Они молчали. Джон поднял голову, вытащил сигарету, закурил и вдавил окурок в пепельницу. Ким сидела, подобрав под себя колени, прижавшись щекой к кожаной спинке сиденья.
Казалось, что луна достигла зенита и растворилась в закате солнца. Для Ким прошла целая вечность после их последнего разговора с Джоном. И это ее свадебная ночь! Она знала, что сама виновата, потому что могла все объяснить. Только что-то в глубине души ей мешало так поступить. Гордость? Упрямство? И то и другое!
Постепенно ночь становилась все холоднее. Ким закрыла глаза. Она так устала, что даже навалившаяся на сердце тяжесть не смогла помешать ей задремать. Машину наполняло лишь молчание Джона. Она не могла заставить себя все объяснить ему. Это он создал между ними стену, а не она. У нее не было ни сил, ни желания ее разрушить. Он не доверял ей! Ненадежность — смертельный недостаток для участника экспедиции. В полусне Ким пришло в голову, что она ревнует к дикому растению. Странно, ведь раньше она так любила цветы. Боль почти ушла, но внезапно по телу Ким пробежала дрожь.
Джон шевельнулся и поднял голову. Лунный свет был так ярок, что он отчетливо видел опущенные ресницы Ким. И он почувствовал эту дрожь даже на расстоянии, отделявшем их друг от друга.
— Я принесу одеяла, — сказал он.
Ким не ответила. Она выбрала для себя сон, как оружие, как лекарство от горя.
Джон бесшумно открыл дверцу машины и медленно выбрался наружу, нащупав в кабине фонарь. Но Ким даже не пошевелилась. Джон подошел к багажнику, вытащил оттуда одеяла, корзину с термосом и едой, заботливо приготовленную миссис Баркер. Ким по-прежнему спала. Джон молча смотрел на нее. В свете луны ее лицо сияло мягким блеском. Она казалась очень бледной и очень юной, озаренной этим серебристым светом.
Джон провел рукой по волосам, забрался на сиденье, прихватив с собой одеяла.
— Ким! — мягко позвал он. Взял ее за руку, но она не шевельнулась, только глубоко вздохнула.
«Она слишком неопытна и не знала, что делает, — подумал он про себя. — Все эта свинья Смит! В его возрасте!..»
Джон накрыл Ким одеялом, ощутив сквозь тонкую ткань рубашки теплоту ее тела. Укутывая Ким одеялом, он на мгновение прижал ее к себе, но она даже не шевельнулась. Второе одеяло Джон накинул себе на плечи и откинулся на спинку сиденья. Корзину с термосом и едой он оставил на земле. Потом закрыл глаза, надолго задумался и, наконец, тоже погрузился в сон.
Ким проснулась на рассвете. Все ее тело затекло, но ей уже не было так холодно, как ночью. И она уже не чувствовала себя такой одинокой. Джон на самом деле не хотел, чтобы она вышла из машины и шла пешком. Он укрыл ее одеялом, чтобы она не замерзла.
Неужели она могла быть такой упрямой? Да, потому что это случалось с ней не в первый раз. Ким не могла заставить себя взглянуть на спящего Джона. Это зрелище причиняло ей боль. Внезапно она ощутила сильный голод, сняла с себя одеяло и вылезла из джипа. Холодная ночь уступила место прохладе утреннего восточного ветерка. Пока Ким стояла на дороге, ветер постепенно затих, и теплые лучи восходящего солнца ласкали ее руки и лицо.
Ким увидела корзинку с припасами. Чай в термосе горячий. Отлично! Бутерброды и булочки тоже не успели зачерстветь, так как были завернуты в целлофан.
Ким поискала глазами воду и пошла по следам, оставленным поколениями кенгуру, змей и ящериц, к маленькому углублению в земле. Вокруг него, склонившись вперед, словно над сокровищем, стояли белые эвкалипты. Озерцо было достаточно большим, чтобы в нем можно было искупаться. Вода была чистой, потому что Ким заметила рядом следы пребывания диких животных. Следы были еще влажные.
Ким зачерпнула воду ладонью и выпила.
— Если я не умру до того, как вернусь за канистрой, значит, эта вода пригодна для питья, — подумала она.
Ким вернулась к джипу и достала из корзинки чашки, блюдца и две тарелки. Потом зашла в кустарник, поплевала на пальцы и поднесла их к ветру. Это было нужно для того, чтобы определить его точное направление. Потом Ким собрала в кучку сухие листья и подожгла их. Убедилась, что дым пошел в сторону маленькой ямы с водой. Ким подбросила в костер еще несколько стеблей, а потом забросала его красноватой землей.
— Теперь ты сделай угли, пока я принесу воды, — обратилась она в костру, как к своему единственному другу в данный момент.
Когда Ким вернулась с целой канистрой воды, Джон уже проснулся. Он стряхнул с себя одеяло и медленно выбирался из джипа.
— Доброе утро, — сказала Ким, притворяясь спокойной, без улыбки, но стараясь, чтобы голос звучал весело. Теперь ей нужно осторожно выбирать слова. — Все-таки твой повар никуда не делся! Ты ведь хотел повара и домохозяйку, Джон? Что ж, костер разожжен, завтрак готов. Подождем, пока вскипит вода.
— Сейчас слишком рано для того, чтобы быть практичной, Ким, — изысканно вежливо ответил Джон.
— Я практичная? Никто меня раньше так не называл, Джон.
— Возможно, тебя никто еще не называл так, как следует. Воду ты нашла под эвкалиптами?
— Да, и она чиста, — Ким помедлила, а потом добавила: — Ее попробовали кенгуру, змеи и я. Пока живы…
— Спасибо. Ты могла не экспериментировать. На карте эта впадина обозначена как питьевая вода.
Ким сникла. О карте она не подумала. Джон вытащил из багажника джипа полотенце и мыло и направился к воде. Ким отнесла канистру к потухшему костру и установила ее на двух камнях.
«Печально! — подумала она. — Все как будто вернулось к началу. Как будто ничего не случилось. Не было свадьбы. Мы участники экспедиции. Вот и все».
Они позавтракали, поспешно вымыли посуду и сели в джип. Атмосфера уже не была такой натянутой. Ким точно и полно комментировала встречавшихся по дороге представителей флоры и фауны. Джон говорил ей, каких из них стоит заносить в дневник. Он время от времени взглядывал на ее опущенную голову, высунутый кончик языка, когда она чертила точные линии на бумаге, несмотря на ухабы и кочки на дороге.
Джон молчал. Ким выбрала самую непробиваемую защиту — свою профессиональную деятельность.
К полудню, когда они уже приближались к дому Скелтона, Джон передал Ким карту и велел ей отмечать путь вдоль дугообразной дороги.
— Если мы неожиданно найдем в этом районеduboisia, то узнаем границы ее произрастания, — заметил он.
Ким взяла карту и принялась изучать ее. Она собиралась мастерски выполнить роль штурмана. У нее еще осталась профессиональная гордость!
Ким водила по карте карандашом, потом ее мысли начали разбредаться. Джон посмотрел на нее. Как сияли в лучах жаркого солнца ее волосы под этой нелепой шляпой! Ему была невыносима мысль о том, как в гостинице подлый Смит пытался обмануть ее. Как же его настоящее имя? Конечно же он глава всех промышленных шпионов. Эти ребята просто нутром чуют, где и когда были обнаружены какие-либо находки. Ботаники ищут растения, обладающие химическими или фармацевтическими свойствами.
Стараясь вести джип ровно, Джон смотрел, как карандаш Ким путешествует по карте. Большой отрезок до первого ночного лагеря. Потом еще больший отрезок до старого дома. Затем путь на край пустыни. Пыльная буря. Карандаш то останавливался, то двигался, вновь пересказывая их историю.
Он говорил о длинном переходе через песчаную пустыню. Переходе, который сделала Ким, одна, в течение четырех дней!
Ким подняла голову и уставилась на ветровое стекло. Джон заметил, как на одно мгновение опустились ее ресницы. Заметил печальный изгиб ее губ, морщинку на лбу. Джип резко остановился.
— Ким!
— Да?
Джон протянул Ким руку:
— Ким?
Она смотрела на него. Его рука обещала надежность и мир. Она зажмурила глаза, а потом дала ему свою руку. Дальше Джон вел машину одной рукой. Оба молчали.
Они ехали по плоской равнине, обогнули невысокие холмы, поросшие колючим кустарником, затем преодолели впадины, разрезавшие равнину, словно каньоны. Здесь Джон выпустил руку Ким, потому что ему нужно было крепко держать руль, лавируя между высокими деревьями по ковру из дикого папоротника. В отчужденном молчании высились призрачные эвкалипты. На дорогу лениво вышла ящерица с голубым языком.
Когда солнце стало клониться к западу, перед ними раскинулся целый океан диких цветов. Они опять оказались в царстве деревьев, кустарников и цветов.
Ким первой нарушила молчание:
— Теперь я знаю, почему Пек и Билл не хотят уходить с этой земли…
Реакция Джона была неожиданной:
— Перестань думать о Пеке и Билле, Ким.
Ким удивилась. Неужели «война» продолжается?
— Мне казалось, они тебе нравятся.
— Да, когда не стоят у меня на пути…
— Что ты имеешь в виду? На нашей свадьбе Пек вел себя очень хорошо. Кэти даже удивилась… У него такая репутация!
Джон немного успокоился.
— Да, возможно, Пек и Билл оказали нам добрую услугу. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем.
— Узнаем что? — изумилась Ким.
— Людей, которые населяют этот Богом забытый уголок земли. Каждый из них — загадка. Живет в своем особом мире.
Джип совершил последний подъем и выехал на широкую равнину. На севере и на востоке мерцало пустынное марево.
— Мы могли бы даже назвать эту землю своим домом, — заметил Джон, сменив тему разговора. — Думаю, доберемся до старых развалин до захода солнца. Даже раньше, если повезет.
Ким посмотрела на карту, потом на часы.
Джон решил, что Ким не должна узнать, что предшествовало их свадьбе. Дай бог, чтобы ему повезло!
«На закате, — думала Ким, — словно дикие цветы в пустыне, я сверну свои колючие лепестки. Может, если повезет, сегодня вечером…»
Дальше она думать не осмелилась. Они оба мечтали об удаче. Скоро машина выехала на старую песчаную дорогу.
— Кто-то проезжал здесь прошлой ночью, — сказал Джон. — «Лендровер», судя по глубине отпечатков шин.
— Туда или обратно? — спросила Ким. — Надеюсь, в доме никто не живет.
— Обратно. Обрати внимание, как задние колеса засели глубоко в песке. Возможно, машина проехала мимо дома.
Ким узнала полустертые следы шин на песке, почувствовала облегчение. Кто бы здесь ни проезжал, он не остановился в доме. Если повезет, они с Джоном будут там одни.
Чуть позже Ким заметила тонкую струйку дыма, поднимавшуюся на северо-востоке.
— Смотри, Джон! Дым. Может, это лагерь аборигенов?
— Это из дома, Ким, — ответил Джон, несколько минут вглядываясь в дым. — Кто-то затопил старую печь.
— О нет!
Эти слова вырвались у Ким случайно. Ее сердце почти перестало биться.
— Боюсь, что так. Похоже, у нас гости.
Воцарилось молчание. Ким не знала, что сказать. Возможно, Джон тоже это почувствовал. «Только не давать волю чувствам!» — молила Ким свою удачу.
Они въехали в подгнившие, покосившиеся ворота и остановились во дворе, рядом с грудами бревен и ржавого железа. Потом обогнули старый, полуразрушенный дом. Там, в пятидесяти ярдах от крыльца, были припаркованы легкий фургон и маленький дом-прицеп из их экспедиции! Джон сидел, положив руки на руль, и смотрел на фургоны. Лицо Ким окаменело. Она не проронила ни слова. Ей казалось, что ветровое стекло затуманилось.
В доме что-то упало. Чашка? Канистра? Потом раздался взволнованный мужской голос. Он с кем-то говорил. В доме было два, если не больше, человека! Минуту спустя они появились в провале, который раньше был дверью.
Майри и Стивен Коул!
Воздух не двигался, и вечерняя жара окутала джип и сидевших в нем людей плотным слоем пара. Но Ким было холодно. «Только не Майри! Красивая, самовлюбленная, хищная, умная Майри!» Что она, Ким, сделала за эти годы, чтобы заслужить такое?
— Да, Майри, — произнес Джон так тихо, что Ким почти испугалась.
Неужели в его голосе слышалось облегчение? Или ей это только показалось?
Она взглянула на него. Не похоже, чтобы его пожирал внутренний огонь или сковал ледяной холод. Джон надел на себя непроницаемую маску и был готов улыбнуться Майри. Пытался выглядеть профессионально? Лидер экспедиции встречается со своими подчиненными?
Джон повернул ручку. Ким увидела, что он действительно улыбается Майри. Она — само изящество и очарование — уже шла к ним по дорожке. Она шла, как хозяйка, встречающая припозднившихся гостей, правда, смотрела только на Джона. И улыбалась только ему. Джон ответил на ее улыбку.