Несмотря на почти сорокапятиминутное опоздание, Джуно обнаружила на месте сбора, в очень стильном баре в Хэмпстеде, только двух своих друзей. Прижав нос к стеклянному окошку входной двери, чтобы рассмешить их, она радостно помахала Эльзе – миниатюрному и кудрявому сгустку энергии, по заряду равному шаровой молнии. Эльза работала диск-жокеем на одной из ультрамодных лондонских FM-радиостанций. Из всех известных Джуно людей лишь она одна была в состоянии не перепутать между собой хард-грув, техно-фанк, гараж, драм-энд-бас и джангл.

Спутник Эльзы – Эйван – был не менее выдающейся личностью. Сегодня он сражал наповал крутых завсегдатаев бара неоново-синим сюртуком из искусственного меха, брюками из змеиной кожи и солнцезащитными очками, столь узкими и длинными, что казалось, будто это его брови опустились ниже отведенного им места. Высокий и тощий уроженец Глазго, с экзотической стрижкой, по количеству пирсинга на теле опережающий вождя африканского племени, Эйван был журналистом «Аутинга», очень популярного лондонского журнала. Они с Эльзой всегда могли достать для всей компании бесплатные билеты на самые модные тусовки, куда ни пожелаешь, а сами чаще всего предпочитали сидеть дома и смотреть телевизор, балуя себя пиццей «Домино». Они были фантастическими домоседами, и Джуно считала их отношения идеальными, хотя энциклопедические познания Эйвана и его пристрастие к наркотикам, пожалуй, пугали ее.

Бар был переполнен. Когда Джуно открыла дверь, то целый сонм прекрасных, возбужденных мужских лиц обратился к ней. И, как всегда, быстро определив размер: где-то между 16 и 18, все сразу же отвернулись и возобновили разговор.

Эльза и Эйван стояли возле стойки бара, бутылка вина между ними была почти пуста.

– С днем рождения! – приветствовали они ее, одновременно целуя с двух сторон, так что на секунду она оказалась начинкой своеобразного сэндвича из кожи и искусственного меха.

– Мы хотели занять столик, солнышко, но свободных мест к восьми уже не осталось, – извинялась Эльза, отводя назад спирали кудрей, облаком окружавших ее голову, и распахнув выразительные серые глаза.

– Ничего страшного, мы тронемся, как только все соберутся, – Джуно огляделась вокруг и заметила Лидию, направляющуюся к ним из туалета, где, судя по идеальному контуру губ, она только что завершила косметический ремонт.

– Джез был здесь, но выскочил минуту назад купить сигарет, – Эйван вынул из синих недр своего сюртука поздравительную открытку и маленький сверток с подарком.

– А что, разве здесь нет сигаретного автомата? – Джуно завертела головой.

– Есть, конечно, но ты ведь знаешь его – жертва моды, он может курить в данный момент только легкие ментоловые «Дьюкардос» или что-нибудь в этом роде, – Эльза рассмеялась, перекинув копну своих волос с одного плеча на другое, чем вызвала в воздухе легкую бурю.

– Большой Джеззи полагает, что они делают его более привлекательным, – Эйван приподнял бровь, пронзенную пирсингом. – Добавляют этакого изысканного шарма.

– Он у нас прямо-таки Сига-Ретт Батлер, – засмеялась Джуно, принимая подарок, которым Эйван помахивал перед ней. – Спасибо вам, ребята.

– Привет, Джу, – подойдя, сказала Лидия и поцеловала Джуно, оставив на ее щеке отпечаток идеальных, как у Купидона, губ. Она источала восхитительный аромат «СКВ». – Блузка смотрится на тебе просто фантастически – впрочем, я и не сомневалась. Ты выглядишь потрясающе, Джу.

– Благодарю, – Джуно застенчиво улыбнулась.

Сама Лидия в черной атласной блузке от Гуччи и белых шелковых брюках, явно демонстрировавших отсутствие трусиков под ними, выглядела умопомрачительно. Между тем парочка соискателей уже расположилась у бара с двух сторон от Лидии, и сейчас они пытались перехватить ее взгляд, но она была слишком занята распихиванием крохотных записных книжечек по своей сумочке, чтобы заметить их.

– А твой сосед по квартире не придет? – спросила Эльза. – Лидия говорит, что он просто великолепен.

– Да она его еще ни разу не видела, – возбужденно засмеялась Джуно. – Отвечаю: нет, не придет, и нет, не великолепен. Он полное говно. Сидит дома, стирает пыль с компакт-дисков, расставляет их в алфавитном порядке и заносит в каталог.

Эльза посмотрела на нее через завесу кудрей серыми глазами, умными и проницательными. Они с Джуно дружили со времен колледжа, и Эльза знала ее как книгу, с детства выученную наизусть. Слава богу, Эльза была гораздо тоньше Лидии и ничего не сказала при Эйване, но прекрасно поняла не только то, что Джей был действительно великолепен, но и то, что Джуно, скорее всего, по уши в него влюбилась.

– Обидно, что он не придет, – сказал Эйван. – У нас куча пропусков на Трэш сегодня. Присоединяйся к нам, Джуно, попозже вечерком, – предложил он, внимательно глядя на нее поверх супермодных очков в черной оправе. – Там ожидается несколько странствующих знаменитостей, мы сможем взять тебя в VIP-гостиную.

Джуно наблюдала за тем, как один из соискателей предложил Лидии заплатить за порцию, заказанную ею.

– Я предпочитаю расплачиваться в конце, но все равно спасибо, – самодовольно сказала Лидия.

– Как твое выступление прошлой ночью? – Эльза вылила себе остатки вина. – Или мне не следует об этом спрашивать?

– Если не хочешь услышать нецензурные слова, то не стоит, – Джуно благодарно обернулась, так как в зал с шумом вошел Джез, ведя кого-то за собой.

– Посмотрите-ка, кого я тут встретил! Она, бедняжка, в полном смятении металась по Хэмпстеду и подавала отчаянные сигналы тревоги, – проорал он, жизнерадостно улыбаясь и заставляя почти всех присутствующих вытянуть шеи и тоже улыбнуться.

Джуно прыснула со смеху, увидев Луду, идущую следом за Джезом с выражением притворного неодобрения на лице. Метаться в смятении мог кто угодно в мире, только не Лулу. Она целеустремленно маршировала по улицам, вставив в уши стереонаушники и уткнувшись носом в книгу. Джуно вообще диву давалась, как Лулу всегда умудряется находить дорогу.

– С днем рождения, старая зануда, – приветствовала она Джуно резким хрипловатым голосом. Полы длинного черного пальто хлопали ее по ногам. Лулу круглый год носила широченное длинное черное пальто военного покроя – даже сегодня, когда температура не опускалась ниже двадцати и все девушки воспользовались случаем показать стройную талию и проколотый пупок. Джуно была убеждена, что девушки с проколотыми пупками всегда такие худенькие потому, что серебряные колечки каким-то образом утягивают им желудок. Из этих соображений она и сама подумывала пройти через процедуру косметического прокалывания, но боялась, что для этого потребуются гарпун и технический болт.

– Я так рада, что тебе удалось прийти, – Джуно обняла Лулу, прихватив при этом изрядную часть самой себя: дело в том, что Лулу под огромным черным пальто было совсем немного.

– Ну-ну, только давай без сладкого дерьма, детка, – Лулу хрипло рассмеялась и оттолкнула Джуно, так что та плюхнулась на свою пышную сумку. – Как вам известно, в настоящее время я по принципиальным соображениям являюсь противницей обычая дарить подарки. Но для тебя делаю исключение, потому что иначе ты меня ведь сровняешь с землей.

– Еще бы! – засмеялась Джуно, прекрасно зная, что ее подруга терпеть не может приходить с пустыми руками.

Лулу была комической актрисой. Она работала на полной ставке. Ее агрессивная манера поведения на сцене и откровенно воинствующая феминистская направленность выступлений подчас отталкивали от нее публику и часто порождали врагов среди мужчин. При этом она умела смешить до колик и имела верных поклонников в Лондоне и Шотландии. Сначала Джуно боялась ее, но потом, поняв, что это обычная манера поведения, попробовала подружиться с ней и прорваться через защитную оболочку иронии и язвительности. Поначалу Джуно делала это из спортивного интереса, а закончилось все тем, что она приобрела в лице Лулу вернейшего друга. Под слоем грубости и бесцеремонности скрывалось большое сердце, которое непросто было завоевать, точно так же, как под огромным пальто скрывалась крошечная женщина с огромными голубыми глазами и россыпью веснушек вокруг вздернутого носика.

– Одна водка, семейный размер, – объявил радостный голос. Лидия протягивала, расплескивая, свой стакан через плечо Джуно и тут увидела Лулу. – О, привет, Лу. Я не заметила, что ты уже здесь, – она приветствовала мини-амазонку с настороженной любезностью. – Что ты будешь пить?

– Привет. Я закажу себе сама, – буркнула Лулу. Она постаралась скрыть, как неприятно ей слышать из уст Лидии это уменьшительное обращение, пользоваться которым дозволялось только Джуно. Джу/Лу – это была их старая шутка, предназначенная только для них двоих, и Лулу не нравилось, что Лидия лезет куда не следует. Если бы Джуно не отчитывала Лулу столько раз за суровое отношение к Лидии, уж она бы ей сейчас не спустила.

– Не будь смешной, Лу, – весело настаивала Лидия. – Белое вино годится? Я уже купила бутылку, так что просто возьму еще один стакан.

– Предпочитаю красное «Ньюкасл Браун», детка, – Лулу ядовито улыбнулась. – И никаких стаканов.

По правде сказать, большинство друзей Джуно боялись Лулу, несмотря на то, что благодаря ей им доводилось так много смеяться. Единственный человек, который, судя по всему, обожал эту острую приправу к их компании так же искренно, как и Джуно, был Джез.

Вот и теперь он придвигал Лулу высокий барный стул и принимал у нее из рук сумку с театральной галантностью. Ему доставляло удовольствие это джентльменское ухаживание, которым он вообще-то редко удостаивал женщин.

Если б Джуно не знала Джеза как облупленного, она могла бы подумать, что он влюблен в Лулу. Но она была знакома с Джезом дольше всех – с тех пор, когда он, почти десять лет тому назад, снимал квартиру этажом ниже. Они начали общаться очень длинной холодной зимой, когда у него в квартире не было горячей воды и он регулярно поднимался к Джуно, чтобы принять ванну. Они так подружились, что она, бывало, сидела на корзине с грязным бельем и болтала с ним, пока он намыливал и тер себе бока. В те дни он был нищим студентом-музыкантом.

Сейчас Джез Стоукс был бас-гитаристом легендарной английской группы «Слэнг». Слава в сочетании с чувством юмора наделяла его исключительно притягательной силой. Он являлся постоянным объектом охоты со стороны рано созревших школьниц, хотя внешность имел на редкость уродливую. На лице его, как у боксера наилегчайшего веса, нос располагался асимметрично, одна губа была рассечена, а белесые брови так изъедены шрамами, что казались выбритыми. Эта грубая внешность уличного торговца так же не вязалась с его быстрым и острым умом, как бурный флирт с поклонницами не соответствовал его подлинной сексуальной ориентации.

Джез восхищался Лулу, потому что ее юмор был таким же реактивным, как и его собственный. А Лулу, несмотря на все свои тирады, направленные против мужчин, обожала Джеза. Любовь к нему – единственное, пожалуй, что было общего у нее с Лидией.

– Вы выглядите великолепно, – обратился Джез к ним обеим. – Впрочем, я тоже. Не кажется ли вам, девочки, что Лидия толстеет? Бьюсь об заклад, что она снова жирует, съедая не меньше трех крошек в день.

Джуно рассмеялась, но тут же раскаялась, так как Лидия бросила на нее обиженный взгляд, чувствуя себя скорее задетой, чем польщенной намеком на исключительную худобу. Она только что купила бутылку «Ньюкасл Браун» для Лулу и для нее же стащила со стойки блюдце с сухариками. Джуно благодарно улыбнулась и подмигнула Лидии, но ту уже снова отвлек очередной обожатель, предлагавший ей сигарету.

– Спасибо, но у меня все руки заняты, – извинилась Лидия, пытаясь протиснуться мимо него поближе к Лулу и передать ей свои подношения.

Еще несколько мужчин попытали счастья с Лидией, пока собирались остальные приглашенные Джуно друзья. Следующими появились Элли и Дункан. Они жутко извинялись за то, что задержались из-за няни. Это была очень дружная пара. Джуно их знала несколько лет и полюбила с первой встречи. Дункан тогда управлял клубом под названием «Деливери», а Элли была его верным соратником, выполняя обязанности то актрисы, то официантки – по необходимости. Сейчас, покинув прокуренный клуб, Дункан состоял в штате Би-би-си, писал сценарии, а Элли получила передышку – она делила свое время между правкой текстов Дункана и воспитанием шестимесячной малышки по имени Чайна, которая золотистым цветом волос и добрым нравом пошла в родителей.

Они подарили Джуно двухлитровую бутылку шампанского. Если добавить к этому симпатичный штопор в виде рыбки от Эйвана и Эльзы, бутылку коньяка от Джеза и бутылку бренди от Лулу, то к моменту появления извиняющейся Одетты Джуно почувствовала себя законченным алкоголиком, который не пропадет от жажды.

– Никак не могла поймать такси – я принесла тебе «Джек Дэниел», я знаю, ты любишь. Прости, не было времени завернуть, – Одетта протянула пакет и всех перецеловала. – Я побуду в ресторане совсем немного, я должна успеть до десяти тридцати на прием, а потом сводить одного клиента на ночное шоу у Джоджо.

Одетта училась в колледже вместе с Эльзой и Джуно, а сейчас работала коммерческим директором компании, зарабатывая бешеные деньги, тратить которые у нее уже не оставалось времени. Работая двадцать четыре часа в сутки, она жила на Ислингтонском канале, одна в огромном доме, до реконструкции служившим складом. Дом был по-больничному стерилен и безличен, потому что сама хозяйка проводила там гораздо меньше времени, чем ее домработница, и даже не успела обставить его до конца. Этот дом был идеальным местом для вечеринок – в нем нечего было разбивать. Хотя в костюме от Донны Каран Одетта выглядела как Линда Лусарди, а сумму ее банковского счета украшало больше нулей, чем показания высотомера у астронавта, Одетта была слишком занята, чтобы заводить романтические знакомства.

Теперь, когда все были в сборе, Джуно расслабилась и позволила себе пропустить глоток-другой водки. Стоя между Лидией и Одеттой, она заметила, что трое лиц мужского пола потихоньку приблизились к ним с явным намерением застолбить. Затем они вклинились в их компанию и разделили ее по схеме мальчик—девочка, мальчик—девочка. Короче говоря, классическая комбинация парной игры в группе была разыграна блестяще.

Один из игроков отважился притязать на Лидию и из кожи вон лез, чтобы снискать ее расположение. Высокий, скользкий тип – явный функционер, с пепельными волосами и голубыми глазами. Ему повезло больше, чем его предшественникам, прежде всего потому, что он был куда более настойчив и довольно быстро сумел организовать диалог с глазу на глаз. Бедная Одетта стала жертвой дубоватого регбиста с огромными плечами и оглушительным смехом. Джуно с восхищением смотрела, как стремительно тот перешел к деду, сократив вступление до минимума: «У тебя классные титьки, детка!»

Надеясь, что он не зайдет слишком далеко, Джуно отвернулась и обнаружила около себя невысокого мужчину с оленьими глазами и растрепанной кудрявой шевелюрой. На щеках под двухдневной щетиной виднелись ямочки. Просторная рубашка была ему великовата, и он отвернул манжеты. Пожалуй, он был старше, чем казался на первый взгляд, но в нем было неуклюжее обаяние мальчишки, который совершает свою первую вылазку в паб. Он выглядел таким растерянным, настолько не в своей тарелке, что Джуно почувствовала легкую жалость к нему.

– Руки коротки, – она улыбнулась, показывая свои собственные руки с отвернутыми рукавами. – Мы генетически запрограммированы так, что не сможем стащить порножурнал из газетного киоска.

Секунду он смотрел на нее, как бы не понимая, а затем расхохотался – неожиданно хрипловатым сексуальным смехом, который заставил Джуно улыбнуться еще шире. Он очень даже привлекателен, и зубы у него прекрасные, – отметила Джуно.

– Меня зовут Бруно, – он протянул ей руку. У него был очаровательно мягкий акцент, несомненно, ирландский.

– Джуно, – ответила она.

– Звучит как парочка братьев Маркс: Джуно и Бруно.

Ей понравилось, как он объединил их имена. Вообще, он с каждой секундой казался ей все более и более привлекательным, особенно эти огромные, как у олененка, глаза со смешными длинными ресницами.

– В таком случае, можно считать, что мы находимся на марксистском митинге. Интересно, а как зовут твоих друзей? – спросила она, отметив, что Лидия со своим функционером уже находится на стадии негромкого хихиканья и перешептывания на ушко. Все-таки она гроссмейстер по части флирта.

– Их зовут Кевин и Даррен. Такие славные ирландские имена. Здесь они не очень популярны, не знаю почему.

– А сами они тоже ирландцы?

– Не совсем, – он понизил голос до шепота. – Просто подделывают акцент, чтобы нравиться девушкам. Кевин чуть-чуть перебарщивает, если прислушаться.

Регбист Кевин между тем развлекал Одетту рассказами об умопомрачительной жизни редакторов почтовой продукции. Его чудовищный акцент с равным успехом можно было принять как за ольстерский, так и за техасский.

Джуно рассмеялась:

– Ну, а ты?

– Извините, у меня все настоящее, без обмана, – он поднял свою пинту «Гиннесса» так, словно это служило доказательством, и пристально посмотрел ей в глаза. – Скажи, а в твоей крови не течет ничего ирландского?

Джуно прекрасно знала эту шутку про виски.

– Нет, сегодня нет, – рассмеялась она.

Так они болтали минут десять, и чем дальше, тем больше он нравился Джуно. Оказалось, что Бруно, как и его спутники, работает в Сохо, в издательстве, выпускающем почтовую продукцию. У него было приятное чувство юмора, с которым он относился прежде всего к самому себе. Оказалось, что точки зрения на самые разные предметы у них с Джуно абсолютно совпадают, как у близнецов, так что они несколько раз договаривали фразу хором и потом изумленно смеялись. Во время разговора взгляд его оленьих глаз притягивал ее взгляд, путешествовал по залу, жадно все впитывая, и снова возвращался к ней, когда он отвечал на ее замечание или задавал ей вопрос.

Охваченная восторгом, Джуно заметила, что Лидия смотрит в их сторону. Она попыталась перехватить ее взгляд, чтобы по-девичьи перемигнуться, но Лидия отвела глаза.

– А твоя подружка, похоже, запала на своего ирландствующего кавалера, – сказал Бруно, проследив за направлением взгляда Джуно.

– Не спеши с выводами, – Джуно посмотрела, как Лидия снова повернулась к своему блондину, и засмеялась в ответ на его слова. – Она чертовски разборчива.

– Вот как, – он продолжал смотреть на Лидию еще в течение секунды, а затем снова повернулся к Джуно. – И по какому поводу вы собрались здесь сегодня вечером? Или это ваш дежурный бар?

– Мы отмечаем сегодня день рождения, – сказала она несколько туманно, чтобы увести разговор подальше от своего тридцатилетия. – Слушай, давай я познакомлю тебя со всеми, – она просто умирала от нетерпения выяснить, как он справится с Лулу, этой лакмусовой бумажкой для дураков. Испытание предстояло не из легких.

Вся компания с ходу приняла его, у Джуно просто камень с души свалился. Это был хороший признак. Лучше всего было то, что Лулу хохотала над шутками Бруно почти так же оглушительно, как он над ее. И он ничуть не обиделся, когда однажды она назвала его «грязным бродягой».

Пока он непринужденно болтал с Эльзой и Эйваном о каком-то клубе, Джуно незаметно пожала руку Лулу.

– Молодец, сучка, – Лулу повернулась к ней, улыбаясь и понизив свой хриплый голос до шепота. – Недурен. Я одобряю. Он еще не попросил у тебя номер телефона?

Джуно знала, что Лулу бессмысленно обманывать пустой болтовней типа: «Ну вот еще, не хватало, я и не собираюсь его давать», тем более что она торопилась вернуться к Бруно, который смотрел в ее сторону, тщетно ловя ее взгляд. Поэтому она ответила просто:

– Нет еще. Надеюсь, что попросит. Он славный, правда?

– Ты влюбилась, детка? – голубые глаза Лулу сияли.

– Вовсе нет! Ну, может быть, чуть-чуть, – Джуно пожала плечами, по-прежнему глядя на Бруно, расстояние до которого несколько сократилось. Он был действительно классный.

– Мне кажется, он ужасно застенчив, – добавила она.

– А мне кажется, детка, тебе следует взять инициативу в свои руки, – Лулу засмеялась своим изумительно низким, грубым, скрежещущим смехом. – Сделай первый шаг. Действуй в нужном направлении.

– Действовать в нужном направлении? – Джуно поежилась. Единственный мужчина, у которого она как-то раз рискнула попросить номер телефона, шутки ради дал ей телефон бюро знакомств.

Но Лулу была непреклонна. Она резко хлопнула своими крошечными белыми ручками:

– Да. Действуй в нужном направлении, старая зануда. Отправляйся к своему славному маленькому ирландцу, и я гарантирую тебе самый грандиозный день рождения в твоей жизни. У тебя оторвались две пуговицы на блузке, так что я бы на твоем месте, детка, скрестила руки на груди.

Бруно, судя по всему, был в восторге, когда Джуно снова добралась до него:

– А я как раз тебя разыскиваю. Я услышал, что у вас с Лидией просто поразительная работа.

– Правда? – Джуно улыбнулась, догадываясь, что должно за этим последовать. В конце концов, какая разница. Эти огромные темные глаза так пристально всматривались в ее собственные, что она могла взахлеб хоть до утра говорить даже и на эту тему.

С этими днями рождения вечно одно и то же, размышляла Джуно в туалете спустя полчаса: много выпивки. Она получила наслаждение от весьма увлекательного, хотя и довольно сдержанного флирта с Бруно. Оказалось, что у них не только одинаковое чувство юмора, но и множество общих вкусов, историй и любимых шуток. Он пока еще не спросил номер ее телефона, но она полагала, что за этим не станет. В какой-то момент он погладил пальцами ее шею сзади, и это было просто восхитительно.

Мечтательно проводя помадой по губам, она думала о том, что в ресторане, наверное, не будут возражать, если за заказанным столиком будет на трех человек больше. Если она пригласит всех троих, то количество гостей станет четным и она сможет продолжать свою упоительную болтовню с Бруно. Она ждала, что он назначит ей свидание, была практически уверена, что назначит. Приподняв голову, она изучала отражение своего разгоряченного, возбужденного лица, пухлые губы, словно ждущие поцелуя, сияющие глаза. Сирена в самом расцвете сексуальности подмигнула ей и причмокнула свежепокрашенными губами. О боги, как замечательно быть тридцатилетней!

– Так вот ты где! – Хлопнув дверью, влетела Лидия, которая тоже горела от возбуждения. – А я повсюду разыскиваю тебя. Девичьи секретики, девичьи секретики! – Она с заговорщицким видом потерла руки.

– Неужели ты влюбилась? – спросила Джуно, отметив яркий румянец на щеках Лидии и губы со стершейся помадой, что свидетельствовало о быстром поцелуе, где-то украдкой сорванном с ее губ. – Он просто без ума от тебя.

– Правда, это заметно? – обрадовалась Лидия.

– Это просто невозможно не заметить, – рассмеялась Джуно, вынимая из сумочки тушь для ресниц.

– Так, может, он сам тебе что-нибудь сказал об этом? – улыбаясь, спросила Лидия, проведя рукой по своей волнистой платиновой гриве.

– Мне? – Джуно наморщила лоб и воззрилась на Лидию. Лидия в тревоге смотрела на грудь Джуно.

– Джу, у тебя оторвались две пуговицы!

– Да, очень жаль, они как-то отскочили, – извинилась Джуно. – Я завтра пришью новые.

– Не имеет значения, я подарю тебе еще одну блузку на следующей неделе. Один бог знает, как мне хочется потолковать с ним наедине, – Лидия вздохнула и огорченно уставилась в потолок. – Можно сойти с ума.

– Давай пригласим их в «Хаус», – Джуно мечтательно прикусила губу.

– Да они уже ушли, – Лидия взглянула на Джуно с выражением «ничего не поделаешь, такова жизнь». – Бруно хотел с тобой попрощаться, но мы не смогли тебя найти.

– Он ушел? – Джуно вытаращила глаза.

– Да – только что, – Лидия наклонилась и стерла пятнышко туши с носа Джуно. – Им нужно на прием или что-то в этом роде. Они предложили куда-нибудь сходить вместе после ужина. Но я не в восторге от этой идеи, а ты?

Джуно почувствовала, что ее охватывает дрожь. Но она взяла себя в руки и сосредоточилась на перспективе возможной встречи. Она обожала такие вечера, особенно с участием сексуальных незнакомцев.

– Но почему же, ты могла бы получше узнать Даррена, – заметила она, сгорая от желания воспользоваться предложением, и поскорее. Перед глазами у нее по-прежнему стоял бедный Бруно, которого уводят приятели, несмотря на все его протесты, несчастный Бруно, который не смог отыскать ее, чтобы попрощаться и взять номер ее телефона. Это была настоящая трагедия.

– Пощади меня! – рассмеялась Лидия, доставая из крошечной сумочки подводку для губ «Ланкастер». – Если б эта пытка продлилась, я б не выдержала и завыла. А его акцент просто чудовищен.

– Но я думала…

– Малыш Бруно так смеялся, чуть не падал, ты заметила? – продолжала она, подвинувшись поближе к зеркалу и обводя контурным карандашом свои прелестно изогнутые губы. – Он все время помахивал мне из-за твоего плеча. Слава богу, Даррен ничего не заметил.

Джуно смотрела, как Лидия убрала подводку и стала заполнять готовый контур губ помадой «Шанель». К животу подкатил огромный шар тошноты и распался на чувство ужаса и чувство, что это с ней уже было. «А мне-то казалось, что он гладит меня по шее», – с тоской подумала она.

– Но ты же сказала, что влюбилась в него.

– Как сумасшедшая, золотко, как сумасшедшая, – рассмеялась Лидия, ее голос искажался, так как она говорила с открытым ртом. – Он совершенно в моем вкусе, правда? От его глаз можно просто умереть, и он такой забавный, плюс ко всему – его отец жуткая кинозвезда. – И она произнесла, смакуя, имя одного из самых популярных ирландских актеров. – Это мне Даррен сказал. Он просто бомба! Мы встречаемся в воскресенье. Пригласил меня в клуб «Гручо» – он состоит его членом, как и Джез, представляешь себе? Он сказал, что это будет место наших тайных встреч, как у марксистов. Он такой остроумный!

– Кто, Даррен? – Джуно понимала, что хватается, как утопающий, за соломинку.

Не поняв значения этого вопроса, Лидия закатила глаза и приступила к нанесению следующего слоя помады.

– Даррен хотел заполучить мой телефон, но я перехитрила его, сказала, пусть лучше даст мне свой. Вся проблема в том, что он – начальник Бруно в «Имэдж ай», в издательстве, где они работают, и, судя по тому, что он мне с гордостью о себе нарассказывал, сущий подонок. Короче, он стал наезжать на Бруно. Через десять секунд после их ухода Бруно примчался обратно. Приятелям он сказал, что забыл сигареты. Он оттащил меня в сторонку, поцеловал – ты себе не представляешь как – и назначил свидание. Все это меня так взбудоражило, – ее глаза сияли как два жарких синих пламени.

– И все это произошло только что? – Джуно попробовала изобразить сочувственный интерес, но, увидев в зеркале сумасшедшие глаза на лице, мало похожем на ее собственное, оставила эти попытки.

– Ну правда же, романтично? – Лидия кивнула в ответ. – Мне так жалко, что ты все это пропустила, Джу. Тебе бы понравилось – настоящее кино. Должна признаться, что я была удивлена не меньше, чем все прочие. Бруно до самого ухода не предпринимал никаких шагов, я уже решила, что совсем его не интересую. Я даже подумала, что он немного влюбился в тебя.

«Я и сама так подумала», – мрачно усмехнулась про себя Джуно.

– Честно говоря, меня это даже немного задело, потому что он пробовал заговорить со мной раньше, – сказала она с легким неодобрением в голосе, поскольку право отвергать она признавала только за собой.

– Пробовал заговорить? – переспросила Джуно, глядя на свое отражение. Ее лицо больше не пылало. Оно выглядело как раскаленная подкова, вынутая из ведра с ледяной водой.

– Да, – Лидия подтерла длинным блестящим ногтем воображаемые пятнышки в углах губ. – Это было как раз тогда, когда я покупала бутылку для Лулу, помнишь? Он стоял у бара, рассмеялся и спросил, неужели я это пью, ведь, на его взгляд, я похожа на супермодель.

Джуно прикрыла глаза на секунду. Она слишком хорошо представляла эту сцену.

– Этот его смех, он убийственно сексуален, – продолжала Лидия. – Когда он вернулся к своим приятелям, я подумала, что упустила свой шанс, особенно когда его мерзкий босс прицепился ко мне со своей болтовней. Но он все время старался перехватить мой взгляд и даже пытался флиртовать глазами, представляешь, – в своей блаженной слепоте, подкрашивая теперь уже глаза, она совершенно не замечала застывшего лица Джуно.

– Могу себе представить, – вздохнула Джуно. Конечно, она замечала, что Бруно посматривает на Лидию, но не придавала этому значения – ведь все и всегда смотрели на Лидию, прекрасную, словно дивная картина, которая висит в комнате и неизбежно притягивает взгляды.

– Что же он говорил тебе?

– О чем? – Джуно припомнились все шутки, которыми они обменялись, болтая о юности, о любимых фильмах, о путешествиях.

– Да обо мне, о чем же еще, – рассмеялась Лидия и, вдруг оборвав смех, обернулась в ужасе. – Боже мой, Джу! – Она в изумлении прижала руку к губам. – Прости меня. Ты что, ни о чем не догадывалась…

– Ну вот еще, черта с два, – Джуно так энергично тряхнула головой, что она слегка закружилась. – Он сказал мне, что ты великолепна. – Он действительно так сказал, и Джуно согласилась с ним, потому что это была сущая правда.

– Ты просто прелесть! – Лидия крепко обняла ее. – Спасибо тебе. А знаешь, я сразу поняла, что он тебе нисколечко не нравится.

– Неужели?

– Да-да, – закивала Лидия. – Это было совершенно ясно, потому что ты все время скрещивала руки на груди и обстреливала его своими шутками, чтобы сохранять дистанцию. Он совершенно не в твоем вкусе, правда?

– Уж это точно, – глухо подтвердила Джуно, внезапно осознав, как убога ее техника флирта. Точнее сказать, она вообще отсутствует. И все, что Бруно хотел получить от нее, находясь рядом, это ее остроты и шутки.