Я познакомился с Дэвом в день, когда мы начали учиться в Лестерском университете. Вы знаете, как это бывает. Думаешь, мы будем друзьями всю жизнь! На втором курсе мы снимем квартиру на двоих! И будем жить вместе, когда закончим университет! И ты сразу хочешь познакомить этого нового интересного персонажа твоей новой интересной жизни со всеми своими старыми школьными приятелями.

У меня с Дэвом все было не так.

Я решил, что он странный. Начать с того, что на нем была футболка с логотипом «Сега-пауэр», к тому же он носил тонкие усики и эспаньолку. Представился он Александром, но когда в комнату с цветочным горшком в руках вошла его мама, она напомнила сыну, что его зовут не Александр, а Девдатта. Я улыбнулся, глядя, как этот мальчик пытается создать себе новый имидж до того, как его мама успела уехать. Он сказал, что очень любит «Мэник-стрит причерз», но когда я спросил, какой альбом нравится ему больше всего, он побледнел, замялся и пробормотал, что плохо запоминает названия. Он сообщил, что разрабатывает свою первую видеоигру «Бастероиды!», и к тому времени, когда получит свою степень бакалавра в области информационных технологий в менеджменте, эта идея его обогатит. Потом он распаковал свою приставку «Нинтендо-64», и мы устроились в большой комнате играть в «Золотой глаз», точно так же как мы играли все последующие годы. Точно так же как мы играли бы сегодня, будь все в порядке.

Так что нет, тогда, в первые дни знакомства, у меня не было и мысли о том, что мы с ним станем друзьями на всю жизнь. Но мало-помалу он стал неотъемлемой частью моей биографии. И до того как нашел эти бумаги, я не представлял, что все может быть по-другому. У нас общее прошлое — так часто случается у близких друзей. Мы были рядом, когда кто-то из нас расставался с девушкой, печально разглядывали обои в пабах, до тех пор пока все «не-хочу-об-этом-говорить» не превращались в «вот-почему-ты-лучше-чем-он». Я был на свадьбе его брата, я давал ему советы по поводу различных жизненных вопросов, работы и девушек. А потом, одним слишком длинным и печальным воскресным утром, я произносил речь на похоронах его матери, а он стоял стиснув зубы и смотрел в землю, чтобы только отец не увидел его плачущим.

Он был рядом со мной во время всей этой истории с Сарой… И если бы я рассказал ему про выкидыш, знаю, он бы поддержал меня.

Никогда за всю свою жизнь он не делал ничего подобного. Может быть, сейчас я думаю, все это было не так уж важно. Может быть, мне следовало спокойнее к этому отнестись. То есть у него, наверное, были свои причины, да и что такого, это всего лишь один маленький секрет. Но сейчас, когда случилось столько всего, после такого года, я сидел в «Берлоге», сжимал в руке стакан и чувствовал, что меня предали.

Я захлопнул дверь чуть громче, чем следовало бы. Дэв сидел в гостиной.

— Привет, друууг, — протянул он, не отрывая глаз от экрана. В данный момент он играл в «Братство» и преследовал контрабандиста.

— Прости за сегодняшнее, — сказал я подчеркнуто дружелюбно. Да, подумал я, я знаю, как с этим справиться.

— Все нормально, ты тоже прости. — Он отложил джойстик. — Где ты был? Я получил твое сообщение. Что случилось?

— Ребята Дэмиана сообщили моей редакции, что меня больше не ждут на их мероприятиях.

Дэв не сказал «я-же-тебе-говорил» вслух, но подумал.

— Слово за слово, и Зои рассказала мне о прочих моих неблаговидных поступках на этой должности.

— О, — произнес он, — наверное, она не могла этого дождаться.

Вот тебе и поддержка.

— Ты выпил? — поинтересовался он без особой надобности, поскольку и так мог слышать, как неразборчиво я произнес словосочетание «неблаговидные поступки».

— Немного, — признался я и добавил, так искренне, как только мог: — Может быть, дело в алкоголе, но спасибо тебе.

— Мне? За что?

— За то, что честно поговорил со мной сегодня.

Что это промелькнуло у него в глазах? Вина?

— Мне не надо было подходить к Дэмиану. Если бы я этого не сделал, мне бы не пришлось сегодня вечером топить мои горести в виски в компании того старика с синей сумкой, в молодости работавшего ассенизатором. Как твои-то дела? Где ты был?

Он повернулся к экрану и взял в руки джойстик.

— Ходил на Брик-лейн. Надо было поговорить с отцом.

— Ты там часто бываешь в последнее время.

— Да. Ну сам понимаешь, семья.

Я сел на диван, лицом к нему.

— Как твой отец?

— Нормально.

— Как его бизнес?

— Нормально.

Пауза. Он сделал вид, что с джойстиком что-то не так.

— Кроме того, — промурлыкал я, как кошка, загнавшая мышь в угол, — спасибо за то, что разрешаешь мне здесь жить.

— Не за что. Ты оплачиваешь счета, когда у тебя есть возможность. Помогаешь мне в магазине. Все в порядке.

— Да, но это единственное, что у меня есть в жизни постоянного. И я тебе благодарен. Вправду здорово жить здесь с тобой.

Он посмотрел на меня. Было видно, что он задается вопросом, не прознал ли я про его планы, но тут же пришел к выводу, что это очень маловероятно, и отвернулся. Я дал ему шанс. Он мог честно признаться, но предпочел этого не делать.

— Не хочешь стаканчик на сон грядущий? — поинтересовался он. — У меня в комнате есть бутылка «Ежиновки»…

— Я допил ее, если ты о бутылке, стоявшей на кое-каких бумагах. На ночном столике.

— Ты был в моей комнате?

— Да, был.

— То есть…

— Бумаги.

— Ты копался в бумагах? — спросил он, пытаясь изобразить праведный гнев, но мне это удалось раньше.

— Как получилось, что ты мне ничего об этом не сказал? — Я изо всех сил старался говорить спокойно. — Ты продаешь квартиру, Дэв! Я знаю, она принадлежит тебе, но ты мог бы как минимум сказать мне об этом! Тебе не важно, что я окажусь на улице?

— Давай без истерик, — сказал он, и я рассмеялся. — Да! Ты прав! Это моя квартира! То есть отца в любом случае! У меня не было возможности тебе сказать! Я пытался пару раз, но то у тебя были проблемы то с Сарой, то с работой, то…

— С Сарой покончено. От моей работы ничего не осталось. Что дальше? И когда ты пытался об этом поговорить…

— Я пытался пару раз…

— Когда ты успел сделать фотографии? Сколько все это продолжается?

— Недолго.

— С того вечера, когда мы решили поехать в Уитби?

Дэв ответил не сразу. Я знал и так, но мне требовалось подтверждение.

— Мы ничего не решали, — сказал он. — Я решил, что тебе надо туда съездить.

Я весь вечер думал об этом. Да, это объясняло поспешность, с которой он решил уехать, его энтузиазм, несмотря на то что, как я теперь понимал, его эти дела мало интересовали. Ему было плевать на девушку, фотографии, меня и на все это вместе. Он заметал свои следы, потому что ему не хотелось в этом признаваться.

— Ты обманул меня, — сказал я и сам испугался своих слов. — Ты воспользовался девушкой, чтобы обмануть меня?

— Я думал, что это тебе поможет.

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я занялся поисками, дабы вытащить меня из дома. Ты не шутил. Так было каждый раз, когда ты предлагал куда-то пойти? Выпить пива вечером, напечатать снимки или всем вместе скататься в Уитби? Все это было только для того, чтобы меня отвлечь? Дать твоему отцу возможность прийти сюда, сделать нужные замеры, показать квартиру покупателям, сфотографировать или…

— Ты говоришь так, будто мне этого хотелось! И в Уитби я собрался не только из-за тебя. Мне нужно было развеяться. Отец позвонил, сказал, что приедет. Мне нужно было куда-то поехать, и мне нужен был друг. Мне хуже, чем тебе, Джейс. Это была моя мечта.

— И ты так легко от нее отказываешься?

— Попробуй сам прожить всю жизнь с невостребованным интеллектом. Попробуй сам всю жизнь подтверждать слова своего отца, когда пытаешься их опровергнуть. Он думает, что я полное дерьмо. Думаешь, мне хотелось сообщать об этом лучшему другу?

— Вспомни, что ты сам мне говорил. Что я должен напечатать фотографии, найти эту девушку, воспользоваться шансом.

— Я хотел, чтобы у тебя появилась надежда, Джейсон.

«Надежда». Опять это слово.

— А ты? Как у тебя обстоит с надеждой?

— Ладно тебе. Я сказал, что это была моя мечта. Отец дал мне шанс, но оказался прав: мечты не сбываются. Именно этим они отличаются от реальности. У меня было столько же шансов на успех, сколько… не знаю…

— Сколько у меня — найти эту девушку.

— Да! — воскликнул он, неожиданно разозлившись. — Да, если тебе так понятнее. Но это не значит, что не стоило и пытаться, правда? Но с моей мечтой покончено. Я пытался, но у меня не вышло. Отец дал мне год. Знаешь, сколько я заработал вчера? Полтора фунта за старую копию «Соник-2». Людям нужны новые игры, они не заходят в мой магазин. Покупатели идут в «Гейм», или в «Эйч-эм-ви», или в другой, который, как они хотят верить, на следующей неделе по-прежнему будет на месте. У меня была своя ниша, мне так казалось, но отец твердил мне снова и снова, что ниши никому не нужны во время экономического кризиса. Его бизнес на Брик-лейн процветает, он хочет сосредоточиться на нем, и в стране нет ни одного экономиста, кто с ним бы не согласился.

— Значит, все? С магазином покончено?

— Это его дом. Его деньги. Это никогда даже не обсуждалось. Но послушай, может быть, никто и не купит магазин еще много месяцев или даже лет. Тот старый магазин домашних животных на углу продается уже сто лет. Так что квартира пока остается! Я не хотел тебя беспокоить. Ты мой лучший друг, Джейс. Мы можем жить тут еще очень долго.

У меня было мало денег, мало перспектив, а надежды теперь еще меньше, чем всего остального. Одно дело, когда я надеялся, что из той встречи на Шарлотт-стрит выйдет что-то хорошее. И совсем другое, когда я понял, что даже Дэв считал эту затею глупостью. Я чувствовал себя выставленным на посмешище, обманутым, и у меня больше не оставалось никакой надежды.

Я окинул взглядом комнату, в которой, как мне было совершенно ясно, мы не будем жить очень долго. Во всяком случае, я точно нет. Я вышел из дома и попытался утопить в алкоголе свой гнев, а когда понял, что не хочу идти домой, но не знаю, куда еще пойти, я взял телефон и набрал номер. Она взяла трубку и сказала:

— Зайди ко мне. Сейчас же.

А как же девушка?

Девушка оказалась всего лишь мечтой, а мечты, как говорит мой хороший друг Девдатта Пател, имеют обыкновение не сбываться.

«Что можно уронить, то держат в руке, но то, что в сердце, останется со мной до самой смерти».

Пословица племени шона, Зимбабве

Привет. Вас уже семнадцать? Достаточно для вечеринки. Мы могли бы напиться, не разговаривая друг с другом, а потом пойти домой и написать об этом в блоге.

Мартин из Малайзии: тебе это должно понравиться. Сегодня в метро, проезжая Гудж-стрит, я вспомнила объявление из бесплатной газеты — в нем какой-то мужчина признавался в любви незнакомке.

Обычно я не читаю их, поскольку мне кажется это слишком неделикатным. Кроме того, я боюсь, однажды прочитав такое объявление, решить, что оно предназначено мне. И тогда мне придется выйти за него замуж из благодарности.

Разумеется, все можно понять так, будто оно предназначено для тебя. К примеру: «Девушка в красном топике, я видел тебя из окна кабинета врача-венеролога. Я только что узнал плохие новости, но ты смогла поднять мне настроение». И потом весь день ты будешь спрашивать знакомых, что принято надевать на свидание с венерическим больным.

В любом случае мое внимание привлекло следующее: «Я видел тебя, ты еле держалась на ногах в метро. Я надеялся, что вагон качнет и ты упадешь на меня, но этого не случилось».

Сперва я улыбнулась и перевернула страницу, все уже привыкли к подобному в бесплатных газетах. Так же как к сообщениям о том, что кто-то познакомился при необычных обстоятельствах, так как они всегда заканчиваются фразой «пара недавно объявила о помолвке» или чем-то вроде этого.

Мне интересно, чувствовал ли мужчина, написавший девушке, еле державшейся на ногах в метро, что он чем-то рискует. Начинало ли его сердце биться быстрее при мысли о возможностях, открывающих, как он надеялся, перед ним?

Разве мы все не мечтаем о том, чтобы нас искали, о нас думали, в нас нуждались? Не важно, знаем ли мы этого кого-то или нет. Разве мы все не хотим, чтобы наша история закончилась словами «пара недавно объявила о помолвке»?

Может быть, это просто минута слабости. Я уверена: о чем бы мы ни мечтали, в итоге нам всем придется завести кошек, чтобы не чувствовать себя одинокими.

А я терпеть не могу кошек.