Салли сидела в детской и пыталась безуспешно читать номер «Дейли мейл» при тусклом свете ночника.

Из полуоткрытой двери время от времени доносились чмоканье и чавканье: это целовались Паола и ее длинноволосый приятель, Алги.

Салли просунула голову в дверь и кашлянула. Паола и Алги тут же отсоединились друг от друга и посмотрели на нее.

— Почему бы вам, ребята, не сходить вниз, там можно выпить и перекусить? — предложила она. — Ты, должно быть, умираешь от голода, Паола. Бедняжка, наверно, так скучно сидеть здесь взаперти. Я могу подменить тебя ненадолго, дети все равно крепко спят.

Когда Паола и Алги поспешно спустились по лестнице башенки, Салли приготовила себе кофе и посмотрела на свое изможденное отражение. Она выглядела потухшей и уставшей. Надежда медленно уходила из нее, капля по капле. Это длилось всю ночь.

— Ты старая глупая дура, — со вздохом сказала Салли своему отражению. — А ведь когда-то ты была красивой.

— Ты все еще красива.

Она повернулась так быстро, что заболела шея.

В дверях, покрытый грязью, как десантник в камуфляже, стоял Мэтти. Его одежда была измятой, а лицо осунулось от усталости, но для Салли он никогда не выглядел более желанным. Она моргнула и потерла ноющую шею.

— Привет.

Он не смотрел жене в глаза, а уставился на ее макушку, словно пытался определить, не носит ли она парик.

— Привет, — прошептала Салли.

— Как дела?

Теперь он уставился на ее плечи, наверное, проверял, нет ли у нее перхоти.

— Нормально, — вздохнула Салли.

Последовала неприятная тишина. Мэтти крутил в руках коробку с подгузниками, которую оставила Паола, и читал инструкцию на коробке. Он как будто испытал облегчение, когда услышал, что Джош заплакал.

— Я подойду!

Мэтти схватил верхний подгузник из пачки и кинулся к Джошу.

Салли открыла маленькое круглое окно в башенки. Снаружи воздух был сырым и прохладным, пахло листвой и свежим бетоном. Было слышно, как люди внизу смеялись и визжали. Чуть дальше на поляне какой-то мужчина без штанов бегал с абажуром на голове.

Когда ночной воздух освежил лицо, Салли почувствовала, что руки Мэтти обняли ее, и он положил голову жене на плечо. На мгновение она замерла и напряглась, как недовольная кошка, которая не хочет, чтобы ее брали на руки. Но Мэтти прижался плотнее, и она отдалась мощному чувству защищенности и покоя, которого ей так не хватало последние несколько дней.

— Ты идиот. — Она повернулась к мужу. — Где ты был?

— Дома, по крайней мере, я на это надеюсь. Там такое творится, что сразу и не разберешь.

Салли не обратила внимания на эту фразу, она прикоснулась кончиком носа к его носу.

— Почему ты уехал?

Мэтти пожал плечами.

— Оставаясь здесь, я чувствовал себя ребенком. — Он сухо улыбнулся. — У меня ужасная мать, у нас такая сумасшедшая семья. Я чувствовал себя здесь чертовски неуверенно.

— Я и дети твоя семья, — ответила Салли, потянув прядь его волос.

— И что же я могу вам предложить, а? — Мэтти отодвинулся и посмотрел в окно. — Мою карьеру сложно назвать удачной.

— Разве я когда-нибудь тебя в этом упрекнула? — Салли вздохнула. — Это у тебя огромные амбиции и непоколебимые принципы. — Она притянула мужа за воротник. — Я влюбилась в тебя, потому что ты умел играть на губной гармонике, цитировал Ницше на немецком и носил обувь на платформе, но при этом не выглядел смешным. Помнишь?

— Однако ты тратишь очень много денег, Салли…

— Я пытаюсь исправиться. — Салли опустила голову. — Вчера я разрезала ножницами все свои кредитные карты. Но тебе стоило бы поговорить со мной об этом — это все, чего я прощу. Вместо этого ты просто уехал.

— Я знаю, знаю. — Мэтти опустил глаза. — Прости меня… пожалуйста.

— Нечего прощать, — просто ответила Салли. — Это наши общие глупые ошибки, думаю, пребывание здесь сделало меня отвратительно обидчивой.

— А меня — параноиком. Это все из-за моих родственничков — они всегда были одержимы роскошью, — с горечью прошипел Мэтти. — Ты ни за что не отгадаешь, что мне сказал Найл в машине. Он…

— Лисетт здесь, — прервала его Салли.

Мэтти долго смотрел на жену огромными янтарными глазами. Затем вдруг рассмеялся и, покачав головой, начал целовать ее лицо.

— Мэтти, я не шучу, — в отчаянии взвыла Салли. — Она заявилась и бродит повсюду, брызжа ядом.

— В самом деле? — прошептал муж, продолжая целовать ее.

— Мэтти! — Салли оттолкнула его. — Послушай, она совершила несколько непростительных вещей. А в его теперешнем состоянии Найл может согласиться принять ее обратно, а он ей не нужен. Все, что ей нужно, это вернуться снова в…

Мэтти накрыл рот жены рукой и улыбнулся.

— Найл не примет Лисетт, — мягко сказал он. — За последний час мне, наконец, удалось его разговорить. И если то, что Найл сказал мне, правда, он даже не станет утруждать себя и здороваться с женой.

— Тогда все еще хуже! — выдохнула Салли, вспомнив, что видела Тэш и Хуго вместе. — Ты не знаешь, что случилось…

— И мне это не интересно, — рассмеялся Мэтти и снова ее поцеловал. — Я просто хочу поговорить с тобой о нас, и ни о ком другом. Найл уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно позаботиться о себе. А когда мы поговорим, даже если у меня уйдет вся ночь, чтобы убедить тебя, что ты просто обязана провести весь остаток жизни со мной, тогда, и только тогда я собираюсь спросить у своей мамаши, что она сотворила с нашим домом.

Тэш медленно брела в свою комнату. Ей приходилось лавировать между группами гостей и слушать их дурацкие разговоры. Голова болела, как будто на ней был надет терновый венец, а живот ныл, как будто она поела волчьих ягод. Чувство свинцовой усталости, кажется, выбило весь воздух из ее тела.

Тэш застряла в банкетном зале почти на час, здесь девушку постоянно останавливали люди, явно принимая ее за кого-то другого. За исключением Хуго она не увидела за этот вечер ни одного знакомого лица. Пока Тэш двигалась к двери, ее глаза постоянно сканировали шатающуюся толпу в надежде, что приехал Найл. Но даже если он и приехал, Тэш догадывалась, что ей вряд ли удастся к нему пробраться, так как куча старых приятелей наверняка радостно столпится вокруг знаменитого актера.

Тэш развернулась и увидела улыбающиеся губы, перепачканные чьей-то красной помадой. Рауль сунул один из стаканов с пуншем ей в руку. От одного запаха спиртного у Тэш закружилась голова.

— Шампанское закончилось, — объяснил Рауль, увлекая ее прочь от шумной толпы, прихватив заодно какую-то блондинку с разваливающейся прической. — Это Бриджитта.

Блондинка, которой на вид было лет шестнадцать, посмотрела на Тэш и кисло улыбнулась.

— Хочешь, пойдем куда-нибудь, где потише? — промурлыкал в ее ухо Рауль.

— Я предпочитаю постель, — неуверенно сказала Тэш и от двусмысленности ситуации отхлебнула пунша.

Темные глаза Рауля заблестели.

— Отличная идея. — Он наклонился и прижал свои губы к ее уху. — Мы к тебе присоединимся.

— Нет! — закричала Тэш, вырываясь.

Разлив свой бокал, она выбежала из комнаты. В холле народу было еще больше. Гости с интересом наблюдали за ней. Тэш уронила чей-то бокал и обожглась сигаретой, пока она протискивалась и проталкивалась сквозь толпу.

И вдруг неожиданно крепкая рука обвила ее плечи и резко увлекла девушку сквозь холл в пустую столовую.

Это был Найл, одетый в поношенную куртку и старые джинсы, в этой одежде он и уехал с утра; в его глазах застыло мрачное и непонятное выражение.

Он долго смотрел на нее, а затем вытер расплывшуюся тушь с ее щеки.

Тэш опустила голову и сдержала слезы. Ну и видок у нее сейчас. Зеленое лицо сравнялось по цвету с пиджаком, а руки трясутся так сильно, что она даже засунула их в карманы. Тэш чувствовала себя невероятно глупой, чрезвычайно смущенной и очень пьяной.

Молчание длилось болезненно долго. Тэш чувствовала, как черные круги мельтешат у нее перед глазами, и ее всю окутывает холодный пот. А затем, когда девушка почувствовала, что остатки сознания ускользают от нее, Найл неожиданно и неуклюже ее обнял. Тэш, опасно наклоняясь влево, тяжело рухнула на него, уговаривая себя не падать в обморок. Ей нужно сохранить хотя бы частицу достоинства, хотя бы маленькую крупицу самоконтроля. Иначе она никогда больше не сможет смотреть ему в лицо.

Найл ласково погладил ее по голове. Уткнувшись лицом в его рубашку, все еще замерзшая от пребывания на улице, Тэш слушала спокойный тихий голос и мечтала, чтобы это мгновение длилось вечность. Голова опять закружилась, но теперь совсем по другой причине. Ее заполнило желание. Девушка мечтательно вздохнула и представила себе постельную сцену.

— Господи, это же мой пиджак! — Найл засмеялся от удивления.

Не совсем поняв, что он сказал, Тэш отстранилась и слегка покачнулась.

— Ч-что?

— Этот пиджак. Он мой. Лисетт лично заказала его мне в прошлом году. Она всегда считала, что я недостаточно модно одеваюсь.

Найл ожидал, что, когда он произнесет имя жены, сразу появится боль в груди и к глазам подступят слезы, но впервые подобной реакции не последовало.

На лице Тэш было выражение ужаса.

— Но… но мне его дал Джинджер. Я думала, что это его пиджак. Если бы я знала, я бы никогда… о боже!

Встревоженная, она откинула назад волосы, и Найл заметил серьги. Бриллианты освещали это необыкновенное лицо и слезы, которые начали скапливаться в глазах. Он задыхался от желания.

— Я тебе его немедленно верну, — прошептала Тэш и начала стягивать зеленый пиджак с неуклюжестью пьяного человека.

Найл наблюдал, как она потянула за рукав и появились стройные загорелые плечи и длинная лебединая шея. Это было невыносимо. Девушка и понятия не имела, что делает с ним. Он чувствовал себя грязным старикашкой, который не в состоянии отвести взгляд.

— Остановись! — Это прозвучало с большим отчаянием, чем ему хотелось бы. — Тэш, сегодня можешь его поносить.

Найл торопливо натянул пиджак обратно на ее плечи и даже застегнул его, как пальто на ребенке.

— Мне так нравится.

— О!

Тэш задумалась: а вдруг он решил, что она пытается его соблазнить? Найл выглядел таким смущенным и обиженным. Теперь комната начала слегка раскачиваться. Девушка посмотрела вниз на свои руки, ее лицо горело.

— Спасибо.

Найлу хотелось уйти как можно скорее. Сейчас он не отвечал за свои действия. Ему нужно взять себя в руки прежде, чем он сможет с ней разговаривать. Сейчас, в этой потной, провонявшей табаком одежде и с небритым лицом, Найл чувствовал себя старым и жалким. Он был абсолютно не готов к встрече с желанной, растрепанной, излучающей пьяное веселье Тэш.

— Послушай, — он посмотрел на дверь. — С тобой все в порядке. У тебя был какой-то испуганный вид. А Хуго где?

— Хуго?

Тэш отвлеклась от отчаянных усилий удержать комнату в равновесии и с испугом поняла, что впервые за эту ночь Хуго отсутствовал в ее путаных мыслях.

— Э… не знаю… я его почти не видела, — солгала она.

Девушка подумала, не рассказать ли Найлу о том, что его теория подтвердилась. Но сейчас у нее просто не получится выговорить такое сложное предложение. И главное — Тэш казалось, что чем дольше она притворяется, что все еще влюблена в Хуго, тем меньше вероятность, что Найл поймет, что на самом деле она влюблена в него.

— Хорошо. — Найл снова посмотрел на дверь. — Мне надо переодеться.

— Да.

Но вместо того чтобы уйти, он стоял без движения и смотрел в окно.

Он часто так делает, подумала Тэш во внезапный момент просветления. Она поразмышляла над предметом его задумчивости, но это так и осталось для нее тайной. Алкоголь поставил непреодолимые препятствия на пути движения ее мысли. Тэш заехала так далеко, и теперь ей пришлось резко тормозить. Все ее рассуждения упирались в тупик.

Внезапно ее осенило: Найл ведь ездил за Мэтти. Наверное, что-нибудь случилось.

— А Мэтти вернулся?

Найл кивнул.

— Он сейчас с Салли.

Значит, причина не в этом. Тэш собиралась почесать голову, но закончила тем, что похлопала себя по носу. Ей хотелось еще выпить. И покурить. А больше всего на свете ей хотелось, чтобы ее обняли.

Молчание длилось бесконечно. Наконец Найл кашлянул и вышел. Тэш несколько минут сидела в одиночестве и напевала, ожидая, когда комната замедлит вращение хоть немного и ее ноги снова обретут взаимосвязь с остальным телом. Боже, как ей плохо. Надо пойти выпить кофе.

— Эй, ты, смотри, куда идешь!

— Боже, простите! — Тэш безуспешно попыталась вытереть виски с бесценного шелкового шифона.

Подняв взгляд, девушка увидела, что незнакомка, в которую она врезалась, вот-вот заплачет.

— О боже, я такая неуклюжая дура, — повторила Тэш. — Не сердитесь на меня.

— Ты испортила мне платье, корова! — прорычала женщина.

Тэш отскочила, как будто ее ужалила змея.

— Ладно, забудем.

Женщина промокнула пятно платочком, с видимым усилием пытаясь побороть слезы. Какая красавица, подумала Тэш. Она выглядит как тонкое голубое глазурное изображение.

— Простите, вы не в курсе, не приехал ли еще Найл О'Шогнесси? — вежливо спросила незнакомка, с подозрением глядя на пиджак Тэш.

Тэш открыла рот и снова его закрыла.

— Такой высокий ирландец, — женщина широко улыбнулась. — Я его жена, Лисетт.

Поводив головой из стороны в сторону, как на теннисном матче, Тэш отступила назад, затем развернулась на каблуках и кинулась в туалет.

Когда она вышла из него десять минут спустя, Лисетт уже ушла.

Со стороны бассейна, завернутая в мягкий банный халат и таща за собой Тодда, как овчарку на прогулке, появилась Аманда.

Она на секунду остановилась около Тэш, которая покачивалась у двери в туалет.

— Привет, — промурлыкала Аманда с коварной улыбкой. — Хорошо проводишь время? Слышала, вы подружились с Хуго. Наконец-то он нашел себе девушку с соответствующим коэффициентом интеллекта.

— Иди и сообщи об этом всему миру, — пробубнила Тэш.

— Обязательно. — Аманда, казалось, ничуть не обиделась. — Но прежде я должна рассказать тебе потрясающие новости. Объявилась жена Найла. Кажется, они собираются воссоединиться.

— Как это мило, — невозмутимо ответила Тэш.

Найл вошел в кухню и инстинктивно попятился обратно.

Шеф-повар в мятом колпаке покачивался между медными сковородками в углу. Официантка в средневековом костюме крепко спала на подстилке Рутера, а тот сидел рядом с весьма обиженным видом.

Кухня была завалена едой. Мука из мешков рассыпана у плиты. Коробки, пакеты, ящики с фруктами и овощами, которые удалось спасти от набега Рутера, теперь были развалены, раздавлены или размазаны по всей кухне. Весь пол был завален пустыми бутылками из-под шампанского, некоторые стояли стройными рядами, другие валялись на боку, как поваленные деревья.

Сердце Найла подскочило, когда в другом конце кухни он увидел Тэш. Та с несчастным видом сидела над чашкой кофе.

— Готов отдать что угодно, чтобы узнать твои мысли.

Найл пододвинул стул и сел рядом с ней.

— Это совершенно не интересно. — Тэш подняла на него большие скорбные глаза. Затем печально улыбнулась. — Выглядишь замечательно.

Она сделала глоток кофе, большая часть которого пролилась на стол. Найл беспокойно потрогал воротничок рубашки. Что бы Тэш ни делала, его сердце бешено колотилось.

— Переживаешь из-за Хуго?

Найл накрыл ее ладонь своей и попытался подавить спазмы в груди. Тэш кивнула, потом покачала головой, затем снова кивнула, еще раз пожала плечами и опять высморкалась.

— Понятно.

Найл задумался, где сейчас мог находиться этот высокомерный тип. Наверное, увивается за кем-нибудь другим.

Тэш мрачно смотрела на свои руки.

— Завтра он участвует в том же соревновании, что и я. — Тэш печально улыбнулась Найлу. — Его друзья одолжат ему коня.

— А, теперь все понятно.

Найл вознес хвалу Богу.

— Пойдем отсюда.

Ее глаза, казалось, были переполнены слезами, но подбородок оставался тверд, как будто всем своим видом говорил: «Не спрашивай».

— Пойдем.

Они вышли во двор, но музыка, доносившаяся из амбара, все еще была оглушающей, а рейверы высыпали наружу, чтобы потусоваться, поэтому Тэш повела Найла к загону. Там они увидели Маркуса, который все еще притопывал своими резиновыми подошвами и рассекал воздух тонкими руками.

Тэш нервно ему кивнула и перелезла через ворота.

Стоявший сзади, Найл чуть не упал в обморок. Сквозь большую дыру в ее джинсах он мог отчетливо разглядеть границу, где заканчивался ее загар и должны были начинаться трусики. Он снова почувствовал себя грязным старикашкой, ему пришлось сделать несколько глубоких, успокаивающих вдохов.

Тэш ждала его на темном поле.

— Найл, мне нужно кое-что сказать тебе…

— Да?

Найл спрыгнул рядом с ней и попытался обнять Тэш. Но девушка резко развернулась.

— Здесь Лисетт! — выпалила она.

Тэш прикусила губу, когда руки Найла замерли и он в темноте погрузился в зловещее молчание.

— Прости, — прошептала она. — Мне не стоило говорить тебе это, но я боялась, что ты наткнешься на нее неожиданно. Мне показалось, что тебе нужно время, чтобы морально подготовиться.

Тэш почувствовала, как горячие слезы побежали по ее щекам, и отвернулась от света, чтобы Найл не разглядел ее лицо.

— Вероятно, она была здесь весь вечер, — продолжала Тэш. — Мне ее представил… один друг, сразу, как только ты ушел переодеваться.

— А она с?.. — Найл никак не мог заставить себя произнести имя.

— Вроде бы она одна.

— Чего и следовало ожидать. — Найл потер лоб и сухо рассмеялся. — Я должен с ней поговорить.

— Да, конечно, — автоматически ответила Тэш.

У нее перед глазами все поплыло, она даже не могла видеть, здесь ли еще Найл. Девушка яростно вытерла лицо рукавом. Пиджак Найла. Который для него выбрала Лисетт.

Тэш захотелось, чтобы Найл немедленно ушел. Если он собирается вернуться к Лисетт, то чем скорее он это сделает, тем лучше. Пусть оставит ее одну зализывать раны и рыдать в уединении загона. Единственное, что у нее не получится, — это смотреть на закат и утешать себя тем, что завтра наступит новый день. Потому что завтра будет сплошным кошмаром: ей придется противостоять Снобу и Хуго и продолжать «закалку характера». К концу этого отдыха у нее будет характер железобетонной прочности, решила Тэш, но по-прежнему никакой уверенности в себе.

— Вперед, — с дрожью в голосе произнесла она.

Найл перестал смотреть на небо, и она могла различить, как он кивнул. Девушка повернулась, чтобы пойти к дальнему концу загона и оставить Найла страдать в одиночестве. Она не могла разобрать дороги и уперлась в забор скорее, чем ожидала.

— Тэш, можно тебя поцеловать?

— Что?

— Тэш, я очень хочу поцеловать тебя.

И он не ждал дожидаться разрешения. Прижатая к забору, Тэш чувствовала тепло тела Найла и мягкость его густых волос, которые прикасались к ее мокрой щеке. Когда их губы соединились, ее сердце бешено забилось от страстного желания. Она чувствовала, как его щетина царапает ее подбородок и его язык легко проникает в ее рот с соблазнительной нежностью.

Найл крепко обхватил руками ее плечи. Он пах мылом и зубной пастой. От Хуго несло вином, сигаретами и дорогим лосьоном после бритья.

Внезапно Тэш поняла, как все хорошо получилось, какой спокойной и чувственной она ощущала себя с Найлом. С огромным, всепоглощающим чувством счастья она поняла, что это не просто страсть. Это было настоящее.

И тут забор сломался. Ничего особенного, просто мокрое дерево треснуло, и они с Найлом приземлились в кусты боярышника. Тэш почувствовала, как жгучая боль пронзила ее плечо и усилилась вчетверо, когда на нее сверху приземлился Найл. За этим последовало медленное осознание, что что-то теплое стекает по ее ноге — кровь. Найл не двигался.

Тэш отчаянно пыталась приподнять его, чтобы выскользнуть на свободу, но, несмотря на тренированные мышцы, ей это было не под силу. Найл весил тонну, а ее плечо пронзала страшная боль, когда она даже слегка двигала рукой. Тэш оказалась в ловушке.

Ею начала овладевать паника. И она захныкала от испуга. Девушка слегка поерзала и вскрикнула от боли. Капли холодного пота начали собираться на ее лбу. Если она очень, очень сильно постарается и соберется, она не потеряет сознание. Надо подумать о Найле. Сконцентрироваться на Найле.

— Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке, — прошептала она в его волосы. — Пожалуйста, пожалуйста, будь цел и невредим, я не вынесу, если с тобой что-то случится. /

Внезапно Найл застонал и поднял голову. Выплюнул изо рта цветки боярышника и повернул свое лицо к ней.

— Что случилось?

— Земля сдвинулась, Найл, — тихо ответила Тэш, поморщившись от боли. Ее голова снова стала легче. — А теперь не мог бы ты сделать то же самое?

И она потеряла сознание.