План знакомства с Джеральдом Монсаром Тони разработал в мельчайших деталях.

Монсар был яркой фигурой в деловом мире Лондона. Один из финансовых воротил Сити, наживший громадное состояние на биржевых спекуляциях — Джеральд Монсар размахом своей деятельности волновал воображение Тони.

Энтони сознавал, что искать встречи в Сити с человеком масштаба Монсара для него, Тони, было дело безнадежным.

Тони решил прибегнуть к хитрости.

Он знал, что летом Монсар проживал в своей загородной резиденции в Суссексе. По воскресеньям в черном «роллс-ройсе» «король» отправлялся на часовую прогулку.

Однажды в воскресенье…

— Но я думала, что вы, спускаясь с холма, увидите меня, — продолжала девушка. — Я заметила вас и полагала, что вы услышите мой гудок…

— Я не слышал гудка, — вздохнув, ответил Энтони. — Но это теперь не имеет значения… Я сам во всем виноват… Однако боюсь, что моя «старушка» превратилась в развалину…

Через несколько секунд девушка стояла рядом с Энтони и с грустью смотрела на «развалину»…

— Если бы я не догадался свернуть в канаву, мы с вами неминуемо бы столкнулись, — невозмутимо заметил он. — Впрочем, я согласился бы скорее вовсе разбить машину, чем причинить вам малейшую царапину…

Девушка сокрушенно вздохнула.

— Слава богу еще, что ваша машина так стара! Конечно, мой отец…

Энтони обиделся.

— Ну это… как сказать… Она только с виду кажется такой старой… Но…

— Не возражайте! — своенравно перебила его девушка. — Это устарелая модель. Вероятно, она вышла из мастерской … сто лет назад. Ведь это «бентли», не правда ли? У всех новых машин «бентли» совершенно другой кузов…

— Да, конечно, — с достоинством проговорил Энтони. — Я люблю старину, и у моей машины действительно старомодный кузов. Но он новый и был поставлен на совершенно новом шасси… Вам стоит лишь внимательно вглядеться в него. Покраска, например, совершенно свежая.

— Да, потому что вы сами недавно красили его, — быстро возразила девушка. — Конечно, краска еще свежая. Скажу вам даже, что машина выкрашена краской «бинко», которая рекламируется во всех спортивных журналах: «бинко высыхает через два часа».

Она дотронулась до кузова и с лукавой усмешкой добавила:

— Но обычно краска эта просыхает лишь через месяц… Признайтесь, ведь вы выкрасили свою старушку недели две назад? Не так ли?

Энтони дипломатично промолчал.

И девушка, мгновенно смягчившись, продолжала уже более дружеским тоном:

— Вы поступили очень благородно… Отец мой будет вам весьма признателен…

Вера Монсар снова огорченно взглянула на покореженный кузов «бентли».

— Может быть, его можно вытащить из канавы и отремонтировать? — робко спросила она.

Энтони развел руками и вздохнул.

— Я могу подвезти вас, — предложила Вера.

— Здесь есть где-нибудь поблизости телефон? — деловито осведомился Тони.

— Мы поедем к нам, — решила девушка. — Оттуда вы сможете позвонить по телефону… Кроме того, я хочу, Чтобы вы поговорили с моим отцом… Он, конечно, не захочет, чтобы вы несли убытки за свой благородный поступок.

Получив, наконец, долгожданное приглашение, молодой человек поблагодарил и уселся в «ройс» рядом со своей спутницей.

В свои девятнадцать лет Вера Монсар была очаровательным белокурым созданием с огромными серыми глазами. Несмотря на ангельскую внешность, в ней просыпался настоящий бесенок при каждом появлении любого претендента либо на ее руку, либо на руку ее отца. Выросшая полусиротой (Монсар рано овдовел), отца Вера боготворила; и к тому же, обладая трезвым взглядом на вещи и немалой деловой хваткой, была Джеральду Монсару дельной советчицей и преданным другом.

Вера любила быструю езду. При въезде в парк она сделала поворот на полном ходу, едва не врезалась в чугунные ворота и понеслась по широкой липовой аллее с бешеной скоростью. Энтони с облегчением вздохнул лишь тогда, когда они, наконец, остановились у роскошного белого дома.

Мистер Джеральд Монсар был плотный лысый мужчина с седыми усами и насупленными седыми бровями. Он молча выслушал рассказ дочери о том, как она едва не сделалась жертвой автомобильной катастрофы.

Когда девушка замолчала, Энтони нашел нужным присовокупить:

— Мисс Монсар ни в чем не виновата. К несчастью, я не слышал гудка. Я могу подтвердить, что она ехала с совершенно разумной скоростью… Виноват только я.

Энтони был большим знатоком людей, в особенности — богачей. Он долго изучал эту разновидность и понял, что они легко попадаются на удочку ухода от ответственности перед законом посредством своих бумажников: щедрость — одна из радостей богачей. Они скорее согласятся раздарить тысячу фунтов, нежели уплатить спорный шиллинг.

Широкое лицо мистера Монсара расплылось в улыбке. Он ласково посмотрел на Энтони:

— Но… не могу же я допустить, чтобы вы потерпели убыток, мистер…

— Ньютон, — подсказал Энтони.

— Мистер Ньютон? — переспросил толстяк, как бы что-то припоминая. — Совладелец резиновой мануфактуры «Ньютон, Бойд и Вилькинс»?

— Нет, — гордо заявил Энтони, — я не имею с этой фирмой ничего общего.

— Быть может, вам принадлежит горшечная фабрика Ньютонов? — продолжал свои расспросы хозяин.

— Нет, — с презрением ответил Энтони. — Никогда не интересовался этой отраслью промышленности.

После того как мистер Монсар удостоверился, что Энтони не принадлежал ни к одной из известных фирм, интерес его к молодому человеку сразу пропал.

— Дорогуша, — обратился он к дочери, — что же нам делать?

Девушка улыбнулась, показав при этом рад ослепительно белых зубов.

— Думаю, папа, что нам прежде всего следует пригласить мистера Ньютона позавтракать с нами! — с улыбкой предложила она.

Монсар с радостью ухватился за это предложение.

— Я заметил, что вам уже известна моя фамилия, — сказал он, обращаясь к Энтони. — Вероятно, моя дочь уже успела…

Энтони улыбнулся.

— Я хорошо знаю Сити, — заметил он. — Ваше имя достаточно известно в Лондоне, и нет делового человека, который бы не знал, что у вас имение в Суссексе.

— Понимаю, — промолвил толстяк.

— Вы служите в Сити, мистер Ньютон? — осведомился Монсар.

Энтони кивнул утвердительно.

Он обзавелся небольшим офисом в первом этаже одного из домов в Сити; на двери красовалась дощечка с его именем.

Вера Монсар пригласила в столовую.

Энтони в душе ликовал: он не мог и мечтать, что предприятие его окончится таким успехом. Ему приходилось слышать, что у миллионера Монсара есть дочь, однако он не предполагал, что она такая красавица и что ему придется столкнуться на дороге именно с ней, а не с отцом.

После завтрака Монсар увел гостя в библиотеку и, указав на полку со своими любимыми книгами, предложил отдохнуть после тревог воскресного утра.

Энтони с наслаждением уселся в мягкое кожаное кресло.

Громадное окно библиотеки выходило на мраморную террасу, на которой, оживленно о чем-то беседуя, прогуливались отец и дочь.

Энтони незаметно придвинул кресло к самому окну и стал жадно прислушиваться. Когда отец и дочь проходили мимо него, девушка сказала:

— Он гораздо приятнее того… последнего…

Мистер Монсар утвердительно кивнул.

Энтони вытянул шею и насторожился.

Проходя во второй раз, девушка прошептала:

— И он неглуп…

А в ответ мистер Монсар что-то неразборчиво проворчал.

Энтони, конечно, догадался, что речь шла о нем. Дальнейших замечаний молодой девушки он, однако, при всем своем старании расслышать не мог.

Потом они куда-то исчезли, по-видимому, вошли в дом или спустились в сад.

Энтони уже хотел отправиться на поиски хозяев, когда дверь библиотеки бесшумно открылась. На пороге стоял сам финансовый король.

— Мне хочется поговорить с вами с глазу на глаз, мистер Ньютон, — сказал он, усаживаясь против молодого человека. — Мне кажется, что вы могли бы быть весьма полезны мне и моей фирме…

У Энтони от радостной неожиданности захватило дух. Он пробормотал что-то невнятное и стал ожидать дальнейших пояснений.

— Вы бывали в Брюсселе? — спросил мистер Монсар.

— Да. Я отлично знаю этот город, — с готовностью ответил Энтони.

Он никогда не бывал в Бельгии, но тотчас сообразил, что найдет нужные сведения в любом путеводителе.

Мистер Монсар погладил свой выбритый подбородок и сосредоточенно сдвинул брови.

— Мне вас бог послал! — воскликнул он. — Я давно ищу человека, которому можно было бы доверить весьма ответственное поручение. Я только что обсуждал этот вопрос с дочерью… Надеюсь, вы простите мне эту маленькую бестактность?

Энтони охотно простил бы ему гораздо большую бестактность.

— Дочь моя удивительно точно оценивает людей с первого взгляда, — продолжал финансист. — Вы произвели на нее самое благоприятное впечатление…

Мистер Монсар помолчал мгновение и продолжал:

— Я попрошу вас сегодня же вечером отправиться в Брюссель. Вы останетесь там до среды. Между прочим, у вас достаточно денег для путешествия?

— О… да… — небрежно ответил Энтони.

— Отлично. Я дам вам запечатанное письмо и попрошу вскрыть его в среду утром в присутствии моего брюссельского агента, месье Ламона из фирмы «Ламон и Ламон». Вероятно, вам приходилось слышать об этих выдающихся финансистах?

— О!.. Конечно!.. — воскликнул молодой человек.

— Ваша миссия будет тайной… Вы никому не должны говорить о ней… Вы меня понимаете? — прибавил финансовый король.

Энтони утвердительно кивнул.

— По счастью, англичанам для въезда в Бельгию не требуется никаких формальностей с паспортами, — продолжал хозяин. — Советую вам не терять времени. Вот письмо…

Он вынул из бокового кармана запечатанный конверт. Энтони быстро взглянул на адрес:

«Мистеру Ньютону. Прошу вскрыть в присутствии месье Сесиля Ламона в Брюсселе».

— Не могу обещать вам, что за исполнение этого поручения вы будете щедро вознаграждены… — прибавил финансист. — Но мне кажется, что оно принесет вам пользу во многих отношениях.

Энтони радостно улыбнулся в ответ и воскликнул:

— Я отправлюсь тотчас же, сэр! Когда мне приходится исполнять подобного рода важные поручения, я не люблю терять времени…

— Вы поступаете весьма мудро, — одобрительно заметил хозяин.

Энтони втайне надеялся увидеть перед отъездом мисс Монсар, но был разочарован: у крыльца его поджидал только автомобиль с обычным шофером.

Проезжая мимо канавы, в которой все еще стоял его разбитый «бентли», Энтони самодовольно усмехнулся: он не жалел о случившемся…

По приезде в Брюссель Энтони тотчас же отыскал месье Ламона; тот оказался тучным человеком с длинной всклокоченной бородой. Он был немало удивлен внезапным приездом неизвестного ему молодого англичанина.

— От мистера Монсара? — с оттенком почтения в голосе переспросил он. — Мистер Монсар не предупреждал меня о вашем приезде… Быть может, дело касается нового биржевого синдиката?

— Поручение мое окружено строжайшей тайной, — с важностью ответил Энтони, понизив голос.

Месье Ламон почтительно выслушал это объяснение, поминутно одобрительно кивая.

— Ваше умение хранить чужие тайны делает вам честь, — несколько торжественно произнес он. — Я могу быть вам полезен во время вашего пребывания в Брюсселе? Не хотите ли пообедать вместе со мной сегодня вечером в нашем клубе?

Энтони был искренне рад приглашению: денег, привезенных им с собой, оказалось далеко недостаточно.

Во время обеда месье Ламон вновь завел речь о мистере Монсаре.

— Замечательный человек, не правда ли, мистер Ньютон? — воскликнул он. — Вероятно, вы — его друг?

— Не совсем, — заметил Энтони. — Разве можно быть «другом» такого великого человека? Можно только удивляться и восторгаться им!

— Верно! — восхищенно подтвердил бельгиец. — А дочь его! Вот красавица!

Он поцеловал кончики пальцев и добавил:

— И умница, умница какая! А?..

Энтони полностью был с ним согласен.

— Бьюсь об заклад, что дело касается турецкого займа, — воскликнул месье Ламон, весело подмигнув своему гостю, после того, как они осушили бутылку старого бургундского.

Энтони снисходительно улыбнулся.

— Я думаю, вы не осудите меня, если я умолчу о цели моей миссии, — не без важности ответил он.

— Конечно… Конечно… — согласился бельгиец. — Ваше молчание делает вам честь… Однако, быть может, вы приехали по поводу австрийского займа?..

Энтони с достоинством промолчал.

— Я могу вскрыть свой пакет только у вас в бюро.

Месье Ламон рассыпался в извинениях.

Энтони, впрочем, и самому не терпелось узнать содержание таинственного письма, и в среду утром, как только открылась контора, он был уже у месье Ламона.

Когда он вскрывал конверт, его руки дрожали от волнения: он так верил, что в жизни его наступил счастливый перелом!

К удивлению — письмо было не от мистера, а от мисс Монсар. Оно гласило:

«Сэр, мой отец хотел заявить о вас в полицию, или, по крайней мере, окунуть вас в пруд, чтобы кик следует проучить. Я уговорила его не делать этого: мне не хотелось, чтобы столь печальная участь постигла такого изобретательного молодого человека. Вы — тридцать четвертое по счету лицо, завязывающее знакомство с нами не совсем… обычным путем: меня „защищали“ от ужасных бродяг (нанятых, разумеется, самими же „спасителями“), меня дважды толкали в реку и героически спасали… Трое молодых людей „случайно“ подвернулись под ружья моего отца и были им ранены, когда он охотимся на зайцев. И по крайней мере пять человек попали под его автомобиль, когда он проезжал с нашей виллы на станцию…

Вера Монсар».

Мы вполне оценили вашу изобретательность: должна сознаться, что в первую минуту я действительно поверила, что это — несчастный случай. Для проверки, однако, я позвонила в местный гараж и узнала, что ваш автомобиль стоял там в течение двух недель, пока вы приводили его в приличный вид и красили знаменитым на всю Англию „бинко“. Желаю вам большей удачи в следующий раз.

Энтони перечел письмо трижды. Лишь тогда он обратил внимание на вложенный в конверт лист бумаги с подписью самого мистера Монсара:

«Господину Ламону.

Джеральд Монсар».

Прошу вас уплатить мистеру Ньютону сумму, достаточную для путешествия в Лондон и для путевых расходов.

Месье Ламон с интересом наблюдал за молодым человеком.

— Надеюсь, теперь вы сообщите мне цель вашей поездки и содержание письма? — сгорая от любопытства, воскликнул он.

К этому времени Энтони успел вполне овладеть собой: он преспокойно сложил письмо и положил его в карман.

Затем, снова посмотрев на бумажку с подписью финансового короля, он с важностью произнес:

— Я крайне сожалею, что лишен возможности открыть вам цель моей миссии. Я спешно должен выехать в Берлин, Вену и Константинополь… Оттуда мне придется на несколько дней заехать в Рим по дороге в Танжер… Через месяц я буду в Гибралтаре, а там сяду на пароход, чтобы отправиться в Англию…

И он полным достоинства жестом протянул бельгийцу письмо мистера Монсара.

«Прошу вас уплатить мистеру Ньютону сумму, достаточную для путешествия в Лондон и для путевых расходов»,

— громко прочел Ламон, — Сколько же вы желали бы получить, месье? — почтительно справился он.

— Я думаю, что обойдусь шестьюстами фунтами, — небрежно бросил Энтони.

Месье Ламон поспешил отсчитать и вручить ему шестьсот фунтов.

Через несколько дней мистер Монсар, получив от своего агента уведомление о выплаченной мистеру Ньютону сумме, в ярости поспешил к дочери.

— Какой мерзавец! Какой жулик! — завопил он.

— О ком ты говоришь, папочка? — спокойно спросила дочь. Вокруг тебя столько мерзавцев и жуликов…

— Этот! Мистер Ньютон!.. — воскликнул отец. — Я велел Ламону возместить ему путевые издержки… И он слизал у меня шестьсот фунтов.

Девушка звонко расхохоталась.

— Он наплел Ламону всякую чепуху, — продолжал взбешенный Монсар. — Будто ему нужно вернуться в Англию через Берлин, Вену, Константинополь и Рим…

— Что ж! Благодари Бога, что он не пожелал возвращаться через Владивосток и Америку.