— Я никогда не мог разобрать, считаете ли вы меня тем, за кого я себя выдавал, или вы один из тех сдержанных англичан, которые никогда ничему не верят, разве только, чтобы сделать одолжение даме, — говорил Слик Стормер — радушный хозяин, восседавший в этот вечер во главе обеденного стола.

Впервые я узнал об этом деле полтора года назад, когда получил письмо от мистера Торрингтона, сообщавшего мне все известные ему факты и поручившего мне разыскать его жену и дочь и проверить слухи о смерти последней. Случайно он много рассказал мне при этом о Лэси Маршалте, которым я заинтересовался как сыщик и просто как человек. Я знал по опыту, как непопулярны частные сыщики вообще, а в особенности в Англии, где их работа считается лишь скверной шуткой.

Я знал, что если я хочу с успехом провести это дело, то должен, не возбуждая подозрений, проникнуть в преступный мир Англии. Поэтому я от лица Стормера предупредил капитана Шеннона, что известный американский вор в ближайшее время должен приехать в Англию, и описал ему во всех подробностях внешность этого закоренелого преступника. От полицейского управления я получил в ответ обычное приветливое извещение: «Ваше сообщение будет принято к сведению». Как только Слик высадился на берег, его узнали, проследили за ним до Лондона и не выпускали из виду, то есть сделали все, что предпринимается в таких случаях против приезжих воров.

К счастью, очень немногие знают меня в Лондоне. С тех пор как я открыл агентство в столице, я взял себе за правило не вести лично никаких дел. Только три или четыре самых лучших моих сыщика могли бы опознать меня под присягой. Но эти три или четыре сыщика не только могут узнать меня, но также могут и совершенно не узнать, когда это нужно. И это очень ценно!

Другим преимуществом было то, что я, как Слик Смит, мог всегда водить с собой одного из моих сыщиков, не вызывая подозрения у преступных элементов. Вы помните, что за мной неизменно следил кто-нибудь из людей Стормера. Они потеряли бы службу, если бы плохо делали это.

Моей второй задачей был розыск огромного количества алмазов, украденных за последние годы на россыпях мистера Торрингтона. Сыщики, работавшие там по его поручению, и южноафриканская полиция были убеждены, что алмазы вывезены в Англию. Мне удалось обнаружить тайную перевозку крупной партии. Как вам известно, капитан Шеннон, в Южной Африке считается преступлением держать при себе хотя бы один алмаз, если вы не можете дать представителям власти точных сведений о том, как вы его приобрели. Я, конечно, говорю о неотшлифованных камнях. В течение многих лет Лэси Маршалт промышлял тайной перевозкой камней. Он занимался этим еще тогда, когда служил сыщиком при россыпях на «Потоках» и подстроил провокацию, благодаря которой мистер Торрингтон был сослан в Брекуотер. Маршалт продолжал эту деятельность и впоследствии. Но торговля алмазами в Южной Африке — опасная игра, как для продавца, так и для покупателя. Поэтому он решил уехать в Лондон, поселиться в большом доме и наладить регулярное получение алмазов через курьеров. Он не мог вести такое дело под собственным именем, так как рано или поздно кто-нибудь донес бы на него, и тогда ему неизбежно грозила бы гибель. За это время Лэси Маршалт был избран в южноафриканский парламент. Впрочем, когда его избиратели поняли свою ошибку, они живо исключили его оттуда.

В период падения цен на недвижимость Маршалт купил два дома на Портмен-сквер, и притом на разные имена. Дом № 551 был куплен для него банком. Поручив крупной итальянской фирме устройство всех электрических приспособлений, он самый сложный и, по-моему, самый замечательный механизм изобрел сам. Лэси Маршалт — инженер. Он один из тех людей, о которых говорят, что если бы они избрали честный путь, то достигли бы богатства и славы.

Устройство электрических приспособлений было слишком кропотливой работой для Лэси. Но камин и статую он установил сам и сделал это с любовью. Статую он купил в Дурбане около года тому назад, — я выяснил это давно и подробно узнал устройство внутреннего механизма. Но вращающаяся стена — это его изобретение. Он четыре месяца прожил в доме один, — Тонгер, его агент, был тогда еще в Южной Африке, — а когда работа была закончена, он вызвал его в Англию. Перед самым приездом Тонгера в справочной книге Лондона появилось имя Малпаса, — скупщика алмазов, — которого никак нельзя было поймать!

Трагическим лицом в этой истории является Тонгер. В сравнительно зрелые годы он женился на молодой девушке, которая умерла, оставив ему дочь, которую он обожал больше всего на свете. Для Тонгера было большим несчастьем, что она познакомилась с Лэси Маршалтом. Вы думаете, что Лэси остановило то обстоятельство, что Тонгер был его другом и помощником? Ничего подобного! Ничто не могло остановить Лэси! Когда случилось неизбежное, и Тонгер начал задавать дочери неудобные вопросы, Лэси воспользовался арестом Торрингтона как прекрасной возможностью свалить на него вину. Лэси убедил девушку, чтобы она указала на Торрингтона как на своего любовника, и отправил ее в Америку. Он ежемесячно посылал ей туда небольшую сумму денег, но требовал, чтобы она писала отцу, что ей там прекрасно живется. Он угрожал, что в противном случае перестанет высылать деньги и разорит ее отца, а она была убеждена, что тот занимал ответственное положение в конторе Маршалта.

Для молодой женщины Нью-Йорк такое же опасное место, как и всякий другой большой город, много соблазнов. Девушка ступила на скользкий путь: начала пить, запуталась в долгах, но боялась сообщить Лэси. А однажды в порыве внезапного страха она села на пароход и приехала в Лондон. Вы, кажется, видели ее в тот день, когда произошло ваше первое свидание с нашим другом Малпасом?

Одри кивнула головой.

— Это была та женщина, что стучалась в двери дома Маршалта.

— Да, бедный Тонгер чуть не умер, когда увидел ее. Как мне удалось установить, он впустил ее, поспешно провел в свои комнаты и держал там несколько дней, по-видимому, стараясь заставить ее сказать правду. Может быть, он сам уже начал догадываться, в чем дело. Затем Лэси узнал о ее пребывании в доме и понял, что ему грозит гибель, раз Тонгер уже заподозрил его.

Лэси решил немедленно действовать. Тонгера он услал в Париж с совершенно ненужным письмом, — я видел его. Оно было адресовано человеку, имевшему дело с Маршалтом. Когда Тонгер уехал, Маршалт отослал девушку из дома, велев ей отправиться в парк и там ждать его. Вспомните, — Слик поднял палец, — что дочь Тонгера была пьяницей. Она была пьяна, когда впервые появилась в Лондоне, и мы знаем от прислуги, что за неделю до ее смерти у Тонгера в комнате был большой запас виски. До этого он никогда не пил, и напитки поглощала она, а не Тонгер.

Когда Маршалт узнал о ее пороке, он просто подсунул ей флакон с таким количеством цианистого калия, что им можно было бы убить целый полк солдат. Велев ей ждать в парке, он знал, что рано или поздно она приложится к флакону, но уже в последний раз в своей жизни. Но он замыслил сразу слишком много. В тот же вечер он хотел увидеться с мисс Бедфорд-Торрингтон. Он так хотел видеть ее, что не отложил назначенного свидания. А в это время, вернулся Тонгер.

Лэси не пришлось объяснять исчезновение женщины, так как он якобы ничего не знал о ней, и она могла отправиться куда-нибудь по собственному желанию. Вы можете быть уверены, что она вышла через черный ход, — тот ход, по которому известная всем дама приходила на тайные свидания с Лэси. Было маловероятно, чтобы Тонгер в тот же вечер узнал о смерти дочери, но именно так и случилось! Тонгер сделал это открытие в то время, когда Маршалт ожидал в комнате Малпаса прихода Одри Бедфорд.

Какие намерения были у Маршалта, я не знаю. Может быть, он хотел получить то письмо, в котором назначал ей свидание, — это наше предположение, и мы никогда не узнаем правды. Во всяком случае, ему не пришлось дождаться мисс Бедфорд. Рассвирепевший Тонгер, знавший тайну камина и подделавший ключ к нему, ворвался в комнату Малпаса и предстал перед своим хозяином. Он был вооружен револьвером устаревшей системы, и хоть в этом Маршалт не солгал. Тонгер выстрелил два раза, и Лэси упал. Но пуленепробиваемый жилет, который он носил, потому что смертельно боялся предстоящего появления Торрингтона, спас ему жизнь.

Пока обезумевший Тонгер рылся в его письменном столе, Маршалт пришел в себя, поплелся обратно в свою комнату и сзади застрелил Тонгера.

Электрические выключатели установлены в разных местах дома. Есть выключатели на лестнице, целая сеть их в нижнем этаже, другая находится на письменном столе Малпаса и еще одна в кабинете Маршалта.

Объяснение событий, произошедших вслед за убийством, кроется пока в области догадок, которые могут быть опровергнуты или подтверждены самим Маршалтом. Он собирался удрать, когда услышал крик служанки и, вероятно, увидел капитана Шеннона, поднимавшегося из подвального помещения кухни. Он воспользовался переполохом и выскользнул на улицу, — если вы помните, входная дверь была открыта.

Дик кивнул головой.

— Маршалт приготовил себе заранее место, где он мог бы спрятаться. Под видом адвоката или чего-то в этом роде он снял роскошную квартиру в доме на Мейдвил, где его знали под именем мистера Крю. Мне это стало известно, и я снял соседнюю квартиру. В ту же ночь Маршалт отправился туда перевязать полученные им царапины, — он также был слегка ранен, — а затем вернулся за алмазами. Я знаю это, потому что видел его.

— А кто был тот человек, чье лицо я видел через слуховое окно в ночь после убийства? — спросил Шеннон.

— Я, — спокойно ответил Слик Стормер.

— Но ваш агент, дежуривший на крыше, сказал… Слик рассмеялся.

— Как вы думаете, зачем он находился на крыше? — чтобы доказать мое алиби и помогать мне. В последний раз, в то время, как вы расспрашивали одного из них, я прятался за дымовой трубой на расстоянии одного ярда от вас. Конечно, они не видели меня! Иначе они потеряли бы хорошую службу! Я все время находился на крыше. Взбираться по стенам — моя специальность, хотя я не так ловок в этом, как Мартин Элтон, которому даже не была спущена веревка, как мне.

Маршалт задался целью напугать всех находившихся в доме, чтобы избавиться от них. Его бесило, что полицейская охрана мешала ему добраться до алмазов внутри идола. Надев фрак и приняв соответствующий вид, он явился в своем собственном облике! Маршалт надеялся, что ему таким образом удастся овладеть прекрасными блестящими камнями. Он был вне себя, когда тайник был обнаружен. При помощи Стэнфорда, которого ему пришлось посвятить во все, он на ваших глазах украл камни из идола. Но Стэнфорд был ротозеем и не привык обращаться с механизмом. После того, как алмазы были уложены в чемодан, он хотел посмотреть, как действует механизм, выключил свет и случайно заставил статую повернуться. Вероятно, в этот момент он держал чемодан в руке и в испуге опустил его на пьедестал. Конечно, когда статуя заняла свое прежнее положение, чемодан передвинулся вместе с ней.

— Но что обожгло мне руку? — спросил Стил.

— Камин. Когда вы протянули руку, камин находился с этой стороны, и вы дотронулись рукой до раскаленных прутьев решетки, откуда только что был вынут горящий уголь. Вы помните, капитан Шеннон, что в комнате всегда был запах раскаленного железа, когда происходили таинственные явления?

Когда вы ушли с чемоданом, Стэнфорд последовал за вами. Он отправился в вашу квартиру на Хэймаркете, и маленькое ограбление там было произведено им. Я сам видел, как он выходил оттуда, но считал излишним сообщать об этом. В то же время Маршалт последовал за вами в автомобиле и устроил столкновение. Однако не ему, а Стэнфорду удалось захватить чемодан. Он еще находился в вашей квартире в тот момент, когда вы нашли слугу лежащим без чувств.

Получив драгоценности, Маршалт решил поспешно спрятать их и отвез чемодан в свою квартиру на Гринвилменшн на Мейдвил. Там я и нашел чемодан, когда забрался туда, разыскивая мисс Торрингтон. Ее я не нашел, но чемодан захватил. Я отдал его лишь тогда, когда мог оставить его в надежных руках, избегнув при этом ареста.

Когда Маршалт увидел, что чемодан исчез, его подозрения, конечно, пали на соучастника. Он застрелил Стэнфорда сегодня утром за несколько минут до вашего прихода и положил его в драматической позе на пьедестале.

Вот, собственно говоря, и все. Мы можем только строить догадки о том, что произошло между Маршалтом и Стэнфордом. Вероятнее всего, Маршалт только тогда узнал, что молодая девушка находится в доме. Зная, что игра проиграна и что состояние пропало, он решил отомстить дочери человека, которого он ненавидел больше всего на свете. К несчастью для него, я очень много времени проводил в его доме еще в то время, когда приезжавшие из Южной Африки люди привозили ему алмазы. Однажды я побывал там среди бела дня и стучал в стену. Маршалт слышал меня, затем меня слышала и мисс Торрингтон: я хотел открыть тайну вращающейся стены. Дважды я изображал таинственного мистера Малпаса, и успешно. Моей слабостью стало принимать облик Малпаса, забираясь в дом, потому что я знал, что настанет день, когда я столкнусь с ним лицом к лицу. Я предполагал, что в душе он трус. Но я при этом ужасно напугал одну молодую особу.

Одри могла теперь улыбнуться при этом воспоминании.

— Я закричала, не правда ли? — с сожалением произнесла она. — Я не сразу услышала, что вы звали меня по имени.

— Я сам иногда готов был кричать, — ответил Слик. — Теперь мне осталось рассказать вам еще только один эпизод, свидетелем которого вы сами были, Шеннон. Вы предвидели его еще до того, как получили приглашение на верфь Фульда. Вернув себе алмазы, Маршалт должен был снова появиться на сцене и обставить это самым драматическим образом. Он даже слегка перестарался. Маршалт спустился в воду под помостом, сам надел себе наручники и с ключом от них в одной руке и револьвером в другой ждал вашего прибытия, рассчитав необходимое для этого время. Но вы задержались на пять минут в дороге, и за эти пять минут случилась трагическая вещь: случайно он уронил ключ от наручников в воду и не мог освободиться от оков. Не подоспей вы вовремя, он бы неминуемо утонул. Когда вы явились, все пошло гладко. Он держал револьвер в руке, — если бы вы направили свой фонарь на него, вы бы увидели это, — но он закричал вам, чтобы вы потушили свет и вслед за тем, как вы погасили фонарь, он два раза выстрелил в вас и бросил револьвер в воду. Я потом выловил его со дна, а остальное вы знаете сами. Если бы он убил вас, у него было бы простое доказательство своей невиновности: он ведь не мог этого сделать!

А теперь, мисс Торрингтон, я попрошу вас вернуть мне значок!

Одри издала легкий возглас, поискала в сумочке и достала серебряную звезду.

— Благодарю вас, — любезно сказал Слик Стормер. — Надеюсь, вы не обидитесь. Я никому не разрешаю оставлять у себя значок после ухода со службы в моем агентстве и перехода в учреждение конкурента.

Его взгляд встретился со смеющимся взглядом Дика.

— Это шутка, — сказал Стормер. — Но вы не поймете ее, потому что вы англичане! Разрешите мне самому посмеяться над ней. Ха-ха-ха!..