Не буду описывать всех прелестей нахождения на крышке настоящего гроба, также опущу тот ужас, который пережила, когда пришло осознание того места, куда угораздило упасть. Больно приземлившись, ударившись копчиком о днище ямы, не сразу нашлась. Зажмурила крепко глаза, ощупала тело, подвигала конечностями, затем принялась исследовать злачное место, похожее на нору или же туннель со стойким запахом сырости.

И каково же было искреннее удивление, обнаружив, что находилась в огромной могиле, а подле меня слегка колыхалась белая ленточка с надписью «Дорогому, А.В.П. Спи спокойно, милый друг. 0 8.09.1954». Я тут же прикинула числа — тройка и шестерка. Девятка. Магия получалась. Девятки преследовали дело о трех крестах по пятам. И мое личное число, между прочим, было тоже девяткой. Считалось, что люди, рожденные под этим числом, проживали последнюю жизнь на земле, поэтому они обладали необычайными способностями и навыками. Мои же навыки в настоящее время не позволяли даже выбраться из чужого могильника, руки не доставали до края земли.

— Михаил! Вытащите меня! Вытащите немедленно!

— Романа, о, Боже! — увидела встревоженную физиономию напарника на краю пропасти. — Как вы туда попали?

— Как-как? Вывалилась! — от страха сводило челюсти. Мимо глаз вертикально прополз червяк, затем еще один. Хорошо присмотревшись, поняла, что вся яма кишела насекомыми и ползающими тварями. Взвизгнув, подскочила на месте, пытаясь проявить те самые необычайные способности, дарованные при рождении. Но выбраться наружу не получалось. Я приземлилась вновь на крышку гроба, чертыхнулась, схватилась за голову и стала рыдать.

— Романа, вы в порядке?

— А вы как думаете?! — злость одолевала естество. — Вы можете просто меня вытащить? Большего я не прошу!

— Сейчас что-нибудь придумаю. Яма слишком глубокая. Руками до вас не дотянуться. А!

Голова напарника исчезла из виду, но вскоре появилась снова.

— Держите!

На голову приземлилась железная бляха. Бум!

— Эй! — взвыла от удара. — Что вы там удумали?!

— Простите! Хватайтесь за ремень. Лучше за железную пряжку. Я попытаюсь вас вытянуть.

Медлить я не стала. Несмотря на ушибленную макушку, схватилась за ремень, сжала губы и стала карабкаться как по горе наверх. Земля осыпалась под ногами, но я старалась как можно быстрее передвигаться. Почва вообще могла обвалиться и похоронить меня тут заживо.

— Ну, вот и все! — Чикотиллин, довольный проделанной работой, замотал ремень в клубок.

— Благодарю, — усиленно отряхивалась от кусков земли и грязи, придирчиво осматривая тело на наличие червяков и личинок. — Могила найдена.

— Да, точнее, обнаружена. Что там написано на белой ленте?

— «Дорогому А.В.П. Спи спокойно, милый друг. 0 8.09.1954», — присела на корточки, чтобы унять дрожь в ногах.

— АВП?

— Арсений Валерьянович Петров. И год рождения. Можно сигаретку?

Чикотиллин вынул пачку Астры и передал ее мне. Пытаясь скрыть брезгливость, взяла одну штуку. Засунула в рот. Привкус табака проник в сознание. Подкурив, и вовсе зашлась в кашле. Михаил отобрал недокуренную папироску, закинул ее себе в зубы, похлопал напарницу по спине, а затем задал вполне логичный вопрос:

— А вы заглядывали в гроб, который предназначался Мартынову? Может, там кто-то лежал?

— Да, нет. Олег приподнимал крышку. Трупа не было, — с трудом отходила от затяжки никотином.

Чикотиллин потоптался на месте, почесал руки, что-то прикидывая, изредка бросая взгляд на напарницу. Но мне было так плохо, что мыслительные процессы в голове приостановились. Хотелось воды. Следователь же проявлял хладнокровность, ведя расследование, впрочем, за этим мы и приехали. Он присел у края ямы, стал всматриваться вглубь. Я про себя подумала, что только ненормальный станет вот так таращиться на могилу. Что ж там интересного могло быть? Коричневая крышка, гладенькая поверхность которой просматривалась сверху. Белая лента и надпись. Последнюю уже озвучила. Больше нечего было обследовать. Червяки и мухи.

Внезапно Михаил заговорил, я даже подпрыгнула на месте, думая, что голос доносился из гроба.

— Что я вам скажу, дорогая Романа. По долгу службы, как вы понимаете, я неоднократно бывал в местах, где совершались преступления. Видел и тела жертв, и преступников, которые совершили зло. Видел столько, что иногда трудно заснуть по ночам. Но не это главное. Благодаря некоторым навыкам, часть из которых приобретена во время расследований, часть же относится к житейским, я вправе судить, по крайней мере, так считаю, о картине в общем, — на последнем слове помрачнела. Данное высказывание принадлежало господину Цезаревичу. Может, он давал подсказку, указывая тем самым на могильщика? Приподняла бровь и с опаской взглянула на серьезное лицо Михаила. Стараясь не думать о самом плохом, сделала над собой усилие и кивнула. — Так вот. Что я смог увидеть тут, что помогло бы в расследовании. Первое, то, что наш преступный элемент не торопился. Он приготовил вашу, как ее там? Вендетту, заранее. Если я правильно вспоминаю, кукурузу сеют в мае, значит, у него оставалось не так много времени для рытья ямы. Он продумал весь план от начала и до конца. Обыграл все возможные события и факты. Он каким-то образом убедился, что его Вендетта не пройдет стороной. Вот и мы с вами стали участниками его плана. Вы нашли меня, я нашел дорогу, и мы на месте! Правда, потрясающе! Выходит, что это плата, месть этим несчастным, — он указал рукой на надпись на ленточке, — которые чем-то провинились перед ним. Второе, преступник умен. У него хватаем ума и выдержки не просто убить ненавистников, размозжив им головы кирпичом или пустив пулю в лоб. Нет, он придумывает оригинальный способ убийства, запугивая своих жертв. Тем самым, имея власть над ними. Он посылает письма с весьма недвусмысленным текстом, позволяя немного надышаться перед расправой. В-третьих, могильщик богат. Это понятно, думаю. В-четвертых, у него есть связи и выходы на нужных людей. Иначе творить беспредел, вряд ли получилось бы. Тут же все на лицо. Три могилы, три жертвы, а дело до сих пор не завели. Кто-то из высших чинов ему помогает. И пятое. Личный мотив.

— Личный мотив… — тупо повторила, плохо слушая. Все внимание было приковано к внутренним размышлениям. Подозрения падали на сыщика, который имел и связи и возможности.

— Подождите, внутреннее чутье подсказывает мне посмотреть… — он отошел к яме, присел на корточки на несколько мгновений, потом вернулся заметно встревоженный. — Романа, нужно вызывать подкрепление.

— Что? — отошла от мыслей, чтобы вернуться в реалии. — Но я не могу! Меня схватят! А что случилось?!

— Могила не пуста.

Я похолодела.

— Что значит, не пуста? — ужас сковал тело.

— То и значит. Я решил проверить одну догадку, и она подтвердилась. Сами посмотрите, — он указал на место ямы. — Видите гроб? Около него слишком много живности. Она ползет внутрь деревянного ящика, словно там кто-то лежит. Понимаете?

— Кто лежит? — заикаясь, пролепетала я. Мрак ночи только усилил дрожь в теле.

— Мой ответ очевиден, но если вы настаиваете, то я озвучу. Внутри может находиться труп.

— Труп? — в небе погасла звезда. Украдкой посмотрела на крышку гроба, видневшегося с места моей дислокации, словно оттуда мог восстать мертвец.

— Да. Не пугайтесь. Когда тело начинает разлагаться…

— Прошу, не стоит подробностей! — прикрыла рукой рот, показывая тем самым, что подобные разговоры могли негативно влиять на состояние желудка.

— Романа, это еще не все… — Михаил подошел ко мне и взял правую руку.

Высота напарника прикрыла место преступления, но я по-прежнему дрожала, смутно понимая, где находилась. Вокруг шумели колосья кукурузы, приглушая звуки внутри богемного оазиса, над головами изредка пролетали голодные вороны, подающие голос отставшим от стаи. Ночное звездное небо с огромным светящимся кругом нависало угнетающей опасностью. Все признаки неминуемо вели к тому, что нужно было спасаться. Бежать, пока еще было на то время и силы. Я выдернула руку из объятий и спокойно заявила:

— Нет, Михаил, с меня хватит. Я обессилена. Истощена. Я не могу больше продолжать в таком духе.

— У вас нет выбора, — довольно хладнокровно отчеканил напарник, потирая ладони. — Если у вас нет интереса для расследования собственного дела, то кто вам поможет? Кто заставит преступника остановиться? Вы об этом подумали? Ваш эгоизм просто поражает! — теперь тон мужчины стал возмущенным. — Вы готовы бросить расследование только потому, что устали, выдохлись, хотите есть и спать, — краска стыда покрыла лицо. — Но я ведь тоже человек. Или не так? Кроме того, я служитель закона, и вопреки всему, помогают беглой преступнице разыскать того, кто ее подставил. Вам не кажется, что слишком много почестей оказано той, которая так неблагодарно отвечает «спасибо»?

— Михаил, я не это хотела сказать… — жалкие попытки оправдаться пошли на дно.

— О, я как раз таки понял, что вы хотели сказать, но сразу вставлю! Я не терплю ложь и несправедливость. Это мой закон. Поэтому вам и помогаю. Думаю, вы не причастны к попытке убийства госпожи Несмирной, и следователи не разобрались в произошедшем. Но у всякой добродетели есть чаша терпения.

— Ладно. Что вы хотели еще сказать?

— Я, конечно, понимаю, что будет не просто это сделать, но сделать все же придется! Вам нужно будет еще раз спуститься вниз.

— Мне?! — слова больно обожгли сознание. — Туда? Вы шутите? Это невозможно!

— Тут вообще ничего не видно! — простонала, утопая в трехметровой яме.

— Включите телефон, станет более ясно, — хмыкнул следователь, наблюдая сверху за действиями напарницы.

Я так и сделала. Боже! Сколько тут было червей и мух! Я заткнула рот и нос свободной ладонью, трясясь от возмущения, смешанного с отвращением ко всем ползающим гадам. Куски земли, которые свисали по краям могилы, также кишели всевозможной живностью, кроме того, внизу действительно дурно пахло. Я еще не могла определиться, какого именно рода был смрад, но догадки Чикотиллина щекотали нервы. Неужели под крышкой скрывался труп? Плотнее прижала руку, чтобы не заорать от страха. Суровый взгляд Михаила не позволял дать слабину.

— Светите на боковые части, там должны быть отверстия.

Я направила поток света на край гроба, но ничего не увидела.

— Не видно?

— Нет. Тут засыпано землей.

— Тогда просуньте руку.

— Руку? — от страха телефон вылетел из ладони и несколько раз ударился о крышку гроба. Глухие звуки эхом пронеслись по могильному пространству. Тело окаменело.

— Романа, держите себя в руках! Бояться надо живых, а не мертвых!

Вот так приободрил! Трясущимися пальцами подняла уроненный аппарат, приблизилась к изголовью гроба, отчаянно пытаясь не упасть в обморок от одной только мысли прикосновения к телу.

— Ну что?

— Я еще не…

Замерев на долю секунды, при этом сильно зажмурившись, протянула руку к краю гроба, и указательным пальцем стала искать предполагаемое отверстие в ящике. Ничего не выходило. Я пододвинулась еще ближе. Палец глубже скользнул вниз. В горле стал ком. Гладкая деревянная поверхность пробежала под кожей. Нагнулась, и тут палец нащупал небольшое отверстие. Сердце замерло. Я не смела даже промолвить слово. Просто подняла голову вверх, посылая напарнику сигнал тревоги. Потом, набравшись смелости, засунула палец в дырку, и сразу же уперлась в нечто окаменелое. Страх заставил отпрянуть назад и дико завизжать.

— Вытягивайте! Вытягивайте скорее! Тут труп! ТРУП!!!

— Двойной виски со льдом, пожалуйста, — официант забрал меню из рук посетительницы и удалился.

Прикрыла уставшие глаза и стала вслушиваться в мелодию. Играла живая музыка, какой-то молодой, но очень талантливый коллектив исполнял композиции собственного произведения. Глубокий, проникновенный голос солистки пел на французском. Смысла, конечно же, не разбирала, но сам мотив, умение преподнести слушателю истинные переживания смогли проникнуть в широты истощенной души.

Отбивая ногой мелодичный такт, стала придумывать собственный текст, подходящий под теперешнее настроение. Получилось целая история о молодой провинциальной девушке, которая случайно приехала в большой город и также случайно потерялась. Потерялась не только в прямом смысле, но и в переносном. Она потеряла себя. Потеряла душу. Потеряла надежды и мечты. Заблудилась в собственных ощущениях, становясь чьей-то тенью. Эхо прошлого преследовало бедолагу по пятам, даже наступая на подол платья, до тех пор, пока не поглотила целиком. Прошлое смешалось с настоящим, которое не могло быть истинным без воспоминаний. Воспоминания привели душу в растерянность, потому что на их месте зияла пустота. Эту пустоту помогло заполнить дело, касающееся подброшенной карты, которая начала открывать завесу секретности. Каждое новое продвижение в расследовании расставляло на места сущность этой особы. Словно так и было задумано. Теперь она знала, что прошлое было не настоящим, а то настоящее, что в нем было, она не помнила. Вот такая правдиво биографическая песня получилась в этот час.

Открыла веки, смахивая слезу со щеки. В груди щемила тоска, боль и одиночество. Я разделяла собственное горе с бокалом холодного спиртного, на вкус такого же горького, как осадок на душе. Никто не был в силе помочь мне. Я страдала, изнуряла себя вопросами, ответов на которые найти так и не смогла. Была беспомощна в размышлениях и слаба в дедукции. Заточенный ум затупился, отчасти благодаря алкоголю. Но это не особо отягощало сознание. Я жутко устала, устала от всего. Устала от этой бесполезной жизни и скитания за толику правды о своем существовании.

Покрутив фигурный бокал, опустошенный почти до конца, опрокинула остаток жидкости в горло, при этом сильно поморщившись. Злость пульсировала в крови. Как же я ошибалась в людях! Чем только смотрела им в глаза? Как могла не заметить лжи и обмана?! Нет, эта слепота была заслугой слабости характера. Я была ослеплена им, обворожена, очарована! Вместо того чтобы рассмотреть в нем истинного преступника, честно делилась всей информацией, а также подставила под удар собственную репутацию. Ну, теперь и выкручивалась из паутины, так ловко сплетенной, сама. Благо, что попался педантичный следователь, который проникся жалостью ко мне. Он-то и подсказал, где искать правду, да вот только правда эта ранила еще больше, чем слепое неведение.