Пока ребята болтали с Марианной, они постепенно приблизились к замку. Облету зависли в трех-четырех сантиметрах от каменного пола. Как только Марианна шагнула на плиты, на стене запылал факел, освещая небольшой участок длинного коридора.

— Все вышли? — спросила Марианна и, взмахнув рукой, отослала облету. — За мной, не отставайте, а то потеряетесь. Замок очень большой.

Вся процессия первокурсников во главе с мисс Нейл двинулась по коридору. На их пути зажигались все новые факелы, а старые гасли, как только последний ученик переступал линию их освещения. Стены и пол были каменные, сложенные из огромных кусков неизвестной Алексе каменной породы. По ней изредка пробегали искры, камни меняли цвета и, похоже, и сами менялись местами. Создавалось впечатление, что замок был в постоянном движении, пропитавшая его магия позволяла ему менять местами камни, зажигать факелы, но это было явно не все, на что он был способен.

— Перед вами вход в Главную Залу, — сказала Марианна, указывая на обитую медью дверь. — Здесь вся школа собирается для потребления пищи, решения важных вопросов и празднования торжеств. Здесь и сейчас начнется ваша сортировка. Все за мной!

Марианна быстрым взглядом распахнула дверь и вошла в зал. Первокурсники последовали за ней. Как только они переступили порог Залы, у всех без исключения вырвался вздох восхищения. И было чему удивиться. Огромная зала, была освещена мириадами маленьких искр, витавших в воздухе. Каменные стены были украшены тканью разных цветов. А своды зала были не видны, но в них отражались длинные столы, заполнявшие пространство зала. Они были покрыты разноцветными скатертями. Часть скатерти была мерцаююще-фиолетовой, часть мягко-бежевой, часть темно-бордовой. Цвета постоянно менялись и перетекали, поэтому невозможно было определить какого цвета каждая скатерть. В дальнем конце зала стоял большой стол, занимаемый, по-видимому, преподавателями. Некоторые столы были заполнены целиком, некоторые наполовину пустовали, но ни один стол не был полностью свободен. Странные цвета, разнообразные вещи, совершенно не сочетающиеся друг с другом, но так подходящие к общему строению Колдумнеев. Здесь все было совершенно разным, не противоположным, а просто не сравнимым между собой, но все это странным образом гармонировало и составляло общую интересую картину.

Марианна довела группу новичков до преподавательского стола, за которым Алекса увидела Вильгельма, подмигнувшего ей, и подсела к одному из столиков, где ее радостно встретили. Вперед вышла преподавательница строгого вида в длинной обтягивающей мантии серого цвета. Она была очень изящна и довольно молода лицом, но глаза, янтарно-карего цвета, поблескивали мудростью давно живущего человека.

— Я Афелия Мэтаре, — сказала она, кивая сутулому человеку в мантии больше походящей на огромную простыню. — Декан Ноумена и преподаватель Боевой магии. Сейчас начнется ваша сортировка.

Сутулый человек принес небольшой столик-трибуну и поставил в центр помоста, на котором располагался стол, за которым восседали преподаватели. Зал затих и чего-то ожидал. Вдруг на столе что-то зашуршало, и на его поверхности показался старый потрепанный лист пергамента. В середине он был порван, а по краям «обмохрился». Вдруг лист ожил, разрез превратился в рот и послышался голос:

Пергамент закончил, и зал разразился аплодисментами. Листок поклонился и улегся на положенное место.

— Итак, теперь каждый из вас, когда я назову его имя, должен записать его на пергаменте, и тогда он узнает, где будет учиться, — сказал профессор Мэтаре. — Роза Лист.

Вышла девушка с длинными светлыми волосами и отправилась к столу. Написав свое имя, она повернулась к ученикам и с беспокойством стала ждать ответа пергамента.

— Чудесная способность распознавать магические травы. Светлая, Ромин! — прокричал пергамент, и часть зала разразилась аплодисментами.

Девушка засияла и отправилась к одному из столиков.

— Тамара Темерьян.

Девушка с острым личиком, с короткими непослушными волосами каштанового цвета. Она была смугла и невысока ростом.

— Замораживающая магия. Темная, Храмин!

Снова раздались аплодисменты, и Тамара присоединилась к одному из столов.

— Жульен Лавин.

Вышел блондин с идеальной внешностью и неподражаемой улыбкой. Он уверенно подошел к столу, но во время написания своего имени, непрерывно стучал ногой по столу.

— Прирожденный ловелас. Темный, Храмин!

Парень, гордый своей характеристикой, отправился к столам. В третий раз часть зала, по-видимому, светлая, разразилась аплодисментами.

— Аделаида Темнота.

Совсем маленькая, но очень эффектная девушка с рыжими кудрявыми волосами и быстрыми глазами подошла к столу и написала свое имя.

— Чудесный пример истиной ведьмы. Темная! Храмин!

Теперь аплодировала и свистела другая часть зала.

Алекса сильно волновалась. Она пыталась сосредоточиться и не забыть, что ей нужно написать на пергаменте. А ее огромное воображение уже отправилось в свободное парение на тему: «Как Алекса опозорится». То она спотыкается и падает, то она пишет не то, что нужно, то ее вообще отправляют домой, так как по ошибке пригласили.

— Марьян Орэйн.

Ян округлил глаза, споткнулся и упал бы, если б его не поддержала профессор Мэтаре, и, в конце концов, подошел к столу, долго целился в чернильницу. Наконец, благополучно дописал свое имя и стал ждать

— Ха! Еще один Орэйн! Но и этот что-то не такой, как остальные. Похоже, появился физический дар в семье Орэйнов. Он телепат! Светлый, Ноумен!

За столом, где сидели браться Яна и Марианна, завозились, стали перешептываться и удивленно глядеть друг на друга.

— Александра Сильмэ! — сказала Афелия Мэтаре.

По всему залу пробежал вздох удивления, послышалось повторяемое шепотом имя, и тут же повисла тишина. Все желали видеть Александру Сильмэ. Алекса неуверенно шагнула вперед и подошла к столу. За спиной у нее тишина была мертвой. Все ждали, куда же поместят Александру, и когда же она повернется лицом. Алекса взяла перо и, слегка наклонившись (она была довольно высокой, и стол не совсем подходил для письма) и стала писать свое имя, спасибо шепоту остальных учеников, она его не забыла.

Лист был абсолютно чист. Как только она дописала последнюю завитушке буквы «Э», надпись исчезла, точнее, впиталась в пергамент. Алекса почувствовала панику.

«Что случилось? Что я сделала не так?»

Но тут пергамент зашевелился, и Алекса разобрала слова.

— Так, так, что у нас тут? Смела и умела, большой магический дар и весьма необычный, определенно необычный. Но вот твои склонности неопределенны, куда же тебя отправить? Ах, ну конечно! — пробормотал пергамент, так, чтобы слышала только Алекса, а потом добавил уже в голос. — Очень необычные способности. Сила мысли! Ноумен!

Тишина не прервалась, все ждали продолжения, все ждали, что пергамент назовет отделение, но он молчал.

— Отделение? Какое отделение? — наконец спросила профессор Мэтаре.

— Я не могу определить его! — резко сказал пергамент. — Она может выбрать сама. Ее судьба не определена. Ей повезло, или не повезло, больше чем другим.

Алекса опешила. Ей уже в третий раз сказали о неопределенности судьбы, и как все говорили, это хорошо. Но ей почему-то так не казалось. Она прошла к столу, за которым сидели Орэйны и Марианна, и присоединилась к ним. Теперь она хорошо видела стол преподавателей и могла рассмотреть всех своих будущих учителей. В самом центре сидел худощавый колдун с высоким лбом и большими залысинами, он доброжелательно улыбался. На остальных учителях были черные или черные мантии, а на нем мантия переливалась то фиолетовым, то бежевым, то бордовым, то зеленым оттенком. И они как-то сочетались между собой, не мешая каждому выделяться. Видимо, это и был директор, Владимир Пересветов.

— Так ты на самом деле не знаешь, какое у тебя отделение? А я уж думал, ты надо мной издеваешься, — сказал ей Ян, рядом с которым она села.

— Ты Александра Сильмэ? — в один голос спросили близнецы Том и Тим.

— Да, я Алекса.

В это время Симеон Гордо, высокий парень с колючим взглядом и с чудесным чувством дозировки, отправился в Ромин на темное отделение.

— Ян, ты чего нам не сказал? — набросился на Яна Тим.

— Да я и сам тогда не знал, — стал оправдываться Марьян. — Я только в поезде узнал, когда Мишель зашел.

— Михаил-Георг Молви.

Пришла очередь Мишеля отправляться к столу. Мишель вздохнул поглубже и пошел.

— Увеличенная скорость перемещения в плоскости. Светлый! Ноумен! — вынес вердикт пергамент.

Раздались аплодисменты светлой части Колдумнеев, и Мишель сел рядом с Алексой.

— Здорово! Вы все попали в Ноумен! — обрадовалась Марианна. — Вам тут понравится. Тут классные ребята учатся.

— Да… братишка, — обратился Алик к Яну. — Не ожидал я от тебя такого прорыва. Физическая сила. Дорого бы я дал за нее.

— А что это значит? — спросила Алекса. Ее уже давно мучил этот вопрос.

Тут к очередному столу отправилась Бела Мишек со способностью понимать животных и птиц, сама чем-то смахивающая на голубя (волосы у нее голубые, как у Мальвины, и были уложены в аккуратное каре чуть ниже ушей), была светлой и отправилась в Храмин.

— Ну, у всех Орэйнов психическая сила, — объяснил Алик, еще непонятнее.

— В смысле мы там заумные, перемудренные или наоборот, — подмигнув, сообщил Том.

— Был один феноменальный глупец с материнской стороны, он придумал заклинание беспорядка, — привел пример Тим.

— А физическая сила, это возможность действовать на предметы, а не только размышлять о них, — обозначил Ян.

— Так вот у всех нас психическая сила, а у Яна, как сказал пергамент, физическая.

— А химической не бывает? — уточнила Алекса.

— Химическая — это у Роминов. Они только зелья варить и могут, — ответила Марианна, так как братья Орэйны не поняли Алексиного вопроса.

— Ясно.

Тут Афанасий Домовой, растрепанный мальчишка в коротковатой мантии с немытой наружностью и со способность безошибочно распознавать яды на категории опасности, отправился в Ромин на темное отделение.

— Вениамин Плюющих.

Это был среднего роста парень с огромными часами на руке, оттопыренными ушами и большими квадратными очками на носу.

— Психический дар многословия. Светлое, Храмин!

— Надо же, я и не знала, что есть дар многословия, — поразилась Алекса.

— Есть! Вообще-то это дар красноречия, у Алика такой же, но раз пергамент сказал, что многословие, значит, этот Веник будет говорить либо не в тему, либо очень замудрено, — усмехнувшись, сказал Тим.

Пока они говорили, Ева Яблонева, она имела темные кудрявые волосы до середины спины и невинную улыбку, дар превосходного цветника, отправилась в Ромин на светлое отделение.

— Магдалина Черный Кот!

— Темная! Темная! Ноумен! Оборотническая магия, — завопил пергамент, хотя девушка даже еще не закончила писать свое имя.

Она с достоинством удалилась за стол. А из-за учительского стола поднялся директор.

— Ну, вот вы все и рассортированы по факультетам и отделениям, хотя по отделениям не все, конечно… И теперь можно приступить к самому главному, к праздничному ужину, — сказал директор, Владимир Пересветов.

Тут Алекса увидела, что переливающиеся скатерти слегка всколыхнулись, и на них появилось множество тарелок, мисок, чашечек, мензурок, блюд, салатниц и «разнонаполненных» кувшинов. От такого количества кушаний просто разбегались глаза. Хотелось попробовать все и немедленно. На столе были и привычные нончармские блюда, типа салата из крабового мяса, гороховый суп и рисовая каша. И совершенно неизвестные Алексе блюда, видимо, волшебного происхождения: разнообразные пирожки, разных форм и вкусов, какие-то экзотические и несъедобные на вид салаты, что-то жироподобное, какие-то подливки со странными кусочками, нестандартного вида вермишель необычного цвета, кусочки мяса с неестественными вкраплениями и так далее.

Через минут тридцать ученики, голодные как звери после долгой дороги, насытились, и на столах появился десерт. Тут были и пряники, и пирожные, и мороженое, и печенья, и шоколад, и пудинг, и «многосортовое» сгущенное молоко, и разные другие сладости мира. Когда все наелись, и ничего больше уже не лезло, директор поднялся снова.

— Теперь вы сыты и готовы меня слушать, — сказал он. — Сегодня начинается новый учебный год, и в ваши полегчавшие за лето головы снова будут набиваться необходимые знания. В этом году у нас появился новый преподаватель Заклинательного волшебства — Вильгельм Тополь, так как мисс Замело вышла на пенсию. Также, как всегда, у нас появились новички. Надеюсь, вы будете им помогать. Специально для них, а такфе для некоторых более старших учеников, я повторю школьные правила. Первое: выход за территорию школы строго запрещен. Второе: выходить из замка после двадцати двух часов также запрещено. Не следует ходить в Дремучий лес, купаться в океане, углубляться в подвалы и вылезать на крышу, если вы не собираетесь прощаться с жизнью на первом курсе.

— Ну, к нам это не относится, мы уже на третьем, — шепнул один из близнецов.

— Это были основные правила нашей школы, нарушение которых ведет к глобальным последствиям, не только для нарушителя, но и для остального населения нашего небольшого школьного городка, — продолжил академик Пересветов.

«Небольшой!? Да тут целый замок на огромном острове, — подумала Алекса. — И он еще говорит небольшой. Тогда какой же, по его мнению, большой?»

— Остальные «можно и нельзя» вам расскажут или повторят ваши преподаватели уже на конкретных темах уроков, — академик на некоторое время замолчал, а потом, вздохнув, продолжил. — И последнее, но не менее важное. В этом году мы, к сожалению, не успели подготовить комнаты для наших первокурсников в силу сложившихся обстоятельств, поверьте, весьма серьезных. Поэтому завтра вам придется этим заняться. Мы просим у вас прощения, ребята, но так уж получилось, точнее не получилось. Сегодня вы будете спать в специально отведенной комнате, но уже завтра вам покажут ваши собственные комнаты. А теперь все спать. Завтра начинаются уроки, постарайтесь не опоздать!

Послышался скрип отодвигающихся лавок, ученики стали подниматься, разговаривая между собой. Алекса, Мишель и Ян поднялись вместе с остальными новичками.

— Первокурсники, все сюда! — послышался голос Марианны. — Идемте, я покажу, где вы будете спать.

Вскоре они уже были в просторной комнате, где было тринадцать (Надо же какое число!) спальных мешков.

— Здесь вы будете в безопасности всю ночь, — сказала Марианна.

— В безопасности? — переспросила Роза Лист. — А что, здесь может быть опасно?

— Здесь — нет, — мягко сказала Марианна.

— Но где-то может? — подключилась к расспросам Ева Яблонева.

— Всегда где-то опасно, а где-то нет, — уклончиво ответила Марианна. — Спокойной ночи.

Эйфель Колдумнеев ушла.

— Здорово, мы будем спать в спальных мешках! — мрачно сказал Аделаида Темнота. — Чудесно!

— Это наша первая ночь в Колдумнеях, и мы будем спать в этом… чулане. Говорила же мне мама: не поступай в Колдумнеи, надо было послушаться, — сказала Ева.

— Да ладно вам, девчонки. Всего одна ночь. Давайте без капризов, — пожал плечами Жульен Лавин.

— Действительно, — согласилась Алекса. — Представьте, что вы в походе.

Теперь все снова смотрели на Алексу.

— А ты действительно Александра Сильмэ? — спросила Бела Мишек.

— Да, я Алекса Сильмэ, — кивнула Алекса, уже жалея, что вообще встряла в разговор.

— Надо же! — ничего более вразумительного Вениамин Плюющих сказать не смог, а его оттопыренные уши приобрели пунцовую окраску.

— Ну, ладно! Давайте спать ложиться, — сказал Жульен Лавин, которому явно не нравилось, что всеобщим вниманием завладела Алекса, а не он.

Первокурсники зашевелились, укладываясь спать.

— Как в походе. Ненавижу походы! — снова капризно заявила Аида Темнота.