Мартин Элтон поднял глаза от газеты, которую читал, и в который раз его мрачный взгляд остановился на жене. Дора придвинула свое кресло к огню камина и сидела, задумчиво глядя на красное пламя. Наконец она вздрогнула и обернулась, почувствовав его пристальный взгляд.

— Я думала, что ты куда-то уходишь, — сказала она.

— Ухожу.

Он отложил газету и отодвинул ее от себя. Стрелка часов над камином показывала двадцать минут восьмого.

— Что с тобой, Дора? Ты ничего не ела за обедом.

— Я чувствую себя плохо, — сказала она, покачав головой, и снова обернулась к огню. — В котором часу ты вернешься?

— Не знаю. Около полуночи, вероятно.

— Ты идешь к Стэнфорду?

— Я уже видел сегодня Стэнфорда, он мне больше не нужен.

Последовало долгое молчание.

— Он принес сюда деньги? — спросила она, не глядя на него.

— Нет, — сказал Мартин Элтон.

Она слишком хорошо знала его, чтобы поверить.

— Он принес что-то в чемоданчике. Это были деньги?

Теперь Мартин сказал правду:

— Да, он принес около трех миллионов франков. Дело хорошее и безопасное. Клейн легко избавится от них и получится отличная прибыль.

Она едва заметно пожала плечами:

— Это будет твой конец, Мартин! Если тебе пришла охота рисковать, то я тут ни при чем. Мне все надоело.

— Тут нет никакого риска, — сказал Мартин, снова взяв газету. — Итальянец — гений, а для меня это лишь случайное дело, — он говорил извиняющимся тоном. — Я не собираюсь сделать распространение фальшивых денег своим постоянным занятием.

— Где они? Я хочу знать!

Ее голос против обыкновения звучал властно. Целый день она нервничала, и Мартин постарался успокоить ее.

— В матраце моей кровати, — сказал он. — Но пусть это не беспокоит тебя, Дора! Завтра я велю взять их.

Он вышел из комнаты и тотчас вернулся уже в пальто и перчатках.

— Ты не выйдешь из дому? — спросил он.

— Не знаю, может быть, — ответила она, не оглядываясь.

Она услышала звук запираемой входной двери и снова погрузилась в свои безрадостные мысли. Она боялась Мартина, боялась не из-за себя, а из-за человека, которого любила. Мартин стал для нее невыносимой обузой. Он все время следил за ней и подозревал ее. В последние дни она начала ненавидеть его с такой силой, что сама боялась своего чувства. Это он толкал ее на преступления, это он заставлял ее знакомиться с преступным миром. Он сделал ее подобной себе. Так думала она, забывая все, что он в действительности сделал для нее, забывая жизнь, от которой он ее спас, забывая все его внимание к ней, всю любовь и великодушие.

Только бы избавиться от Мартина!.. Она вздохнула при этой мысли, и все ее помыслы, еще неясно осознанные ею, были направлены к одному, вели к одной цели. Через некоторое время она начала спокойно и хладнокровно обдумывать план, в котором до сих пор боялась сознаться себе самой. Он убьет Лэси Маршалта! Она кивнула головой, думая об этом как о чем-то неизбежном. Он угрожал и ей, и она ненавидела его еще больше за его угрозы. Как избавиться от Мартина, как стряхнуть с себя цепи, в которые он заковал ее? Был лишь один выход. Весь день накануне и всю ночь она старалась примириться, привыкнуть к предстоявшему ей позорному поступку.

Через четверть часа после ухода Мартина она направилась в свою комнату, надела пальто и шляпу и быстро сбежала по лестнице.

Сержант, дежуривший в полицейском участке на Уайн-стрит, разговаривал со старшим сыщиком Гавоном, когда бледная молодая женщина быстро вошла в скудно меблированную комнату. Гавон знал ее и любезно поздоровался с ней:

— Добрый вечер, миссис Элтон! Вы ко мне?

Она ответила кивком головы. Ее губы пересохли, язык, казалось, не повиновался ей.

— Да, — проговорила она наконец. — Есть один человек в Италии, — ее голос звучал резко и нервно, — который подделывает французские деньги. Их уже очень много в обращении.

Сыщик кивнул головой:

— Да, это верно. Вы разве знаете кого-нибудь, имеющего такие деньги?

Она с трудом проглотила слюну.

— Этих денег много у меня в доме, — сказала она. — Их принес мой муж. Они под матрацем его кровати. В изголовье кровати есть небольшой ящик, который закрыт матрацем. Там вы их и найдете.

Гавон был поражен.

— Ваш муж? — недоверчиво воскликнул он. — Это его деньги?

Она кивнула головой.

— К чему его присудят? — Она схватила сыщика за руку. — Ему дадут за это семь лет, Гавон, да?

Гавону были знакомы случаи предательства ревнивых женщин. И все же он был возмущен. Ему и присниться не могло, что имя Доры Элтон будет занесено на Уайн-стрит в секретную книгу доносов.

— Вы уверены? Подождите здесь.

— Нет, нет, я должна идти, — задыхаясь, сказала она, — я должна идти куда-нибудь… куда-нибудь!.. Прислуга впустит вас в дом. Я разрешила…

Через минуту Дора уже бежала по улице. И несмотря на то что она торопилась, кто-то шел за ней еще быстрее и, завернув вслед за ней за угол, нагнал ее. Она услышала шаги и, обернувшись, вскрикнула:

— Мартин!

Он взглянул на нее горящими глазами, и она отпрянула, подняв руки, словно защищаясь от удара.

— Ты была на Уайн-стрит? Зачем? — шепотом спросил он.

— Я… я… мне нужно было пойти, — пробормотала она, бледная как смерть.

— Ты ходила доносить на меня?.. Ты сказала о деньгах?

Она смотрела на него, словно завороженная.

— Ты следил за мной?

Он кивнул головой.

— Я был на другой стороне улицы. Я видел, как ты вошла, и догадался. Я боялся, что ты это сделаешь, но все же не мог этому поверить. Ты можешь избавить полицию от лишних хлопот. Вернись туда и скажи, что они ничего не найдут: денег там нет. Ты напрасно старалась: меня не продержат и неделю.

— Мартин! — простонала она.

— Ты хотела избавиться от меня, — безжалостно продолжал он, — устранить все препятствия к твоему роману с Маршалтом. Ты думала, что это так легко, но ты ошибаешься, моя милая! Я сегодня же рассчитаюсь с Лэси. Сообщи и об этом твоим друзьям полицейским.

— Куда ты? — Она старалась удержать его, но он оттолкнул ее и быстро пошел по улице, оставив обезумевшую женщину, которая бросилась к ближайшей телефонной будке и стала безуспешно набирать номер Лэси Маршалта.