Карвер огляделся по сторонам в надежде увидеть таинственного человека в черном, но в одном и в другом направлении дорога была пустынна.

Однако вглядевшись внимательнее во тьму ночи, он различил очертания фигуры, кравшейся вдоль ограды, и тотчас же бросился за ней.

В ста ярдах от дома дорога пересекалась аллеей, в которую и свернул таинственный человек в черном. Добежав до поворота, сыщик услышал лишь шум мотора и увидел огни удалявшегося автомобиля.

Раздосадованный, он вернулся обратно в дом. И Линг сидел в комнате мисс Эрдферн, положив голову на руку.

— Как вы себя чувствуете, И Линг? — спросил Карвер. — Расскажите же нам, что произошло…

— Я еще не совсем пришел в себя, — ответил китаец.

К удивлению сыщика, он говорил на прекрасном английском языке, без малейшего иностранного акцента.

И Линг укоризненно посмотрел на молодую женщину.

— Отчего же вы не предупредили меня в своем письме, что к вам приедут эти господа? — спросил он.

— Когда я писала вам, И Линг, я не знала, что они приедут, — ответила девушка.

— Если бы я пришел сюда немного раньше, то увидел бы его, — задумчиво произнес китаец. — Теперь же я боюсь, что только напортил вам, господин Карвер.

И китаец уставился своими темными невыразительными глазами на сыщика.

— Разглядели ли вы хоть немного его лицо? — спросил Карвер.

— Увы, нет… но… почувствовал его кулак, — улыбаясь, заметил И Линг и потер рукой ушибленную голову. — Мне кажется, что у него не было никакого оружия…

— А лица его вы так и не видели? — настаивал Карвер.

— Увы… нет! — Мне лишь показалось, что он бородат, — ответил китаец. — Боюсь, что я слишком понадеялся на свои силы, — прибавил он, обращаясь к хозяйке дома. — Во времена студенчества я слыл чемпионом… В то время студенты-китайцы были еще в диковинку…

— Как, вы учились в университете?! — удивленно воскликнул Тэб. — А я думал…

Он в замешательстве остановился.

— Вы думали, что я — из рабочих, не так ли? — улыбаясь, промолвил И Линг. — Я, правда, одно время сильно нуждался… Мисс Эрдферн помнит эти тяжелые дни… Мы жили тогда с ней в одном доме, и ей я обязан спасением жизни моего сына…

Тэб вспомнил рассказ молодой женщины о том, как она ухаживала за больным китайским мальчиком, когда сама была еще почти ребенком. И многое стало ему понятно.

— Я не думала, что вы придете сегодня вечером, И Линг, — сказала мисс Эрдферн, как бы прося извинения у китайца. — Вы ведь просили меня известить вас, если у меня будут какие-то неприятности…

— Да, я вижу, что только помешал, — с горькой улыбкой заметил китаец. — Вероятно, вы и не подозреваете, мисс Эрдферн, что я бдительно наблюдаю за вами… Вот уже семь лет, как я лично или кто-нибудь из моих слуг следит за каждым вашим шагом. Даже когда вы ездили…

Тут он в нерешительности замолк и посмотрел на сыщика.

— Даже когда мисс Эрдферн ездила к старику Трэнсмиру, вы дежурили около дома… Вы хотели это сказать, не так ли, И Линг? — промолвил Карвер. — Мне это отлично известно. И мисс Эрдферн осведомлена, что я знаю об этом…

— Да, я именно это и хотел сказать, — признался китаец. — Обычно я следовал за мисс Эрдферн из театра в отель. Затем из отеля к дому Трэнсмира и снова в отель, когда она возвращалась домой.

— Но ведь я и не знала, что вы меня так охраняли! — воскликнула молодая женщина. — Какой вы добрый, И Линг!

В глазах ее показались слезы, и Тэб в душе позавидовал китайцу.

— Доброта — понятие относительное, — заметил китаец, доставая папиросу.

Он спросил глазами хозяйку дома разрешения закурить. Она молча кивнула, и в ловких руках китайца тотчас же неизвестно откуда появилась спичка.

— Разве вы не спасли жизнь моему сыну? А ведь он — единственная моя отрада. Вам, как литератору, господин Холланд, это может показаться обычным восточным преувеличением, но для меня забота о мисс Эрдферн — долг всей моей жизни…

И без дальнейшего предисловия И Линг рассказал историю, не вполне известную и мисс Эрдферн.

— Я приехал в эту страну много лет назад, — начал свой рассказ китаец, — и работал в китайском ресторане. Теперь я владелец его. Я говорю не о «Золотой крыше», а о маленьком ресторане на Рид-стрит. Быть может, вас удивляет, почему образованный человек занялся таким презренным ремеслом, да еще в чужой стране? Но дело в том, что мне пришлось быстро и почти тайно покинуть родину из-за политических осложнений… Все это — воспоминания далекого прошлого…

Он глубоко затянулся и некоторое время, поглощенный воспоминаниями, молча курил.

— Дела мои шли хорошо, — продолжал китаец. — Однажды вечером в мой ресторан зашел Трэнсмир. Я его не сразу узнал. У нас в Китае мы его называли Ши Со. В ту пору это был здоровый, сильный человек, очень жестокий с подчиненными. Мне достоверно известно, что он подвергал жесточайшим мукам людей, чтобы выведать, кто и куда прятал золото, пропадавшее с его приисков… Мы разговорились с ним, и он спросил меня, выгодно ли затеянное мною дело. Я откровенно ответил ему, что если вести ресторан умело — можно нажить большие деньги… Этот разговор и положил начало нашему дальнейшему сотрудничеству. Оно продолжалось до самой его смерти…

Снова наступило довольно продолжительное молчание. Все с напряженным вниманием ждали продолжения рассказа.

— Мы с ним заключили соглашение, — продолжал И Линг, — по которому он получал три четверти дохода от нового ресторана «Золотая крыша». Старик приходил за деньгами еженедельно в понедельник. Кроме того, мы подписали соглашение о том, что в случае его смерти ресторан переходит в мою полную собственность. Это соглашение каждый из нас скрепил своей личной печатью, которая в Китае равносильна подписи…

— «Печатью» называется у вас маленькая печатка из слоновой кости с китайской буквой? Обычно она помещается в небольшой коробочке, также из слоновой кости? Не правда ли? — перебил его Карвер.

Китаец утвердительно кивнул головой.

— Документ этот хранился у меня, но за несколько дней до смерти Трэнсмир попросил его, чтобы снять с него копию. Вы, вероятно, знаете, что старик говорил и писал по-китайски не хуже меня… Вы понимаете, что мне во что бы то ни стало нужно было найти этот документ после убийства старика: потеря его означала для меня просто разорение. Документ этот, насколько я помнил, находился в маленькой лакированной коробке…

— Разве наследники Трэнсмира могли оспаривать право владения этим рестораном? — спросил Карвер. — Или существуют еще документы, утверждающие права наследников на «Золотую крышу»?

Китаец удивленно посмотрел на сыщика.

— Для этого не требуется документов, — спокойно возразил он. — Мы, китайцы, имеем свои представления о правах: если бы мне не удалось найти своего договора с Трэнсмиром и господин Лендер по возвращении из Италии сказал бы мне: «Этот ресторан принадлежал моему дяде», — то я ответил бы: «Да, это правда», — и даже пальцем не пошевельнул бы, чтобы оградить свои права.

Китаец произнес последние слова с большим достоинством, и Тэб невольно проникся уважением к нему.

— И вы… нашли договор? — быстро спросил Карвер.

— Да, сэр, — ответил китаец. — Он был вынут из лакированной коробки, в которой я его передал Трэнсмиру, и лежал в другом месте. Я нашел и его, и еще некоторые документы, не имеющие сейчас особенного значения…

— Ужасно досадно, что мне не удалось схватить этого человека в черном, — внезапно прибавил он, обращаясь к мисс Эрдферн. — Он уже довольно давно следит и за мной… Я уверен, что это он…

Карвер быстро набросал несколько строк в своей записной книжке и спросил, глядя китайцу прямо в глаза:

— И Линг, кто убил старика Трэнсмира?

Китаец покачал головой.

— Не знаю, — ответил он. — Я сам недоумеваю, каким образом могло быть совершено это убийство. По-моему, в подвальной комнате существует какой-то потайной ход. Иначе я отказываюсь понять, как мог туда проникнуть преступник и скрыться…

— Если существует такой потайной ход, — с усмешкой промолвил Карвер, — то для меня его тайна совершенно необъяснима: как мог он остаться неизвестным архитектору, производившему работы, с которым я по этому поводу беседовал? Нет, потайного хода, по моему убеждению, не существует, И Линг, Мы раскроем тайну убийства лишь после того, как будет пойман преступник. И мне думается, что это Броун или Вальтерс…

— Броун невиновен, — сказал уверенно И Линг. — Он был со мной, когда было совершено убийство.

Все удивленно посмотрели на китайца. Даже мисс Эрдферн, казалось, была изумлена.

— Знаете ли вы, что ваше утверждение имеет громадное значение? — воскликнул Карвер.

— Да, конечно, — спокойно ответил китаец. — Я сказал вам сущую правду: если убийство было совершено в субботу днем, то Броун в нем участия не принимал. Повторяю: он был все время со мной… Место мне не хотелось бы называть. Если же вы спросили бы меня, где он находится в настоящее время, то я ответил бы, что не знаю…

— И сказали бы неправду, — заметил сыщик.

— Да… сказал бы неправду, — тотчас же согласился китаец.

Карвер бросил на собеседника быстрый взгляд.

— А не можете ли вы мне сказать, как он был одет, когда явился к вам? — спросил сыщик.

Китаец пожал плечами.

— Как всегда, очень бедно, — сказал он.

— А перчаток у него не было на руках?

— Нет. Это было первое, что мне бросилось в глаза, — ответил И Линг. — Он даже в самые жаркие дни носил перчатки. По-видимому, вы придаете этому обстоятельству существенное значение?

— Вы мне задали новую загадку, — не отвечая на его вопрос, заметил сыщик.

Вскоре после этого разговора И Линг уехал.

Карвер принялся раскладывать на террасе бесконечные пасьянсы, а Тэб с хозяйкой дома вышли в сад.

Уже брезжил рассвет, и молодые люди прогуливались по дорожкам сада, разговаривая об искусстве и о природе.

Когда окончательно рассвело, Карвер отправился в аллею, где видел ночью таинственный автомобиль. По следам на песке он решил, что это была весьма сильная машина и что шины на ней были совершенно новые.

— Неизвестный человек в черном очень плохо управлял автомобилем, — заметил он, обращаясь к Тэбу. — Отъехав немного, он почти попал в пруд, а затем налетел на телеграфный столб… Вероятно, автомобиль его был сильно поврежден, ибо на столбе осталась краска… Если судить по ней — автомобиль был новый или свежевыкрашенный.

Таким образом завершилось вторичное появление «джентльмена в черном».

Третье его появление произошло при более драматических обстоятельствах.