Шарлотта и Томас стояли в новой церкви у алтаря. Скамьи были забиты до отказа. Первый визит Шарлотты в церковь закончился ураганом. Все хотели посмотреть, что будет во второй раз.

По иронии судьбы, шафером был Джадж Лестер. Томас сообразил, что, если бы Джадж в свое время не привинтил лавки в старой церкви к полу, многих присутствующих сейчас не было бы в живых. А Шарлотта сообразила, что если бы этот идиот не побежал за своими коллекционными тарелками, им бы не пришлось спасать свои жизни под лавками. Но в день собственной свадьбы она позволила себе быть альтруисткой.

Кайенн и Левон сидели в первом ряду, а их сынишка мирно посасывал кулачок. Они назвали своего первенца в честь его спасителя. Адам Монтгомери Севье был таким пухленьким и здоровеньким, что всякий раз, глядя на него, Левон готов был поклясться, что малыш еще чуточку подрос.

— Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить Шарлотту Белл и Томаса Джонса священными узами брака…

Опасаясь, что Шарлотта может в последний момент пойти на попятный, преподобный Лайл произносил положенные слова так торопливо, что прихожанам казалось, будто он впал в религиозный экстаз и теперь несет какую-то тарабарщину.

— Шарлотта Белл, клянешься ли ты любить этого мужчину, Томаса, в богатстве и бедности, в болезни и здравии…

Когда преподобный Лайл дошел до слов «почитать и повиноваться», повисла напряженная пауза. Все затаили дыхание, почувствовав, что церемония достигла опасного момента.

— Повиноваться? — переспросила Шарлотта. — О черт, да, клянусь.

Преподобный Лайл от неожиданности покачнулся.

— Шарлотта Белл! — разъяренно прошептала Летти с первого ряда. — Или ты выйдешь за него, или я перекину тебя через колено и отшлепаю, да поможет мне Господь!

Повернувшись к Шарлотте, Томас взял ее руки в свои.

— Шарлотта Белл, согласна ли ты стать моей партнершей?

— На равных, — уточнила она.

— Пятьдесят на пятьдесят, — кивнул он.

И Шарлотта сказала:

— Согласна.