся мужчин? Так они бросали на меня презрительные взгляды, восхищаясь утончённой миниатюрной фигурой Евы, шедшей вплотную, прижавшись ко мне и держа меня за руку.

Мы остановились посреди зала, где полукругом застыли несколько девичьих статных силуэтов. В полутьме я сразу же всех узнал, отчего немного помялся. Знакомство с ними не создавало во мне дискомфорта, но лёгкое напряжение, какое источали глаза Евы, меня накрыло. Накрыло с такой силой, что воздух из лёгких превратился в ртуть и стал разрушать всё на своём пути.

Первая, кто заметил меня из компании девушек, была особа в коралловом платье. Её маска на пол лица совсем не скрывала серых как сталь глаз и глубоких скул. Улыбаясь мне, она протянула свою руку.

-Я Эдельвейс, но зовите меня Эдель или Деля или как вам будет угодно. – Очень милая и лучезарная девушка, чего не сказать о молодом человеке, что сопровождал её. –Мой муж – Дмитрий Жданов. – Она влюблено взглянула на высокого крупного брюнета, выуживая из него какие-либо эмоции. Наконец, он ей поддался и улыбнулся.

-Вы женаты?- Немного озадаченно переспросила Ева.

-Да.- Кивнула в ответ светловолосая Эдельвейс. –Уже как второй год.

-Антон.

Подав уже руку крепышу Дмитрию, сказал я. Он явно чувствовал себя сегодня здесь неуютно, поэтому косился на всех свирепым взглядом. Но на меня он посмотрел, будто понимающе. Словно чувствовал, что он тут такой не один.

-Дмитрий.- Ели ухмыльнувшись, ответил парень.

Следующая девушка среднего роста с черными волосами, которая казалась мне довольно-таки статной, подала свою хрупкую ручку и как-то своеобразно улыбнулась, что на мгновение мне почудилось, будто она флиртует. Но было очень неправильно так думать, поэтому я мигом выкинул эти глупые мысли из головы.

-Лидия Ульман. – Она протянула руку.

-Антон Ермаков.- Точно таким же деловитым тоном произнёс я. –Приятно познакомиться.- Не мог не подметить я.

-Тоже.

И я вновь обратил свой взор на прекрасную, худощавую, высокую диву в платье, состоящем из цветов. Милая и робкая улыбка озарила овальное личико с впалыми щеками. Глаза горели странным таинственным блеском, отчего миллион мурашек пронеслось по моей спине. Немного приоткрыв рот, я заговорил словно не своим голосом.

-Антон.

Вблизи она была такой же чудесной и сказочной, как вдали.

-Наина. – Неужели такая вроде бы статная и богатая женщина может казаться невинной и непорочной девчушкой. Хотя и назвать её прямо-таки «женщиной» язык не повернётся. Скорее «девушка» лет двадцати трёх, не больше.

Чтобы взбить некую неловкую, и вдруг появившуюся из неоткуда, тишину, Ева громко и радостно заговорила. Сейчас её тон совсем не был спокойным и уверенным, скорее наоборот немного дрожащим и возбуждённым, отчего я сразу же понял, насколько была она счастлива. Счастлива быть здесь; счастлива, блистать перед гостями в самом красивом платье на этом свете; счастлива, быть частью общества; счастлива, видеть всех тех, кто когда-то был для неё безмерно дорог. И этих «счастлива» можно было перечислить миллион.

-А где же Клементина?

-Да и Орнеллы нигде не видать…- Продолжила Лидия, оглядывая толпу вокруг себя.

И вдруг я увидел в голове сомнительный образ своего друга в костюме пчелы, уводящего девушку к себе в подвал. Конечно же, я понимал, что Витя и в жизни не посмеет обидеть даму, да ещё и такую стойкую на характер, как Орнелла, но в душе возникло пару тревожных сигнальчиков. Хоть и она казалась простой, всё же аристократское начало в ней виднелось, а именно это мог задеть болтун и пройдоха Витя Фирсов.

И с каких это пор я стал такой заботливый?! Ах, да, я таким был всегда.

Сказать, что Витя увел Орнеллу к себе, у меня не повернулся язык, так как выдавать этих двоих у меня совсем не возникало желания. Уж не поддержать друга и девушку, чем-то отчасти напоминавшую меня и близкую мне по духу, я не смог.

-Клементина танцует,- Очень робко проговорила Наина, глазами указывая в сторону, где в темноте крутилась одна единственная странная пара.

Они о чём-то говорили, о чем-то своём. На ней была пижама, которая висела, как на вешалке, а он был в джинсах и белой облегающей футболке. Как они смотрелись со стороны? Идеально. Я не истинный ценитель чего-то прекрасного в мире, так как вижу красоту практически во всём, но эта странная пара, действительно, производила впечатление очень счастливых и довольных всем влюблённых.

Клементина, девушка, которая хваталась за белобрысого парня, как за собственный спасательный круг, была больна. По крайней мере, так сказала Ева, хоть и было видно, что она безумно огорчена знанием этого факта. Но того же не скажешь о самой девушке. Видимо болезнь для неё не такая пытка, чтобы не наслаждаться жизнью в той степени, в которой преподнёс тебе её господь.

-Кто с ней?- С нежностью проговорила Ева.

-Не знаю. Впервые его вижу, а вы?- Два серых стальных глаза Эдельвейс оглядели девушек.

-Если честно, я и саму Клементину вижу впервые за четыре года. – Призналась Лидия, опустив голову вниз. –Мне очень жаль, девушки, что мы с вами совсем перестали общаться. Сосем. Моя работа меня изматывает, но обещаю, что больше так продолжаться не будет.

-Конечно, не будет!- Строго проговорила Эдель. –По крайней мере, нам действительно жаль, Ева, что мы не виделись с тобой уже десять лет… Мы все.

Глаза Евы мигом расширились, в их уголках собрались маленькие тлеющие огоньки боли и горечи. Но главное, что в них виднелось, так это чувство вины. Вины за собственную жизнь и отстраненность. Не знаю отчего, но мне показалось, будто девушке захотелось провалиться сквозь землю от стыда.

-Простите меня.- Залепетала Ева. –Простите, что была такой эгоисткой. Я почему-то думала, что вам без меня даже легче как-то.

-Если б тебя слышала Клементина…- Со снисхождением и облегченностью ответила ей Лидия. Действительно, это девушка была очень строга.

-Мы обмолвились с Клементиной парой слов перед входом сюда. – Скромно заговорила Наина, будто отвлекая всех от возникавшего напряжения. –Это её друг. Он очень ей близок, поэтому она и пригласила его сюда.

-А пижама это костюм такой?- Весело произнёс я.

-Клементина сказала, что сбежала с больницы.- Уже с огромной тревогой в глазах продолжила Наина.

-Сбежала?- Возмутился парень Эдель, Дмитрий. –С больницы?- Теперь он смотрел на свою жену, прижимаясь к ней сильнее.

Все девушки мигом грустно вздохнули и на друг друга поглядели. Для них это была не самая приятная тема, но замолчать и прекратить разговор не посмели. Эдельвейс отчаялась ответить на вопрос супруга, но чуть склонив голову и мучительно морща лоб.

-Когда мы учились в школе, у Клементины нашли метастазу костей. Она больна до сих пор.

-Оу. – Сжался Дмитрий, пробегаясь глазами по девушке, что кружилась в медленном ритме с белокурым парнем. –Насколько я понимаю, это не излечимо? Даже за большие деньги?

-Моя семья предлагала родителям Клементины материальную помощь, когда все только начиналось. – Выдыхая, говорила Ева. – Но они отказались, сказав, что справятся сами.

-И отлично справились.- С огромным недовольством продолжила Лидия, складывая руки на собственной груди.

-Я пыталась поговорить с Клементиной сегодня. Сказала, что могу одолжить ей некоторую сумму на лечение, но она отказалась. Обосновала всё тем, что ей совсем не нужны деньги для того, чтобы стать здоровой.

-Господи, как это на неё похоже.- Смотря мужу в грудь и сильно его, сжимая своими руками, сказала Эдельвейс. –Эта вечная непоколебимость и детская наивность.

-Её уже не изменить, Эдель. – На защиту Клементины встала Наина, нежно улыбаясь и смотря на счастливую подругу с блондином в обнимку.

Этих двоих с гордостью можно было назвать «сладкой парочкой». Таких нежных поцелуев и робких, как у подростков взглядов, можно увидеть далеко не часто.

-Ева, может быть, ты споёшь нам?- Очень тихо сказала Эдельвейс.

Девушку словно откинуло от слов подруги. Она, расширив глаза в безумной манере, сделала шаг назад, указывая руками свою непричастность к сложившейся ситуации. Все мигом ободрились от столь грустного разговора о Клементине, и кинулись, улыбаясь во все зубы, на бедную и беззащитную Еву. Как настоящий джентльмен я обязан был стать на её сторону и вытянуть из сомнительной авантюры игривых подруг, но почему-то этого не сделал. Даже наоборот, принялся тоже уговаривать девушку выйти на сцену и спеть нам.

-Конечно, Ева, давай! Ты обязана спеть. – Подначивала её Лида.

-Нет, что вы? Я уже не пела целую вечность.

-Да ну брось. Ты в музыкальной школе была первая, как по пению, так и по игре на инструментах. Никогда такого не было, чтобы у Евы Майер что-то не получалось!- Подбадривала её Эдель.

-Всё изменилось, Деля. Я давно уже не первая.

-Не могу поверить, что это говоришь ты? Непобедимая и сильная Ева… Где же твоя храбрость, где смелость? Где всеобщая любовь и поклонение?

Но Ева, будто не слышала её, она смотрела на сцену, где пела группа, нанятая её родителями, и с болью в глазах вздыхала. Было видно, что она хотела спеть, и спеть так, чтобы утереть всем нос. Поэтому коснувшись её бледной руки, я проговорил, ища во взгляде девушки что-то, что не мог найти уже целый месяц. Я искал уверенность в себе.

-Ты все сможешь, Ева. Просто хватит уже сомневаться в себе. Ты же сильная как-никак.

Мне казалось, девушка была не просто охвачена моими подбадривающими словами, она была поглощена ими полностью, прокручивая в собственной голове каждый звук и призвук. Потихоньку, шажочек за шажочком все эмоции тревоги испарялись, даря ей возможность дышать свободно.

И больше под белой маской не скрывалась горечь или огорчение, и даже не боязнь чего-то и неуверенность в себе. Она наступила на собственных страх самой себя и обтёрла ноги об него.

-Мама!- Так громко крикнула Ева, что, наверное, весь зал уставился на неё. Но видимо девушку больше это не волновало, так как она сама прошлась по толпе равнодушным взглядом, обдавая по каждому гостю холодом, ища глазами Александру. –Мама!- Ещё раз повторила она.

И в мгновение ока, несущаяся на всех парах Саша, протолкнулась сквозь людей, расширив глаза и пялясь на дочь. Мне показалось, или я действительно слышал, как бьётся сердце этой женщины?!

-Господи, Ева, что такое?- Она схватила дочь за руки и стала оглядывать красное платье, в поисках следов огорчения девушки. Но как таковых не нашла, поэтому её безумие тихо распалось на кусочке, а дыхание выровнялось. –Что-то не так, дорогая?

Неужели такая легкомысленная Александра с татуировками на руках, может быть и заботливой мамашой-наседкой? Я был обескуражен мгновенным изменением женщины. Мнение о ней менялось кардинально с каждой секундой.

-Мама, я хочу спеть на сцене, это возможно? – С детской робостью спросила Ева.

И тут Саша, мать безликой Евы, словно остолбенела. Она будто совсем потеряла возможность свободно дышать и что-либо различать в огромном столпотворение, которое её окружило. Музыка затихла, и все уставились на этих двух женщины, ожидая чего-то. Чего-то, что могло вызвать в обществе ажиотаж, но Ева всего лишь хотела спеть. Спеть простую песню.

-Не могу поверить, доченька.- Слёзы и мягкий тон Александры казался мне чем-то новым и неведомым. –Не могу, Ева. Не могу!

-Мама, не реви, пожалуйста. Разреши спеть песню. Лишь одну,- С мольбой Ева смотрела на свою мать. –Всего лишь одну.

Их игра в гляделки длилась отнюдь не так уж и долго. Вскоре Александра стала размахивать руками, осушая таким образом слёзы вокруг своих глаз. Выпрямив свою спину, женщина напоследок улыбнулась дочери, сжала её плечи и на каблуках мигом развернулась, беря одну Евину Руку и волоча её за собой. Шаги Саши были стремительнее скорости света, наверное, потому что она боялась, будто дочь в один момент передумает. Но уверенность в глазах Евы горела с яркостью солнца.

И вот преодолев толпу, преодолев всех присутствующих гостей, которые мигом с террасы перешли в огромный зал и так заполненный людьми, женщина встала на сцену, останавливая происходящее действо на ней. Именно сейчас женщина была озабочена желанием своей дочери, и сложно было бы её остановить. Или хотя бы создать преграду для остановки.

Александра, будучи очень воспитанной женщиной, но достаточно своевольной, она отобрала микрофон у девушки, что ещё минуту назад пела. Та немного отстранилась назад, c недоумением смотря на свою группу. Из-под маски её щёки чуть покраснели. Но впоследствии поведение Саши не так уж её и возмутило. От женщины в татуировках можно ожидать многого.

-Дорогие гости, у меня не хватает русских слов, чтобы передать все те эмоции, что сейчас во мне бушуют. И я думаю, немецкий, английский и малазийский языки меня не спасли бы.

Ева уже не казалась такой уверенной в себе. Она мялась за спиной матери, как маленькая девочка, держа двумя пальцами подол шелковистого платья матери и сменная его. Её глаза в маске казались немного туманными и немного напуганными, а изящная фигура остолбеневшей.

Не знаю отчего, но я непроизвольно улыбался, смотря на неё. Девушка, тоже найдя меня взглядом, немного помялась, кивнула головой и улыбнулась глазами настолько ярко, что счастливый огонёк коснулся меня. Да что там коснулся, он опалил меня и сжег всю одежду на меня, превращая её в лохмотья.

-Сегодня, в этот знаменательный день для моей семьи, дочь которой, Ева Майер, желает исполнить вам песню. – Александра быстро повернула голову в сторону Евы, шепча ей что-то. Через секунду она снова смотрела на гостей. – Прошу не судить мою дочь строго, она уж...-Девушка мигом утихомирила мать, отобрав у неё микрофон.

-Мама!- Резко призвала к молчанию Ева.

Александра без сомнения была хорошей и добродушной женщиной, отчасти даже и заботливой мамочкой, но вот что касаемо её языка, так тут проблем было действительно много. Иногда эта женщина просто не умела останавливать поток своих эмоций, которые нередко выплескивались через край, создавая о ней мнение, как о легкомысленной даме. А ведь таковой она совсем не являлась.

-Извините меня.- Смеясь, стала прорываться к микрофону, что был в руках Евы, женщина. –Евочка, удачи. – Мама на прощанье поцеловала свою дочь в щёку, нежно её обняла и удалилась со сцены.

И вот она стояла одна посреди небольшой сцены, держа в руках микрофон и скромно сжавшись, озираясь по сторонам. Она ужасно переживала, отчего глаза постоянно бегали по присутствующим в зале; периодически они касались меня, и я видел в них в эти самые мгновения облегчение, но когда она снова возвращалась к гостям, её тревожность вновь селилась в очах.

Глубоко вздохнув, она прикрыла глаза и медленно поднесла микрофон ко рту.

-Я приветствую всех тех, с кем ещё мне не пришлось пообщаться. Надеюсь, вам нравиться вечер, что устроила моя семья. Мы очень рады видеть вас в своём доме. Не знаю, впечатлит ли вас моё пение… Но раньше, будучи подростком пела я хорошо. – Усмехнулась она, а вслед за ней и толпа. Даже я невольно стал улыбаться сильнее.

По Еве было видно, что она ужасно нервничает, но чтобы не будить в себе целый ураган подобных чувств, она смотрела в неизвестную точку на стене, отчего ей, наверное, становилось легче говорить с гостями.

-Так что уж не сильно на меня надейтесь. Но я постараюсь вас не разочаровать.

Девушка мигом повернулась к гостям спиной и зашагала к ребятам, что были за инструментами. Обмолвившись с ними парочкой слов, она снова вернулась на середину сцены, сияя своими яблочными глазами. На удивление теперь она совсем не боялась быть увиденной и даже не казалась напуганной. Её спина выпрямилась, голова чуть приподнялась вверх, а правая рука, что держала микрофон, поднялась ко рту.

Заиграла медленная музыка. Гитарные аккорды разнеслись по залу, звуки рояля мелодично зазвучали, собирая всю инструментальную элегию в ровные музыкальные звуки. Прослушав вступление, я понял, что знаю эту песню, но вот вспомнить её у меня совсем не выходило. Не выходило до того момента, когда первый слова песни стали исходить из уст Евы. Дальше я очутился в тумане, слушая её.

-Одинокая звезда…- Её голос чуть подрагивал, почти в так биению моего сердца. –В небесах к себе манит.- Продолжала медленно и тихо она.

Я молил бога о том, чтобы она посмотрела на меня. Хотя бы на секунду отпустила свой туманный, но и одновременно ясный взор, в мою сторону. Пусть хотя бы с секунду, но смотрит мне прямо в очи. Пусть просто увидит, как я поражён её голосом.

Мне приходилось догадываться о том, что Ева хорошо поёт, так как гортанные призвуки, мелодичный тембр и правильный говор, сдавали её. Но реальность, где я это не просто представляю, а слышу, намного эффектнее.

-А уставшая душа, с каждым днём сильней болит.

Мне хотелось умереть под этот голос, и даже бы тогда я сказал, что саамы счастливый человек. Ведь слушая это, невозможно быть несчастливым. И это не только моё мнение, и это мнение всех остальных присутствующих, что остолбенев, стояли у сцены, открывая рты. Изначально мне думалось, что Еву будет слышно не очень хорошо, так как маска отчасти не позволяла звукам вырваться, но нет, всё было отлично. Даже более. Она звучала прекрасно.

-Только лишь ради этого, стоило сюда прийти. – Совсем у моего уха раздался тихий, незнакомый мне ранее голос.

Я чуть повернул голову в сторону и увидел большие ярко-зелёные глаза и синюю больничную маску. Девушка в пижаме, а то бишь Клементина, что была больна, стояла подле меня и восхищенно смотрела на сцену.

-Вы со мной согласны? Согласны, что можно умереть ради этого голоса?- Она как маленькая девочка глядела на меня, чуть приталкивая в плечо.

-Да-да, согласен. – Быстро поторопился ответить я, так как её толчки становились сильнее.

-И вы бы умерли? Попроси она вас, вы бы умерли за неё?

Я как истукан стоял перед этой молодой девицей, не зная что и сказать. Вопрос был отнюдь не из лёгких, и, наверное, вряд ли на него можно было бы дать верного и точного ответа, но я постарался не думать и честно, со всей сердечной искренностью, ей ответить.

-Умер. И умирал бы бесконечно раз. Ради неё.

-Знаете что, а я вам верю. Даже больше. Я вижу это в ваших глазах. В вижу в ваших мурашках по телу. Вижу в вашей счастливой улыбке при виде неё. Как вас зовут?

-Антон.- Без колебаний ответил я.

-Так вот, Антон, у неё ещё есть шанс, в отличии от меня. Не дайте ей погибнуть. Не дайте ей сгореть. Пообещайте мне. Немедленно.

-Обещаю.

-Клянитесь, что не станете ей делать больно, не смотря на собственную боль!

-Клянусь.

Я словно зачарованный смотрел в зелёные глаза, находясь в трансе. Эта удивительная маленькая женщина с немаленьким ростом и с худощавой фигурой подарила мне ласковую улыбку, убирая с лица маску. Недолго раздумывая, она быстро чмокнула меня в щёку и снова зашептала на ухо. Но теперь так тихо, что мог слышать только я.

-Сделайте её жизнь счастливой, не взирая на то, будите вы с ней рядом или нет. Просто сделайте это.

Клементина мигом оторвалась от меня и, ласково смотря своими огромными глазами маленького ребёнка, попрощалась со мной, сказав, что её ждут, и скрылась в столпотворение танцующих людей.

Я бросил ленивый взгляд на молодую пару мужа и жены, Эдельвейс и Дмитрия. Они крепко держались за руки и медленно кружились, ведя о чем-то диалог. Светлые брови Эдель постоянно поднимались к верху и отпускались вниз, будто два маленьких лифта. А Дима за весь вечер, наконец-то, озарялся лёгкими весёлыми ухмылками, напоминавшие отнюдь улыбку.

Дальше моим глазам встретилась высокая брюнетка в синем платье. Лидия стояла не поодаль от Эдель, а точнее танцевала с каким-то молодым человеком, усердно ведя с ним беседу, постоянно глядя на Еву, что была на сцене.

И наконец, я глазами прошёлся по шикарной Наине, что с улыбкой тоже восхищалась, как и я, пением девушки. И даже, по-моему, в её глазах закрались маленькие слезинки понятных мне эмоций, отчего мне мгновенно захотелось подойти к ней и разделить всё набежавшее вместе.

Так я и сделал.

Подойдя к ней вплотную, я встал за спиной Наины, как ещё пару минут назад за мной стояла Клементина. Тронув её за локоть, таким образом, привлекая её внимания, девушка чуть вздрогнула и немного растерянно поглядела на меня. После моей расслабленной фирменной улыбочки «красавчика Антона», девушка, чуть смущаясь, улыбнулась.

-Почему вы не танцуете, Наина?- Пробуя на слух её имя, произнёс я.

-Восхищаюсь Евой. – Робко проговорила девушка.

Мне казалось, она как маленький котёнок боится всех и всего.

-Можно ведь и восхищаться в танце. – Я продолжал улыбаться, смущая бедную даму. Ох, ну и скромница, впервые такую встречаю. –Составите мне компанию?

Она заглянула мне в глаза, ища в них какие-либо опасения в свой адрес. Но после того, как таковых не обнаружила, мило улыбнулась и подала мне свою миниатюрную ручку. Я мигом её принял и легко взялся за стройную талию. Слыша распев Евы, я закружил Наину в медленном танце, вводя нас в некий сближающий транс.

-Потерпи ещё чуть-чуть, мы тебе укажем путь…- Крещендо девушки возвысился вверх, будоража меня до костей. Не ощущая земли под собственными глазами, я схватился за бедную Наину, представляя, будто это Ева.

Повернув голову, я взглянул в глаза той, что стояла на сцене. Моё сердце словно замерло, когда я заметил, что и она смотрит на меня. И смотрит не с укором или с каким-то огорчением, а даже наоборот. С неким благоговением и вдохновённостью. Ева смотрела на меня и пела. Пела, обращаясь ко мне, протягивая руку ко мне.

-Потерпи ещё чуть-чуть…- Почти шептала она концовку песни. Слёзы поселились в её глазах, она сжала платье на груди у самого сердца. –Мы тебе укажем путь…- И очень мелодично закончила.

Её голова резко упала вниз.

Свет в помещение мгновенно потух.

Через долю секунды свет снова включился и зал взорвался аплодисментами, которые мигом вознесли безликую Еву на пьедестал её собственных эмоций. Она, озираясь на всех присутствующих, громко хохотала в микрофон, благодаря за внимание. Конечно же, мы с Наиной, улыбаясь, тоже стали хлопать в ладоши. И я даже пару раз выкрикнул, что она чудесно спела, рассчитывая на то, что Ева может услышать.

Спустившись со сцены, девушку снова окружили гости, что-то ей вторя. Но по её безумному взгляду было ясно, что пока она находилась в себе и вряд ли слышала их. Прерывать поздравительные слова и комплименты в её адрес от гостей, мы не стали. А дали возможность в полную силу насладиться этим, ведь девушка этого однозначно заслуживала.

Кстати, к концу выступления Евы Майер, я всё-таки вспомнил, как называется эта песня, что просто взорвала здешнюю общественность. Да что там общественность, меня тоже. Ольга Кормухина – «Путь».

-Это было… нереально…- Ошеломлённо произнесла девушка, что пела здесь весь вечер. –Ну, а теперь вам всё-таки придётся слушать меня.- Усмехнулась она. - Мне как-никак заплатили. – Шутила черноволосая девушка с короткой стрижкой и в кислотной маске.

Свет в помещение снова приутих и заиграла приятная на слух тихая мелодия. Голос поющей девушки был красив, но голос Евы был просто восхитителен. Он был необычаен и настолько мелодичен, что можно было утонуть в его потоках.

Я снова пригласил на танец скромницу Наину, что продолжала стоять возле меня и восхищаться Евой, под песню Birdy – People Help The People. В этот раз мы не стали прислушиваться к пению, а завели непринуждённый разговор, в ходе которого стеснительная Наина Горшунова прекращала быть таковой.

-Я обожаю, как поёт Ева. Всегда обожала.

-А я вот впервые слышу, и знаете, немного поражён.

-Вы будите, поражены ещё больше, узнав, что это еще не все на что способна она. – Ровная улыбка выскользнула из губ девушки.

-Ева говорила, что у вас была своя группа. Так вы тоже пели?

И вдруг послышался громкий смех, совсем не похожий на смущение, какое обычно излучало лицо Наины.

-Говорила? Серьёзно?

-Совершенно.

-Да, у нас был ансамбль. «Акцент» как мне помниться. Но его судьба была просуществовать отнюдь недолго.

-Почему же?- Удивился я, улыбаясь.

-Я не очень хорошо пела, да мне это и не надо было. Клементина тогда заболела. С Евой случилось горе. Орнелла постоянно таскалась с парнями, вытащить её из драки, надо было постараться. Агнесса цвела в любви и постоянно проводила время со своим молодым человеком. Лида перешла в другую школу. Оставалась одна лишь Эдель… А ансамбль из одного человека, это не ансамбль.

-И тогда бедный «Акцент» был убит, да?- С сарказмом добавил я.

-Он погиб вместе с Евой. Ушла она, пропал и он.

-А ваше общение, вы все перестали общаться?

На секунду девушка призадумалась, пропуская через свою память все те отрывки своего счастливого прошлого. А быть может и несчастливого.

-И как бы да, и как бы нет. Я никогда не старалась быть близкой к девочкам. У меня всегда была своя одинокая жизнь, и мне её вполне хватало. Но…

-Но?

Губ Наины снова коснулась лёгкая улыбка.

-Но моя сестрица, извините за мой «французский», эта заноза в заднице не давала мне покоя. Она постоянно тянула меня куда-то. Впутывала в авантюры, хотя сама была предметом родительского отличия. Вся правильная из себя, справедливая, но такая несносная и непоседливая. Ей всегда хотелось быть командиршей, и как раз таки в новой школе она это получила.

-Мы сейчас говорим о Лидии?- Удивился я, вскинув брови к верху.

-Да. О Лидии Ульман, о моей сестре.

-Вы серьёзно с ней сестры? Вы ведь так не похожи…

-Да-да.- Улыбаясь, закатила глаза она. –Мы, действительно, с ней двоюродные сестры. Моя мать и её отец, родные брат и сестра, хотя уже на протяжении двадцати лет не общаются. Моя маменька ненавидит его, так как считает его тираном. Не очень хорошо отзываться о своём дядюшке за его спиной, но он, правда, очень жёсткий. И не поверите, но эта особая черта и передалась Лиде.

-Хотите сказать, что она жёсткая девушка?

-Ну, уж не жесткая… скорее девушка-командирша. Доминант по жизни.

Я немного напугано стал озираться на танцующую Лидию. Наина, увидев мою реакцию, мигом рассмеялась.

-Возможно, я напугала Лидией, но не подумайте о ней плохо. Она очень хороший человек. Вам лишь стоит с ней познакомиться. Кстати, мы пришли все вмести.- Наина принялась оглядываться по сторонам в поисках кого-то. –Но Орнелла с Агнессой словно испарились.

-А с остальными у вас какие отношения были, да и сейчас?- Словно переводя тему, поинтересовался я.

-С остальными?

Мы продолжали кружиться в медленном танце; я периодически поглядывал на Еву, окружённую крепкой стеной людей, не оставляющих её не на секунду.

Похоже, она застряла там надолго.

-Если честно, то раньше я не особо горела желанием с кем-либо общаться. Мне хотелось одиночества. Мне хотелось быть в том придуманном мире, где меня бы никто не трогал. Я желала просто быть одна. Но это было невозможно, так как Бог наградил меня тремя младшими сестрами и заботами в полный рот.

-У вас не простая судьба?

-Не знаю… Мне многое пришлось пережить, но я всегда была счастлива. Мои сестры и мать были всем тем, что мог подарить мне бог. И да, порой моей семье действительно было сложно, но они это всё что у меня было и будет. – Улыбка счастья озарила её лицо. –Не так давно в моей жизни появился маленький человечек, которой изменил её кардинально. Раньше я была просто счастливым человеком, но теперь я самый счастливый.

-У вас ребёнок?- Я вспомнил, что Ева что-то говорила об этом.

-Да, сын.- Лучезарно улыбаясь ответила она. –Но не только он делает мою жизнь счастливее…

-А что же ещё?

-Раньше я совсем не ценила друзей и их заботу, но теперь… Они одно из главных звеньев моей жизни.

Я снова повернул голову в сторону Евы и увидел, что девушка наконец-то избавилась от обильного внимания общественности. Оглядываясь по сторонам, она глазами искала кого-то, и моё сердце чуть не остановилось, когда мне вдруг подумалось, что она в поисках меня. Пока дорога оставалась чистой, мне немедленно надо было пробраться к ней. Терять такую возможность мог лишь только дурак.

-Удивительно, но именно в Орнелле я нашла свою опору. Именно почему-то с ней у меня наладилась та невидимая, связывающая на всю жизнь, нить. Почему-то её стальной характер стал для меня ближе всех.

Мне не хотелось бросать скромную Наину, которая подозрительно разговорилась со мной, ради танца с другой девушкой. Даже с Евой. Просто чисто по-мужски с моей стороны это было бы не очень красиво.

Найдя в столпотворении одинокую тёмную фигуру во фраке, в моей голове мгновенно назрел план дальнейших действий. И отнюдь не самый плахой план. Как мне казалось на тот момент.

-Наина, простите, что прерываю. – Извинился я. –Вадим Олегович. – Позвал я мужчину во фраке. –Вадим. Вадик.

Он развернулся с непонимающим выражением лица, вглядываясь в того человека, что его позвал. То бишь в меня. Его лицо чуть смягчилось, когда глотнув шампанского, что держал в руке, он заметил меня. Я махнул ему рукой в призывной манере. Он, немного помявшись на месте, всё-таки подошёл к нам с Наиной.

-Ну, быстрей давай!- Стал подгонять его я, так как нельзя было терять ни минуты.

Когда он подошёл, мы обменялись с ним рукопожатиями.

-Антон, здравствуйте.

-Привет.- Быстро ответил я, чуть отходя от девушки, что стояла со мной под руку. –Это Наина Горшунова, приятно познакомиться.- Проговорил я за них.

Они вежливо друг другу кивнули.

Я ведь даже и не заметил, как щёки бедной девушки мгновенно порозовели из-под маски, даже больше, они почти пылали красным цветом. Вроде взрослая дама, а так смущается при знакомстве с мужчиной, словно недотрога. Как же у неё ребёнок появился, если она такая робкая в общении. А есть ли у неё вообще муж? Что-то об этом я совсем-таки не подумал. Ну, а в принципе неважно. Его тут нет, а, следовательно, девушка одна.

-Вадим Олегович, но зови его Вадим. Ему тоже приятно с вами познакомиться. – Снова за них бегло продолжил я. Они ошарашенные смотрели на меня, совсем не понимая создавшуюся ситуацию. –Вы тут потанцуйте пока без меня, я скоро подойду. – Я передал маленькую ручку Наины мозгоправу и лицом отошёл от них на пару шагов. –Всё давайте, общайтесь. – Уже было почти ушёл я. –И не обижай её, мозгоправ. Найду, плохо будет. – Я пригрозил ему пальцем, двигаясь спиной в сторону, где стояла Ева.

-И в жизни не посмею,- Выставил перед собой он руки. –Особенно такую прекрасную девушку. – Он взял Наину за руку и, медленно наклонившись, её поцеловал.

-Зовите меня Ина…- Робко, краснея, проговорила она.

Как только я понял, что между ними налажен контакт, а то есть сразу же, я поспешил к девушке, которая в одиночестве высматривала кого-то. До последнего я надеялся, что меня. И вот уже стоя радом с ней, смотря в её яблочные глаза, громко вздыхая, думая с чего бы начать разговор, я всё же протянул к ней руку, касаясь гладкого, как шёлк запястья.

-Привет…- Неловко произнес я.

А темы всё так и не лезли в голову.

-Привет,- Робость, что была совсем недавно у скромняги-Наины, передалась и Еве. Смущённо девушка подняла свой взор на музыкальную группу, возвышающуюся на сцене. – Не желаешь потанцевать?

Конечно же, песня уже изменилась, и меня немного удивляло, а отчасти бесило оттого, что в зале постоянно играет «медляк», но танцевать с Евой даже под Sia – «I`m In Here», было фантастически для меня. Ярого любителя репа чернокожих можно пытать такой музыкой, но после происходящих со мной изменений, после того, как я ночью слушал в комнате Евы классику, моё мировоззрение изменилось. Мне кажется, изменился и я.

-С удовольствием, Ева.- Я прижал её стройный силуэт к себе, вдыхая мягкий и нежный аромат ванили и дорогих духов.

Боже, ничего не делая, она вызывала миллиард ощущений и эмоций во мне. Я терял рассудок, лишь вдыхая её аромат, о её касаниях я вообще молчу. Они меня испепеляли заживо на месте.

-Почему ты больше не называешь меня Бастион? Просто к твоему «Ева» я не могу привыкнуть.- Кружась со мной в одном, очень медленном, ритме, спросила она.

-Ты была Бастионом, потому что я сравнивал тебя с крепостью. Но теперь, когда ты, не боясь ничего, вышла в люди, перестав стесняться себя, я не желаю больше считать тебя бастион.

-Но я всё также остаюсь для тебя безликой…

-Ты сломала все свои внутренние стены, и неужели для тебя станет трудностью, наконец- то, сорвать тот мнимый фасад, что ты возвела вокруг себя?- Промолвил я, гладя большим пальцем белую маску.

-Этот фасад совсем не мнимый, Антон. Совсем. В нём я просто безлика, но без него я чудовище. Неизвестность всегда краше, ужасного настоящего.

-А что если настоящее единственное, что можно принять? Что если принять настоящее, это именно то, что нужно? Не боишься, потому что готов с ним встретиться…

Ева чуть помолчала, смотря в мои глаза.

-Какой ты представляешь меня? Какая я в твоём воображении?

-Настолько красивая, что я влюблён в тебя.

Её глаза перестали быть яркими, а приобрели серый стальной отлив и наполнились слезами. Голова стала раскачиваться из стороны в сторону, отпускаясь всё ниже и ниже. Ей хотелось кричать, но она молчала, также молчала, как и я. Её эмоции были очень похожи на мои, только вот я не мог сдать слёз, а она сдавала. Но это не значило, что её боль в сто раз сильнее.

-Нет, Антон. – Она не желала смотреть мне в глаза, поэтому держала голову внизу. –Не такой, какой ты хочешь меня видеть… Реальную меня. Какая я реальная? Какая я в твоей голове с изувеченным лицом?

-Тебя нет в моей голове с изувеченным лицом.

-Тогда представь сейчас. Представь меня. Какая я? Опиши. – Требовательно взглянула она.

После недолго молчания, в котором я оставил своё раздумье, я всё же заговорил. И я говорил всё то, что приходило мне на ум, всё же представляя изувеченное лицо Еву. Представляя её прекрасное лицо изуродованным парочкой лёгких шрамов.

-У тебя большие глаза, которые обрамляют густые ресницы. По бокам которых появляются морщинки, когда ты улыбаешься. У тебя припухловатый нос, как у отца и его же контурные губы. У тебя небольшой шрамик на подбородке и, возможно, пару царапин на правой щеке. А ещё у тебя на лбу не большой зигзаг, как у Гарри Поттера. – Под конец своих слов я немного улыбнулся.

Страдальчески измученный взгляд опалил меня в тот самый момент, когда я снова поднял лицо в маске своим большим пальцем. Мне хотелось её прижать к себе сильнее, успокоить, сказать, что всё хорошо, и что ей совсем не стоит переживать по поводу своей внешности, но это должно было и осталось безмолвным.

Я просто обнял её, вдыхая аромат духов и ощущая на своей щеке её волосы. Чуть выше на лбу, они были немного темнее и жестче, а ниже, на макушке светлее, мягче и пахли значительно лучше, нежели пластиком.

-Как бы мне хотелось, чтобы ты не испугался меня настоящую. Чтобы принял такой, какая я в реальности, а не в воображении.

-И я всё равно был бы в тебя влюблён.

Девушка, тихо смеясь, покачала головой.

-Я была бы нереально счастлива, узнав, что ты влюблён в меня, увидев моё лицо. Я бы отдала жизнь за это. И не за просто слова, а за само знание того факта.

-Тогда проверь в мои чувства,- Я поднял её голову. – Открой мне своё лицо. Узнай, что я не изменю своего мнения о тебе и своих помыслов, когда увижу тебя. Коснусь твоей мягкой щеки. Наконец, тебя поцелую… Дай мне хотя бы просто шанс.

-Я бы дала тебе шанс, за самый обычный и простой поцелуй, но…

-Но?

-Ты возненавидишь меня. Ты не пожелаешь больше со мной и словом обмолвиться. Ты исчезнешь.

-В любом случае я оставлю тебе свой поцелуй, клянусь. И я не исчезну.

-Это мгновение бы стало самым счастливым и самым коротким для меня. Настолько коротким, что его можно было бы сравнить с памятью рыбки,- Усмехнулась она. – Но ради этого мгновения моя жизнь стоила гнусного существования. Я бы очень хотела, чтобы ты поцеловал меня. Как никто и никогда меня не целовал,- И она снова усмехнулась. –Хотя меня и так никто и никогда не целовал.- Смущённо отпустила голову девушка.

-Ева,- Позвал её я. – Подари мне свой первый поцелуй. Подари и мне мой первый поцелуй.

-Твой «первый» поцелуй?- Удивлённо переспросила девушка.

-Ну,- Помялся я. – В пятнадцать я всё же поцеловался впервые, но так неумело и неудачно, что вряд ли это было похоже на поцелуй.- Чуть улыбаясь, я предался воспоминаниям. – А после смерти матери, поклялся себе, что не буду целовать больше девушек, чтобы не привязаться к ним. Не целоваться, конечно, до того момента пока я не встречу ту самую, несравнимую не с кем…

-И что же ты..?

-Кажется, я нашёл ту самую, несравнимую.

-Я не хочу, чтобы ты ушёл, Антон. Не хочу.

-А я и не уйду.

-Ты увидишь моё лицо и вряд ли им восхитишься. Я ужасна. Но я так жажду прикоснуться к твоим губам, что мне уже плевать на всё. Меня впервые охватывает такое желание, что я готова стереть все эти грани немедленно же.

-Ева, пойми, что ты совсем должна не боятся того, что я уйду. Совсем не этого.

-Тогда чего же?

-Ты должна бояться того, что я окажусь не тем парнем, кому должен принадлежать твой первый поцелуй.

-Ты именно тот, я точно знаю. И я подарю тебе свой первый поцелуй, но ты должен кое-что мне пообещать.- Смотря прямо в глаза, проговорила это девушка.

-Что?

-Пообещай, что если я для тебя совсем буду отвратительна, ты не поцелуешь меня. Я не хочу, чтобы ты это делал из жалости. Только не так.

-Я клянусь тебе, Ева. Клянусь.

-Тогда пошли.

Она взяла меня за руку и поволокла через людей к входу в северную часть дома. Мы оба знали, что там никого нет, и оба догадывались, что останемся на какой-то промежуток времени наедине. Дадим возможность узнать друг друга ближе, чем просто всё на уровне «друзья». И наконец-то сделаем то, чего каждый из нас ждал на протяжение многих лет. Мы подарим первые поцелуи.

Её каблуки не очень громко стучали по деревянному паркету, но они очень напоминали мне моё, замедляющее ритм, сердце. Словно она шла в унисон с ним. Словно слыша него, только и шагала. Я бы не сказал, что двигались мы медленно, но времени хватило, чтобы уже заказные певцы спустились со сцены для отдыха, и включилась обычная, не похожая на «медляк», музыка из стереосистемы. Времени нам хватило и на то, чтобы проиграл первый куплет песни David Guetta – «Lovers One The Sun». Хоть что-то путное за весь вечер, помимо пения Евы.

Девушка завела меня за один из стеллажей, что был у лестнице с окном, и скрылась в тени. Её было невидно настолько сильно, что через темноту даже не проглядывался соблазнительный женский силуэт. Я пошарил руками впереди себя, что бы нащупать девушку, но она убрала мои руки подальше от себя и стала медленно и глубоко вздыхать. Я понимал, что ей нелегко это делать, так как чувствовал в ней туже тягу, что и чувствовал в себе к ней, но желание поцеловать меня в ней билось сильнее.

Мне хотелось успокоить её сказать, что это необязательно, сказать, что я подожду и что никуда не денусь. Но все слова сейчас были бессмысленны. Ева была в себе настолько глубоко, что достать её из внутреннего транса было проблематично. Даже для меня, для человека, что вытащил её из собственных предрассудков и самоненависти. По крайней мере, я пытался это сделать.

-Ева,- Позвал её я. – Тебе сложно сейчас решиться, и я тебя понимаю. Если ты не желаешь…- Я не успел договорить, так как она меня прервала.

-Я желаю, Антон. Больше всего на свете.

В темноте я видел, как руки силуэта потянулись к лицу, и недолго копошась, они отпустились вниз с чем-то немалым по размеру. Было не сложно догадаться, что с маской. Музыка заиграла в зале ещё громче, словно мешая мне услышать её сердцебиение, которое неслышно было, наверное, на Марсе. Но не только её сердце пыталось вырваться из груди, моё тоже. И вот когда музыкальное крещендо разнеслось вновь по залу, доходя даже до нас и донося нам припев, Ева немного отшатнулась.

Из темноты послышался настолько отчётливый и громкий вздох, гласящий о её готовности. Силуэт в темноте немного помялся и потоптался на месте, не решаясь сделать один единственный шаг навстречу ко мне. Всего один.

-Ева, не бойся. Всё самое сложное позади.

-Ты ошибаешься, Антон.- Тихо вымолвила она, делая этот решающий и последний шаг навстречу ко мне. –Все сложности только начинаются…

***

Я совсем не должен был так реагировать, но всё-таки не сдержал эмоций и отшатнулся, падая задницей на стеллаж. Книги с громким грохотом повалились вниз вслед за самой деревянной полкой. Мой рот непроизвольно открылся буквой «О», а глаза расширились, как у испуганного ребёнка. И если честно, то я был готов убить себя в тот момент. Я повел себя как трус, увидев то, что так желал, а как оказалось впоследствии, не желал, увидеть. Я сам вынудил её на это, а теперь шарахался, словно повстречал призрака. Но оказывается, призрака я видел каждый день, когда она была в маске. Сейчас она не была безликой. Сейчас у неё было лицо. Самое ужасное лицо, что я когда-либо видел.

Но и самое прекрасное, губы которого я желал целовать. Целовал бы, не отрываясь и не имея возможности этого сделать. Теперь, увидев её настоящую, я мог решить, сбежать мне или нет. Податься той головокружительной любви, которая мне казалось с самого начала, или нет. Теперь я мог решить, чего именно хочу. И в эти «хочу» входила ли Ева?!

Ровная, шелковистая, как на всём остальном теле, кожа отсутствовала на лице. Отсутствовали и брови, которые были сбриты и поверх которых находились огромные зашитые медицинскими нитями, шрамы. Но эти шрамы не кончались там, они вновь начинались у подбородка, доходя почти до правого глаза и рассекая губы. Левая ноздря, как и эти шрамы, была зашита нитями. Кожа по всему лицу была не просто похожа на кусок обгорелого мяса, она была сравнима, с пролежавшем уже не один месяц на солнце, куском гноящейся и кровоточащей массы.

Если бы меня спросили, описать Еву до трагедии, что случилось около десяти лет назад, я бы никогда этого не смог сделать. Никогда. От прежней красоты, какую видели в ней все до случившегося, не осталось и следа. Теперь я понимал, почему она ненавидела своё лицо. Прекрасно понимал.

Но это совсем не значило, что моя возникшая к ней симпатия, а быть может даже больше, угасла в одно мгновение. В мгновение, когда она открыла то, что скрывала от всех все эти годы. Я не знаю почему, но я словно влюбился в неё снова. Испугался, но влюбился. Влюбился так, как даже не мог себе представить. Ведь для меня такой любви ранее не существовало.

-Кажется, ты больше не горишь идеей поцеловать меня. Оно и правильно.- Усмехнулась Ева, обнажая свои ровные и белоснежные зубы. –Этого я и ожидала. Знала, что так всё выйдет. И знаешь, Антон, я совсем тебя не осуждаю. Ничуть. Ни капли. Так ведь всё, действительно, должно было произойти. Я не такая красавица, какой ты ожидал меня увидеть. Даже и близко рядом не стою. И теперь Ева Майер имеет для тебя лицо. Своё самое настоящее лицо. Такое какое оно есть. Самое ужасное и страшное на этой планет.- И снова эта горькая ухмылка. –И если ты завтра решишь сбежать, собрав все шмотки, я тебя пойму. И не за что не стану осуждать. Я бы тоже сбежала. Да вот только от себя не убежишь…

Я не знаю, почему продолжал стоять, молча пялясь на её лицо. Молча разглядывая, пытаясь понять, что за ним скрывается. Она уже полностью открылась передо мной, но я продолжал искать ещё что-то, что она забыла преподнести мне вместе со своей внешностью. Вместе со своим лицом. Как это было странно отделать Еву и лико Евы надвое, словно это две никогда не соприкасающиеся половины.

Я не шелохнулся даже тогда, когда девушка обессилено, стала качать головой из стороны в сторону, пытаясь мылено испариться отсюда, от моего пристального и немого взгляда. Суровая правда намного легче неизвестности. И я сам знал это не понаслышке.

-О, Господи, какой же я урод.

Ева принялась судорожно натягивать маску на свою голову, неаккуратно сдвигая каштановый парик со лба. Но он ничуть меня не пугал, так как это было меньшее из того, что вообще могло бы напугать. Придя, наконец-то, в себя, я мигом протянул руки к маске, и выхватил её, убирая подальше от Евы. Безумие взяло над ней верх, поэтому она стала судорожно вырывать у меня то, чем собиралась скрыть своё лицо. Моя попытка усмирить её легким толчком не увенчалась успехом, поэтому откинув резко маску назад, я сделал, этот решающий между нами всё, шаг и в доли секунду преодолел расстояние. Схватил её за талию и, приподнимая над полом, я прижал Еву к противоположной стене, находясь от её лица всего в паре сантиметров, и продолжая вдыхать её запах.

Моё сердцебиение участилось, почти также как и сердцебиение Евы. Не смотря на всю властность моей силы, она продолжала попытки вырваться и скрыть лик, отворачиваясь в строну. Но одной своей свободной рукой я осторожно взял её за шею и повернул голову так, чтобы видеть её глаза. Даже в темноте они светились своим необычайным светло-зелёным с голубым отблеском.

Чуть встряхнув девушку, я, наконец, заговорил:

-Успокойся, Ева. Успокойся!- Я хотел бы, чтобы мой голос звучал чуть мягче, но даже через силу у меня не выходило. –Хватит! Хватит!- Продолжал я. –Ты Ева Майер, и для меня ты теперь совсем не безликая. Да, твоё лицо ужасно. И я не стану от тебя скрывать этого, ведь ты это и сама прекрасно знаешь. Да, ты напугала меня им. И напугала, если честно, почти до остановки сердца. Но это ничего не значит. Не значит, что я изменил к тебе своих чувств. Я всё также пропитан к тебе влюблённостью. Я всё также мечтаю касаться твоей мягкой кожи. И я всё также мечтаю поцеловать тебя. И это совсем не та ложь, которую дарят, чтобы не обидеть или чтобы пожалеть. Это та реальность, которую, уж извини, тебе придётся принять, ведь ты мне обещала. И не смей брыкаться, этот поцелуй тоже для меня практически первый.

И она больше не дрогнула. Она не дрогнула, а лишь прикрыла свои глаза и затаила дыхание. Для неё это был первый поцелуй, почти такой же первый, как и для меня. Мне было сложно представить, какие в эти мгновения ощущения посетят меня, но я ожидал чего-то лёгкого. Жаль, что вот только обычно реальность совсем не схожа с представлениями.

Я хотел было впиться в её губы медленно и ласкового, но вышло у меня наоборот, очень даже страстно и жгучи. Мои глаза сами непроизвольно закрылись, отчего я придвинулся к ней ближе, вдавливая в стену. Мне совсем не хотелось отпускать её, потому что прекрати она этот поцелуй, мне мгновенно бы стало холодно. Без неё мне казалось, что всегда будет холодно. И уж особенно без её поцелуев.

Если честно, то думать о чем-то адекватном в этот самый момент у меня совершенно не выходилось. Всё тянулось к физиологии, хотя я и не пытался вытворять с её телом чего-то пошлого, что могло бы напугать. Я просто целовал Еву, обнимая и сжимая ладонями её нежную кожу на спине. Господи боже, как же мне хотелось оставить на ней след. Хотя бы один и совсем маленький. Но мой. Мой, Антона Ермакова. Человека, который покорился не её красоте, а ей самой.

Того, кто похоже уходил в беспамятство не просто от её поцелуя, а от неё самой.

Я был влюблён в неё. Я был уничтожен ею. И совсем вряд ли она хотела этого. Она просто была собой. Она первая, кто смог такое сотворить. Она первая, кто переехал мужчину огромным автобусом своей неизвестности, но дал в себя влюбиться.

Говорят, что всё, что неизвестно влечёт больше, чем то, что известно. Но я влюбился и неизвестность Евы и в её известность.

Я и мечтать не мог о том, чтобы этот поцелуй перешёл во что-то большее, но после того, как прикосновения девушку стали не просто ласковыми, а скорее страстными и жаждущими, я будто сломался, подаваясь собственному телу и собственной физиологии. Я потерял контроль, как потерял собственный разум, познав настоящую Еву Майер. Влюбившись в неё.

Сквозь всю страсть и агонию охватившую нас, я услышал за пределами дома, как раздались громкие хлопки и выстрелы. А за ними последовал небольшой дождь разноцветных огней, который коснулся своим светом наши прикрытые глаза через окно. Мы оба знали, что Александра задумала на сегодняшний вечер фейерверк, поэтому даже не шелохнулись.

Под громкие выстрелы петард, хлопушек и салютов, мы продолжали с Евой страстно целоваться, почти доходя того, что уже приходилось стаскивать с друг друга одежду. Остановить нас сейчас было бы безумием, как для меня, так для неё, так и для того, кто бы смел нам помешать. Я не желал останавливаться, как и не желала она. Я лишь хотел просто целовать её и быть рядом. Возможно, даже не просто рядом, а очень близко к ней. Почти быть ею. И если бы она мне это позволила, я бы стал самым счастливым человеком.

И в тот самый момент, когда она всё же стянула с меня маску и скинула с моих плеч пиджак, я понял, что она позволила мне это. Позволила не просто остановить между нами время и сократить расстояние, она пожелала тоже стать мной. Стать единой целой, как меня, так и мне позволила стать единой целой её.

И знаете что? Я отдался порыву этих страстных, незапланированных, и возникших из неоткуда, чувств. Я просто отдался ей полностью. Так же как и она отдалась мне. И это было не просто на уровне физиологи, это было нечто духовное. Нечто, что впервые за двадцать шесть лет моей жизни меня посетило и коснулось. Нечто, о чём я мог лишь мечтать ранее. Нечто, за которое и умереть не жалко…

Глава 7

За гнилым фасадом

Проснулся я от ласкового прикосновения первых солнечных лучей, озаривших комнату золотистым цветом. Пощурившись, я чуть приподнялся на кровати и протёр глаза. Сон потихоньку покидал моё тело, возвращая ему лёгкую усталость, боль в ногах и тяжесть в голове, от выпитого шампанского. Как самый нормальный человек, я бы мог снова лечь на место и попытаться заснуть, но вы бы пожелали это сделать, если бы по обок с вами лежала прекрасная девушка.

Я посмотрел на её оголённую фигуру, на её разметавшиеся по подушке кудри, и кровь в моих жилах снова стала метаться по телу со скоростью света. Я не мог сдержать всех тех мыслей связанных с ней, что вновь вернулись в мою голову. Я не мог удержать воспоминаний прошлой ночи, которая въелась в мое сознание прочно и надолго. Которую теперь явно не вытолкаешь мыслями даже о хоккее.

Нежная и шелковистая кожа покрылась маленькими мурашками, когда я прошёлся по ней кончиками своих пальцев. Нежно рисуя невидимую линию на позвоночнике, я медленно к ней наклонился и поцеловал в шелковистую макушку. Вдохнув её цветочный аромат глубоко в лёгкие, я спустился ниже к основанию шеи, чтобы одарить мягкое тело девушки ещё одним поцелуем.

Воспоминания прошедшей ночи вновь ворвались в меня, будоража и заставляя дышать чаше. Каждая минута, каждая секунда, каждое мгновение отозвалось целой волной разнообразных эмоций. Я будто провалился сквозь время, вернувшись совсем в недалеко прошлое. Вернувшись в вечер, что я провёл с Евой. В самый лучший вечер моей жизни.

Мы стояли в полной темноте, жадно глядя друг другу в глаза. Я не помню, где именно потерял свой дорогущий пиджак и маску, подаренную мне Евой. Это и не имело значения. Сейча с для меня существовала лишь она . Та, которая дрожащими руками расстегивала , пуговичка за пуговичкой , мою рубашку. Я не старался её торопить, так как понимал, что для Евы столь близкое общение с мужчиной, с первым мужчиной, нечто особое и пока незнакомое.

Отрывистые вздохи. Неловкий взгляд. Гортанный, ели слышный стон. И это лишь малое из тех видимых проявлений эмоций. Мне было интересно, что крутит ся у неё сейчас в голове, но я думаю, что наши мысли не сильно уж и различаются. Мне кажется, что в такой интимный момент невозможно ни о чем думать, кроме как о своём партнёре.

Когда полы моей рубашки раскрылись, Ева провела кончиками пальцев по мо ему плоскому животу и медленно развернулась ко мне спиной, прибирая волосы наверх и открывая мне обзор на цепочкообразную застёжку платья. Выпрямившись, она сделала маленький шаг назад, приближаясь ко мне спиной , в ожидании моих дальнейших действий.

Проведя по её спине рукой, также нежно, как это сделала и она, я стал копошиться с застёжкой. Не потратив много времени и разобравшись с механизмом в одно мгновение, я дал возможность (ну, а точнее, это сделала Ева) спасть пла тью по точёной фигурке девушки на пол.

Она стояла предо мной в одном белье, а точнее лишь в черных кружевных трусиках, которые как одежда монашки прятали её подлинную, скрываемую ото всех, красоту. Я чуть ли не с грохотом свалился на колени , дрожащими пальцами медленно тянясь к замочкам на её блестящих туфельках. Вся эта процедура проделывалась почти на ощупь, так как оторвать пристального взгляда от её очей, с которыми я вел немой диалог, было нереально сложно.

Ступив на холодный паркет маленькой ножкой, она ожидала того, чтобы я снял с неё и второю туфельку. Ева в повелительной манере подняла голову вверх, держа её прямо и смотря куда-то пустоту. Сдавшись ей, отдавшись той, кто теперь мог только, и крутить мно ю , я покорно сверху наблюдал за тем, как её аккуратная грудь тяжело вздымается.

Очутившись босиком на паркетном полу, Ева потянула меня за волосы вв ерх, словно приказывала мне подняться. И вот оказавшись напротив её лица, встретившись с её глазами, которые заметно потемнели, я тяжело сглотнул и скинул с себя рубашку. Девушка не заставила себя долго ждать, поэтому седлала шаг навстречу ко мне . Её руки в одночасье оказались на моих плечах, а губы накрыли мои. То тяжёлое тепло вновь разлилось по телу.

Я оторвал свои губы от неё и вновь посмотрел на эту голую, прикрытую лишь белым хлопковым покрывалом, фигуру. Жизнь могла бы пройти мимо, пока я любуюсь красотой и обворожительностью Евы.

Она лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Не знаю, не нарочно ли она это сделала или всё же специально, чтобы не пугать меня. Но больше я совсем не боялся её. Не боялся видеть насколько лицо её ужасно, потому что разглядел в этой девушке намного больше. Увидел ту красоту, которую обычной маской не скроешь.

Найдя глазами небольшую татуировку на бедре, я прикоснулся к ней рукой, нежно поглаживая это место. Воспоминания, как вирус, снова проникли в меня. Я опять провалился туда, где сегодня ночью оставил своё сердце.

Устроившись между её бёдер, я ещё долго не решался на дальнейшие действия. Возбуждение охватило меня с такой силой, что я уже не мог свободно дышать, постоянно задыхаясь в своих чувствах и эмоциях. Неужели такое возможно? Неужели можно быть настолько опустошенным и потерянным, ещё не начав ничего? Но я желал этого. Желал, как только можно желать увидеть солнце, после векового заточения во тьме.

Она не подталкивала меня на это, но и не останавливала. Она просто молчала. Молчала и смотрела на меня так, словно молила о чем-то. Я не мог точно понять о чем, но по тем просящим жестам, отваживался делать вывод, что о том же, чего желал и я.

Впервые близость для меня была не просто предметом физического потребления, она стала неотъемлемой частью духовного сношения нас. Нас с Евой. Словно, останови всё это, как мы мигом с ней потеряемся друг в друге, так и не найдя вход в сердца.

Будто делая первый шаг, Ева прижалась к моей ключице губами. Мучительная, но и одновременно сладкая дрожь пробежала по моей коже. Остатки самообладания покидали меня со скоростью света. Мне хотелось кричать о том, чтобы она перестала так издеваться надо мной, но прервать её дальнейшие действия я не мог. И не смог бы никогда в жизни.

Её поцелуи участились, ведя маленькую плавную дорожку вверх по шее. Полу прикрытые глаза, как-то затуманено сверкали яблочным оттенком. Даже мои крепкие мышцы рук, на которые я переложил весь свой вес, нависая над Евой, меня придавали. Я желал свалиться на неё и вжать в матрас, как сжал бы маленького котёнка в своих объятиях.

Я издал гортанный стон, касаясь своим лбом её лба и на секунды останавливая эти пытки, проделанные губами девушки . Мы оба прикрыли веки и громко задышали. Возбуждение брало над моим разумом такой верх, что, не вытерпев более ни секунды, я опустился ещё ниже, наконец-то, коснувшись всего её оголённого тельца своим, и прижавшись губами к уху. И снова этот манящий запах волос.

-Ева Майер, - Почти прошипел я. Моё неспокойное дыхание было не остановить. – Кажется, я, действительно, в тебя влюбился.

Её шершавее губы незамедлительно тоже прижались к моей голове, через несколько таких же тяжеленных вздохов, её нежный и мелодичный голос зазвучал. Он не был таким же неуверенным, как и мой. Он был спокойным и трезвым, словно всё опьянение исчезло между нами.

-Антон Ермаков, - Точно так же произнесла она. –Ты только, кажется, в меня влюбился, а вот я тебя уже давно люблю. – Ухмыльнулась Ева.

И мы снова встретились очами . Но теперь наши взгляды были уверенными. Увереннее, чем прежде, да и чем когда - либо ещё.

Поглощенный ею полностью, я отдался обстоятельствам, невзирая не на последствия, не на собственные упреки. В глубине души, я корил себя за то, что видел в Еве явную себе не пару, но так и не отваживался быть отвергнутым ею. Да, я ей совсем неровня, и да, я совсем её не достоин. Но это мгновение настолько сладко, что прервать его, то же самое, что сесть добровольно на электрический стул. Убивает, и очень даже мучительно.

Сев на кровать и подогнув колени , я притянул девушку за собой, нежно обнимая и целуя в плечи. Мне так сильно хотелось чувствовать сладость её кожи на своих губах, что я совсем не обращал ни на что внимания. Ни на что, кроме одной детали, которая мгновенно привлекла меня. Чуть отодвинувшись, я пригляделся к маленькой надписи, что скромно устроилась на бедре Евы. Девушка сразу же заметила мой интерес, поэтому нежно улыбнулась ровными зубами и приподнялась на мне, словно демонстрируя свою татуировку.

-Летают не только птицы. – Пояснила она. - В душе и я сейчас парю.

«Fly not only bird» Тысяча, а быть может, и больше, импульсов прокатилось по мне, когда Ева потянула ногой в сторону, почти стаскивая с себя простыню (кстати, и с меня тоже). Вовремя взявшись за край, я остановил действия девушки, поэтому её нога безжизненно свалилась вниз, оставаясь оголённой без одеяла. Между прочим, очень даже накаченная нога. Да почти такая же, как и всё остальное тело Евы.

У этой девушки не было природной худобы, какой была одарена её мать. Да, Ева не казалась худышкой, но и назвать её толстушкой не отважился бы даже самый придирчивый ценитель прекрасного. Вполне подкаченная спортивная фигура, гласила лишь о том, что девушка совсем не питалась углеводами, следила за телом, и почти не вылазила из спортзала. Что было не возможно. Вопрос напрашивался сам сбой: откуда всё это, если Ева почти всегда сидит дома за книгами? Видимо, всё-таки эта семья не поскупилась на тренажёры, благодаря которым девушка обрела соблазнительную фигурку, сводящую с ума.

-Ты самая прекрасная девушка из всех, что я видел в своей жизни. – Шепнул я, поцеловав прямо в бедро, в татуировку. –Теперь и я могу быть выше облаков. Но для этого мне не нужны крылья, Ева. Мне нужна ты.

Я не знал, слышит она меня или нет, но через пару минут, когда я, обняв уже её за талию, примкнул к ней, она снова зашевелилась. А ещё через пару минут, она стала почесывать свои кудри правой рукой, совсем не зная, что я не сплю и я наблюдаю за ней. Возможно, она это делала во сне и не осознанно, так как лицо было устремлено в противоположную сторону от меня, но я до последнего надеялся, что она не спит. Я хотел этого.

Медленно распутывая каждую кудряшку и тяня их вверх, девушка словно пыталась придать им разумную форму. Чтобы показать ей, что я тоже не сплю, я легонько взял её ручку своей ладонью, словно окутывая одеялом, и принялся тоже проделывать это с волосами. Она немного приостановилась, а потом, глубоко вздохнув, отпустила свою хрупкую кисть, пряча её под подушку.

Я насторожился, рассчитывая на то, что девушка находилась в хорошем расположении духа и совсем не жалела о том, что было между нами ночью. Я молился об этом.

-Давно проснулся?- Очень хрипло спросила она, зарываясь лицом в подушку, не давая солнцу коснуться его.

-Не очень.- Не очень, но отнюдь уже успел снова помечать.

Минутное молчание поселилось между нами, в течение которого мы успели мысленно сказать друг другу то, что не отважились бы сказать в жизни. Мы и не сказали. Все эти слова остались в нас, храня наши чувства и эмоции. Сейчас они казались чужды нам. Будто прошлой ночью любили друг друга совсем другие люди. Не мы.

-Я думаю, тебе нужно уйти, Антон? – Без эмоций проговорила она.

-Почему?

-Не хочу, чтобы первым, что ты увидел этим утром, было моё уродливое лицо.

Я усмехнулся, понимая, как абсурдно звучат её слова.

-Первым, что я увидел этим утром, точно будет не твоё уродливое лицо. Извини, но твоя соблазнительная фигура сделала это раньше.

-В любом случае, я не хочу, чтобы ты видел меня. При свете дня я ужасна.

-Ева, если бы меня пугало твоё лицо, я бы сбежал уже ночью, так как успел на него наглядеться. Меня оно ничуть не пугает. Пугаешь меня ты своим поведением.

И снова это молчание. Господи, я мог убить за то, чтобы это молчание не длилось долго. Но сказать мне было нечего. Будто все слова исчезли из моей головы, оставляя там полный вакуум непонимания.

-Значит, отвернись! Я одену маску. – Она попыталась встать на локти, закрывая лицо волосами, а точнее их малой присутствующей частью.

-Не нужно!- Я резко схватил её за руку, когда она вставала, и уронил её рядом с собой на бок, крепко обнимая и целуя в макушку.

-Антон, пожалуйста. – Взмолилась Ева. Её руки мигом прикрыли лысый лоб и лицо. –Тебе не надо его видеть. Я этого не хочу.

-А я хочу. И у тебя нет выбора.- Как можно добрее я это сказал. –А теперь, дорогая, прибери ручки или обними меня, если нечем их занять.

-Господи, какой ты идиот.- Засмеялась она, продолжая скрывать себя.

-Я продолжаю надеяться на объятия, Ева.- Хитрым голосом зашептал я ей на ухо. –И рассчитываю получить то, чего очень желаю прямо сейчас…- Мой голос становился всё приглушенней с той же скоростью, с какой становилось дыхание девушки реже.

Упругая грудь под простынёй начала высоко вздыматься, что выражало нахлынувшего вдруг волнения, а быть может, возбуждения Евы. Не по считая себя эгоистом, я решил разделить с ней эти ощущения, поэтому отдался порыву чувств. Моё тело мигом пробила сладкая дрожь, которая впоследствии разлилась подозрительным теплом.

Она не стала долго ждать. Поэтому откинув предрассудки и самоненависть, Ева развернулась ко мне лицом, неловко щурясь и прижимаясь сильнее. Неожиданно, даже для такого смельчака, как я, она положила свои маленькие ручки ко мне на ягодицы и сжала их. Я мигом раскрыл рот, удивляясь ей.

Ещё минуту назад она была великой скромницей, но сейчас казалась хитрой обольстительницей, напоминая мне доминантку, точно знающую о своих потребностях и желаниях.

-Какая плохая девочка.- Раскрыл рот я.

Её острые коготки впились в мою нежную в этом месте кожу.

-Я ещё и не на такое способна. – Дерзко скалясь, проговорила Ева.

Ох, и эти воспоминания прошлой ночи вновь вернулись в моё подсознание, будоража меня и взывая во мне ураган эмоций. Мне снова захотелось кричать. А лучше под холодный душ. Там-то уж мысли точно встанут на место.

Запечатав на лбу Евы долгий и нежный поцелуй, я всё же отважился на вопрос.

-Жалеешь о том, что было между нами ночью?

Её светлые глаза как-то по странному на меня посмотрели. В них читалось непонимание и недоверие. Словно жалела совсем не она, а я. На такого не было. Я не испытывал вообще каких-либо отрицательных эмоций по поводу вчерашней ночи.

-Совсем нет. А ты?- Робко спросила она, поднимая свои руки выше, с моей задницы.

-Нет.

-Тогда зачем ты спрашиваешь?

-Возможно,- Виновато ухмыльнулся я, отпуская взгляд вниз. – Я не оправдал твоих желаний. Твоего представления… ну об этом…- Впервые за долгие годы я чувствовал себя подростком, который не мог признаться в том, что волнуется за своё не состоявшееся положение, как мужчины.

-Мне практически двадцать пять лет. Я ни разу не целовалась до вчерашнего дня. И ты думаешь, что эта ночь была для меня не тем, чего я ждала всю свою жизнь? Всё было чудесно, Антон. - С благоговением проговорила девушка, успокаивая моё мужское начало.

- Спасибо, Ева. За всё спасибо.

Я знал, что этих слов будет мало, чтобы передать все те мысли, что крутились сейчас в моей голове. Но это единственное, чего я мог дать ей. Единственное, помимо поцелуя, страстью которого, я снова впился в шершавые губы Евы. Она не оттолкнула меня и не выгнала из своей постели. Она просто обаяла меня за плечи, находясь ко мне так близко, что я чувствовал её томные вздохи на себе.

Это длилось не так долго, по крайней мере, мне так показалось. Хотя для меня и вечность в объятиях этой девушки была бы секундой. Ева оторвалась от меня, громко дыша и постоянно моргая, пытаясь сфокусировать взгляд. Через пару десятков секунд, когда она окончательно пришла в себя, девушка ровно уселась на кровать, потихоньку спускаясь на пол.

Почему-то я совсем не пытался её держать. Наверное, точно знал, что она не сбежит от меня, как не сбежал бы от неё я. Лёжа в той же позе, я наблюдал за её действиями, совсем не замечая лёгкого возбуждения, что вновь начало возрастать. Мне немедленно надо было его подавить, ибо я совсем бы измучил Еву. Как физически, так и морально.

Совсем голая, не смущаясь моего пристального взгляда, которым я одаривал её, она подошла к небольшому комоду. Открыв верхний ящик, Ева развернула ко мне голову и как-то таинственно на меня посмотрела. Через несколько мгновений, она достала оттуда небольшой светлый предмет, чем-то напоминавший мне фарфоровую шкатулку.

Замедлившись у самого окна, её призрачный образ утонул в солнечных лучах, озарявших комнату. Она была прекрасна. Прекрасна даже голой и с полу бритой головой. Прекрасна с изувеченным лицом. Прекрасна во всех пониманиях этого слова. Она была совершенной, совсем, невзирая на мелкие дефекты, которые для меня, действительно, стали «мелкими».

Словно что-то ценное, она держала в руках эту шкатулку, бережно неся её ко мне на кровать, а точнее не решаясь нести. Шаги Евы были медленными, а взгляд беглым и смущённым. Похоже, её сейчас не сильно волновало то, что я смотрю на неё голую, её волновала лишь вещица в руках. Вещица, урони которую, Ева словно потеряет жизнь.

Я тоже сел на кровать, облокачиваясь на стенку и вглядываясь в шкатулку. В самую простую фарфоровую шкатулку. Неужели, она настолько ценна, что Ева совсем голая несла её, как малого ребёнка, пытаясь не уронить и сконцентрировав все свои защитные инстинкты.

-Что это?- Как маленький мальчишка я склонился над её руками, когда она оказалась на кровати.

Матрас несильно прогнулся, когда Ева оказалась на нём, но этот мелкий качёк отразился на мне чем-то невидимым. Будто волна приятных и тёплых ощущений окатила меня, но это была мелочь с тем, какой мне открывался вид на девушку, когда я не пялился на шкатулку. В любом случае, я не должен выставить себя придурком перед Евой, поэтому выкинул развратные мысли, возвращаясь на землю и всё-таки концентрируясь на вещице.

-Это очень дорогая мне вещь. В ней заключена моя жизнь. – Она с недоверием смотрела на меня несколько секунд, но потом просто сдалась и придвинула свои руки ближе, передавая мне эту шкатулку.

Приподняв бровь, я глянул на Еву, будто мысленно ей вторя о том, чтобы она не стала мне доверять то, что ей очень дорого. Качнув головой, она мило улыбнулась в доверительной манере, будто эти небольшим поступкам показывала мне свои чувства. И я ей поверил.

-Шкатулка? – А ведь вещица, действительно, выглядела очень даже ценно.

-Прокрути здесь,- Ева указала пальцем на механизм, что был сбоку и напоминал маленький ключик.

Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, ключик открыл мне маленькую крышку с громким звонком, от которого я легонько поморщился, испугавшись. Зазвучала, успокаивающая разум, мелодия, которая как дымка эйфории проникла ко мне в разум и затуманила мои мозги. Крошечная балерина крутилась вокруг себя, заменяя стрелку на циферблате.

-Милые часики.- Улыбаясь, сказал я, одновременно упиваясь мелодией из шкатулки.

-Это не совсем часы. – Нависая над ними, проговорила Ева, с неловким выражением лица.

-А что же тогда? – Спросил я, концентрируя свой взгляд на её глазах, а не на грудях.

-Эту шкатулку мне подарила одна очень мудрая женщина. – Тень улыбки закралась в её светлых очах, к которым, кстати, я и приковал своё внимание. Не хочу, чтобы ты, читатель, уж думал обо мне плохо. – Эта милая вещица отсчитывает года…

Я быстренько снова пробежался по циферблату.

-Десять лет? Когда балерина окажется на десятке, стрелка снова двинется верёд, отсчитывая года дальше?

-Навряд ли…- Приевшаяся слуху музыка, уже как-то поднадоела мне, поэтому я попытался закрыть шкатулку.

-Ева, помоги.- Попросил я о помощи.

Одним движением рук девушка закрыла крышечку и сдавила мою ладонь, заставляя прочнее держать шкатулку.

-Они одноразовые что ли?

-Можно сказать и так…

-То есть эта вещица у тебя, уже порядком,- Я прокрутил в памяти отрывок картинки, на котором маленькая балерина заняла своё почетное место на циферблате. –Девять лет? Или меньше?

-Ровно девять. – Также спокойно продолжала говорить Ева

-Спасибо, что дала увидеть мне её,- Снисходительно улыбнулся я, возвращая милую безделушку хозяйке. –Хотя, конечно, могла и не показывать. Я не ценитель подобных вещей. – Мой тон казался, довольно, виноватым.

Ева отрицательно покачала головой и легонько оттолкнула мою руку.

-Нет…- Продолжала она крутить своей головой, отчего каштановые завитки раскачивались из стороны в сторону. –Я хочу, чтобы ты сохранил эту шкатулку. Что бы не случилось, как бы дальше не сложились наши жизни, пообещай мне, что сохранишь её. Пообещай, что ни за что не выкинешь её, пускай она даже сломается. Просто, обещай мне, что сохранишь её.

Мне нечасто преподносили подарки подобного рода, мне и обычных подарков уже несколько лет не дарили, поэтому не принять столь важный предмет от девушки, что вселила в меня столько нового и необычного, я не смог.

Эта маленькая вещица, миниатюрная шкатулка, подарила мне тепло солнца. Наверное, даже трёх солнц сразу. Ева отдала мне то, что хранила уже многие годы не только в своём комоде, оберегая, как родное дитя, она хранила его и в собственном сердце. Эта столь незначительная вещица для кого-то, была почти восьмым чудом света для Евы. И вот отрывая от себя, а точнее вырывая, она преподнесла мне этот подарок, не прося взамен ничего. Не бриллиантов, не дорогущих вещей, не себя самого.

-Ева, она очень дорога тебе… Я не могу её принять. – Воспротивился я.

-Самое дорогое, что у меня есть ты уже забрал.- С туманным взглядом проговорила она. – И я не о девственности. – Её щеки мгновенно покрылись румянцем, как и мои, наверное, тоже. –Я говорю о своем сердце.

Дом был окутан в утреннюю, незнакомую мне ранее, тишину. Неужели сегодня все решили проспать свой час подъёма и продлить сон, укутавшись в одеяло и видя красочные видения. По крайней мере, мои сны с этой ночи станут точно красочнее, ведь теперь я уверен, что в них будет участвовать Ева.

Я усмехнулся самому себе. Ева будет участвовать не только в моих сновидениях, она будет участвовать и в моих «снах». Как это всё-таки не привычно и фантастично знать, что есть человек, который любит тебя полностью таким, каков ты есть, не пытаясь менять и не требуя ничего в ответ. А ведь ты и не можешь не дать в ответ; отдать в ответ себя. Если только один её взгляд уже будоражит до костей, я вообще молчу про обычное прикосновение и шептание на ухо. Наверное, самое интимное из всего, что вообще может быть интимным. Почти.

Спустившись по лестнице, почти так же незаметно, как я и прошёл всю остальную часть дома, я шёл по небольшому коридорчику, что выводил из северной части дома. Моя задача была: пройти, как можно тише, не разбудив и не потревожив никого. Вдруг ещё остались гости, которые приложившись к стенам, спят, наслаждаясь отдыхом после такой феерической ночи.

Ну, не знаю, как всё обстоит у остальных, но моя ночь была однозначно из разряда феерических.

Как нестранно, но зал и гостиные были пусты. Видимо все, пришедшие вчера на праздник люди, ближе к утру покинули дом, оставив хозяев одних. Это и к лучшему. Пусть уж отдыхают, чем угождают своих гостей. А зная Александру, она бы спать не легла, пока в доме бродит одинокий человек в поисках увеселения. И бедная Саша была бы тем весельем, до последнего изматывая себя, но не огорчая гостя.

Я уже почти завернул к лестнице, которая вела в мою комнату, чтобы там свалиться убийственным сном или ещё раз помечтать о той, в кого я был влюблён до беспамятства, но вовремя раздавшийся громкий треск меня остановил. Чуть постояв и подумав, я всё же развернулся и двинулся на звук. Естественно, он раздался из-за двери Витиного подвала. Ну, и кто бы мог шарахаться в этом доме в столь ранний час, помимо меня, как ни Витя.

Снисходительно улыбнувшись, я развернулся к входу в подвал и медленно туда поплелся. Моя белая хлопковая рубашка была расстегнута; штаны свободно висели на бёдрах, так как я не нашёл ремня; а босые ноги почти не скользили по идеально гладкому паркету, который обычно блестел, но сейчас казался очень пыльным.

Я не задумавшись, распахнул дверь каморки Вити и вошёл туда. Лестница, состоящая из всего пяти ступень, была преодолена в течение каких-то трёх секунд. Вальяжно улыбаясь и держа свободно руки в карманах, я влетел в комнату друга, почти столбенея на самом входе, где располагались компьютеры. Но не дурацкая техника привлекла моё внимание. А именно то, что находилось напротив неё. А то бишь, старый потёртый диван, который по не обычаю сегодня был разложен. Но даже не он привлекал меня; а точнее то, что было на нем. А ещё точнее то, кто лежал на нём.

Светлая копна волос, бледня худая ручка, и смуглая пятка, торчали из-под белого пухового одеяла друга. Сначала я уже было подумал, что от опьянения сегодняшней ночи, потерял собственный рассудок, но подойдя на пару шагов ближе, я увидел милое худенькое личико.

Её закрытые веки чуть подёргивались, наверное, от того, что она видела сон; тонкие губы были приоткрыты, откуда доносилось тихое сопение; а тело немного подрыгивалось, будто что-то слыша.

Я протёр свои глаза, словно не веря им и не доверяя самому себе. В постели друга лежала Евина подруга. Вот так комедия. Кому расскажешь, не поверять. Похоже, никто и знать не должен.

Крепкая рука схватила меня за правый бицепс и потащила в сторону. Я резко обернулся и увидел Витю, который сжимал палец около губ, призывая к молчанию. Я не издал ни звука не потому что послушал друга, а потому что до сих пор был в шоковом состоянии. Эти двое, конечно, с приветом и да они вчера решили уединиться вечером, но я и подумать не мог, для чего именно уединиться.

И вдруг меня кольнула острая совестная игла прямо в сердце. Сейчас я осуждал друга, хотя совсем ничем не отличался от него.

Отойдя от дивана на пару шагов, мы остановились у небольшого платяного шкафа, пытаясь не будить своими низкими голосами бедную девушку, спящую на белых мягких перинах Виктора. Ну ладно, на обдерганном старом диване Витька. Так уж будет точнее.

-Ты чё припёрся сюда?- Зашипел на меня Витя, как-то по-особенному ангельски сияя.

Видимо ночь для него выдалась очень даже ничего, раз он в такую рань, да такой счастливый.

-Друг, ты же не хочешь мне сказать, что сейчас в твоей кровати лежит одна из наших гостей, Орнелла? – Почти шепотом проговорил я, выпячивая глаза на Витю.

Тот снова как Иванушка-дурак улыбнулся и пропел мне на ухо:

-Да, это Орнлла. Ора. Орочка.

-Орочка? – Скривил я лицо, чувствуя себя крайне неловко, находясь здесь. –Витя, не говори, что сегодня ночью у тебя с ней что-то было?

-Бублик, только не ревнуй!- Закатывая глаза, сказал он. –И не будь ты святой девственницей. Я, конечно, врубался, что ты не из плохих мальчиков, но вот не надо мне тут загонять про воздержание, о`кей?! Свою «благодетель» я уже давно отдал бывшей однокласснице в шестнадцать лет.

-Ну, а она-то тут как оказалась?- Я указал на Орнеллу рукой. Через пару секунд я поморщился, вспоминая вчерашний вечер и уход Витька с девушкой с него. –Ну, конечно…- Я громким хлопком ударил себя по лбу.

Неожиданно раздался сонный и хриплый голос со стороны дивана, на котором, скрутившись в зигзагообразную фигуру, расположилась черноволосая девушка. По её немного нервному тону, было понятно, что она говорит в полудрёме и не особо радостно.

-Витя, блин сколько можно туда-сюда ходить? Ты уже пятый раз за ночь в туалет ходишь, у тебя, что проблемы с почками что ли?!

-Да я курить ходил.- Возмущаясь и одновременно улыбаясь, проговорил друг. Его глаза светились каким-то странным и непонятным светом.

И тут меня словно молнией разразило. А ведь, возможно, и мои глаза так же светились и светятся…

-И нет у меня проблем с почками!- Немного обиженно проговорил Витя.

Глаза Орнеллы были прочно закрыты, а вот губы изогнулись в очаровательную счастливую улыбку.

-Тогда хватит шорохаться. Мне скоро домой ехать. И кстати, здравствуй, Антон. – А её глаза всё также оставались закрытыми. Неужели она нас услышала, а теперь так улыбалась, словно на чем-то подловила. Я чувствовал себя немного глупо и неудобно перед девушкой.

-Привет, Орнелла.- Я слабо махнул рукой, надеясь на то, что она увидит этот мелкий жест.

На её впалых щёках появились вполне милые ямочки.

-Давай всё, проваливай!- Витёк стал расторопно меня толкать в спину, выпихивая за пределы комнаты.

Шкатулка, что лежала в кармане моих штанов ели слышно звякнула, но видимо только я уловил этот почти невидимый звук. Мой товарищ продолжал толкать меня почти до самой двери, точно убеждаясь в том, что я уйду. Но мне не было смысла здесь оставаться и тревожить их. Поэтому, совсем не сопротивляясь, я следовал указу друга и убирался из комнаты.

Ну, а вы бы не послушали человека в трусах с надписью «в ОЧЕНЬ активном поиске» и с носом, как у Пинокио?

Я лично не посмел ослушаться.

Уже за порогом коморки, когда друг, держа ручку двери, провожал меня, я обернулся напоследок, понимающе улыбаясь и кивая. Тот тоже искривился в счастливой улыбке, его глаза мгновенно заблестели, будто он всё знал. Знал и о моей сегодняшней ночи с Евой.

-Удачи, друг!- Моя ухмылка чуть потупилась, когда Витя ответил тем же.

-Удачи!

***

Мои мысли далеки от реальности, в которой я был всего лишь помощником домоправителя. Не поверите, но я думал, о том, какое ждёт меня будущее через год, а через два, через три… Так ведь, оказывается, можно построить планы на ближайшее десятилетие. И почему я раньше не размышлял о своей жизни в таком вот направлении?! А точнее о том, в каком именно направлении двигаться.

В последнее время вся моя жизнь приняла совсем другой оборот. Тот, в котором я, наконец-то, задумался о себе серьёзно. Тот, в котором я стал строит планы на будущее. Тот, в котором я впервые увидел свою полную жизнь. И жизни без Евы, я пока не видел.

Хотел ли я жениться на ней?

А вы бы не хотели, будь вашей жизненной опорой, женщина сильная не только характером, но и духом. Женщина, которая всегда будет отдаваться себя. Не веря ничего в замен. Та, которая никогда не покинет и никогда не предаст. Я влюблялся в неё с каждым днём все сильнее, совсем теряя собственную голову в чувствах к ней. Но здравый смысл и рассудок, отнюдь тоже не покидали меня. Поэтому вечное напоминание, которое как красный фонарик, возгарали в моей голове, при мысли о нас и о нашем будущем.

У Евы есть все, о чем можно мечтать. Но у меня нет ничего. Мне нечего ей предложить кроме себя. Пользоваться её добротою я тоже не могу, так как принимать постоянно её безвозмездно я не могу. Я не могу, потому что совсем не привык так жить. Да, я нищий простой парень. Но моя совесть, воспитанная ещё матерью, не покидает меня никогда. Лишь она бьёт меня по лицу, когда я уже совсем давлюсь в своей требовательности к нынешней жизни.

Я бы мог предложить Еве себя и свою любовь. Любовь, которую ей так давно не дарили. Но… разве этого хватит? Разве моя любовь сможет заменить все те, не испытанные ею ранее, чувства? Я не знаю. Наверное, поэтому так сильно запутан в себе и своих убеждениях на этот счет.

Её отец стоял прямо за моей спиной, когда я шлангом поливал цветы на задней террасе. А ведь здесь все изменилось. Почти так же, как и изменилась Ева. Все расцвело и позеленело. Услышать тихих шагов Анатолия мне не удалось, а вот негромкого звяканья железа вполне даже получилось.

Обернувшись к нему лицом и поглядев в его каменные глаза, по не обычаю наполненные теплом и светом этого лета, я как-то приветливо ему улыбнулся. Выкрутив вентиль небольшого краника в шланге, я опустил его на зелёный газон и сделал шаг к мужчине. Его немного неуверенные жесты не прекращались, а глаза загорались все ярче.

-Не хочешь, прокатиться со мной по посёлку? – С волнительным хрипом проговорил Анатолий.

-С удовольствием. – Вежливо ответил ему я.

Мы прошли с ним к подъездной дорожке, на которой уже стоял серебристый автомобиль. При одном только взгляде на него, я уже растекался, как зёленая сопля. Неужели, вообще возможно заработать на такую машину в своей жизни.

От одного лишь нажатия кнопки, двери автоматически открылись и тогда мы уже с Анатолием забрались внутрь машины. Через какие-то доли минут мы уже медленно ехали по поселковым улицам, почти постоянно заворачивая куда-то.

Не знаю отчего, но мужчина, что сидел рядом за рулём, молчал, не решаясь что-либо сказать. Не думаю, что он просто хотел насладиться моей компанией.

-Анатолий?- Я тихо его позвал, когда молчание, повисшее в авто, наконец-то, мне надоело.

-Да-да, Антон. Прости, что молчу. Просто пытаюсь собраться с мыслями.

Если честно, то меня немного настораживал предстоящий разговор, который пытался завезти мужчина. Я понимал, о чем мы могли говорить, и эта тема не казалась мне самой приятной, но я с самого начала осознавал, что её не избежать.

-Возможно, это и глупо. Вести разговор с молодым человеком дочери, у которой уже несколько высших образований и нелёгкое прошлое за плечами… Но я всё-таки остаюсь её отцом и не хочу, чтобы ты её обидел.

-И не посмею, Анатолий.

-Понимаю.- Он продолжал смотреть прямо на дорогу, нервно сжимая руль под своими руками. –И всё же, ты должен стать на моё место, Антон. Когда-нибудь, может, и у тебя появится дочь, за которую ты будешь переживать и волноваться.

-Мне очень понятна ваша тревога по поводу Евы, но уверяю вас, я и в жизни не посмею…- Возможности договорить не было, так как взволнованный Анатолий быстро прервал мою речь, обливая каким-то безумным взглядом.

-Речь идёт не о нашем взаимопонимании. Речь идёт о дальнейшей судьбе Евы. Я не хочу, чтобы ей разбили сердце.

-И я не хочу.- Почти судорожно стал размахивать я головой.

-Ты излечил её. Вытащил из того небытия, в котором она сама себя убивала. Ева, наконец-то, вернулась к жизни. К нормальной жизни. И разрушить весь её нынешний можешь лишь ты. Ты, оставив одну погибать дальше, становясь прежней.

-Почему вы думаете, что я могу предать её? Оставить одну? Почему вы не рассматриваете, что именно она может меня бросить, обретя собственную свободу?

Мужчина обессилено выдохнул, опуская на какие-то доли секунд свои глаза вниз. Его голос стал почти не слышен, напоминая шёпот безнадёжного умирающего человека.

-Потому что, Антон, Ева любит тебя. По-настоящему любит.

И мне как всегда было нечего ответить. На эти сокровенные слова, которые я не раз уже слышал от Евы, я не мог ответить. По крайней мере, ничего толкового. Я точно знал, что испытываю к ней, что-то больше, чем симпатия… но признать, что это «что-то» и есть любовь… я не мог. Даже самому себе.

От того ли, что я боюсь её потерять, так же как и она меня, иль оттого ли, что я просто боюсь признать это, пошатнув свою самоуверенность. Я совершенно не знаю. Я просто был влюблён в Еву, и мне хватало того, что хотя бы это я могу признать, и могу ей в этом признаться. Но решиться на что-то большее? Наверное, нет.

-Я не пытаюсь тебя к чему-то принудить. Или заставить тебя в чем-то решиться. Просто, обещай, что даже если разлюбишь её, причини боли максимально мало. Так, чтобы она не страдала долго. Так, чтобы она не погибла.

-Хорошо. Я постараюсь. Постараюсь не убить её. Но и вы кое-что должны пообещать?

Мужчина вопросительно на меня глянул.

-Что? Деньги? Работа? Квартиру в Екатеринбурге..? Что?

-Подарите ей полную свободу. Пусть Ева делает то, что хочет. И живёт так, как хочет. Я знаю, что вы не особо ограничиваете её в чем-то. Но она должна почувствовать реальную жизнь, в которой нет богатеньких родителей, влиятельных знакомых и таинственности в себе. Она должна стать самой обычной Евой Майер.

-И что ты предлагаешь, лишить её денег? Статуса? Имени?

-Но именно это, ввергает Еву во всю эту фигню с лицом. Будь она простой девушкой. Её жизнь бы давно приняла более положительный оборот.

-Ева бы добилась той жизни, которой сейчас живёт. Она слишком умная и целеустремленная.

-Да, но она совершенно не самостоятельна. Совершенно. Это её и губит.

Мы приехали как раз к ужину, когда все домочадцы собрались за столом и ожидали нас. Как всегда, Витя уже в обе щеки уплетал салат, которой подавался в начале вечера. Луиза и Степан Сергеевич, покорно ожидая нас, сидели за столом и обсуждали что-то, мило улыбаясь друг другу. Александра увлеченно читала какую-то книгу, совсем не заметив нашего появления. Всё было как обычно. Всё было почти как всегда… Кроме одного.

Сегодня глаза Евы горели как-то особенно загадочно. Как-то по волшебному восхитительно. Я мог потеряться, лишь единожды в них взглянул, но сегодняшний разговор с Анатолием, словно не давал мне покоя, поэтому приходилось сдерживать себя. И все-таки эти яблочные глаза… Господи, разве можно тонуть в голубых, если существует такой необычно привлекательный цвет.

Моя неловкость осталась незамеченной всеми. А вот неуклюжесть в момент, когда я запнулся об персидский ковер, была подмечена почти каждым присутствующим. От лёгкого смешка, который как всегда вовремя вырвался у Вити, чуть не выпала у него морковь изо рта. Потупив свои прекрасные глаза в тарелку, Ева чуть поёжилась, явно скрывая смех.

-Извиняюсь.- Покраснев, проговорил я, усаживаясь на стул между Евой и Витей.

По иронии судьбы, Анатолий сел ровно напротив меня, тоже потупляя глаза. Сложившаяся ситуация напоминала дурацкое черно-белое кино, с идиотским сюжетом для вечерних семейных посиделок. Где-то в глубине души я молился о том, чтобы весь этот балаган уже кончился. Но мой внутренний голос вторил мне: - Этот балаган - теперь твоя жизнь.

-Дорогая Ева,- Наконец-то Александра оторвалась от книги и уставилась на дочь, сложив руки перед собой на столе. Её выражение лица казалось каким-то необычайно серьёзным.

-Что, мама?- Как послушная маленькая девочка, Ева посмотрела на мать с заинтересованным отблеском глаз.

Саша в заботливой манере взяла мужа за руку и тяжело вздохнула, словно передавая слово Анатолию. Тот совсем бледный, исказив лицо, заговорил:

-Милая, мы завтра утром уезжаем.

-Ты же понимаешь, что нас ждут.- Прервала его мигом жена.

-Да, доченька, и поэтому у нас времени долго задерживаться в Екатеринбурге.

-Только вчера твой отец подписал все документы, а завтра мы уже должны есть в самолёт до Москвы.

-И там я заключу очень важный контракт, связанный с благотворительностью, деньги которого, ты знаешь, пойдут на лечение бедных детей.

-На кону стоит очень большая сумма денег, Ева.- Александра и Анатолий постоянно обрывали друг друга, словно боялись, что кто-то из них может ляпнуть что-нибудь не то.

-Мы бы очень хотели остаться с тобой, но не можем.

-Это наша работа, дочка.

По их выражениям лиц я понял, что эта странная парочка ожидала от дочери истерик и скандала, но она молчала. Молчала и соглашалась со всем тем, что говорили ей родители. Она принимала их слова с болью, хоть и не выражала каких-либо эмоций.

-Если ты хочешь, мы с радостью тебя возьмём с нами.- С некой надеждой проговорил Анатолий.

-Да, конечно, Евочка. Только скажи, и ты отправишься с нами в Африку. – Восторженно подхватила его Александра.

-Мы были бы счастливы, если бы ты…

-Нет. Нет. И нет. – Замотала головой Ева, после долгого молчания, что дарила родителям. –Я благодарна вам за все, но поехать в Африку вместе с вами, это не то, чего я хочу. Совсем не то…

-Но… Ева, мы были бы все вместе. Наша семья, наконец-то, была бы вся в сборе.- Словно загоревшись идеей, светловолосая Саша не унималась.

Я бросил взгляд на Луизу, которая почти в шоке от всего происходящего, нервно сжимала салфетку в руках, переводя взгляды с Анатолия на Еву, с Евы на меня, с меня на мужа. По-видимому, ей не просто было бы расстаться с Евой. За все те годы, что они заботились о ней, Ева стала для них почти родной дочерью.

-Простите меня, мама и папа… Все эти годы я ненавидела вас за то, что вы меня бросили. И мне было больно от осознания того факта, что где-то в Африке вы заботитесь о каких-то детях, совсем забыв про меня, но как оказалось, это совсем не так.

-Конечно, не так, милая.- Улыбка облегчения слетела с губ белобрысой женщины в очках.

-И теперь я знаю это. – Ева как-то многозначительно посмотрела на Степана Сергеевича, который мигом одобрительно улыбнулся. –Я ценю вашу заботу и поддержку, но здесь моя жизнь. И проблема вовсе не в моём лице, проблема в том, что я, наконец-то, полюбила своё существование, которое вот-вот стало похоже на жизнь обычной нормально девушки.- И вот ослепительный взгляд девушки коснулся и меня.

Я не мог ей не улыбнуться в ответ.

-Это твоя воля, дочка, и мы не в праве тебя к чему-либо принуждать. Но разве ты не устала сидеть в трёх стенах? Разве тебе не хочется попутешествовать? Посмотреть на мир?

-Мой мир - это мои родные. И помимо вас, моих кровных родителей, у меня есть и та, фактическая семья, которая воспитала меня и заботилась обо мне, когда вас не было рядом. – После того как Ева одарила ласковым взглядом Луизу и Степана Сергеевича, темноволосая женщина облегченно выдохнула, разжав салфетку. –И я не могу оставить этих людей. Ведь я люблю их не меньше вас. Не меньше собственной жизни…

В комнате поселилась какая-то таинственная тишина, в которой все имело значение. Даже Витино чавканье, что он издавал секунду назад, прекратилось. Немые, но такие красноречивые взгляды, стали метаться между членами этой семьи, словно вспышки июльской зарницы, иногда касаясь и меня. Я не был на перепутье, на коем находилась Ева, но я тоже находился в подвешенном состоянии. Разница между нами была в том, что девушка знала, чего, наконец-то, хочет, а вот я… я ничего не знал. Лишь только полагал, какая могла бы сложиться моя жизнь, не встреть я этих чудесных людей.

Они уедут совсем скоро. Завтра на рассвете. Уедут, как уезжали всегда. И не потому что хотели, а потому что надо было. Именно так я все понял. Мне казалось, что Ева проведёт этот последний вечер с ними, обнимаясь за семейным просмотром фильмов, но нет. Она решила провести этот вечерь совсем по-другому. Совсем не с ними.

Она пришла ко мне в комнату через пару часов после ужина, когда я словно амёба лежал на кровати, перечитывая письмо своей матери, что она оставила перед смертью. Раньше я часто плакал, перечитывая его. Я считал себя виновным в том, что мама умерла. Я считал себя виноватым во всем, что случилось с Авророй. Но позже, проживая жизнь и взрослея, я стал, наконец-то, понимать, что моей вины во всем случившемся вовсе нет. Мне удалось смыть с себя клеймо убийцы, но вот залатать раны, которое оно мне оставило, получилось не до конца. Даже спустя годы, когда боль от утраты почти утихла, я все равно горевал, читая то, что оставила мне мать. Я хранил это письмо, как собственное сердце, как собственную жизнь, как последний посыл матери ко мне… но, наверное, было бы лучше, ели бы она ушла, ничего не оставив. Ушла, молча и не объясняя ничего. Так было бы легче. Так было бы проще.

Сейчас, я с прищуром читал букву за буквой, осмысливая каждое слово, каждый знак препинания, каждое многоточие… Сейчас для меня, человека, узнавшего многое в этой жизни, но пережившего малое, было абсурдным плакать над последними словами матери, считая себя виновником. Абсурдом были и сами слёзы, которые я не раз не мог сдержать. Теперь я не мог плакать. Не потому что стал более жестоким, потому что увидел всю подноготную жизни. Потому что теперь я читал не о боли своей матери, а об её облегчении.

Ева почти беззвучно села на кровать, когда я продолжал держать пожелтевший лист бумаги в руках. Я не смотрел ей в глаза, но я и не читал письмо. Я уставился в окно, разглядывая чистое ночное небо, которое стало бонусом этого замечательного вечера (как я понял далее).

Громко вздохнув, словно привлекая моё внимание, девушка коснулась кончиками пальцев моей руки, нежно поглаживая верх вниз. Этот милый и невинный жест взял надо мной верх, поэтому слабо улыбаясь и стирая с лица задумчивость, я посмотрел на Еву, опуская письмо на кровать. Слабая, но счастливая ухмылка вырвалась с моих губ.

-То самое письмо, что оставила тебе перед смертью мама?- Она словно была чародейкой, знающей все наперёд. Видящей всех и всё.

-Да. Это оно.- На выдохе произнёс я.

-Перечитывал его?

-Да.

-Зачем?

Словно вновь вторгаясь в мою голову, сказала Ева. Она спрашивала, зачем я это делал, но я и сам не знал ответ на этот вопрос. Я просто хотел снова воткнуть нож боли себе в сердце, словно был паршивым мазохистом. Но оказалось, боли больше нет. Как и утраты, что чувствовал все эти годы.

-Я не знаю. –Хрипло ответил ей я. – Я не знаю… Наверное, я просто придурок.

Я сделал попытку сесть, опираясь на руки. Но они отказывались работать, поэтому я свалился обратно на кровать, в момент, когда поднял своё тело вверх. Увидев мою слабость, Ева подала мне руку, и только с её помощью я ровнее сел на кровать, опираясь спиной в стену. Письмо снова было в моих руках.

-Ты кажешься равнодушным, Антон.

-Раньше… я испытывал дикую боль… но сейчас, я ничего не чувствую.

-Совсем ничего? Даже облегчения?

-Возможно, облегчение… Но совсем чуть-чуть. – Я ткнул письмо Еве, глазами умоляя его принять. Девушка колебалась несколько секунд, после чего приняла его, не выдавая лицом какие-либо эмоции. –Прочти его. Я хочу этого.

-Уверен?- Глаза из прорези как-то болезненно заблестели.

-Полностью. Я доверяю тебе, Ева.

-Хорошо.- Она развернула пожелтевший лист бумаги, который был сложен на двое. –Если ты так желаешь.

-Очень желаю.

Прочистив горло, Ева опустила свои глаза в письмо, вчитываясь в первые строки, оставленные моей матерью. Мне хотелось видеть её лицо в момент всего того, что она читала, поэтому я тихо прошептал, нежно задевая её плечо.

-Ева, сними маску и читай вслух.

Озабоченный взгляд, который на мгновение загорелся тревожностью, опалил меня. Но через какие-то доли секунд девушка покорилась моей просьбе и стянула с себя маску, открывая вид на свое лицо. А точнее на его остатки.

Была ли она мне омерзительна? А точнее то лицо, которое носила эта ангельская девушка? Нет. Я мог смотреть на эти обгоревшие черты, обрамленные шрамами и обгорелою кожей. Даже в темноте я мог разглядеть весь тот ужас, что испытывала девушка, живя все эти годы с лицом, которое получила в ходе неизвестных мне обстоятельств. И не нужно было знать эту девушку очень хорошо, чтобы увидеть всю боль, испытанную ею.

И снова она прочистила горло, отчего её голос стал более глубоким и нежным.

-Дорогой мой сынок, Антон. Тебе, наверное, сложно читать эти строки, но мне писать их, в сто раз сложней. Ты – мой маленький сыночек, оставлять которого мне совсем не хочется. И да, я знаю, что ты вовсе не любишь, когда я называю тебя маленьким, ведь ты так быстро растёшь… Но для меня, для матери, Антоша, ты всегда будешь маленьким мальчиком. Так уж устроено, прости. –Выдержав не большую паузу, Евы продолжила. - И устроено так, что нам всегда приходится выбирать. Становиться взрослым или нет. Быть с кем-то или не быть. Верить во что-то или не верить. Любить или не любить. Уйти или остаться… Но, к сожалению, мы не можем выбирать между жизнью и смертью. Тут уж никто не подвластен.

В эти самые мгновения, в момент, когда Ева читала это письмо, я видел в ней не ту девушку, что настрадалась со своей внешностью. Я видел в ней совсем другого человека с совсем другой историей. Кажется, я увидел в ней свою мать, Аврору.

Обезображенные черты лица сменились на гладкую кожу и миловидный профиль. Светлые глаза, с зеленовато-голубым отблеском, стали темнеет, приобретая совсем другой цвет, карий. Волосы, что были плотно убраны в тугой конский хвост, распустились и легли лёгким водопадом на плечи. Современная одежда, словно по мановению волшебной палочки изменила свой силуэт и цвет. Из плотно прилегающей кофты белого цвета, точёная фигурка Евы, переместилась в свободное жёлтое платье, с короткими рукавами.

От человека, который сидел тут минуту назад, словно и след простыл. Сейчас я лишь видел свою молодую красавицу мать. От Евы не осталось ничего. Ничего, кроме чарующего голоса, который выходил из тонких губ мамы.

-Я бы хотела остаться и не покидать тебя. Не покидать тебя никогда. И быть всегда рядом, видя как ты, Антоша, становишься настоящим мужчиной. Видя, как ты взрослеешь. Хотя ты и так уже самый настоящий для меня мужчина. Самый ответственный и взрослый. Самый умный и добрый. Самый красивый и хороший. Для меня ты самый лучший, Антоша. Я бы все отдала на свете за то, чтобы увидеть, как сбывается твоя мечта, как ты становишься самым лучшим хоккеистом России. Я бы хотела увидеть твою будущую жену. Хотела бы видеть твоих маленьких детей, которые, несомненно, были бы похожи на тебя. Я бы хотела, как ты просто радуешься от мелочей. Как просто и не принуждённо живёшь. Как справляешься с трудностями. Я бы хотела помогать тебе с ними справляться… Я бы просто хотела быть с тобой рядом. И пускай не всегда, но очень долго… Надеюсь, там где я буду после смерти, я обязательно смогу видеть тебя. Смогу наблюдать за тобой, за своим сыном. Ведь, Антон, я очень сильно тебя люблю. Больше, чем ты можешь себе представить. Не забывай меня, но и часто не думай обо мне. Твоя мама. Твоя Аврора.

Как только голос Евы утих, образ матери, который создал мой мозг, испарился. Я вновь смотрел на изувеченное лицо девушки. Столько лет я мечтал увидеть свою мать, хотя бы мельком. Хотел просто бы обмолвиться с нею парочкой слов. И вот Ева подарила мне это сладостное мгновение, в котором я снова встретился со своей красавицей мамой. Не с больной Авророй, которая как мотылёк угасала, а со здоровой и очаровательной женщиной, которую я с гордостью называл мама. Без которой моя жизнь была бы не моя.

Стоило только подняться глазам Евы и встретиться с моими, как я в мгновение понял, что теперь место мамы заняла она. Теперь без неё моя жизнь была бы похожа на сарай, в котором я жил какое-то время забытья. Не встреть я эту девушку, я бы не научился бы испытывать любовь. И любовь вовсе не к кому-то, а любовь к себе. Я впервые за все эти годы поверил в себя и в свои силы. Я впервые знал, чего хочу и кого хочу. И, кажется, Ева входила в эти «хочу».

-Спасибо, Ева.- Прошептал я, улыбаясь и приближаясь к лицу девушки.

-За что «спасибо»? – Непонимающе стала качать она головой.

-Сегодня я вновь встретился с мамой.

И я запечатал на её губах нежный и долгий поцелуй.

Она никогда не отвергала меня, никогда не отталкивала и никогда не говорила, чтобы я остановился. Она отвечала на мой поцелуй всегда нежно и трепетно, не беря взамен ничего и отдавая всю себя. Я больше боялся к ней прикасаться. Не боялся трогать её лица. Я не боялся причинить боль. Я знал, что не могу причинить ей боль. Я знал, что кожа на её лице уже давно мертва, поэтому она ничего не чествовала. Ничего, кроме тепла, которое излучали мои пальцы, когда я прикасался.

И вот когда мы оторвались друг от друга, продолжая смотреть пристально друг другу в глаза, Ева заговорила. Заговорила очень хриплым, но таинственным и хитрым голосом.

-Я хочу кое-что тебе подарить. – Очень медленно она поднялась на ноги, притягивая меня за руку к себе.

-Подарить?- Удивился я. – Ева, я думаю, ты и так слишком много для меня делаешь.

-Поверь, этот подарок больше для меня, чем для тебя.- И снова эта хитрая улыбка, обнажающая ровные белоснежные зубы.

-Да?- Во мне вдруг разгорелся огонёк интереса. Я почему-то с удовольствием принял игру, затеянную Евой. –Тогда я согласен принять этот «подарок»…

Я обнял девушку за тонкую талию и снова потянулся её поцеловать, но она вдруг повернула голову за плечо, словно смотря на свой зад. Потом снова посмотрела на меня и немного строго произнесла:

-А теперь закрой глаза.- Я послушался её приказу. –Это, чтобы ты не подглядывал…- О Боже, и снова этот соблазнительный голос, от которого мурашки снова разбежались по мне.

Моего лица коснулось что-то очень мягкое и нежное. Я чуточку приоткрыл глаза, чтобы увидеть что это, но моё зрение словно исчезло. Я провалился в беспросветную темноту. Правой рукой я потянулся к глазам, чтобы понять, что именно не даёт мне видеть. На ощупь это была шифоновая ткань очень хорошего и дорого материала. Успокоив свой интерес, я опустил руку вниз, пытаясь хоть что-то в темноте нащупать. Ева остановила мои поиски, взяв нежно за руку и потянув за собой.

-Куда ты меня ведёшь, маленькая извращенка? Ещё и с завязанными глазами…

-Думаю, тебе понравится то место, куда я тебя приведу.- И снова этот соблазнительный голосок. –Дай мне секунду. – Она опустила мою руку и быстро начала что-то делать, что я ели улавливай ушами. Наверное, надевала маску и распускала волосы. Почему-то именно эти действия было похоже по звукам. –Но не смей снимать повязку. И не подглядывай, ясно?

-Ясно. Значит сюрприз?

-Ага. Только прошу тебя, не подглядывай.

-Хорошо-хорошо.

И вот она снова взяла меня за руку, ведя за собой. Больше я не спрашивал куда мы идём и зачем. Я даже не интересовался, чем именно мы займёмся. Я просто доверял ей. Доверял, потому что не мог не доверять. Тем более после всего того, что она могла мне подарить. Взять даже сегодняшний вечер. Никто на этом свете не смог бы подарить мне встречу с мамой, никто не смог бы дать мне вновь увидеть её, но эта необычная, прекрасная девушка смогла. Практически ничего не делая, она сделала не возможно. Всего на пару мгновений, но она вернула к жизни человека, который умер почти десять лет назад. Разве на такое способны обычные люди? Насколько я знаю, то нет…

И не справедливо просить от неё что-либо ещё, ведь она и так для меня очень многое сделала. Но я не могу не принять её подарков, не могу, и не потому что такой эгоистичный. А потому что, принимая её заботу и любовь, я принимаю и её саму. А именно этого она ждала на протяжении всех тех лет заточения.

Она просила не задавать лишних вопросов даже тогда, когда усаживала меня на заднее пассажирское сидение автомобиля, где уселась и сама рядом со мной. Всю дорогу мы молчали, прижимаясь друг другу. Я хотел было вдохнуть её аромат волос, чтобы удостовериться, что это настоящая Ева рядом со мной, но на ней была шапка. Я хотел коснуться её лица рукой, чтобы вновь почувствовать все те шрамы, которыми она была награждена, но снова был остановлен преградой. Белой маской, которую она уже так часто для меня снимала. Просить её об этом сейчас было, наверное, не совсем уместно, так как мы ехали в машине, а за рулём был непонятно кто.

Возможно, там сидел Степан Сергеевич. А возможно, там был кто-то другой. Сейчас это не имело какого-либо значения. Сейчас было важно то, что Ева рядом. Рядом и вот-вот отдаст мне своё сердце, которое я непременно приму. Если человек дарит столько тебе тепла и любви, сколько не дарили тебе уже долгие годы, то не реально его не полюбить в ответ.

Мы ехали не очень долго, примерно около тридцати минут. С какой скоростью двигалась машина, было определить сложно, но я догадывался, что мчимся мы необычайно быстро. Вряд ли семейство Евы Майер не сможет позволить себе машину, которая разгоняется за сотню километров в час, совсем не чувствуя этого.

Когда мы вышли из автомобиля, девушка продолжала меня держать за руку, словно это был какой-то таинственный ритуал. На удивление на улице было довольно тихо и тепло. Лёгкий ветерок прошёлся по моим коротким волосам, создавая на голове почти такой же бардак, что царил и в голове.

Ева как маленького мальчика провела меня к входу какого-то здания, подсказывая каждый шаг и каждый сантиметр дороги. Почти без звуков двери неизвестного мне здания распахнулись перед нами, и мы прошли вперёд, уже скрываясь совсем от тихого хаоса, что творился на улице. Она вела меня вперёд за собой, медленно помогая подняться по лестнице. Это препятствие, сказать честно, было не из лёгких. И я даже пару раз споткнулся, но Евы вовремя меня схватывала и тянула на себя, чтобы я не упал. Чтобы уж совсем не казаться глупым, я периодически шутил и говорил всякие глупости, но Евы молчала. Хоть я и замечал иногда легкие смешки с её стороны.

На самом деле, девушка казалась какой-то взволнованной и обеспокоенной. Будто она боялась моего неодобрения на её подарок, но я точно знал, что буду рад получить что угодно от этой девушки.

Когда мы уже одолели последние ступени и вошли в ещё одни двери, которые очень тяжело и громко захлопнулись за нашими спинами, мне в лицо ударил морозный ветер, а в носу защипало до боли знакомым ароматом. Мне резко захотелось сорвать эту ткань со своих глаз, чтобы убедиться в своих предположениях.

Но я этого не успел сделать, так как Ева обогнала меня, вставь мне за спину, и аккуратно развязав черный шарф. Как только мои глаза оказались на свободе, резкий яркий свет ударил по ним, от чего я мгновенно поморщился. Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы прийти в себя и оглядеть обстановку, царившую вокруг нас.

Мы стояли на самой верхней трибуне ледового дворца, посередине которого располагался огромное ледовое поле. Воспоминания, как стая комаров пронеслись надо мной, взбалтывая и ставя верх ногами мою память. Эти знакомые ощущения, от предстоящих игр… воспоминания о тренировках… боль от выбитого зуба и удара клюшкой… все это пронеслось по мне, словно электрический разряд.

Ева стояла за моей спиной, ожидая хоть какой-то реакции от меня. Но я молчал. Молчал и продолжал осматривать дворец, изумляясь изобретательности девушки. Не выдержав этой длинной паузы, что между нами поселилась, Ева уткнулась своими мягкими губами к моему уху (по-видимому, она сняла маску) и тихо заговорила:

-Я помню, ты как-то сказал, что давно не стоял на коньках, и я подумала, что это будет не плохой подарок для тебя.

Шок от всего нахлынувшего не покидал меня, поэтому я продолжал, молча стоять, оглядывая все вокруг себя.

-Не молчи, пожалуйста.- Снова прошептала мне на ухо Ева. –На целых два часа, этот каток наш. Здесь только ты и я.

Я громко сглотнул, понимая, на что могла намекать Ева, но быстро откинул эти мысли в сторону, поняв насколько абсурдны мои мысли. Заметив моё негодование, Ева усмехнулась, снова приближаясь к моему уху.

-Только не думай, что я на что-то там намекаю.

Я резко развернулся к ней лицом и схватил за талию, приподнимая над полом. Мои губы не были требовательны к ней; я тихонько целовал её, прикусывая за нижнюю губу, отчего из её горла выскальзывали гортанные стоны. Наши движения были контрастом страсти и романтики; того, что мы так с ней полюбили в друг друге. Её огонь и ранимость. Мой напор и легкомыслие.

Уже через пару минут мы спустились вниз, оказываясь на самом первом ряду трибуны, где уже лежали готовые две пары коньков. Одни женские – фигурные. Вторые мужские – хоккейные. Ну, и, конечно же, с размерами беды не случилось. Все отлично сидело на наших ногах.

Я задержал дыхание, когда впервые за десять лет спустился на лёд. Увидев моё не совсем нормальное состояние, Ева, молча, взяла меня за руку и, улыбнувшись, двинулась по льду вперёд. По инерции я последовал за ней, не отпуская её и следя за плавными движениями девушки. А уж слежка за девушкой в узких джинсах и в облегающей кофте, была просто раем.

Сначала я держался довольно неуверенно, но к концу круга, который мы преодолели с Евой, я уже мчался на всех парах, делая винты ногами и резко затормаживая, то разгоняясь. Девушке ничего не оставалось более, кроме как повторять все движения за мной. Хоть и многое ей давалась с трудом, но я видел, как она старалась. Через десять минут нашего катания, Ева немного выдохлась и уселась на трибуну, чтобы передохнуть и подтянуть шнуровку на коньках. А я продолжал кататься, радуясь каждому преодоленному мною сантиметру льда.

Все, что я испытывал, было бы сложно передать словами. Я просто находился на седьмом небе от счастья, которое мне подарила Ева. Впервые девушке не надо раздеваться, чтобы доставить мне неземное удовольствие. Теперь я понимал, почему в детстве меня просто за уши со льда не стянут было. Ах, эта страстная любовь к конькам, ко льду, к морозному ветру. Не понимаю, как я жил все эти годы, не пытаясь вернуться к хоккею.

Возможно, боль, связанная со смертью матери мне мешала, но сейчас я жалею, что не попробовал сложить свою жизнь со спортом. Кто знает, может быть, у меня бы что-то вышло. В любом случае, сейчас это не имеет значение. Важно лишь то, что Ева рядом и мне сложно представить, что бы случилось, не узнай я её.

Я поднял свои глаза и увидел девушку, которая мирно сидела на жёлтой трибуне, ожидая меня. Счастливая улыбка сама собой поползла при одном только взгляде на неё. Я любил хоккей, до безумия любил. Боготворил этот спорт и не мог без него жить. Я и сейчас восхищен им. Мне жаль, что я не связал с ним жизнь. Но боль была бы больше, если бы я не узнал Еву. Если бы я не влюбился в неё, моя жизнь была бы ещё пустее. Моё существование имело бы жалкий смысл.

-Ева Майер?- Громко крикнул я через большое расстояние, что нас разделяло.

Девушка встала мигом на ноги, улыбаясь во все тридцать два зуба. Даже отсюда, с середины ледового поля, была видна их белизна.

-Что, Антон Ермаков?

-Идём ко мне.

-Погоди минуточку.

Ева взяла в руки что-то черное, что издалека напомнило пульт, и направила его на стеклянную кабинку с различной аппаратурой. Прокопавшись с механизмом всего пару секунд, девушка положила черный предмет на место, откуда вязла его, и вышла на лёд. Стоило девушке проехать в мою сторону пару метров, как в помещение заиграла громко музыка. Нежные звуки разливались по всему дворцу, создавая в воздухе некую атмосферу сказочности, необычайности.

Как только Ева оказалась в моих объятиях, я закружил девушку в медленном танце на коньках под песню Bony Tyler – «Total eclipse to the hart». Для меня великим удовольствием было смотреть в её глаза, ведь это глаза самой очаровательной и прекрасной девушки. Если бы меня попросили перечислить все самые лучшие качества Евы – я бы не смог этого сделать. У самого идеального и лучшего человека не может быть отдельных великолепных качеств. Он весь великолепен.

И пускай лицо Евы далеко от той красоты, которую я в ней вижу. Она все равно для меня красавица. Такая же красавица, как и моя покойная мать. И я говорю так не потому что эта девушка дала мне сегодня возможность с ней встретиться и именно в ней я увидел свою маму, просто они чем-то похожи. Чем-то внутренним. Тем, что скрывается глубоко в груди. Наверное, огнём надежды и веры в меня, который полыхает и в Еве и полыхал в Авроре.

-Скажи, когда все это кончится? Я хочу быть готовой ко всему заранее.- Её голос дрожал, и я совсем не понимал от чего.

-Ева Майер, ты о чем? – Усмехнулся я.

-Может быть, тогда все это сон. – Она опустила свои светлые глаза вниз, пытаясь скрыться от меня. –Только в сказке красавчик полюбит уродину, как красавица полюбила чудовище… Но жизнь ведь вовсе не сказка, Антон.

-Жизнь, может, и не сказка. Но она близка к ней. Иногда реальное кажется настолько нереальным, что в него сложно поверить. Но лучше верить и отдаваться тому, что кажется ненастоящим, чем проживать жизнь не обладая ничем. Порой, мелочи далекие от настоящего, именно то, что мы так ждем на протяжении всего своего существования.

-Я боюсь потерять тебя, Антон. –Прошептала Ева.

-Не думай об это, пожалуйста. Давай жить тем, что есть у нас сейчас?- Я взял её лицо в руки и легонько чмокнул в губы. Но даже этот жест не остановил слез, собравшихся в её глазах.

-Хорошо, Антон. Просто этот страх.- Она громко выдохнула, понимая насколько бессмысленны её слезы. –Он не покидает меня.

-Я знаю, что тебе страшно, но хватит. Хватит думать об этом. Мне надоели ваши опасения, Ева. – Вдруг сорвалось с моих уст. –Неужели я не вселяю доверия? Неужели я кажусь таким альфонсом, который готов бросить девушку, случись какая-нибудь трудность?

Взгляд Евы мгновенно настиг меня и разразил меня настолько печальной миной, что я на секунду отшатнулся. Она, словно умоляющий о хлебе ребёнок вцепилась в меня глазами, и старалась убедить в обратном.

-Нет-нет-нет, Антон. Я верю тебе, даже больше чем себе. Если бы ты не вселял в меня доверие, я бы не отдала тебе своё сердце. И поверь, ты совсем не кажешься мне и моей семье альфонсом.

-Тогда, пожалуйста, не заводи больше это разговор. Я не знаю, как долго мы будем с тобой вместе, но я уверен, что все, что между нами с тобой происходит, лучшее, что вообще может случиться с человеком. Особенно с таким удачливым как я. – С сарказмом добавил я.

-И как долго все это может продлиться? – И снова эта колыхающаяся надежда в глазах.

-Я не знаю. Я честно не знаю. Ева, я не Ванга, и мне сложно что-либо предсказать. Но в одном я могу тебя заверить точно: ты лучшее, что было у меня в жизни на данный момент. Будет ли лучше? Я не знаю. Но сейчас, именно ты – всё для меня.

Девушка взяла меня за шею и притянула к себе, утыкаясь своими губами в моё ухо. Я прикрыл глаза, наслаждаясь её тихим дыханием, которым она касалась меня. Которое меня обжигало сильнее, чем адское пламя.

- Plaisir d’amour ne dure qu’un moment, chagrin d’amour dure toute la vie.- Тихо прошептала она.

-Что это значит?- Спросил я, приподнимая голову.

-Радость от любви длится мгновение, боль от утраты любви длится всю жизнь. Флориан.

-Неужели, все в тебе имеет какое-то глубокое значение, Ева Майер? – Усмехнулся я.

-Совсем не понимаю, к чему ты клонишь.- Её брови бы нахмурились, будь у неё вообще брови, а не две сбритые изогнутые дорожки, на которых расположился огромный гноящийся шрам.

-Твоя татуировка. – Напомнил я ей.

-И что с ней не так?

-Если я не ошибаюсь, ты провела десять лет, прячась от людей. Тогда откуда татуировка? Или скромница и послушница Ева Майер решила взбунтоваться в свои юные годы? – Не знаю, получалось ли у меня шутить, но я старался перевести наш разговор во что-то лёгкое и не принуждённое.

И все же лёгкая улыбка проскочила на лице девушки.

-Я сделала татуировку в осознанном возрасте.

-И во сколько же начался твой осознанный возраст?

-Возможно, ты удивишься, но свой двадцатый день рождения я провела вне стен дома.

-Значит, юная Ева Майер всё-таки не домашняя девочка и предпочитает свободу?

Я продолжал аккуратно крутиться с Евой в медленном танце.

-Да, я люблю свободу. Особенно сейчас, когда я, наконец, приобрела лицо. Хоть и не самое лучшее… но отнюдь оно есть. И это ты, Антон, - моё лицо.

-То есть в честь подарка ты решила себе сделать татуировку?

-Не совсем.- Замялась девушка. – Мой подарок состоял в поездке в Берлин к дедушке, где я и сделала уже себе тату.

-Твой дед живет в Берлине?

-Да. Луиза и Степан Сергеевич решили, что неплохо будет проведать дедушку. Да и Луиза страстно желала побывать на родине. Вот мы и захватили тогда Австрию с Берлином, устроив в каждом городе двухнедельные отпуска.

-Тебе там понравилось, за границей?

И снова этот задумчивый взгляд, которым Ева принялась опалять ледяной пол.

-Жизнь в других странах совсем другая. Не похожая на наши. Ну, уж на мою-то тем более. Но кто бы что не говорил, лучше нашей России нет ни одного государства.

-И что же там не так?

-В Берлине на главной площади, где расположен Рейхстаг, пахнет канализацией и алкашей там намного больше, чем у нас. И да, там по вечерам, на каждой улице ходят путаны, предлагающие свои услуги.

-Даже так?- Мои брови мигом взлетели.

-Что не так в Австрии? На самом деле, это отличная страна. И уж Вена, действительно, прекрасный город. Кажется, теперь я понимаю, отчего Луиза такая ранимая и впечатлительная. Вена - это место жительство нежных людей с грубым немецким языком.

-И что же больше всего запомнилось тебе в Австрии?

-Наверное, большое количество садов и аллей. Но не более.

-А с дедушкой что?

-Мама всегда говорила, что он очень жёсткий человек, как вообщем-то и все немцы. Но дедушка Тиль оказался довольно милым и совсем не тираничным, каким его постоянно пыталась выставить мама. Для моей матери любой не улыбающийся человек, уже грозное дерьмо.- Тихо усмехнулась Ева. – И знаешь, дедушка относился ко мне не как к уродливой девушке, что потеряла смысл жизни вместе с лицом, он относился ко мне как любящий дедушка, ставя меня на ровне с собой.

-Ты любишь его?

-Да, люблю… Многие годы я жила с мыслью, что дедушка совсем меня ненавидит, так как желал внука, чтобы передать ему свою империю. Но после нашего знакомства, я поняла, что это вовсе не так. Дед сам мне предлагал взять руководство над компанией, что расположена в Берлине, но я отказалась.

-Почему же?

-Главой компании не может быть безликая двадцатилетняя девушка. Это была огромная для меня ответственность. Поэтому дед Тиль передал все в руки моей троюродной сестре Марте-Ангеле, которая вроде бы неплохо справляется. Но…- Она снова горько усмехнулась. – Дедушка просто терпеть не может её. Как он не раз мне говорил: «В ней нет души, моя птичка». – С немецким акцентом проговорила Ева. Я мигом же засмеялся.

-И в какой же момент ты решила сделать татуировку?

Изуродованное лицо девушки вытянулась, глаза игриво заблестели и губы растянулись в милой улыбке, словно воспоминания нахлынули на неё волной сладостного прошлого.

-Это было 1 сентября, в мой двадцатый день рождения. Дедушка в честь подарка вызвал на дом мастера, который выполнил работу буквально в течение тридцати минут.

Я видел, как благоговение разлилось по довольной мине Евы. Я видел как все, что с ней происходило в тот день, делало девушку счастливей. Я видел в ней всю радость, что вообще можно было увидеть в человеке.

В ледовом дворце мелодично заиграла песня Des`ree – «Kissing you», под которую мы с девушкой медленно задвигались на коньках. Чтобы как-то разорвать молчание, повисшее между нами, но непохожее на неловкость, я заговорил почтенным тоном:

-Ева Майер, могу ли я вас пригласить на танец?

-Вы сделали бы меня самой счастливой женщиной, потанцевав со мной. –Засмеялась она в ответ.

-Вы странная, мадам Майер. Многие женщины становятся счастливей, получая деньги, обретая семью, славу… А вы от какого-то глупого танца на коньках. Это очень глупо. – Я прижал её хрупкое тело к себе еще ближе, почти носом касаясь её носа и не сводя глаз от друг друга.

-Ох, уж примите мою странность не за глупость, а за безрассудство.

-А вы отнюдь безрассудная мадама, мадмуазель Ева Майер.

-Вам это не нравится, господин Антон Ермаков?

-Я в вас это обожаю, Ева Майер.- И я впился в её губы страстным поцелуем, вкладывая все свои эмоции в него. Все свои чувства.

Я знал, что влюблялся в Еву с каждым днём все сильнее и сильнее, но мне не хотелось останавливать этот процесс. Мне хотелось окунуться с головой в эту любовь, которую она не только дарила, но и брала от меня в ответ. Слишком часто стало звучать слово «счастье» в моей жизни. Наверное, от того, что я становлюсь счастливее с каждым прожитым мгновением. Мгновением рядом с Евой.

***

-Луиза, где Ева? – Заталкивая бутерброд с колбасой, проговорил я.

-Она уехала со Степаном Сергеевичем в больницу на обследование.

-Обследование? Что-то с ней не так? – Уже обеспокоенно спросил я.

-Нет-нет, все в порядке. Обследование по поводу лица. Врач говорит, что невероятным образом Ева идёт на поправку. Десять лет все возможные препараты ей не помогали, и тут случилось чудо, Антон, у неё есть шанс снова стать красавицей. – Женщина излучала такую радость, говоря все это, что невольно я и сам улыбнулся.

-Надеюсь, у неё все получится.

-Конечно же, и все благодаря тебе.

-Мне?- Удивился я. – Разве я врач, назначавший препараты Еве? Это вовсе не моя заслуга.

-Ты - тот, кто помог ей поверить в свои силы. Ты её ангел-хранитель, Антон.

-Луиза, я всего лишь принял её такой, какая она есть. И мне вовсе без разницы какое лицо у неё будет. Главное, чтобы она была счастлива.

-Сейчас, Антон, она счастлива и со своим уродливым лицом. Мы в неоплачиваемом долгу перед тобой.- Женщина подошла к паре небольших коробок, что стояли на полу и взяла одну из них. –Помоги, пожалуйста.- Она кивнула головой на оставшуюся коробку.

-Вот он – неоплачиваемый долг.- Недовольно ухмыльнувшись, пробурчал я себе под нос, беря коробку в руки.

-Что?- Луиза повернулась ко мне лицом, хитро улыбаясь.

-Я спрашиваю, куда нести?- Изменил свой недовольный тон на безумно радостный.

-На чердак. Следуй за мной.

И я последовал за ней, продолжая наш бессмысленный разговор, посвящённой девушке. Мы не обсуждали что-то значительное и важное. Мы лишь говорили, что было бы неплохо сделать для Евы пару приятных мелочей, которые непременно делали бы её жизнь более счастливой. Которые бы потихоньку заменяли бы неопрятные воспоминания недалекого прошлого, приятными отблесками и подарками настоящего.

И вот мы с Луизой стояли на чердаке. Солнечный свет сочился сквозь небольшое окно, которое в сегодняшний летний и жаркий день было открыто. Я огляделся по сторонам. После приезда Анатолия и Саши здесь стало теснее, а точнее захламлено. Вроде бы все те же стеллажи с книгами, что были тут прежде, небольшое кресло, торшер с тусклым светом и несколько коробок с какими-то вещами, но что-то тут изменилось. Наверное, большие полотна с картинами Александры, каждая из которых была прикрыта белой простыней от пыли, создавали такой эффект.

-И давно Александра рисует?- Спросил я Луизу, кидая легкий кивок на одну из картин.

-На собственном теле она начала рисовать намного раньше. – Недовольно проговорила женщина, ставя руки по бокам.

Я посмотрел себе под ноги и увидел небольшую деревянную коробочку, что была вся в пыли. Наверное, пролежала уже здесь не один год. Опустившись на колени, я взял её в руки, и немного покрутив перед глазами, приоткрыл.

-А это что?- Спросил я, видя небольшую трубку в этой коробке.

Луиза тоже села на пол рядом со мной, вглядываясь в вещицу и приторно говоря.

-Не поверишь, но Александра ещё и обладательница такого навыка, как игра на флейте.

-Ничего себе. – Засмеялся я. –Да уж, творческая дамочка. Неужто, Ева в неё?

-Ева в деда,- Улыбаясь, сказала Луиза. – Такая же справедливая и гордая. Талантливая и трудолюбивая. Умная и …- И тут Луизу словно замкнуло. Наверное, она хотела сказать «красивая».

-Прекрасная. – Продолжил я.

-Конечно.- Довольно кивнув, согласилась женщина.

И вновь я невольно наткнулся на пыльную картонную коробку, только уже довольно большого размера. Интерес взял надо мной верх, поэтому я попытался притянуть её к себе, не вставая на ноги. Луиза тоже заинтересовано вгляделась в коробку.

-Что ты хочешь?- Её голос раздался над моим ухом, когда я, покраснев от тяжести коробки, я раскрывал её, стряхивая ладонью пыль сверху.

-Тебе никогда не было Луиза интересно, что именно храниться в старых пыльных коробках на чердаке? Мне лично всегда. Как-то раз я даже у бабушки нашёл в коробке старый самовар, который мы с мамой отдали в челябинский национальный музей.

-Вряд ли мы обнаружим тут старый чайник. Этот дом мы приобрели около трёх лет назад. Наверное, здесь что-то из вещей, которые нам не понадобились, когда мы переехали из старого дома. Или как всегда Ева заскладировала книги, которые уже прочла.

-Ну а что делать девушке, что просидела долгие годы взаперти? Только книги читать.

-Мне всегда казалось, что они делали её не счастливой. Будто она завидовала главным героям.

-Завидовала?- Спросил я, когда засовывал руки в коробку и рыская там.

-Да. Она всегда плакала над книгами, где счастливый конец, и радовалась как дитя, когда книга кончалась печально.

-Уж настолько она была несчастна, Луиза. Настолько глубоко.

И вот я нащупал руками полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то картонное и не очень лёгкое. Не смотрев даже внутрь коробки, а продолжая диалог с Луизой, я достал этот пакет наружу и, не открывая его, посмотрел на содержимое. Моему шоку не было предела, когда я понял, что там были фотографии.

-Я знаю, но просто… Ох, как они тут оказались?- Озадаченно стала говорить женщина, приблизив своё лицо к пакету. –Боже мой, все это время они лежали здесь…- Слёзы мигом затопили кристально-голубые глаза Луизы.

Женщина судорожно забрала пакет, что был у меня в руках, и прижала его к груди. Вся боль, пронёсшаяся на немолодом лице, стала отражением её чувств. Веки подрагивали, словно она видела в своей голове целый фильм, состоящий из одних трагических сцен. Одинокая слеза прокатилась по её побледневшему лицу.

-Луиза?- Тихо позвал её я, касаясь хрупкого плеча рукой. –Что такое? Почему ты плачешь? – Я вовсе не понимал, отчего столь горькие эмоции в одно мгновение взяли над женщиной верх.

Но она лишь помотала головой, не решаясь произнести ни слова. Подержав пакет у груди с минуту, она также судорожно передала мне его обратно, закрывая свое очаровательное, но печальное лицо.

Я осторожно ещё раз поглядел на женщину, после чего немного нездорово вздохнул и открыл пакет со снимками. Взяв глянцевую фотографию, явно не лучшего качества, я озадаченно поглядел на человека, что там был. А точнее на маленькую девочку с большими глазами и улыбкой в тридцать два зуба. Лёгкое недоумение коснулась меня: отчего Луиза заливаться слезами, ведь на снимке вовсе ничего криминального нет?!

И тут меня словно разразило молнией.

Каштановые волосы. Белоснежная улыбка. Знакомый радостный взгляд. Ева.

Ребёнок с ангельским личиком был словно носителем горечи и разочарования. А ведь он невинно стоял у ёлки с двумя хвостиками и в розовом плате, совсем не подозревая о том, какое трагическое будущее его ждет. А ведь, действительно, ребенком Ева была очень красивым.

-Я так понимаю, эта малышка и есть Ева, да?- Но ответом мне стало молчание.

Тогда я достал второй снимок, на котором ещё совсем младенцем, голенькой лежала маленькая девочка, улыбаясь беззубым ртом. Видимо её запечатлели после ванной, так как кожа малыша была розоватого оттенка и вся сморщенная. Всё тот же серо-зелёный оттенок глаз выдал Еву.

-Она сожгла большую часть фотографий и картин, что были в доме, но мы со Степаном Сергеевичем сохранили малость.

Я посмотрел ещё раз на пакет и приподнял его, удивлённо пялясь на женщину.

-Малость?- Мои брови взлетели. –У меня за всю жизнь и то меньше фотографий.

-Мы любили фотографировать Еву. Она была очень красивым ребенком.

-Луиза, - Ели слышно снова позвал её я. Она вопросительно на меня поглядела. –Что случилось с ней? Почему она стала уродом?

И вот оно, священное молчание, что поселилось между нами. Женщина смотрела на меня большими глазами, разрываясь на миллион маленьких частей. В ней играла боль, произошедших событий, но и отрада, что все, наконец-то, кончается: та маленькая девочка на снимке больше не страдает, видя своё ужасное лицо в зеркало.

-Ева никогда мне не рассказывала о том, что с ней произошло. Но и я не спрашивал. Боялся, что разворошу прошлое, которое изменило её жизнь и принесло немало страданий.

И вот он, сдающийся вздох, который утопил женщину в собственных воспоминаниях. Она опустила глаза в пол и руками стала перебирать мягкую ткань старого халата, что был на ней. Я тоже не стал разъедать Луизу пронзительным взглядом, поэтому уставился на полиэтиленовый пакет с фотографиями и ладонью нырнул в него, доставая снимок.

-Ева была очень популярна среди сверстников. - На выдохе произнесла она. –Многие её ненавидели, уважали, любили. Но большинство, конечно же, любило её…

Моё внимание не сразу привлекла фотография, а чуть позже, когда Луиза произнесла ту ужасную фразу, которую лучше бы я и не слышал. Мой рот вмиг открылся, когда я увидел молодую темноволосую девушку шестнадцати лет в синем платье и на сцене.

-У её лица взорвалась петарда. На глазах у всей школы, эта чертова петарда взорвалась и испортила ей её прекрасное лицо. Она стала уродом. Моя маленькая Ева потеряла всеобщую любовь и превратилась в замкнутое чудовище, сидящее дома уже целых десять лет.

Воспоминания, как соль, попавшая на рану, стала прожигать меня изнутри. Тот весенний день проскользнул в моей памяти. А грохот и крики девушек, стали чем-то болезненным, схожими с ударами ножа. Вроде бы то, из-за чего я практически не переживал в течение всей жизни, стало для меня самым неправильным и значимым. Раньше я считал себя виновным в смерти матери, но моя была ничем в этой ситуации, по сравнению с тем, какую боль я причинил ей. Моей Еве.

На дворе стоял тёплый майский день. 27 мая. Наш последний день в Екатеринбурге, где прошли игры этого сезона. Михалыч сказал, что отыграли мы хреново, хоть и одержали победу во всех играх. Мол, надо тренироваться и тренироваться. А куда больше-то?! И так ног не чувствуем, когда со льда уходим. Хотя один фиг, тренер-то прав. Тренер всегда прав. Даже когда он нас заставляет отжиматься по пятьдесят раз, он прав.

Мне не хотелось уезжать из этого города, не потому что игры выдались очень даже ничего. А потому что каждое утро, перед тем как мы разминались перед игрой, я встречался с очень привлекательной девушкой. Ну, как встречался..?! Пересекался пару раз, да глазами друг с дружкой здоровались однажды, но какой никакой, а контакт все же. Одним словом, был я очарован е ю , как бы по идиотски это не звучало. Что она? Она видела мой к ней интерес, и даже иногда неловко поглядывала на меня, когда приходилось нам оказываться по близости, да вот только никаких действий от неё. Скажите, что я, как настоящий парень должен первый делай шаги к знакомству?! Только вот навряд ли ей, такой статной красавице, нужны мои действия в свой адрес.

Почему статная? Вы б видели на какой машине её каждый раз собирают из дворца, а какие люди ходят к ней на тренировку… Да уж, девочка явно из богатенькой семьи, где точно не примут ухажера с улицы.

Не раз я замечал, как и Ян на неё поглядывает. Господи, да вся команда по ней сходит с ума. И уж я как капитан , и первый красавец, давно уже должен был обаять девочку, да только не наш она уровень. И даже не уровень нашего «челябинского Ромео» Вальшина, который папочкиными деньгами не только себе место в команде купил, но и новую нам форму. Ну, а нам-то что? Пусть играет себе на здоровье. Нам особо и не мешает.

Одним словом, понравилась мне эта милочка, имя которой я так и не узнал. А вам бы не понравилась фигуристка с точеной фигуркой и самым милым лицом на земле?! Я думаю, в неё невозможно было не влюбиться.

Поймав как-то после тренировки её партнёра по катанию, я разузнал, где можно её найти, а точнее где она учиться, чтобы наведаться и познакомиться. Но у меня совершенно это не выходила, даже после недельного, почти ежедневного посещения её школы.

В первый день, когда мы пришли втроём: я, Семак и Ян, мы просто наблюдали за ней издалека. Как на переменах она выходила из школы, чтобы полакомиться весенним солнышком, сидя на качели в компании своих подруг.

Во второй день, мы уже было подошли к ним, как на нашем пути появилось препятствие в виде директора их школы. Мол не нравиться ему, что на территории посторонние. Пришлось покинуть участок, на котором располагалась общеобучающее заведение.

В третий день, потеряв уже всю надежду, мы просто сидели на парапете у автостоянки и наблюдали за ней, опасаясь подойти к ней. И мы боялись вовсе не её, мы боялись директора, который пристально наблюдал за их небольшой группировкой девушек. Нам уж точно не хотелось создавать проблем этой милой девушке.

Так пронесся и пятый день. Но в шестой, мы решили действовать более активно, так как времени оставалось мало, а узнать имя фигуристки-красавицы безумно хотелось. Вы спросите, почему мы не могли его узнать у партнёра, с которым она каталась, или у тренера? Да сама суть знакомства с ней нас завораживала. Её безыменное положение в наших глазах, очаровывала и интриговала нас ещё больше. И вот в шестой ден ь, в четверг, в день, когда её класс готовился к мероприятию, Семак принёс петарды. Мне казалось глупо привлекать таким образом девушку, но другого выхода у нас не было. Ни один из нас не решался на знакомства с ней, а когда решался, то другой из нас этому обязательно мешал.

Мы кидали петарды неподалёку от школы, где возможность увидеть нашу троицу была, хоть и минимальна. Сначала было весело, но когда мы поняли, что девушка чем-то увлечена, сидя на школьной качели и что-то записывая, мы поняли, что наши попытки бесполезны. И вот тогда к нам и пришла идея, что в последний день нашего пребывания в том городе, в день, когда в этой школе будет какой-то праздник, мы и попытаемся привлечь её внимания. Подойдём ближе, откуда она уж точно нас заметит и обратит внимание. Вы опять спросите, зачем нам это надо было? Я не знаю, если честно. Эта девушка просто нас очаровала, и уехать, не узнав её имени, мы не могли.

И вот он, шестой день настал. Пятница. 27 мая. Выпускной девятых классов. Выпускной той, кто так готовился к нему. И я знал, что она готовилась. Я видел здоровые плоды, подтверждающие этот факт. Нашей небольшой компании, которая уже состояла из пятерых человек, удалось попасть на концерт, на котором и выступала она. А точнее пела. Сначала это было хоровое пение, где её ансамбль «Акцент» очень всех воодушевил. Но после, она пела сольно, покоряя каждого отдельно. Её голос, действительно, был нереально крут, ещё больше очаровывая каждого из нас.

После концерта, когда каждый выпускник получил аттестат и уже фотографировался на сцене, мы вышли с командой на улицу, где спрятались у парапетов. Скурив почти всю пачку, мы нервно стояли и мялись, обдумывая план нашего с ней знакомства. Вариантов было много, но сошлись мы на том, что кинем петарду ей под ноги, напугав её и тем сам ым привлекая внимание. Глупо, ну а как по-другому, если каждый из нас до смерти боится подойти к ней и просто заговорить.

И вот, в самый ответственный момент, когда она с подругами уже вышла из школы и спускалась по лестнице, по бокам которой стояли парапеты, за которыми мы и прятались, мы вдруг запаниковали. Никто из нас не решался кидать эту чертову петарду. Но и никто из нас не хотел упустить возможности познакомиться с ней.

-Какого хрена Семак, с чего это ты должен её кидать?

-Слышь, Гура, а ты не пойти ли тебе… У тебя же есть уже Надя или Света или как там её… Так что отвали.

-Эй, Семаков, не борзей, дай одну. Я хочу кинуть!- Запищал Ян.

-Иди в жопу, педалька хренова. Ничё я тебе не дам!

-Ты кого педалькой назвал, педалька?- Возмущённо набросился на него Ян, хватаясь за старую серую футболку.

А тем временем девушки были на подходе. Даже слышался их весёлый и задорный смех.

-Ну, все хо рош тут разводить!- Буркнул я как капитан. –Они уже идут.

-Ну, все, я кидаю. – На выдохе произнес Семак, счастливо улыбаясь и что-то предвкушая.

-Рожа у тебя быстрее треснет, чем ты кинешь, скотина!- Обиженно буркнул Гура, поджимая свои большие плечи.

-Не завидуй мне, животное. У меня хотя бы рожа, а не тяпка вместо неё.

-Ну, всё ты меня задолбал!- Гура кинулся на Семака, вжимая его в бетонный парапет. Он готов был разорвать задиристого друга, но сейчас это было не столь важно, так как девушка была уже вблизи от нас и отчетливо могла слышать наш спор.

-Твою ж мать, вы меня оба раздражаете!!!- Я выхватил петарду из рук Семака и приготовился к тому, что её подожгу.

И вот компания обаятельных девиц спустил ась с огромной каменной лесенки, оказываясь с нами на одном уровне. Только сейчас я заметил, что все девушки в её окружении были очень даже привлекательными, но почему-то она цепляла больше всех. Её глаза горели каким-то странным добром. Её губы излучали настолько теплую улыбку, что, наверное, она могла затмить солнце. Синее шифоновое платье разлеталось на весеннем теплом ветру, открывая постоянно обзор на спортивные привлекательные ножки. Ох, какая ж она красотка…

Она и её компания не увидели нас сразу, а лишь тогда, когда я призывно свистнул им в след. В одну секунду я зажег петарду и прицелился кинуть её им под ноги, но громкий крик Семака сбил меня, поэтому я промахнулся и попал в раскрытую сумку девушки, к которой мы и пришли. Первой обернулась миниатюрная блондинка с угрюмым лицом, её взгляд нас как-то не по-доброму опалил. А потом и обернулись остальные, продолжая так же весе ло смеяться и что-то обсуждать, совсем не понимая того, что сейчас может произойти. И тут моё сердце бешено забилось.

Видимо тёмноволосая красавица уловила боковым зрением, как что-то прилетело ей в сумочку, поэтому мигом подняла её к лицу. Похоже, она совсем не догадывается о том, что там петарда, а вовсе не камушек, за которой она и приняла то, что я кинул. Её милая улыбка и самый добрый взгляд покорили меня настолько, что я отвлекся на секунду и забыл крикнуть, чтобы она выкинула сумку. Но когда я сообразил, было слишком поздно.

В одно мгновение я видел очень доброе лицо с самими обворожительными глазами, а в другое ужасную картину, где девушка, опустив голову в сумку, вдруг громко закричала, после чего раздался грохот. И тут моё сердце словно остановилось. Я не мог ни говорить, ни дышать. Я просто остолбенел, наблюдая за тем, как она упала и как все, что-то крича, кинулись к ней.

Ребята, стоявшие позади меня , мигом разбежались кто куда, но один Ян, который тоже был в ступоре от произошедшего, остался, пытаясь привести меня в чувства. Он судорожно стал дергать за рукава клетчатой рубашки и, толкая в спину, но я не приходил в себя. Я был словно в тумане. Я не видел ничего, кроме столпотворения, которое окружило её. Мне хотелось подбежать к красавице, чтобы хоть чем-то ей помочь, но я не мог. Я не мог сдвинуться с места. Я просто стоял и смотрел, как все те девушки, что шли с ней заметались из стороны в сторону, пытаясь найти помощь.

Во мне зависло лишь одно чувство: ощущение того, что только что я убил человека.

-Моя милая Ева. Господи, сколько же ей пришлось испытать. Эта детская ошибка каких-то ребят стоила моей девочки будущего. Если б можно было бы все исправить… Я бы отдала за это все.

Слёзы огромным потоком рвались из глаз Луизы, а просто сидел и молчал, вглядываясь в снимок десятилетней давности. Девушка с каштановыми волосами в синем платье, в таком же ярком, какое оно было в тот самый злополучный день.

Тогда я очень сильно испугался, подумав, что убил девушку, как оказывается Еву, но все обошлось, и я быстро выкинул этот ужас из своей памяти. Потом и мама покончила с собой, поэтому моим подростковым мыслям было далеко до той фигуристки. Конечно же, поначалу я себя ужасно корил, считая ублюдком и свиньёй, испортив будущее девушки, но я не как не ожидал, что её ждёт просто ад в дальнейшем, а не жизнь. По-настоящему я понял, что натворил ужасных дел, когда умерла мама, и моё детское восприятие посчитала сделать именно этот случай главенствующим из всех тех, что могли сгубить Аврору.

Ты, действительно, была очень красивой Ева Майер. Ты меня вовсе не обманула. Теперь я знаю, что тебя реально все любили. Все без исключения. И теперь я знал, кто именно сгубил всю твою жизнь, кто превратил тебя в бастион, да ещё и безликий. И этим человеком был я. Я сделал тебя уродом, моя прекрасная Ева, и я так и не понёс никакого наказания.

Жить дальше рядом с ней, осознавая, что именно я испортил её будущее, блестящее будущее, будет кощунством. Этот светлый, добрый и невероятно душевный человек, которого ждало в этой жизни много открытых дверей, не испытало и доли всего, что вообще могла испытать. Возможно, я и подарил ей частичку счастья, сейчас находясь рядом и пропитываясь к ней чувствами, но сколько горя принесло ей одно моё неверное движение. Всё, что я делал для неё и мог ещё сделать, все равно не затмит той боли, что я принёс ей десять лет назад.

И почему жизнь так жестока?! Почему из всех семи миллиардов людей на этой земле, я влюбился в ту самую, которой сломал настоящее и будущее? Почему из семи миллиардов людей она полюбила по иронии судьбы того, кто превратил её в безликую?

Теперь я не мог не сказать ей ничего. Теперь я обязан был признаться. Десть лет мучений, ничто по сравнению с той ненавистью, что она должна испытывать ко мне. И я готов принять эту ненависть, потому что оправданно заслужил её. Быть с ней рядом, как прежде, даже если она простит? Нет. Как прежде уже не будет. Как было ещё вчера, уже никогда не станет. И дело будет тут не в ненависти Евы, дело тут будет в моей ненависти к себе.

Все это время я пытался научить девушку перестать ненавидеть себя, но что в итоге? В итоге я оказался болваном, который обязан себя ненавидеть. И разница между мной и Евой была в том, что она ненавидела себя за то, что была внешне уродом и была уж не по своей воле, а я был уродом внутри, испоганив невинному человеку жизнь.

-Она ведь была такая добрая девочка. Она любила всех и никогда не отказывала кому-то в помощи. Ох, если б ты знал её до трагедии, она бы обязательно тебе понравилась. Я знаю, что Ева и сейчас тебе нравится, но тогда… в то время… она была такой прекрасной. Она была ангелом, Антон. Я очень хочу, чтобы моя малышка Ева вернулась к нормальной жизни.

-Прости, Луиза, мне нужно уйти.- Я резко поднялся на ноги и быстро зашагал прочь с чердака.

В недоумении женщина уставилась мне вслед, и немного испугавшись, затараторила, боясь собственных чувств, что нахлынули.

-Антон, что-то не так? Почему ты уходишь? Куда ты? – Женщина оставалась в том же положении, что и седела минуту назад, все это мне рассказывая. Её лицо лишь обеспокоенно вытянулась, а голова повернулась в сторону выхода. –Лучше бы я ничего не говорила, карга старая.

Дальше я не слышал и слова, что произнесла эта женщина. Да и это не имело уже никакого значения. Имело сейчас хоть какую-то значимость это то, что теперь я не могу быть рядом с Евой. Не могу, потому что это нечестно по отношению к ней. Она не заслужила такого будущего, какое я мог ей дать. Она и так уже многие годы мучается: жизнь со мной – станет пыткой для неё. Она вовсе не заслужила всего этого.

Я безумно влюбился в неё, и покинуть девушку, к которой у меня впервые такие чувства, до безумия сложно, Но только как по другом?! Как не испортить человеку снова жизнь, но и остаться счастливым? Будет очень эгоистично, если Ева не узнает, какой я на самом деле, оказываюсь, засранец.

Одно лишь страшно: в силу своей сильной любви ко мне, она все простит. Не пожелает знать и верить той суровой реальности, которая на самом деле раздавит её. Она сломается под гнётом всего того, что узнает и не облегчит её хрупкую жизнь. Лучше уж пусть страшно ненавидит, чем любит и мысленно обвиняет в своём ужасном настоящем и будущем. А смог бы я слушать в течение всей жизни упрёки, что она бы кидала в мой адрес (а она бы не кидала, я уверен)? Наверное, я бы не смог. Я бы сожрал себя намного раньше.

Я бы хотел ей признаться во всем, объяснить, что это случайность, за которую я расплачусь, как только она скажет, но разве это сделает её прошлое другим? Да, прошлое. Я всегда придерживался того, что все что с нами случалось когда-то, оно и должно остаться там, а то, что творится сейчас должно волновать нас больше… Но если это что-то сломало настоящее человека, да и возможно, будущее, ему вряд ли есть прощение.

Легче всего было бы вообще просто уйти, не объясняя ничего. Так было бы проще и для меня и для неё. Она бы обрела в конечном итоге счастье; не со мной, но точно бы обрела. Какой-нибудь достойный мужчина сделал бы Еву самой счастливой женщиной, ведь именно этого она и заслужила.

Я не был уверен ни в чем: не своих мыслях, суждениях и действиях. Одно лишь мне казалось верным - нужно уйти прямо сейчас, ибо потом, увидев Еву, я сломаюсь, сломав её. Как я могу её доломать, если вроде бы делаю счастливей? А вы сами подумайте, будет ли она теперь себя комфортно чувствовать рядом с тем, кто испортил ей будущее забрал красоту и всеобщую любовь. С тем, кто испортил ей жизнь.

Сейчас моё состояние было не самым стабильным, так как мысли и тело желали работать в разных направлениях. Я просто широко и быстро вышагивал, не замечая преград и снося все на своём пути. Голова работала лишь в одном направлении, заставляя меня вольно/невольно двигаться в сторону собственной комнаты, где я мог бы спрятаться от всех подальше. И если б мои телодвижения на этом кончались…

Как только я запер за собою дверь, всё моё спокойствие исчезло, оставляя огромный след панике не только на моём лице, но и в груди. Что уж говорить о душевном спокойствии, когда ты не просто потерялся в собственных эмоциях; ты захлебнулся в их потоках.

Упав на пол, я согнулся в калачик и стал молотить кулаками по жесткому паркету. Мне хотелось разнести все, но я сдерживал свои потоки агрессии. Я пытался утихомирить свою ярость, которую так долго не видел в себе. Которая не проявлялась во мне уже долгие годы. Можно ненавидеть кого-то и спокойно жить с этой ненавистью, не принося тяжких вередов обществу. Но вот прожить с ненавистью к самому себе всю жизнь просто невозможно. В один прекрасный момент ты просто самоуничтожишься.

Истерика в данный момент стала единственным для меня спасительным кругом, хватаясь за который мне становилось легче и свободней на душе. Я так хотел научить Еву перестать испытывать к себе ненависть, что сам возненавидел себя. Подняв голову и оперившись двумя руками об пол, я несколько раз глубоко вздохнул. Мои мысли из огромной скомканной кучи вдруг выстроились в ровную линейку, отчего мне отчасти стало легче думать.

Не прождав больше ни секунды, я поднялся с чистого паркета и быстро направился в сторону большого платяного шкафа, где уже ждала меня полусобранная сумка. Я не готовился к тому, что мне придётся покинуть Еву, но и надежды на то, что я здесь продержусь надолго не было. Я знал, что когда-нибудь мне придётся покинуть этот дом. И я всей душой рассчитывал на то, что свершится это вместе с моей возлюбленной. Как оказывается теперь, все наши планы могут лететь к чертям, когда дело касаемо работы, перерастает в дело, касаемо любви.

Я не знал, что буду делать, покинув эту семью завтра. Я даже не представлял, что буду делать через пять минут. Слабая часть меня так желала остаться здесь, с девушкой к которой я не просто привязался, я влюбился. Но все сильное и здравомыслящее во мне кричало о том, чтобы я сбежал. И как можно быстрее, не объясняя ей ничего. Да, это не правильно. Но ещё не правильней ни в чем ей не признаться и жить так, как будто вовсе не я испортил ей лицо и жизнь.

Неосторожно кинув в сумку свои последние вещи и засунув в задний карман джинс свой паспорт, я взял с вешалки белую льняную рубашку, в которой был на балу у Майер, и одел её поверх черной футболки. Смыться вот так, никому ничего не сказав и не предупредив, было единственное, на что я вообще мог бы решиться. Трусливо с моей стороны, но по-другому я хотел поступать, ведь по-другому будет в сто раз больнее, как ей, так и мне.

Я совсем не представлял, что скажу тёте, и ещё больше я не мог представить, что скажу Луизе и Степану Сергеевичу или ещё хуже Еве, когда они попытаются меня найти. Наверное, я просто скажу, что не готов к чему-либо. В любом случае, сейчас меня это должно волновать меньше всего.

Оглядев комнату с секунду и в последний раз, я горько вздохнул. Мысли разрывались, почти равносильно расщеплению атомов. Бежать или остаться? Любить или проститься? Сказать правду или просто заставить себя ненавидеть? Все это так меня мучило. Все это так меня истощало и убивало. Я всегда хотел жизнь без трудностей, но всегда получал эти трудности в тройных порциях. Вот она справедливость.

Выбежав из комнат со скоростью света, я кинулся к лестнице, с которой чуть не упал, но благо перила меня спасли. Возможно, сейчас я был безумно неуклюжим, но вряд ли это трогало мой нездоровый мозг. Главная мысль, что сейчас крутилась в голове, так это как бы ни встретить Еву и ничего ей не объяснять. И по иронии судьбы, сбылось то, что не должно было сбыться. По крайней мере, я не желал этого. Очень сильно.

Я уже был на выходе из дома, преодаляя огромный светлый зал, где еще совсем недавно танцевали множество пар, смеясь и улыбаясь друг другу. Одной из таких пар были и мы с Евой. А теперь я сбегал. Сбегал, как мышь с тонущего корабля. А видели бы вы другой выход в этой ситуации? Просто признаться не то, что нужно. Не то, что заслужила моя дорогая Ева Майер.

Мой мозг зафиксировал то минимальное расстояние, которое мне оставалось преодолеть до момента, когда передо мной оказалась она. В своём белом кружевном платье, подол которого приподнимался и колыхался на летнем свежем сквозняке. Она стояла и улыбалась, совсем не подозревая о моих дальнейших намереньях. Но через секунду улыбка с её лица пропала, глаза расширились, а руки судорожно сжали тонкую плотную белую ткань платья.

Невольно я застыл перед ней, совсем спутывая в голове свои чувства и эмоции. Глупая, но отнюдь добрая улыбка как-то странно кольнула моё лицо. Увидев этот незначительный жест моей физиономии, Ева немного расслабилась и тоже выдавила из себя подобие улыбки, но её глаза все равно оставались такими же тревожными.

-Ева,- Глухо и непонятно произнес я, преодаляя метровое расстояние между нами. –Ты здесь.- На выдохи проговорил я.

-Я была у врача, Антон, и знаешь, он много всего мне сказал. Показал анализы, сделанные в этом году и с того года. Ты не поверишь, Антон, но…- Она не успела договорить, так как я прервал её волнительную речь.

-Ева, я ухожу.

Та искренняя счастливая улыбка, что была секунду назад на её лице, испарилась. Осталась лишь гримаса непонимания и, стоящие комом в глазах, слёзы. Она столько всего желала сказать, так же как и я, но оставалась немой. Видимо всплеск эмоций взял над ней верх.

-Прости. – На прощанье скромно кинул я и прошёл сквозь неё, но она резко обернулась мне вслед и схватила за руку, притягивая к себе.

-Что это значит, Антон Ермаков?- Стала истерически кричать она. –Почему ты уходишь? Что я сделала для тебя не так? В чем моя вина?

-Твоей вины здесь нет. – Я не хотел этого говорить и многое бы отдал за то, что произнёс. Ведь именно этих слов она ждала. Они были правдой. Правдой, которая могла сделать ей больно. И я этого не хотел. Не хотел, чтобы она продолжала жить с иллюзией любви ко мне. Ева должна меня ненавидеть. –Твоё ужасное лицо – вот главная вина.

Пронеслась ли на моем лице хоть одна эмоция? Не думаю. Я оставался безмятежным и непоколебимым, даже в тот момент, когда Ева кольнула своими аккуратными ногтями моё запястье.

-Значит, ты не можешь полюбить меня лишь из-за лица? Но ведь ты говорил обратное.- С надеждой посмотрела она своими слезящимися глазами в мои.

-Я обманывал себя. – Таким же тоном, как и прежде, кинул я.

-А если это станет не проблемой. Если я изменюсь. Если я верну своё лицо. Оно, конечно, не будет таким же, каким было до трагедии, но я не буду так ужасна.

-Господи, Ева, как же ты не понимаешь? Я не люблю тебя и не хочу любить. Ты мне безразлична, а твоё лицо мне омерзительно. – Я вырвал свою руку из крепкого захвата девушки, которым она желала меня остановить. Но этого было мало. Очень мало. Моя совесть сильнее девичьих горьких слёз.

Я готов был убить себя миллион раз за эти слова. Они были словно сказаны не мною, а дьяволом из преисподней. Все чувства, что смешались на моём угрюмом лице, были вовсе не отражением состояния души. Они стали истинным показателем моей совести. Моей грязной сердечности. Ева не заслуживала всего этого.

Как только моя рука избавилась от захвата, девушка упала на колени, умоляюще смотря на меня, и прикрывая своё лицо. В её взгляде читался стыд, которого Ева вовсе не заслужила. Она не заслужила и одной сотой доли того, что я говорил и ещё готов был сказать, чтобы она окончательно во мне разочаровалась.

-Я люблю тебя, Антон Ермаков, -Хриплым голосом проговорила она, продолжая скрывать лицо. Мне так хотелось убрать её руки и сказать, что она прекрасней всех на этом свете, но я не мог. –Я люблю тебя больше, чем собственную жизнь. Я готова ради тебя на многое. На все. Лишь прикажи мне что-либо, и я обязательно это выполню. Я буду делать для тебя все, что ты захочешь. Тебе никогда не придётся работать и в чем-то нуждаться, просто останься со мной. Я все сделаю для тебя. Мы даже можем встречаться единожды раз в неделю, но ведь главное встречаться. Ты можешь даже не целовать меня и не говорить со мной, просто дай быть рядом. Мне большего не надо, Антон.

От этих слов по мне пробежались холодные мурашки, становясь истинным отражением. И вовсе не меня, а моей возлюбленной, которая была готова ради меня на все. Как теперь оказалось, я был тоже готов ради неё на многое. И самое большее, что я мог для неё сделать, это уйти.

-Женись на мне, и ты получишь все, о чем можно только мечтать. Женись, и я клянусь, что не стану для тебя обузой, оставаясь лишь верным и надёжным другом, в объятиях которого ты получишь все, что пожелаешь. Женись, ведь я люблю тебя сильнее, чем книги, чем себя.

Я резко схватил её лицо руками, злобно впиваясь в неё взглядом. Сейчас мне было без разницы до её шрамов и боли, которую она могла испытывать от такого дерзкого прикосновения. Но я испытывал не меньшую боль, хоть и не показывал все, что терплю.

-Не смей, слышишь, не смей так говорить. Ты живой человек с чувствами и эмоциями, и ты вовсе не должна перед кем-либо прогибаться. Даже передо мной. Собери всю свою гордость в кулак, и пошли уже меня. Я не достоин всего того, что ты мне предлагаешь. Я не достоин тебя, но ты…

-Я люблю тебя, Антон, и мне без разницы на то, сколько я могу предложить тебе. Этого все равно всегда будет мало.

-Пообещай мне, Ева, что ничего не сделаешь с собой, когда я уйду. Когда я выйду за порог этого дома. Пообещай мне. – Я тряхнул её за плечи и снова взял за изувеченное лицо. -Не молчи, Ева Майер, пообещай мне. Не молчи. Обещай, Ева.

-Я обещаю.- Хрипло простонала она.

Я отпустил её лицо и выпрямился, сверху наблюдая за тем, как горькие слёзы скатывались по щекам. Она так много желала мне ещё сказать, но не могла и половине подобрать слова из того, что крутилось в её очень умной голове. Знаете, только сейчас я понял, что больнее всего смотреть на сильного человека, которого только что сломали. Которого сломал такой же смертный человек, как и он сам. Девушка, побитая жизнью и обстоятельствами, была полностью искалечена, уже, кстати, дважды, обычным простолюдином, не имеющего много физической и морально-подавляющей силы.

-Не знаю, встретимся ли мы с тобой ещё. Но, Ева, начни жить жизнью нормальной девушки, не забиваясь в угол и не сожалея о чем-либо. Твоё лицо – не преграда для множества деяний, которые ты ещё можешь совершить. Начни бороться с миром, может после, мир и поборется за тебя.

Я повернулся к ней спиной и снова взял в руки сумку, которая машинально слетела, когда девушка схватила меня за запястье. Сейчас же она сидела на своих коленях и смотрела куда-то в пустоту. Не знаю, видела ли она что-нибудь ещё, помимо своей боли. Но я не желал об этом думать. Я просто хотел уйти, пока эта миниатюрная девочка окончательно меня не доломала, преклонив к своим коленям.

-Останься, пожалуйста. – Снова ели слышно прошептала она.

-Я ухожу.- Холодным тоном произнёс я, отдаляясь от неё на один шаг.

-Я люблю тебя. Очень сильно.

-Я все равно ухожу.

-Тогда спасибо. За все спасибо. Это меньшее, что я могу тебе сказать и дать. Но спасибо за то, что подарил мне хотя бы частичку нормальной жизни. Без тебя я этого бы не испытала.

-А теперь учись получать наслаждения от этого всего без моей помощи. Жизнь ведь так прекрасна.

-Я знаю. И ты мне это показал, Антон. Только ты.

-Я сломал и продолжаю тебе ломать жизнь. Больше этого не случится. Надеюсь, мы больше не встретимся!

Глава 8

Свет знакомой звезды

3 года спустя…

Вы когда-нибудь задумывались над тем, что такое сила притяжения? Тебя притягивает к земле или к человеку? Какое из определений и понятий более точное? Иногда говорят, что между людьми появляется тяга, называемая силой притяжения. Но со стороны физических определений, сила притяжения – это всего лишь гравитация. Ещё я слышал такое высказывание, со стороны одной очень солидной дамочки, что сила притяжения – это сила желания. Глупо, наверное, рассуждать об том в свой обеденный перерыв, запихивая в рот последний пельмень, намазанный майонезом. Но с чего я вообще задался этим вопросом, спросите вы? А о чем ещё должен думать тренер юношеской команды по хоккею среди мальчиков 10-13 лет. Естественно о том, чтобы их не притягивало ко льду, в момент ведения шайбы.

У хоккеистов сила притяжения – это сразу все три определения одновременно. Мы не умеем отделять понятия, для нас все едино. И это вовсе не из-за того, что на тренировках мы оставляем собственный мозг, просто о чем-то кроме шайбы и противниках думать нам некогда.

Вы спросите, с чего это вдруг хоккейный тренер задается столь философскими вопросами? А я скажу, что умственная деятельность в спорте не менее важна, чем физическая. И самый лучший помощник в этих вопросах – это книги. Но не те, мини романчики, что постоянно читает наша вахтёрша, а более глубокие, в которых раскрываются не просто чувства героев, но и их подноготная души.

На моём рабочем столе, среди множества документов и ненужных бумаг, лежала одна единственная книга, которую я уже так давно читаю. А точнее перечитываю. «Гордость и предубеждения» Джейн Остин. Вы скажите, что очень глупо, почти тридцатилетнему мужику читать подобные книги, но вы, наверное, не поймете, что чувствуешь в момент открытия души героев. Сначала, начиная читать эту книгу, я и слова не понимал, уж о поведении героев я вовсе молчу. Но сейчас, вдумываясь в каждую строку, я понимаю их. Не возможно не понять душевную Элизабет Беннет и гордого, не менее душевного, но очень закрытого мистера Дарси.

В момент, когда я осмысливаю книгу и становлюсь на место главных героев, в моей памяти всплывает нечеткий образ Евы Майер. Которая научила меня не просто думать и жить в книгах, она научила меня быть частью книги. Может я вовсе не прав, так рассуждая, но я видел в ней именно Мистера Дарси, такого же закрытого и гордого, какой она была до момента нашего близкого знакомства. Такова и судьба главного героя книги до встречи с простодушной Элизабет, которую впоследствии он полюбил.

Я не так часто думал о Еве, как думал о книгах, которые мы с ней обсуждали. Только сейчас я понял, что в те моменты, она не просто учила меня видеть смысл книг, она вселяла меня в свой мир и открывала душу. Может именно поэтому я и забыл её безликость, видя в собственной голове расплывчатый силуэт миниатюрной фигурки. А может, я просто пытался забыть о ней полностью, не терзая собственную душу безликими отблесками прошлого. Моего Бастиона.

И как всегда, просидев в полном одиночестве всего десять минут, в дверь раздался глухой, но достаточно резкий стук. Из собственных мыслей я был, как всегда вырван.

-Да, входите. – Устало произнёс я, убирая грязную тарелку с рабочего стола на стеллаж с множеством продуктов.

В кабинет вошёл рослый, упитанный и неаккуратно одетый в комбинезон водитель катка Игорь. Вытерев с громким хлюпом нос, он заговорил, ели выговаривая букву «р». Я не смотрел на него свысока, считая в сто раз грамотней и образованней. Он был со мной на ровне.

-Антон Дмитриевич, меня попросили передать, к вам там стажёры пришли.

-Уже?- Удился я.

-Похоже. Сказали передать, что они уже на льду и ждут вас.

-Вот быстроногие.- Пробурчал недовольно я. –Хотя чего возится с ними. Игорь, ребята там случаем не готовы, не знаешь?

-Не знаю.

-Ну, раз стажёры уже пришли, пусть поторопятся и выходят на лёд. И передай всем, что опоздавшие на лёд сегодня не выйдут. Пусть поторопятся.

-Хорошо, Антон Дмитриевич.

Мужчина удалился из моего кабинета, вновь оставляя меня одного. Злился ли я на начальство за то, что они мне приставили парочку стажёров?! Не сказать, что сильно, но меня подвыбешивал тот факт, что моего мнения никто и слышать не хотел. И я вовсе ничего не имею против стажёров, отчасти даже наоборот. Но нашей команде, молчу уж про весь дворец, требуется доход, а лишние расходы, например, на такие как ненужные никому стажёры, просто долговая яма для нас. Да и моим ребятам вряд ли нужны няньки, которые будут, чуть ли не сопли им вытирать. Всё-таки я из них пытаюсь мужчины сделать, а не к яслям приучить, где им будут попку подтирать.

Почесав свой, заросший щетиной, подбородок, я разлохматил темные волосы на голове, которые были коротко стрижены, надел утеплённую спецовку и двинулся в сторону арены. Мои глаза слипались от усталости, коей я ежедневно награждал свое тело. Но в этом все и заключалась моя жизнь. А точнее счастливая её сторона. Работа с детьми утомляла, но именно это я и выбрал. Именно это делало моё существование не просто прогараемым, оно предавала моей жизни смысл.

Холод уже не охватывал моё тело, когда я приближался ко льду. Даже наоборот, становился сладкой истомой моей души. Все-таки судьба хоккеиста – всегда была моей судьбой. За последний год, что так стремительно пронёсся, я подпортил зрение, постоянно сидя в книгах, учебных пособиях и в документах. Поэтому сейчас, находясь с десяти метрах от двух невысоких силуэтов, я щурился, пытаясь их разглядеть.

И это было нереальным разочарованием, когда я понял, что двое моих стажёров, женщины. Ну вот, только их тут не хватало. Нет, я вовсе не стал женоненавистником, просто лишние слёзы и сопли на льду не уместны, а эти две особи притащат сюда свои женские замашки. Уж такова у них природа.

Как только они увидели меня, мигом же развернулись ко мне лицом и выпрямились, заканчивая диалог, что вели между собой. Издалека мне вообще показалось, что они близняшки, но пойдя ближе, я разглядел лица девушек, и понял, что ошибся. Отчасти они были чем-то похожи: возможно, тёмные волосы и большие глаза. Но, наверное, более ничем. Дальше я уж и не стал к ним приглядываться, так как их внешность вовсе не имела никакого для меня интереса. Сюда их прислали для работы, а не для моего обольщения.

-Здравствуйте, я Антон Дмитриевич. – Я подал обеим девушкам руку.

-Тата,- Представилась первая особа, мило улыбаясь. –Приятно познакомиться.

-Лина,- Представилась вторая темноволосая девушка, но, уже не излучая радости. Её выражение лица наоборот показалось мне каким-то угрюмым.

-Надеюсь, вам объяснили ваши обязанности, так как у меня нет ни времени, ни желания проводить с вами инструктаж. – Я вытянул руку в сторону арены. – Это лёд, здесь мы занимаемся и тренируемся с ребятами. – Я показал на проход позади себя. –Там раздевалка мальчиков, там же, через дверь, переодеваются и фигуристки. Коньки вы можете взять у Игоря. Его каморка находится у канцелярии. Думаю, вы все сами найдёте.

Я уже было развернулся, как голос одной из девушек меня остановил.

-А сейчас-то нам что делать?

-Идите в раздевалку и поторопите мальчиков. А после выведите их на лед и разомните. Надеюсь, ваши знания не кончаются на том, как правильно вытирать слюнки у малышей. И уж пожестче с ними. Вы со спортом связались, а не цветочки в саду выращивать пришли. – Фыркнул я, уже уходя с арены.

-Хорошо.- Одновременно проговорили девушки у меня за спиной.

Так в нашем небольшом коллективе, состоящем из одних мужчин, появились две очаровательные девушки. И возможно, я был бы восхищён их привлекательностью, да вот только меня вовсе не интересовали две милые персоны в узких джинсах. Отчасти нашей команде и требовалась помощь женщин-профессионалок, а уж работая с оравой маленький мужичков, так это требуется в обязательном порядке. Но мне все же не хотелось видеть в своей команде две женские особи, которые в последствие могли приучать моих мальчиков к нежности.

Прошло пару дней, и я даже немного к ним привык. По крайней мере, девицы не сильно нянькались с ребятами, да и выполняли свои обязанности на пять с плюсом. Иногда я даже видел в их подходе к работе энтузиазм, что делало девушек не шаткими в моих глазах.

Почему я не был заинтересован хотя бы одной из них? Вы подумаете, что они не были достаточно хороши для меня. И это окажется правдой. За пару дней о них уже можно было делать какие-либо выводы. Что касаемо внешности, то касаемо и характеров. О методах работы я и вовсе умалчиваю.

Лина – достаточно добрая и милая. Она почти всегда смотрела на моих мальчишек влюблёнными глазами, пытаясь общаться и узнавать каждого. Мне в ней очень нравилось это качество. Та душевность, что так схожа с материнской любовью и заботой. Вроде бы это излишне в этом суровом спорте, да вот только парни не слабели ни духом, ни характером, наоборот становясь выносливей и более жестокими к играм. Также Лина была достаточна хороша собою, хоть и скрывала свою красоту в скромности.

Тата же наоборот была стойкой и отчасти строгой. Она всегда смотрела на мальчишек с прищуром, когда они творили что-то не ладное. И почему-то эта халатность голубых, как сапфиры глаз, их останавливала. Но с другой стороны она была слишком игрива и легкомысленна. Иногда мне даже казалось, что Тата отрицательная героиня какого-то американского фильма. И именно это многим мужчинам в коллективе очень и нравилось, но я лишь видел в ней очень хорошего работника. Не более.

Одним словом, девушки потихоньку нашли себе приют в нашем ледовом дворце. Я перестал на них срываться и злиться, требуя больше всего того, что они могли дать. Естественно, Тата и Лина выкладывались на все сто процентов, поэтому уже через две недели их усердной работы, я потребовал документы от начальства. Он лишь отмахнулся, сказав, что позже подготовит бумаги.

Я, молча, сидел в своей каморке на маленьком диванчике, сняв кроссовки и растянув ноги. Мои мысли сейчас не были увлечены прокручиванием игры «Трактора», которую я уже раз пятый пытался посмотреть на большом экране. Я думал. И думал не о том, что приобрёл за последние два года (а приобрел я довольно многое), а о том, что потерял. О том, кого именно потерял.

Да, я имею в виду Еву Майер. Единственную девушку, что смогла принять моё равнодушное сердце. Как бы я не пытался, за те три года, что я жил, оставив её, я не мог принять кого-либо другого. Меня словно ударили по голове до той степени, что я перестал видеть женщин. Даже безумно красивых и милых. Мой мозг словно запрограммировал себя на самоуничтожения, извлекая из моего существования даже физические потребности. И вам не показалось, я действительно сказал «существование».

У меня было все. Хорошая работа, которая мне нравилась и доставляла удовольствие. Квартира в центре города, где меня всегда ждала морская свинка Гоша. Довольно дорогая машина. Не те, конечно, на которых ездили Майер, но и не дряхлый драндулет Олега, какой мы сдали в утиль совсем недавно. Вы спросите о друзьях? Да, у меня они были. Хоть и не такие весёлые и безумные алкоголики, как Витя, но очень даже верные и преданные. Кстати, недавно слышал, что он женился. На местной девушке, которая очень хорошо готовит и воспитывает его. Ну а что я? Я рад за него.

Да, у меня было все… Нет, не все.

Я потерял ту, которая сделала из меня человека. Которая научилась бороться за желания. Которая любила меня точно также сильно, как и я её. Можно миллион раз назвать меня дураком, но я реально жалел, что ушёл тогда, сломавшись под гнётом воспоминаний. Я боялся, что Ева проживёт в остатке ненависти к своему лицу, мирясь с тем фактом, что именно я сделал её чудовищем. Она бы меня простила. Я это точно знаю. И именно это меня и оттолкнуло. Возможно, это был и верный выход, оставить её, но я был не прав, когда не дал ей возможность выбирать. Она была достойна этого.

Не знаю почему, но я совсем забыл, как выглядит её лицо без маски. Словно что-то произошло, отчего у меня мгновенно стёрло память. Как бы не пытался я, вспомнить её шрамы, её грубые черты и аккуратные припухлости губ, которых я с трепетом касался, я не мог воспроизвести образ. Она словно исчезла из моей памяти, оставив лишь след безликости.

В моём сознании пронёсся один из дней, что провел рядом с ней, с моей миниатюрной Евой Майер. Я помню, как она подарила мне целый вечер на коньках в ледовом дворце Екатеринбурга. Я помню, как мы с ней танцевали. Я помню, её звонкий смех. Поэтому мне пришлось потрудиться, чтобы тоже придумать какой-нибудь подарок для Евы. И я не прогадал, когда в одно летнее и солнечное утро, мы уселись на газон и занялись садоводством.

Она босая сидела напротив меня, закапывая маленькими ручками рыхлую землю, куда минуту назад мы всадили небольшую алую розу. Её лицо было словно в тумане, поэтому чарующи е глаза для меня сегодня были загадкой. А очень зря. Я хотел глядеть в них и любоваться прозрачностью трёх самых обворожительных оттенков.

Я тоже провел рукой по гладкой земле, прихлопывая по ней, будто трамбуя. Потянувшись через правое плечо, я достал маленькую жёлтую лейку, наполненную водой, и подал её Еве. Она с благодарностью приняла её и медленно стала поливать растение, которое только что нашло свой дом.

-Спасибо за Розу. Она прекрасна.

-Я долго думал, какого цвета тебе понравится больше… и решил выбрать алую.

-И ты совсем не прогадал. Это мой любимый цвет.

-Знаешь, Ева Майер,- Я тяжело, но глубоко вздохнул. – Смотря на Розу, я вижу тебя.

-Меня?- Чуть откинула она свои плечи.

-Да. Ты стоишь в красном платье с поднятыми волосами наверх в вечер маскарада. В вечер, когда я впервые увидел, кто ты на самом деле.

-И кто же я?- Совсем шёпотом произнесла Ева.

-Ты и есть Роза. Такая же цветущая и благоуханная. Ты несешь в этот мир красоту.

-Лишь косвенную. – Она опустила голову вниз. – Я ничего не приношу в этот мир. Ни добра, ни красоты. Я бесполезна для э той вселенной.

-Неужели ты совсем не понимаешь, Ева Майер?

-Не понимаю? Чего?

-Вселенная – сама ты.

-Это эгоизм, если ты намекаешь на то, что все крутится вокруг меня.

-О нет, ты точно не эгоистка. Ты - вселенная, потому что для ко го-то ты значишь слишком много и ты для них воплощение жизни. Для этих людей ты вселенная не потому что они крутятся вокруг тебя, а потому что ты крутишься для них.

-Ох, как бы мне хотелось, чтобы твои слова были правдой.

-Глупо думать, что ты, Ева, никому не нужна и всем безразлична. В тебе все также нуждаются, как Земля в Солнце.

-С каких пор ты говоришь как поэт?- Со смешком и благоговением произнесла девушка.

-Я говорю правду, а если она красноречива, не значит, что со мной что-то происходит. Просто это резко нахлынувшие чувства давят в моём мозгу кислород.

И тут послышался звонкий смех Евы, сопроводимый глубокими гортанными вздохами. Я замирал, когда слышал, как она смеётся, как вздыхает, как смущённо опускает взгляд, боясь показать своё лицо, в момент смеха. Будто девушка стесняется собственной улыбки. И это бесконечно глупо.

-Пойдём, Антон.

Она встала на ноги, разглаживая своё светло-розовое платье, которое мгновенно заколыхалось из стороны в сторону под тёплой струёй летнего ветра. Такого же оттенка платок скрывал полу лысый её череп. Лишь сзади её волосы завитками выглядывали из-под ткани.

-Куда?

-Проёдемся до водохранилища. Надоело сидеть здесь, как в клетке. В золотой клетке.

Я улыбнулся. Улыбнулся такой счастливой улыбкой, что со стороны я, наверное, был похож на дурака. И знаете, впервые статус такого человека не казался мне абсурдным.

Когда я открыл глаза, на меня нахлынули болезненные чувства. Это происходит часто, когда вспоминаешь о днях, которые делали твоё никчемное существование богаче и радужней. Порой даже сердце сжималось до болезненного состояния, отчего я не мог дышать и полноценно двигаться. Двигаться дальше. А как это сделаешь, когда ты все ещё живёшь воспоминаниями счастливого прошлого? Пускай даже мгновенного счастливого прошлого.

Я ненавидел весну. Осознание того, что меня ждёт уже третье лето без Евы, моего безликого бастиона, убивала. Да, я скучал. А летом в миллиард раз больше. Потому что именно летом я в неё влюбился. Раньше для меня времена года не имели значения. Зима и зима. Осень и осень. Весна и весна. Лето… и просто лето. Но сейчас. Тогда, когда все имеет хотя бы какой-то смысл, я, наконец-то, заметил жизнь, что кипит вокруг меня.

Протерев свои сонные глаза и почесав затылок, я очень медленно, со скоростью улитки, встал на ноги. Невольно моё ели живое тело задвигалось в сторону небольшого рабочего стола. Руки уже знали, куда нужно тянуться, а мозг уже находился в предвкушении сладостной боли воспоминаний. Помявшись с секунду, я все же достал из самого нижнего ящика настольной тумбочки маленькую шкатулку. После чего, я вернулся обратно на небольшой диванчик, аккуратно держа хрупкую вещицу в руках.

И вот они, сладостные денёчки промчались в моей голове. Каждый из дней. Каждый. Я помнил абсолютно все до мелочей, от царапины на камнях на фасаде до пыльных осадков на чердаке. От захламлённого подвала Вити до чисто убранных комнат дома. Всё осталось в моей памяти. Все. Но не было самого главного: я забыл, как выглядит моя дорогая Ева Майер. Забыл, какие у неё светлые глаза. Забыл той порой грустной, а порой счастливой улыбки. Забыл её мелодичный тембр. Я забыл практически все о ней. Все её шрамики и ссадины. Родинки и веснушки на теле.

Да, это было очень странно. Но у меня словно исчез этот очаровательный образ из головы. Как бы я не пытался её вспомнить, у меня не выходило. Будто что-то магическое теперь заколдовало меня, заставляя любить Еву дальше, но совсем её не помня.

Я постоянно думаю, чем и как она живет, после того как я ушёл. Может быть, она до сих пор находится в дикой депрессии. Может быть, она борется со своими шрамами. Может быть, она нашла себе кого-нибудь и вовсе про меня забыла. Может быть, она ненавидит меня, и с каждым новым днём эта ненависть становится сильнее. А может быть, она простила меня. Что в принципе и свойственно моему безликому бастиону.

« Я люблю тебя, Антон Ермаков . Я люблю тебя больше, чем собственную жизнь. Я готова ради тебя на многое. На все. Лишь прикажи мне что-либо, и я обязательно это выполню. Я буду делать для тебя все, что ты захочешь. Тебе никогда не придётся работать и в чем-то нуждаться, просто останься со мной. Я все сделаю для тебя. Мы даже можем встречаться единожды раз в неделю, но ведь главное встречаться. Ты можешь даже не целовать меня и не говорить со мной, просто дай быть рядом. Мне большего не надо, Антон. »

Эти слова Евы ещё долго ранили мою грязную душу. Я не хотел бы их слышать. Не хотел бы запоминать их. Не хотел бы мучить себя ими. Но так уж все произошло, что я навсегда оставил их в своей памяти.

Лёгкими движениями я открыл крышку крошечной шкатулки прокрутил ключик, что находился сбоку. Через пару секунд заиграла приятная и до боли знакомая мелодия, которую я слушал ежедневно, одновременно прокручивая в голове всего несколько фраз. Но каких фраз…

«Ева, как же ты не понимаешь? Я не люблю тебя и не хочу любить. Ты мне безразлична, а твоё лицо мне омерзительно .. . Твоё ужасное лицо – вот главная вина.»

Балерина, уже давно не крутится, так как достигла своего придела на циферблате. Я очень боялся того дня, когда шкатулка превратится в устарелую безфункциональную вещицу, но благо музыка продолжала играть, как бы оставляя во мне малую, но частичку живой и Евы.

Однажды я попытался её разобрать, чтобы понять основу механизма. И меня безумно удивило, что внутри шкатулки не было ничего. Ничего, что могло бы двигать балерину. Ничего того, что могло бы издавать музыку. Даже конец ключика, что находился сбоку не проглядывался. И это меня отчасти пугало, но и отчасти очаровывало. Магическая вещица, подаренная Евой, добавляло в мою обыденную жизнь сказку. Да, шкатулка была пуста. Почти пуста.

На золотой поверхности дна я однажды обнаружил гравированную надпись, которая меня напугала и заинтриговала одновременно. Вроде бы простые слова, никакого в них плохого намёка, но они несли в себе такой глубокий смысл, что я даже прослезился.

Мелкий и расписной шрифт надолго отпечатался во мне. И не только в моей памяти, ещё и в моей душе.

Не всегда красота позволяет в себя влюбиться. Иногда влюбившись, ты находишь красоту. Порой даже самое ужасное, может в один прекрасный момент обернуться прекраснейшим созданием Господа Бога. Неважно, полюбят ли другие тебя, иль нет. Важна лишь собственная любовь к себе. Только так ты снимешь проклятье. Только так ты сможешь жить полноценной жизнью.

Вдруг раздался резкий стук в дверь, который вернул меня к жизни. Я мигом закрыл шкатулку и музыка утихла. Усевшись ровнее и поправив свой ёжик на голове, я ответил тому, кто находился за дверью.

-Да-да, входите.

Через несколько секунд в щель двери просунулась симпатичная мордашка Лины, которая как всегда неуверенно мялась в проходе. Я горько выдохнул, понимая, насколько эта девушка несравнима с той, которой я был готов отдать своё сердце. Да что там, я уже отдал.

-Лина, ты чего-то хотела?- Скучно поинтересовался я.

Она более уверенно прошла в кабинет. Её взгляд казался озабоченным. Озабоченным мною.

-Я на счет Волынцева. Его нужно было бы перевести в старшую группу занятий. Малыши отстают от него.

Не скрою, что нередко находил заинтересованность со стороны Лины. Эти её постоянные поглядвания в мой адрес и неуверенность в разговорах со мной. Раньше бы мне это очень льстило, но сейчас я был безразличен. Как к ней, так и к остальным девушкам.

-Лина, мы уже это обсуждали. Его родители категорически против того, чтобы он переходил к старшикам. Они могут его просто задавить.

-Но они всего лишь старше его на несколько лет. Я думаю, что Ваня Волынцев найдёт с ними общий язык.

-Не вижу смысла это обсуждать, Лина. Я только ЗА за его переход. Если тебя что-то возмущает, бери в базе номер Волынцевых и обсуждай это с ними. Меня они не слушают.

-Ну, хорошо, тренер, так я и поступлю.

На том наш диалог был окончен, но девушка продолжала стоять у двери, будто чего-то ждала. После минутного молчания, я все-таки кинул на неё вопросительный взгляд.

-Что-то ещё, Лина?

-С вами все нормально, Антон Дмитриевич? Мне не нравится ваше выражение лица. Вы кажетесь удрученным.

-Все хорошо. Спасибо за заботу. – Слабо выдавил я из себя улыбку. –Ты можешь идти.

Она опустила голову, что-то обдумывая, потом через несколько секунд подняла её, и скромно улыбаясь, сделала ко мне шаг. Её глаза загорели какими-то странными огоньками.

-А что это у вас?- Она легко указала рукой на шкатулку.

Горько хмыкнув, я снова попытался улыбнуться, но у меня выходило это все более не удачней.

-Это подарок.

-От кого?

Этот вопрос словно выбил меня из колеи. Я уставился в одну невидимую точку на полу, копаясь в собственных мыслях. Моё молчание повисло в комнате, отчего девушке сразу же стало как-то неудобно. Она сделала пару неуверенных ко мне шагов, а точнее к моему диванчику, и уселась рядом со мной.

-Антон Дмитриевич?- Тихо позвала она.

Нежный аромат, каких-то знакомых мне цветов, ударил по моему носу. Я чуть прикрыл глаза, понимая как давно рядом со мной не было женщины. Но какого-либо интереса именно к этой девушке во мне не просыпалось. Поэтому, чтобы не будить в ней какую-то мнимую симпатию ко мне, я сразу же решил все пресечь на корню.

-Антон. Просто Антон. – Выдавил из себя я. –И это,- Я чуть приподнял шкатулку. –Подарок от моей возлюбленной.

-Вы огорчены подарком?

-Ты. Обращайся ко мне на «ты».

-Хорошо. Ты огорчен подарком?

-Нет. Я просто думаю.

-И о чем же? – Не унималась Лина.

Мне хотелось прогнать её и остаться наедине, упиваясь собственным ничтожеством, но от разговора с кем-то мне почему-то становилось отчасти как-то легче.

-О том, какой я придурок, Лина.

-Неужели так думать, есть действительно веские причины?

И тут я пришёл в себя. Голова стала думать в нужном направлении, поэтому я поспешил выпроводить девушку.

-Знаешь, я думаю, что говорить об этом не будет уместно. Я все-таки твой начальник.

-Думаете, что между начальником и подчиненным не может быть дружбы?- Как-то легко улыбнулась Лина. –Главное, не садиться начальству на шею, а уж я не из тех людей, кто так поступает.

-Я знаю, что между начальником и подчинённым бывает даже что-то большее, чем дружба. Но…- У меня в голове возник образ меня и Евы вместе. Прямой тому пример. –Но это, Лина, не всегда выходит удачно. Лучше нам просто остаться на своих ролях, не придавая нашим взаимоотношениям большей значимости.

Лина как-то весело усмехнулась, отчего я немного возмутился и покраснел. Неужели я ошибся, и девушка вовсе не видит меня, как мужчину? А хочет обычной стандартной дружбы. Такой, какую видел я, начиная общаться с Евой, а точнее с Бастион.

-У меня уже есть любимый человек, Антон.

И я реально ошибся.

-И моё сердце отдано только ему. – Скромная улыбка счастья озарила её лицо.

-Я думаю, что это все-таки не лучшая идея, говорить о моих проблемах, в любом случае. – Попытался выкрутиться я.

-Извини меня, Антон. Я действительно поступаю глупо, влезая в твою личную жизнь. Наверное, я все-таки уйду.

И тут меня кольнуло осознание того, что она сейчас уйдет. Мне поему-то не хотелось этого, а даже совсем наоборот. Поговорить с ней. Выговориться. Будто я понимал, что собеседник из Лины выйдет крайне удачным, хоть девушка и была по натуре немногословной.

Она уже встала с диванчика, когда мой тихий и спокойный тон остановил её. Я чувствовал себя неудачником, понимая, что сейчас начну выговариваться своей подчинённой, но почему-то сейчас это имело малый смысл.

-Лина, а ты когда-нибудь причиняла боль?

Она остановилась.

Безмолвная фигура, стоящая ко мне спиной, очень медленно и тихо вздохнула, будто сейчас сама испытывала боль. Через минутную тишину, она повернулась ко мне лицом, сочувственно на меня глядя.

-Причиняла. И очень сильную.

-И как ты справилась? Ну, я в смысле испытывала ли ты совестные чувства?

-Угрызения совести до сих пор меня царапают изнутри.

-Ты причиняла боль любимому человеку?

-Да…

Девушка снова села рядом со мной и взглянула на меня, слабо-слабо улыбаясь.

-Что конкретно тебя беспокоит, Антон?

-Ты не поверишь, но я убил собственную возлюбленную целых два раза.

-Как же ты убил?- Немного не понимая, спросила она.

-В первый раз я уничтожил в ней любовь к жизни. Во второй любовь к себе.

-Почему ты думаешь, что уничтожил её?

-Я бросил её, сказав, что вовсе не люблю.

-Но это ведь не так..?

-Я люблю её больше жизни, Лина.

-Тогда я не понимаю, почему ты бросил её?

-Я принёс и так слишком много беды в её жизнь. Она не заслужила всего этого.

-А она тебя любила?

Я притих, прокручивая вновь слова Евы: «Я люблю тебя, Антон Ермаков. Я люблю тебя больше, чем собственную жизнь.» И как тут можно было сомневаться в любви девушки, когда она так отчаянно кричала о своих чувствах.

-Да.

-Тогда почему ты думаешь, что она не заслуживала тебя. Если этой девушке удалось полюбить такого, как ты, то она бы приняла все в тебе. Даже беды, которые приносил в её жизнь.

-Это я не заслуживал её, Лина.

-Глупо так рассуждать. Ты должен был дать выбирать ей, а не себе. Ты не имел права ограничивать её в выборе.

-Я знаю. Знаю. Но я такой трус. Я не смог ей признаться в самой главной ошибке. В самой главной ошибке, которая испортила ей жизнь. Которая сломала все её существование.

-Возможно, она бы простила, расскажи ты ей об этом.

-Я этого и боялся. Боялся сильнее всего.

-Боялся её любви? – Тёмные брови Лины взлетели вверх.

-Я боялся не любви, а её прощения. А она обязательно меня простила, хоть я и вовсе не заслуживал этого. Из-за меня она и так слишком долго мучилась.

-Это и есть любовь, Антон. Допусти она подобной ошибки, отчего бы и ты долго мучился, простил бы ты её?

И вот я снова замолк, анализируя данный вопрос.

-Вот об этом я и говорила. – Сказала Лина за меня. –Ты думаешь, больно только ей. Но я вижу, Антон, что и тебе не легче. Ты не думал о том, чтобы все вернуть?

-Думал. Да что там, думаю ежедневно. Но мне кажется, что она уже давно отошла от нашего расставания и не желает меня видеть в своей жизни, даже в качестве уборщика её дома.

-Иногда не нужно полагаться на собственную интуицию. Почему-то я уверена, что эта девушка простит тебя и до сих пор к тебе не равнодушна. Лучше прислушайся к своим желаниям, чем к здравому смыслу. Иногда мнительный мозг может ошибаться.

-До поры до времени я вообще не пользовался мозгом.- Моя слабая улыбка была адресована Лине.

-К мозгу надо прислушиваться, а не слушаться. Поступай мы всегда по сердцу и душе, а не по разуму, жить стало бы проще.

-Ты слишком мудрая для своих молодых лет.- С некой завистью произнёс я.

-Я? Что ты?! Совсем нет. В какой-то мере я буду даже глупей тебя. Просто аналогичная ситуация меня научила жизни.

-Аналогичная?

-Отчасти, да. Но проблема немного в другом.

-В чем же?

Лина чуть нахмурилась, зарываясь в собственное сознание. Наверное, не нужно было спрашивать её об этом. Не все могут делиться проблемами. Господи, все не такие дураки, как я.

-Если нет желания рассказывать, можешь не отвечать. – Решил отпустить я ситуацию, но девушка, словно меня не слыша, заговорила.

-Человек, которого я люблю, совсем меня не замечает. Да что там, он вообще ничего не видит, кроме своих проблем.

-Эгоист?

-Нет. Просто думает, что ему хуже всех и его проблемы, глобальнее жизни. Но все это не так.

-Ты не пыталась ему помочь. Возможно, он действительно погружён во что-то важное. Может быть, его проблемы вовсе не ерунда, как тебе кажется.

-В том то и проблема, что они полная чушь. Иногда мне думается, что у него в глазах пелена, закрывающая окружающий мир. Я бы попыталась ему помочь, да вот только он сам должен во всем разобраться. Здесь я беспомощна. Почти.

-Почти?

-Он должен сам найти дверь с выходом. Если я ему помогу, он совсем сломается и проиграет жизни.

-А ты пыталась ему морально помочь? Поговорить с ним?

-Мы говорили.- С паузой произнесла Лина. –Но такое ощущение, словно мы с ним находимся на берегах двух разных континентов.

-Сложно докричаться друг до друга.

-Докричаться просто. А вот принять помощь… проблематично. Но я почему-то уверена, что рано или поздно, он, наконец, проснётся и увидит, все то, что его окружает. Возможно, даже и меня. – Девушка робко улыбнулась. – Я люблю его очень сильно. Но тянуться к тому, кто стоит на месте, совершенно нереально.

-А он тебя любит?

-Любит…

-Он говорит тебе об этом?

-Мне?- Её лицо чуть помрачнело и приняло озадаченный вид. –На прямую – нет. Но я это чувствую от него.

-Он дурак, что не говорит тебе об этом. Ты очень хорошая девушка и ты заслуживаешь любви. В один прекрасный момент, он просто может потерять тебя.

-К счастью или сожалению, но я уже никогда не смогу его отпустить. Уж слишком его люблю.

-А он тебя может отпустить?

-Честно сказать, он вовсе и не держит. Он держится. Любит, но боится. Видит, но не замечает. Улыбается мне, когда в душе тихо плачет. Мечтает со мной поговорить, но избегает этого. А могу ли я его за это осуждать? Конечно же, нет.

-Ты очень хорошая, Лина. И сказать, что ты заслуживаешь намного больше, чем твой парень-болван, будет меньшее. Но могу сказать одно: не теряй надежду, что когда-нибудь он очухается и придёт к жизни. Если долго ждать и верить, это обязательно случится.

-Спасибо. Надеюсь, что и твоя возлюбленная будет с тобой рядом. Но помни, что без шагов, хотя бы крошечных, ты не приблизишься к ней. Не теряй время. Это самое ценное, что мы можем предложить любви.

Я мельком взглянул в раскрасневшееся лицо Лины и заметил очаровательный шрамик на подбородке девушки. Добрая улыбка пронзила меня. Мне вспомнилось отвратительное, но и одновременно благоговейное ощущение от момента, когда я впервые увидел лицо Евы. Да, возможно, оно и не всплыло в моей памяти, но сама суть того, что хотя бы ощущения у меня остались, радовала до судорог в ногах.

Девушка медленно встала с диванчика, после чего потерла свои колени. Её милый взгляд и жизнерадостная улыбка меня кольнули в бок, отчего и я засветился, как светлячок летней ночью.

-Знаешь, очень рада нашему с тобой разговору. Он мне очень помог много осознать и переосмыслить.

-И тебе я тоже благодарен. Не подумай не правильно, но может, я провожу тебя, если ты уже уходишь? Или мы могли бы сходить куда-нибудь, как друзья, конечно же.

-Спасибо. Но у меня ещё осталась парочка дел, которые сегодня надо закончить. Наверное, ты уже уйдёшь, когда я освобожусь. А на счёт того, чтобы сходить куда-нибудь, то я обязательно подумаю. Но мой ответ будет больше положительный, чем отрицательный.

-И да, я забыл. – Я тоже встал с дивана и двинулся к рабочему столу. –Сегодня директор дворца принёс мне ваши с Татой документы на подпись о приёме на работу. Вы успешно прошли стажировку и теперь приняты в наш спорткомплекс. Поздравляю.

Девушка благодарно опустила голову и прикрыла глаза.

-Это очень хорошая для меня новость. И ещё раз спасибо тебе. За все.

-Пожалуйста.

-До свиданья, Антон. – Девушка уже вышла за дверь и медленно её прикрывала.

-Прощай, Лина. – Вдруг сорвалось с моих губ.

Не знаю точно, сколько прошло минут с того момента, как меня покинула Лина и я остался в кабинете один. Одно лишь я мог сказать точно, что на душе мне стало значительно легче. И как же все-таки мне не хватало обычного банального разговора, который смог бы с легкостью облегчить мои страдания. Возможно, он бы не решил проблем, что как тучи повисли надо мной, но с кем-то посоветовавшись, всегда легче решать их.

В животе заурчало, когда я подумал о рыбных котлетах, что ждали меня дома. Последние три года одиночной жизни меня многому научили, даже готовить, но вот как справляться с собственной болью, я так и не научился. Со временем мне становилось легче, ведь не зря же сказано, что время лечит. Я устроился на работу в челябинский дворец спорта, где уже третий год тренирую юношескую сборную всего Урала. По совместительству я также студент федерального педагогического университета. Неплохо было бы и добавить, что я являюсь и членом читательского клуба. Одним словом, жизнь кипела, как сваренный суп, да вот только вместо бульона, там обычная вода.

Усталость всего прошедшего дня взяла надо мной верх, поэтому потерев глаза, я взял бейсболку со стола и натянул её на голову. Потом достал из небольшого шкафчика свою ветровку и накинул её на окрепшие с годами плечи. Мысленно я уже находился дома, а физически я уже открывал дверь, как вдруг мне вспомнилось, что я хотел подписать документы о принятии девушек на работу. Откладывать это незначительное дело не хотелось до завтрашнего дня, поэтому, томно вздохнув, я развернулся в обратном направлении к столу.

В три широких шага я преодолел расстояние между дверью и рабочим местом. Усевшись на стул, я вернул бейсболку на своё положенное место и принялся за документы. Первая небольшая папка принадлежала Тате, где лежал контракт с нашим ледовым дворцом, резюме, рекомендации и лично дело (всё-таки с детьми будут работать).

Зимина Татьяна Валерьевна.

13.07.1990 г.

Образование: физкультурно-педагогический факультет по фигурному катанию.

Уголовная ответственность: не привлечена.

Вредные привычки: нет.

Семейное положение: не замужем.

Дети: не имеет.

…

Фотография к делу не приложена.

Во все остальное я не стал вчитываться. Подписав документы, я отложил папку Таты и преступил к подписанию следующего контракту, принадлежавшему Лине. Я уже было все закончил и убрал все в сейф под столом, как надо мной взял интерес заглянуть в личное дело Лины и узнать о ней чуточку больше.

Сначала мне ничего не показалось примечательным и странным. Обычная девушка с тремя высшими образованиями, кстати, в нём не числилась педагогика, но меня это ничуть не смутило. Она легко находила общий язык с ребятами, да и с физической подготовкой у неё было все отлично. Милая фотография, где девушка с убранными в косу волосами добродушно улыбалась. Невольно я и сам ей в ответ улыбнулся.

И я уже почти закрыл её папку, как мои глаза уткнулись в самое главное, на что я и должен был посмотреть с самого начала. Резкая темнота пронзила мою голову, затуманивая все мысли. Все то, что казалось для меня глобальным на сегодняшний день, потеряло всякий смысл.

Майер Евангелина Анатольевна

1 сентября, 1989 года.

Образование: высшее- специальное. Окончено несколько учебных заведений, заочного типа обучения. Экономика и маркетинговое дело. Языковое знание и лингвистика иностранных языков.

Уголовная ответственность: не привлечена.

Вредные привычки: нет.

Поведение: спокойное, уравновешенное.

Фотография к делу приложена.

Евангелина Майер. Лина. Ева Майер. Моя Ева.

Ничего другого в моей пустой голове не летало. Я бы хотел заснуть и проснуться в реальности, которая больше походила бы на правду, да вот только не помню, чтобы мне приходилось засыпать.

Как такое могло произойти, что девушка, работающая уже третью неделю бок обок со мной, в одно мгновение оказывается моей возлюбленной, по которой я уже схожу с ума третий год. И вот в голове выстроилась вся та логическая цепочка, которую я уж так долго не мог расшифровать и собрать воедино.

То изуродованное лицо, что имела Ева, преобразилось на симпатичную мордашку с большими светлыми глазами. Ее шрамы испарились, оставляя лишь единственный небольшой след на подбородке и несколько очаровательных родинок на щёчках. Ох, а эти милые веснушки, которые я не заметил сначала, но сейчас бросающиеся в глаза. И тот же глубокий голос. Откуда-то издалека моего сознания заиграла мелодия, после чего приятным грохотом зазвучало крещендо Евы.

Но почему она не призналась мне во всем сразу? Почему Ева решила представиться на время Линой, когда уже давно могла бы все выложить. Первая мысль о том, что она решила, таким образом, посмеяться надо мной, мигом испарилась. Я знал, что даже под страхом смерти девушка на такое не отважится. Вторая мысль, что меня посетила, так это боязнь Евы появится предо мной. Боязнь того, что я не приму её такой, какая она теперь есть.

А третья мысль даже появиться не успела, так как я уже на всех парах мчался из своей каморки в поисках девушки. Как мне её называть теперь? Может быть Бастион, как тогда, когда она ещё была для меня безликой девушкой, запертой в собственном замке за толстыми стенами. Может тогда Евой? Девушкой с искалеченной душой и лицом, но с непоколебимым сердцем и желанием жить. А может Линой? Именем девушки, которая перестала бояться чего-либо и поборолась за собственную жизнь. За себя.

Человек, которого я люблю, совсем меня не замечает. Да что там, он вообще ничего не видит, кроме своих проблем. Я почему-то уверена, что рано или поздно, он, наконец, проснётся и увидит, все то, что его окружает. Возможно, даже и меня . Я люблю его очень сильно. Но тянуться к тому, кто стоит на месте, совершенно нереально.

Меня разрывало от осознания того факта, что я её продолжал не замечать даже того, когда она призналась, что она это она. Что Лина и есть Ева. Каким же можно быть дураком, чтобы не узнать те же восхитительные глаза. Те же губы. Те же манеры. Тот же голос. Тот же характер.

Пролетев мигом раздевалку мальчишек и не обнаружив там девушки, я направился в сторону раздевалок фигуристок. В моём сознании возник образ пятнадцатилетней Евы Майер – фигуристки, что тренировалась в Екатеринбургском ледовом дворце. Что покорила меня малолетнего. После возник образ лежащей девочки на холодном асфальте. Её очаровательное лицо не проглядывалось через огромные потоки крови и ожоги. Но я мигом отбросил это ужасное воспоминание, связанное с Евой.

Не найдя её и там, я уже было потерял надежду увидеть девушку сегодня и посмотреть в глаза не той самой Лине, а моей любимой Евангелине Майер, которую я ждал столько времени. От быстрого бега, которым я преодолел расстояния от раздевалки до раздевалки, моё ровное дыхание ушло на нет. Мозг перестал разумно соображать, собирая множество отрывков мыслей в одну кучку. Единственное желание, что сейчас во мне тлело, так это желание найти Еву, во что бы мне это не вышло. Я не готов был вновь её потерять. Потерять, спустя три года мучений, где испытывал боль не только я, но и она тоже.

Надежда найти её здесь почти погибла. Я обессиленный и потерянный шёл уже в сторону выхода, как услышал глухой шоркающий гул. Обострив все своё внимание, и молясь о том, чтобы это был не сторож, я рванул к балкончику, откуда выходил вид на лёд и откуда исходил звуки.

Да, это была она. Мои молитвы не ушли в никуда.

Ева, а может даже и Лина, шла в шерстяном белом свитере и в джинсах, неся фигурные коньки, перекинув их через плечо. Ее тёмные волосы свободно лежали на узкой и хрупкой спинке. Как же я не понял, что Лина и есть Ева?! Даже черты лица все те же. Большие светло-зелёные глаза с голубоватым оттенком. Нос аккуратный и чуть вытянутый вперёд. Пухлые губы. Овальное лицо. И тот сомнительный шрамик на подбородке, что так сильно напомнил мне старую Еву, что я знал три года назад.

Я не мог поверить своим глазам.

Вот она, та самая, что я ждал так долго, шла практически передо мной, но я остолбенел. Остолбенел, не отводя глаз от её прекрасной нынешней внешности. Неужели это действительно моя Ева? Возлюбленная, которую я ждал уже так долго. Которую мечтал увидеть и прижать к свое груди.

Мысленно ударив себя по лицу, я мигом кинулся в сторону каморки Игоря, куда именно и направлялась Ева с коньками. Я не знал, что скажу ей сейчас? Я не знал, смогу ли я вообще произнести хоть слово. Единственное о чем я мог сейчас думать, так это о том, что я так сильно хочу её обнять. Дыхание учащалось, с каждым проделанным мню метром. Ох, Ева Майер как же я давно тебя ждал, хотя, по сути, ждать должна ты меня и мою нерешительную задницу.

И вот он, последний лестничный пролет, который я преодолел. Осталось лишь войти в дверь, которая нас разделала с девушкой и мы, наконец, встретимся. Ноги потихоньку стали неметь и подгибаться, а по рукам прошлась судорога.

Мои шаги стали медленными и неуверенными. В голове крутилась мысль: «Не бойся , Антон. Все будет хорошо». Но чего конкретно я боялся? Её? Себя? Я не мог точно сказал. Этот момент был, ожидаем мною так давно. И вот он настал. Только теперь я совсем не знал, что нужно делать, хоть и прокручивал в своём воображении картину нашей встречи тысяча раз.

Один единственный и, наверное, последний вздох за эти несколько секунд и я открываю эту чертову дверь. Мне хотелось закрыть глаза и шлёпнуть себя по лицу, чтобы окончательно проснуться. Но осознание того, что это все вовсе не сон меня приводили в чувства, отчего тело было напряжено до придела.

Я на мгновение закрыл глаза, проходя сквозь открытую мною дверь, а когда открыл, увидел перед собой её. Ева стояла в пяти метрах от меня, глядя на меня так пристально и внимательно, как смотрит на свою жертву голодный хищник.

Мы были неподвижны в течение нескольких десятков секунд, молча поедая друг друга глаза, после чего я, не видя ничего перед собой, а лишь её, кинулся к Еве, приникая к её очень нежным губам. Мне было просто необходимо убедиться в том, что передо мной действительно стоит Ева Майер. А другого способа, более гуманного я не наблюдал.

И, конечно же, как я и полагал, это была Ева. И да, она естественно ответила на мой несуразный, но довольно страстный поцелуй. Атмосфера как будто между нами накалилась, а наши сердца, которые и так бились в унисон, в одно мгновение стали просто разрывать наши грудные клетки. И вот, через целую минуту, а быть может и дольше, я все-таки оторвался от неё и взглянул в этот яблочный с голубизной взгляд. Девушка оставалась немой, но в её глазах взрывался фейерверк чувств. Наверное, такой же, как и в моих.

-Почему ты сразу не сказала обо всем, Ева? Почему решила сыграть в эту безумную игру?

-Я хотела, чтобы ты сам все понял. И я искренни надеялась, что ты узнаешь меня намного раньше.- Слабая, но такая знакомая улыбка повисла на её лице.

-Прости меня, пожалуйста. Я безумный дурак и я готов вымаливать у тебя прощение за все, что случилось. Ты не заслуживала того, что тебе пришлось испытать.

Мои губы стали осыпать поцелуями лицо Евы, отчего она разрумянилась и стала улыбаться ещё шире, обнажая свои белоснежные зубы.

-Я уже давно тебя простила, как ты этого не понимаешь?!

-Нет, Ева, это ты ничего не понимаешь.- Я снова пристально уставился ей в глаза, находясь от очаровательной мордашки всего в пяти сантиметрах. –Из-за меня ты потеряла лицо. Из-за меня ты потеряла жизнь, о которой могла мечтать любая. Я отобрал у тебя все, что ты имела.

-Но взамен ты дал намного больше. Ты отдал свою мне душу и сердце. А это важнее славы и всеобщей любви. Мне хватает и того, что ты меня любишь. О большем я и мечтать не смогла бы.

-Я люблю тебя. И не устану это повторять всю свою жизнь.

Улыбка счастья снова кольнула её лицо.

-Я тебя тоже люблю. И я не устану это слышать всю жизнь.

Эпилог

(Из её воспоминаний)

Когда я открыла глаза, мне казалось, что я умерла. Что все, что было ещё час назад счастливый сон, в котором мне вовсе не суждено было проснуться. Но я очнулась. Очнулась от дикой боли, которая разрывала меня изнутри и царапала. В голове постоянно билась мысль: «Я потеряла его» «Он ушёл». И он действительно ушёл, оставив меня одну. Оставив одну в этом бездушном холодном мире, где он, мой Антон, был единственным солнцем, которое грело меня.

Я оглянулась по сторонам. Однозначно моя комната, но в каком ужасном виде. Неужели, это все я учудила? Многочисленные коллекции дисков валялись на полу, плотные шторы были сдернуты с гардины и разорваны напополам. Все, что оставалось от комнаты, так это ещё не убитый матрас от кровати, пару картин, что слишком высоко висели, для моего метр шестьдесят три и шведская прикроватная тумбочка, сделанная на заказ. Все остальное погибло с моим достоинством, включая даже большой плазменный телевизор.

Я медленно поднялась на ноги и зашагала в ванную комнату, где ещё не побывало моё безумие. Сдёрнув жалюзи с окна, что находилось у самого изголовья ванной комнаты, я впустила в помещение яркий дневной свет, который для меня всегда был наказанием, а после встречи с Антоном, стал лечебным средством. Так вот, я стояла в ванной, окунаясь в лучи солнышка и яростно глядя в свои глаза в отражении.

Огромный шрам. Ещё один шрам. Отсутствие кожи. Большой ожог. И да, это все я.

Я была ужасна. Ужасна лицом и духом. Моя красота уже давно погибла. Но она погибла, как мог погибнуть только великий человек. Она погибла гордо и красиво. Хоть вспоминая все это, мне иногда до сих пор становится страшно и жутко, но хуже быть все равно уже со мной не может, поэтому я быстро успокаиваюсь и прихожу в себя.

Тот день я очень хорошо помню. Почти до мельчайших подробностей. Но, к сожалению, я не помню самого главного. Лица того, кто кинул мне ту злосчастную петарду. И вот все снова стало повторяться в моей голове. Поток воспоминаний меня вернул в тот миг, когда я потеряла свою внешность и всеобщую любовь, я потеряла себя.

-Ну-ка, Ева, посмотри в объектив и улыбайся. Хотя чего там, можешь и не улыбаться. Ты и так красавица.

-Пап, не надо. Пожалуйста, не при всех. – Мои щёки покрылись густой краской от смущения, которое вечно меня настигало в окружение родных и друзей.

Сегодня довольно памятный день для меня. Хоть и не сказать, что прям уж очень значительный. Выпускной девятого класса, это праздник, где с о многими подругами прощаюсь. Как бы это не прискорбно было осознать, но наверное, дальше наша дружба уйдёт на нет, хоть я и молюсь о том, чтобы этого не случилось.

-Уль, сфоткайся со мной. – Я рукой махнула одной из своих подруг, которая мигом же откликнулась и поковыляла ко мне на высоких каблуках.

Да уж, Ульман точно не участвовать в соревнованиях на высоченных шпильках.

-И давай без кривляний, Лида.- Сказал мой отец, добро улыбаясь и держа камеру в руках.

-Когда это видано, чтобы Ульман получалась на фотографиях прилично. – Она быстро взлохматила свои прямые черные волосы и улыбнулась в камеру, блеща своими белоснежными зубами.

И действительно. Лида Ульман, одна из моих лучших подруг, всегда была довольно безумна, хоть и пыталась строить из себя командиршу. Да вот только, в компании друзей командовать не обязательно. Хотя некоторые важные вопросы она пыталась решать за нас, и у неё вроде бы прекрасно это выходило.

Лида повернулась на каблуках назад и подозвала к себе миниатюрную блондинку Орнеллу, которая как всегда была всем недовольна. Все мы совершенно разные и у всех свои вкусы, поэтому никто никогда не осуждал подругу за странные наклонности. Хоть и сложно было что-либо говорить, но все знали, что Орнелла относилась к другому «полюсу». Ей вовсе не нравились парни, а точнее, она постоянно с ними таскалась по гаражам и подъездам, но лишь в качестве лучшего друга. Отчасти Орнелле было весело с нами, хоть и предпочтение она оставляла не нашему женскому коллективу, а грубым мужским компаниям.

Глубоко вздохнув и недовольно поморщившись, девушка зашагала к нам, поправляя свою бейсболку на голове и отрываясь от Паши Тресвянкина, который стоял у выхода и явно мечтал отсюда уйти, прихватив с собой своих дружков Гришу, Артёма и Шершня. Кстати, Орнелла тоже числилась в числе его друзей.

-Орочка, ты обязана нам фото.- Заговорила настоятельно Уля, недовольно пялясь на компанию парней у двери.

Орнелла обессилено вздохнула.

-А это обязательно?- Её взгляд был мертв, как мертва земля в феврале.

-Конечно, обязательно. И хватит бурчать. Бегом сюда. – Я же говорю: из Ульман командирша, как из меня фигуристка. Кстати, я очень даже хорошая фигуристка.

-Хорошо-хорошо. – Согласилась побыстрей блондинка, подтягивая свои потёртые джинсы вверх и заправляя на талии большую мужскую футболку.

Орнелла была единственной девушкой в этом актовом зале, на которой не было платья. Да, вот такая она у нас всегда была странная.

-Малыш, после того, как поступишь в колледж, перестань общаться с Пашей. До добра ваша дружба не дойдёт. – С материнской заботой тихо проговорила Лида, утыкаясь головой в бейсболку Орнеллы.

-Ев, и ты того же мнения?- Тихо спросила блондинка, как-то пытаясь скрыть боль в своих голубых глазах.

-Не знаю, Орнелла. Ты должна сама решать, с кем тебе общаться. И не слушай Лиду, она всегда давила,- Я с осуждением ставилась на Ульман.- И будет давить.

-Ой-ой. – Заворчала брюнетка, щекоча нас под бок.

-Но я надеюсь, малыш, что ты нас не забудешь и не перестанешь общаться.

-Я ни з а что вас не брошу.- Орнелла улыбнулась и принялась целовать нас в щеки, очень нежно обнимая.

-Может, ты пригласишь ребят, чтобы они сфотографировались с нами?- Обратилась я к подруге.

Лида мгновенно закатила глаза и отвернулась.

Эта компашка парней, с которыми общалась Орнелла, никогда не нравились Уле. И не потому что они такие безумно плохие, а потому что уже с пятого класса доставали Лиду, постоянно акцентируя внимание на её груди. Из-за них у моей подруги даже появился комплекс большой груди, но я постоянно её уговаривала не обращать на все это внимание и просто пытаться шагать дальше, видя в людях лишь хорошее. По крайней мере, я делала так всегда.

-Не знаю, согласятся ли они,- Лицо Орнеллы мигом заблестело счастьем. –Но я сейчас спрошу.

Девушка сиганула со сцены, на которой мы фотографировались и побежала к парням у двери. Я лишь, улыбаясь, посмотрела на недовольную Лиду и отца, который так же добро, как и я, улыбался.

Не успела вернуться Орнелла, как ко мне со спины подошла Агнесса, ведя за собой своего парня Егора. Моё сердце чуть защемило болью, но я продолжала сдерживать эмоции, не показывая истинного состояния души.

-Не знаете, во сколько мы выезжаем за город?- Заговорила она низким тоном, постоянно перекидывая взгляд с меня на Лиду.

- В три у входа в школу.- Радостно сказала Уля. –Может, тоже с нами сфотографируетесь? Ты не против, Ев?

Я на пару секунд умолкла, пытаясь понять, а смогу ли я спокойно находиться рядом с Егором, в которого уже так давно влюблена. Да, мне было безумно больно видеть, как одна из лучших подруг состоит с ним в отношениях, но что поделаешь?!

-Конечно.- Улыбаясь, выдавила из себя я.

-Мы с радостью.- Весело и облегченно произнёс Егор, будто догадывался, какие во мне бурлят чувства к нему.

Агнесса и Егор пристроились со стороны Лиды, где парень взял свою ненаглядную на руки. Мой отец быстро нас запечатлел, и мы стали оглядываться по сторона м, ловя ещё кого-нибудь на фото. К счастью, прямо по курсу я заметила скромницу Наину, которая пристроилась у стенки в ожидании конца праздника. Мы с ней не были хорошими друзьями, но она всегда считалась частью нашего весёлого классного коллектива. Хорошая девушка, очень добрая, отзывчивая и скромная. Ей никогда не хватало времени проводить с нами больше времени, так как в свои ранние годы, она заботилась о младших сестрах и маме, помогая им во всем. В её жизненный список парни и друзья не входили.

-Погодите минуточку.- Я кинулась прочь со сцены и побежала к одинокой Наине, которая увидев меня ещё больше засмущалась.

-Ева.- Тихо произнесла она, смотря на меня немного напуганным взглядом.

-Наина, сфотографируйся, пожалуйста, с нами. Очень прошу.- Попросила я.

-Я ужасно выгляжу для фото. – Опустив глаза вниз, сказала девушка, поправляя свои огромные очки. –Хотя в принципе как и всегда.

-Не говори глупостей. Ты очень красива. Скажу честно,- Я наклонилась к ней ближе. – Когда мы пели, я заметила, как Илья Кузьмин на тебя уставился. Кажется, парень влюбился.

-Не говори глупостей, Ева. Такого быть не может- Отмахнулась скромно Наина.

Я мигом взяла Ину за руку и поволокла её неуверенную фигуру за собой. Не слушая её предостережений на счёт того, что она может испортить наше фото своей несуразностью, я продолжала волочить девушку. К большому совпадению на нашем пути к сцене мы столкнулись с тем самым Ильёй, о котором я и говорила Наине. Бедная подруга покрылась краской и уткнулась лицом в пол.

-Кузьмин, не хочешь с нами сфотографироваться?- Весело его спросила я.

Симпатичный высокий одноклассник с карими глазами, который всегда пользовался успехом у девчонок , был также очень добр и весел. Отчасти он напоминал мне меня. Такой же целеустремленный и заботливый. Жизнь ему очень многое дала, как и мне, но он остаётся простым, общаясь со всеми на равных.

-А почему бы и нет?!- Он широко улыбаясь, поплёлся вслед за нами.

Уже на сцене я обнаружила ещё одну нашу подругу, которая не отставала от нас нигде и всегда пытала собрать всех вместе. Супер весё лая особа Эдельвейс. Я любила в ней это качество быть бойкой, но доброй одновременно. Если в Орнелле это с трудом считалось, то Эдель носила в себе ген суп е р - чело века, который может все, везде, и всегда. Стеснение и скромность, коим была одарена Наина, считалось антонимом характера Эдельвейс. А что вы хотите от природно-рыжей девушки?

-Деля, подвинься!- Я впихнулась между ней и Лидой, находясь в окружении своих лучших подруг и одноклассников.

Кстати компания Паши Тресвянкина все же согласилась с нами сфотографироваться, поэтому молодые люди устроились сзади. Все было идеально. Почти весь класс в сборе. Разве может быть фотография лучше? Оказывается, может. Не хватало одного единственного человека, который был просто необходим на фото.

Высокая, зеленоглаза, темноволосая Клементина сидела с родителями и о чем-то говорила. Мы все знали, что нашу подругу настигла беда и её жизнь начала терять краски, но мы всеразличными способами пытались вернуть все множества оттенков существованию этой молодой пятнадцатилетней особе.

-Клементина!- Хором позвали мы её.

Она сразу же оглянулась, отрываясь от беседы с родителями. Её лицо в миг озарилось теплотой и радостью.

-Ты обязана подарить нам фото.- Громко сказала Эдельвейс.

-Конечно же, подарю. – Девушка медленно встала с места и зашагала к нам.

Когда и она присоединилась к нам, я поняла, что вот теперь все в сборе. Все были на месте. Вы не представляете, какое это прекрасное чувство, находиться в окружении всех тех, кто так тебе дорог. С кем ты не хотел бы расставаться. Да, кто-то не уйдёт после девятого, но кто-то нас покинет. И покинут нас многие. Мне даже как-то погрустнелось от этой мысли.

Лида и Агнесса едут в специальную школу для девочек, где и будут доучиваться оставшиеся два года. Эта элитная академия и мне бы далась по плечу, но я не хотела уходить из школы, так как терять значимую частичку памяти, для меня было бы невыносимо. Орнелла уходила в колледж с компанией своих друзей. Клементину клали на обследование в больницу. Оставались лишь я, Наина и Эдель.

-Приготовились!- Громко произнёс мой папа.

Вы стали прямо. Вспышка и первое совместное фото сделано.

-А теперь встаньте по сводней и расслабтесь.

Егор взял Агнессу на руки и она во всю засмеялась. Лида как всегда скорчила лицо. Эдель расширила глаза и приникла ко мне. Клементина упала на Наину. А Илья позади неё и приник к девушке, отчего скромница очень покраснела и улыбнулась так широко и так счастливо, что её было не узнать. Дружки Орнеллы подхватили её и она тоже скорчилась в улыбке, всем видом напоминая безумную девушку. А я просто расширила губы, обнажая зубы , и уставилась в камеру, понимая насколько драгоценно это самое мгновение.

И вот снова вспышка, которая немного ослепила меня. Но я её почти не заметила, так как сразу же бросила свой взгляд на угол у двери, где моему обзору открылся вид на небольшую компанию молодых людей. Они все смотрели на нас как-то зачарованно, отчего я тоже немного засмущалась и покраснела, как Наина.

Один из молодых людей, тёмноволосый парень мгновенно привлек мой интерес, поэтому я, не отрывая от него взгляда, улыбалась ему.

-Ещё раз!- Снова раздался голос моего отца.

И снова вспышка, но я вовсе не смотрела в камеру. Моё внимание оставалось на том самом хоккеисте, которого я, наконец-то, узнала. Он влюблено пялился на меня.

Мы с девчонками вышли из школы и свободным шагом шли вперёд по лестнице, по краю которого тянулся огромный высокий парапет. Я не думала ни о чем, кроме как о том, куда бы сейчас пойти. Хотя какая к черту разница, когда с тобой твои лучшие друзья. Если честно, было неожиданно, что с нами пошла Наина. Впервые девушка была настолько счастливой, что на мгновение позабыла о заботах, что ждали её дома. Да и Орнелла, которая оторвалась от парней и свободно шагала с нами, совсем не торопясь уйти к ним.

Уже сходя с лесенок мы услышали неразборчивые крики каких-то ребят, но вовсе не придали этому значения, продолжая и дальше наш весёлый разговор. А когда Мы все-таки увидели их, то на секунду замолчали, пытаясь понять , что им надо и кто они такие.

Ох, и каково было моё удивление, когда я встретилась глазами со всеми теми мальчишками, которые стояли у входа в актовый зал. И больше всего меня привлек тёмноволосый парень, с которым я вела немой разговор во время фотографирования. И, конечно же, я сразу же их узнала. Это были хоккеисты, которые играли в нашем дворце всю неделю. И которые постоянно меня поджидали после тренировок.

Боковым зрением, когда я поглядела на девчонок и их реакцию, я заметила, что что-то прилетело мне в сумку. Что-то похожее на записку свернутую в колбаску. Мигом вернув свое внимание к парням, я снова поглядела на того темноволосого, их капитана. Именно он кинул её. Ох, было очень приятно осознавать, что они сюда пришли ради меня.

Не слыша и не видя ничего, я залезла руками в сумку. Не видя в ней ничего, я засунула туда и голову в поисках того самого, что подкинул мне тот паренёк. И наконец, увидев тот странный фитилек, что так ярко тлел, я сделала попытку вытащить голову как можно быстрее. Но было слишком поздно.

Раздался громкий хлопок, от которого я потеряла возможность что-то слышать. Боль огромным водопадом прошлась по моему лицу, ноги сами подогнулись и я упала. После чего моё сознание поспешило меня покинуть. И да, я поняла, что именно было в моей сумке. Что именно причинило мне боль.

Это была петарда.

Зачем они её кинули мне в сумку? А точнее, зачем он, тот темноволосый, симпатичный мальчик, бросил мне то, что принесло огромную боль? Кого я так сильно обидела?

Я и не заметила, как закрыла глаза, вспоминая все это. Огромная боль снова прошлась по моему лицу. Все то, что со мной случилось, было похоже на безумие. Я узнала того, кто кинул ту самую петарду. Я узнала человека, причинившего мне боль. Я его узнала.

Антон Ермаков был не только моим спасителем, но и моим убийцей. Теперь я знала, о чем он говорил. Теперь я понимала, почему он ушёл. Только вспомнив то самое мгновение, я совсем не перестала его любить и возненавидела. Я простила его.

Этот человек не просто преподал мне урок. Он научил меня жизни. Жизни без главного.

В голове зазвучала фраза, сказанная им во время ухода.

« Начни бороться с миром, может после, мир и поборется за тебя»

Теперь это мантра для меня, которую я будут повторять, пока не смогу победить этот мир. Победить себя и свои страхи. Победить своё уродство…

Конец