Клюв указывал направо от меня, но там некуда идти. С трех сторон меня окружали глухие стены. Я посмотрела под флагом, но там тоже ничего не было. На что он мог указывать? Кроме меня здесь находился только проржавевший складной стул, прислоненный к стене справа от меня. Именно в том направлении, куда указывал клюв. Я не могла представить, как складной стул может быть ответом на подсказку, но подошла к нему. Разложила стул и ахнула, когда обнаружила еще одну записку, приклеенную к сиденью. Я открыла ее и прочитала стих.

На листе была нарисована черная стрелка, указывающая наверх. Наверх значит вперед, догадалась я, к тому же это был единственный выход отсюда. Я добежала до пересечения коридоров и увидела на полу конверт. Я проходила здесь менее пяти минут назад. Откуда он появился? Я подхватила его и открыла. Внутри лежал листок бумаги, на котором тем же почерком, что и в записке, оставленной на машине, было написано: «МОГУ». «Ладно, – подумала я. – Возможно, тут говорится про умения?»

Стрелка под словами указывала налево. Я повернулась и пошла по стрелке. А увидев на полу конверт, побежала к нему. Внутри лежала еще одна бумажка со словом «ЛИ» и со стрелочкой, снова указывающей налево в другой коридор. Туда я и отправилась.

Я прошла два пересечения коридоров, прежде чем заметила на полу перед помещением администрации третий конверт. В нем было слово «Я» и стрелочка, указывающая на двери администрации. Внутри до сих пор суетились секретарши и прочий школьный персонал. Засунув записки и конверты под мышку, я нерешительно открыла дверь. Осмотрела пол перед стойкой. Затем попыталась незаметно заглянуть под стулья и в мусорную корзину.

Тут я услышала громкий свист и подняла голову. Глэдис подзывала меня к стойке. Не говоря ни слова, она пододвинула ко мне конверт.

– Вы знаете, кто оставляет мне их? – спросила я.

В ответ она подмигнула мне и улыбнулась, а потом направилась к своему столу, на котором были изображены котята. Я просунула палец в конверт и открыла его. Внутри было слово «ПРИГЛАСИТЬ».

«МОГУ ЛИ Я ПРИГЛАСИТЬ»? Что это означало? Это было какое-то предложение? И в правильном ли порядке эти слова? Я должна разгадать их, как ребус в газете? О, нет! Должны ли здесь быть знаки препинания? Потому что «Могу ли я воспринимать тебя всерьез?» очень отличается от «Могу ли я взять тебя в законные жены?» или «Можно? Возьми – не стоит благодарности. Не стесняйся, бери». По почерку непонятно, были ли тут заглавные буквы! УФ!

Я не получу ответ, стоя на месте. Стрелочка показывала направо. Но сейчас я стояла лицом к стойке. Это означало повернуть направо с этого места или когда выйду из администрации? Куда идти?

Я опять услышала пронзительный свист. Снова Глэдис. Она кивнула направо и еще раз подмигнула мне. Судя по ее жесту, мне нужно повернуть направо, когда я выйду из кабинета. Старая добрая Глэдис, всегда сующая нос в чужие дела. Я улыбнулась, помахала ей в знак благодарности и ушла.

Могу ли я пригласить… Могу ли я пригласить… Могу ли я пригласить… тебя куда-нибудь. Это самое логичное завершение. Но куда? И кто? Это приведет меня к следующей серии подсказок? Господи, я надеялась, что нет!

Следующий конверт был засунут между раздвижных стекол выставочного стенда, что стоял у дверей актового зала. Я вытащила его и сорвала клапан.

Внутри было слово «ТЕБЯ».

Стрелочка показывала направо, в актовый зал.

«Могу ли я пригласить тебя…» Куда? В Китай? В рай? В суд? Я прошла сквозь деревянные двойные двери зала. Зачем меня привели сюда? Может предложение звучало так: «Могу я пригласить тебя занять свое место?» Ррр! Это так раздражает.

Но так весело!

Я прошла по центральному проходу. В самом первом ряду стоял стул, на котором лежал конверт. Я схватила его. Сверху было написано «РВИ».

А внутри – слово «НА».

«Могу ли я пригласить тебя на…» На что? На луну? На пляж? На внешнее кольцо Сатурна? На край утеса, чтобы скинуть тебя?

Я посмотрела на стрелочку. Она вела направо, потом зигзагами устремлялась вверх и сворачивала налево, а затем вниз. Это выглядело как квадрат. ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? Я осмотрелась. Больше конвертов нигде не было. Поэтому последовала за стрелочкой. Я свернула направо и дошла до стены зала; справа находился еще один проход между рядами. А слева…

Ступеньки! Ступеньки, ведущие на сцену!

Я поднялась по ступенькам на сцену и добежала до занавеса. Повернула налево и устремилась вперед. Но примерно на середине я остановилась, потому что слева от меня на сцене, прямо по центру, стояла переносная трибуна. А на ней лежал конверт. Я быстро прокралась к трибуне и положила на нее стопку из шести конвертов и записок. Схватила седьмой конверт и разорвала его, как будто вновь очутилась в детстве и у меня в руках подарок на Рождество.

Мое сердце остановилось, когда я прочитала слово на листке.

«ВЫПУСКНОЙ».

«МОГУ ЛИ Я ПРИГЛАСИТЬ ТЕБЯ НА ВЫПУСКНОЙ».

О боже мой! Пожалуйста, пусть это будет Люк! Пожалуйста! Пожалуйста! Я осмотрела зал. Везде было пусто. Каждое сиденье. Каждый проход. Где он? Подождите, это было последнее слово? Может, оно не последнее? Вопросительного знака же не было. К тому же была нарисована еще одна стрелочка. Она указывала наверх, потом загибалась и показывала вниз, как знак разворота.

Надо было развернуться.

Я развернулась и увидела Люка в помятом смокинге. Он держал еще один листок, на котором было написано: «ПОЖАЛУЙСТА?»

Пунктуация и этикет. Кто поспорит, что этот парень не для меня?

Я взвизгнула, как королева красоты, и бросилась в его объятия. Прижалась губами к его губам, и он поднял меня, пока мы целовались. Я могла с таким же успехом оказаться в космосе.

Люк опустил меня на пол и сказал:

– Я так понимаю, это да?

– Мм… да, – сказала я. – Это да. Как ты все это устроил? Когда?

– Я начал планировать это на прошлой неделе. Вот почему твой знак отправился на «проверку». Мне надо было убедиться, что следующая подсказка будет моей. Кстати, к твоему сведению, твой знак был великолепным. Самым лучшим. Всем понравилось.

– Я использовала все буквы! И знаки препинания!

– Знаю! – Люк засмеялся. – Первоначально я планировал сделать это вчера, но… вчерашний день был похож на катастрофу.

Я показала несколько миллиметров между большим и указательным пальцами:

– Самую малость.

– Сегодняшний был намного лучше, – сказал Люк.

– Полностью с тобой согласна, – согласилась я.

– Я отправлю тебе настоящую седьмую подсказку для «гонки» попозже, – сообщил Люк.

– Не утруждайся, – улыбнулась я.

– Ты же не сдаешься сейчас, да? – спросил Люк.

– Начнем с того, что победят Сай и Дженна. Они отжигают по полной. К тому же мне не нужна эта охота на мусор, ведь я только что победила в своей.

– Позволь уточнить, это скорее была охота за сокровищами, – сказал Люк.

Я кивнула:

– Ты совершенно прав. Охота определенно была за сокровищами. И я нашла сокровище. Я выиграла приз.

Он коснулся лбом моего.

– Да, выиграла, – прошептал он.

Я выиграла самый лучший приз.

Я выиграла Люка.

Я подняла лицо и поцеловала его прямо там, в центре сцены, в тишине актового зала, где не было никого, кроме нас и отголосков строчек Шекспира. В кармане зазвонил мой телефон, но я проигнорировала его. Мои руки были заняты – зарывались в волосы Люка, пока мы целовались.

Наконец мы оторвались друг от друга после третьего звуко вого сигнала, который известил о голосовом сообщении.

Люк засмеялся и сказал:

– Я знаю, что ты хочешь прослушать его. Вперед!

Я достала телефон из кармана, а Люк уткнулся в основание моей шеи. Я выбрала новое сообщение и прижала телефон к уху. Унылый гнусавый голос произнес:

«Алло, я звоню Блайт Маккенна. Это сестра Дарлин из дома престарелых „Шэди Эйкес“. Блайт, миссис Кэлхун попросила, чтобы я позвонила вам и сказала, что вам нужно приехать сюда как можно скорее. Пожалуйста, перезвоните или приезжайте в „Шэди Эйкес“ в часы посещений».

Мое сердце, которое еще минуту назад было размером с воздушный шар, сдулось до размеров ореха. Я боялась, что сообщение Дарлин означало одно: миссис Эулалия умерла.

– Люк, – шепотом сказала я. – Можешь съездить со мной кое-куда?

Люк подвез меня до «Шэди Эйкес». Когда мы выбрались из пикапа, солнце ярко светило, и я могла почувствовать аромат ранней сирени, цветущей в саду. Я закрыла глаза и каждой клеточкой своего тела понадеялась, что это хороший знак, а не урок Вселенной о иронии жизни.

Люк взял меня за руку, и мы вошли в здание. Когда я остановилась записаться в журнале посещений, женщина за стойкой хмуро посмотрела на меня, а потом вновь уткнулась в свою книгу. Мы свернули за угол и прошли мимо стола Дарлин. Он пустовал, и я была рада этому. Мне не хотелось, чтобы что-то помешало мне увидеть миссис Фрэнни. Тишина в коридоре выбивала из колеи. Я старалась уловить хоть какой-нибудь звук из комнаты женщин, смех, ссору, да все что угодно. Но было тихо.

Перед тем как войти, я застыла у двери в комнату моих старушек. Закрыла глаза и приготовилась к тому, что должна была услышать: миссис Эулалия умерла, а миссис Фрэнни разлетелась на куски.

Я вдохнула. Выдохнула. Снова вдохнула.

Люк сжал мою руку.

И мы вошли.

Перед моим лицом пролетел шпатель для осмотра горла и со стуком упал в чистую утку на комоде.

– В яблочко! – Миссис Фрэнни вскинула руки в воздух.

– Уу-ху! – крикнула миссис Эулалия и захлопала в ладоши. – Пятый раз подряд!

Она жива. Жива!

И очевидно, отлично метала шпатели.

– Привет, дамы, – робко поздоровалась я.

Люк быстро помахал им рукой.

– Милая! – крикнула миссис Эулалия. – Иди сюда и чмокни меня. Я так по тебе скучала.

Я подбежала и обхватила полные плечи миссис Эулалии. От нее пахло лосьоном после душа «Жан-Нейт», который для меня был притягательнее запаха сирени.

– Я тоже по вам соскучилась, – сказала я.

Миссис Фрэнни ткнула шпателем в сторону Люка:

– Кто этот каланча с рентгеновскими очками?

Люк шагнул в комнату:

– Меня зовут Люк Павел, мэм.

– Мм… – слишком громко произнесла миссис Эулалия.

Затем подмигнула мне.

– Ну, у тебя пара очень длинных ног, мальчик, – засмеялась миссис Фрэнни. – Используй их, чтобы подойти сюда.

Люк покраснел и улыбнулся, глядя в пол. Затем подошел к миссис Фрэнни и протянул руку:

– Приятно с вами познакомиться, миссис Кэлхун. Блайт много лестного рассказывала о вас.

– Ха! – крикнула миссис Эулалия. – Тогда эта малышка соврала тебе, мальчик.

Миссис Фрэнни кинула в нее шпатель, но промахнулась – уверена, так и было задумано. Миссис Эулалия грациозно протянула руку Люку, будто была королевской особой. Но, по моему мнению, она такой и была.

– Эулалия Корнелия Сталлворт Джонс. Сталлворт – это девичья фамилия. Плюнешь в Алабаме – как пить дать попаде шь в человека с фамилией Сталлворт или в его родню.

Люк осторожно взял ее руку и пожал ее:

– Приятно с вами познакомиться, миссис Джонс.

Старушка махнула свободной рукой:

– О, можешь просто звать меня миссис Эулалией. Как и все остальные… – И она, прищурившись, посмотрела на миссис Фрэнни: – Кроме одного человека.

– Я так рада, что вы в порядке, миссис Эулалия, – сказала я. – Я очень переживала.

– Я так и знала, – влезла в разговор миссис Фрэнни. – Вот почему заставила сестру Рэтчед позвонить тебе. Не хотела, чтобы ты еще неделю сидела как на иголках, даже не зная, окочурилась Укулеле или нет.

Я улыбнулась ей:

– И о вас я тоже беспокоилась, миссис Фрэнни.

– Пффф! Я была в порядке. Не стоит обо мне беспокоиться, – буркнула миссис Фрэнни.

Я наклонилась к миссис Эулалии.

– Она места себе не находила, – прошептала я ей. – Без вас она полная развалина.

– Я все слышу! – вскрикнула миссис Фрэнни. – Я старая, но не глухая, и я не была полной развалиной. Я была… у меня болел живот. Меня накачали лекарствами.

Я покрутила пальцем у виска, показывая, что она сходила с ума. Миссис Эулалия захихикала, а миссис Фрэнни швырнула в нас шпатель. Я подняла его:

– Что вы с ними делаете?

– Валяем дурака, – сказала миссис Фрэнни. – И Укулеле надирает мне зад, хоть в это трудно поверить.

– Поверь, потому что это правда! – прокричала миссис Эулалия. – По крайней мере, так происходит, когда она не жульничает, вскрикивая во время моего броска.

Миссис Эулалия вырвала из моей руки шпатель и метнула его. Он попал прямо в плечо миссис Фрэнни, и та притворилась, что упала замертво, высунув язык.

Люк так громко расхохотался, что к нам заглянула одна из санитарок. Возможно, именно в этот момент мои дамы решили, что Люк нормальный парень.

– Вам, молодежь, надо убираться отсюда и насладиться днем, который подарил вам Господь.

Миссис Эулалия протянула руки, и я крепко обняла ее.

– Я все равно не могу остаться, – сказала я. – Не знаю, сказала ли вам Дарлин, но меня уволили с волонтерской работы.

– Мм… она сказала нам, – произнесла миссис Эулалия.

– Вообще-то, ей не терпелось рассказать нам об этом, – добавила миссис Фрэнни. – Но мы дали ей понять, что думаем по этому поводу.

– Мы это сделали! – вторила ей миссис Эулалия, и обе старушки расхохотались.

Люк переводил взгляд с одной на другую и не переставал улыбаться.

Я подошла и обняла миссис Фрэнни, затем пообещала им обеим, что скоро вернусь. А Люк обещал составить мне компанию.

Миссис Эулалия крикнула нам вслед:

– Куйте железо, пока горячо!

Как только мы вышли за двери, я услышала, как миссис Фрэнни сказала миссис Эулалии:

– Ты знаешь, что эта поговорка означает – идите совокупляйтесь, пока вы еще молоды?

– Ох! – выговорила миссис Эулалия. – Нет, это не так! У нее другое значение! Скажи, что я права!

– А я-то думала, это у меня грязные мыслишки.

– О, милый Иисус, пожалуйста, прости меня.

Люк обвил рукой мою талию и прижал к себе:

– Понимаю, почему они так много значат для тебя. С ними намного интересней, чем нырять в мусорный бак.

Я подтолкнула его бедром:

– Совсем чуть-чуть.

Дарлин сидела за своим столом в конце коридора.

Я взяла Люка за руку:

– Я должна быстренько поговорить с этой женщиной, хорошо? Ты выходи, я буду через минуту.

– Без проблем, – сказал он.

– Люк? – позвала я. – Спасибо, что пришел со мной.

– Конечно. – Он поцеловал меня в щеку. – Я буду на улице.

Я подошла к столу Дарлин. Она внимательно просматривала историю болезни сквозь очки, цепочка от которых обвивала ее шею. Как только я поздоровалась, она их сняла.

– Ты здесь, – решительно произнесла она.

– Да.

Она кивнула в сторону комнаты дам:

– Уже виделась с ними?

– Да. Спасибо большое, что позвонили мне. Я правда очень переживала. Я очень ценю, что вы сделали это.

Медсестра кивнула и надела очки.

– Дарлин? – сказала я.

Она снова сняла очки и нетерпеливо посмотрела на меня.

– Хочу извиниться за вчерашнее грубое поведение, – сказала я. – У меня выдался исключительно плохой денек. Простите, что я выместила это на вас.

Дарлин поджала губы с одной стороны. Затем опустила очки.

– Сегодня дела идут лучше? – стараясь не показывать заинтересованность, спросила она.

Я засмеялась и посмотрела в ту сторону, куда ушел Люк:

– Кое-что да. А кое-что до сих пор в полном беспорядке. – Дарлин приподняла брови и выдавила из себя улыбку. – Вот почему я так обрадовалась, что миссис Эулалия вернулась. Это много для меня значит. Так что спасибо.

– Не за что. – Дарлин снова надела очки и переключила внимание на историю болезни. – Блайт? – позвала она меня, не поднимая головы. – Можешь вернуться на свою должность на следующей неделе.

– Но я думала…

– Две старые ворчуньи угрожали мне, что забудут про свои памперсы, если я не разрешу тебе снова стать волонтером, – сказала она и еле заметно улыбнулась, но я разглядела эту улыбку. – Меня устраивает любой, кто сделает этих боевых бабулек счастливыми и освободит меня от них хоть на несколько часов.

Я вдруг поняла, через что приходится проходить Дарлин на этой работе. Ей приходилось ежедневно работать с людьми с ослабевшими телами и угасшим разумом. Приходилось держать персонал в узде и не раскисать самой. Приходилось играть роль плохого парня и терпеть постояльцев, ненавидящих ее, потому что кто-то должен этим заниматься, и здесь эта честь выпала Дарлин.

– Спасибо, Дарлин, – сказала я. – Дайте знать, если я могу вам чем-то помочь.

– Обязательно, – сказала она.

Затем перевернула страницу и продолжила читать.

А я отправилась искать Люка.

Он был в саду, склонился к одному из кустов сирени и зарылся носом в его цветки. Я подошла к нему так тихо, что он не заметил меня, хотя я стояла почти рядом с ним. Я молча наблюдала, как он нюхал веточку за веточкой. Сад вокруг нас совершал свой первый полный вдох после долгой зимы. Почки набухли, показались первые краски, и каждое растение было готово распуститься. Сад находился на пороге новых начинаний. Он был готов зацвести.

Как и мы с Люком.

Почему я все время мечтала о счастливом конце?

Ведь счастливое начало намного лучше.

Огромное спасибо моим родным за то, что поощряли меня, моему редактору, который направлял меня, и моему агенту, верившему в меня. Этой книги не было бы без вас.