На следующее утро Майкл проспал шестичасовое кормление и проснулся лишь в восемь часов, голодный и недовольный. К тому времени Меган уже целый час лежала в постели без сна. Она слышала, как Тони прошел на кухню, но не спустилась. Пусть завтракает один…

Поменяв сыну подгузник, Меган сошла вниз и увидела записку, прикрепленную к кофейнику: «Сэм Ларкин звонил сегодня утром и попросил меня присутствовать вместо него на съезде банкиров в Лос-Анджелесе. Уезжаю на три дня. Передай маме, что, к сожалению, мне придется пропустить ее день рождения. Вернусь – поговорим. Тони».

Меган дважды прочла записку. Он даже не потрудился написать простое «люблю». Впрочем, разве это для нее новость? Она давно поняла, что любви между ними не осталось, по крайней мере, со стороны Тони. Так что надо отдать ему должное – он хотя бы не кривит душой…

Недовольный плач Майкла вернул Меган к действительности. Она накормила сына, сунула его в манеж, потом дала поесть Алексу и выпустила пса погулять. И наконец, присев с чашкой кофе, она пришла к выводу, что отъезд Тони даже к лучшему – это даст ей необходимую передышку. Она сможет в одиночестве все обдумать, решить, как жить дальше. Тони наверняка предложит ей развестись – в этом Меган не сомневалась. Единственное, что ей было непонятно, – собственное чувство опустошенности. Ведь дело давно уже шло к разводу. И все же она не может смириться с этой мыслью…

Позавтракав, Меган приступила к обычным субботним делам – сходила в магазин, ответила на несколько писем, заплатила по счетам. Ну и, разумеется, занималась Майклом. Когда сын уснул, Меган, повинуясь внезапному инстинкту, позвонила Делле Робертс, своей давней подружке, с которой они когда-то вместе снимали квартиру. Не упоминая о собственных семейных проблемах, она сочувственно выслушала полное драматизма повествование Деллы о недавнем разводе.

– Если бы ты знала, Меган, как мне хочется послать все к черту! Сплошные проблемы – развод, разъезд, дележ имущества… Умом я понимаю, что это к лучшему – мне не очень-то повезло с Чарли, а вот сердце не хочет с этим мириться. Невозможно шесть лет прожить с человеком и вдруг в одночасье все разорвать! Ты меня понимаешь?

– Думаю, что да, – ответила Меган, ощущая в душе ту же боль. – Послушай, если тебе станет совсем тоскливо, позвони мне, хорошо? И давай как-нибудь пообедаем вместе, идет?

– Отличная мысль! Если бы ты знала, как часто я слышу лишь формальное выражение сочувствия! Многие только и ждут, когда можно будет, не нарушая приличий, закончить разговор… Еще бы – кому охота выслушивать неудачницу? Семейные пары только собой и заняты…

Повесив трубку, Меган мысленно отругала себя за черствость. Они ведь часто встречались с Деллой, и ей даже в голову не могло прийти, что у подружки нелады в семейной жизни. Интересно, вдруг подумала она, а кто-нибудь из ее собственных знакомых догадывается, как на самом деле обстоят дела у нее и Тони? Наверняка даже его родственники уверены, что они с мужем – прекрасная пара…

А вдруг нет?

В прошлый раз, когда они с Тони были у мамы Сабеллы, свекровь попросила Меган помочь ей на кухне – нарезать овощи для знаменитого итальянского супа минестроне. В разгар работы мама вдруг похлопала Меган по руке и сказала:

– Повезло моему Антонио с женой! И ты ведь с ним счастлива, правда?

Меган поспешила заверить свекровь, что так оно и есть, понимая, что подобный вопрос вполне естественен в устах матери. Теперь же ей пришло в голову, что, возможно, вопрос этот был подсказан неким внутренним инстинктом. Неужели мама Сабелла уже тогда догадывалась, что в семье сына не все ладно?

Меган неожиданно вспомнила об этом разговоре, когда на следующий день ехала в Норт-Бич.

Утренний туман, висевший над Уолдо-Грейд, уже развеялся, и аквамариновые воды залива, усеянные сотнями красочных парусов, сверкали, как зеркало. Глядя в зеркало на малыша Майкла, удобно устроившегося сзади на детском сиденье, и зная, что по крайней мере в течение ближайших нескольких часов у нее не будет времени предаваться грустным размышлениям, Меган чувствовала, как тревога последних дней понемногу отступает. Сегодня она постарается забыть о своих проблемах и, если ей повезет, попытается вызвать маму на откровенный разговор, выяснит, насколько та в курсе происходящего, и, насколько это возможно, подготовит свекровь к предстоящему разводу сына.

Как всегда, дом мамы Сабеллы был полон гостей. Они пили вино и кофе, подтрунивали друг над другом, яростно спорили по любому поводу и на любую тему, начиная от политики и кончая спортом. Как обычно, появление Майкла, самого младшего из внуков, вызвало бурю эмоций.

Майкл принимал оказываемое ему внимание как должное. Удобно устроившись на коленях у бабушки, он с достоинством обозревал своих многочисленных родственников. Лишь когда усталый малыш уснул и мама отнесла его в колыбельку, у Меган появилась возможность поговорить со свекровью наедине.

Наклонившись над постелью внука, мама любовно укутывала его стеганым покрывалом, когда в комнату тихонько проскользнула Меган и закрыла за собой дверь. Должно быть, материнский инстинкт подсказал свекрови, что невестка пришла не просто так. Внимательно оглядев невестку, она кивнула на большое старинное кресло.

– Садись, детка. Давай поговорим.

Меган послушно опустилась в кресло, а мама, издав глубокий вздох, устроилась рядом на стуле с деревянной спинкой. Меган собралась с духом, не зная, с чего начать, и вдруг неожиданно для себя спросила:

– Вы когда-нибудь жалели, что Тони женился не на итальянке?

– Вначале я действительно беспокоилась, но вовсе не потому, что ты не итальянка. Я боялась… как бы это сказать?.. что мы покажемся тебе слишком шумными. Постоянно спорим, суем нос в чужие дела… Тому, кто не привык к большой семье, это могло показаться в диковинку, поэтому я и беспокоилась. Да и Тони тоже.

– Он сам вам об этом сказал?

– Ну, не прямо… Тони вообще не любит говорить о себе. И все же я знала, что всегда могу на него рассчитывать, не то что на девочек. И отец, упокой господи его душу, многого ожидал от Тони. Иногда я удивляюсь, почему он вообще возится с нами. Ведь девочки давно выросли…

– Он любит свою семью, мама.

– Да, мальчик он хороший, но невозможно понять, что у него на уме. А все из-за сестер, так я полагаю. Еще в детстве стоило ему открыть рот, как они тут же все переиначивали, дразнили его, изводили по-всякому… Вот почему он без обиняков заявил, прежде чем привел тебя сюда в первый раз: «Меган не привыкла к такому обращению. Если сестры посмеют дразнить ее, моих денег они больше не увидят. Так и скажи им, мама». Я, конечно, их предупредила, сказала, чтобы были с тобой повежливее.

– А мне показалось, что все меня сторонятся. Я решила, что не понравилась вам, – призналась Меган.

– Так вот почему ты была такой тихоней! Тебе следовало бы почаще заявлять о себе, настаивать на своем – вот как давеча с Марио. Ты молодец, что поставила его на место! Порой он в своих шуточках заходит слишком далеко…

Мама умолкла и внимательно оглядела Меган.

– Вы с Тони очень подходите друг другу. Он всегда отличался от сестер, воспринимал все острее и глубже. А они, негодяйки, этим пользовались! Порой доходило до того, что он вообще не появлялся у меня по нескольку месяцев, когда девчонки уж слишком его доставали. Правда, с тех пор как вы поженились, он всегда приводил тебя на наши сборища. Однажды он признался мне, что ты любишь приходить сюда.

Мама помолчала, как видно, выбирая слова, и наконец закончила:

– Мне иногда кажется, что он тебя ревновал.

– Ревновал к собственным родственникам?

– Может быть, он думал, что ты вышла за него замуж только потому, что хотела войти в большую семью.

Майкл открыл глаза и захныкал. Мама Сабелла ловко выхватила его из кроватки и прижала к своему уютному плечу.

– Узнав, что у вас будет ребенок, я была так рада, – продолжала она, когда внук снова уснул. – Мне всегда хотелось, чтобы у вас с Тони были дети, хотя Тони очень боялся за тебя. Каюсь, тут есть и моя вина. Мы с девочками слишком часто и подробно рассказывали, как рожали. Есть от чего испугаться! Тони так беспокоился, пока ты ходила беременная, что я в конце концов сказала ему: «Меган – здоровая, сильная женщина. То, что ее мать умерла родами, вовсе не означает, что и с ней случится то же самое. Увидишь, все будет хорошо». И ведь я оказалась права! Роды у тебя прошли на удивление легко.

Мама Сабелла уложила внука в колыбельку и заботливо подоткнула одеяло. Казалось, она не замечает молчания невестки. А Меган между тем думала: «Неужели Тони не хотел детей только потому, что боялся за меня? Да нет, этого не может быть! Он ясно дал мне понять, что не намерен становиться отцом, еще до того, как мы поженились…»

Однако слова мамы заставили Меган задуматься над тем, как мало они с Тони друг друга знают. Все эти годы, что они провели вместе, – разве они когда-нибудь разговаривали серьезно? Во всяком случае, не о том, что их по-настоящему тревожило. Все, что могла припомнить Меган, это легкий, ни к чему не обязывающий, пустой обмен шуточными репликами. Даже редкие ссоры не выпадали из общего контекста – если один говорил что-либо резкое, то другой хранил молчание, и дело этим ограничивалось.

Ну хорошо, так было в прошлом. А чего ждать от будущего? Неужели уже слишком поздно что-либо изменить? А что, если Тони все еще любит ее, а со временем полюбит и Майкла, если дать ему шанс? С тех пор как появился ребенок, Меган сознательно пыталась устранить Тони от общения с сыном. Не перегнула ли она палку?

Но ведь здесь не только ее вина. Тони и сам всячески избегал контактов с ребенком. Ведь он мог хотя бы иногда встать к нему ночью, уложить спать, предложить свою помощь во время кормления или купания…

Но разве он не предлагал ей помочь в тот вечер, когда Меган задержалась на работе, а миссис Мур, как назло, ушла раньше? И потом, в эпизоде с этой жуткой новой няней. И оба раза она, Меган, его помощь отвергла…

Мама отошла от колыбели и с улыбкой прижала палец к губам – мол, давай уйдем, чтобы не разбудить ребенка. Меган послушно встала – ноги у нее были как деревянные – и вслед за свекровью вышла из комнаты. Впереди ее ожидали еще несколько томительных часов в обществе шумных родственников. Как это некстати! Стоило Майклу проснуться, Меган объявила, что уходит домой, радуясь тому, что нашелся такой благовидный предлог.

Она тепло попрощалась со свекровью и заверила ее, что поведет машину осторожно. Интересно, вдруг мелькнула у нее мысль, вспомнит ли мама Сабелла о сегодняшнем разговоре, когда узнает, что они с Тони решили развестись?

Весь обратный путь Меган пыталась сконцентрироваться на дороге, но вскоре почувствовала, что внутреннее напряжение, которое постоянно нарастало с тех пор, как она ушла от свекрови, достигло пика. Ей казалось, что вся она – как тугая пружина, готовая вот-вот распрямиться. С того дня, как Меган побывала у Пола дома, она ему не звонила, хотя он несколько раз звонил ей в офис. В этих случаях она старалась побыстрее закончить разговор, понимая, что ни к чему усложнять свою жизнь непонятными отношениями со столь привлекательным мужчиной.

Но сейчас, когда она отчаянно нуждалась в понимающем собеседнике, никто, кроме Пола, не приходил ей на ум. Джин, конечно, тоже внимательно выслушала бы подругу и даже дала бы ей дельный совет, но где гарантия, что завтра этот разговор не станет достоянием всей фирмы? Джин, при всех ее достоинствах, – порядочная болтушка.

В конце концов Меган позвонила Полу. Его грудной голос мгновенно утратил деловитость и стал по-дружески теплым, стоило Полу услышать, кто на проводе.

– Какой приятный сюрприз, Меган!

– Ты не занят? Можешь поговорить?

– Для тебя я никогда не занят. Что-нибудь случилось?

– Ты как-то сказал, что хотел бы быть моим другом. Это действительно так?

– Конечно! И что я на правах друга могу для тебя сделать?

– Мне нужен совет – совет постороннего.

– Вот с этим сложнее. Я не считаю себя посторонним там, где речь идет о тебе… Ну да ладно, выкладывай! Тебе нужен медицинский совет?

– Дело в том, что… О боже, прямо не знаю, как начать! В голове какая-то каша…

– Откуда ты звонишь?

– Из дома. Тони уехал в Лос-Анджелес на три дня, и я… Мне нужно принять важное решение до того, как он вернется.

– Почему бы мне не прийти к тебе? У меня как раз свободный вечер. На всякий случай я оставлю на автоответчике твой номер телефона – вдруг кому-нибудь из моих подопечных вздумается рожать.

Меган покачала головой, забыв, что разговаривает не по видеотелефону. Однако не успела она облечь свои возражения в слова, как Пол продолжил:

– Не пугайся, малышка. Того, что произошло тогда, больше не повторится. Я сделал необдуманный, рискованный шаг и очень об этом сожалею. Просто не знаю, что тогда на меня нашло! Клянусь, отныне ты можешь не опасаться моих наскоков.

– Я в этом не сомневалась. Решено – как только Майкл уснет, мы сможем поговорить. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна!

– А для чего же еще существуют друзья? – задал риторический вопрос Пол и тут же повесил трубку.

Через час они сидели на кухне и пили кофе. Весь этот час, пока Меган купала, кормила и укладывала Майкла, она беспрестанно репетировала, что скажет Полу, и пришла к неутешительному выводу – ей мешает собственная зажатость.

Пол, как оказалось, и сам был не лучше. Увидев Меган в старых джинсах и клетчатой домашней рубашке, он усмехнулся, а она покраснела. Неужели он думает, что она боится остаться с ним наедине? Ну может быть, немножко, но не за себя. В своих чувствах она уверена. Несмотря на то что произошло в тот день, она не любит Пола. Она любит своего мужа. А Пол… Пол ее друг. Но тогда почему так трудно рассказать ему о том, что ее тревожит?

– Ну хватит. То, что ты рассказываешь о своей работе, исключительно интересно, но ведь ты позвала меня не за этим, – решительно прервал ее Пол. – Тебя что-то беспокоит. Что же именно?

И тогда Меган выдала заранее отрепетированный текст. Закончив свой рассказ, она выжидательно уставилась на Пола, словно ждала, что он совершит чудо и разом рассеет все ее проблемы.

Пол долго молчал и наконец произнес:

– Господи, сколько сложностей люди сами себе создают тем, что прячут свои чувства и не дают им выйти наружу! Вот ты сказала, что час назад узнала от свекрови, как Тони был обеспокоен твоими родами. Пожалуй, теперь я могу нарушить данное ему обещание и сообщить, что, как только твой муж узнал о том, что у тебя будет ребенок, он немедленно бросился ко мне. Мне пришлось поклясться на Библии, что ты сильная и здоровая женщина и роды ничем тебе не грозят. Разве он не говорил тебе о том, что был у меня?

Меган покачала головой.

– Да вы хоть когда-нибудь разговариваете друг с другом? А его мать… Почему она только сейчас рассказала тебе об этом? Может быть, хотела помочь вам найти подход друг к другу?

– Мама Сабелла – женщина простая. Сомневаюсь, чтобы она была способна на такую хитрость.

– Простые женщины могут быть дьявольски хитры, моя дорогая. Как же плохо ты разбираешься в людях! Не представляю, как тебе удается справляться со своей работой… Ведь там без знания психологии не обойтись.

– Справляюсь, и отлично, – сухо заверила Пола Меган.

– Ты уверена? А почему же тогда у тебя нет настоящих подруг?

Поколебавшись, Меган ответила:

– Просто я очень замкнутый человек.

– Потому что так удобнее – не приходится разочаровываться в людях, не так ли? Вспомни-ка, предлагал тебе кто-нибудь когда-нибудь дружбу? Или ты изображаешь из себя такую недотрогу, что к тебе и подойти боятся? И не потому ли ты вышла замуж за Тони, что была уверена – этот человек не станет лезть тебе в душу, вызывать на откровенность? Да, вы с Тони жили до сих пор словно в сказке, и при первом же столкновении с реальностью ваш брак грозит распасться!

Он внимательно посмотрел на помрачневшую Меган и продолжал:

– Тебе нужно какое-то время побыть с мужем наедине. Забудь, хоть ненадолго, о работе, о малыше, о своих коллегах – словом, обо всем. Постарайся разговорить мужа. Тони, в сущности, – такой же зажатый человек, как и ты. Один мой друг, выходец из весьма многочисленной ирландской семьи, как-то признался, что до призыва в армию общался только с родственниками. Он рассказывал, что поначалу ему было трудновато ладить с посторонними людьми – ведь раньше, имея вокруг только родных, далеких и близких, он не очень-то задумывался над тем, как вести себя с ними, зная, что его примут любым. Я подозреваю, что нечто подобное происходит и с твоим Тони. Он ни черта не понимает в женщинах!

– Нет, Тони был весьма опытен, когда мы познакомились, – возразила Меган и зарделась, заметив ироничную ухмылку Пола. – Я хочу сказать…

– Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Почему ты считаешь, что мужская доблесть равносильна пониманию противоположного пола? Держу пари – женщины, с которыми встречался Тони, были без ума от его красоты. Так для чего ему было их понимать? Все происходило по накатанной схеме: цветы, обеды в ресторанах, развлечения и тому подобное. Он разыгрывал из себя эдакого романтика-рыцаря, а ты, будучи неискушенной девушкой, даже не задавала себе вопроса: а правильно ли это? Но ведь на самом деле это все иллюзии, Меган. Настоящие, серьезные отношения предполагают, что ты делишь и радость, и горе с тем, кто тебе дорог.

Меган не ответила. Ей пришли на память слова Тони, сказанные им однажды о своей сестре Анджи: «Если бы ты знала, какая она хитрюга! В детстве она делала, что только ее душа пожелает, а когда ее проделки выходили наружу, как-то так оказывалось, что виноваты все, кроме нее. Мама, конечно, ни о чем не подозревала. Для нее и для отца мои сестрицы всегда были ангелочками, только что без крыльев… А что началось, когда они подросли и начали встречаться с мальчиками! Не представляю, как при таком поведении они не стали гулящими девками…»

Неужели Тони считал всех без исключения женщин такими – хитрыми, расчетливыми, без малейшего представления о морали? Может быть, поэтому он так долго выбирал себе невесту? И на ней, Меган, Тони, наверное, женился потому, что она так робела перед ним, что рта не смела открыть и во всем с ним соглашалась… А может быть, решающую роль сыграло то, что он принял ее за девственницу?

Меган очнулась от своих мыслей. Оказывается, все это время Пол что-то говорил. Она с усилием заставила себя сосредоточиться, зная, что, какими бы жестокими ни были его слова, к ним стоит прислушаться.

– …а потом Тони женился на сказочной принцессе, и они зажили счастливо. А поскольку у принцесс, как правило, не бывает детей, ему было трудно свыкнуться с мыслью, что ты станешь матерью.

– Ты ошибаешься. Тони еще до свадьбы имел случай убедиться, что я живая женщина, из плоти и крови.

– Очень рад за него. Значит, у него хватило ума понять, что под этой холодной внешностью скрывается теплая и страстная женщина.

Меган невольно покраснела, а Пол продолжил:

– По-моему, ты до сих пор коришь себя за то, что тебе доставил удовольствие мой поцелуй. Напрасно! Тогда ты всего лишь убедилась, что ты – живой человек, такой же, как все остальные, включая Тони. Помнишь, я сказал, что тот день тебя кое-чему научил? Ведь так оно и вышло, верно? Теперь ты понимаешь, что и у Тони могут быть свои соблазны и увлечения? Я, правда, не представляю, зачем ему кто-то еще, когда у него есть ты… Но подозреваю, что он до сих пор любит тебя, Меган.

– И что же мне теперь делать? Я не хочу, чтобы наш брак распался! Я не хочу терять любовь Тони. И мне хочется, чтобы он полюбил нашего сына…

– Я понял, что у вас с мужем сейчас трудное время. Так почему бы тебе не отнестись к этой проблеме так же, как ты относишься к важному контракту на работе? Обдумай план действий и приступай к его выполнению!

– Обычно я всегда именно так и подходила к своим проблемам, но боюсь, эта схема перестает работать там, где затронуты чувства…

– У тебя короткая память. Стремясь выйти замуж за Тони, разве ты не следовала хладнокровно продуманному плану? А ваш договор относительно Майкла – что это, если не деловой контракт с четко оговоренными обязательствами сторон? Для начала я предлагаю тебе поговорить с Тони так же откровенно, как ты сейчас говоришь со мной. Добейся, чтобы он поделился с тобой своими чувствами. Пусть он скажет, чего хочет, а ты в ответ выскажешь свои мысли и чувства. А потом попроси свекровь взять Майкла на несколько дней, и поезжайте в отпуск. Пусть это будет всего неделя или дней десять. Главное – подальше от шумного города, семьи, работы, друзей… Выбери место, где вы могли бы побыть наедине!

– У одной из моих золовок есть коттедж в горах неподалеку от Траки, – задумчиво произнесла Меган. – Все семейство Сабелла периодически там отдыхает. Наверное, я могу попросить Софию, чтобы она на неделю сдала свой коттедж нам с Тони…

– Ну так за чем же дело стало? Действуй! Ты должна все устроить до того, как вернется Тони.

– Не уверена, что он будет в восторге от этой затеи. Мне кажется, по возвращении из Лос-Анджелеса Тони предложит мне развестись.

– Скажи, что не станешь ничего с ним обсуждать, пока вы не окажетесь там, где вам никто не будет мешать. Может быть, в уединении вы наконец станете нормальными живыми людьми, а не сказочными персонажами! Ругайтесь, спорьте, выясняйте отношения, лишь бы в конце концов вы нашли подход друг к другу. И тогда ты убедишься, что ваш брак еще можно спасти.

Пол на мгновение умолк, а потом добавил, лукаво улыбаясь:

– Я-то чего хлопочу? В моих интересах как раз разрушить ваш брак, а не спасти! По-моему, я сошел с ума…

Меган улыбнулась в ответ.

– Ну нет, ты самый нормальный человек из всех, кого я знаю. И признайся – ведь у тебя от души отлегло, когда ты понял, что твоему холостяцкому существованию ничто не угрожает?

– Ну, пошла философия! – ворчливо отозвался Пол, однако в его глазах Меган заметила ту же лукавую улыбку.

И вдруг она поймала себя на мысли – почему ей так легко с Полом и так трудно найти подход к собственному мужу?

Ну, не все сразу, тут же одернула она себя. Вначале надо разобраться в собственных чувствах, а потом уж браться за Тони. Ей придется пустить в ход всю свою изворотливость, чтобы найти к нему ключик. И надо последовать совету Пола – ничего не обсуждать с мужем, пока они не уедут в горы.

Правда, в связи с поездкой возникает масса проблем. У Тони очередной отпуск впереди, а вот она свой уже использовала. «Ну, ничего, как-нибудь выкручусь!» – подумала Меган. С недавних пор она почувствовала, что Милтон Фарадей ее ценит гораздо больше, чем она думала. Так почему бы не воспользоваться добрым отношением начальника в своих интересах?

– Пожалуй, я последую твоему совету, – задумчиво произнесла Меган, обращаясь к Полу. – И если Тони в самом деле намерен предложить мне развестись, ему придется подождать, пока мы не окажемся вдвоем в горах!