Весь вечер Баллот просидел, запершись на ключ в своей комнате, тщательно перебирая в уме все подробности дела, а после полуночи отправился к дому, в котором жил Тоби Марш.

— Как раз вовремя, — встретил гостя Марш. — Пятью минутами позже вы уже не застали бы меня.

— Куда вы собрались? — спросил Баллот, подозрительно осматривая хозяина.

— В гости, — с обычной невозмутимостью ответил взломщик. — Кстати, и вам не мешало бы вернуться домой, переодеться и присоединиться ко мне.

На Тоби был старомодный фрак. Низко вырезанный жилет открывал белоснежную сорочку.

— Вид у вас хоть куда… — с усмешкой заметил Баллот. — Так куда же это вы собрались?

— К мисс Ла Флоретт, в ее новый дом на Портландской площади. Я получил пригласительный билет и уверен, что она ничего не будет иметь против, если я появлюсь с приятелем. Ну что, идем?..

Баллот хотел было отказаться, но, подумав, сказал:

— Хорошо. Мне только нужны кое-какие сведения о Лэффине.

— А! Извольте! В данное время Лэффин беседует с морским капитаном Харвеем Хелем. Даже если бы вы жили с ним в одной комнате, то не узнали бы больше того, что я могу рассказать. Кстати, наш друг мистер Хольбрук все-таки побывал у третьего камня?

— Да…

— И вернулся живым? Удивительно! — Марш помолчал мгновение и спросил: — Ну и что же, удалось ему найти Тинкера?..

— Да…

— Живым или мертвым?

— Мертвым…

Марш молча кивнул.

— Я опасался, что эта прогулка закончится так же и для Хольбрука. В этом лесу имеются такие укромные места…

Весь этот разговор происходил по пути к дому инспектора. Дверь открыл Хольбрук, и Марш тотчас предложил и ему отправиться к Ла Флоретт. Биллу очень хотелось спать, но он мгновенно сообразил в чем дело и стал одеваться…

У дома танцовщицы на Портландской площади стояла густая толпа. Слуги казались утомленными и не обратили ни малейшего внимания на Тоби и его спутников.

После длительных поисков Марш отыскал хозяйку в игорной комнате, где и представил своих приятелей.

— Мне кажется, что мы уже встречались, — сказала танцовщица Биллу.

— Он из «Лондонского Геральда», — шепнул ей Тоби, — и может быть очень полезен.

— Очень рада вас видеть, мистер Хольбрук, — жеманно произнесла Ла Флоретт, — но должна предупредить: ни единого слова в прессе об этом вечере! Слышите?..

Она топнула ножкой и устремилась к джентльмену с седыми бакенбардами.

— Это сэр Ричард Пакстон из государственного казначейства, — сообщил Билл. — Что ему здесь делать?

Тоби усмехнулся.

— Мне неоднократно приходилось слышать, что люди из государственного казначейства к пятидесяти пяти годам часто сходят с ума и влюбляются в танцовщиц. Надо полагать, что и здесь мы имеем дело с подобным феноменом. Уж не этот ли сумасшедший платит по ее счетам?

Тот же вопрос задавал себе и другой человек из числа приглашенных.

Ван-Кампе был не столько поражен, сколько напуган роскошью вечера. И, воспользовавшись случаем, когда Ла Флоретт оказалась в маленьком кабинетике одна, прямо спросил у нее:

— Вас, кажется, водой не разольешь с Лэффином! Но откуда у него деньги? Или, вернее, сколько он дал вам?

Ла Флоретт назвала цифру.

— Этого не хватит даже на оплату счета из ресторана! Берегитесь! У меня есть сведения, что Лэффин накануне краха. К тому же я выяснил, что за этот дом он внес только задаток…

— Но он не может бросить меня на произвол судьбы! — растерянно пробормотала танцовщица. — Я непременно позвоню ему.

— Позвоните немедленно! — посоветовал Ван-Кампе.

— Хорошо…

Ла Флоретт подошла к телефону.

— Добрый вечер, доктор… Я добыла интересующие вас сведения…

И танцовщица в двух словах, не понимая всего значения своего поступка, передала доктору то, что он поручил ей узнать, затем с очаровательной улыбкой добавила:

— Доктор, я несколько встревожена. Тех пятисот гиней, которые вы мне дали, не хватит…

— Все будет в порядке, мисс Флоретт, — раздался глухой голос. — Вам незачем беспокоиться. Чек вы получите завтра с первой почтой…

И прежде чем танцовщица успела что-либо ответить, доктор повесил трубку…

Марш вышел на улицу первым. Вскоре к нему присоединился Билл. Баллота же при выходе остановил лакей.

— Извините, сэр, — просительно произнес он. — Вы позволите сказать вам несколько слов?..

— Разумеется, — изумленно взглянув на лакея, ответил инспектор.

— Мы не знакомы, но я вас хорошо знаю: вы мистер Баллот из Скотленд-Ярда.

— Верно, — подтвердил Баллот.

В это время лакей сделал условный жест «Сынов Рагузы».

— Так вы — член Братства?..

— Да. И об этом-то я хотел поговорить с вами, сэр. Не думаете ли вы, что в нашем Братстве с некоторых пор творится что-то странное? Не думайте, сэр, что я собираюсь клеветать на них, потому что они выгнали меня из Двадцать третьей степени… Это бывает со многими…

— А вы были в Двадцать третьей степени?

— Да, в течение пяти лет, пока не получил приказа вернуться в первоначальную ложу… Это ничего, но я не понимаю, почему теперь туда вербуют явных преступников!..

— А где собирается Двадцать третья степень?

Баллот тщательно записал адрес и бросился догонять своих спутников…

Распрощавшись с Биллом и инспектором, Марш направился не домой, а быстро зашагал по Кемденской дороге.

Шагах в ста от дома доктора были расположены крохотные лавчонки, тесно прижавшиеся друг к другу.

Марш вынул ключ и отпер дверь одной из них.

Дойдя до конца короткого коридорчика и поднявшись по лестнице, он оказался в небольшой мансарде, снятой им несколько месяцев назад.

Марш зажег свет и тщательно прикрыл ставни. Через одно из окон в комнату тянулся провод. Тоби сел в глубокое кресло и надел на голову скобу с наушниками. То, что ему довелось услышать, было, по-видимому, крайне интересно, так как он сидел с аппаратом на голове более часа.

Потом Марш достал небольшой чемодан и уложил в него все то, что может понадобиться в длительном путешествии.