Как мы с вами знаем, те религии Китая, о которых мы говорили в предыдущих главах, будь то исконно китайский даосизм или «импортированные» некогда буддизм, христианство и ислам, равно как и издревле основополагающая в жизни обитателей Поднебесной идеология конфуцианства, имеют разветвленную систему и четкую структуру, а также огромный свод письменных канонических документов. Путешествуя по Китаю, мы с вами здесь и там можем лицезреть древние, не очень древние и совсем не древние буддийские монастыри (их большинство), даосские святилища и храмы Конфуция (их не так много) и христианские, в том числе и православные, церкви (последних немного, но встречаются они порой в довольно неожиданных местах вроде предгорий Тибета). Разумеется, в местах относительно компактного проживания мусульман имеются мечети…

Однако более внимательный взгляд обнаружит и некоторое количество преимущественно небольших храмов и кумирен, с архитектурной точки зрения почти совершенно не отличающихся от, скажем, классического китайского буддийского монастыря, но при этом с точки зрения религии не имеющих прямого отношения к буддизму или даосизму. Речь идет о синкретических народных верованиях; их огромный удивительный комплекс включает в себя поклонение одному (или нескольким) из многих сотен местных китайских божеств и духов, а также духам предков. Поклонение это выражается обыкновенно в разнообразных жертвоприношениях: сжигании благовоний и жертвенных денег, подношениях в виде фруктов и сластей статуям божеств и табличкам с именами предков…

Я оговорил отсутствие прямой связи между народными верованиями, с одной стороны, и буддизмом либо даосизмом — с другой — не случайно, ибо непрямые отношения существовали всегда. Практичность китайцев в течение многих веков проявлялась в том, чтобы увязать между собой, уравновесить представления и ценности различных религий и избегать конфликтов и столкновений на почве религиозных теории и практики. Имеются в виду как сугубо земные, человеческие конфликты между представителями конфессий, так и незримое противостояние между персонажами разных религий: буддийские бодхисатвы стали почитаться в народных верованиях, однако же и для буддийского монаха повсеместно практикуемый культ духов предков никогда не был чуждым; даосы с уважением относились к конфуцианским мыслителям прошлого, конфуцианцы не обзывали даосских святых «идолами» и не требовали сжечь на костре каких-нибудь «ведьм» и «еретиков», практикующих алхимию. Культ предков, базовая составляющая народных верований, был сакрализован в конфуцианстве. Не «фигня это все», но «почитаю и сторонюсь», — говорил о различных духах сам Конфуций. Да и сами храмы разных конфессий мирно соседствуют дверь в дверь, и для простого китайца зайти на праздник сперва в один, затем в другой — дело обычное.

Религиозных конфликтов Китай почти не знал: читатель, вспомнивший «тайпинское» или «ихэтуаньское» восстания, признает, что в этих историях религия была в общем-то на тридесятом месте, что бы там формально ни провозглашали зачинщики или участники данных движений…

В маоистскую эпоху народные верования официально не приветствовались, но… в те времена, когда три четверти населения страны проживали в деревне (а это, понятно, оплот традиций и обычаев), взяться за искоренение «предрассудков прошлого» на фоне обилия гораздо более важных проблем у властей как-то не получалось. Пресловутая «культурная революция» не могла не задеть идеологию деревни, но, как мы помним, основные печальные события разворачивались во второй половине 1960-х — начале 1970-х годов преимущественно в городах, так что с началом нормализации китайской жизни после смерти Мао стало понятно, что традиционные верования, представления, ритуалы и предрассудки никуда не делись, а вскоре благополучно перекочевали уже в XXI век.

 

Бумажный мобильник и конь в пальто

Основные ритуалы в народных верованиях несложны и, как было замечено выше, сводятся в основном к жертвоприношениям. Жертвенные объекты (фрукты, цветы, конфеты и т. п.) могут помещаться на специальный алтарь (храмовый или домашний) или непосредственно на могилу усопшего (если речь идет о жертвоприношении духам предков). Второй распространенный метод — сжигание, ибо земные объекты, дематериализовавшись таким образом, материализуются уже в ином мире — мире духов, попадая там к адресату…

Между прочим, создание (или, точнее сказать, производство) жертвенных объектов — это целая отрасль ремесел. И если в обычной лавке ритуальных принадлежностей вместе с цветами, венками и погребальными одеяниями продаются в основном жертвенные деньги (с разной степенью качества напечатанные на обычной бумаге юани, доллары или даже евро с большим количеством нулей — бывают и по десять миллионов бумажки), то в некоторых, более специализированных магазинах выбор значительно шире. Можно обзавестись (и вскоре спалить на могиле дорогого родственника) бумажный мобильный телефон, бумажные часы «ролекс»… люди рассказывали даже о бумажных «мерседесах» в натуральную величину. Признаюсь честно, жертвенного бумажного автомобиля мне лично видеть не приходилось, а вот лошадь из папье-маше (в натуральный размер) как-то в специальной деревенской лавке лицезреть удалось — зрелище очень впечатляющее…

Но в основном, конечно, сжигаются «денежные знаки». И, кстати, это можно делать не только на могилах: если вы вдруг увидите китайца, запалившего костерок из «денежных купюр» на перекрестке дорог, знайте — он не греется и не хулиганит, а занят важным делом; в соответствии с понятиями фэншуй — китайской геомантии — некоторые перекрестки могут представлять собой своеобразный портал в иной мир.

 

Гомосексуальность как семейная трагедия

По традиционным представлениям китайцев, обязанность по совершению жертвоприношений предкам, ушедшим в иной мир, лежит на старшем сыне в семье. Понятно, что в связи с определенными успехами политики контроля над рождаемостью в Китае определение «старший» нередко утрачивает свою актуальность, так что отсутствие хотя бы одного отпрыска мужского пола у родителей ставит под угрозу весь ритуал принесения жертв и, соответственно, благополучие всех почивших в бозе предков в загробном мире: возможно, они на целую вечность будут обречены на голодное и несчастное существование там. Разумеется, это касается не только отдаленных пращуров, но и самих неудачливых родителей, не сумевших произвести на свет сына: после смерти они тоже вынуждены будут вечно скитаться в образе «голодных духов». Итак, рождение сына исключительно важно не только для обретения поддержки и опоры престарелыми родителями, но и для обеспечения приличного загробного существования. Разумеется, речь в данном случае идет о людях, относящихся к традиционным представлениям и ритуалам серьезно. Много ли таких китайцев, спросит читатель?

Тема личной веры в загробный мир и необходимость совершения жертвоприношений предкам, как мы понимаем, тема довольно личная и в условиях пусть даже номинально социалистического общества весьма щекотливая, а посему серьезные социологические исследования в данной области, которые принесли бы нам надежные данные, пока что невозможны. Однако очень приблизительные соображения говорят следующее: в прошлом году количество городского населения Китая в первый раз сравнялось в процентном отношении с сельским; десять — пятнадцать лет назад это соотношение находилось примерно на уровне семьдесят к тридцати в пользу сельского населения. Традиции предков в деревне, как уже отмечалось, сильны и неувядающи… по прикидкам некоторых китайских социологов и этнографов, до трех четвертей нынешнего населения села и уездных центров соблюдают обычаи, связанные с почитанием умерших предков… Плюсуем сюда бывших жителей деревни, переселившихся в города (или ставших считаться горожанами в результате местных административных рокировок — к примеру, взгляните на ближайшие пригороды Шанхая, еще десять лет назад относившиеся к сельской местности), — это еще около двадцати процентов населения страны…

Ах да, о нетрадиционных половых отношениях. Надо сказать, что в китайской традиции к ним преимущественно относились весьма терпимо. Наличие скромной гомосексуальной связи наряду с гетеросексуальными считалось, скажем, для многих лиц с деньгами и положением некой невинной шалостью; подобные моменты отражены даже в классических китайских романах, причем не то что без осуждения, но даже и без особого пафоса. Современное китайское общество к гомосексуалам вполне себе безразлично и терпимо: к примеру, накрашенного мужика в платье и колготках в деревне не встретишь, конечно же, однако в городах и такие изредка, но попадаются даже на широкой публике — пялятся на них, между прочим, никак не больше, чем на простых иностранных туристов. Оно и неудивительно: Китай, в отличие от России, — страна, где нетрадиционные отношения никак не ассоциируются у обычного гражданина с «зоной», «петухами», «опущенностью» и тюремной иерархией; вообще идеология бывшего или будущего «сидельца» простому китайцу несвойственна, поэтому тупой агрессии в адрес непохожих на него самого сограждан взяться, по большому счету, неоткуда.

Но если китайскому обществу мальчик, который любит других мальчиков, в общем-то безразличен, то для своей семьи он, как правило, — настоящая трагедия. Ибо для его родителей перспектива несоздания отпрыском (не забудьте, он зачастую единственный ребенок в семье) собственной ячейки общества в традиционном ее понимании и, как следствие, непоявление на свет внуков — угроза сами понимаете чего (см. выше). В связи с этим родители не мытьем так катаньем все-таки устраивают своему «нетрадиционному» сыну свадьбу, после чего молодая семья дружно страдает. И все это, можно сказать, из-за жертвоприношений. Шучу. Некоторые граждане просто хотят внуков. Хотя степень этого «просто», как мы с вами понимаем, может быть различной.

 

Гадания: серьезно и не очень

Принято полагать, что китайцы крайне подвержены предрассудкам, которых за пресловутые пять тысяч лет китайской истории накопились десятки и сотни. Понятно, что сельский житель с четырьмя классами начальной школы за душой гораздо более подвержен этим самым предрассудкам (и, разумеется, гораздо больше знает в этой области), чем образованный горожанин; а если уж взять для рассмотрения преподавателя Пекинского университета, то никаких предрассудков у него на первый взгляд и вообще не обнаружится. Тем не менее множество вполне культурных и образованных потомственных горожан перед значительными событиями своей жизни (например, заключением брака или сменой работы) все-таки обращаются к предсказателям судьбы, предпочитая «лучше перебдеть, чем недобдеть».

В техническом плане нынешнее предсказание судеб вполне традиционно и включает в себя астрологию, хиромантию и «чтение» по лицу, а также гадание с помощью бамбукового цилиндра, содержащего определенное количество палочек (длинных тонких пластинок) с надписями: иероглифы, изображенные на выпавшей из цилиндра палочке, интерпретируются гадателем в качестве ответа на поставленный вопрос. Последняя техника особенно интересна с исторической точки зрения, поскольку имеет много общего с гаданием на костях, получившим распространение в Китае еще в эпоху Шан (2-е тысячелетие до нашей эры) и ставшим одной из наиболее знаковых вех этого времени.

До сих пор на улицах китайских городов, обычно в оживленных, «проходных» местах, можно кое-где заметить сидящих прямо на тротуаре неопрятно-бомжеватого вида граждан мужского пола, перед которыми расстелены куски материи или картона с кустарно нарисованными на них изображениями «инь-ян», триграмм и (или) человеческой ладони с линиями и точками; это не кто иной, как предсказатели судьбы. Не стоит, впрочем, относиться к этим ребятам с пренебрежением только из-за их не особо презентабельного вида: среди них иногда встречаются настоящие мастера, причем потомственные.

Что же касается самых элементарных понятий китайских астрологии, хиромантии и прочих подобных прелестей, то общее представление о них имеет если не каждый китаец, то уж каждый второй точно. Например, большие и внятно сепарированные мочки ушей традиционно ассоциируются в Китае со счастливой судьбой (и неординарностью личности), так что если природа наградила вас именно такими органами слуха, то не удивляйтесь, если во время вашего нахождения в Поднебесной вы неожиданно для себя вдруг станете объектом восторженного интереса со стороны собеседников. Если китаец с выражением искренней радости на лице потянулся к вашему уху (знаю, о чем говорю, не понаслышке) — не пугайтесь, пусть немного приобщится к вашему счастью…

Гадание иногда превращается в Китае и в обыкновенный аттракцион: во многих современных кафе (преимущественно «тайваньского» стиля, поскольку упоминаемая ниже мода пришла на материк именно оттуда) на каждом столе можно увидеть необычного вида пластиковый объект, похожий на маленький бочонок. В щелку на его боку можно засунуть юаневую монетку и, нажав рычажок, получить крохотный пластиковый же цилиндрик или шарик, внутри которого находится тонкая бумажка с астрологическим предсказанием «лично для вас» (ваше созвездие предварительно выставляется на «бочонке» путем поворота специального диска). Тут можно узнать и про свои семейные отношения, и про работу, и про деньги (разумеется, все это — в свете именно астрологических перспектив). Забавно, что текст предсказаний для разных созвездий иногда совпадает слово в слово… зато дешево. Развлечься, пока несут ваш заказ, — самое то.

 

Ветер и вода на просторах планеты

Простому человеку в России или на Западе известно, мягко скажем, не очень много китайских слов. Это, разумеется, «ушу», «кунГфу», «тайчи» (искаженное «тайцзи»), «хунвейбины», «Мао Цзэдун» и «фэншуй». Последнее слово, как мы с вами знаем, переводится на русский как «ветер и вода», или даже скорее «ветра и воды», и представляет собой древнее китайское искусство достижения гармонии с окружающей средой, в том числе и с природой. Базовым понятием в фэншуй является все та же универсальная энергия «ци», которая пронизывает Вселенную везде и повсюду и о которой мы так часто слышим во время занятий китайскими «боевыми искусствами» и цигун.

Занимающиеся искусством фэншуй также предпринимают попытки объяснить, каким образом окружающая среда, включая нерукотворную природу и рукотворные сооружения (в том числе здания и их внутренние интерьеры) воздействуют на здоровье, финансовое благополучие и отношения между людьми. Опытный мастер фэншуй — геомант, психолог и дизайнер в одном лице, чья общая теоретическая задача обыкновенно — спроектировать или изменить расположение архитектурных сооружений (дом, могила и т. д.) относительно рельефа местности и окружающих природных объектов или небольших предметов (мебель, техника и пр.) в замкнутых объемах (помещения) или на ограниченных открытых пространствах (двор, сад) таким образом, чтобы обеспечить правильное циркулирование «ци».

Некоторые правила и принципы фэншуй легко и быстро понятны для непосвященных: к примеру, «плавно текущая вода успокаивает сознание»… Поставьте дома китайский фонтанчик с электроприводом, и очень быстро в этом убедитесь на собственном опыте (не забудьте предварительно сделать гидроизоляцию помещения и запаситесь герметиком для ремонта, поскольку это чудо «made in China» в скором времени неизбежно протечет). «Энергия „ци“, исходящая от растений, способствует исцелению болезней и росту в жизни» — по-моему, здесь тоже спорить в общем-то не о чем.

Однако поверить, скажем, в распространенное в фэншуй утверждение: «Рыбки привлекают в дом богатство и процветание, отгоняя неудачи своими хвостами» — нелегко, если не знать о том, что рыба (как материальный объект или изображение) издревле считалась в Поднебесной символом достатка; «рыба» и «остаток, излишек» звучат по-китайски одинаково — «юй» (причем оба во втором тоне, то есть являются полными омонимами), между прочим, картинки с рыбками как символы благопожелания просто безумно популярны во время новогодних празднеств, так что в данном случае объяснение лежит почти исключительно в области филологии…

«Гора, расположенная позади твоего дома, дает мощную поддержку в жизни…» Если отвлечься от чисто эстетических соображений, то в старом Китае, который часто охватывали войны и смуты, гора или крутой холм, расположенные в тылу, могли препятствовать окружению дома врагом, а известные только хозяевам узкие горные тропинки вполне годились, чтобы стать путем к отступлению или бегству… Иными словами, в данном принципе можно усмотреть практическо-тактическое основание…

Нельзя забывать о том, что в материковом Китае искусство фэншуй в социалистические времена испытало определенный упадок. Причин тому было несколько, и не из последних — насаждение материалистической идеологии, в частности в системе образования, и общая «борьба с предрассудками». (Для марксиста фэншуй — вне всякого сомнения, самый натуральный предрассудок.) К тому же, если брать в качестве примера, скажем, архитектуру, то в дореволюционные времена проектирование редкого дома обходилось без участия мастера фэншуй, массовое же городское строительство в эпоху социализма производилось, естественно, по общеусредненным, довольно примитивным проектам, в которых никакого места для соображений о геомантии, само собой, не оставалось. Поэтому при рассуждениях о фэншуй в архитектуре так любят вспоминать Гонконг, который во времена его создания и развития счастливо миновала социалистическая идеология, а также Тайвань. Классический пример — гонконгский тип многоэтажного здания с абсолютно нефункциональным на первый взгляд просветом посередине: однако последний призван открыть вид на море духу горы, находящейся позади небоскреба, и способствовать правильному течению энергии «ци»…

С окончанием маоистской эпохи и постепенной либерализацией идеологической политики фэншуй стал возвращаться в архитектуру (и не только) материкового Китая: не все странноватые на первый взгляд уступы, просветы, ступени и колонны современных строений (прежде всего возводимых по индивидуальным проектам офисных зданий) являются просто причудливыми капризами дизайнеров, данью современному искусству… кое-где над проектами поработали и мастера древнего искусства «ветра и воды»…

Как мы с вами хорошо представляем, подавляющее большинство обитателей Поднебесной во времена социализма до начала реформ жили в бытовом плане относительно скромно; несколько обобщая, скажу, что за нечастыми исключениями весь фэншуй состоял из кровати, тумбочки да пары тазиков в придачу, так что особенно проектировать интерьеры и расставлять мебель «по правилам» не приходилось. Растущий достаток нынешних китайцев и восстановление интереса к древним традициям, а также мода возродили спрос на услуги мастеров древнего искусства: найти такого специалиста обычно не составляет труда, если как следует поспрашивать китайских друзей и знакомых. Под «специалистом» подразумевается, конечно же, не просто человек, умеющий красиво расставить по местам кровати, стулья и ксероксы (если речь идет об офисе), но и грамотно объяснить свои действия… Главное — не напороться на шарлатана, которых в этой области расплодилось, как вы догадываетесь, весьма немало.

Конечно же, мастера фэншуй занимаются не только проектированием домов и интерьеров помещений, но и создают (по крайней мере, так принято полагать в их аудитории) благоприятное финансовое будущее и общий жизненный успех для своих клиентов. Ну и предсказывают это самое будущее, разумеется. Несколько знатных специалистов фэншуй встретились мне в последние годы в Китае… и судя по тому, что их магия до сих пор не сбылась, чую я, что не повезло: похоже, пустобрехи попались; а жаль, так красиво все звучало…

Еще задолго до начала реформ в КНР международный рынок услуг в области фэншуй (есть и такой, да еще какой большой!) был тотально захвачен китайцами с Тайваня и из Гонконга, а также ушлыми «хуацяо» из Малайзии, Индонезии, Таиланда и США, где, с одной стороны, древнему искусству никогда не создавалось никаких идеологических тормозов, с другой стороны — «кто смел, тот и съел», а клиентов больше всего у того, у кого ярче реклама и кто наглее и беззастенчивее врет; последнее было и есть актуально, поскольку массовыми платежеспособными потребителями данных услуг стали прежде всего «лаоваи», одурманенные модой на восточную экзотику и абсолютно ничего не понимающие по сути вопроса. А обманывать «лаовая», как мы с вами знаем, не только допустимо, но и почетно для представителя «черноголового народа»…

В последнюю очередь фэншуй добрался и до России, вместе с остальной китайской экзотикой, эзотерикой, «кунГфу», «настоящими традиционными врачами» и прочими восточными чудесами в решете. За последние годы у нас была издана целая куча различных материалов по «истинному фэншуй», «древнему фэншуй», «всеобъемлющему фэншуй», в наиболее богатые города России зачастили разнообразные китайские мастера с Тайваня и из Юго-Восточной Азии, берущие, на минуточку, десятки тысяч долларов за «правильный» проект расстановки мебели в вашем офисе… И наконец, как и следовало ожидать, появились на свет божий и отечественные специалисты по фэншуй (о, долгожданное событие! ведь их расценки куда ниже, чем у заезжих китайских гастролеров!), некоторые из которых могут похвастаться даже дипломами «авторитетных международных академий», выданными аж где-нибудь в Малайзии.

Что вам сказать об этих ребятах? Постараюсь быть краток. Нормальный специалист фэншуй, кроме природных способностей геоманта (которые даются свыше не каждому), должен иметь солидную теоретическую подготовку во многих областях, от древнекитайской натурфилософии и религиоведения до психологии, основ китайской медицины и ландшафтного дизайна. Понятно, что многие знания невозможно почерпнуть из книг и учебников (да и кто бы из настоящих экспертов элитного искусства стал делиться настоящими секретами мастерства с широкой аудиторией?), они передаются исключительно от хорошего учителя к доверенному ученику. Многими годами. И еще нужно знать китайский как минимум на уровне спецфака университета. Так что можете представить, что за подготовку получают наши с вами соотечественники (почему-то в основном — экзальтированные тетеньки за пятьдесят) на двухнедельных курсах в Юго-Восточной Азии, из иностранных языков владеющие в лучшем случае ломаным английским, и что за деятели с готовностью выдают им дипломы, грамоты и награждают их всевозможными почетными степенями…

Резюмирую: верьте рекламе разнообразных мастеров и фирм или студий фэншуй (есть и такие) и обращайтесь к ним за услугами, только если вам действительно больше некуда девать деньги, а все детские дома в округе вы уже облагодетельствовали. Разумеется, наши родные шарлатаны делятся на два разряда: жулики и чокнутые, но это уже не очень интересная тема…

«Простите, — спросит читатель, — так фэншуй все ж таки что такое, в конце концов, — „древнее искусство“ или „комплекс предрассудков“?!» А вот это, друзья мои, смотря в чьих руках…

 

Магия чисел, или Почему китайцы не любят плавать

Вопрос с цифрой 4 занимает умы многих путешественников, в первый раз попавших в Китай, и слегка неопытных китаеведов, вообразивших себя знатоками галактического уровня. Путешественники, заселившись в очередной отель, порой с удивлением замечают, что на пульте управления лифта после третьего этажа сразу идет пятый, в коридоре на этаже после номера «1212» сразу появляется табличка с цифрами «1215», «знатоки» же понимающе кивают головами и хмыкают: «Да в Китае повсюду так! Нет тут ни четвертых этажей, ни номеров комнат, кончающихся на 4 и 13!»

И верно, многие уже знают, что в китайском языке цифра 4 и слово «смерть» — почти омонимы, то есть фонетически одинаковы («сы»), но произносятся в разных тонах. «Но все равно слишком похоже», — решили для себя древние китайцы и очень невзлюбили несчастную «четверку». И во многих местах ее действительно не встретишь, и в лифте на самом деле пятый этаж находится сразу после третьего… а особо суеверные хозяева офисных зданий или гостиниц на всякий случай искореняют отовсюду заодно и число 13 (в китайской нумерологической традиции оно никогда не имело отрицательного смысла, но западное кино в Поднебесной давно уже смотрят по телевизору все и кое-какими реалиями забугорной жизни слегка владеют; некоторые предпочитают заимствовать для себя из-за границы разнообразные глупости).

Однако современные китайцы от древних все ж таки отличаются; и очень, очень многим из них на вышеописанные нумерологические суеверия плевать с высокого дерева, а посему нынче во многих зданиях 4 и 13 находятся на своих законных местах, то есть очень даже присутствуют и в лифтах, и в коридорах. Иными словами, нынче люди в Поднебесной разные: для одних «четверка» на конце номера мобильного телефона — это «ужас, ужас, ужас!», другие же на подобную паранойю отвечают снисходительной улыбкой…

Два слова о цифре 8. Произносимая как «ба», она ассоциируется у сынов и дочерей Поднебесной со словом «фа», первым слогом заветного «фа цай» («разбогатеть»); сакральное для каждого китайца богатство издавна соотносится таким образом с «восьмеркой», и сама по себе эта цифра, в принципе, воспринимается как благопожелание. О, сколько денег отдают китайские нуворишки за номер для своего «мерса» или «лексуса», где будут фигурировать три или хотя бы две «восьмерки»… Сколько ценников в разнообразных магазинах и лавках заканчиваются на 8… Из скольких витрин и с какого количества вывесок глядит на нас эта самая счастливая цифра… И если на зловещую для многих «четверку» немало китайцев не обращают внимания, то к обещающей богатства «восьмерке», кажется, неравнодушны все…

Если забавные верования, связанные с числительными, основаны в основном на игре фонетики, то причиной еще большего количества предрассудков является традиционное убеждение китайцев о существовании разнообразных духов. Мне в свое время здорово запомнилось интервью со старшим помощником китайского парома, горевшего и в конце концов затонувшего в Бохайском заливе. Унылым голосом (еще бы!) он рассказывал, как происходило все это горе-злосчастье: «Вначале мы почти целый день боролись с пожаром, который никак не затухал… Потом корабль начал погружаться… и это было для меня самое страшное, ведь я… не умею плавать!» Именно так, дорогой читатель! Моряк и старпом судна не умел плавать. Нонсенс? Конечно, но на любом другом флоте, не на китайском. Большинство обычных китайцев — существа совершенно не водоплавающие, учиться этому нехитрому в общем делу принципиально не собираются, а добравшись во время большого праздника до пляжа на пресловутом острове Хайнань, ограничиваются там брожением вдоль берега по щиколотку в воде или барахтаются не далее чем в пяти метрах от линии прибоя. Почему бы это?

В китайской культуре существует устойчивая водобоязнь. Она основана на поверье о том, что моря, реки и прочие водоемы населены духами утопленников, которые (в отличие от наших отечественных и западно-импортных русалок, частенько вполне добродушных к простым людям, — привет всем от Жизели) крайне злобны к живущим пока на этом свете и при первой возможности утаскивают последних под воду, в свои мрачные могилы на дне… Разумеется, множество образованных и культурных горожан на подобные предрассудки давно уж махнули рукой (как и на злосчастную «четверку»), и с удовольствием ходят в ближайший бассейн на занятия по плаванию, и в выходные там бывает просто не протолкнуться от обилия народу; да вон на северо-востоке Китая даже клубы «моржей» есть, между прочим! Однако, попадая на море, немногие китайцы рискуют доплыть хотя бы до линии буйков…

Если вы приехали в Китай и в вашей гостинице отключили электричество, то вам придется спускаться или подниматься по лестнице пешком, и никогда, вы слышите, никогда не считайте ступеньки! Если вам не повезет и вы обсчитаетесь, есть опасность, что вы исчезнете из мира живых, а тело ваше будет навечно замуровано в пространство под злосчастной лестницей. По крайней мере, в это верят многие китайцы…

Если, находясь в Китае, вы постирали одежду и вывесили ее сушиться на балкон, на крышу или просто на вешалку-сушилку за окно, никогда не оставляйте ее там на ночь! Ибо с наступлением темноты в нее могут вселиться злые духи. Так что потом станете утречком надевать чистые и высушенные трусы, а там… ужас какой, страшно и подумать!

Редко какое общение с представителями китайского народа, будь то личная дружба, научно-учебный обмен или коммерческие контакты, обходится без взаимных подарков; подарки в Китае — дело поистине почти сакральное, это материализация приязни людей друг к другу и универсальное выражение благопожелания; поэтому вручаются и получаются они там значительно чаще, чем, к примеру, в России. Однако некоторые вещи вы в Поднебесной в качестве презентов не получите и сами также не дарите, иначе конфузов не миновать.

Во-первых, в качестве абсолютно не подходящего для подарка предмета можно назвать часы: словосочетание «дарить часы» (по-китайски — «сун чжун») звучит абсолютно так же, как и выражение, означающее «присутствовать при чьей-то смерти» («закрыть кому-либо глаза»), — жизнелюбивые и панически не любящие ничего, что напоминало бы о смерти, китайцы предпочитают покупать себе часы самостоятельно.

Во-вторых, вручение в подарок ножа или вообще какого-нибудь острого предмета в Поднебесной традиционно ассоциируется с пожеланием разорвать связь (дружескую или партнерскую) — так что если китайский партнер по работе подвел вас, смело дарите ему финский нож…

В-третьих, относительно консервативно мыслящие китайцы не желают видеть в качестве подношения срезанные цветы: последние опять же ассоциируются у них с похоронными делами. Впрочем, это не мешает «продвинутым» городским молодым людям, насмотревшимся западных фильмов, спокойно дарить эти самые цветы своим подругам, а многие китайские фирмы устраивают в своих офисах и комнатах для переговоров такую чудесную икебану, что можно засмотреться и занюхаться!

Описание разнообразных (забавных и не очень) предрассудков в нынешней китайской жизни можно продолжать весьма долго. Можно было бы и целую книжку им посвятить, в общем-то. Дошедшие до нас из глубины веков, они пока что здорово раскрашивают китайскую действительность, и весьма жаль, что новым поколениям китайцев постепенно становится как-то не до них: городские дети учатся, а в «свободное от учебы» время продолжают учиться часов этак до одиннадцати вечера… деревенские — учатся, а в свободное время рубятся на ближайшем компьютере в «Троецарствие» или «Call of Duty», и больше ни до чего им дела особенно нет. Будем надеяться, что хоть про волшебную цифру 8 никто из них не забудет никогда…

Если вы считаете, что уже достаточно разбираетесь в основах духовного наследия Поднебесной, то пора переходить к некоторым важным аспектам китайской этнопсихологии…