Я лежала в кровати, свернувшись калачиком; мои руки покоились на обнаженной груди Роберта. Кожей я чувствовала, как она вздымалась и опускалась, как замедлялось его дыхание, и это действовало на меня успокаивающе. Мы оба молчали, задумавшись о своем. Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, и осторожно смахнула ее, прежде чем она упала на грудь Роберта. Быть может, это из-за того, что впервые в жизни я была с кем-то, кроме Лукаса, и мне было тяжело от этого. Минуту назад мне было хорошо, но теперь я не была уверена, что должна чувствовать.

Ощущала ли я вину за то, что провела ночь с кем-то другим, не с Лукасом? Роберт погладил меня по волосам. То же самое когда-то делал Лукас. Я закрыла глаза, отгоняя эти мысли, пока я лежала в объятиях Роберта. Но что я могла поделать? Все интимные моменты моей жизни были пережиты с одним человеком, и теперь я не имела понятия, как пережить это с другим.

– С тобой все в порядке, Роуз? – прошептал мне на ухо Роберт, нежно взяв мою руку в свою. Он приподнял мое лицо за подбородок, и наши взгляды встретились. – Ты плачешь? – казалось, он был поражен, и мне было неловко видеть в его взгляде боль. Он отер слезинку большим пальцем, и я невольно вздрогнула от его прикосновения. – Роуз?

– Извини, – произнесла я, отводя взгляд. – Просто…это… ошеломляюще.

Какое-то мгновение он молчал, а затем прижал меня к себе.

– То, что ты чувствуешь растерянность, нормально. Для нас обоих все это ново. Я никогда не чувствовал ничего подобного. И это пугает. Представить не могу, что сейчас чувствуешь ты, но, прошу тебя, не закрывайся. Я здесь, я всегда рядом, что бы ни случилось, понимаешь? Обещаю.

Я приподнялась, оперлась локтем о подушку, посмотрела на него. Все противоречивые чувства вмиг испарились, стоило мне заглянуть в его глаза. Каким-то образом все приобрело смысл.

– Никогда бы не подумала, что снова смогу чувствовать себя так.

Он коснулся моей щеки ладонью, наклонился ко мне и нежно поцеловал в губы.

– Это было великолепно. Ты великолепна. И заслуживаешь счастья. Позволишь мне сделать тебя счастливой? – задавая этот вопрос, он искал мой взгляд, и я понимала, что он совершенно серьезен.

Я улыбнулась и почувствовала, как слезы куда-то исчезли. Я не могла поверить в то, насколько мы хорошо подходим друг другу. Никогда я не представляла себе, что кто-то кроме Лукаса сможет стать мне настолько близким.

– Ты особенный, Роб, – сказала я, немного смущаясь. Не удивительно, учитывая то, что между нами только что произошло. Но он действительно был таким. Все ощущалось по-особенному.

Я почувствовала, как во мне изнутри поднимается волна счастья. Я переживала, что не смогу узнать это чувство, если когда-нибудь оно придет, но это случилось. Оно заново зажгло меня. Я была словно сгоревшим огоньком, который снова воспламенился искорками жизни.

Роберт посмотрел на меня полными удивления и радости глазами, как будто никто до этого не называл его так. Может, и для него это было впервые. Может, он никогда в жизни еще не испытывал любви. Его лицо осветилось улыбкой, которая наполнила меня радостью, и он поцеловал меня в губы с такой страстью, что я упала на подушку. В этот момент я была уверена, что могла полюбить его. Я хотела этого. Я хотела раскрыть ему свое разбитое сердце. Хотела, чтобы он его исцелил.

Как и меня саму.

Во время поцелуя у меня заурчал желудок. Отстранившись, Роберт расплылся в ухмылке, пока я пыталась спрятать лицо в ладони.

– Как неловко, – простонала я, пока он заливался смехом.

Роберт убрал мои руки.

– Я сочту за комплимент то, что у тебя разыгрался аппетит.

Он склонился надо мной, чтобы дотянуться до телефона на прикроватном столике.

– Давно пора обедать, так что я тебя прощаю.

Я улыбнулась и покачала головой.

– Лучшего способа испортить романтический момент не придумаешь.

– Ничего ты не испортила. Давай, я сбегаю в душ, а потом перекусим. К сожалению, доставки в номер здесь нет.

Подарив мне быстрый поцелуй, он выбрался из постели.

В ванную он направился как был, не одеваясь, и я наблюдала за ним, краснея от воспоминаний о его прикосновениях и о том, как же хорошо было их ощущать.

Я тоже поднялась и принялась собирать вещи. Они не успели высохнуть в куче, в которую я их свалила, поэтому я отправилась на поиски футболки, которую могла бы позаимствовать у Роберта.

Открыв шкаф, я вытащила свежую белоснежную футболку, напомнившую мне те, что были на нас в день пикника на пляже. На его вещах оставался мускусный аромат крема после бритья, и я с наслаждением вдыхала его, слушая, как течет вода в душе. Надев футболку, я развернулась полюбоваться своим отражением в зеркале. Я собрала спутавшиеся волосы в хвост и улыбнулась, глядя на свои раскрасневшиеся щеки. Я изменилась. Моя фигура стала возвращать себе привычные округлые изгибы, а круги под глазами исчезли благодаря череде ночей полноценного сна. От поцелуев Роберта губы стали полными и яркими.

Я слегка нахмурилась. Было ли нормальным случившееся? Я думала, что неизменно буду желать, чтобы моим первым и единственным был Лукас. Однако Роберт проявил заботу обо мне, именно то, в чем я сейчас нуждалась. Быть с Лукасом вечно мне не удалось, но он был у меня первым, и это навсегда останется чем-то особенным. Я не смогла подавить кольнувшее где-то в груди чувство вины за то, что позволила обнимать себя другому мужчине, но также я не могла подавить свои чувства к Роберту.

После утраты Лукаса я изменилась. Теперь все стало иным, и я не исключение. Это уже не исправить. Я не думала, что когда-нибудь мне будет совершенно ясно, что является правильным в данный момент. Я не знала, было ли все это правильно или нет. В тот момент казалось, что да. Я вспомнила слова Роберта о том, что это нормально – чувствовать растерянность. Какое облегчение, что он понимает, насколько запутаны мои чувства!

Я отошла от зеркала, озираясь в поисках своего телефона. Мне нужно было написать Эмме: уж она-то поможет разобраться со всем этим. Я нагнулась, чтобы посмотреть внизу, но никак не могла найти на полу свою сумку. Выпрямившись и оглянувшись по сторонам, наконец заметила телефон на столе. Кресло рядом с ним было завалено бумагами, а на самом верху громоздился портфель Роберта. Я потянулась через него за сумкой и зацепила; он упал на пол. Он оказался расстегнутым, и все содержимое вывалилось наружу.

– Вот черт, – пробормотала я, принимаясь собирать бумаги и надеясь, что не устроила окончательный беспорядок в его работе.

Я сложила все документы и взяла в руки папку. Она была открыта, и я заметила торчащий из нее уголок газетной вырезки. Я бросила взгляд на дверь ванной: все еще занято. Я вытащила газету и улыбнулась: это была статья о распродаже моих картин. Как мило, что он хранит ее. Ведь именно это привело его в Толтинг. И ко мне. Я уже было стала засовывать ее обратно в папку, но внезапно остановилась, потому что поняла: там полно других вырезок. Заинтригованная тем, что хранил Роберт, я принялась перебирать их и наконец осознала, на что смотрю.

Я извлекла одну из вырезок. На меня смотрел Лукас. Это было его прекрасное лицо – лицо человека, которого я любила десять лет. Статья гласила об автокатастрофе. Вся папка была полна газетных вырезок об аварии и последующем судебном разбирательстве. В каждой говорилось о Лукасе. Я уставилась на один из заголовков: «Невиновен: в иске отказано из-за ошибок полиции». Я выдохнула и уронила газету на пол.

Мне стало дурно. Что это значит?

Дверь ванной отворилась, появился Роберт.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил он, увидев меня на полу на коленях посреди груды бумаг. Наконец он опустил глаза. – Это?.. – он дернулся вперед, но я остановила, подняв руку. – Роуз, я могу объяснить…

Я перебила, глядя на него в растерянности:

– Я не понимаю, зачем ты собирал все это?

Роберт выглядел страшно испуганным. Он медленно опустился на колени напротив меня.

– Роуз…

– Тут все, что газеты писали о Лукасе. Зачем?

Я схватила ручку, лежащую передо мной, чтобы просто держать что-то в руках, и мой взгляд упал на надпись на ней: «Адвокатское бюро Грин».

– Грин? – произнесла я, чувствуя, как забилось сердце. Я медленно подняла глаза на Роберта. В его взгляде застыло выражение боли. – Это твоя адвокатская фирма? Роберт?

Он кивнул.

– Твоя фамилия – Грин? Роберт Грин. Но не тот же Грин, что… – я осеклась, будучи не в состоянии закончить фразу. Казалось, я погрузилась в какой-то кошмар.

Он снова кивнул.

– Джереми Грин – мой брат, – с трудом выговорил он.

Я выронила ручку. Джереми Грин. Пьяный водитель, врезавшийся в автомобиль Лукаса той ночью. Человек, из-за которого погиб мой муж. Тот самый Джереми Грин, которого признали невиновным и который покинул здание суда свободным человеком, не понеся наказания за то, что забрал жизнь человека, которого я любила. Я затрясла головой, не в силах принять это. Голова пошла кругом.

– Ты его брат? – повторила я, отчаянно надеясь, что он скажет, что я не расслышала. Я мысленно заклинала, чтобы он ответил, что это неправда, но все же понимала, что мои надежды тщетны. Все было написано на его лице. Воцарилась тишина; я слышала только, как стучит мое сердце.

Наконец Роберт утвердительно кивнул.

– Да. Прости меня, Роуз.