В Бродмурской психиатрической клинике для душевнобольных преступников не принято, можно даже сказать, запрещено обращать внимание тех немногих, кто имеет право посещать это заведение, на кого-то из пациентов, каким бы печально знаменитым ни был этот человек, и какой бы интерес ни вызывала его дурная слава у публики, до того как врачебная комиссия и милосердные судьи упрятали его в этот лишенный надежды приют. И все же служители больницы часто кивали в сторону Джона Флака, высокого тощего старика в свободной тускло-коричневой робе, который медленно бродил по двору, заложив руки за спину, низко опустив голову, ни с кем не разговаривая, и к которому мало кто обращался.

— Это Флак… Тот самый Флак, самый умный преступник в мире… Сумасшедший Джон Флак… девять убийств…

Остальные содержавшиеся в Бродмуре убийцы в странные редкие минуты просветления испытывали немалую гордость от соседства со стариной Джоном. Офицеры, которые закрывали старика на ночь в камере и наблюдали за его сном, на него не жаловались, потому что вел он себя смирно и за все проведенные здесь шесть лет его ни разу не охватывали те приступы буйства, которые так часто оканчиваются больничной койкой для какого-нибудь невинного бедолаги и камерой с обшитыми резиной стенами для окончательно обезумевшего виновника неприятного происшествия.

Большую часть времени Джон Флак писал и читал, потому что был он своего рода гением пера, причем писал с удивительной скоростью. Свой великий труд он посвятил преступности и исписал уже сотни тетрадок. Комендант относился к его увлечению с одобрением, даже разрешал ему хранить у себя тетради, рассчитывая со временем пополнить ими свой и без того интересный музей.

Однажды, в качестве огромной уступки, старина Джон позволил коменданту почитать одну из своих тетрадей, и, увидев название, комендант не смог скрыть изумления. На обложке значилось: «Методика ограбления банка с двумя охранниками». Комендант, бывший военный, прочитал эту своеобразную инструкцию на одном дыхании, время от времени почесывая голову, ибо документ этот, написанный ровным аккуратным почерком Джона Флака, точностью и продуманностью напоминал дивизионный план наступления. Не осталась без внимания ни одна мелочь, была предусмотрена каждая случайность. Здесь даже приводился рецепт снадобья, при помощи которого нужно «нейтрализовать охранника, дежурящего с внешней стороны», с примечанием, которое сто́ит того, чтобы быть процитированным:

«Если же снадобье это добыть не удастся, советую исполнителю обратиться к какому-нибудь деревенскому врачу с такими симптомами… Врач пропишет определенное лекарство в небольших дозах. Нужно будет собрать шесть флаконов этого лекарства и получить из них необходимое снадобье следующим способом…»

— И много вы уже такого написали, Флак? — удивился офицер.

— Такого? — Джон Флак пожал худыми плечами. — Я этим занимаюсь для развлечения, просто чтобы проверить память. Я написал шестьдесят три книги, и работы эти совершенны. За те шесть лет, которые я провел здесь, я не придумал ни единого усовершенствования своей старой системы.

Что это, шутка? Полет нездоровой мысли? Комендант, хоть и знал прекрасно, из какого теста слеплены его подопечные и чего от них можно ожидать, терялся в догадках.

— Вы хотите сказать, что написали энциклопедию преступлений? — недоверчиво спросил он. — И где же она хранится?

Тонкие губы старика презрительно искривились, но он не ответил.

В шестидесяти трех рукописных томах содержались знания, накопленные Джоном Флаком в течение всей жизни, и этим достижением он гордился.

В другой раз, когда комендант поинтересовался этим удивительным литературным трудом, Флак сказал:

— Тот человек, в чьи руки это попадет, сможет заработать огромное состояние… — И, подумав, добавил: — Если, конечно, он умен и книги попадут к нему в скором времени, потому что сейчас, в нашу эпоху научных открытий, то, что удивляет новизной сегодня, завтра встречается на каждом шагу.

Вообще-то комендант не сразу поверил в существование этих книг, но уже очень скоро после этого разговора ему пришлось изменить мнение. Скотленд-Ярд, организация серьезная, не имеющая привычки гоняться за химерами, прислала в Бродмур некоего старшего инспектора Симпсона, человека, который был напрочь лишен воображения, за что и ценился на службе. Его разговор с полоумным Джоном Флаком был недолгим.

— Насчет твоих книг, Джек, — сказал он. — Будет ужасно, если они попадут не в те руки. Равини говорит, что у тебя где-то сто томов припрятано…

— Равини? — оскалился в улыбке старина Джон Флак. — Послушайте, Симпсон, вы же не собираетесь меня в этом ужасном месте до конца моих дней держать, верно? Если собираетесь, я вам так скажу: когда-нибудь я выберу ночь потемнее (можете, если хотите, так коменданту и передать) и дам отсюда деру. И вот тогда мы потолкуем с этим Равини.

Голос его зазвучал пронзительно, даже визгливо, знакомый Симпсону огонь вспыхнул в глазах старика.

— У вас есть мечта, Симпсон? У меня их целых три! Во-первых, я придумал новый способ разбогатеть на миллион, но это не важно. Вторая моя мечта — Ридер, можете ему это передать. Я мечтаю повстречаться с ним один на один приятной темной, туманной ночкой, когда полицейские не могут определить, с какой стороны слышны крики. А третья моя мечта — это Равини. У Джорджа Равини есть только один шанс избежать встречи со мной — умереть своей смертью до того, как я отсюда выберусь!

— Ты с ума сошел! — вырвалось у Симпсона.

— Поэтому я здесь и торчу, — рассудительно заметил Джон Флак.

Эта беседа с Симпсоном и предыдущая с комендантом были самыми длинными разговорами Флака за все шесть лет, проведенных им в Бродмуре. Когда знаменитый преступник не писал, чаще всего он молча расхаживал по двору больницы, угрюмо глядя себе под ноги. Иногда он доходил до определенного места рядом с высокой стеной, и говорят, что там он перебрасывал на волю письма, что, впрочем, очень маловероятно. Более вероятно то, что для этих целей он нашел посыльного, который выносил во внешний мир его многочисленные таинственные послания и приносил оттуда короткие односложные ответы. Он очень близко сошелся с начальником караула своего отделения, и однажды рано утром этого человека нашли с перерезанным горлом. Дверь отделения была распахнута — Джон Флак вырвался во внешний мир воплощать свои мечты.

 

1

Две вещи не давали покоя Маргарет Белмэн, пока она добиралась южным экспрессом до Селфордской узловой станции и далее по боковой линии до Силтбери. Во-первых, и это совсем не удивительно, — стремительные перемены, происходящие с ней, и то, каким образом они уже сказались на мистере Ридере, спокойном, уравновешенном мужчине средних лет.

Когда она заявила о своем намерении уехать за город и устроиться там на работу, он мог бы и огорчиться; по крайней мере, некоторый оттенок сожаления был бы вполне уместен. Он же, напротив, заметно оживился и как будто даже обрадовался.

— Боюсь, что я не смогу часто бывать в Лондоне, — сказала она.

— Замечательно! — просиял мистер Ридер и добавил еще что-то насчет того, как полезно иногда сменить обстановку и как чудесно жить на лоне природы. Вообще-то, в таком прекрасном настроении она не видела его уже несколько недель, и, надо сказать, это было довольно неприятно.

Милое личико Маргарет Белмэн поморщилось при воспоминании о том, какое ее тогда охватило разочарование и какая досада. Разумеется, после таких слов мысли о том, чтобы отказаться от этого места, испарились. Нет, она, конечно же, не считала, будто место секретарши с годовым окладом в шестьсот фунтов ей обеспечено. Более того, она совершенно не подходила для этой должности, никакого опыта работы в гостиничном бизнесе у нее не было, да и вообще, шансы на то, что ее возьмут на эту работу, были весьма призрачными.

Что же касается этого докучливого итальянца, который так настойчиво добивался знакомства с ней, то это был всего-навсего один из тех неприятных молодых людей, которые слишком хорошо знакомы любой девушке, вынужденной самой зарабатывать себе на жизнь, и в других обстоятельствах она бы уже давным-давно выбросила его из головы.

Но в то утро он шел за ней до самого вокзала и наверняка услышал, как она сказала провожающей подруге, что собирается вернуться в четверть седьмого. Конечно, достаточно было обратиться к любому полицейскому… но предать это огласке! Сердце любой разумной девушки дрогнет при мысли о подобном испытании. Так что придется с ним разбираться самой.

Не радужная вырисовывалась перспектива, и вместе двух этих причин оказалось вполне достаточно, чтобы испортить день, который при других обстоятельствах мог бы стать радостным и интересным. Ну а что до мистера Ридера…

Маргарет Белмэн хмурилась. Ей было двадцать три, в этом возрасте внимание незрелых юнцов уже не вызывает восторга. С другой стороны, и мужчины, которым около пятидесяти, тоже не кажутся особенно привлекательными. Да еще эти гадкие бакенбарды, из-за которых мистер Ридер ужасно похож на шотландского дворецкого. Нет, он, конечно, милый…

Однако решить окончательно, какие чувства она испытывала к мистеру Ридеру, то ли любовь, то ли раздражение, ей не удалось, поскольку поезд уже проехал узловую и взгляду ее предстала неожиданно маленькая станция Силтбери.

Станционный извозчик остановил понурую лошадку у небольшой калитки.

— Вам лучше по этой тропинке, мисс, — сказал он, указывая кнутом. — В аккурат к конторе мистера Дейвера и выйдете, она в самом конце.

Сметливый пожилой мужчина уже не раз возил молоденьких претенденток, желающих устроиться секретаршами в «Замок Лармс», и ему было нетрудно догадаться, что эта девушка (самая симпатичная из всех его предыдущих пассажирок) приехала сюда не отдыхать. Начать с того, что она была без багажа, да еще по рассеянности отдала кондуктору весь билет, так что тому пришлось нестись за ней сломя голову, чтобы вернуть половину на обратную поездку.

— Подождать вас здесь, мисс?

— Да-да, пожалуйста, — поспешно сказала Маргарет Белмэн, спускаясь из старенького двухместного экипажа.

— А вам назначено?

Возница был из местных, ну а местные обычно народ простой, и им можно простить некоторые вольности.

— Я-то спрашиваю не просто так, — аккуратно подбирая слова, пояснил он. — Понимаете, в «Замок Лармс» много девушек приезжает без приглашения, так хозяин с ними даже разговаривать не желает. Они, видишь ли, просто вырезают объявление и с ним к нему едут, хотя в объявлении том сказано: сначала напишите. Я к нему уже несколько таких, как вы, возил, и никто из них места не получил. О вас же пекусь!

Девушка улыбнулась.

— Вы могли бы предупреждать девушек об этом еще на станции, — весело ответила она. — Тогда им не пришлось бы тратиться на кеб. Да, мне назначено.

С того места у калитки, где она стояла, «Замок Лармс» был виден прекрасно. Здание это совершенно не было похоже на гостиницу, еще меньше оно напоминало дорогой частный пансион, которым, как было известно Маргарет, это заведение на самом деле являлось. Старую часть здания, где изначально располагался старый пансион, было видно сразу, хотя его серые прямые стены почти полностью скрывал плющ, который уже расползся и на новую часть здания, построенную позже.

Она бросила взгляд на ровную зеленую лужайку, на которой стояли несколько плетеных кресел и столиков, потом осмотрела розовый сад, пышущий цветом даже поздней осенью. За лужайкой располагалась сосновая рощица, похоже, тянувшаяся до края утеса. Маргарет даже удалось рассмотреть сизую ленточку моря и неясное облачко дыма, выпущенное каким-то невидимым за ровным горизонтом пароходом. Легкое дуновение ветра донесло до нее запах гвоздик, и она с наслаждением втянула в себя аромат.

— Восхитительно! — выдохнула девушка.

Возница кивнул, да, мол, неплохо, и снова указал кнутом.

— Вам туда, в тот маленький квадратный домик… Его только пару лет назад пристроили. Мистер Дейвер вроде как писатель, ему больше по душе писать, чем гостиницей своей заниматься.

Она раскрыла дубовую калитку и направилась по мощеной тропинке к убежищу писателя. С обеих сторон к дорожке подступали цветы, так что у нее даже возникло ощущение, что она идет через какой-то цветник.

Флигель имел одно высокое узкое окно и маленькую зеленую дверь. Наверняка Маргарет заметили, потому что, как только она подняла руку к медной кнопке звонка, дверь открылась.

Несомненно, это был сам мистер Дейвер. Высокий худой мужчина лет пятидесяти с желтым смешным лицом проказливого гнома и озорной улыбкой. Маргарет с большим трудом удалось не рассмеяться, когда она его увидела. Вытянутая верхняя губа мистера Дейвера сильно выдавалась вперед и нависала над нижней. Если бы не худоба и морщины, он бы очень походил на какого-то странного глуповатого доброго эльфа. Широко распахнутые, словно удивленные, карие глаза, сморщенный лоб и взлохмаченные, торчащие во все стороны волосы прибавляли ему сходства с домовым.

— Мисс Белмэн? — спросил он.

Он слегка шепелявил и имел привычку складывать перед собой руки, словно сильно переживал, что собеседнику может показаться, будто он плохо воспитан.

— Заходите, заходите в мою каморку, — сказал он и так выделил последнее слово, что Маргарет едва не рассмеялась.

«Каморка» оказалась весьма уютным кабинетом, одна стена которого была полностью заставлена шкафами с книгами. Закрыв дверь, он с коротким нервным смешком придвинул ей стул.

— О, я так рад, что вы приехали. Как добрались? Я уверен, поездка была приятной. А что в Лондоне? Наверное, жарко и душно? Боюсь, что так. Хотите чаю? Конечно, хотите!

Вопросы он задавал так быстро и сам же отвечал на них так стремительно, что она не успевала вставить и слова. Он поднял телефонную трубку и попросил принести чаю еще до того, как она выразила согласие.

— Вы молоды… Очень молоды, — грустно покачал головой он. — Двадцать четыре… Нет? Пишущей машинкой владеете? Глупый вопрос, правда?

— Я очень благодарна, что вы приняли меня, мистер Дейвер, — сказала она, — но я ни на секунду не сомневаюсь, что не устрою вас. У меня совсем нет опыта в гостиничном бизнесе, а по тому, какой оклад вы предлагаете, я понимаю, что…

— Тишина и покой, — прервал ее мистер Дейвер, серьезно покачав головой, — вот и все мои требования. Работы очень немного, но я хочу и от нее избавиться. У меня своей работы, — тут он махнул в сторону письменного стола, заваленного бумагами, — про́пасть. Мне нужна женщина, которая вела бы мои дела… Представляла бы мои интересы. Кто-то, кому я мог бы доверять. Знаете, я верю, что о людях можно судить по лицам. А вы верите? Вижу, верите. А еще по почерку… Вы тоже так считаете, прекрасно! Я даю объявления уже три месяца, я принял уже тридцать пять желающих. Это невообразимо! Их голоса… Ужас! Я сужу о людях по их голосам… О, и вы тоже! Когда вы в понедельник позвонили, я сказал себе: «Вот этот голос!»

Он так крепко сжал перед собой руки, что у него побелели суставы пальцев, и на этот раз Маргарет с трудом сдержала смех.

— Мистер Дейвер, я совсем ничего не знаю о том, как управлять гостиницей, но я думаю, что могу научиться, и мне, конечно, хочется получить это место. И оклад вы предлагаете совсем неплохой.

— Совсем неплохой, — негромко повторил мужчина и добавил: — Как смешно это звучит в сравнении! Моя экономка… О, вот и чай! Спасибо, миссис Бартон.

Открылась дверь, и вошла женщина с серебряным подносом. Она была очень аккуратно одета во все черное. Выцветшие глаза лишь слегка покосились в сторону Маргарет, пока она смиренно стояла в дверях, дожидаясь, когда мистер Дейвер договорит.

— Миссис Бартон, это новый секретарь компании. Ее нужно поселить в лучшем номере. В «Голубом»… Но… — Он взволнованно прикусил губу. — Может быть, это не ваш цвет?

Маргарет рассмеялась.

— Любой цвет мой, — воскликнула она. — Но я еще не решила…

— Миссис Бартон вас проведет по дому… Покажет ваше рабочее место и вашу комнату. Миссис Бартон!

Он указал на дверь, и, прежде чем девушка поняла, что делает, она уже вышла вслед за экономкой в узкий коридор, который соединял личный кабинет мистера Дейвера с домом. Маргарет провели в просторный зал с высокими стенами, который занимал переднюю часть здания.

— Банкетный зал. — Голос у миссис Бартон оказался тонким и на редкость невыразительным, привычка глотать окончания слов выдавала в ней уроженку лондонского Ист-Энда. — Мы его используем как комнату для отдыха. У нас всего три постояльца. Мистер Дейвер — человек особый. Зимой у нас намного больше гостей.

— Три постояльца! Не очень выгодное предприятие, — заметила девушка.

Миссис Бартон презрительно фыркнула.

— Для мистера Дейвера доход не главное. Общество ему важней. Да он и пансион тут устроил только потому, что ему нравится смотреть на людей, наблюдать, как они приезжают, уезжают. Душа у него к этому лежит.

— Что-что? — растерялась девушка. — Как это: душа лежит?

— Ну, нравится то есть, — ровным невыразительным голосом произнесла миссис Бартон.

За банкетным залом располагалась маленькая, гораздо более уютная гостиная с застекленными дверьми. На лужайке перед домом сидели трое. Они пили чай. Первый — престарелый священник с непроницаемым суровым лицом. Он жевал гренок и читал церковную газету, не обращая ни малейшего внимания на соседей. Вторая — девушка примерно одного возраста с Маргарет. Несмотря на бросающуюся в глаза бледность, она была очень красива. Девушка большими темными глазами взглянула на Маргарет, но тут же снова обратила взгляд на своего спутника, похожего на офицера мужчину лет сорока.

Маргарет и миссис Бартон поднялись по широкой лестнице на второй этаж, и только там экономка «представила» этих людей:

— Священник — это преподобный Дин из Южной Африки, леди — мисс Ольга Кру, а второй джентльмен — полковник Хотлинг… Это наши постояльцы. А вот и ваша комната, мисс.

Действительно, комната была превосходная. Можно сказать, что о такой комнате Маргарет мечтала всю жизнь. Она была не только прекрасно обставлена — в ней, как и во всех остальных комнатах «Замка Лармс» (как Маргарет позже выяснила), даже имелась собственная ванная. Стены ее были до половины обшиты панелями, под потолком проходили тяжелые деревянные балки. Маргарет догадалась, что паркет положен на старый каменный пол.

Осмотрев комнату, девушка вздохнула. Очень нелегко будет отказаться от этой должности… Но почему нужно отказываться? Этого она, хоть убей, не понимала.

— Чудесная комната, — сказала она, но миссис Бартон лишь обвела помещение равнодушным взглядом.

— Старая, — возразила экономка. — Не нравятся мне старые дома. — Я когда-то жила в Брикстоне…

Тут она замолчала, презрительно фыркнула и позвенела ключами в руке.

— Вы устроились, я полагаю?

— Устроилась? Вы имеете в виду, согласилась ли я на должность? Я пока не решила.

Миссис Бартон поглядела по сторонам каким-то отсутствующим взглядом, и у девушки сложилось впечатление, что она хочет как-то похвалить это место, сказать что-то такое, что убедило бы Маргарет все же решиться принять предложение.

— У нас хорошо кормят, — наконец произнесла экономка, и Маргарет улыбнулась.

Возвращаясь через гостиную, она снова увидела троих постояльцев маленького пансиона. На этот раз полковник прогуливался в одиночестве, а священник и девушка медленно шли через лужайку, о чем-то беседуя. Мистер Дейвер сидел за своим письменным столом, подперев высокий лоб рукой, и покусывал кончик ручки, когда миссис Бартон, закрыв за собой дверь, оставила их наедине.

— Комната вам, разумеется, понравилась. Значит, вы приступаете… Когда? Думаю, со следующей недели. Какое облегчение! Миссис Бартон вы видели. — Он перешел на доверительный шепот и озорно ткнул в сторону двери пальцем. — Теперь понимаете? Согласитесь, возможно ли это? Могу ли я доверить ей встретить герцогиню и давать советы герцогу? Или разрешать те маленькие споры, которые неизбежно возникают между гостями? Вы правы, не могу… Мне нужна леди… Нужна, просто необходима!

Он твердо кивнул, не сводя проказливых глаз с Маргарет, при этом выпирающая верхняя губа его странно искривилась, что должно было обозначать веселую улыбку.

— От этого, как бы вам сказать, страдает моя работа: мне постоянно нужно отвлекаться на всякие мелочные вопросы. Подумать только, мне приходится тратить время на то, чтобы сетку теннисную установить. Это невыносимо!

— А вы много пишете? — поинтересовалась Маргарет. Она почувствовала, что окончательное принятие решения надо оттягивать до последнего.

— Очень много. О преступлениях. О, вас это заинтересовало? Я работаю над энциклопедией преступлений! — многозначительным, даже торжественным голосом произнес он.

— Преступлений?

Он кивнул.

— Это одно из моих увлечений. Я богат и могу себе позволить увлечения. Все это место — мое увлечение. Я теряю четыре тысячи в год, но меня это устраивает. Я сам выбираю себе гостей. Если кто-то оказывается скучным и утомляет меня, я прошу его уехать… Говорю, что в его комнату въезжает другой человек. Мог бы я так поступать, если бы они были моими друзьями? Нет. Они мне не интересны. Эти люди просто населяют дом. Живут рядом со мной, и наблюдать за ними мне доставляет удовольствие. Так когда вы приступите?

Она ответила нерешительно:

— Я думаю…

— С понедельника? Превосходно! — Он схватил ее за руку. — Вы не должны чувствовать себя здесь одиноко. Если мои гости вам наскучат, приглашайте своих друзей. Они могут гостить у меня сколько захотят. Значит, до понедельника!

Когда она возвращалась по садовой дорожке к дожидавшемуся кебмену, ее все еще не покидало неясное чувство растерянности и совершенно отчетливое ощущение неуверенности.

— Ну как, мисс, получили место? — спросил дружелюбный извозчик.

— Думаю, да, — ответила Маргарет.

Она обернулась и посмотрела на «Замок Лармс». На лужайке перед домом никого не было, но чуть ближе показалась женская фигура. Однако лишь на миг в следующую секунду она скрылась среди кустов лавра, которые тянулись вдоль стены, огораживающей территорию маленькой гостиницы. Очевидно, там была какая-то тропинка. Руки миссис Бартон, а это была именно она, были прижаты к лицу, и, когда она шагнула в это убежище, до слуха удивленной Маргарет донеслись слабые всхлипы.

— Это экономка. Она немного того… с приветом, — спокойно пояснил извозчик.

 

2

Джорджа Равини нельзя было назвать уродом. По мнению самого Джорджа Равини, которое, разумеется, было несколько необъективным. На самом деле он был очень привлекательным мужчиной. Вьющиеся каштановые волосы, мужественные неаполитанские черты лица, рост, осанка. Но только если к этим преимуществам, данным ему от природы, добавить еще лучший костюм, который только может произвести Савил-Роу, безупречную серую шляпу, ротанговую трость с вкладной шпагой, на которую затянутая в дорогую серую кожаную перчатку рука опиралась, словно на эфес рапиры, начищенные до ослепительного блеска туфли и превосходные серые шелковые носки — лишь тогда картина станет законченной и получит подобающее обрамление. И самым ярким украшением этого произведения искусства были счастливые перстни Джорджа Равини. Он был суеверным человеком и искренне верил в силу талисманов. Мизинец его правой руки был унизан тремя золотыми перстнями, на каждом из которых сверкало по три больших бриллианта. На Саффрон-хилл, откуда Равини был родом, ношение счастливых перстней считалось традицией.

С его лица почти не сходила скучливо-насмешливая полуулыбка человека, для которого не осталось загадок и который не ждет от жизни ничего нового. И улыбка эта не была притворной, поскольку Джордж знал если не все, то почти все, что происходило в Лондоне или могло произойти. На свет он появился в однокомнатном домике на Саффрон-хилл и со временем сумел добиться того, что из бедного мальчонки, который делил кровать с цирковой обезьянкой отца, превратился во владельца не только шикарной квартиры на Хафмун-стрит, но и всего дома, где эта квартира располагалась. У него был огромный счет в «Континентал-банке»; один только доход, который приносили ему ценные бумаги, покрывал все его расходы; кроме того, на Равини работали два ночных клуба и игорный дом, не говоря уже о многочисленных других источниках прибыли. Слово Равини было законом от Лейтона до Кларкенуэлла, его приказам подчинялись в радиусе мили вокруг Фицрой-сквер, и ни один из главарей лондонских шаек не смел поднять голову без разрешения Джорджа, если не хотел, конечно, на следующий день очнуться в травматологическом отделении Мидлсексской больницы перебинтованным с ног до головы.

Сейчас он был занят тем, что ждал. Терпеливо ждал, время от времени поглядывая на золотые наручные часы и наблюдая благодушным взором за живыми потоками, извергающимися из выходов с платформ вокзала Ватерлоо.

На вокзальных часах была четверть седьмого; он очередной раз сверил их показания с собственным хронометром и принялся рассматривать толпу, хлынувшую с платформы номер 7. Через несколько минут он увидел девушку, которую дожидался, поправил галстук, чуть сдвинул набок шляпу и пошел ей навстречу.

Маргарет Белмэн была слишком поглощена своими мыслями, чтобы вспоминать об обходительном моложавом мужчине, который уже столько раз пытался познакомиться с ней старым способом — делая вид, что они уже где-то встречались. Более того, поездка в «Замок Лармс» до того ее разволновала, что она совершенно забыла о существовании этого докучливого кавалера и о том, что он может дожидаться ее возвращения в город.

Джордж Равини остановился и, довольно улыбаясь, стал ждать, пока она сама к нему приблизится. Ему нравились стройные девушки ее типа, которые носят строгие платья с красивыми чулками и простыми маленькими шляпками. Он приподнял шляпу, перстни его ослепительно блеснули.

— О! — воскликнула Маргарет Белмэн и остановилась.

— Добрый вечер, мисс Белмэн, — приветствовал ее Джордж, сверкая белозубой улыбкой. — Не ожидал вас снова встретить.

Когда она молча двинулась дальше, он пошел рядом с ней.

— Жаль, что я сегодня не на машине, — по-свойски заметил он, — мог бы подбросить вас домой. У меня новый «роллс»… Довольно недурная машинка. Я, правда, ею нечасто пользуюсь… Предпочитаю от Хафмун-стрит пешком ходить.

— Вам на Хафмун-стрит? — спокойно спросила она.

Но Джордж был стреляной птицей.

— Нам с вами по пути.

Она остановилась.

— Послушайте, как вас зовут? — спросила она.

— Смит… Андертон Смит, — с готовностью ответил он. — А почему вы захотели узнать мое имя?

— Потому что собираюсь первому же полицейскому рассказать о нашей встрече, — сказала она, и мистер Равини, не привычный к подобного рода угрозам, удивленно улыбнулся.

— Не будьте глупышкой, — произнес он. — Я же не делаю ничего плохого, да и вам вряд ли захочется, чтобы ваше имя попало в газеты, верно? К тому же я просто скажу, что мы — старые друзья, и вы сами попросили меня проводить вас.

Она внимательно на него посмотрела.

— Я скоро встречаюсь с другом, которого убедить в этом будет очень нелегко, — сказала Маргарет. — Прошу вас, оставьте меня в покое.

Но это не подействовало на настойчивого молодого мужчину. Он улыбнулся довольный собой:

— Какая же вы смешная! Я ведь просто пытаюсь быть любезным…

Тут его взяли за руку и медленно повернули… И это средь бела дня, на Ватерлоо! На глазах стольких людей! Темные глаза Равини недобро сузились.

Однако его обидчик выглядел совершенно безобидно. Это был высокий мужчина с понурым лицом, в застегнутом на все пуговицы сюртуке и фетровой шляпе с высокой плоской тульей. На крупном носу его под довольно странным углом восседало пенсне в стальной оправе, на щеках красовались песочные бакенбарды, на согнутой руке висел туго свернутый зонтик. Но Джордж не особо внимательно рассматривал все эти подробности, потому что они и так были ему прекрасно знакомы. Ему уже доводилось встречаться с мистером Дж. Г. Ридером, детективом из прокурорской службы расследований. Воинственный пыл тут же исчез из его глаз.

— Мистер Ридер! — воскликнул он, и в голосе его прозвучала такая радость, что можно было подумать, будто он и впрямь рад встрече. — Какая приятная неожиданность! Знакомьтесь, это моя подруга, мисс Белмэн… Я провожаю ее…

— Случайно не в клуб «Флотсэм» на чашку чаю? — пробормотал мистер Ридер поморщившись. — Или, может, в ресторан Харраби? Нет-нет, не отвечай, Джорджио. Господи, а ведь как ей это было бы интересно! — Он широко улыбнулся, увидев, как итальянец набычился. — Во «Флотсэме», — продолжил он, — ты бы мог показать молодой даме, где твои дружки только позавчера вечером поймали юного лорда Фоллена и стали выбивать из него те три тысячи, что он вам задолжал… По крайней мере, мне так рассказывали. А у Харраби ты мог бы показать ей ту интересную маленькую комнатку, через которую входят полицейские, когда ты считаешь нужным избавиться от кого-то из своих подельников. Какая жалость, что она этого не увидит!

Улыбка, появившаяся на внезапно побледневшем лице Джорджа Равини, выглядела довольно неестественно.

— Послушайте, мистер Ридер…

— Прости, Джорджио, не могу, — с озабоченным видом покачал головой мистер Ридер. — Не хочу тратить бесценное время. Впрочем, я уделю тебе еще одну минуту, чтобы ты узнал, что мисс Белмэн — мой близкий друг. И если сегодняшнее повторится, кто знает, чем это может закончиться. Думаю, тебе известно, на что я могу пойти, если меня разозлить. — Несколько секунд он задумчиво смотрел на итальянца. — Интересно, может быть, это именно злость не дает мне рассказать о самом важном? Человеческий разум, мистер Равини, — любопытная и сложная штука. Ну да ладно, мне пора. Передавай привет своим дружкам-бандитам и, если заметишь, что за тобой следует джентльмен из Скотленд-Ярда, не сердись на него. Он всего лишь выполняет свой долг. И не забудь о моем… хм… предупреждении насчет этой дамы.

— Этой даме я не сказал ничего дурного.

Мистер Ридер внимательно посмотрел на Равини.

— Если сейчас ты говоришь неправду, — холодно произнес он, — мы с тобой вечером еще увидимся… И я приду не один. У людей, которых я приведу, — голос его зазвучал вкрадчиво, — хватит сил, чтобы забрать у тебя ключи от твоего сейфа на Феттер-лейн.

Больше он ничего не сказал, но эта угроза заставила Равини покачнуться. Прежде чем он пришел в себя, мистер Дж. Г. Ридер и его подопечная растворились в толпе.

 

3

— Довольно интересный человек, — сказал мистер Ридер, когда такси миновало Вестминстерский мост. — Я бы даже сказал, самый интересный человек из тех, кого я сейчас знаю. Хорошо, что мы встретились. И зачем он только эти перстни бриллиантовые носит? — Он украдкой покосился на спутницу. — Ну, а как у вас? Понравилось… место?

— Да, там очень красиво, — без особого воодушевления ответила она. — Только от Лондона все-таки слишком далеко.

Лицо сыщика вытянулось.

— Так вы отказались? — с беспокойством в голосе воскликнул он.

Маргарет повернулась и посмотрела прямо на него.

— Мистер Ридер, мне кажется, вам очень не терпится от меня избавиться!

К ее удивлению, мистер Ридер сильно покраснел.

— Ну почему… Конечно… То есть я хотел сказать, конечно, нет. Просто, мне кажется, это очень хорошее место, даже если устроиться туда на время. — Он посмотрел на нее и несколько раз моргнул. — Я буду скучать, правда, буду скучать, мисс… э-э-э… Маргарет. Мы же стали такими… — он проглотил комок в горле, — близкими друзьями, но одно… м-м… меня очень волнует одно дело. Я очень беспокоюсь. — Тут он посмотрел сначала в одно окно, потом в другое, как будто проверял, не прицепился ли к подножке такси какой-нибудь тайный соглядатай, и, понизив голос, произнес: — Я никогда не обсуждал с вами, моя дорогая… мисс Маргарет, не совсем приятные подробности того, чем я сейчас занимаюсь. Но дело в том, что есть или был один господин по фамилии Флак… Ф-л-а-к, — по буквам произнес он. — Вы о таком помните? — с беспокойством в голосе спросил он и, когда она отрицательно покачала головой, продолжил: — А я надеялся, что помните. О нем ведь и в газетах писали. Хотя пять лет назад вы были совсем ребенком…

— Вы мне льстите, — улыбнулась она. — Вообще-то пять лет назад я была взрослой восемнадцатилетней девушкой.

— В самом деле? — удивился мистер Ридер, но голоса не повысил. — Вы меня удивляете! Ну так вот… Этот мистер Флак — человек, о котором привычнее читать в сенсационных романах, где авторы не особенно заботятся о правдоподобии и о том, что действительно может случиться в жизни. Это преступник высокого полета, организатор… м-м… преступного сообщества или, как говорят в простонародье, шайки.

Он вздохнул и закрыл глаза, и ей на секунду показалось, что он стал молиться об этом жутком злодее.

— Это был гениальный преступник… В этом страшно признаваться, но я не могу не восхищаться им. Но вы же помните, я вам много раз говорил о своем проклятии, о том, что мой разум подобен разуму преступника. Этот Флак сошел с ума.

— Все преступники сумасшедшие — вот что вы мне много раз говорили. — Похоже, Маргарет начало раздражать, что разговор ушел в сторону от ее насущных дел.

— Но он на самом деле сошел с ума, — очень серьезно произнес мистер Ридер и для убедительности постучал себя по лбу. — Его безумие стало для него спасением. Он совершал самые отчаянные преступления, но помогала ему хитрость безумца. Он хладнокровно застрелил двоих полицейских… Днем, в Сити, прямо на запруженной людьми улице, и после этого скрылся. Потом-то мы, конечно, поймали его. В этой стране таких, как он, ловят всегда. Так вот, я… м-м… участвовал в этом. Вообще-то я… ну да, участвовал! Поэтому-то я и думаю о нашем друге Джорджио. Дело в том, что именно мистер Равини сдал нам Флака за две тысячи фунтов. Я вел те переговоры. Мистер Равини — преступник…

Изумленно приоткрыв рот, Маргарет уставилась на своего спутника.

— Этот итальянец? Не может быть!

Мистер Ридер кивнул.

— Мистер Равини имел какие-то делишки с шайкой Флака и случайно узнал, где старина Джон скрывается. Старого Джона Флака мы взяли во сне. — Мистер Ридер снова вздохнул. — Он на мой счет очень нехорошо выражался. Люди, когда их арестовывают, часто преувеличивают недостатки тех, кто их… арестовывает.

— Его судили? — спросила она.

— Судили, — ответил мистер Ридер, — по обвинению в убийстве. Но он же сумасшедший. Суд решил: «Виновен, но невменяем», и его отправили в Бродмур, в психиатрическую клинику для душевнобольных преступников.

Рассеянно порывшись в карманах, он нашел сильно помятую пачку сигарет, достал одну, спросив разрешения, закурил, отвернулся и мрачно уставился на зеленый сад, проносящийся за окнами такси. Похоже, созерцание красот природы его полностью поглотило. Маргарет какое-то время смотрела на прилепившуюся к его нижней губе размокшую сигарету, потом спросила:

— Но какое все это имеет отношение к моей поездке за город?

Мистер Ридер повернулся и внимательно посмотрел на нее.

— Мистер Флак был очень мстительным человеком, — сказал он. — И очень умным… хоть мне крайне неприятно признавать это. И он… м-м… затаил на меня злобу, поэтому, зная, что он за человек, я не сомневаюсь, что… он очень скоро узнает, насколько я… м-м… насколько вы мне дороги, мисс… Маргарет.

В одну секунду ей все стало ясно. Ее отношение к нему тут же изменилось, и она крепко сжала его руку.

— И вы думаете, если что-то случится, мне будет безопаснее жить не в Лондоне, а за городом? Но что может случиться? Он ведь в Бродмуре, верно?

Мистер Ридер почесал подбородок и посмотрел вверх на потолок машины.

— Неделю назад он сбежал… И я подозреваю, что сейчас он в Лондоне.

Маргарет ахнула.

— А этот итальянец… этот Равини знает об этом?

— Не знает, — осторожно произнес мистер Ридер. — Но я думаю, что узнает… Да, узнает.

Неделю спустя, когда Маргарет Белмэн, полная дурных предчувствий, уехала на новое место, последние сомнения мистера Ридера относительно местонахождения Джона Флака рассеялись.

В день разлуки между Маргарет Белмэн и мистером Ридером произошла размолвка. Случилось это за завтраком и началось с шутки насчет его бакенбардов (хотя мистер Ридер никогда не считал, что как-то особенно похож на котенка), но Маргарет попросила его сбрить их, а он отказался. Как она после этого отважилась сказать ему, что он выглядит старомодно, Маргарет и сама не знала… Но все-таки она это сделала.

— Почему нет, конечно же, вы могли бы сбрить их, — с некоторой насмешкой в голосе произнесла она. — И выглядели бы на десять лет моложе.

— Я не думаю, моя дорогая мисс… э-э-э… Маргарет, что мне хочется выглядеть на десять лет моложе, — ответил мистер Ридер.

Закончилось это тем, что у обоих возникло некоторое ощущение скованности, и в Силтбери она уехала с неспокойной душой. И все же сердце ее оттаяло, когда она вспомнила, что его стремление выпроводить ее из Лондона было продиктовано исключительно желанием обезопасить ее. И лишь только на подъезде к месту назначения она вдруг подумала о том, что ему самому грозит немалая опасность. Нужно будет написать ему и извиниться. Интересно, подумала она, а что за человек этот Флак? Имя как будто было ей знакомо, хотя, когда вся эта история происходила, она почти совсем не интересовалась людьми подобного сорта.

Мистер Дейвер, похожий на шаловливого эльфа даже больше, чем в прошлый раз, провел с ней краткую беседу, после чего лично проводил ее на рабочее место и коротко объяснил обязанности. Оказалось, что ничего сложного от нее не требуется, и у нее отлегло от сердца, когда она узнала, что управлением «Замка Лармс» заниматься ей по сути не придется. Ведение хозяйства будет полностью сосредоточено в опытных руках миссис Бартон.

Из всех работников, обслуживающих гостиницу, только миссис Бартон проживала здесь же, остальные — в двух коттеджах примерно в четверти мили от «Замка Лармс».

— Так удобнее, — пояснил мистер Дейвер. — Слуги создают столько проблем. Вы согласны? Я так и думал. Если кто-то нужен ночью — в обоих коттеджах установлены телефоны, у Грейнджера, носильщика, имеется свой ключ от входной двери. Все прекрасно продумано, как по-вашему? Не сомневаюсь, что вы согласитесь.

Вообще-то от разговора с мистером Дейвером было мало толку, потому что он имел привычку давать ответы на свои же вопросы.

Он уже собирался оставить ее одну, когда она вспомнила о его великом научном труде.

— Мистер Дейвер, а вам что-нибудь известно о Флаках?

Он задумался.

— О флаках? Дайте подумать. Что такое флаки…

Она произнесла слово по буквам, объяснив, что это фамилия.

— Один мой друг рассказал мне о них на днях, — добавила она. — Я думала, вы о них слышали. Это банда преступников…

— Ах да, Флаки! Ну конечно, я о них знаю. Но как интересно, вы что, тоже интересуетесь криминологией? Джон Флак, Джордж Флак, Огастес Флак, — затараторил он, загибая длинные в табачных пятнах пальцы. — Джон Флак — в психушке для преступников, двое его братьев сбежали в Аргентину. Ужасные, ужасные люди! А все-таки, до чего интересное ведомство — наша полиция. Скотленд-Ярд — поразительное учреждение. Вы со мной согласны? Я так и думал. Флаки! — Он насупил брови. — Я собирался посвятить этим людям отдельную небольшую монографию, но у меня не хватает сведений. Вы что, знакомы с ними?

Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не имела чести.

— Ужасные существа, — сказал мистер Дейвер. — Поразительные существа. А кто ваш друг, мисс Белмэн? Может быть, я могу встретиться с ним? Возможно, он рассказал бы мне о них что-нибудь.

Маргарет это предложение встревожило.

— Нет-нет, вряд ли вы с ним встретитесь, — поспешила ответить она. — Даже если вы встретитесь, сомневаюсь, что он захочет разговаривать с вами об этом… Честно говоря, мне вообще не стоило о нем упоминать.

Разговор этот, должно быть, имел какое-то особенное значение для мистера Дейвера, поскольку в тот же день вечером, когда она, уставшая, собиралась уходить в свою комнату, он постучался в ее кабинет и, получив приглашение, вошел.

— Знаете, я тут справился по своим бумагам насчет этих Флаков, — сказал он, — и был удивлен, когда увидел, как мало у меня информации о них. У меня есть вырезка из газеты, где говорится, что Джон Флак умер. Это тот самый, который угодил в Бродмур, в психушку. Он что, в самом деле умер?

Маргарет покачала головой.

— Не могу вам сказать, — солгала она. — Я только слышала, как о нем упоминали.

Мистер Дейвер почесал круглый подбородок.

— Я подумал, может быть, кто-нибудь рассказал вам о них что-то такое, что вы, как далекая от таких вопросов женщина, — тут он хихикнул, — посчитали не заслуживающим внимания, но что для меня… — Он выжидательно замолчал.

— Мне больше ничего не известно, мистер Дейвер, — ответила Маргарет.

В ту ночь она спала как убитая. Далекий шелест волн, накатывающихся на длинный ровный берег Силтберийского залива, убаюкал ее и погрузил в глубокий крепкий сон без сновидений.

На следующий день она позавтракала у себя в кабинете и только после этого наконец приступила к исполнению своих обязанностей. Основной ее работой была проверка счетов, но пока этим делом все еще занималась миссис Бартон, так что более-менее сложная работа предвиделась только в конце месяца, когда должны будут выписываться чеки. Пока же почти все время Маргарет занималась тем, что разбирала почту. Среди писем было сто сорок заявлений от других кандидатов на ее место, и всем им следовало ответить. Кроме того, пришло немало писем от людей, желающих пожить в «Замке Лармс». Эти нужно было отнести мистеру Дейверу, который оказался на удивление разборчив. Например:

— Преподобный Джон Куинтон? Нет-нет, у нас уже есть один священник. Нам и его хватит. Передайте ему, что нам очень жаль, но у нас нет свободных мест. Миссис Бэгли хочет привезти дочь? Разумеется, нет! Мне не нужны тут дети, которые станут отвлекать меня своим шумом. Вы согласны? Вижу, что да. А что это за женщина? Что ей нужно?.. «Лечение покоем»? То есть она больна. Нет, я не собираюсь превращать «Замок Лармс» в санаторий. Ответьте им всем, что свободных мест у нас не будет до Рождества. После Рождества пусть приезжают… Я еду за границу.

Вечерами Маргарет занималась своими делами. Она могла бы, если бы захотела, ездить в Силтбери, где было целых два кинотеатра да еще театр пантомимы в придачу (мистер Дейвер предоставил в ее распоряжение автомобиль гостиницы), но она предпочитала прогулки по окрестностям. Участок земли, принадлежащий гостинице, оказался гораздо большим, чем она предполагала. Позади дома, с южной стороны, он тянулся на полторы мили, с восточной стороны обрывался крутыми утесами, вдоль которых из булыжников была выстроена невысокая, по грудь, стенка, весьма кстати, поскольку глубина обрыва составляла футов двести, не меньше, и внизу были сплошные камни. В одном месте отвесный край обвалился, унеся с собой небольшую часть стены, и провал временно оградили деревянным забором. Во время прогулок Маргарет обнаружила, что когда-то мистер Дейвер, очевидно, хотел устроить рядом с гостиницей площадку для гольфа на девять лунок, но потом, должно быть, забросил это предприятие, и теперь там все заросло травой по колено.

У юго-западного угла здания начинались и тянулись на сто ярдов заросли рододендрона. Она исследовала и их, углубившись по дорожке в самое сердце этой чащи. Там совершенно неожиданно она наткнулась на старый колодец. Каменные стенки его давно разрушились, а сам колодец был перекрыт досками. На побитой непогодой крыше над подъемным воротом была прикреплена деревянная табличка, как будто специально для посетителей: «Этим колодцем пользовались с 935-го по 1794 год. Засыпан нынешними владельцами в мае 1914 года, для чего потребовалось сто тридцать пять возов гравия».

Маргарет нравилось стоять рядом с этим старинным колодцем и представлять себе бедных крестьян, которые на протяжении многих веков приходили сюда и стояли на том самом месте, где сейчас стоит она. Выйдя из зарослей, она увидела бледную Ольгу Кру.

До сих пор Маргарет не разговаривала ни с полковником, ни со священником. Как-то так получалось, что либо она избегала их, либо они ее. Ольгу Кру она увидела не сразу, поэтому собиралась повернуть и пойти в другую сторону, но девушка двинулась ей наперерез.

— Вы новый секретарь, да?

Голос у нее оказался мягким и очень мелодичным. «Заварной крем», — тут же отметила про себя Маргарет.

— Да. Я — мисс Белмэн.

Девушка кивнула.

— Мое имя, я полагаю, вам известно. Вы не думаете, что здесь можно умереть от скуки?

— Нет, не думаю, — улыбнулась Маргарет. — Здесь очень красиво.

Ольга Кру обозрела окрестности критическим взглядом.

— Да, наверное. Очень красиво. Но через несколько лет от красоты начинаешь уставать.

Маргарет удивилась.

— Вы уже так долго здесь живете?

— Да, почти с детства. Я думала, Джо рассказал вам об этом. Он ведь известный старый сплетник.

— Джо? — переспросила Маргарет.

— Извозчик со станции. Наша живая газета.

Она посмотрела на «Замок Лармс», и на лицо ее легла тень.

— Вам известно, как это место называли раньше, мисс Белмэн? «Дом слез»… «Château des Larmes».

— Почему? — полюбопытствовала Маргарет.

Ольга Кру пожала изящными плечиками.

— Думаю, тут какое-то древнее предание, сохранившееся еще со времен барона Огернверта, который построил это здание. Местные жители позже упростили название до «Замка Лармс». Вам нужно побывать в подземелье.

— А здесь есть подземелье? — удивилась Маргарет, и Ольга кивнула. В первый раз в ее глазах промелькнули веселые огоньки.

— Когда вы увидите подземелье, цепи, кольца, вделанные в стены, и гладкие камни на полу, истертые босыми ногами, может быть, вы поймете, откуда взялось такое название.

Маргарет повернулась и посмотрела на «Замок Лармс». За ним клонилось к закату солнце, и в этом темневшем на фоне красного неба приземистом силуэте ей почудилось что-то зловещее и грозное.

— Ужас! — промолвила она и передернула плечами.

Ольга Кру рассмеялась.

— А утесы вы уже видели? — спросила она и повела Маргарет обратно к длинной каменной стене, где они четверть часа стояли, опершись локтями о парапет, и всматривались в темноту внизу.

— Вам надо подплыть туда с кем-нибудь на лодке и посмотреть на этот склон с другой стороны. Там вся скала, как соты, — сплошные пещеры, — сказала наконец она. — У самой воды там есть и такие, которые ведут прямо под «Замок Лармс». С приливом их часто затапливает. Странно, что Дейвер еще не написал об этом книгу.

В голосе ее послышались едва различимые веселые нотки, но они не ускользнули от внимания Маргарет.

— Это, наверное, вход? — Она указала на водоворот прямо у скалы.

Ольга кивнула.

— Если бы сейчас был прилив, вы бы его не заметили, — сказала она, потом вдруг повернулась и спросила Маргарет, видела ли она бассейн.

Бассейн был вытянутый, под открытым небом, выложенный по всей площади синей плиткой и окруженный зарослями самшита. Чудесное место для купания.

— Кроме меня никто им не пользуется. Дейвер скорее умрет, чем решится искупаться.

Каждый раз, когда она упоминала о мистере Дейвере, в ее голосе слышалось почти нескрываемое презрение. Впрочем, к остальным гостям она была не намного благосклоннее. Подходя к дому, Ольга сказала как будто между прочим:

— На вашем месте я бы не слишком откровенничала с Дейвером. Предоставьте разговоры ему, он это любит.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Маргарет, но Ольга, не сказав ни слова на прощанье, оставила ее и направилась к полковнику, который с сигарой в зубах наблюдал за их приближением.

«Дом слез»!

Это название вспомнилось Маргарет, когда она раздевалась на ночь, и, несмотря на все самообладание девушки, легкий холодок прошел по ее коже.

 

4

На углу, где Беннет-стрит встречается с Гайд-лейн, стоял одинокий полицейский, и вокруг — ни души. Весь мир словно был предоставлен только этому стражу порядка. Было почти три часа душного, липкого, безветренного весеннего утра. Где-то в Южном Лондоне бушевала гроза. Глухие раскаты грома доносились через неравные промежутки времени. Все добрые и недобрые обитатели Мейфэра спали… Все, кроме мистера Дж. Г. Ридера, поборника закона и злейшего врага преступников. Офицер полиции Дайер увидел желтый свет за оконными ставнями и благодушно улыбнулся.

Ночь была такой тихой, что, услышав поворот ключа в замке, полицейский обернулся, думая, что звук донесся из дома у него за спиной, но та дверь не шелохнулась. Зато на пороге пятого по счету от него дома появилась женщина. Она была едва одета.

— Офицер! — позвала она голосом негромким и мягким, но очень взволнованным.

Он двинулся к ней чуть быстрее, чем обычно передвигаются полицейские.

— Что-то случилось, мисс?

Опытным глазом он сразу заметил, что щеки ее слишком румяны, а губы слишком красны — это не просто испуг. Про себя офицер решил, что в обычных обстоятельствах ее можно было бы даже назвать симпатичной, однако возраст женщины определить затруднился. На ней был только длинный черный пеньюар, застегнутый на все пуговицы под самое горло. Кроме того, он обратил внимание, что рука, которой она держалась за перила, блестит, отражая свет уличных фонарей.

— Я в доме… одна, и мне показалось, что я услышала… какой-то звук. Но я не уверена…

Говорила она прерываясь, переводя дыхание. Она явно была сильно взволнована.

— Разве в доме нет слуг? — Констебль был удивлен, почти ошеломлен.

— Нет, я только в полночь вернулась из Парижа… Мы сняли новый дом со всей обстановкой и прислугой… И слуги, наверное, ошиблись с датой моего приезда. Я — миссис Гранвиль Форнес.

Имя показалось ему смутно знакомым. Да, он был почти уверен, что где-то раньше слышал его. В нем было что-то аристократическое, а Беннет-стрит — как раз то место, где и живут аристократы. Офицер всмотрелся в темный коридор.

— Если включите свет, миссис… я могу зайти посмотреть, все ли в порядке.

Женщина покачала головой, и он почувствовал, как она дрожит.

— Свет не включается, это меня и пугает. Когда в час ночи я ложилась спать, все работало. Потом меня что-то разбудило… Не знаю что… И я захотела зажечь лампу у кровати, но она не включилась. В чемодане у меня была маленькая лампочка на батарейках. Я нашла ее… и включила.

Она замолчала, уголки ее губ дрогнули. Дайер заметил испуг в ее глазах.

— Я увидела… Не знаю, что это было… Какое-то черное пятно, как будто кто-то крался вдоль стены. А потом оно исчезло. И дверь в мою комнату была открыта настежь, хотя я, перед тем как лечь спать, заперла ее.

Полицейский открыл дверь пошире и посветил в глубь коридора фонарем. Белый луч выхватил из темноты небольшой столик у стены, на котором стоял телефонный аппарат. Шагнув в коридор, он снял трубку и подергал рычажок. Аппарат не работал.

— А этот… — но, не успев задать вопрос, он замолчал.

Откуда-то сверху донесся слабый, но долгий скрип — звук от ноги, опустившейся на старую половицу. Миссис Форнес по-прежнему стояла на пороге, и он вернулся к ней.

— У вас есть ключ от входной двери? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой. Он провел рукой по внутренней стороне замка, нащупал ручку стопора и поднял ее вверх:

— Мне нужно откуда-нибудь позвонить. А вам пока лучше…

Что же ей лучше сделать? Он был простым констеблем, и сейчас ему предстояло решить довольно деликатный вопрос.

— Вы можете куда-нибудь пойти?.. К друзьям, например?

— Нет, — без колебаний ответила она, а потом добавила: — Скажите, а тут напротив не мистер Ридер живет? Мне кто-то рассказывал…

В доме напротив загорелся свет. Мистер Дайер с сомнением посмотрел на желтый квадрат окна. За ним находилась квартира того, кто занимал должность куда выше, чем он. Дом номер 7 по Беннет-стрит лишь недавно был переделан под квартиры, и в одну из них переехал мистер Ридер из своего дома в пригороде. Почему он выбрал квартиру в этом дорогом живописном районе, было понятно. Все знали, что мистер Ридер — человек состоятельный, к тому же любит домашний уют и покой.

Помедлив в нерешительности, констебль сунул руку в карман и нашел монетку. Оставив леди на пороге, он перешел через улицу и бросил монетку в светящееся окно. Секунда, и оно распахнулось.

— Простите, мистер Ридер, могу я с вами поговорить?

Голова и плечи скрылись, и очень скоро мистер Ридер открыл дверь. Он был полностью одет, будто ожидал, что его позовут: застегнутый на все пуговицы сюртук, фетровая шляпа с плоским верхом, сдвинутая на затылок, на кончике носа — пенсне, через которое он никогда не смотрел.

— Что-то случилось, констебль? — вежливо спросил он.

— От вас можно позвонить? Видите ли, там леди… миссис Форнес… Она сейчас одна… и услышала какой-то шум. Ей показалось, что в доме кто-то есть… Я тоже слышал этот звук.

И тут оба услышали короткий вскрик, грохот и стремительно обернулись. Дверь дома номер 4 была закрыта. Миссис Форнес исчезла.

В шесть прыжков мистер Ридер пересек дорогу и оказался у злосчастного дома. Наклонившись, он прижал ухо к двери и прислушался. Тишина, только тиканье часов… и еще звук, похожий на тихий вздох.

Мистер Ридер хмыкнул и задумчиво почесал кончик длинного носа.

— Хм… Не могли бы вы рассказать мне все об этом… происшествии?

Констебль повторил свой рассказ, на этот раз более внятно.

— И вы поставили замок на стопор? Весьма предусмотрительно.

Нахмурившись, мистер Ридер перешел дорогу и скрылся в своей квартире. Там он открыл один из маленьких ящичков в бюро, достал из него свернутый кожаный мешочек, вынул оттуда три стальных инструмента, чем-то напоминающие маленькие вязальные крючки, вставил один из них в деревянную рукоятку и вернулся к констеблю.

— Боюсь, что это будет… Не скажу «противозаконно» — человек вроде меня не может совершить ничего противозаконного… Лучше сказать, «не совсем обычно».

Так он приговаривал, орудуя в замке своим тонким инструментом, поворачивая его то в одну, то в другую сторону. Наконец с резким щелчком замок поддался, и мистер Ридер толкнул дверь.

— Позвольте ваш фонарь… Спасибо.

Он взял из рук констебля электрический фонарь и направил белый луч в коридор. Никаких признаков жизни. Круг света переместился дальше, на ступеньки, ведущие на второй этаж. Мистер Ридер слегка наклонил голову и прислушался. Его слух не уловил ни малейшего звука. Он неслышно вошел в дом.

Коридор не заканчивался лестницей, а продолжался дальше, где в самом конце имелась другая дверь, наверняка ведущая в хозяйственные помещения. К удивлению полицейского, мистер Ридер направился именно туда и стал внимательно осматривать эту дверь. Покончив с осмотром, он повернул ручку, но дверь не поддалась. Тогда он нагнулся, прищурился и заглянул в замочную скважину.

— Здесь был кто-то… но наверху, — немного робея перед знаменитым сыщиком, произнес полицейский.

— Здесь был кто-то наверху, — задумчиво повторил мистер Ридер. — Значит, вы услышали скрип половицы, верно?

Он медленно вернулся к лестнице и посмотрел вверх. Затем провел лучом фонаря по полу.

— Опилок нет, — негромко произнес он, будто подумал вслух, — значит, это отпадает.

— Может, я схожу наверх, сэр? — спросил полицейский и уже поставил ногу на первую ступеньку, но мистер Ридер вдруг ни с того ни с сего оттолкнул его назад.

— Не стоит, — твердо произнес он. — Если бы леди была наверху, она бы услышала наши голоса. Она не наверху.

— Так вы думаете, она в кухне, сэр? — спросил озадаченный полицейский.

Мистер Ридер грустно покачал головой.

— Увы! В наше время немногие женщины проводят время на кухне! — возразил он и неодобрительно поцокал языком. Но было трудно сказать, к чему относилось это цоканье: к уменьшению домовитости современных женщин или к чему-то другому. Мысли Ридера в ту минуту были явно устремлены в ином направлении. Он посветил в сторону входной двери. — Я так и думал! — В голосе его послышалось облегчение. — На стойке — две трости. Констебль, принесите, пожалуйста, одну.

Удивленный констебль принес длинную вишневую трость с загнутым концом мистеру Ридеру, который осмотрел ее, подсвечивая себе фонарем.

— Покрыта пылью — наверняка оставлена прежним хозяином. Внизу острый выступ, следовательно, куплена в Швейцарии. Вы, надо полагать, детективных рассказов не читаете и не знаете о том джентльмене, чей метод я использую?

— Нет, сэр, — ответил озадаченный полицейский.

Мистер Ридер еще раз осмотрел трость.

— А какая жалость, что это не удочка, — покачал головой он. — Останьтесь пока здесь… И не сходите с места.

С этими словами он опустился на колени и пополз вверх по лестнице, делая перед собой странные движения тростью. Он вытягивал над головой руку и, прежде чем подняться на очередную ступеньку, резко опускал трость, будто разбивал невидимую преграду. Так он поднимался все выше и выше, и констебль Дайер с открытым ртом наблюдал за движением темного силуэта, озаренного светом фонаря.

— Сэр, может быть, я лучше… — успел сказать полицейский, как вдруг… Раздался оглушительный взрыв, и воздух в одну секунду наполнился дымом и пылью. Он услышал треск ломающегося дерева и почувствовал едкий запах гари. Ошеломленный случившимся и совершенно сбитый с толку, он будто остолбенел, стоял и смотрел немигающим взглядом на мистера Ридера, который сидел на ступеньке и обирал с сюртука мелкие щепки.

— Ну вот, теперь вы можете подняться наверх, — произнес мистер Ридер совершенно спокойным голосом.

— Что… что это было? — пробормотал констебль.

Гроза преступного мира аккуратно отряхнул пыль со своей шляпы.

— Теперь можно подниматься.

Офицер Дайер взбежал по лестнице и двинулся следом за мистером Ридером по широкой лестничной площадке, пока тот не остановился и не осветил странного вида предмет: это был ручной самострел, ствол которого торчал между стойками перил и был нацелен на ступеньки, по которым они только что поднялись.

— На лестнице была натянута черная нитка, связанная с оружием, — спокойно объяснил мистер Ридер, — и любой, кто зацепился бы за нее, получил пулю.

— Но… но как же леди?

Мистер Ридер покашлял.

— Не думаю, что она где-то в доме, — произнес он на удивление спокойным голосом. — Я почти уверен, что она ушла через заднюю дверь (тут ведь наверняка есть черный ход во двор, не так ли?), и сейчас эта женщина уже, без сомнения, где-то очень далеко. Жаль мне ее… Это небольшое происшествие не успеет попасть в утренние газеты, так что ей придется подождать следующего выпуска, чтобы узнать, что я все еще жив.

Полицейский судорожно сглотнул.

— Я, пожалуй, сообщу об этом в участок, сэр.

— Пожалуй, сообщите, — вздохнул мистер Ридер. — И не могли бы вы позвонить инспектору Симпсону и передать ему, что, если он решит сюда наведаться, я бы хотел с ним встретиться?

Полицейский снова нерешительно переступил с ноги на ногу.

— А может, нам лучше обыскать дом? Что если они что-то сделали с этой женщиной?

Мистер Ридер покачал головой.

— Ни с какой женщиной они ничего не сделали, — без тени сомнения в голосе произнес он. — Единственная вещь, с которой они что-то сделали, — это одна из любимых теорий Симпсона.

— Но, мистер Ридер, почему эта дама вышла из дому?

Мистер Ридер снисходительно похлопал его по плечу, как мать похлопывает несмышленого ребенка, задавшего неразумный вопрос.

— Эта дама стояла в дверях полчаса, — мягко сказал он. — Битых полчаса, ни больше ни меньше, констебль, дожидаясь, пока я покажусь в окне, чтобы привлечь к себе мое внимание. Я же наблюдал за ней из комнаты, которая была… м-м… не освещена. А не показывался я потому, что… э-э-э… очень хочу жить!

С этими загадочными словами мистер Ридер отправился к себе домой.

 

5

Мистер Ридер удобно развалился в кресле. К губам его прилипла сигарета, на ногах были бархатные тапочки яркой расцветки. Он объяснял инспектору, явившемуся к нему часа через два после происшествия, что́ заставило его прийти к определенным выводам.

— Я не допускаю мысли, что это был мой друг Равини. Ему бы не хватило хитрости для такого, да и вообще он не достаточно умен. Вы увидите, что затея эта готовилась месяцами, хотя план был осуществлен только сегодня. Этот дом по Беннет-стрит принадлежит некоему пожилому джентльмену, который почти все время проводит в Италии. Несколько лет он сдавал свою собственность внаем, но лишь месяц назад этот дом опустел.

— Значит, вы думаете, — сказал озадаченный инспектор Симпсон, — что эти люди, кем бы они ни были, сняли дом специально…

Мистер Ридер покачал головой.

— Даже в этом я сомневаюсь, — произнес он. — Скорее всего, они получили разрешение на осмотр дома и каким-то образом избавились от сторожа. Они знали, что этой ночью я буду дома, потому что я провожу дома… м-м… почти каждую ночь, с тех пор как… — мистер Ридер смущенно покашлял, — одна юная особа, с которой я дружу, недавно покинула Лондон… А я не люблю гулять в одиночестве.

И, к величайшему изумлению Симпсона, на строгом лице мистера Ридера выступил жгучий румянец.

— Несколько недель назад, — продолжил он, пытаясь (совершенно, впрочем, неумело) придать голосу беззаботность, — я часто ужинал не дома, ходил на концерты или в театр. Я ведь, знаете ли, обожаю мелодраму…

— Кого вы подозреваете? — прервал его Симпсон, — которого выдернули посреди ночи из постели не для того, чтобы обсуждать достоинства мелодрамы. — Люди Грегори? Или Донована? — Эти две шайки имели особые причины свести счеты с мистером Ридером. Но Дж. Г. Ридер покачал головой.

— Ни те, ни другие, — сказал он. — Я думаю, что… я даже уверен, что в этом случае нам придется углубиться в древнюю историю.

Брови Симпсона взметнулись вверх.

— Вы про Флака? — с сомнением в голосе спросил он. — Но он же сейчас в бегах… Он не стал бы ничего затевать так скоро.

Мистер Ридер кивнул.

— Джон Флак, кто еще мог такое спланировать? Тут чувствуется рука настоящего мастера. И, мистер Симпсон… — он потянулся и похлопал инспектора по плечу, — с тех пор как Флака упекли в Бродмурскую психушку, в Лондоне не произошло ни одного крупного ограбления. Но теперь в течение недели ждите величайшего ограбления в истории. Это будет настоящая сенсация! Его безумный мозг уже замыслил это.

— Тогда ему конец, — процедил Симпсон.

Мистер Ридер печально улыбнулся.

— Поживем — увидим. Сегодняшнее происшествие — это всего лишь пробный выстрел. Пустяк. Хотя я все же рад, что… м-м… теперь по вечерам ужинаю дома. С другой стороны, наш друг Джорджио Равини — известный завсегдатай ресторанов… Вас не затруднит позвонить в полицейский участок на Вайн-стрит и узнать, есть ли у них свежие убийства?

На Вайн-стрит, где отслеживаются перемещения находящихся под полицейским наблюдением людей, тут же ответили, что мистера Джорджио Равини нет в городе и что он предположительно находится в Париже.

— Надо же! — как обычно, безразличным голосом протянул Ридер. — Как мудро… И насколько мудрее было бы оставаться здесь!

Инспектор Симпсон, внешне похожий на добродушного здоровяка, поднялся и по своему обыкновению встряхнулся.

— Я еду в Скотленд-Ярд писать доклад, — сказал он. — В конце концов, это мог быть и не Флак. Флак — предводитель банды, и без своих людей он беспомощен, а они разбежались кто куда. Большинство из них сейчас в Аргентине…

— Ха-ха! — парировал мистер Ридер с совершенно спокойным лицом.

— Что тут смешного?

Ридер тут же перешел на извиняющийся тон.

— Это был скептический смех. Аргентина! Вы полагаете, что преступники действительно скрываются в Аргентине? Да так бывает только в тех гениальных романах, которые пассажиры читают в поездах, чтобы скоротать время. Мистер Симпсон, все эти выдумки — не более чем дань тем далеким временам, когда между нашими странами не было договора о выдаче преступников. Я не спорю с тем, что они разбежались, и мечтаю в один прекрасный день снова собрать их всех под одной крышей. Для меня, мистер Симпсон, будет истинным наслаждением пройтись по длинному коридору, заглядывая в маленькие окошки и любуясь, как они шьют почтовые мешки… Не знаю другого занятия, которое успокаивало бы лучше, чем работа иголкой. Ну а пока этот благодатный день не настал, вы лучше следите за банками… Старику Джону семьдесят, так что тратить время попусту он не станет. Скоро в Лондоне произойдут события, которые войдут в историю! Интересно все же, где сейчас мистер Равини?

Джордж Равини был не из тех людей, чье счастье зависит от того, что думают о нем окружающие. Если бы это было так, вся жизнь его прошла бы в сплошных мучениях. Что же касается мистера Ридера… Равини как раз обсуждал этого необычного сыщика у себя дома на Хафмун-стрит за бокалом вина и хорошей сигарой с одним из своих помощников, неким Лу Стейном. Квартира, в соответствии с девизом мистера Равини «Все лучшее, и чем больше, тем лучше», поражала пышностью и блеском, если не сказать вычурностью, обстановки. Гостиная была очень похожа на французские часы, над которыми потрудился чересчур рьяный декоратор, — сплошная позолота и эмаль вперемешку с шелком и камкой.

— Если бы этому старому болвану действительно была известна хотя бы половина того, что, как он делает вид, ему известно, только бы меня и видели. Я первым же поездом укатил бы за границу, — говорил Равини. — Но Ридер блефует. Да, голова у него варит, но это можно сказать о любом сыщике.

— А вы бы могли его кое-чему научить, — льстиво вставил Лу.

Мистер Равини улыбнулся и провел пальцем по аккуратно подстриженным усикам.

— Не удивлюсь, если наш старикан без ума от той девчонки. Знаешь, что они мне напоминают? Май и декабрь. Как тебе, а? Ха-ха-ха!

— И какая она? — поинтересовался Лу. — Мне так и не удалось рассмотреть ее лица.

Мистер Равини страстно поцеловал собранные в пучок пальцы и послал этот символ восторга в росписной потолок.

— В любом случае, мне нечего его бояться, Лу…Ты же знаешь, какой я человек: если мне чего-то хочется, я не отступлюсь, пока не получу этого! Такой, как она, я еще никогда не видел. Настоящая леди! И что только она нашла в такой старой калоше, как этот Ридер? Ума не приложу.

— Этих женщин разве поймешь? — задумчивым голосом произнес Лу. — Кто бы мог подумать, что какая-то обычная секретарша откажет такому, как вы!

— Она мне не отказала, — коротко ответил мистер Равини. — Я всего лишь не успел с ней как следует познакомиться, вот и все. Но ничего, это мы исправим. Как называется это место?

— Силтбери, — напомнил Лу. Он достал из кармана жилета сложенный клочок бумаги, развернул и прочитал несколько написанных карандашом слов: — «Замок Лармс», Силтбери… Это на южной линии. Я следил за ней, когда она уезжала со своими чемоданами из Лондона… Старик Ридер пришел проводить ее и был доволен, как кот.

— Хм, пансион, — задумался Равини. — Странную она себе подыскала работу.

— Она работает там секретаршей, — доложил Лу. Он уже сообщал об этом самое меньшее четыре раза, но мистер Равини был из разряда тех странных людей, которые в старых фактах ищут новые откровения. — К тому же это непростое место, — добавил Лу. — Только для богачей. Комната — двадцать гиней в неделю, и считай себя счастливчиком, если тебе не откажут.

Равини ненадолго задумался, поглаживая подбородок двумя пальцами, потом сказал:

— У нас свободная страна. Что может помешать мне остановиться в… Как это место называется? «Замок Лармс»? Еще ни одна женщина не отказывала мне. Все равно, говоря «нет», они имеют в виду «да». Как бы то ни было, она должна предоставить мне комнату, если у меня есть деньги, чтобы за нее заплатить.

— Думаете, она напишет об этом Ридеру? — предположил Лу.

— Пусть пишет! — Что бы ни было в ту минуту на уме у Равини, голос его звучал дерзко. — Что у него на меня есть? Разве снять квартиру в пансионе — преступление?

— А вы испытайте на ней один из своих счастливых перстней, — усмехнулся Лу.

Равини любовно посмотрел на перстни.

— Недавно пробовал их снять — не вышло, — сказал он. — Нет, я не собираюсь расставаться со своей удачей из-за нее. Она будет посговорчивее, когда узнает меня получше… Не беспокойся.

Надо же было такому случиться, что утром следующего дня, сворачивая с Хафмун-стрит, он встретил человека, которого ему хотелось видеть меньше всего на свете. К счастью, чемодан на вокзал повез Лу, поэтому ничто в облике мистера Равини не указывало на то, что он собирается покинуть Лондон в поисках романтических приключений.

Мистер Ридер посмотрел на сверкающие бриллианты Равини. Похоже, эти камни имели какое-то особенное воздействие на сыщика.

— Все еще не растерял своего счастья, Джорджио, — сказал он, и Равини самодовольно улыбнулся. — И куда же ты собрался в это прекрасное сентябрьское утро? Отнести свои грязные денежки в банк или получить визу в паспорте?

— Гуляю, — беззаботно ответил Равини. — Просто решил немного взбодриться. — Потом с оттенком иронии в голосе добавил: — А что с тем филером, которого вы хотели ко мне приставить? Что-то не вижу его.

Мистер Ридер посмотрел куда-то вдаль.

— Он всегда рядом, Джорджио, — мягко ответил он. — Вчера он не отставал от тебя от «Флотсэма» до той небольшой пирушки, которую ты посетил на Мейда-Вейл, и проводил тебя до самого дома, куда ты вернулся в четверть третьего ночи.

Джорджио от изумления разинул рот.

— Не хотите же вы сказать, что… — Он огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души, только какой-то мужчина с открытым приятным лицом шел невдалеке неторопливой походкой; судя по сюртуку и цилиндру, это был доктор. — Об нем речь? — нахмурился Равини.

— Не «об нем», а «о нем», — поправил мистер Ридер. — Английский у тебя еще хромает.

Равини не скоро покинул Лондон. Только в два часа ему удалось отделаться от соглядатая, и уже через пять минут он сидел в южном экспрессе. Тот же старый извозчик, который подвозил и Маргарет Белмэн к «Замку Лармс», доставил его по длинной, петляющей между холмов дороге через широкие ворота прямо к порогу гостиницы. Встретить незнакомца вышел престарелый швейцар в добротной аккуратной форме.

— Мистер…

— Равини, — представился джентльмен. — Хочу снять у вас комнату.

Швейцар покачал головой.

— Боюсь, у нас нет свободных мест, — сказал он. — У мистера Дейвера правило: не принимать гостей без предварительной записи. Я позову секретаря.

Равини вошел следом за ним в просторный вестибюль и опустился в одно из роскошных кресел. Это, подумал он, не похоже на обычный пансион. Даже для гостиницы все выглядит слишком уж роскошно. Никто из постояльцев не появлялся. Наконец раздались шаги, он встал и встретился лицом к лицу с Маргарет Белмэн. Несмотря на то что им уже приходилось разговаривать и беседа та была не из приятных, Маргарет не подала виду, что узнала его, и заговорила с ним, как с обычным посетителем.

— Согласно правилу, установленному владельцем, мы не принимаем гостей без предварительной записи, — сказала она. — Так что простите, в данной ситуации, боюсь, мы не сможем предоставить вам комнату.

— Я уже написал вашему владельцу, — ответил Равини, который, когда было нужно обмануть, за словом в карман не лез. — Давайте-ка, барышня, лучше посмотрите, что у вас тут можно для меня подыскать.

Маргарет задумалась в нерешительности. Была б ее воля, она приказала бы немедленно вернуть чемодан этого человека в еще не отъехавший экипаж, но сейчас она на работе и не может позволить собственным предубеждениям смешиваться с обязанностями.

— Подождите, пожалуйста, — сказала она и отправилась к мистеру Дейверу.

Великий криминолог сидел над каким-то огромным талмудом и выслушал Маргарет, глядя на нее поверх роговых очков.

— Равини? Посторонний джентльмен? Ну конечно, он посторонний. Как говорится, пришелец в жилищах наших. Положение довольно необычное, но в данных обстоятельствах… Да. Думаю, нужно его принять.

— Этого человека не стоит принимать, мистер Дейвер, — твердо произнесла она. — Мой друг, который знает таких людей, говорит, что он — преступник.

Смешные бровки мистера Дейвера взметнулись вверх.

— Преступник? Какая удача! Да для моей работы это просто находка! Вы согласны? Я так и знал, что согласны. Пусть остается. Если он мне надоест, я его выставлю.

Огорченная Маргарет вернулась в вестибюль. По правде говоря, она чувствовала себя довольно глупо. Равини все так же сидел в кресле и поглаживал пальцем тонкий ус, правда, выглядел несколько менее самоуверенно, чем раньше.

— Мистер Дейвер говорит, вы можете остаться. Я пришлю к вам экономку, — объявила Маргарет и отправилась на поиски миссис Бартон, которой дала необходимые распоряжения, а та выслушала, глядя на нее печальными глазами.

Маргарет злилась на себя за то, что стушевалась перед мистером Дейвером, за то, что не была настойчивее. Надо было сказать ему, что, если Равини останется, тогда уедет она. Можно было даже честно объяснить ему, почему она не хотела, чтобы итальянец оставался. Утешало ее лишь то, что она не обязана видеться с постояльцами, если только те сами не выражают желания с ней поговорить, а Равини слишком умен, чтобы воспользоваться этим правом.

Вечером, уединившись в своей комнате, она написала длинное письмо мистеру Ридеру, но потом подумала и порвала его. Нельзя же, в самом деле, обращаться к Дж. Г. Ридеру каждый раз, когда что-то ее беспокоит. У него и своих забот хватает, подумала она, и была совершенно права, поскольку в ту самую минуту, когда Маргарет сидела за письменным столом, мистер Ридер был занят тем, что с огромным интересом изучал самострел, сконструированный специально для того, чтобы убить его.

 

6

К чести Равини надо сказать, что он не докучал девушке, хотя и посматривал на нее издалека. На следующий день после своего приезда он встретил ее на лужайке перед домом, но лишь улыбнулся, кивнул и прошел мимо. Похоже, он нашел для себя другое занятие или, вернее, другую «цель»: почти все время он стал проводить с Ольгой Кру. Маргарет однажды вечером застала их у каменной стены над утесом, и Джордж Равини, судя по всему, был очень доволен. Он показывал Ольге свои знаменитые счастливые перстни. Маргарет видела, как Ольга с любопытством осмотрела перстни и сделала какое-то замечание, от которого Равини зашелся хохотом.

Впервые с Маргарет он заговорил на третий день своего пребывания в «Замке Лармс». Встретились они в большом вестибюле, и она прошла бы мимо, но он преградил ей дорогу.

— Я надеюсь, мы с вами не станем врагами, мисс Белмэн, — сказал он. — Я вам, как видите, хлопот не доставляю, а за прошлое готов извиниться. Чего еще требовать от джентльмена?

— Вам не за что извиняться, мистер Равини, — ответила она. Интонация, с которой были произнесены его слова, ее немного успокоила, поэтому она решила быть приветливее. — Теперь, когда вы нашли себе другое занятие, могу я узнать, нравится ли вам у нас?

— Это сказочное место! — убежденно ответил он, поскольку любил ярко выражать свои чувства. — А скажите, мисс Белмэн, кто эта юная леди, которая живет здесь, мисс Ольга Кру?

— Гость. Я ничего о ней не знаю.

— Куколка первый сорт! — восхищенно воскликнул он, удивив Маргарет подобной похвалой. — К тому же истинная леди, — продолжил итальянец. — Если честно, я, когда вижу настоящую леди, становлюсь мягким, как глина, — лепи, что хочешь. В них есть что-то такое… Леди никогда не спутаешь с какой-нибудь продавщицей или секретаршей. Нет-нет, вас я, конечно, тоже считаю леди, — поспешил добавить он. — Настоящей леди. Я подумываю послать за своим «роллсом», хочу покатать ее по округе. Вы же не ревнуете?

Злость и смех разбирали Маргарет, когда она направлялась в свой кабинет. Наконец победило чувство юмора, и она беззвучно рассмеялась.

Вскоре после этого мистер Равини исчез. Ольга тоже. Маргарет видела, как около одиннадцати они вошли в вестибюль, и девушка выглядела бледнее, чем обычно. Пройдя мимо нее и не сказав ни слова, она поспешила наверх. Мужчину Маргарет осмотрела повнимательнее. Лицо у него горело, глаза необычайно блестели.

— Завтра я еду в город, — сказал он. — Утренним поездом… Экипаж вызывать не надо, прогуляюсь пешком. — Говорил он быстро и сбивчиво. Маргарет с трудом поняла его.

— Вы устали от «Замка Лармс»?

— Что? Устал? Господи, конечно нет! Это чудесное место!

Он пригладил темные волосы, и она увидела, что рука его дрожит, отчего счастливые камни блестели, горели, как фейерверк. Маргарет подождала, пока он уйдет, после чего поднялась наверх и постучалась к Ольге. Их комнаты были расположены рядом.

— Кто это? — откликнулся из-за двери резкий голос.

— Мисс Белмэн.

В замочной скважине повернулся ключ, и дверь отворилась. В комнате горела только одна лампа, поэтому лицо Ольги оставалось в тени.

— Что вам нужно?

— Вы позволите войти? — спросила Маргарет. — Мне нужно вам что-то сказать.

Ольга помедлила в нерешительности, потом ответила:

— Проходите. Извините, я немного не в настроении.

Веки у нее покраснели, на щеках еще были видны пятна от слез.

— Это проклятое место угнетает меня, — как бы извиняясь, сказала она и вытерла лицо платком. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О мистере Равини. Я надеюсь, вы знаете, что он… мошенник?

Ольга посмотрела на Маргарет, взгляд ее сделался тяжелым.

— Мне до мистера Равини нет никакого дела, — медленно произнесла она. — Почему вы решили сообщить мне это?

Маргарет слегка растерялась.

— Не знаю… Мне показалось, вы подружились с ним… Простите, мне не стоило об этом говорить.

— Не стоило. — Холодный ответ Ольги Кру заставил Маргарет покраснеть.

Ложась спать в тот вечер, она снова злилась сама на себя, а злость — плохой спутник сна. Всю ночь она ворочалась и металась в постели, пытаясь забыть, что на свете существуют такие люди, как Ольга Кру и Джордж Равини. Она испробовала все способы заставить себя заснуть, и ей это почти удалось, когда…

Она привстала. По дверной панели кто-то скреб пальцем. Это было и не царапанье, и не стук. Маргарет зажгла свет, встала, подкралась к двери и прислушалась. Там кто-то был. Дверная ручка несколько раз повернулась.

— Кто там?

— Пустите! Пустите!.. — послышался взволнованный шепот, но она узнала этот голос… Равини!

— Я не пущу вас. Прошу, уходите, или я позвоню в полицию…

Из-за двери донесся звук. Странный приглушенный звук… Всхлип… Мужской! После этого все стало тихо. Сердце Маргарет бешено заколотилось, она приложила ухо к дверной панели и вслушалась. Тишина. Остаток ночи она провела, сидя на кровати, укутавшись одеялом, и слушала, слушала, слушала…

За окном забрезжил рассвет, на смену ночной темноте пришла утренняя серость, и только тогда Маргарет легла, закрыла глаза и заснула. Разбудил ее стук в дверь — должно быть, горничная с чаем. Она выбралась из кровати, подошла к двери, открыла, и тут что-то привлекло ее внимание.

— Доброе утро, мисс, — весело приветствовала ее горничная — деревенская девушка с жизнерадостным свежим лицом.

Маргарет кивнула. Как только девушка удалилась, она снова открыла дверь, чтобы рассмотреть то, что бросилось ей в глаза. Это был маленький оторванный кусочек ткани, зацепившийся за одну из неровностей на поверхности старой дубовой двери. Аккуратно сняв его, она разложила лоскуток на ладони. Смятый треугольник розового шелка. Закрыв дверь, она, не зная, что и думать, положила его на туалетный столик. Все. Хватит! Этому должен быть конец! Если утром Равини не уедет, или мистер Дейвер не попросит его уехать, она сама вечером вернется в Лондон.

Выходя из своей комнаты, она снова столкнулась с горничной.

— Мужчина из седьмого номера исчез, мисс, — доложила женщина. — Но он оставил свою пижаму.

— Как! Уже?

— Наверное, он ночью уехал. Его кровать не расстелена.

Маргарет прошла с горничной по коридору до комнаты Равини. Чемодана его не было, но на подушке лежала тщательно сложенная шелковая розовая пижама. Чуть-чуть склонившись, Маргарет увидела небольшой разрыв на груди. В этом месте из ткани был вырван маленький треугольный лоскуток.

 

7

В полночь с высокой стены спрыгнул мужчина. Ловкость, с которой он приземлился, не могла не вызвать удивления, потому что это был старик. Остановившись только для того, чтобы вытереть с рук кровь (пробираясь к стене, он столкнулся с патрульным, обходившим территорию), мужчина торопливо направился в сторону Лондона, всматриваясь в обочины, где для него должна была быть оставлена небольшая машина. Его прыжок ознаменовал собой поворот в судьбе многих людей, и, по меньшей мере для троих из них, тот день стал последним в жизни.

Блюстители закона часто прибегают к помощи прессы для поиска преступников. Но сбежавший из психиатрической клиники маньяк-убийца — не тот случай, о котором нужно трубить во всех газетах. Раньше полицейское управление много раз обращалось за помощью к публике в надежде поймать старого Джона Флака и отдать его в руки правосудия, но безрезультатно. Тогда его описание появлялось в каждой газете, слежка была установлена за каждым местом, где он мог появиться, но все эти усилия оказывались тщетными.

В Скотленд-Ярде проходило совещание. Пять очень серьезных мужчин, среди них и мистер Ридер, собрались вокруг стола суперинтендента, и речь в основном шла о золотых слитках и «нюхачах» (под этим изящным термином следует понимать обычных полицейских информаторов).

Сумасшедший Джон в конце концов «пал» из-за предательства одного из подельников со стороны. В тот раз ограбление «Леденхолл-банка» «прикрывал» Равини, главарь самой опасной банды. Золото в слитках было специализацией Джона Флака, но и мистер Равини проявлял к нему немалый интерес.

Ограбление прошло удачно. В воскресенье утром со двора банка выехали две машины. В каждой рядом с водителем сидел человек в форме лондонской полиции, внутри машин было еще по одному офицеру. На улице их видел другой полицейский, но, заметив людей в форме, не стал проверять водителей, поскольку ничего необычного по сути не происходило — перевозки золота или ценных бумаг, бывало, и раньше проводились по воскресеньям. Однако об этом местным представителям власти, как правило, сообщали заранее, поэтому полицейский все же связался по телефону с участком на Олд-джуэри и сообщил о происходящем, но к тому времени Джон Флак был уже далеко.

Старика предал Равини, посчитавший, что его обделили при дележе добычи. Золото тогда так и не было найдено.

Логово Джона Флака искали по всей Англии, но безрезультатно. Всем владельцам гостиниц и пансионов были разосланы его фотографии, но никто не узнал в нем кого-то из своих постояльцев.

Кропотливые поиски, последовавшие за его арестом, также мало что дали полиции. Была обнаружена его квартира в Блумзбери, где он жил время от времени, но в ней не нашли ничего, ни единого документа, который помог бы установить, где располагается гнездо банды. Возможно, такого места не существовало вовсе, и подельников Флак набирал от случая к случаю, когда в том возникала надобность, хотя было очевидно, что старик не мог обойтись без более-менее постоянных «партнеров».

— Как бы то ни было, — сказал Большой Билл Гордон, глава «Большой пятерки» сыщиков, — он не станет начинать с кражи золота… Ему сейчас не до этого, наверняка на уме у него сейчас одно — как выехать из страны.

Мистер Ридер покачал головой.

— Характер у преступников может меняться, но амбиции — никогда, — высокопарно произнес он. — Мистер Флак гордится не убийствами, а ограблениями, и возвращение на волю он отметит обычным для себя способом.

— Но вся его банда разбежалась… — начал Симпсон, однако, увидев, как невесело усмехнулся Дж. Г. Ридер, замолчал.

— Мистер Симпсон, у нас есть множество доказательств того, что силы этих людей снова сконцентрированы. Это… м-м… ужасное слово, но лучшее мне не приходит на ум. Побег мистера Флака из… гм… учреждения, в котором он содержался, явно был подготовлен группой лиц. Веревка, нож, которым он убил несчастного охранника, набор инструментов, машина, на которой он почти наверняка уехал, — все это дело рук шайки. А то, что мистер Флак…

— Господи боже, хватит называть его мистером Флаком! — вспылил Большой Билл.

Дж. Г. Ридер моргнул.

— Я уважаю старость, — глухо произнес он. — Но еще больше я уважаю смерть и очень надеюсь, что в ближайшие дни мое уважение к мистеру Флаку значительно возрастет.

— Хорошо, — вмешался Симпсон, — если это банда, кто эти люди? Все его старые дружки либо в тюрьме, либо за границей. Я знаю, о чем вы думаете, мистер Ридер. Вы вспоминаете о том, что произошло вчера ночью. Знаете, я тоже долго об этом думал, и мне кажется, эта ловушка не обязательно была подстроена Флаком. Это мог быть кто угодно. Помните Донована из Дармура? У него тоже нет причин любить вас.

Мистер Ридер протестующе поднял руку.

— Напротив, когда сегодня утром я встречался с ним, Джо Донован был весьма приветлив и очень даже раскаивался, вспоминая о том, что наговорил в мой адрес, когда его в Олд-Бейли выводили из зала суда. Сейчас он живет в Килберне и прошлый вечер провел в кинотеатре с женой и дочерью… Нет, это не Донован. Да и не хватило бы у него ума на такое. Только Джон Флак, с его любовью к театральности, мог поставить эту небольшую комедию, которая едва не обернулась трагедией.

— Мне рассказывали, вы чуть не погибли, Ридер? — поинтересовался Большой Билл.

Мистер Ридер покачал головой.

— Я думал не об этом. Перед тем как подниматься по той лестнице, у меня была мысль заглянуть сначала в кухню. И если бы я это сделал, думаю, этой ночью с мистером Флаком было бы покончено. Я бы застрелил его, и теперь нам не нужно было бы ломать головы и волноваться.

Тут подал голос мистер Симпсон, который просматривал какие-то бумаги на столе:

— Если Флаку нужно золото, у него почти нет шансов. Единственная намеченная на ближайшее время крупная перевозка — это сто двадцать тысяч золотых соверенов, которые завтра или послезавтра повезут из «Английского банка» в Тилбери. Флак просто не сможет за такое короткое время организовать ограбление.

Это сообщение неожиданно очень заинтересовало мистера Ридера.

— Сто двадцать тысяч соверенов, — пробормотал он, энергично почесывая пальцем подбородок. — Десять тонн. Их повезут на поезде?

— На грузовике с охраной — десять вооруженных людей… По одному на тонну, — улыбнулся Симпсон. — Не думаю, что вам стоит об этом волноваться.

Мистер Дж. Г. Ридер вытянул губы трубочкой, как будто решил вдруг свистнуть, но звука так и не последовало. Немного подумав, он снова заговорил.

— По профессии Флак — химик. И вряд ли в Англии отыщется лучший химик-преступник, чем мистер Флак.

— Вы это к чему? — нахмурившись, осведомился Симпсон.

Мистер Ридер пожал плечами.

— У меня развито шестое чувство, — почти извиняющимся тоном ответил он, — и я всегда отмечаю какое-то одно качество, особенно характерное для каждого мужчины или женщины, на которых… м-м… обращаю внимание. Ну вот, к примеру, вы, мистер Симпсон. Когда я думаю о вас, мне все время вспоминается ринг, на котором я имел удовольствие увидеть вас впервые. — При этих словах Симпсон, боксер-любитель второго полусреднего веса, заулыбался. — А мистера Флака я представляю себе не иначе как в лаборатории в окружении пробирок и прочей химической посуды и приборов. Что касается вчерашнего ночного происшествия, нельзя сказать, что я не ожидал чего-то подобного. Но я думал о ловушке… гм… в прямом смысле. Когда-то один недобрый человек уже пытался проделать со мной такой трюк: подпилил лестницу так, чтобы я упал на очень неприятные острые шипы. Поэтому, едва войдя в дом, я проверил, нет ли на полу опилок, и, когда их там не обнаружил, подумал о самостреле.

— Но как же вы вообще догадались, что там что-то есть? — с любопытством спросил Большой Билл.

Мистер Ридер улыбнулся.

— Я думаю, как преступник, — ответил он.

Домой на Беннет-стрит он вернулся поглощенный в равной степени двумя мыслями: о Маргарет Белмэн, пребывающей в безопасности в Суссексе, и о том, может ли в один обычный грузовик поместиться сто двадцать тысяч соверенов. Вопрос это, конечно, незначительный, и все же он весьма заинтересовал мистера Ридера. Первое, что он сделал, войдя в свою квартиру, — позвонил в автотранспортную организацию и осведомился, существуют ли такие грузовики. Что-то ему подсказывало, что, если шайка Флака все же найдет способ перехватить золото, направляющееся в Австралию, увезти его преступники должны на одной машине. Откуда у него взялась такая уверенность, мистер Ридер и сам не знал. Но, как этот сыщик сам о себе говорил, он думал, как преступник.

Днем Ридер занялся новым и весьма приятным для себя делом — взялся писать письмо… Первое свое письмо Маргарет Белмэн… В некоторой степени это было настоящее событие.

«Дорогая мисс Маргарет, — начиналось оно, — я надеюсь, вы не будете сердиться из-за того, что я решил написать вам, но определенные события, которые, возможно, омрачили нашу разлуку (я пишу это, потому что знаю, какое у вас доброе сердце) и огорчили вас…»

На этом месте мистер Ридер задумался, как лучше передать чувство сожаления о том, что он не имеет возможности видеть ее, так чтобы не открыть при этом свои потаенные мысли. В пять часов, когда слуга принес чай, он все еще сидел над незаконченным письмом. Мистер Ридер взял чашку, вернулся с ней за письменный стол и уставился на нее, будто ища в ней вдохновения.

На поверхности горячей жидкости он заметил тоненький слой пены странного металлического оттенка. Он осторожно окунул в нее указательный палец, потом прикоснулся к пальцу языком.

— Хм! — произнес мистер Ридер и звонком вызвал слугу.

Тот явился незамедлительно.

— Слушаю вас, сэр, — почтительно поклонился он, но мистер Ридер еще долго молчал.

— Ну конечно! Молоко! — наконец произнес он.

— Молоко, сэр? — удивленно переспросил слуга. — Молоко свежее, сегодняшнее.

— Вы, естественно, брали его не у молочника. Оно было оставлено в бутылке у двери, верно?

Слуга кивнул.

— Да, сэр.

— Хорошо! — почти радостно ответил мистер Ридер. — В будущем не могли бы вы покупать молоко непосредственно у молочника? Сами вы, судя по всему, этого молока не пили?

— Нет, сэр, не пил. Я пил чай, но без молока. Я не люблю чай с молоком, — ответил слуга, и мистер Ридер улыбнулся, что случалось с ним не так уж часто.

— Поэтому, Питерс, — сказал он, — вы все еще живы и здоровы. Принесите то, что осталось от молока, и другую чашку чая. Я, пожалуй, тоже откажусь от молока.

— Вы не любите молоко, сэр? — изумился слуга.

— Я люблю молоко, — ответил мистер Ридер, — но предпочитаю пить его без стрихнина. Я думаю, Питерс, нам предстоит очень интересная неделя. Скажите, у вас есть иждивенцы?

— Я содержу старую мать, сэр, — ответил озадаченный слуга.

— Вы застрахованы? — спросил мистер Ридер, и Питерс молча кивнул. — Значит, у вас есть передо мной преимущество, — произнес Дж. Г. Ридер. — Да, думаю, эта неделя будет очень интересной.

И его предсказание сбылось в полной мере.

 

8

Известие о побеге Джона Флака повергло Лондон в ужас и негодование. Где-то на его улицах скрывался убийца, организатор величайших и хитроумнейших ограблений. Для законопослушных горожан это было страшной новостью. К тому же сообщение пришло с более чем недельной задержкой. «Почему Скотленд-Ярд не сообщил об этом сразу?» «Зачем понадобилось скрывать такое важное событие?» «Кто несет ответственность за сокрытие этой информации?» Такими и подобными заголовками пестрели страницы популярных газет. Происшествие на Беннет-стрит тоже стало достоянием гласности, и, к огромному смущению мистера Ридера, на него обрушилось внимание общественности.

В последние дни у мистера Ридера появилась привычка часами не выходить из своего маленького кабинета в конторе государственного прокурора, где он бесцельно расхаживал из угла в угол, просто сидел за столом или смотрел на девственно-чистые страницы своего блокнота.

Каким помыслам предавался он: размышлял ли об огромных богатствах, или же мысли его вращались вокруг прекрасной юной девушки с нежной розовой кожей, и вообще думал ли он о чем-нибудь, или же в голове у него было пусто — никто из тех, кто заходил к нему в такие минуты и замечал, как он виновато вздрагивает, не мог знать наверняка.

В действительности сейчас голова его была полностью занята мыслями о его самом новом и одновременно самом старом враге.

Изначально в шайку Флака входили трое: Джон, Джордж и Огастес, и начинали они в те дни, когда выжигание замка́ сейфа считалось чем-то очень научным и даже немного чудесным. Огастеса Флака убил ночной охранник банка «Карри» на Ломбард-стрит во время попытки обчистить золотое хранилище. Джордж Флак, младший из этой троицы, был схвачен во время ограбления на Бонд-стрит и отправлен на десять лет на каторжные работы, где он и умер. И только Джон, сумасшедший вдохновитель преступного семейства, сумел избежать ареста.

Именно он привел в организацию некоего О. Швайцера, грабителя банков из Америки, и взял под свое крыло Адольфа Виктуара, а те в свою очередь приобщили к работе своих людей. Этим и отличался Сумасшедший Джек — он умел собрать вокруг себя весь цвет преступного мира. Несмотря на то что от первоначального состава банды остался только один участник, сейчас эта преступная организация была сильна как никогда, тем более что ее снова возглавил этот извращенный разум.

Так обстояли дела, когда за дело взялся мистер Дж. Г. Ридер… К его услугам решено было прибегнуть не потому, что лондонская полиция потерпела неудачу, а потому, что государственный прокурор понял — борьба с Флаками грозит затянуться на долгий срок, отняв все его внимание.

Обрубить щупальца организации было сравнительно несложно.

Мистер Ридер взял О. Швайцера, этого коренастого американца швейцарского происхождения, когда в одно воскресное утро тот вместе с двумя неустановленными сообщниками пытался вывезти сейф из почтового отделения на Бедфорд-стрит. Швайцер был готов дать отпор, но мистер Ридер скрутил его в два счета, так что тот не успел даже глазом моргнуть.

— Отпустите! — только и смог прохрипеть по-итальянски Швайцер. — Вы меня задушите, Ридер!

Мистер Ридер перевернул его на живот и защелкнул за спиной наручники. После этого, взяв за ворот, поставил на ноги и отправился помогать своим сослуживцам брать остальных двух грабителей.

Виктуара арестовали однажды вечером в ресторане «Чарлтон», где он обедал с Денвер Мэй. Задержание прошло спокойно, потому что взяли его по вымышленному обвинению, и он был совершенно уверен, что легко сможет доказать свою невиновность и его скоро отпустят.

— Дорогой мистер Ридер, — сказал он ленивым, спокойным голосом, — это совершенно нелепая ошибка, но я, так и быть, прокачусь с вами. Я могу доказать, что, когда жемчуг, о котором вы говорите, похищали на Хартфорд-стрит, я был в Ницце.

Сказано это было по пути в участок.

Там его обыскали и нашли искусно спрятанное оружие, что, впрочем, почти не смутило его. Гораздо больше его смутило предъявленное чуть позже обвинение в ограблении банка «Ленс», попытке убийства охранника и еще в двух-трех менее серьезных преступлениях, вдаваться в подробности которых нет надобности.

Когда его тащили в камеру, он вырывался и вопил, как сумасшедший. По дороге мистер Ридер дал ему совет, вызвавший лишь очередной приступ бешенства:

— Расскажите там, что вы в это время были в Ницце.

А потом в Сомерс-тауне полиция случайно задержала одного мужчину за избиение жены на улице. Во время обыска у него нашли измятый и порванный обрывок письма, который тут же был направлен мистеру Ридеру. В письме говорилось:

«…в любой день на Уайтхолл-авеню около одиннадцати часов. Ридер — мужчина среднего роста, выглядит немолодо, седоватые песочные волосы, довольно густые бакенбарды, всегда носит зонт. Рекомендую надеть туфли на резиновой подошве и прихватить железный прут. Заметить и узнать его несложно. Повнимательнее… пятьдесят на сч… когда работа будет выполнена».

Это была первая ласточка, указавшая мистеру Ридеру на то, что загадочный Джон Флак питал особую неприязнь к его персоне.

В тот день, когда Сумасшедшего Джека отправили в Бродмурскую психиатрическую клинику, мистер Ридер какой-то особенной радости не испытал. Нельзя сказать, что он был счастлив или даже почувствовал облегчение. Просто его охватило чувство удовлетворения, сходное с тем, которое испытывает счетовод, подписывая балансовый отчет, или строитель, осматривая законченную работу. Впереди его ждали новые балансовые отчеты, требовалось возвести еще не одно здание… Отличались они лишь порядком цифр и формой.

Наверняка было известно только одно: что бы ни замышлял Флак, Дж. Г. Ридер занимал в его мыслях значительное место… Что это было, желание поквитаться за прошлое или своего рода мера предосторожности, направленная на то, чтобы обезопасить себя и свою работу в будущем, оставалось загадкой. Но детектив был хорошим отгадчиком.

Неожиданно и резко в дальнем углу комнаты затрезвонил телефон. Мистер Ридер, скорчив недовольную мину, снял трубку. С телефонной станции сообщили, что звонок из Хоршема. Он подвинул к себе блокнот и приготовился слушать. В трубке послышался голос. И едва было произнесено первое слово, Дж. Г. Ридер узнал говорящего, потому что у него была отличная память на голоса.

— Это вы, Ридер? Что, узнали меня?

Тот же тонкий, напряженный голос, который изрыгал в его адрес проклятия и угрозы со скамьи подсудимых в Олд-Бейли, тот же негромкий отрывистый смех.

Мистер Ридер нажал кнопку вызова посыльного и стал что-то торопливо писать в блокноте.

— Узнали?.. Не сомневаюсь, что узнали! Думали, что отделались от меня? Но не вышло!.. Послушайте, Ридер, можете передать в Скотленд-Ярд, что у меня сейчас много дел… Я собираюсь удивить их кое-чем таким, чего они еще никогда не видели. Я же сумасшедший, верно?.. Я покажу вам, сумасшедший я или нет… Я и до вас доберусь, Ридер…

Вошел посыльный. Мистер Ридер вырвал из блокнота листок, ткнул ему в руку и жестом показал, что дело чрезвычайно срочное. Курьер пробежал глазами записку и стремглав бросился из комнаты.

— Это мистер Флак? — мягким спокойным голосом осведомился Ридер.

— Бросьте ваши шуточки! Да, это мистер Флак!.. Вы получили пакет? Думаю, получили. Ну и что скажете?

— Пакет? — еще более вкрадчивым голосом произнес Ридер и, прежде чем его невидимый собеседник успел ответить, с укоризной добавил: — Друг мой, вас ждут серьезные неприятности за то, что вы пытаетесь ввести в заблуждение контору государственного прокурора. Вы не Сумасшедший Джон Флак… Я знаю его голос. У мистера Флака легкий выговор кокни, а его не так-то просто подделать, к тому же сейчас мистер Флак находится в руках полиции.

Это провокационное заявление вызвало именно ту реакцию, на которую он и рассчитывал.

— Ложь! — вскричал голос. — Вы знаете, что я Флак… Сумасшедший Джек… Старый безумный Джон Флак… Я же ненормальный, так ведь? Ничего, вы еще меня узнаете! Это вы упекли меня в этот ад на земле, и теперь я поквитаюсь с вами! Вы еще позавидуете этому жалкому макароннику, которого я…

Неожиданно голос прервался. Послышался только щелчок — очевидно, трубку повесили. Ридер еще какое-то время подождал, но больше звонков не было. Тогда он снова вызвал посыльного.

— Да, сэр, я связался с хоршемским участком. Инспектор уже отправляет на почту троих своих людей в машине.

Мистер Ридер посмотрел на потолок.

— Боюсь, он опоздал, — сказал он. — Нашего многоуважаемого бандита они там уже не застанут.

Через четверть часа пришло подтверждение этого предсказания. Когда полиция добралась до почтового отделения, птичка уже упорхнула. Служащий сообщил, что ни старики, ни какие-либо другие необычного вида люди телефонных переговоров не заказывали и что звонили, должно быть, не из самого отделения, которое одновременно служило телефонным узлом, а из будки на улице.

Мистер Ридер отправился к прокурору сообщить о происшествии, но ни его самого, ни его заместителя в конторе не оказалось, поэтому он позвонил в Скотленд-Ярд и поговорил с Симпсоном.

— Я вам настоятельно советую связаться с французской полицией и найти Равини. Может оказаться, что он и не в Париже вовсе.

— А где он, по-вашему, может быть? — поинтересовался Симпсон.

— На этот вопрос я пока не знаю ответа, — тихо сказал мистер Ридер. — Я не думаю, что он в раю, потому что не могу представить себе Джорджио Равини с его счастливыми перстнями…

— Вы хотите сказать, что он мертв? — быстро спросил Симпсон.

— Возможно. Я бы даже сказал, вероятно.

Голос в трубке долго молчал.

— Вы получили пакет, о котором шла речь?

— Ожидаю его с огромным нетерпением, — ответил мистер Ридер и направился обратно в свой кабинет предаваться безделью и рассматривать пустые страницы блокнота.

Пакет пришел в три часа, когда мистер Ридер вернулся из большой многолюдной закусочной на Уайтхолл, где он имел обыкновение обедать. Это был очень маленький квадратный пакет, примерно четыре на четыре дюйма, на нем стоял лондонский почтовый штемпель. Он взвесил его на руке, аккуратно потряс, поднес к уху и прислушался. Впрочем, пакет был достаточно легок, что позволяло исключить возможность того, что под оберточной бумагой скрывалось что-нибудь наподобие адской машины. Он сорвал бумажную ленточку и развернул обертку, под которой оказалась картонная коробочка, похожая на те, какие используют ювелиры. Сняв крышку, он увидел клочок ваты, а в ней — три золотых перстня, каждый с тремя бриллиантами. Он положил их на страницу раскрытого блокнота и долго смотрел на них, погруженный в свои мысли.

Это были счастливые перстни Джорджа Равини. Десять минут просидел мистер Ридер, молча глядя на бриллианты, так как знал, что Джордж Равини умер, и ему не нужно было смотреть на прилагавшуюся к коробочке карточку, чтобы понять, на чьей совести эта неожиданная и ужасная смерть. Размашистые инициалы «Д. Ф.», начертанные рукой мистера Флака, красовались на этой карточке, и не стоило долго думать над смыслом короткой приписки «Вы — следующий», хоть она и не произвела того воздействия, на которое была рассчитана, — не внушила ужаса видавшему виды сыщику.

Через полчаса мистер Ридер встретился с инспектором Симпсоном в Скотленд-Ярде. Симпсон с любопытством осмотрел перстни и указал на крохотное темно-коричневое пятнышко на одном из камней.

— Сомнений нет, Равини мертв, — сказал он. — Прежде всего нужно будет выяснить, куда он на самом деле направился, когда сказал, что едет в Париж.

Эта задача оказалась не такой сложной, как поначалу представлялось Симпсону. Он вспомнил о Лу Стейне и его связях с Равини, и телефонный звонок в полицейское управление Сити позволил в пять минут выяснить, где он находится.

— Везите его сюда на такси, — приказал Симпсон и, повесив трубку, сказал: — Вопрос в том, чего на самом деле хочет Сумасшедший Джек: крови, или это ему понадобилось, чтобы пустить нам пыль в глаза перед ограблением.

— Я думаю, второе, — задумчиво протянул мистер Ридер. — Убийство для мистера Флака — всего лишь случайное обстоятельство… м-м… более важного дела — добывания денег. — Пощипав бровь, он добавил: — Прошу прощения, что повторяюсь, но я еще раз напомню, что специализация мистера Флака, если мне не изменяет память, — золото. Это ведь он в свое время «взял» сейф на «Мегантике» и… — Он почесал подбородок и посмотрел поверх пенсне на Симпсона.

Инспектор покачал головой.

— Как бы мне хотелось, чтобы Сумасшедший Джек оказался настолько сумасшедшим, что решил бы удрать из страны на пароходе… Но он этого не сделает. Да и второго «Леденхолл-банка» он уже не допустит. Нет, он не станет рисковать, не пойдет на похищение золота.

Мистер Ридер, похоже, в этом сомневался.

— Вы не могли бы позвонить в «Английский банк» и узнать, отправлено ли золото в Австралию, — попросил он.

Симпсон подтянул к себе телефон, назвал в трубку нужный номер, и после пяти минут переключений по самым разным отделам банка его наконец связали с нужным человеком. Мистер Ридер все это время сидел с трагическим выражением на лице, сложив руки на рукоятке зонтика и закрыв глаза, словно телефонный разговор не имел к нему никакого отношения. Наконец Симпсон повесил трубку.

— Груз предполагалось отправить сегодня утром, но отплытие «Оланика» задерживается из-за забастовки портовых грузчиков. Его перенесли на завтрашнее утро, — доложил он. — Золото на грузовике под охраной отвезут в Тилбери, там погрузят на борт «Оланика» и закроют в специальном сейфе новейшей системы. Не думаю, что Джон начнет операцию там.

— Почему же? — мягким, почти ласковым голосом произнес Дж. Г. Ридер, и на лице его появилось некое подобие улыбки. — Напротив, как я уже говорил, это именно тот случай, который мистер Флак вряд ли захочет упустить.

— Я искренне надеюсь, что ваше предположение оправдается, — серьезно произнес Симпсон. — Лучшего мне и не надо.

Они все еще разговаривали о Флаке и о его страсти к золотым слиткам, когда в сопровождении полицейского офицера прибыл Лу Стейн. Ни один преступник, каким бы прожженным он ни был, не может войти в мрачные коридоры Скотленд-Ярда, не ощутив определенного волнения. Попытка Лу изобразить спокойное равнодушие выглядела довольно жалко.

— Что происходит, мистер Симпсон? — спросил он недовольным голосом. — Я же ничего не сделал.

Насупившись, он покосился на Ридера, которого знал и совершенно справедливо считал причиной, по которой его привезли в это ненавистное ему место.

Симпсон задал вопрос, и мистер Лу Стейн пожал плечами.

— Послушайте, мистер Симпсон, я что, нянька Равини? Я с этими итальянцами дел не имею, а с Равини вообще почти не знаком.

Мистер Ридер покачал головой.

— В прошлый четверг вечером вы провели с ним два часа, — веско произнес он.

— Ну да, признаю, было у меня с ним кое-какое дело, — сказал Лу, несколько переменившись в лице, — но ничего такого, просто насчет одного дома, который я хочу снять… — Его бегающие глазки вдруг замерли. С открытым ртом он смотрел на три лежащих на столе перстня. Потом нахмурился и осипшим голосом произнес: — Что это? Случаем, не счастливые камни Джорджио?

Симпсон кивнул и пододвинул маленький квадратик бумаги, на котором они лежали, поближе к Стейну.

— Вы их знаете? — поинтересовался он.

Лу взял один из перстней и покрутил в руке.

— Как это понимать? — Вопрос прозвучал недоверчиво. — Равини же мне сам говорил, что не может их снять. — А потом, когда до него дошел смысл присутствия камней здесь, чуть не задохнулся. — Что с ним? — быстро спросил он. — Он что…

— Боюсь, что Джорджио Равини навсегда покинул нас, — серьезно произнес мистер Ридер.

— Он умер? — Голос Лу сорвался на крик. Его желтое лицо стало мертвенно-бледным. — Где… Кто это сделал?

— Это именно то, что мы хотим узнать, — сказал Симпсон. — Ну а теперь, Лу, давай выкладывай, что знаешь. Где Равини? Он говорил, что собирается в Париж, это я знаю, но куда он поехал на самом деле?

Взгляд вора устремился на мистера Ридера.

— Он хотел эту цыпочку найти, это все, что я знаю, — угрюмо пробормотал он.

— Какую цыпочку? — спросил Симпсон, но мистер Ридер все понял и без объяснений.

— Он искал… мисс Белмэн?

Лу кивнул.

— Да, какую-то свою знакомую… Она поехала за город работать управляющей гостиницей или что-то в этом духе. Я, вообще-то, даже видел, как она уезжала. Равини хотел с ней познакомиться поближе, поэтому поехал туда пожить.

Лу еще не успел договорить, а мистер Ридер уже схватил телефонную трубку и назвал кодовое слово, которое для телеграфистов соответствует приказу срочно освободить линию.

На другом конце ему ответил высокий голос.

— Говорит мистер Дейвер, владелец… Мисс Белмэн? Боюсь, она только что вышла. Но она должна вернуться через несколько минут. А кто на проводе?

Мистер Ридер осторожно ответил, что ему нужно срочно связаться с Джорджем Равини, после чего две минуты выслушивал жалобы словоохотливого мистера Дейвера.

— Да, так и уехал рано утром, не заплатив…

— Я приеду и оплачу счет, — сказал мистер Ридер.

 

9

— Нас больше всего интересует то, — начал мистер Дейвер, — и, я думаю, тут вы меня поймете, что мистер Равини уехал не расплатившись. Я об этом сказал его другу, который мне сегодня утром звонил по телефону. Для меня это самая большая тайна в его исчезновении… Я имею в виду то, что он уехал, не заплатив по счету!

Владелец гостиницы откинулся на спинку кресла и посмотрел на девушку с видом человека, который огласил задачу, не имеющую решения. Когда криминолог сложил перед собой кончики пальцев, у Маргарет появилось смутное ощущение, что он ей кого-то напоминает.

— То, что Равини оставил пижаму, которая практически ничего не стоит, говорит лишь о том, что собирался он впопыхах. Вы со мной согласны? Уверен, что согласны. Что заставило его так спешить, разумеется, мне не известно. Вы говорили, он жулик, может быть, ему стало известно, что полиция вышла на его след?

— Пока он жил здесь, ему никто не звонил, и писем он не получал, — веско возразила девушка.

Мистер Дейвер покачал головой.

— Это ничего не доказывает. У такого человека наверняка имеются сообщники… Все-таки жаль, что он уехал. Я надеялся, что смогу изучить его получше. И, кстати, я нашел кое-что о Флаке… О знаменитом Джоне Флаке… Вам известно, что он сбежал из психиатрической больницы? Вы вздрогнули — значит, неизвестно. Я ведь наблюдатель, мисс Белмэн. Годы изучения этой захватывающей темы развили у меня шестое чувство, наблюдательность, которая у обычных людей, как правило, ослаблена.

Из ящика стола он достал длинный конверт и вынул оттуда небольшую пачку газетных вырезок. Разложив их на столе, он развернул газету с фотографией престарелого мужчины и положил перед ней.

— Флак, — коротко произнес он.

Возраст этого человека удивил Маргарет. Худое лицо, седые усы и борода, глубоко посаженные умные глаза — этот старик меньше всего был похож на опасного преступника.

— А вот, посмотрите, еще один портрет, который может заинтересовать вас, — сказал мистер Дейвер. — То, что эту фотографию мне прислали именно сейчас, можно считать в некотором смысле совпадением. Не сомневаюсь, вы согласитесь с этим, когда я скажу почему. Это фотография человека по фамилии Ридер.

Если бы мистер Дейвер в эту секунду поднял глаза на девушку, он бы увидел, как она вспыхнула.

— Весьма умный пожилой мужчина, связанный со службой государственного прокурора…

— Не такой уж он и пожилой, — обронила Маргарет.

— А выглядит пожилым, — заметил мистер Дейвер, и Маргарет пришлось согласиться, что этот газетный снимок был не самым удачным. — Так вот, этот джентльмен принимал самое непосредственное участие в аресте Флака, и совпадение… А вы не догадываетесь, в чем может заключаться совпадение?

Она пожала плечами.

— Сегодня он приезжает сюда!

Маргарет Белмэн раскрыла рот от удивления.

— Сегодня днем я получил от него телеграмму. Он пишет, что приедет вечером, и спрашивает, найдется ли у меня для него комната. Если бы я не заинтересовался этим делом, я бы не знал этого имени и понятия не имел бы, кто это. Ну и, разумеется, скорее всего отказал бы ему в комнате. — Неожиданно он поднял глаза. — Вы сказали, что он не пожилой. Вы что, знакомы с ним? Вижу, знакомы. Ну это, знаете ли, просто поразительное совпадение! Мне уже не терпится поговорить с ним на мою любимую тему. О, для меня это будет истинное интеллектуальное удовольствие.

— Мистер Ридер не обсуждает преступления, — сказала девушка. — Он не любит разговаривать об этом.

— Посмотрим, — коротко произнес мистер Дейвер, и по его лицу Маргарет поняла: он не сомневается, что человек из конторы государственного прокурора станет намного разговорчивее, когда столкнется с истинно заинтересованным слушателем.

Мистер Ридер прибыл почти в семь часов и, к ее удивлению, был не в своем обычном сюртуке и странной шляпе, а в сером фланелевом костюме и выглядел почти элегантно. С собой он привез два больших и, судя по виду, тяжелых дорожных чемодана.

Их встреча прошла не совсем гладко.

— Я надеюсь, мисс… э-э-э… Маргарет, вы не подумаете, что я позволяю себе… м-м… вольность. Видите ли, дело в том, что мне… гм… нужно отдохнуть.

По сравнению с тем Ридером, которого она знала, в отдыхе он сейчас нуждался меньше всего. Этот человек явно был чем-то взволнован.

— Давайте пройдем в мой кабинет, — предложила она несколько неуверенно.

Когда они подошли к кабинету, мистер Ридер вежливо, почти благоговейно открыл перед ней дверь. Маргарет даже показалось, что он затаил дыхание, отчего она чуть не прыснула. Однако, сдержавшись, вошла в свое уединенное убежище и, как только дверь за ними закрылась, торопливо заговорила:

— Я повела себя по-свински, мистер Ридер. Я должна была написать вам! Все так глупо получилось… Я имею в виду нашу ссору.

— Просто несогласие, — пробормотал мистер Ридер. — Я не спорю, я несколько старомоден, но старик…

— Сорок восемь — это еще не старик, — улыбнулась она. — Да и почему бы вам не носить бакенбарды? С моей стороны было непростительно… Это все женское любопытство, мне вдруг ужасно захотелось узнать, как вы выглядите без них.

Мистер Ридер поднял руку, и голос его прозвучал почти весело.

— В том, что случилось, виноват только я. Я действительно старомоден. Но как, по-вашему, то, что я приехал сюда, в «Замок Лармс»… в этом нет ничего бестактного? — Тут он оглянулся на дверь и спросил вполголоса: — Когда уехал мистер Равини?

Она удивилась.

— Вы что, из-за него приехали?

Он медленно кивнул.

— Я узнал, что он был здесь. Мне рассказали. Когда он уехал?

Она очень коротко пересказала ночное происшествие. Мистер Ридер слушал молча, и глаза его от удивления раскрывались все шире и шире.

— А вы можете вспомнить, что было до этого? Вы видели его накануне отъезда?

Пытаясь вспомнить, Маргарет задумчиво нахмурилась.

— Ах да! — вдруг воскликнула она. — Он был в саду, гулял с мисс Кру. Вернулся он довольно поздно…

— С мисс Кру? — перебил ее Ридер. — Мисс Кру? Это не та симпатичная молодая девушка, которая играет в крокет со священником? Я видел их, когда шел к дому через лужайку.

Она удивленно посмотрела на него.

— Вы что, шли через лужайку? А я думала, вы подъехали к парадной двери…

— Я сошел на холме и дальше прошелся пешком, — торопливо объяснил мистер Ридер. — В моем возрасте пешие прогулки особенно полезны. Места вокруг «Замка Лармс» просто очаровательны. Молодая девушка, очень бледная, темные глаза… гм! — Он испытующе посмотрел на Маргарет, слегка склонив голову набок, и поинтересовался: — Так, значит, они с Равини выходили вместе. Они что, были знакомы?

Она покачала головой.

— Не думаю, что он встречал ее до приезда сюда.

И далее она рассказала ему о волнении Равини и о том, как она застала Ольгу в слезах.

— Плакала… понятно. — Мистер Ридер погладил кончик носа и спросил: — А после этого вы ее видели? — И, когда девушка в ответ покачала головой, добавил: — А на следующее утро она проснулась поздно… У нее случайно голова не болела? — взволнованно спросил он, и брови девушки удивленно взметнулись вверх.

— Да. Как вы узнали?

Но мистер Ридер, похоже, был не в настроении что-либо объяснять.

— Какой номер вашей комнаты?

— Номер 4. У мисс Кру — номер 5.

Ридер кивнул.

— А Равини жил в номере 7, то есть через две двери, — и без всякого перехода: — А куда вы поселили меня?

Она помедлила с ответом.

— В номер 7. Так распорядился мистер Дейвер. Это одна из лучших комнат в доме. Хочу предупредить вас, мистер Ридер, наш хозяин — криминолог, и ему жутко хочется поговорить с вами на эту тему.

— С удовольствием, — пробормотал мистер Ридер, но вид у него был такой, будто он думал о чем-то совершенно другом. — Могу я повидать мистера Дейвера?

Бой часов ознаменовал окончание очередной четверти часа, когда Маргарет привела его к кабинету во флигеле. На письменном столе мистера Дейвера царил непривычный порядок. Сам криминолог сидел, склонившись над счетной книгой. Когда они вошли, он посмотрел на них поверх больших роговых очков.

— Это мистер Ридер, — сказала Маргарет и вышла.

Какую-то секунду они смотрели друг на друга, детектив и маленький владелец гостиницы с лицом проказливого эльфа, потом мистер Дейвер жестом пригласил гостя садиться.

— Для меня это великий день, мистер Ридер, — сказал он и низко поклонился. — Как скромный исследователь великих мастеров, чьи работы, я в этом не сомневаюсь, вам хорошо знакомы, почитаю за огромную честь познакомиться с тем, кого я назвал бы современным Ломброзо. Вы со мной согласны? Я знал, что вы согласитесь.

Мистер Ридер задумчиво поднял глаза.

— Ломброзо? — медленно повторил он. — Наверное… итальянец? Имя звучит почти знакомо.

Уходя, Маргарет Белмэн оставила дверь немного приоткрытой. Мистер Дейвер встал и плотно закрыл ее. Потом вернулся на свое место.

— Я очень рад, что вы приехали, мистер Ридер. Наконец-то я смогу вздохнуть спокойнее. Дело в том, что со вчерашнего утра я никак не могу решить, обращаться ли мне в Скотленд-Ярд, это чудеснейшее ведомство, с просьбой прислать сюда офицера, который мог бы разрешить одну странную, возможно, даже жуткую загадку. — Он многозначительно помолчал. — Я говорю об исчезновении мистера Джорджа Равини, гостя «Замка Лармс», который покинул этот дом вчера утром без четверти пять, после чего его видели направляющимся в Силтбери.

— Кто его видел? — спросил мистер Ридер.

— Один житель Силтбери, имени его я сейчас не припомню. Хотя нет, я его даже не знал, я случайно встретился с этим человеком, когда шел в город. — Он подался вперед и вперил в мистера Ридера совиные глаза. — Вы ведь приехали сюда из-за Равини, не так ли? Не отвечайте, я вижу, что из-за Равини. Разумеется, никто не ожидает, что вы будете тут откровенничать, но я ведь прав? Думаю, да.

Мистер Ридер не подтвердил и не опроверг это заключение. Он вообще был странно неразговорчив. В обычных обстоятельствах мистер Дейвер не обратил бы внимания на подобную сдержанность.

— Естественно, мне бы очень не хотелось, чтобы вокруг этого дома разгорелся скандал, — сказал он. — И я полностью полагаюсь на вашу осмотрительность. В этом деле мои личные интересы затронуты лишь тем, что Равини скрылся, не заплатив по счету. Но это небольшое и маловажное обстоятельство, которое может наделать много шума. Вы меня понимаете? Не сомневаюсь, что да.

Когда он замолчал, заговорил мистер Ридер.

— Без четверти пять, — задумчиво произнес он, будто разговаривал сам с собой. — В это время, должно быть, еще совсем темно.

— Возможно, первые проблески рассвета озарили море, — поэтично ответил мистер Дейвер.

— Значит, он шел в Силтбери? С чемоданом? — Мистер Дейвер кивнул. — Могу я осмотреть его комнату?

Мистер Дейвер торжественно поднялся.

— Я ждал этой просьбы. И она вполне обоснованна. Прошу за мной.

Мистер Ридер проследовал за ним через большой вестибюль, где не было никого, кроме похожего на военного джентльмена, который бросил в его сторону быстрый косой взгляд, когда они проходили мимо. Они уже приближались к широкой лестнице, когда мистер Ридер остановился.

— Интересно! — произнес он.

Мистера Ридера, как правило, интересовали очень неожиданные вещи. На этот раз это оказался большой сейф, намного больше тех, которые ему приходилось до сих пор видеть в частных домах. Сейф был высотой в шесть футов, а в ширину — около трех и размещался под первым лестничным пролетом.

— В чем дело? — спросил мистер Дейвер обернувшись. — Лицо его расплылось в улыбке, когда он увидел, что́ привлекло внимание детектива. — А, мой сейф! В нем я храню множество редких и ценных документов. Французская модель, как видите… Скажете, великоват для моего скромного заведения? Согласен. Но у нас иногда останавливаются очень богатые люди… Драгоценности и всякое такое… Не думаю, что сыщется настолько умный взломщик, который сможет справиться с ним, хотя я маленьким ключиком…

Он достал из кармана цепочку, вставил один из висящих на ней ключей в замочную скважину, повернул ручку, и тяжелая дверца открылась.

Мистер Ридер с интересом заглянул в темное чрево железного шкафа. На двух стальных полках в самой глубине стояли три небольшие жестяные коробочки. Больше в сейфе не было ничего. К гладкой внутренней поверхности очень толстой дверцы была приделана стальная пластина, наверняка для того, чтобы укрепить замок. Все это мистер Ридер увидел сразу, но кроме этого, заметил и кое-что еще. Белое эмалированное дно сейфа было немного светлее стенок. Только такой внимательный человек, как мистер Ридер, мог заметить столь незначительную разницу в оттенках. И все же, для чего нужна эта стальная пластина на задней стороне двери? Мистер Ридер довольно хорошо разбирался в сейфах.

— Сокровищница… С ней я и сам чувствую себя чуть ли не богачом, — усмехнулся мистер Дейвер, закрывая дверцу сейфа и возвращаясь к лестнице. — Вам бы понравилось это ощущение, мистер Ридер.

Поднявшись по лестнице, они прошли по широкому коридору и остановились у двери с цифрой 7. Дейвер вставил в замочную скважину ключ.

— Я решил поселить вас именно в эту комнату, — пояснил он. — У меня было чувство, почти уверенность, что ваш визит к нам будет связан со странным исчезновением мистера Равини… Который пропал, так и не заплатив. — И, тихо засмеявшись, добавил: — Вы уж простите, что я все об одном, но меня это все-таки сильно беспокоит.

Мистер Ридер вошел следом за хозяином в комнату. Стены в ней от пола до потолка оказались обшиты деревянными панелями, и обстановка такая роскошная, что он не смог сдержать удивления. Мебели немного, но каждый предмет восхитил бы и настоящего ценителя. Кровать с пологом на четырех столбиках, как и туалетный столик и кресло перед ним, выполнены в якобинском стиле, на полу — настоящий персидский ковер.

— Это его кровать. На ней и нашли его пижаму.

Мистер Дейвер драматическим жестом указал на ложе, но взгляд мистера Ридера уже устремился на окно, одна из створок которого была открыта. Он подошел к нему, выглянул, сначала посмотрел вниз, потом стал осматривать окрестности. Вдали, в тени холмов, был виден Силтбери, уже светившийся первыми огнями, но дорогу, ведущую к нему, скрывала еловая роща. Слева просматривалась дорога, по которой недавно поднимался в гору его кеб.

Мистер Ридер вышел из комнаты и посмотрел по сторонам.

— У вас прекрасный дом, мистер Дейвер, — сказал он.

— Я был уверен, что вам у нас понравится! — воскликнул хозяин. — Да, это изумительный дом. Кому-то может показаться кощунством, что я превратил его в пансион, но, вероятно, наша милейшая мисс Белмэн уже сообщила вам, что для меня это своего рода развлечение. Я терпеть не могу одиночества, но и тратить силы на то, чтобы обзаводиться друзьями, тоже не хочу. Так что я, можно сказать, нахожусь в исключительном положении — имею возможность сам выбирать себе гостей.

Мистер Ридер обратил взгляд в сторону лестницы.

— У вас когда-нибудь был гость по фамилии Холден? — спросил он.

Мистер Дейвер покачал головой.

— А Виллингтон? Это мои друзья, они могли быть здесь лет восемь назад.

— Нет, — быстро ответил мистер Дейвер. — У меня прекрасная память на имена. Если желаете, можете просмотреть список гостей за последние двенадцать лет. А могли ли они по какой-то причине зарегистрироваться под чужими именами? — робко поинтересовался мистер Дейвер. — Нет. Я так и думал.

В эту секунду в дальнем конце коридора открылась и тут же захлопнулась дверь. Но цепкий взгляд мистера Ридера успел уловить фигуру, которая на какое-то мгновение показалась в коридоре.

— А кто в этой комнате живет?

На этот раз мистер Дейвер действительно смутился.

— Это, — сказал он и нервно кашлянул, — мой номер. Это была миссис Бартон, моя экономка… Тихая, печальная душа. Ей довелось хлебнуть горя в жизни.

— Да, жизнь — штука непростая, — сказал мистер Ридер, и мистер Дейвер согласно покивал.

Однако зрение у Дж. Г. Ридера было отличным, и, хоть он пока еще не встречался с экономкой, у него уже не было ни малейшего сомнения в том, что то красивое лицо, на миг показавшееся в коридоре, не принадлежало печальной женщине, которой довелось повидать много горя в жизни. Переодеваясь к обеду, он думал о том, почему мисс Ольга Кру не захотела, чтобы ее видели выходящей из комнаты владельца пансиона. Врожденная скромность, несомненно, а женская скромность была тем качеством, которое мистер Ридер всецело одобрял.

Мистер Ридер все еще боролся со своим галстуком, когда Дейвер, который, похоже, взял на себя обязанности личного помощника, постучал в его дверь и попросил разрешения войти. Он часто дышал, как будто был немного взволнован, и в руке у него была пачка газетных вырезок.

— Вы упомянули двух джентльменов, мистера Виллингтона и мистера Холдена, — сказал он, — и, знаете, их фамилии показались мне знакомыми. У меня возникло довольно неприятное чувство, что я их знаю, хотя никогда не видел. Вы понимаете меня, дорогой мистер Ридер? А потом я вспомнил, — он помахал в воздухе вырезками. — Я встречал их фамилии здесь.

Мистер Ридер, глядя на себя в зеркало, наконец привел узел галстука в надлежащий вид.

— Здесь? — рассеянно повторил он, повернулся и взял вырезки, которые протягивал ему хозяин.

— Я, как вам, возможно, известно, скромный последователь Ломброзо и других великих криминологов, которые изучение ненормальности возвели в ранг науки. Дело в том, что мисс Белмэн, сама того не осознавая, заставила меня задуматься об организации Флака, и за последние пару дней я кое-что разузнал об этих негодяях. Мне попадались фамилии Холден и Виллингтон. Это были сыщики, которые отправились на поиски Флака, но так и не вернулись. Когда я освежил в памяти эти события, я прекрасно вспомнил историю с их исчезновением. Тогда пропал и еще один джентльмен.

Мистер Ридер кивнул.

— А, так вы помните! — возликовал мистер Дейвер. — Ну конечно же, помните. Адвокат по фамилии Биггерторп. Его однажды вызвали по какому-то делу из кабинета, и с тех пор его никто не видел. Позвольте добавить, — довольно улыбнулся он, — что мистер Биггерторп у меня не останавливался. Мистер Ридер, а почему вы подумали, что он мог побывать здесь?

— Я такого не думал, — таким же вежливым тоном ответил мистер Ридер. — Биггерторп? Я совсем забыл о нем. Он был бы важным свидетелем в деле Флака, если бы его тогда поймали… — Немного подумав, он спросил: — Так вы изучаете криминологию, мистер Дейвер?

— По мере сил, — скромно потупился он, а потом вдруг хрипло прошептал: — Сказать вам что-то, мистер Ридер?

— Можете говорить мне все, что посчитаете нужным, — ответил мистер Ридер, застегивая жилет. — Я весьма охотно выслушаю вас. В этом прекрасном, романтическом месте меня так и тянет послушать какую-нибудь… хм… сказку… или даже рассказ о привидениях. Скажите, мистер Дейвер, в «Замке Лармс» есть привидения? Призраки — мой конек. Возможно, я видел и арестовал больше призраков, чем любой другой из живущих на этом свете представителей закона. У меня порой даже возникает мысль написать монументальное исследование на эту тему. «Призраки, с которыми я встречался, или Путеводитель по Миру духов» в шестидесяти трех томах. Так вы хотели сказать…

— Я хотел сказать… — Голос мистера Дейвера странно задрожал. — У меня есть подозрение, что сам мистер Флак однажды останавливался здесь. Я об этом не стал рассказывать мисс Белмэн, но в душе я уверен, что не ошибаюсь. Семь лет назад, — взволнованно продолжил он, — мужчина с седой бородой и очень худым лицом пришел сюда поздно вечером, в десять часов, и спросил, есть ли у меня комната. Денег у него было много, но для меня это не имело значения. В любой другой день я бы отказал и попросил заполнить обычную форму, но было поздно и ужасно холодно, к тому же шел снег, и я не смог выставить человека такого преклонного возраста за дверь.

— Как долго он здесь прожил? — спросил мистер Ридер. — И почему вы решили, что это был Флак?

— Потому что, — уже совсем тихо и зловеще прошептал Дейвер, — он исчез так же, как исчез Равини… Рано утром, не заплатив и оставив пижаму!

Очень медленно мистер Ридер повернулся и внимательно посмотрел на хозяина.

— Это забавная история, но я слишком голоден, чтобы смеяться, — ровным голосом произнес он. — Во сколько мы обедаем?

И в ту же секунду удар в гонг известил о том, что настало время обеда.

Маргарет Белмэн обычно обедала с гостями, но ее стол стоял чуть в стороне. Она заметно смутилась и слегка покраснела, когда мистер Ридер подошел к ее столу, таща за собой стул, и попросил накрыть для него рядом с ней. Трое остальных гостей обедали каждый за отдельным столом.

— Не очень-то общительный народ, — сказал мистер Ридер, хлопком разворачивая салфетку и обводя взглядом зал.

— А что вы скажете о мистере Дейвере?

Дж. Г. Ридер улыбнулся.

— Забавный человечек, — ответил он, и Маргарет рассмеялась, но тут же снова посерьезнела.

— Вы что-нибудь выяснили о Равини?

Мистер Ридер покачал головой.

— Я поговорил со швейцаром. Похоже, это честный малый, и ему можно доверять. Так вот, он рассказал мне, что утром, после того как исчез Равини, он спустился вниз и заметил, что входная дверь не заперта на засов и замо́к открыт. Наблюдательный парень. А кто такая миссис Бартон? — неожиданно спросил он.

— Экономка. — Маргарет грустно улыбнулась и покачала головой. — Несчастная женщина. Все время повторяет, как бы ей было хорошо, если бы она не похоронила себя заживо здесь, в Силтбери.

Мистер Ридер опустил нож и вилку.

— Боже! — участливо произнес он. — Должно быть, она — настоящая леди, которая видела лучшие времена.

Маргарет снова прыснула.

— Вот уж не думаю, что когда-то ей жилось лучше, чем сейчас, — сказала она. — Она совершенно простая и ужасно неграмотная. Вы бы видели те счета, которые она мне присылает. Жуть! Но, если серьезно, мне кажется, ей живется очень даже неплохо. В первый день, когда я поселилась здесь, вечером я зашла к ней в комнату с одним счетом, которого не поняла (ясное дело, только зря время потратила — она же в документах не разбирается совершенно), и увидела, что она сидит за столом и любуется своими руками.

— Руками? — переспросил сыщик.

Она кивнула.

— Да. Все пальцы у нее были в изумительных кольцах, — сказала Маргарет и удовлетворенно улыбнулась, когда увидела, какое воздействие произвели ее слова на мистера Ридера, — он выронил нож и вилку, и те, громко звякнув, упали на его тарелку.

— В кольцах?

— В кольцах с огромными бриллиантами и изумрудами. Я такой красоты в жизни не видела! Как только я вошла, она спрятала руки за спину, а на следующее утро объяснила, что это подарок, мол, ей их подарила какая-то дама, связанная с театром, которая как-то останавливалась здесь, и на самом деле они ничего не стоят.

— То есть фальшивые, — произнес мистер Ридер.

— Что значит «фальшивые»? — поинтересовалась она, и мистер Ридер покачал головой. Она знала, что означает такое покачивание, — он оживлен, и у него прекрасное настроение.

После обеда он послал горничную найти мистера Дейвера. Когда тот пришел, сказал ему, что хочет поработать и попросил принести в его комнату блокнот и письменный стол. Маргарет удивилась, почему он не попросил об этом ее, но потом подумала, что, наверное, он просто не знает, что за хозяйственные вопросы отвечает она.

— Похоже, вы — великий писатель, мистер Ридер, хе-хе! — довольный собственной шуткой, усмехнулся Дейвер. — А ведь я тоже! Когда у меня в руке нет ручки, чувствую себя неуютно, как будто мне чего-то не хватает. Скажите, а вот вам когда лучше работается, по утрам или по вечерам? Просто я никак не могу для себя решить этот вопрос.

— Сейчас я пишу до двух часов, — ответил мистер Ридер, взглянув на наручные часы. — Это привычка, которая выработалась у меня с годами. С девяти до двух я пишу, после чего выкуриваю сигарету, выпиваю стакан молока… Кстати, вы не могли бы распорядиться, чтобы в мою комнату принесли молока?.. Ну, а потом ложусь спать и крепко сплю до девяти.

Маргарет Белмэн с интересом и некоторым любопытством прислушивалась к этому разговору. Для мистера Ридера было довольно необычно рассказывать о себе и уж тем более обсуждать с кем-то свою работу. За всю свою жизнь она не встречала человека более скрытного в том, что касается его личной жизни. Наверное, это отдых на него так подействовал, подумала она. По крайней мере, в этот вечер он явно выглядит моложе, чем обычно.

Она вышла из банкетного зала, нашла миссис Бартон и передала ей пожелания нового гостя. Женщина выслушала ее и презрительно фыркнула.

— Молоко! Да уж, он похож на человека, который пьет молоко. Ему, видать, нечего бояться.

— А почему он должен чего-то бояться? — поинтересовалась Маргарет, но миссис Бартон, похоже, не заметила холодка в ее голосе.

— Кому ж понравится, когда по его дому ищейки шмыгают… верно, мисс Белмэн? Хотя на сыщика он вообще-то не похож.

— Кто вам сказал, что он — сыщик?

Миссис Бартон несколько секунд молча смотрела на нее из-под тяжелых век, потом мотнула головой в сторону кабинета Дейвера.

— Он, — коротко ответила она. — Сыщики!.. И я торчу здесь, спину надрываю, как рабыня, от зари до зари, когда могла б в каком-нибудь Париже благородной леди сидеть, и чтоб не я, а мне прислуживали. Как я это все ненавижу!

Уже второй раз за время своего пребывания в «Замке Лармс» Маргарет стала свидетелем подобных припадков раздражительности и недовольства экономки. Она подумала, что эта женщина по какой-то причине ищет повод сблизиться с ней и сделать ее своей наперсницей, но повода все никак не находится. Впрочем, нельзя сказать, что это как-то особенно огорчало Маргарет, — у нее ведь не было совершенно ничего общего с этой неинтересной и ужасно скучной женщиной, поэтому ничто не могло разрушить стену между ними. Миссис Бартон была слабым человеком, глаза у нее постоянно были на мокром месте, голос все время звучал так, будто она готова в любую секунду разрыдаться, да и о своей загадочной затаенной обиде она никогда не забывала.

— Со мной ведь тут хуже, чем с собакой, обращаются, — дрожащим от негодования голосом продолжила излияния экономка. — А она? Она меня и вовсе за человека не держит. Я как-то пригласила ее к себе чаю выпить, поговорить, и что, вы думаете, она мне ответила?

— О ком вы говорите? — с любопытством спросила Маргарет? Ей и в голову не могло прийти, что слово «она» может относиться к Ольге Кру… Нужно было обладать очень развитым воображением, чтобы представить себе холодную и чопорную Ольгу Кру болтающей за чаем о пустяках с миссис Бартон. И все же экономка говорила именно об Ольге. Однако как только ей показалось, что у нее что-то пытаются выведать, ее тонкие губы плотно сжались.

— Так… ни о ком… Молоко, вы сказали? Я сама принесу.

Мистер Ридер как раз надевал халат, когда миссис Бартон принесла молоко. В его комнате уже появился стол, и кто-то из слуг успел расставить на нем чернильницу и прочие письменные принадлежности, которые теперь рядом с двумя толстыми записными книжками дожидались, пока мистера Ридера охватит литературное вдохновение.

Он принял у экономки поднос и поставил его на стол.

— У вас прекрасный дом, миссис Бартон, — бодро произнес он. — На редкость красивый дом. Вы давно здесь живете?

— Несколько лет, — ответила она.

Миссис Бартон развернулась, чтобы уйти, но у двери слегка замешкалась. Мистер Ридер сразу понял, что означает эта задержка. Эта женщина скрытная, но в душе она — неисправимая сплетница, и ей явно не хватает слушателей, готовых выслушать все то, чем ей ужасно хочется поделиться. Все, что нужно, чтобы ее разговорить, — это задать тему беседы.

— …Нет, сэр, у нас никогда не бывает много гостей. Мистер Дейвер ведь сам решает, кого принимать.

— И это очень мудро с его стороны. Кстати, а в какой комнате он живет?

Она вышла за дверь и указала в конец коридора.

— Ах, да! Я вспомнил, он же сам мне говорил. Надо же, как неловко. Я ведь видел, как вы выходили оттуда сегодня вечером.

— Вы ошиблись… Я никогда не захожу в его комнату, — резко произнесла женщина. — Наверное, вы видели… — Тут она запнулась и, немного помолчав, добавила: — Кого-то другого. Вы собираетесь допоздна работать, сэр?

Мистер Ридер еще раз подробно перечислил свои планы на вечер.

— Я буду вам весьма признателен, если вы передадите мистеру Дейверу, что мне бы не хотелось, чтобы меня беспокоили. Я — ужасный тугодум, и, если что-либо нарушает ход моих мыслей, я… м-м… после этого уже не могу работать, — сказал он, прикрыл за ней дверь, выждал, пока она спустится по лестнице, и запер дверь на ключ и задвижку.

Затем он задернул на открытом окне тяжелые занавески, чтобы их не раздувало ветром, придвинул к ним письменный стол, раскрыл обе записные книжки, соорудил из них что-то вроде экрана, не дававшего свету настольной лампы падать на кровать, после чего быстро переоделся, лег в постель, натянул по самые плечи одеяло и через пять минут забылся крепким сном.

Маргарет Белмэн собиралась часов в одиннадцать, перед тем как лечь спать, зайти в его комнату, справиться, не нужно ли ему чего-нибудь, но, к счастью, передумала. К счастью, потому что мистер Ридер отвел себе ровно пять часов, чтобы хорошенько выспаться перед началом негласного обследования дома или (такого варианта он тоже не исключал) до того времени, когда ему предстоит быть во всеоружии.

Ровно в два часа он проснулся и сел на край кровати, спросонья щурясь на свет. Раскрыв один из своих чемоданов, он достал небольшую деревянную коробку, из которой извлек спиртовую горелку и набор для заваривания чая. Пока закипал маленький жестяной чайник, он направился в ванную, разделся и погрузил тело в холодную воду. Когда он полностью одетый вышел из ванной, чайник уже кипел.

Мистер Ридер был очень методичным человеком. Более того, очень осторожным. Всю свою жизнь он с подозрением относился к молоку. Бывало, он выходил рано утром из дому и бродил по пригородным улицам, наблюдая за тем, как молочники развешивают на дверных кольцах бидончики или расставляют на порогах бутылки с молоком, и размышляя над тем, какие неограниченные возможности дает эта беспечная традиция доставки молока людям с преступными намерениями. Он даже высчитал, что расторопному убийце, если работать систематически, понадобится всего месяц, чтобы истребить все население Лондона.

Он выпил чай без молока, съел печенье, потом методично уложил обратно спиртовку, чайник, достал пару войлочных туфель на толстой подошве и натянул их на ноги. В чемодане он нашел короткую жесткую резиновую дубинку, которая в умелых руках могла оказаться оружием не менее смертоносным, чем нож. Ее он положил во внутренний карман пиджака. Затем он сунул руку в чемодан и вынул нечто похожее на тонкий резиновый несессер, с той лишь разницей, что к нему были прилажены два квадратных кусочка слюды и металлический носик. Пару секунд он в нерешительности повертел этот предмет в руках, потом убрал обратно в чемодан. Следующим извлеченным предметом был короткоствольный браунинг, который мистер Ридер, поморщившись, отправил в боковой карман — ценность огнестрельного оружия (если речь не шла о самых крайних случаях) всегда представлялась ему сомнительной.

Последней вещью, вынутой из чемодана, стала полая бамбуковая палка с другой бамбуковой палкой внутри, которая в действительности была не чем иным, как удочкой. К концу более тонкой палки была приделана эластичная петля. Соединив обе палки, мистер Ридер повесил на эту петлю ручной электрический фонарик с длинными проводками, которые продел сквозь ушки на удочке и присоединил их к маленькому выключателю, прикрепленному на том месте, где обычно находится рука рыбака. Проверив выключатель и убедившись, что он исправно работает, мистер Ридер обвел последним взглядом комнату и потушил настольную лампу.

Надо сказать, что при свете дня Дж. Г. Ридер выглядел бы довольно необычно, если не сказать смешно, поскольку он уселся, скрестив перед собой ноги, на кровать и выставил длинную, доходящую до самой середины комнаты удочку, которую укрепил у изножья. Но в ту минуту его собственное чувство юмора крепко спало, а других свидетелей не было. Время от времени он, как рыбак, покачивал удочкой из стороны в сторону. Все его чувства в эти минуты были напряжены до предела, уши готовы были уловить любой отличающийся от обычных ночных звуков (шуршание деревьев, мягкий порыв ветра) шум, который может производить только человек. От сонливости не осталось и следа.

Так он просидел больше получаса, время от времени водя удочкой, и вдруг ему показалось, что со стороны двери потянуло холодным ветром. Он ничего не услышал, даже поворота ключа в замочной скважине, но не сомневался, что дверь приоткрылась.

Бесшумно он взял в руку удочку, обвел ею вокруг кровати по направлению к двери, спустив одну ногу, готовый либо вскочить, либо броситься на пол, в зависимости от обстоятельств.

Конец удочки не встретил преград. Ридер затаил дыхание… Прислушался. Коридор за дверью был устлан густым ковром, поэтому он не ожидал, что сможет расслышать шаги. Но люди должны дышать, думал мистер Ридер, а дышать совершенно бесшумно очень сложно. Понимая, что и сам он ведет себя слишком уж тихо для спящего человека, Ридер очень правдоподобно изобразил мерное посапывание и гортанные звуки, которые может издавать мужчина средних лет на первой стадии сна…

Что-то коснулось конца удочки и легонько отвело его в сторону. Мистер Ридер щелкнул выключателем, и его фонарик испустил ослепительный луч света, который ровным кругом ударил в противоположную стену коридора.

Дверь была открыта, но за ней никого…

Какими бы стальными нервами ни обладал мистер Ридер, в этот миг по коже его пошли мурашки и он почувствовал, как по позвоночнику опускается холодок. Там кто-то есть… прячется за стеной… ждет, когда человек с фонариком в руке (как можно было предположить) выйдет из комнаты.

Вытянув руку во всю длину, он высунул за дверь кончик удочки.

Хрусть!

Что-то ударило по удочке и перерубило ее. Фонарик упал на пол линзой вверх и осветил потолок коридора. В тот же миг Ридер вскочил с кровати и метнулся к распахнутой двери, но не вышел, а спрятался за ней и приник к щели, через которую просматривался коридор и можно было увидеть, что там происходит.

Тишина стояла полная. Часы, зловеще тикавшие в вестибюле внизу, зажужжали и пробили без четверти три, но никакого движения видно не было. Ничто не шевелилось в свете перевернутого фонарика, пока…

Это было секундное видение. Худое белое лицо, губы, едва заметные из-под волос, слегка раздвинутые в усмешке; всклокоченные грязные, совершенно седые волосы и голая макушка, короткая неопрятная седая борода; похожая на когтистую лапу худая рука, тянущаяся к фонарю…

Пистолет или резиновая дубинка? Мистер Ридер остановил выбор на дубинке. Как только рука сомкнула фонарик, он выскочил из-за двери и ударил. Раздался звук, больше всего похожий на рычание дикого зверя, и в тот же миг свет погас: призрак, дернув фонарик, оборвал тонкие проводки.

Коридор погрузился в полную темноту. Он еще раз ударил, но дубинка рассекла пустой воздух. Он вложил в этот удар всю свою силу, поэтому, не встретив сопротивления, потерял равновесие и припал на одно колено, при этом выпустив из рук свое резиновое оружие. Но в следующую секунду он выбросил вперед руку, и на этот раз ему повезло — он что-то ухватил, рывком втащил свою добычу в комнату и включил свет.

Оказалось, что он схватил руку… Гладкую и мягкую руку под тонким шелковым рукавом.

Когда комната осветилась, он увидел перед собой бледное лицо Ольги Кру!

 

10

Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, она в страхе, он в изумлении. Ольга Кру!

Опустив глаза, он понял, что все еще крепко держит ее за руку, и расцепил пальцы. Но ее рука словно загипнотизировала мистера Ридера. Он смотрел на нее почти неотрывно.

— Прошу прощения, — сказал он. — Откуда вы взялись?

Губы девушки дрожали, она пыталась что-то сказать, но не могла. Наконец, овладев собой, она произнесла медленно, с трудом выговаривая слова:

— Я… услышала… шум в… коридоре… и… вышла. Шум… я… испугалась.

Ольга потерла руку, и Ридер увидел красное пятно на том месте, где он схватил ее. Удивительно, как он не сломал ей руку!

— А… что-то… случилось?

Каждое слово давалось ей с трудом и звучало как-то механически, как будто она сначала думала, как слово произносится, и только после этого проговаривала его.

— Где в коридоре включается свет? — спросил мистер Ридер. Сейчас это было важнее всего. К руке девушки он утратил интерес.

— Напротив моей двери.

— Включите, — приказал он, и она безропотно подчинилась.

Только когда коридор осветился, он вышел из комнаты, и то с опаской, о чем свидетельствовал браунинг, зажатый у него в руке.

— Что-то случилось? — повторила она. К этому времени она уже окончательно пришла в себя. К бледному лицу вновь подступила кровь, но глаза ее по-прежнему были полны страха.

— Вы в коридоре ничего не заметили? — спросил он. Она медленно покачала головой.

— Ничего… я ничего не заметила. Услышала какой-то звук и вышла.

Она лгала. Мистер Ридер ни на секунду в этом не сомневался. Она успела надеть тапки и накинуть на плечи тонкую шаль, хотя вся схватка длилась не более двух секунд. Более того, он не слышал, чтобы ее дверь открывалась, следовательно, она была открыта все время, а значит, Ольга Кру находилась в коридоре и не могла не видеть или не слышать того, что произошло.

Он прошел пару шагов по коридору, поднял резиновую дубинку и вернулся к девушке. Она стояла, прислонясь к дверному косяку, и терла руку. Но смотрела она не на него, а ему за спину, причем так внимательно, что он обернулся. В коридоре было пусто.

— Вы сделали мне больно, — сказала она.

— Да? Простите.

Пятно на ее тонкой белой ручке посинело, а мистер Ридер от природы не был черствым человеком. Впрочем, если говорить правду, в ту минуту жалости он не испытывал. Сожаление — да, но сожаление это никоим образом не касалось ее боли.

— Возвращайтесь-ка лучше в кровать, барышня. Мой ночной кошмар окончился. Надеюсь, ваш окончится так же быстро. Хотя я удивлюсь, если это произойдет. Мой страх был минутным, а ваш останется с вами на всю жизнь, или я очень сильно ошибаюсь.

Пока он говорил, она не сводила с него темных загадочных глаз.

— Это кошмарный сон… — протянула она. — Неужели он будет преследовать меня до конца моих дней? Похоже, да!

Медленно кивнув, она развернулась и ушла. Услышав, как закрылась ее дверь и в замке повернулся ключ, он подошел к своей кровати, поставил рядом с ней стул и сел. Дверь мистер Ридер закрывать не стал. Хотя в комнате его было темно, а в коридоре горел свет, он не ожидал повторения инцидента.

С резиновой дубинкой он просчитался, и тут ничего не поделаешь, придется признать свою ошибку. Эх, если бы не его отвращение к более шумному оружию!.. Он положил пистолет на кровать, но так, чтобы в любую секунду можно было до него дотянуться. Если это снова повторится…

Голоса!

Перешептывание, и один злой свистящий шепот звучит громче остальных. Звук идет не из коридора, а снизу, из вестибюля. Он на цыпочках подкрался к двери и прислушался.

Кто-то безголосо рассмеялся. Странный, жуткий, отрывистый смех, и тут он услышал поворот ключа в замке, услышал, как открылась дверь и чей-то голос спросил:

— Кто там?

Это была Маргарет. Дверь ее комнаты выходила прямо на лестницу. Сунув пистолет в карман, он торопливо обошел кровать и выскочил в коридор. Маргарет стояла у перил и смотрела вниз, в темноту. Шепота уже не было слышно. Заметив его приближение боковым взглядом, она вздрогнула и быстро повернулась.

— Что случилось, мистер Ридер? Кто зажег свет в коридоре? Я услышала, что в вестибюле кто-то разговаривает.

— Это всего лишь я.

В другое время его улыбки хватило бы, чтобы успокоить ее, но сейчас она была испугана почти как ребенок. Ей вдруг ужасно захотелось прижаться к нему и заплакать.

— Тут что-то происходило, — сказала она. — Я лежала в кровати и слушала. Мне было страшно вставать. Мне так страшно, мистер Ридер.

Он жестом поманил ее к себе, и, когда она подошла, удивленно глядя на него, он скользнул мимо нее и встал на ее место у лестницы. Она увидела, как он перегнулся через перила и посветил фонариком вниз.

— Никого, — беззаботно произнес он.

Никогда еще он не видел ее лицо таким бледным.

— Но там был кто-то, — воскликнула она. — Я слышала шаги внизу, после того как вы зажгли свой фонарик.

— Наверное, это миссис Бартон, — предположил он. — Мне показалось, я слышал ее голос.

И тут на сцену вышел новый персонаж. В конце коридора появился мистер Дейвер. На нем был шелковый, украшенный цветочными узорами халат, наглухо застегнутый по самую шею.

— Что происходит, мисс Белмэн? — воскликнул он. — Только не говорите, что он хотел влезть к вам через окно! Боюсь, вы именно это хотите сказать, да? Я надеюсь, что вы этого не скажете, а может, все-таки скажете. Боже мой, какой ужас!

— А что случилось? — спросил мистер Ридер.

— Не знаю, но у меня такое чувство, что кто-то пытался влезть в дом, — ответил мистер Дейвер. Он был неподдельно взволнован, у него в буквальном смысле стучали зубы. — Я услышал, что кто-то пытается открыть мое окно, и выглянул. Клянусь, я увидел… Какой кошмар! Я даже хотел позвонить в полицию.

— Прекрасная идея, — пробормотал мистер Ридер, неожиданно снова сделавшись вежливым и неуверенным в себе человеком. — Вы, надо полагать, спали, когда услышали шум?

Мистер Дейвер ответил не сразу.

— Ну, не совсем, — сказал он. — И не то чтобы спал, и не то чтобы бодрствовал. Что-то среднее. Мне сегодня вообще почему-то не спалось.

Тут на какую-то секунду его халат расстегнулся у воротника, и он поспешно поднял руку к шее, но от взгляда мистера Ридера не ускользнуло ничто.

— Неудивительно, что вам не спалось, — мягко произнес мистер Ридер. — Вы, кажется, забыли снять воротничок и галстук. С ними, знаете ли, не особенно поспишь.

Мистер Дейвер фальшиво улыбнулся.

— Я второпях одевался и… — начал он.

— Вернее, второпях раздевались, — проворчал мистер Ридер, почти не скрывая иронии. — Знаете, люди, которые ложатся спать в жестких накрахмаленных воротничках, иногда во сне задыхаются. Потом эту мнимую жертву душителя оплакивают всем домом. Так что грабитель ваш, возможно, спас вам жизнь.

Дейвер хотел что-то ответить, но вместо этого вернулся в свою комнату и громко захлопнул за собой дверь.

Маргарет нерешительно посмотрела на мистера Ридера.

— Что это за тайны?.. Неужели в дом действительно хотел забраться грабитель?.. О, умоляю, скажите правду! Иначе у меня будет истерика.

— Правда очень близка к тому, что сказал этот забавный человечек. — Глаза мистера Ридера заблестели. — В доме действительно кто-то побывал. Кто-то, кто не имел права здесь быть. Но, я думаю, он уже ушел, и вы можете возвращаться в постель. Бояться больше нечего.

Она с непонятным выражением посмотрела ему в глаза.

— Вы тоже собираетесь ложиться?

— Да, через пару минут, — беззаботно ответил он.

Она вдруг протянула к нему руку, и он взял ее обеими ладонями.

— Вы — мой ангел-хранитель, — улыбнулась она, но в глазах ее показались слезы.

— Никогда не слышал, чтобы у ангелов-хранителей были бакенбарды, — ответил мистер Ридер.

Это было сказано всего лишь для того, чтобы поднять ей настроение, но почему-то ему доставляло огромное удовольствие повторять эту jeu d’esprit снова и снова, когда он остался наедине с собой в тишине своей комнаты.

 

11

Мистер Ридер закрыл дверь, включил свет и стал выяснять, каким загадочным способом она открылась. Он точно помнил, что, перед тем как лечь спать, закрыл задвижку и повернул в замке ключ. Ключ все еще торчал в замке с внутренней стороны. Когда он еще раз повторил эти операции, его поразило, насколько бесшумно защелкнулся замок и как мягко скользнула задвижка. Очевидно, и замок, и задвижка были совсем недавно смазаны маслом. Выяснив это обстоятельство, он принялся придирчиво осматривать внутреннюю поверхность двери и в конце концов нашел простое решение показавшейся сперва неразрешимой загадки.

Дверь состояла из восьми панелей, покрытых частым ромбовидным узором. Когда он надавил на панель, расположенную над замком, она немного подалась, но прошло немало времени, прежде чем он смог найти потайную пружинку, которая удерживала ее на месте. Когда она была обнаружена, панель открылась, как маленькая дверца. Через образовавшееся отверстие было очень легко просунуть руку и отодвинуть задвижку.

Впрочем, в этом не было ничего необычного или зловещего. Он знал, что во многих гостиницах и пансионах имеются различные способы открывать снаружи запертую изнутри дверь. Такая мера предосторожности может быть весьма полезна при определенных обстоятельствах. Мистер Ридер подумал о том, имеется ли такая же подвижная панель на двери комнаты Маргарет Белмэн.

Пока он возился с дверью, наступило утро. Раздвинув занавески, он подтащил к окну стул, высунулся и внимательно осмотрел окрестности.

Ему оставались непонятны всего две-три вещи. Например, если «Замок Лармс» является логовом шайки Флака, каким образом и с какой целью бандиты вовлекли в свои дела Ольгу Кру? Этой девушке примерно двадцать четыре года, и она, если и не живет постоянно в «Замке Лармс», то бывает здесь очень часто на протяжении уже десяти лет. Ридер достаточно хорошо знал жизнь преступного мира, чтобы понимать, что с ребенком эти люди не стали бы связываться. Кроме того, она наверняка должна была учиться в какой-нибудь школе, что из этих десяти лет отнимает еще самое меньшее четыре года… Мистер Ридер в сомнении покачал головой.

Что ж, по крайней мере, теперь до следующей ночи ничего не случится, решил мистер Ридер, улегся на кровать, натянул на плечи одеяло и заснул. Разбудил его стук в дверь — это явилась горничная с утренним чаем. Довольно молодая круглолицая женщина держалась весьма бесцеремонно, даже фамильярно, к тому же разговаривала на ужасном кокни. Мистер Ридер вспомнил, что именно она прислуживала за столом во время обеда.

— Сэр, да вы никак спали в одежде? — удивилась она.

— Я редко когда раздеваюсь, — пояснил мистер Ридер, усаживаясь в кровати и принимая у нее поднос с чаем. — Сплошная трата времени! Все равно ведь не успеешь раздеться, как снова приходится одеваться.

Она строго посмотрела на него, но он и не подумал улыбнуться.

— Вы ведь сыщик, верно? У нас в коттедже все знают, что вы сыщик. Скажите, а зачем вы явились сюда?

Мистер Ридер загадочно улыбнулся. В голосе женщины он услышал затаенную настороженность.

— Видите ли, милая моя, я боюсь, что не имею права обсуждать с вами дела вашего хозяина.

— Так это он пригласил вас? Ну дает!

Мистер Ридер предостерегающе поднес к губам палец.

— Неужто из-за подсвечника?

Он кивнул.

— Так он все еще считает, что его кто-то из своих украл?

Лицо ее вспыхнуло, глаза яростно засверкали. Речь явно шла о каком-то пустяковом домашнем скандале.

Впрочем, наблюдать за горничной было довольно любопытно, хотя бы для того, чтобы увидеть, насколько явно на ее лице отражалась ее виновность. Мистеру Ридеру не составило труда догадаться, что́ это был за подсвечник и кто его взял. Когда речь заходит о мелких кражах, круг подозреваемых смыкается.

— Ну так можете передать ему от меня… — резким голосом воскликнула она и даже торжественно воздела руку.

— Оставьте его при себе… Я ничего не скажу хозяину.

В минуты хорошего настроения на него иногда находило ужасное озорство, хотя мало кто мог предположить, что такой человек, как мистер Ридер, подвержен подобной слабости. К тому же сейчас ему требовалось разузнать всю подноготную жизни пансиона, и у него вдруг возникла мысль, что помочь ему в этом может именно горничная. Почему эта мысль посетила его? Мистер Ридер не мог бы ответить.

Спустившись вниз, мистер Ридер решил зайти в кабинет Дейвера: ему захотелось узнать, что это за история с пропавшим подсвечником. Подходя к кабинету, он услышал чей-то приглушенный рассерженный голос, а когда его рука поднялась, чтобы постучать, кто-то, находящийся внутри, повернул ручку, дверь приоткрылась, и злой женский голос закричал:

— Да это просто подло, мистер Дейвер! Я на вас уже пять лет работаю и никому ни единым словом не обмолвилась о ваших делах. А вы! Вы приводите сюда ищейку, чтобы за мной шпионить! Я не позволю обращаться с собой, как с воровкой или преступницей какой! Если вы считаете, что после всего, что я для вас сделала, такое допустимо, что я это заслужила… Да, я знаю, что мне хорошо платят, но в другом месте я бы получала не меньше… У меня тоже есть гордость, мистер Дейвер… Я считаю, что вы обошлись со мной… Не беспокойтесь, сегодня же меня здесь не будет!

Дверь распахнулась, горничная с пылающим лицом вылетела из кабинета и, не заметив невольного свидетеля, умчалась по коридору. Как только она исчезла, дверь с грохотом захлопнулась — мистер Дейвер явно был не в лучшем настроении… и к счастью, как потом выяснилось. Мистер Ридер решил, что не стоит ставить кого-либо в известность о том, что он слышал.

Когда он вышел на солнечный двор пансиона, то сразу же позабыл о ночном происшествии, к нему вернулось бодрое расположение духа. Он встретил преподобного мистера Дина и полковника, который нес сумку с клюшками для гольфа. Они не особенно приветливо кивнули ему, а священник так и вовсе нахмурился. Провожая их взглядом, Ридер отметил про себя, что полковник выглядит немного усталым.

Прогуливаясь по лужайке, он внимательно осмотрел фасад здания. Прямолинейную строгость фасада «Замка Лармс» не могли испортить даже тюдоровские окна, которые когда-то давным-давно были прорублены в каменных стенах. Мрачная старина просматривалась в самой форме постройки.

Завернув за угол, мистер Ридер оказался под окном своей комнаты. Неподалеку начинались заросли рододендрона.

Под его комнатой, этажом ниже, располагалась гостиная, и это обстоятельство обрадовало мистера Дейвера, поскольку опыт подсказывал ему, что всегда лучше иметь жилье над общественным помещением.

Той же дорогой он вернулся на лужайку перед зданием и дошел до противоположного угла. Три окна, закрытые яркими занавесками, принадлежали личным апартаментам мистера Дейвера. Глухая стена под ними заросла таким густым слоем плюща, что почти не видно было каменную кладку. «Интересно, что находится в той части дома, где нет окон?» — подумал он.

На обратном пути он увидел Маргарет Белмэн. Она стояла на крыльце и прикрывала рукой глаза от солнца, явно высматривая кого-то. Едва увидев мистера Ридера, она поспешила ему навстречу.

— Вот вы где! — воскликнула она, не скрывая радости. — А я уж думала, с вами что-то стряслось… Вы не вышли к завтраку.

«Выглядит уставшей», — подумал он. В отличие от него, после волнений этой ночи ей явно не спалось.

— После разговора с вами я глаз не сомкнула, — ответила она на его немой вопрос. — Скажите же, что все-таки случилось, мистер Ридер? Кто-то в самом деле хотел влезть в дом?.. Воры?

— Мне кажется, что да. Не только хотели, но и влезли, — осторожно ответил мистер Ридер. — Кражи случаются даже в… гм… гостиницах, мисс… м-м… Маргарет. Мистер Дейвер сообщил в полицию?

Она покачала головой.

— Не знаю. Он все утро куда-то звонит… Я только что подходила к его комнате. Она была заперта, но я слышала его голос. И, мистер Ридер… Почему вы не рассказали мне об этом ужасе, который случился ночью, когда я уехала из Лондона?

— Ужасе? — искренне растерялся Дж. Г. Ридер, ведь он уже почти забыл о происшествии с самострелом на лестнице. — А, вы об этой шутке?

— Шутке?! — опешила она.

— У преступников извращенное чувство юмора. — Мистер Ридер беззаботно улыбнулся. — Это был всего лишь… розыгрыш, меня просто хотели припугнуть. Я уже давно привык к этому. Это своего рода экзамен на сообразительность, который приходится время от времени сдавать.

— Но кто это сделал? — спросила она.

Мистер Ридер посмотрел куда-то вдаль, и ей показалось, что ему просто скучно вспоминать о такой мелочи.

— О, наша юная знакомая, — неожиданно произнес он, и, проследив за его взглядом, Маргарет увидела Ольгу Кру.

Девушка была в темно-сером трикотажном костюме, большая черная шляпа отбрасывала тень на ее лицо, и в полуулыбке, которой она приветствовала их, не было заметно ни капли смущения или замешательства.

— Доброе утро, мистер Ридер. Хотя мы с вами, кажется, уже встречались этим утром. — Она шутливо потерла руку.

Мистер Ридер тут же рассыпался в извинениях.

— А что произошло? — поинтересовалась Маргарет Белмэн и услышала рассказ о том, что случилось этой ночью, до того как она вышла из своей комнаты.

— Я и не думала, что вы такой сильный… Смотрите! — Ольга подняла рукав и показала большое сине-черное пятно на руке. Добродушным смехом она прервала очередной поток неуклюжих извинений.

— Мисс Белмэн, вы еще не все здешние достопримечательности показали мистеру Ридеру? — В голосе Ольги послышалась легкая насмешка. — Я была почти уверена, что этим утром застану вас в бассейне.

— А я и не знал, что здесь есть бассейн, — сказал мистер Ридер. — Знаете, после пережитого этой ночью ужаса я уж не жду от этого… хм… прекрасного дома чего-то хорошего. Не удивлюсь, если бассейн будет наполнен кровью!

Ольга не улыбнулась. Наоборот, на секунду быстро закрыла глаза и вздрогнула.

— Зачем говорить такие страшные вещи? Идемте с нами, мисс Белмэн.

Прозвучало это почти как приказание, и Маргарет такой тон не понравился, но она, ничего не ответив, молча пошла с ними. Отойдя от дома, Ольга остановилась.

— Вы обязательно должны увидеть колодец. Вы интересуетесь стариной? — спросила Ольга и направилась к зарослям рододендрона.

— Меня больше интересует новое, особенно новые впечатления, — весело произнес мистер Ридер. — Новые люди просто захватывают меня!

На лице Ольги мелькнула быстрая неприятная улыбка.

— В таком случае сейчас вы, должно быть, просто счастливы, мистер Ридер, — сказала она. — Ведь здесь вы общаетесь с людьми, которых раньше никогда не видели.

Он сосредоточенно сдвинул брови.

— Да, в этом доме есть два незнакомых мне человека, — сказал он.

Ольга быстро повернулась.

— Всего два? Но меня-то вы раньше не видели!

— Я вас видел, — ответил он, — но разговаривать с вами мне не приходилось.

Они уже подошли к колодцу. Мистер Ридер внимательно прочитал надпись, потом постукал ногой дощатую крышку, перекрывающую колодец.

— Он закрыт уже многие годы, — сказала Ольга и тут же взволнованно воскликнула: — Что вы делаете?

Ридер наклонился, взялся за край одной из деревянных створок и, откинув ее, открыл глубокий провал.

Крышка, когда он ее поднимал, не скрипнула и открылась совершенно бесшумно — очевидно, петли совсем недавно смазывали. Пыли между створками тоже не было. Встав на четвереньки, он заглянул в темноту.

— Сколько сюда засыпали возов гравия? — спросил он. Маргарет прочитала с таблички. — Хм… — Мистер Ридер порылся в кармане, извлек оттуда монетку в два шиллинга, занес руку над серединой колодца и бросил серебряный кружочек. Долго пришлось прислушиваться, прежде чем до его слуха донесся еле слышный звон. — Девять секунд! — Он посмотрел на Ольгу. — Отнимите от скорости падения объекта скорость, с которой распространяется звук. Какая получится глубина колодца?

Он поднялся, отряхнул с колен пыль и осторожно закрыл створку.

— Воды там нет, сплошные камни, — сказал он. — Нужно как-нибудь высчитать, сколько потребуется возов, чтобы засыпать этот колодец полностью… Интересная задача для того, кто увлечен математикой.

Ольга Кру молча развернулась и пошла назад. Когда они вышли из зарослей, она сказала мисс Белмэн:

— Покажите мистеру Ридеру остальные достопримечательности сами. Я устала.

Кивнув на прощанье, она направилась к дому. Мистер Ридер проводил ее взглядом, в котором было нечто вроде восхищения.

— Румяна, конечно, удивительно меняют внешность, — сказал он, будто рассуждая сам с собой, — но голос изменить не так-то просто… Даже не у всех хороших актеров это получается.

Маргарет удивленно уставилась на него.

— Это вы со мной разговариваете? — спросила она.

— Сам с собой, — смиренно вздохнул мистер Ридер. — Одна из моих дурных привычек. Боюсь, это возрастное.

— Но мисс Кру не пользуется румянами.

— А кто ими пользуется… в этой стране? — спросил мистер Ридер и указал тростью на стену вдоль обрыва. — А куда это ведет? Что там, с другой стороны?

— Верная смерть, — сказала Маргарет и рассмеялась.

Четверть часа простояли они у невысокого каменного парапета, глядя вниз на узкую полоску берега. Узнав про канал, ведущий в пещеру, мистер Ридер заинтересовался и тут же спросил, какова его глубина. Маргарет предположила, что он не может быть очень глубоким, но сыщик с этим не согласился.

— Пещеры, это ведь так романтично! А этот канал наверняка глубокий! Нужно будет обязательно исследовать это место. Как попасть вниз?

Он посмотрел налево, потом направо. Отмель находилась внутри небольшой глубокой бухты, огражденной с одной стороны отвесной скалой, а с другой — огромной каменной грядой, которая выдавалась далеко в море. Мистер Ридер указал на горизонт и без всякой видимой связи сказал:

— Отсюда до Франции шестьдесят миль.

Он довольно часто вот так перескакивал с одной темы на другую, чем нередко сбивал с толку собеседников.

— Думаю, сегодня же и займусь исследованиями. Небольшая прогулка мне не повредит.

Они уже шли обратно, когда он вспомнил про бассейн и попросил показать его.

— Я, вообще-то, не понимаю, для чего мистер Дейвер содержит его, — призналась Маргарет. — Это ужасно дорого. Я вчера просматривала счета и случайно увидела, сколько с него берут городские власти за то, что качают сюда пресную воду. Сумасшедшие деньги.

— А он давно устроил этот бассейн?

— Это как раз самое странное. Двенадцать лет назад, когда в стране о частных бассейнах никто и слыхом не слыхивал.

Продолговатый бассейн с одной стороны был выложен искусственной плиткой, а дно и стенки дальней стороны были каменными. Огромный валун служил площадкой для прыжков в воду. Мистер Ридер прошелся вокруг бассейна, глядя на прозрачную воду. С каменной стороны бассейн был очень глубоким, и там он задержался долго, стараясь заглянуть под нависающий валун. Похоже, там было какое-то пространство, но насколько большое — было непонятно.

— Очень интересно, — произнес наконец мистер Ридер. — Схожу-ка я, пожалуй, к себе, переоденусь в купальный костюм. Я взял его с собой.

— А я и не знала, что вы пловец, — улыбнулась девушка.

— Не более чем любитель. Я много чего умею, но все кое-как, — скромно ответил мистер Ридер.

Он вернулся в свою комнату, разделся и надел купальный костюм, поверх которого накинул плащ. Ольга Кру и мистер Дейвер поехали в Силтбери. Заметив в окно машину, которая, поднимая облако пыли, медленно катилась вниз по холмистой дороге в направлении города, он удовлетворенно хмыкнул.

Готовясь прыгнуть в воду, мистер Ридер сбросил с себя плащ; вид у него был воинственный и до некоторой степени комичный, поскольку он был подпоясан ремнем, на котором с одной стороны висел длинный охотничий нож в ножнах, а с другой — водонепроницаемый мешочек с маленьким ручным фонариком, с которым он никогда не расставался. К погружению в воду он подошел по всем правилам: сначала окунул большой палец ноги, довольно поежился, а потом прыгнул и нырнул с головой. Не тратя времени, он подплыл к подводной щели между камнями, которую заприметил еще сверху.

Щель была довольно широкой — около восьми футов, а в глубину — не меньше двух. Мистер Ридер заглянул туда, придерживаясь рукой за нависающий сверху камень. Другой рукой он снял с пояса водонепроницаемый мешочек. Положив его на выступающий край камня, он извлек фонарик.

Он увидел каменную пещеру с широкой куполообразной крышей. Он нырнул и оказался внутри пещеры, которая образовывала одну из сторон бассейна. В самом дальнем конце пещеры темнело отверстие — этот ход вел куда-то вниз. Пройдя по нему ярдов пятьдесят, он заметил, что, хотя этот странный коридор и был естественного происхождения (очевидно, когда-то давным-давно здесь протекала подземная река, но потом какой-нибудь природный катаклизм поднял это место над уровнем воды), здесь не обошлось и без человеческого вмешательства: кое-где были заметны следы долбления, в другом месте явно проводились взрывные работы. Мистер Ридер вернулся обратно в пещеру, у воды уложил фонарик в мешочек, повесил его на ремень, набрал в легкие побольше воздуха, нырнул, проплыл через подводную расселину и снова вынырнул уже в бассейне. Первое, что он увидел, было перекошенное от страха лицо Маргарет Белмэн.

— Мистер Ридер! — воскликнула она. — Вы… Вы напугали меня. Я услышала, как кто-то прыгнул в воду, но, когда пришла сюда и увидела, что в бассейне никого нет, решила, что ошиблась… Где же вы были? Вы не могли оставаться под водой все это время…

— Не подадите мне плащ? — смущенно попросил он и, наспех застегнувшись, официальным голосом изрек: — Я убедился, что требования совета графства здесь исполняются в точности.

Она удивилась еще больше.

— Как вам, вероятно, известно, моя дорогая мисс… Маргарет, во всех театрах имеются специальные выходы на случай непредвиденных ситуаций… Сегодня утром я уже обнаружил два таких выхода, но почти уверен, что самого главного мне найти еще не удалось. Какой человек! Действительно, помешательство чем-то сродни гению!

Обедал мистер Дж. Г. Ридер отдельно, и, похоже, остальные постояльцы его совершенно не интересовали. Двое любителей гольфа вернулись и ели за одним столом. Мисс Кру, которая пришла позже всех и кивнула ему с улыбкой, села за небольшим столиком напротив.

«Она чем-то взволнована, — подумал мистер Ридер. — Уже второй раз уронила вилку. Сейчас она встанет и сядет ко мне спиной… Интересно, какую причину придумает?»

Но никаких причин она придумывать не стала. Просто подозвала служанку и попросила ее переставить бокал и тарелку на другую сторону. Мистер Ридер остался очень доволен собой.

Когда мистер Ридер чистил яблоко, в столовую быстро вошел Дейвер.

— Доброе утро, мистер Ридер. Пережили свой ночной кошмар? Вижу, что да. Человек с железными нервами. Я такими людьми по-настоящему восхищаюсь. Лично я — ужасный трус. Стоит только упомянуть о ворах, и я уже дрожу, как заяц, честное слово! Вы не поверите: утром я поссорился со служанкой и в буквальном смысле трясся от злости! С вами такого не бывает? Вижу-вижу, не бывает. Мисс Белмэн рассказала, что утром вы плавали в нашем бассейне. Что скажете? Не сомневаюсь, что вам понравилось.

— Может быть, присядете? Выпьем кофе, — вежливо предложил мистер Ридер, но Дейвер отрицательно замахал руками.

— Нет-нет, меня ждет работа, — сказал он и поклонился. — Не могу выразить, как я признателен мисс Белмэн за то, что благодаря ей узнал об одной из самых поразительных личностей нашего времени. Какой человек! — воскликнул мистер Дейвер. — Я тут пытался раскопать что-нибудь о начале его карьеры… Нет-нет, я постою, у меня всего пара минут, а потом бежать надо. Вам что-нибудь известно о его молодости? Он был женат?

Мистер Ридер кивнул. В действительности он понятия не имел, был ли Джон Флак когда-нибудь женат, но ему показалось, что сейчас — самое подходящее время проявить себя великим докой в данном вопросе. Однако к такой реакции мистера Дейвера он был не готов.

Глаза желтолицего человечка изумленно округлились, нижняя челюсть отвисла.

— Был женат? — взвизгнул он. — Кто вам сказал об этом? Где он женился?

— Подобные вопросы, — сурово произнес мистер Ридер, — я не имею права обсуждать.

— Женат! — Дейвер нервно почесал маленькую круглую голову, но продолжать этот разговор не стал. Бросив пару слов о погоде, он выбежал из столовой.

Мистер Ридер устроился с газетой в банкетном зале, дожидаясь развития событий, которое — в этом он не сомневался — должно было рано или поздно последовать. Пока ничего не происходило, он стал перебирать в уме прислугу. Женщины прислуживали за столом и жили в отдельном маленьком коттедже с той стороны от главного здания, которая была ближе к Силтбери. Мужская прислуга, включая швейцара, подозрений не вызывала. Швейцар был уже немолодым мужчиной, бывшим военным, на груди форменной куртки у него рядком висели медали. Помогал ему глуповатый с виду молодой человек, явно из Силтбери. Он единственный из слуг не жил на территории пансиона. В общем и целом, от прислуги толку было мало… Разве что горничная… Мистер Ридер вспомнил, как она кричала на своего хозяина.

С его места было видно лужайку перед домом. В три часа полковник, преподобный мистер Дин и Ольга Кру вышли через главные ворота. Судя по всему, они собирались в Силтбери. Мистер Ридер позвонил, и, к его удовольствию, на вызов явилась обиженная горничная. Он попросил ее принести чаю и добавил приятным голосом:

— Славное здесь местечко.

Брошенное в ответ резкое «Да, сэр» прозвучало не очень-то обнадеживающе.

— Наверняка многие девушки могут только мечтать о том, чтобы работать здесь, — сказал мистер Ридер.

С этим она явно не была согласна.

— Наверху работа сносная, — буркнула она, — да и в столовой я не перетруждаюсь. Только мне здесь все надоело, скучно как-то… Я ведь, прежде чем сюда попасть, работала в большой гостинице. Но ничего, я еще найду себе работу получше… Хоть бы поскорее!

Она призналась, что деньги здесь платят неплохие, но ей ужасно не хватает той не поддающейся исчислению величины, которую она назвала «жизнью». Еще она сообщила, что ей больше нравится иметь дело с гостями-мужчинами.

— С одной мисс Кру… так называемой… хлопот больше, чем со всеми остальными жильцами вместе взятыми, — пожаловалась она. — Поди пойми, что ей надо. Сначала она хочет одну комнату, потом подавай ей другую. Почему ей с мужем-то своим не жить?

— Со своим… — Мистер Ридер ошеломленно посмотрел на горничную. Ему стоило больших усилий не выдать охватившего его волнения. — Может, они не очень ладят?

— Раньше-то вполне ладили. Если б они не были женаты, я б еще поняла, зачем они все эти тайны разводят… делают вид, значит, что посторонние друг другу. Но сейчас-то он в одной комнате живет, она — в другой, а при встрече только кланяются друг дружке, точно чужие. Если так хитрить, все еще быстрей наружу выплывет, — язвительно добавила она.

— И как давно это… гм… продолжается? — полюбопытствовал мистер Ридер.

— Да неделю или около того, — сердито ответила горничная. — Но я-то знаю, что они женаты, — я своими глазами видела их свидетельство о браке. Она его в шкафу с платьями прячет. Они уж шесть лет как женаты.

Тут она посмотрела на него с подозрением.

— Что же это я болтаю! Все, больше ни слова! Я не хочу, чтобы из-за меня у кого-то неприятности были. Даже им зла не желаю, хоть они и обращаются со мной хуже, чем с собакой последней, — сказала она. — Никто об этом не знает, только я. Я ведь два года у нее в личных прислугах ходила. Но только уж как люди ко мне относятся, так и я к людям!

— Шесть лет женаты! Надо же! — удивленно пробормотал мистер Ридер и внезапно спросил: — Хотите заработать пятьдесят фунтов? Это немалая сумма, и я готов вам заплатить ее всего лишь за один беглый взгляд на это свидетельство.

— Зачем это вам? — нерешительно промолвила она и с сомнением добавила: — Не хочу я ни в какие истории впутываться.

— Я сыщик, — сказал мистер Ридер. — Но я работаю по заданию начальника службы регистрации актов гражданского состояния. Дело в том… у нас есть сомнения насчет того, что этот брак является законным. Я, конечно же, мог бы и сам обыскать комнату юной леди и найти это свидетельство, но, если бы вы помогли мне и если пятьдесят фунтов вас устраивают…

Какое-то время горничная отнекивалась, потом сказала, что сейчас сходит посмотрит. Через полчаса она вернулась и сообщила, что не нашла свидетельство. Конверт, в котором оно лежало, был на месте, но сам документ исчез.

Мистер Ридер не спросил у нее имени супруга и не упоминал о нем, потому что не сомневался, что и так знает, кто этот человек. Он задал вопрос, на который горничная ответила именно так, как он ожидал.

— Я бы хотел еще кое-что у вас спросить. Вы помните имя отца девушки?

— А то! Джон Кру, торговец, — не задумываясь ответила та. — А мать — Ханна. Она заставила меня поклясться на Библии, что я ни одной живой душе не расскажу о том, что они женаты.

— Кто-нибудь еще об этом знает? Вы ведь сказали «ни одной живой душе», верно?

— Да, миссис Бартон об этом знает, — помолчав, ответила горничная. — Она вообще все знает.

— Благодарю вас, — сказал мистер Ридер и достал из бумажника две пятифунтовые бумажки. — А профессию мужа вы случайно не запомнили?

Та на миг задумалась:

— Секретарь… Только вот зачем ему, джентльмену, понадобилось себя секретарем называть, хоть убей, не понимаю!

— Благодарю вас, — повторил мистер Ридер.

По телефону он вызвал из Силтбери такси.

— Вы уезжаете? — спросила Маргарет, увидев, что он дожидается машины.

— Нужно купить подарки друзьям в Лондоне, — беззаботно отозвался мистер Ридер. — Думаю отделаться парочкой чайников или масленок с соответствующими надписями.

Однако такси отвезло его не в Силтбери. Вместо этого он поехал вдоль берега по дороге, постепенно превратившейся в песчаную тропинку, проехать по которой было решительно невозможно. Когда колеса старой машины увязли в песке, ее пришлось выталкивать на дорогу.

— Говорил же я вам, сэр, — недовольно пробурчал водитель, — никуда мы с вами по этой дороге не приедем.

— Значит, мы на месте, — ответил мистер Ридер, выталкивая машину на твердую почву.

— В Силтбери лондонцы нечасто наведываются, — сказал водитель по дороге обратно. — Берег здесь больше галечный, а люди предпочитают песок. Хотя тут недалеко есть и превосходные пляжи, — добавил таксист, — да только до них добраться невозможно.

Они свернули влево, на дорогу в город, и проехали с четверть мили, когда мистер Ридер, сидевший рядом с водителем, указал на большую, похожую на шрам впадину в ровной отвесной скале по правую сторону дороги.

— Силтберийские каменоломни, — пояснил водитель. — Сейчас они заброшены, там слишком много дыр.

— Дыр?

— Здешние горы похожи на губку, — сказал шофер. — В этих пещерах очень легко заблудиться. Мистер Кимпон много лет назад добывал здесь камень, на том и прогорел. Там есть такие ходы, по которым можно свободно на карете с четверкой лошадей проехать! Однажды, лет двадцать назад дело было, трое мужчин вошли в них, чтобы исследовать, да так и не вышли никогда. Пропали.

— А кому каменоломни принадлежат сейчас?

Мистера Ридера все это не особенно интересовало, но он имел привычку, когда мысли его были заняты неотложными делами, поддерживать разговор таким вот образом. Иногда он даже не слушал, что ему отвечают, просто звучание чужого голоса действовало на него успокаивающе.

— Мистеру Дейверу. Он купил их после того, как в пещерах те люди заблудились, и поставил на входе дверь. Да вы сейчас сами увидите.

Они как раз въезжали на небольшой холм, и, когда оказались на вершине, водитель указал на небольшую, но на удивление ухоженную дорогу, которая ярдов через двести подходила к вытянутому провалу в плоской поверхности скалы. Вход этот почти полностью (только сверху оставалась неровная щель) был перекрыт тяжелыми деревянными воротами.

— Отсюда не видать, — сказал таксист, — но верхний вход в пещеры перегорожен колючей проволокой.

— Эти ворота открываются или заколочены наглухо?

— Открываются, сэр. Мистеру Дейверу принадлежат все эти земли до самого моря. Когда-то он даже возделывал здесь в горах акров сто, выращивал там что-то, но земли тут слишком бедные. В те времена он в этой пещере держал свои телеги.

— А когда он прекратил этим заниматься? — заинтересовался мистер Ридер.

— Лет шесть назад, — ответил таксист, и это был именно тот ответ, который Ридер ожидал услышать. — Я тогда часто с мистером Дейвером виделся, — добавил водитель. — Раньше-то, когда у меня конный экипаж был, я его почти каждый день сюда возил. И работал он, доложу я вам, как каторжный. Утром — на своей ферме, а днем ехал в город покупать все, что там для хозяйства нужно. Бывало, посмотришь на него, так и не скажешь, что это хозяин, скорее работник наемный. Когда к ним гости приезжали, он каждый поезд самолично встречал. А гостей у них тогда намного больше-то было, чем сейчас. Иногда он даже в Лондон уезжал, чтобы забрать их и привезти сюда. И мисс Кру он каждый день из школы забирал, когда она училась.

— Вы знакомы с мисс Кру?

Выяснилось, что водитель раньше видел ее довольно часто, но лично знаком не был.

Ридер вышел из машины, перешел на дорогу к каменоломням и приблизился к воротам. Здесь почва под ногами была известковой, а дорога выглядела так, будто ее только недавно отремонтировали. Вернувшись в такси, он сказал об этом водителю, и тот сообщил, что у мистера Дейвера есть двое специальных людей, которые поддерживают дорогу в надлежащем виде, хотя для чего это ему нужно, таксист понятия не имел.

— Куда едем дальше, сэр?

— В какое-нибудь тихое место, откуда можно позвонить, — ответил мистер Ридер.

Вот такими фактами он теперь располагал, и, надо сказать, это была довольно важная информация. За последние шесть лет жизнь мистера Дейвера коренным образом изменилась. Если раньше он был трудягой, не знавшим ни отдыха, ни покоя, человеком, больше похожим на наемного работника, чем на хозяина, то теперь превратился в эдакого сибарита. Тайна «Замка Лармс» была раскрыта. Мистер Ридер позвонил инспектору Симпсону и изложил ему суть дела.

— Да, к слову, — сказал в конце разговора Симпсон. — Золото все еще не ушло в Австралию. Докеры устроили какую-то заваруху. Как вы думаете, мог Флак к этому руку приложить? По-моему, вряд ли.

Мистер Ридер, который уже забыл про отправку золота, ответил уклончиво и не сказал ничего определенного.

К тому времени, когда он вернулся в «Замок Лармс», остальные гости тоже собрались. Швейцар сказал, что вечером ожидается новый «заезд», но, поскольку вчера он уже сообщал гостям эту новость, мистер Ридер отнесся к словам старого служаки не особенно серьезно. Он решил, что старик говорил правду и вовсе не собирался никого обманывать, но все остальные вели себя как обычно, никак не реагируя на его слова; вряд ли «Замок Лармс» мог принять еще группу гостей — свободных комнат оставалось мало.

Мистер Ридер обратил внимание, что горничной нигде не видно, навел справки и выяснил, что днем она куда-то уехала.

Мистер Ридер пошел в свою комнату, запер дверь и стал рассматривать альбомы с газетными вырезками, которые привез с собой. Это были материалы о деятельности Флака и его банды. Хотя слово «банда» в данном случае не совсем уместно. Флак подбирал себе помощников и менял их так же, как театральный антрепренер подбирает и меняет актеров для каждого спектакля. Полиции было известно множество лиц, время от времени помогавших Флаку в его гнусных делах. Некоторые из них потом отправлялись за решетку, но, едва выйдя на свободу, снова пытались выйти на связь со своим щедрым «работодателем», правда, чаще всего безрезультатно. Некоторых так и не удавалось найти — похоже, они скрывались за границей, где жили в роскоши.

Ридер просмотрел отчеты обо всех делах Флака и примерно подсчитал, сколько этот человек награбил за двадцать лет. Сумма получилась астрономическая. Флак времени не терял, работал, что называется, не покладая рук. Хоть подельникам своим он и платил по-царски, сам старик тратил очень мало. А значит, где-то в Англии должны были храниться огромные богатства, и это место, полагал мистер Ридер, находилось совсем недалеко.

Для чего же так усердствовал Джон Флак? С какой целью собирались эти деньги? Может быть, за всеми его преступлениями стояла обычная скупость? Или страсть сумасшедшего овладела им и заставляла трудиться ради какой-то эфемерной, несбыточной мечты? Жадность Флака была общеизвестна, да. Этот человек был ненасытен. Обчистив «Леденхолл-банк», он уже через неделю ограбил Лондонский трастовый синдикат, причем, как выяснила полиция, с совершенно новыми людьми, которых собрал за несколько дней. И действовали они так слаженно, что вся операция прошла как по маслу.

Мистер Ридер спрятал альбомы в чемодан и сошел вниз, чтобы найти Маргарет Белмэн. Решающий миг развязки был близок, и девушке следовало как можно скорее покинуть «Замок Лармс».

Он спустился до половины лестницы, когда навстречу ему вышел Дейвер.

— О, как раз с вами я и хотел встретиться! — воскликнул мистер Ридер. — Я могу попросить вас об одолжении?

Озабоченное лицо Дейвера расцвело в улыбке.

— Дорогой мистер Ридер, вы просите меня об одолжении? — горячо отозвался он. — Да для вас — все что угодно! Располагайте мною!

— Я тут думал о ночном происшествии… — начал мистер Ридер.

— Вы про вора? — не дал договорить ему человечек.

— Про вора, — не стал спорить мистер Ридер. — Я считаю, что этот человек может быть опасен, и не хочу оставлять это дело просто так. К счастью, мне повезло, я нашел отпечаток пальца у себя на двери на одной из панелей.

Мистер Дейвер переменился в лице.

— Вернее, не отпечаток, а что-то очень похожее на него. Чтобы понять, что это, мне нужно воспользоваться дактилоскопом. К сожалению, я не мог предположить, что здесь мне понадобится этот инструмент, и не захватил его с собой, поэтому не могли бы вы послать за ним кого-нибудь в Лондон?

— С превеликим удовольствием! — ответил мистер Дейвер, хотя в голосе его не было заметно особого воодушевления. — Кто-нибудь из слуг…

— Я подумал о мисс Белмэн… — прервал его Дж. Г. Ридер. — Мы с ней дружим, и я ей вполне доверяю: она будет бережно обращаться с этим хрупким прибором.

Дейвер на какое-то время задумался.

— Не будет ли лучше, если мужчина… да и последний поезд в…

— Она могла бы поехать на машине, это я устрою. — Мистер Ридер задумчиво пощупал подбородок и прибавил: — Может, стоит пригласить сюда пару человек из Скотленд-Ярда?

— Нет-нет, — всполошился Дейвер. — Посылайте мисс Белмэн, я не возражаю. Я передам ей.

Мистер Ридер посмотрел на часы.

— Ближайший поезд в восемь тридцать пять, и, по-моему, это последний. Она еще успеет пообедать.

Об этом поручении он сам рассказал Маргарет Белмэн, которая выслушала его с огромным удивлением.

— Конечно, я могу съездить в город, но почему кто-нибудь другой не привезет вам этот инструмент? Попросите прислать…

Но, увидев его взгляд, она замолчала.

— Что? Что-нибудь случилось? — тихо спросила она.

— Нет, просто… не могли бы вы… м-м… сделать это для меня, мисс… Маргарет? — почти застенчиво произнес он.

Пока Маргарет вызывала по телефону кеб, мистер Ридер пошел в гостиную написать короткую записку. Уже начинало вечереть, когда закрытое ландо остановилось у маленькой гостиницы. Дж. Г. Ридер, который вышел проводить девушку, открыл перед ней дверцу.

— Внутри сидит человек, — прошептал он. — Пожалуйста, не удивляйтесь. Это офицер полиции, он поедет с вами в Лондон.

— Но… но… — растерянно пробормотала она.

— На ночь вы останетесь в Лондоне, — добавил он. — Утром я к вам присоединюсь.

 

12

Сидя перед зеркалом в своей комнате, мистер Ридер раскладывал скромные туалетные принадлежности, думая о том, что необходимость следить за своим внешним видом отнимает уйму драгоценного времени, когда в дверь постучали. Он замер со старой потертой щеткой для волос в руке, потом повернулся лицом к двери.

— Входите, — сказал он и добавил: — Если хотите.

Дверь приоткрылась, и в комнату просунулась маленькая голова мистера Дейвера. На его лице была смущенная улыбка.

— Я вас от чего-то отрываю? — спросил он. — Извините, пожалуйста, за беспокойство, но мисс Белмэн уехала, понимаете…

Мистер Ридер был сама вежливость.

— Входите-входите, сэр, — воскликнул он. — Я всего лишь готовлюсь ложиться спать. Устал просто, знаете ли, да и морской воздух…

Тут он увидел, что выражение лица хозяина пансиона изменилось.

— О, значит, я напрасно побеспокоил вас, — встревоженно сказал он. Понимаете, дело в том, что… — Он проскользнул в дверь, аккуратно прикрыл ее за собой, будто собирался сообщить нечто важное, чего не должны были слышать посторонние. — Трое моих гостей хотят сыграть в бридж и отправили меня к вам узнать, не захотите ли вы присоединиться.

— С огромным удовольствием, — охотно согласился мистер Ридер. — Вообще-то я игрок неважный, но, если они ничего не имеют против, спущусь через несколько минут.

Мистер Дейвер тут же удалился, рассыпаясь в благодарностях и извинениях, и крепко закрыл за собой дверь. Мистер Ридер пересек комнату и запер дверь на ключ. Потом склонился над чемоданами, открыл один из них, извлек из него длинную скрученную в рулон веревочную лестницу и свесил ее через окно в темноту, примотав один конец к ножке кровати. Высунулся из окна и что-то тихо произнес, после чего уперся в кровать, чтобы уравновесить тяжесть человека, который стал ловко вскарабкиваться по лестнице. Когда человек оказался в комнате, Ридер снова спрятал веревочную лестницу в чемодан, запер его, отошел в угол комнаты и потянул за одну из массивных панелей на стене. Это была дверца глубоко встроенного шкафа, который в свое время показал ему мистер Дейвер.

— Здесь не хуже, чем в любом другом месте, Брилл, — сказал он. — Простите, что придется вас оставить на два часа, но я думаю, вас тут никто не побеспокоит. Лампу на столе я не тушу, света вам хватит.

— Хорошо, сэр, — сказал человек из Скотленд-Ярда и занял пост.

Через пять минут мистер Ридер запер комнату и спустился к тем, кто его ждал.

Они сидели в большом зале и все трое сосредоточенно молчали, пока его появление не вызвало к жизни некое подобие легкой застольной беседы. Вообще-то там была и четвертая фигура — женщина с болезненным лицом, но, как только он вошел, она выскользнула в коридор. Впрочем, он успел рассмотреть грустное лицо миссис Бартон. Двое мужчин, когда он появился, встали, и после распределения партнеров и обычных для мистера Ридера нелестных замечаний относительно собственного мастерства он занял место напротив по-военному подтянутого и сдержанного полковника Хотлинга. По левую руку от него сидела бледная мисс Ольга Кру, по правую — неулыбчивый преподобный мистер Дин.

— На что будем играть? — рыкнул полковник, глядя холодными как сталь голубыми глазами на мистера Ридера и покручивая ус.

— Надеюсь, ставки будут не слишком высокими, — сказал Ридер. — Я в самом деле очень слабый игрок.

— Предлагаю шесть пенсов за сотню, — произнес священник. — Это все, что может позволить себе бедный служитель церкви.

— Или бедный военный, живущий на пенсию, — проворчал полковник. На том и порешили.

Две партии были сыграны почти в полной тишине. Ридер чувствовал напряжение, царившее за столом, но не делал ничего, чтобы ослабить его. Его партнер вел себя на удивление нервно для человека, который, как он сам мимоходом заметил, всю жизнь провел на армейской службе.

— Жизнь — прекрасная штука! — беззаботно произнес мистер Ридер. Пару раз он заметил, как у девушки начинала легко дрожать рука, которой она держала перед собой карты. Только священнослужитель оставался спокоен и собран и, кстати сказать, играл без ошибок.

После того как его партнер во второй раз ошибся в масти, что принесло их противникам выигрыш в партии и роббере, мистер Ридер отодвинул свое кресло от стола.

— В каком все-таки странном мире мы живем! — глубокомысленно заметил он. — Просто удивительно, насколько он похож на карточную игру.

Те, кто близко знали мистера Ридера, помнили, что наиболее опасен он бывал тогда, когда начинал философствовать. Но трое сидевших с ним за одним столом расценили его слова лишь как праздную болтовню заскучавшего простака, каким он им казался.

— Есть такие люди, — продолжал размышлять вслух мистер Ридер, устремив взор в высокий потолок, — которые не чувствуют себя счастливыми, пока не имеют на руках всех тузов. Я же, напротив, больше всего радуюсь, когда держу в руке всех валетов.

— Вы очень хорошо играете, мистер Ридер.

Это произнесла девушка, голос ее звучал хрипловато, и говорила она несколько неуверенно, как будто через силу.

— Есть пара игр, в которые я действительно хорошо играю, — сказал мистер Ридер. — Но, я думаю, это благодаря тому, что у меня отличная память. Я никогда не забываю валетов.

Никто не произносил ни слова. На этот раз намек был слишком прозрачным.

— Когда-то во времена юности, — продолжил мистер Ридер, не обращаясь ни к кому конкретно, — мне пришлось иметь дело с одним червонным валетом. Со временем он превратился в валета трефового, ну а после один Бог знает, на какие масти он стал размениваться. Проще говоря, свою… гм… деятельность он начал как двоеженец, затем продолжил столь интересную и романтическую карьеру зазывалой в игорных притонах, а потом участвовал в ограблении банка в Денвере. Я уже много лет его не видел, но знаю, что в определенных кругах он известен под кличкой «полковник». Это господин приятной наружности, с военной выправкой, только на язык не сдержан.

На полковника мистер Ридер не смотрел, поэтому не видел, как побледнело его лицо.

— После того как он отрастил усы, я с ним не встречался, но не сомневаюсь, что узнаю его по необычному цвету глаз и по шраму на затылке, оставшемуся у него на память об одной драке, которую он имел неосторожность затеять. Мне рассказывали, что он стал мастером боя на ножах… Должно быть, ему довелось пожить в Латинской Америке… Трефовый валет и червонный валет… хм…

Полковник сидел совершенно неподвижно, ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Можно предположить, — продолжил мистер Ридер, переведя задумчивый взгляд на девушку, — что сейчас он уже достаточно разбогател, чтобы иметь возможность останавливаться в лучших гостиницах и не бояться полицейского надзора.

Она в упор смотрела на него темными глазами. Губы ее были плотно сжаты, лицо напряглось.

— Какой вы все же интересный человек, мистер Ридер! — наконец медленно заговорила она. — Мистер Дейвер сказал мне, что вы связаны с полицией.

— Отдаленно, всего лишь отдаленно, — ответил мистер Ридер.

— А вы знакомы и с другими валетами, мистер Ридер? — раздался вдруг спокойный голос священника, и мистер Ридер, сияя улыбкой, повернулся к нему.

— С бубновым валетом, — спокойно произнес он, — и, право, до чего же это подходящее название для того, кто пять лет занимался весьма доходной, но незаконной скупкой бриллиантов в Южной Африке, а после провел пять совершенно не прибыльных лет на строительстве большого мола в Кейптауне, где стал черным валетом пик, а еще, надо полагать, валетом лопат и валетом мотыг, ведь ему там вряд ли приходилось выпускать из рук эти весьма полезные инструменты. Если мне не изменяет память, там он был подвергнут порке за дерзкое нападение на надзирателя. После освобождения из каторжной тюрьмы он участвовал в ограблении в Йоханнесбурге. Я полагаюсь на свою память и сейчас, честно говоря, не могу припомнить, попал ли он в «Преторийский централ» (это местное обиходное название Трансваальской тюрьмы) или сбежал из-под стражи по дороге, но я точно помню, что он был замешан в одном деле с подделкой банковских билетов, которое как-то проходило через мои руки. Как же его звали?

Он задумчиво посмотрел на священника.

— Грегори Доунс! Точно… мистер Грегори Доунс. Так-так, начинаю вспоминать. На левом запястье у него была татуировка — ангел. Кое-кто мог бы подумать, что это небольшое украшение связывает его с узкими дорожками добродетели, а то и указывает на некоторую близость к церкви.

Преподобный мистер Дин встал из-за стола, запустил руку в карман и вынул бумажник.

— Роббер вы проиграли, но по очкам выиграли, — произнес он. — Сколько я вам должен, мистер Ридер?

— Вам не расплатиться со мной, — покачал головой мистер Ридер. — Поверьте, Грегори, наши с вами счеты никогда не будут сведены так, как вам хотелось бы.

Пожав плечами и усмехнувшись, мрачный священник ушел. Наблюдавший за ним краем глаза мистер Ридер заметил, что направился он в сторону вестибюля.

— Скажите, а все ваши валеты — мужчины? — спросила Ольга Кру.

Ридер кивнул.

— Я на это надеюсь, мисс Кру.

Их взгляды встретились.

— Другими словами, обо мне вам ничего не известно? — с вызовом произнесла она и тут же горячо добавила: — А жаль! Ужасно жаль!

Она вскочила и почти выбежала из зала. Проводив ее взглядом, мистер Ридер быстро посмотрел по сторонам и увидел возле погруженного во мрак входа в зал, прикрытого тяжелыми портьерами, темную фигуру. В ту же секунду фигура растворилась. Миссис Бартон, решил он.

Настало время возвращаться в свою комнату. Но не успел он и на два шага отойти от стола, как свет в зале погас. В подобные минуты мистер Ридер мгновенно превращался в очень ловкого и проворного человека. Он крутанулся, прыгнул к ближайшей стене и, прижавшись спиной к панели, замер. Через короткое время раздался недовольный голос мистера Дейвера.

— Черт возьми, кто выключил свет в зале? Вы где, мистер Ридер?

— Здесь! — громко отозвался мистер Ридер и бросился на пол. Как оказалось, вовремя, потому что тут же что-то просвистело в воздухе и с глухим ударом врезалось в стенную панель у него над головой.

Мистер Ридер изобразил гортанный стон и быстро, но бесшумно отполз в сторону. Снова раздался голос Дейвера:

— Что это было? Мистер Ридер, с вами все в порядке?

На этот раз сыщик не ответил. Он все ближе подбирался к тому месту, откуда слышался голос Дейвера. И тут, так же неожиданно, как до этого погас, снова вспыхнул свет. Дейвер стоял рядом с занавешенным портьерами входом, и лицо его побелело как полотно, когда прямо перед ним поднялся мистер Ридер.

Дейвер попятился назад, губы его, обнажив крупные белые зубы, растянулись в испуганной улыбке, глаза были вытаращены. Он что-то попытался сказать, рот его то открывался, то закрывался, но звуков так и не последовало. Потом он заставил себя оторвать взгляд от Ридера и посмотреть на стенную панель, но сыщик уже успел заметить торчащий из стены нож.

— Дайте подумать, — спокойно произнес сыщик. — Кто же это сделал, полковник или достопочтенный представитель церкви?

Ридер подошел к стене и не без труда выдернул из деревянной панели нож с длинным широким лезвием.

— Смертоносное оружие, — прокомментировал он.

Дейвер наконец обрел дар речи.

— Смертоносное оружие, — тихо повторил он. — Им… целились в вас, мистер Ридер?.. Какой ужас!

Мистер Ридер устремил на него тяжелый взгляд исподлобья.

— А как вы считаете? — спросил он.

Но к этому времени мистер Дейвер уже не мог отвечать. Потрясенный владелец гостиницы задрожал всем телом и без сил повалился в одно из больших кресел. Тогда Ридер пошел наверх в коридор по покрытой ковровой дорожкой лестнице. Пистолет под его черным пиджаком так и не был пущен в ход.

Перед своей комнатой он остановился, отпер дверь и толчком открыл ее. Лампа на столике рядом с кроватью все еще горела. Щелкнув выключателем на стене, мистер Ридер включил свет, посмотрел в щель между дверью и стеной и лишь после этого вошел.

Оказавшись внутри, он закрыл за собой дверь на ключ и подошел к шкафу.

— Можете выходить, Брилл, — сказал он. — Надеюсь, вас никто не видел?

Ответа не последовало. Он быстро распахнул дверцу шкафа.

Внутри никого не было!

— Ладно, — произнес мистер Ридер, и это означало, что дела идут совсем даже не ладно, а, наоборот, очень даже плохо, хуже не придумаешь.

Признаков борьбы видно не было. Создавалось такое впечатление, что детектив Брилл по собственной воле вышел из укрытия и вылез из комнаты через все еще открытое окно.

Мистер Ридер бесшумно подошел к выключателю, потушил свет, потом протянул руку над кроватью и погасил настольную лампу. После этого прокрался вдоль стены к окну и осторожно выглянул за каменный подоконник. Ночь была очень темная, внизу не видно ни зги.

События развивались быстрее, чем он предполагал, но виноват в этом был он сам. Это он привел в действие преступную машину Флака, а машина эта действовала безотказно.

Открывая один из своих чемоданов, он услышал металлический щелчок со стороны двери. Кто-то вставил ключ в замочную скважину. Ридер замер, нацелив на дверь дуло пистолета, но ничего не последовало. Выждав какое-то время, он решил разобраться, что случилось. Подсвечивая себе фонариком, он выяснил, что кто-то снаружи вставил в замок ключ, повернул его и оставил там, чтобы дверь нельзя было отпереть изнутри.

— Хорошо, что мисс… Маргарет уже уехала в Лондон! — пробормотал мистер Ридер.

Может быть, было бы еще лучше, если бы и он сейчас находился на пути в Лондон? Нет, мистер Ридер так не думал.

Одно его радовало больше всего: шайка Флака решила не откладывать дела в долгий ящик. Значит, тот небольшой отрезок времени, который имеется в его распоряжении, нужно использовать с максимальной выгодой.

Насколько он мог судить, его чемоданы никто не открывал. Он вынул веревочную лестницу, потом запустил руку на самое дно чемодана и выудил длинный белый картонный цилиндр. Потом ползком подобрался к окну, поднял руку и воткнул цилиндр в одну из китайских цветочных ваз, стоящих на широком подоконнике, которые он сдвинул в сторону, еще когда бросал лестницу Бриллу. Удостоверившись, что цилиндр держится надежно, он зажег спичку и поднес ее к небольшому бумажному фитилю, который торчал из цилиндра. Руку он успел опустить как раз вовремя, потому что почти сразу в воздухе что-то прожужжало и с сочным ударом врезалось в противоположную от окна стену. Звука выстрела не было, очевидно, стреляли из духового оружия.

Пули посыпались одна за другой, но цилиндр уже разгорелся в полную силу, и в следующую секунду, когда пламя сделалось ослепительно-красным и начало разбрасывать во все стороны искры, комната и вся территория перед домом засияли ярким светом, озарившим все на мили вокруг.

Он услышал топот ног за окном, но выглянуть не решился. Когда к дому подлетела первая машина с полицейскими, во дворе уже никого не оказалось.

Сыщики принялись осматривать дом. Во всем «Замке Лармс» за исключением слуг находились лишь два человека: мистер Дейвер и поникшая миссис Бартон. Полковник Хотлинг и преподобный мистер Дин исчезли, будто их и не было.

Большой Билл Гордон допросил владельца пансиона.

— Здесь находится логово Флака, и вам это известно, так что мой вам совет: хотите спасти свою шкуру, выкладывайте все, что вам известно.

— Но я не знаю его, я его никогда не видел! — завыл мистер Дейвер. — Господи, за что мне это наказание? Да разве ж я могу отвечать за поступки своих постояльцев? Вы же умный человек! Я вижу, умный! Если эти люди были друзьями Флака, я об этом и знать не знал! Обыщите мой дом от подвала до чердака — найдете хоть что-нибудь, что на мою вину укажет, сажайте меня в тюрьму. Умоляю, сделайте это! Если б я был в чем-то виноват, стал бы я так говорить? Я же вижу, вы мне верите!

Ни он, ни миссис Бартон, ни кто-либо из слуг, которых допросили рано утром, не смогли рассказать ничего существенного об исчезнувших гостях. Мисс Кру приезжала сюда каждый год и оставалась здесь на четыре, иногда пять месяцев. Хотлинг, как и священник, появился здесь впервые. По телефону начальник силтберийской полиции подтвердил заявление мистера Дейвера, что он является владельцем «Замка Лармс» уже двадцать пять лет и в прошлом никогда не имел проблем с законом. Мистер Дейвер сам вызвался предъявить документы, удостоверяющие его право на владение гостиницей. Изучение его бумаг и осмотр трех жестяных коробочек в сейфе, проведенные по его же настоянию, лишь подтвердили его полную невиновность.

В три часа утра Большой Билл за чашкой кофе поговорил с мистером Ридером.

— Эти люди связаны с Флаком, нет сомнений. Может быть, они причастны и к его побегу, но как им удалось уйти, один Бог ведает. У меня с вечера шестеро людей дежурили на дороге. Ни девушка, ни двое мужчин из дома не выходили.

— Вы Брилла видели? — спросил мистер Ридер, внезапно вспомнив об исчезнувшем полицейском.

— Брилла? — удивленно переспросил сыщик. — Но ведь он с вами должен быть. Вы мне сами сказали, чтобы я прислал его к дому под ваше окно…

В нескольких словах мистер Ридер объяснил ситуацию, и они вдвоем поднялись в комнату под номером 7. В шкафу не было ничего, что могло бы указать на судьбу исчезнувшего полицейского. Они простучали стены, но никаких потайных дверей не обнаружили… В таком доме, как этот, мистер Ридер не исключал наличия подобного рода ловушек.

Отправив двух человек на поиски пропавшего детектива, Ридер и начальник полицейского отряда вернулись к кофе.

— Пока что ваша версия полностью подтверждается, но ничто не указывает на причастность Дейвера.

— Дейвер связан с ними, — убежденно сказал мистер Ридер. — Нож метнул не он, в его задачу входило вызвать меня на разговор, чтобы указать полковнику, где я нахожусь. Но Дейвер заманил сюда мисс Белмэн, когда готовился побег Флака.

Большой Билл кивнул.

— Она была нужна тут для того, чтобы вас усмирить. — Он почесал голову. — Это очень похоже на одну из хитростей Сумасшедшего Джека. Но почему же он все-таки попытался расправиться с вами? Чем его не устроило то, что мисс Белмэн находилась здесь, в «Замке Лармс»?

У мистера Ридера пока не было ответа на этот вопрос. Ему ведь приходилось иметь дело с безумцем, существом непредсказуемым. От такого человека, как мистер Флак, нельзя было ожидать последовательности или логики в поступках.

Взъерошив редкие волосы, он сказал:

— Все слишком запутано. Мне нужно хорошенько отоспаться.

Он спал крепким сном без сновидений под охраной бдительного полицейского из Скотленд-Ярда, когда в комнату к нему ворвался Большой Билл.

— Вставайте, Ридер, — крикнул он взволнованным голосом.

Мистер Ридер проснулся сразу же. Он сел в кровати и устремил на сыщика совершенно ясный взгляд.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Случилось! Грузовик с золотом сегодня в пять утра выехал из «Английского банка» и пропал по дороге в Тилбери!

 

13

Руководство банка изменило планы в последнюю минуту. Золото на пятьдесят три тысячи фунтов стерлингов было решено отправлять для погрузки на корабль незамедлительно. Для этой цели в Вулидже был позаимствован армейский грузовик. Банк не первый раз прибегал к такому приему.

Машину сопровождали восемь охранников, военный водитель тоже был вооружен. Груз привезли в Тилбери в половине двенадцатого ночи. Грузовик, мощный «лассавар», вернулся в Лондон в два часа утра и во дворе банка под наблюдением офицера, сержанта и двух человек из охранного отряда, дежурившего на территории банка всю ночь, был загружен новой партией золота. Погрузку производили люди из Скотленд-Ярда, все вооруженные автоматическими пистолетами. На этот раз золота везли на семьдесят три тысячи фунтов стерлингов. Когда ящики погрузили, все забрались в кузов, и грузовик выехал за территорию банка. Всех восьмерых полицейских, сопровождавших драгоценный груз, отбирал для этого задания один из вышестоящих офицеров Скотленд-Ярда, лично знакомый с каждым из них. На Коммершел-роуд грузовик видел инспектор уголовной полиции, потом его заметил полицейский велосипедный патруль, дежуривший на пересечении Риппл-роуд и Баркинг-роуд.

За городом главная дорога на Тилбери проходит в нескольких сотнях ярдов от деревни Рейнэм. Именно на этом участке и исчез грузовик, не доехав до места назначения нескольких миль. Тревогу забили двое полицейских, которые выехали навстречу золотому грузу, получив по телефону подтверждение, что грузовик благополучно прошел Риппл-роуд.

В тот день утро было тихое, безветренное, в ложбинах кое-где собирался туман, и часть дороги, особенно рядом с рекой, была покрыта густой белой дымкой, которую примерно к восьми часам полностью развеял юго-восточный ветер. Мгла почти рассеялась, когда поисковая группа из Тилбери приступила к работе и обнаружила единственное свидетельство трагедии, произошедшей ранним утром. Это был старый автомобиль «форд», который съехал с дороги, каким-то чудом избежал столкновения с телеграфным столбом и застрял в канаве. Машина не была перевернута, видимых повреждений не имела, но человек, сидевший на месте водителя, когда его нашли, был мертв. Проведенное на месте незамедлительное медицинское освидетельствование не выявило ран на теле мужчины, оказавшегося скромным фермером из Рейнэма. Судя по всему, он умер от сердечного приступа, направляясь в город.

Сразу за тем местом, где его нашли, дорога на Тилбери круто уходит вниз между двумя холмами в так называемую Лощину Коулса. В самой глубокой ее части над дорогой переброшен узкий мост, соединяющий две половины фермы, через которую проходит путь от Лондона к Тилбери.

К тому времени, когда Ридер и следователь из Скотленд-Ярда прибыли на место, тело фермера и его машину уже убрали. О пропавшем грузовике с золотом не было никаких известий, но местные полицейские, исследовавшие оставленные им следы, сделали важное открытие. Судя по всему, проезжая через лощину, грузовик передним колесом зацепился за склон высокого холма — в глинистой стене остался четкий глубокий след.

— Такое впечатление, — сказал Симпсон, которому поручили расследование этого дела, — что грузовик здесь вильнул в сторону, чтобы не столкнуться с машиной фермера. Вот ее следы, видите? Они виляют из стороны в сторону. Возможно, этот человек, когда проезжал здесь, уже умирал.

— А дальше этого места путь грузовика вы отследили? — спросил Ридер.

Симпсон кивнул и подозвал сержанта из эссекского отделения полиции, который наносил на карту отпечатки шин.

— Похоже, он повернул на север в сторону Беконтри, — доложил тот. — К тому же полицейский в Беконтри говорит, что видел какой-то большой грузовик, который выехал из тумана. Но он ехал в сторону Лондона, и кузов его был накрыт навесом. Грузовик был армейским, и за рулем сидел человек в военной форме.

Мистер Ридер закурил сигарету и задумался, глядя на горящую спичку у себя в руке.

— Черт! — вдруг воскликнул он, бросил спичку на землю и стал смотреть, как она догорает.

А после этого сделал нечто странное. Наклонился и как будто стал осматривать землю, лихорадочно зажигая спичку за спичкой.

— Вам не хватает света, мистер Ридер? — несколько раздраженно спросил Симпсон.

Сыщик выпрямился и улыбнулся, но улыбка эта задержалась на его лице всего на миг, после чего уголки его губ поползли вниз, и он сделался очень печален.

— Бедняга! — вполголоса произнес он и покачал головой.

— О ком вы говорите? — поинтересовался Симпсон, но мистер Ридер не ответил. Он указал на мост, посередине которого стояла старая ржавая цистерна для перевозки воды, из тех, которыми еще кое-где пользуются в Англии, взобрался наверх и осмотрел железный контейнер. Откинул крышку, заглянул внутрь, подсвечивая себе спичкой.

— Пусто? — спросил Симпсон.

— Боюсь, что да, — отозвался мистер Ридер и стал осматривать старый потертый шланг, прикрепленный к цистерне. Когда он спустился на дорогу, во взгляде его было еще больше грусти. — Вы когда-нибудь думали о том, как легко замаскировать обычный армейский грузовик? — спросил он. — Что там говорил сержант? Грузовик с тентом, и ехал он в сторону Лондона?

— Вы полагаете, это была машина с золотом?

Мистер Ридер кивнул.

— Я в этом уверен.

— Где на него напали?

Мистер Ридер указал на отметину от колес на склоне холма.

— Здесь, — уверенно произнес он, и Симпсон нахмурился.

— Чепуха! Никто не слышал выстрелов, а вы же не думаете, что наши люди могли сдаться без боя? Если бы нападающих было в пять раз больше, чем их, они и то смогли бы отбиться, но на этой дороге не видели скопления людей!

Мистер Ридер снова кивнул.

— Тем не менее именно здесь на них напали и уничтожили, — сказал он. — Думаю, вам следует искать грузовик с тентом и подробнее расспросить вашего человека в Беконтри о той машине, которую он видел.

Через пятнадцать минут полицейский автомобиль доставил их в маленькую эссекскую деревушку, и перед сыщиками предстал полицейский, видевший крытый грузовик. Он увидел его за несколько минут до того, как закончилась его смена. Тогда на дороге стоял густой туман, и он сначала услышал грохот колес, а уж потом увидел саму машину. Судя по его описанию, это был обычный армейский грузовик, насколько он мог определить, серого цвета с черным тентом, на котором было написано «W. D.» и стояла широкая стрела — знак, обозначающий государственную собственность. Он заметил, что рядом с водителем в форме сидел еще один военный. Сзади ткань навеса была зашнурована, поэтому то, что было внутри, он видеть не мог. Солдат в кабине, когда они проезжали мимо, помахал ему рукой, и больше полицейский об этой встрече не вспоминал, пока не стало известно об исчезновении золота.

— Да, сэр, — кивнул он в ответ на вопрос Ридера, — мне показалось, что в кузове был груз. Машина ехала очень тяжело. Но через нашу деревню часто проезжают такие машины из Шуберинесса.

Симпсон связался по телефону с полицейскими Баркинга, и те подтвердили, что видели военный грузовик, но в портовом районе такие машины появляются достаточно часто. Либо эта, либо похожая на нее грузовая машина въехала в туннель Блэкуолл, но гринвичская полиция на южном берегу реки не смогла ответить, появлялся ли там пропавший грузовик, и на этом все его следы терялись.

— Кто знает, может быть, мы вообще не там ищем, — сказал Симпсон. — Если ваша версия верна, Ридер… Но этого не может быть! Они не могли напасть на наших людей настолько неожиданно, что никто не успел выстрелить. Но перестрелку-то не могли не услышать в округе.

— Перестрелки не было, — покачал головой мистер Ридер.

— Так где же наши люди? — спросил Симпсон.

— Они убиты, — тихо ответил мистер Ридер.

Мистер Ридер изложил суть дела в Скотленд-Ярде, в присутствии комиссара полиции, который слушал его рассказ с недоверием и ужасом.

— Кажется, я уже однажды обращал ваше внимание на то, что Флак — химик. Симпсон, вы помните ту старую цистерну для воды на мосту над дорогой? Я полагаю, вы уже установили, что она не принадлежит фермеру, владеющему этим участком, и что он никогда ее раньше не видел. Кстати, возможно, удастся установить, где она была куплена, но я почти уверен: выяснится, что она была куплена несколько дней назад на какой-нибудь распродаже. В «Таймс» я недавно видел объявление о такой распродаже. Подумайте, насколько легко закачать в такой сосуд большое количество смертельного газа, в состав которого входит окись углерода. И представьте, если этот или другой, более смертоносный газ (это еще предстоит установить) находился в цистерне, насколько просто спокойным безветренным утром свесить с моста большой шланг и наполнить газом узкую лощину. Не сомневаюсь, что все произошло именно так. Что бы там ни было использовано, в лощине присутствовала окись углерода, то есть угарный газ, — когда я был там и бросил на землю спичку, она сразу же потухла, и все другие спички, которые я зажигал у земли, быстро гасли. Если бы машина проехала через это место на большой скорости и, не замедляя движения, сразу поднялась на противоположный склон, водители и люди в кузове могли бы выжить. Но случилось так, что водитель сразу потерял сознание, крутанул руль и врезался в склон, из-за чего грузовик остановился. Скорее всего, они были уже мертвы, когда Флак и его сообщник спрыгнули в противогазах вниз, перетащили водителя в кузов и поехали дальше.

— А фермер… — начал комиссар полиции.

— Его смерть была случайной. Уже после того, как грузовик угнали, он тоже спустился в эту смертельную лощину, но его скорости хватило, чтобы выехать оттуда и слететь в обочину, правда, к этому времени он уже умер.

Мистер Ридер встал и устало потянулся.

— Ну а теперь я, пожалуй, съезжу к мисс Белмэн, успокою ее, — сказал он. — Вы отвезли ее в гостиницу, как я просил, мистер Симпсон?

Симпсон удивленно посмотрел на него.

— Мисс Белмэн? — сказал он. — Я не видел мисс Белмэн.

 

14

Голова у Маргарет Белмэн шла кругом, когда она села в кеб, стоящий у дверей «Замка Лармс». Дверца за ней захлопнулась, и экипаж рванул с места. Она посмотрела на своего сопровождающего, который сидел, сжавшись в комок, и, почувствовав на себе ее взгляд, смущенно улыбнулся и кивнул. Заговорил он, только когда они отъехали на порядочное расстояние от дома.

— Моя фамилия Грей, — произнес он. — Мистер Ридер не успел меня представить. Сержант Грей из управления уголовных расследований.

— Мистер Грей, что все это значит? Этот прибор, который мне нужно…

Грей покашлял. Ему ничего не известно ни о каком приборе, пояснил он, у него приказ пересадить ее в машину, которая ждет в конце дороги у подножия холма.

— Мистер Ридер хочет, чтобы дальше вы ехали на машине. Вы Брилла случайно не видели?

— Брилла? — поморщилась Маргарет. — Кто такой Брилл?

Грей объяснил, что у гостиницы дежурили два офицера — он и названный им человек.

— Но что происходит? В «Замке Лармс» что-то случилось? — спросила она.

Впрочем, она могла и не задавать этого вопроса. Одного выражения глаз Дж. Г. Ридера было достаточно, чтобы понять, что в маленькой гостинице действительно происходит что-то очень нехорошее.

— Я не знаю, мисс, — уклончиво ответил Грей. — Мне только известно, что главный инспектор здесь, и с ним дюжина ребят, значит, похоже, дело серьезное. Думаю, мистер Ридер хочет вас в безопасное место отправить.

Она так не «думала»… она была в этом уверена, и сердце ее забилось сильнее. Какую тайну мог скрывать в себе «Замок Лармс»? Имело ли это какое-то отношение к исчезновению Равини? Она очень старалась думать спокойно и логически, но мысли отказывались ей подчиняться и разбредались в разные стороны.

Станционный кеб остановился у подножия холма. Грей вышел первым. Чуть впереди Маргарет увидела горящий задний фонарь припаркованной у обочины машины.

— Вы получили указания, мисс? Машина доставит вас прямо в Скотленд-Ярд, а там вас встретит мистер Симпсон.

Вместе они подошли к машине, Грей открыл Маргарет дверцу и остался стоять на дороге, провожая автомобиль взглядом, пока задние огни не скрылись за поворотом.

Это было большое и удобное ландо. Маргарет натянула на колени плед и уютно устроилась в углу пассажирского сиденья, приготовившись к двухчасовой поездке. Воздух внутри был тяжелый, и она попыталась приоткрыть одно из окон, но не смогла. Тогда она потянулась к другому окну, но нащупала лишь ставень, который открыть тоже не удалось. Пока она водила по его краю руками, что-то царапнуло ей пальцы. Попробовала — винты, недавно вкрученные. Руку ей царапнула щепка, отставшая от деревянной доски.

С нарастающим беспокойством она стала водить руками по дверце, пытаясь найти ручку, но ее не оказалось. Проверка второй дверцы дала тот же результат.

Движения ее, должно быть, привлекли к себе внимание водителя, потому что стеклянная панель, отделяющая пассажирские места от водительского, откинулась, и резкий голос произнес:

— Сидите спокойно. Это машина не Ридера. Ее я отправил домой.

Голос негромко засмеялся, и этот смех заставил ее содрогнуться от ужаса.

— Вы едете со мной… повидать жизнь… А Ридер обольется кровавыми слезами… Вы меня знаете? Ридер знает меня. Сегодня я хотел до него добраться, но ничего, мне хватит и вас, моя дорогая.

Стеклянная перегородка резко захлопнулась. Машина свернула с большой дороги на проселочную. Значит, догадалась Маргарет, он не хочет проезжать через большие деревни или города. Она положила руку на стенку и почувствовала прочную натянутую кожу. Если бы у нее был нож, она могла бы…

Неожиданно пришедшая ей в голову мысль заставила ее задохнуться от волнения. Поводив рукой, Маргарает нащупала металлическую застежку, которая удерживала кожаный складной верх. Дернула что было сил. Застежка отщелкнулась. Упершись ногами в переднюю стенку, она потянула за кожаный капюшон. Как только крыша начала медленно поддаваться, холодный воздух ворвался внутрь, и под его напором крыша сложилась. Закрытая машина превратилась в открытую. Нельзя было терять ни секунды. Они ехали со скоростью не меньше тридцати миль в час, но другого выхода не оставалось, нужно было рисковать. Она перелезла через сложенную крышу, крепко вцепилась в ее край, а потом разжала пальцы и скользнула на дорогу.

Несмотря на то что, падая, она перевернулась через голову, каким-то чудом ей удалось ничего себе не повредить. Вскочив на ноги и дрожа всем телом от волнения и страха, она огляделась по сторонам в поисках спасения. Слева от дороги девушка увидела придорожные кусты, высокие и непролазные, справа — невысокий деревянный забор. Услышав впереди визг тормозов, она бросилась вправо и перелезла через ограду.

Не чувствуя под собой ног, она помчалась в темноту. Однако, несмотря на волнение, через какое-то время у нее появилась мысль: что это за земля, по которой она бежит? На поле не похоже, под ногами — упругая почва, вокруг — заросли утесника, который как будто тянул к ней шипастые пальцы, норовя вцепиться в платье. Ей показалось, что сзади ей что-то закричали, но она и не подумала остановиться, продолжая бежать в кромешную тьму.

Где-то рядом было море. Она чувствовала его прохладу. Остановившись, чтобы перевести дух, она услышала отдаленный шелест волн, накатывающих на невидимый берег. Маргарет прислушалась, почти оглушенная бешеным биением сердца. «Где ты? Вернись, проклятая дура!» — Голос был совсем рядом. Ярдах в десяти она увидела черную фигуру и не закричала лишь потому, что успела зажать себе рот обеими руками. Припав к земле, она заползла за куст и, сжавшись в комок, стала ждать. Через какое-то время к ее ужасу в темноте вспыхнул луч света. У этого человека был электрический фонарь, и он водил им из стороны в сторону, зная, что она где-то рядом.

Если оставаться на месте, рано или поздно он ее заметит, и это будет конец. Маргарет вскочила и снова побежала петляя, в надежде сбить с толку преследователя. Она почувствовала, что земля под ногами пошла под уклон, бежать стало легче. Но человек, оставшийся у нее за спиной, увидел ее и бросился вдогонку, вопя что-то бессвязное и заливаясь неистовыми яростными криками. Вопли становились все ближе, через какое-то время безумец уже почти нагнал ее, еще немного, и его цепкие руки вопьются ей в плечо. Девушка сделала отчаянный прыжок в сторону и неожиданно не почувствовала под ногами земли. Не успев сообразить, что случилось, она поняла, что летит вниз. Ей показалось, что летела она очень долго. Удар был неожиданным — она упала на какой-то куст и, едва не потеряв сознание от внезапного потрясения и боли, кубарем покатилась вниз по склону, отчаянно цепляясь руками за кусты, песок, траву, а потом, когда надежда остановиться или хотя бы замедлить движение оставила ее, она вдруг почувствовала, что катится по ровной площадке. Остановилась она на самом краю обрыва, одна ее нога нависла над отвесной пропастью, уходящей вниз на двести ярдов. Хорошо, что было темно.

Маргарет Белмэн поняла, насколько близка она была к смерти, только когда рассвело.

Внизу широко раскинулось море и желтела узкая полоска песка. Она смотрела на небольшую бухту, и, насколько хватало взгляда, нигде не было видно ни одного дома. Да это и неудивительно, потому что туда можно было попасть только со стороны воды. Где-то за северным отрогом, догадалась она, должен находиться Силтбери. Внизу был совершенно отвесный склон, сверху — ужасный крутой спуск. «Если не найдется другого выхода, можно будет попробовать взобраться по нему наверх», — подумала она.

Во время падения она потеряла одну туфлю, но, к счастью, посмотрев по сторонам, заметила ее чуть в стороне. Маргарет лежала так близко к краю обрыва, что у нее, когда она наклонилась, чтобы поднять туфлю, даже закружилась голова.

Густо поросший колючим утесником меловой выступ, на котором находилась девушка, имел в длину около пятидесяти ярдов и по форме напоминал полумесяц. Тот факт, что она обнаружила здесь десятки гнезд, слишком явно указывал на то, что сюда не забирались даже самые отчаянные скалолазы. Только теперь она поняла истинное назначение невысокого ограждения у дороги, которая, очевидно, несколько миль шла вдоль линии побережья на запад. Как далеко отсюда до «Замка Лармс», задумалась она, но потом поняла всю бессмысленность этого вопроса. Сейчас ее должно больше занимать другое: сколько она сможет протянуть здесь без еды и питья.

Теперь ее задачей было выбраться с этой площадки. Ее могли заметить с моря, но надеяться на это не стоило. Те немногочисленные прогулочные катера, которые выходили из Силтбери, в западном направлении не плавали, рыбачьи лодки, как правило, держались южной стороны. Лежа на животе на краю обрыва, она посмотрела вниз, еще надеясь увидеть какой-нибудь безопасный способ спуститься, но это принесло лишь новое разочарование. Ей вдруг захотелось есть, но, сколько она ни искала, ни в одном из гнезд яиц не оказалось.

Оставалось одно — внимательно исследовать все небольшое плато. Осмотр западной стороны не принес никаких результатов, но на восточной стороне она обнаружила поросший кустами склон, который вел на другое плато, еще уже того, на котором она находилась.

Съехать по склону вниз было сравнительно несложно, намного сложнее было удержаться, чтобы с разбегу не вылететь за край нижнего плато. С огромным трудом она вырвала из куста две толстые ветки. Упираясь ими в землю, как лыжник палками, и выставив вперед одну ногу, она стала аккуратно съезжать вниз. Там, где крутой склон был покрыт песком или суглинком и росли кусты, за которые можно было держаться, она могла спускаться довольно медленно, но дальше начался длинный участок голого камня, по которому пришлось скользить. Палками упираться было бесполезно. Спуск стремительно ускорялся.

И тут, к своему ужасу, она поняла, что не может спускаться в намеченном направлении. Как она ни старалась держаться правой стороны, ее уносило влево. Здесь было не так много кустов, как наверху, и, судя по всему, склон этот был остатком недавнего оползня. Он мог тянуться вниз до самого моря, а мог и оборваться на краю какого-нибудь отвесного обрыва. Скользя вниз то на спине, то на животе, то боком, то лицом вперед, она почувствовала, что скорость движения нарастает с каждым ярдом. Концы ее лыжных палок уже сбились и растрепались. Вот уже остался наверху тот выступ, на который она хотела попасть. Повернув голову, она увидела белую меловую стену, уходящую вниз на неведомую глубину.

И только теперь она осознала весь ужас своего положения. Спуск огибал огромную скалу и под острым углом уходил в море. Она все быстрее и быстрее скользила вниз посреди камнепада, который сама вызвала. Теперь рядом с ней катились камни, некоторые — ужасающего размера. С одним из них она разминулась буквально на волосок.

И тут, совершенно неожиданно, ее швырнуло в воздух, словно из катапульты. Внизу мелькнула зелень, но уже в следующий миг вода сомкнулась у нее над головой, и она стала отчаянно, изо всех сил бить руками, пытаясь всплыть.

Маргарет показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ей удалось наконец вынырнуть. К счастью, она была хорошим пловцом. Оказавшись на поверхности и отдышавшись, она покрутила головой и увидела, что до желтого песчаного берега не больше пятидесяти ярдов. Но эти пятьдесят ярдов ей пришлось преодолевать, борясь с силой отлива, поэтому, с неимоверным трудом добравшись до берега, она в полном изнеможении рухнула на песок.

Боль пронизывала все ее тело, руки и ноги были избиты в кровь. Она чувствовала себя так, будто вся превратилась в один сплошной огромный ушиб. Пока она лежала на берегу и переводила дыхание, ее слух уловил приятный звук — плеск падающей с высоты воды. Оказалось, что на склоне скалы есть источник. Пошатываясь, она подошла к нему, подставила под холодную струйку сложенные лодочкой ладони и стала жадно пить. Маргарет казалось, что все тело ее высохло совершенно, в горле у нее было так сухо, что она почти не могла шевелить языком. С голодом она еще могла справиться, но жажда была невыносима. Однако, раз здесь есть пресная вода, подумала Маргарет, то, по крайней мере, несколько дней она сможет продержаться.

Впрочем, долго предаваться отчаянию ей не пришлось, потому что путь к спасению оказался совсем рядом. В одной из скал имелся небольшой пробитый водой туннель. В его конце просматривался соседний пляж. Правда, Силтбери видно не было. Маргарет не имела ни малейшего представления о том, как далеко она находится от этого очага человеческой цивилизации, но в ту минуту она не задумывалась об этом. Утолив жажду, она сняла туфли и чулки и направилась к туннелю.

Соседняя бухта оказалась больше, а полоса берега длиннее. По усыпанному крупными камнями дну пришлось идти босыми ногами. Оказывается, полоса пляжей была длиннее, чем она думала сначала, и скалы нигде не понижались. Маргарет надеялась увидеть где-нибудь горную тропу, и надежда эта усилилась, когда она заметила гниющий остов лодки, лежащей на берегу далеко от кромки воды.

Сейчас около восьми часов утра, решила Маргарет. Теплое сентябрьское солнце уже успело высушить ее… лохмотья (другим словом то, во что превратился ее костюм, назвать было нельзя). Она ощущала себя, как потерпевший кораблекрушение моряк, оказавшийся на необитаемом острове, и через какое-то время одиночество и полное отсутствие общества начали довольно сильно ее угнетать.

Еще не дойдя до края второй бухты, она поняла, что единственный способ, которым можно из нее выбраться и продолжить путь дальше, — это подплыть к каменному отрогу и найти место пониже, попытавшись выбраться из воды. Она бы с радостью сняла с себя то, что осталось от ее одежды, но за этими камнями могли быть люди, поэтому, привязав мокрые туфли чулками к поясу, она вошла в воду и медленно поплыла, выискивая место побезопаснее. Наконец она нашла такое место — нечто вроде ступенчатой каменной пирамиды, правда, взобраться на нее оказалось труднее, чем это представлялось со стороны. Ей пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось вскарабкаться по скользким камням наверх.

Очередной открывшийся ее взору отрезок берега был короче, но утесы, окружавшие его, оказались намного выше предыдущих. Однако за нагромождением камней, выходящим далеко в море, она увидела белые домики Силтбери, и это придало ей сил. Спуститься с каменного хребта было сложнее, чем на него подняться, поэтому она вздохнула с огромным облегчением, когда наконец, достигнув нижней плоской ступеньки, смогла сесть и окунуть покрытые ссадинами ноги в воду.

Заплыв к берегу отнял у нее последние силы. Прошел час, прежде чем ноги ее коснулись дна, и она с трудом вышла на берег. Здесь она немного отдохнула, но вскоре чувство голода заставило ее направиться к последней видимой преграде на пути к спасению.

Однако на этом берегу ее подстерегало еще одно препятствие, которое она сразу не заметила. После пятнадцати минут ходьбы Маргарет увидела, что путь ей преграждает глубокая река, вытекающая в море из-под нависшей отвесной скалы, и это место показалось ей смутно знакомым. Где она могла его видеть? Вспомнив, она вскрикнула от удивления.

Это же тот самый канал, о котором ей рассказывала Ольга, вход в пещеру, ведущую под «Замок Лармс»! Ладонью прикрыв глаза от солнца, она задрала голову. Точно, вон и небольшой обвал, и каменная стенка по краю обрыва. Опустив голову, Маргарет вдруг заметила нечто такое, что заставило ее заволноваться. На краю глубокого русла, которое горная река вымыла в песке, виднелся след — отпечаток большого ботинка на резиновой подошве с широким тупым носком. След был свежим! Она посмотрела дальше и заметила еще одни отпечатки ног. Они вели к входу в пещеру. Там по обеим сторонам от каменного входа с неровными острыми краями на влажном песке были еще следы. Наверное, это какой-то любопытный исследователь вошел в пещеру, решила она. Скоро он оттуда выйдет, и она расскажет ему о своих злоключениях. Хотя ее вид и так говорил сам за себя.

Какое-то время она ждала, но никто не выходил. Наклонившись, она попыталась всмотреться в темные глубины. Может быть, если войти внутрь, где нет света, удастся что-нибудь рассмотреть? Осторожно по песчаному берегу реки она подошла к пещере, но пока еще не привыкшие к темноте глаза ничего не могли разглядеть. Маргарет сделала еще шаг, на всякий случай прислушалась, вошла в пещеру, и тут откуда-то сзади голая рука обхватила ее за плечи, а большая ладонь накрыла рот. В ужасе она стала биться, как сумасшедшая, пытаясь вырваться, но железная мужская хватка не ослабевала, и вскоре чувства покинули ее, она безвольно поникла в чьих-то руках.

 

15

Мистер Ридер слыл человеком уравновешенным. В первый раз в жизни инспектор Симпсон узнал, что спокойный и невозмутимый главный детектив прокурорской службы расследований способен на такую дикую брань.

— Да, сэр, — ответил офицер на брошенный злым голосом вопрос. — Машина вернулась. Водитель сказал, что получил приказ возвратиться в Лондон. Я решил, что вы поменяли планы. Вы продолжаете заниматься золотом, Ридер?

Мистер Ридер посмотрел на него так, что инспектор Симпсон поежился, хоть и был человеком закаленным, повидавшим на своем веку всякое.

— Да плевать мне на золото! — прошипел Ридер. Симпсон увидел настоящего, неожиданного Дж. Г. Ридера, и, надо сказать, зрелище это его потрясло. — Я возвращаюсь в «Замок Лармс», потолкую с этой обезьяной-криминологом. Напомню ему способы убеждения, которые не применялись со времен инквизиции.

Прежде чем Симпсон успел что-то ответить, мистер Ридер выскочил за дверь и бросился вниз по лестнице.

Мистер Дейвер спокойно сидел у себя за письменным столом, предаваясь раздумьям, когда дверь в его кабинет с грохотом распахнулась и влетел мистер Ридер. Детектива владелец пансиона не узнал, потому что внешность человека меняется удивительно, когда в порыве гнева он сбривает себе бакенбарды. С утратой этих «украшений» произошла и коренная перемена в самом характере мистера Ридера. Исчезло бесполезное пенсне, над предназначением которого ломало голову целое поколение нарушителей закона, из голоса пропала мягкость и почти извиняющаяся интонация, от робости и неуверенности не осталось и следа.

— Мне нужно с вами поговорить, Дейвер!

— Мистер Ридер?! — изумленно воскликнул желтолицый человек бледнея.

Ридер с треском захлопнул дверь, схватил стул, бросил его к столу и уселся напротив владельца гостиницы.

— Где мисс Белмэн?

— Мисс Белмэн? — Человечек от удивления захлопал глазами. — Как же, мистер Ридер, да вы же сами… Она же поехала за вашим дактилоскопом… Так, кажется, этот прибор называется? Я как раз собирался просить у вас разрешения взглянуть на этот…

— Где мисс Белмэн? Говорите, Дейвер, если не хотите получить на свою голову большие неприятности.

— Клянусь вам, дорогой мистер Ридер…

Ридер налег на стол, протянул руку и нажал кнопку звонка.

— Вам… вам что-нибудь принести? — оторопело спросил криминолог.

— Хочу поговорить с миссис Флак… Вы называете ее миссис Бартон, но мне больше нравится Флак.

Теперь лицо Дейвера стало совсем белым. Он вдруг сделался очень старым и весь покрылся морщинами.

— Я один из немногих людей, которым известно, что Джон Флак женат, — сказал Ридер. — Один из тех немногих, кто знает о том, что у него есть дочь! Вопрос в том, известно ли Джону Флаку все, что знаю я.

Он окинул сморщившегося человечка презрительным взглядом.

— Ему известно, что после того, как его отправили в Бродмур, его секретарь, этот мерзкий изворотливый червяк, эта отвратительная гадина, жалкий раб, решил продолжить дело своего хозяина и использовал его влияние, его знания, чтобы принудить дочь сумасшедшего Джона Флака выйти за него замуж?

Отчаянный, почти нечленораздельный голос запричитал:

— Прошу вас… во имя Господа Бога… не говорите так громко…

Но мистер Ридер продолжил:

— Перед тем как попасть за решетку, Флак отдал свою знаменитую энциклопедию преступлений дочери на хранение. Она была единственным человеком, которому он доверял. Жену он считал жалкой рабыней и всегда презирал. Мистер Дейвер, его секретарь, завладел этими книгами уже через год после того, как Флака упекли в тюрьму. Он сколотил собственную небольшую банду в старом гнезде Флака. Вы ведь купили это место, верно? С тех пор как вам стало известно, что Джон Флак задумал побег (побег, с которым вы же сами вынуждены были помогать ему), вы жили в страхе. Вы больше смерти боялись, что он узнает, как вы собирались перехитрить его. Попробуйте только сказать, что я лгу, и я вышибу ваши никчемные мозги из вашей крошечной головы! Где Маргарет Белмэн?

— Я не знаю, — угрюмо произнес Дейвер. — У Флака была приготовлена машина, чтобы ее забрать, — это все, что мне известно.

Что-то в тоне, которым были произнесены эти слова, что-то в том, как коварно блеснули глаза мистера Дейвера, когда он искоса посмотрел на сыщика, привело Ридера в бешенство. Он протянул длинную руку, схватил его за воротник и рывком притянул к себе через весь стол. Как проявление физического превосходства это сработало прекрасно, но как прием внушения произвело странное и неожиданное воздействие на Дейвера. Какое-то время он безвольно лежал на столе, а потом вдруг быстрым рывком освободился от хватки Ридера и выскочил из комнаты, захлопнув за собой дверь. Когда Ридер ударом ноги отбросил с дороги опрокинувшийся стул и распахнул дверь, Дейвера там уже не было.

Ридер ринулся по коридору в основное здание, но там тоже никого не было. По пути он не встретил ни одного из слуг (позже он узнал, что почти все они в то утро получили расчет, месячный оклад и первым же поездом были отправлены в город). Он выскочил через парадную дверь на улицу, но и там не было видно беглеца. За домом тоже никого не оказалось. Один из полицейских, дежуривших у дома, привлеченный стремительными передвижениями мистера Ридера, вбежал вслед за ним в вестибюль.

— Из дома никто не выходил, сэр, — доложил он, когда Ридер объяснил, кого ищет.

— Сколько человек на территории? — коротко спросил Ридер. — Четыре? Приведите всех в дом. Заприте все двери и найдите лом. Я собираюсь произвести одно обследование, которое может недешево мне обойтись. Брилла не нашли?

— Нет, сэр, — ответил детектив, грустно качая головой. — Бедный старина Брилл! Боюсь, живым нам его уже не найти. А как девушка, сэр? Благополучно до города добралась?

Ридер посмотрел на него, сдвинув брови.

— Девушка… Что вам о ней известно? — быстро спросил он.

— Я проводил ее до машины, — ответил детектив Грей.

Ридер схватил его за рукав и подтащил к двери.

— Быстро рассказывайте, что это была за машина?

— Не знаю, мистер Ридер, — удивленно ответил офицер. — Вроде как обычная машина, только на окнах — деревянные щитки. Я решил, это ваша идея.

— Корпус какой, кузов, ну?

Полицейский рассказал все, что запомнил о машине: особо он ее не рассматривал, единственное — так это то, что кузов у нее был закрытый. Другого Ридер и не ожидал. Известие это не уменьшило и не увеличило его волнение. Когда Грей собрал остальных офицеров в доме и запер дверь, мистер Ридер крикнул им сверху, чтобы они поднимались на второй этаж. Утром полиция уже тщательно обыскивала весь дом, кроме личного номера Дейвера, — там пока что проводился только поверхностный осмотр. Располагалась его комната в конце коридора, и, когда прибыла поисковая группа, дверь в нее была заперта. На то, чтобы вскрыть замок, ушло меньше двух минут. Номер Дейвера состоял из гостиной, спальни и прекрасно оснащенной ванной. В гостиной было много книг, на ампирном столе аккуратными стопками лежали документы и счета, но среди них ничто не указывало на его связь с бандой Флака. Обыск роскошно обставленной спальни тоже не удовлетворил Ридера.

Номер Дейвера занимал один из углов старого корпуса «Замка Лармс». Не обнаружив ничего, Ридер уже собирался из него выходить, когда у двери обернулся и окинул комнату последним взглядом. И тут внимание его привлекла большая коричневая кожаная оттоманка, почему-то не очень ровно стоящая в углу. Он вернулся и попытался отодвинуть ее от стены, но не смог — очевидно, она была закреплена каким-то образом. Ридер ударил ногой по обтянутому кожей боку и услышал глухой деревянный звук.

— Что, интересно, у него в этом диване? — произнес он.

После долгого внимательного осмотра Грей нашел потайной рычажок, и, когда его повернули, верх оттоманки откинулся, как крышка ящика. Внутри ничего не было.

— У этого дома есть одна странность, сэр, — сказал Грей, когда они вместе спускались по лестнице. — Тебе постоянно кажется, что вот-вот ты найдешь что-то интересное, а ничего интересного не находится.

Ридер ответил не сразу, его слишком занимали мрачные мысли. Но когда спустя какое-то время он наконец произнес: «В этом доме очень много странного…», — раздался звук, от которого волосы зашевелились у него на голове. Это был истошный крик. Вопль человека на краю гибели.

— Помогите!.. Помогите!.. Ридер!

Кричали со стороны комнаты, из которой они только что вышли, и Ридер узнал голос Дейвера.

— О Боже!..

Наверху хлопнула дверь. Ридер взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, полицейские бросились за ним. Уходя, он оставил дверь в номер Дейвера открытой настежь, но за то короткое время, пока он был внизу, ее успели закрыть и запереть.

— Лом! Быстро!

Грей оставил лом внизу, но ему хватило нескольких секунд, чтобы спуститься и вернуться с ним.

Из комнаты не доносилось ни звука. Вонзив лом между дверью и рамой в том месте, где должна была находиться задвижка, Ридер надавил на него изо всех сил. Дверь с треском распахнулась. Сделав лишь один шаг в комнату, он встал как вкопанный, глядя на кровать и не веря своим глазам.

На шелковом стеганом покрывале, скрючившись в невообразимой позе, устремив застывшие глаза в потолок, лежал Дейвер. Мистер Ридер понял, что он мертв, еще до того, как увидел ужасную рану и нож с коричневой рукояткой, торчащий у него из бока.

Ридер приложил ухо к его груди, пощупал пульс на еще теплом запястье, но, как он и думал, никаких признаков жизни Дейвер уже не подавал. Тогда он быстро проверил, нет ли чего-нибудь у него в карманах. Во внутреннем кармане жилета обнаружилась тугая пачка банкнот.

— Все по тысяче, — сказал мистер Ридер. — Девяносто пять купюр. А это что?

Из другого кармана он вытащил небольшую картонную обложку, в которой лежал билет на пароход из Саутгемптона до Нью-Йорка на фамилию Стерджен. В кармане пиджака нашелся паспорт на то же имя с печатью американского посольства.

— Уже лыжи навострил… Только выжидал слишком долго. Несчастный, — покачал головой Ридер.

— Как же он сюда попал, сэр? — спросил Грэй. — Они же не могли принести тело…

— Когда мы услышали его, он был еще жив, — грубовато прервал его Ридер. — Он закричал, когда его убивали. В этой комнате есть ход, которого мы пока что не нашли. Что это? Вы слышали?

Это был приглушенный звук тяжелого удара, будто где-то закрылась массивная дверь, и прозвучал он совсем рядом. Ридер выхватил из рук детектива лом и стал разбивать деревянную панель на стене за оттоманкой. За ней оказалась глухая стена. Он сорвал еще кусок обшивки — результат тот же. Он снова раскрыл оттоманку и увидел толстое дубовое днище. Когда сорвали и его, под ним не было ничего, кроме каменного пола.

— Разбирайте, — коротко приказал Ридер и, когда оттоманка была полностью разобрана, вступил в оставшийся каркас, осторожно подергав его из стороны в сторону. — Здесь ничего, — сказал он. — Сходите вниз и позвоните мистеру Симпсону. Расскажите ему, что произошло.

Когда Грей ушел, он снова стал осматривать тело. Дейвер носил длинную золотую цепочку, пристегнутую к одной из пуговиц на брюках. Она исчезла. Только кусочек ее висел на почти оторванной пуговице. Во время этого осмотра он почувствовал, что в кармане брюк убитого что-то лежит. Оказалось, это старое потертое кожаное портмоне, забитое бумажками с какими-то записями, большинство из которых почти невозможно было прочитать. Все они были исписаны небрежно, в основном карандашом, почерк — крупный, неровный. Листки тоже были самые разные. Один покрыт химическими формулами, другой представлял собой лишь короткую записку: «Дом напротив Ридера сдается. Снять или раздобыть ключ. Связь в обычном месте». Кое-что из этих записей Ридер понимал, что-то представлялось ему полнейшей загадкой. Просматривая их, он неожиданно наткнулся на такое, что заставило его побледнеть. Написано было той же рукой на кромке газетного листа. Записка эта была скомкана в маленький шарик: «Белмэн упала со скалы в шести милях на запад от “Замка Лармс”. Пошлите людей забрать тело, пока его не нашла полиция».

Когда Дж. Г. Ридер прочитал это, ему показалось, что комната завертелась у него перед глазами.

 

16

Когда к Маргарет Белмэн вернулось сознание, она лежала под открытым небом внутри небольшой ниши в каменном склоне скалы, невидимой со стороны входа в пещеру. Рядом с ней стоял мужчина в рваной рубашке и изодранных брюках. Как только она открыла глаза и посмотрела на него, он приложил к губам палец, давая ей понять, чтобы она молчала. Волосы его были растрепаны, из большого темного пятна надо лбом по лицу шли зигзаги засохшей крови. И все же в этом страшном лице чувствовалась какая-то доброта. Сев рядом с ней на колени, он приложил сложенные ладони к ее уху и прошептал:

— Не шумите! Прошу прощения, что напугал вас, но я подумал, что вы при виде меня могли закричать. Я подозреваю, что выгляжу довольно жутко. — Его улыбка была искренней.

— Кто вы? — так же тихо спросила она.

— Брилл. Управление уголовных расследований.

— Как вы сюда попали?

— Хотел бы я это знать, — невесело ответил он. — А вы — мисс Белмэн, верно?

Она кивнула. Брилл поднял голову и прислушался. Потом растянулся за камнями и осторожно выглянул из своего укрытия. Не двигался он минут пять. К этому времени она поднялась на ноги. Колени ее ужасно тряслись, она чувствовала, что истощена, и в горле опять пересохло. Судя по всему, удовлетворенный увиденным, Брилл подполз к ней.

— Я остался дежурить в комнате Ридера, и мне показалось, что он зовет меня с улицы… Голоса трудно различать, когда говорят шепотом… Он сказал, чтобы я срочно спустился вниз, я ему зачем-то понадобился. Не успел я спуститься, как… Наверное, свинцовая дубинка! — Он осторожно прикоснулся к голове и поморщился. — Это все, что я помню. Очнулся я, почувствовав, что начинаю захлебываться. Все утро я провел в пещере… Естественно.

— Почему естественно? — прошептала она.

— Потому что во время прилива весь этот берег заливает водой, и пещера — единственное место, где можно спастись. Только сейчас тут стало слишком людно.

Маргарет удивленно посмотрела на него.

— Людно? Как вас понимать?

— Шепотом! — вполголоса напомнил он ей и снова прислушался. — Я хочу узнать, как они спускаются вниз… Дейвер и этот старый дьявол.

Девушка почувствовала, что начинает бледнеть.

— Вы имеете в виду… Флака?

Он кивнул.

— Флак был здесь час назад. Как он сюда спустился, одному Богу известно. Я надеюсь, наши ребята наблюдают за домом?

— Полицейские? — пораженно прошептала она.

— Это же логово Флака… Вы не знали? Ну да, надо полагать, не знали. Я думал, Ридер… то есть мистер Ридер вам все рассказал.

Брилл был довольно разговорчивым молодым человеком, что, впрочем, неудивительно, ведь ему чудом удалось избежать смерти и остаться в здравом рассудке.

— Я все утро бродил по берегу и по пещере. У них там наблюдатель стоит. — Он кивнул в сторону Силтбери. — Просто удивительная организация! Сегодня утром они взяли грузовик с золотом (я слышал, как он рассказывал об этом дочери), и, что самое интересное, хоть самого Флака там не было, все у них прошло как по нотам, хотя план-то был его. Похоже, любой жулик в городе считает за честь работать с Флаком. Он платит умнейшим людям в этом деле. Равини — единственный, кто его предал.

— А вы не знаете, что случилось с мистером Равини? — спросила она, но полицейский лишь покачал головой.

— Скорее всего, его уже нет в живых. Я далеко не все успел увидеть в этой пещере. У них там много чего интересного. Например, катер с бензиновым мотором, здоровенный, как дом!.. Этот катер… Тсс!

Он прижался спиной к камням. Брилл услышал голоса. Они приближались. Может быть, это особенное строение пещеры создало такую иллюзию, но ему показалось, что те, кто разговаривал, находились буквально в шаге от него. Брилл узнал тонкий, хриплый стариковский голос и усмехнулся, но от улыбки этой лицо его сделалось еще страшней.

— Что-то пошло не так, совсем не так. Что с тобой, Ольга?

— Ничего, отец.

Маргарет не могла не узнать голос Ольги Кру.

— Ты была умницей, моя девочка. Я знаю, ты долго терпела, и я бы так не рвался на свободу, если бы не хотел, чтобы ты была устроена в жизни. У меня на тебя большие планы, Ольга.

Короткая тишина, а потом:

— Да, отец.

В голосе Ольги была слышна грусть, но старик, похоже, этого не замечал.

— У тебя будет лучший в мире муж, милая. Ты будешь жить во дворце, которому позавидует любая принцесса. Представь, стены из белого мрамора, золотые купола… Ты будешь самой богатой женщиной в мире, Ольга. Я все это спланировал ради тебя. Каждую ночь, которую я провел в этом ужасном месте, я лежал в постели и повторял себе: «Я должен выйти и обеспечить будущее Ольги». Поэтому и вышел… Только поэтому. Я всю свою жизнь работал только ради тебя.

— Мать говорит… — начала девушка.

— Что она может знать! — со злостью в голосе воскликнул старый Джон Флак. — Обычная провинциалка с душой домохозяйки. Она о тебе хорошо заботилась?.. Вот и славно. Я бы ей не простил, если бы она о тебе забыла. А Дейвер? Не позволял себе ничего лишнего? Деньги всегда давал? Столько, сколько тебе было нужно? Не отказывал?

— Да, отец.

Маргарет показалось, что голос девушки слегка дрогнул.

— Дейвер — хороший слуга. Я о нем позабочусь. Сволочь порядочная, но преданный. Я приказал ему, чтобы он был твоим сторожевым псом, и я доволен им. Тебе осталось потерпеть еще совсем чуть-чуть. Я хочу, чтобы все, о чем я мечтаю, сбылось.

Голос безумца звучал нежно, в нем было столько любви и отцовской гордости, что казалось, будто говорит совсем другой человек. Но тут голос снова изменился.

— Сегодня вечером возвращается полковник. Это надежный человек… На Грегори тоже можно положиться. Деньгами я их не обижу. Ольга, тебе придется еще немного побыть со мной. Скоро все это закончится. От Ридера мы избавимся. Завтра с приливом мы покинем…

Голоса постепенно отдалялись, пока не превратились в неразборчивый мерный гул, и наконец совсем стихли. Брилл посмотрел на девушку и снова улыбнулся.

— Ничего себе старикашка, да? — с восхищением произнес он. — Совсем спятил! Но он — умнейший человек во всем Лондоне, даже Ридер так говорит. Господи, я бы сейчас отдал свое десятилетнее жалованье за пистолет, и плевать, что после этого мне можно было бы навсегда забыть о повышении.

— Что мы будем делать? — спросила Маргарет после долгого молчания.

— Останемся здесь, пока не начнется прилив, а потом спрячемся в пещере. Если останемся на берегу, нас разорвет в клочья.

— А по скалам подняться нельзя?

Он покачал головой.

— Выход есть только через пещеру, да и тот поди найди, — сказал он. — Один? Нет, их там десятки. Поверьте, внутри эта скала похожа на соты. Когда-нибудь вся эта скала осядет, как пена в кружке пива. Я слышал, как Дейвер говорил это, и наш безумец с ним согласился… Безумец… Хотел бы я, чтобы у меня мозги работали так, как у него. Он хочет избавиться от Ридера, вы слышали? Хм, я думаю, насобирается не одно кладбище из тех, кто в свое время хотел избавиться от Ридера!

 

17

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем море повернуло вспять и принялось шумно наступать на берег. Бо́льшую часть времени Маргарет провела в одиночестве в своем маленьком убежище, потому что Брилл то и дело уходил на разведку в пещеру. Она порывалась сопровождать его, но он объяснил ей, почему это нежелательно.

— Там сейчас очень темно, и вы можете не сориентироваться. Когда прилив дойдет до пещеры, вода преломит свет, вот тогда там станет достаточно светло.

— Там кто-нибудь есть?

Он кивнул.

— Двое парней с катером возятся. Сейчас он лежит на берегу, но с приливом легко может выплыть по реке в море.

Вода уже подобралась совсем близко к ним, когда, выйдя в очередной раз из пещеры, Брилл жестом поманил к себе Маргарет.

— Идите вдоль стены, — прошептал он, — и не отпускайте мою руку.

Она послушно кивнула. Внутри пещеры они сразу свернули влево. Прежде чем туда войти, он предупредил ее, чтобы она ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не разговаривала, можно было только шептать, да и то через приставленные к его уху ладони — в пещере усиливаются даже малейшие звуки.

Довольно долго они продвигались вперед вдоль левой стены, и Маргарет решила, что они идут по одному из туннелей. Очень нескоро она осознала, что все это время они находились внутри одной огромной пещеры. Наконец Брилл обернулся и прикоснулся к ее правой руке — это был сигнал сворачивать направо.

Пока они дожидались прилива, он нарисовал на песке примерный план подземного хода и заверил ее, что на том пути, по которому они сейчас шли, никаких преград им не встретится. Брилл прижал на пару секунд ее ладонь (это означало, что он собирается остановиться), наклонился и нащупал то место у каменной стены, где он оставил свои ботинки. После этого они пошли дальше. Через какое-то время Маргарет начала смутно различать объекты вокруг себя, хотя пещера по-прежнему была погружена во мрак и разглядеть что-нибудь на расстоянии она не могла. Брилл жестом указал ей, что нужно зайти в глубокую нишу, там похлопал ее по плечу — знак того, что можно сесть.

Им пришлось ждать еще час, прежде чем вода начала медленно затекать в пещеру, и тогда, словно по волшебству, все вокруг осветилось призрачным зеленоватым светом. Маргарет не могла определить, на какую высоту уходили каменные стены, потому что прямо над ней навис низкий и неровный потолок ниши. До противоположной стены было ярдов пятьдесят, и она казалась совершенно отвесной. Именно там на песчаном дне пещеры лежал моторный катер — вытянутое серое судно с плоской, без всяких надстроек палубой. Лежало оно на боку. Маргарет увидела, как вдоль накрененной палубы прошел какой-то человек и скрылся в люке. Чем дальше в пещеру проникала вода, тем ярче становился свет. Брилл приложил к уху Маргарет сложенные ладони и прошептал:

— Останемся здесь или попытаемся найти выход?

Она ответила, проделав ту же операцию:

— Давайте попытаемся.

Он кивнул и бесшумно выскользнул из ниши. Ей уже не нужно было держаться за него. Дорога, по которой они шли, наверняка являлась произведением человеческих рук. Это была лестница. Через каждую дюжину ярдов шла новая грубо вытесанная каменная ступенька. Они шли вверх, и через какое-то время на их пути вырос каменный выступ, который скрыл от них катер и людей рядом с ним.

Не прошли они и сотни ярдов, как выступ и стена соединились, прохода дальше как будто не было. Этот тупик был погружен в темноту, но Брилл, очевидно, уже исследовал его раньше, потому что, взяв девушку за руку, направился вправо, второй рукой ощупывая неровную стену. Здесь каменная дорожка была уже не такой гладкой, и каждый шаг давался с трудом. Силы готовы были окончательно покинуть Маргарет, когда впереди показался едва различимый сероватый свет. Должно быть, эта странная галерея вывела их в дальний конец той же пещеры, но, прежде чем они подошли к выходу, Брилл дал ей команду остановиться.

— Лучше присядьте, — прошептал он. — Здесь можно обуться.

Чулки, которые Маргарет обмотала вокруг талии, были еще влажными, туфли превратились в два мягких раскисших комка, и все же она была рада, что теперь ее ступни будут хоть как-то защищены. Пока она натягивала туфли на ноги, Брилл подполз к выходу и осмотрелся.

Вода, которая уже затопила всю пещеру, была футах в пятидесяти под ними, и несколько шагов вывели бы их на широкий каменный выступ, нечто вроде естественной лестничной площадки посреди вырубленной прямо в скале лестницы, ведущей от воды до самого теряющегося во мраке потолка. Ступеньки были совсем узкие, не больше двух футов в ширину, к тому же совершенно не защищенные, даже без временных перил. «Для Маргарет пройти по ним будет очень непростой задачей, — подумал Брилл, — да и стоит ли вообще идти наверх?» То, что лестница эта вела к одному из многочисленных выходов из пещеры, он не сомневался, поскольку видел, как по ней поднимались и спускались люди. Даже если ближе к потолку ступени расширяются, все равно такой подъем был бы тяжелым испытанием для несчастной голодной девушки, находящейся на грани отчаяния. Он даже не был уверен, что у него самого не закружится голова, выйди он на эту лестницу. За ступеньками находился пятачок, с которого можно было перебраться на край большого каменного выступа в стене скалы, — туда он и решил повести Маргарет. Было очень тихо, людей у катера, оставшихся далеко справа от них, похоже, полностью поглотила работа. Брилл рассказал Маргарет о своем плане, и они вместе вышли к ступенькам. Увидев жуткую каменную лесенку, она содрогнулась.

— Я туда не поднимусь, — прошептала она, когда Брилл показал наверх, где ступеньки терялись в темноте.

— Я предполагаю, что здесь по всей ширине пещеры проходит что-то вроде балкона. Отсюда меня сбросили, — объяснил он. — Так что уж я-то знаю точно, что внизу под ним — достаточно глубокое озеро. Во время прилива вода внизу доходит до противоположной стены… Там-то я и очнулся.

— А другого выхода из пещеры нет? — спросила она.

Он покачал головой.

— Понятия не имею. Я тут только наскоро осмотрелся, но, мне кажется, там, в дальнем конце, должно быть что-то вроде туннеля. Нам стоит попытаться до него добраться… Рядом пока никого, а те люди у катера слишком далеко и не заметят нас.

Они выждали еще какое-то время, прислушиваясь, и двинулись вперед: Брилл во главе, а Маргарет за ним. Обойдя ступеньки, они пошли по каменному козырьку, который, к огромному облегчению девушки, стал постепенно расширяться.

Навсегда запомнила Маргарет Белмэн эту кошмарную прогулку по узкому выступу между гладкой каменной стеной с одной стороны и зияющей пропастью — с другой.

Когда они дошли до конца этой открытой галереи, перед ними встала новая задача. Теперь им предстояло выбрать, куда идти дальше, поскольку впереди они увидели четыре хода. Один прямо напротив собой, второй (до него тоже можно было добраться) темнел футах в сорока справа, а к еще двум подступов видно не было. Оставив Маргарет, Брилл нырнул в ближайший ход. Вернулся он через полчаса с неутешительной новостью.

— Вся гора просто пронизана ходами, — сообщил он. — Я не стал углубляться, без света это бессмысленно.

Второй ход выглядел привлекательнее. Кроме ровного пола, у него имелось еще одно преимущество: он уходил в глубь скалы под прямым углом, поэтому на достаточно большом отрезке пути там было более-менее светло. В него они вошли вдвоем. Брилл шел впереди.

— Рискнем, — сказал он, и девушка согласно кивнула.

Они еще не успели отойти далеко от входа, когда Брил увидел нечто такое, на что не обратил внимания, побывав здесь в первый раз. В стенах этого хода имелись ниши. Он их видел и раньше, но только сейчас заметил, насколько равномерно они расположены. Большинство было закрыто завалами из камней, но нашлась и одна открытая — в нее и свернул Брилл, придерживаясь рукой за стену. Оказалось, это квадратная камера, причем такой ровной формы, что сомнений не оставалось: она вырублена руками человека. Он вернулся к Маргарет и заявил, что хочет заглянуть в следующую закрытую нишу.

— Эти стены не зря ставили, — сказал он, и в голосе его послышалось сдерживаемое волнение.

Чем дальше они продвигались, тем тусклее становился свет. Теперь уже им приходилось идти, держась руками за стену. Наконец они добрались до следующего углубления. Вход в него закрывала стена из сложенных один на другой плоских камней. Снять верхний ярус оказалось не так-то просто. Маргарет ничем не могла помочь: она настолько устала, что присела у стены и тут же забылась тревожным сном. Есть ей уже почти не хотелось, хотя во рту горело от жажды. Проснулась она от того, что ее трясли за плечо. Маргарет с трудом разлепила веки.

— Я побывал внутри… — Голос Брилла дрожал от волнения. — Вытяните руки. Соедините ладони!

Не думая ни о чем, она подчинилась и почувствовала, как что-то холодное потекло ей на ладони. Она тут же поднесла руки к губам и отпила. От терпкого вкуса вина у Маргарет перехватило дыхание.

— Шампанское, — прошептал он. — Не пейте много — захмелеете.

Она сделала еще глоток. Никогда еще вкус вина не казался ей таким восхитительным.

— Это склад. Там коробки, я думаю, с едой, и бутылки, сотни бутылок вина. Давайте руки!

Он налил еще вина в сложенные лодочкой ладони девушки. Большая часть его, правда, просочилась между пальцами, но оставшиеся капли она с жадностью втянула в себя.

— Ждите здесь.

Сонливость прошла окончательно. Маргарет смотрела в темноту, туда, где скрылся ее спутник. Прошло десять минут, пятнадцать, а потом, к ее неописуемой радости, внутри ниши загорелся мягкий белый свет, озарив неровный силуэт наполовину разобранного каменного барьера, через который Брилл пробрался внутрь. Затем она услышала треск и скрип срываемой с деревянного ящика крышки, увидела в проломе фигуру детектива, и в следующую секунду он уже был рядом с ней.

— Печенье, — сказал он. — Хорошо, что на ящике было написано.

— Откуда свет? — поинтересовалась она, с жадностью проглотив несколько галет.

— Я нашел фонарик на батарейках. Споткнулся об него, когда шарил там в потемках. Внутри там все просто забито едой! Это вам. Пейте.

Он вручил ей плоскую круглую жестяную банку и положил ее палец на пробитое отверстие.

— Консервированное молоко… Немецкое, и очень даже неплохое, — заметил он.

Она стала жадно пить и не оторвала губ от баночки, пока не выпила все до последней капли.

— Похоже, это корабельный провиант, — предположил он. — Хорошо, что у нас теперь есть свет. Схожу-ка я обратно, может, запасные батарейки найду. Этих надолго не хватит.

Поиски были долгими, а потом неожиданно свет погас, и сердце замерло в груди девушки. Но затем свет снова вспыхнул, на этот раз еще ярче. Брилл выбрался из каменной комнаты, обрушив остатки преграждавшей вход стенки, и положил что-то тяжелое ей в руку.

— Еще один фонарь, — сказал он. — Там их с полдюжины будет, и батареек столько, что нам на месяц хватит.

Он ударил по каменной стене чем-то издавшим металлический звон.

— Гвоздодер, — пояснил он. — Прекрасное оружие. Интересно, в каком из этих складов они хранят оружие?

Теперь исследовать ход было намного проще. И фонари пришлись как нельзя кстати, потому что через несколько ярдов туннель резко сворачивал вправо, и там дно было уже не таким ровным. Брилл с зажженным фонарем шел впереди. Когда через какое-то время ход свернул влево, он указал на то, какими гладкими там были стены.

— Это вода поработала, — объяснил он. — Здесь когда-то протекала подземная река.

Извиваясь, галерея то поднималась, то опускалась, то незаметно отклонялась в сторону, то резко поворачивала и шла почти идеально ровными линиями, но конца-края этой подземной дороге видно не было.

Неожиданно Брилл, который шел, водя лучом света по дну пещеры, остановился, наклонился и что-то поднял.

— Черт возьми, как это сюда попало?

На его раскрытой ладони поблескивал флорин. Монетка была немного сбита у края, но это несомненно был серебряный двухпенсовик.

— Кто-то здесь был… — начал он, но договорить ему помешал вскрик Маргарет.

— О! — чуть не задохнулась от волнения Маргарет. — Это монета мистера Ридера!

Она рассказала о разговоре у колодца и о том, как Дж. Г. Ридер бросил в него монетку, чтобы узнать глубину. Брилл поднял фонарь и посветил на потолок. Сплошной камень. Но, когда он провел лучом дальше, они увидели ровное круглое отверстие.

— Вот и колодец, который никогда не был колодцем, — мрачно произнес Брилл, посветил в отверстие и с удивлением увидел стальные скобы, вделанные в каменную стену. — Лестница, — медленно произнес он. — Вам об этом что-нибудь известно?

Он вытянул вверх руку, встал на носки, но до ближайшей скобы оставалось еще не меньше ярда. Тогда он посмотрел по сторонам в надежде найти какие-нибудь камни, которые можно было бы сложить горкой, чтобы дотянуться до нижней ручки, но ничего подходящего не увидел. Вокруг валялись только мелкие обломки, бесполезные для данной цели. И тут он вспомнил про гвоздодер. На конце инструмента был крюк. Подняв его над головой, Брилл подпрыгнул, попытался зацепиться, но промахнулся. Второй раз крюк попал на стальную скобу, но рукоятка выскользнула из руки Брилла, и он упал, оставив инструмент болтаться в воздухе. Тогда он потер руки о пыльный пол и прыгнул снова. На этот раз ему удалось схватить ручку и повиснуть в воздухе на одной руке. Нечеловеческим усилием он подтянулся и схватился второй рукой за нижнюю скобу. Еще одно неимоверное напряжение — и вот уже его ноги обрели опору.

— Если я вас подтяну наверх, вы сможете подняться? — спросил он.

Она покачала головой.

— Боюсь, что нет. Поднимайтесь сами, я подожду здесь.

— Отойдите в сторону, — предупредил он ее. — Может, я и не упаду, но наверняка, пока буду подниматься, собью какие-нибудь камни.

Как оказалось, предупреждение было совсем не лишним. Пока Брилл карабкался наверх, из колодца постоянно сыпались камни и куски земли. Несколько раз он останавливался, чтобы отдохнуть. Один раз крикнул что-то, но она не разобрала слов. Наверное, это было предупреждение, потому что через несколько секунд сверху упал большой, величиной с голову, камень, который с грохотом разбился об пол на мелкие куски, разлетевшиеся во все стороны.

Время от времени она осторожно подходила к отверстию и смотрела вверх. Свет его фонаря становился все слабее и слабее. Теперь, когда девушка осталась в одиночестве, ее охватило волнение. Чтобы как-то успокоиться, она включила свой фонарик. Но, как только она это сделала, до нее донесся звук, заставивший ее похолодеть. Это был звук шагов. Кто-то шел по туннелю в ее сторону. Она тут же выключила свет и прислушалась. Голос старика! Других голосов не слышно. Он разговаривал сам с собой, что-то раздраженно бормоча. Голос неумолимо приближался, становясь все разборчивее. А потом невдалеке показался свет, правда, самого источника его видно не было, потому что в этом месте туннель делал резкий поворот. Это означало, что старик не увидит ее, пока не выйдет из-за угла и не окажется лицом к лицу с ней.

Торопливо стянув туфли, она побежала в темноту, прочь от приближающихся шагов, спотыкаясь и поскальзываясь на неровных гладких камнях. Когда первый панический страх исчез, она остановилась и обернулась. Света не видно. Звук шагов тоже пропал. За ней никто не гнался. Набравшись смелости после нескольких минут ожидания, она медленно пошла в обратном направлении. Включить фонарик Маргарет не решилась, так что о том, где находится колодец, она могла только догадываться. В темноте она не заметила отверстия в потолке, прошла под ним и вскоре оказалась довольно далеко от того места, где Брилл оставил ее.

Но куда подевался Флак? Никаких ответвлений здесь не было. Маргарет стояла у одной из ниш, держась рукой за камни, закрывающие вход, когда, к своему ужасу, почувствовала, что опора начинает уходить из-под ее ладони. Едва она успела отскочить в сторону, как на противоположной стороне появилась полоска света, которая стала расширяться, пока не приняла форму двери.

— Сегодня, моя дорогая, сегодня вечером… Я встречусь с Дейвером. Дейвер меня беспокоит… Ты уверена, что ничего не произошло и я все еще могу доверять ему?

— Уверена, отец. Что могло произойти? — Это был голос Ольги Кру. Она произнесла еще несколько слов, которых Маргарет не разобрала, и послышался отрывистый смех старика.

— Ридер? Ридер занят делом в Лондоне! Но сегодня вечером он вернется…

Еще один вопрос, и снова Маргарет не разобрала слов.

— Тела не нашли. Я не хотел причинять зла девчонке, она была для меня полезна… Это был мой старший козырь… С ней Ридер был бы у меня в руках… Если бы все прошло так, как я задумал.

Еще вопрос.

— Наверное. Прилив сильный. Но какая разница, я ведь видел, как она упала…

Маргарет поняла, что говорят о ней, но сейчас это ее мало интересовало, гораздо важнее для нее, чтобы ее не заметили. Она тихо отступала, молясь, чтобы рядом оказалась ниша или хотя бы какая-нибудь щель, в которую она могла бы вжаться, спрятаться от их глаз. И она нашла то, что искала. Едва Маргарет успела укрыться, как Флак вышел в каменный коридор и сказал, задержавшись у открытой двери:

— Хорошо, оставлю дверь открытой… Воображение!.. Здесь достаточно воздуха, моя дорогая. Колодец ведь открыт. Вечером я вернусь.

Маргарет не решалась выглянуть, пока шаги через какое-то время не стихли вдалеке. Дверь все еще была открыта, и в светлом прямоугольнике на стене она увидела тень, стремительно выросшую, когда Ольга подошла к входу. Раздался вздох, тень снова начала уменьшаться и пропала совсем. Маргарет выдвинулась из своего убежища и, не дыша, подкралась к источающему свет проходу. Встала за открытой дверью. Она догадалась, что дверь на самом деле деревянная, просто ее наружная сторона была так искусно замаскирована под каменную кладку, что внешне совершенно не отличалась от той стены, которую разломал Брилл.

Любопытство — самое сильное чувство, присущее рациональным людям. Невзирая на смертельную опасность, Маргарет ужасно захотелось узнать, как выглядит подземный дом Флаков. Очень-очень медленно, с огромной осторожностью она одним глазом выглянула из-за двери. Размер комнаты ее удивил, но обстановка немного разочаровала. Она-то представляла себе роскошные ковры и изысканную мебель, стены в шелковой драпировке. Но ничего этого не было. Маргарет увидела простой стол, горящую лампу на нем, потертый половик, два плетеных кресла и кровать-раскладушку. Ольга стояла у стола и читала газету. Стояла она спиной к двери, поэтому Маргарет могла получше осмотреть помещение. Рядом со столом громоздились три-четыре чемодана, закрытые и обтянутые ремнями, очевидно, уже собранные в дорогу. На кровати лежала меховая шуба — единственный намек на роскошь в этом угрюмом подземном убежище. В комнате находился еще один человек. Маргарет рассмотрела в тени согбенную фигуру… миссис Бартон.

Девушка сделала шаг вперед, чтобы получше присмотреться, но босая ступня соскользнула с гладкого камня, и она подалась вперед, едва удержавшись на ногах. Дверь наполовину закрылась.

— Кто там? Это ты, отец?

Сердце Маргарет оборвалось, и несколько секунд она простояла неподвижно, парализованная страхом. Потом, когда послышались шаги Ольги, развернулась и побежала по каменному коридору, прижимая к груди фонарик. Голос Ольги крикнул что-то вдогонку, но она бежала, не останавливаясь, все дальше и дальше. Постепенно в галерее стало светлее, и она поняла, что от страха перепутала направление и теперь приближалась к большой пещере, возможно, прямиком в руки безумного старика.

За спиной она услышала быстрый топот ног и побежала еще быстрее. Вот и огромная пещера. Никого не увидев, она пошла по длинному изогнутому выступу у стены, пока не оказалась у вырубленных в камне ступенек. Но в эту секунду раздался крик. Кто-то из людей у катера заметил ее. От ужаса и растерянности она замерла на месте. И тут Маргарет увидела сумасшедшего Джона Флака. Он шел к ней по той галерее, через которую они с Бриллом выбрались к большой пещере. Старик на миг замер, посмотрел на нее так, будто увидел перед собой призрака, порожденного собственным безумным мозгом, а потом с ревом кинулся к ней.

У Маргарет не было времени на раздумья. В тот же миг она стремглав бросилась вверх по узким ступенькам. Справа от нее была явная смерть, но еще более страшная участь гналась за ней по пятам. Выше, выше, вверх по ступенькам без перил… Она боялась смотреть в сторону, боялась думать, ее взор был устремлен вперед и вверх, в туманную мглу, где эта бесконечная лестница Иакова должна была рано или поздно вывести на какую-нибудь твердую поверхность. Ни за что на свете она не обернулась бы и не посмотрела бы в сторону, потому что знала: сделай она это, у нее тут же закружится голова. Дыхание ее превратилось в долгие всхлипы, сердце билось так, будто готово было взорваться. На какую-то долю секунды она остановилась, чтобы перевести дух, и снова устремилась вверх. Флак был стариком, и она бежала быстрее его, но он был сумасшедшим, существом, наделенным жуткой, нечеловеческой энергией. Панического страха Маргарет уже не ощущала — у нее просто не осталось на это сил. Она взбиралась все выше и выше, пока не достигла туманной пелены, и потом, когда ей показалось, что ее покинули последние силы и дальше подниматься она уже не в состоянии, девушка увидела, что достигла вершины страшной лестницы. Широкое плоское пространство с каменным потолком, который зачем-то подпирался бетонными столбами. Этих столбов здесь были десятки… Однажды Маргарет ездила на две недели отдыхать в Испанию. Там, в городе Кордове, она побывала в одном храме, который вспомнился ей, как только ее взору предстал этот широкий склеп… Маргарет совершенно перестала ориентироваться. Она бросилась к стене и помчалась вдоль нее, пока не оказалась возле узкого хода, за которым шли пять ступенек. Здесь она остановилась, чтобы включить фонарик. Ступеньки вели к стальной двери с большой железной ручкой. И дверь была приоткрыта.

Она рванула дверь, пробежала внутрь и захлопнула ее у себя за спиной. Дверь закрылась с тяжелым щелчком. С внутренней стороны сбоку по ней шел длинный стальной вертикальный брусок, и, как только дверь закрылась, этот брусок с лязгом упал, образовав что-то наподобие полки. Перед Маргарет была еще одна стальная дверь, но она не открывалась. Девушка оказалась заперта в крошечной комнатке с белыми стенами, похожей скорее на большую коробку шириной три фута и глубиной не намного больше. Но времени для осмотра у нее не было — кто-то уже дергал ручку двери, через которую она сюда попала. В отчаянии она схватилась за стальную полку и почувствовала, что та немного подалась вправо. Хоть Маргарет этого не могла знать, задняя часть полки служила дверной задвижкой. Снова кто-то начал дергать за ручку, в замочную скважину вставили ключ и повернули, но стальная дверь осталась неподвижной. Дальше бежать было некуда. Маргарет Белмэн без чувств упала на пол.

 

18

Дж. Г. Ридер спустился вниз, и те, кто видел его в эту минуту, понимали, что бывалый сыщик бледен и замкнут не из-за той трагедии, свидетелем которой он стал.

Грея он нашел в кабинете Дейвера, откуда тот звонил в Лондон. На том конце провода ответили, как только Ридер вошел в комнату. Он взял трубку из рук подчиненного и в нескольких словах сообщил о смерти Дейвера:

— Симпсон, нужно поднять на ноги всю местную полицию, — добавил он. — Хотя нет, будет лучше, если удастся задействовать военных. В пяти милях отсюда есть военный городок. Нужно прочесать весь берег, я хочу, чтобы были обследованы все пещеры. И еще: пусть во́ды около Силтбери патрулирует какой-нибудь военный корабль, эсминец или что там у них есть. Я почти уверен, что у Флака имеется катер… Под скалой, очевидно, большая пещера, и в нее ведет достаточно глубокий канал… Мисс Белмэн? Не знаю. Я это и хочу выяснить.

Симпсон рассказал, что грузовик с золотом видели недалеко от Севеноукса, и мистеру Ридеру стоило больших усилий сосредоточить мысли на такой мелочи.

— Обязательно свяжитесь с военными. Направьте к пещере мощный отряд. В каменоломнях есть еще одна пещера, Дейвер в ней держал свои телеги. Я подозреваю, что сегодня вы вернете золото. Это, — заключил он с некоторой горечью, — расшевелит власти, и они охотнее согласятся привлечь армию.

После того как прибыла карета «скорой помощи» и жалкое скрюченное тело Дейвера увезли, мистер Ридер вернулся в его номер с бригадой каменщиков, которых он вызвал из Силтбери. Подняв крышку оттоманки, он указал рабочим на каменный пол.

— Эта плита поворачивается на оси, — сказал он, — но я думаю, что она заперта изнутри на какой-нибудь засов или задвижку. Ломайте.

На то, чтобы разбить каменный пол, хватило четверти часа. Под ним, как и ожидалось, открылась узкая лестница, ведущая в квадратную каменную комнату, которая, очевидно, ничуть не изменилась за последние шестьсот лет. Но пыльное голое помещение выдало свой секрет сразу: маленькая потайная дверь, которая имелась в нем, была приоткрыта. За ней начинался ход, до того узкий, что крупному человеку в нем было не развернуться. Этот коридор заканчивался рядом с личным кабинетом Дейвера, от которого был отделен лишь деревянной панелью стенной обшивки. Мистер Ридер понял, что тому, кто находится здесь, слышно каждое слово, произнесенное за стенкой, и ему стало понятно, почему Дейвер умолял его говорить тише, когда он упомянул о его браке. Сумасшедший Джек узнал о падении дочери, и с той минуты участь Дейвера была предрешена.

Но как безумцу удалось сбежать? За объяснением далеко ходить не пришлось. Когда-то «Замок Лармс» был чем-то вроде музея. Ридер увидел на стене старинную деревянную табличку с надписью, извещавшей о том, что во времена графов Лармсских эта комната была пыточной камерой. Оттуда же он узнал и то, что прямо под ней находится подземная темница, куда можно попасть через люк. Детективам не составило труда обнаружить его, и мистер Ридер получил возможность впервые увидеть подземелье «Замка Лармс».

Однако его обследование не было захватывающим и не принесло значимых результатов. Все, что удалось установить, это то, что под домом имеются три хода, по которым мог сбежать убийца, и все три вели в дом. Один из выходов находился между кухней и вестибюлем.

— Должен быть другой выход, — коротко сказал Ридер. — И мы все еще не нашли его.

Нервы сыщика уже были на пределе. Он метался из комнаты в комнату, проверял содержимое ящиков, взламывал шкафы, вытряхивал сундуки. Кое-что найти ему удалось — это было свидетельство о браке, спрятанное под подкладкой несессера с туалетными принадлежностями Ольги Кру.

В семь часов на грузовике прибыл первый отряд военных. Местная полиция уже сообщила, что не обнаружила следов Маргарет Белмэн. Они указали на то, что, когда девушка покинула «Замок Лармс», на море был отлив, и это означает, что, если она не лежит на каком-нибудь невидимом уступе, то может достичь берега в безопасности. В действительности надежды на то, что она жива, почти не оставалось. Но Дж. Г. Ридер не хотел об этом думать.

В гостиницу привезли повара, чтобы накормить детективов, однако Ридер довольствовался лишь чашкой крепкого кофе… Он чувствовал, что не сможет ничего съесть и любая еда застрянет у него в горле.

Расположив отряд у каменоломни, мистер Ридер вернулся в дом. Он сидел в большой гостиной, обдумывая события дня, когда в зал влетел Грей.

— Брилл! — выкрикнул он с порога.

Детектив вскочил.

— Брилл? — повторил он осипшим от волнения голосом. — Где он?

Но Грею не пришлось отвечать. В двери показалась растрепанная и мрачная фигура, с трудом державшаяся на ногах.

— Где вы были? Как вы сюда попали? — тут же спросил Ридер, но человек не сразу нашел в себе силы ответить. Сначала он указал вниз и лишь потом хрипло произнес:

— Вылез из колодца… Мисс Белмэн сейчас там.

Брилл падал от усталости и почти не мог говорить. Лишь после полного стакана бренди он смог внятно объяснить, что с ним произошло. Выслушав его, Ридер бросился к скрытому в зарослях кустарника колодцу. С ним были еще несколько человек. Проверив ворот, Грей сказал:

— Нет, он не выдержит веса даже женщины, да и такой длинной веревки у нас нет.

Один из полицейских вспомнил, что, обыскивая кухню, видел там два пояса на крепких веревках с защелкивающимися карабинами на концах, которыми пользуются мойщики окон. Офицер был тут же отослан за ними, и, пока его не было, мистер Ридер снял с себя пиджак и жилет.

— Там на половине пути есть дыра фута четыре шириной, — предупредил Брилл. — Это камень вывалился из стены, когда я на него наступил. Я и сам тогда чуть не упал.

Ридер, подсвечивая фонарем, висевшим на шее, заглянул в скважину.

— Странно, что я не заметил лестницы, когда раньше осматривал колодец. — И тут же вспомнил, что в тот раз открыл только одну из створок крышки.

Грей надел пояс и спустился первым, потому что весил меньше. К этому времени половина солдат уже собралась вокруг колодца. Как оказалось, благодаря счастливейшей случайности на помощь полицейским частям был направлен отряд Королевских инженерных войск. Пока часть солдат подалась на поиски веревок, остальные стали прикидывать, как можно организовать спуск в колодец и подъем из него.

Двое мужчин спускались в отвесную дыру, не произнося ни слова. От их фонарей почти не было толку, потому что их света не хватало даже на то, чтобы увидеть очередную вбитую в стену скобу. Через какое-то время они стали спускаться медленнее. Грей нашел дыру в стене, о которой говорил Брилл, и предупредил Ридера, чтобы тот остановился, пока он не спустится ниже. «Следующая скоба тоже не слишком надежная», — подумал Ридер, попробовав ее ногой. Но им удалось благополучно миновать опасную зону, если не считать того, что на голову Ридера упало несколько довольно увесистых камней.

Спуск, казалось, никогда не закончится. Ридер уже начинал ощущать немалую усталость, когда Грей прошептал:

— Кажется, это дно… — И посветил вниз фонарем. Сразу после этого он спрыгнул. Через секунду рядом с ним стоял и мистер Ридер.

— Маргарет! — шепотом позвал он.

Ответа не последовало. Он посветил фонариком сначала в одну сторону, потом в другую. Маргарет видно не было, и сердце его сжалось от тревожного предчувствия.

— Разойдемся в разные стороны, — шепнул он Грею.

Устремив луч фонаря на каменное дно, он почти бежал по извилистой подземной галерее. Через несколько минут впереди он услышал шум, какое-то движение и остановился, чтобы выключить фонарь. Осторожно пройдя еще несколько шагов, он повернул за угол и увидел в дальнем конце хода проблеск света. Он присел, стал всматриваться, и тут ему показалось, что на фоне этого свечения движется какая-то фигура. Мистер Ридер пополз вперед и на этот раз не стал полагаться на резиновую дубинку. Приближаясь к фигуре, он большим пальцем снял с предохранителя свой браунинг. Но совершенно неожиданно темная фигура заговорила:

— Ольга, куда отец ушел?

Ридер узнал голос миссис Бартон и хищно улыбнулся.

Ответа он не расслышал, потому что говорили в каком-то закрытом месте и звук был приглушенным.

— Ты нашла ее?

Мистер Ридер вытянул шею и перестал дышать. Ответ «нет» прозвучал очень отчетливо.

Ольга произнесла что-то еще, неразборчивое для Ридера, и после этого миссис Бартон приняла свой обычный недовольный тон.

— Какой смысл торчать здесь? Вы всегда со мной так… Никто даже не считается, что я — твоя мать… Странно, что я еще жива после всего, что мне пришлось пережить… Я не удивлюсь, если когда-нибудь он и меня убьет, вот увидишь!

Послышался неразборчивый ответ остававшейся невидимой Ольги, но, судя по звучанию, раздраженный.

— Если тебе это все надоело, представь, каково мне! — резко вскричала женщина. — Где Дейвер? Интересно, что это Флак ни словом о нем не упомянул? Может, с ним какая беда стряслась?

— Да будь он проклят, этот Дейвер!

Слова Ольги прозвучали очень отчетливо. В других обстоятельствах, услышав такой страстный и в то же время полный отчаяния ответ, мистер Ридер, возможно, даже пожалел бы эту девушку. Но сейчас его слишком сильно заботила судьба Маргарет Белмэн, чтобы он мог сочувствовать кому-то другому.

Как бы то ни было, Ольга еще не знала, что стала вдовой. Мистер Ридер даже ощутил некоторое недоброе чувство удовлетворения от того, что ему было известно больше, чем этим женщинам.

— Где он сейчас? Я имею в виду Флака. — Последовал неслышимый для Ридера ответ, и она переспросила: — На катере? Куда он на нем сунется-то? Я и корабли-то ненавижу, а уж такая крошечная лодка… Ну почему он не отпустил нас одних, когда мы его вытащили? Я ведь умоляла его, на коленях ползала… Мы бы уже преспокойно в Венеции были или еще где…

Злой окрик девушки оборвал ее, после чего фигура миссис Бартон словно растворилась в стене.

Звука закрываемой двери не было, но мистер Ридер понял, что произошло. Крадучись он двинулся вперед, пока не увидел узкую полоску света на стене. После этого приблизился к двери на противоположной стене и прислушался. Теперь голоса звучали достаточно отчетливо. Тем более что говорила в основном миссис Бартон.

— Думаешь, отец знает? — Голос звучал заметно взволнованно. — Про Дейвера, я имею в виду. Но ты ведь сможешь и дальше это скрывать, правда? Он убьет меня, если узнает. У него такие планы на тебя… Принцы там, герцоги разные. Если бы он не был сумасшедшим, давно бы уже все устроил, я ведь ему еще когда говорила! Но куда там, разве он станет меня слушать!

— А кто-нибудь вообще тебя когда-нибудь слушал? — устало спросила девушка. — Я хотела, чтобы отец отпустил тебя, я ведь догадывалась: случись что, от вас все равно никакого толку не будет.

Мистер Ридер услышал всхлипы. Миссис Бартон легко срывалась на плач.

— И торчим мы здесь только потому, что ему с Ридером поквитаться приспичило, — проныла она. — И зачем ему это надо, дураку старому? Господи, да я и сама могла бы этого Ридера прикончить, если бы не моя натура добрая!

Из другого конца коридора донесся звук торопливых шагов.

— Вот он, легок на помине, — произнес голос миссис Бартон.

Мистер Ридер оттянул затвор браунинга, достал из патронника патрон и дослал новый, чтобы исключить осечку.

Шаги внезапно замерли, и тут же в дальнем конце коридора что-то крикнули. Судя по интонации, это был вопрос. Флак пошел обратно, шаги стали стихать. Мистер Ридер вздохнул с большим сожалением: видно, сегодня не его день.

Лежа на полу, он прекрасно видел Джона Флака. Одно движение пальца, лежащего на спусковом крючке, и об этом злодее можно было бы забыть навсегда. На какой-то миг он даже поддался желанию… выпустить пулю. Указательный палец его напрягся, но… Его естеству претило хладнокровное убийство, он так и не выстрелил.

Неожиданно послышались шаги с противоположной стороны. Это Грей, догадался Ридер. Нужно пойти ему навстречу и предупредить. Он поднялся и осторожно двинулся в обратном направлении, но произошло именно то, чего он боялся. Грей, увидев его, издалека громко закричал:

— В том конце пусто, мистер Ридер…

— Тише, идиот! — сдавленно прорычал Ридер, но понял, что самое худшее случилось.

Он развернулся, снова присел и стал всматриваться. Старый Джон Флак стоял у входа в туннель, наклонив голову. Но голос сыщика услышали другие. Испустив истошный крик, в коридор выскочила миссис Бартон, а за ней ее дочь. Обе они бросились к освещенному концу туннеля. С их появлением применение пистолета сделалось невозможным, потому что они заслонили собой человека, уничтожить которого втайне дал себе слово Дж. Г. Ридер.

К тому времени, когда он вышел к месту, где только что стоял Флак и где его взору предстала большая пещера, и сам безумный старец, и обе женщины исчезли.

Зрение у мистера Ридера было достаточно острым, чтобы сразу же увидеть и катер, который уже мерно покачивался на воде, и троих беглецов. Они успели спуститься к воде по длинной вырубленной лестнице, ведущей к потолку, и теперь направлялись к каменной платформе, которая служила чем-то вроде причала.

Вдруг что-то смачно ударилось о каменную стену чуть выше его головы. Посыпались мелкие осколки и пыль, и грохнувший выстрел, несколько раз повторенный эхом, чуть не оглушил сыщика.

— Стреляют с катера, — хладнокровно констатировал мистер Ридер. — Вам лучше лечь, Грей… Мне бы очень не хотелось, чтобы такой шумный человек, как вы, замолчал навсегда.

— Простите, мистер Ридер, — пристыженно произнес детектив. — У меня и в мыслях не было…

— Скорее мыслей не было! — поправил мистер Ридер.

Бах!.. Бах!

Первая пуля ударила слева от него, вторая прошла точно между ним и Греем. Тот тут же залег за небольшим выступающим камнем.

Может быть, Маргарет на катере? Как только эта мысль пришла ему в голову, он вспомнил вопросы так называемой миссис Бартон. Увидев очередную вспышку на палубе, он выбросил вперед руку. Один за другим ухнули два выстрела. Каменный купол отразил звуки, и, хоть Ридер не мог видеть, попали ли его выстрелы в цель, он был доволен и тем, что обе они угодили в катер.

Судно отчаливало. Все трое Флаков были на борту. Ридер услышал треск и гул заводящегося мотора и увидел, что нос катера повернулся в сторону выхода из пещеры. И тут со стороны темнеющего моря внутрь пещеры ударил мощный луч света, ярко озаривший и каменный балкон, на котором лежали сыщики, и катер внизу.

Эсминец!

— Слава Богу! — вырвалось у Ридера.

Люди на борту катера увидели военный корабль и поняли, что́ для них означает его появление. Катер стал разворачиваться, пока нос его не обратился в сторону того места, где залегли два сыщика, и с его палубы загрохотало сильнее прежнего. Звук в этом закрытом пространстве был до того громким, что оглушенный мистер Ридер даже не понял, что его почти полностью засыпало каменными обломками, пока Грей не оттащил его обратно в туннель.

— Это пулемет! — задыхаясь от пыли, выкрикнул он.

Мистер Ридер не ответил. Он неотрывно смотрел вниз на середину озера, где происходило что-то странное. Вода в этом месте по какой-то загадочной причине вдруг начала всплескиваться через неравные промежутки времени. Наконец он понял, что происходит. Огромные камни, потревоженные мощным сотрясением воздуха, стали обрушиваться с потолка пещеры. Он увидел, как катер круто развернулся вправо и снова устремился к пролому, за которым виднелось открытое море. Он уже был менее чем в десяти ярдах от цели, когда с неописуемо оглушительным, ужасающим звуком, от которого кровь застыла в жилах у Дж. Г. Ридера, вход в пещеру обрушился.

 

19

В ту же секунду воздух наполнился удушающей пылью. Огромные камни продолжали падать с жутким грохотом.

— Вход в пещеру завалило! — крикнул Ридер прямо в ухо Грею. — И обвал продолжается.

Инстинкт подсказывал ему, что нужно спасаться, бежать по подземному коридору в противоположную сторону, но внизу, в этом адском кошмаре, были две женщины. Ридер зажег фонарь и осторожно пополз обратно к тому балкончику, откуда наблюдал начало катастрофы, однако лучик света не мог пробиться сквозь густое облако пыли.

Он подполз к самому краю и, свесившись, посмотрел вниз. Пещера обрушивалась. Сверху, снизу, по бокам что-то трещало и грохотало, словно сама земля кричала от боли. Камни, большие и маленькие, непрестанно валились с потолка, он слышал, как они с плеском падают в воду… Один из них грохнулся на край балкончика совсем рядом с ним и с гулом полетел вниз.

— Господи Боже, мистер Ридер, уходите оттуда, вы погибнете! — крикнул ему Грей, но Дж. Г. Ридер уже поднялся и ощупью пробирался к ступенькам, ведущим вниз, к платформе, у которой стоял катер и к которой он, как ему казалось, должен был вернуться. Фонарь приходилось держать чуть ли не у земли, дыхание стало причинять боль. Все лицо его покрылось каменной пудрой, глаза невыносимо щипало. Пыль была во рту, в носу, но он продолжал идти вперед, и его упорство было вознаграждено.

Из облака пыли появилась призрачная фигура женщины. Это была Ольга Кру.

Он схватил покачивающуюся девушку за руку и подтащил к каменной стене.

— Где ваша мать? — прокричал он. Она покачала головой и что-то беззвучно произнесла.

Ридер, чтобы расслышать хоть что-то, согнулся к самому ее уху.

— …Катер… огромным камнем… убита.

— Ваша мать?

Она кивнула. Крепко взяв ее за руку, он повел, почти потащил ее к лестнице. Грей ждал наверху. Легко, будто маленького ребенка, мистер Ридер подхватил Ольгу на руки и понес ее ко входу в коридор.

Кромешный ад продолжался, камни сыпались беспрерывно, наполняя пещеру раскатистым громом и пылью. Фонарь Грея погас, от фонаря мистера Ридера было мало толку. Им показалось, что прошла тысяча лет, прежде чем они укрылись в туннеле, но и там в воздухе было полно пыли. Чем дальше они уходили от пещеры, тем легче становилось дышать.

— Опустите меня, я могу идти сама, — послышался хриплый голос Ольги Кру. Ридер осторожно поставил ее на ноги.

Она была очень слаба, но при помощи двух мужчин смогла продвигаться вперед. У входа в жилую комнату они остановились. Мистеру Ридеру был нужен новый источник света… Но еще больше ему хотелось пить, и мисс Кру сказала, что в комнате есть вода. Свежая родниковая вода принесла неимоверное облегчение, привела всех в чувство.

— Я не знаю, что произошло, — заговорила Ольга, — но, когда вход в пещеру обвалился, мы отплыли обратно к сцене… Мы всегда называли это место сценой. Я так испугалась, что сразу же спрыгнула с катера, и только я успела соскочить с палубы, как у меня за спиной жутко загрохотало. По-моему, это часть стены отвалилась и упала прямо на катер. Я закричала, но шум стоял такой, что я даже не услышала собственного голоса. Это кара… Это кара! Я знала, что это случится! Знала, знала!

Она закрыла пыльное лицо руками и расплакалась. Плечи ее задрожали от невыразимого горя.

— Слезами делу не поможешь. — Голос мистера Ридера был сдержан и строг. — Где мисс Белмэн?

Она покачала головой.

— Куда она ушла?

— Вверх по лестнице… Отец сказал, что она убежала. Вы разве ее не видели? — спросила Ольга, подняв заплаканное лицо. Похоже, она начала постепенно понимать, что́ стоит за этими вопросами.

Продолжая пристально всматриваться в Ольгу, мистер Ридер качнул головой.

— Скажите мне правду, Ольга Флак. Маргарет Белмэн спаслась, или ваш отец…

Она покачала головой еще до того, как он закончил предложение, и вдруг, негромко застонав, пошатнулась и упала бы на пол, если бы Грей не подхватил ее.

— Допрос лучше оставим на потом.

Мистер Ридер взял стоявшую на столе лампу и вышел в туннель. Едва он успел выйти за дверь, как со стороны пещеры раздался чудовищный треск, и адский рокот, доносившийся из пещеры, вдруг зазвучал приглушеннее. Он посмотрел назад, но в клубах пыли ничего нельзя было разобрать. Ридер догадался, что произошло.

— Вся скала начинает оседать, — сказал он. — Нам крупно повезет, если останемся живы.

Он побежал к отверстию, ведущему наверх, через колодец, и с радостью увидел, что под ним лежит кольцо прочной веревки с привязанным на конце спасательным поясом. Похоже, он не заметил, что из отверстия в потолке свисал еще и тонкий шнур, но вскоре увидел небольшую телефонную трубку на полу, явно спущенную инженерами. Он поднял ее, и на его голос тут же откликнулись.

— Вы там целы? Здесь наверху ощущение такое, будто где-то рядом землетрясение!

Грей, застегнув пояс на талии девушки и проверив застежку, сказал:

— Вы не должны потерять сознание… Вы меня понимаете, мисс Кру? Они будут аккуратно тащить вас наверх, но вам нужно держаться подальше от стен колодца.

Она кивнула, и Ридер дал сигнал поднимать. Веревка натянулась, и через какое-то время девушка скрылась из виду.

— Теперь вы, — сказал Ридер.

Грей помедлил в нерешительности.

— А как же вы, сэр?

Вместо ответа мистер Ридер указал на нижнюю скобу, присел, обхватил детектива за ноги и с неожиданной легкостью поднял его так, чтобы тот смог до нее дотянуться.

— Пристегнитесь ремнем к скобе, возьмитесь покрепче, а я вскарабкаюсь по вам, — сказал мистер Ридер.

Еще ни один акробат не передвигался с такой ловкостью, как этот человек, столь любивший выставлять себя стариком. И у них был повод для спешки. Железные скобы, за которые они держались, дрожали, не перестававшие сыпаться сверху камни также представляли собой серьезную угрозу. Некоторые из потревоженных сотрясением земли скоб, когда за них брались, вообще вываливались. Они еще не проделали и половины пути, когда послышался громкий звук, похожий на вздох, и раздалось громкое шипение, от которого у Ридера ёкнуло сердце.

Держась одной рукой за скобу, он вытянул другую. Противоположная стенка, до которой он раньше не мог дотянуться, теперь была совсем рядом!

Под невероятным давлением пришедших в движение огромных каменных масс колодец начал сужаться.

— Почему вы остановились? Что случилось? — взволнованно крикнул Грей.

— Ничего. Голову почесал, — буркнул в ответ Ридер. — Скорее!

Они поднялись еще футов на сорок или пятьдесят, когда внизу загрохотало, и весь колодец содрогнулся.

Вверху они уже могли рассмотреть звездное небо и различить какие-то смутные силуэты, которые скорее всего были головами склонившихся над колодцем.

— Ходу, ходу! — крикнул Дж. Г. Ридер и пополз вверх так же стремительно, как его более молодой спутник.

Бум!

Звук, похожий на выстрел циклопической пушки, волной пронесся вверх по узкому колодцу, отчего его стены вновь содрогнулись.

Дж. Г. Ридер крепко стиснул зубы. Господи, сделай так, чтобы Маргарет Белмэн уцелела в этом аду… или хотя бы погибла, не мучаясь!

Все ближе и ближе подбирались они к выходу, и каждый раз, когда они останавливались, снизу доносились жуткие звуки. Дыхание Грея сделалось отрывистым и сиплым.

— Все, я не могу! — прохрипел он. — Силы закончились… Выше мне не подняться.

— Пошел, пошел вверх, жалкий ублюдок! — заорал Ридер, и то ли неимоверное удивление от того, что такой тихий человек может так жутко ругаться, подействовало на него, то ли он увидел, что до спасения осталось всего несколько футов, Грей собрался с последними силами, поднялся еще на несколько скоб и почувствовал, что его подхватили руки и вырвали из колодца на открытое пространство.

Мистер Ридер выбрался из темного провала на ночной прохладный воздух и, моргая, посмотрел на людей, которые обступили его со всех сторон, освещенные керосиновой лампой, стоящей у колодца. Что это? Разыгравшееся воображение? Или земля действительно качается у него под ногами?

— Больше никто не поднимается, мистер Ридер? — спросил старший офицер отряда инженеров, и Ридер покачал головой. — Значит, нужно уходить отсюда. Все идем к дому, — скомандовал он своим людям, — а оттуда по дороге к Силтбери… Эта гора обваливается слоями.

Оставив горящую лампу, солдаты дружно побежали к «Замку Лармс».

— А где девушка?.. Мисс Кру? — крикнул им вдогонку Ридер, неожиданно вспомнив о ней.

— Ее отвели в дом, — ответил Большой Билл Гордон, неожиданно выросший рядом с ним словно из-под земли. — И еще, Ридер. Мы нашли золото! Ограбление организовали двое, один называет себя Хотлингом, а второго зовут Дин… Я думаю, вы знаете их настоящие имена… Мы сцапали их, как раз когда они хотели грузовик в старую каменоломню спрятать. Для вас это большой успех…

— Идите вы к черту со своим золотом и успехом! — заорал Ридер. — Какой может быть успех, если я потерял то, что для меня важнее всего?!

Большой Билл Гордон очень благоразумно не стал с ним спорить.

Банкетный зал «Замка Лармс» был забит полицейскими, детективами и военными. Поспрашивав, Ридер узнал, что Ольгу Кру отвели в кабинет Дейвера, где ей помогали три горничные, специально присланные в гостиницу на то время, пока ее занимали полицейские. Пыль уже смыли с лица Ольги, и девушка была в сознании, но по-прежнему пребывала в той странной задумчивости, в которой ее встретил Ридер в подземелье.

Она долго на него смотрела так, будто не могла вспомнить, кто это, и старалась воскресить в памяти обстоятельства своего прошлого, при которых могла видеть этого человека. Первыми словами, которые она произнесла, были:

— Есть новости об… отце?

— Нет, — почти грубо ответил он. — Я думаю, для вас же, барышня, будет лучше, если он погиб.

Она кивнула.

— Он погиб, — с убеждением произнесла она, а потом с трудом приподнялась, села на диване и посмотрела на служанок. Мистер Ридер, поняв значение этого взгляда, отослал женщин из комнаты. — Не знаю, как вы собираетесь поступить со мной, — сказала она. — Наверное, меня арестуют… Меня надо арестовать, ведь я знала все, что происходит, и пыталась заманить вас в смертельную ловушку.

— Я знаю. На Беннет-стрит, — сказал мистер Ридер. — Я узнал вас, как только увидел здесь… Вы были той женщиной с нарумяненными щеками.

Она кивнула и продолжила:

— Пока меня не увезли, позвольте мне забрать кое-какие бумаги из сейфа. Ни для кого, кроме меня, они не важны.

Он спросил, что это за бумаги.

— Это письма… В большой плоской коробке, закрытой на ключ… Даже Дейвер не осмеливался ее открывать. Понимаете, мистер Ридер, — дыхание ее участилось, — еще до того, как я повстречалась со своим… мужем, у меня был роман… Роман, который может позволить себе девушка, когда она еще настолько невинна, что способна мечтать и надеяться. Муж арестован? — неожиданно спросила она.

Мистер Ридер не сразу ответил. Что ж, рано или поздно ей придется узнать правду, к тому же ему показалось, что страшная правда не слишком огорчит ее.

— Ваш муж погиб, — сказал он.

Зрачки ее расширились.

— Это мой отец…

— Ваш отец убил его… Я почти уверен в этом. Боюсь, что произошло это из-за меня. Вернувшись, чтобы найти Маргарет Белмэн, я рассказал Дейверу все, что мне известно о вашем браке. Отец ваш, видимо, в эту минуту прятался за стеной и все слышал.

— Понятно, — произнесла она. — Конечно, это отец его убил… Я знала, что это произойдет, как только он узнает правду. Вы решите, что я бессердечная, если я скажу вам, что рада этому? Хотя нет, не рада. Скорее, мне стало легче на душе. Вы не могли бы принести мои письма?

Она опустила руку под блузку и вытащила золотую цепочку, на конце которой висели два ключа.

— Первый — ключ от сейфа. Если вам нужно прочитать… письма, я покажу их вам, но мне бы этого не хотелось.

И в это мгновение до их слуха из коридора донеслись торопливые шаги. Тут же дверь распахнулась — на пороге стоял молодой военный инженер.

— Прошу прощения, сэр, — произнес он, — но капитан Мэрримен приказал очистить здание. Я уже вывел всех слуг, мы отправляем их в Силтбери.

Ридер помог Ольге встать.

— Возьмите леди с собой, — сказал он, а потом обратился к ней: — Я принесу ваши письма, и не надо… думаю, это не потребуется… показывать их мне. — Дождавшись, пока офицер выйдет, он добавил: — Сейчас любовь молодых вызывает у меня… только нежность. Считайте это признанием старика, который тоже испытывал это чувство.

Голос его дрогнул, и Ольга увидела в его глазах что-то такое, отчего слезы выступили на ее собственных.

— Это была… Маргарет Белмэн? — тихо спросила она и, еще не услышав ответа, поняла, что не ошиблась.

Трагедия облагородила этого странного вида мужчину, давно миновавшего пору юности и все же такого молодого сердцем. Он мягко положил руку на ее плечо.

— Идите, милая девочка, — произнес он. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам… Может быть, это сделает вас чуточку добрее.

Он подождал, пока она ушла, после чего направился в опустевший банкетный зал. Кажется, будто целая вечность прошла с тех пор, как он сидел здесь с чаем, ел тост и читал газету!

Теперь этот зал, погруженный в полутьму, был полон призраков прошлого. «Дом слез»! Эти древние стены видели печаль и более горькую, более безнадежную, чем то чувство, которое испытывал сейчас он.

Мистер Ридер подошел к стене, провел пальцем по небольшой зазубрине на деревянной панели, которую оставил вонзившийся в нее нож, и улыбнулся, подумав, до чего ничтожным и несущественным было то происшествие. Сейчас он не вспоминал о том, что оно могло стоить ему жизни.

Неожиданно пол у него под ногами качнулся, погасли две лампы. Ридер понял, что это обвалы оборвали электрические провода, поспешил в вестибюль и вышел из дома. Но тут ему вспомнилась просьба Ольги Кру.

Фонарь все еще висел у него на шее. Включив его, он вернулся к сейфу и вставил в скважину ключ. В ту же самую секунду дом зашатался из стороны в сторону, как пьяный, который с трудом держится на ногах. Послышался звон стекла, грохот падающих шкафов. Звук был такой, что Ридеру показалось, будто все это сыплется ему на голову, и он чуть было не выбежал из дома, так и не выполнив своего обещания. Он даже подумал, стоит ли вообще рисковать и задерживаться здесь еще хоть на секунду. И все же он не мог не сдержать слова. Дж. Г. Ридер снова вставил в замок ключ, повернул, потянул на себя одну из массивных дверей… И из сейфа прямо ему в руки выпала Маргарет Белмэн!

 

20

Несколько секунд он стоял, держа в объятиях полубесчувственную девушку, всматриваясь в лицо, освещенное лишь бледным светом его фонаря, и вдруг сейф сам по себе наклонился и завалился назад, оставив дыру в стене, за которой показалась зияющая пещера. Он подхватил девушку и побежал по вестибюлю на воздух. Кто-то вдалеке прокричал его имя, и он, не разбирая пути, бросился на звук голоса. По дороге нога его угодила в большую трещину, образовавшуюся в земле, и он чуть не упал, но девушку из рук не выпустил, только немного ослабил хватку.

Она была жива… Дышала… Дыхание ее попало ему на щеку и придало новых сил…

За спиной у него рушились стены, с ужасающим треском и грохотом обваливались циклопические массы земли, камней, мела… Но он слышал лишь слабое дыхание той, кого бережно нес в руках, чувствовал лишь, как слабо бьется ее сердце, прижатое к его груди.

— Ну-ка, взяли!

Несколько рук подхватили Маргарет Белмэн и бережно положили в крытый фургон, какой-то рослый сильный солдат затолкал и его в кузов, где мистер Ридер, полуживой, растянулся на полу рядом с женщиной, которую любил. Зашуршав колесами, машина «скорой помощи» понеслась вниз по склону холма туда, где можно было больше не думать об опасности. Позади «Дом слез» затрясся, стал разваливаться на части, и творение рук древних зодчих начало рассыпаться по новорожденным утесам и провалам, чтобы навсегда скрыться от людских глаз.

Наступил рассвет. Люди, которые приехали на машинах и на поезде посмотреть на гигантский обвал, увидели чудом уцелевшую одинокую серую стену, торчащую на самом краю бездонной расщелины, часть каменного пола, приклеившуюся к руинам, и на этом полу — залитую кровью кровать, на которую старик Флак уложил убитого слугу…

История, которую Ольга Флак рассказала полиции и которая теперь прочно вошла в местные анналы, не совсем совпадала с той, что она поведала мистеру Ридеру, когда однажды по его приглашению наведалась к нему на Беннет-стрит. Мистер Ридер, вместе с пенсне и бакенбардами лишившийся и доброй доли респектабельности во внешнем виде, чувствовал себя не очень уверенно.

— Да, я думаю, Равини убили, — сказала она. — Но вы ошибаетесь, я не приглашала его в свою комнату по просьбе отца. Равини был очень сообразительным человеком и узнал меня. Он приехал в «Замок Лармс», чтобы… — Тут она в нерешительности помедлила. — В общем, ему очень понравилась мисс Белмэн. Он сам мне рассказал об этом, и я, признаться, была немало удивлена. Я тогда еще не знала, как его зовут (хотя муж знал), и уж точно никак не связывала его с арестом отца. Когда он назвал мне свое имя, я думаю, что-то в моем взгляде или в моих словах заставило его вспомнить ту школьницу, с которой он встречался когда-то много лет назад. Как только он понял, что я — дочь Джона Флака, в ту же секунду он догадался, что в «Замке Лармс» скрывается и мой отец.

Он тут же начал задавать мне вопросы, хотел узнать, знаю ли я, где Флак держит «слитки», — так он называл золото. И, конечно же, мне стало страшно, потому что я поняла, почему Дейвер позволил ему остаться.

Отец ведь только недавно сбежал из Бродмура, и я до ужаса боялась, что он узнает о том, что Дейвер провернул за его спиной. Наверное, я была тогда не в себе, потому что едва не предала собственного отца — я рассказала Равини о его побеге. Но Равини отнесся к этому известию не так, как я ожидала… Он слишком переоценивал собственные силы и был очень уверен в себе. Конечно, он не мог знать, что отец выходит из пещеры каждую ночь и находится, можно сказать, в одном доме с ним.

— А главный вход в пещеру был в сейфе, — сказал мистер Ридер. — Весьма изобретательно! Должен признаться, сейф — это последнее место, где я бы стал искать.

— Отец поставил его двадцать лет назад, — сказала Ольга. — Но в «Замке Лармс» с самого начала имелись ходы в подземные пещеры, многие из которых использовались как темницы или склепы еще старыми владельцами.

— Зачем Равини заходил в вашу комнату? — спросил мистер Ридер. — Прошу меня извинить за столь… м-м… бестактный вопрос, но я хочу…

Ольга кивнула.

— Это была моя идея, моя последняя отчаянная попытка убедить Равини как можно скорее покинуть дом… Это произошло в тот вечер, когда мы вместе возвращались домой. Не забывайте, за мной ведь все время следили. Дейвер или мать постоянно были где-то рядом, и я не могла допустить, чтобы кто-нибудь из них, а через них и отец, узнал о том, что я предупредила Равини. Но Равини, естественно, увидел совсем другую причину в моем приглашении. Он ведь не собирался никуда уезжать, пока я не попросила его о разговоре и не взяла с него слово, что он уедет первым же поездом, после того как узнает, что мне нужно было ему сказать.

— И что же вам нужно было ему сказать? — спросил мистер Ридер. Ольга ответила не сразу, и он повторил вопрос.

— Что отец решил убить его…

Мистер Ридер на секунду закрыл глаза.

— Вы говорите правду, Ольга? — негромко осведомился он, и девушка сначала вспыхнула, а потом побледнела.

— Что, плохой из меня обманщик? — произнесла она почти вызывающим тоном. — Хорошо, я расскажу. С Равини я познакомилась, когда была еще почти ребенком. Для меня он… значил очень много, но я не думаю, что я для него хоть что-то значила. Когда-то он приезжал ко мне в деревню, где я училась в школе…

— Он умер?

Она лишь молча кивнула. Губы ее дрожали.

— Я расскажу вам всю правду, — наконец произнесла она. — На самом деле он не узнал меня, когда приехал в «Замок Лармс», и это самое страшное. Я совершенно улетучилась у него из головы. Он вспомнил меня лишь тогда, когда я открылась ему в тот вечер в саду.

— Он точно умер? — повторил вопрос мистер Ридер.

— Да, — сказала она. — Они оглушили его рядом с моей комнатой… Не знаю, что они с ним потом сделали. Затащили в пещеру через сейф, наверное. — Девушка содрогнулась.

Дж. Г. Ридер мягко похлопал ее по руке.

— С вами останутся ваши воспоминания, дитя мое, — сказал он плачущей девушке, — и письма.

После того как Ольга ушла, ему в голову пришла мысль, что Равини, вероятно, писал очень интересные письма.

 

21

Мисс Маргарет Белмэн решила провести выходные в единственном, по ее мнению, стоящем месте. О своем намерении она сообщила мистеру Ридеру в письме.

«Во всем мире есть только два места, где мне хорошо и я чувствую себя в безопасности, — писала она. — Одно из них — Лондон, второе — Нью-Йорк, где на каждом углу стоит полицейский, все развлечения собраны рядом, и у того, кто хочет ничего не пропустить, не остается ни минуты свободного времени. Поэтому не могли бы вы найти время сходить со мной в те театры, которые я перечислила на обратной стороне этой странички, и еще в Национальную галерею, в Британский музей, в лондонский Тауэр (хотя нет, наверное, в Тауэр я не пойду — он слишком средневековый и неприветливый), в Кенсингтон-Гарденз и другие подобные места, где всегда людно и весело? Если серьезно, дорогой Дж. Г. (столь фамильярное обращение удивит вас, но я решила отбросить церемонии), я хочу быть одной из большой толпы нормальных, здравых людей… Я устала быть оторванной от мира истеричной женщиной».

В том письме было и еще много слов в том же духе. Мистер Ридер взял свой ежедневник, вычеркнул все намеченные ранее встречи и дела, после чего написал ответное письмо (надо сказать, далось ему это очень нелегко), которое своей осторожностью в выражениях и высокопарным стилем до того развеселило Маргарет Белмэн, что она, читая его, едва сдерживалась, чтобы не захохотать.

В своем послании она не упомянула Ричмонд-парк. И правильно сделала, ведь поздней осенью, когда ветер становится холодным и пронизывающим, а олени уходят на зимовку в другие места (если олени вообще куда-то уходят зимой), в Ричмонд-парке очень красиво, но в высшей степени неуютно, и прогулка по нему может доставить удовольствие лишь тем ценителям прекрасного, кто благоразумно не забыл надеть шерстяное белье.

И все же одним промозглым серым утром мистер Ридер остановил такси и всю дорогу молча, с серьезным видом сидел рядом с мисс Маргарет Белмэн, пока машина тряслась и подпрыгивала на Кларенс-лейн — возможно, худшей дороге во всей Англии, — прежде чем наконец свернула через открытые железные ворота в парк.

Там, когда они подъехали к газону, поросшему травой и высокими невзрачными кустами, которые ранним летом превращаются в цветущие рододендроны, мистер Ридер остановил такси, они вышли и отправились бесцельно бродить по этому маленькому лесу. Спустившись по склону в небольшую низину, мистер Ридер, проворчав что-то насчет ревматизма и с подозрением посмотрев по сторонам, сел на скамейку. Мисс Белмэн опустилась рядом с ним.

— И все-таки почему вы пригласили меня в Ричмонд-парк? — спросила Маргарет. Мистер Ридер неуверенно покашлял.

— У меня с этим парком связаны… гм… романтические воспоминания, — сказал он. — Помню, первый арест, который я провел…

— Не надо о плохом, — прервала она его. — Что может быть романтического в арестах? Давайте лучше поговорим о чем-нибудь хорошем.

— Тогда давайте говорить о вас, — смело сказал мистер Ридер. — И именно потому, что я хочу поговорить о вас, дорогая моя мисс… м-м… Маргарет… Маргарет, я и пригласил вас сюда.

Он взял ее ладонь бережно, словно бесценное произведение искусства, неловко поиграл ее пальцами.

— Дело в том, моя милая…

— Бога ради, не говорите больше «мисс», — взмолилась она.

— Милая Маргарет, — с трудом произнес он, — я решил, что жизнь слишком… м-м… коротка, чтобы и дальше откладывать шаг, который я уже… обдумал… э-э-э… и дело в том, что… — Тут он безнадежно сбился на сплошные «м-м» и «э-э-э», лишь изредка перемежавшиеся неуверенными «гм».

Помолчав, он попробовал снова:

— Мужчина моего возраста и склада характера, наверное, должен серьезнее относиться к жизни… Дело в том, что… Может, вы и сочтете довольно нелепым с моей стороны… Но дело в том, что…

В чем бы ни состояло дело, его, очевидно, было не так-то просто выразить словами.

— Дело в том, — пришла ему на выручку девушка, — что вам кажется, будто вы влюблены?

Сначала мистер Ридер кивнул, а потом с не меньшей уверенностью покачал головой.

— Мне не кажется… Это уже вышло за рамки предположения… Я уже немолод и… Я уже, так сказать, закоренелый… нет, не совсем закоренелый, но… э-э-э…

— Вы — закоренелый холостяк, — опять помогла ему Маргарет.

— Не закоренелый, — горячо возразил он.

Она повернулась, положила руки ему на плечи и заглянула прямо в глаза.

— Милый, — тихо сказала она, — вы думаете о женитьбе, но боитесь, что слишком стары и можете погубить молодую жизнь вашей избранницы?

Он молча кивнул.

— И речь идет о моей молодой жизни? Потому что, если…

— Да, — хрипловато произнес Дж. Г. Ридер.

— Тогда прошу вас, погубите ее, — прошептала она.

И в первый раз в своей жизни мистер Дж. Г. Ридер, которому на своем веку довелось пережить великое множество самых разных испытаний, в основном неприятных, почувствовал прикосновение женских губ.

— Боже мой! — через несколько секунд почти неслышно произнес мистер Ридер. — А это приятно…