В «Шокирующем Китае» я уже рассказывал об особенностях и прелестях «китайской грамоты», об основах иероглифики, тонах и некоторых других аспектах, связанных с изучением одного из самых своеобразных языков мира, на котором говорит четверть населения нашей планеты. Давайте рассмотрим теперь несколько существенных моментов, оставшихся «за кадром» в прошлый раз…

 

Универсальное средство и частные интересности

Нормативный китайский язык, путунхуа (дословно: «общепринятый язык»), он же в англоязычном варианте «mandarin Chinese», был создан искусственно на базе северокитайских диалектов. Он очень близок к пекинскому диалекту (бэйцзинхуа), но в некоторых подробностях отличается от последнего: пекинский характеризуется, например, тотальной «эризацией» окончаний и богатой лексикой, для путунхуа нехарактерной или использующейся по-иному. Путунхуа почти ничем не отличается от своего тайваньского близнеца — гоюй («государственного языка»): небольшую разницу время от времени можно обнаружить опять же в области используемой лексики. Так, если на путунхуа словосочетание «не терять времени даром» звучит как «чжуацзинь шицзянь», то тайванец его отлично понимает, слегка кривится и ухмыляется и выдает свой вариант: «баво шицзянь». Последний вариант прекрасно понятен китайцу с материка, но сам он никогда так не выразится.

Часто спрашивают, намного ли различаются между собой разные диалекты китайского языка. Ответ: смотря какие. Допустим, шаньдунский или северо-восточный (дунбэйхуа) от нормативного ушли недалеко, а вот говор провинции Хэнань (между прочим, всего каких-то несколько сотен километров от столицы плюс это признанная «колыбель китайской цивилизации») человек, владеющий только путунхуа, будь то даже самый разнастоящий природный китаец, воспринимает на слух тяжеловато…

Да, на первый взгляд странно, но физическая удаленность конкретной местности от Северного Китая или Пекина не имеет прямого отношения к степени отличия диалекта от языка нормативного. Ладно там Хэнань, но вот жители максимально близкой к родине «норматива» провинции Шаньси (посмотрите-ка на карту) не только плохо понимают путунхуа, но и их самих понять порой бывает возможно лишь раза с десятого: сразу вспоминается, как деревню, название которой на нормативном языке было Шэнтанбао («Крепость священного зала»), местные крестьяне называли прямо на какой-то португальский манер — Санта Бу. Как вы понимаете, это мы сейчас о разнице в фонетике говорим: большой разницы, к примеру, в грамматике между путунхуа и диалектом Шаньси пока не замечалось.

Вместе с тем порой очень удаленные от родных мест путунхуа провинции говорят на вполне чистом «нормативе»: так сложилось исторически. Например, расположенный на самом западе КНР Синьцзян: его жители (имеются в виду, естественно, тамошние этнические китайцы (ханьцы), а не уйгуры и дунгане) обыкновенно общаются на совершенно безупречном «общепринятом языке». Дело в том, что китайское население Синьцзяна является для данной местности пришлым, причем мигрировавшим из разных провинций. И получилось так, что для выходцев из разных провинций, изначально говоривших на разных диалектах и оторванных от родных мест, средством общения стал стандартный путунхуа. Прямо-таки классическое исполнение когдатошнего идеала создателей «нормативного языка»…

Ну, хватит про Шаньси и Синьцзян. Вряд ли вы когда-нибудь туда попадете… Вторым по значению вариантом китайского языка после путунхуа является гуандунский диалект (его называют также «кантонским», поскольку название своей родной провинции Гуандун (норм.) ее жители произносят как «Кантон»). Он отличается от северных диалектов настолько, что многие филологи уже давно хотели бы присвоить ему официальный статус отдельного языка, а не диалекта, но на этом пути есть одно серьезное препятствие: кантонский использует общую для китайского языка иероглифику (ну есть чуть-чуть «своих», используемых только в кантонском иероглифов, но в основном-то все то же самое).

Так вот, поскольку Гуандун — провинция южная и приморская, основная эмиграция китайцев за границу (во времена «закрытости» Китая — преимущественно «ползучим» образом и в страны Юго-Восточной Азии; начиная с эпохи «опиумных войн» и постепенного открытия Китая для общения с внешним миром — уже исключительно бодро и легально, причем масса переселенцев двинулась и на Северо-Американский континент, и (в меньшем числе, конечно) — в другие края) происходила именно отсюда. Таким образом, большинство китайцев, попавших за пределы своей родины и ставших «хуацяо», имели корни в Гуандуне. И, следовательно, говорили на кантонском диалекте. И как они сами, так и с их подачи контактировавшие с ними некитайские жители США, Канады, Таиланда и т. д. считали (некоторые делают это до сих пор) настоящим китайским языком (Chinese language) именно кантонский диалект; путунхуа для них — не «Chinese», но строго «Mandarin»… некоторые обзывают его также бэйцзинхуа, но, как мы с вами уже выяснили, это не вполне корректно… Иными словами, в глазах потомков гуандунцев, некогда переехавших в Америку, единственно правильным и верным китайским языком является их диалект. Пекинцы же, к слову сказать, считают его «птичьим». Да и вообще издеваются над бедными южанами на чем свет стоит… Однако, на минуточку, население провинции Гуандун нынче составляет более ста миллионов человек; добавим сюда десятки миллионов «кантонскоговорящих» китайских «хуацяо» — есть о чем подумать, правда?

И в знаменитом Шанхае имеется свой, особенный диалект, сильно отличающийся от нормативного языка. Проведя несколько месяцев в этом городе, средний китаец при известном старании зачастую начинает относительно прилично понимать местный говор (хотя мне встречалось и немало приезжих индивидов, осваивать шанхайхуа отказывавшихся просто принципиально: «Пусть они сами говорят на нормативном!»); то же самое относится и к иностранцам. Однако научиться говорить на шанхайском (базовые слова и выражения не в счет) можно только специально этого захотев, пообщавшись немало времени с преподавателем из местных и местными же друзьями и воспользовавшись соответствующими аудиокурсами и учебниками. Забавно, что говор жителей провинции Чжэцзян, граничащей с Шанхайским муниципалитетом, весьма похож на шанхайхуа, но диалект расположенной чуть южнее провинции Фуцзянь уже отличается от него сильнее, чем польский от русского. Зато фуцзяньская речь (миньнаньхуа) весьма распространена на Тайване; неудивительно, ведь эта провинция расположена прямо напротив Тайваня, так что выходцы из нее в свое время практически первыми перебрались через пролив…

Часто задаваемый вопрос из области практики: стоит ли задумываться об изучении хотя бы какого-либо одного из вышеупомянутых диалектов? Кстати, упомянул-то я далеко не все существующие варианты: есть ведь еще и сычуаньский, и хунаньский, и т. д. и т. п. — каких только говоров нет, Китай-то большой! Вряд ли стоит сомневаться в том, что основополагающим при изучении Китая является все-таки овладение нормативным языком путунхуа: для КНР это универсальное средство общения, ныне он повсеместно и обязательно изучается в средних школах, и только благодаря ему почти ушли в прошлое те времена, когда китайцы из разных провинций, не понимая друг друга на слух, вынуждены были осуществлять информационный обмен, изображая свои общие иероглифы на ладошках. Представьте, каково было неграмотным! Кроме того, как упоминалось выше, с путунхуа не пропадешь и на Тайване…

Изучение кантонского диалекта без путунхуа имеет смысл, пожалуй, только в каком-нибудь очень экзотическом случае; к примеру, если вы собираетесь устроиться на работу в отдел этнической преступности полицейского управления Лос-Анджелеса и затем патрулировать тамошние чайна-тауны. Сто против одного, что кантонский там будет намного насущнее нормативного… Во всех остальных случаях начинать нужно именно с путунхуа. А продолжать? Что касается всего остального, то, по моему твердому убеждению, лишних знаний не бывает. К примеру, владея хотя бы основами шанхайского диалекта, можно не только вовремя понять что-нибудь этакое важное, что местные друзья (варианты: не совсем друзья, совсем не друзья и т. д.) от вас хотят скрыть и для того невзначай переходят в разговоре между собой на родную местную речь; более того, когда ваши знания будут в конце концов обнаружены, ваш статус в глазах местного населения повысится на много уровней сразу. Вы станете звездой раз и навсегда, поскольку владеющих китайскими диалектами иностранцев можно в принципе пересчитать по пальцам. Диалектами не владеет даже великий и ужасный Дашань! Заметьте, что я коснулся только практической стороны вопроса, а ведь существует, по крайней мере для многих, чисто филологический интерес…

Для сведения тех, кто хочет изучить такой диалект, на котором говорит наибольшее количество народу (такой вопрос я тоже слышу отчего-то довольно часто): рассмотрите вариант с сычуаньским (население Сычуани — порядка ста тридцати миллионов вместе с Чунцином как городом центрального подчинения) и хэнаньским (население этой провинции — более ста миллионов). Так что работать есть над чем…

Тенденция: если пятнадцать лет назад учебники и аудиокурсы по китайским диалектам практически не существовали в природе, за исключением чего-то очень маленького, жалкого и посвященного основам кантонского, то сейчас в хороших книжных магазинах КНР можно найти немало интересных материалов, посвященных теме данного разговора. А при китайской рыночной экономике ничего просто так не делается…

 

Идеальный путь

По сравнению с девяностыми, и уж тем более с восьмидесятыми годами, китайский язык в России изучают теперь больше, и даже порой удивительно, насколько больше. Если верить в старую формулу «спрос рождает предложение», то спрос на китайский язык нынче просто фантастический. Заметьте, дорогой читатель, спрос не на постижение удивительной науки под названием «китаеведение» (или «синология»), а на китайский язык «в чистом виде». И если двадцать лет назад человек, подававший документы на китаеведческое отделение специализированного факультета серьезного вуза, обычно четко знал, что хочет изучать Китай в частности и Восток вообще со всеми их деталями, запчастями и потрохами, включая и язык, что он любит эту науку и готов потратить на постижение ее много сил и времени, то сейчас мотивация абитуриента или студента зачастую совершенно туманна. «Как-то краем уха слышал, что Россия с Китаем сейчас дружат, вот и решил поучить на всякий случай…» «Наверное, потом можно стать переводчиком и заработать много денег…» «Хочу заниматься бизнесом с Китаем» (и это еще один из наиболее адекватных ответов).

Лично мне непонятно стремление человека изучать только китайский язык, наплевав при этом на совершенно удивительные и захватывающие историю, философию, религию, этнографию Китая. Поэтому и вопрос: «А как мне лучше всего выучить китайский язык?» — кажется мне довольно диким. Наверное, примерно такое же чувство испытывает профессиональный тренер по боксу, на тренировки которого просится какая-нибудь темная личность с улицы затем, чтобы «поставить удар». Ибо в обоих случаях имеет место стремление дилетанта обязательно зачем-то оторвать кусок от гармоничного целого, затем немного пожевать его и бросить; или же не бросать, но всю жизнь затем довольствоваться этим самым полупрожеванным куском: ни толку, ни радости, ни богу свечка, ни черту кочерга…

И все же? Ну раз «и все же», то давайте-таки отнимем неотъемлемое и составим виртуальный план работы на ближайшие несколько лет. Начинать, разумеется, следует с выбора приличного учебного заведения. И в этом смысле особенно утешить мне читателя нечем: хороший преподаватель китайского, он как доктор традиционной китайской медицины — долго учится, развивается в определенной системе, накапливает знания и навыки под руководством опытных учителей… такие и раньше-то не размножались как кролики, а в условиях нынешней ситуации в высшей школе вообще скоро будут близки к вымиранию. Это я о тех немногочисленных школах, которые имели хороший статус еще во времена существования СССР: что-то еще держится благодаря усилиям сохранившейся «старой гвардии» (к сожалению, она не вечна) и молодых энтузиастов-бессребреников… Что же касается коммерческих «институтов» и вроде бы государственных «университетов», в девяностые годы спешно реорганизованных из ПТУ и техникумов и пооткрывавших «восточные» факультеты и кафедры, то наблюдение за такими структурами и их деятельностью вообще вызывает настоящий ужас.

Короче говоря, если вы собираетесь изучать китайский язык серьезно, то выбор не особенно широк. Рекламы конкретных мест здесь по понятным причинам не будет, поэтому нужно просто поинтересоваться, в каких вузах до развала СССР имелись восточные факультеты и отделения, и двигаться именно в их направлении… Ничего нового и одновременно хорошего в этой области в нашей стране не придумано и вряд ли будет. (Если же речь идет о том, чтобы просто так немножко поучиться чему-нибудь и как-нибудь, то некие непонятные курсы китайского языка в вашем населенном пункте, скорее всего, найдутся сразу же.)

Перед самыми-самыми начинающими немедленно встает один важный вопрос: фонетика. Она в китайском непростая, плюс, как читатель, возможно, слышал, присутствуют еще и четыре тона, и необходимость корректной фразовой интонации тоже никто еще не отменял… Смею утверждать, что разнообразные схемы гортани в разрезе, положений языка во рту и т. д. и т. п., традиционно помещаемые в начало почти любого учебника китайского (да и других языков тоже) для начинающих, а также диаграммы четырех тонов с более или менее удачными сравнениями, позволяющие студенту догадаться, о чем вообще идет речь в данном разделе, в постановке произношения почти бесполезны, и хороший преподаватель нужен однозначно. Он, этот самый преподаватель, обязан четко и понятно объяснить новичку многочисленные нюансы произношения и корректно показать (то есть бессчетное количество раз повторить) правильный живой звук изучаемой речи…

Вариантов, в принципе, два: это может быть либо носитель языка (китаец), либо русский специалист… Казалось бы, оба варианта хороши: что до первого, то китайцев в России теперь вообще много, причем чуть ли не каждый из них — «потомственный учитель» (по типу: «и все предки до тридцать второго колена были учителями китайского языка, а на рынке тряпьем торгую только временно, еще знаю ушу и могу людей лечить»), так что найти себе преподавательские кадры вроде бы нетрудно для любых курсов или «центров языка». Для человека не очень сведущего, кстати, фраза «занятия с носителями языка» вообще звучит почти магически… Второй вариант вроде бы тоже ничего: как-никак специалист, «чай, в университетах его учили» (диплом тоже есть, «и в самом Китае стажировался»), чего ж такому не доверять?

К сожалению, не все так просто. Что касается первого варианта: преподавание иностранного языка (китайский не исключение) — это специальность, которой учат в вузе; такие специалисты не редкость, но и на дороге не валяются; работая в Китае с иностранными студентами или находясь в командировке за границей, они имеют неплохой социальный статус и приличное жалованье, расписание их работы вполне четко и определенно, и ехать в Россию, чтобы прозябать там на маленьких частных курсах, никто из них не собирается. Грамотные китайские преподаватели приезжают к нам не в личных поисках фортуны, а по специальным межвузовским соглашениям и работают в основном все в тех же уважаемых учебных заведениях, которые еще задолго до распада СССР, а то и до Октябрьской революции стали центрами российского китаеведения. Иными словами, опять же, «не всякая рыба — ихтиолог», и торговец с рынка, пусть и обзаведшийся фальшивым дипломом преподавателя, останется торговцем, а не учителем языка. Однако, поскольку «каков приход — таков и поп» (простите легкий перифраз), различные мелкие, частные, переформированные из полусельских ПТУ организации с радостью берут «носителей» с рынка на работу. Наблюдаемый в настоящее время результат (в виде уровня владения несчастных выпускников таких «контор» китайским языком) более чем плачевен.

Вариант второй? Поинтересуйтесь общей ситуацией в российской высшей школе, а также зарплатой рядового преподавателя. И вряд ли вы удивитесь тому, что отечественные преподаватели китайского языка делятся на замечательных энтузиастов (их мало, и в частную лавочку никто из них работать не пойдет), что работают все в тех же немногочисленных государственных «статусных» вузах, и на дилетантов-недоучек (самоучек, полусамонедоучек и т. п.), которые во множестве подвизаются в тех самых расплодившихся благодаря увеличившемуся спросу на изучение китайского частных лавочках; да-да, вместе с вышеупомянутыми «настоящими носителями языка из Китая»…

Кстати, а можно ли в принципе обойтись без правильного произношения, но быть при этом в состоянии общаться с китайцами на их языке, скажем, на бытовые темы? Да, можно. До сих пор встречаются товарищи, даже никаким тонам в свое время не обучившиеся (кто-то — ввиду сложившихся объективных обстоятельств, кто-то — уповая на извечное российское «авось да небось»), прононс выдающие на уровне «азбуки Палладия» (см. ниже), речь которых китайцы тем не менее с натугой, но понимают… К слову, можно ведь как-то обойтись и без правильной грамматики, и с неправильно заученной лексикой, и совершенно не разбираясь в словарях и справочниках, и вообще твердо зная по-китайски три с половиной слова… (Вот и занимаются многие «молодые переводчики» тем, что каждые две минуты разговора задумчиво тыкают в «Гугл Транслейтинг» на мобильном телефоне). Да и вообще, у меня есть приятели, благополучно объехавшие всю Азию без знания каких-либо языков, кроме русского. Как говорится, «ничего, что по-русски, зато два раза и очень громко».

С другой стороны, имеет право на существование вот какое соображение: большинству российских людей, изучающих китайский язык, за китайцев в Китае чисто по экстерьеру себя выдать явно не получится, так что перспектива блестяще овладеть «хинской мовой» и после как следует порезвиться в духе киплинговского Кима в общем-то практически невозможна; вряд ли получится и пожать лавры «прикольной белой мартышки, так классно болтающей на китайском», то есть пойти по стопам Марка Роузвелла: и китайскоговорящих «лаоваев» расплодилось в последнее время множество, и китайская аудитория ими уже почти наелась. А посему… к чему лишние усилия? Все те же авось да небось, да коробочка конфет к зачету, и глядишь, через четыре года готов новый дипломированный специалист — родился, так сказать, «китаевед»… Ну, в каждой шутке есть доля шутки, а между тем общий уровень владения языком у выпускников даже традиционно считавшихся перворазрядными вузов за последние годы заметно упал.

Вернемся к идеалу? Как вы, вероятно, уже поняли, мои пассажи об овладении китайской фонетикой относятся не только к фонетике, но и ко всему учебному процессу в целом. Два или три года студент осваивает произношение, постигает основы грамматики, набирает лексику, учится работать со словарями, начинает овладевать разговорным и иероглификой, читает тексты (сначала простейшие учебные, затем переходит к прессе и адаптированной литературе)… Заметьте, что в эти два или три года рядом с ним все время должен быть как минимум один преподаватель, который грамотно и четко, на понятном русском языке (как вариант — английском, но, положа руку на сердце, чтобы и обучаемый, и учитель в достаточной для подробного объяснения мере знали английский, — случай очень редкий) рассказывает обо всех нюансах изучаемого предмета. Заметьте это самое «как минимум»: в нормальных вузах разные языковые аспекты преподаются разными специалистами…

Только через пару-тройку лет (в зависимости от индивидуальных способностей, усидчивости, интенсивности процесса) студент оказывается в состоянии воспринимать информацию об изучаемом им китайском языке на этом же самом языке. Примерно в это же самое время возникает и необходимость активировать полученные знания и навыки путем погружения в аутентичную языковую среду; попросту говоря, наступает пора стажировки в Китае. Дело здесь в первую очередь не в каких-то особенных сакральных вещах, которые, кроме Китая, больше постичь негде (напротив, учебный процесс там для иностранцев сверхъестественной напряженностью и новаторскими педагогическими идеями, мягко говоря, не отличается); основная «фишка» — в возможности массированного общения с огромным количеством разнообразных и разномастных «носителей» — с утра до ночи и с ночи до утра, используя (наконец-то) почти исключительно только пресловутый изучаемый язык… Если все идет правильно, то подобная стажировка вызывает у учащегося просто-таки взрывообразный прогресс.

Драгоценным временем стажировки в состоянии воспользоваться не все. Либеральные нравы китайского кампуса, относительно расслабленный учебный процесс, обилие соблазнов-развлечений и хорошее китайское пиво, жестко противостоящие попыткам сосредоточиться на учебе и практике, победили уже многих способных ребят, вернувшихся из Китая в стены родных вузов почти полными «овощами». А куча народу так и вообще не возвращается, предпочитая как-нибудь переоформиться для продолжения учебы в Поднебесной, вяло дотянуть до диплома (для того, чтобы китайский вуз не выдал студенту свидетельство об окончании, нужно быть совершенно безнадежно ленивым имбецилом). Почему? Во-первых, «китайская» жизнь относительно комфортна и стабильна. Во-вторых, язык уже вроде бы как «есть», и для дальнейшего трудоустройства в Китае в офис какой-нибудь мелкобарыжной фирмёшки в Пекине или Гуандуне его вполне хватает; в-третьих, это самое трудоустройство в Поднебесной является радужной мечтой и конечной целью всей учебы для многих российских молодых людей.

Те же, кто сохранил соответствующую мотивацию и любовь к однажды выбранной специальности и рассматривает Китай как нечто большее, нежели хорошее место для питья пива и поиска работы, после стажировки возвращаются домой и продолжают нелегкие усилия, «грызя гранит»: впереди языкознание, литературоведение, разнообразные спецкурсы в течение еще двух или трех лет — для настоящего овладения непростым китайским языком вещи насущные и необходимые. Но получится ли «на выхлопе» приличный профессионал, зависит теперь в основном только от самого человека. Китайский непрост, «устать» и сорваться можно в любой момент…

 

Китайский в Китае?

Вопрос: можно ли хорошо изучить китайский язык в Китае «с нуля», обойдя стороной хороший российский вуз? В принципе, можно. Одна из проблем, однако, в том, удастся ли студенту своими силами и умом усвоить то, что обычно вкладывают в него в первые два года учебы в России, старательно разжевывая за него и объясняя ему на родном языке. К слову сказать, в области произношения некоторым товарищам (хотя их сравнительно немного) особенно объяснять ничего и не нужно: бывает, что человек от природы является талантливым имитатором речи и через пару месяцев занятий без особых усилий приобретает просто-таки дивное произношение; правда, все остальное у счастливчика потом тянется так же нелегко, как и у остальных…

Более того, учитывая прогрессирующий уровень китайской «школы» преподавания китайского как иностранного, регрессирующий уровень «школы» российской, относительную среднюю доступность платной учебы в Поднебесной (по сравнению с задранными ценниками в российских вузах, сделавших почти невозможным поступление на хороший факультет одаренного ребенка из небогатой семьи), отвергать путь «китайского „с нуля“ в Китае» представляется неправильным. По крайней мере (этот вопрос я в последнее время слышу довольно часто), данный путь несравненно лучше неприкаянного тырканья по российским частным «языковым центрам» и «восточным институтам» либо «восточным факультетам», зачем-то открывающимся в технических вузах.

Преподавание китайского в Китае менее «академично», нежели в России (мы говорим о традиционно сильных школах), и студент недополучает массу теоретических знаний в области филологии, которые считаются в российском китаеведении «базовой комплектацией» специалиста. Например, грамотно изложить многие аспекты языкознания большинство китайских преподавателей просто неспособны в силу своего сравнительно невысокого культурного и образовательного уровня. При этом, однако, изучаемые в китайских вузах языковые предметы более приближены к практической жизни; к примеру, считающиеся там обычными предметы типа «китайский для бизнеса» в наших школах, как правило, преподаются в совершенно примитивном виде.

Чего не узнать о китайском языке, изучая его только в Китае и не предпринимая усилий изучить что-либо помимо требований учебной программы? Вот вам маленький, но типичный пример. Есть в природе такая штука, как «система Палладия». Разработана она была выдающимся русским китаеведом о. Иакинфом (Бичуриным), а окончательно закреплена в «Полном китайско-русском словаре» Палладия (Кафарова) и Павла Попова еще в XIX веке, и регламентирует правила записи китайских слов русскими буквами. Есть у нее и значительный недостаток: данная система зачастую неточно передает истинное звучание китайского слова, так что бедняге, с какого-то перепугу решившему изучить китайский язык по старому самоучителю, в котором используется «палладица», остается только глубоко посочувствовать… Однако для студента «классической» российской школы система Палладия тем не менее — классика, своеобразный «a must», необходимый элемент знания о Китае. Так сложилось, ничего не поделаешь. Человека, изучавшего язык только в Китае, обычно легко узнать по его полной неспособности записать китайское слово русскими буквами: «палладицу» в Поднебесной изучают только китайцы-русисты (в последнее время это происходит из рук вон плохо). С точки зрения нормального китаеведа, подобное — это «фи, какая темень!», но если как следует подумать, и без системы Палладия люди как-то живут. Хотя нежелание овладеть подобной маленькой, но знаковой «фишкой», пожалуй, действительно «фи!»…

Несомненный плюс учебы в Китае — возможность в результате такого обучения получить не только владение языком (настоящее или не очень — для человека со стороны, когда придет время, такой вопрос не встанет: «Да он же в самом Китае учился!»), но и диплом о высшем образовании в области экономики, психологии, юриспруденции, социологии или еще чего-нибудь. Что за экономист получается из студента, который изучал язык один год «с нуля» по двадцать часов в неделю (на первый взгляд немало, но, учитывая количество материала, который нужно получить и переварить ради возможности хоть сколько-нибудь сносно общаться на китайском даже на простые темы, — явно недостаточно), после чего три-четыре осваивавал специальность на этом самом языке? При не столь высоком общем уровне китайских вузов в теории результат должен получаться относительно скромным… на практике же большинство российских «китайских» выпускников, встречавшихся мне, находились на уровне «здравствуй, дерево!» как в плане языка, так и в области прочих знаний.

…Но диплом, братцы, диплом! Он ведь будет настоящий, а не купленный в Бангкоке на знаменитой улице Кхаосан-роуд, а для будущего российского работодателя (в китайской структуре российское существо — большое исключение, ибо обычно не выдерживает конкуренции; ведение милых передачек на ТВ а-ля «посмотрите, как белая обезьянка бойко судачит на нашем языке про успехи нашей экономики» — не в счет) все особенности национального образования КНР, в особенности образования в КНР для иностранцев, — просто лирика. Как говорится, «высшее образование есть, учился в Китае — значит, тему знает, надо брать!»

Минус (в моем понимании, но отнюдь не для всех и не всегда): в результате нескольких лет учебы в Китае китаеведами не становятся. Ибо это невозможно и противоречит концепции и стандартам высшей школы РФ и КНР, а также логике, здравому смыслу и законам мироздания. Дамы, господа, товарищи и граждане, отучившиеся в Китае и при этом пренебрегшие родным российским образованием по специальности «Востоковедение. Африканистика» (нынешний стандарт «032100»): вы можете блестяще владеть китайским разговорным, прожить пять лет в Шанхае и успешно контролировать отгрузки разнообразного мусора «made in China», быть умны, красивы, обворожительны и сексуальны… но в 999 случаях из тысячи китаеведом вас это не сделает. Нужна школа, которая хоть и не гарантирует сама по себе формирование хорошего профессионала, но является базовым элементом в процессе его становления.

Кстати говоря, отсутствие квалификации китаеведа само по себе не зазорно ничуть. Если язык выучивается исключительно ради возможности вести переговоры с китайскими партнерами, то что же в этом плохого? Единственное, чего я не понимаю: почему столько народу, не знающего о Китае ничего, кроме его разговорного языка, так упорно старается записаться именно в востоковеды вообще и в китаеведы в частности? Возможно, просто слово красиво звучит?

Одно исключение, которое подтверждает правило, мне известно лично, и его (это исключение) я считаю безусловно выдающейся личностью; но не стоит обольщаться: времена гениальных самоучек вроде упоминавшихся выше Бичурина и Палладия давно прошли, и стать всесторонним специалистом по Китаю, не завершив формального образования, доступно только героям (внимательный читатель увидит аналогию с китайскими врачами). Законный вопрос: почему? Потому что востоковедение — это наука, непрерывно развивающаяся вот уже скоро почти двести лет; постичь ее вне «правильных» университетских стен — задача тяжелейшая. Может, я и преувеличил здесь малость, но суть, надеюсь, вы вполне уловили…

Э, что там про китайских врачей? Коленка с поясницей замучили, от старательного изучения китайского голова разболелась, а вы где-то слышали, что в Поднебесной есть такая традиционная медицина, которая совершает чудеса, воскрешая мертвых, так что вам-то точно стопроцентно поможет? Что ж, хорошая тема. Посмотрим, что там за дела с китайским врачеванием творятся…