ГЛАВА 1

Неожиданная находка

— Димыч, он опять убежал! — с такими словами встретила меня жена, как только открыла мне дверь. Её голос дрожал, а глаза умоляюще смотрели на меня. Она прекрасно знала, что этот умоляющий взгляд действует на меня безотказно. Проклятье, я только что пешком поднялся на четырнадцатый этаж. Какая-то математическая закономерность: чем больше в доме этажей, тем чаще ломается лифт.

— Не паникуй. Я сейчас его найду и принесу, — сказал я, с трудом узнав свой голос.

Подавив в себе приступ лёгкой ярости, я медленно поплелся по лестнице вниз. И пока я, чертыхаясь на каждом этаже, спускаюсь вниз, самое время сказать, тебе дорогой читатель несколько слов о себе. Как ты уже догадался: Димыч — это я. Вообще-то меня зовут Дмитрий Николаевич. Но моя жена с самого первого дня нашего знакомства, когда о нашей будущей свадьбе, даже мыслей не было, стала звать меня Димычем. Возможно, мои вечно криво сидящие очки, придавали мне вид, при котором иначе меня звать было просто невозможно. Работаю я, дорогой читатель, менеджером в одной типографии. Моя задача искать клиентов, и убеждать их, что если они что-то не напечатают в нашей типографии, то их жизнь пройдет даром. Откровенно говоря, типография так себе. Поэтому, чтобы не возникло недоразумений, обид и упреков, я не буду говорить, как называется и где находится наша, так себе, типография. Что же касается моего возраста, то …. Прости читатель, но я уже дошёл до первого этажа и теперь вступаю в то, что называется подвалом, но оказалось входом в мир кошмаров. Впрочем, я пока об этом не догадывался.

В подвал вели два лестничных марша вниз и налево. После второго марша высота подвала была не более полутора метров, и двигаться по нему можно было только согнувшись. Это обстоятельство не мешало местным наркоманам и алкоголикам заскакивать сюда на некоторое нужное им время. Граждане, у которых вдруг неожиданно возникали проблемы с животом, а до их дома было далеко, так же пользовались «услугами» нашего подвала. В таких вот условиях, проклиная друзей сделавших такой «шикарный» подарок моей жене, я продвигался к сплетению труб, где обычно прятался котёнок. Справедливости ради следует признать, что котёнок строго придерживался традиции: постоянно убегал за очередной порцией адреналина и прятался под одной и той же конкретной трубой.

Я увидел его наглую усатую физиономию, где и ожидал. На этот раз в поведении котёнка произошли изменения: он был напуган более обычного, не кусался, не царапался и даже с каким-то облегчением позволил взять себя на руки. Это меня несколько успокоило, и чувство раздражения стало меняться на чувство теплоты и нежности к этому маленькому напуганному пушистому комочку. Я уже вернулся было к первому подвальному маршу лестницы, как вдруг зачем-то обернулся назад. Ах, не надо было этого делать! Не надо было!!! Это была первая ошибка.

При тусклом освещении я различил в дальнем углу подвала что-то блестящее, точнее что-то слегка светящееся мерцающим светом. Не давая себе отчет, что я делаю, я пошёл обратно на это свечение. Источником этого свечения или блеска оказалось довольно большое кольцо. Кольцо было необычного стиля, по цвету похоже на золото, и было частично прикрыто мусором. И здесь я совершил вторую ошибку. Меня даже не насторожило, что у котенка шерсть стала дыбом, и он злобно зашипел. Я наклонился и взялся за кольцо. Кольцо было на что-то надето. Когда я поднял это что-то вместе с кольцом, и поднес к глазам, то увидел, что это что-то — отрубленная женская рука! Я с ужасом бросил свою находку обратно. Но вместо того, что бы немедленно уйти и сообщить о находке куда следует, я как зачарованный стоял и смотрел на эту руку. Рука явно принадлежала когда-то молодой женщине. У нее были длинные тонкие пальцы с ухоженными ногтями. Ногти были покрыты голубым лаком, и на каждом была нарисована змейка, причем все змейки были разные. В моём воображении стал рисоваться образ этой незнакомки, столько времени отдававшей своим ногтям. Она представлялась мне невысокой, стройной и с голубыми глазами, под цвет своих ногтей…

Котёнок начал яростно вырываться из моих рук. И тут я совершил третью ошибку, которая оказалась роковой. Я, как загипнотизированный, нагнулся и снял кольцо с пальца отрубленной руки. К моему удивлению, кольцо снялось очень легко, как будто само прыгнуло мне в руку. Повертев в руке это необычное кольцо, я положил его во внутренний маленький карман в моих брюках. В карман, который я сразу же, как только обнаружил его наличие, назвал — карман для заначек. Затем, прикрыв котёнка, освободившейся рукой сверху, я вышел из подвала и всё в том же полусознательном состоянии стал подниматься по многочисленным лестничным маршам к себе на этаж.

 

ГЛАВА 2

Разговор на закате

Солнечный круг опустился уже на две трети за горизонт. Сумерки становились темнее и тени от кованых решёток на окнах становились длиннее и все более и более расплывчатые на мозаичном полу. Стёкол в узких высоких окнах не было, и сырой вечерний воздух спокойно затекал в залу сквозь решётки.

Ло-Нгосон, невысокий сутулый человек в поношенном плаще с капюшоном, ненавидел вечера. Когда вечерний воздух насыщался влагой, у него усиливался его хронический насморк, и жидкость из носа текла практически беспрерывно. Эта особенность его организма доставляла ему немало проблем. Правда, такая напасть была у него не всегда, да и сутулым он раньше тоже не был. Но теперь… Теперь над ним многие насмехались и советовали открыть бизнес по продаже соплей под видом косметических сливок и многое, многое другое. Но самое досадное было то, что когда он сморкалсяи фыркал носом, это получалось так громко, что все сразу обращали на него внимание. Но все это полбеды, беда в том, что герцог Ло-Гроногон приходил от этих звуков в ярость, а в ярости он был просто непредсказуем и страшен. А в данный момент, Ло-Нгосон находился в замке герцога на аудиенции у него с докладом о секретной миссии.

С тоской посмотрев на заходящее солнце, Ло-Нгосон весь сжался, и не в силах более хранить в носу избыток жидкости, и высморкался, как мог тише. Впрочем, это не помогло, и характерный звук разнесся по залу, отражаясь от колонн, арок и сводчатого потолка. При этом казалось, что он становился всё громче и громче. Ло-Нгосон ещё больше сжался, вдавил голову в плечи, и с ужасом поднял глаза. На его счастье, герцог был поглощен созерцанием заходящего светила, и не обратил на посторонние звуки никакого внимания. В замке все знали, что герцог каждый вечер, когда позволяла погода, задумчиво провожал глазами заходящее солнце. О чем он в это время думал и что замышлял, никто не знал. Замок всё больше погружался во тьму. Зажигать свечи разрешалось, только после полного захода солнца.

— Говори, — тихо произнес герцог, не поворачивая головы и продолжая смотреть в то место на горизонте, где только что скрылось солнце. Герцог сказал очень тихо, почти шепотом, но Ло-Нгосон при звуках голоса дернулся, как будто выстрелили из пушки у него над ухом, и еще больше втянул голову в плечи. Голосу герцога был очень скрипучий, и напоминал не то лязг кандалов, не то скрип ржавой цепи. Втягивая голову в плечи, Ло-Нгосон очевидно надеялся, что эта ржавая цепь не сможет оплести его шею и задушить.

— Мой господин, да дарует тебе великий Ло-Лемуэль здоровья, долголетия и всемирного и вечного могущества! Всё прошло очень прекрасненько, тихонько, незаметненько, великолепненько, быстренько…

— Ближе к делу и поменьше прилагательных, — сказал герцог ещё тише. Но холода и металла в голосе герцога стало больше. Ло-Нгосон до ушей втянул голову в плечи и почти почувствовал, как невидимая цепь начинает оплетать его шею.

— Да, да, да! Конечно, конечно, конечно, — скороговоркой заговорил он, одновременно успев, как можно тише высморкаться. — Принцесочка в третьем казематике, под восточной башенкой. Пока тихонечко спит, и ни о чём не догадывается. Её никто никогдашеньки и нигдешеньки не найдет. Все будет прекрасненько, тихонько, незаметненько, великолепненько…

— Кольцо… Где кольцо? — перебил его Ло-Гроногон. Скрип ржавого железа в голосе усилился. Ло-Нгосон почувствовал, что цепь сильнее сдавила шею. Он ещё сильнее вдавил голову в плечи, так что практически не стало видно ушей.

— К-к-коль-ц-цо не снималось, — жалобно простонал он.

— Это и так все знали. Пока кольцо у неё на пальце, придворные маги легко смогут её найти. Говори — сказал герцог и впервые посмотрел на Ло-Нгосона, точнее на тот бесформенный комок под плащом, что отдаленно напоминал человеческую фигуру.

— Кисть рученьки пришлось немножечко отрубить.

— Идиот. Почему же кисть, а не палец?

— Палач был немножечко пьяненьким, топорик немножечко дрожал… Мой господин, вам не зачем волноваться. Принцесса ничего не почувствовала. Она спала под действием чар нашей штатной чародейки-целительности Ло-Лории. Когда принцесса проснется, она даже ничего не заметит. Ло-Лория регенерировала принцессе новую кисть, лучше прежней. Прекрасненькую, великолепненькую, белоснежненькую… Ваш дорогой дядя присутствовал при этом, и остался очень доволен.

— Неужели? Я вижу, что у тебя кроме соплей осталось еще немного мозгов, — скрип железной цепи стал мягче, — Рука будет фантомная или настоящая?

— Самая, что ни на есть настоящая, настоящей не бывает мой господин, — сказал ободрившийся обладатель плаща с капюшоном. Над плечами появились уши.

— Что ты сделал с кистью с кольцом? Ты нашел место, где их не найдут?

— Я придумал все очень умненько. Я закинул их на … Землю… Излучение кольца не сможет достичь нашего мира.

— С этого момента детальней и конкретней, — лязг железа слегка усилился.

— К-к-ко-гда-а я телепортировался, то оказался в каком-то грязном пыльном помещении с низким потолком. Там был полумрак. Везде было много мусора — значит сюда давно никто не ходит. Вдоль одной из стен шли какие-то трубы. Я спрятал кисть под одной из труб.

— Тебя никто не видел?

— Из людей никто…

— Что значит из людей?

— За трубами прятался какой-то маленький зверёк с хвостом и ушами. Увидев меня, он зашипел и забился еще глубже в трубах. Зверёк явно неразумный, так что нет никаких поводов для беспокойства… Так что все прекрасненько, тихонько, незаметненько, великолепненько…

— Где кольцо? — спросил герцог, не обращая внимания на его болтовню.

— А колечко осталось на пальчике, — с этими словами Ло-Нгоносону снова пришлось высморкаться.

То ли звук сморкания, то ли последние словаЛо-Нгосона, но что-то герцогу явно не понравилось.

— Ты не уничтожил кольцо?

— Но его невозможно уничтожить, мой господин.

— Ты мог бросить его в жерло вулкана, ты мог утопить его на дне океана. Но ты, идиот, оставил его там, где его могут найти люди. Найти и воспользоваться им.

— Но, мой господин, это же кольцо не снимается и никто не сможет им воспользоваться …

— Это здесь, оно не снимается. Здесь действует блокирующая магия. А на Земле ты пробовал снять кольцо?

В глазах у Ло-Нгосона потемнело. Что сказать? Чтоон не догадался проверить это, или соврать и сказать, что на Земле оно тоже не снимается?

— По твоему молчанию мне ясно, ты не пробовал снять кольцо. И теперь неизвестно кто может им воспользоваться.

— На кольцо наложены чары, только избранные могут им воспользоваться. Но избранная была только принцесса. Вы же прекрасно это знаете, мой господин.

— Я знаю, что в нашем мире избранная только принцесса. Но, кто знает, сколько избранных может оказаться на Земле. Там всё по-другому, там наши чары могут не действовать или будут действовать по-другому. Ты, ходячий фонтан соплей, знаешь, что будет, если кто-то снимет кольцо и наденет на свой безымянный палец правой руки?

— Да, мой господин. Он сможет телепортироваться в наш мир, да и в любой другой мир какой пожелает.

— А что будет, если этот кто-то наденет кольцо на безымянный палец левой руки? — эту фразу герцог произнес почти шепотом.

Ло-Нгосон упал на колени и закрыл голову руками. Он прекрасно знал, что будет.

— Немедленно, пока не поздно, отправляйся на Землю. Кольцо можешь уничтожить вместе с собой. Пошёл вон!

Невидимая железная цепь чуть не задушила Ло-Нгосона. Он, не поднимаясь с колен, попятился назад. Дополз до громадных резных дверей, открыл их задом, и только оказавшись снаружи зала, вскочил на ноги и помчался прочь от замка.

 

ГЛАВА 3

Хакер-психотерапевт и сон под утро

— Сосед, да на тебе лица нет! Ты что в подвале привидение увидел?

Эти слова принадлежали соседу с четвертого этажа. Находясь в лёгком шоке, я даже не заметил его и собирался пройти мимо, как будто его здесь и не было. Сосед, как обычно, вышел покурить на лестницу. Он был в мятой футболке и в старых тапках. Один тапок был порван в районе большого пальца, откуда выглядывал порванный в том же месте носок.

Одно время, до того как я женился, мы были с ним почти друзьями. Соседа все называли Петенька, а он всех называл не иначе как сосед или соседка. Петенькой его звали с незапамятных времен. Когда он был еще ребёнком и играл с ровесниками во дворе, его мама частенько, высунув голову в форточку, кричала на весь двор: «Петенька, а Петенька иди обедать!», или «Петенька, а Петенька иди делать уроки!» С тех пор минуло лет двадцать. Мама Петеньки после болезни ушла в мир иной, а прозвище Петенька так и осталось.

Петенька был на год старше меня. В отличие от меня он выбрал медицинскую стезю. Окончив медицинский институт по специальности «Психиатрия и Наркология», он занялся частной медицинской практикой как врач-психотерапевт. Ещё, будучи студентом, будущий психотерапевт подружился с однокурсником, его имя я запамятовал, который с помощью какой-то хакерской программы помог Петеньки взломать электронную почту его подружки. Из этой электронной переписки Петенька много узналинтересного о своей персоне, того что обычно не озвучивалось вслух. После этого Петенькина любовь к подружке, да вообще к женщинам угасла, а к хакерству наоборот разгорелась.

— Попробуй два раза пешком подняться и спуститься с четырнадцатого этажа, и я посмотрю, какое у тебя будет лицо, — ответил я.

— «…не сотвори себе кумира…», — сказал Петенька, указывая мне на котенка.

— Это кумир моей супруги.

— У твоей Надежды должен быть один кумир, ее собственный муж. То есть — ты! — сказал он голосом, словно проводит сеанс психотерапии.

— Скажи об этом своей будущей жене, — буркнул я в ответ и отправился дальше покорять лестничные пролеты.

Когда я, наконец, добрался до своего этажа, то увидел, что моя супруга, у которой очевидно лопнуло терпение, вышла встречать меня на лестничную площадку.

— Что так долго? — сердито сказала она, забирая котёнка из моих рук и даже не взглянув на мое изменившееся лицо. Остаток вечера супруга провела, играя с котёнком как с игрушкой, начисто забыв о моём существовании. Эх, прав был Петенька, когда говорил мне что-то про кумиров. Поужинав в одиночку, даже не помню чем, так как мысленно я был в подвале, я отправился спать раньше времени и почти мгновенно уснул.

…Надо мной было голубое небо. Оно как будто светилось само по себе голубым светом, придавая всему окружению голубой оттенок. Я лежал в густой высокой траве яркого изумрудного цвета. Аромат цветов, которые были необычно больших размеров и в основном голубого цвета, был просто божественный. Дышалось очень легко, как будто атмосфера состояла из чистого кислорода. Я легко поднялся на ноги, очень легко. Либо я стал очень сильным, либо я стал очень легким. Я пошел, точнее, почти полетел, едва касаясь земли, к ближайшей роще. Деревья, не известных мне пород, были с очень густой кроной. Войдя в рощу, я увидел родник и ручей. Журчанье ручья было похоже на очень красивую музыку, что-то среднее между флейтой, скрипкой и колокольчиками. В воде плескались рыбки похожие на вуалехвостов, но с еще большими вуалями, которым переливались всеми цветами радуги и при этом мерцали голубым светом. Я наклонился к ручью и стал пить — более вкусной воды я не встречал. Я пил, пил и пил. Эта божественная влага как бы сама вливалась в меня. Мне даже не надо было делать глотков.

Вдруг на воду упала тень. Я встал и оглянулся. Это было юная стройная девушка, как и всё здесь, невероятной неземной красоты. Я просто онемел от восхищения и не мог оторвать от нее глаз.

— Я потеряла своё кольцо, — сказала она, почти не открывая рот, мелодичным голосом. — Ты не поможешь мне его найти?

Она обратилась ко мне так легко и непринужденно, как будто мы были родственники или, по крайней мере, знали друг друга очень давно.

— Конечно, помогу, — сказал я, таким звонким голосом, какого у меня никогда не было. — Я его уже нашел. С этими слова я запустил руку в свой потайной кармашек и достал оттуда его содержимое.

— Вот, держи, — сказал я и протянул ей в раскрытой руке свою находку. Она в ужасе отпрянула и исчезла. Я взглянул на то, что держал в руке и увидел: это была отрубленная кисть с голубыми ногтями. Как она могла поместиться в такой маленький карман? Я выбросил руку и… тут же проснулся.

 

ГЛАВА 4

Размышленье в кабаке

Отбежав от замка на почтительное расстояние, Ло-Нгосон наконец решился остановиться и отдышаться. Он поднял глаза к ночному небу, усеянному россыпями звёзд, некоторые из которых мерцали и как бы подмигивали ему: «Не унывай! Всё будет прекрасненько!». На душе у Ло-Нгосона стало спокойней. «…Немедленно отправляйся…», как же разбежался, как бы не так, — сказал он вслух кому то в темноту. Плюнул в сторону замка, высморкался и отправился в ближайший ночной кабак с романтичным названием «Под звёздами». Это был единственный кабак в округе. Над входом был установлен флаг, подаренный когда-то тогда ещё живым королём, который был тут проездом, и на которого произвело впечатление местное жаркое. Этот флаг стал как бы символом кабака, и когда жёны спрашивали своих мужей на предмет, где они были, следовал один ответ: «Под флагом». И никто никогда не говорил: «Под звёздами».

Не смотря на поздний час в кабаке было полно народу. Музыканты в составе трёх человек старались на славу. Каждый пытался сыграть громче других. Поэтому в незатейливой мелодии эпизодически солировали то волынка, то скрипка, то бубен. Потолка почти не было видно из за густого облака табачного дыма и коптящих масляных светильников. Посетители были изрядно навеселе. В кабаке был шум и гам, кто-то пытался петь, кто-то кому-то пытался что-то доказать, кто-то кого-то пытался стукнуть.

Когда Ло-Нгосон вошел в кабак, там, на мгновение воцарилась тишина. Все знали, что он служит герцогу и является агентом по особым поручениям. Ло-Нгосон, не обращая внимания, ни на посетителей, ни на наступившую тишину, сразу двинулся к барной стойке. Шум и гам в кабаке возобновился.

— Кувшин вина и жаркое на закуску, — сказал он, мужеподобной барменше, выкладывая на стойку несколько монет. Та ловко смахнула ладонью деньги в выдвижной ящик стойки и протянула ему кувшин и кружку.

— А еда? — спросил Ло-Нгосон. Барменша кинула на тарелку несколько кусков хлеба и протянула ему.

— Это всё? — спросил он и высморкался.

— Если мало, то можешь намазать сверху сопли, — презрительно сказала барменша.

— Видишь сколько народу. Все пьют и жрут как в последний раз в жизни, как будто вот-вот настанет конец света. Сожрали всё горячее, а новое будет готово не раньше, чем через час. Хочешь — жди, не хочешь — проваливай! — с этими словами она отвернулась и пошла к другому концу стойки, где абсолютно пьяный лесоруб, стучал глиняной кружкой по стойке, во всю глотку требуя себе новую порцию грога.

— Разобьёшь мне кружку, я тебе башку разобью! — крикнула она ему, поднимая увесистый кулак. Кулак барменши по размеру ненамного уступал голове лесоруба. Тот мгновенно затих, поставил кружку на стойку и даже слегка протрезвел.

Ло-Нгосон нашел одно свободное место за столом в углу. Двое посетителей, сидящие за этим столом и отчаянно спорившие на тему, какая работа опасней: зверолова или сплавщика леса, сразу же замолчали. Затем они одновременно встали из-за стола, и молча, захватив одной рукой по табуретке, а другой свои, почти пустые кувшины, двинулись к другому столу. Обладатели мест за другим столом, с пониманием и готовностью сдвинулись плотнее, освободив немного пространства и для зверолова и для сплавщика леса.

Ло-Нгосон, оставшись в одиночестве, налил в кружку вина и с жадностью залпом выпил. Живительное тепло побежало в его груди. Он оторвал немного хлеба, закинул в рот и стал не торопясь жевать, разглядывая причудливые фигуры, образуемые табачным дымом.

Мысли его стали путаться. В голове стали рождаться образы и воспоминания далёкого счастливого детства. Он всегда, как себя помнил, жил в замке. Своих родителей он не знал. Старый герцог очень хорошо к нему относился. Среди прислуги замка ходили слухи, что Ло-Нгосон внебрачный сын старого герцога и какой-то крестьянки. Якобы вскоре крестьянка умерла не то от оспы, не то от простуды, а маленького мальчика, которому тогда было чуть больше года, старый герцог взял к себе в замок. Но были ли эти слухи правдой, или выдумкой никто толком не знал, а старый герцог никогда не называл Ло-Нгосона сыном, хотя и относился к нему как к сыну.

В замке был ещё один человек, который хорошо относился к нему. Это был старый лагуриец, настоящего имени которого никто не знал, и все его называли просто Ло-Лагу. Где находится Лагурия, все обитатели замка имели довольно смутное представление. По общему мнению: это где-то на востоке за пятью морями и за тремя материками.

Лагуриец появился в замке давно, после того как здешний король, вассалом которого был старый герцог, принял участие в бессмысленной военной кампании чуть ли ни на краю света. Как и следовало ожидать, кампания завершилась полным разгромом войск короля и пары его союзников. В итоге: король вернулся в своё королевство ногами вперед, а старого герцога, всего израненного привёз этот самый лагуриец. С тех пор спаситель старого герцога остался жить в замке, и по просьбе последнего стал учителем и наставником маленького Ло-Нгосона.

Эти занятия нравились Ло-Нгосону. Старый лагуриец был мастером всевозможных единоборств, разных стилей и направлений. Всему этому он охотно и подолгу учил своего подопечного.

— Ты должен быть сильным и ловким, что бы смог защитить себя и своих близких, — часто говорил он Ло-Нгосону. — Помни, слабый всего боится, а страх рождает ненависть. Сильный ничего не боится, поэтому он добрый и спокойный.

— Эй! Обжоры и пьяницы, горячее поспело! Кто опоздает, будет ждать ещё час! — раздался громоподобный голос барменши. Посетители, опрокидывая табуреты, бросились к барной стойке. На какое-то время кабак как будто опустел, а вокруг барной стойки как будто вырос и гудел большой рой громадных пчел. Официанток в кабаке не было. Вернее они были раньше, но подолгу никогда не задерживались. Дело в том, что подвыпившие посетители постоянно лапали официанток, щипали их, насильно целовали и сажали к себе на колени. А за разбивающиеся при этом кувшины и кружки барменша, она же хозяйка кабака, вычитывала из жалованья официанток. Неудивительно, что в очень короткий срок девушек, желающих работать в кабаке, в округе не оказалась. Отчаявшись найти новых официанток, барменша объявила свой кабак заведением самообслуживания. В виду того, что поблизости не было других кабаков, постоянные посетители всё равно продолжали, как и раньше оставлять свои деньги в кабаке у нашей барменши.

Ло-Нгосон остался сидеть за своим столом. Он налил себе в кружку новую порцию вина, сделал глоток, поставил кружку на стол и снова погрузился в воспоминания…

Однажды в замок к старому герцогу, приехал погостить его двоюродный брат. Он приезжал крайне редко и исключительно, по какому ни будь поводу. На этот раз поводом сталгрядущий день рождения сына старого герцога. Сына звали Ло-Гроногон, и ему исполнялось пять лет. Вся прислуга замка не любила и побаивалась приехавшего родственника. По секрету передавался слух, что брат герцога чернокнижник и душа у него черная.

— Племянничек! Поздравляю, — закричал родственник старого герцога, взяв на руки Ло-Гроногона.

— Я сделал тебе прекрасный подарок, прямо королевский подарок, — продолжал гость, — но, что это за подарок ты узнаешь позже, когда вырастишь. Ты будешь благодарен своему дяде за этот подарок…

Вечером, уже после праздничного ужина, между старым герцогом и его двоюродным братом состоялся неприятный разговор. О чём был разговор, никто в замке не знал, но ранним утром следующего дня родственник герцога поспешно уехал. Через некоторое время старый герцог умер. Накануне своей смерти, он говорил Ло-Нгосону, держа в своей слабеющей руке его руку: «Я всегда относился к тебе как к сыну. Теперь я ухожу в вечность и прошу тебя, чтобы ты не покидал замка. Я волнуюсь за своего сына. В нём сидит что- то непонятное мне. Я боюсь, что замок придет в запустение». Помолчав минуту, старый герцог продолжал:

— Я хочу дать тебе ключ, — с этими словами он протянул Ло-Нгосону небольшой медный ключ на маленькой цепочке, — Это единственный ключ, которым можно открыть сундук из хранилища. Ты легко найдёшь этот сундук, на его крышке изображен мой герб, а в правом углу стоит цифра тридцать три. Замок сундука и ключ заговорены, и сундук можно будет открыть только через десять лет…

Вспомнив эти слова, Ло-Нгосон нащупал ключ, висящий у него на ремне. Не смотря на то, что ключ был медным, от него исходило тепло. Такое же тепло, как от руки старого герцога, когда тот, умирая, держал за руку Ло-Нгосона. Вместе со смертью старого герцога закончилась легкая и беззаботная жизнь Ло-Нгосона. Новым герцогом стал Ло-Гроногон. Через неделю приехал двоюродный брат покойного герцога, и настоял, чтобы Ло-Лагу выгнали из замка. Перед уходом, старый лагуриец сказал удручённому Ло-Нгосону: «Мой юный друг, у тебя доброе отзывчивое сердце, сбереги его. Я чувствую, что тебя ждут большие неприятности. В замке поселилось зло. Оно обрушит на тебя обиды и несправедливость. Но твоё доброе сердце, в конце концов, приведет тебя к победе и справедливость восторжествует». После этих слов старик обнял Ло-Нгосона и ушёл. Был сильный дождь, а может это слёзы застилали глаза Ло-Нгосона.

Неприятности не заставили себя долго ждать. Новый герцог, еще не умея без ошибок написать собственное имя, заставил всех в замке обращаться к нему только словами «мой господин», чего никогда не было при старом герцоге, который считал, что все обитатели замка — одна большая семья. При этом новый герцог придирался ко всякой мелочи, и требовал, чтобы прислуга, выслушивая его брань, обязательно стояла на коленях.

Затем, родственник покойного герцога начал обучение Ло-Гроногона черной магии, которую он сам изучил у каких то колдунов, когда путешествовал в Мёртвых песках, что лежат между Гнилым и Черным морями. Первое чему научился Ло-Гроногон, был телекинез. После этого к нему боялась заходить вся прислуга замка. Новый герцог стал забавляться тем, что усилием мысли неожиданно подымал и опускал прислугу. Однажды Ло-Нгосона позвали к новому герцогу, и когда он вошел, то неожиданно для себя оказался под сводами потолка. Просьба Ло-Нгосона опустить его на пол, была исполнена мгновенно. Ло-Гроногон мгновенно снял силу телекинеза, и бедный Ло-Нгосон рухнул на каменный пол с высоты шести метров. После этого Ло-Нгосон неделю болел, и только ряд упражнений и лекарственные травы, спасибо старому лагурийцу, поставили его на ноги.

Следующие плоды обучения нового герцога стали ещё более ужасные. Ло-Гроногон изучил магические заклинания превращений. Одного знания этих заклинаний было бы недостаточно, если бы душа произносимого их человека не была бы столь черна. Даже у его двоюродного дяди, который знал этих заклинаний гораздо больше, не всегда получались превращения, тем более с такой скоростью и с таким эффектом. Ло-Нгосон частенько становился жертвой таких заклинаний: его превращали то в собаку, то в мышь, то в змею. Превращения проходили очень болезненно, так как мгновенно изменяющиеся в размерах и формах кости, вызывали сильную боль. А однажды, новый герцог превратил Ло-Нгосона в жабу и выбросил в пруд под окном, где как раз в это время цапля охотилась на лягушек. Увидев новую добычу, выпавшую из окна, цапля тут же проглотила Ло-Нгосона. В этот же миг началось обратное превращение. Бедную цаплю разорвало на куски, а Ло-Нгосон плюхнулся в воду пруда. Именно после этого события у него появилась чрезмерная сутулость, и начался хронический насморк, то ли он простыл в воде, то ли подцепил от цапли какую-то болезнь.

Ло-Нгосон, как и все в замке и в округе, начал бояться нового герцога. Из-за этого постоянного страха он даже начал по-другому говорить, постоянно вставляя к месту и не к месту уменьшительные и ласкательные слова. «Страх рождает ненависть, не дай страху захватить своё сердце», — вспомнил он слова доброго старого лагурийца.

— Эй, приятель, тебе здесь не тесно?! — вдруг услышал Ло-Нгосон за своей спиной грубый пьяный голос. Он повернул голову и увидел сплавщика леса, того самого который раньше сидел за этим столом, но перешедшего затем вместе со своим приятелем за соседний стол. В данный момент сплавщик леса представлял собой яркий пример подтверждения истинности первого закона диалектики: количество выпитого перешло в качество агрессивной храбрости. «Не позволяй гневу заполнить своё сердце», — как бы услышал Ло-Нгосон слова своего учителя, добродушное лицо которого как бы проявилось в облаках табачного дыма.

— Присаживайтесь, здесь свободненько, — как можно мягче сказал Ло-Нгосон.

— Нет! Здесь не свободно! — зарычал сплавщик, хватая своей огромной рукой Ло-Нгосона за шиворот.

— Здесь свободно, — спокойно повторил Ло-Нгосон.

— Здесь будет свободно, когда тебя и твоих соплей здесь не будет! — с этими словами, сплавщик леса приподнял за шиворот Ло-Нгосона над табуретом.

Всё, что происходило потом, произошла так быстро, что многие посетители кабака даже не поняли, что произошло. Рука Ло-Нгосона молниеносно метнулась к красному от ярости и от выпитого вина лицу лесосплавщика, нос последнего оказался зажат между указательным и средним пальцами этой руки. Затем рука резко дернулась вниз, при этом лицо агрессивного храбреца, со всего размаху ударилось о стол. На столе тут же стала растекаться похожая на вино красная жидкость. Сплавщик леса выпустил из рук капюшон плаща Ло-Нгосона и рухнул на пол, а Ло-Нгосон шлепнулся обратно на табурет. Зверолов, увидев проблемы своего приятеля, поднял над головой табурет и кинулся на Ло-Нгосона. Но не добежал… В табурет вонзилась короткая стрела, но вонзилась она с такой силой, что и табурет и зверолов был отброшен назад.

— А ну все сели по местам! Спокойно пьем и жрём, мебель не ломаем! — раздался знакомый громоподобный голос барменши. Все обернулись на неё. В руках у барменши был пустой арбалет, который она тут же отложила в сторону и достала из-под стойки другой, но уже заряженный. Сколько заряженных арбалетов было под стойкой, никто не знал, поэтому в кабаке сразу все успокоились и сели на свои места.

— А ты куда намылился? — грозно закричала барменша какому-то едва державшемуся на ногах, по виду шахтёру, который пытался под шумок покинуть кабак. При этом она перевела на него свой арбалет.

— Заплати и тогда проваливай! У меня никто не уходил не заплатив!

Похожий на шахтёра, как ни в чем не бывало, развернулся и пошёл обратно за свой стол, очевидно, решив перенести на некоторое время момент расплаты.

Ло-Нгосон, хотел налить себе в кружку вина, но оказалось, что кувшин уже пуст, а хлеб съеден. Вздохнув, он поднялся и провожаемый многочисленными взглядами пошёл к выходу. Только теперь он понял, что изрядно захмелел: и дощатый пол кабака и посетители слегка качались и расплывались. Ло-Нгосон открыл дверь и вышел на улицу. Небо стало светлей, многие звёзды уже погасли, и дорога и деревья вдоль дороги тонули в тумане. Предрассветная свежесть слегка протрезвила Ло-Нгосона. Он ещё раз глубоко вздохнул, высморкался и пошёл навстречу рассвету…

 

ГЛАВА 5

Только бы не проснуться…

Ло-Лориана потянулась, как котенок промурлыкала, что-то спросонок и открыла глаза. В помещении был полумрак. Это было очень странно. Обычно, когда принцесса просыпалась, в её спальне было уже светло. Большие окна спальни выходили на восток, и лучи утреннего солнца легко проникали в помещение сквозь неплотную ткань штор. Да и ложе в этот раз было жесткое и холодно.

Глаза Ло-Лорианы, наконец, стали различать в полумраке детали окружения, и принцессе стало ясно, что она находится где угодно, только не в своей спальне и не на своей кровати. Да и кроватью назвать то, на чём она лежала было трудно — это была каменная плита, на которую бросили охапку травы. Алькова не было, сразу был низкий сводчатый потолок, сложенный из неправильной формы камней поросших мхом. В четырех местах прямо под потолком находились маленькие узкие окна, на которых стояли решетки из толстых стальных прутьев. К двери, находящейся почти под потолком, вела винтовая лестница из десятка каменных ступеней. Кроме ложа в помещении ещё были стол и табурет, тоже каменные.

Принцесса села на свое ложе, спустив ноги на каменный пол. Пол был ещё холодней, чем ложе. Да этот пол был далеко не похож, на тот по которому Ло-Лориана привыкла ходить в своем дворце. Здесь не было прекрасной мозаики и мягких пушистых ковров. По полу, рядом принцессой прошмыгнула крыса, задев хвостом ее ногу. Ло-Лориана взвизгнула и подняла ноги на каменную плиту. Некоторое время она так и сидела, поджав ноги, не шевелясь и не издавая никаких звуков, пытаясь понять, где она.

От этих тщетных попыток её отвлекла холодная капля, упавшая с потолка ей на голову. Только тут принцесса ощутила, что она отлежала свою левую руку, которую как бы кололи иголками. Принцесса посмотрела на руки. Кисть левой онемевшей руки была бледнее кисти правой. Ло-Лориана поднесла левую руку поближе к глазам и увидела, что на ней нет маникюра. Она точно помнила, что её двоюродные сестры расписывали ей на руках ногти, соревнуясь между собой, кто красивее нарисует змеек. Одна кузина расписывала ногти правой руки, а вторая — левой руки. И вот, на левой руке ни змеек, ни голубого фона не оказалось. Как будто никогда и не было. Принцесса посмотрела на свою правую руку. Там маникюра тоже не было, но присмотревшись повнимательней она увидела остатки голубого лака в самых краях ногтей, как будто кто-то второпях смыл его. Ло-Лориана была уверена, что это не она смывала лак, потому что так небрежно она никогда его не смывала. Принцесса ещё раз посмотрела на кисть левой руки и только теперь поняла: исчезло кольцо! То самое магическое кольцо, которое ей подарила троюродная тётушка. То самое, которое если верить этой тётушке никогда не снимется с её пальца и всегда поможет в трудную минуту. Как пользоваться этим магическим кольцом, тётушка обещала научить принцессу, когда той исполнится шестнадцать лет. До этого заветного шестнадцатого дня рождения принцессе оставалось двенадцать дней. Долгих двенадцать дней.

Ещё одна капля холодной воды упала с потолка на принцессу. Принцесса поёжилась, потрясла головой, смахивая с нее проклятую каплю и отодвинулась на своем жестком ложе немного в сторону.

— Как же я здесь оказалась? — спросила Ло-Лориана саму себя. Последнее, что она помнила — это ясный солнечный день, и она играет мячом со своими кузинами в королевском саду. Затем та кузина, которая рисовала змеек на ногтях левой руки принцессы, очень сильно кинула мяч в её сторону. Ло-Лориана не смогла отбить мяч, и он, перелетев всю лужайку, улетел за кусты барбарисов и диких роз. Королевский садовник насажал кусты очень близко друг к другу, чтобы они создавали живые стенки.

— В саду должна быть таинственность, — неизменно отвечал садовник, когда ему указывали на то, что сад несколько зарос и начинает напоминать лес.

Когда мяч улетал за эти стенки, то девочки бегали за ним по очереди. В тот момент, как раз была очередь Ло-Лорианы. И вот, когда принцесса обежала одну из таких стенок в поиске мяча, на лицо ей упало что-то тёмное с очень сильным незнакомым запахом. Принцесса судорожно сделала вдох и тут же потеряла сознание. Больше она ничего не помнила. Между упавшей на неё темнотой и пробуждением в помещении с низким мокрым потолком в памяти был полный провал. И сколько времени длился этот провал: сутки, двое, неделю — было неясно.

Наверное, это сон. И мне снится, что я где-то, а не в своей спальне и что у меня нет кольца, и что на голову все время что-то капает…Нужно снова уснуть и проснуться, и всё будет, как и раньше, по-прежнему. С этими мыслями принцесса собрала траву с каменной плиты в одно место, легла на эту импровизированную перину, положила руки под голову и моментально уснула.

И не было никакого низкого, покрытого мхом потолка, а было чистое небо без единого облачка. И она, принцесса, бежала по высокой траве королевского сада. Трава была очень высокая и скрывала принцессу по пояс. Как бы издалека раздался голос садовника: «Траву надо стричь очень редко, что бы она была гуще и выше — это придает лужайкам таинственный и загадочный вид. В такой траве можно легко спрятаться от любопытных глаз». Тут принцесс поняла, что она не просто так бежит, а ищет мяч. Она забежала за ближайшие кусты и увидела ручей. В действительности ручей был в другой стороне сада, но принцесса даже не обратила на это внимания. Она побежала вверх по ручью, к роднику, который и являлся источником ручья, всё замедляя и замедляя бег. Когда она завернула за очередную стенку из кустов и приблизилась к роднику, то уже шла спокойной медленной походкой. Рядом с родником на коленях стоял незнакомец и жадно пил воду из ручья. Увидев тень от принцессы, незнакомец поднялся с колен и улыбнулся ей. У него был очень забавный вид. На нем была очень необычная для здешних мест одежда, а на носу криво сидели очки, тоже в очень непривычной оправе. Сразу было видно, что это чужестранец. Странно, но принцесса не испытала никакого страха или неловкости при виде этого незнакомца в королевском саду.

— Какая у вас вкусная вода, — сказал незнакомец и снова улыбнулся.

— Помоги мне найти мяч, — сказала в ответ принцесса, обращаясь к нему как к приятелю, с которым она только что играла.

— Давай искать вместе, — с этими словами незнакомец поправил очки, которые тут же сползли обратно и приняли своё естественное положение, криво усевшись на носу.

Принцесса и незнакомец взялись за руки и побежали обратно вниз по ручью. Они бежали и смеялись. Они бежали всё быстрее и быстрее, их прыжки становились всё выше, а смех всё звонче и звонче… Где-то, в самой глубине души принцесса догадывалась, что это всего лишь сон и ей не хотелось просыпаться… Только бы не проснуться думала она держась за руку незнакомца, рядом с которым ей было весело и спокойно. Только бы не проснуться… Только бы не проснуться…

 

ГЛАВА 6

Неприятности начинаются

Запомни этот день дорогой читатель. Сегодня вторник, двадцать восьмое апреля, и именно с этого дня начались мои неприятности. Они начали сыпаться одна за другой и как снежный ком становились всё больше и тяжелее. Правда, поначалу я не придавал им особенного значения и думал, что это всего лишь цепь случайных недоразумений. Только впоследствии, когда моя жизнь изменилась до неузнаваемости, и когда я попытался осмыслить, что же произошло, я осознал, что это были закономерные неприятности. Да, они были закономерны, и как бусы нанизываются на нитку, так и они нанизывались на мой жизненный путь. Но, всё по порядку.

Всё началось с того, что я решил надеть новую куртку. Точнее куртка была не совсем новая, в прошлый год, по осени, я надевал ее один раз. И вот, сегодня, в этот злополучный, но солнечный и теплый вторник, я решил ее надеть в первый раз в этом году. В прекрасном настроении, бодрой походкой я отправился на работу. Расстояние до работы было довольно большое, около двенадцати автобусных остановок. До остановки было два квартала пешком. Я дождался на остановке своего автобуса, спокойно зашел в него, и только когда двери закрылись и автобус поехал, я обнаружил, что оставил в старой куртке кошелек. К счастью, в кармане новой куртки, с прошлого года, осталось немного денег. Купив билет, я стал шарить по своим карманам, и убедился, что кроме кошелька в старой куртке остались ключи от квартиры и пропуск на работу. Мое настроение слегка упало. Отсутствие пропуска не создавало проблем. Я работал в типографии уже четыре года, меня все прекрасно знали и всюду пропускали. Но ограниченная сумма денег в кармане говорила мне о том, что сегодняшний мой обед будет скромнее обычного.

— Здравствуйте Дмитрий Николаевич, — сказала мне, не поднимая головы, секретарь на ресепшен, которая сидела слева.

— В переговорной вас уже ждет клиентка, — сказала секретарь, которая сидела справа и при этом улыбнулась как бы извиняясь. Кстати, зачем в нашей небольшой типографии два секретаря, сидящие как сторожевые болонки при входе — не понятно. Это одна из причуд администрации.

— Доброе утро. Спасибо, — ответил я машинально. Моё настроение продолжило падение: значит, утреннего кофе не получится. В нашей фирме стало традицией начинать рабочий день с утреннего кофепития в министоловой, где стояла кофемашина. В это время и в этом месте можно было увидеть почти всех наших сотрудников: менеджеров, дизайнеров, верстальщиков, бухгалтеров, директоров и людей, название профессий которых я не знал, как впрочем, и не знал, чем они занимаются. Из-за клиентки традиция, по крайней мере, для меня была нарушена.

Я открыл дверь в переговорную. Это была просторная комната слишком большого размера для нашей фирмы, еще одна причуда нашего директора. Очевидно, он ожидал наплыва клиентов, журналистов, политиков, которые толпами повалят в нашу фирму, чтобы напечатать свои книги, листовки, буклеты и прочее. Но как я себя помню, переговорная была почти всегда пустая, где изредка бывали два-три клиента. Посередине этой просторной комнаты стоял длинный и широкий стол для заседаний человек на двадцать. За столом, напротив входной двери, меня ожидала клиентка. Перед ней лежал сигнальный экземпляр ее трактата по средневековому мистицизму, алхимии, астрологии, чародейству и т. д. и т. п. При первой нашей встречи эта дама говорила, что потратила три года на написание этого трактата, провела немыслимое количество часов в разных библиотеках, начиная с Апостольской библиотеки Ватикана и заканчивая Национальной библиотекой Великобритании, и даже участвовала в какой-то экспедиции. Она также сообщила, что ей удалось найти уникальные манускрипты, и что ее книга произведет настоящую сенсацию.

Когда я вошел, она нервно барабанила пальцами по книге. Одного взгляда на неё было достаточно, что бы понять: разговор будет не из приятных. Я поздоровался и уселся напротив неё.

— Я очень, очень разочарована! Я думала, что у вас работают настоящие профессионалы, а то, что я вижу это работа дилетантов! — начала она, даже не поздоровавшись.

— Здравствуйте. Мы внимательно выслушаем все ваши замечания и учтём все ваши пожелания, — произнёс я дежурную фразу, делая ударение на словах «все» и «ваши».

— Свои пожелания я изложила вам ещё при нашей первой встрече! Заголовки должны были быть набраны готическим шрифтом, но это не означает, что они должны быть нечитаемые! Скажите мне, что это за буква? — с этими словами, она подвинула мне свою книгу, предварительно открыв её на какой-то странице. Я посмотрел на эту страницу. Действительно, в хитроумном переплетении линий прописной буквы угадать, что это за буква было невозможно, но посмотрев на строчные буквы, я понял, что там написано слово «Чезаре».

— Это буква «Ч»! — не моргнув глазом, сказал я.

— Вы будете находиться с каждым читателем, и каждому объяснять, что это за буква? — с сарказмом поинтересовалась она.

Моё настроение окончательно испортилось. И тут я решил воспользоваться советом моего соседа — психотерапевта Петеньки: «Когда какая-нибудь зануда начинает действовать тебе на нервы, а у тебя нет возможности послать её подальше, то следуй моему действенному и многократно проверенному совету. Мысленно представь себе, что она совершенно голая. Стоит и как рыба разевает рот, а у неё целлюлит, сиськи болтаются и складки на животе. Тут самое главное не рассмеяться». Я сосредоточился и начал мысленно её раздевать.

— … вид этой книги должен создавать атмосферу древности и таинственности…, — как сквозь сон доносились до меня её слова. А грудь у неё вроде ничего, упругая и хорошо развита. Интересно, какого цвета у неё соски?

— …золото должно быть тёмное и матовое, а не вульгарно блестящее. Вы что у китайцев научились делать всё блестящим и сверкающим, как новогодние игрушки … — Да и талия у неё тоже ничего, вполне приличная, на ней удобно могут расположиться мужские руки.

— … иллюстрация на шестьдесят седьмой странице должна обтекаться текстом, так как они связаны одним содержанием …, — продолжала бубнить клиентка.

И тут мой раздевающий взгляд упал на её руки. От неожиданности я на мгновение окаменел и возможно открыл рот. Кисти рук были обыкновенные, но цвет лакированных ногтей был пронзительно голубой, и сразу же напомнил мне отрубленную кисть в подвале. Клиентка еще что-то говорила, но я уже не слышал её, а как завороженный продолжал смотреть на её руки. Это окончательно добило остатки моего настроения. Я встал, держа в руках её книгу, поблагодарил клиентку, не помню за что, открыл дверь и глупо улыбаясь, сказал: «Вы совершенно правы, мы всё исправим в ближайшее время. Я позвоню вам, когда будет готов, следующий сигнальный экземпляр. До свидания».

Дальнейшее события моего рабочего дня не представляют интереса, поэтому чтобы сохранить твоё драгоценное время, мой дорогой читатель, я опущу этот отрезок моего повествования и сразу начну описывать то, что произошло после работы.

Итак, как ты, конечно, помнишь, ключи я забыл дома в старой куртке. Но это не помешало мне открыть входную дверь дома, так как я знал код нашего кодового замка. У меня такое впечатление, что код нашего замка знают все местные бомжи и алкоголики. Ничем другим невозможно объяснить такое количество мусора и битых бутылок в нашем подвале. Поднявшись на лифте к себе на 14-ый этаж, я стал звонить в свою квартиру. После пятиминутного прослушивания трелей звонка, я убедился, что супруги нет дома. Скорее всего, она ушла к своим подружкам хвастаться очередной покупкой из телемагазина. Я сразу представил себе, как все они ахают и охают, а затем во все глаза смотрят телевизор, их единственную любимую программу — телемагазин, обдумывая, что бы еще купить.

Мое дальнейшее поведение не поддается никакой логике, даже женской. Вместо того, что бы спуститься на четвертый этаж. Зайти в гости к Петеньке. Выпить с ним кофе. Выслушать в очередной раз его разглагольствования на тему, что все люди «жадные сволочи», что «у всех проблемы с психикой» и, что «они не лечатся, а берегут свои деньги, которые им психам ни к чему, а ему, то есть Петеньки, очень к чему». Так вместо всего этого, что сделал я? Я спустился на первый этаж и зачем-то пошёл … в подвал. Да-да, в подвал! Зачем я туда пошёл я не знал ни тогда, не знаю и теперь. Мои ноги сами повели меня. Я дошёл до того места, где я оставил отрубленную женскую руку с голубыми ногтями, но … не увидел руки. По моей спине побежали мурашки, а внутри я ощутил неприятный холодок. Я обшарил все трубы и закоулки в подвале, но рука как сквозь землю провалилась. Неужели её нашли? А вдруг это были копы? Они снимут отпечатки пальцев, кто касался этой руки. Найдут меня по этим отпечаткам и обвинят, что это я кого-то убил, ограбил ради этого кольца, а труп расчленил. А была ли рука на самом деле? Меня стали одолевать сомнения, а не приснилось ли мне всё это? Я ощупал потайной карман брюк — кольцо было там.

 

ГЛАВА 7

Разговор с незнакомцем

Я вышел на улицу, а рука моя все еще сжимала в потайном кармане брюк злополучное кольцо. Соседские старушки, сидящие на скамейке возле нашего дома, хором замолкли и уставились на меня. Я сразу же отдернул руку от кармана и быстрыми шагами зашагал прочь от дома.

Куда я шёл я и сам не знал. Пройдя пару кварталов и оказавшись рядом с автобусной остановкой, я, наконец, остановился и собрался с мыслями. Не знаю, сколько времени я простоял на одном месте. Со стороны можно было подумать, что я кого-то ждал. Вечерняя прохлада остудила мою разгоряченную голову. Пересчитав оставшиеся в кармане деньги, я решил зайти в ближайшее кафе. Ближайшее оказалось то, что было через дорогу от моего дома. Я поглубже вдохнул вечерний воздух, тряхнул головой, расправил плечи, повернулся и пошел обратно.

В кафе оказалось довольно много посетителей. Как будто все остались без ключей, и вместо того чтобы спокойно вечером, после работы, дома смотреть телевизор, притащились сюда пить сомнительного качества кофе. Ознакомившись с ценами, я убедился, что моей мелочи не хватает ни на американо, ни на капучино. Денег хватило только на самый дешевый кофе из пакетика, три в одном. Барменша брезгливо налила мне в чашку кипятка и выдала пакетик с кофе. В ее взгляде было презрение, типа: в новой шикарной куртке, а заказывает самое дешёвое пойло. У меня не было желания, прокомментировать вслух её взгляд. Я вообще ни с кем не хотел разговаривать.

Я сел за столик, где мамаша с отпрыском лет восьми — девяти собирались уходить. Что они и сделали в течение следующей минуты, оставив после себя на столе массу крошек и разлитую лужу какого-то напитка. Сделав первый глоток, я осмотрелся: кругом были весёлые беззаботные люди, которые болтали и смеялись. Было видно, что у них не было никаких проблем. Проблема была только у меня. В потайном кармане брюк. Я ещё раз ощупал кольцо. Оно было на месте. Вздохнув и сделав еще один глоток, я поднял глаза к потолку. В углу под потолком сходятся три линии, образуя трёхгранный угол.

— Не помешаю? — раздался голос с легким акцентом и скрипящим тембром.

Я вздрогнул. Разглядывая угол под потолком, я не заметил, как за мой столик уселся посетитель, в каком-то старомодном плаще с капюшоном.

— Нет, не помешаете, — машинально ответил я, хотя про себя подумал, что помешает. Но сказать, что я хочу посидеть за столом один не позволила врожденная вежливость. В отличие от меня, у незнакомца денег было достаточно, что бы купить себе кофе, коньяк и пару бутербродов с икрой. На их фоне мой якобы кофе с якобы сливками смотрелся еще более убого и прекрасно вписывался в окружение крошек и луж, оставленных мамашей с ребенком.

Несколько минут мы молчали. Я изредка отхлебывал по глотку свой кофе. Анезнакомец, в перерыве между сморканием и фырканьем, опрокинул в себя коньяк, зажмурился и с видимым удовольствием уничтожил один бутерброд. При этом мой голодный желудок с завистью напомнил, что он тоже не отказался бы что-нибудь съесть. В животе предательски заурчало, но незнакомец в этот момент снова высморкался и не услышал этого урчания.

— Как удивительненько многообразен мир, — вдруг проговорил незнакомец.

Я промолчал, давая понять, что не хочу поддерживать разговор. Но незнакомца это не смутило, и он продолжал:

— Представляете, в одной стране, где у богини четыре руки, если жители находят золотые украшения, они несут их в дар этой богини. Четыре руки на пять пальцев — это получается двадцать пальцев, не считая пальцев ног. А если на каждый палец по колечку, а если пальцы длиной в метр, это сколько же колечек надо? Легче бы было пару рук оторвать…

— Скорее всего, это богиня Кали, — сказал я. — Вы бы осторожнее про богинь говорили. Кали строгая богиня, не боитесь, что ее поклонники принесут вас в жертву? У вас легкий акцент, вы — иностранец?

— Да, иностранец, … в некотором роде. Я часто путешествую, … не всегда по своей воле. В моей жизни было столько приключений, что я уже ничего не боюсь, — вдруг оживился незнакомец, очевидно довольный тем, что ему удалось меня разговорить.

— Уже ничего не боюсь, — повторил он, — кроме гнева герцо…, — тут он резко замолчал, втянул голову в плечи и высморкался.

— Так вот, — продолжил он через несколько секунд, снова гордо подняв голову, — а в другой стране найденное украшение продают, а вырученные деньги раздают нищим. Это совершенно бессмысленное занятие. Нищие самые вредные и бесполезные люди. Они все лентяи и воры, пьяницы и разносчики всякой заразы. Как мудро говорит герцог: «Их надо всех отловить и всем скопом отправить на катор…». Здесь незнакомец снова резко умолк на полуслове.

Я продолжал молчать. Кофе мой окончательно остыл, и я начинал подумывать, не пора ли мне идти домой. А вдруг супруга уже вернулась.

— А есть еще страна, — снова заговорил незнакомец, — где люди вообще не поднимают, кем-то потерянные украшение. Они считают, что такие украшения могут быть проклятыми и принести новому владельцу много неприятностей и проблем.

При слове «проблем» я вспомнил про кольцо в кармане, но попытался, не изменится в лице. Наверное, это мне плохо удалось, потому что незнакомец вдруг пристально посмотрел на меня и спросил:

— Интересно, а что делают с найденными украшениями в вашей стране. Вот, например вы, что бы вы сделали, если бы вдруг нашли дорогое золотое кольцо?

Я быстро взглянул на него. Кольцо! Он сказал кольцо, что это? Совпадение или он имеет отношение к моей находке? Или у меня начинается паранойя?

— Сдал бы в ломбард, а деньги пропил! — буркнул я раздраженно, вставая из-за стола.

— А что такое ломбард? — умоляюще спросил иностранец, чуть не хватая меня за рукав моей новой куртки.

— Учреждение для выдачи ссуд под залог имущества, — сказал я тоном, с каким обычно говорю с проблемными клиентами в типографии, и вышел на улицу.

 

ГЛАВА 8

Неприятности продолжаются

Ещё не доходя до дома, я увидел во дворе полицейскую машину. Первая мысль, что пришла в мою голову: копы приехали за мной. Но как они так быстро меня вычислили? Даже в фильмах про бравых, не существующих в реальности, полицейских, где они совершают пятиметровые прыжки, не разбиваясь, падают с шестого этажа, разговаривают на дюжине иностранных языков, легко разгадывают все замыслы преступников, даже там они не умеют так оперативно работать. Нет, этого не может быть. Скорее всего, они из подвала вытаскивают очередных алкоголиков или наркоманов. Такое уже было несколько раз, впрочем, без особого успеха… Мои сомнения развеялись тотчас, как только я подошёл к входным дверям. Старушки из нашего дома, отдыхающие на скамейки, с круглыми то ли от ужаса, то ли от восторга глазами, сообщили мне, что в нашем доме обворовали сразу несколько квартир и что в данный момент полиция находится на четвертом этаже. Я поднялся к себе на этаж и стал звонить в дверь. Как и в первый раз: звонок звенел, но дверь никто не открывал. Я уже собирался повернуться и пойти к лифту, но в последний момент взялся за ручку двери. Дверь оказалась не заперта!

Я вошел в квартиру. Супруги дома не было, а картина, открывшаяся моему взору, была впечатляющей. Все дверцы шкафов в прихожей были открыты и вещи выброшены на пол. Я прошел на кухню, там зрелище было еще более ужасное: пол кухни покрывал толстый слой из муки, крупы, макарон и прочего. Содержимое всех банок было вытряхнуто, некоторые банки были разбиты. Аналогично выглядела и спальня. На покрывало кровати были высыпаны все украшения моей супруги. Это меня несколько удивило: если это были квартирные воры, то почему они не забрали золото жены? Я подошел к телефону и позвонил Петеньке.

— Ага, ты все-таки решился на сеанс психотерапии! Кстати, привет сосед! — заорал он в трубку, едва услышал мой голос.

— Привет, не угадал. Все гораздо интересней: вмоей квартире тоже побывали воры. Я слышал, что у тебя на этаже сейчас копы работают. Сообщи им, что у них есть работа и на четырнадцатом этаже, — сказал я.

— Ты сам им можешь это сказать. Они в соседней квартире, я сейчас передам им трубку.

Через некоторое время я услышал в трубке уставший мужской голос, человека которому все надоели:

— Оперуполномоченный лейтенант Антонов слушает, здравствуйте.

После моего короткого и сбивчивого рассказа, лейтенант сказал, что у них еще две обворованных квартиры на седьмом и десятом этаже, и что часа через два они дойдут и до моей квартиры. С этими словами он отключил телефон, а я плюхнулся в кресло и занялся своим любимым занятием: разглядыванием трёхгранного угла под потолком.

За этим занятием я провел минут сорок, пока не позвонили в дверь. Я пошел открывать. Это вернулась моя жена. Она была в восторге: последняя ее покупка в телемагазине, какая-то блузка, произвела на её подружек неизгладимое впечатление. Она собиралась, уже было выплеснуть на меня весь свой восторг, но увидев за моей спиной разгром в квартире, так и осталась стоять с открытым ртом. Немая сцена затянулась…

Она, молча, постояла некоторое время, не закрывая рта и переводя взгляд то на меня, то на разгромленную квартиру. Наконец её лицо приняло осмысленное выражение, и рот закрылся, впрочем, ненадолго.

— Мои украшения?! — с этими воплями она кинулась в спальню.

Я медленно пошел за ней. Увидев, что её золотые безделушки валяются рассыпанные по покрывалу, супруга немного успокоилась. Она присела на кровать, и некоторое время, молча, перебирала свои украшения. Молча, означает только то, что на некоторое время рот её всё же закрывался, если не считать эпизодических возгласов таких как: «А где моё колечко с бриллиантиком? А вот оно!.. А где же мои серёжки с бирюзой, они были в одной коробочке с колечком? А, вот они!»

— Ты бы поменьше, всё руками лапала, — сказал я устало, — Сейчас придут полицейские и начнут повсюду искать отпечатки пальцев взломщиков, а найдут только твои.

— Ну, я же должна убедиться, что ничего не украдено, — с раздражением парировала она. Я не стал возражать. Я вдруг почувствовал себя ужасно усталым. Мне захотелось лечь на кровать, даже не снимая покрывала, прямо на любимые безделушки супруги, и уснуть и все забыть.

Наконец появились полицейские. Их было трое: двое мужчин, один с папкой под мышкой, другой с чемоданчиком и одна крупногабаритная дама. У всех троих было одно и то же выражение лица. Их лица говорили: «Мы очень устали и хотим убраться отсюда, лучше бы по домам. Как вы все нам надоели. Вы сами во всём виноваты. Жлобы и скупердяи, жалеете денег на хорошие замки, на консьержку, на сигнализацию и т. д. и т. п.».

— Что у вас пропало? Какие предметы лежат не на своих местах, к которым вы не прикасались, — монотонным голосом, словно зачитывал приговор, спросил, раскрывая папку, тот который представился лейтенантом Антоновым.

— Я ещё не поняла, всё ли на месте, — затараторила моя супруга, — я только, что пришла. Я была у подружек. Когда я уходила, то точно заперла ключом входную дверь. Такой шок, такой шок…

— Спокойнее, спокойнее, — попытался притормозить поток слов моей супруги лейтенант, и это ему почти удалось, — давайте по порядку. Я буду задавать вопросы, а вы будете на них отвечать как можно короче.

Некоторое время он что-то писал на разлинованных бланках в своей папке, изредка спрашивая, задавая вопрос в пустоту не понятно кому. Судя по всему, кому задавался вопрос, было понятно супруге, потому что всегда отвечала только она.

— Нам надо снять ваши отпечатки пальцев, — сказал второй полицейский, раскрывая свой чемоданчик, и доставая оттуда какие-то бумажки и коробочки…

Прости, дорогой читатель, но я больше не в силах описывать окончание этого дня. Во-первых, больше ничего достойного внимания не произошло и я не хочу, что бы ты тратил свое драгоценное время на ненужное чтение скучного описания, а во-вторых, мне хочется побыстрее забыть всё, что связано с этим днём. Поэтому, я с твоего разрешения, или не разрешения заканчиваю эту главу и перехожу к следующей.

 

ГЛАВА 9

О пользе чтения

Утро было прекрасное, солнечное и безветренное. Прошло чуть больше недели с того дня, когда в нашем доме побывали квартирные воры. Моя разгромленная квартира приняла прежний вид. Это стоило несколько часов упорной работы, когда мы с супругой раскладывали вещи по местам и подметали на кухне рассыпанные крупы. Потом ещё несколько дней мы вытирали чёрный порошок, похожий на угольную пыль, которым полицейские посыпали каждый заинтересовавший их предмет, пытаясь найти отпечатки пальцев злоумышленников. Какой конкретно предмет заинтересовал служителей закона, мы узнавали, только взявшись за него и обнаружив чёрную пыль на руках. Но хватит о грустном! Как я уже заметил, утро было прекрасное!

Рабочий день так же начался прекрасно: лифт в нашем доме работал, автобус пришёл точно по расписанию, что бывало довольно редко, и к тому же в автобусе мне никто не наступил на ногу, а вот это как раз бывало часто. Две девушки, секретарши на ресепшен, были сегодня просто очаровательны. Они хором поздоровались со мной, и обе обворожительно улыбнулись. Был бы я холостой то, наверное, приударил бы за какой-нибудь из них. Не знаю за которой: той, что слева или той, что справа? А может за обеими? Вот только очки надо новые, а то мои вечно сползают на нос.

Традиционное кофепитие прошло как обычно весело. Менеджер Виктор, его имя все сотрудникипроизносят на французский манер с ударение на последнем слоге, рассказал очередной новый анекдот. Откуда он черпает эти анекдоты — загадка. Выпив кофе, которое, кстати, было сегодня особенно ароматное и не подгоревшее, я отправился на своё рабочее место.

На моём столе лежал новый исправленный сигнальный экземпляр трактата по средневековому мистицизму. Этот экземпляр напечатали вчера, но в конце рабочего дня. Поэтому я отложил проверку качества печати на сегодняшнее утро. Я открыл ежедневник с записью всех претензий клиента и начал проверку.

Итак, пункт первый — прописные буквы готического шрифта не читаемы. Я полистал книгу, да заголовки стали меньше походить на готические, но стали абсолютно читаемы. Пункт второй — иллюстрация на шестьдесят седьмой странице должна обтекаться текстом. Я раскрыл трактат на этой странице и ……………………………. Нет, дорогой читатель, это не опечатка и не сбой программы. Это я выронил трактат из рук, и он упал на клавиатуру. Я осторожно, как вор оглянулся: мои сотрудники не обратили на меня внимание. Все были заняты работой. Виктор, с ударением на последнем слоге, весь был в поисках клиентов для типографии в космических просторах онлайновой игры. Другой менеджер, который продолжал работать, будучи уже пять лет пенсионером, искал клиентов на многочисленных порносайтах. Менеджер Татьяна Владимировна увлеченно искала потенциальных заказчиков на сайте «Готовим дома, быстро, вкусно и дёшево». И только старший менеджер, он же начальник отдела, очень убедительным голосом доказывал кому-то по телефону, что как только он воспользуется услугами нашей типографии, его жизнь кардинально изменится к лучшему. При этом он так энергично жестикулировал свободной рукой, а мимика его лица была так выразительна, что если бы клиент сидел напротив и был бы свидетелем этой сцены воочию, а не находился бы неизвестно где, то непременно стал бы нашим клиентом. Я с облегчением вздохнул и повернулся к своему столу.

Итак, как говорил Карлсон, который живёт на крыше, «спокойствие, только спокойствие». Я взял трактат и внимательно посмотрел на иллюстрацию. На ней была старинная гравюра с изображением кольца. Не смотря на плохое качество гравюры, было очевидно, что изображённое там кольцо и кольцо в моём потайном кармане — идентичны. Я достал из кармана носовой платок и незаметно этой же рукой с платком (из меня получился бы неплохой фокусник или карманный воришка) достал кольцо и поднёс к глазам, чтобы лучше его рассмотреть и сравнить. Со стороны могло показаться, что я собираюсь не то сморкаться, не то протирать очки.

Да, сомнений не было — кольца были совершенно одинаковые. Разница была лишь в том, что кольцо на гравюре имело полустёртую надпись, а на моем кольце надпись была чёткая, как только что выгравированная. Я перелистнул несколько страниц вперёд, что бы узнать название главы, посвящённой этому кольцу. Глава была небольшая и называлась «НОВЫЕ ДАННЫЕ О МАГИЧЕСКИХ КОЛЬЦАХ СОЛОМОНА».

Ниже я привожу небольшой отрывок из этой главы, надеюсь, что посетительница Апостольской библиотеки Ватикана и участница экспедиции в какой-то пустыне, никогда об этом не узнает:

«… Святой Бернар пишет в трактате, что ещё в шестом веке Иерокл упоминал в своих описаниях Византийской империи об обнаруженном финикийском манускрипте. В этом манускрипте, примерная датировка девятьсот лет до Р.Х., говорится, что у царя Соломона (он же Шломо, он же Сулейман) было не одно магическое кольцо, а три. Каждое из этих колец давала власть над демонами и над силами природы. Кроме того, человек, надевший такое кольцо на безымянный палец левой руки мог путешествовать среди множества миров. После многократных путешествий по мирам у Соломона осталось только одно кольцо, которое после смерти последнего так же таинственно исчезло. Ближайшие в окружении Соломона, считали, что другие два кольца Соломон оставил в других мирах…»

На моём лбу выступили капли пота. Я вытер их платком, чуть не выронив кольцо. Так значит, я обладаю одним из колец Соломона! Много бы дала моя клиентка, автор книги, чтоб хотя бы раз взглянуть на него, а тем более подержать его в руках, его — настоящее кольцо Соломона.

Взяв книгу, я пошёл на ресепшен, чтобы отсканировать страницы этой главы. Зайти по сети на компьютер верстальщика и просто скопировать нужное место из файла мне просто не пришло в голову. Это было и понятно: я не был уверен, была ли в тот момент у меня голова вообще, а если и была, то в ней был сплошной туман.

Секретарь, та, которая сидела слева, исполнила мою просьбу, не задавая никаких вопросов. За что я ей в душе был очень благодарен. С такой головой, какая у меня была в тот момент, мне трудно было бы придумать ответ на такие, к примеру, вопросы: «А, зачем вам это? Мистикой увлекаетесь?».

Забрав книгу и листы с распечатанными отсканированными страницами, я отправился на своё рабочее место. Там я, снова озираясь, как вор, убрал листы в свою сумку, сел в рабочее кресло и прикрыл глаза. Меня стали одолевать сомнения, нет не в магические свойства кольца, в них я просто не верил, а в том, не является ли кольцо подделкой. Конечно же, это подделка! Настоящему кольцу должно быть не менее трёх тысяч лет, а оно сверкает как будто его только что сделали. А может всё-таки показать его клиентке? Та, по крайней мере, точно определит настоящее оно или нет. Нет, ни в коем случае! Она непременноспросит, откуда оно у меня? А я, что я смогу сказать? Случайно нашел на расчленённом трупе?

Рабочий день закончился, а мои сомнения нет. По дороге домой, все мои мысли вертелись вокруг этого кольца. Неудивительно, что внимание мое было притуплено, и я постоянно сталкивался с встречными прохожими. Некоторые из них, принимая меня за пьяного, что-то громко говорили мне вслед. В конце концов, я умудрился зайти на газон и там вляпаться в какую-то грязь, испачкав при этом не только обувь, но и брюки. В таком грязном виде я и добрался до дома.

 

ГЛАВА 10

День рожденья принцессы

— Только бы не проснуться… Только бы не проснуться…, — с этими словами Ло-Лориана проснулась иуже с открытыми глазами несколько раз повторила эту фразу. Причиной её пробуждения были звуки отпираемых засовов, которых очевидно было несколько. Принцесса определила это по длительности и разности звуков открываемых засовов. Наконец, дверь со скрипом открылась, и свет от переносного фонаря упал на каменные ступени, по которым стали спускаться три человека. Первый нёс в одной руке фонарь, а в другой блюдо с кувшином, тарелкой и кружкой. Фонарь состоял из одной свечи, что мало способствовало освещению. Следом шли двое: один был совсем ещё молодой, а второй был уже преклонного возраста. По их богатой одежде и уверенной походке было видно, что эти двое из знатных людей. Тот, что с фонарём подошёл к столу и поставил не него всё, что нёс. После этого он поклонился тем, двоим, и покинул помещение.

— Да, очень похожа, как две капли, — сказал тот, что моложе, тихим скрипучим голосом, — я никогда не видел её раньше так близко. А она хорошенькая.

— Ты не о том думаешь, племянничек, — сказал тот, что был старше, — нам вообще не надо было сюда приходить. Это всё твоё любопытство, никак не можешь избавиться от своих ребяческих замашек.

Тот, которого назвали племянничком, подошёл к столу, взял тарелку и поднёс его принцессе. На тарелке оказался небольшой кусок торта.

— Поздравляю ваше высочество, — произнёс он с явной издёвкой в голосе, подавая тарелку принцессе. — Сегодня ваш день рождения. Сегодня вам исполняется шестнадцать лет, вы становитесь совершеннолетней и становитесь полноправной королевой нашего королевства. Теперь к вам можно обращаться только ваше величество.

Принцесса, которая ещё не полностью отошла от сна, молча, взяла тарелку.

— Кстати, — продолжал тот, которого назвали племянничек, — теперь вы, ваше величество, можете выйти замуж. И ваш законный муж станет королём. Как насчёт того, чтобы выйти замуж за меня?

После этих слов принцесса окончательно проснулась.

— Как день рождения? — спросила она, — мой день рождения будет через двенадцать дней. Ну, может быть, через одиннадцать.

— Маленькая девочка в этот раз спала дольше обычного, — ответил ей племянничек, пытаясь придать голосу жалостливые минорные нотки, но не удержался и расхохотался, — ей надо было спать, пока не отрастёт нов…

Договорить он не успел. Стоящий до этого молчаливо рядом, второй посетитель, который очевидно был дядей, вдруг неожиданно толкнул своего племянничка. Тот, резко обернулся, и уже открыл, было, рот собираясь сказать что-то грубое в ответ, но передумал и промолчал.

— Где я? — спросила принцесса, ставя тарелку с тортом на своё ложе.

— В своём новом дворце, — сухо ответил тот, что был старше. После этого он повернулся к своему племяннику и сказал: «Ты любопытен как женщина. Ну что, удовлетворил своё любопытство? Пойдём отсюда. Пока нам здесь делать нечего».

Они вместе стали подниматься по лестнице. Не доходя пары ступеней до дверей, и уже почти скрывшись за поворотом, молодой оглянулся и крикнул принцессе: «Не скучай, я ещё вернусь и мы повеселимся!» Дверь захлопнулась, и множество засовов начали со скрипом закрываться.

Ло-Лориана вздохнула и посмотрела на тарелку. От торта мало что осталось. Кусок оказался разломан и раскрошен. Одна мышка с жадностью пожирала крошки, а две других тащили оторванные куски торта к краю ложа, очевидно собираясь утащить их в свои норки…

— Я тебя не понимаю, — сказал Ло-Гроногон своему дяде, когда они уже вышли из башни в сад, — ты не дал уничтожить эту девчонку, и не разрешаешь мне развлечься с ней. Зачем она тебе нужна?

— Я дважды смотрел в шар судьбы, — задумчиво, как будто самому себе сказал дядя, — последняя сцена, которую я видел, — это сцена твоей свадьбы. Но сцена не закончилась, туман заслонил видение. Такое бывает, когда у судьбы более двух вариантов развития. Когда варианта два, то шар точно показывает что произойдёт. И тогда я знаю куда идти: налево или направо. Сейчас ответа нет. Что-то или кто-то может вмешаться и изменить ход событий. Сейчас неизвестность. Неизвестно как лягут карты. Поэтому как знать, может быть, эта девчонка окажется последней козырной картой.

 

ГЛАВА 11

Обычный день

Обратил ли ты внимание, дорогой читатель, на эпиграф данной главы. Хотелось бы узнать твоё мнение: считаешь ли ты данную мысль истинной? Если нет, то две следующие главы докажут тебе обратное.

Как ты помнишь, вчера я вернулся домой с работы грязный и утомленный тщетными поисками ответов на мучавшие меня вопросы. Будучи не в силах продолжать свои поиски истины, я завалился спать раньше обычного. А сегодня утром, когда я проснулся, меня ждали два сюрприза. Первый сюрприз, так себе, можно было и не упоминать — супруга вчера вечером, уже после того как я уснул, выстирала мои любимые брюки с потайным карманом. Второй сюрприз, гораздо хуже, но он вытекал из первого — она нашла кольцо! Об этом я узнал за завтраком. До этого она, хитрая бестия, даже словом о кольце не обмолвилась. Так вот, сажусь я за стол и вижу на столе, на блюдце лежит это самое кольцо Соломона.

— Ты примеряла это кольцо? — спросил я, чувствуя, как холодеет моя спина. Странно всё-таки устроен человек: ведь я точно знаю, что никакой магии нет, но всё равно в глубине души сидит червь сомнения — а вдруг есть?

— Да ты, что! Надеть такую старомодную безвкусицу — не уважать себя! — ответила супруга и гордо подняла свой почти греческий носик вверх.

У меня отлегло от души, и даже появился аппетит.

— Зачем ты купил его, даже не посоветовавшись со мной? Стоит наверно кучу денег. Кстати откуда у тебя столько свободных денег? Опять премию получил и мне ничего не сказал? — спросила супруга и пристально посмотрела мне в глаза. У меня промелькнула мысль: хорошо, что на кухне нет настольной лампы, иначе бы она как на допросе стала бы светить мне в глаза.

— Нет, Надюша, это кольцо не для тебя, — сказал я, откусывая кусок бутерброда.

Кстати, дорогой читатель, я до сих пор не познакомил тебя со своей супругой. Исправляю эту оплошность. Мою супругу зовут Надежда, она на четыре года младше меня. В зависимости от цвета краски для волос она бывает то блондинкой, то брюнеткой. Откровенно говоря, я уже не помню её настоящий цвет волос. В данный отрезок времени она была блондинкой. Роста она немного выше среднего, то есть когда она на каблуках, то мы с ней почти одного роста. На завтраки моя Надежда готовит безумно вкусные бутерброды. Работает она в …, впрочем, это не важно.

— Не для меня?! А для кого? — спросила она голосом, в котором послышались металлические нотки. Если бы она светила мне лампой в глаза, то яркость лампы значительно увеличилась бы.

— Это кольцо для нашего фотографа из типографии, — сказал я, отхлебнув кофе и продолжая жевать бутерброд.

— Что-то я не поняла?

— Никакой высшей математики. Всё очень просто: клиент был недоволен качеством иллюстрации в своей книге и принёс кольцо, что бы его сфотографировали и заменили изображение, — ответил я и наконец, проглотил кусок бутерброда.

Оцени, дорогой читатель, виртуозность моего вранья. На моем лице не дрогнул ни один мускул, дыхание не сбилось, пульс не участился, тембр голоса не изменился. Ни один детектор лжи ничего бы не определил. Я сам себя удивил!

— А зачем ты принес его домой? — спросила супруга. Металла в голосе стало меньше, и яркость лампы, которая могла бы светить мне в глаза при допросе, так же уменьшилась.

— Так получилось, — продолжил я виртуозно врать, — фотограф, после того как сфотографировал кольцо, пришел ко мне, что бы его отдать. А я в тот момент пошёл выпить кофе в нашу столовую. Фотограф не хотел оставлять кольцо на моём столе, и не придумал ничего лучшего, как притащиться в столовую и там мне его отдать. Я положил кольцо в брюки, и забыл, потом его вынуть.

После этих моих слов, супруга неожиданно наклонилась и поцеловала меня, словно я сделал ей какой-то подарок. Свет несуществующей настольной лампы для допросов угас. Какие все-таки женщины доверчивые существа! Мужчины, братья, помните: когда вы, что-либо говорите женщинам, следите за своими словами. Они всё принимают за чистую монету.

Дальнейшее течение дня было простым и спокойным. Кольцо я положил в свою сумку, за две молнии. По дороге на работу и с работы я, в отличие от вчерашнего дня, не вляпался в грязь, и мои нелюбимые брюки, в них не было потайного кармана, остались в первозданной чистоте. Клиентка осталась удовлетворена качеством последнего сигнального экземпляра, и её книгу со второй попытки пустили в тираж. Заполучив долгожданную подпись клиентки, я расслабился, и остаток рабочего дня потратил на прочтении новостей в интернете. Новости были обычные: очередное обострение на Ближнем востоке, Китай выразил протест США в связи с военными учениями последних, в Японии произошло очередное землетрясение магнитудой стольких баллов. Затем я перешёл к просмотру местных новостей. Тоже ничего особенного, обычные новости: за взятку арестован очередной чиновник, ДТП на перекрёстке двух улиц, массовое ограбление ломбардов, на таможне задержан наркокурьер… Стоп. Что там про ломбарды?

«… Как сообщили в пресс-центре полицейского управления, сегодня ночью имели место проникновения во все ломбарды города. Почерк всех проникновений одинаков, что говорит о том, что это дело рук одной и той же группы злоумышленников. Все замки не взломаны, а открыты ключами. Полиция подозревает, что у преступников были сообщники во всех ломбардах, иначе никак не объяснить наличия у них ключей от всех дверей и сейфов. При этом лишь в некоторых ломбардах были обнаружены пропажи. Но в результате оперативно-розыскных мероприятий выяснилось, что пропавшие предметы были похищены самими сотрудниками ломбардов, уже после проникновения в них преступников. По мнению начальника следственного отдела полиции, подполковника господина Мартынова, есть основание предполагать, что преступники охотились за какой-то определенной вещью, и что, скорее всего они выполняли заказ какого-нибудь богатого коллекционера. Возможно, заказ был из-за рубежа…».

Что-то меня насторожило в этой новости. В памяти всплыло слово «ломбард», но с чем оно было связано, я так и не вспомнил. За этими тщетными воспоминаниями мой рабочий день и закончился.

До дома я добрался без приключений. Вечером, за ужином, супруга была ласкова и нежна. Как обычно делилась новостями, полученными от подружек, от которых она только что вернулась. Ничего необычного.

Одним словом, прошёл обычный день.

 

ГЛАВА 12

Подслушанный разговор

Дождь был проливным. Ло-Нгосон смотрел на потоки воды за окном, сидя за столом в кафе, куда он укрылся от дождя. Здесь, на Земле, на каждой улице то кафе, то ресторан, то рюмочная, то закусочная, то мороженица, то ещё бог знает, как это называется. Создается впечатление, что большинство местных жителей только тем и занимаются, что проснувшись, тут же отправляются в заведения общепита и проводят там всё время. Настроение у Ло-Нгосона было прескверным. На столе перед ним стояли полупустой стакан и початая бутылка виски.

Он уже больше трёх недель был на Земле, но задание так и не выполнил. Он нашёл руку там, где и оставил, но с неё ужекто-то снял кольцо. Не мог же это сделать тот маленький зверёк за трубами. А если там побывали королевские маги? Нет, вряд ли в таком количестве миров, они так быстро нашли нужный мир. А если даже случайно и попали сюда, то всё равно, в этом мире им было бы трудно найти кольцо. На Земле не действуют ни магические индикаторы, ни магические локаторы, а без их помощи искать что-то магическое, то же что искать иголку в стоге сена. Значит, это кто-то местный. Но кто? И этот местный легко снял, то, что не снималось. Неужели в этом мире любой абориген — избранный? С этими мыслями Ло-Нгосон налил себе ещё немного виски.

На Земле Ло-Нгосону не нравилось. Здесь была сильнее гравитация, и он чувствовал себя, словно потяжелел на десяток килограммов. К тому же в атмосфере Земли было меньше кислорода, чем в его родном мире, и Ло-Нгосона частенько мучила одышка. Всё здесь было не так. Даже земной дождь был сильнее, дольше и холоднее чем в его мире.

Ло-Нгосон сделал глоток и поставил стакана стол. Единственное, что на Земле было лучше, так это спиртные напитки. По сравнению с этим виски, вино, которое он пил в кабаке у мужеподобной барменши в своём мире — просто помои. В остальном всё хуже.

С этими мыслями он начал перебирать в кармане маленькие магические амулеты, которые дал ему в дорогу двоюродный дядя нового герцога. Половина этих амулетов на Земле либо вообще не работали, либо работали не так, как должны были. Неизвестно, что было причиной этого: сильное магнитное поле Земли или что-то другое. Самое неприятное было то, что проблемы с амулетами выяснялись только в процессе их применения, а это было очень опасно. Так, например, когдаЛо-Нгосон решил пройти сквозь стену здания с помощью амулета Гроникрон, и как требует того инструкция с разбегу прыгнул в стену, то вместо того, чтобы оказаться с другой стороны стены, он со всего размаху ударился головой о стену с наружной стороны. Голова болела два дня, хорошо, что не было сотрясение мозга. К счастью половина амулетов всё-таки работали. С помощью одного, Ло-Нгосон открывал любые замки в дверях. Другой амулет создавал магически деньги не отличимые от настоящих. Недостатком этих денег была их недолговечность, они исчезали через сутки. В родном мире Ло-Нгосона пользоваться такими деньгами строго запрещалась, и наказание за их использование было очень суровое. К тому же у всех торговцев, даже у барменши в кабаке, были магические определители фальшивых денег. Но здесь, на Земле эти деньги проходили так же легко, как и настоящие.

— Представляешь, Надюха, вчера мой, как миленький, приполз просить прощение и подарил мне серьги с бриллиантами! — услышал Ло-Нгосон громкий голос за спиной. Он обернулся и увидел четырёх молодых женщин. Они сидели за соседним столом. Перед ними на столе стояли креманки с мороженным, наполовину наполненная окурками пепельница, высокие фужеры, две бутылки с шампанским и бутылка какого-то ликера. Судя по всему, они были хорошими подругами и встретились, чтобы отметить какое-то событие в их жизни. Женщины с восторгом, перебивая друг друга, рассказывали о своих новых достижениях в области покупок и дрессировки свои супругов. Чем меньше у них оставалось шампанского и ликера, тем громче становились их голоса.

— А я ему и говорю, одними серёжками, мол, не отделаешься, гони ещё и колечко и подвеску, что бы был полный гарнитур.

— А он?

— А что он, он пообещал завтра притаранить. Куда он денется?

— Ну, ты, Валюха, даёшь. А ты палку не перегибаешь? Не боишься, что он не выдержит и найдёт себе другую.

— Не-а, он никуда не денется! Он без меня дня прожить не может. Он сам мне об этом говорил. Впрочем, они все так говорят до поры до времени, а потом …

Ло-Нгосон не стал больше слушать хвастовство какой-то Валюхи и, повернувшись к своему столу, сделал очередной глоток виски. Да, всё здесь не так, даже женщины здесь не такие. Они хвастливые, вульгарные и совершенно необаятельные.

— И как это у тебя, получается, менять мужиков как перчатки? — продолжался горячий диспут за спиной, — мне и одного то не найти.

— Танюха, ты должна клёво выглядеть. Тогда и мужики клевать будут. Ну, посмотри, как ты одеваешься. Сколько раз я тебе говорила, чтоб ты не надевала этот дурацкий костюм. Он тебя старит и полнит.

— Нет, одежда это не главное, — сказала, та, что сидела слева от несчастной Танюхи и справа от счастливой Валюхи, — я недавно была со своим в бутике модных платьев. Примеряю одно платье, другое и спрашиваю его: «В каком платье я тебе больше нравлюсь?». А он мне в ответ: «Ты мне больше нравишься вообще без платьев, когда обнажена и волосы распущены…».

Эта фраза вызвала у женщин приступ дружного хохота, который они запили шампанским.

— Мой последний, в постели просто зверь, — отдышавшись после смеха, продолжала Валюха, — домогается меня каждую ночь по несколько раз.

— А мой, в последнее время, вообще никакой. Придёт с работы, плюхнется как бревно на кровать, и спит, как будто меня вообще нет.

— Ты ему в еду побольше перца добавляй, говорят это помогает.

— Всё равно, я считаю, что пятый парень за два года — это перебор. Ты определилась бы, что от них хочешь, — вступила в разговор, сидящая напротив Валюхи блондинка.

— Ну, уж ты то, Надюха, у нас уже определилась. Четвертый год замужем за своим очкариком. Никак не могу понять, что ты в нём нашла? Он тебе хоть подарки то делает?

— Кстати, ты мне напомнила. Девчонки, представляете, — стала рассказывать блондинка, — мой, как ты говоришь очкарик, пришёл позавчера с работы с измазанными в грязи ботинками и брюками. Пришёл, быстро поужинал и лёг спать. Я стала его брюки замачивать, думаю, завтра заброшу в стиральную машину, и не представляете, нашла у него в брюках в кармашке кольцо.

Эта фраза насторожила Ло-Нгосона. Он напрягся и начал вслушиваться в каждое слово блондинки.

— Да ты, что! Он, что сюрприз хотел тебе сделать? — спросила многоопытная Валюха.

— Я тоже, так сначала подумала. Но кольцо оказалось маленького размера, мне даже на мизинец бы не наделось. Я даже примерять его не стала. К тому же оно такое старомодное, как будто это кольцо его пра-пра-прабабки. Никакого камушка на нем не было, только надпись непонятными буквами.

При этих словах, Ло-Нгосон затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово.

— Это, что же, он у тебя за четыре года твоих размеров не знает? — ехидно поинтересовалась та, которая больше нравилась своему мужу, когда она вообще без платья.

— Нет, мои размеры он знает. Это кольцо было не для меня.

— Ничего себе прокольчик! — с восторгом воскликнула Валюха. — Правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся. У него значит, ещё кто-то есть. А с виду такой влюблённый в тебя тихоня.

— Да нет у него никого кроме меня, — слегка обиженно сказала блондинка, — это он с работы случайно принес кольцо, которое фотографировать надо было для издания книги. Но дело не в этом. Дело в том, что кольцо очень странное. Не знаю, показалось мне или нет, но оно как бы слегка светилось, и было каким-то тёплым, как будто оно деревянное или пластмассовое. А оно точно металлическое, скорее всего золотое…

Дальнейший разговор Ло-Нгосону был не интересен. Он почти не сомневался, что то, что ему нужно находится у мужа этой блондинки, которую подружки называли Надюха. Для больше убедительности надо будет проследить, куда она пойдет. Если окажется, что она живет в том же доме, куда была заброшена кисть принцессы, то последние сомнения отпадут. Вот только как забрать кольцо? Если её муж смог снять кольцо, то он один из избранных. А если он уже что-то знает о свойствах кольца и сможет им воспользоваться? И неизвестно как оно себя поведёт на Земле. Принцесса не умела пользоваться кольцом, и с ней было легко. А как будет в этот раз? Думай Ло-Нгосон, думай.

Тут он увидел, что женщины за соседним столиком собрались уходить. Ло-Нгосон залпом допил свои виски и вышел на улицу и завернул за угол. Вскоре вышли и женщины. Они попрощались друг с другом, расцеловались, договорились через неделю снова встретиться и разошлись в разные стороны. Ло-Нгосон, постояв некоторое время за углом, двинулся за блондинкой. Предчувствие его не обмануло. Женщина прямиком направилась к тому самому дому. И чем ближе они к нему приближались, тем хаотичнее метались его мысли. Что же делать? И только тогда, когда она уже подошла к входным дверям, Ло-Нгосон принял решение. Дверь с кодовым замком закрылась за блондинкой. Но это не было проблемой. Подойдя к дверям, Ло-Нгосон достал из кармана нужный амулет, начертил им в воздухе рядом с замком магический знак Анахорна. Раздался щелчок и дверь открылась. Он вошёл в подъезд как раз вовремя: лифт только что спустился с верхних этажей, блондинка уже вошла в него и дверь лифта начала закрываться.

— Подождите немножечко меня, — закричал Ло-Нгосон, — мне на самый верхненький этаж!

Женщина задержала ногой дверь лифта, и он успел протиснуться в него. Пока лифт поднимался вверх, он незаметно достал изкармана нужный амулет и спрятал его в руке. Лифт остановился на четырнадцатом этаже, и блондинка вышла. Ло-Нгосон вышел вместе с ней.

 

ГЛАВА 13

И все же оно магическое

Вот мы и подошли, мой дорогой читатель, к тому моменту, с которого началось моё повествование. Я сижу за столом, обхватив голову руками, и разговариваю со своим отражением в настольном зеркале, пытаясь найти ответы на два извечных вопроса: кто виноват, и что делать? Ответ на вопрос, кто виноват — очевиден. Во всём виноват я. С ответом на второй вопрос не так всё очевидно, точнее совсем не очевидно.

Ещё несколько недель назад всё в моей жизни было спокойно, размеренно и вполне счастливо. Ничто не предвещало резких перемен и вот нате, получите и распишитесь! И что теперь делать, ума не приложу.

Ах да, дорогой читатель, ты же не в курсе, что произошло. А произошло вот что. Вернувшись сегодня с работы, я как обычно позвонил сначала в дверь. Я не удивился, когда дверь мне никто не открыл: моя Надежда частенько бывала у своих подружек. Меня, конечно, слегка раздражало, что она проводит с ними слишком много времени, даже больше чем со мной, любимым и вполне обаятельным супругом. Но я придушил свою гордыню, потому что считал, что супруга это самостоятельная личность, со своими личными интересами, которые следует уважать. Тем более что она была дружна со своими подружками с детства. Они выросли в одном дворе и учились в одной школе.

Убедившись, что дверь мне никто не откроет, я сам открыл её своим ключом. Когда я вошёл, то меня встретил котёнок. Он выглядел совершенно обычно, тёрся об мои ноги и ждал угощения.

Сняв куртку, я прошёл на кухню и увидел на столе записку. Это было очень странно, моя супруга никогда не оставляла мне записок, когда куда-нибудь уходила. Впрочем, она не писала также ни эсэмэсок, и не звонила мне по телефону. И каждый раз гадай, где моя супруга. Мои постоянные просьбы, ставить меня в известность о своём местонахождении, игнорировались.

Я прочитал записку и понял: моя нормальная жизнь закончилась. Вот текст записки, с соблюдением оригинальной орфографии:

«Тебе надо немножечко поторопиться, что бы получить обратно свою женщину. Она здесь у нас и нам она не нужна, портируйся к нам и забирай её обратно. Если хочешь забрать её целенькой, отдай нам колечко. Не делай глупостей, ничего не твори и никого не призывай. Не думай, что ты самый могущественный. Не надевай кольцо на левую руку, если хочешь, чтобы с твоей светловолосенькой не случилось что-нибудь неприятненькое. Торопись!»

Ниже рукой моей жены было дописано «Димыч, мне страшно». Из этой записки я понял только то, что мою Надежду похитили, что ей угрожает опасность и то, что она мне очень дорога и что я люблю её больше, чем думал. Когда я видел её каждый день, то даже не догадывался, как к ней привязан. И только сейчас, когда её нет рядом, и может быть больше никогда не будет, я осознал, что значит для меня эта потеря. Я сразу же простил ей все её ненужные покупки, которыми завалены шкафы, её постоянные встречи с подружками, даже то, что она обкуривала меня своими ароматическими сигаретами. Делай, что хочешь, только вернись.

Котёнок забрался ко мне на колени. Увидев его, я чуть не разрыдался. Я подумал, а вдруг он — это то, чего в последний раз касалась её рука и котёнок до сих пор хранит тепло её рук. Я снова взял в руки записку и начал её перечитывать.

«… портируйся к нам…», — что значит «портируйся»? Похитители моей жены — фанаты компьютерных игр? Или это какой-то морской порт? Куда портируйся? Неизвестно. Следующая фраза «… ничего не твори и никого не призывай…» мне была тоже совершенно непонятна. Если под словами «не призывай» можно было понять, мол, не обращайся в полицию, то слова «… ничего не твори» были похожи на полный бред.

Я вспомнил, что в моей сумке лежит бутылка коньяка. Этот коньяк подарила мне привередливая клиента, после того, как напечатали тираж её трактата по средневековой мистике, которым она осталась в итоге, очень довольна. Я встал со стула, что бы пойти к сумке, оставленной в прихожей, чем вызвал недовольство котёнка, которому пришлось спрыгивать с моих колен. Взяв сумку, я вернулся на кухню и, плюхнувшись обратно на стул, стал вынимать содержимое сумки и выкладывать на стол. Таким образом, на столе, кроме злополучной записки оказались: бутылка коньяка (какой марки коньяк не скажу, чтобы не делать рекламу), отсканированные страницы трактата и несомненная подделка кольца Соломона. Открыв бутылку с коньяком, я сделал большой глоток прямо из горлышка, никогда раньше я не пил спиртное подобным образом, и машинально взял в руку один из отсканированных листов и посмотрел на него. Текст, на который упал мой взгляд, гласил:

«… Кроме того, человек, надев такое кольцо на безымянный палец правой руки и повернув его один раз по часовой стрелке, мог путешествовать среди множества миров…»

Я сделал ещё глоток коньяка, и сам не знаю зачем, надел кольцо на безымянный палец правой руки. Невероятно, но кольцо, будучи маленького размера, как бы само расширилось и будто притягиваемая магнитом, само наделось, точнее, запрыгнуло на палец. Не знаю, сам ли я повернул кольцо, или моя рука повторила движение вращающегося кольца. Но кольцо прокрутилось вдоль своей оси, точнее моего пальца, на один оборот. В тот же миг яркая голубая вспышка озарила всю кухню. Бедный котёнок, собиравшийся было снова запрыгнуть ко мне на колени, испуганно мяукнул и бросился в прихожую. Я почувствовал, что стремительно теряю вес, как будто в скоростном лифте мчусь вниз. Потолок и пол кухни двинулись навстречу друг другу. Я сжался в комок, думая, что меня вот-вот раздавит, но тут меня подхватила, какая-то сила и швырнула вверх. Я обхватил голову руками, ожидая удара головой о потолок, но потолка … не оказалось. Меня выкинуло в светящуюся голубым светом пустоту…

Конец первой части.