В честь победы Капитана на выборах был организован торжественный прием. На вечере собралась вся политическая элита Петербурга и даже многие из Москвы. Там были и Удав, Андрей и Артур. Они держались вместе, Удав специально взял Артура работать на себя и потихоньку подтягивал перспективного молодого мужчину, ведь Артуру было уже тридцать три года, к себе. Он пытался подружить Андрея и Артура, заменить Максима для сына. Сначала он надеялся на общение Андрея и нового мэра, но дружба с Капитаном получиться у Андрея не смогла, склеивавший их в школе Максим был в Канаде, ничего больше общего у них не было. Хотя нет – конечно же было – их патриотизм и стремление вернуть сначала городу, а потом и стране силу и гордость, но это делало их только единомышленниками, не более. К тому же Капитан непроизвольно перекладывал часть вины за смерть Алины на Удава и на все, что с ним связано, то есть в первую очередь на Андрея. При этом Капитан и Андрей бесконечно друг друга уважали и доверяли.

Капитан нервничал, до последнего он не верил, что это случится с ним – тонны ответственности, надежды всего города. Ни шутки, ни внешность – все, чем он до сих пор мог бравировать и побеждать в проигрышных ситуациях – ничего теперь не значило. Только интеллект, воля, мудрость, компромиссы, жесткость. Во время предвыборной борьбы ему нравился соревновательный момент, но вот будоражащая нервы неизвестность, необходимость держать себя на высоте – кончились. Теперь он точно не сможет постоянно быть на высоте, настало время реальности, сложных решений, непопулярных мер. Дальше дело не в удаче и ни в тех, кто проталкивал его наверх, его пиар агентах и имиджмейкерах, его настоящем отце. Теперь только он, только то, на что он способен. А способен ли он? Вот главный вопрос, на который никто не может знать ответ. Даже его отец верит в него ровно настолько, насколько он верит в то, что кот Шредингера жив – при всех сотнях плюсов Капитана он может облажаться в сотне других моментов. И он один, нет друзей, нет девушки, он искал, но все было не то, на самом деле было много тех, кто подходил под определение той, что он хотел, но все не то. Толи эта его должность, мысли о том насколько важна роль его девушки будет в будущем государства… толи он не мог снова чувствовать сродность…

Настало время торжественной речи, онлайн трансляция была готова, Капитан вышел на трибуну, речь, написанная пресс-аташе лежала перед ним. Он целиком полагался на свою предвыборную команду, и знал речь наизусть, но она была на всякий случай, он заранее хотел сделать этот момент триумфа своим – толкнуть что-то от себя, пускай криво, но мощно, запинаясь, подыскивая слова, но достучаться. Он понимал, что вдохновение может не прийти, и попросил написать запасной вариант. Он взглянул на людей перед собой, в камеру, а потом представил, что там между этими неблизкими ему людьми стоят Максим и Алина, и он говорит для всех, но на самом деле для них, и самое забавное, что смысл слов для всех, но как он это скажет, его образ, его энергия – для друга и любимой, только они оценили бы насколько он – он; смысл был для будущего, а то, как – дань прошлому Капитану, каким его возможно уже никто не будет знать. Они бы гордились им. И он решился на импровизацию.

– Здравствуйте. Меня зовут Александр Афанасьев. Я ваш новый мэр. Спасибо вам за доверие, за то, что выбрали меня. И еще обращаюсь к тем, кто меня не выбрал. Вас было много, я знаю. Вы не хотели видеть меня на этом месте, потому что я молод – это правда, потому что я кажусь беспечным, слишком привлекателен для политика. Скажу вам правду: я имел множество красивых девушек, так много, что у меня нет уже сильной тяги к беспорядочным половым связям. Да, я красив настолько, что все, кого я хотел и хочу – мои, и поэтому я спокоен, я не хочу реализовывать на этой должности, управляя, свои комплексы. Наоборот, учитывая мою внешность и прошлую любовь к развлечениям, достаточное количество денег – я бы мог развлекаться и наслаждаться жизнью, но я здесь, я здесь уже давно, уже больше четырех лет назад на втором курсе института я перечеркнул свою прошлую жизнь и посвятил все время учебе, развитию. И все это для того, чтобы быть достойным вас, этого города, в котором я родился. Я верю. Я знаю, что сделаю его лучше, вас лучше. Меня прозвали Капитаном еще в школе, тогда это было шуткой, но теперь я вижу в этом сакральный смысл – я Капитан этого корабля, и клянусь вам, что если что-то пойдет не так – я уйду с него последним, приму всю ответственность, пусть даже она будет равнозначна смерти.

Кто-то может подумать, что мои слова – чрезмерный пафос, что даже при моей искренности – я не смогу выполнить обещаний, потому что система … Но посмотрите вокруг – система сломлена, мир изменился, и началось изменение с нашего города. Если в правительстве есть люди, давшие приказ убивать, то поверьте, оно пойдет до конца. Теперь все иначе. Жестоко да, но справедливо, да именно справедливо – вы знаете, что процент преступности снизился до нуля, но это пока, ублюдки есть всегда и сейчас они среди нас, они затаились. Так вот, даже когда они проявят себя – суд над ними будет, сначала суд, а потом, да, расправа. Вы можете сказать, что могут быть и неправильно осужденные люди. Да, они будут. Но это будет 1 % – и я готов смириться с этим – не с легкой душой, но понимая необходимость, принимая вину за это на себя перед Богом – кто в какого верит. Те, кто совершил мелкие преступления – они отпущены, кто не знает, но им вынесено предупреждение – мы не изверги. Мы строим заводы, на которых при повторном попадании они будут заниматься физическим трудом. Больше налоги ваши не будут кормить преступников. Подобные учреждения будут сами себя окупать – проекты готовы, мы приступим к реализации, как только я официально вступлю в права мэра.

Знайте, что я компетентен, и главная, и единственная моя цель – величие этого города, а в будущем и всего русского народа. Потому что, повторюсь, доказывать самому себе мне уже ничего не надо – я красив, умен и состоятелен. Наоборот, вступая на этот пост, я рискую всем: я рискую облажаться, я рискую заслужить вашу ненависть и презрение, я рискую забросить спорт из-за нехватки времени, стать жирным и иметь женщин уже только за деньги, всем этим я рискую ради высшей цели. Потому что эта работа – на самом деле каторжный труд – но он священен для меня. Я мечтаю только о том, чтобы оправдать ваше доверие и преодолеть недоверие.

Воцарилось молчание, первым хлопать начал Андрей. Он улыбался, он представил, как бы понравилась эта речь Максиму. Да и ему понравилась, немного пафосно конечно, но это неотъемлемая черта Капитана, как раньше, как в школе. Да, давно он не видел Капитана таким дерзким. Дежа вю, ностальгия. Будут ли впереди еще такие моменты? Вряд ли. Шквал аплодисментов заглушил его мысли, его стали толкать протискивающиеся к Капитану люди, они стремились пожать ему руку одними из первых, чтобы он запомнил их поздравительные слова из сотен, ждущих впереди.

Когда Капитан позеленел от усталости – он не ел с утра – то некогда, то из-за волнения не хотел, его личный помощник врубился между мэром и толпой, стал перехватывать тянущиеся рукопожатия, и шепнул Капитану: «Сходи умойся и поешь.» Предупрежденные охранники вытащили Капитана из смешения подобострастных и завистливых рук и отвели в туалет. Даже скорее потащили. Капитан был настолько вымотан, после речи все его тело, держащееся на одной воле, включило режим энергосберегания, его ноги заплетались, он спотыкался и виснул на охранниках, держащих его под мышками. Оставленный в одиночестве в туалете, Капитан пошатнулся, прошел в конец просторного помещения и сел на промежуток между раковинами. Он прислонился затылком к стеклу, оно обожгло его холодом, наверное, у меня температура, подумал Капитан, на этом мысли кончились. Он нормально не ел и не спал очень давно. И еще дольше он не радовался и не расслаблялся. Сколько раз он хотел послать все это к черту. Как хотелось напиться, потрахаться, поржать с корешами, поиграть в контр страйк. А как хотелось затянуться косячком, распластаться на постели и потупить. И ради чего он от всего этого отказался? Он конечно помнил, но сейчас это казалось ему лишь словами, кем-то выдуманной за него формулой, в которой нет жизни, науськанной, втюханной ему чужой целью. Но ничего, это пройдет, должно пройти, хоть бы это прошло… отец предупреждал, что наступит момент, когда захочется свинтить, таких моментов будет много, но нельзя, свинтить можно только тогда, когда тебе этого не захочется – когда будешь сытым, выспавшимся, не на ночь. Отец обещал, что удовлетворения будет больше, что ощущение широты возможностей, вкус власти – все перекроет. Но, что если у меня нет страсти к этой власти, я не получаю от нее такого наслаждения, как от свободы. Которая была моей ровно год, и возможно уже никогда не будет. Неужели я застрял здесь навсегда. В одиночестве, в сортире, а там, за дверью толпа людей, ожидающих от меня чуда, ненавидящих меня, вожделеющих меня, все они растаскивают меня по кусочкам, не важно, хотят ли они съесть этот кусок или растоптать – я уменьшаюсь, исчезаю. Я – это не я. Я никогда и не был собой. Я всегда притворялся, чтобы выглядеть круче или из-за того, что меня заставляли делать что-то, не разрешали делать что-то другое, из-за того, что боялся… что она не ответит взаимностью. Потому что я и правда воспользовался ею. Как я мог не понимать, что она не понимает. У нее оставалось так мало детства, но я забрал его остаток. Была ли она счастлива хоть раз в жизни? Такой короткой. Хоть раз?

Будто где-то далеко послышалось шуршание, Капитан посмотрел в сторону двери – в мужской туалет проскользнула блондинка, каре, бэйдж журналистки, стройная, в черном, пиджак, брюки, коричневые ковбойские сапожки, яркие голубые зрачки, пристальный взгляд, милый носик, губы, которым он никак не мог дать определения, пытался придумать красивое сравнение, но отчаивался и просто целовал, безымянные, но такие притягательные, нежные, робкие, любимые, любимая…

– Алина.

Она замерла у двери в пятнадцати шагов от него. Его пригвоздило на месте, это уже было слишком для его возбужденного мозга, истощенной нервной системы. Она пошла к нему, и тут силы вернулись разом, он вскочил и преодолел мгновенно оставшееся расстояние, взял ее лицо в свои руки и поцеловал ее. Она не планировала это, но оно было выше ее сил, и ненадолго они оказались где-то далеко, там, где, все было возможно, где все было иначе, где они оба были свободны.

Но они не были. Ухватив блаженное мгновение, Алина первая вернулась к реальности:

– Здесь будет теракт, ты их главная цель. Скорее уходи, через вентиляцию, вот здесь, – она вырвалась из его рук и указала на потолок над одной из кабинок.

Она была другой, ее тон, взгляд, ушла девичья пухлость, но черты лица стали мягче, движения были не апатичными, а спокойно-четкими.

– Ты повзрослела.

– Три с половиной года не виделись, но, – она ожесточила тон, – время не терпит, не до нежностей. Полезай! Отсюда мы сможем выбраться на улицу.

– Но я не могу бросить всех, мне нужно сообщить об угрозе.

– Я засунула записку охраннику с предупреждением, – она толкнула его к дальнему концу туалета.

Капитан сомневался.

– Не будь дураком. Время идет, на тебя надеются все люди в этом городе. Ты не можешь умереть сегодня.

– А ты?

– Что я?

– Надеешься на меня?

– Я тоже надеюсь на тебя, мне нужна помощь, он не отпускает меня.

– Кто?

– Виктор.

– Виктор, он тоже жив?

– Да, он спас и меня, только мы вдвоем остались в той мясорубке, в том здании был подземный ход.

– И все это время ты была с ним? – вышло укоризненно.

– У меня не было выбора, – вышло оправдательно, – Что у меня получилось сбежать и проникнуть сюда – это чудо, он был слишком занят приготовлениями к сегодняшней революции.

– Я люблю тебя.

– Не время.

– Нет, ты не поняла, я правда люблю тебя, я пытался отрицать, пытался забыть, пытался принизить тебя и твои достоинства, пытался думать, что все решают какие-то достоинства и качества, но когда я узнал, что тебя больше нет – понял, что никогда больше не буду счастлив, и я не был ни секунды… до сегодня.

– Чёрт бы тебя побрал, я слушаю этот бред только потому, что не могу засунуть тебя в вентиляцию силой.

– Ладно, – он поднял руки, будто защищаясь, – Полезай.

– Ты первый, если что, меня они не тронут, а тебя прикончат.

Капитан скрипя сердцем и зубами полез в вентиляционный ход. За ним полезла Алина, она уже наполовину залезла в шахту, но вскрикнув исчезла, Капитан обернулся, он не успел схватить ее. За ногу Алину стащил обратно на плитку уборной мужчина в униформе официанта. Алина сгруппировавшись упала на бок, он наставил на нее автомат.

Капитан хотел было рвануть за Алиной, но он не был бы мудрым Капитаном, если бы сделал это.

– Видела мэра? – рявкнул официант. Алина узнала его – свита Виктора, особо приближенный, но он ее не узнал.

Алина, изобразив ужас, покрутила головой.

– Вставай и иди передо мной, вытворишь что-то – убью.

Услышав это, Капитан как можно тише пополз дальше.

Алина встала и медленно пошла по коридору в зал, в спину ее время от времени толкало дуло автомата.

В зале все гости лежали или сидели на полу под дулами пистолетов и автоматов. Официанты и остальной стафф оказался подставным – это были люди Виктора. Миссия по спасению Капитана была выполнена, Алина спокойно устроилась на полу, она обвела людей взглядом, избегая смотреть на Виктора в центре зала, дающего указания подчиненным. Среди гостей вечера она увидела Артура, да, рано расслабляться, рядом с ним Андрей и Удав. Ну нет, это слишком, двоих спасать. Ладно, все силы на Артура, в крайнем случае помогу Андрею. Медленно, едва заметно, она начала перемещаться между сидящих, лежащих, трясущихся или наоборот окаменевших людей, впрочем, среди них было много допустимо условиям спокойных людей, по большей части – они были военными, в том числе Удав, Андрей и Артур.

Андрей увесисто положил Артуру руку на плечо и прошептал на ухо:

– Максим с ними? – Артур рассказал Андрею о приезде Максима в город.

– Я не знаю, он ничего не говорил, я не знал, что Виктор жив.

– Будь готов.

– К чему? Я не солдат.

– У тебя нет выбора, просто будь готов.

Мысленно Артур отрицательно покачал головой, он не был трусом, но понимал, что может сделать только хуже: если он даже сможет отобрать у кого-нибудь оружие – он плохо стреляет, это он понял, пытаясь убить Алину. Глупо, лучше сидеть тихо. Гнетущие мысли медленно растворились, будто их распугало что-то приятное, Артур удивился, отчего ему так хорошо? Раньше, чем он понял, что реагирует на дыхание около своего уха и знакомый еле слышимый аромат тела, он ощутил шепот:

– Тихо, не показывай волнения, не оборачивайся. Это Алина.

Даже без ее просьбы, Артур не был эмоциональным человеком, и в моменты наивысшего волнения, такого, какое он испытал сейчас, он просто не мог никак выразить себя, он замер, он не боялся, что она исчезнет, если он обернется, не думал о том, что это галлюцинация, смущение длилось секунды, теперь он внимал и готов был реагировать без изумления на новые жизненные условия. Он был счастлив, ему было весело, он был в опасности и рядом была его женщина, восставшая из мертвых. Чего еще желать парню, которому всегда скучно.

– Не оборачивайся, не говори со мной, я буду здесь, и попытаюсь помочь тебе. Делай немедля все, что я тебе скажу.

Артур сразу на будущее выбрал, кого он будет слушать в случае противоречащих инструкций, Андрея или Алину, – конечно же ту, кто выжил неведомым образом в похожей ситуации, и ту, которая видимо заботится именно о его выживании, а не того, кто хочет использовать его для спасения других, в этом Артур был уверен – для Андрея важнее большинство.

Алина прижалась бедром к спине Артура, и у него моментально встал. Теперь он сидел на полу со стояком под дулами оружия, под угрозой смерти. Ему стало интересно – если его убьют – стояк сохранится? Это было бы даже забавно – у всех трупы, как трупы – а у него… Его запомнят, как парня с отличным членом, крепким даже после смерти. Или как извращенца, возбудившегося на мужиков с оружием. Но помимо того, что Артур был собой, он был еще и человеком – он не удержался, повернулся и встретился лицом к лицу с ней. Их разделяло сантиметров десять.

Андрей заметил телодвижения соседа по несчастью и прошептал:

– Артур ты в своём уме? Нашел время девок клеить.

Артур обернулся к Андрею, видно было, что он в прострациии не осознает, что ему говорят. Его в бок ткнула пальцем Алина, он обернулся к ней, она приложила палец к губам и улыбнулась. Он заметил, что она изменилась, сначала он не понял, почему, но потом – ее улыбка, спокойная, открытая, игривая, без подвоха.

Виктор заговорил громко, обращаясь ко всему залу. Приказы были розданы, и он вышел в самый центр зала, чтобы наслаждаться.

– Добрый вечер господа. Меня зовут Виктор, кто не знает, хотя думаю, вы все меня прекрасно знаете, кто лично, кто по новостям, кто по некрологу. Но, как видите, я восстал из мертвых и пришел сюда, для того чтобы поздороваться со старым другом. Олег подойди.

Виктор повернулся в сторону Удава, Удав встал и осторожно ступая между сидящих на полу, вышел к Виктору, остановившись шагах в семи.

– Рад меня видеть? – тихо, только для Удава спросил Виктор.

– И да, и нет, – правду ответил Удав.

– Посмотрите на него, – провозгласил Виктор уже на весь зал, – Этот человек ответственен за то, что вы празднуете – он глава первого эшелона смерти, главный каратель. Он спланировал и организовал первый взрыв трех сотен людей в загородном доме 26 сентября. И все бы ничего, служба, скажете вы, только это был мой день рождения – этот человек взорвал в день рождения своего лучшего друга. Точнее пытался взорвать, – Виктор очаровательно улыбнулся, воздел руки вверх и повернулся на 360 градусов, красуясь живостью перед публикой, – И вот я здесь сейчас хочу сделать ему приятно в ответ. Этот праздник, который он считает своим, который вы называете рождением нового города, новой страны, новой политики честности, безопасности, этот праздник я испорчу. Теперь я испорчу твой день рождения, Олег.

Женщины закричали, все решили, что Виктор хочет взорвать всех, как два с половиной года назад сделал Олег. Подождав немного спада эмоций, Виктор рявкнул: «Тихо!» и уже полный достоинства продолжил речь:

– Вы знаете, почему у нас получилось захватить это место, где собрались самые влиятельные люди города и даже страны, в то время, как даже ни одной кражи не случилось за последний год? Именно поэтому вы так расслабились, решили, что ни у кого не хватит духа пойти против вас. Олег, Удав, ты даже не взял с собой оружие, наверное, в первый раз за свою карьеру ты положился на обычных охранников. А знаете, почему у него прозвище Удав? Со школы еще, потому что он холодный и скользкий, он змея, готовая убрать лучшего друга с дороги, и лучшего друга своего сына, но в тоже время он мощный, он всегда добивается, чего хочет. Но вернемся к сути: я не боюсь вас, я не боюсь этой системы, и я нашел людей, которые тоже вас не боятся. Раньше мы сосуществовали, но вы перевели наше противостояние на новый уровень. И я принимаю новые условия игры, я должен был бы вас убить, но я прощаю вас, – Виктор выдержал театральную паузу, – Я предлагаю вам вернуть все, как раньше. И я объясню, почему это нужно вам также, как и мне. Подумайте трезво: что вы получили? В этом новом дивном мире раз оступитесь, и вас пустят в расход – разве этот тот мир, в котором вы хотите жить? Да была преступность, но была и свобода, были возможности. Вы думаете, что теперь не будет коррупции? Наоборот. Ваш новый милый секси мэр, а вы знаете, кто он на самом деле? Как он так поднялся за два года сразу после окончания вуза? Саша Афанасьев – бастард нынешнего президента.

Все ахнули. Андрей вопросительно посмотрел на отца. Удав чуть качнул головой – нет, он не знал. Алине снова захотелось переспать с Капитаном, в качестве фетиша, как со знаменитостью.

– Возможно ли, – накручивал Виктор, – что все эти убийства, видимость нового порядка, а на самом деле хаос и анархия – все это – подготовление почвы, все для того, чтобы принятие на ответственную должность сосунка, тусовщика, ловеласа не казалось таким уж странным. И что дальше? Догадайтесь. Он станет следующим президентом. А и правда, зачем ему это все? Он же хочет трахаться и развлекаться! Может потому что, он и не собирается тратить время на управление городом, а все это ширма. У президента последний срок, и он никому не может доверять, он не хочет отдавать вожжи, нитки, тянущиеся к каждому из вас, этот великий кукловод не отпустит вас, он будет дергать через своего сына. Деньги и власть, ничего не поменялось. Вы думаете, что Саша – другой? Ну и где же он тогда сейчас? Мы обыскали все – его нет в здании. Каким-то образом он понял, что готовится – и смылся, оставив вас умирать. Он же не знал, что я не собираюсь этого делать. Он струсил, а говорил, что он Капитан, что уйдет с корабля последним.

Алина дрогнула, она ошиблась, она хотела спасти Капитана, думая, что стране он нужен живым, но оказалось, что стране нужна жертва. То от чего она уберегала брата – будущее, спасение – вместо мечты, торжества воли и безумия. Почему же сейчас она поступила иначе? Она и правда стала другой. Повзрослела? Или сломалась? Она закрыла глаза, это конец, они никогда не простят этот поступок Капитану. И все из-за нее. Она разрушила его мечту.

Раздались выстрелы, два человека бросились закрыть своим телом Виктора, женщины закричали. Из коридора в туалет выкинули к ногам Виктора человека, он вскочил – это был Капитан, он был помят, впрочем, как и один из людей Виктора, бросивший его на пол. Виктор оттолкнул людей, загораживающих его, он подошел вплотную к Капитану и тихо спросил:

– Тебя нашли или ты пришел сам?

– Сам, – переведя дух, сказал Капитан.

Виктор восхищенно покивал головой. И вдруг Капитан закричал для всех:

– Я вернулся, потому что…

Но Виктор не мог позволить ему сказать правду и стать героем, он выхватил пистолет и уже мысленно нажал на курок, но за мгновение до реального нажатия, его остановил истошный крик, полоснувший его через замерший в ужасе зал:

– Нет!

Это не остановило бы его, только вот голос был знаком – Алинин. Он обернулся на крик, один из официантов схватил Капитана, Алина бросилась к Виктору и повисла у него на руке с пистолетом. Оружие уперлось ей в живот. Она крикнула Капитану:

– Говори!

И сквозь ужас того, что с ней может случиться, он разглядел посыл ее взгляда – будь собой, не позволяй никому даже мне, помешать тебе идти к цели. И он сказал громко и гордо:

– Я вызвал правоохранительные органы и вернулся сюда, чтобы сказать, что помощь скоро будет, но даже, если нас убьют раньше – я буду с вами. Я отвечаю за свои слова.

Было поздно, так что Виктор не торопясь снял Алину со своей руки другой рукой за шкирку, убрал пистолет за пазуху и спросил на ухо:

– Я надеялся, что ты не придешь. Но значит, ты еще его любишь.

– Я не люблю его, просто…

– Прекрати, мои люди обыскали его кабинет, как же я удивился, когда мне сказали, что нашли твое фото у будущего мэра. На этой фотографии вы были вдвоем, старая – ты еще школьница, судя по дате. Заметь, больше спрятанных фотографий у него не было.

– Я не хотела вмешиваться, но случайно услышала, как ты обсуждал его убийство – я не могла не попытаться, прости.

Виктор схватил ее за талию и прижал к себе, посмотрев на молодого мэра, Капитана передернуло.

– А это школьная подружка мэра, он до сих пор неровно дышит к ней, но с кем она? Со мной, да, милая?

Алина потупила взгляд, пунцовая от стыда, она знала, что на нее смотрят Капитан и Артур, и Андрей. Но что она могла сделать. Нужно было сохранить жизнь Капитану, а не разыгрывать недотрогу, не злить Виктора, она собрала все силы и натужно улыбнулась Виктору.

– Не убедительно, милая, – прошептал Виктор, – Мы еще разберемся с тобой.

Виктор сделал знак помощнику, тот подошел, Виктор сказал:

– Присмотри, чтобы с ней ничего не случилось.

Алину увели и усадили среди гостей. Капитану ударили по ногам и усадили на колени, один официант продолжал его держать руками за плечи, другой держал под прицелом. Виктор заговорил снова, но уже немного горячась.

– Да, в этом городе видимость новых порядков, но в остальной стране пока все по-старому, и если эксперимент, который проходит в нашем родной городе удастся – то зараза распространится по всей стране. Вся эта программа – лицемерие. Многих моих друзей взорвали на моем дне рождения за то, что они отмывали деньги из бюджета – они твари, ублюдки, считаете вы – но как же то, что президент проталкивает во власть своего сына? И почему он скрывает это? Я чувствую себя в фильме о глобальном заговоре, в котором мы с вами на одной стороне. Вас пригласили на этот вечер – значит вы все еще при власти, вы уже давно при ней, и я не верю, что вы были кристально чисты. Раз вы живы и не за решеткой – значит вы просто хорошо скрывались, но всё рано или поздно вскрывается. Например, ты, Станислав – Виктор указал пальцем на одного из гостей.

– Мы с тобой уже десять лет занимаемся продажей оружия, тебе повезло, что я не пригласил тебя на мой праздник, должен был, но моя помощница потеряла твое приглашение – счастливая вроде бы случайность для тебя. И у меня есть доказательства против тебя, я просто оставлю их здесь, – Виктор сделал знак и один из официантов положил сверток на пол около Виктора, – Вы боитесь сейчас, что я вас всех перестреляю? Вы не видите правду – я ваш друг, а они, – Виктор ткнул пальцем в Удава, а потом в Капитана, – ваши враги, мэр ваш враг, новая программа – ваш враг. В этом пакете, – Виктор тронул носом ботинка сверток на полу, – доказательства только на Стаса, а у меня есть еще на многих из вас. Преступников среди вас всех так много, что правительство просто не сможет всех убить – ведь не кому будет служить. Так что им остается одно из двух – или остаться без слуг, или стать лицемерами, выборочно убивающими преступающих закон. Я пришел сюда только, чтобы вы услышали меня – поняли насколько ошибочно ваше спокойствие и радость по поводу новых мер. И я хочу помочь вам, да, не буду врать, и себе, но все же – я два года успешно скрывался и не бедствовал, что же заставило меня выйти из тени и вызвать на себя огонь? Я не хочу терпеть лицемерие и ханжество этих тварей под маской справедливой добродетели, они растоптали мой город.

Да, если мы вернемся к прошлому, вернется преступность, но это будет наш с вами выбор, зато мы не изобретем себе богов. Разве этот человек, Удав, похож на бога? Разве мэр – новый Бог? Этот маленький потаскун – вы готовы ему поклоняться? Я не ищу вашей привязанности, не собираюсь становиться новый мэром – я хочу только вернуть все как было. Давайте признаем: было не так-то и плохо. Да, можно было плохо кончить выйдя на улицу – но то был шанс один на сто тысяч – это статистика, это факты. Вот какой процент был смертей, теперь же вы стопроцентно умрете или отправитесь на каторгу – как они называют возрождение индустриальности, заводов – если вдруг вы оступитесь. Ты, – Виктор посмотрел прямо в камеру, – Уверен в себе? Уверен, что никогда за долгие годы не оступишься, не совершишь ошибку, в гневе не ударишь жену, которая изменяла тебе с твоим лучшим другом, а если она случайно ударится головой об угол шкафа и умрет – что, и тебе теперь умирать? Или может украдешь, потому что на твоих глазах умирает ребенок, а лекарство выдается только по рецепту?! Да мало ли что может произойти.

Вот чего они хотят от нас – совершенства. Но это непосильная ноша, тем более что сами они не такие. Наш новый мэр, поговорим о нем. Такая идеальная предвыборная компания, но в ней почему-то не сказано, что он употреблял наркотики, которые ему продавал его лучший друг – Максим Фатиев – тот самый террорист, что взорвал Храм.

Это был конец, Капитан не мог рассказать правду о Максиме, он сам давал согласие на эту легенду, с неохотой, но понимал необходимость. Надо было как-то выкрутиться. Он хотел сказать, но его стукнули по голове прикладом. Тогда высказался Удав, про которого Виктор уже почти забыл.

– Дай мэру высказаться.

Виктор недовольно обернулся к Удаву, потом кинул злобный взгляд на одного из ближних к Удаву официантов. Тот подошел к Удаву и ударил его прикладом по шее, Удав упал на колени. Тогда встал Андрей, до него добраться быстро среди сидящих людей, официанты бы не смогли.

– Виктор, – громко сказал Андрей, – ты же вроде пришел, чтобы убеждать нас словом, а не насилием, дай мэру сказать. Иначе откуда мы знаем, что ты не лжешь нам.

– А, Андрей, ты же тоже учился с мэром и террористом в одном классе. На чьей же ты стороне?

– Мы учились вместе в школе, но я перестал общаться с Максимом сразу, как он связался с незаконной деятельностью.

– И больше ты с ним не имел отношений?

– Нет, я и мэр с ним порвали уже давно. Я пытался образумить друга, как мог, но не вышло, и тогда я прекратил наше общение. Это правда.

– Познакомьтесь – перед вами заместитель главы отдела специального назначения ФСИН – зам своего отца, Удава. И этот молодой человек говорит, что выразил порицание другу – преступнику и больше с ним не разговаривал. Но как так вышло, что этот Максим, продавец наркотиков, поднявший миллионы рублей на незаконных сделках с недвижимостью, что он не был убит во время первых же чисток, как так вышло, что он бегал живой по городу, когда вроде уже со всеми крупными преступниками разобрались, достал взрывчатку, а потом взорвал Храм? Может потому что сыночек попросил папочку не убивать своего старого друга?

Удав закрыл глаза.

– Итак, самый неподкупный, жестокий, кичащийся тем, что убьет даже собственного сына, если тот оступится. Почему же ты пошел у него на поводу и не убил преступника? – злорадно вопрошал Виктор Удава.

– Я убил. Когда он хотел взорвать храм, была проведена операция, во время которой он погиб, к сожалению, все прошло не слишком удачно, и храм пострадал.

– То есть ты дал ему погулять перед смертью и вместо того, чтобы сразу его убрать, допустил разрушение национального достояния? Но допустим. Только, вот почему Максим до сих пор жив? Я говорил с ним на днях, он искал взрывчатку. Дубль два? А, кстати, вы знаете, что это Максим этот храм построил? А они выставили его террористом, хотя собирались сами этот храм взорвать, потому что первая его версия построена на незаконные деньги, на незаконной земле. Так кто же эти люди у власти? Эти школьные друзья, которые покрывают твое имя позором. Самый красивый храм нашего города и мира – благодаря которому к нам стекаются тысячи туристов и наш город вошел в пятерку самых посещаемый туристических столиц мира, который был взорван террористом и отстроен заново государством – так вот слушайте правду: Восьмое Чудо Света было построено парнем, которого назвали террористом, Максим Фатиев – его инициалы сохранились в Храме, ведь отстроенный храм заполнили теми сокровищами, которые купил для храма он, а они просто не заметили это. Вы можете отыскать в нескольких местах М Ф – Максим Фатиев, он построил храм и защищал его до последнего, но они взорвали парня вместе с храмом – а потом состряпали историю о том, что он террорист, и воссоздали Храм по его чертежам. Но правда против них – парень чудом выжил.

Виктор осознанно порой дискредитировал собственные слова и говорил взаимоисключающие вещи, но общее ощущение – сгущающиеся краски, паутина лжи… люди недоумевали, но были уверены, что их жестоко обманули. Виктор победно улыбался.

– Вы все гнилые, везде ложь. В это время вы можете верить только мне – самому крупному продавцу оружия, серьезному игроку на рынке наркотических средств, я признаюсь вам во всем – я убивал людей, угрожал, похищал, точно так же, как и они – ваши новые власти, только я не стесняюсь содеянного.

Еще многое было в голове у Виктора, но в этот самый момент начался штурм здания, посыпались шумовые и газовые гранаты, потом послышались выстрелы и крики заложников и террористов. Охранники кинулись спасать мэра и среди неразберихи и шума ему не удалось объяснить им, что он хочет спасти свою женщину, он вырывался от них, но эти громилы почти не замечали его телодвижений, они думали, что у него шок, и он не соображает, что делает, или вообще не думали, ведь им платили только за его живое тело, а не за реализацию его душевных устремлений. Андрей кинулся было за Виктором, но удивленно увидел, что его отец метнулся в другую сторону – за Алиной. Андрей быстро понял отца – схватить Виктора практически невозможно – он отступал в кольце своих людей с полным арсеналом, а сопротивляющуюся Алину тащил один человек, Удав хочет узнать у нее, где прячется Виктор. Пока Удав расправлялся с официантом, державшим Алину, она попыталась скрыться, но Удав в два прыжка добрался до нее, бегущей сквозь пули и людей, он схватил ее, и она увидела по его взгляду, что-то была не спасительная операция, он всего лишь перехватил трофей в ее лице. Хватка у него была железная, Алина начала кричать, звать на помощь Капитана и Артура. Но Капитан был уже на улице, объясняя своим людям, что ему нужно вернуться, что он не уйдет без блондинки журналистки, угрожая уволить всех к чертовой матери, если его не пустят обратно.

Артур же следил за Алиной с самого начала, он незаметно шел за Удавом и Алиной, он выгадывал момент, он понимал, что у него есть только один шанс против Удава, и в идеале, чтобы это было со спины, и Удав даже не узнал, кто именно огрел его по голове. Артур держал пистолет, снятый с мертвого официанта. Когда Артур подошел совсем близко и уже замахнулся прикладом, то почувствовал холод у затылка. Он обернулся – Андрей.

– Андрей, это моя девушка.

– На данный момент она подозревается в соучастии теракта.

– Ты же знаешь, что это не так.

– Если это не так, то ее скоро отпустят.

Артур обернулся, но Алины и Удава уже нигде не было видно. Повернувшись к Андрею – он не увидел и его. Артур разразился литературными ругательствами.

Наконец Капитан выхватил пистолет у своего охранника и побежал обратно в здание, силы вернулись к нему, охране не оставалось ничего, как следовать за ним. Но ни Алины, ни Артура, ни Андрея в помещении уже не было, только раненые и убитые.

Артур вернулся в зал, посреди которого стоял Капитан, Артур направился к нему, охранники стали стеной перед Артуром, но Капитан их разогнал. Они посмотрели друг на друга.

– Почему она хотела спасти тебя? – вызывающе спросил Артур.

– Наверное потому что любит меня.

– Вы встречались?

– Да.

– Когда?

– А какое твое дело?

– Она моя девушка. За все время, что я ее знаю, твоего имени произнесено не было, вы учились вместе, ты был другом ее брата, но она ни разу ничего не рассказала о тебе.

– Однако пришла сюда, чтобы спасти мне жизнь. Мне, а не тебе.

– Она просто не знала, что я буду здесь. У нее осталось мало близких, я понимаю, но это все, что у нее может быть к тебе. Она – моя. Отвали.

– О хо хо, да ты знаешь, с кем связался?

– Что, еще документы о том, что ты мэр, не подписаны, а ты уже пользуешься положением в корыстных целях?

– Наоборот, как мэр – я ничего не могу с тобой сделать, но как Капитан – я тебя уничтожу. Спроси у Андрея, кто я такой, кем я был. Она будет со мной.

Произошла дуэль взглядов, но им это скоро надоело.

– Я не могу ее найти, – пожаловался Капитан.

– Ее забрал Удав, и взгляд его мне не понравился.

– Я понял, пойдем. И давай хоть порадуемся, что она вообще жива.

***

На Алину надели наручники и посадили на заднее сиденье, как полагается черного джипа. За рулем был незнакомый мужчина, Удав сел рядом с водителем, пристегнулся и обернулся к Алине:

– Ты приведешь меня к Виктору.

– Нет.

– Ты обвиняешься в терроризме, лучше бы ты сотрудничала.

– С чего это? Я пришла туда спасти мэра и кстати, я его спасла. Я, а не вы.

– Да неужели девушка Виктора не помогала ему.

– Я не его девушка.

– Все слышали, что он сказал, а ты не отрицала.

– А что по вашему я должна была перечить ему, разозлить? Может нужно было сказать ему, что люблю мэра, чтобы он точно его прикончил?

– Где ты была эти два года?

– Вы уже сами это поняли. Я была с ним. Но это не был мой выбор. Он не отпускал меня.

– Почему же ты тогда покрываешь его?

– В тех условиях, в которых оказались его люди… в общем представьте себе, насколько глубоко все они были в подполье, так вот в этом подполье туго с нормальными женщинами, и многие просили, даже угрожали Виктору, хотели, чтобы он отдал меня в общее пользование. Но он этого не сделал. И он не заставлял меня спасть с ним, он просто хотел, чтобы я была рядом. Я не предам его.

– Да ладно, у тебя встроенное предательство.

– О чем вы?

– Сначала ты идешь против своего брата, помогая Диме, потом идешь против Виктора на этом вечере, ты ведь хотела ему помешать.

– Я там, где я нужна. У меня просто есть иерархия преданности к людям. Я не мешала Виктору, я только не хотела, чтобы он убил Сашу. Да. кстати, лучше отпустите меня, мэр будет сильно недоволен, если со мной плохо обойдутся.

– Мэр будет очень недоволен, когда умрет, если я не достану Виктора.

– А вы знаете, что я трахнула вашего сына? Не он меня. А я его. И если бы мне было сильно надо, то тогда же могла и захомутать его. Так что скажите мне спасибо.

Удав удивленно оглянулся на нее и отвернувшись непроизвольно улыбнулся.

***

Артур и Капитан сидели на заднем сидении служебного автомобиля мэра.

– Сначала нам нужно заехать в одно место, – сказал Капитан Артуру и назвал водителю адрес, потом Капитан позвонил, – Андрей, мне нужен телефон твоего отца… Догадайся зачем… Андрей, я лично тебя прикончу, если с ней что-то случится… Тебя, твоего отца, всех…

– Управляй городом Кэп, – ехидно ответил на другом конце провода Андрей, – а мы с отцом обеспечим его безопасность.

– Ты, ублюдок, я…

– Хэй, попридержи коней! Господин мэр, да в чем дело? Мы оба спали с ней, и что дальше? Ты не виделся с ней почти год до ее смерти, с чего ты вдруг так распереживался?

Капитан дрожал от бешенства. Он же мэр, какого черта тогда он не может получить такую вроде мелочь – девушку, как ее найти, что ему делать?!

– Андрей, не твое дело, что я чувствую. Просто сделай, что я тебе говорю, или пожалеешь. Может я пока только мэр, но ты слышал Виктора – я будущий президент. Да даже если бы я был никем, ты меня знаешь – я Капитан, и всегда им буду. Так что, сука, немедленно звони своему отцу и верни мне ее!

Андрей положил трубку.

Капитан бросил бы телефон, но в машине места было мало, и он сжал его изо всех сил, с телефоном ничего не произошло, Капитан разозлился сильнее.

Андрей, закончив разговор с Капитаном, сразу позвонил отцу:

– Отец, тут такое дело – мэр рвет и мечет, он хочет Алину. Он серьезен.

– Я понял, передай ему, что завтра утром – вернем, скажи, мол, все хорошо, просто ее расспросят о Викторе, накормят, напоют, пальцем не тронут.

– А это правда?

– Я делаю то, что нужно сын, ты же знаешь.

– Да. Но…

– Что, но? В туже степь ринулся? Она мне сказала, что вы покувыркались разок, не позволяй этому замутнить твой рассудок

– А ты всего разок хотел ее удочерить.

– И это не замутнило мой рассудок.

– Да, просто… все они, с ними постоянно что-то происходит. То живы, то мертвы, то террористы, то спасители…

– С Фатиевыми так будет всегда. Пожалуйста, не наломай снова дров, не встречайся с Максом.

Андрей молчал, наконец пробурчал:

– А новых друзей все не получается завести – Зеленый, Артур – все не то.

– Сейчас не время заводить друзей.

– А когда будет время?

– Дома поговорим.

***

Капитан и Артур приехали к храму, Капитан попросил Артура подождать в машине и побежал внутрь. Там он, как и ожидал встретил Максима. Взрывчатка была готова. Парни приветственно улыбнулись друг другу.

– Не делай этого, – сказал Капитан.

– Ты позволил им опорочить мое имя, присвоить мое величие.

– Прости Максим, но после того, как я спас тебе жизнь – у меня были другие более важные заботы, чем думать о твоем имени.

– О да, ты теперь политик.

– Я мэр.

– Победил? Поздравляю.

– Алина жива.

– Что?

– Пойдем со мной, пойдем к ней.

– Этого не может быть.

– Наверное это у вас семейное – выживать будучи в эпицентре взрыва огромных зданий. Виктор держал ее у себя насильно все эти два года, он тоже жив.

Максим промолчал о том, что знает про Виктора, ему почему-то стало стыдно. И одновременно он разозлился на Виктора, который не сказал про Алину и пытался памятью о ней вынудить Максима помочь ему.

– Нет, это война. И мое место здесь – если я выйду из храма, уверен, там меня уже ждут. Я не за Виктора, но мы с ним на одной стороне, а ты на противоположной – теперь мы враги.

– Ты ошибаешься, а Виктор манипулирует вами, он искажает – мир будет другим – я сделаю его лучшим, одна и та же концепция, но реализация ее зависит от того, кто ее воплощает. Ты веришь мне, веришь, что я делаю все не ради денег, не ради славы?

– А разве величие – это не слава?

– Нет, ты же не хотел изначально, чтобы кто-то знал, что это ты построил храм, ты не был и против этого, но ты к славе не стремился, твои инициалы кое-где – о них никто не знал, пока Виктор не рассказал.

– А он откуда это знает?

– Без понятия. Может он восхищался им, как и все, ходил здесь и нашел их?

– Единственное, чего я хочу – идти до конца, пускай я не прав. Все вы подстраиваетесь под кого-то зависите от людей, от общества, от мнений, я убежден, что самая большая сила – это следовать своему пути, даже при сильных сомнениях. Поэтому предпочитаю не сомневаться – чтобы не терять зря время, я просто делаю.

– Максим, поверь мне – мы похожи – только моя цель – величие всего моего народа, я чувствую его, я думаю, что прожил здесь много жизней, эта природа, этот воздух, я пророс этим, и грязью, и красотой здешней. Вы не знаете никто, но я эмпат в крайней степени – я чувствую всю вашу боль – у меня два было выхода: или стать жестоким, невосприимчивым, или изменить что-то к лучшему. Ты неправ только в том, что иногда ради цели как раз-таки нужно подстроиться и лицемерить.

Зазвонил телефон Капитана, он ответил – это был Андрей.

– Утром она будет твоей, ее просто допросят и отпустят, ничего с ней не случится.

– Я хочу присутствовать при допросе.

– Это невозможно.

– Знаешь с кем я сейчас?

– С Максимом?

– Хочешь поздороваться?

– Нет.

Андрей положил трубку, он боялся контактировать с Максимом. Ведь сегодняшняя речь Виктора была не первым звоночком Андрею. Уже давно его коллеги писали доносы и шушукались за его спиной. Да, сын главного на месте зама только потому что сын, а на самом деле он предатель, он помогал своего другу преступнику, путь дальше ему заказан, если что с Удавом случится – Андрея попрут с должности и скорее всего вообще из органов.

***

Удав привел Алину в свой кабинет и снял с нее наручники, она удивленно посмотрела на него.

– А ты что думала, я тебя пытать буду?

– Ну если честно, я бы не удивилась.

– Зря ты так. Если бы ты понимала, кто я и к чему стремлюсь…

– Только не нужно мне рассказывать об этом. Просто отпустите или убейте меня. Мне не важна ваша идеология. Я ведь сама ни к чему не стремлюсь. Я только помогала сначала брату, потом Диме, потому что у самой у меня нет целей. Нет идеологии. Нет принципов. Я бы хотела их иметь, но… Вам не заставить меня работать на вас или предать кого-то.

Удав долго думал, сидя за своим столом, потом он встал и подошел к ней:

– Не обессудь, но я закрою тебя ненадолго в другом кабинете.

Оставшись в кабинете больше похожем на камеру, с решетками на окнах, стулом и столом вмонтированными в пол, прицепленная наручниками к ручке стула, Алина сначала заснула. Проснувшись и заскучав она открыла ящики и нашла там огрызок карандаша и листы бумаги, исписанные с одной стороны непонятными цифрами. Она стала писать:

«Моя суть – стремление вперед.

Меня обижают, раз за разом, всё так же больно, просто я научилась выстраивать стену.

Я всё хочу закрыться, не касаться этого мира, жестоких людей. Быть одной.

Но я не могу. Меня распирает изнутри. Я не могу замолчать, не могу остановиться, не могу убежать.

Я пыталась.

Вот кажется – конец, я вою от боли. Но раз за разом я поднимаюсь. Не знаю, как. Каждый раз кажется, что сил уже нет. Что это последний, добивающий удар.

Но с новым утром в меня вливается новая сила. Не вера, я не верю. Я страдаю. Но жизненная сила во мне не отпускает, не позволяет отступить. Она заставляет идти вперед, толкает, ведет, указывает, тащит.

Она не принимает никаких моих оправданий, она не жалеет меня, хотя я умоляю. В крови и слезах, я прошу отпустить, но она лишь молча смотрит. Ждет. Потому что она меня любит.

Она есть я. Это я люблю себя, безгранично, по-человечески эгоистично.

И она готова мучить меня ровно столько, сколько нужно, чтобы я перестала сопротивляться своей сущности.

Я победитель. Я вождь. Я воин.

Когда я это пойму – она перестанет меня мучить. Я перестану сама себя мучить. И буду гармонична.

Я буду счастлива.

Мне даже не нужно ничего пытаться делать. Нужно только не сопротивляться себе.

И все мои недостатки, все людские слабости, всё несовершенство этого мира – это лишь особенности. Которые не должны раздражать и тем более не могут помешать мне.

Потому что я могу всё.»

Через три часа за ней пришел Удав. Он что-то решил, что-то не суперское для Алины, почувствовала она. С ее глаз ушла пелена равнодушия, ей наконец надоело считать свою жизнь разменной монетой.

– Я ведь знаю про вас с Виктором, что вы были друзьями, но потом ваши пути разошлись. Вашу жену убил грабитель, а его мать убила нищета. И вашим главным противником стала преступность, а его – бедность. Для него всё это игра.

– К чему ты это говоришь?

– Я многое про вас знаю. Знаю про вашего сына, про Андрея. Что вы хотите, чтобы он продолжал ваше дело. Но если вы меня убьете, он может переметнуться, расклеиться, он итак уже колеблется, да? К тому же мэр вам мою смерть точно не простит. А раз он сын президента, может не стоит связываться с ним?

Удав смотрит на неё задумчиво улыбаясь:

– Ты изменилась, где же пофигизм и равнодушие к смерти?

– А, знаете, хватит с меня. Я такой же ценный член общества, как и все вы. Уверена, что смогу сделать много хорошего. Вы, взрослые мужики, достали меня, я больше не буду вас бояться. Если ты не отпустишь меня, если сделаешь мне больно, или убьешь – твоя карьера кончится. Я уверена.

– Я отпущу тебя, если расскажешь мне, где Виктор.

– Нет.

– Я думал, что ты хочешь к своему Артуру или к мэру?

– Хочу, но не ценой предательства.

– Я и не собираюсь тебя убивать, а использую тебя как приманку.

– Не поможет.

– Неужели Виктор после двух лет оставит тебя умирать.

– Да. Если это будет слишком опасно для него, то оставит.

– Но почему тогда ты не можешь предать его?

– У меня осталось совсем мало причин, чтобы уважать себя.

***

Поговорив с Максимом, Капитан решил, что спасение Алины нужно брать в свои руки, он ведь пока только мэр, он боялся звонить отцу, который мог решить, что сын должен засунуть чувства, куда подальше и позволить Удаву делать свою работу. Капитан позвонил. Максим помог Капитану незаметно выйти из храма, про Артура в машине он благополучно забыл. Оставшись без телохранителей, Капитан вздохнул полной грудью, он поменялся с Максимом одеждой и хотя она была ему большевата, он чувствовал себя комфортней, чем в пиджаке, галстуке и отутюженных брюках. Он шел по ночным улицам и думал, что делать. Удав забрал Алину, чтобы достать Виктора, он будет хотеть, чтобы она рассказала, где убежище Виктора. Но она не расскажет. Почему? Из принципа. Будет ли Удав ее пытать? Если будет, то, думаю, она все же расскажет. Но вряд ли Удав рискнет ее пытать – все же я вроде доходчиво объяснил Андрею свою позицию. Значит он захочет перехитрить Виктора, вывести из укрытия. Виктор хочет Алину – это очевидно, но он не такой человек чтобы ради женщины, какой бы то ни было сильно рисковать, учитывая то, что сейчас решается судьба города, значит он не вылезет из укрытия. Но просто так забрать любимую игрушку он тоже не позволит. Значит он захочет ее убить. Не своими конечно руками. Он пошлет киллера, но куда? Если Удав ее держит взаперти – киллеру не добраться. Удав и не будет держать Алину взаперти – время у него до утра. Связаться друг с другом Удав и Виктор могут ли, могут ли назначить место обмена? Да и на что обменять ее? Будем надеяться, что нет, что остается витрина, чтобы выставить Алину на показ. Аэропорт. Он сделает вид, что хочет увести ее. Будем надеяться, иначе я в пролете. Капитан поехал в аэропорт, вышел из такси, огляделся. Зашел внутрь, сел в самую удобную для осмотра точку. Через час ему позвонил Андрей.

– Что мэр делает в аэропорту в столь поздний час? Решил слетать отдохнуть?

– Не твое дело. Ты следишь за мной?

– Не за тобой. Ты пришел за Алиной?

– С чего бы?

– Я следил за отцом, он едет сюда с ней.

– Почему ты следишь за ним, почему он не взял тебя с собой?

– Он отстранил меня от операции, думает, что я дам слабину. Но я докажу обратное. Я спасу отца, если будет покушение. Ты не заметил, что творится на улицах? После речи Виктора все взбесились – насилие, воровство, грабежи. Разве ты не должен сказать людям что-то, чтобы они успокоились. Почему ты не выполняешь свой долг?

– Я пока не знаю, что им сказать, мне казалось, что я сказал все, что мог. Мне нужно подумать.

– Ты просто хочешь спасти свою телку, не оправдывайся.

– Заткнись, ты не знаешь меня.

– Знаю, и ты меня знаешь. Ладно, делай как хочешь. Только сейчас не мешай ни мне, ни отцу. Нам нужен Виктор, нужно добраться до киллера, если мы с тобой правы и пытать его, пока он не выдаст Виктора и всех остальных.

– У меня с собой пистолет.

– Ты это к чему?

– Я не позволю делать из нее приманку.

– Кэп, Саш, да не ужели ты думаешь, что я железный, что мне ее не жалко, но значит так надо! Неужели ты не видишь, куда мы катимся. Все возвращается, все рушится, ради чего мы столько пережили и боролись, мы должны сейчас думать об этом, ты должен думать о том, как умерить людское волнение, а я о том, как разобраться с Виктором.

– Но зачем рисковать её жизнью?

– Отец хочет выманить Виктора, дестабилизировать его.

– Дестабилизировать? Я сейчас хочу убить вас всех, тебя, его, Виктора, людей, всех.

– Кэп, если ты все еще Кэп. Мы – это уже давно не мы. Мы слишком тесно связаны с тем, что делаем – и эта наша новая часть больше чем ядро. Ты можешь хотеть убить меня, но не людей – они, они в целом, а не отдельные личности – это все что у тебя осталось. А ты – все, что осталось у них. Ты же правда Капитан. Ты конечно всегда меня подбешивал. Но и я верю, что ты – лучшее, что со всеми нами могло случиться. Пожалуйста. пройди это испытание. Останься с нами. Ты же знаешь ее, для нее будет ужасом – стать препятствием к твоей мечте.

– Мы все всегда использовали ее – оценивали ее в категории – препятствие или ступенька к цели. Я правда люблю ее. Если бы я понял это с самого начала. С ней все бы было хорошо.

– Или нет…

– Приманкой буду я. Отведите ее в безопасное место. Ловите кого хотите на меня.

– Ну уж нет.

– Почему?!

– Ты мэр, я должен беречь тебя.

– Да вы заебали меня все!

– Успокойся, наденем для начала на тебя броник, а там решим, что делать. Иди в мужской туалет, там в последней кабинке в сливном бачке пакет, там бронежилет. Вернешься – позвони.

Почти сразу за Капитаном в уборную зашел мужчина, которого Андрей давно спалил. Он оставил сумку с винтовкой, выбрался из своего схрона за информационной стойкой и побежал в туалет.

В это время Удав с Алиной и своими людьми подъезжали к аэропорту. Удав сказал Алине, что сделает вид, что увозит ее, так он попытается выманить Виктора или его людей.

– Это равносильно смерти для меня. Виктор скорее убьет меня, чем выпустит из рук.

– Мы постараемся этого не допустить.

– Постараетесь, что ж, тогда я расскажу вам историю. Я знаю, почему на самом деле погибла ваша жена.

– О чем ты? Ее убил грабитель.

Алина зашептала Удаву на ухо:

– Нет. У вашей жены был роман с Виктором. У Виктора тогда были терки кое с кем, он активно поднимался, и его главный конкурент искал, как бы Виктора достать. Он узнал, что Виктор был влюблен в вашу жену с тех пор как вы оба с ней познакомились, и что он наконец добился своего, и он отправил человека убить вашу жену, чтобы напугать Виктора. Все было подстроено, как ограбление, но Виктор знал, он не сказал вам, потому что боялся, что вы возненавидите его. Но он все еще надеялся, что вы сможете остаться друзьями не смотря ни на что.

Удав окостенел, он повернулся, хотя это было запрещено и окаменел навсегда. Да. Виктор первый познакомился с Олей, будущей женой Олега. Он сразу влюбился, но она держала его на расстоянии, а потом Виктор познакомил ее со своим лучшим другом Олегом. Чувствуя вину, Олег многое прощал Виктору, видимо слишком многое… Или наоборот недостаточно? Он знал, что у нее случилась интрижка с Виктором, потому что он был слишком занят… но он не знал, что ее убили из-за этого, он собирался простить ее, вернуть брак.

– Зачем ты сказала мне это сейчас?

– Скоро сами поймете.

Капитан ничего не нашел в сливном бачке, чертыхнулся и собирался выйти из кабинки, но как только открыл дверь, его втолкнул обратно незнакомец, Капитан отлетел на унитаз, незнакомец уже занес над ним нож. Это конец, успел только подумать Капитан, но нож пролетел в паре сантиметров от его шеи и вонзился в боковую стенку кабинки. Капитан заметил Андрея позади мужчины, Андрей с незнакомцем начали драться, Капитану прилетали случайные, но от этого не менее сильные удары, он хотел помочь Андрю, но понял, что это ему не по силам, он только помешает, тогда он попытался пролезть между дерущимися по полу, но получил удар ногой в челюсть, в итоге он забился в угол между стенкой и унитазом, успев подумать, какое счастье, что здесь хорошо убирают, но и тут не угадал, Андрей будто специально, хотя конечно нет, а может и да, с него станется, свалил киллера на Капитана и допинал его там. Когда мужчина перестал подавать признаки жизни, Андрей поднял его, отложил в сторону и дал Капитану вылезти. Капитан был в принципе благодарен Андрею за спасение, но в тоже время в бешенстве, выглядел он смешно: не дрался, но весь в синяках и чей-то крови. Андрей не смог сдержать ухмылку. Капитан процедил:

– Ты это специально?

– Что? Жизнь тебе спас? ну да.

Дрожащий от злости Капитан вышел из туалета, он готов был ручаться, что пару раз Андрей специально промахнулся мимо киллера и попал в него. Но предъявить что-либо было нереально. Он осмотрелся и увидел Удава, ведущего Алину, и трех его человек позади, старающихся держаться незаметно. Он не думая направился прямиком к ним, его заметили люди Удава и вопросительно посмотрели на начальника, он кивнул им, они заслонили Алину, Капитан достал пистолет, он уверенно шел на них, мужчины снова посмотрели на Удава, он с досадой поджал губы. Мужчины расступились, Капитан прошел между ними, взял Алину за руку, некоторое время Удав и Капитан смотрели друг на друга, держа Алину за разные руки, Алина смотрела во все глаза на Капитана, наконец Удав отпустил ее, Капитан убрал пистолет и увел Алину. Они уехали из аэропорта на такси. Капитан еще долго крепко сжимал Алинину руку.

***

Удав отпустил бойцов, но сказал им быть наготове, он торопился остаться один и даже не заметил сына, вышедшего из туалета за Капитаном. Он поехал на кладбище к могиле своей жены. Он не мог понять, что чувствовал, узнав подробности ее смерти от Алины, он хотел разобраться в себе, простить или проклясть. Ему нужно было минут пятнадцать хотя бы, а потом нужно снова думать, что делать с Виктором. Но хотя бы пятнадцать минут ему было необходимо. Он сел на землю, и почти сразу услышал шорох позади себя.

– Олег.

Удав грустно покивал головой.

– Витя. Ты здесь. Как ты нашел меня здесь? Следил?

Удав повернулся и сел лицом к Виктору, стоявшему в пяти шагах от него.

– Нет. Мне помогла Алина. Это же она рассказала тебе про Олю?

– Да.

– Вероятность была не велика, но я сделал ставку на то, что Алина не захочет предать меня, тогда ты сделаешь какую-нибудь глупость или грубость по отношению к ней, и она решит сделать тебе подлянку.

– Ты даже не пытался убить ее, она сказала, что ты скорее всего убьешь ее, чем отпустишь.

– Так она жива? Я послал человека, видимо не срослось.

– И что теперь?

– Убью тебя, потом мэра и верну этот город себе.

Удав выхватывает пистолет, но со взводом своего курка он слышит еще штук десять.

К ним приближаются люди Виктора.

– Я пришел не один, – улыбнулся Виктор и вытащил свой пистолет.

– И он тоже пришел не один, – слышат они голос Андрея.

Из-за могильных плит выходят бойцы спецподразделения во главе с Андреем.

Все целятся друг в друга, нервы на пределе, начинают стрелять почти одновременно, кто первый начал было не понять. Виктор и Удав упали первыми. Через секунд пятнадцать выстрелы прекратились – перевес оказался на стороне Удава. Оставшиеся в живых и раненые бойцы Виктора бросили оружие. Андрей раздавал приказы:

– Вызовите скорую, живых на допрос, чтобы к сегодняшнему утру вычистили этот город окончательно.

Он наклонился к отцу, Удав был ранен, но не смертельно. Виктор был ранен тяжелее, его унесли. Удав отказался от помощи и попросил сына самого его перевязать. Они остались вдвоем.

– Сын, ты спас мне жизнь. Ты спас всех. Если бы не ты, Виктор был бы на свободе и черт знает, как бы все кончилось. Поэтому я спрошу у тебя. Хотя зарекся разобраться с этим сам и не идти у тебя на поводу. Но ты заслужил право решить, что делать с Максимом.

Андрей загрустил.

– Он снова хочет взорвать его?

– Да, и сейчас, во время беспорядков нельзя это допустить.

– Отец, я не могу понять, что он ему так сдался, этот храм?

– Дело не в храме, дело в Максиме, который не хочет покориться. Нужно искуплять свои грехи. Максим делал, что хотел, всю жизнь, и хочет оставить себе все, он не хочет жертвовать – это неправильно. Он верит, ему важна только его единоличная идея, но идея одного человека – пустота – нужно следовать общей идее – только она жизнеспособна, потому что в нее верит много людей. На самом деле, изначально, еще до 26 октября уже почти три года назад, когда шел разговор о храме, и решали, что с ним делать, они в любом случае собирались отстроить храм заново или может все же оставить его, они сомневались, храм и правда восьмое чудо света, нужно было просто подождать, покориться, а он забрал храм с собой, как будто это его собственность. Но когда делаешь что-то настолько грандиозное – оно перестает быть твоим – оно становится общим достоянием. Вот что он не может понять – он до конца единоличник, он не может служить на благо всей страны, для него было бы место – министра иностранных дел, нет ему равного в дипломатических переговорах, в том, чтобы расположить к себе собеседника. Умен, опытен в управлении сотнями человек – если бы он только согласился играть за команду.

– Если бы я не играл за команду – ты бы и меня уб… убрал?

Отец долго посмотрел на сына, в этом взгляде была бесконечная любовь и гордость.

– Да, но поверь мне – я счастлив, что до этого не дошло. Когда тебе не позволено радоваться, когда захочешь – радость, когда придется – она возрастает в разы.

– По тебе не заметно.

– Спасибо за комплимент. Я буду с непроницаемым лицом смотреть, как ты умираешь, если не смогу ничем помочь, а мой плачь над тобой навредит кому-то еще, но знай, что я люблю тебя и горжусь тобой.

– Я попытаюсь в последний раз.

– Хорошо.

Андрей поехал к храму, огромная толпа бушевала вокруг и сходилось все больше людей и полицейских, спецназ. Максим залез на выступ в трех метрах над землей и смотрел на всех.

– Почему они еще не застрелили его, как раньше?

– После слов Виктора о том, что он его построил… Пока он не взорвет, его не тронут. Ну или пока ты не решишь, что с ним делать.

Андрей кивнул и стал пробираться сквозь людей к храму, он показал корочку оцепившим территорию полицейским, его пропустили. Он прошел через территорию к Максиму, задрал голову:

– Привет! Давно не виделись.

– Залезай.

Андрей залез к Максиму и уселся рядом.

– Как ты тут?

– Если честно, я вспоминаю, как утроил на одной вечеринке конкурс с толстыми негритянками. Они голые садились участникам конкурса на лицо и побеждал тот, кто дольше всех выдержит.

– Идиот, нашел, о чем думать сейчас, – Андрей рассмеялся, – В последний раз я здесь же вытаскивал тебя из-под обломков без сознания. Тебе мало? Зачем ты приехал, мы с Кэпом надеялись, что у тебя там все будет хорошо.

– И мне было, правда, но потом я узнал, что я террорист.

Андрей усмехнулся.

– Тогда было сложно, нужно было успокоить народ, объяснять им всю ситуацию по правде было не реально.

– Я просто не мог не приехать.

– Максим, идти против моего отца это самоубийство. Второй раз он не промахнется.

– Я знаю. Притворись, проглоти… Ты хочешь, чтобы я сделал вид, что не имею ничего против, что смиряюсь, работал на твоего отца и копил ненависть к нему, пока не представится удачный момент, и я смогу отомстить ему?

– Не говори так.

– Если бы я не был твоим другом, я бы именно так и сделал.

– Максим, все зависит уже не от моего отца.

– Что?

– Твоя судьба зависит только от меня.

– Дослужился?

– Типа того.

– И что ты намерен делать?

– Зависит от тебя.

– Если я взорву, что ты сделаешь?

Андрей молчал, он нахмурился, наверное, нажать на курок будет проще, чем сказать это в лицо:

– Я убью тебя.

– Почему?

– А ты не понимаешь? Ты террорист, ты преступник, и ты не можешь остановиться. У тебя в Канаде женщина и ребенок, а ты здесь сидишь. Что тебе взбредет в голову дальше? Что ты построишь, а потом разрушишь? Сколько еще жертв будет? Если не я, тебя убьют другие. Пускай это буду я.

– А если не взорву?

– Снова вывезу тебя за границу.

– Я не могу уйти потому, что ты запугал меня. Ты правда убьешь меня?

Андрей смотрел на Максима, он умолял его.

– Не знаю, может я отчасти хочу этого и для себя, я хочу закончить что-то, оставить в прошлом. Мне надоело нянчиться с тобой. Я хочу идти вперед, строить карьеру, мне нужно будущее, и что, ты каждый раз будешь появляться в самый неудобный для меня момент, и я снова буду идти у тебя на поводу?

– А ты разве когда то шел?

– Всегда, Максим, всегда все мы будем делать то, что ты хочешь и что тебе нужно и все для тебя.

– Ты хочешь убить свою мать.

– Мать? Ты о чем?

– Есть песня Сергей Калугин и "Оргия Праведников" – Убить свою мать. Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу. Год от Рождества Христова 853-й. Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?"

"Алчность и страсть есть мать, – ответил мастер, -

Когда сосредоточенным сознанием

мы вступаем в чувственный мир,

мир страстей и вожделений,

и пытаемся найти все эти страсти,

но видим лишь стоящую за ними пустоту,

когда нигде нет привязанностей,

это называется

убить свою мать!.."

– Ты знаешь, я не силен в метафорах и тому подобной фигне.

– Ты хочешь убить меня, чтобы стать свободным.

– Я… – Андрей хотел воскликнуть, что он не хочет, но тут понял, что хочет и ужаснулся, неужели, он и правда хочет этого?! Как же так?

– Все в порядке, я понимаю тебя, в свое время я хотел убить и сестру, и отца и отчима, и мать, и Капитана и тебя. Это не нормально, но естественно для некоторых конечно людей, мы хотим идти вперед, но туда идти проще одному, все остальное камни на ногах.

– Неужели так всегда?

– Нет, конечно. Бывает, что везет и тебе и твоему другу по пути, тогда все хорошо. Но бывает так, как у нас. Андрей.

Они снова посмотрели друг на друга, не в глаза или на лицо, в глубь.

– Андрей, все хорошо, я понимаю тебя, мы останемся друзьями, чтобы не случилось.

Как бы спокойно не говорил Максим в душе его будто переворачивались холодные острые камни, терзая внутренности. Его бил озноб. Андрей не был силен в метафорах, и он мог бы сказать по поводу своего состояния только одно: ад.

Они не обнялись, это было бы слишком странно. Андрей спустился на землю и ушел в толпу. Он занял наблюдательный пункт на соседнем здании, подготовил снайперскую винтовку и ловил последние моменты с другом, пускай разделенный двумястами метрами.

***

Пока Капитан и Алина ехали в такси, то смотрели в окошки, на улицу, где творился хаос:мародеры, проститутки, буйные алкоголики, скины – все затаившиеся асоциальные элементы общества высыпали на улицы. За получасовую езду такси три раза чуть не попало в жуткую аварию, водитель ругался всю дорогу, говорил, что если бы ему не нужны были так деньги, то сидел бы лучше дома, сегодняшняя ночь, он хотел сказать «создана», но забыл слово и просто чертыхнулся, чтобы сдохнуть.

– А вы похожи на нового мэра, – сказал водитель.

– Да, мне многие это говорят. А как вам этот новый мэр?

– Мне он понравился по началу, но где он сейчас?

Капитан посмотрел на Алину.

– А как вам кажется, что он должен сейчас делать?

– Ну не знаю, например, успокоить своего бешеного друга.

– О чем вы?

– Этот парень, который толи террорист, толи строитель, который храм взорвал три года назад, может тогда он этого и не делал, но сейчас точно хочет. Там толпы людей собираются, он что-то вроде нового мессии, от того, что он сделает с храмом многое зависит.

– Что зависит?

– Многое.

– Поезжайте к храму.

Скоро они были там, но не смогли остановиться близко – мешали люди, заполонившие все вокруг. Капитан дал водителю деньги и солидные чаевые. Водитель улыбнулся:

– Спасибо, господин мэр, удачи вам.

Капитан тоже улыбнулся водителю на прощание. Капитан с Алиной протискивались сквозь толпу и слушали разговоры, отрывки фраз: «Сумасшедший! Ну почему же он этот храм построил, а они его взорвали и всю вину на него повесили… откуда нам знать, вы что верите этому парню из телика, он ведь тоже террорист, оружие продавал… Виктор… Да, вроде так его зовут, почему вы верите его словам? А вы видели их лица, по телику, похоже Витя все-таки дело говорил… Да ладно все же было хорошо последнее время… ну да но это пока… нет, почему они просто не пристрелят этого парня… такой красивый храм, неужели его снова взорвут… если он его взорвет, а они ничего не сделают, значит они не могут на самом деле ничего контролировать… но нельзя же его убить, пока он не взорвал… откуда нам знать, может он просто хочет рассказать свою историю, вы сами то видели взрывчатку… вот он там сидит!»

Множество взглядов, телевизионных камер, телефонов направлены на Максима. Прямой эфир. Максим ждет, чего? Сначала он думал, что ждет отмашки Виктора, но на самом деле ему все равно, он сделает это тогда, когда сам захочет. Виктор, наверное, кого-то шантажирует этим храмом, нет, не позволю, это мое дело, судьба храма зависит только от меня. Они не тронут меня, пока я не сделаю ход. Но потом они точно меня убьют. Теперь Удав не промахнется.Он чувствовал, что люди хотят, ждут взрыва, одновременно боятся и хотят. Боятся последствий, но жаждут зрелища. Это его будоражило и заряжало на поступок, но одновременно останавливало, ведь он не хотел идти ни у кого на поводу. Он находился внутри, но услышал крики, шум, вышел на территорию храма, увидел людей, и решил остаться здесь, его заворожило происходящее. Он невольно вступил в связь артист – зритель и не мог ее разорвать. Как они узнали? Он не планировал делать шоу, наверное, Виктор, что ж он все-таки воспользовался мной. Он заметил, что внимание отчасти переключилось с него на кого-то продирающегося сквозь толпу, он услышал возгласы: «Мэр! Сделайте что-нибудь! Докажи, что ты мужик! Если он тебя не послушается, то почему должны мы?!»

«Черт, – подумал Максим, – кто-то из нас уйдет униженным.»

Капитана пропустили полицейские на территорию храма, Максим увидел Алину, которая осталась за кольцом полицейских, она помахала ему, как ни в чем не бывало, он обрадовался, она была такая же, какой тогда ему показалась в храме, она изменилась, а я?

Капитан подошел к Максиму.

– Залезай, – крикнул Максим.

Капитан залез и уселся рядом. Посмотрел вокруг.

– Не хило.

– Да… Ты уже приходил ко мне, зачем пришел снова? Мой ответ будет тот же.

– Все изменилось. Тогда я приходил просить ради тебя, а теперь я пришел ради них.

Капитан кивнул на толпу.

– Что ты имеешь в виду?

– Люди ждут конечного толчка, они не могут решиться, но если взорвешь храм, взорвутся и они и тогда – народное восстание. И так уже много где бунтуют.

– А если я сдамся тебе, то ты сможешь вернуть себе бразды правления.

– Да. Я не знаю, что еще сделать. Одних слов мало.

– Я никогда не хотел быть народным героем, этот храм – мое личное дело, не их, и мне все равно, что с ними будет.

– Тогда отступись не ради ни, а ради меня.

– Да ладно, прям так?

– Пожалуйста, Максим, помоги мне. Иначе, конец моей мечте. Если я правильно тебя понял, хотя я не согласен с такой интерпретацией, то твоя мечта умерла уже давно, а это лишь фальшивка, и тебя сюда привела лишь месть и ущемленное самолюбие. Но моя мечта еще может быть реализована. Пожалуйста.

Капитан не уговаривал, не жонглировал смыслами с целью запутать, подмять, получить выгоду, обманув. Капитан просил. Он был как на ладони. Он никогда не просил, никого, ни разу. Вся его жизнь будущая, важность прошлой жизни, все это было отдано на волю Максима. Он смотрел на Капитана и хотел было углубиться в раздумья, но в голове была пустота, поток энергии от людей обрубился, и Максим остался наедине с другом, только Макс и Кэп, тринадцать лет назад, когда им было по четырнадцать, и у Максима только что умерла мать, он зашел в класс, ища взглядом Капитана, со всей надеждой, со всей болью и непониманием, он пришел и сложил все это на ладонь Капитану, и мир остановился, шумные одноклассники растворились, парни остались одни… все повторялось, только теперь они поменялись местами, и просящий взгляд принадлежал Капитану, и он не был так уверен в исходе, как раньше Максим. Если бы Капитан был уверен, что Максим согласится, то Максим не согласился бы. Максим почувствовал непомерную усталость, он очень сильно захотел взорвать храм, сильнее, чем раньше, он даже хотел, чтобы его убили сразу после этого. Он хотел освободиться. С тех пор как идея создания храма поселилась в нем – он не мог спать и есть, не думая о нем…

– Что думаешь? – спросил Кэп.

– Не ради людей, ради тебя, Кэп.

Максим встал, схватившись за выступ, и стал слезать. Люди затихли, Капитан помахал им рукой и поднял большой палец вверх. Все закричали от восторга, Капитан спустилсяза Максимом.

Андрей со стыдом не почувствовал облегчения, ведь в душе он уже убил своего лучшего друга. Он возненавидел Капитана, почему у него получилось отговорить Максима, а у него Андрея – нет. Он проиграл Капитану дружбу Максима. Андрей собрал винтовку и ушел, глотая горькую слюну.

Кто-то включил в машине на площади веселую танцевальную музыку FujiyaAndMiyagi – Collarbone, все обратились к звукам – на крыше автомобиля 2го канала стояла Алина, она танцевала и кричала в беспроводной микрофон:

– Храм спасен! Мэр спас храм! В жопу насилие! Давайте танцевать!

Все засмеялись. Выход напряжения последних лет был необходим, и он вылился в бешеные пляски, слэм, объятия с незнакомцами, поцелуи, вопли, и хоровое пение. Максим с помощью полицейских протиснулся к своей машине и уехал, Капитан добрался до Алины, крикнул ей, чтобы спускалась. Но круг людей сдавливал полицейских, и Капитан понял, что ему с Алиной будет не выбраться. Люди кричали: «Станцуйте с нами, мэр!» Заиграл Noize MC – Испортить Вам пати. И Капитан понял, а зачем уходить? Он залез к Алине и вдвоём они взорвали зал. Мэр читал рэп, целовался с Алиной и зажигал, выбиваясь из сил, он устраивал конференцию и отвечал на вопросы. Вопросы были пополам дебильные, шутки ради и важные на насущные темы. Капитан отвечал по чесноку, допускал использование таких слов, как «не знаю», «нет, это невозможно» и другие, что вроде бы должны были разозлить, но наоборот располагали к нему народ. Кто-то крикнул: «Если врешь – мы тебя достанем!» «Да, мы тебя запомнили!» И потом снова начинались пляски. Вся эта вакханалия продолжалась три часа подряд, пока большинство не попадали без сил, а кто был еще молод и силен поехали в клубы или на вписки, крича: «Ты самый крутой мэр!»

Наконец Капитан с Алиной смогли улизнуть.

Пробравшись через толпу Максим сел в машину и не успел толком отъехать, как увидел Андрея с сумкой идущего прочь понурив голову. Максим бросил машину не запарковав и догнал Андрея.

– Ну что, всё?

– Что всё? – Андрей даже не повернул головы к Максиму.

– Все закончилось. Теперь мы можем снова быть друзьями.

– Как раз теперь друзьями мы больше быть не сможем.

– Отчего же?

– Шутишь, что ли? Я собирался тебя убить.

– Да остановись ты! – Максим дернул друга за плечо, Андрей остановился, Максим обошел его и встал у него на пути, – Ты собирался убить не меня, а свою мать. И ты ее убил, ты больше не пойдешь у меня на поводу, я уважаю тебя как никогда – теперь нам ничто не помешает быть друзьями. Именно сейчас и начнется настоящая крепкая, не сопливая мужская дружба.

– Но почему ты согласился на уговоры Капитана, а не на мои?

– Не знаю, наверное, ты хотел отговорит меня ради меня, но мне все равно на себя, а Капитан попросил для себя. Если бы храм мешал лично тебе, как-то, не знаю, жизненно угрожал, я может быть тоже отказался, я думаю.

– Я из-за тебя карьеры рискую лишиться.

– Почему?

– Все думают, что я предатель и слабый, раз помогал тебе.

– Прости меня, может я могу сейчас чем-то помочь тебе? Давай я помогу тебе найти Виктора? Точно! Я могу с ним связаться – ты его поймаешь и станешь героем, как тебе?

– Сделаешь это для меня?

– Ну конечно!

– А не боишься, что он тебя убьет, что раскусит?

– Я готов рискнуть. Ты же мой лучший друг.

– Я, не Кэп?

– Конечно ты! Ну я Кэпа тоже люблю, но ты всегда на первом месте. Да ладно тебе, улыбнись наконец, а то корчишься как девчонка, я же вижу, что ты рад.

Про себя Максим подумал: «Сдалась тебе эта лучшая дружба, ну почему ты с Кэпом не контачишь, тусили бы втроем.»

Андрей толкнул Максима, но все же улыбнулся.

– Ну что, го за Виктором? – Максим пошел в сторону своей машины, увлекая за собой Андрея, – Что там нужно, подключить к моему мобильнику прослушку? Спецназ собрать?

– Да не надо ничего, я уже итак герой. Обезвредил уже я твоего Виктора и мэру, кстати, нашему жизнь спас.

– Да ладно?

– Да, как-то так все сложилось одно к другому: из-за тебя у меня проблемы были, и отец даже не взял меня на последние операции, и у меня появилось время подумать и действовать самому. А если бы я был с отцом, то, наверное, бы нас с ним обоих порешили.

– Ну, ты крут и что мы теперь делать будем? Пойдем напьёмся?

– Давай, только ты это может жене позвонишь, чтобы она не волновалась. Новости то она небось смотрит.

– Ах да Диана. Почему вы все ее женой называете? Может и правда жениться пора?

– Нет, думаю после второго ребенка будет пора.

– Шутишь? Да позвоню я. Но по дороге в бар.

– Давай к неграм.

– Да ладно – они еще живы все?

– Давно прогорели, но еще держатся, крепкие парни. Мы скидываемся им на аренду.

***

Олег поехал следом за медицинским кортежем с Виктором. Когда Виктора залатали и подсоединили к станции жизнеобеспечения, Олег наплевал на запреты врачей и зашел в палату. Виктор очевидно был при смерти, не мог улыбаться и с трудом разговаривал, но Олег видел радость во взгляде.

– У тебя был шанс, убраться из моего города – остался бы жив, – сказал Олег, сев на стул рядом с кроватью.

– Точка невозврата была, когда ты хотел взорвать меня на моем дне рождения.

– Для меня точкой невозврата стал момент, когда ты начал продавать героин и снабжать оружием повстанцев. Или нет, лично я не смог бы тебя убить сейчас, но то, что мне сказала Алина, все изменило. Я ведь знал, ну не знал, но был почти уверен, что у вас с моей женой интрижка. Но зачем ты позволил этому случиться, если знал, что это опасно для нее?

– Я не знал, клянусь тебе. Просто это случилось почти одновременно – у меня появились проблемы в делах, а у вас в браке, и я просто не смог сдержаться, я не думал, что дойдет до этого. Тогда еще не было все так жестоко, я сам стал жестоким только после того.

– Что с тем, кто сделал это с ней?

– Он погиб, не от моей руки. А ты и затеял все эти жестокие меры только потому, что хотел мне отомстить? За роман с Олей? Сколько времени мы все уживались, преступники официальные с преступниками неофициальными, но ты решил все изменить, это было рискованно и сложно, и ты все это провернул не ради страны, а ради того, чтобы достать меня – ведь сам лично бы ты не смог. Ну как, ты доволен – это все стоило того?

– Ты слишком много на себя берешь. Это всегда было моей мечтой. Справедливость восторжествовала. Да, я доволен.

– Еще не конец.

– Конец. Восстание подавлено. Мэр смог усмирить народ. Некоторые из твоих людей сломались, и мы скоро вырежем всех твоих приспешников.

– Я не о сейчас. Уверен, еще на твою жизнь придется хотя бы один бунт. Невозможно удержать нас русских под одеялом. Мы слишком буйные. Ну и противоречивые до тупости. Когда нам разрешаешь делать что угодно – мы ни черта не делаем, за исключением конечно, когда же нам что-то запрещаешь – кровь из носа, но мы этого добьемся, пусть это будет нам во вред. Давай заключим пари, посчитай сколько людей погибло за время твоих милых перемен, и сколько за все те годы, что я продавал наркотики и оружие.

– Я уверен в победе, особенно если учитывать качество людей, умиравших при тебе и при мне.

– Ох, качество. Качество… Оля выбрала тебя, потому что у тебя были принципы. Я был красивее, начитаннее, зарабатывал больше, хорошо одевался… но она не обращала на меня внимания.

– Почему же она изменила мне?

– Ровно потому же, почему и вышла за тебя. Из-за твоей мечты. Женщины очень непоследовательны, мой друг. Сначала она восхитилась твоей целеустремленностью и грандиозностью твоей идеи, но в итоге она поняла, что не может с ней соперничать. И ей захотелось человека для которого она будет заслонять все. Я ведь собирался все бросить ради нее, я ей так и сказал – будь со мной, и я завяжу с делами.

– И что она ответила?

– Она сказала, что любит тебя, и она итак мучается из-за того, что изменила, – соврал Виктор, на самом деле он не знал, что она решила. Она взяла время подумать, и тут как раз ее убили.

– Олег, у меня есть для тебя прощальный подарок. Запиши адрес и отвези меня туда. Но только ты должен быть один.

– Шутишь что ли? Новая подстава?

– Ты победил. Признаю это. Во имя той дружбы, которая у нас когда-то была, поверь мне. Я умираю, я понимаю.

– Расскажи мне обо всех своих планах, о всех своих людях.

– Хорошо, пиши скорее и поехали, мне недолго осталось.

Олег выяснил все, что нужно, отдал эту информацию Андрею, назначенному главой операции, долго думал и все же решил поверить Виктору или рискнуть. Он отсоединил Виктора от аппарата жизнеобеспечения и повез по указанному адресу.

Они заехали в промзону, остановились перед одним из сотен железных контейнеров с дверью на кодовом замке. Олег держал Виктора, иначе тот не мог передвигаться, из его ран сквозь повязки сочилась кровь, Виктор торопил Олега, он набрал код, Олег открыл дверь. Оказавшись внутри, он почувствовал мерзкий запах, нащупал выключатель. Свет загорелся, и Олег остолбенел – напротив него, в дальнем конце контейнера сидел прикованный к стулу человек, видно было, что он в таком положении очень давно, и что он определенно сошел с ума.

– Этот человек убил Ольгу. Я соврал тебе, что он мертв, не хотел портить сюрприз. Все эти годы я его держал взаперти и мучил. Теперь он твой, делай с ним, что хочешь.

Олег достал пистолет и выстрелил существу, только отдаленно похожему на человека, в лицо. Он даже не стал подходить ближе. Он посмотрел на Виктора – тот был мертв.

***

Капитан с Алиной отъехали в его машине подальше от центра в сторону выборгского района и остановились в закоулке. До этого они молча приходили в себя. Капитан повернулся к Алине:

– Отвезти тебя домой?

– У меня нет ключей ни от одной квартиры.

– Взломаем или можем поехать ко мне.

– К тебе?

– Да.

– Отвези меня к Артуру.

– К Артуру?

– Да, у нас с ним намечалось что-то до моей смерти.

– Там на машине мы целовались так…

– Это значило только, что ты по-прежнему сексуален, ты спас меня от Удава, я сидела почти три года взаперти, и там на площади была такая бешеная энергетика…

– Замолчи, это все не правда. Ты простовсе еще хочешь меня.

Он потянулся к ней для поцелуя. Она отпрянула, нежно, как ребенку улыбнулась и приподняла брови.

– Саша, хватит, мне это больше не нужно. Я не жалею, что мы поцеловались там, но… черт, да кто угодно бы так сделал. Но больше этого не повторится. Я хочу быть с Артуром, если он все еще хочет быть со мной…

– Он не хочет.

– Откуда ты знаешь?

– Ладно, он хочет.

– Так откуда и что именно ты знаешь?

– Мы с ним пободались немного после приема. Уверен, он места себе не находит.

– Точно! Позвони ему!

– Алина, пожалуйста…

– Просто позвони и скажи, что со мной все хорошо. Сейчас же.

Капитан уныло покорился. Алина выхватила телефон из его рук.

– Артур, это Алина, со мной все хорошо.

– Алина! Я рад, я волновался, где ты?

– А ты где? Я приеду.

– Поезжай ко мне домой, я поеду туда – мотался по городу, пытался выяснить что-нибудь о тебе.

– Прости, что я раньше не позвонила, тут такое творилось.

– Знаю, видел новости.

– Что именно ты видел? – испугалась Алина.

– Ваши танцы с мэром. Ты с ним сейчас?

– Да.

– И где ты хочешь быть дальше?

– Там, где ты. Если и ты этого хочешь.

– Я очень этого хочу. Я хочу этого уже три года.

– Я скоро буду.

Алина посмотрела на Капитана и с изумлением увидела, что все это время он умирал внутри. Он смотрел на нее, будто этот взгляд – последняя нить, связывающая его с жизнью.

– Саш, что с тобой?

– Я же сказал тебе, но ты не веришь. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Не так как раньше. Я хочу быть с тобой всегда. Жить с тобой, разговаривать, покупать вместе тарелки, смотреть твои скучные фильмы. Потом я хочу жениться на тебе. Потом хочу растить с тобой детей. Я люблю тебя! Понимаешь?!

Алина смотрела так, будто не понимала или не верила.

– Почему так сложно поверить в это?

– Почему именно сейчас?

– Не сейчас. Всегда. Почти сразу. Просто я не позволил этому случиться тогда. У меня в голове была каша, глупости. Я уже давно понял, что люблю тебя, но понял, что не хочу жить без тебя, только когда уехал на год путешествовать, оттуда я вернулся с мыслью о тебе. Я пошел в магистратуру, нашел хорошую работу и снял квартиру, чтобы позвать тебя жить там со мной. А потом ты умерла. И я не успел прийти к тебе. Но все эти годы я думал о тебе и корил себя за то, что опоздал, думал, что если бы я не тупил и пришел к тебе сразу, как приехал или раньше бы приехал или вообще не уезжал – то ты была бы жива.

– Ты не попрощался, – она сказала это совсем тихо.

– Что?

– Ты даже не попрощался, ты просто бросил меня, когда уехал.

– Я знаю, прости меня. Но если честно, я не думал, что тебе это сильно нужно. Ты, казалось, не была во мне заинтересована. Ты совсем перестала мне звонить, когда я перестал быть тебе нужен, ты всегда звонила мне, только если я был тебе нужен.

– Тогда почему ты мне все это говоришь?

– Не понимаю вопроса.

– Если ты думаешь, что я ничего к тебе не испытываю, то зачем ты тогда предлагаешь мне быть вместе?

– Я же сказал, потому что люблю тебя. И я верю, что и ты полюбишь меня. Если ты хочешь меня и тебе со мной интересно, то все может получиться. Ты же не любишь кого-то другого? Ты же не любишь его?

– Артура? Я… у нас было мало времени… Что ты подразумеваешь под словом любовь?

– Ты не любила еще. Иначе бы не спрашивала.

– Я хочу поехать к Артуру.

– Ты жестока. Ты знаешь, что мне пришлось заняться сексом с директором, чтобы ты получила аттестат?

– Спасибо, – она чуть не рассмеялась, не понятно было, переводит он как всегда разговор в шутку или намекает на то, что совершил подвиг.

– И это все?

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой, потому что ты спал с сотней других девушек параллельно мне?

– Это было тогда, Алина. Тогда я не обещал тебе ничего. Сейчас я обещаю тебе все.

Алина почувствовала треск, будто внутри нее есть стена, которая только что треснула. Истина, прячущаяся столько лет за этой стеной, готова была ослепить ее. Но из последних сил Алина прижалась к стене спиной, чтобы остановить ее разрушение, зажмурилась и заткнула уши. Алина испугалась. Ей показалось, что она не выдержит этого. Лучшее – для нее кончается мраком. Она так устала. Она хотела, чтобы все было хорошо и поэтому сама перевела разговор в шутку.

– А ты помнишь, что лишил меня девственности, когда мне еще не было 16?

– Что? Как так? Не может быть – ты была в 11 классе.

– Я перескочила год. Так что могла бы тебя посадить, господин мэр.

– Это ужасно.

И Капитан заплакал.

Алина отпрыгнула бы, если бы было куда.

– Почему ты плачешь? Это же всего несколько месяцев, я просто пошутила, я не обижаюсь на это, – в ужасе затараторила она.

– Я так виноват перед тобой, – сквозь слезы говорил Капитан, – за все. Я так хотел бы все исправить, чтобы у тебя была другая жизнь.

Алина открыла дверь машины и убежала.

Капитан хотел броситься за ней, но его сковало нечто, он перестал плакать и еще долго сидел в машине с открытой дверью. Со всех сторон раздавались отдаленные звуки гуляний, люди кричали и пели. Но Капитану казалось, что он умер.

***

Алина поймала машину с девчонками, высунувшимися из люка в крыше, они были топлес и кричали, как хотят трахнуть мэра, на их груди было написано помадой – Афанасьев. Алина выбрала именно это машину, потому что ей хотелось опошлись разговор с Капитаном, вернуть память о нем в русло позитива и треша. «Капитан Оргазмо – ты лучше всех на свете, с тобой ебутся взрослые, животные и дети», – кричала Алина вместе с девушками.

До Артура Алина добралась облитая шампанским и мартини, ее щеки и шея были в губной помаде – девушки узнали ее, и решили, что раз она целовалась с мэром, то если они поцелуют ее, значит почти поцелуют мэра, и она с трудом прекратила посягательства на свое тело. Когда она убедила девушек, что она не подружка мэра – они надарили ей всякой фигни – косметички, брелоки,сунули бутылку Бейлиза. Это было то что нужно – Алине снова было весело.

Артур и Алина обнялись и пошли в душ заниматься сексом. Устав, они ели на кухне, и Артур спросил:

– Почему я, а не он?

– Ты мне нравишься. Рядом с тобой я в первый раз почувствовала себя женщиной. Все время, что мы не виделись, я думала о тебе. А Капитан, это даже и не вариант никакой, он бабник, не думаю, что это может пройти. У него по поводу меня просто помутнение какое-то.

***

Мама поздно вечером послала десятилетнюю дочку за хлебом. Девочка держала в руках тысячерублевую бумажку, не было мелких купюр, когда столкнулась с двумя мужчинами в темном переулке. Трое замерли. Девочка улыбнулась.

– Извините.

– А ты нас не боишься ходить одна по улице ночью? – спросил один из мужчин, тот что помладше.

– Нет, мама сказала, что бояться больше не надо. И сейчас всего девять вечера.

Девочка ушла в одну сторону, а Андрей и Олег, обнявшись в другую. Отец вел сына в бар проставляться за то, что сын спас ему жизнь, обмывать награды Андрея за то, что обезвредил Виктора, его людей и сыграл важнейшую роль в подавлении восстания.

***

В городе воцарилось настоящее спокойствие. Не тишина перед грозой. Не вакуум перед взрывом. Адекватное большинство было довольно. Преступность кончилась. Мэр ударился в работу и успешно занимался улучшением социальной и экономической части города. Андрей и Олег закончив все отчеты по Петербургу, немного отдохнули и начали терроризировать федеральное начальство насчет проведение оказавшейся успешной программы в других городах. Наконец Олегу удалось убедить начальство, что регресса, как с Виктором не будет, и Олег поехал в Москву, а Андрей по остальным субъектам страны.

Дима снова запил. Артур пытался до поры до времени его расшевелить:

– Ну а сейчас ты чем не доволен?

– Не знаю, не могу я поверить, что все в порядке. Не хочу жить в этом городе, он мне противен, уеду в Канаду.

– Зачем?

– Не нахожу себе места. А там по-любому найду, чем заняться.

– На ферме картошку копать?

– Почему бы и нет. Не понимаю, как Максим мог прогнуться.

– Ты единственный, кто так считает. Ты может еще и его прошлое оправдывать начал?

– Это издержки, зато насколько прекрасно его творение. Если все люди будут думать только о семьях, то на свете не будет ничего величественного.

– Что дает тебе созерцание храма?

– Чувство парения, очищения.

– Это потому что тебе есть от чего очищаться. То же самое дает мне Алина. Но дело даже не в этом, а в том, что нужно вовремя остановиться. Ты уже построил свой храм – выйди на улицу, разве это не то, за что ты боролся? Я вижу, как дети поздно возвращаются домой из секций, и никто не смотрит на них, как смертников. И это твоя заслуга. Почему тебе стал отвратителен этот город? Ведь он теперь воплощение твоей мечты.

– Тебе не понять, никто не поймет.

Артур усмехнулся:

– Знаешь, я ведь спросил однажды Алину, почему она не влюбилась в тебя. Я долгое время ее к тебе ревновал. Она сказала, что ты такой же как Максим, тебе не нужна чья-то любовь. Что только кажется, что вы по разные стороны баррикад, на самом деле вы боретесь не за что-то и не против друг друга, вы просто боретесь. Я тогда не поверил ей, но теперь вижу, что она права. В наш первый разговор с Максимом я сказал ему, что в городе была атмосфера надвигающейся беды, так вот уже столько времени прошло, а самое страшное, что случилось – это Виктор, которого вовремя не добили. Наше беспокойство – это только от неумения быть счастливыми. Мы все искали повод сказать, вот видите, все не так хорошо, как казалось! А все и правда было хорошо и сейчас хорошо, и я хочу радоваться со всеми, я не хочу беспричинно идти против толпы, зачем?

Артур смотрел на друга и понял, что единственное, что их всегда связывало – не имело для него теперь никакого значения, он выполнил свой долг перед обществом, долг перед мужской страстью к приключениям. За разнообразие в его жизни теперь отвечала Алина, Дима ему больше был не нужен.

Дима долго думал и понял, что Артур прав. Но не понимал, почему он так несчастен. Он и правда добился того, чего хотел – он участвовал в спасении этого города, Алина оказалась жива… Но его мучили воспоминания о сделанном выборе – с Алиной, бросить ее в топку ради цели, о том парне, который утонул, о тех людях, стоящих над пропастью, которых он мог бы спасти, но был занят, вроде бы тоже спасением, но победив в общем, он загнался от частных поражений. И потом он просто слишком много пил, его нервы были расшатаны, он никогда не был устойчив психически, и не умел гнуться, он сломался. Он разложил себя и понял, что его дружба к Максиму и желание ему помочь взорвать храм под конец – это уже абсолютно непоследовательно и ошибочно. Наконец он понял, что просто не может бросить пить. Артур не хотел с ним общаться, Максим тоже. Каким-то образом он стал изгоем.

***

На протяжении года с Артуром Алина наслаждалась спокойствием, радостью, тихой семейной гаванью. Алина почувствовала, что волнообразная структура ее жизни исчезает, это было прямо-таки видением, много ночей подряд она видело волнующееся море, которое разглаживается. В последнем из этой серии сновидении воцарился полный кого-то так пугающий штиль, но это было именно то, о чем она давно мечтала.

Но Артур мечтал о прямо противоположном. Он подписывался на проблемного подростка, а получил Марту Стюарт. В быту Алина оказалась вполне обычной, хорошей девушкой, чистоплотна, заботлива, хозяйственна. Этого Артур пережить не мог. Поначалу конечно было не скучно. Артур помогал ей пережить прошлое, обсуждал, поддерживал, обнимал пока она роняла невыплаканные слезы. Но она довольно быстро разжевала свои злоключения и пережила их. Ничего плохого нового не происходило и время застыло.

Алина полностью преобразилась – она стала спокойной, нежной, уверенной в себе молодой женщиной. В глазах Артура она потеряла свою изюминку – исправив ее, он добился цели одной и одновременно разрушил возможность достижения другой – постоянно бередить свою кровь Алининым присутствием. Артур не осознавал в полной мере, почему он изначально хотел быть с Алиной и теперь не понимал, почему начал тяготиться ей. Но Алина видело все четко. Она ушла сама. Артур останавливать не стал.

Алина вернулась в свою квартиру на Парке Победы. Она и не надеялась, что эта квартира останется ее, но когда она еще жила у Артура, то решила на удачу зайти, дверь оказалась открыта. Внутри все было в сохранности, на столике для ключей в прихожей лежал конверт, в нем была записка от Виктора: «Если ты читаешь это, значит я умер или ты сбежала. Если сбежала – до скорой встречи. Если я умер – все равно до встречи, ведь ты веришь, что это не конец. И я стал верить вместе с тобой. Первый год, после моего злосчастного дня рождения в этой квартире тебя ждал бы киллер. Но потом я отменил заказ. Если уж я погибну раньше, чем ты – живи, значит судьба. Надеюсь ты будешь помнить последние годы не с отвращением. Мне казалось, что нам даже было весело. Знаю, ты любишь кого-то там. Поэтому я не могу тебя простить. Может, если бы за время, проведенное вместе забыла о своем бывшем, может я даже бросил бы все это восстание, и мы бы уехали куда-нибудь далеко. Я не жалею ни о чем, но если подумать, любил ли меня кто-нибудь когда-то? Вроде бы нет. Почему? Неужели я настолько плох? В любом случае – спасибо тебе за все. Откровенно говоря, если бы не ты – то меня все равно бы достали. Только сейчас я вижу насколько они хорошо подготовились. Это мой друг детства – Олег всем руководил, его я сам прозвал Удавом, он бы добрался до меня и без тебя. Так что может это даже и к лучшему, что моим ангелом смерти стала ты. Мне уже почти пятьдесят, у меня была хорошая жизнь, насыщенная, веселая, все хорошо. Прощай. Нет, до встречи. Помни меня. До свидания где-нибудь в лучшем месте.»

Виктор подрядил человека оплачивать квартплату и раз в месяц делать влажную уборку квартиры. Алина не могла справиться с чувством благодарности к своему бывшему тюремщику. Они и правда не плохо проводили время, гораздо лучше, чем она с Димой во время того, как гостила у него.

***

Максим после того как пощадил храм, напился с Андреем, нашел свои деньги, на квартире, последней, в которой жил с Дианой, которую завещал Алине, а после ее смерти Капитану, вызвал Диану с дочкой в Россию, но только он устроился, купив домик неподалеку от города, конечно на имя Дианы, к нему заявился Капитан. Максим обрадовался гостю, но, отпив чаю и поболтав в целом за жизнь, Капитан завел разговор о делах.

– Максим, ты находишься в подвешенном состоянии. Официально ты считаешь мертвым. Чтобы находиться в стране, тебе нужно официально воскреснуть. И от тебя зависит, в каком статусе ты это сделаешь, преступника или героя.

– Я, героя?

– Знаю, у тебя остались деньги.

– Я все потратил на храм, на первую его версию.

– Ну, конечно, я то тебе верю, но остальные не верят, что ты не припас себе на черный день.

– И что мне делать?

– Построй больницу. Мы устроим торжественное мероприятие, на котором расскажем красиво, чтоб и тебе и нам историю о храме. Восстановим твое имя, согласимся на то, что ты создатель храма и в памяти предков так и останется, но нам нужно, чтобы ты признался в своих прошлых грехах, что мы не зря тебя притесняли. Раскаешься, скажешь, что все свои деньги, что остались с тех времен ты отдаешь на постройку больницы или лучше завода, это мы еще решим.

– Все деньги?

– Это ты им скажешь, что все. Мне нужна больница или завод, и тогда я смогу договориться о твоей реабилитации социальной.

– Иначе?

– Вали из страны и забудь о храме. В смысле – имя твое сотрут на нем везде.

Максим согласился. Состоялся прием, Максим был паинькой, удивил Капитана и нашел деньги и на больницу, и на завод. Максиму дали паспорт

Отношения с сестрой наладились, Алина частенько бывала у Максима в гостях. Раньше дети боялись Алину, но племянница полюбила сразу. Да и Диана потихоньку отошла и потеплела. Алина снова углубилась в чтение, восстановилась в университете, закончила бакалавриат, ее уговорили пойти в магистратуру на Межкультурное образование, она закончила и ее с отличием.

Максим ничего не делал, он учился наслаждаться жизнью, для него это было не просто и порой походило на настоящий труд. Денег было предостаточно, но Диана брала иногда смены в качестве ветеринара, чтобы не потерять сноровку. По просьбе дочери, с которой Максим возился чуть ли не больше, чем Диана, были заведены два кота и попугай. Максим приходил к новому храму раз за разом, поначалу он заставлял себя, но постепенно сдружился с ним. Он снова привел Андрея и Диану и пролил немного их крови из пальца, как кот он помечал территорию кровью, только что не пописал снова на пол.

***

Алина согласилась подменять одного преподавателя в вузе по его болезни или пьянству. Студентам нравилась Алинина подача информации, она была забавна и непосредственна, но при этом много знала и обладала способностью к адекватному сравнению и осязанию мира. Алину стали все чаще привлекать к разным вузовским мероприятиям, так ее позвали представлять вуз на конференции по вопросам…. Алина стояла за ширмой, начали объявлять состав участников конференции, назвали ее имя, она вышла в зал и заняла свое место за столом. Зрители и журналисты сидели уже заполнили зал. Все было хорошо, пока не объявили:

– И обещанный сюрприз: к нам присоединится мэр нашего города. Александр Афанасьев.

Алина похолодела, она боялась поднять взгляд. Все аплодировали громко, даже свистели. Спиной она почувствовала, даже не слышала – ее чувства, кроме шестого, отключились, что он стоит у нее прямо за спиной, свободный стул оказался рядом с ней, Капитан сел справа. Она пришла в себя насколько смогла. Капитан ничего не сказал ей, все полетело кувырком, Алине пришлось смотреть в свои записи, чтобы поддерживать разговор, основную линию, вопросы, потому что в голове было пусто, Капитан нарочито держался в деловом тоне, обращался к ней на вы. Сначала его тон и правда был предельно холоден, но он заметил крайнюю степень ее смущения и постепенно теплел, начал то и дело задевать ее плечом или предплечьем, ее било током, только он чувствовал, как она чуть не подпрыгивала и дергалась всем телом. Прошел час, она вспотела, уже забила на то, чтобы адекватно выступить и прогнуть интересы своего университета, и только считала минуты до конца встречи, но Капитан специально выводил ее на разговор и в конце концов резко повернулся к ней лицом и совершенно неожиданно приобнял на полуслове об изменении финансирования творческих специальностей.

Алина не выдержала, она зажмурилась, вскочила, уронив стул, и извиняясь, смотря в пол, пошла на выход. Капитан встал и догнал ее, схватил и поцеловал, она улетела, он подхватил ее и продолжая целовать унес из зала под улюлюканье и аплодисменты.

В коридоре он с трудом оторвался от нее и сказал:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Я всегда любил.

– И я всегда любила, – сломалась последняя стена, отделявшая ее от единства внутри себя, от целостности, хлынули все события, память, эмоции в общий сосуд. Закончились вопросы, на которые только что появились все ответы.

Он встал на колени и обнял ее ноги. В эти мгновения, то, как он смотрел на неё, как целовал, как она призналась себе и ему, что любила его уже давно – именно в этот момент, а не когда она была на волосок от смерти, что было не раз, вся жизнь пронеслась у неё перед глазами, все самые страшные моменты, вся боль и отчаяние, и одиночество, все потери, и она поняла, что готова была бы пережить их заново ради этого момента. Она поняла, что же такое счастье.

Они стояли в обнимку еще очень долго, пока конференция не кончилась и все не покинули здание. Когда уборщица ткнула им половую тряпку в ноги они все так же не расцепляясь ушли.

Они приехали к Капитану. Страсть сжигала их, секс казался неминуемым, но всё шло не так, Алина споткнулась, раздеваясь, и ударилась больно коленкой, Капитану стали названивать, когда он отключил телефон, зазвонил второй, отключив и его, зазвонил третий. На вопрос Алины, сколько их у тебя, он ответил – не уверен, помощник иногда подкидывает мне новые на такие случаи, когда я не отвечаю. Потом Алина жутко немедленно захотела пить, а у Капитана громко и надолго заурчало в животе.

Они сели на кухне друг напротив друга и рассмеялись. Алина пила воду, Саша сделал себе бутерброд.

– Видимо разговора нам не миновать, – сказал Саша.

– Я бы тоже перекусила.

Саша сделал еще несколько бутербродов, поставил чайник, вытащил из холодильника сырки и половину шоколадки.

– Ты изменилась.

– К лучшему?

– Да.

– Это благодаря Артуру.

– Нет. Это я тебя сделал.

– Ты сделал меня такой, как я была. Какая я сейчас, сделал меня Артур.

– А я сделаю тебя такой, какой ты будешь.

– Я буду такой, какой сама захочу.

– Конечно, я знаю.

– Мне больше не нужно чужое влияние. Я больше не присасываюсь к чужим целям.

– Что с Артуром?

– Я ушла от него.

– Знаю. Почему?

– Ему нужны только мои проблемы и истерики. Но у меня больше нет ни того ни другого. Видимо теперь я скучная.

– Ты не можешь быть скучной.

– Откуда тебе знать? Мы общались в тот период, когда я видимо имела налет порочного и страдальческого очарования.

– Помнишь, я смотрел с тобой эти скучные фильмы?

– Ты просто ждал, когда мы займемся сексом.

– Нет, это было после секса или иногда вообще без него. Мне просто было хорошо рядом с тобой.

– Ты бросил меня.

– Прости.

– Знаешь, что было, когда ты уехал?

– Что?

– Один парень хотел меня убить, но не смог и привязал к батарее у себя дома, где держал несколько месяцев, собираясь с силами, чтобы все-таки убить, а потом случайно зашел его друг, увидел меня и решил убить сам, и мне пришлось выпрыгнуть из окна девятого этажа на дерево, чтобы спастись. Видишь эти шрамы – это я содрала кожу, когда вытаскивала руку из веревки. А Максим был зол на меня и не искал меня, и некому было найти и спасти меня.

Саша стал. Нет слов, чтоб описать, что с ним происходило. Он вобрал боль Алины и к ней переживал свою. После этого дня он сильно поседел. Ему казалось, что он никогда больше не сможет смеяться. Он понял, что они никогда не смогут быть вместе, потому что нет прощения тому, что он сделал. И виноват он был во всем или частично, или нет, это произошло. Это было с ней, и он не знал, как смотреть ей в глаза и видеть что-то кроме того ужаса и одиночества, которое она испытала. Чтобы хоть как-то умерить то, что уничтожало его изнутри, он со всей силы ударил левым предплечьем по столу. Рука сломалась. Волна новых ощущений накрыла мозг, Саша отключился. Он пришел в себя сидя на стуле, Алина кричала, что он дурак и в ужасе смотрела на его руку, она вызвала скорую.

В час ночи ушли врачи, Капитан стоял в коридоре, левая рука в гипсе, он закрыл дверь, повернулся к Алине. Теперь была ее очередь – и она впала в жуткую истерику. Она думала, что уже рассталась с прошлым, но на самом деле именно Капитан был тем человеком, который должен был ее утешить. И он утешил, он утешал ее почти месяц. После буйства и криков, когда он держал ее, чтобы не ударилась, она впала в глубокую апатию. Не выходила на улицу, ела только, если Капитан совал ей ложку в рот. Он всегда был рядом. Ограничил свои дела максимально и, уходя по крайней необходимости, он оставлял вместо себя Диану. Он кормил, мыл, обнимал, разговаривал, монологом правда только, отказался от таблеток и врачей, хотя Максим предлагал и помощник Капитана, и наконец она начала отходить.

Первыми ее словами было:

– Ты еще хочешь быть со мной?

– Очень.

***

Когда Алина совсем отошла, Капитан осторожно завел разговор о Диме, неужели так и оставить его безнаказанным? Алина объяснила, что как есть, кто такой Дима и почему он так сделал, сказала, что хотя он возможно самый хороший из всех них – он за что-то да уже наказан. Она сама пошла к Диме в гости, посмотреть, как он – он ее не узнал, настолько был пьян. Она видела, что если он не остановится, то конец близок.

Она попросила Капитана помочь.

Дима пил один дома. Звонок в дверь. Он не пошел открывать, он не закрывал дверь. В комнату вошли Алина, Артур, Максим, Капитан, Андрей. Они обняли его, простили, попросили прощения. Каждый высказался о том, что он самый достойный человек из всех них, он столько пережил ради общей идеи, но он был один, ему было трудно, но больше он не будет один, больше ему не надо притворяться, теперь для него есть место. Капитан предложил ему работу – управляющим детского дома. В перспективе, если будешь молодцом – возьмешь на себя развитие и кураторство всех детских домов. Дима плакал…

– Не знаю смогу ли я, мне кажется я уже кончился.

– Нет, – Алина улыбнулась, взяла его лицо, ее тепло пробралось в обугленные степи его души, озарила сквозь тьму, оросила дождем сухую безжизненную землю, – Мы верим. Я верю. Я верю. Мы верим в тебя.

– Спасибо, – Дима прижался к ее груди.

Парни стояли вокруг Алины и Димы и обнялись все вместе, все они, прошедшие сквозь годы, ссоры и примирения. Им не казалось это глупым или девчачьим, наоборот, они чувствовали силу и единение, и веру, и будущее.