В этот вечер туман становился все гуще с каждой минутой Через час после разговора Мэрисбратом, небольшой двухместный автомобиль затормозил у заброшенного сарая на краю поля.

В войну здесь располагался аэродром, но затем эта земля несколько раз переходила из рук в руки, и никто не знал в точности имени ее владельца.

Остановив машину, водитель почистил фары и направился к сараю. Из тумана послышался собачий лай, а затем чей-то голос:

— Это вы, полковник?

— Да.

— Я приготовил ваш аэроплан, он в полной исправности, однако, не советую сегодня летать над Ла-Маншем: туман слишком густой и, как сообщили, поднимается на высоту двух тысяч метров.

— Ничего не может быть приятнее этого! — весело отозвался человек, которого механик назвал полковником. — Полеты в тумане — моя страсть!

Механик поворчал что-то о том, что каждый волен разбиваться по-своему и пошел впереди, освещая дорогу маленьким тусклым фонарем.

Приложив определенное усилие, он отрыл дверь ангара, в глубине которого блеснул пропеллер аэроплана.

— Можно лететь, полковник, — сказал механик, любуясь аппаратом. — Когда вы думаете вернуться обратно?

— Через неделю… или чуть попозже, — ответил тот.

Воротник пальто его был поднят так, что лица совершенно не было видно. Изредка только можно было уловить острый блеск глаз, все же остальное тонуло в тени мягкой фетровой шляпы, надвинутой до самых бровей.

— Да, вот еще что, сэр, — вновь заговорил механик. — Тут сегодня днем побывала полиция. Они обнюхивали все вокруг и очень интересовались, кто хозяин этой машины… Я сказал им, что вы — бывший офицер воздушного флота, но, по правде говоря, я сам толком не знаю, кто вы, сэр!

Тот, кого называли полковником, негромко засмеялся.

— Лучше было бы, Грин, чтобы вы не ломали над этим голову… Вам заплачено достаточно, чтобы оставалось думать только об исправности двигателя…

— Слышали ли вы когда-нибудь о «Неуловимом», сэр? Сегодня о нем пишут в вечерних газетах…

— Кто такой «Неуловимый»? — спросил полковник.

— Человек, все время меняющий облик… Полиция уже многие годы гоняется за ним…

Механик Грин принадлежал к лицам, чрезвычайно интересующимся преступлениями и преступниками. Он не только помнил все совершенные за последние двадцать лет убийства, но мог безошибочно назвать всех преступников и год их осуждения.

— Этот «Неуловимый», говорят, тоже служил в воздушном флоте. — Механику явно хотелось поговорить.

— Никогда о нем не слышал! — оборвал его полковник.

Войдя в ангар, он тщательно осмотрел аэроплан. Осмотр его удовлетворил.

— Все в полном порядке… Не знаю, когда я двинусь в путь, по всей вероятности, ночью. Выведите аппарат из ангара и держите наготове. Осмотрите как следует поле, чтобы я не терял время при взлете.

— Я уже это сделал, сэр.

— Отлично!

Полковник вынул из кармана пачку кредитных билетов и протянул их механику.

— Раз уж вы так любопытны, мой друг, то я скажу вам, что надеюсь путешествовать сегодня ночью с молодой дамой. — Он сухо рассмеялся. — Не правда ли, поэтично!

— Вероятно, вы увозите ее от мужа? — полюбопытствовал Грин.

— Да, она замужем… Во всяком случае, чем гуще будет туман, тем лучше. У нас не будет багажа — я хочу взять на борт побольше горючего.

— А куда вы думаете держать путь, полковник? — Грину хотелось узнать как можно больше.

Полковник не рассердился. Он был, по-видимому, в хорошем настроении.

— Возможно во Францию или в Бельгию, а возможно — на север Африки или на юг Ирландии… как знать? Я не могу сказать вам точно, когда вернусь обратно, но оставляю достаточно денег, чтобы хорошо прожить по крайней мере год… Если же я не вернусь через десять дней, то советую продать ангар и держать язык за зубами. Бог даст, мы еще встретимся…

Он пошел назад к автомобилю, и Грин, идя рядом, со свойственным ему любопытством все время пытался заглянуть в его лицо.

Он ни разу так и не видел лица своего странного клиента, который всегда приходил ночью в длинном пальто и надвинутой на глаза шляпе.

Грину казалась, что его клиент носит бороду. Однако, ему ни разу не удалось заглянуть за поднятый воротник и удостовериться в этом.

— Возвращаясь к «Неуловимому»… — вспомнил еще что-то Грин.

Полковник уже сидел за рулем.

— Грин, я ничего не знаю об этом «Неуловимом», кроме того, что он очень опасный человек и что рискованно не только за ним следить, но даже говорить о нем… Думайте лучше об аэропланах, Грин… Дольше проживете…