Наступил день свадьбы Дорис Грей.

Взошло солнце, день выдался ясным. Дорис сидела у окна и глядела в сад. Настроение ее не соответствовало сияющему дню — она была мрачна и подавлена. К счастью, свадьба была связана с таким большим количеством разных мелочей, что она не успевала думать о предстоящей церемонии. От Франка она получила телеграмму, к ее удивлению, поданную им в Грет-Бредли, и почувствовала, что факт его отлучки из Лондона накануне дня их свадьбы огорчает ее.

Девушка подозревала, что его отъезд был вызван продолжением розысков толлингтоновского наследника и что именно это заставило его покинуть Лондон. Хотя последний день накануне свадьбы он мог бы провести с нею, помочь ей советом. Мысль эта сочеталась с другой мыслью о том, что он слишком рано начинает чувствовать себя мужем, с которым приходится считаться. Полтаво же был по отношению к ней очень внимателен и предупредителен.

Накануне она пила чай в его обществе, и он был настолько деликатен и осторожен, что не упоминал о предстоящей свадьбе. Также не говорил он и о себе, но зато его глаза были красноречивее его молчания. Глядя на него, она почувствовала к нему сожаление, потому что не сомневалась в его чувствах.

Вошедшая в комнату горничная отвлекла Дорис от мыслей и вернула ее к действительности.

— Прибыл мистер Дебенхем, и я его провела в гостиную, — доложила горничная.

— Ах, пришел адвокат дяди… Я сейчас выйду к нему, — ответила Дорис.

Мистер Дебенхем задумчиво расхаживал по комнате. Увидев девушку, он обратился к ней со словами:

— Я полагаю, вам известно, что я обязан присутствовать при вашем венчании, — сказал адвокат. — Я должен передать вам ключ от вашего сейфа. Здесь имеется точный перечень ценностей и сумм, которые вы там найдете.

С этими словами он передал ей соответствующие документы.

— Вы можете в свободную минуту ознакомиться с этим документом. В общем состояние, оставленное вам, — выражается примерно в восьмистах тысячах фунтов. Оно вложено в солидные бумаги, и по ним вам придется еще получить весьма крупную сумму дивидендов. Я могу вам сообщить, что шесть лет тому назад ваш дядя осведомился у меня, как ему поступить с вашим состоянием. Я был тогда против подобного способа помещения денег, но последовавшие затем события показали мне, что я был неправ. На бирже произошли большие колебания, и ваш дядя так же, как и многие другие, потерял большие суммы денег. Я не хочу навлечь на мистера Фаррингтона и тень подозрения, но при подобных обстоятельствах легко было впасть в соблазн и использовать состояние на покрытие дефицита по биржевым операциям. Кроме того, я хочу сегодня узнать у вас о том, не сообщил ли вам ваш дядя что-либо о большом наследстве Толлингтона. Он был одним из душеприказчиков, хотя состояние и не находилось в его личном распоряжении.

Девушка удивленно взглянула на адвоката.

— Я понимаю, почему вы спрашиваете меня об этом. Мистер Доутон в настоящее время занят поисками наследника.

— Это мне известно. Я спрашиваю об этом потому, что получил известие от опекунов, находящихся в Америке. Я буду очень сожалеть, если старания вашего супруга не увенчаются успехом в течение ближайших сорока восьми часов.

— Почему именно в этот срок?

— Завещание содержит весьма своеобразный пункт, — пояснил адвокат.

— Мне ничего об этом не известно, — перебила его Дорис.

— В таком случае я посвящу вас в детали, — сказал он улыбаясь. — Состояние это должно быть разделено в равных долях между наследником и его супругой.

— А что если он не женат? — спросила Дорис, смеясь над странным условием. Снова в ней проснулась свойственная ей жизнерадостность.

— В этом случае деньги автоматически переходят к той женщине, на которой впоследствии женится наследник состояния. Но в том же завещании имеется другой пункт: наследник должен быть найден не позже чем через двадцать лет после смерти миллионера. И этот срок истекает через двое суток.

— Бедный Франк! — воскликнула Дорис. — Он так много энергии затратил, чтобы разыскать этого наследника. Значит, если он в положенный срок не найдет наследника, то теряет право на вознаграждение?

— В таком случае у него очень мало шансов на вознаграждение. Вознаграждение будет выплачено только в случае успешного окончания его поисков. Я поэтому и пришел к вам, потому что знал, что мистер Доутон заинтересован в исходе этого дела и… — адвокат запнулся, — потому что предполагал, что вам обо всем этом известно от вашего дяди.

— Вы полагаете, что он мне сообщил, кто именно является наследником Толлингтона? Неужели вы предполагаете, что он сам был осведомлен об этом и что у него были основания скрывать это?

— Я прошу вас не сердиться на меня, — ответил адвокат, — я не хочу сказать о мистере Фаррингтоне ничего дурного, но я знаю, что он был очень умный и толковый человек. Я предположил, что он мог кое-что сказать вам, что облегчило бы вашему мужу его поиски.

Но Дорис отрицательно покачала головой.

— Мне ничего обо всем этом неизвестно. Мой дядя мне ничего не рассказывал. Он был очень замкнутая натура и никогда не говорил о своих делах, что в то же время не заставляло меня сомневаться в его чувствах ко мне.

— Вот и все, что я хотел вам сообщить, — пояснил мистер Дебенхем. — Мы увидимся с вами во время церемонии.

Дорис в знак согласия кивнула головой.

— Позвольте мне высказать предположение, что вы будете в браке очень счастливы и все ваши ожидания сбудутся? — спросил он.

— Я, право, не знаю, что меня ожидает, — ответила она усталым голосом и попрощалась с адвокатом.

Адвокат вышел и по дороге к себе в контору о чем-то раздумывал, печально покачивая при этом головой.

* * *

Существовали ли когда-либо более прозаические и безрадостные браки, чем брак, в который она собиралась вступить? Этот вопрос не раз задавала себе Дорис, размышляя о том, что ее ожидает. И с этой мыслью она села в автомобиль, чтобы отправиться на церемонию.

Так же, как ее сверстницы, она представляла себе этот день и все то, что он принесет с собой, в самых радужных красках. Она мечтала о том, как под торжественные звуки органа ее поведет под венец ее опекун Грегори Фаррингтон. Мечтала и о том, что будет счастлива, что вступит в брак с любимым человеком. А теперь ее мечты развеялись как сон. Она, одна из богатейших и красивейших девушек Лондона, отправлялась к венчанию в одиночестве в наемном такси.

Франк ожидал ее у подъезда мрачного здания, в котором регистрировались браки. Кроме него, здесь же находился мистер Дебенхем со своими помощниками. И прежде чем Дорис смогла себе отдать отчет в происходившем, она стала миссис Доутон.

— Теперь нам остается еще сделать следующее, — сказал адвокат, когда они снова очутились на улице, и взглянул на часы. — Я предложил бы отправиться в Депозитный банк, и если вы мне позволите, то в течение пяти минут я выполню все формальности по вводу вас в права наследства.

Дорис не возражала против его предложения.

Франк был по пути в банк молчалив и ограничился парой незначительных замечаний о том, как регулируется уличное движение.

Дорис была мысленно благодарна ему за его сдержанность. Все ее чувства были в смятении. Она была замужем — замужем за человеком, который хоть и был ей симпатичен, но которого она все же не могла назвать любимым. Она вышла замуж за человека, на которого пал выбор другого человека, она вышла замуж против своей воли. Дорис взглянула на Франка и заметила, что и он был в подавленном, мрачном настроении. Многообещающее начало! Какие радости и невзгоды сулила им их дальнейшая брачная жизнь? Чем все это кончится?

Машина остановилась у подъезда банка, и молодые в сопровождении Дебенхема прошли в банк.

Здесь произошла небольшая заминка, пока Дебенхем объяснялся со служащими и персонал занялся выполнением формальностей. К этому времени в банк поспел и Полтаво.

Он наклонился к руке Дорис и, как ей показалось, задержал ее ладонь в своей чуть дольше, что не могло понравиться Франку. Полтаво произнес несколько пожеланий самого общего свойства и поздоровался с остальными.

— Граф Полтаво присутствует здесь по желанию вашего покойного дяди, — поспешил пояснить адвокат. — Я получил за несколько дней до исчезновения мистера Фаррннгтона соответствующее о том указание.

Франк недовольно кивнул головой, но он был слишком деликатен, чтобы чем-либо выразить свое недовольство, и дал себе слово по возможности быть более приветливым с этим иностранцем.

Один из банковских служащих повел их по длинному сводчатому коридору, в конце которого виднелась тяжелая стальная дверь с решеткой. Служащий отпер дверь, и посетители прошли в кладовую.

Вся обстановка этой комнаты сводилась к несгораемому шкафу, стоявшему в углу кладовой. Адвокат привел в движение запиравший его механизм, и дверца шкафа с тихим металлическим звоном отворилась. Дебенхем стоял вплотную возле шкафа, заслоняя от окружающих его содержимое. Вдруг он отпрянул в сторону и испуганно воскликнул:

— Шкаф пуст!

— Пуст? — прошептала Дорис.

— Только это находилось в шкафу, — сказал адвокат и подал молодой женщине конверт.

Дорис вскрыла его и прочла следующее:

«К несчастью, я оказался вынужденным употребить твое состояние на проведение своих планов. Ты могла бы меня осудить за это, но прошу тебя простить меня, потому что я даровал тебе значительно большее сокровище, чем то, которое я у тебя похитил… Я даровал тебе супруга…»

Дорис с трудом подняла глаза от письма.

— Что все это значит? — спросила она.

Франк взял у нее письмо и дочитал его до конца.

«Супруга в лице Франка Доутона… — буквы поплыли перед его глазами. — А Франк Доутон и есть наследник состояния Толлингтона, потому что он его внук. Все документы, подтверждающие его происхождение и право на наследство, хранятся в запечатанном конверте у моего поверенного. На этом конверте красуется заглавное «С».

Далее шла подпись: Грегори Фаррингтон.

Первым пришел в себя мистер Дебенхем. Его практический ум тут же охватил создавшееся положение.

— Я могу подтвердить, что действительно подобный конверт у меня имеется и хранится в конторе, — пояснил он. — Мистер Фаррингтон вручил мне его со строгим указанием не передавать этот конверт, прежде чем я не получу от него дополнительных указаний. Позвольте принести вам мои поздравления, мистер Доутон.

И он пожал удивленному юноше руку. Франк внимал его словам точно во сне. Так значит, наследником толлингтоновских миллионов был не кто иной, как он — сын Джорджа Доутона! И в течение всего времени, пока он разыскивал сестру Толлингтона, он разыскивал свою собственную бабушку?

Он мог бы избавить себя от бесплодных поисков, если бы ему стало известно ее имя.

Он с трудом припоминал образ этой добродушной пожилой женщины. Она умерла, когда он еще был ребенком. Никогда ему не приходило в голову, что эта степенная женщина, давно ушедшая в иной мир вслед за ее любимым мужем, могла быть сестрой Толлингтона. Франк тяжело вздохнул, подумав о том, что его материальное благосостояние улучшилось одновременно с женитьбой на разоренной девушке.

Удар этот был для Дорис слишком чувствителен, чтобы она могла тут же оправиться от него.

Франк нежно прикоснулся к ней и попытался ее утешить. Полтаво, нервно покручивая усики, исподлобья наблюдал за ними. На губах его зазмеилась уродливая улыбка.

— Но, моя дорогая, все будет хорошо, — сказал Франк. — Твое состояние цело, он лишь на время принужден был позаимствовать его у тебя.

— Я не о том, — прошептала девушка, сдерживая рыдания. — Мне тяжело сознавать, что дядя вынудил меня на этот брак при помощи хитрости. То, что он взял мое состояние, меня не беспокоит. Деньги никогда не имели для меня большого значения. Но он поймал тебя при помощи хитрости, и я послужила приманкой.

Дорис в отчаянии закрыла лицо руками. Но через несколько мгновений она пришла в себя. Франк повел ее к автомобилю.

Полтаво поглядел им вслед и, нагло улыбнувшись, обратился к адвокату:

— Мистер Фаррингтон хитрая голова, — сказал он. Даже против своей воли он должен был воздать должное Фаррингтону и преклониться перед его ловкостью.

Адвокат пристально взглянул на иностранного графа.

— Английские тюрьмы кишат людьми, специализировавшимися на подобных хитростях, — сухо заметил он и оставил Полтаво наедине со своими мыслями.