Ральф Гамон, словно ужаленный, вскочил со стула. Его лицо подергивалось, и он в бешенстве кусал губы.

— Вы лгун, вы проклятый американский мошенник! Меня повесят? Я вам отплачу! Я слишком много знаю о вас!

Морлек отстранил его.

— Не пытайтесь напугать меня. Мои нервы не так крепки, как раньше. И будьте рассудительны. Лучше расскажите мне о том, чем вы занимались во время моего отсутствия? Я слышал, на деле с бриллиантами Варони вы заработали полмиллиона, и при этом самым честным образом. Пожалуй, последнее — самое удивительное во всей истории. Знаете ли вы о том, каким способом в Африке туземцы ловят обезьян? Они опускают в полую тыкву сливу или финик, обезьяна засовывает в тыкву руку и хватает лакомство. Но она не может вытащить руки, ибо настолько жадна, что никогда не согласится разжать кулак. Вот и вас я поймал таким же образом. Вы ведете себя так же, как обезьяна, Гамон.

Гамон овладел собой, но все же оставался бледным.

— Я не понимаю вас. Вы хитрец, и любите поговорить. Я выслушал вашу историю. Быть может, вам и суждено сыграть роль той тыквы, которую обезьяна должна разбить, чтобы освободиться.

— Возможно, что так, — кивнул Джемс. — Но в ожидании возмездия я буду по-прежнему жить в Старом Доме, удивляя милых соседей своим отшельничеством я нелюдимостью.

— Я поспешу раскрыть окружающую вас тайну! — воскликнул Гамон. — Даю вам неделю: вы должны убраться отсюда.

Морлек не только не ответил Гамону, но даже не взглянул. Тому ничего больше не оставалось, как сесть в машину, оставленную на дороге, и поехать домой. Но судьба распорядилась иначе — встреча, выпавшая в этот день на его долю, была не последней. Машина мчалась по шоссе, пока наконец не показалась проселочная дорога в имение лорда Крейза. «Отныне имение — моя собственность», — радостно думал он. Он, и никто другой, хозяин благодатных угодий, скромных фермерских домиков, видневшихся то тут, то там по обочинам дороги. Эта мысль мало утешала его: более всего он желал обладать не землями, а стройной прекрасной девушкой, чью неприязнь чувствовал постоянно и чье презрение подхлестывало его, подобно ударам хлыста.

Он испытывал непреодолимое желание сломить ее, наказать за высокомерие, даже унизить. Власть над ней удовлетворила бы его в большей степени, чем все остальное. И снова его мысли перенеслись на Джемса Морлека.

Как только автомобиль свернул с дороги, он заметил скромный, чисто выбеленный домик, красовавшийся за деревянной изгородью, и остановил машину — здесь с недавних пор жила подруга Джоан.

Ральф Гамон решил завоевать Джоан и считал своим долгом использовать все шансы, ибо если подруга Джоан, нуждавшаяся в деньгах, станет его подругой — значительно упростится его задача, он обретет расположение девушки.

Он вылез из машины и направился к калитке. К дому же вела выложенная гравием дорожка, которую с двух сторон украшали цветущие далии. Он оглянулся, хозяйки в саду не увидел. Направившись к дому, постучал — дверь отворила высокая стройная женщина. Взгляды их встретились, но никто не проронил ни слова. Изумленно глядел на нее Ральф, словно увидел пришельца с того света.

Он собрал все свои силы и мужество и попытался заговорить, но с губ его слетел лишь нечленораздельный стон. Он стремительно бросился на дорогу. Холодный пот проступил у него на лбу — ибо мисс Корнфорд знала о нем нечто такое, чего до сих пор хозяину Старого Дома было неизвестно.