Облокотившись на серый камень балюстрады, Лесли смотрела вниз на золотые цепи хризантем. Далее виднелись гроздья поздних роз.

— Какое прекрасное место! — задумчиво произнесла она. — Не удивляюсь, что вы так любите его. Как давно ваша семья владеет всем этим, Дик?

— Восемьсот лет! — ответил он.

Гарри все не было — за ним пришлось посылать дважды, прежде чем он появился.

— Какой начитанный парень, Дик, — сказал он о Путлере, медленно разрезая сэндвич. — К несчастью, он не читает по-немецки, но я посоветовал немедленно заняться его изучением и брать уроки… У вас есть все, что нужно, Лесли? — неожиданно спросил он. — Как поживает ваш брат?

Только дважды за время разговора он обратился непосредственно к ней. Один раз, спросив об Артуре, другой раз, когда сделал замечание относительно предполагаемой свадьбы.

— Свадебная церемония и все ей сопутствующее, по моему мнению, несколько напоминает балаган. — Все эти вуали невесты, флердоранжи… В Америке, мне рассказывали, сплошь и рядом венчаются, не выходя из гостиной. Нельзя ли и нам организовать что-либо подобное, Дик? Наш епископ — довольно обязательный старичок.

— Заставьте Путлера уговорить его. Он, кажется, авторитет в церковных вопросах, — посоветовал Дик.

— Этот уважаемый человек — авторитет во многих вопросах, — с неподдельным энтузиазмом подхватил Гарри. — Он сказал мне, что, очевидно, где-нибудь да существует криптограмма, способная дать ключ к нахождению сокровищ, — и, увидев улыбку на лице девушки, обрадовался. — Если мы все и гоняемся за тенями, Лесли, то за очень и очень солидными тенями, поверьте. Путлер по этому поводу думает…

Они молча выслушали, что думает по этому поводу Путлер, не найдя в его мыслях чего-нибудь нового или экстраординарного.

Дик заметил, что в присутствии Гарри Лесли чувствовала себя напряженно и неловко, вздрагивая при каждом к ней обращении, сама же она в разговор не вступала. Только когда с торопливым извинением Гарри покинул их и снова вернулся в библиотеку, девушка оживилась.

Когда дверь за Гарри захлопнулась, она вернулась к столу и с легкой гримасой уселась на место.

— Это, кажется, было не очень вежливо — покидать наше общество. Но право, Дикки, мне не интересны те вещи, которые так дороги Гарри. О чем будет говорить он, когда найдутся сокровища?

— Сокровища? Вы говорите о золоте? Ну, тогда он, может быть, станет говорить о вас.

Она ответила с сомнением в голосе:

— Я слишком молода, чтобы интересовать Гарри. Мне должно было быть, по крайней мере, лет на триста больше, чтобы заслужить его внимание. Расскажите мне лучше что-нибудь о вашем сыщике. Пока что он понравился мне. Он будет нашим ангелом-хранителем? Хотела бы я, чтобы он и у нас пожил с недельку.

— Вы действительно боитесь?

Она с минуту подумала прежде чем ответить:

— Мне кажется, что да. Когда я была еще ребенком, то первые германские воздушные налеты подавляли меня, вторые были интересны, следующие уже были просто-напросто воздушными налетами и не вызывали никакого волнения. Что же касается черного аббата, Дик, то он порядком страшноват. Вы, кажется, говорили мне, что Гарри тоже боится его?

— Не стану отрицать.

— Но почему?

— Гарри у нас человек нервный. Когда такая нервность в крови, нелепо говорить о трусости или о смелости. Это от него не зависит. Я, например, родился вообще без всяких нервов, и поэтому, увидя меня в погоне за черным аббатом, вы подумали бы, что я необычайно храбр. На самом же деле у меня не хватает воображения.

— Неправда, — запротестовала девушка. — Зачем вы наговариваете на себя?

— Это из скромности, — шутливо ответил он, и в этот момент они увидели Путлера, прогуливающегося по дорожке среди роз с восточной стороны дома. Они тут же опустились с террасы и присоединились к нему.

— Прекрасное место, — заметил Путлер, с восхищением покачивая головой. — Еще нигде не видел я такой массы роз, за исключением базара в Ковент-Гарден, но там они не розы, а просто товар!

— Я сказал мисс Джин, что вы детектив, Путлер.

— Вы знаете мисс Джин лучше, чем я, — добродушно ответил он. — Но если судить с моей точки зрения, то на свете гораздо лучше жить, держа язык за зубами. Извините меня за грубость, — поторопился добавить он, — но это всего-навсего моя манера думать и разговаривать.

Они пересекли розовый сад и шли теперь по поляне. Под одной из больших и развесистых елей Путлер остановился, чтобы досказать свою мысль, но в это время мимо лица детектива просвистела пуля и впилась в кору дерева. Из-за зарослей рододендронов, росших в двухстах ярдах от полянки, показался небольшой голубой дымок.

— Ложитесь на землю! — хрипло воскликнул Дик и толкнул девушку на землю.

Вторая пуля ударила несколько ниже, пролетев на волосок от уха девушки.

— Кому-то в тех кустах я пришелся явно не по вкусу, — проворчал Путлер. Вытащив из кармана длинноствольный «Браунинг» и полусогнувшись, он помчался к зарослям рододендронов, делая на бегу зигзаги.

Раздался третий выстрел. Бежавший Путлер упал ничком и застыл.