Я не стала здороваться. Просто сразу выпалила:

– Ты все еще злишься на меня, Ти? Мне так жаль.

– Уже успокоилась. Но лучше бы ты нашла уважительную причину объяснить, почему ты забыла про нас.

Голос подружки был дружелюбным – прямо бальзам на душу.

– Поцелуи с парнем считаются? – спросила я.

– Что? Подожди. С каким парнем?

– Люк Павел. Он выпускник.

– Это не тот, о котором ты упоминала в кафе?

– Ага.

– Я думала, он тебе не нравится.

– Теперь нравится. Очень. Никогда не догадаешься, где он поцеловал меня.

– Эм, надеюсь, это был поцелуй в губы, а то у тебя будут неприятности.

– Нет! Я имею в виду, ты никогда не догадаешься, где мы находились.

– В твоей машине?

– Нет.

– Под трибунами? По-моему, там целовались в прошлом веке.

– Не-а.

– В кровати родителей?

– Фу! Нет.

– В книгохранилище библиотеки?

– Нет. Говорю же, никогда не догадаешься.

– В папином кабинете?

– Нет. Слушай…

– О! – выдохнула Тара. – Отбывая какое-нибудь наказание? У вас там личный «Клуб „Завтрак“»?

– Нет. Тара, помолчи. Ты никогда…

– В грязном туалете на заправке?

– Тара, ЗАТКНИСЬ. Ты НИКОГДА не догадаешься.

– Тогда почему мы вообще об этом говорим?

– О господи! Забудь, что мы целовались. Давай снова перестанем разговаривать друг с другом.

Тара начала хихикать.

– Ты зло, – сказала я.

– Знаю. Но кто-то же должен быть им. Давай уже выкладывай грязные подробности. Господи, зачем ты тянешь кота за яйца?

Мы проболтали больше часа. И наши отношения вернулись в привычное русло. На следующий день после школы у Тары была назначена встреча с дантистом, поэтому мы договорились попить кофе в среду, а в пятницу вечером пойти на баскетбольный матч команды Меритона. Сразу после этого я начала составлять план, как сфотографировать Голубого коня. Я не могла рассказать Таре о задании. Даже если бы «Гонка старшеклассников» не проходила под грифом «секретно», рассказ именно об этом задании будет воспринят в Меритоне не особенно хорошо. Тем более если об этом расскажу я. Нет. Я должна все сделать самостоятельно. Пойду на игру, найду символ, поеду домой, загружу фотографию – и дело сделано. Я знала, что, будь такая возможность, Тара бы мне помогла, поэтому придумала такой план, по которому она обязательно станет моим сообщником, даже не подозревая об этом.

Неделя подходила к концу. Мы все время болтали с Люком в Сети и несколько раз прогулялись вместе после школы. Нам редко удавалось выкроить свободное время. Больше мы не целовались, но случались моменты, когда мы были близки к этому. Но что-то всегда нам мешало. Вообще-то, «мешало» – неверное слово, потому что каждый раз, когда мы не могли поцеловаться, притяжение между нами становилось все сильнее. Я очень хотела позвать Люка с собой на баскетбол в Меритон, но понимала, что тогда не смогу сделать снимок, потусоваться с Тарой и встретиться со своими старыми друзьями. Поэтому мы с Люком составили совместные планы на субботу. Нерушимые, как скала.

Что касается продажи дома, то переговоры с покупателями из-за отчета вызвали некоторые трудности. Так что «день дурака» был совершенно свободен. На самом деле я немного расстроилась, потому что, чем ближе к Эш-Гроув, тем ближе к Люку. Но при этом я была благодарна за то дополнительное время, которое могу провести в моей чудесной розовой спальне.

Что касается лучших подруг, то мы с Тарой встретились в среду в «Дэйли Гринд». Там же были Сериз, Вероника и Мелисса, мне даже показалось, что мы никогда не расставались. Мы обсуждали школу, последние сплетни и парней. Я рассказала им о Люке. Мелисса несколько раз ходила на свидание с парнем, который вместе с ней посещал уроки испанского. Тара доложила о значительном прогрессе в отношениях со своим возлюбленным, Джеймсом Форсбергом, выпускником и капитаном баскетбольной команды. Я мысленно отметила это, так как подумала, что в пятницу вечером это может пригодиться. Тот день в «Дэйли Гринд» стал первым со времен моего перехода в Эш-Гроув, когда я почувствовала себя вновь одной из самых популярных девчонок. Я не могла дождаться, когда снова увижу девчонок на игре.

В пятницу вечером я целый час прособиралась на игру. Не могла решить, что надеть: трапециевидную блузку с легинсами или многослойную мини-юбку с майкой. Все это время Зак не прекращал ныть, упрашивая меня взять его с собой на игру:

– Ну же, Блайт. Там будут и мои старые друзья тоже.

– Вот пусть они тебя и забирают.

Не очень доброжелательно с моей стороны говорить такое, но брат целых два часа надоедал мне. Когда Зак что-то задумал, то не уймется, пока не получит желаемое. Когда-нибудь он станет хорошим продавцом. Или успешным переговорщиком.

– Я не буду доставать тебя, – ныл Зак. – Не буду к тебе лезть. Не буду разговаривать с твоими друзьями. Притворюсь невидимкой.

– О, конечно! Маме с папой это понравится, – усмехнулась я.

– Так не говори им. Господи, мне почти тринадцать. Я могу высидеть баскетбольную игру. Мне не нужна нянька.

– Все равно я несу за тебя ответственность.

Зак вытянулся поперек одежды, лежащей на моей кровати, и попробовал новую тактику:

– Подумай о маме с папой. Еще один вечер… в одиночестве в этом доме… Ты знаешь, они это оценят.

Если бы мама с папой в последнее время так не нервничали, то я бы подумала, что этот аргумент притянут за уши. Но дело в том, что брат прав. Я вытянула из-под его задницы шелковую блузку:

– Слезь с моей одежды! Видишь? Ты даже на кровать не можешь лечь нормально.

Зак подскочил на ноги:

– Слез! Посмотри, я слез! Сегодня я буду делать все, что ты скажешь. Только не что-нибудь совсем противное. Но даже тогда я учту твое мнение.

Я засмеялась, и это стало ошибкой, ведь Зак понял, что дело в шляпе. Затем вздохнула и сказала:

– Хорошо.

Братишка хлопнул в ладоши, попрыгал и выбежал из моей комнаты.

Я крикнула ему вслед:

– Я уезжаю ровно через двадцать три минуты, если тебя в машине не будет, пеняй на себя!

Я надеялась, что не совершила большую ошибку. А еще надеялась, что мама с папой не проведут этот вечер в постоянных ссорах.

Зак ждал меня в машине, поэтому я позволила ему выбирать музыку во время поездки. Когда мы добрались до Меритона, я сказала ему, чтобы он ждал меня у машины через двадцать минут (и ни минутой дольше) после финальной сирены, и он побежал искать своих друзей. Я заметила Тару и помахала ей. А пока шла к ней, со всех сторон ко мне подходили люди, чтобы поздороваться или обнять. Дженни Прицки рванула ко мне и обхватила меня руками.

– Я так рада тебя видеть! – провизжала она. – Без тебя здесь все по-другому. Как мне хочется, чтобы ты вернулась!

Мой приезд сюда был полной противоположностью моему первому появлению в Эш-Гроув.

Мы с Тарой нашли места прямо позади скамьи запасных, и она пялилась на затылок Джеймса Форсберга целых пять секунд, пока его не вызвали на площадку. Я отлично видела талисман, Голубого коня, который разогревал толпу. Грохотала музыка, и он изображал робота за спиной одного из судей. Я не могла вспомнить имя парня, который надевал этот костюм. И не уверена, что я вообще когда-нибудь его знала.

Меритон играл с Ист-Вэлли, и во время игры я заметила группу одиннадцатиклассников, которые рассредоточились по залу. Должно быть, они приехали сюда, чтобы заполучить костюм талисмана. Я должна была это предвидеть. К счастью, большая часть из них ушла до начала второго тайма. Либо они подкараулили талисман во время перерыва, либо сдались и разошлись по домам.

Счет был равным, пока перед финальной сиреной Джеймс Форсберг не забил трехочковый. Толпа взорвалась. Тара потеряла самообладание и кричала что-то Джеймсу. Голубой конь умудрился сделать кувырок, что было в принципе сложно из-за лошадиной головы. Члены нашей команды пожали руки игрокам из Ист-Вэлли и потрусили к раздевалке, по пути давая пять друг другу и всем остальным. Пришло время осуществить свой план.

– Джеймс сегодня будет в хорошем настроении, – пытаясь перекричать шум, сказала я Таре.

– Не сомневаюсь, – ответила она. – Господи, он выглядел так сексуально.

– Знаешь что? – спросила я.

– Что?

– Думаю, ты должна подождать Джеймса у раздевалки и наброситься на него с поцелуем, когда он выйдет.

Тара открыла рот:

– Что?

– А почему нет? – крикнула я. – Ты сама сказала, что ваши отношения развиваются, верно?

– Думаю, да.

Тара провела рукой по коротким, подстриженным машинкой волосам и посмотрела в сторону раздевалки.

В Меритоне существовал кодекс чести. Капитан любой спортивной команды покидал раздевалку последним. Как последним покидает тонущий корабль его капитан. Поэтому я знала, что, как только выйдет Джеймс, в раздевалке никого не будет. Я упоминала, что костюм Голубого коня хранится именно там? Об этом в Эш-Гроув никто не знал, но в Меритоне знали все.

Мне нужно было просто как-нибудь отвлечь Джеймса, когда тот выйдет из раздевалки, чтобы парень не заметил, что я проскользну внутрь до того, как запрут дверь. Тара отвлечет Джеймса. И в то же время она наконец поговорит с Джеймсом. Они идеально подходили друг другу. Мы обе знали об этом, и настало время ее подтолкнуть.

– Так добейся, чтобы это произошло! – сказала я ей. – С каких это пор ты просто сидишь и ждешь? Господи, Джеймс же не ударит тебя, а потом убежит. Ты ему нравишься. Он тебе нравится.

Тара засмеялась:

– Тьфу, ты просто заноза в заднице! – Но на самом деле она не злилась. – И почему я тебя слушаю?

– Потому что знаешь, что я права, – улыбнулась я. – Пойдем.

Взяв подругу за руку, я потащила ее сквозь толпу к выходу из раздевалки. Я должна была встать возле двери, но Тара отказалась делать это.

– Не так близко! – пробормотала она, отступив на несколько шагов. – Не хочу выглядеть как какой-то сумасшедший, отчаявшийся сталкер. Что я должна сказать? Ты же пошутила насчет того, чтобы наброситься на Джеймса, верно? Я поговорю с ним. Но не буду набрасываться.

Тара одернула кофту.

Разговор отвлечет Джеймса меньше, чем поцелуй, но мне не хотелось давить на Тару. Она легко могла передумать и сбежать. Придется выжать из ситуации все по максимуму. Я посмотрела на часы. Мы должны встретиться с Заком у входа в зал через пятнадцать минут. Когда наконец выйдут эти ребята? Через пять минут игроки начали вываливаться из раздевалки, они успели принять душ и надеть рубашки с галстуком, которые обязаны были носить на домашних играх. Я не думала, что они будут мыться. И я вновь посмотрела на часы. Уже прошло девять минут. Тут к нам подошли две девушки, с которыми мы ходили на французский, и начали с нами болтать. Еще один неучтенный фактор! Если эти две глупышки простоят здесь до выхода Джеймса, то мне придется все отменить. Они уж точно заметят, что я проникла в раздевалку.

– Что, простите? – спросила я.

Я обернулась, так как одна из девчонок задала мне вопрос.

– Мм… да, я скучаю по Меритону. Здесь намного лучше. Как зовут этих девушек? Я не помнила. Но, слава богу, они ушли до того, как вышел Джеймс. Я снова взглянула на часы. Черт, осталось четыре минуты до встречи с Заком. Если Джеймс не выйдет через минуту, я ни за что не успею провернуть задуманное.

И тут, как по заказу, Джеймс открыл дверь. Он сразу заметил Тару, будто меня здесь не было.

– Тара, – улыбнулся он. – Привет! Как дела?

В другом поощрении Тара и не нуждалась. Она подошла к парню, провела рукой вверх по его руке и начала осыпать комплиментами. Я засунула ногу в дверной проем и немного подождала. Тара и Джеймс, казалось, не замечали ничего вокруг, и я тихо проскользнула внутрь.

Ого, я ошибалась насчет того, что в Меритоне ничем не пахнет, потому что раньше не бывала в раздевалке парней. Запах был очень неприятным. Я быстро отыскала костюм в громадном шкафчике в углу. А еще поняла, что от него пахнет еще сильнее, чем от всей раздевалки. Его наверняка никогда не стирали, так что в этой лошади, должно быть, скопилось много всякой гадости за долгие годы. Стараясь прикасаться к костюму как можно аккуратнее, я вытащила его из шкафа. Мне на ум пришла только одна мысль – конь лежит на спине и одним из копыт… ну… удовлетворяет себя. Знаю, звучит мерзко, но поверьте мне на слово, выглядело еще хуже. Его голова немного запрокинулась назад, и казалось, будто он выгибает спину от наслаждения.

Я быстро сфотографировала его несколько раз, ну так, на всякий случай, и засунула провонявший костюм обратно в шкафчик. Как только он оказался внутри, я метнулась к двери в раздевалку, слегка приоткрыла ее, чтобы убедиться в том, что вокруг никого нет, и выбралась наружу. Самое классное, что Тары и Джеймса видно не было. Сейчас я опаздывала на встречу с Заком, но завтра утром точно позвоню Таре, чтобы узнать подробности.

– Где вы были, юная леди? – идеально пародируя голос директора Маккенна, спросил Зак, когда я подбежала к нему. – Ты опоздала на тридцать секунд. Наказана на неделю.

Я остановилась и перевела дыхание. Я устала и здорово перенервничала.

– Эй, тут, случаем, не проходила Тара? – спросила я.

– Да, – показав большим пальцем за спину, ответил брат. – Она вышла отсюда с капитаном команды. Ревнуешь?

– Ха! – ответила я. – Если бы!

И это правда. У меня была фотография для «Гонки». Тара могла оставить капитана себе.