Джеймс прислонился к наружной стене многоквартирного дома, на крыше которого он в данный момент находился. Он глянул вниз, на пожарную лестницу, которая вела с крыши на первый этаж, желая удостовериться, что на ней по-прежнему чисто. Кирпич за его спиной был твердым и теплым, хотя солнце зашло уже некоторое время назад. Здесь он просидел на корточках большую часть дня. Наблюдал. Ждал.

Позавтракав сегодня утром в дешевом ресторанчике, он отправился домой, используя окольные пути. Убедившись, что никто его не заметил, Джеймс вошел в обветшалый жилой дом, расположенный напротив гаража, и поднялся на крышу. Обойдя осколки битого стекла и несколько брошенных на площадке крыши стульев, он там и устроился. Затем начался долгий день наблюдения.

Как он и подозревал, сюда были направлены несколько оборотней, чтобы следить за гаражом на тот случай, если он или Алекс вернутся. Все они были в человеческой форме, но Джеймс знал, кем они были. Это проявлялось в том, как они наблюдали, как ждали, — терпеливо и умело. В течение дня в гараж несколько раз приезжали и уезжали разные клиенты, которые заходили, а потом выходили с выражением недоумения на лицах. Им было ясно, что что-то случилось, но для этого района существовала своего рода нерушимая заповедь, по которой никто и никогда не вызывал полицейских.

Джеймс просидел здесь уже почти двенадцать часов, и к этому времени все наблюдатели, кроме одного, уехали. Его оставили в засаде, — в переулке, как раз рядом с гаражом. Сначала Джеймсу придется позаботиться о нем.

Медленно, дюйм за дюймом, он поднялся на ноги. Хотя он пребывал в одном положении в течение нескольких часов, в его движениях не было ни малейшей скованности. Джеймс полностью сконцентрировался на предстоящей задаче. Он должен избавиться от тел, что остались после утренней схватки, запереть гараж и вымётываться из города.

Если все пойдет по плану, то менее чем через сутки он должен быть в Волчьей Бухте вместе с Алекс.

Джеймс напряжённо сглотнул, когда осторожно взялся за дверь, ведущую на крышу, и приоткрыл её ровно настолько, чтобы проскользнуть и тихо закрыть её за собой. Спускаясь по лестнице, он старался не думать о дочери. Она была светом всей его жизни, и сейчас ее безопасность находилась в руках другого мужчины. Ему не нравилось это, но Джеймс понимал, что это необходимо. К тому же, пришла пора. Алекс была с ним в течение двадцати двух лет. Настало её время расправить крылья, найти пару и создать свою собственную семью. Впредь всё это будет меняться уже вне зависимости от его желаний.

Джеймс бесшумно спустился по лестнице и вышел через черный ход дома. Он знал этот район как свои пять пальцев, исходив его за несколько лет вдоль и поперек. Это давало ему явное преимущество над его преследователями. Небо было ясным, отчётливо видна луна. Она была не полной, ещё нет, но близка к этому. Луна висела на небе красивым желтым шаром, маня его, призывая к дикому и свободному бегу. Скоро, пообещал он себе. Как только все это закончится, он будет бежать — долго и упорно.

Вонь переулка атаковала его ноздри, когда он начал подкрадываться к своей добыче. После всех этих лет, он по-прежнему ненавидел запах мусора и отходов жизнедеятельности человека, которыми город, казалось, был пропитан насквозь. Кроме всего прочего, запах был одной из причин, почему он поселился в этом районе. Все эти тлетворные ароматы похоронили его собственный индивидуальный запах, сбивая с толку всех тех, кто приезжал, разыскивая его. И так было на протяжении многих лет. Это было впервые, когда за всё время хоть кому-нибудь удалось преуспеть в этом.

Его сапоги не издали ни звука на сыпучем гравии, так как он двигался быстро и бесшумно. Джеймс держался в тени, действие для него столь же естественное, как и дыхание. Прищурившись, он увидел молодого волка, который всматривался в улицу из дальнего конца переулка. Он был одним из тех людей, что напали на них сегодня утром.

Словно призрак, Джеймс преодолел расстояние между ними. Своим толстым, мускулистым предплечьем он обхватил шею молодого мужчины, а затем быстро и резко крутанул. Треск прозвучал слишком громко в тишине переулка. Мужчина был мертв еще до того, как его разум смог осознать, что он в беде. Тело обмякло, и Джеймс легко подхватил его и перетащил в тень. Он займется им — после того, как закончит с беспорядком внутри.

Насторожённо вглядываясь и вслушиваясь, он понюхал воздух. Все запахи были обычными — запахи человеческого пота и мусора, перекрывающие лежащие в основе запахи выпивки, наркотиков и безысходности. Улица выглядела так, как всегда в это время ночи. Дела у бара в самом конце улицы шли полным ходом. С резким стуком открылась дверь, и оттуда, заплетаясь ногами, выбрался алкоголик. По улице взад и вперед курсировал единственный заржавелый побитый автомобиль, наполненный юнцами, ищущими острых ощущений. Проезжая мимо двух женщин, идущих по тротуару, они громко закричали и заулюлюкали им вслед. В общем, для района это была обычная ночь.

Когда Джеймс подкрался к двери гаража, его хребет начало покалывать. Внутри кто-то был. Задрав полу своей рубашки, он извлек пистолет, молясь, чтобы не пришлось его использовать. Не то, чтобы звук выстрела представлял здесь собой что-то необычное — просто он не хотел делать ничего, что могло бы привлечь нежелательное внимание к этому месту.

Джеймс взялся за ручку двери и медленно повернул её. Дверь была не заперта. Сделав глубокий вдох, он наполовину выдохнул и приступил к действию.

Низко пригнувшись, он быстро проскользнул через дверной проём и свернулся за большим металлическим ящиком для инструментов, который стоял прямо в дверях. Ящик был около четырех футов высотой, трёх футов шириной и на колесиках. Он знал, что металл был достаточно толстым, чтобы обеспечить ему некоторую защиту.

— У меня пистолет. — Хриплый голос был знаком. К тому же, он был женским.

— Дивайн?

— Джеймс, это вы? — Он услышал шаркающий звук ног на другом конце комнаты.

— Да, это я. Ты одна? — Сейчас он мог обонять ее — запах секса и тяжелый аромат её духов перекрывался запахом дешевого виски. Запах смерти тоже висел в воздухе, напоминая ему о телах, которыми еще предстоит заняться.

— Я одна. — Тусклый свет включился над верстаком. Там стояла Дивайн, ее лицо было бледным под толстым слоем макияжа, короткоствольный пистолет повис в одной руке. — Джеймс, чёрт возьми, что случилось? Где Алекс?

Джеймс встал, отряхнул джинсы и снова убрал Глок, когда шагнул к ней.

— Алекс в безопасности.

— Я не понимаю. — Дивайн облизала губы, размазывая свою ярко-красную губную помаду. — Отто из пекарни пришел ко мне сегодня утром и привел меня сюда. Я даже не успела лечь спать. Я все еще наслаждалась кофе, который дала мне Алекс и курила, читая газету, чтобы расслабиться после ночи. Мне нравится так делать, к вашему сведению. — Последнее было сказано в оборонительном тоне, как будто она ожидала, что он будет издеваться или смеяться над ней.

— Продолжай, — подтолкнул он ее.

Она поправила пальцами свои светло-белокурые волосы.

— Не прошло и получаса после того, как я поговорила с Алекс на улице, как вбегает Отто и говорит, что слышал выстрелы в гараже. Мы спустились, чтобы проверить гараж и обнаружили тела. Я сказала ему, чтобы он возвращался к работе, а я, дескать, останусь и подожду. За этим местом наблюдали какие-то мужчины, так что Отто велел своим сыновьям следить за ними в течение всего дня. Они все уехали несколько часов назад.

— Не все, — пробормотал себе под нос Джеймс.

— О! — Глаза Дивайн стали большими. Она напряжённо сглотнула, не задавая очевидный вопрос. Ответ она знала. — Что они хотели? Джеймс, я знаю, что вы не замешаны ни в чём криминальном. Вы находитесь слишком долго среди нас, так нам ли не знать этого?

Джеймс вздохнул: он должен избавиться от Дивайн, чтобы иметь возможность позаботиться о телах.

— Дивайн, я не тот, кем ты меня считаешь, — осторожно начал он.

— Это имеет какое-то отношение к сущности верфольфа, не так ли? — кивнула она решительно.

Джеймс застыл.

— Что ты имеешь в виду? — Какого черта, как она узнала?

Дивайн покачала головой и вздохнула.

— Джеймс, честно, вы думали, что можно прожить здесь более двадцати лет, и никто никогда не догадался бы? Вы и Алекс пробыли здесь уже около пяти лет, когда я впервые увидела, как вы изменяетесь. Я вышла поздновато, а вы только возвращались в гараж. Должна сказать, что вы меня здорово напугали. Я никогда не видела и волка-то раньше, кроме как по телевизору, не говоря уж про оборотня. На некоторое время я убедила себя, что просто выпила слишком много. — Женщина рассмеялась. — Но были также и другие признаки. Вы держались очень обособленно и крайне опекали Алекс.

Джеймс был ошеломлён.

— Почему ты никогда ничего не говорила?

Она пожала плечами, бретелька платья петлёй сползла ей на руку. Женщина нетерпеливо поддернула ее вверх.

— Что тут можно сказать? Вы — хороший человек, прекрасный отец и чертовски опытный механик. Вы никогда не судили меня за то, кем я являюсь и то же самое вы воспитали в Алекс. Она прекрасная молодая женщина, Джеймс. Она хорошо относится ко мне, для нее я — живой человек, а не только дешевая, пьяная шлюха.

— Я не знаю, что и сказать. — У него действительно не было слов. Быть принятым в человеческом мире было большой редкостью для его вида, и он никогда не ожидал обрести этого именно здесь, из всех возможных мест.

— Ничего и не надо говорить, — поспешно продолжила она. — Я знаю, большинство людей думают, что я сумасшедшая, но я-то знаю, с чем я встречаюсь на улицах. Я знаю, что там есть и оборотни, и вампиры, и другие существа.

Джеймс кивнул.

— Ты не сумасшедшая.

Дивайн кинула взгляд в сторону лестницы в конце комнаты.

— Дело в том, что сейчас следует побеспокоиться о телах наверху. Я надеялась, что вы всё же появитесь, а с минуты на минуту Отто и его сыновья должны доставить несколько непромокаемых брезентов и грузовик из пекарни. Мы не хотим, чтобы тела оставались здесь дольше. Запах становится плохим, даже для этого района.

— Почему вы делаете это? — Джеймс все еще не мог поверить в то, что не только Дивайн, но и другие люди в районе были готовы помочь ему. Он прищурил глаза. — А Отто знает?

— О вашей сущности оборотня? — Дивайн не стала ждать его ответа и продолжила. — Я предполагаю, что да. — Она откашлялась. — Билл из парикмахерской и Стэнли из бара тоже предложили свою помощь. Я полагаю, что довольно много людей знают, что вы другой. — Она помолчала. — А что насчёт Алекс?

Джеймс понял, о чем она спрашивала и, учитывая все, что она для него сделала, он полагал, что, как минимум, должен сказать ей правду.

— Да. — Вздохнув, он провел рукой по лицу, стараясь не думать об Алекс. Ему очень хотелось знать где она, заключить ее в свои объятия, самому обеспечивать её безопасность.

— Я надеялся, что она будет полностью человеком, но уже появились признаки. Сейчас она приближается к зрелости, как самка. Каким-то образом стало известно, что она существует, и теперь все одинокие самцы разных стай со всей округи хотят претендовать на нее, хочет ли она того или нет.

Рука Дивайн взлетела к губам.

— Это варварство.

Джеймс рассмеялся, но смех этот был горьким.

— Это природа, Дивайн. Люди ничем не отличаются. Дело в том, что годы не были добры к стаям и их численность сокращается. Им нужны женщины, чтобы воспроизвести и восстановить популяцию. Ирония заключается в том, что сотню лет назад, они, возможно, убили бы Алекс из-за ее испорченной родословной, потому что ее мать была человеком. Теперь все они хотят ее, как племенную самку.

— Вот почему вы здесь, а не со стаей? — Дивайн снова доказала свою проницательность.

Джеймс кивнул.

— Я хотел другой жизни для Алекс.

— Где же она, Джеймс?

— Честно сказать, я не знаю. Этим утром мы разделились, и я отправил ее отсюда с сыном моего старого друга. Он единственный, кому я могу доверять, пока этот беспорядок не урегулируется.

— Что вы будете делать?

Джеймс протянул руку и легко провел пальцами по волосам Дивайн.

— Лучше тебе не знать этого, но будь уверена, что об Алекс позаботятся.

— Я верю вам.

Звук грузовика, подъезжающего к гаражу, заставил Джеймса одним движением взметнуться и переместиться.

— Это, должно быть, Отто, — прокричала ему вслед Дивайн. Он вытащил пистолет и скрылся в тени, не желая рисковать.

Ширины открытой двери гаража была достаточно, чтобы грузовик смог проехать. Он не был большим, но сзади у него был закрытый фургон с фигурной надписью, сделанной на боковой стороне: «Пекарня Быковски». Тем не менее, Джеймс, укрываясь в тени, дождался, пока грузовик не въехал внутрь, а дверь не была закрыта и заперта на засов. Двое мужчин помладше остались ждать подле фургона, в то время как мужчина постарше открыл дверцу и вылез из кабины.

— Дивайн, — позвал он. — Вы до сих пор не заметили каких-либо признаков Джеймса или Алекс?

— Привет, Отто. — Джеймс вышел из тени, шокировав трех мужчин, которые стояли менее чем в четырех футах от него.

Пожилой мужчина на мгновение оцепенел, но быстро пришел в себя, вытирая ладонью свою почти лысую голову.

— Джеймс. — Он шагнул вперед и протянул руку. — Плохо дело там, наверху, — взмахом свободной руки он указал наверх, пока другой пожимал руку Джеймса. — Плохо дело. У нас в кузове есть брезент, а я и мои мальчики проследим, чтобы тела были сброшены в озеро подальше от нашего района.

— Я очень признателен вам за это, Отто. — Джеймс заколебался. — Я полагаю, вы хотите знать, что случилось?

Отто резко мотнул головой.

— Дела мужчины — это его личное дело. Вы — один из нас, и это все, что имеет значение.

Выпустив руку Джеймса, он обратился к своим сыновьям.

— Пойдемте. У нас есть работа.

Обоим его сыновьям было где-то чуть больше двадцати, и они были точной копией своего отца. Они выглядели так, как будто их разрывали вопросы, но ничего не сказав, последовали за своим отцом, держа в руках свернутый брезент.

Джеймс покачал головой, чувствуя себя непривычно, не имея контроля над положением дел. Если бы он не вернулся, его соседи позаботились бы о ситуации за него, и он никогда не узнал бы об этом. Это вызывало у него странное желание склонить перед ними в почтении голову. Он понятия не имел, что люди испытывают такие чувства к нему и к Алекс.

Дивайн отправилась было наверх, но Джеймс, положив руку на ее плечо, остановил ее.

— Тебе не нужно это видеть.

Она посмотрела на него слегка удивленно.

— Мне доводилось видеть и худшее.

— Я знаю, — мягко ответил он. — Но это не означает, что тебе следует видеть это снова.

Улыбка медленно осветила ее лицо. Она была естественной, а не той притворной, которую она обычно демонстрировала. Джеймс был удивлен, заметив, что под толстым слоем косметики она оказалась довольно симпатичной.

— Это очень мило с вашей стороны, Джеймс, но я хочу помочь. Я должна помочь.

Кивнув, он начал пониматься по лестнице, она пошла вслед за ним. Отто и его сыновья уже завернули два тела в брезент. Кто-то закрыл окно, забив его досками.

— Кто это сделал? — Джеймс жестом показал на окно, заметив также поодаль сметенные в кучу осколки стекла.

Один из парней выпрямился.

— Это я. Я не хотел, чтобы какой-нибудь подлец влез втихаря и что-нибудь украл.

— Мой Доминик — хороший мальчик. — Отто просиял, а его сын покраснел.

— Спасибо. — Джеймс совершенно не представлял, что ещё сказать. — Но почему? — Он был в растерянности относительно того, как понимать их действия.

Отто подошел к нему с грустной улыбкой.

— Вы думаете, что вы — одиночка, сам по себе. Вы думаете, мы не знаем, что вы делаете. Когда моей Анне потребовалась медицинская помощь, на прилавке моего магазина был оставлен конверт с деньгами и с именем хорошего врача внутри. Когда у Билла возникли проблемы с той бандой, которая пыталась поглотить район, — не думайте, что мы не заметили их внезапного исчезновения. У этого района, возможно, есть проблемы с мелкими торговцами наркотиками, но здесь нет такого количества насилия. Это хороший район, который для порядочных людей смог стать домом. Не думайте, что мы не знаем, что это благодаря вам, Джеймс Райли.

Он даже представить себе не мог. Все эти годы он заботился, как умел, о людях в районе, не раскрывая себя и не слишком вмешиваясь в их жизнь. В конце концов, они были людьми, а он — нет. Но, хотел он того или нет, он все еще был альфа-самцом, и люди вокруг него каким-то странным образом стали его стаей. Он даже понятия не имел, как много они о нем знали. Никто, никогда и ничего не говорил ему до сих пор.

— Спасибо.

— Вот ещё, — Отто махнул рукой перед собой. — Нет нужды в благодарности. Моя Анна жива благодаря вам. Нет ничего, что моя семья не сделала бы, чтобы помочь вам.

Получив его указание, сыновья ухватили за углы один из брезентов и начали спускаться по лестнице. Отто и Джеймс взяли другой.

Когда оба тела были погружены в кузов, Джеймс повернулся к Отто.

— Там, в переулке с левой стороны, есть еще один.

Он кивнул.

— Мы остановимся на улице и заберем его. В течение часа они будут на дне озера и больше вас не побеспокоят.

Отто влез на место водителя, в то время как его сыновья открывали дверь гаража. Он осторожно вывел грузовик из здания и остановился перед началом переулка. Закрывая и запирая дверь гаража на засов, Джеймс увидел, как Доминик и Леон направляются в переулок с брезентом в руках.

— Что вы будете делать теперь? — Дивайн подошла и встала позади него.

— Я должен уехать, чтобы встретиться с Алекс. Когда я удостоверюсь, что она в безопасности, я не знаю, чем дальше буду заниматься.

— Вы не вернетесь? — именно вы?

Он?

— Честно, я не знаю, Дивайн. Наверное, нет. — Джеймс оставил ее и пошел в кабинет. Порывшись в картотеке, он нашел то, что искал. Взяв ручку, он начал быстро писать на другой стороне страницы. Закончив, Джеймс вернулся в гараж и обнаружил, что Дивайн уже направляется к двери.

— Подожди.

Дивайн обернулась.

— Вам нужно что-то еще?

— Нет. — Он покачал головой. — Это — то, что я хочу сделать для тебя. — Джеймс вручил ей бумаги.

— Я не понимаю. — Женщина прищурилась в тусклом свете, чтобы прочитать их.

— Это документы о передаче права на гараж. Я владею им на праве собственности, которая не обременена какими-либо ограничениями или обязательствами. Живи в квартире наверху, — она твоя. Не стесняйся сдавать гараж в аренду. Владейте им совместно с Леоном, сыном Отто. Я видел, как он пожирал глазами это место. Возможно, он хотел бы заняться чем-то другим в своей жизни, кроме как работать в пекарне своего отца.

— Я не могу взять это, Джеймс. — Дивайн толкнула бумаги к нему, но он не собирался брать их обратно.

— Нет, можешь. Все, о чём я прошу — это закрыть квартиру Алекс и сохранить для нее все ее вещи. — Сунув руку в карман, Джеймс извлек связку ключей. — Здесь все: — ключи от гаража, от квартиры на втором этаже и от дома Алекс. — Он снял несколько ключей с кольца, перед тем как передать их ей.

— Но…

— Никаких «но», — отрезал он. — Ты не должна была делать то, что сделала сегодня. Никто из вас не должен был. Мужчины, наблюдавшие за этим местом, были опасны, и вы знали об этом, но вы всё равно сделали бы это, так или иначе. Я никогда не смогу должным образом отблагодарить вас. Кроме того, — он уперся руками в бока и посмотрел на нее сверху вниз. — Ты не думаешь, что настало время позаботиться о себе? — Он смягчил свой тон. — Ты еще сравнительно молода, Дивайн. Под этой твердой скорлупой находится хорошая женщина. Устрой для себя жизнь получше.

Ее нижняя губа дрогнула, и она бросилась к нему, обхватив его руками за талию. Он прижал ее к себе и обнял. Мгновение спустя она отстранилась, с размазанной тушью на глазах, и застенчиво шмыгая носом.

— Я должна привести себя в порядок.

Джеймс улыбнулся, когда она достала бумажную салфетку из кармана и попыталась вытереть размазанную вокруг глаз тушь.

— Да уж, это точно.

Она рассмеялась над тем, что он имел в виду.

— Только сделай мне одолжение и подожди, как минимум, две недели, прежде чем переехать сюда. К тому времени все необходимые меры уже будут приняты, и не должно быть никакой опасности для тебя или кого-либо еще.

— Хорошо, — кивнула она. — Мы будем только следить за этим местом. Для тех, кто будет интересоваться, — вы в отпуске.

— Ты как, сумеешь самостоятельно добраться до дома?

Дивайн засмеялась.

— Голубчик, для меня на улицах также безопасно, как в моей собственной постели.

Женщина величественно направилась к выходу, крепко сжимая в руках бумаги и кольцо с ключами. Подойдя к двери, она обернулась.

— Позаботьтесь о себе, Джеймс Райли. И позаботьтесь о своей девочке. Алекс — она особенная.

— Да, Дивайн. А ты тоже позаботься о себе.

— Можете быть уверены. Впервые в моей жизни, я думаю, что так и поступлю. — С этими прощальными словами, она вышла, дверь позади нее тяжело закрылась.

Джеймс подошел к двери и слегка приоткрыл ее, наблюдая, как Дивайн шагает вниз по улице. Несмотря на её уверения в собственной безопасности, он продолжал пристально следить за ней, пока она не вошла в своё здание в конце улицы. Закрыв дверь гаража, он запер ее на засов и поднялся наверх.

Взяв из шкафа в спальне большую спортивную сумку, Джеймс побросал туда кое-какую одежду и несколько дорогих для него фотографий и сувениров, прежде чем отнести её в гостиную. Он отодвинул, открывая, книжный шкаф и забрал оставшееся оружие и деньги, запихнув их в сумку. У него в кармане лежали ключи к автомобилю, который он припрятал в другом месте на случай такой чрезвычайной ситуации, и ключ к банковской ячейке. В банковском сейфе хранились депозитные книжки каждого крупного банка в городе.

У Джеймса были деньги. Много. Он десятилетиями копил их и приумножал. У него были инвестиции по всей стране. Джеймс полагал, что придёт время — и он научит Алекс, как управлять этим добром. Большую часть этого составляли сбережения, отложенные для обеспечения ее будущего. Он только надеялся, что будет время, чтобы рассказать ей обо всем этом.

Застегнув на сумке молнию, Джеймс задвинул на место книжный шкаф, закрыл его и направился к двери. Он ни разу не оглянулся назад, когда спускался по лестнице, оставляя позади себя то, что было его домом более двадцати лет. Если жизнь и научила его чему, так это тому, что бесполезно оглядываться на прошлое. Потому что это ничего не изменит, а только принесёт горе и сожаление.

Будущее лежало перед ним. Все, что сейчас имело значение — это безопасность Алекс. Разобравшись с этим, он подумает, что ему делать с оставшейся частью своей жизни.

Толкнув открытую дверь заднего входа гаража, он оставил свой дом и свою прежнюю жизнь позади.