«Не желает ли непрошенный гость с Хаттон-Гарден связаться с человеком, лежавшим тогда на полу, и назначить ему место встречи? У этого человека имеется деловое предложение. Безопасность гарантируется».

Гилберт Стендертон прочел это объявление за завтраком и улыбнулся.

Эдит заметила его улыбку и спросила:

– Что там такое смешное, Гилберт?

– Иногда попадаются забавные объявления, – ответил он.

Она проследила за его взглядом, запомнила страницу газеты и примерное местоположение объявления, решив, что при первой же возможности выяснит причину, заставившую его улыбнуться.

– Кстати, – добавил Гилберт, – сегодня я положу в банк на твое имя немного денег.

– На мое имя? – переспросила Эдит.

Он утвердительно кивнул.

– Да. Недавно мне повезло на бирже, и я заработал на американских железнодорожных акциях двенадцать тысяч фунтов.

Она испытующе посмотрела на него.

– Ты это говоришь всерьез? – спросила она.

– Зачем же мне шутить? – возразил он. – В последнее время курс железнодорожных акций сильно поднялся, и я заработал на разнице. В свое время я скупил их по дешевке, а когда они поднялись, поспешил продать… Смотри, вот справка маклера.

Он вынул из кармана лист бумаги и протянул ей.

– Уверяю тебя, – продолжал он, улыбаясь, – что мои доходы поступают ко мне не из темного источника.

Эдит ничего не ответила ему. Она знала, что он был четвертым человеком ночью в «Северном банке». Но какова была цель его пребывания там?

Будь он сыщиком, или если бы он состоял на секретной государственной службе, она бы примирилась с его действиями. Но как узнать, какова его настоящая роль? Неужели он тоже взломщик?

– Ты не думай, я не все деньги внесу на твое имя. Кое-что оставлю и себе, – шутливым тоном продолжал он.

– Гилберт! – решилась спросить Эдит. – Почему у тебя тайны от меня?

– Какие тайны? – осведомился он.

– Почему ты не рассказал мне, что был позавчера ночью в банке?

Он ответил не сразу.

– Я не рассказал тебе об этом, но я и не отрицал этого, – сказал он.

– И что ты там делал?

– Следовал указанию моей счастливой звезды, – попытался он отшутиться, но Эдит не удовлетворилась его ответом.

– Я наблюдал за работой трех знаменитых взломщиков, – ответил он уже серьезным тоном. – Я это делал неоднократно. Должен тебе сказать, что у меня у самого особые способности по этой части. Я, знаешь ли, прирожденный взломщик, однако мое воспитание, происхождение и почтительное отношение к закону лишили меня возможности избрать эту профессию. Я так и остался дилетантом. Я не совершаю преступлений, но и не могу подавить в себе интереса к ним. Я, – продолжал он, тщательно подбирая слова, – пытаюсь установить, какое психологическое воздействие оказывают эти преступления на тех, кто их совершает. Кроме того, у меня есть особая причина для того, чтобы держать под контролем эту шайку вместе с награбленными ею ценностями.

Озабоченный вид Эдит смутил его. Да, она знала теперь слишком много для того, чтобы можно было далее умалчивать об остальном. Ему стало жаль ее.

Поначалу он предполагал, что ему удастся скрыть от нее подоплеку происходящего, но разве могут жить под одной крышей два человека, заинтересованные друг в друге, без того, чтобы не стремиться узнать о том, чем каждый из них занимается.

– Я никак не могу понять, – озабоченно сказала Эдит, – отчего ты вдруг отказался от всех твоих любимых развлечений и изменил свой уклад жизни? Ты отверг службу в министерстве иностранных дел, ты забросил музыку… И какая связь между всем этим и тем вечером, когда перед твоим окном прозвучала «Мелодия в фа-миноре»?

Гилберт вздрогнул от последнего вопроса. Он ответил не сразу, а когда заговорил, в его голосе чувствовалось замешательство.

– Ты не совсем права, – сказал он. – Я приступил к наблюдениям за преступниками еще до того, как услышал… мелодию. – Он снова замолчал. – Я опасался, что рано или поздно услышу эту мелодию под моим окном, и был заранее подготовлен к тому, что этот тяжелый день наступит. Вот и все, что я могу тебе сказать…

– Прошу тебя, скажи мне, – прошептала молодая женщина, – если бы ты знал, что я люблю тебя, ты все равно пошел бы по избранному тобой пути?

– На этот вопрос я не могу тебе дать ответа, – сказал он дрогнувшим голосом. – Быть может – да, быть может, и нет. – Затем, словно приняв какое-то решение, он добавил: – Несомненно, я поступил бы так же, но сознание того, что ты меня любишь, затруднило бы мне выполнение моей задачи…

После ухода она без особого труда обнаружила в газете то объявление, которое привлекло его внимание за завтраком. Так значит, непрошенным гостем на Хеттон-Гарден был не кто иной, как Гилберт! Он следил за взломщиками, и они знали об этом…

Напрасно пыталась она разгадать тайну Гилберта. Несмотря на уже имевшиеся у нее сведения, она продолжала блуждать во мраке…

Выйдя из дома, Гилберт направился в свою небольшую контору в Чипсайде, которую снял для того, чтобы иметь возможность заниматься в ней своими текущими делами.

Он отпер маленькую комнатку, расположенную на третьем этаже, и вошел внутрь.

Затем он сел за письменный стол и решил заняться деловыми бумагами и письмами, поступившими на этот адрес.

Не успел он сосредоточиться, как вдруг раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказал удивленный Гилберт.

Дело в том, что его редко посещали в этой конторе, поскольку мало кто знал о ней. Быть может, это пришел всего лишь сборщик объявлений, поднявшийся к нему наугад в надежде получить заказ? Но на этот раз посетитель был особый. То был не кто иной, как известный Гилберту мистер Валлис.

– Прошу вас, присядьте, – предложил ему, не моргнув глазом, Гилберт.

– Я хотел бы переговорить с вами, мистер Стендертон, – сказал Валлис, продолжая стоять. – Не могли бы мы пройти со мной в мою контору?

– Я полагаю, что мы с тем же успехом могли бы потолковать обо всем и здесь, – спокойно возразил Гилберт.

– Я предпочел бы беседовать у меня в конторе, – сказал Валлис. – Там нам никто не помешает. Я полагаю, вы не боитесь последовать за мной? – добавил он, улыбаясь.

– Я не испытываю особого желания следовать за вами. Но раз вы на этом настаиваете… – пожал плечами Гилберт.

Он пошел за Валлисом, ломая себе голову над тем, какое предложение ему сможет сделать его неожиданный гость.

Через десять минут они очутились у склада несгораемых шкафов на Сент-Бридж-стрит. Со времени последнего посещения Гилбертом этого склада он заметно пополнился.

Гилберт огляделся кругом. Заведующий складом, воплощение честности, был на месте. Он вежливо поклонился Валлису.

– Пройдемте в мой кабинет, – сказал Валлис.

Заперев за собой дверь, он предложил Гилберту сигару.

– Скажите мне лучше, что вам угодно от меня, – осведомился у него Гилберт.

– Закуривайте, – вторично предложил Валлис. Гилберт в ответ покачал головой.

– Вам нечего опасаться, – заявил Валлис. – Я не собираюсь причинить вам какой-либо вред.

– Я не курю сигар, – возразил Гилберт.

– Ложь номер один, – весело заметил Валлис. – Очень милое начало для разговора по душам! Во всяком случае, я собираюсь быть с вами совершенно откровенным. И надеюсь, что вы мне ответите тем же. Вы знаете обо мне так много, а я о вас так мало, что нам следовало бы быть откровенными друг с другом.

– Ну, что ж, – ответил Гилберт. – С моей стороны нет возражений.

– Несколько месяцев тому назад, – медленно начал Валлис, покуривая сигару, – мы с приятелем были заняты своей профессиональной работой на Хаттон-Гарден…

Гилберт молча слушал.

– В самый разгар этой работы нас прервал некий джентльмен, из скромности укрывший свое лицо под маской. С той поры неоднократно этот джентльмен являлся свидетелем наших действий по овладению теми или иными ценностями. Порой нам удавалось заметить его присутствие лишь тогда, когда мы покидали место нашей работы. Возможно, у преследующего нас молодого человека и имеются достаточно веские мотивы для того, чтобы следить за нами, но его действия угрожают нашему спокойствию…

– Вы узнали, кто этот молодой человек? – спросил Гилберт.

– Этот молодой человек… – Валлис выдержал многозначительную паузу. – Этот человек – вы, мистер Стендертон.

– С чего вы это взяли?

– Я просто знаю, – ответил Валлис, – и этого достаточно. Но, если хотите, я могу вам доказать это, хотя и не видел вашего лица. – Разрешите вас попросить сделать отпечаток пальца.

Гилберт, усмехнувшись, покачал головой.

– Не вижу причин, по которым я должен сделать это. Кроме того, вы не сотрудник полиции, и не имеете права заставлять делать это.

– Мне понятно ваше нежелание: ведь тогда я смогу сличить этот отпечаток с другими. Вы спросите, где я их возьму? Так вот, здесь на складе, – продолжал он, – стоит большой несгораемый шкаф, который находится здесь вот уже несколько месяцев.

Гилберт кивнул в знак согласия.

– Если я не ошибаюсь, собственность одного из клиентов, забравшего с собой ключи, – заметил он с улыбкой.

– Ну, это была отговорка, – Валлис уловил иронию в голосе Гилберта. – Я, разумеется, сказал тогда неправду. К этому шкафу имеются три вида ключей и, кроме того еще и замок с шифром. Я совершил большую оплошность три недели тому назад, когда оставил ключи от этого шкафа здесь на складе, в кармане моего рабочего сюртука. Лишь около одиннадцати часов вечера, уже дома, я вспомнил о своем промахе и поспешил сюда. Я нашел ключи там же, где оставил, но в мое отсутствие кто-то успел снять с них восковой оттиск. И с тех пор этот «кто-то» – продолжал он шепотом, нагнувшись к своему слушателю, – завел себе привычку являться сюда по ночам. Быть может, вам известны причины его визитов?

– Возможно, он является сюда для того, чтобы просто ознакомиться с содержимым этого шкафа? – иронически осведомился Гилберт.

– Он являлся сюда для того, чтобы похищать у нас плоды нашей работы, – сказал Валлис. – Кто-то, кому моральные принципы или что-либо иное мешают стать профессиональным взломщиком, является сюда и обворовывает нас. Короче говоря, за последнее время он похитил у нас двадцать с лишним тысяч фунтов.

– Вернее, не похитил, а одолжил, – поправил его Гилберт.

Он откинулся на спинку стула, в глазах его появился холодный блеск.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил изумленный Валлис.

– Эти деньги, по-видимому, у вас одолжил некто, очень нуждавшийся в наличных средствах. Некто, более смыслящий в биржевых операциях, чем большинство людей, занимающихся ими, и который, в силу своих знаний, может играть на бирже с минимальным риском…

Гилберт продолжал говорить. Валлис внимательно слушал, но в то же время краем уха ловил посторонние звуки в здании. Услышав, как хлопнула входная дверь, он понял, что управляющий ушел, и они остались одни в помещении фирмы. Это соответствовало намерениям Валлиса.

– Я должен был раздобыть деньги какой угодно ценой, – продолжал Гилберт. – Я мог бы без особых трудностей начать воровать. В течение целого месяца я следил за вами так же, как в течение ряда лет следил за другими преступниками. Я не хуже вашего разбираюсь теперь в тонкостях вашего ремесла. Вспомните о том, что я работал в отделе министерства иностранных дел, где занимаются преступными элементами среди иностранных подданных. В сущности я являлся полицейским, хотя и не располагал всеми правами, представляемыми полиции законом.

Валлис был весьма заинтересован повествованием Гилберта.

– …Да, я – вор, – холодно произнес Гилберт. – Но причину того, что я стал вором, я вам не раскрою.

– Скажите, а «Мелодия в фа-миноре» имеет какое-нибудь отношение к этому? – неожиданно спросил Валлис.

Гилберт вскочил со своего места.

– Что вы хотите сказать?

– То, что сказал, – произнес Валлис, глядя ему в глаза. – Я знаю, что вы питаете особую склонность к этой мелодии. Но вот почему? Признаюсь, я очень заинтересован этим обстоятельством.

– Ответа вы не получите, – резко оборвал Гилберт. – Однако, каким образом, черт возьми, удалось вам это узнать?

– И мы обладаем кое-какими источниками информации, – загадочно произнес Валлис.

– Ах да, конечно! – догадался Гилберт. – Ведь ваш приятель Смит снимает комнату в квартире… Я совсем упустил из виду это обстоятельство.

– Мой приятель Смит? Вы, очевидно, имеете в виду моего шофера?

– Я имею в виду вашего сообщника, активного члена вашей шайки, который в течение ряда лет сопутствует вам в ваших предприятиях. Я достаточно хорошо осведомлен обо всем, что творится у вас. А особенно удачна идея со складом несгораемых шкафов. Если я не ошибаюсь, ее использовали несколько лет тому назад в Италии. Сначала вы продаете сейф тому, кого наметили, причем по крайне низкой цене, а затем, когда он установлен у клиента, вам остается только явиться к нему с запасными ключами и обчистить его.

Валлис утвердительно кивнул.

– Вы правы, приятель! – сказал он. – А теперь прошу вас объяснить мне, с какой целью вы следили за нами? Чего ради вы периодически похищали крупные суммы денег из нашего тайника, и куда вы их дели?

Гилберт поднялся со своего места и зашагал по комнате.

– Известно ли вам, что не было ни одного совершенного вами взлома, о котором бы я не знал? Известно ли вам, что не было ни одной драгоценности, которую бы вы похитили, и о которой я не был бы осведомлен? Я знаю наперечет все похищенное вами, знаю, кому принадлежат эти драгоценности, знаю то, что вы продолжаете их хранить в этом шкафу. И я надеюсь, если мои старания увенчаются успехом, не только вернуть вам то, что я похитил у вас, но и возместить ущерб всем тем, кого вы ограбили.

Теперь пришла очередь Валлиса вскочить с места.

– Что вы хотите этим сказать?

– Могу привести конкретный пример: здесь у вас хранится колье леди Денсайрд. Оно стоит четыре тысячи фунтов. Не желаете ли, чтобы я скупил у вас его по сходной цене, скажем, за тысячу фунтов? Попытайтесь-ка его продать, и вы увидите, что вам не выручить и такой цены. А я затем верну это колье его законной владелице… И скажу вам: «Вот ваши двадцать тысяч фунтов, которые я „одолжил“ у вас, а вот перечень тех драгоценностей и сумм, которые подлежат возврату их владельцам». У меня имеется самым тщательным образом составленный перечень, в котором указано, что вы похитили с тех пор, как я состою негласным вашим соучастником.

Валлис недоверчиво усмехнулся.

– Мой милый Дон Кихот, – сказал он, – вы поставили перед собой непосильную задачу!

Гилберт покачал головой.

– Вовсе нет, – возразил он. – Мне удалось выиграть на бирже гораздо больше денег, чем я предполагал.

– Быть может, вы ответите мне еще на один вопрос? – сказал Валлис. – Как прикажете объяснить внезапно вспыхнувшую в вас жажду богатства?

– На этот вопрос я вам не дам ответа.

Затем наступила небольшая пауза.

– Я полагаю, нам стоит прийти к взаимному соглашению, – нарушил молчание Джордж Валлис. – Вы похитили у нас двадцать тысяч фунтов, так? Что дальше?

Гилберт произнес:

– Я более не нуждаюсь в средствах и могу вам вернуть эту сумму уже сегодня.

– Я был бы вам очень признателен за это, – заметил Валлис.

Гилберт внимательно посмотрел на своего собеседника.

– Честное слово, вы мне нравитесь, – сказал он. – Хоть вы, Валлис, и большой плут, но в вас есть что-то, вызывающее во мне восхищение.

– Мы оба – большие плуты, – возразил Валлис. – На этот счет вам не следует обольщаться.

– Вы правы, – печально вздохнул Гилберт.

– Итак, когда вы намерены рассчитаться? – возобновил переговоры Валлис. – Надеюсь, я могу рассчитывать на то, что вы мне вернете мои деньги еще до того, как мое дело самоликвидируется?

Стендертон покачал головой.

– Нет, – сказал он, – ваше дело ликвидируется прямо сегодня же, после чего вы получите свои деньги.

– Сегодня?! – переспросил изумленный Валлис.

– Да, – ответил Гилберт. – Вы достаточно заработали, чтобы отправиться на покой. А я достаточно заработал для того, чтобы выкупить у вас весь ваш склад ворованных драгоценностей и возместить вам убытки. Если бы вы не разыскали меня, то я бы сам явился к вам с этим предложением.

– Значит, вы полагаете, что нам следует еще сегодня прекратить свою деятельность? – задумчиво осведомился Валлис. – Мой дорогой, и это вы предлагаете мне как раз сегодня, когда я собрался совершить самое чудесное из всех моих начинаний! Вы будете смеяться, когда узнаете, кого я собрался сегодня обобрать!

– С некоторых пор я утратил способность смеяться, – возразил Гилберт. – Кого вы собираетесь обокрасть?

– А вот об этом я вам расскажу как-нибудь в другой раз.

Затем он, засунув руки в карманы, направился к одному из громоздких несгораемых шкафов.

– Не правда ли, это была прекрасная идея? – спросил он.

– Великолепно задумано, – ответил Гилберт.

– Дела шли отлично, – продолжал Валлис, – и очень жаль, что приходится прекращать работу. Вы знаете, мы продаем за год не больше полдюжины шкафов тем, кому их следует продать, однако достаточно, чтобы хоть один шкаф попал к хорошему клиенту и мы окупаем все свои издержки…

– Кстати, вы еще не обнаружили у себя пропажу ценного колье? Тот, кто прятал ценности в сейф, видимо, спешил и уронил его на пол. Там я его и нашел. И надо же такому случиться, что это колье оказалось принадлежащим одному из членов моей семьи!

– Прошу прошения, что вмешался в ваши семейные дела! – ухмыльнулся Валлис.

Затем он достал ключи и отпер шкаф. Ничто не указывало на то, что этот шкаф служил тайником для самой дерзкой банды взломщиков в Лондоне. Каждый предмет был тщательно перевязан и упакован.

– Здесь хранится только часть наших сокровищ, – сказал он, запирая шкаф.

– Только часть? – вырвалось у изумленного Гилберта.

Валлис насмешливо улыбнулся.

– Я так и думал, что вы будете удивлены, – сказал он. – Да, здесь хранится только часть ценностей, – повторил он. – Но поскольку вы и так почти все о нас знаете, я не боюсь показать вам остальное.

Он вернулся в свой кабинет и, открыв вторую дверь, провел Гилберта в смежную комнату. Посреди комнаты стояло нечто вроде стальной клетки. Это была специальная решетка, которой принято во Франции огораживать несгораемые шкафы.

Он отпер дверцу и вошел внутрь вместе с Гилбертом.

– Как же вы занесли ее в комнату? – полюбопытствовал Гилберт.

– По частям. Она разборная, и пара опытных слесарей может собрать ее в течение одного дня.

– Так значит здесь расположено ваше второе хранилище? – осведомился Стендертон, взглянув на большой несгораемый шкаф, стоявший в углу огражденного решеткой пространства.

– Да, вы правы, – ответил Валлис. – И сейчас вы убедитесь в этом. Прошу вас, подойдите ближе к шкафу. Вы увидите нечто необычайное…

Гилберт направился было в угол, как внезапно в его мозгу молнией мелькнула догадка: «Ловушка!» Он резко обернулся, но было уже поздно: прямо на него глядело дуло револьвера…

– Руки вверх, мистер Стендертон, – скомандовал преступник. – Я пришел к выводу, что, пожалуй, приму ваши предложения лишь после того, как совершу намеченное сегодня ограбление… А уж затем можно будет уйти на покой. Ваш дядя…

– Мой дядя?! – воскликнул изумленный Гилберт.

– Да, именно, ваш дядя, – ухмыльнулся Валлис. – Этот почтенный старик изволит хранить в одном из купленных у нас сейфов драгоценности на сумму в четверть миллиона фунтов. В шкафу хранятся знаменитые «стендертоновские бриллианты», которые вы, очевидно, предполагали получить в наследство.

Он рассмеялся.

– Признайте, будет справедливо, – продолжал он, держа своего пленника на прицеле, – если на этот раз я ограблю вас. Возможно, что когда-нибудь и во мне заговорит совесть, и тогда я возмещу вам нанесенный ущерб.

Затем он запер за собой дверь решетки и спокойно направился к двери.

– Вам придется просидеть здесь в течение двух суток, – сказал он на прощание Гилберту. – Затем вас отпустят по моему приказанию. Это, конечно, очень неприятно, но на свете существуют вещи более неприятные. Что поделаешь! Придется потерпеть.

Он покинул Гилберта. Через четверть часа он снова появился, неся на подносе кофейник и пакет с бутербродами.

– Не могу же я обречь вас на голод, – заметил он. – Пейте кофе, пока он не остыл. А чтобы вы не продрогли ночью, я принес вам еще кое-что. – И он просунул Гилберту за решетку два плотных пальто. – Укройтесь ими.

– Очень мило с вашей стороны, – сказал Гилберт.

– Право, не стоит говорить об этом, – скромно заметил вежливый взломщик.

– Желаю вам спокойной ночи, – добавил он. – Если вам угодно известить вашу жену о том, что вы не сможете вернуться своевременно домой, так как вас задержали в Сити дела, то я охотно отошлю ей это сообщение.

Он протянул ему лист бумаги и вечное перо.

Гилберт по достоинству оценил оказанное ему внимание. Этот преступник оказался деликатнее многих законопослушных граждан…

Гилберт быстро набросал на бумаге несколько слов извинения, вложил письмо в конверт и машинально заклеил его, не сообразив, что Валлис, возможно, захочет ознакомиться с его содержанием.

– Простите мне мою поспешность, – сказал он, – но клей на конверте еще не высох… Вы еще сможете вскрыть его и прочесть содержание письма.

Валлис отрицательно покачал головой.

– Если вы написали только то, что я предложил написать, то проверять нечего. Я вам доверяю.

И с этими словами он покинул Гилберта.