Дорис Грей находилась в большом затруднении. Положение ее было трагичным — она не была уверена в смерти своего опекуна. Но независимо от того, был ли он жив или мертв, он задал ей неразрешимую задачу.

Франк Доутон был очень симпатичен ей, но она была еще слишком молода и не искушена жизнью, чтобы разобраться в своих чувствах. К тому же скользкий, как угорь, вкрадчивый и любезный граф Полтаво приобрел большое влияние на нее. Ее занимали его рассказы о пережитом, о городах и странах, его ловкость и остроумие произвели на нее глубокое впечатление. Поэтому ей трудно было дать себе ответ, кого она предпочитает, молодого ли журналиста, или светского иностранца.

После некоторого раздумья она пришла к выводу, что Франк таит в себе меньше привлекательного, чем Полтаво. Что касается условия, изложенного в завещании, то оно противоречило независимому складу ее характера и явилось как бы покушением на ее свободу.

На самом деле она не испытывала желания выйти замуж и готова была примириться с тем, что в течение пяти лет ей не будет выдано ее состояние. Этот срок был бы достаточен для того, чтобы она смогла разобраться в своих чувствах и определить свое отношение к Франку Доутону.

Она любила бывать в его обществе, его присутствие наполняло ее счастьем и радостью. Он был всегда рыцарски вежлив и внимателен к ней. И в то же время она чувствовала, что испытываемое к нему влечение не есть любовь, что она не может решиться сделать его своим избранником.

В одно чудесное весеннее утро Дорис вышла погулять в парк. Она была в прекрасном настроении и наслаждалась солнцем, ароматом цветов, безоблачным небом. Вдруг она увидела перед собой приближавшегося к ней Франка. Ей показалось, что он настроен особенно радостно, и его энтузиазм передался и ей.

— У меня имеется для вас хорошее известие, — приветливо сказал он ей.

— Давайте присядем немного, — ответила девушка и, опустившись на скамью, указала ему на место рядом с собой. — Что вы хотели мне сообщить?

— Вы помните, что Фаррингтон поручил мне разыскать наследника состояния Толлингтона?

Она кивнула головой.

— И мне удалось найти его, — сказал торжественно Франк. — Это невероятно, что мне так повезло, потому что я не гожусь в сыщики. Я всегда говорил мистеру Фаррингтону, что совершенно бесполезно поручать мне такое дело, потому что я ничем не смогу быть ему полезен. К тому же мистер Фаррингтон не смог мне дать, никаких указаний. У старого Толлингтона был племянник, сын его покойной сестры, и он должен унаследовать все состояние. Сестра Толлингтона была помолвлена с банкиром из Чикаго, но в день своей свадьбы она исчезла, бежав с каким-то англичанином. Ее семья подозревала, что то был авантюрист, прибывший в Америку для того, чтобы поправить свои денежные дела. Но, по-видимому, он был незаурядным человеком, потому что не только отказался вступить в сношения с родителями девушки, обладавшими огромным состоянием, но даже не позволил ей сообщить о своей новой фамилии и месте пребывания. Со времени исчезновения из Америки о них более ничего не было слышно. Временами ходили слухи, что ему удалось в Англии добиться положения в обществе и в последствии, когда его жена вступила в переписку со своими родителями, это известие подтвердилось. Но она никогда не сообщала им своего адреса, и родители были вынуждены отвечать ей при посредстве объявлений, помещаемых в «Таймсе». После того как умерли родители, ее брат снова сделал попытку отыскать ее, но и это ни к чему не привело. Вот видите, — продолжал взволнованно Франк, — совершенно невозможно разыскать человека, если не знаешь его имени.

— Это мне понятно, — ответила улыбаясь девушка. — И вам все же удалось добиться успеха там, где остальные потерпели поражение?

— Не совсем, — ответил Франк, — но кое-что мне удалось установить. Человек, семьдесят лет тому назад покинувший Соединенные Штаты, в течение одного года жил в Грет-Бредли.

— В том самом городке, где живет леди Констанция Дэкс? — удивилась Дорис.

Франк кивнул головой.

— В этом местечке живет много народу, — сказал он, — даже наш друг в настоящее время проживает там.

— Кто?

— Полтаво. Он гостит у доктора Фолла. Разве вы ничего не слышали о Таинственном Доме?

— Нет. Но прошу вас, продолжайте ваш рассказ. Как вам удалось выяснить, что это лицо когда-то жило в Грет-Бредли?

— О, по чистой случайности. Я жил там в течение ряда лет. Там же я познакомился с вашим дядей. Я был в ту пору маленьким мальчиком. Знакомство с Грет-Бредли помогло мне. Разве вы не читали в газетах о том, что при сносе обветшавшего почтового отделения была обнаружена целая связка писем, провалившихся в щель и оставшихся недоставленными адресатам?

— Да, я что-то читала об этом. Эти письма были полувековой давности?

Он кивнул головой.

— Совершенно верно. Одно из них было адресовано Толлингтону и было за подписью его сестры. Наш корреспондент в Грет-Бредли прислал нам обо всем этом сообщение в редакцию, приложив и список писем. Узнав об этом обстоятельстве, я сразу же приехал в Грет-Бредли, где ознакомился с содержанием письма. Вот как оно звучит:

«Дорогой Джордж!

Любящая тебя сестра Анни».

Я хотела тебе сообщить, что мы живы и здоровы и что нам живется хорошо. Я читала твое сообщение в «Таймс». Генри тебе кланяется.

Разумеется, это не особенно значительное открытие, должно быть, в Грет-Бредли жило множество женщин, которых звали Анни, но все-таки оно облегчает поиски.

— В этом вы правы.

— Для меня все это имеет особое значение, потому что я заключил с вашим дядей соглашение, заверенное другими душеприказчиками.

Девушка быстро взглянула на журналиста.

— Вы имеете в виду деньги? — спросила она.

— Нет, — прошептал он, — нечто иное. Дорис, до сих пор у меня не было возможности сказать вам, как мне жалко, что завещание вашего дяди содержит в себе это ужасное условие. Я содрогаюсь при мысли, что воля вашего дяди может принудить вас на шаг, противоречащий вашим желаниям.

Она покраснела и отвернулась.

— Я… я бы не хотел извлекать из этого условия каких-либо преимуществ для себя, — продолжал Франк. — Я желаю лишь одного — чтобы вы были счастливы. Вы должны прийти ко мне лишь в том случае, если действительно питаете ко мне чувство.

Дорис ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула.

— Я надеюсь, что настанет день и я смогу вам предложить все те жизненные блага, которые должен предоставить любимой женщине мужчина.

— Вы думаете, что это могло бы повлиять на мое решение? — поспешила спросить Дорис.

— Тогда по крайней мере вы были бы убеждены в том, что я люблю вас, а не ваше состояние.

Глаза Дорис наполнились слезами.

— Франк, я не могу постичь моих желаний, — сказала сна. — Вы мне дороги, но все же мое влечение к вам не так велико, как вы бы того желали.

— Разве нет другого мужчины, которому вы были бы рады подарить свое сердце? — спросил он после минутного молчания.

Дорис опустила глаза и после некоторого колебания ответила:

— Нет, такого мужчины нет.

— Вы не питаете даже мимолетного влечения к кому-либо? — продолжал допытываться Франк.

— Нет, Франк, — ответила девушка и поднялась с места.

Журналист проводил Дорис до ворот парка, где ее ожидал автомобиль. Он задумчиво посмотрел вслед удаляющейся машине.

Дорис Грей не могла решить, каким путем следовало ей идти. Полтаво против ее воли приобрел на нее сильное влияние. Его лицо, его голос, его манеры заставляли ее реагировать на его присутствие, влекли к нему ее мысли.

Возвратясь домой, девушка хотела подняться к себе в комнату, но ее остановил швейцар, торжественно заявив:

— У меня имеется письмо для вас, мисс Грей. Оно очень спешное. Податель сказал, чтобы я вам вручил его при первой возможности.

Девушка взяла конверт и взглянула на адрес — он был напечатан на пишущей машинке. Вскрыв конверт, она обнаружила в нем второй, на котором, также написанная на машинке, красовалась следующая надпись:

«Прочтите это письмо, когда останетесь наедине с собою. Удостоверьтесь предварительно в том, что никого нет поблизости, и заприте дверь».

Дорис удивленно подняла брови. Что могло содержать в себе таинственное письмо? Но она все же сделала то, что от нее требовали. Пройдя к себе в комнату, она заперла дверь и вскрыла загадочный конверт. Взглянув на почерк, Дорис побледнела: не было никаких сомнений, то был почерк ее дяди.

«Я желаю, чтобы ты в течение недели вышла замуж за Франка Доутона. Мое состояние и, быть может, моя жизнь находятся в зависимости от этого.

Грегори Фаррингтон».

А внизу была приписка:

«Сразу же после прочтения сожги это письмо, если ты дорожишь своею безопасностью».

* * *

Смит решительными шагами вошел в кабинет своего шефа.

— Есть что-нибудь новенькое? — осведомился сэр Джордж и внимательно взглянул на своего подчиненного.

— Я могу вам сообщить все, что мне известно. И еще больше, что я лишь предполагаю.

— Сперва ознакомьте меня с документальными данными, а затем с вашими предположениями.

— Во-первых, — начал детектив, усаживаясь на стул, — Грегори Фаррингтон жив. В Темзе нашли труп человека, подстреленного во время попытки ограбления таможни. Из этого вытекает второе: соучастник этого человека во время нападения был не кто иной, как Фаррингтон. План похитить чемодан почтеннейшего доктора Голдуорти был задуман для того, чтобы Фаррингтон мог овладеть хранившимися в чемодане записями, изъяв которые, он мог бы обезвредить женщину, ставшую для него слишком опасной.

— Вы имеете в виду леди Констанцию Дэкс? — спросил заинтересованный шеф.

— Да. Речь идет именно о ней. Фаррингтон ответственен за смерть ее возлюбленного. Это он разбил ее жизнь. Он сообщил Джорджу Доутону о ее прошлом. Доутон, ставивший к себе и другим большие нравственные требования, почувствовал себя глубоко задетым и поспешил в Африку, даже не попытавшись выяснить, в чем именно состояла вина этой женщины. Дневник его раскрыл бы леди Констанции подлинную причину исчезновения Доутона, но Фаррингтон решил не допустить, чтобы в руки этой женщины попал уличающий его документ.

— И это можно доказать? — осведомился сэр Джордж.

— Да, — ответил Смит и вынул из кармана исписанный лист бумаги. — У меня имеется копия письма, посланного Доутоном леди Констанции. Я воздержусь от сообщения о том, каким образом это письмо попало ко мне в руки. Мои люди иногда бывают не совсем разборчивыми в своих методах.

— Это мне известно, — улыбнулся шеф. — Два дня тому назад кто-то ночью вломился в дом священника, брата леди Констанции, и я предполагаю, что громила — не кто иной, как ваш личный секретарь Сейкс.

— Вы правы, — согласился с ним Смит. — Далее я должен вам сообщить: Фаррингтон и международный вымогатель Монтегю Феллок — одно и то же лицо.

Сэр Джордж взглянул на него:

— Вы уверены в этом?

— Да. И странное примечание в завещании Фаррингтона только подтверждает мое суждение. Завещание было составлено для того, чтобы навести на ложный след. Недавно снова появились письма Монтегю Феллока, адресованные весьма известным лицам, в которых он требует с них большие суммы денег.

— А где находится в настоящее время Монтегю Феллок?

— Он обитает в Таинственном Доме.

— В таком случае его можно взять без особых трудностей, — заметил шеф. — Надеюсь, вы все, что следует, предприняли?

Смит покачал головой.

— Это не так просто, как вы полагаете. Таинственный Дом содержит в себе загадку, которую я не в состоянии разрешить. Это здание построено очень талантливым архитектором, и, находясь там, Фаррингтон имеет возможность прятаться от правосудия сколько ему будет угодно. Я убежден в том, что всякая попытка насильственным путем проникнуть в его гнездо сведется к тому, что птичка улетит навсегда. Нам следует терпеливо выжидать.

— Но мне остается непонятным, почему он исчез при столь драматических обстоятельствах, — продолжал допытываться сэр Джордж.

— Он знал, что я его заподозрил, что я склонен думать, что он и есть Монтегю Феллок. К тому же он мог оказаться замешанным в убийстве обоих доносчиков на Брекли-сквер. Все вместе взятое заставило его принять безотлагательные меры. В свое время он привез из разных стран континента рабочих, которые и построили его дом. Я выяснил, что убитые на Брекли-сквер были доставлены в Англию для того, чтобы установить в доме кое-какие секретные приспособления и механизмы. Фаррингтон слышал, как оба этих человека, подойдя к его Дому, заспорили. Спор их грозил ему неприятными Последствиями. Стоя у двери, он видел, как они вытащили свои револьверы. Он счел этот момент наиболее благоприятным для ликвидации опасности. Он застрелил их и снова положил свой револьвер на место. Все это он проделал настолько ловко и быстро, что успел сойти вниз к моменту появления полиции и притвориться испуганным. Я тут же, войдя в дом, почуял запах пороха. Но кроме пороха, я почувствовал и аромат духов. Леди Констанция успела побывать в доме и была свидетельницей происшедшего.

— Но как она попала туда?

— Для того чтобы покарать Фаррингтона за его преступления, или для того, чтобы потребовать у него объяснений по поводу последнего письма Доутона.

— Но почему Фаррингтон не предпочел исчезнуть самым обычным способом? И к чему ему исчезать? — спросил сэр Джордж. — Ведь он располагал большим кредитом, к тому же он управлял состоянием своей племянницы. Неужели он готов был из-за столь шатких причин впасть в панику.

— Вот это-то и остается мне не совсем понятным. Его исчезновение действительно не гармонирует с его манерой действовать.

— Так что же вы собираетесь предпринять?

— Я продолжаю охранять Таинственный Дом и принял все меры предосторожности, чтобы Фаррингтон не мог скрыться. Более того, я постараюсь, чтобы Фаррингтон не чувствовал угрожающей ему опасности, и даже попытаюсь выманить его из убежища. Надеюсь, что за пределами Таинственного Дома он не ускользнет от меня.

— А Полтаво?

— Он находится в настоящее время в городе, — пояснил Смит. — Мне кажется, что с ним справиться будет гораздо легче. Он состоит на положении агента Фаррингтона и очень гордится этим.