— С днем рождения, дорогая! — Джин вошла с подносом, на котором были тосты, апельсиновый сок и чай, и поставила его на одеяло Фоби. — Прошу прощения, если от меня пахнет сидром — я не пью тайком, честное слово. Я готовлю обед. Поднос с завтраком для Саскии я оставила перед дверью ее комнаты, как в гостинице. Посмотрим, удастся ли тебе вытащить ее из постели. Пожалуйста, сделай это для меня, Фредди.

— Я постараюсь.

— Желаю удачи.

— Спасибо.

— Кстати, на обед придут те люди, которые купили наш дом. — Она обернулась уже в дверях. — Нишемы. Ах да, ты же знакома с ними.

До сих пор обнаженная по пояс, Фоби сидела на кровати, скрестив ноги, и наносила макияж с помощью тех немногих предметов косметики, которые были у нее с собой, когда в комнату вихрем ворвалась Саския.

— С днем рождения. — Она бросила на кровать стопку одежды, не глядя на Фоби. — Если ты собираешься сказать все Дэну в лицо, то ты можешь сделать это красиво. Эти вещи мне не подходят. Возьми их.

Спустя несколько секунд Саския вновь приоткрыла дверь и посмотрела на Фоби в образовавшуюся щель.

— Ты же собираешься это сделать, правда?

— Что? — Фоби взглянула на нее, продолжая держать в руке карандаш для подводки глаз.

— То, что хочет Феликс! Бросить Дэна.

— Не здесь и не сейчас, — запинаясь, сказала она. — Не сегодня.

— Я бы сделала это сейчас. — Саския сощурила голубые глаза. В приглушенном голосе звучала жесткая требовательность. — Ты же хочешь этого, да? Так ты говорила вчера.

— Я знаю, но…

— Тогда сделай это сегодня. — Саския кивнула в сторону одежды. — Я помогу.

Она ушла, еще раз громко хлопнув дверью.

Через три четверти часа Фоби осторожно спустилась вниз. Чувство дежавю было настолько сильным, что она почти начала вызывать в памяти рецепт приготовления гуакамоле, прежде чем заглянуть в кабинет и увидеть Тони, который опять собирался выставить ее за дверь.

Сделав глубокий вдох, Фоби нервно облизнула губы и вошла в гостиную.

Окна были открыты. Джин, Тони и Нишемы сидели на одной из двух террас Дайтона и обменивались любезностями за бокалом белого вина. Дэн умирал от скуки и не делал попыток скрыть это. Нетерпеливо затягиваясь сигаретами «Силк Кат», он облокотился на железное ограждение террасы и разглядывал дом так, словно он был нежеланным ребенком.

Фоби наблюдала за ним, и слезы застилали глаза.

Но ее душевное состояние изменилось, когда она посмотрела на обручальное кольцо. Теперь она могла спокойно сказать себе, что он был довольно невысокого роста.

Внезапно Дэн посмотрел прямо на нее. Фоби отпрянула от окна, но было слишком поздно. Хрустальный бокал Дэна со звоном разбился о каменный пол террасы.

Мицци начала извиняться вместо своего молчавшего мужа. Дэн застыл, слишком шокированный, чтобы что-то сказать.

Фоби бросилась по коридору в гостиную и прижалась к стене у двери. Сердце выпрыгивало у нее из груди. Она услышала, как Дэн спрашивает, где находится туалет, и как Мицци делает ему выговор громким пронзительным голосом.

— Мы были в этом доме три раза, дорогой. Что с тобой сегодня происходит?

Телефон до сих пор лежал на диване, где Фоби его оставила прошлой ночью. Рядом с ним был толстый фотоальбом в кожаном переплете. После своего отчаянного звонка она так и не смогла заставить себя просмотреть его до конца. Кусая губы, она вспомнила тревогу и обеспокоенность Феликса. Он не пришел в ярость, когда она стала рассказывать ему про Дэна. При воспоминании о том, как громко она рыдала, прежде чем положить трубку, Фоби покраснела.

— Фоби? — прошептал голос с другой стороны двери.

Она увидела в приоткрытую дверь Дэна.

Неожиданно послышались шаги Джин.

Спиной к Фоби Дэн проскочил в дверь, чтобы его не заметили.

Она смотрела, как он прислушивался к удаляющимся шагам Джин. Его волосы растрепались, воротник рубашки поднялся, а льняной пиджак смялся из-за долгого сидения в машине. У него совсем не такая классная задница, как у Феликса, подумала она.

— Привет, Дэн. — Она сделала шаг вперед, чувствуя неожиданную решимость.

Дэн повернулся и уставился на нее. Она едва смогла вынести его восхищенную, обаятельную улыбку.

— Ты выглядишь просто великолепно, — выдохнул он, озабоченно оглянувшись назад. — Боже, у меня такое чувство, будто все это уже было.

Взгляд его глаз медленно скользил по ее телу.

— Закрой дверь, Дэн. — Фоби показала глазами на холл.

Дэн закрыл дверь, продолжая смотреть на нее.

Фоби подумала о том, не была ли ее одежда слишком вызывающей. В коротком на бретельках платье из легкого прозрачного шифона и босиком она казалась похожей на дикое дитя природы.

— Я понятия не имел, что ты здесь, — выдохнул он, медленно продвигаясь вперед.

— Решение было принято в последнюю минуту. — Фоби отступила в сторону. — Я прилетела только в пятницу.

Дэн резко остановился.

— Из Парижа? — Его глаза сощурились.

— Да. — Фоби смело ответила на его взгляд. «Веди себя, как стерва, устрой ему настоящий ад и беги так, будто за тобой гонятся черти», — твердо сказала она себе.

— Я прождал тебя во вторник несколько часов. — Он с раздражением взъерошил волосы. — Ты могла бы оставить сообщение, черт возьми, чтобы я знал, что ты не придешь.

Собираясь рассказать ему о неотправленном письме, Фоби сдержалась и пожала плечами.

— Мебели в квартире не больше, чем одежды в гардеробе натурщика, — продолжал Дэн приглушенным обвиняющим шепотом. — Я полагаю, ты еще не переехала?

— Я не собираюсь переезжать. — Она откашлялась.

Он изумленно уставился на нее.

Они застыли, когда кто-то с шумом спустился по лестнице и направился через холл к главной гостиной.

— Это Саския, — тихо сказала Фоби. — Она вышла в сад.

Дэн с облегчением вздохнул. Он взглянул на часы, явно рассчитывая, сколько времени он мог оправданно находиться в туалете.

— Хорошо, давай пока не будем об этом. — Он подошел к обитому бархатом дивану и опустился на него, продолжая говорить обвиняющим шепотом. — Я хочу выяснить кое-что раньше, чем мы начнем обсуждать этическую сторону аренды помещений. Что ты делала в Париже с Феликсом Сильвианом целую неделю?

Он заговорил в своей отрывистой, адвокатской манере, указывая на старое кресло, стоявшее напротив него.

Фоби не пошевелилась.

— Должен сказать, что я всю неделю пытался найти оправдание твоему поступку, — продолжил Дэн приглушенным рычанием, озабоченно посматривая на дверь. Он взял фотоальбом и положил его к себе на колени, как будто это была папка с необходимыми заметками адвоката.

Фоби задержала дыхание.

— Я хотел бы услышать исчерпывающее объяснение, Фоби. — Он открыл альбом с тем же деловым видом, с каким начальник просматривает бумаги, делая выговор одному из своих подчиненных. — Потому что я чертовски сильно беспокоюсь из-за этого. Ты и Феликс Сильвиан… Черт!

Фоби закрыла глаза.

— Это он, да? — пробормотал он, переворачивая жесткие страницы и рассматривая снимки с благоговейным ужасом.

— Да.

— Здесь, в этом доме. Он был в этом доме.

— Да.

Дэн задержался на нескольких фотографиях, изучая красивое, улыбающееся лицо.

— Кто эта девушка? — Он посмотрел на Фоби и снова в альбом. — Она немного похожа на тебя — тот же самый цвет волос. Боже, на этом снимке у нее то же самое проклятое платье, что сейчас на тебе.

— Это Саския. — Фоби не могла заставить себя посмотреть на него.

— Саския? — Дэн рассмеялся. — Должно быть, ты… — внезапно он с ужасом уставился на дверь.

Она очень медленно открывалась, как будто кто-то очень робко и осторожно толкал ее.

Дэн съежился на диване. Фоби попыталась броситься к занавескам.

Кто-то тихо заскулил, и в проеме показалась серая лохматая собачья морда, которая задумчиво понюхала воздух.

Как только Дэн и Фоби вздохнули с облегчением, раздался пронзительный голос:

— Дэн? Где ты, черт возьми?

В последнюю секунду Фоби неслышно проскользнула за открытую дверь и возблагодарила Бога за то, что на ней не было туфель.

— Что ты здесь делаешь? — В комнату ворвалась Мицци.

Стараясь не дышать, Фоби прижалась к стене и услышала стук каблуков, приближавшихся к Дэну.

— Я просто осматриваю дом, дорогая, — солгал он с удивительным хладнокровием. Фоби не могла не поразиться его выдержке. Изворотливый гад!..

— Хочешь сказать, прячешься от Тони Ситона. — Мицци раздраженно вздохнула. — Ты мог бы проявить чуть больше интереса к его рассказам. Это семейные фотографии? — Она явно обнаружила альбом. — Мы же не суем нос в личную жизнь наших радушных хозяев? Боже, какой красавец. А это не одна из девочек Ситонов рядом с ним?

— Вот вы где! — послышался протяжный и преувеличенно дружелюбный голос. — Я все думал, куда же ты пропал, Дэн. Вижу, что Мицци тебя выследила.

Фоби посмотрела через дверную щель и увидела на пороге Тони Ситона с бокалом вина и елейной улыбкой на лице.

— Я должна извиниться — вы поймали нас за разглядыванием фотографий вашей великолепной семьи, Тони, — умильно сказала Мицци. — На одном из снимков ты выглядишь потрясающе в своем охотничьем костюме.

— Это одна из твоих замужних дочерей? — спросила Мицци.

— Э-э-э… Нет. — Тони неуклюже откашлялся. — Это Саския со своим женихом в прошлом году. Я…

— Как чудесно! — сентиментально воскликнула она. — Должна сказать, он великолепно выглядит.

— Они расстались, — тихо сказал Тони.

— О, мне так жаль, — извинялась Мицци.

— Не стоит извиняться. Вы этого не знали. Очень неприятная история. Лучше не будем говорить об этом. — Тони заставил себя сердечно рассмеяться. — А теперь давайте пройдем на кухню и снова наполним наши бокалы.

— Что делает эта собака? — засмеялась Мици, стараясь разрядить атмосферу.

Фоби перестала дышать. Ухмыляющийся Лабрадор уткнулся мордой ей под платье, и она едва сдержала крик, когда влажный, холодный нос коснулся кожи. В следующую секунду длинный язык начал облизывать напряженное бедро.

— Наверное, туда закатилась его игрушка, — громко захохотал Тони, благодарный за возможность пошутить. — Сейчас я достану…

— Я сам достану ее! — выпалил Дэн.

Он оттащил Лабрадора за ошейник, пока Мицци и Тони покидали гостиную. Взглянув на Фоби, он сердито нахмурился.

— Потом поговорим.

* * *

Они обедали в саду, собравшись вокруг широкого деревянного стола, от которого пахло компостом и средством для уничтожения сорняков.

— Сегодня у Фредди и Саскии день рождения, — возбужденно сообщила Джин Мицци, не замечая висевшего в воздухе напряжения. — Они дружат с самого детства. Они вместе ходили в школу и до сих пор очень близки.

— Правда? — Мицци вежливо улыбнулась Саскии.

— Мы до сих пор очень дружны. — Саския посмотрела на нее честным взглядом. — Правда, мы перестали вместе воровать в магазинах с тех пор, как Фоби поймали с баночкой крема.

Мицци чуть не подавилась листьями салата, а потом весело рассмеялась, когда сообразила, что это была шутка. Она бросила на Фоби подозрительный взгляд, вспоминая сумасшедшую девушку, которую она видела на прошлой вечеринке Ситонов. Через несколько минут она узнала Фоби.

— Кажется, вы следуете одним и тем же советам по уходу за волосами. — Она потягивала минеральную воду — Когда я вас видела в последний раз, Саския была темноволосой, а Фредди блондинкой.

— Фредди и Саския знают друг друга с рождения, — вмешался Тони. Его подбородок собрался в жирные складки. — Они скорее сестры, чем подруги, и они делятся друг с другом всем. Саския, дорогая, разве это платье не твое?

— Уже нет, — спокойно сказала Саския, наблюдая, как Фоби нервно потянулась к своему бокалу. — Оно мне больше не подходит по размеру, и я отдала его Фредди. Оно прекрасно на ней смотрится. Ты так не считаешь, Дэн?

Фоби сделала такой большой глоток вина, что оно начало выливаться у нее из ноздрей.

— Очень мило. — Дэн откашлялся и послал Фоби самую быструю и мимолетную улыбку, прежде чем снова перевести взгляд на дом, притворяясь очарованным им.

— Тебе не холодно, Фредди? — спросила Мицци, натянуто улыбаясь.

— Нет, Мицци. — Фоби так же натянуто улыбнулась в ответ, вытирая нос салфеткой. — Кажется, здесь проходит теплый воздушный поток.

— Давайте, девочки, пейте, ешьте. Понятия не имею, как молодые девушки живут на листьях салата и одной бутылке минеральной воды в день.

— Они едят мужчин, — с сарказмом пробормотал Дэн.

Продолжая рассматривать дом, он потянулся к своему бокалу, но по ошибке взял бокал Джин, который он осушил одним глотком.

— Наверное. — Джин неловко рассмеялась. Она была слишком вежлива, чтобы указать Дэну на его оплошность. — Они даже делятся друг с другом парнями, не так ли, девочки?

Фоби и Саския с ужасом уставились на нее. Даже Дэн перестал изучать фасад дома.

— Тот классный художник по имени Стэн, о котором недавно рассказывала Портия? — Джин лукаво повысила голос.

Фоби старалась не смотреть на Дэна, которому никак не удавалось проглотить ломтик огурца.

— Фоби порвала с ним, перед тем как уехать за границу, — спокойно объяснила Саския.

— Правда? Ты куда-то уезжала? — Мицци явно понятия не имела, как ей вести себя с Фоби. Она находилась в полной растерянности, вспоминая образ деревенской простушки и видя перед собой великолепную сирену, которая оказывала какое-то странное влияние на ее одержимого фасадом дома мужа.

— В Новую Зеландию, — неловко пробормотала Фоби.

Мицци чуть не выплюнула свой незаправленный салат. В ее остром, проницательном уме начали рождаться смутные подозрения.

— Она работала у своего старшего брата, не правда ли, дорогая? — Джин ободряюще улыбнулась. — Собирала плоды.

— Гнева, — добавил Дэн и засмеялся над своей шуткой. Поставив на стол бокал Джин, он снова принялся за свой.

— Вообще-то, кислого винограда. — Фоби отправила в рот несколько листьев салата. Она чувствовала себя кроликом.

— Значит, вам нравился один и тот же парень, так? — Мицци разглядывала ее с возрастающим недоверием.

— На этот раз Фоби великодушно уступила его мне. — Саския убрала гусеницу с бокала Мицци и наполнила его минеральной водой. — У нее столько парней, что она вынуждена делать записи, чтобы не перепутать их.

Джин рассмеялась.

— Какая ты хитрая, дорогая. Но я не удивлена — у такой красивой девушки, как ты, не может быть недостатка в мужчинах.

Фоби не смогла заставить себя посмотреть на Дэна.

— Да, Фоби этим славится, — рассмеялась Саския. — Я уверена, что она не обидится, если я скажу, что среди своих друзей она известна как девушка от «А» до «Я».

— Почему? — спросила Мицци таким тоном, которым обычно задают вопрос, почему маньяка-убийцу прозвали «Душителем».

— Потому что только она встречается с парнями по алфавиту, — захихикала Саския. — От Адама до Якова. Она удивительная.

— Как интересно, — восторженно засмеялась Джин. — А как насчет буквы «К»? Должно быть, это оказалось довольно сложно.

— Квентин, — прохрипела Фоби непослушным голосом, прекрасно понимая, что задумала Саския. Она знала, что таким образом Саския предлагала ей билет на свободу, пусть даже третьим классом. — Классный парень.

— А буква «У»? — раздраженно спросил Дэн и икнул, передвигая пустой бокал к Джин, которая наполняла свой собственный.

— «У»? — медленно повторила Фоби, испытывая жестокую боль. — «У»? Дайте подумать… Ах да, это был Унвин. Он играл в регби за Уэльс и божественно целовался. Правда, он был довольно невысоким, скучным и религиозным. При каждой нашей встрече он старался обратить меня на путь истинный.

Все, кроме Дэна, рассмеялись.

К счастью, после этого все заговорили о состоянии английского регби.

Во время кофе Джин неожиданно исчезла под столом.

— Вот, — она появилась с двумя упакованными подарками, — это вам. По одному для каждой. Прости, если мой подарок тебя разочарует, Фред, но я до последней минуты не знала, что ты приедешь.

— Большое спасибо, Джин. — Фоби взяла маленький сверток. — Тебе на самом деле не стоило беспокоиться.

— Я так и сказал! — Тони рассмеялся слишком сердечно.

Пока Саския немного автоматически восхищалась новым CD-плеером и дисками с записью последних хитов, Фоби разворачивала тяжелый прямоугольный предмет. Внутри оказалась фотография ее родителей, одетых по моде семидесятых годов. Они поднимали бокалы с шампанским тому, кто держал фотоаппарат. Рядом с ними стояли их дочери. Фоби глупо улыбалась, одетая в футболку клуба фанатов группы «Абба». У Милли были забавные тонкие косички, и она прижимала к груди пластмассовый трактор, засунув палец в нос. Фотография находилась под стеклом знакомой тяжелой рамки. Фоби слегка поморщилась, когда она узнала ее — раньше в этой рамке стояла фотография Саскии и Феликса.

— Спасибо, Джин, — храбро рассмеялась она, наклоняясь к сияющей Джин, чтобы поцеловать ее в щеку. — Она великолепна. Я уже забыла, как ужасно выглядел папа с этими бакенбардами. Я буду хранить ее.

— Можно посмотреть? — Мицци потянулась через стол и взяла рамку. — Боже, какая ты здесь хорошенькая, Фреда. Когда сделан этот снимок?

— Не знаю. — Джин налила себе остатки вина. — Я думаю, в конце семидесятых, если судить по этой камелии на заднем плане. Кажется, это был семьдесят восьмой год. Тони как раз исполнилось сорок, и мы устроили большую вечеринку в саду.

— Семьдесят восьмой? — Мицци взглянула на Дэна. — В этом году мы встретились, дорогой.

— Что? — Дэн, который неподвижным взглядом смотрел на Фоби, нервно вздрогнул.

— Мы встретились в этом году, — колко повторила Мицци.

— Точно. — Он улыбнулся ей, стараясь сфокусировать взгляд серых глаз. — Какой чертовски замечательный, великолепный, чудесный год!

Он был так пьян, что с трудом выговаривал слова, и весь его сарказм исчез в еле слышном, неразборчивом бормотании.

Снова повисло смущенное молчание.

— Сегодня вечером приезжает моя мать, — торопливо объяснила Мицци, фактически силой поднимая Дэна со стула. — А я еще ничего не достала из морозильной камеры. Кроме того, я должна помочь этому слегка подвыпившему мужчине прийти в себя от вашего великолепного гостеприимства. Боюсь, он немного злоупотребил вашим радушием. Всю неделю он был в суде, затем ему пришлось срочно ехать в офис, чтобы просмотреть какие-то бумаги… Он ужасно устал, бедняжка. Столько бессонных ночей…

Она так крепко сжала руку Дэна, что он взвыл от боли.

— Мы понимаем. — Тони неуклюже откашлялся.

— Огромное спасибо за чудесный ужин, Джин, — проквакала Мицци, снимая сумку со спинки стула и вешая ее на плечо. — Мы получили огромное наслаждение.

Она метнула на Фоби злобный взгляд.

— Мы вас проводим. — Тони посмотрел на жену заплывшими жиром глазками. — Как жаль, что вы не можете посидеть с нами еще.

Дэн сладко улыбнулся Саскии и уставился на Фоби.

— Рад был тебя видеть… опять, — ухитрился он сказать. Его глаза расширились, словно он пытался увидеть все сразу. — Желаю удачи с оставшимися буквами алфавита. На какой ты сейчас остановилась?

— «Ф», — выдавила Фоби.

Когда Джин и Тони пошли за ними к дому, постепенно исчезая из виду, и до Фоби донеслись последние обрывки вежливых извинений и повторных приглашений, она прижалась лбом к столу, пахнувшему компостом.

Саския вытащила один наушник.

— Я думаю, тебе удалось это сделать, — тихо сказала она.

— Завтра вечером мы встречаемся в его квартире, — сказала Фоби, вспоминая недавний разговор. — Видимо, там он собирается выяснить все до конца.

— Ставлю двадцать фунтов на то, что он не придет.

— Хотела бы я позволить себе это пари. — Фоби разглядывала пятно на источенной древесными жуками поверхности стола.

Когда она выпрямилась, Саския произнесла слова, которых она так боялась.

— Феликс будет рад тому, что ты бросила Дэна ради него.

Опустив взгляд на фотографию, которую ей подарила Джин, Фоби попыталась что-нибудь сказать в ответ, но у нее не получилось.

— Теперь, что касается прошлой ночи. — Саския держала в руке свой нетронутый бокал вина.

— Мне так…

— Замолчи! — перебила Саския. — После твоей глупой болтовни с Феликсом я проплакала несколько часов.

— Мне очень жаль, Са…

— Заткнись, черт возьми, ладно? — взвыла она.

Фоби замолчала и прислушалась, как ожил «рэнджровер» Нишемов, разворачиваясь на подъездной аллее Дайтона, посыпанной гравием.

— Я собиралась сказать, — продолжила Саския, — что сегодня утром я наконец перестала рыдать, привела в порядок свои мысли и поняла, как чертовски близко мы подошли к нашей цели.

Она с триумфом взглянула на Фоби:

— Ты сделала это, Фредди. У тебя получилось.

— Что?

— Феликс совершенно ослеплен, — рассмеялась Саския. — Я поняла это, когда услышала ваш вчерашний разговор, Фред. Он действительно думает, что любит тебя. Сначала я была в таком шоке, что почувствовала нелепую ревность, но сейчас я понимаю почему. У меня ушло несколько месяцев на то, чтобы достичь того результата, которого ты достигла за две недели. Значит, все, что я рассказала тебе о нем, на самом деле сработало. Я не верила, что у нас получится, но… Боже, он клюнул на это, маленький эгоистичный мерзавец. Весь этот вздор, что ты говорила ему, — какой он умный, какой он красивый…

— Саския, я не…

— Не спорь, Фредди. — Она схватила Фоби за руки и крепко их сжала. — Ты помогла мне, и я всегда буду любить тебя за это. Мы в двух неделях от разрыва.

Ее кипучий энтузиазм, растрепанные светлые волосы, горящий взгляд и теплая улыбка отчетливо напомнили Фоби о Джин, а ее пальцы потеряли чувствительность, прежде чем она заговорила.

— От разрыва? — выдавила она. От сильного рукопожатия Саскии у нее побелели пальцы.

— Августовский праздник. — Саския пустилась в нетерпеливые объяснения. — Вечеринка с убийством. В этом доме. Перед Диланом, Селвином, Манго и всеми остальными. Ты скажешь ему, что никогда не любила его. Что ты его ненавидишь и презираешь. Ты скажешь ему, что он тебе отвратителен.

— Я это скажу?

— Конечно, ты это скажешь, черт возьми. А ты как думала, Фредди? Что ты собиралась сказать ему? Я очень-очень тебя люблю?

— Нет, конечно, — пробормотала Фоби, чувствуя в груди огромную пустоту, как будто там находился надутый воздушный шарик. — Что именно я должна сказать ему?

Пока она испуганно слушала убийственную речь Саскии — жестокую, мстительную, но, несомненно, эффектную, — Фоби смотрела на фотографию, которую ей подарила Джин. Неожиданно она вспомнила, кто держал фотоаппарат.

Это была Саския. Несколько минут назад она сказала Фоби, что она и все сестры Ситон решили, что Фоби была слишком странная и глупая, чтобы присоединиться к их компании; что она должна пройти через церемонию посвящения, если хочет доказать, что она этого достойна. Эта церемония до сих пор иногда снилась ей в ночных кошмарах.

— Ты сделаешь это Фредди, хорошо?

Фоби взглянула на взволнованное лицо и подчиняющие своей воле глаза Саскии и кивнула, вновь чувствуя себя семилетней девочкой, которую заставляют делать то, чего она не хочет.