Ральф Халлам в шестой раз отворил окно и выглянул на улицу. Автомобиля не было видно, и он возвратился к своему креслу у камина, который уже был усеян окурками папирос.

– Прошло много лет с тех пор, как ты меня ждал, Ральф, – сказала миссис Халлам довольно ровным голосом.

– Я не помню, чтобы я тебя ждал, – отрезал он. – Не шути, Лу.

Миссис Халлам засмеялась.

– На что он похож, твой мальчик? – спросила она. – Должна я вести себя наилучшим образом или обращаться с ним как с одним из наших?

– «Мальчик» – мой банкир, один из самых видных людей в Сити, который потеряет сознание при первом грубом звуке.

Миссис Халлам тяжело вздохнула.

– Каждый раз, как ты устраиваешь обед у меня, – сказала она с отчаянием, – то приводишь мертвецов. Если ты ведешь такую жизнь, Ральф, я удивляюсь, как ты не стареешь. Лично я люблю обед, который начинается с коктейлей и кончается утренним завтраком. А вот и твоя молодая и прекрасная леди!

Она встала, услышав отдаленный звонок.

Пока Эльзе не было показано ее помещение – прекрасно обставленная спальня и маленькая гостиная – она понятия не имела, что Ральф находится в квартире.

– Я решил приехать посмотреть, как вы устроитесь, – сказал он, пожимая ей руку.

Она не сожалела об его присутствии, так как чувствовала себя немного неловко с его «невесткой».

– Мы ждем сегодня к обеду очень хорошего друга, кажется, он и ваш друг тоже, – сказала миссис Халлам. – Вы знаете милейшего мистера Топпервиля?

– Тэппервиля, – громко поправил Ральф.

Эльза заметила обмолвку и удивилась тому, что миссис Халлам могла забыть фамилию столь хорошего друга.

Ральф под каким-то предлогом извинился и увел жену из комнаты.

– Тэппервиль был на днях избит на улице. И, пожалуйста, запомни его имя, – сказал он сердито. – Эта девушка весьма умна и проницательна. Совершенно излишне было тебе называть сто своим хорошим другом – ты никогда даже не видела его!

– А для чего он вообще придет?

– Он придет, – с расстановкой сказал Ральф, – главным образом, чтобы сгладить дурное впечатление, которое ты можешь произвести. Я хочу, чтобы девушка чувствовала к тебе немного больше доверия. Сейчас она волнуется, и если она не почувствует себя спокойнее, увидишь, что ее зачем-нибудь срочно вызовут в фирму, а я этого не хочу. В ближайшие дни я намерен ближе познакомить ее с моей профессией…

– А именно?

– Какая разница? Она мне поможет. Ты понимаешь теперь?

Эльза уже жалела, что приехала, и хотела, чтобы пытка кончилась скорей, так как это была пытка. Она не доверяла миссис Трин-Халлам. Ее радушие было театрально-неискренним. Нельзя было скрыть жестокости, таившейся за ее слишком легко возникавшей улыбкой.

Мистер Тэппервиль явился немного позже, как раз когда Эльза переоделась к обеду и возвратилась в гостиную. Он с виду нисколько не пострадал от своего приключения и был даже, пожалуй, еще более разговорчив, чем всегда. При виде Эльзы его влажные глаза загорелись, и он поспешил к ней через комнату, протягивая свою теплую, мягкую руку.

– Вот в самом деле приятный сюрприз! – сказал он. – Мы встречаемся при обстоятельствах, которые более способствуют приятному общению.

– Мою невестку вы знаете, – сказал Ральф.

Миссис Халлам, которая могла, по мере надобности, вспоминать любые знакомства, показала себя с наилучшей стороны.

Тем не менее, обед, можно сказать, провалился. Лу скучала смертельно, на лице Эльзы было все время напряженное выражение, и принужденность ее росла с каждой минутой. Единственный, кто был доволен положением вещей, это мистер Тэппервиль, который, напав на свою излюбленную тему – происхождение английских слов – готов был говорить за всех и продолжал бы свои физиологические рассуждения до конца вечера, если бы Ральф не вернул его к менее возвышенной теме.

– Нет, полиция ничего не раскрыла, – сказал мистер Тэппервиль, печально качая головой. – Я был скорее недоволен, что полиции известно об этой истории, и я не понимаю, как это случилось, если только майор Эмери не рассказал… Я уверен, что вы бы не стали этого делать, милейший Халлам.

– Разумеется, это я рассказал полиции, – быстро сказал Ральф.

Мистер Тэппервиль сделал огорченное лицо.

– Это был мой долг. Вероятно, Бикерсон приходил к вам?

– Он дважды был у меня, – сказал мистер Тэппервиль. – Исключительно приятный человек, но весьма любопытный. Кстати, – он понизил голос и наклонился к Ральфу, заговорив конфиденциальным тоном так, что другие не могли слышать, – то, чего вы ожидали, случилось. Некое лицо закрыло свой счет.

Ральф многозначительно посмотрел на Эльзу, и мистер Тэппервиль на мгновение изобразил смущение.

– Закрыл, да? Я так и думал. Я мог держать пари, что он это сделает.

Мистер Тэппервиль не держал пари и заявил об этом.

– Я бы предпочел поговорить об этом деле после, – сказал он, глядя на Эльзу Марлоу.

Случаи представился, когда миссис Халлам увела Эльзу, чтобы показать ей фотографии ее премированных собак.

– Он закрыл счет, вы говорите? И забрал шкатулку?

Тэппервиль кивнул.

– Да, он закрыл счет без всяких объяснений, – продолжал Тэппервиль. – Могу уверить вас, что я очень рад этому.

Высказав это, мистер Тэппервиль помахал рукой, как бы для того, чтобы прекратить разговор на эту тему.

Отворилась дверь, и вошла Лу. Ральф Халлам по ее лицу увидел, что случилось что-то неприятное.

– Один человек желает видеть тебя, Ральф. Он говорит, что желал бы говорить с тобой наедине.

– Кто это?

– Мистер Бикерсон.

– Вы уверены, что он хочет видеть мистера Халлама, а не меня? – спросил Тэппервиль.

– Да, он хочет видеть Ральфа. Может быть, вы пройдете и посмотрите мои фотографии, мистер Тэппервиль?

Толстяк был, видимо, только рад побыть в обществе Эльзы, на которую он за обедом не раз бросал украдкой восхищенные взгляды. Он так заторопился, что прошел впереди хозяйки. Несколько секунд спустя вошел Бикерсон и закрыл за собой дверь.

– Вам очень нужно меня видеть? Что-нибудь случилось?

– Да, кое-что случилось, – сказал Бикерсон. – Тон его был холодный, манеры сдержанные. Не ожидая приглашения, он сел на стул Тэппервиля.

– В конце сада на Эльгин Кресент, – сказал он, – имеются железные перила, идущие параллельно тротуару, и кусты лавра, в который всякий проходящий вдоль Ладброк-Гроу может бросить что попало и быть уверенным, что брошенная им вещь не будет никогда найдена. К несчастью, садовники, подрезавшие кусты, нашли вот это…

Он вынул из кармана небольшой пузырек с красным ярлыком, поставил его на стол. Ральф посмотрел на него и ни одним движением ресниц не выдал своего интереса к этому предмету.

– В пузырьке, когда его нашли, было четыре грамма препарата опия, известного в медицине под названием лауданума, – продолжал Бикерсон. – Пузырек был куплен в аптеке на Пикадилли за день до смерти Тарна. В книге ядов у аптекаря ваше имя, Халлам. Теперь я должен сказать вам кое-что…

Он переставил стул так, чтобы видеть лицо собеседника.

– Часть медицинских показаний на дознании была по моей просьбе утаена. А именно то, что в крови старого Тарна был обнаружен лауданум, так же как и в бутылке конька, стоявшей у него под рукой. Вы можете подумать, прежде чем объясниться, но я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас в известном случае.

– В каком же именно случае? – спросил Ральф.

– В случае, если я предъявлю вам обвинение в убийстве Тарна.