Когда подъехала машина, Тетли уже ждал. Он удивился, что это был не обычный автомобиль, а маленький фургон с названием бакалейной фирмы на боку.

— Садитесь, мистер Тетли! Здесь есть пара кресел, — позвал из темноты голос.

Инспектор забрался сначала в кабину к водителю, затем шагнул в темноту фургона. Он увидел огоньки двух сигар.

— Садитесь, мистер.

Штора у него за спиной опустилась; машина тронулась.

— Керки сам приехать не смог. Попросил меня, — услышал Тетли приятный голос. — Как дела в Скотленд-Ярде?

У инспектора не было ни малейшего желания обсуждать сейчас дела Скотленд-Ярда и тем более с незнакомцем, который вполне мог оказаться провокатором. Тетли знал, что он под подозрением, что слежку за ним поручили особому отделу Скотленд-Ярда, с которым шутки плохи.

— Деньги отдадим вам за городом, мистер Тетли, — продолжал голос.

Второй мужчина за всю дорогу не произнес ни слова; он все время курил, и от едкого дыма у инспектора начали слезиться глаза. До Большой западной дороги они проехали молча. Тетли сидел в удобном кресле, поставленном в задней части фургона, и размышлял, что задумал Керки Смит. Он имел дело с людьми, от которых можно было ожидать чего угодно. Хотя их он опасался гораздо меньше, чем своего начальства, этих благородных чистюль, которые не прощают предательства. Недавно Терри буквально убил его словами о банке в Брэдфорде. Теперь ему оставалось выжать хоть немного денег у этих иностранцев и бежать.

— Керки отличный парень, — нарушил молчание Тетли.

— Да, — согласился мужчина, — отличный.

Инспектор достал сигарету. Огонь спички выхватил из темноты его спутников — плотных, с чисто выбритыми лицами, с безукоризненно белыми стоячими воротничками. Один носил желтый галстук с зеленой булавкой в виде копытца; на другом был алый галстук. Весьма респектабельные джентльмены.

— Все эти убийства, стрельба, — молчание тяготило Тетли, — я особо не вникал, но, наверно, в этом был какой-то смысл. Естественно, с моей точки зрения, это заслуживает всякого порицания…

Ему не ответили, и он продолжал говорить. Затем мужчина, который сидел за рулем, отдернул брезентовую штору и что-то негромко сказал. Глянув через стекло кабины, Тетли увидел, что они проезжают маленькую гостиницу в конце окружной у Колнбрука.

— Куда мы едем?

— Слушай, Тетли, — спокойно сказал один, — ты завонялся. Плохо, когда начинает пованивать любой, но фараон, который завонялся это просто мерзость.

Тетли услышал, как щелкнул предохранитель.

— Что вы собираетесь делать? — Его голос от страха сорвался на визг.

— Тихо, тихо! Мы собираемся тебя прикончить, Тетли. Собираемся показать всему миру, что случается с вонючими фараонами, когда они выпадают.

— За что? Я же помогал вам!

Машина остановилась. Кто-то схватил инспектора за ворот и выволок на обочину. Тетли не сопротивлялся — его словно парализовало страхом.

Сжавшись от ужаса, Лесли слышала, как он молил о пощаде, кричал от страха. Затем прозвучали два выстрела.

— Трогай! — сказал голос.

Машина развернулась и поехала в сторону Лондона. Если бы основные фары были включены, бандиты заметили бы девушку, в ужасе вцепившуюся в ворота так, что на руках остались следы от проволоки. «Нельзя падать в обморок… надо держаться, — она заставила себя взглянуть на неподвижную фигуру на заросшей травой обочине, — Тетли… Господи, хоть бы какая-нибудь машина!» Она оглянулась. Огни маленького фургона, принесшего сюда смерть, растворились в ночи.

Затем темноту прорезали лучи двух мощных фар. Автомобиль приближался со стороны Батской дороги и двигался медленно. Лесли, пошатываясь, вышла на середину дороги, подняла обе руки и, когда машина остановилась, без чувств рухнула под самые колеса.

Ее обморок продлился не больше минуты. Лесли почувствовала, как сильные мужские руки подняли ее, и открыла глаза.

— Что с вами? Боже мой, мисс Рейнджер!

Спрашивать, кому принадлежал этот голос, не было нужды. На нее испуганно смотрел капитан Аллерман.

— Что случилось? Где вы были?

— На природе, — ответила Лесли и слабо улыбнулась.

— Мы вас ищем.

Американец прижал к ее губам горлышко небольшой бутылки. Лесли сделала глоток и закашлялась — Джигс питал пристрастие к особо крепкому виски, конечно, когда требовалось восстановить силы. Внезапно она вспомнила, оглянулась назад и показала рукой. Джигс не увидел; свет фар его машины на обочину не попадал.

— Что там? — Лесли прошептала имя. — Тетли? Ну и дела!

Он помог ей дойти до ворот; Лесли прислонилась к столбу. Из темноты Джигс громко крикнул кому-то в машине; вдвоем они сходили к бугорку на обочине.

— Вызовите полицию и скорую, — услышала Лесли, — Интересно, сколько времени пройдет, пока они начухаются.

— Это мистер Тетли? — с содроганием спросила девушка, когда Джигс вернулся.

Американец кивнул.

— Да, они укокошили его. Надо же такому случиться!

Лесли рассказала о своей беде. Ей хотелось хоть ненадолго отвлечься от ужасной темы убийств, которая стала часто появляться в ее жизни.

— Заглохла? — переспросил Джигс.

Он сходил к своей машине, вытащил канистру с бензином и залил в ее бак.

— Все в порядке, можете ехать. Хотя нет, давайте-ка я отвезу вас в участок, оставлю пока там, а сам вернусь.

— Я могу подождать и здесь. Нет, правда, мне уже совсем не страшно.

Она лицемерила. Это было жутко — ожидать в темноте после отъезда полицейских всего лишь в нескольких шагах от… Проезжали машины: их пассажиры и не догадывались о разыгравшейся здесь трагедии. Они стояли рядом, Джигс и девушка, опершись локтями на ворота и думая каждый о своем. Молчание нарушил американец.

— Мы искали вас, — снова сказал он. — Когда Терри услышал, что вас увезла какая-то машина, он чуть с ума не сошел. Самое странное, никто, похоже, не видел, с кем вы уехали. Кто это был?

— Миссис Смит.

Американец присвистнул.

— Эта дурочка Кора?

— Да, Кора.

К тому, что прозвучало в ее тоне, можно было ничего не добавлять.

— К кому-то приревновала?

— Я потом расскажу.

И снова они надолго замолчали. Вскоре на мосту показались огни машины.

— Это наши… а вот и скорая. А что, у скорых зеленые огни? Да, зеленые… На вашем месте, мисс Рейнджер, я бы бросил эту колымагу, где она заглохла. До города доберетесь на дежурной. Утром позвоню в гараж, чтобы забрали — пусть со своим хламом разбираются сами… Я вас ненадолго оставлю — посмотрю, что этот бедняга может поведать нам.

— Он же мертв?

— Да, был бы суперменом, если б выжил. Одного моего человека прикончили точно таким же образом и по той же причине. Было это в двадцать седьмом… или двадцать шестом, точно не помню. Во всяком случае, ДК.

— Что такое «ДК»? — вопросительно посмотрела на него девушка.

— До кризиса, — вежливо объяснил американец.

Трое полицейских в форме и доктор вышли из машин; фары освещали бренные останки мистера Тетли. После недолгого осмотра скорая уехала, Джигс вернулся к девушке.

— Садитесь, юная леди, — распахнул он дверцу машины. — Инспектору Уэстону позвонили? — спросил у водителя.

— Да, сэр. Он говорил, у него гора с плеч.

— Он переживал за вас, — сказал Джигс, — не за Тетли.

Лесли возмутилась.

— Какой же вы бессердечный, капитан Аллерман!

В темноте она не увидела, как усмехнулся Джигс.

— По отношению к мертвым мерзавцам я останусь бессердечным всю жизнь. Если только почувствую, что начинаю жалеть их, всех этих жуликов и убийц, все — бросаю полицию и начинаю писать душещипательные статейки… Нельзя позволять себе сочувствовать этой мерзости, мисс Рейнджер. Со смертью мерзавца мерзость не уходит — не забывайте об этом! То, что он натворил, с ним в могилу не уходит. По вине Тетли погибли его друзья; до конца недели из-за него погибнет, может, еще дюжина. Так что горьких слез не лью и пеплом голову не посыпаю. По мне мертвый убийца ничем не лучше живого. Когда начну думать, что он заслуживает сострадания, вы даже представить себе не можете, как мне будет стыдно за себя!

…Весь перерыв после первого акта Кора просидела, не проронив ни слова.

— Что с тобой? — спросил Керки.

Она замотала головой. Затем, когда занавес перед вторым актом стал подниматься, судорожно схватила его за руку.

— Давай выйдем, Керки.

Он проследовал за женой в вестибюль, где в эти минуты никого не было.

— Помнишь ту книжку, Керки? — Она с трудом заставила себя произнести эти слова. Усилия потребовал каждый слог.

— Да. — Он приготовился к худшему.

— Я не положила ее в сейф. Собиралась, но не сделала. Она была в моей сумочке… а сумочку я забыла. Я знаю, где.

В конце концов ей пришлось рассказать мужу о своем безумном акте месте.

— Я готова была убить ее…

— Не переживай, — спокойно сказал Керки, — возвращайся в отель.

Он рассеянно щелкнул пальцами. Телохранитель, следовавший за ним по пятам, вышел из театра, и через несколько минут к подъезду подкатил автомобиль. Керки сел рядом с водителем.

— На Слау. Перед Мейденхедом сразу за мостом направо.

Он открыл окно и откинулся на спинку сиденья.

«Безмозглая — что еще можно сказать? Просто безмозглая», — думал он про себя. Он не испытывал злости, просто сожалел о том, что произошло. В душе он понимал свою жену — с ней обошлись грубо. Все-таки он был привязан к ней, гордился ею; она была жемчужиной его коллекции. Он знал, что другие мужчины ему завидуют, и это доставляло Керки Смиту удовольствие.

Мысли его приняли иное направление: «Она оказалась не такой безмозглой, как я сам. Все ведь шло нормально. На кой черт понадобилось вести учет денег, полученных от этого нового дела? Зачем нужно было черным по белому набрасывать проект джентльменского соглашения с Эдди? Да у Коры ума палата по сравнению со мной!» Затем он вспомнил о девушке, прикованной к трубе в его загородном доме. У него уже созрел план, как он будет выпутываться из этой истории. Конечно, все это чертовски некстати… Если доберется туда раньше, чем кто-нибудь найдет ее, он себя спасет… Он скажет: «Понимаете, мисс Рейнджер, я узнал об этой безумной проделке только в театре, и как только Кора рассказала… До театра она молчала, и вот я здесь, как был, в вечернем костюме…» Он извинится, предложит компенсацию за моральный ущерб; возможно, если заупрямится, доставит ее в Скотленд-Ярд.

Керки не докурил сигарету и вышвырнул в окно. Перед мостом он безошибочно распознал пронесшиеся навстречу карету «скорой» и полицейскую машину. Он тихонько присвистнул; все сегодня вечером шло не так. Какого черта они забрались сюда — мало им Лондона? Хозяин решил, что ему не очень-то везет в жизни.

Первое, что он увидел, когда подъехал к дому, это открытое окно. В замке входной двери торчал ключ, с него свисал еще один… В этом вся Кора.

Он взбежал по лестнице в комнату прислуги. Наручники все еще болтались на трубе. Один был расстегнут; из него торчал ключ. Но сумочки не было. Керки обшарил всю комнату — сумочка пропала. Девушка, должно быть, видела, как Кора положила в нее ключи… Смит вернулся к машине.

— Едем, пожалуй, домой, Джемс, — сказал он глухо и за всю дорогу больше не проронил ни слова.

Кора лежала на постели в том же наряде, в каком вернулась из театра. Лицом она уткнулась в подушку. Керки легонько похлопал ее по обнаженному плечу.

— Перестань, детка. Что потеряно, то потеряно.

Она быстро перевернулась и испуганно уставилась на мужа.

— Ты не нашел сумочки? Она сбежала?

— Думаю, она прихватила ее с собой в качестве сувенира.

Он задумчиво походил по комнате. Оставался единственный шанс. Керки Смит подошел к телефону, набрал номер Лесли Рейнджер и услышал ее голос:

— Слава Богу, вы вернулись! Моя глупая жена рассказала мне об этом нелепом, безумном поступке — я сразу помчался освобождать вас.

Керки говорил так искренне, что девушка поверила.

— Я только что вошла, мистер Смит… У меня сумочка вашей жены.

— Вот как? Вы не будете возражать, если я подъеду и заберу ее?

— Утром я сама занесу.

— Мисс Рейнджер, вы окажете мне величайшую честь, если позволите приехать и лично принести свои извинения.

Лесли долго не отвечала, наконец, сказала: «Хорошо, но только прямо сейчас». Керки завопил бы от радости, будь он человеком, который дает волю своим чувствам. Но Хозяин был не из таких.

Он вернулся в комнату, быстро переоделся и вышел, ничего не сказав Коре. В доме Лесли ему пришлось ждать, пока спустится лифт. Эта минута показалась ему вечностью.

— Мисс Рейнджер дома? — спросил он у лифтера.

— Да, сэр, недавно вернулась.

— С ней был кто-нибудь?

— Нет, сэр, одна.

— Меня зовут Керки Смит. Если кто спросит, заходил ли я, можете этого не утаивать.

— Я знаю ваше имя, сэр.

Керки улыбнулся.

— Разумеется, знаете. А ваше имя — Элтон, сержант полиции, северное отделение, и здесь вы три недели.

Лифтер ошарашенно уставился на Керки.

— Откуда вы знаете?

— Слышал по радио.

Когда девушка открыла ему дверь, Керки задержался на пороге, пока его не пригласили войти. Он снова принялся извиняться, глазами обшаривая комнату. Сумочка лежала на столе. Смит взял ее и открыл — книжка была на месте. Остальное значения не имело. Он был благодарен, но про себя рассудил иначе:

«Все-таки она дура, эта девка: не настолько безмозглая, как Кора, но дура. Могла бы позвонить Терри… должна была сообразить, что книжка с такой цепочкой что-то значит».

Керки быстро перешел тротуар и сел в машину. Телохранитель вскочил следом и плюхнулся на сиденье рядом с водителем.

— Джеки! — Керки говорил поверх опущенного стеклянного экрана, разделявшего водителя и пассажира. — Это опасная девка.

— Конечно, опасная, — согласился Джеки, не поворачивая головы.

— Могла доставить нам кучу неприятностей, и у меня такое предчувствие, что еще доставит.

— Да, и мне такое приходило в голову… Не люблю умных девок — мне больше по душе безмозглые. — Джеки что-то обдумывал, затем процедил, — шуму много будет.

— Конечно, шуму будет много, — согласился Керки. — А нам разве привыкать?

— Я подумал о… — Телохранитель мотнул головой — не в сторону Беркли-сквер, но Хозяин понял, о ком он.

Смит совсем забыл об Эдди. Интересно было бы посмотреть, как поведет себя Эдди, случись с мисс Лесли Рейнджер в один прекрасный день несчастье. И все же решение Керки еще не принял. Книжку все-таки она вернула — стало быть, не так уж умна. К тому времени, когда они подъехали к отелю, Альбукерке Смит уже почти решил оставить Лесли Рейнджер в живых.

Он застал Кору в той же позе, в какой оставил, и бросил сумочку рядом с ее головой. Кора повернула голову, с вскриком узнала свою потерю и дрожащими руками принялась открывать ее.

— А книжка где?

— У меня в кармане.

Керки достал книжку. Идея с цепочкой принадлежала ему, и он гордился этим. Таких записных книжек было у него с дюжину.

— Завтра это будет в сейфе, Кора, положу сам.

Ночью Керки Смиту привиделся страшный сон. Он стоял на обнесенном решеткой возвышении перед судьей, на голове которого топорщился нелепый парик, а на месте для дачи свидетельских показаний стоял Терри Уэстон. Он держал в руках открытую красную книжку и зачитывал из нее самые страшные выдержки. Керки проснулся в холодном поту. Вылез из-под одеяла и зажег свет. Сунул руку под подушку и рядом с пистолетом нащупал книжку. Достал из кармана ключ и открыл замочек. Книжку прихватил в гостиную. Камин еще не прогорел. Керки бросил книжку в камин, настрогал щепок и сложил сверху. Затем бумагой поджег их и сидел, глядя на языки пламени, пока от бумаги и дров не остался лишь пепел.

— Этот сейф — самый надежный, — удовлетворенно кивнул он и, вернувшись в постель, спокойно заснул. Этой ночью сны его больше не беспокоили.