Марджори Уорби

Любимый варвар

OCR & SpellCheck: Larisa_F

Марджори Уорби «Любимый варвар», сборник «Любимый варвар»: Издательство «Покровка» совместно с НПП «Параллель», Н. Новгород, 1996

Оригинальное название: Marjorie Warby «Beloved Barbarian», 1964

ISBN 5-89259-003-8

Перевод: Н.В. Тимофеева

Аннотация

Каждое произведение английской писательницы М. Уорби — своеобразный гимн любви, исполненный глубокого лиризма и мягкого юмора. Несмотря на это, ее обаятельным незаурядным героям, с их искренним стремлением к справедливости, приключений всегда хватает.

Кто бы мог подумать, что в тихом уголке Британии действует банда контрабандистов («Любимый варвар»), а в семье испанского гранда готовится покушение («Долина Любви»)? Наперекор всем страхам и сомнениям влюбленные обретают свое счастье.

Марджори Уорби

Любимый варвар

Глава первая

— Вот мы и приехали, — объявила Ева, останавливая машину у заросшей травой обочины дороги. — Надеюсь, Оливия, тебе понравится здесь, и ты не будешь вздыхать об огнях большого города.

— Меня никогда особенно не привлекали огни большого города, — ответила Оливия.

Зажатая со всех сторон на заднем сидении кроваткой трехмесячной дочери Евы — Стефани, корзинкой с большим дымчатым персидским котом, разными узлами, свертками, игрушками, загруженными в машину в последний момент, Оливия наконец выбралась наружу, чтобы как следует осмотреть место, где им предстояло провести лето.

Розмари-Коттедж стоял среди чудесного маленького садика, с трех сторон окруженного обширными яблоневыми садами, а от дороги его отделяла смешанная изгородь из кустов боярышника и остролиста. Белые стены, красная черепичная крыша и вьющиеся розы у двери дополняли впечатление.

Оливия была очарована.

— О Ева! Он просто замечательный! Как картинка в календаре.

Ева довольно улыбнулась:

— Когда мы с Мартином приехали посмотреть это место, я сразу почувствовала, что оно тебе непременно понравится. Дети, теперь вы можете выйти из машины.

Мэнди и Стивен, семи и пяти лет, сидевшие с матерью на переднем сидении, с радостными криками выскочили из машины и бросились к небольшим воротам в изгороди.

— Мы похожи на странствующих цыган! — весело сказала Оливия, оглядывая нагруженную машину, к крыше которой были привязаны коляска Стефани и велосипед Стивена, а из полуоткрытого багажника выглядывала целая пирамида чемоданов.

— Мы взяли все, кроме кухонной плиты, — добродушно усмехнулась Ева. — Кстати, а какая плита здесь? — спросила Оливия, разминая затекшие ноги.

Ева ответила, что все в доме электрифицировано и несмотря на свою живописную архитектуру прошлого века, он вполне современен внутри.

— Я помогу тебе нести малышку, — сказала она. — Ну разве Стефани не прелесть? Она ни разу не заплакала за всю дорогу.

Вдвоем они осторожно подняли кроватку.

— А как насчет водопровода? — поинтересовалась Оливия. До приезда сюда она не беспокоилась об условиях их предстоящей жизни здесь, так как знала, что если муж ее двоюродной сестры счел этот дом подходящим для своей семьи, значит, он подойдет и для нее.

— Есть современная ванная и все прочие удобства, — ответила Ева. — Никаких маленьких домиков в глубине сада, если ты этого боишься! Правда, там есть выгребная яма, которую надо периодически чистить. Муниципалитет сделает это для нас, если мы заплатим, хотя мы могли бы управиться и сами. Здесь есть электрический насос, и хозяин объяснял Мартину, как с ним обращаться, но я сомневаюсь, что правильно запомнила, как это делается.

Оливия засмеялась.

— О Ева! — только и сказала она. Мысль о том, что ее элегантной, изящной кузине придется иметь дело с такой прозой жизни, как выгребная яма, показалась ей до смешного нелепой.

Ева также засмеялась.

— Ну ладно, — беспечно сказала она, — может быть, подвернется какой-нибудь кавалер и поможет нам.

Хорошо зная Еву, Оливия понимала, что такое вовсе не исключено. Ева была очень красива — стройная, высокая, с черными волосами и темно-серыми глазами. Оливия не сомневалась что если в округе есть неравнодушные к женскому полу мужчины, то они несомненно появятся здесь.

Ева никогда не старалась привлекать к себе внимание мужчин, это случалось само собой. Она всегда была дружелюбной, сердечной и веселой, проявляла искренний интерес ко всем, с кем знакомилась и если это потом создавало проблемы, то больше всех удивлялась и расстраивалась сама Ева.

Пока ее муж был рядом, ничего серьезного не случалось, но предоставленная сама себе, Ева обязательно попадала в какую-нибудь неприятную историю, поэтому, когда Мартин был направлен на шесть месяцев работать за границу, он попросил Оливию, которая выросла вместе с Евой, потому что их дома стояли по соседству, пожить с ней и помочь управляться с детьми.

Почти извиняющимся тоном Мартин заметил:

— Ты же знаешь, как обычно бывает с Евой.

Оливия кивнула.

— Ты хочешь, чтобы я отгоняла волков от дверей, не так ли? — сказала она.

Он облегченно вздохнул.

— Одна американская пара не прочь снять наш дом в Хампстеде, а мы переберемся в небольшой коттедж, в Эссексе. Детям не повредит немного побегать на природе. — Потом он, немного смущаясь, сказал: — Я не смогу платить за твою помощь, но комната, питание и карманные деньги тебе обеспечены. Что ты на это скажешь?

— Я как раз собиралась менять работу, ответила Оливия. — Фирма, в которой я работаю, переходит другому владельцу, поэтому некоторым из нас придется уйти. Я с удовольствием поживу немного в деревне.

Деревня спокойно дремала в лучах полуденного солнца. У ворот уже расцвели кусты розмарина, от которых пошло название дома, а среди заросшего травой сада набирали силу крупные бутоны алых пионов.

В доме уже несколько месяцев никто не жил, и дикая растительность постепенно заполонила все когда-то аккуратные бордюры и мощеные дорожки.

Оливия решила сразу же заняться сорняками. Как приятно будет покопаться в настоящем саду после стольких лет жизни в тесной лондонской квартире.

Она очень оптимистично смотрела в будущее, как будто перед ней открывалась совершенно новая светлая страница жизни. Она чувствовала, что прошлое уже не вернется. А после отдыха здесь с Евой она непременно скажет Дональду «да».

Он хотел объявить об их помолвке в пасхальные каникулы, но она попросила его подождать. Будучи единственным ребенком в рано распавшейся семье, Оливия хотела быть абсолютно уверенной в своих чувствах, прежде чем решиться на такой шаг.

Дональд работал учителем в подготовительной школе на южном побережье, поэтому они встречались только во время каникул, и Оливия даже была рада этой очередной разлуке, чтобы еще раз проверить себя. Теперь она была почти уверена в своих чувствах.

Кот в корзинке жалобно замяукал, вернув мысли Оливии к реальности.

— Бедняжка! — ласково произнесла она. — Скоро тебя выпустят.

— Я надеюсь, Перкинс не убежит, — сказала Ева. — Я бы оставила его дома, в знакомой обстановке, но в той американской семье есть белый пудель, который не терпит кошек; к тому же дети просили взять его с собой.

Взяв кроватку за спинки, Ева и Оливия пошли по дорожке к запертой парадной двери, за ними дети понесли корзинку с котом. Ева вставила ключ в замок, дверь, скрипнув, открылась и все вошли в дом, с нетерпением стремясь быстрее все осмотреть.

Изнутри дом был так же хорош, как и снаружи — белые стены и темные балки, узкий обеденный стол из дуба и стулья с резными спинками в столовой, куда они сразу попали, войдя в дом. За ней находилась гостиная, в которую вела аркообразная дверь. Вишневые шторы гостиной резко выделялись на фоне белых стен; неровный каменный пол был застелен выцветшим голубым ковром. Кто-то поставил большую керамическую вазу с розовыми наперстянками и папоротником на столик в углу. В гостиной не было верхнего освещения, но в углах комнаты стояли четыре настольные лампы под вишневыми шелковыми абажурами.

Стивен тут же уселся в кресло-качалку у окна и начал сильно раскачиваться взад и вперед, а Мэнди прыгала перед ним и канючила, требуя своей очереди покачаться.

— Ну-ка, перестаньте ссориться из-за пустяков! — потребовала Ева. — Я не хочу, чтобы вы здесь все разрушили, не пробыв в доме и пяти минут. Мэнди, закрой кота в одной из спален, пока мы будем вносить вещи в дом. А ты, Стивен, будешь нам помогать.

— Я хочу мой велик! — закричал Стивен и выскочил из комнаты, оставив пустое кресло бешено раскачиваться.

Ева взглянула на Оливию.

— Теперь ты видишь, во что ввязалась! Оливия улыбнулась.

— Думаю, я это как-нибудь переживу, — сказала она спокойно.

Оливия всегда держалась невозмутимо, но за ее сдержанностью скрывались глубокие чувства, которые она неизменно держала под контролем. «Не позволяй своим чувствам взять верх над разумом», — всегда твердила ей мать, которая сама много лет назад поступила как раз наоборот, что привело к печальным последствиям. Она безрассудно влюбилась в веселого, легкомысленного отца Оливии и скоро пожалела об этом. Их брак был недолгим. Детские воспоминания Оливии сохранили тягостные сцены: родители постоянно бранились и ссорились, а однажды отец ушел как обычно рано утром и больше не вернулся. Их разрыв она восприняла очень тяжело, потому что любила обоих родителей.

— Я так и знала, — поджав губы, произнесла ее мать. — Ни одному мужчине нельзя доверять. Они все одинаковы.

«Не позволяй своим чувствам взять верх над разумом, Оливия!» — наставляла она ее.

Поэтому Оливия крепко держала в руках свое сердце, не доверяла своим юношеским чувствам, помня о разочаровании самых близких для нее людей. Она хотела бы выйти замуж, иметь детей и счастливую семью, но Печальный опыт матери и ее несчастливая жизнь мешали ей. «Я теперь живу ради тебя, — говорила ей мать, когда Оливия подросла. — И буду жить, пока ты со мной, Оливия...» — Это был своего рода шантаж. Оливия все эти годы провела с матерью, которая к тому же вскоре оказалась прикованной к постели и требовала много внимания и заботы, и у девушки не было свободного времени, чтобы общаться с молодыми людьми своего возраста.

Оливия была очень привлекательной девушкой с темными карими глазами, резко контрастирующими с ее белокурыми от природы волосами. Она не имела недостатка в поклонниках, но когда она начинала с кем-нибудь встречаться, тут же проявлялся эгоизм ее матери.

— Тебе гораздо лучше одной, дорогая. У тебя хорошая работа, уютный дом, отличная квартира, — говорила ее мать. — И потом, у тебя есть я...

Оливии не нравилась конторская работа, а их маленькая квартирка часто казалась ей тюрьмой. Она хотела бы получить какую-нибудь профессию, чтобы работать с детьми. Но это означало уехать и оставить мать, поэтому она изучила стенографию и стала работать в одной из лондонских фирм.

Но год назад ее мать умерла. Ее отец, у которого уже давно была другая семья, жил за границей. Внезапно в двадцать два года Оливия оказалась свободной. Свободной, чтобы жить наконец-то для себя, своей собственной жизнью; при желании изменить ее, знакомиться с мужчинами... любить... выйти замуж...

Сейчас она с удовольствием осматривала дом, радуясь, что все в нем было новым, необычным.

Ева ходила по гостиной.

— Интересно, кто принес цветы? — недоумевала она. — Наверное, та женщина, которая присматривает за домом. Она оставила ключ под ковриком, как договаривались. Не забыть бы поблагодарить ее при встрече... — Она резко повернулась и ударилась головой о низкую балку.

— О Ева! — воскликнула Оливия сочувственно. — Ты в порядке?

Ева потерла место ушиба.

— Я скоро на собственном опыте узнаю, где надо наклонять голову!

— Нам надо будет написать на карточках предупреждения и прикрепить их к самым низким балкам, — заметила Оливия. — Что-нибудь вроде «Внимание» или «Береги голову».

— Идите же, — закричал снаружи Стивен. — Я не могу все делать сам.

Им пришлось несколько раз сходить к машине, прежде чем они перенесли весь багаж в дом.

— Вот когда нам не хватает мужчины, — сказала Оливия.

— Лично мне всегда не хватает мужчины, — мрачно заметила Ева.

Оливия переменила тему разговора.

— Я отнесу чемоданы наверх, — сказала она, стараясь отвлечь Еву от мыслей о муже.

В Хампстеде у Евы была прислуга, которая помогала ей по дому, и конечно, с ней всегда был ее заботливый Мартин. Она не привыкла выполнять тяжелую работу, но отлично управлялась с детьми.

— Ты займись Стефани, а я сделаю все остальное, — сказал Оливия, подхватив сумки и узлы.

— Тебе помогут Мэнди и Стивен, — сказала Ева.

Помощь детей оказалась весьма условной. Бросив свои вещи посреди гостиной, они убежали в сад, слишком возбужденные, чтобы усидеть на месте.

— Пойдем на разведку, — закричал Стивен и бросился из дома, Мэнди за ним.

Дом имел необычное расположение комнат — все они были проходными. Коридоров в нем не было. Витая лестница вела из гостиной на второй этаж, где находились четыре спальни, по две с каждой стороны небольшой квадратной лестничной площадки.

Ева выбрала себе комнату слева, с которой соединялась маленькая комнатка для малышки. Оливия сказала, что она будет жить с Мэнди в комнате справа, где были две кровати, а Стивен — в смежной комнате.

— Этот дом напоминает мне телевизионные фарсы, где все персонажи только и делают, что бегают друг за другом из одной комнаты в другую, — сказала Оливия, когда они с Евой несли кроватку малышки по узкой лестнице в комнату Евы.

— Ну, здесь не будет подобных развлечений, — заметила Ева, так что не волнуйся.

Оливия засмеялась.

— Я предвкушаю спокойную жизнь здесь, — сказала она. — Тишина, спокойствие и никаких мужчин. Изумительно!

Ева скептически посмотрела на нее.

— Неужели ты действительно так думаешь? — Они поставили кроватку в комнате. — Ты считаешь, что это место может быть изумительным без мужчин?

— Ну, может быть, не совсем... Но я согласна подождать.

— Дональда?

— Конечно.

Ева внимательно посмотрела на кузину.

— Я надеюсь, Дон не сердится на меня за то, что я увезла тебя сюда.

— Конечно, нет, почему он должен сердиться?

— Ну, он не мог часто встречаться с тобой в течение учебного года, а сейчас ты уехала из города, когда он приедет туда на каникулы.

— Он надеется провести большую часть своего отпуска здесь, — сказала Оливия.

— О, отлично! — с облегчением воскликнула Ева. — Это было бы очень хорошо для нас обеих. Мне не хватает в этом доме мужских рук. — Ее глаза затуманились. Она быстро отвернулась, чтобы Оливия не увидела ее лицо. Шесть месяцев в этом уединенном месте без Мартина... как она сможет это пережить?

Оливия отправилась в свою комнату, чтобы распаковать вещи, но, войдя туда, первым делом подошла к окну и выглянула наружу. Вид из окна был довольно приятным, хотя и ничем не примечательным. Напротив находились два-три дома, а за ними — поля.

Улица проходила мимо Розмари-Коттедж, слегка изгибаясь влево, и за фруктовым садом выходила на главную дорогу. Из окна было видно, как машины проезжали через деревню, до которой от Розмари-Коттедж было минут десять ходьбы. Где-то за деревьями была остановка автобуса.

Легкий ветерок, несший слабый запах моря, шевелил голубые полосатые шторы в комнате Оливии. Она еще больше высунулась из окна и увидела, что Мэнди и Стивен уже довольно далеко от дома.

— Дети ушли в сад! — сказала она вошедшей в комнату Еве.

— Они не должны туда ходить! — воскликнула Ева. — Это частное владение. Сад принадлежит здешнему фермеру, который выращивает фрукты, и не относится к этому дому. Он тянется далеко окрест. Оливия, пожалуйста, позови детей, хорошо?

Оливия покричала им из окна.

Мэнди и Стивен подошли к изгороди.

— Но мы же ничего плохого не делаем!

Ева тоже высунулась из окна.

— Вы зашли на чужую территорию, — крикнула она им. — Этот сад принадлежит людоеду, который ест маленьких детей!

Они засмеялись.

— Ты шутишь! — ответил ей Стивен.

— И все равно вы не должны играть там! — серьезно предупредила их Ева. — Хозяин сада очень недоволен, когда кто-то заходит туда без разрешения; меня об этом предупредил мистер Маннинг. Поэтому давайте-ка выбирайтесь оттуда. Ну-ка, покажите, как вы перепрыгнете через канаву. У вас, наверное, не получится.

Этот вызов подействовал на них. Они оба уверенно перепрыгнули через канаву.

— Смотри, как просто! — закричали они матери.

— В саду все как в сказке, — сказала Мэнди. — Ряды и ряды деревьев. Деревья без конца. — Девочка отличалась богатым воображением. — Я придумала: я нарисую картину с великаном, который стоит среди деревьев. — И она побежала в дом, чтобы отыскать в своих вещах альбом и карандаши.

— Если ты хочешь написать письмо Дону до ужина, у тебя еще есть время, — сказала Ева Оливии. — Оставь пока вещи. Последняя почта уходит в половине шестого, а почтовый ящик — как раз у дома напротив. У меня есть марки, если тебе надо.

Оливия поблагодарила ее, но сказала, что не собирается писать. Она оставила Дону свой новый адрес и теперь ждет письма от него.

— Он может позвонить вечером, — с надеждой добавила она.

— Ну, как хочешь, дорогая, — сказала Ева и пошла к малышке.

Оливия достала любительскую фотографию Дональда, на которой он был снят на школьной площадке, и поставила ее на столик у кровати. Она задумчиво посмотрела на его худое лицо, глубоко посаженные глаза и непослушные волосы. Дональд не был красив, но в нем определенно было что-то привлекательное. В свои двадцать четыре года он был почти полностью поглощен наукой и имел весьма серьезный взгляд на мир, что отличало его от многих других молодых людей. Эта его особенность и привлекла Оливию. К тому же ей пришлась по душе идея стать женой школьного учителя — она представляла себе, как будет заботиться о маленьких мальчиках, которые скучают по дому, будет приглашать их на чашку чая, чтобы ближе познакомиться с ними.

Она продолжала распаковывать свои вещи, чувствуя, как внутри нее все поет от счастья. Быть почти помолвленной — чудесное состояние, думала Оливия, его надо ценить, им надо наслаждаться. Она уже развесила все свои платья в покосившийся шкаф, встроенный под скатом крыши, когда внизу звякнула калитка и Мэнди весело закричала:

— Почтальон! Письмо для тебя, Оливия!

Оливия побежала вниз по лестнице.

— Осторожнее, балки! — крикнула ей вслед Ева.

От Дональда, конечно, думала она. Письмо может быть только от Дональда, никто другой еще не знает ее здешнего адреса. Ее удивила и обрадовала собственная реакция. Она всегда старалась реально оценивать свои чувства к Дональду, но сейчас была уверена, что любит его. Последнее время он был очень занят и стал реже писать, но это не беспокоило. Она всегда говорила ему, что он совершенно свободен до тех пор, пока она не примет окончательное решение. Она постоянно помнила чрезмерную требовательность своей матери к близким и считала это ошибкой.

Когда брак родителей распался, верность Оливии осталась на стороне матери, но сейчас, в двадцать два года, она понимала, что недостатки могли быть у обеих сторон. Ее мать, отличная хозяйка, ожидала безупречного поведения и со стороны мужа, выдвигая слишком высокие требования к этому чуждому условностей человеку. Она постоянно отмечала любые его промахи, не прощала ни малейшей ошибки. Оливия жалела свою мать, и хотя ее очень любила, все же не хотела походить на нее характером.

Стивен стоял у двери с хитрым выражением на лице. Мэнди опять занялась рисованием.

— Где мое письмо, дорогая? — обратилась к ней Оливия.

— Стивен взял его.

Мальчик быстро спрятал конверт за спину.

— В какой руке, Оливия?

— Стивен, перестань дразнить меня, будь умницей. Ну, ладно, в левой.

— Не угадала, — закричал Стивен, прыгая на одной ножке. — Если тебе нужно твое письмо, попробуй возьми его. — Он повернулся и побежал через лужайку, перепрыгнул канаву на краю сада и нырнул сквозь изгородь в чужой сад.

Сдерживая гнев, Оливия бросилась за ним. Стивен шутил с ней, но сейчас она была не в состоянии поддержать эту игру. Любая задержка в получении драгоценного письма только подстегивала ее желание немедленно получить его, а Стивен в таком озорном настроении мог уронить конверт в грязь или даже потерять его.

Она на большой скорости преодолела лужайку и решила одним прыжком перепрыгнуть канаву. Но трава на противоположной стороне неожиданно оказалась очень скользкой. Не в силах сдержать равновесие, Оливия с треском проломила изгородь и, споткнувшись, скатилась прямо под колеса приближающегося трактора.

Мужчина на тракторе опрыскивал фруктовые деревья. Он резко остановил машину и сердито закричал:

— Какого черта вы тут делаете?

Оливия почувствовала себя очень неловко. Она вскочила на ноги, поправляя юбку; ее щеки горели. Ни одной женщине не понравится, если незнакомый мужчина увидит ее в столь комичном виде, и Оливия сразу же почувствовала к нему антипатию.

Он был рыжеволосый, а его кожа была обветренной и до темна загорелой, как у всех людей, много времени проводящих на воздухе, ярко-синие глаза сердито уставились на нее.

Он смотрит на меня так, будто я червяк, забравшийся в одно из его яблок, неприязненно подумала Оливия. Отвратительный образец сильного пола.

— Я пытаюсь поймать своего маленького племянника, — начала объяснять Оливия, ища глазами Стивена, который предусмотрительно исчез из виду.

— Я полагаю, вы понимаете, что нарушили границу частного владения?

— Приношу свои извинения. Стивен — всего лишь озорной ребенок. Больше такое не повторится.

— Да уж, постарайтесь. Я не потерплю, чтобы проказничали на моей земле, усвойте это раз и навсегда. Вы, видимо, новые жильцы Розмари-Коттедж. Так вот, держитесь впредь подальше от моей собственности, а не то у вас будут неприятности.

— Не кажется ли вам, что вы поднимаете шум по пустякам? — сказала Оливия, прямо взглянув в сердитые голубые глаза. — Мы ничего страшного не сделали.

— Сейчас многие считают, что они могут делать что угодно на чужой земле, — резко ответил мужчина. — Устраивают пикники в моем саду, оставляют мусор и пустые бутылки, портят изгородь, ломают молодые деревья, крадут фрукты... Я не намерен это больше терпеть. Я вас предупредил. — Он так быстро рванул трактор вперед, что ей пришлось отскочить в сторону, чтобы не попасть под колеса.

«Варвар! — подумала Оливия. — Грубый, неотесанный, дикий варвар!» Она могла понять его негодование, и он имел полное право выставить их, но неужели он не мог это сделать более вежливо? Если он типичный представитель их соседей, то перспектива жить среди подобных людей ее вовсе не радовала.

Когда Оливия вернулась в дом, Ева сидела в кресле-качалке и кормила из бутылочки Стефани. Мэнди сидела за столом со своим рисованием, а Стивен дипломатично не показывался на глаза. Но письмо для Оливии лежало на стуле у двери, куда мальчик бросил его.

Оливия улыбнулась, взглянув на почерк.

— От Дональда, — радостно сказала она, забыв о недавней стычке с «варваром» в саду.

Схватив письмо, она взбежала по скрипучим ступенькам в свою комнату, бросилась на кровать и приготовилась спокойно прочитать его.

Когда спустя некоторое время Ева вышла в столовую, Оливия уже накрывала стол к чаю.

Чтобы сократить до минимума работу по дому, они решили, что последний раз в день они будут есть в половине седьмого, а перед сном могут еще выпить по чашке чая или кофе с печеньем.

Ева подошла к столу.

— Пока все идет хорошо, — сказала она. — Стефани заснула, слава Богу. Когда у нас уже выработается определенный порядок, мы будем легко со всем справляться. Даже старина Перкинс уже улегся.

— Этот сосед-фермер создает ужасный шум своим трактором, заметила Оливия. — Надеюсь, он не разбудит малышку.

Ева только махнула рукой.

— Такой шум не может ее разбудить. А вот ступеньки могут.

— Ступеньки?

— Они очень скрипят, — объяснила Ева. — Одна, самая стертая, на повороте издает такой резкий звук. Мы должны быть внимательны. Стараясь не наступить на нее, я только что порвала чулок. Бот они, прелести сельской жизни! — Она взглянула на Оливию и как бы невзначай спросила: — Хорошие новости от Дональда?

— Можно сказать и так, я думаю. — Оливия поставила на стол тарелку со свежим салатом из сельского магазина. Ева накануне по телефону заказала все необходимые овощи, и когда они приехали, овощи уже были доставлены; их принесла миссис Родд, которая присматривала за домом в отсутствие хозяина.

— Дональд пишет, что обручен, — сказала Оливия.

Ева быстро повернулась к ней.

— Обручен? О Оливия, дорогая, такого не может быть! — Подойдя к кузине, она изумленно посмотрела ей в глаза. — Может быть, ты просто неправильно его поняла.

Оливия отрицательно покачала головой.

— Он обручился совсем недавно. У них в школе появилась новая помощница заведующей хозяйством. Ей всего девятнадцать. Зовут ее Кейт. На ней он собирается жениться.

Ева стала красной от гнева.

— Вот негодяй!

Оливия то ли всхлипнула, то ли засмеялась.

Ева опустилась на стул.

— Но это же невероятно! Неслыханно! Он ведь был по уши влюблен в тебя на Пасху.

— Он надеется, что я не буду возражать. И он по-прежнему прекрасно ко мне относится...

— Ну и дела! — только и могла сказать Ева, просто не находя слов. — Я никогда не ожидала ничего подобного от Дональда. Я считала его гораздо умнее и честнее. — Она подошла и обняла Оливию за плечи. — Не расстраивайся, дорогая. Если он такой непостоянный, то нечего и расстраиваться из-за него.

Оливия пожала руку сестры, потом отодвинулась.

— Не надо меня жалеть, Ева, а то я заплачу.

— Можешь плакать, сколько угодно, — ответила Ева.

Они стали вести себя, как будто ничего не случилось — приготовив все к чаю, позвали детей к столу; только у Оливии совсем не было аппетита.

Все произошло совершенно неожиданно. Ева была полна негодования на человека, который смог так поступить с Оливией. Она и сама чувствовала себя частично виноватой в этом, поскольку это она познакомила их. Дональд был сыном ее соседей в Хампстеде. Никто так не радовался, как Ева, когда Оливия понравилась Дональду. Имея счастливую семью, Ева очень хотела, чтобы и Оливия удачно вышла замуж. Дональд Фрейзер казался ей идеальной партией. И вот теперь такое!

«Ну, тут ничего не поделаешь. Ах, черт возьми!» — ругалась тихонько Ева. Она просто не могла смотреть на безжизненное лицо Оливии, похожее на маску. Многие девушки не увидели бы ничего ужасного в том, что их оставил молодой человек, но для Оливии, которая всегда была очень робкой там, где дело касалось мужчин, это было полной катастрофой.

После чая они закончили распаковывать вещи, устроили Перкинса в его привычной корзинке, предварительно покормив и дав прогуляться по саду. Потом уложили спать старших детей, и наконец у них появилась возможность спокойно провести вечер, но только теперь обеих терзали мысли, которые они не могли высказать вслух.

Ева болтала о разных пустяках, избегая говорить о том, что было у нее на уме, хотя ей очень хотелось обсудить Дональда и его необычное поведение. Наконец она не выдержала и завела о нем разговор, потому что считала, что Оливии лучше выговориться, чем сидеть над вязанием с непроницаемым, холодным выражением. Но Оливия отказалась говорить на эту тему.

— Здесь не о чем говорить, — сказала она. — Я сама сказала, что он может считать себя совершенно свободным до тех пор, пока мы не помолвлены. Хорошо, что это случилось сейчас, а не после того, как мы бы поженились.

Она стала рассказывать Еве о своей стычке с молодым соседом-фермером и тем самым отвлекла ее от обсуждения своих отношений с Доном.

— Надеюсь, что другие наши соседи не столь невоспитанны, — закончила она.

Ева выслушала ее рассказ с большим интересом.

— Не беспокойся! — сказала она. — Предоставь его мне. Я его перевоспитаю!

— Ну, Ева...

Ева засмеялась.

— Не волнуйся, дорогая. Я не собираюсь делать ничего ужасного. Я просто рада слышать, что в округе есть крепкий, энергичный мужчина. Вспомни выгребную яму!

— Но ты же не можешь попросить его?

— Почему же нет?

— Он в грубой форме предложит тебе самой сделать эту работу.

— Это мы еще посмотрим, — усмехнулась Ева и пошла приготовить себе чашечку кофе.

Наверху в своей комнате, оставшись наконец одна, Оливия перестала сдерживаться и расслабилась. Она взяла фотографию Дональда со столика и стала пристально разглядывать ее. Она не плакала. Бедная мама часто плакала в последние годы, и Оливия научилась сдерживать слезы. Сейчас у нее было такое ощущение, будто она ударилась головой о низкую балку в доме и еще полностью не пришла в себя.

Посмотрев на свое отражение в зеркале, как на незнакомого человека, Оливия подумала, что со временем ей станет лучше и что может быть, мама была права. Наверное, нельзя верить ни одному мужчине...

Она долго лежала без сна в незнакомой комнате, прислушиваясь к ровному дыханию Мэнди и к странным ночным звукам за открытым окном. Крик совы. Шуршание в траве. Далекий лай собаки.

Когда наконец она погрузилась в тяжелый сон, ей приснился кошмар. Она стояла как бы в бесконечном коридоре, а мимо нее строем проходили маленькие мальчики. Она сразу узнала их. Это были ученики из школы Дона, для которых она хотела стать матерью, но которых теперь даже не увидит. Призрачный строй призрачных детей рассеялся как ее мечты о счастливом замужестве, а за ними, высокий и худой, в развевающемся черном плаще появился Дональд — но когда он приблизился и мимоходом взглянул на нее, она увидела вовсе не лицо Дона, а загорелое лицо сердитого молодого человека из сада, со свирепыми голубыми глазами и рыжими как огонь волосами.

Проходя мимо, он буркнул:

— Будут неприятности — понятно? Будут неприятности!

Она хотела ответить ему, но не смогла ни заговорить, ни сдвинуться с места. Что-то тяжелое сдавило грудь, мешая дышать.

В страхе Оливия проснулась и обнаружила, что у нее на груди спит Перкинс.

Бедный кот, непривычный к новой обстановке, пробрался наверх и, увидев открытую дверь, забрался в комнату. Оливия погладила теплую, пушистую шкурку кота, почувствовав удивительное умиротворение от этого, и наконец спокойно заснула, убаюканная тихим мурлыканьем.

Глава вторая

Несмотря на беспокойную ночь, на следующее утро Оливия выглядела как обычно. Она спустилась вниз, одетая в клетчатые брюки и бледно-желтый свитер, который красиво оттенял ее волосы.

Еву удивило самообладание Оливии. Неужели она просто неспособна испытывать глубокие переживания, или это необычное спокойствие вызвано ее нежеланием показать свои чувства?

В подобной ситуации Ева бы пролила потоки гневных отчаянных слез, прежде чем взяла бы себя в руки и попыталась найти утешение. Накануне ночью она сама поплакала немного, думая о Мартине, который был так далеко от нее, а сегодня она чувствовала удивительную легкость; теперь она была готова справиться с новой жизнью в деревне. Чрезмерную сдержанность Ева считала ошибкой. Поплакать бывает полезно.

Дети, щебеча как скворцы, скатились вниз по лестнице, требуя завтрака. Стефани отлично выспалась. Кота выпустили в сад, и вскоре он сам вернулся в дом.

Ева испытывала прилив энергии и оптимизма. Пусть Дональд Фрейзер поступил скверно, но «море полно другой рыбы». Накрывая стол к завтраку, она выглянула в окно, надеясь увидеть их соседа. Его внешность, как ее описала Оливия, заинтриговала ее. Загорелая кожа, сердитые голубые глаза, огненные волосы. «В этом что-то есть», — думала Ева.

Но сад был пуст, лишь виднелись ряды аккуратно подрезанных деревьев, на которых уже появились завязи. Трава между ними бы скошена, чтобы не мешала деревьям, к тому же так будет удобнее убирать урожай, когда придет время. Ева была разочарована, что не увидела их соседа за работой, но успокоила себя тем, что у них еще будет время познакомиться с ним. Ей хотелось завязать знакомство с соседями, потому что она любила общество и быстро уставала от одиночества.

Ей не пришлось долго ждать. С завтраком было покончено, посуда вымыта, комнаты убраны, и Ева с Оливией уже хотели немного отдохнуть, как звякнула калитка. Полная низенькая женщина с ясными проницательными глазами и коротко стриженными седыми волосами в пестром хлопчатобумажном платье и лиловой вязаной кофточке легкой походкой направлялась через лужайку к открытой двери дома. По дороге она заглянула в коляску Стефани, которая спала под грушевым деревом, и подойдя к дому, позвала:

— Есть кто-нибудь дома?

Она представилась как Мейбл Смит.

— Мисс Мейбл Смит, — скромно добавила она. — И никаких сожалений. Если посмотреть на то, каковы современные браки, то я предпочитаю оставаться одной. Какой у вас замечательный ребенок! Ну просто ангел!

Ева пригласила ее войти, радуясь дружескому расположению одной из своих соседок.

Мисс Смит не заставила себя упрашивать. Она вошла в дом, внимательно оглядывая обеих женщин; не ускользнули от ее внимания и Мэнди со Стивеном, которые играли с мячом на заднем дворе.

— Как приятно, что здесь поселилась молодая семья, — тараторила она. — Мне не нравилось, что Розмари-Коттедж стоит пустой. Я живу дальше по улице в Торп-Коттедж, это на противоположной стороне. Может быть, вы заметили мой дом.

— Дом, перед которым такой замечательный сад! — воскликнула Оливия. Она еще в день приезда обратила на него внимание.

Мисс Смит была польщена.

— Мне приятно это слышать. Многие здесь завидуют моему умению обращаться с растениями. Я все делаю сама, только приглашаю помощника для глубокой вспашки. — Она протянула корзиночку с зеленым горошком. — Домашний. Самый свежий. Я его только что нарвала. Надеюсь, вы любите горошек?

— Это для нас? — Ева была в восторге. — Как мило с вашей стороны. Большое спасибо. Пожалуйста, садитесь. Мы так хотим здесь со всеми познакомиться.

— Очень жаль, что меня не было, когда вы приехали, — начала мисс Смит, усаживаясь в кресло-качалку. — Я хотела поприветствовать вас по приезде, но вчера мне нужно было съездить в Карчестер проверить зрение. Я случайно раздавила свои очки для чтения — представляете, села на них! — вот мне и пришлось задержаться в городе, чтобы посетить врача.

— Я видела, что миссис Родд открывала дом, — продолжала она, — она и сказала мне, что сюда приедут новые жильцы. Вот я и взяла на себя смелость принести в дом этот скромный букет... — Она остановилась, чтобы перевести дух, потому что слова лились из нее нескончаемым потоком.

Ева с Оливией стали благодарить ее за это.

— Цветы создали такую приветливую обстановку, — сказала Оливия, грустно подумав при этом, что теперь она не сможет смотреть на наперстянки, не думая о Дональде.

— Оставайтесь и выпейте с нами чашечку кофе, мисс Смит, — предложила Ева. — Мы как раз собирались накрывать на стол. — Она с надеждой взглянула на Оливию, которая тут же отправилась на кухню, чтобы все приготовить. Когда Оливия вернулась в гостиную, мисс Смит рассказывала о хозяине Розмари-Коттедж.

— Такой очаровательный человек, Алан Маннинг. Вы его, конечно, знаете. Вы ведь, наверное, его друзья?

Ева сказала, что они с мужем только однажды видели мистера Маннинга перед тем, как снять дом, поэтому она его совсем не знает, а ее кузина Оливия и вообще никогда его не видела.

— Он — художник по рекламе, — продолжала мисс Смит, принимая предложенную чашку кофе. — Очень талантливый. И такое несчастье с его женой.

— Что с ней случилось? — спросили обе девушки.

— Сошла с ума, бедняжка. — Мисс Смит выбрала шоколадное печенье с тарелки, которую Оливия поставила перед ней. — Ее пришлось изолировать.

— О Боже! — Ее слушательницы были искренне обеспокоены.

— Говорят, что она находится в частной лечебнице, потому что страдает нервным расстройством; но мы все знаем, что это значит, — добавила она, с удовольствием пробуя кофе.

— Мистер Маннинг сказал мне, что его жена серьезно больна и почти никуда не выходит, — сказала Ева. — Я ее никогда не видела, но надеюсь, что она еще может поправиться. Я поняла, что это из-за ее болезни он сдал свой дом и перебрался в Лондон.

— Ему приходится снимать комнату, чтобы быть возле своей жены. Здесь ходили слухи о нем и этой рыжеволосой девушке из Орчардхей, — поделилась мисс Смит. — Вот я и подошла к истинной причине моего визита. Я чувствую, что обязана вас предостеречь.

— Предостеречь? — Серые глаза Евы расширились от удивления.

— Не общайтесь с семьей Хадсонов, мои милые, — с чувством произнесла мисс Смит. — Это ужасные люди, начиная со старой бабки-тирана и кончая маленьким сыном этой девицы Кристины. Она называет себя миссис Уилсон, но никто никогда не видел ее мужа.

— Вы думаете, что она в самом деле не замужем? — спросила Оливия.

Мисс Смит с усмешкой посмотрела на нее.

— Скорее всего, но упаси вас Бог сказать что-нибудь подобное. Хадсоны вас просто растерзают. Они ужасно гордые и несдержанные.

— Извините. Я думала, вы это хотели сказать.

— Примерно шесть лет назад, когда она была еще очень молодая и еще более несдержанная, чем сейчас, Кристина убежала из дома. Через год она вернулась домой с младенцем, но о его отце никто и не слышал. Она ни С кем не делилась, да никто ее и не спрашивал. Но вся эта история выглядит очень странно. Младший из братьев, Ларри, какой-то непутевый. А этот... — она ткнула пальцем в сторону открытого окна, откуда доносился шум трактора, — просто очень опасен!

Ева засмеялась.

— О, мисс Смит! Я знаю, вы действуете из добрых побуждений, но, пожалуйста, не беспокойтесь за нас. Мы можем сами позаботиться о себе, уверяю вас. Но все равно, спасибо.

Мейбл Смит покраснела; ей не понравились насмешливые нотки в голосе Евы.

— Я подумала, что обязана предупредить вас, — холодно заметила она. — Вы здесь живете одни. А у старшего из братьев, который выращивает фрукты, плохая репутация. — Ее голос даже задрожал от негодования. — У Джейка Хадсона, — заявила мисс Смит, — нет ни хороших Манер, ни денег, ни порядочности.

Ее слова прервал какой-то шум во дворе.

Джейк Хадсон собственной персоной появился на пороге. Мисс Смит вздрогнула и вся сжалась от страха. Оливия инстинктивно встала так, чтобы оказаться между вошедшим и испуганной маленькой женщиной.

Фермер привел в комнату детей; Стивена он держал за ухо, а Мэнди — довольно грубо за плечо.

— Я застал мальчишку на дереве в моем саду, когда он бросал яблоками в свою сестру, — гневно сказал он и вытолкнул их вперед, да так резко, что Стивен упал на колени.

Глаза Оливии сердито сверкнули.

— Зачем же так грубо?! — сказала она. — Они всего лишь Дети.

Его голубые глаза неприязненно взглянули на нее.

— Я предупреждал вас, что может случиться. У меня достаточно неприятностей с вандалами, которые приезжают сюда на уик-энд, чтобы еще тратить время на этих. Дети, которые растут без присмотра, вырастают хулиганами.

Любезно улыбаясь, Ева отошла от окна.

— Вы совершенно правы, — согласилась она. — Боюсь, что они немного отбились от рук. Видите ли, мой муж за границей, и им не хватает отцовского влияния.

Вошедший молодой человек смутился, и Оливия с удовольствием увидела, что он ошеломлен. Молодец, Ева!

Джейк не знал, что ответить. Он ожидал горящей защиты своих отпрысков возмущенной матерью, но никак не таких слов от этой поразительно красивой женщины.

Ева, оставаясь хозяйкой положения, изящно повернулась к своим детям.

— Мэнди, Стивен, — велела она, — попросите прощения у мистера Хадсона и обещайте больше не рвать его яблоки.

Стивен стал пинать ногой ножку стула, опустив голову.

— А яблоки были плохие, — надувшись, пробормотал он. — Гнилые и кислые.

— Я говорила ему, что они еще неспелые, — сказала Мэнди и объяснила, как было дело: — Я пошла в сад, чтобы вернуть Стивена, а он начал рвать яблоки и бросать их в меня; а потом прибежала большая черная собака, залаяла на нас и не давала нам даже двинуться, пока он не пришел! — Она бросила на Джейка осторожный взгляд из-под длинных темных ресниц. Мэнди была точной копией Евы в миниатюре, такая же хорошенькая.

Выражение лица Джейка смягчилось, когда он слушал Мэнди, но потом он упрямо сжал губы и отвернулся. Эти люди должны понять раз и навсегда, что сад — его частная собственность.

В их небольшой гостиной он казался еще выше; ему приходилось чуть наклонять голову, чтобы не задеть за балки. На нем была выгоревшая голубая рубашка, которая подчеркивала синеву его глаз, и потрепанные брюки. Даже одетый как пугало, он как-то ухитрялся выглядеть впечатляюще, неохотно признала Оливия. Она не могла сказать, что ей нравится такой тип мужчин. Слишком агрессивен. Свирепо смотрит на всех, говорит повелительным тоном. Мисс Смит, которая лишь недавно расписывала его характер самыми черными красками, теперь, казалось, хотела заслужить его расположение.

— Доброе утро, Джейк, — любезно сказала она. — Еще один хороший денек, верно? Хотя для тебя, наверное, лучше дождь, Чтобы наливались твои яблоки. Твоя бабушка здорова, надеюсь?

Он, как будто, не слышал ее слов, и негодование Оливии вспыхнуло с новой силой. Обижать бедняжку своим пренебрежением...

Джейк Хадсон обратился к детям.

— Ну? — сказал он. — Я жду.

— Мы очень сожалеем о случившемся, — грациозно произнесла Мэнди, точно копируя манеру своей матери.

— А я нет, — буркнул Стивен и опять пнул ножку стула.

— Стивен, извинись немедленно! — рассердилась Ева.

— Не попадайтесь мне больше в моем саду, — строго сказал Джейк. — Поняли? А не то... — И он широким шагом вышел из дома.

Его собака — черный Лабрадор, — сидевшая у порога, где он ее оставил, радостно подпрыгнула и побежала впереди своего хозяина, провожаемая настороженным взглядом зеленых глаз Перкинса, который предусмотрительно забрался на ветку груши.

Оливия довольно громко сказала:

— Этот человек — просто варвар.

— Но какой замечательный экземпляр, — вздохнув, произнесла Ева. — Какие мускулы — какая фигура — ты заметила, Оливия?

— Он не в моем вкусе, — решительно сказала Оливия, отдавая предпочтение худощавому школьному учителю. — Лично я предпочитаю ум, а не силу.

Дети опять убежали во двор.

Вдруг мисс Смит неуверенно спросила:

— Вы думаете, он слышал?

— Что слышал?

— То, что я говорила, когда он вошел.

— О нем, вы хотите сказать? — Оливия слегка улыбнулась. — Я бы не стала беспокоиться.

— А я беспокоюсь! Я хочу сказать... мне бы не хотелось, чтобы он думал, будто я распускаю сплетни. — Она встала с кресла и в волнении стала застегивать свою кофточку не на ту пуговицу. — Я просто считала, что это моя обязанность — предостеречь двух молодых женщин от этого несомненно привлекательного, но опасного человека. Его имя связывали со многими девушками, но он никогда не относился к ним серьезно. О, Боже! Надеюсь, я не слишком много наговорила.

Оливия начала правильно застегивать ее кофточку, как будто эта женщина была маленьким ребенком.

— Не стоит больше об этом думать, — мягко уговаривала она ее. — Если этот человек представляет опасность, то вы были правы, что предупредили нас. Мейбл Смит с облегчением вздохнула.

— Ну да, — сказала она повеселевшим тоном, — именно так я и думаю.

— Вы сказали, два брата, сестра и бабушка, — переспросила ее Ева. — А где они живут?

— В имении, которое называется Орчардхей. Это если идти по улице мимо моего дома и вверх на холм. Прекрасное старинное здание, но очень запущенное. Их родители погибли, когда дети были еще маленькими. Самолет разбился. Очень трагично. Их воспитала бабушка; она и сейчас командует ими. Ее муж играл на бирже и оставил состояние, чтобы она управляла имуществом детей и внуков на правах опекуна. Но старая хозяйка не хочет расставаться с деньгами. Она настоящая скряга, и это не создает мира в доме. — Мисс Смит опять увлеклась. — Когда бабка умрет, каждый получит свою долю, а пока они не могут ничего взять без ее согласия. Визиты в Орчардхей не доставляют удовольствия — всегда какие-нибудь неприятности; они не стесняются ссориться в присутствии гостей. Все такие невоспитанные, с ужасными манерами. Джейк и Ларри не ладят между собой, Кристина — какая-то странная девушка. Но все они могут быть очень приятными, если захотят; в этом-то и кроется опасность. Я советую вам не общаться с ними, если вы хотите спокойной жизни.

Когда мисс Смит ушла, Ева сказала:

— Кто сказал, что мы хотим спокойной жизни? Мы должны перевоспитать этих людей, Оливия. Этот Джейк — очень интересная личность. Я обожаю колоритных мужчин, они так редко встречаются.

— Ну, Ева! Не забывай, что ты замужем.

— Разве я могу это забыть! Но я же могу издали восхищаться этим мужчиной.

— До тех пор, пока это будет издалека, — заметила Оливия.

— Ты заметила, как своим присутствием он подавляет все вокруг! — продолжала Ева. — Мне это очень нравится.

— О Ева! Как ты можешь восхищаться таким варваром?

— Не знаю, как, но восхищаюсь!

— Даже когда он так грубо обошелся с детьми?

Ева кивнула.

— Даже тогда, — сказала она. — Стивену, по крайней мере, нужна твердая мужская рука. Не будет никакого вреда, если дети будут смотреть на великана из сада с должным уважением.

В этот момент у калитки остановился небольшой красный фургон, и из него выпрыгнула девушка в белом комбинезоне.

— Кто это? — спросила Оливия у Евы, но та лишь пожала плечами.

Девушка объяснила, что она из бакалейной лавки.

— Надеюсь, — сказала она, — вы получили все заказанные вами продукты? В любое время, если вам что-либо потребуется, только позвоните нам. Меня зовут Мэри. Мэри Браун. У нас небольшая лавка напротив церкви. Вы хотите, чтобы я регулярно заезжала за заказами?

Мэри Браун сразу понравилась им. Она была высокой миловидной девушкой с приятной улыбкой и непринужденными манерами. Ева сказала, что они будут рады, если Мэри сможет регулярно заезжать к ним.

— Не волнуйтесь, если вас не будет дома, когда я привезу заказ, — предупредила их Мэри. — Я оставлю продукты в сарае на заднем дворе, как делала для Маннингов.

— Очень жаль, что его жена больна, — произнесла Ева. — Она действительно не в своем уме?

Мэри засмеялась.

— Не больше, чем любой из нас. Я вижу, вы узнали всю подноготную соседей от той низенькой дамы, что живет напротив. У миссис Маннинг невроз, но психически она нормальная.

— Ну, слава Богу! — с облегчением вздохнула Ева. — А этот привлекательный мужчина, что выращивает фрукты по соседству, он в самом деле представляет серьезную угрозу для женщин?

Мэри опять засмеялась.

— До сегодняшнего дня он никоим образом не угрожал мне. Впрочем, Мои родители и я живем здесь недавно. Мой отец купил бакалейную лавку в деревне всего полгода назад, но нас здесь еще считают чужими. Я почти не знаю Хадсонов. Они не участвуют в здешних развлечениях, да и я редко нахожу время для дружеского общения, — объяснила она. — Управлять деревенским магазинчиком — новое дело для нас. Мой отец всегда хотел жить в деревне, а мама мечтала иметь свой магазин, вот мы и рискнули. Продали дом в Лондоне и приехали сюда. Я раньше работала в банке.

— И вам нравится ваше новое занятие? — поинтересовалась Оливия. — Дела идут хорошо?

После мисс Смит с ее намеками и смесью неприязни и доброжелательности, эта девушка казалась чистой и бесхитростной.

— Еще слишком рано говорить, — пожала плечами Мэри. — Дела идут не так хорошо, как нам бы хотелось. Здание почты на другом конце деревни недавно было перестроено и тоже превратилось в современный бакалейный магазин. А мы торгуем всем понемногу.

Оливия заметила, что такая торговля ей больше нравится.

Когда красный фургон Мэри Браун отъехал от дома, в гостиную влетела Мэнди, сжимая в руке тяжелый складной нож, который она нашла в траве.

— Должно быть, Великан потерял его! — возбужденно сообщила она. — Можно мне пойти поискать его?

Ева взяла у нее нож.

— Я не хочу, чтобы вы ходили в сад, — сказала она. — Понятно? — Она повернулась к Оливии. Мы отнесем этот нож к ним домой сегодня вечером. Мне очень любопытно посмотреть Орчардхей и познакомиться с остальными членами семьи Хадсон.

— Что? — воскликнула Оливия. — После всех предостережений мисс Смит?

— Из-за них! Ничто так сильно не толкает на совершение какого-либо поступка, как строгое его запрещение! Ты можешь не ходить, если не хочешь.

Оливия вспомнила данное Мартину обещание и решила, что она обязана с ней пойти, Чтобы Ева не попала в какую-нибудь неприятную историю.

— Как будто со мной обязательно что-то должно случиться, — удивилась Ева.

— Все случается помимо твоей воли, — усмехнулась Оливия.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Не понимаешь?

— Если ты вообразила, что я серьезно заинтересовалась Джейком Хадсоном, то можешь успокоиться, дорогая. Тебе не о чем волноваться.

— Пока не о чем, — сказала Оливия. — Но если он влюбится в тебя, а Мартина нет, чтобы прийти на помощь? Не поощряй этого человека, Ева, пожалуйста, — он может неправильно понять тебя.

— Я пойду туда, потому что хочу увидеть других членов семьи, вот и все, — сказала Ева.

День был солнечный и теплый, когда они всей компанией отправились в Орчардхей.

Джейка нигде не было видно весь день, поэтому Ева решила воспользоваться предлогом и нанести им визит. Мрачные истории мисс Смит об этой семье заинтриговали ее. Во-первых, привлекательный мужчина. Потом младший брат, которого считали весьма несдержанным; сестра с маленьким ребенком и таинственным прошлым. И наконец, властная, старая бабушка.

— Маленький мальчик может стать товарищем Стивена, — с надеждой сказала Ева.

Оливия призналась, что ей тоже хочется увидеть этот дом. Ее всегда интересовали старинные дома.

— Хотя, — добавила она, — мне не хотелось бы тратить время на грубых высокомерных мужчин. — Ева только засмеялась.

Их прогулка по извилистой деревенской улице была приятной и лишенной каких-либо происшествий. Когда они прошли мимо Торп-Коттедж, то заметили, как в одном окне заколебались занавески.

— Не смотри туда, — сказала Оливия, — она наблюдает за нами. Наверное, мисс Смит очень расстроится, если узнает, что мы все-таки пошли в Орчардхей после всех ее предостережений.

— Мы просто возвращаем чужую собственность, — с достоинством произнесла Ева. — Общественный долг.

Малышка крепко спала и во сне действительно была похожа На маленького ангела, как точно заметила мисс Смит. Ева тихонько напевала какой-то мотив и думала о том, что для Оливии встреча с новыми людьми и завязывание новых отношений сейчас будет очень кстати. Абсолютно уверенная в своей любви к мужу, Ева не разделяла опасений Оливии относительно нежелательного поощрения молодых людей. Ей нравились мужчины, и она не скрывала этого, но всегда недооценивала свое воздействие на впечатлительных представителей мужского пола. Ее заинтересовал Джейк Хадсон прежде всего потому, что он был сельским жителем и совершенно отличался от ее лондонских знакомых. Ева думала, что знакомство с семьей Хадсонов пойдет на пользу Оливии, потому что лучшим лекарством от разбитого сердца служит интерес к новому человеку.

Даже то, что Джейк не нравится Оливии, даже ссоры с ним могут стимулировать ее интерес к жизни. Поэтому у Евы было отличное настроение, когда они шли по улице. Оливия с Мэнди собирали цветы у обочины дороги, а Стивен бежал впереди, изображая самолет.

Вскоре они подошли к высокой каменной стене, в которой были кованые железные ворота, стоявшие широко распахнутыми. Приблизившись, они остановились и стали с интересом рассматривать Орчардхей, дом семьи Хадсонов.

Дом имел Е-образную форму и был украшен фронтоном. Красная черепичная крыша, окна с массивными наличниками. Вьющиеся розы оживляли своими яркими цветами белые стены.

Парк был весьма живописен, но запущен, дорожки требовали прополки, газоны давно не подстригались. Парадная дверь с изящным портиком была открыта и давала возможность видеть широкий темный холл, который шел через весь нижний этаж прямо на освещенный солнцем задний двор:

На траве лежал брошенный детский велосипед, на дорожке у дома стояла машина, но вокруг не было ни души.

— Мы, пожалуй, не можем войти просто так, без приглашения, — неуверенно сказала Ева. — Я с детьми останусь здесь, а ты, Оливия, пойдешь и вернешь нож.

— Ну, мне это не нравится! — воскликнула Оливия, выражая свое неудовольствие.

— Ты боишься Великана? — спросила Мэнди. — А я не боюсь. Он не сделает нам ничего плохого. В самом деле.

— А мне сделал, — пробурчал Стивен. — Он надрал мне уши.

Ева не обратила внимания на его слова.

— Тебе лучше пойти одной, — предложила она Оливии. — Мы придем потом, если нас пригласят.

Мэнди тоже захотела пойти, и взяв девочку за руку, Оливия направилась к дому.

— Большой дом, правда? — прошептала Мэнди, когда они в нерешительности останавливаясь под портиком, заглядывая в темный прохладный холл. Оливия уже протянула руку к звонку, но тут в глубине дома послышались голоса. Где-то хлопнула дверь, и сердитый голос Джейка закричал на кого-то:

— Где ты был, черт возьми? Я велел тебе опрыскать нижний сад. Там ничего не сделано... Стоит только отвернуться, как ты тут же подводишь меня.

— Да перестань ты, Джейк! — ответил другой, более звонкий голос. — У меня были дела в Карчестере.

— Дела? Какие еще дела? Пока я плачу тебе, ты должен работать на меня или можешь убираться. Понятно?

По коридору раздались быстрые шаги и стихли где-то на заднем дворе.

— Великан опять сердится, — прошептала Мэнди.

В этот момент вниз по ступеням сбежала девушка в зеленом свитере и черных брюках. Девушка была стройной, с голубыми глазами и пышными рыжими волосами. Она резко остановилась, увидев Оливию и девочку.

— Вы кого-то ищете?

— Мы... да. Мы принесли вот это. — Оливия протянула складной нож. — Мы... моя кузина с детьми и я снимаем Розмари-Коттедж. Мэнди нашла этот нож на нашем газоне. Мы думаем, он принадлежит мистеру Хадсону.

Девушка взяла нож.

— Похоже, что это нож Джейка, — сказала она. — Спасибо. Я передам ему. — Она не пригласила их войти.

Из комнаты с левой стороны раздался нетерпеливый старческий голос.

— Кристина? Кто там? С кем ты разговариваешь?

Девушка замешкалась и, пробормотав «извините», пошла к полуоткрытой двери. Заглянув в комнату, она спросила: — В чем дело, бабушка?

Мэнди решила вернуться к матери, и Оливия тоже уже хотела уйти, когда рыжеволосая девушка вернулась.

— Бабушка хочет вас видеть, — сказала она.

Оливия начала говорить, что ее ждут Ева и дети, но тут раздался недовольный старческий голос:

— Скажи, чтобы они вошли, Кристина. Что вы там стоите... Входите же, я сказала.

— Вы ведь не против? Всего на минутку? — сказала девушка. Сегодня бабушка в плохом настроении, с ней трудно спорить.

Оливия последовала за ней через холл и вошла в довольно большую комнату вытянутой формы с окнами по обоим концам. На стенах была лишь побелка, парчовые шторы сильно выцвели, ковер вытерт, но стулья были обтянуты веселым цветным ситцем, что создавало впечатление домашнего уюта.

На первый взгляд комната казалась пустой, но потом Оливия увидела в большом кресле у камина хрупкую фигуру пожилой дамы, к ногам которой жался Старый спаниель.

Старушка наклонилась вперед, чтобы лучше рассмотреть Оливию. Седые волосы старой дамы были собраны в пучок, она была маленького роста, худенькая, но несмотря на это у нее было поразительное сходство с ее старшим внуком: те же четкие черты лица, те же пронзительные голубые глаза, хотя они уже не были такими яркими, как у Джейка.

— Ну, — резко сказала она, — кто же вы? Я раньше вас не встречала.

Оливия назвала свое имя, объяснив причину визита. Старушка внезапно сказала:

— Оставайтесь на чашку чая. Кристина, пойди и приготовь чай.

Оливия стала объяснять, что ее кузина с детьми ждет во дворе, поэтому она не может остаться.

— Пусть они тоже придут.

— Нас ведь много, да и дети... — возразила Оливия.

— Я люблю новых людей. Редко их вижу. Мои внуки ходят в сельский клуб, когда им нужна компания, а я остаюсь одна. Я для них обуза... старая зануда... Ждут моей смерти, вот что они делают. Ждут, чтобы прибрать к рукам мои деньги и растратить их... Но это будет еще не скоро. Им еще долго придется ждать.

— Ну, бабушка! — попыталась урезонить ее Кристина.

— А что за крик был только что? — вдруг спросила старушка внучку.

— Просто Джейк, как обычно, устраивал выговор Ларри.

— Он терроризирует парня. Джейк грубо с ним обращается, — рассердилась старая дама. — Я не позволю... — И она гневно застучала в пол тяжелой палкой с серебряным набалдашником.

Старый спаниель от испуга вскочил и начал громко лаять.

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвался Джейк.

— В чем дело, черт... — начал он.

— Попридержите язык, молодой человек, в присутствии дам, — сердито закричала на него миссис Хадсон.

Джейк тоже не смолчал:

— Чей это подержанный «бентли» стоит у дома? потребовал он ответа.

— Это машина Ларри, — ответила Кристина.

Казалось, что Джейк сейчас взорвется.

— Могу я спросить, где он взял деньги?

Они, видимо, совсем забыли о присутствии Оливии. Старая дама с гордостью сказала: — Он их заработал, так что умерь свой гнев. У парня есть голова на плечах.

— Заработал? Каким образом? Ларри как следует не проработал ни одного дня в своей жизни!

— Что ты так волнуешься? — удивилась Кристина.

— Потому что Ларри не мог заработать такие деньги. Во всяком случае, честным путем. Он должен помогать мне в работе на нашей земле, а не заниматься сомнительными сделками с подержанными машинами.

— Ты просто завидуешь, Джейк, — злорадно сказала старая дама. — Ты завидуешь, потому что твой младший брат умнее, чем ты. Почему бы тебе не быть великодушным и не пожелать ему удачи? Только потому, что ты сам не можешь заработать много денег, ты мешаешь брату добиться успеха.

Джейк каким-то безнадежным жестом провел рукой по лбу.

— Однажды, когда он разорит семью своими «удачными» сделками, вы поймете, что я вовсе не мешал ему. Я только хочу, чтобы он не совершал глупых поступков.

— Джейк, — сказала Кристина, — это Оливия Керкленд из Розмари-Коттедж.

Джейк коротко кивнул.

— Мы уже встречались.

— Мы нашли ваш нож у нас на газоне, — объяснила Оливия.

— В самом деле? Вам не стоило беспокоиться.

В комнату заглянула Мэнди.

— Мама ушла домой, потому что Стефани заплакала. Я сказала, что подожду тебя.

— Хорошо, дорогая. Я уже иду.

Атмосфера в комнате была очень напряженной, и Оливия была рада возможности уйти. Попрощавшись со старушкой и не глядя на Джейка, она пошла к двери.

— Тогда в другой раз, — сказала старая дама. — Приходите к чаю как-нибудь в другой раз. Кристина все устроит. Не забудьте.

К удивлению Оливии Джейк двинулся к двери и открыл ее перед ней. Когда она прошла, он тоже вышел, но отправился на задний двор, предоставив Кристине провожать Оливию до дверей.

— Если вы и ваша кузина нормальные, счастливые люди, я не советую вам общаться с нами, — сказала Кристина. — У нас несчастливая семья. До свидания.

Мэнди и Оливия пошли по дороге к дому.

— Странные люди, — сказала Мэнди.

— Да, — подтвердила Оливия.

Мимо них проехал маленький мальчик на пони.

Мэнди с завистью посмотрела ему вслед и увидела, что он свернул к Орчардхей.

— Ты думаешь, он живет там?

— Наверное.

— О! Тогда давай сходим туда еще раз. Мне так хочется покататься на пони. Я спрошу маму, можно ли нам снова пойти туда! — возбужденно сказала Мэнди и побежала вперед по дороге.

Глава третья

На следующее утро Ева обнаружила, что у них кончилась кошачья еда, а она забыла заказать ее у Мэри Браун. Перкинс, избалованный персидский кот, был очень разборчив в еде и ел только определенный сорт консервов.

— Сегодня чудесное утро, — сказала Оливия, — я схожу в магазин и куплю ему консервы. К тому же мне бы хотелось посмотреть деревню, если ты не возражаешь, Ева... Дети, вы идете со мной?

Но Мэнди и Стивена больше интересовал заросший сад и заброшенный курятник, который они превратили в домик для игр, чем скучная Прогулка в деревенский магазин.

Поэтому Оливия отправилась одна. Она шла по дороге, разглядывая соседние дома, отвечая на приветствия местных жителей, думая при этом о дружелюбной манере сельчан желать даже незнакомому человеку доброго утра.

Налетевший порыв ветра прижал к ногам юбку ее розового летнего платья, растрепал ее рассыпанные по плечам волосы. Оливия с удовольствием подставила лицо его соленому дыханию, ощущая слабый запах моря.

Она думала о вчерашнем визите в Орчардхей. Это было лучше, чем размышлять о своей несостоявшейся помолвке. С ней было покончено, этот факт следовало признать.

Оливия уже стала спокойнее думать о происшедшем, но пока не смогла ответить на письмо Дона. После нескольких неудачных попыток, она бросила это занятие и решила подождать с ответом!

Что бы она ни чувствовала в глубине души, она не собиралась жаловаться или осуждать его. Но пока она не могла от всей души пожелать ему счастья.

Лучше пока совсем не писать, лучше подождать, когда ее сердце успокоится.

Не только у нее одной были проблемы, это было совершенно ясно. Слова рыжеволосой девушки из Орчардхей звучали у нее в ушах. «Если вы и ваша кузина нормальные, счастливые люди, я не советую вам общаться с нами. У нас несчастливая семья».

А казалось бы, в таком чудесном старинном доме должно быть счастье... Потом Оливия мысленно вернулась к своему возвращению из Орчардхей, когда мисс Смит внезапно появилась на пороге своего дома, как только Оливия поравнялась с ним. Она, как бы между прочим, заметила, что из окна ее спальни открывается отличный вид на дорогу в Орчардхей. Было ясно, что она намекает на то, что знает об их визите туда, несмотря на ее предупреждение.

Оливия объяснила ей, что они нашли нож Джейка, а потом даже сама удивилась, почему она это сделала. Они вовсе не были обязаны отчитываться перед мисс Смит в своих поступках... однако она почувствовала, что должна все объяснить. Они теперь были связаны с соседями и любые их действия не могли остаться незамеченными.

Внезапно подержанная машина, которая накануне стояла у дверей Орчардхей, обогнала Оливию. Молодой человек за рулем с интересом взглянул на нее и, проехав немного вперед, остановился.

— Подвезти? — вежливо поинтересовался он.

Оливия отказалась.

— Я иду только до магазина. Спасибо.

— Возможно, мне нужно представиться, — сказал молодой человек. — Я Ларри. Ларри Хадсон из Орчардхей.

— А я — Оливия Керкленд из Розмари-Коттедж.

Молодой человек улыбнулся.

— Я знаю.

— Знаете? — удивилась Оливия.

— Приезжие не успеют пробыть в нашей деревне и пяти минут, как мы о них уже все знаем, — сказал он. — А то, чего мы не знаем, мы выдумываем.

— Звучит волнующе.

— Так и есть!

У него были веселые глаза и дерзкая улыбка. Своей худощавой фигурой он больше походил на свою сестру Кристину, чем на старшего брата, но у него были карие глаза и белокурые волосы.

Оливия решила, что он довольно привлекательный молодой человек. Самый приятный из семьи Хадсонов. Искренне дружелюбный, он не был воинственным, как брат, или властным, как бабушка.

— Ну, ладно, — сказал Ларри, — если я не могу вас подвести то я, пожалуй, поеду. Еще увидимся... — И его машина помчалась дальше.

Оливия пошла своей дорогой, повеселев от этой встречи.

Магазинчик Браунов оказался старым покосившимся строением с остроконечной крышей и небольшой застекленной витриной, где среди выставленных товаров дремал черный кот. Магазин находился на углу, напротив него — местная гостиница «Лебедь», а на противоположном углу в окружении высоких вязов, где галдели грачи, стояли церковь и дом священника.

Звонок на двери звякнул, когда Оливия вошла в полутемное помещение, с трудом различая его интерьер после яркого солнца.

Миссис Браун и Мэри вели дела в магазине, а мистер Браун работал на небольшом огороде, где выращивал зелень и овощи для продажи. Он был очень спокойным человеком, любил выкурить трубочку и был просто счастлив покопаться на грядках. Его жена еще держала домашнюю птицу. Семья Браунов жила над магазином; из комнаты Мэри, которая выходила окнами во двор, открывался вид на сияющую гладь залива.

Когда Оливия вошла в магазин, там никого не было, но потом из двери за прилавком, которая вела в жилую часть, появилась Мэри. Оливия заметила, что она чем-то расстроена.

— Извини, что заставила тебя ждать, — сказала Мэри, — мама плохо чувствует себя и весь день не встает с постели... Я что-то забыла из вашего заказа?

Оливия объяснила, что они сами забыли о еде для кота, и ответила, что прогулка до магазина доставила ей удовольствие. В этот момент дверь распахнулась, и в магазин влетела компания ребятишек, чтобы купить конфет.

Из глубины дома раздался голос миссис Браун:

— Мэри, поднимись сюда, дочка!

Мэри еще больше забеспокоилась.

— Если бы папа побыл в магазине хоть немного. Но он где-то в саду, его совсем не видно.

— Займись сначала детьми. Я не тороплюсь, — сказала Оливия.

Миссис Браун опять позвала дочь. Мэри крикнула:

— Сейчас иду! — Когда дети наконец ушли из магазина со своими покупками она объяснила Оливии: — Мама болеет уже давно. Ее что-то беспокоит, но она не позволяет мне пригласить доктора. Если так будет и дальше, я позову доктора без ее согласия. Послушай, если ты в самом деле не спешишь... — Мэри заколебалась. — Может быть, ты побудешь в магазине, пока я поднимусь к маме?

— Конечно.

— Я бы не стала тебя просить, но на днях, когда я оставила магазин без присмотра, у нас пропали сигареты и конфеты. Здесь в округе много цыган, а они нечисты на руку. — Мэри пропустила Оливию за прилавок.

— Здесь ты будешь чувствовать себя более уверенно!

— Я могу даже что-нибудь продать, — улыбнулась Оливия.

Устроившись за прилавком, она осмотрела пестрый набор товаров: сыр и колбаса, овощи и крупа, и прочие продукты, запахи которым стойко держались в магазине.

Полларды, торгующие в здании бывшей почты, оснастившие свой магазин современным оборудованием и мощными холодильниками, снабжали наиболее состоятельные местные семьи, объяснила Оливии миссис Родд. Она жила рядом с церковью и уже успела побывать в Розмари-Коттедж, чтобы узнать, как устроились новые жильцы. Она была очень добродушной женщиной, всегда готовой рассказать все местные новости.

Большинство жителей деревни по-прежнему остались верны старому деревенскому магазину, сказала она, хотя Брауны стали его хозяевами совсем недавно.

Они позволяли своим покупателям платить за взятые товары в рассрочку и доставляли продукты по заказам.

Мистер и миссис Поллард были, несомненно, приятными людьми, но, по мнению миссис Родд, их магазин был слишком высокого для многих жителей класса, к тому же они открывали кредит только для состоятельных семей.

Когда Ева заказывала у Браунов продукты в первый раз, она еще не знала о существовании магазина Поллардов, но потом она не решилась отказаться от их услуг. Было решено, что они с Оливией будут покупать товары первой необходимости у Мэри, а за деликатесами ходить к Поллардам, таким образом они смогут поддерживать отношения с обеими сторонами.

Сидя в полутемном помещении маленького магазинчика, Оливия размышляла о том, что Мэри, вероятно, жалеет о своей прежней работе в лондонском банке. Ее теперешняя жизнь, наверное, совсем не похожа на ту, что она вела в Лондоне. Здесь ей приходится много работать, и у нее остается мало времени для отдыха; к тому же ее мать заболела.

В этот момент звякнул дверной колокольчик, и Оливия в ожидании покупателя посмотрела на дверь.

Дверь распахнулась, и в магазин вошел Джейк Хадсон.

На нем была его обычная рабочая одежда: Испачканные землей брюки и расстегнутая на груди рубашка. Его густые рыжие волосы, растрепанные сильным ветром, были в беспорядке.

У Оливии похолодело сердце. Она вся напряглась, инстинктивно приготовившись защищаться.

Он подошел к прилавку.

— Сигарет, пожалуйста. Как обычно.

— Какой марки? — спросила Оливия.

— Разве ты не знаешь? Ну, Мэри, пора бы уже запомнить!.. И он внимательно посмотрел на нее. — Извините, после яркого солнца я не могу здесь ничего рассмотреть. Я думал, это Мэри Браун.

— Я осталась вместо нее, пока она поднялась наверх. У Мэри больна мать.

— Очень жаль. А вы кто?

Оливия вспыхнула от негодования. Как будто он не знает! Она шагнула вперед, и свет из окна упал ей на лицо.

— Боже! — в удивлении воскликнул он. — Девушка из Розмари-Коттедж!

— Отлично! — заметила Оливия.

— Что вы сказали?

— Это неважно.

— Нет, важно. Если я заслужил ваше одобрение, я польщен. Так что же я сделал отлично?

— После трех встреч вы наконец узнали меня.

— Мы встречались три раза? Я не считал.

Оливия вспыхнула. Он не считал, можно подумать, что она считала!

— Вот сигареты, — сказала она.

Он с улыбкой взглянул на нее.

— Не стоит сердиться, вам это не идет.

— Вы раздражаете меня.

— Это я заметил.

Карие глаза с удивлением взглянули в голубые.

— Вы заметили?

— Конечно. Я замечаю все, что касается красивых девушек.

Мощный порыв ветра внезапно распахнул дверь магазина. В то же самое время мистер Браун открыл заднюю дверь из сада, создав сквозняк, который устроил в магазине беспорядок. Порыв ветра разбросал по всему полу бумажные пакеты, а потом обе двери захлопнулись с такой силой, что пирамида консервных банок на полке над головой Оливии покачнулась.

Одним прыжком Джейк оказался за прилавком и, рванув, прижал девушку к себе. На какое-то мгновение ей показалось, что он собирается поцеловать ее. Ее голова была прижата к его груди, и она могла слышать, как громко бьется его сердце.

Как только он привлек ее к себе, вся пирамида банок рухнула на пол, туда, где недавно стояла Оливия.

Она порывисто освободилась.

— Как вы смеете!

Он громко рассмеялся. Его раскатистый смех, казалось, мог разрушить стены.

— Бог с вами! — воскликнул он. — Я не собирался приставать. Я спас вас от гибели под банками с консервированным горошком!

— О! — едва вымолвила Оливия. — Я не поняла... спасибо.

Она постоянно попадала в глупое положение перед этим человеком. Сначала упала перед его трактором, а теперь это!

— Если бы я не схватил вас, все эти банки упали бы вам на голову, — сказал он.

Оливия стала поднимать банки, а Джейк ставил их на полку. Мистер Браун ушел, так и не узнав, что он натворил.

— Я вам не нравлюсь, правда? — спросил Джейк, продолжая расставлять банки. — У меня бывает плохое настроение, и когда я в таком состоянии, лучше держаться от меня подальше. Но не стоит буквально понимать предупреждение мисс Смит. Я не ем маленьких девочек и не пристаю к женщинам против их воли. Можете не волноваться. — Ситуация явно развеселила его.

Оливия покраснела от смущения. Она ведь действительно подумала, что он оправдывает свою репутацию, а он, казалось, прочитал ее мысли и теперь смеялся над ее растерянностью.

Мэри поспешно спустилась вниз и быстро вошла в магазин.

— Что здесь был за шум? Вы в порядке? Что случилось?

Они объяснили, что здесь произошло.

— Ты могла пострадать, Оливия! — воскликнула Мэри. — Папа имеет обыкновение приоткрывать эту дверь, когда хочет сказать мне что-нибудь. Я всегда предупреждаю его о сквозняке. Он не увидел меня здесь и, видимо, сразу ушел. Мне так жаль, что так вышло.

— Тут не о чем жалеть, — сказала Оливия. — Как твоя мама?

— Мне кажется, ей стало хуже. Я хочу вызвать доктора.

— Могу я чем-нибудь помочь? — поинтересовался Джейк.

Мэри слабо улыбнулась ему.

— Думаю, ничем, спасибо. Сегодня мы рано закрываемся, я сама справлюсь.

Джейк обратился к Оливии.

— Подвезти вас домой?

— Спасибо, я предпочитаю пройтись пешком.

Он усмехнулся.

— Не доверяете варвару? Может, вы и правы... — Он обратился к Мэри: — Если что-нибудь будет нужно, дай нам знать. — И быстро выйдя из магазина, направился к своему старенькому «лендроверу», который стоял у «Лебедя».

Оливия немного успокоилась. Присутствие Джейка вызвало в ее душе такое же сильное смятение, как разрушение, причиненное порывом ветра в магазине Мэри. Но теперь он наконец ушел, и она попытается забыть мгновения тесного контакта с ним, совершенно новые для нее ощущения, когда на какую-то долю секунды он прижал ее к своему сердцу.

Мисс Смит была права. Этот человек опасен. И хотя он спас ее от травмы, Оливия не собиралась менять своего мнения о нем. Она поняла, что он слышал, как она назвала его варваром, но ее это не волновало. Пока она не видела причины, чтобы думать о нем иначе.

— Ну наконец-то! — довольно сердито воскликнула Ева, увидев вернувшуюся Оливию.

Та, задумавшись о происшествии в магазине у Мэри, даже вздрогнула.

— Извини, Ева. Разве я слишком долго отсутствовала?

— Я не думала, что тебе потребуется так много времени, — заметила Ева. — Что ты делала все это время? Неужели на покупку еды для кота нужно так много времени? Ты же приехала сюда, чтобы помогать мне управляться с детьми.

Оливия сосчитала до десяти. Ева была вспыльчива, но быстро отходила.

— Я не буду больше оставлять тебя одну с детьми, — спокойно сказала она. — Я просто забыла о времени. Мне показалось, что я недолго отсутствовала. А что здесь случилось?

— Все сразу. Сначала появился дряхлый старик на столь же дряхлом велосипеде, сказал, что он — Джо, садовник, и принялся косить траву, разбудив при этом Стефани. Мне пришлось уложить ее спать в комнате. Стивен свалился с курятника и ободрал себе колено; Мэнди при виде крови упала в обморок, а Перкинс подрался с соседским котом. Я думаю, это был кот мисс Смит... В довершение всего мне нужно было приготовить садовнику чай, а тут еще зазвонил телефон.

— Телефон? Кто это был? — с внезапной надеждой в голосе спросила Оливия. Может быть, все было ошибкой — дурным сном — и Дональд звонил, чтобы помириться...

— Ошиблись номером, — ответила Ева.

В комнату вошел Стивен с завязанным коленом, а Мэнди, еще довольно бледная, полулежала в кресле-качалке.

— А я упала в обморок, — гордо заявила она.

Оливии стало неловко.

— Ева, мне очень жаль, что так получилось. Я же хотела взять Стивена и Мэнди с собой.

— Ладно, забудем об этом! — сказала Ева. — Ты не виновата. Давай выпьем по чашечке кофе под грушевым деревом. Я уже поставила на стол все, что приготовила на ленч. — Ее дурное настроение уже прошло. — А что приключилось с тобой?

За чашкой кофе Оливия рассказала Еве о своей встрече с Ларри, самонадеянным младшим братом Джейка Хадсона, о болезни матери Мэри и о том, что ей пришлось задержаться, потому что Мэри попросила ее присмотреть за магазином. Она сказала, что туда приходил Джейк за сигаретами, но по какой-то ей самой не ясной причине она не упомянула об эпизоде, когда Джейк спас ее от «гибели под банками с консервированным горошком», как он выразился.

Ева могла придать этому случаю слишком большое значение, даже поддразнить ее, а Оливия не хотела вспоминать о странной притягательной силе этого человека.

Ева с интересом выслушала рассказ Оливии, выразила сожаление по поводу болезни матери Мэри, а потом вновь вернулась к обсуждению событий своего утра.

— Старый Джо будет нам полезен еще в одном, — сказала она. — Он знает, когда и как следует чистить выгребную яму, и он обещал сделать это для нас. Он просто замечательный старик. Семьдесят пять, а еще очень бодрый, и его велосипед служит ему пятьдесят лет.

— Пятьдесят лет! — удивилась Оливия. — Это целая жизнь! Интересно, какими мы будем через пятьдесят лет, — задумалась она.

— Я уже буду прабабушкой, я думаю, — засмеялась Ева.

— А я, наверное, буду старой мисс Смит! — сказала Оливия. — Пожалуй, мне пора начинать ухаживать за растениями. — И она принялась пропалывать одну из заросших цветочных клумб, позвав Стивена и Мэнди на помощь.

Стрижка газона — это самое большее, что можно было ожидать от семидесятипятилетнего старика, а за остальным в саду они должны следить сами.

На следующее утро их разбудили звуки, похожие на пистолетные выстрелы, которые повторялись через равные промежутки времени и не смолкали весь день.

За завтраком они обсуждали, что это за звуки. Ева предположила, что это стреляют кроликов или голубей, но Оливия заметила, что звуки слишком равномерные. Стивен решил, что это началась война между ковбоями и индейцами. Мэнди поспешила разочаровать его.

— Ковбои и индейцы бывают только по телику, а не здесь, — сказала она.

— По телевизору, — поправила ее Ева.

Мимо дома, поднимая облака пыли, с шумом проехали четыре грузовика с сеном.

— Я думала, что жизнь в деревне будет тихой, спокойной, — сказала Оливия. — Пенье птиц и прелести природы. Никакого шума машин и непонятного стука. Но оказывается, здесь такое же оживленное движение, как и в городе!

— Ты еще забыла паровой каток, — добавила Ева. — Кажется, идет ремонт главной магистрали. Я отлично вижу и слышу, как работает паровой каток, стоит только выглянуть из окна в комнату Стефани, и даже запах...

Новый непонятный звук долетел до них.

— Боже! — воскликнула Ева. — Что это?

Оливия подошла к окну, дети за ней.

— Бетономешалка работает у дома напротив, — сообщила она.

Ева застонала:

— За что нам такое наказание! Стивен, ради Бога, перестань чесаться.

— Я думаю, это блохи из курятника, — спокойно заявила Мэнди. — Старый Джо сказал, что там есть блохи.

— О, нет! — поморщилась Ева. — Этого еще не хватало. Быстро раздевайся и немедленно мыться! Оливия, осмотри их, пожалуйста. Чтобы я вас больше не видела в курятнике. Понятно?

Дети стали громко протестовать.

— Там так здорово, мама. Это наше секретное убежище.

— Тогда надо там все побелить или чем-нибудь побрызгать, — сказала Ева. — Надо вывести всех блох.

Кроме нескольких комариных укусов, Оливия не обнаружила на детях никаких признаков нежелательных гостей, о чем и сообщила Еве.

Ева вздохнула с облегчением.

— Я попрошу Джо почистить курятник, чтобы дети могли там играть. Он сказал, что может выполнять какие-нибудь мелкие поручения. Надеюсь, эта ужасная бетономешалка не будет работать весь день! — добавила она.

К тому времени, когда они расположились под грушевым деревом на ленч, в саду воцарилась долгожданная тишина, прерываемая только дальними равномерными ударами.

Сад перед Розмари-Коттедж был весьма живописным, с большим газоном, цветочными клумбами вокруг него и тремя фруктовыми деревьями, растущими среди травы. Высокая живая изгородь отделяла сад от дороги, а сады Джейка окаймляли его с трех сторон.

Участок за домом имел чисто бытовое назначение: там были огородные грядки, сарай, заброшенный курятник и веревки для сушки белья.

— Стефани здесь очень хорошо спит, — сказала Ева, опускаясь в один из шезлонгов, которые они нашли в сарае. — Видимо, на нее благотворно действует деревенский воздух. Извини, я хочу перечитать письмо от Мартина. За завтраком я только бегло просмотрела его.

Ева углубилась в письмо от мужа, которое она получила утром, а Оливия растянулась на траве возле нее, прислушиваясь к голосам Мэнди и Стивена, доносившимся из сарая. В сарае хранился разный хлам, оставленный предыдущими жильцами. Дети уже нашли устаревший, но еще исправный велосипед, который можно было использовать, а теперь они собирали садовый инвентарь. Там была еще старая косилка, которой в прежние времена пользовался Джо, но теперь она только мяла траву, а не косила ее.

Задумчиво глядя на симпатичный домик, Оливия размышляла о его владельце. Что за человек этот Алан Маннинг? Сожалеет ли он, что ему пришлось покинуть свое сельское уединение?

Тут калитка сада издала знакомый звук, и на лужайке появилась полная женщина в светло-желтых брюках и оранжевом свитере.

— Пожалуйста, не вставайте! — весело воскликнула вошедшая. — Я только заглянула познакомиться. Я — Мелисса Симпсон. Старая дева — но не из этого прихода, — добродушно засмеялась она, показав крупные белые зубы.

У мисс Симпсон было живое приятное лицо, густые коротко стриженные каштановые волосы; на вид ей можно было дать лет сорок. Она продолжала говорить, когда Ева отложила в сторону письмо, а Оливия села на траве.

— Я живу в Лондоне, — объяснила она, — но заглядываю в свою маленькую хижину довольно часто. Извините за шум от бетономешалки. Делаю кое-какую перестройку. К завтрашнему дню самое трудное закончим. Я заметала, у вас малыш... Надеюсь, шум не разбудил ребенка?

Ева улыбнулась своей очаровательной, сердечной улыбкой, которая всегда, как заметила Оливия, помогала ей завоевывать друзей и оказывать влияние на людей.

— Как хорошо, что вы зашли, — порывисто сказала Ева. — Бетономешалка нисколько не потревожила мою малышку. Вы как раз вовремя, чтобы выпить с нами чашечку кофе. Пожалуйста, садитесь.

Мелисса заколебалась.

— Спасибо. Надеюсь, это не слишком большое беспокойство для вас? Я сейчас не могу пользоваться своей кухней. Везде цементная пыль и строители.

— Вот и оставайтесь, — сказала Ева, взглянув на Оливию.

Оливия приготовилась пойти на кухню, но в этот момент опять раздался непонятный звук.

— Вы случайно, не знаете, что это такое? — спросила она. — Это продолжается с самого утра.

— Это механическое пугало в вишневом саду, — ответила Мелисса беспечно. — Вы скоро к нему привыкнете.

Девушки успокоились.

— Так вот это что. А разве Хадсоны выращивают и вишни тоже?

— Это не Хадсоны; они специализируются на яблоках. Вишневые сады принадлежат людям по фамилии Блэксток. Вся эта местность замечательно выглядит весной, когда фруктовые деревья стоят в цвету.

— Я раньше не знала, что в Эссексе выращивают фрукты, — сказала Оливия.

— Не так, как в Кенте, конечно, но довольно много, — ответила Мелисса. Она неосторожно опустилась на второй шезлонг, который тут же сломался.

— О Боже! — Ева бросилась к ней на помощь. — Здесь все уже, кажется, пришло в негодность. Холст, наверное, прогнил... Я Надеюсь, вы не ушиблись.

Мелисса только весело рассмеялась.

— Нисколько, — воскликнула она, освобождаясь от обломков шезлонга. — Не беспокойтесь, я сяду на траву. — И она расположилась на траве.

Когда Оливия вернулась с тремя чашками кофе, Мелисса рассказывала о себе.

— Знаете ли, я пишу, — сказала она, особо выделяя последнее слово. — В основном о растениях. Я систематизирую старинные медицинские знания наших предков и уже опубликовала несколько книжек на эту тему. На болотах Эссекса произрастают разнообразные травы, и я хожу вдоль берега залива и собираю лекарственные растения. Вы уже ходили к заливу? Вы знаете этот район?

Девушки признались, что они там еще не были, и вообще в Эссексе никогда раньше не бывали.

— Ну, мои дорогие! Тогда у вас еще все впереди! — сказала Мелисса. — Для меня залив и болота вокруг него обладают необыкновенным очарованием. Вы либо полюбите эти места, либо возненавидите их. На многие мили — свободный простор... только трава и вода и высокое небо. Нетронутая человеком природа. Никакой цивилизации. Никаких кафе, кемпингов, торговцев мороженым. Но наверное, эти места не смогут долго сохранять первозданный вид, потому что в Англии скоро не останется уголков нетронутой природы.

— Вы абсолютно правы, — согласилась Ева.

Оливия поинтересовалась, какие растения собирает Мелисса.

— Морскую лаванду, морской остролист, золотой корень и другие. В старые времена много трав применялось в медицине. Сведения о них я беру из книг, а растения собираю у воды или в поле. Потом я их рисую или фотографирую как иллюстрации к своим книгам.

Девушек заинтересовал её рассказ, и они выразили желание увидеть работы Мелиссы. Она пообещала принести им некоторые из своих книг и добавила, что ей хотелось бы полностью посвятить себя этой работе, но книги не приносят ей большого дохода, поэтому она вынуждена работать учителем в одной из лондонских средних школ. А пока она купила небольшой домик напротив, чтобы проводить в нем уик-энды, а потом поселиться здесь после ухода на пенсию. Сейчас она бывает здесь в свободное время, пишет или собирает материал для своих книг.

Ева не очень вникала в рассказ гостьи о ее планах и занятиях. Ее больше заинтересовало упоминание о заливе.

— Раз поблизости есть вода и песок, мне хочется отвезти туда детей. Там есть где поставить машину?

Мелисса сказала, что машину можно оставить в конце улицы, а потом гулять по песку под солнцем и ветром или просто сидеть и размышлять.

— Это очень полезно для душевного равновесия. Люди должны чаще созерцать природу. Это снимает стресс, и настроение улучшается.

Оливии понравилась идея посидеть на солнышке и насладиться видом живописного уголка. Она надеялась, что это поможет ей вновь обрести душевное спокойствие, понять, что потеря дорогого человека еще не означает конец света.

— А есть там место, где могли бы поиграть дети? — спросила Ева.

Мелисса готова была им все показать сама, но ее машина была неисправна. Однако она предложила подробно объяснить дорогу.

— Поворот найти непросто... вам надо ехать вправо от церкви... — и она пустилась в пространные объяснения, которые только запутали Еву. — Как жаль, что я не могу показать вам дорогу, — закончила Мелисса. — Я доехала из Лондона без происшествий, а въезжая в собственный гараж, помяла багажник. Надо же было Такому случиться! — И она весело рассмеялась.

— Всякое может случиться, — сказала Ева.

— Со мной и случается. Постоянно!

— У меня есть машина, — продолжала Ева, — и, я думаю, мы все сможем в нее поместиться. Если вы присоединитесь к нам после ленча и покажете дорогу к заливу, мы будем очень рады.

Глава четвертая

Дети были уже в постели, а Ева и Оливия расположились в гостиной сами почти в полусонном состоянии, опьяненные свежим воздухом и морским ветром, которыми встретил их залив.

В машине было тесно, но на это никто не обращал внимания, зато они были вознаграждены за неудобства, когда, спустившись по узкой крутой дороге и свернув за поворот, машина вдруг выехала на широкий простор берега, над которым простиралось высокое небо.

Выброшенные морем водоросли устилали песок там, где река впадала в залив. Маленькие яхты стремительно неслись, подгоняемые ветром; над водой летали и кричали чайки. Это спокойное место было в их полном распоряжении.

Мелисса улыбнулась.

— Здесь становится оживленнее по вечерам. Залив привлекает влюбленные парочки, особенно при луне. Я это знаю, потому что несколько раз ночевала в купальне, которая принадлежит моим друзьям. — Она усмехнулась. — Это случилось не потому, что у меня было любовное приключение; просто некоторые из морских водорослей можно собрать только во время отлива... Я часто брожу здесь на рассвете и наблюдаю изумительной красоты восход солнца.

— Это должно быть чудесно, — сказала Оливия и подумала, не попросить ли Мелиссу взять ее с собой в какую-нибудь экспедицию за травами.

Сейчас, лежа в кресле-качалке, Оливия чувствовала себя свободной от напряжения впервые с того момента, как письмо Дональда разрушило ее привычный мир. День на берегу принес отдых ее душе, а свежий воздух и беготня за Стивеном и Мэнди заставили ее почувствовать приятную усталость, так что теперь ей было лень даже пошевелиться.

В этот момент стукнула калитка.

Ева, лежа у окна, выглянула во двор.

— Там какой-то мужчина! — прошептала она.

— Это Ларри Хадсон, — сказала Оливия. — Давай притворимся, что мы уже спим.

Ева вскочила.

— Не говори глупостей, — сказала она. — Он видел нас. — И она поспешила к зеркалу у камина.

— Ты и так красива! — насмешливо заметила Оливия.

Она знала, что ее собственные волосы растрепаны и платье измято, но ее это нисколько не волновало. Она не хотела, чтобы кто-то или что-то нарушило ее вновь обретенное душевное спокойствие, тем более мужчина.

Оливия убедилась, что мужчины рано или поздно приносят огорчения, и решила избегать новых проблем хотя бы на время пребывания в деревне. Она была намерена остаться в кресле и предоставить Еве самой принимать гостя.

У Евы было отличное настроение. Ей травилось общество женщин, но не В слишком больших дозах, и теперь она радовалась перспективе поговорить с мужчиной.

Ларри Хадсон был просто очарован внешностью Евы и с готовностью последовал за ней в гостиную. Он подумал, что светловолосая девушка, которую он встретил утром на дороге, очень привлекательна, но эта замужняя женщина — абсолютно потрясающая.

Он опустился на стул, не в силах оторвать глаз от хозяек дома. В деревне всегда было мало интересных людей, тем более девушек, а эти две очень привлекали его.

Он извинился за свой поздний визит и сказал, что его сестра просила навестить их. Их бабушка была бы рада, если бы новые жильцы Розмари-Коттедж пришли к ним на чашку чая на следующей неделе.

Оливия быстро сказала:

— Ты пойдешь, Ева, а я останусь с детьми дома.

Но Ларри возразил, сказав, что его сестра хотела бы, чтобы пришли и дети.

— Ее маленький сын постоянно находится в обществе взрослых, к тому же он весьма избалован, — сообщил Ларри. — Общение с детьми его возраста пойдет Кевину на пользу.

— Разве его дядя Джейк не занимается его воспитанием? — спросила Ева.

— Джейк — единственный в семье, кого малыш уважает, — ответил Ларри. — Этот озорник недавно поджег сарай. Джейк сказал, что не потерпит поджигателей в семье, и отшлепал его. Кристина устроила скандал. Она не верит в пользу телесных наказаний. Потом они целую неделю не разговаривали, Джейк и Кристина, я хочу сказать.

— Я вполне могу поверить, что ваш брат может быть жестоким, — сказала Оливия. — Он обращался с Мэнди и Стивеном как с преступниками, когда поймал их в своем саду.

— Но Джейк вовсе не плохой парень. Просто он слишком серьезно воспринимает свое положение главы семьи. Отсюда его повелительная манера держаться.

Когда молодой человек ушел, Ева сказала:

— Надеюсь, этот мальчик Кевин не будет дурно влиять на наших ребят. Они уже и так достаточно разболтались. Проснись, Оливия! Я с тобой говорю!

Оливия открыла глаза и с трудом подавила зевоту.

— Извини, Ева. Что ты говорила?

— Я думаю, Ларри Хадсон довольно приятный юноша, правда?

— Да. Он мне понравился.

— Отлично, — удовлетворенно сказала Ева. — Я так жду этого визита к ним. Интересно, почему Кристина сама не пришла пригласить нас?

— Помнишь, мисс Смит говорила нам, что о рыжеволосой девушке из Орчардхей и художнике, который жил здесь, ходили какие-то слухи? — спросила Оливия.

Ева встрепенулась.

— Говорила. Ну и что?

— Может быть, Кристине неприятно приходить сюда теперь, когда Маннинг уехал. С этим домом у нее наверняка связаны какие-то воспоминания.

— Наверное, ты права! Ситуация осложняется, — лицо Евы сияло. — Я люблю слушать рассказы о жизни людей, о их радостях и проблемах. Не могу дождаться, когда вновь увижу Кристину Хадсон и все о ней узнаю.

— О Ева! — воскликнула Оливия, внезапно испытав чувство стыда. — Мы можем стать такими же сплетницами и любительницами скандалов, как мисс Смит, если не будем следить за собой.

Ева пожала плечами.

— А чем еще можно заниматься в таком месте, если не интересоваться жизнью соседей?

Оливии пришлось согласиться. Но так трудно отличить, где кончается доброжелательный интерес и начинается обычное любопытство. Может быть, лучше заняться сбором ботанических коллекций.

— Мы хотим узнать о жизни соседей из самых добрых побуждений, — сказала Ева. — Ну, ладно, хватит дискуссий, пойдем спать.

— Я слышала, — хитро сказала мисс Смит несколько дней спустя, — что вы все идете в Орчардхей на чашку чая в субботу.

Девушки были поражены. Откуда эта женщина все знает?

Мисс Смит, видя их удивление, улыбнулась.

— Мне это сорока на хвосте принесла, — сказала она.

Они как раз осматривали замечательный сад мисс Смит после чаепития в ее доме. А как был накрыт стол!

Ева старалась не думать о том количестве калорий, которое она, должно быть, набрала.

Мисс Смит принимала их с радушным гостеприимством. Круглый стол в ее маленькой гостиной был застелен белоснежной скатертью, украшенной вязаным кружевом работы самой хозяйки, и уставлен множеством вкусных вещей, тоже созданных руками мисс Смит.

Домашние ячменные лепешки, мед со своей пасеки, домашнее варенье и даже хлеб, но главным украшением стола был огромный бисквитный торт со свежей земляникой и кремом.

Глаза детей сияли в предвкушении угощения; Стивен не пропустил ни одного блюда, перепробовав все, что было на столе, не сказав ни одного слова, кроме «пожалуйста» и «спасибо».

— Какой замечательной женой вы могли бы стать для какого-нибудь счастливого человека, — несколько бестактно сказала Ева.

Мисс Смит скромно улыбнулась.

— Долгие годы мне пришлось ухаживать за своими родителями. Мама стала инвалидом, когда мне было всего семнадцать. А к тому времени, когда я стала свободной, было уже поздно думать о замужестве.

— Простите меня.

Мисс Смит Пожала плечами.

— Не стоит извиняться. Я довольна своей жизнью. У меня много разных Интересов.

— И талантов, — добавила Ева. — Мои кулинарные способности не выдерживают никакого сравнения с вашими. Мне бы тоже хотелось научиться печь такой бисквитный торт.

— Я с удовольствием научу вас, дорогая, — сказала мисс Смит, польщенная ее похвалой.

А сейчас в саду она в скрытой форме выговаривала им за то, что они пренебрегли ее советом и решили поддерживать отношения с семьей Хадсонов.

— Конечно, — продолжала она после небрежного замечания о сороке, — когда-то и я дружила с Хадсонами. Старой миссис Хадсон нравилось, когда я к ним заходила, но после случая с Кристиной до них стали доходить слухи, происхождение которых они приписали мне. Джейк Хадсон назвал меня старой сплетницей, сующей нос не в свои дела. Конечно, после этого я и близко не подходила к их дому, хотя я всегда была вежлива с ними, если мы встречались. Я не опускалась до того, чтобы ссориться на людях, как это делают они. Они будут очень внимательны к тебе до тех пор, пока ты их чем-нибудь не обидишь, тогда они отбросят тебя безжалостно, как камень. Мне не хотелось, чтобы такая же судьба постигла и вас.

Ева сказала, что они хотят быть в дружеских отношениях со всеми соседями, мисс Смит не стоит беспокоиться.

Маленькая женщина скептически улыбнулась, и Оливия поспешила переменить тему разговора, выразив восхищение прекрасными гвоздиками, которые, как яркая лента, окаймляли весь сад.

Они вернулись в Розмари-Коттедж нагруженные цветами, салатом и большим куском земляничного торта для детей.

— Мне кажется, что она хотела бы опять подружиться с Хадсонами, бедняжка, — сказала Оливия. — Но она скорее умрет, чем признается в этом. Они, должно быть, очень плохо обошлись с ней, если она до сих пор на них обижена.

— У нее у самой очень острый язычок.

— Но очень доброе сердце, — заметила Оливия, глядя на цветы и другие подарки мисс Смит.

— Ну, я не собираюсь участвовать в распре других людей. Хадсоны пригласили нас в гости, и мы пойдем, — твердо сказала Ева. И она не отступила от своего решения.

Они как раз отправились к Хадсонам, когда из своего дома вышла Мелисса и настояла, чтобы они на минутку заглянули к ней посмотреть, как она переделала кухню.

Ева взглянула на часы.

— Нас ждут к чаю в Орчардхей в четыре часа.

— Ах, вот оно что! — воскликнула Мелисса. — Я сразу замела, что вы сегодня особенно нарядные и сияющие. Какие красивые платья! Вам очень идут! Но все-таки загляните ко мне на минутку. Завтра я уезжаю в Лондон и, наверное, не скоро вернусь, — тараторила она. — Значит, вы приглашены к Хадсонам! Интересно, как вы с ними поладите. Старая дама просто мегера, а Кристина мне нравится. Ей не сладко пришлось, бедняжке, но я не стану сплетничать. Чуть не забыла. — Она понизила голос, хотя в это время они уже входили в ее маленькую гостиную, и их никто не мог подслушать. — Хочу предупредить вас, — сказала Мелисса.

Ева и Оливия переглянулись. Это место стало напоминать приключения Алисы в Стране чудес.

Каждый старался предупредить их о ком-нибудь.

— Эта Мейбл Смит, — начала Мелисса. — Держите язык за зубами, когда проходите мимо ее дома. Ее сад тянется вдоль улицы довольно далеко, дом ведь стоит боком к дороге, и она имеет привычку ползать на коленях за изгородью. Так она узнает все новости.

— Ползает на коленях за изгородью? — недоверчиво переспросили девушки.

— Ну, — сказала Мелисса, — она, конечно, не скажет об этом открыто. Она скажет, что занимается прополкой, если вы застанете ее за этим занятием. Но я говорю, что она подслушивает. Поэтому будьте осторожны.

Оливия снова взглянула на Еву, и они обе рассмеялись. Сорока мисс Смит перестала быть загадкой. Она, вероятно, слышала, как они обсуждали свой визит в Орчардхей, когда шли вдоль ее изгороди.

Оливия спросила, нельзя ли посмотреть какие-нибудь работы мисс Симпсон; ее очень заинтересовали исследования трав, и ей бы очень хотелось пойти с Мелиссой собирать травы. Мисс Симпсон была польщена и уже хотела пуститься в подробный рассказ о своих походах за травами, но ее прервала Ева.

— Послушай, Оливия, — сказала она, — мы не можем больше задерживаться. Мы можем опоздать.

— Тогда поговорим в другой раз, — согласилась Мелисса. — Может быть сегодня вечером?

Оливия взглянула на Еву, и та ответила, что там будет видно. Еву не интересовала ботаника, но ей не хотелось оставаться одной. Они не могли оставить детей одних, а если Оливия уйдет на вечер к Мелиссе, то Еве придется провести вечер с детьми.

— Это не срочно, — быстро сказала Оливия, оценив ситуацию. — Мы можем поговорить в ваш следующий приезд сюда.

Она не забыла ту маленькую ссору, когда Ева решила, что она слишком задержалась в магазине Браунов. Они заранее не договорились, что у Оливии будет какое-то свободное время: этот вопрос даже не возник перед поездкой, что, вероятно, было ошибкой.

Мисс Симпсон с гордостью показала, как она усовершенствовала свой дом. Кухня была увеличена за счет большого окна, выходящего в сад.

— Я называю это место своей тихой гаванью, — сказала Мелисса. — Здесь у меня будет стол, и я смогу во время еды наблюдать за птицами. Раньше здесь были только узенькие окошки высоко в стене. Я не такой хороший садовод, как мисс Смит, но я ценю труд других. Я хочу сделать здесь маленький птичий заповедник. Просто небольшую поляну, окруженную цветущим кустарником и деревьями, с кормушками для птиц. Пока здесь полный беспорядок, но я не оставляю своих планов.

— А это что? — вдруг спросил Стивен, указывая на какой-то предмет.

— Это мой колодец, — объяснила Мелисса. — Я не беру из него воду, но он служит отличным холодильником.

— Это как? — поинтересовалась Мэнди.

Мелисса сказала, что она подвешивает на веревку корзинку и опускает ее в колодец почти до самой воды, а в корзинку кладет масло, молоко и все, что хочет сохранить свежим. И все продукты отлично сохраняются, а молоко холодное, как из холодильника.

— Очень умная идея, — заметила Оливия.

Дети уже были готовы бежать к колодцу, чтобы самим все увидеть, но Ева остановила их, сказав, что им уже пора идти. Мелисса пригласила их всех к себе на ленч в следующий раз, когда она приедет сюда. Тогда у них будет достаточно времени, чтобы как следует осмотреть ее дом.

Когда они наконец вышли на улицу, Ева сказала:

— Я бы не стала поощрять эту женщину. Она становится чересчур назойливой.

— Что ты, Ева! — Оливия была разочарована. — Она мне нравится. Мне кажется, она забавная. Такая веселая и беззаботная. Я раньше никогда не встречала писателей.

— Она прежде всего школьная учительница, и потом она пишет не романы, а только маленькие книжонки о травах. Мне не хочется, чтобы она постоянно бегала к нам и надоедала своей болтовней. Она выводит меня из себя.

— Завтра она уезжает в Лондон, так что не волнуйся.

— Она же приедет сюда на летние каникулы, да еще будет приезжать на уик-энды.

Оливия понизила голос:

— Мы приближаемся к саду мисс Смит. Может быть, не будем обсуждать Мелиссу, пока не пройдем его.

Они не заметили никаких признаков мисс Смит у изгороди в саду, но проходя мимо калитки, увидели, что шторы в гостиной быстро задернулись.

— За нами наблюдают, — сказала Оливия.

— Эта деревня начинает действовать мне на нервы, — раздраженно заявила Ева. — Эта глупая слежка! Какими недалекими могут быть люди!

— Не стоит обращать внимания. Это выглядит даже забавным.

— Ну, я думаю, Джейк Хадсон был прав. Мисс Мейбл Смит действительно вмешивается не в свои дела, да и мисс Мелисса Симпсон не лучше. Нужно поставить их на место, Оливия. Мы не хотим иметь дело с этими пожилыми чудачками, поэтому не ходи с Мелиссой за травами. Это глупо.

Оливия попыталась объяснить свои намерения:

— Мне понравилось, что она сказала о пользе огромных просторов моря и неба для человеческой души. Я думаю, она была права. Когда мы были у залива, я поняла, что она имела в виду; моя душа как бы наполнилась умиротворением. — Она смущенно замолчала.

— Хорошо. Тогда мы можем опять поехать туда. Будем часто ездить. Только не надо приглашать эту энергичную классную даму.

— Но мне бы хотелось пойти с ней на поиски редких растений.

— Ты же в них ничего не понимаешь.

— Я могла бы научиться. Это было бы для меня увлекательным занятием.

Ева тут же смягчилась. Она легонько пожала руку Оливии.

— Конечно, тебе нужен какой-то новый интерес в жизни, дорогая, я это понимаю, но лучшее средство от душевных переживаний — другой мужчина, а лазание по болотам со старой девой не принесет никакой пользы.

— Это внесло бы некоторые перемены.

— Во что?

— Ну, я, конечно, люблю детей, а твоих особенно; однако иногда неплохо отдохнуть от них. Ты и сама говорила это.

Но Ева была в скверном настроении в тот день, и слова Оливии больно задели ее. Она помрачнела.

— Значит, тебе надоело помогать мне управляться с детьми, это так надо понимать?

— О Ева, конечно, нет! Я просто подумала, что было бы неплохо, если бы мы обе имели возможность хотя бы один день в неделю использовать как выходной.

— Понятно. Ты уже устала от такой жизни и жалеешь, что приехала сюда.

— Я этого не говорила.

— Но ты это имела в виду. Ну, а каково мне? Ты рассталась со своим парнем, а я — с мужем, что еще хуже. Ты еще не была замужем, поэтому ты не знаешь. Это — как потерять руку или ногу. Ты можешь найти себе нового возлюбленного, а моя жизнь будет пуста, пока не вернется Мартин.

Она так быстро пошла вперед, толкая перед собой коляску, что Оливии пришлось почти бежать, чтобы догнать ее.

— Ева... извини. Я думала, ты здесь совершенно счастлива, ты все время была такая веселая. Я и не представляла, что тебе так грустно. Теперь я понимаю, что ты сильно скучаешь по Мартину. Я эгоистично замкнулась в собственных переживаниях. Но с этого момента все будет по-другому. Я обещаю. Давай не будем ссориться, Ева. Все будет хорошо, вот увидишь.

Ева замедлила шаг. Дети убежали далеко вперед.

— Я веду себя глупо, — сказала она. — Почти все время я в полном порядке, но иногда у меня появляется желание все бросить, вскочить в первый же самолет и лететь к Мартину. Мне трудно жить здесь, где эти глупые старые девы постоянно подглядывают за мной, а в это время Мартин имеет возможность весело развлекаться со своими деловыми партнерами.

— А он, наверное, весь извелся, воображая, что все мужчины в деревне бегают за тобой.

Ева улыбнулась.

— Прости, что я была несправедлива к Мелиссе. Ревность, наверное. Мне было неприятно думать, что ты подружишься с ней, а про меня забудешь.

— Я этого никогда не сделаю, Ева. Я приехала сюда, чтобы составить тебе компанию, и помню об этом.

Оливия ругала себя за то, что не заметила одиночества Евы, и решила в будущем быть более внимательной и заботливой.

Они всегда были такими близкими подругами, что жизнь в одном доме не пугала их. Но теперь Оливия поняла, что не так-то просто жить в согласии даже с лучшей подругой. Здесь всегда надо идти на уступки, иначе твое дурное настроение отражается на тех, кто рядом, и вовсе не потому, что они в чем-то виноваты, а просто они первые подвернулись под руку. Оливия всегда считала, что у Евы в жизни есть все, о чем только можно мечтать. Однако оказалось, что и у нее есть свои надежды и разочарования, свои радости и печали, как у всех. Видимо, никто в этой жизни не может быть счастлив постоянно.

Когда они подошли к дверям Орчардхей, Мэнди и Стивен уже ждали там свою мать и Оливию. Ева стала ставить коляску с малышкой под деревьями, чтобы она могла спокойно поспать; в этот момент на крыльцо вышла Кристина Хадсон, чтобы пригласить их в дом.

Чаепитие началось в довольно приятной обстановке. Старая миссис Хадсон, задремав в кресле в гостиной, казалось, забыла о своем приглашении, но она тут же проснулась, когда они все вошли в комнату. Она велела Оливии сесть рядом с ней, Кристина стала разливать чай из прекрасного старинного чайника, а Ева усадила детей за специально приготовленный для них стол у окна.

— Дети не умеют держать чайные чашки в руках, — сказала Кристина. — Да и мужчины не лучше. Я думаю, поэтому Джейк и отправился в Карчестер, когда узнал, что бабушка пригласила гостей. Он сказал, что ему надо привезти мешок удобрений. Это, конечно, так, но он мог поехать за ним в другое время.

Она подала чашки Еве и Оливии, а третью поставила на маленький столик рядом со старой миссис Хадсон.

— Я положила тебе сахар, бабушка. Будь осторожна, чай горячий.

— Я не ребенок и не сумасшедшая, — обиженно заявила старая дама. И, повернувшись к Еве, сказала: — Я надеюсь, дорогая, когда вы доживете до моего возраста, ваши внуки будут относиться к вам с большим уважением.

Ева улыбнулась:

— Сомневаюсь. Мои дети весьма недисциплинированны, поэтому, я думаю, внуки будут еще хуже. Надеюсь лишь, что им не придется возиться со мной. Они все будут летать в космос и оставят в покое своих дедушек и бабушек.

— Держите их в узде, — посоветовала старая дама. — Не позволяйте им забывать о вас. Мои не смеют. Потому что в моих руках деньги. — Она удовлетворенно усмехнулась. — Я старая, глупая и все забываю, но я помню, что деньги — это власть, и пока у меня будут деньги, у меня будет власть.

Оливия не очень внимательно слушала их разговор. Ее мысли были больше заняты известием о том, что Джейк решил отправиться в Карчестер, как только узнал, что они придут в гости. Бесподобно! Очень вежливо! Это полностью в его духе. Она уверяла себя, что очень рада возможности не встречаться с этим невежей, но несмотря на это, почему-то испытывала легкое разочарование.

Пришел Ларри, и разговор сразу оживился.

— Закончил опрыскивать нижний сад? — спросила его сестра.

Когда Ларри кивнул, она заметила:

— Тогда сегодняшний вечер будет мирным.

— Но сегодня я не собираюсь больше ничего делать, — заявил Ларри. — Я иду играть в теннис в сельский клуб. — Он обратился к гостьям. — Мне бы хотелось как-нибудь взять вас с собой. Вы могли бы стать Временными членами нашего клуба, если вам это интересно. Если хотите, я сегодня же поговорю с секретарем.

Ева сказала, что это было бы замечательно.

— Клуб находится в здании бывшей ратуши, — объяснила Кристина. — Там есть теннисный корт, площадка для гольфа и ресторан. Вы можете там пообедать, а в клубе устраивают танцы. Я сама редко хожу туда, но вам может быть интересно.

— А мы все думали, чем бы заняться для развлечения, — сказала Ева.

— Только нам придется бывать там по очереди из-за детей.

— В особых случаях можно попросить миссис Родд посидеть с детьми, — сказала Кристина. — Могу поручиться за нее, к тому же она умеет обращаться с младенцами: у нее своих детей четверо. Старшему уже семнадцать, он иногда приходит к нам, когда мы все куда-нибудь уходим.

— В этом нет необходимости, — проворчала старая дама. — Бесполезная трата денег. Я ведь здесь.

— У нас слишком большой дом, чтобы оставлять его на маленького мальчика и старую женщину, — заметила Кристина.

— Ерунда, — фыркнула миссис Хадсон. — Я одна вырастила троих. Неужели я не могу последить за одним маленьким мальчиком! — Она резко повернулась и опрокинула свою чашку.

— Ох, бабушка! — Кристина вскочила и стала вытирать платком юбку старой дамы.

— Это ты виновата, — заявила миссис Хадсон. — Ты поставила чашку в самом неподходящем месте.

Ларри решил поболтать с Оливией. Он придвинул свой стул ближе к ней и спросил, не пойдет ли она как-нибудь вечером с ним в кино.

Вспомнив, как Ева отнеслась к ее общению с Мелиссой, Оливия нерешительно посмотрела на свою кузину. Ева тут же сказала, что она ничего не имеет против, и предложила Кристине сходить куда-нибудь вместе. В кафе в Карчестер или еще куда-нибудь.

Дети, выпив чай, бросились к двери, Кевин закричал:

— Пошли, посмотрим моего пони!

— Попроси сначала у бабушки разрешения уйти, — велела ему мать, но он не обратил на нее никакого внимания и умчался из комнаты, громко крича. Мэнди и Стивен, постояв немного в нерешительности, последовали за ним.

— У этого ребенка нет никаких манер, кроме, конечно, дурных! — сердито заметила его прабабушка.

— Что ты хочешь в его возрасте? — ответила ей Кристина. Она обратилась к Еве. — Кевину будет полезно подружиться с вашими детьми. В Литтл-Бакстед осталось так мало детей. Население стареет. В этом году даже закрыли школу в деревне. Теперь Кевин и другие дети должны каждый день ездить в Грейт-Бакстед. Школьный автобус ждет их у магазина Браунов. А вы будете своих посылать в школу?

Ева улыбнулась.

— А это можно? Замечательно! Я уже боялась, что мне придется самой заниматься с ними. Нельзя, чтобы они пробегали все лето. Я буду очень рада, если они будут ходить школу с вашим сыном. Вы должны как-нибудь навестить нас, — добавила она. — Я уверена, у нас найдутся общие интересы. Вы интересуетесь модой?

— Не очень, — ответила Кристина с нарочитым пренебрежением. Сегодня она отказалась от своих обычных джинсов и рубашки и надела выцветшее простое платье, которое носила с той же непринужденностью, с какой ее старший брат носил свою потрепанную рабочую одежду, хотя ее платье с рисунком из крупных ромашек уже давно вышло из моды.

Ева почувствовала, что была несколько бестактна, и попыталась найти более безопасную тему для разговора.

— Мы могли бы поговорить о наших детях, — предложила она. — Договоримся о встрече?

Старая миссис Хадсон, которая, казалось, заснула в кресле, вдруг встрепенулась.

— Меня нельзя оставлять одну, — заявила она.

Лицо Кристины помрачнело.

— Ну, бабушка, с тобой будет все в порядке. Я пойду в тот день, когда приходит миссис Родд. Она приходит убираться три раза в неделю, и сможет приготовить для тебя еду. К тому же мальчики будут рядом.

— Мальчики! — возмутилась старая дама. — Много заботы я вижу от них?

— То ты раздражаешься, что мы не оставляем тебя одну по вечерам, а то жалуешься, что я хочу пойти в гости днем.

— Твоя первая обязанность заботиться обо мне.

— Ну, ладно, бабушка, — сказал Ларри. — Не будь старой брюзгой, — и он стал рассказывать Еве о машинах.

Но старушку не так-то легко было отвлечь.

— Помолчите, молодой человек! — сердито бросила она. — Как вам не стыдно! Называть свою бабушку старой брюзгой перед посторонними!

Ларри состроил девушкам гримасу за спиной у старой дамы, быстро допил свой чай и встал.

— Мне пора, — сказал он, — а то я могу опоздать. Еще увидимся.

В комнате наступило молчание.

Кристина грустно улыбнулась.

— Ларри выбирает путь наименьшего сопротивления.

— И прекрасно, — проворчала миссис Хадсон. — Почему вы с Джейком не можете поступать, как он? Вы всегда со всеми ругаетесь и ссоритесь.

— Только с теми, кто нам досаждает.

— Вы слишком обидчивы. Видите оскорбление там, где его нет, — парировала миссис Хадсон.

— Но они постоянно оскорбляют меня! — возмутилась Кристина. — Ты думаешь, я не знаю, что эти старые ведьмы говорят обо мне? Но я не обращаю внимания! Я просто не обращаю внимания! — И она ударила кулаком по столу с такой силой, что чашки на подносе задребезжали.

Она обратилась к Еве и Оливии.

— Вам лучше узнать правду обо мне до того, как вы услышите все выдуманные истории. У Кевина есть отец, но у меня нет мужа. Когда-то я думала, что есть. Потом я узнала, что он уже женат. Но Кевин — законнорожденный. Это по закону... если женщина вышла замуж, не зная правды, как было со мной... А его отец попал в тюрьму за двоеженство, потом он вернулся к своей жене.

Задремавшая было опять миссис Хадсон, проснувшись, воскликнула:

— Этот парень был отъявленным негодяем!

Кристина густо покраснела.

— Если бы ты постоянно не ворчала на меня, — с обидой сказала она, — этого бы не случилось.

— Отлично! Обвиняй меня. Обвиняй свою бедную старую бабку. Я же приняла тебя назад, разве нет? Я дала тебе и твоему ребенку дом.

— Дом дал мне Джейк. Дом ведь теперь его, разве ты забыла?

— Но не деньги, — злорадно произнесла старушка. — Деньги все еще в Моих руках.

Кристина в отчаянии посмотрела на Еву.

— Мы не сможем здесь спокойно разговаривать. Поднимемся в мою комнату.

Ева колебалась. Скоро проснется Стефани, ей надо будет дать бутылочку, а Еве так хотелось пойти с Кристиной. История этой девушки очень тронула ее и заставила устыдиться своего недавнего чувства жалости к себе только потому, что муж уехал за границу по делам. Узнать, что твой муж, за которого ты вышла замуж, уже имеет жену... она даже вздрогнула от такой мысли.

— Может быть, мне забрать Стефани домой? — предложила Оливия. — Дети еще не захотят уходить, а с малышкой я прекрасно справлюсь. Нет необходимости нам всем уходить, если миссис... — она неловко запнулась, не зная, какую фамилию употребить.

— Зовите меня просто Кристиной. Я не терплю, когда меня называют миссис Уилсон, — сказала девушка.

— Если Кристина хочет поболтать с тобой, Ева, я вовсе не против, — закончила Оливия.

— Спасибо. Я знаю, что ты справишься.

— Я могу выкупать ее и уложить спать, если нужно. Так что не беспокойся и не торопись.

Седая голова миссис Хадсон опять склонилась на бок и старушка не заметила, как они покинули комнату. Кристина с Евой стали подниматься по пологим ступеням лестницы, ведущей на второй этаж.

Оливия направилась к входной двери, но резко остановилась. Уже знакомый «лендровер» стоял у дома.

Джейк вернулся.

Глава пятая

Первым ее порывом было повернуться и убежать. Потом она решила, что так поступать глупо, и осталась на месте. Джейк взбежал по ступенькам и остановился в дверях, загораживая ей проход.

— Привет, — весело сказал он. — Куда вы направляетесь?

— Собираюсь отвезти малышку домой.

— Я думал, что это ребенок вашей сестры.

— Верно. Но на сегодня я его мама. Ваша сестра и Ева решили немного поболтать, а дети играют с Кевином. Не хотелось портить им вечер, поэтому я решила присмотреть за малышкой, чтобы дать Еве отдых.

— Понятно, — он стоял рядом, задумчиво глядя на нее сверху вниз.

На нем была белая рубашка, светло-коричневые брюки и темный пиджак. Сегодня он был одет более прилично. Белая рубашка выгодно оттеняла его загорелое лицо. Он был воплощением несокрушимого здоровья.

— А я подумал, что вы убегаете от меня, — произнес он.

В доме все было тихо: дети бегали где-то во дворе, Кристина и Ева беседовали наверху, старая дама дремала в гостиной.

Оливия подняла на него глаза, но тут же отвела их, смущенная пристальным взглядом его синих глаз.

— Пожалуйста, позвольте мне пройти, — попросила она.

— Куда вы так спешите?

— Ребенок... — начала она.

— Он спит. Я заглянул в коляску, когда проходил мимо. Прекрасный бутуз.

— Это девочка, — поправила его Оливия, польщенная такой неожиданной похвалой малышки Стефани. Улыбнувшись, она добавила: — Не думала, что у вас находится время и на младенцев.

— Почему это у меня не может быть времени для младенцев?

— Потому что вы не любите детей.

— Здесь вы ошибаетесь. Я не люблю непослушных детей — только и всего.

— О!

— Я вовсе не великан-людоед, каким меня представляют ваши племянники, — сказал он.

Оливия неожиданно сдалась. Когда он так улыбался, был вежлив и доброжелателен, невозможно было испытывать к нему неприязнь. Несомненно, он мог быть очаровательным, когда хотел этого.

Оливия с улыбкой взглянула на него.

— Вероятно, мы ошибались в вас, — призналась она. — Если так, я приношу вам извинения.

— Спасибо. Я принимаю ваши извинения... вот так.

Совершенно неожиданно для нее Джейк взял ее за подбородок и, наклонившись, крепко поцеловал.

Пораженная его поступком, Оливия потеряла дар речи. Она только беспомощно смотрела на него, как загипнотизированный удавом кролик, не в состоянии ни сказать, ни сделать что-нибудь.

— Чудесно, — мягко сказал он. — Мы должны когда-нибудь еще повторить это. — И, оставив ее, он скрылся в гостиной.

Оливия сбежала с крыльца и бросилась к коляске, ее сердце учащенно билось, чувства были в смятении.

Как он смел целовать ее без всякого повода с ее стороны, когда только недавно он говорил, что никогда не делает подобного, если женщина не поощряет его. Или он вообразил, что, если она улыбнулась ему, когда он похвалил Стефани, она дала ему основание для флирта? Этот человек настолько же надменен, насколько хорош собой, говорила она себе, стараясь не обращать внимания на легкое пьянящее возбуждение, которое владело ею.

«Мы должны когда-нибудь еще это повторить», — имел он наглость сказать.

«Мы»... она была здесь вовсе ни при чем. Она ведь не ответила на его поцелуй.

Оливия старалась вызвать в себе праведное возмущение поступком Джейка, но тем не менее всю дорогу до своего дома она летела как на крыльях. Купание, кормление и укладывание в постель Стефани показались ей более приятными, чем обычно. Все вокруг стало ярче, приобрело новый смысл.

Вдруг она поняла, что теперь может написать ответ Дональду. Он уже принадлежал прошлому, и мысль о нем больше не вызывала боли. Может быть, Ева была права, когда сказала, что лучшее средство от сердечной боли — появление нового мужчины?

Конечно, дело вовсе не в том, что она, Оливия, серьезно заинтересовалась Джейком. Его репутация не создалась сама по себе; это было ясно, и она была бы полной идиоткой, если бы потеряла из-за него голову только потому, что он обратил на нее внимание. Несомненно, он мог бы очаровать любую девушку, если бы захотел. Но она видела мистера Джейка Хадсона насквозь и поэтому была вне опасности, уверяла она себя. Однако вновь возникший интерес к жизни не поддавался объяснению.

Уложив наконец довольную, гукающую Стефани в кроватку, Оливия села писать ответ Дональду. Его письмо было неожиданностью для нее, писала она, но она все поняла и желает ему счастья.

Оливия как раз заклеивала письмо, когда вернулась Ева с детьми.

Мэнди и Стивен вбежали в дом с криком:

— Великан привез нас домой!

Ева вошла следом за ними.

— Все в порядке?

— Стефани уже в своей кроватке, но, кажется, она еще не заснула.

— Я поднимусь взглянуть на нее. Мне неудобно просить тебя, Оливия, ты и так сегодня взяла на себя все заботы, но ты не будешь возражать, если я ненадолго схожу в сельский клуб? Джейк пригласил меня. Он направляется туда и предлагает мне пойти с ним. Обещаю, что я долго не задержусь там. — И Ева пошла к лестнице наверх.

Через окно гостиной Оливия могла видеть «лендровер» Джейка у ворот и его самого за рулем машины. Он курил, глядя прямо перед собой, не поднимая глаз на их окна — намеренно, чтобы не встретиться взглядом с девушкой, которую он недавно поцеловал, мрачно подумала Оливия.

В ее душе росло возмущение, но там была и боль, которая удивила ее. Почему ей небезразлично, что Джейк пригласил Еву в клуб?

У Оливии было такое чувство, будто ее предали.

Она заставила себя говорить спокойно.

— Конечно, Ева, ты можешь идти. Но будь осторожна. Этот человек может быть опасен, не забывай.

— Мы же идем всего лишь в клуб, а не к заливу гулять при луне, — засмеялась Ева. — Я рада, что Ларри пригласил тебя пойти с ним в кино. И не надо было спрашивать у меня на это разрешения.

— Но я чувствовала, что должна это сделать. В конце концов, я приехала сюда помогать тебе, а не развлекаться.

Но Ева уже вышла из комнаты и этого не услышала.

Наверху Ева поцеловала малышку, поправила свой макияж и поспешила вниз.

— Мэнди. Стивен. Когда Оливия скажет, что вам пора ужинать и спать, вы должны сделать то, что она велит. Понятно?

Они ответили, что им все понятно.

Ева поцеловала их обоих и поспешила к ожидавшей ее машине.

Оливия, скрывшись за шторой в гостиной, наблюдала, как они отъехали от дома.

«Я становлюсь все больше похожей на мисс Смит! — упрекнула она себя. — Наблюдаю, шпионю и осуждаю!» Она позвала Мэнди и Стивена.

— Поиграем в счастливую семью?

Оливия безуспешно пыталась сосредоточиться на считалке «Мисс Булочка — дочка булочника», но глупое чувство обиды не проходило.

Джейк, видимо, хочет целоваться с ней в укромных уголках, а с Евой появляться в обществе. Конечно, Ева так хороша, что любой мужчина будет счастлив сопровождать ее. Но если Джейк решил развлечься с ними обеими, то его ждет неприятный сюрприз, решила Оливия.

К тому времени, когда Ева вернулась домой, Мэнди и Стивен уже отправились спать.

— Джейк не захотел войти, — весело сказала она, входя в гостиную, — но он ждет тебя у ворот. Он что-то хочет тебе сказать.

Сердце Оливии подпрыгнуло как мячик. Она быстро отложила книгу, которую читала.

— Хочет мне что-то сказать? Что же?

Ева улыбнулась:

— Почему бы не пойти и не узнать самой? Я отлично провела время. Меня познакомили со множеством людей, чьи имена я тут же забыла. Они все были такими милыми, а секретарь клуба дал мне заполнить анкету временного члена клуба. Я могу еще долго тебе все рассказывать, но ты лучше пойди и поговори с Джейком.

Оливия пошла, неуверенная ни в себе, ни в нем.

— Вы хотели поговорить со мной? — холодно спросила она.

— Я подумал, может быть, вы захотите прокатиться на машине, — беззаботно произнес он.

— Не кажется ли вам, что для прогулок уже довольно поздно! Стало уже совсем темно.

— Скоро взойдет луна, а залив при луне стоит посмотреть. Ваша сестра сказала мне, что вам там очень понравилось.

При упоминании залива при лунном свете Оливия оцепенела. Значит, ее подозрения были верны. Он выбрал Еву, чтобы показываться с ней перед своими друзьями в клубе, а она, Оливия, подойдет для более плотских утех под покровом ночи!

Внезапно она разозлилась.

— Я боюсь, что у вас сложилось ложное представление обо мне.

— В каком смысле?

— Я не отношусь к девушкам для веселого, так сказать, времяпрепровождения.

— Я никогда не считал вас такой.

— Тогда почему вы приглашаете меня посмотреть на залив в лунном свете?

— Я что-то не понял.

— Я знаю, и вы тоже знаете, что означают прогулки к заливу при луне в здешних местах. Может быть, я и кажусь вам наивной, но я еще в своем уме.

Она повернулась, чтобы уйти, но Джейк протянул руку и крепко схватил ее за запястье.

— На что вы намекаете? О чем вы говорите?

— Как будто вы не знаете, — резко бросила она. — Я наслышана о вашей репутации, а теперь вы стараетесь оправдать ее. Вы выбрали Еву, чтобы покрасоваться с ней в клубе, и думаете, что со мной вы будете целоваться в темных углах. Но это не пройдет, потому что мы в такие игры не играем. Ева счастлива в браке, и оставьте ее в покое. Вы поняли? А что касается меня...

— Да? И что же касается вас? Скажите же мне.

— Меня не интересуют прогулки на вашей машине ни теперь, ни впредь, — выпалила она.

— А я, — саркастически ответил он, — больше не имею ни малейшего желания приглашать вас на такую прогулку.

Он резко оставил ее руку, как будто ему было неприятно ее держать, и уехал.

— О! — воскликнула Ева с удивлением, когда Оливия вернулась в дом. — Ты не захотела увидеть залив в лунном свете?

Оливия замерла. Она в недоумении смотрела на Еву.

— Значит, ты знала, что ему было нужно?

— Конечно, — спокойно ответила Ева. — Я сама это предложила. Жаль, что ты отказалась. Он может больше не пригласить тебя.

Оливия не находила слов.

— Ты сама предложила это? Ева, как ты могла! Что он мог подумать?!

Ева продолжала невозмутимо чинить штаны Стивена.

— Джейк сказал, что он рано уезжает из клуба, потому что пообещал свозить свою бабушку к заливу.

— Свою бабушку? Не смеши меня.

— Я не шучу. Видимо, старая дама сейчас редко покидает дом, но у нее остается два выезда, которые неукоснительно соблюдаются. Ее обязательно возят на прогулку в сад, когда все яблони стоят в цвету, а вторая поездка — посмотреть на залив в лунном свете в один из теплых летних вечеров. Джейк сказал, что именно сегодня старушка решила поехать к заливу. Он может быть сердитым и несдержанным, но у него доброе сердце. Об этом рассказала мне Кристина, и я думаю, что все эти рассказы о его отношениях с женщинами сильно преувеличены. Я знала, что в обществе миссис Хадсон ты была бы в полной безопасности. Я решила загладить свою вину перед тобой за свое поведение по отношению к Мелиссе. Я сказала Джейку, что у тебя плохое настроение, потому что твой парень нашел другую девушку, и предложила ему взять тебя на прогулку к заливу вместе с миссис Хадсон. Ну, Оливия, что ты так смотришь? Ведь ничего страшного не произошло.

— Ничего страшного? — воскликнула Оливия. — Я оскорбила его. Сильно! Я решила, что он заигрывает с нами обеими. Я оказалась в таком глупом положении. — И она, которая никогда не плакала, залилась слезами.

Ева хотела подойти к ней, потом передумала. Оливии будет лучше, когда она поплачет.

— Не надо расстраиваться, дорогая, — сказала Ева. — Джейк выразил сожаление по поводу Дональда.

— Но зачем было говорить ему о нем? — пробормотала Оливия, глотая слезы, которые оказались для нее самой полной неожиданностью.

— Ну почему бы и не сказать? Такое может с каждым случиться. Тут нечего стыдиться. А Джейк тебе очень сочувствовал.

— Мне не надо ни его, ни чьего бы то ни было сочувствия. С Дональдом все кончено, и с Джейком, и со всеми мужчинами, навсегда.

Ева спокойно посмотрела на Оливию.

— Сейчас ты возбуждена и не можешь реально смотреть на вещи. Если Джейк обиделся на тебя, есть еще Ларри.

Но добродушный улыбающийся Ларри казался Оливии всего лишь бледной тенью по сравнению с Джейком.

Она постоянно вспоминала чувства, которые испытала там, в магазине Браунов, когда он держал ее в своих объятиях, и потом, когда он поцеловал ее на пороге своего дома. Конечно, это была не любовь. Это просто не могло быть любовью. Эти чувства были слишком внезапными и необъяснимыми. Но Джейк обладал каким-то сильным магнетизмом, который странным образом влиял на нее.

Но зачем ей теперь беспокоиться? После их последнего разговора он вряд ли подойдет к ней.

В течение следующих двух недель Оливия совсем не видела Джейка, и уверяла себя, что рада этому.

Он больше не опылял деревья вблизи Розмари-Коттедж— Кристина говорила, что эту операцию нужно было повторять каждые десять дней до тех пор, пока яблоки не нальются соком. Теперь эту работу выполнял Ларри, и он довольно часто заходил в Розмари-Коттедж, чтобы выпить чашечку кофе.

Еве удалось договориться, чтобы Мэнди и Стивен посещали школу в Грейт-Бакстеде, и теперь каждое утро в половине девятого они отправлялись к магазину Мэри Браун, откуда автобус увозил их в школу вместе с остальными детьми.

Ленч у них был в школе, а домой они возвращались только к обеду.

— Какое блаженство! — воскликнула Ева в первый их школьный день. — Как здорово получить несколько часов спокойствия, когда не надо думать, не залезли ли они в чужой сад, или не свалились ли в колодец во дворе у Мелиссы.

Стефани была очень спокойным ребенком и ничем не нарушала заведенного порядка сна, кормления и бодрствования. С ней не было никаких хлопот.

К ним снова стала заезжать Мэри, она рассказала, что миссис Браун еще не совсем поправилась, но уже встала с постели и опять начала заниматься магазином. Мэри обычно заезжала к Еве и Оливии в те дни, когда магазин закрывался рано; она радовалась возможности поболтать ними и отвлечься от домашних проблем.

Кристина Хадсон тоже стала часто заходить к ним. Каждый вечер перед сном она выводила на прогулку старого спаниеля Панча и на обратном пути навещала Розмари-Коттедж.

— Я так всегда делала, когда здесь жили Маннинги, — сказала она им.

Когда она пришла в первый раз, то с грустью смотрела на все в доме.

— Я вижу, вы ничего здесь не изменили. Это очень красивая комната, правда?

Дружеское участие Евы и Оливии помогло ей преодолеть отчужденность, и постепенно Кристина стала рассказывать о себе.

— Впервые я встретила Алана в доме пастора, — объяснила она. — Мы там играли в бридж раз в неделю, и Алан был моим партнером. Его жена не принимала участия в игре. За ней ухаживала медсестра, которая жила в доме, миссис Маннинг редко куда-либо выходила. Когда я выгуливала Панча, Алан часто присоединялся ко мне, но вскоре до его жены стали доходить разные слухи, не без помощи старой Мейбл Смит, я думаю, и нам пришлось прекратить совместные прогулки.

Постепенно из рассказов Кристины девушки узнали историю Маннингов. Их семейная жизнь была совершенно счастливой до тех пор, пока не умер их единственный сын; тогда у Розалинды Маннинг случилось нервное расстройство, от которого она уже не вылечилась. Алан купил этот дом в надежде, что чистый воздух деревни и перемена обстановки помогут его жене восстановить здоровье. Он делал все, что мог, но его жена постоянно страдала от глубокой меланхолии.

— Все это было так печально, — сказала Кристина.

Иногда она рассказывала о жизни своей семьи.

— Мы с Джейком часто ссоримся, потому что у нас обоих вспыльчивый характер, но я знаю, что, если мне будет трудно, он всегда поможет мне. Бабушка была очень разгневана, когда мой брак оказался недействительным, она говорила, что я опозорила нашу фамилию. Она настаивала, чтобы я отдала Кевина в чужую семью, а сама опять носила фамилию Хадсон. От всего этого я была на грани самоубийства, и, наверное, умерла, если бы не Джейк. Он тогда сказал мне, что самое главное — сделать все, чтобы Кевин не страдал. У Джейка есть свои недостатки, как у любого из нас, но когда кто-то попадает в беду, на него можно положиться.

Слушая рассказы Кристины в полутемной гостиной, освещенной лишь слабым светом настольной лампы, Оливия испытывала странное чувство гордости. Добрые слова Кристины о своем брате согревали ее сердце, как будто они были сказаны о ней самой. «Я думаю, я бы умерла, если бы не Джейк...» «Я знаю, если мне будет трудно, он всегда поможет мне». И еще: «Когда кто-то попадает в беду, на него можно положиться». Оливии очень хотелось подружиться с Джейком Хадсоном теперь, когда она узнала о нем много хорошего.

Это было необычным явлением, но каждый год, независимо от того, какое было лето, ягоды в саду мисс Смит неизменно поспевали в одно и тоже время, и она просто сбивалась с ног, стараясь их собрать. Обычно она находила кого-нибудь себе в помощники, а в этом году она обратилась в Розмари-Коттедж. Итак, в одну из суббот, когда дети были дома, Оливия взяла Мэнди и Стивена к мисс Смит помогать ей убирать урожай — хотя с самого начала Стивен был не очень хорошим помощником: на каждую ягоду малины," которую он клал в корзинку, он сам съедал четыре. Оливия заметила это и послала его собирать черную смородину, которую он не любил.

Мейбл Смит, взобравшись на шаткую табуретку, собирала малину, не переставая болтать.

— Я видела, что Мелисса Симпсон вернулась, — сказала она, срывая спелые ягоды с ловкостью специалиста. — Или точнее, я слышала, как она приехала. Эта женщина ездит на своей машине как никто другой. Кажется, она пользуется ею как тараном.

Оливия с трудом подавила смех, потому что это могло не понравиться мисс Смит, и сказала:

— Я рада, что Мелисса вернулась. Теперь в ее доме по вечерам горит свет. Нам очень не нравилось, когда дом напротив нас стоял пустой.

Мэнди с готовностью вставила:

— А мы все идем завтра к мисс Симпсон на ленч. Она хранит масло, сливки и другие продукты в колодце. Слышали об этом?

Быстрые пальцы мисс Смит вдруг замерли.

— Дорогая, — с искренней озабоченностью обратилась она к Оливии, — я не хочу вас пугать, но если вы приглашены на ленч в этот дом, будьте осторожны.

— Почему? — в один голос спросили Мэнди и Оливия.

— Эта женщина весьма эксцентрична. Кладет в пищу всякую дрянь. Травы, которые собирает в канавах и на болоте. Салат у нее из листьев одуванчика, семена настурции вместо каперсов, и еще бог знает что. Я бы ничего не стала есть в этом доме. Слишком рискованно. Если бы Мелисса Симпсон жила в этой деревне столетие назад, ее непременно бы утопили в пруду как колдунью.

— Как колдунью? — переспросила Мэнди, глядя на мисс Смит расширенными от страха глазами. — Здесь раньше были настоящие колдуньи?

— Конечно, — подтвердила мисс Смит, продолжая собирать малину. — Мой отец часто рассказывал мне об эссекских колдуньях и колдовстве. Когда он был ребенком, он очень боялся одного дома на окраине деревни. Старуху, которая жила там, все считали колдуньей, ее смертельно боялись местные ребятишки. Им приходилось идти мимо ее дома по дороге в школу.

— А этот дом сохранился? — спросил Стивен. Он покинул свое место у кустов черной смородины и подошел, чтобы послушать такой захватывающий рассказ.

— Сохранился, — сказала мисс Смит, кивая седой головой. — Некоторые даже сейчас обходят его стороной, хотя от него остались лишь развалины. На этом месте предполагают построить новые кирпичные дома, так что скоро о нем все забудут.

— А вдруг колдунья будет преследовать жильцов? — прошептала Мэнди дрожащим голосом.

Оливия поняла, что пора вмешаться.

— Нет никаких духов и колдуний, — твердо заявила она.

— Ну, я бы не сказала! — возразила мисс Смит. — Я могла бы рассказать вам немало страшных историй. — Заметив предупреждающий жест Оливии, она замолчала.

— Продолжайте, — попросил Стивен, усевшись на траве. — Расскажите нам страшные истории. Я слушаю.

— Мэнди будут сниться кошмары, — тихонько шепнула Оливия. — Она очень впечатлительна.

Мисс Смит поняла ее предупреждение и сказала, что сейчас нет времени для рассказов.

— А почему вы сказали, что мисс Симпсон утопили бы в пруду как колдунью? — не унимался Стивен.

— Потому что она делает лекарства из трав. Колдуньи готовили волшебные снадобья из трав, ядовитых грибов, лягушачьих лапок, высушенных змей и прочих магических вещей, но это была черная магия, — сказала мисс Смит. — А то, что делает мисс Симпсон, это белая магия, потому что она добрая.

— А если мисс Симпсон по ошибке приготовит вредное снадобье, и мы все взлетим в воздух? — с жаром предположил Стивен.

Мисс Смит только пренебрежительно фыркнула.

— Современные ученые сделают это гораздо быстрее, — убежденно заявила она, и тут с ужасным треском табуретка опрокинулась, и мисс Смит свалилась в кусты малины, весьма неприлично сверкнув своими розовыми панталонами.

Дети бросились в разные стороны, задыхаясь от смеха, а Оливия, с трудом подавляя желание громко рассмеяться, устремилась на помощь мисс Смит, помогла ей подняться и извинилась за детей.

— Они не намеренно поступили так невежливо.

— Без сомнения, я представляла собой очень смешное зрелище, — сказала мисс Смит, отряхивая листья со своей кофточки. — Старая комедия всегда забавна. Хотя я никогда не понимала, почему несчастья одних должны быть поводом для веселья других.

— Мне очень жаль. Надеюсь, вы не ушиблись?

— Нет. Вовсе нет! Я привыкла к подобным неприятностям. Когда живешь одна, такие случаи бывают часто, и некому прийти на помощь.

Ее слова прозвучали с неожиданной горечью, и у Оливии пропало желание смеяться.

— К счастью, — продолжала Мейбл Смит, — я не держала в руках корзинку. Я бы очень расстроилась, если бы пропали мои ягоды.

В этот момент из-за дома выбежал Стивен, изображая самолет. Он мчался по дорожке, не замечая корзинки с малиной, которая стояла на его пути. Носок его потрепанной сандалии попал как раз в нее, и корзинка отлетела в сторону.

— Стивен! — вскрикнула Оливия.

Мэнди в ужасе закрыла лицо руками.

Мисс Смит побагровела. Она так поджала губы, что они, казалось, совсем исчезли.

— Ой! — сконфуженно сказал Стивен. — Извините.

— Мы сейчас все соберем, — сказала Оливия, принимаясь за работу.

— К сожалению, с ягодами нельзя так обращаться, — заметила бедная мисс Смит, глядя как Стивен пригоршнями собирает ягоды с дорожки вместе с пылью.

— Оставь их, Стивен. Лучше уйди отсюда, — велела ему Оливия.

— Я продаю малину, — объяснила мисс Смит. — Вернее, всегда продавала. Боюсь, что мне не удастся продать эти мятые ягоды. Придется сварить из них джем.

— О, мисс Смит! Мы искренне сожалеем о случившемся, — заверила ее Оливия.

Она была уверена, что мисс Смит больше не позовет их помогать ей в сборе урожая.

Глава шестая

Мелисса Симпсон начала готовиться к приему гостей задолго до их прихода. Было воскресное утро, она вновь приехала в деревню на уик-энд. Мелисса была в восторге от своей обновленной кухни, в которую солнечный свет мог теперь проникать через окно. Большое окно сделало ее похожей на комнату, а раньше кухня представлялась ей тюремной камерой. Она постелила на стол скатерть в синюю и белую клетку и поставила на нее керамическую вазу с ноготками.

Осмотрев помещение, Мелисса поняла, что такой большой компании тут будет тесно. Она стала сомневаться, не переоценила ли она свои возможности. Они же не смогут поместиться за этим столом. Но тут ей в голову пришла идея. Дети могли бы поесть на свежем воздухе. Колодец мог бы послужить для них столом, если положить на него тяжелую деревянную крышку, что она всегда и делала. Колодец отлично виден из окна кухни, так что Ева сможет смотреть за детьми. А малышка останется в коляске. В доме есть два складных стула, которые подойдут для Мэнди и Стивена, а еще один стул в кухню можно будет принести из гостиной.

Домик у Мелиссы был совсем крошечный: две комнатки наверху и две внизу, но он ей очень нравился, и она с нетерпением ждала летних каникул, чтобы пожить в нем хотя бы эти шесть недель.

Решив проблему размещения гостей, она принялась накрывать на стол. Вскоре послышались голоса, и она пошла встречать гостей.

Мелисса, как обычно, была одета в светло-желтые брюки и коричневую рубашку. Ее мало интересовала одежда, и ей нравилось, что в деревне можно было не заботиться о ней.

Ева и Оливия обе были в простых безрукавных платьях из хлопка. На Еве было серое платье в белую полоску. Она предпочитала нейтральные тона и всегда одевалась очень сдержанно, при этом ее красота и яркий цвет лица становились еще более заметными. Платье Оливии было более ярким, с рисунком из букетов желтых роз. Обе девушки прекрасно выглядят, подумала Мелисса. Не заботясь о своей внешности, она любила, когда другие люди выглядели привлекательно.

Дети были просто в восторге, когда узнали, что они будут сидеть в саду и столом им будет служить крышка колодца.

Мэнди обратилась к Мелиссе.

— Мисс Смит сказала, что она не стала бы ничего есть в вашем доме.

— А ее никто и не приглашал, — ответила Мелисса, весело рассмеявшись.

— Она еще сказала, что если бы вы жили в прошлом веке, вас бы утопили в пруду как колдунью.

Ева, устраивая коляску Стефани под кустами сирени, погрозила дочери пальцем.

— Мэнди! Помолчи.

— Но она в самом деле так сказала, мамочка. Честное слово. Тебя там не было, но Оливия и Стивен тоже слышали, правда, Оливия?

— А почему мисс Смит решила, — насмешливо поинтересовалась Мелисса, — что я подхожу на роль колдуньи?

— Она говорила о вашем интересе к лекарственным травам, вот и все, — объяснила Оливия. — А потом стала говорить о старых временах, когда люди верили в колдовство.

Мелисса засмеялась:

— Глупая женщина. Ей надо быть осторожной, а не то я заколдую ее и превращу в лягушку, и тогда весь остаток своей жизни она будет прыгать по своему саду.

Все засмеялись, а Мэнди обеспокоенно спросила:

— Вы ведь не сделаете этого, правда?

— Не сделаю что, дорогая?

— Не превратите мисс Смит в лягушку.

Мелисса еще громче рассмеялась.

— Бог с тобой, девочка, конечно, нет. Я же не колдунья. Существует много рассказов об эссекских колдуньях, но я думаю, что большинство из этих женщин не были повинны в колдовстве. А сейчас в округе нет ни одной колдуньи, я бы сама с удовольствием встретилась с ними, если бы они существовали... От прошлого в этих местах сохранилось только одно — контрабанда.

— Контрабанда? — Стивен тут же навострил уши. — Ого, вот здорово! А где?

— Там, в заливе. Маленькие лодки проскальзывают по ночам вверх по протокам, чтобы скрыться от таможни. Я думаю, здесь действует целая банда. Ходят всякие слухи.

Взрослые ушли в дом. Мэнди и Стивен побродили по маленькому садику у дома в сопровождении Перкинса, который тоже решил навестить соседей.

Мелисса обратилась к своим гостям:

— Я не такая отличная хозяйка, как наша приятельница мисс Смит, — извиняясь, сказала она. — Сама я сторонница вегетарианства и люблю разные салаты. Когда я принимаю гостей, то обращаюсь к замороженной пище, не в прямом смысле, конечно. Теперь, когда Полларды поставили у себя в магазине мощный холодильник, с ней не стало никаких проблем. Замороженные продукты — лучшие друзья ленивой хозяйки. Я взяла у Поллардов пирог с цыпленком и мороженое на десерт. Не возражаете? Одно могу пообещать — чашечку отличного кофе. Я готовлю его в глиняном кофейнике. Никаких добавок.

Потом Мелисса извлекла из колодца мороженое под восхищенными взглядами детей, постелила пластиковую скатерть на крышку колодца и подала им через окно кухни тарелки с пирогом.

Разговор за столом у Мелиссы ни на минуту не утихал, и хотя она говорила не меньше, чем Мейбл Смит, девушкам с ней было гораздо интереснее. Мисс Смит всегда говорила только о мелких событиях своей жизни или жизни соседей. Мелисса же рассказывала о Лондоне, о школе, в которой она работала. Она показала свою последнюю книгу и дала им ее почитать. Она вовлекла своих гостей в разговор об их собственных интересах и внимательно их выслушала. Когда они принялись за кофе, который она хвалила совершенно справедливо, Мелисса, как бы между прочим, сказала:

— Я видела, что Мейвис Блэксток вернулась.

— Мейвис Блэксток? Кто она?

— О, вы не знаете? У ее родителей вишневые сады. Хорошая семья. Живут здесь не одно поколение, как Хадсоны. Мейвис — их единственная дочь. Она примерно вашего возраста, я думаю, — добавила она, взглянув на Оливию. — Говорят, она актриса. Работает в театре, на телевидении, участвует в рекламе. Живет в Лондоне в какой-то берлоге и приезжает домой, когда захочет или когда на мели! Она встречается с Джейком Хадсоном.

Встречается с Джейком Хадсоном! Обычные слова как камнем ударили Оливию.

— Это серьезно? — спросила Ева.

Мелисса пожала плечами.

— Кто знает? Он повсюду бывает с ней, когда она приезжает домой, но что из этого выйдет, еще неизвестно. Хотите еще кофе?

Когда на следующий день Ларри заехал к ним на своем стареньком «бентли» и пригласил Оливию поехать с ним в кино, она согласилась.

Как-то несколько дней спустя Мэнди прибежала к матери и сообщила:

— А Стивен разводит костер.

Ева, заканчивающая письмо мужу, подняла голову.

— Не беспокой меня жалобами на Стивена, будь умницей, — начала она, но, поняв в чем дело, переспросила: — Костер, ты сказала? Стивен же знает, что ему можно разжигать костер, только когда старый Джо с ним. А где он взял спички?

— Кевин дал ему целую коробку. У Кевина всегда есть спички.

— Его мама знает об этом?

— Он сам берет их. Он знает, где они хранятся.

Ева отложила ручку.

— Нет, Стивену нельзя иметь дело со спичками. Это слишком опасно.

— Я займусь этим, — сказала Оливия. — Где Стивен?

— В конце сада у выгребной ямы.

— Выбрал же место! — пробормотала Ева.

Мэнди с важным видом бежала рядом с Оливией.

— Стивен нашел мертвую птичку, — рассказывала она. — Маленького воробья, такого сгнившего, и сказал, что сварит его с листьями щавеля и разными травами и приготовит колдовской напиток. Он сказал, что хочет превратить Перкинса в тигра. — Она захныкала. — Я не хочу, чтобы Перкинс стал тигром. Я велела Стивену не делать этого, а он меня не послушался.

— О Мэнди! Как ты можешь верить, что Стивен может колдовать? Он тебя просто дразнит.

Будущий чародей вызывающе посмотрел на подошедших Мэнди и Оливию.

— Ябеда, — обозвал он Мэнди.

Тоненькая струйка дыма слабо поднималась над кучкой разного хлама. Стивен связал вместе три палки, поставил их над костром и повесил на них детское ведерко на манер колдовского котла, как его изображают в книгах сказок.

— Я — колдун! — с важным видом кричал он. — Я колдую! Черная магия! Я сделаю так, чтобы Мэнди исчезла навсегда!

Мэнди вскрикнула и спряталась за спину Оливии; ей было и страшно, и интересно.

— Мэнди, ты ведешь себя глупо, — сказала Оливия, — и ты тоже, Стивен. Это не шутки. Ты же знаешь, что со спичками играть нельзя. — Она вытащила палки из земли, вылила содержимое ведерка и затоптала костер.

— Ну, так нечестно, — надулся Стивен. — У Кевина всегда есть спички.

— Я уверена, что он берет их без разрешения. Ты весь грязный, Стивен! Иди умойся, а потом мы пойдем на прогулку!

Но дети согласились идти на прогулку только в том случае, если они пойдут посмотреть на развалины дома колдуньи.

— Все кончится тем, что вы будете пугать друг друга, — сказала их мать. — Ну, ладно, можете идти, если Оливия не возражает.

Несмотря на свою робость, Мэнди тоже хотела пойти к этому дому. Возможность увидеть место, где когда-то жила настоящая колдунья, вызывала в ней холодок страха.

— Я не буду бояться, если с нами будет Оливия, — пообещала она.

Они втроем отправились к этому дому, смеясь и подшучивая друг над другом, оставив Еву спокойно дописывать свое письмо. Но когда они нашли полуразвалившийся дом, им вовсе расхотелось смеяться. Стоящий в стороне от главной дороги на Карчестер, дом колдуньи представлял собой грустное зрелище. Соломенная крыша прогнила и провалилась в середине, в ней зияли дыры, в которых гнездились птицы. Окна, давно лишенные стекол, смотрели пустыми глазницами. Дверь свалилась с петель и стояла прислоненной к дверному проему. Сад зарос крапивой и репейником почти в человеческий рост.

На заросших сорняками розовых кустах еще цвели мелкие алые розы. Над разрушенным колодцем протянул свои ветки ядовитый паслен.

— О, посмотрите! — воскликнула Мэнди, протягивая к нему руку. — Какие красивые цветы!

— Не трогай! — быстро сказала Оливия. — Это ядовитое растение.

Мэнди отдернула руку.

Что-то метнулось из кустов, заставив их вздрогнуть.

— Кот колдуньи! — Мэнди задрожала и прижалась к Оливии.

— Глупости, это просто обычный кот... Мы еще больше испугали его, чем он нас.

— Давайте заглянем внутрь, — предложил Стивен, но Мэнди отказалась.

— Я не хочу, — сказала она.

— Трусиха.

Пробравшись через заросли травы там, где еще были заметны остатки выложенной камнями дорожки, Стивен нырнул в дверь и исчез:

Через минуту он с испуганным видом выбрался назад.

— Там кто-то есть, — заявил он.

Мэнди начала хныкать от страха.

— Ну, Стивен, зачем ты пугаешь сестру, — резко сказала Оливия. — На крыше поселились птицы, а внизу завелись крысы, летучие мыши и пауки. Вот и все. Пойдем, пора возвращаться домой.

— Ты сама боишься, — упрямо произнес он.

— Я нисколько не боюсь.

— Тогда пойди и посмотри. Там что-то шевелится, я видел.

Оливия колебалась, ей не хотелось показать свою слабость перед Стивеном, но и желания лезть в развалины у нее тоже не было.

— Ну, хорошо, я пойду и посмотрю сама, чтобы ты успокоился.

Она пробралась через густую траву и просунула голову в зияющее отверстие, которое когда-то было окном.

Внутри было темно, и сначала она почти ничего не разглядела. Потом она различила ржавую железную печку, остатки сломанного буфета — и неподвижно стоящую рядом с ним фигуру мужчины!

В оцепенении она смотрела на слабо различимое лицо, обращенное в ее сторону. В этой фигуре было что-то знакомое, и вдруг она поняла, кто это был... или по крайней мере, ей показалось, что она его узнала...

Оливия отпрянула от окна. Если мужчина в доме был Ларри Хадсон, почему он не вышел к ним? Что он делал там и почему не хотел, чтобы его видели?

Такая же озадаченная, как Стивен, она вернулась к детям.

— Это просто бродяга, — сказала она. — Наверное, ищет место для ночлега.

— Я был прав, ты же видела, — обрадованно сказал Стивен. — Я ведь говорил, что там кто-то есть.

Оливия поспешила с ними к дороге, ведущей домой.

— Кажется, сейчас пойдет дождь. Все небо черное. Нам надо торопиться. — Но не успела она это сказать, как над полем прокатился удар грома.

Мэнди очень боялась грозы. Когда первые тяжелые капли упали на землю, она припустилась бежать по дороге, и скоро все трое бежали, спасаясь от проливного дождя; Мэнди даже забыла свой страх перед грозой.

Их обогнала машина, проехала немного вперед и остановилась.

— Быстро садитесь в машину, — скомандовал Джейк Хадсон.

С мокрыми волосами, упавшими ей на лицо, в прилипшем к телу тонком платье, Оливия являла собой печальное зрелище. Она помогла детям забраться в машину и уже приготовилась последовать за ними.

Тут она увидела, что Джейк был не один.

Рядом с ним сидела девушка. Темноволосая симпатичная молодая особа с очень белой кожей, сильно накрашенными глазами и пышной прической.

Девушка придвинулась ближе к Джейку, освобождая место для Оливии. Дети забрались на заднее сиденье.

Джейк как бы между прочим сказал:

— Мейвис, это Оливия Керкленд из Розмари-Коттедж. Я думаю, вы еще не встречались.

— Привет, — сказала Оливия, испытывая некоторое чувство неловкости.

— Я слышала о вас, — произнесла Мейвис, внимательно глядя на Оливию. — Вы произвели настоящий фурор в клубе.

— Это была моя кузина Ева. Я не была в клубе, — заметила Оливия.

— А, понятно, — она вновь окинула взглядом Оливию. — А то я подумала, из-за чего весь этот шум?

Она говорила намеренно оскорбительным тоном. Вспышка молнии отвлекла внимание Оливии, заставив ее успокаивать вскрикнувшую от страха Мэнди.

Джейк за рулем своего «лендровера», казалось, не слышал, что сказала Мейвис.

Потом, когда Оливия рассказала Еве о происшедшем, та была разочарована.

— Ну почему такой приятный парень, как Джейк, не может встречаться с какой-нибудь хорошей девушкой?

— Я думаю, она достаточно хороша для него, — не согласилась с ней Оливия.

— Ну, ладно, — сказала Ева, — ты никогда не симпатизировала Джейку, поэтому тебе безразлично, с какой девушкой он встречается. Пока тебя не было, звонил Ларри. Он хотел бы пригласить тебя на танцы в Карчестер, если ты не против. Обо мне можешь не беспокоиться. Мэри хотела зайти к нам поболтать и составить мне компанию.

Узнав о звонке Ларри, Оливия немного успокоилась.

Если он позвонил, пока ее не было дома, тогда он не мог прятаться в разрушенном доме. В той молчаливой фигуре было что-то таинственное и даже зловещее, ей хотелось об этом забыть.

Когда дети стали рассказывать матери о своих приключениях, Оливия не упомянула о своем впечатлении, что человек в разрушенном доме напомнил ей Ларри.

— Это был какой-то бродяга, — сказала она. — Или цыган. Я не стала выяснять.

— Ну, я надеюсь, теперь вы все довольны, — заметила Ева. — Больше никаких поисков дома колдуньи и никакой черной магии, Стивен. Понятно?

— Можно мне тогда поучиться кататься на пони? — спросил Стивен. — Я бы мог кататься вместе с Кевином.

— Вероятно, это можно устроить, — пообещала Ева. Кристина говорила ей, что неподалеку есть хорошая школа верховой езды.

— Ой, мама, а мне тоже можно? — заинтересовалась и Мэнди.

— Я посмотрю, сможем ли мы это себе позволить, — задумалась Ева, но когда дети стали настойчиво просить, сдалась, — ладно, будете заниматься оба.

От этого будет больше пользы, чем от попыток заняться колдовством, решила она. Уроки верховой езды по утрам в субботу будут полезным занятием для детей и удержат их от проказ.

Летние дни проходили без особых событий. В июле было несколько дождливых дней; как-то утром в Розмари-Коттедж заглянула Кристина и сказала, что нашла себе работу.

Ей предложили помогать Мэри Браун в ее магазине. Миссис Браун положили в больницу на обследование, возможно, ей потребуется операция. Кристина будет работать в магазине три раза в неделю в утренние часы, когда миссис Родд обычно приходит в Орчардхей и сможет присмотреть за старой миссис Хадсон.

— Бабушка, конечно, не одобряет моего решения, — сказала Кристина, — но я рада возможности уйти из дома. В последнее время она стала просто невыносимой. Иногда она так действует мне на нервы, что я готова закричать. Я не могу ничего сделать, не могу никуда пойти без спора с ней. Она говорит, что я — заносчивая и упрямая и хочу всегда настоять на своем. Если это так, то я унаследовала эти черты от нее!

Кристина была так расстроена, что работа в полутемном маленьком магазинчике Браунов казалась ей счастьем.

Грустно было услышать известие о болезни матери Мэри. И тут у Евы появилась идея. Она ведь тоже могла бы помочь Мэри. Она умеет водить машину, почему бы ей не ездить к клиентам Браунов за заказами и не доставлять им продукты? Если Оливия будет вести хозяйство, она, Ева, будет рада такой перемене. Пока дети находятся в школе, это будет совсем нетрудно.

Вопрос был решен. Когда Мэри, извиняясь, сказала, что она не сможет ей много платить, Ева уверила ее, что она хочет это делать не ради денег, ей просто хочется поездить по округе, узнать людей. Мэри приняла ее помощь, и у Евы появилось новое занятие.

После каждой поездки Ева рассказывала обо всем Оливии. О людях, которые предлагали ей выпить у них чашку чая или кофе, о доброжелательных расспросах о здоровье миссис Браун. О многочисленных маленьких усадьбах и домиках, которые она обнаружила в глубине тенистых аллей.

Рассказала она и о капитане Клунсе.

Капитан, морской офицер в отставке, жил один в красивом новом доме на Грейт-Бакстед-Роуд. У него в доме множество разных приспособлений, которые облегчают ведение домашнего хозяйства, сказала Ева. Как-то раз он пригласил ее в дом и все показал. Он предлагал ей остаться на чашку чая, но она торопилась и ей пришлось отказаться.

— Он теперь играет в бридж с Кристиной вместо Алана Маннинга, — продолжала рассказывать Ева. — И у меня создалось впечатление, что он к ней неравнодушен. Он — холостяк, много ездил по свету. Для Кристины он был бы подходящей партией. Она бы освободилась от капризов старой миссис Хадсон... а у Кевина появился бы отец. Кажется, капитан любит детей; он расспрашивал меня о моих. Я решила помочь Кристине устроить ее личную жизнь.

Почувствовав некоторое облегчение оттого, что Ева в роли свахи направила свои усилия не на нее, Оливия все же сомневалась в целесообразности ее идеи.

— Лучше не вмешиваться, — посоветовала она.

— Вмешиваться? — возмутилась Ева. — Я стараюсь помочь! Мне обидно, что такая хорошая девушка, как Кристина, остается одна. Она заслуживает лучшей жизни. Ей надо дать шанс. И это как раз то, что нужно, если она им воспользуется.

— Лично я думаю, что она влюблена в Алана Маннинга, — сказала Оливия.

— Ну и что? Он ведь женат. Кристине нужно быть практичной.

— Но Клунс в два раза старше! — заявила Оливия.

— Ну, не следует быть такой разборчивой, — сказала Ева и продолжала обдумывать план как помочь капитану в его ухаживании за Кристиной.

Зашедшая в Розмари-Коттедж мисс Смит выразила свой довольно мрачный взгляд на болезнь матери Мэри.

— Не нравится мне все это, — сказала она, поставив на стол малиновый джем, который она принесла попробовать. — Я слышала, ее хотят оперировать.

— Да, — ответила Оливия.

Ева уехала доставлять продукты, а Оливия готовила овощи к ленчу.

— Я надеюсь, — добавила мисс Смит, направляясь за Оливией на кухню, — что у нее окажется не то, что я думаю.

— Мэри сказала, что у нее язва.

— Как люди страшатся этого ужасного слова «рак»!

— Но врачи не говорили ничего подобного! — в страхе воскликнула Оливия.

— Они никогда и не скажут.

— Ради Бога, ничего не говорите Мэри! Она и так очень расстроена!

Мисс Смит переменила тему разговора.

— Очень мило со стороны вашей кузины помогать Мэри развозить продукты. Я слышала, что Ева даже подружилась с некоторыми покупателями.

— Да, это так.

— Мне известно, что капитан Клунс раньше покупал все продукты у Поллардов, до тех пор пока Ева не стала развозить заказы для Мэри.

— В самом деле? — Оливия сказала это, вовсе не стремясь поощрить мисс Смит к продолжению этой темы.

— Я только хотела намекнуть. Предупредить. Ваша кузина такая красивая девушка, а капитан живет один и окружен какой-то тайной... Он недавно поселился в этих краях, и мы почти ничего о нем не знаем. Вашей кузине в ее положении следует быть осторожной... люди могут всякое сказать...

Обычно готовая защищать мисс Смит от тех, кто осуждал ее, Оливия вдруг почувствовала к ней неприязнь за ее намеки. Она твердо заявила:

— О моей кузине не будет никаких сплетен, мисс Смит, если вы сами не будете их распускать.

— Ах, так! — Мисс Смит была оскорблена. — Если вы так относитесь к моим доброжелательным советам, тогда не о чем и говорить! До свидания! — И она гордо удалилась.

— Глупая старуха, — сердито сказала Оливия, обращаясь к Перкинсу и продолжая лущить горох. Она попыталась обратить этот случай в шутку, но Мейбл Смит расстроила ее своим мнением о болезни матери Мэри и намеками на Еву.

Оливия не хотела говорить Еве о посещении мисс Смит, но та увидела принесенный ею джем.

— Сварен из тех ягод, которые рассыпал Стивен, я полагаю, — смеясь сказала она.

Оливия тоже рассмеялась и, уверив себя, что не стоит обращать внимания на болтовню мисс Смит, не сказала Еве о намеках старой девы. Это могло бы вызвать у Евы раздражение и испортить ее отношения с соседкой.

Капитан Клунс был уже немолодым мужчиной и казался вполне безобидным. Конечно, ему понравилась Ева. Но это ничего не значит, говорила себе Оливия, отправившись вечером прогуляться, когда дети уже легли спать. Все-таки лучше бы мисс Смит ничего не говорила о Еве и капитане Клунсе. Жаль, что ей, Оливии, не с кем поделиться. Посоветоваться бы с кем-нибудь постарше, с тем, кто был бы мудрее и надежнее. Но кто может быть надежным? Оливия привыкла сама решать свои проблемы или иногда обсуждала их с Евой; но на этот раз она не могла поделиться с Евой. Конечно, дружеское расположение Евы к капитану Клунсу не носило глубоко личного характера, Оливия была уверена, но сможет ли капитан понять это?

Ева заканчивала вязание кофточки для Мэнди и слушала радиопьесу, когда Оливия сказала ей, что хочет немного прогуляться перед сном. Ева только улыбнулась. Она была уверена, что Оливия встречается с Ларри. Она надеялась, что ее кузина начала проявлять настоящий интерес к младшему Хадсону.

Оливия стояла, прислонившись к калитке, задумчиво глядя на ровные ряды яблонь. Вдруг к ней подбежал старый спаниель Панч, обнюхал ее ноги и завилял хвостом. Она погладила собаку и подняла голову, ожидая увидеть Кристину. Но тут ее сердце забилось сильнее, потому что с противоположной стороны изгороди к ней приближался Джейк.

Он подошел к ней и остановился рядом.

— Что вы здесь делаете одна?

Оливия взобралась на верхнюю перекладину калитки и посмотрела на него сверху вниз.

— Я на практике проверяю рекомендацию Мелиссы, как добиться спокойствия духа, — ответила она.

Он облокотился своей загорелой рукой о калитку рядом с ней.

— Расскажите мне об этом подробнее, чтобы я тоже мог воспользоваться ее рекомендацией.

— Это очень просто, — сказала Оливия. — Вы выходите один в какое-нибудь спокойное место — вроде этого — и созерцаете природу.

— Похоже на йогу, — заметил Джейк. — И помогает?

— Мелисса говорит, что это полезно для души. Я готова согласиться с ней. Еще она говорит, что это снимает стрессы и помогает при чувстве разочарования.

— А у вас такое бывает?

— Что?

— Стрессы и чувство разочарования.

— Они, наверное, бывают у каждого.

— Пожалуй, вы правы, — мрачно сказал Джейк.

Они замолчали, вместе глядя на спокойный сельский пейзаж. Дятел застучал на соседнем дереве, дрозд на самой высокой ветке запел свою песню. Неприятное чувство от разговора с мисс Смит стало постепенно улетучиваться под воздействием мирной атмосферы этого летнего вечера. Внезапно Оливия почувствовала себя счастливой.

— Сегодня я не у дел, — вдруг сказал Джейк.

— Нет Мейвис? — поинтересовалась она.

Он пожал плечами:

— Мейвис хороша в малых дозах.

— Тогда зачем встречаться с ней? — Слова вырвались у Оливии прежде, чем она осознала это.

Джейк подошел ближе и встал перед ней, положив руки на перекладину калитки по обе стороны от нее, как бы взяв ее в плен.

— Если девушка, с которой ты хочешь встречаться, избегает тебя, что еще остается делать? — сказал он.

— Я что-то не понимаю, — с замиранием сердца произнесла Оливия.

— Что ты имеешь против меня, Оливия? — внезапно спросил Джейк.

— Ничего. Абсолютно ничего.

— Кроме того, что ты слышала обо мне, что я — прохвост, верно?

Она заставила себя встретить взгляд его синих глаз, и ее выражение смягчилось.

— Я сожалею о том, что случилось тогда в саду, — сказала она. — Я все неправильно поняла. Ева потом сказала мне, что это она просила вас прокатить меня на машине в тот вечер. Вы только хотели сделать доброе дело. А я подумала... — Она замолчала.

— А ты подумала, что я собираюсь пофлиртовать с тобой, так ведь?

Она попыталась отодвинуться, чувствуя его волнующее присутствие.

— Я решила, что вы — местный донжуан, намеренный развлечься с приезжими девушками. С Евой, со мной, с любой другой... Я прошу прощения за свои слова. Вы, наверное, подумали, что я поступила ужасно.

— Нет. Просто предубежденно.

— Ну, во мне больше нет предубеждения, — сказала она.

— В самом деле?

Она соскользнула на землю, чтобы избежать опасной близости его лица, но вместо этого оказалась в его объятиях. Не в таких крепких, как тогда в магазине Мэри, когда банки с горошком чуть не попали ей в голову, а в свободном кольце его рук, сцепленных у нее за спиной.

— Пожалуйста, Джейк, — сказала она прерывающимся голосом. — Я должна идти. Ева там одна. Я обещала не задерживаться.

Он, казалось, не слышал ее слов.

— Меня влечет к тебе, Оливия, ты знаешь это? И твое поведение маленькой недотроги и твоя неожиданная теплота. Ты можешь быть такой милой, если перестанешь сдерживать свои чувства. Но ты боишься, потому что тебе уже однажды причинили боль, верно?

— Я... я не хочу испытать это снова.

— Нельзя отказываться от шансов, которые дает тебе жизнь. Ты не можешь застраховаться от любви. Не бойся ее, Оливия. — И он крепче прижал ее к себе.

Как бы издалека она услышала голос своей матери: «Не позволяй своим чувствам взять верх над твоим разумом, Оливия...» Но сейчас она не хотела ее слушать. На этот раз ей было все равно.

Она ощутила непередаваемый восторг, когда губы Джейка прижались к ее губам, и была потрясена силой своего собственного желания. Она никогда не испытывала ничего подобного. Ни с Дональдом, ни с кем другим. Никогда. Никогда...

Это была не любовь. Не могло быть любовью. Она его почти не знала; он даже и не нравился ей, и все же сейчас ее руки обнимали его, а губы отвечали на его страстные поцелуи.

— Оливия, — хрипло прошептал он, чуть отстраняясь.

На дороге, ведущей к дому, показалась машина, и они смущенно отодвинулись друг от друга, ожидая, когда она проедет мимо. Но машина остановилась, и из нее выглянула Мейвис.

— Вот ты где! — крикнула она Джейку. — Я искала тебя. Я привезла свои новые записи из Лондона, которые ты хотел послушать. Садись в машину и поедем ко мне.

— Не сегодня, Мейвис, спасибо. Мне надо сделать финансовый отчет.

Мейвис надулась:

— Ну, не будь таким, дорогой. Ты же хотел послушать их.

— Не сегодня, Мейвис, — твердо повторил он. — Я провожаю Оливию домой.

Мейвис была так поражена, что Оливии стало жаль ее.

— В этом нет необходимости, — быстро сказала она, испытывая желание скорее убежать, скрыться от его волнующего присутствия и в тишине разобраться в новых чувствах, которые охватили ее. — Мне пора бежать... Ева беспокоится, куда я пропала. Спокойной ночи, Джейк... — Она не решилась взглянуть ему в глаза, но посмотрела на Мейвис. — До свидания.

— До свидания, — коротко сказала Мейвис.

По дороге к дому приятное возбуждение покинуло Оливию. Она, должно быть, сошла с ума, когда позволяла Джейку так целовать себя. Отвечала на его поцелуи. Из этого ничего не выйдет. У него уже есть девушка.

Когда Оливия вернулась, Ева сразу заметила как изменилось ее лицо. Смазанная помада, растрепанные волосы, пылающие щеки и глаза как звезды.

Ева не задавала вопросов. Ее предположения были верны — Оливия ускользнула на свидание с Ларри и, очевидно, целовалась с ним.

Ева была рада за сестру. Оливии повезло, что есть приятный молодой человек, с которым можно целоваться в летних сумерках. Внезапно она почувствовала себя старой, степенной матроной. Просто домохозяйкой, которая сидит над вязанием одна дома, а в это время серебряная луна появляется на вечернем небе и в саду заливается соловей.

У Евы защипало глаза от жалости к себе, от одиночества. Потом она быстро встала и пошла на кухню приготовить себе кофе. Ничего, скоро наступит осень и Мартин вернется!

Глава седьмая

Кристина переодевалась, чтобы пойти в дом пастора играть в бридж. Ей нравилась эта игра, она ждала этих вечеров, как единственного развлечения в своей монотонной жизни.

Она открыла свой гардероб и без всякого энтузиазма стала выбирать себе платье среди тех немногих, что висели там. С тех пор, как Алан покинул деревню, она потеряла всякий интерес к своей внешности — теперь это не имело смысла.

Ее главным интересом в жизни был маленький сын, и она тратила все, что могла на Кевина — игрушки, пони, сладости, — отказывая себе во всем, стараясь возместить ребенку отсутствие отца.

У Кристины уже не осталось никаких чувств к человеку, которого она когда-то считала своим мужем. Страдания и муки отошли в прошлое, хотя и не были забыты, и у нее не было никакого желания ни видеть его, ни слышать о нем.

Она даже не могла говорить об отце Кевина после того, как вернулась в Орчардхей с ребенком. Даже Джейку она не могла открыть свою душу. Потом она встретила Алана Маннинга и тут поняла, что у них много общего.

Она почувствовала, что может говорить с Аланом так, как ни с кем другим. Он понимал ее. Он знал, что это значит, любить и потерять любовь. Он тоже потерял свою Розалинду, ту прекрасную девушку, на которой женился, почти так же, как Кристина потеряла свою любовь. Но Алан был связан. Он никогда не оставит Розалинду. Она сильно изменилась, но это была не ее вина. Она была больна, но она оставалась его женой.

Кристина ничего не знала об Алане Маннинге с тех пор, как он уехал, но игра в бридж в доме пастора казалась ей звеном, связывающим их. Пастор и его жена были друзьями семьи Маннингов, от них Кристина сможет узнать что-нибудь о нем, если Алан не захочет сам сообщить ей о себе.

Их дружба была глубокой и прочной, но никогда не переходила в более близкие отношения, несмотря на слухи.

Кристина думала об Алане, когда надевала одно из своих немногочисленных платьев. Это темно-зеленое платье она купила давно, оно очень шло ей и нравилось Алану.

Капитан Клунс интересовал ее только Как партнер по бриджу. Он отлично играл, всегда подвозил ее домой после игры и даже пытался пригласить ее на свидание. Но она отклоняла все его приглашения. Ей достаточно было встреч с ним раз в неделю за карточным столом.

Сейчас Кристина уже готова была выйти из дома, но ждала возвращения Ларри. Он уехал в Карчестер, но обещал вернуться вовремя, чтобы она успела прийти в дом пастора к восьми часам.

Она с нетерпением выглядывала в окно, когда зазвонил телефон.

Это был Ларри, он еще находился в Карчестере.

Кристина расстроилась.

— Но, Ларри, ты же обещал. Я уже собралась уходить.

Ларри извинялся. Он хотел сдержать свое обещание, но встретил друзей и совсем забыт о времени. Джейк, вероятно, скоро вернется, и тогда она сможет уйти.

— Джейк уехал куда-то, и я не знаю, где он и когда вернется. Я же сказала ему, что ты останешься с бабушкой. А я не могу подвести своих партнеров, в последнюю минуту просто невозможно найти мне замену. Ты мог бы быть более внимательным ко мне, Ларри... это мой единственный свободный день...

— Ну, Кристина, не сердись. Попроси мамашу Родд посидеть с бабушкой.

— Как я сейчас найду ее? У нее нет телефона.

— Попробуй найти Оливию! — посоветовал Ларри.

— Оливию?

— Да. Позвони в Розмари-Коттедж и узнай, не может ли она побыть здесь, пока я не вернусь.

— Ты сам должен был вовремя вернуться... Ну, ладно! Я позвоню Оливии.

Оливия приехала довольно быстро. Она воспользовалась велосипедом, который они нашли в сарае. Старый Джо почистил его и сделал вполне пригодным для езды. Конечно, седло было слишком низким, а руль слишком высоким, и тормоза сильно ослабли, но ездить на нем было еще можно.

Кристина была очень благодарна Оливии.

— Большое спасибо, что выручила меня. Надеюсь, Ева не возражала?

— К нам пришла мисс Смит, — сказала Оливия, — она учит Еву, как варить варенье из ежевики и яблок. Мы сегодня утром ходили за ежевикой, и Ева решила заняться кулинарным искусством. Мисс Смит увидела нас с корзинками и предложила свою помощь. Она принесла яблок и пустые банки для варенья. Я с удовольствием воспользовалась возможностью оставить их одних за приготовлением варенья. Слишком много поварих на кухне! Ну, объясни мне мои обязанности и можешь идти.

Кристина сказала, что Кевин уже спит, а бабушка тоже легла, но пока не спит.

— Обычно я заглядываю к ним часов в десять, — продолжала Кристина, — и, если бабушка еще не спит, готовлю ей теплое молоко. Она скажет тебе, как именно она любит.

— Может быть, ей не понравится, что я здесь?! — сказала Оливия.

— О, не беспокойся! Ты ей нравишься, можешь гордиться, потому что ей не нравится никто из наших друзей. Ну, я пошла. Не скучай и ни о чем не волнуйся. Если хочешь, можешь включить телевизор. Проголодаешься, возьми чего-нибудь перекусить. Найдешь еду в холодильнике. Я вернусь не раньше одиннадцати. Капитан привезет меня домой. Если Джейк или Ларри вернутся раньше меня, можешь меня не дожидаться. Панч составит тебе компанию, а Принц будет вас сторожить. Двери можешь не запирать. Еще раз спасибо, что пришла, Оливия.

— Я была рада помочь, — улыбнулась Оливия. — Тебе очень идет это платье.

Кристина покраснела от удовольствия:

— Спасибо.

Она накинула белый вязаный жакет на плечи и поспешила из дома. По короткой дороге через поле она могла быстро добраться до дома пастора.

Оливия устроилась в гостиной, где стоял телевизор, но не стала его включать. Она принесла с собой вязание. Толстый свитер, который она вязала для Дональда и после разрыва с ним засунула в дальний ящик. Теперь она решила закончить его. Она всегда сможет подарить его Мартину или... она почувствовала волнение от внезапно пришедшей ей в голову идеи... кажется, он получается слишком большим... он мог бы подойти Джейку!

Маловероятно, что она могла бы подарить его Джейку. Она не видела его со дня их встречи у калитки сада и думала, что он, должно быть, избегает ее. Он испугался, что зашел слишком далеко? Или он вернулся к Мейвис? А может быть, он не относился серьезно ни к одной девушке?

В тишине дома, где жил Джейк, мысли Оливии неизбежно обращались к его владельцу.

Вскоре в сельском клубе должны были состояться танцы, и Ева с Оливией хотели принять в них участие. Миссис Родд уже пообещала Кристине посидеть с Кевином и старой миссис Хадсон, но приехавшая на каникулы Мелисса предложила девушкам свою помощь.

— Если вы доверите мне своих детей, — сказала она Еве, я приду и посижу с ними, пока вы будете в клубе.

Они с благодарностью приняли ее предложение. Ларри должен был заехать за ними на своем «бентли». Он уверял, что им отбою не будет от партнеров. На старину Джейка мало надежды, сказал он. Он, вероятно, не пойдет. А если и придет, то приведет с собой Мейвис. И вообще, он не любит танцевать и обычно проводит время за стойкой бара...

Оливия старалась представить себе Джейка в нарядной одежде за стаканом вина, равнодушно взирающего на танцующих. Это было нелегко. Он никак не вписывался в подобную обстановку.

Ей не следует так много думать о нем, убеждала она себя, потому что он вовсе не думает о ней. Он ведь мог вновь увидеться с ней... и все же... она не могла сдержать волнение и даже какую-то тревогу при мысли, что он может в любую минуту вернуться домой и застать ее здесь. Если он придет, она будет держаться спокойно и естественно, решила она. Она будет вести себя дружелюбно, но сдержанно, как будто тех безумных мгновений у калитки сада никогда не было.

В десять часов она отложила вязание и пошла наверх посмотреть на своих подопечных, чувствуя себя ночной няней или Флоренс Найтингейл со свечой в руке, которую она зажгла, чтобы свет не побеспокоил спящих.

Кевин крепко спал, раскинув руки и уронив на пол одеяло. Он был очень худенький мальчик с характерными хадсоновскими рыжими волосами и узеньким личиком, усыпанным веснушками. Оливия поправила одеяло и пошла в комнату старой миссис Хадсон.

Старая дама лежала на спине, ее сморщенные руки покоились на белом покрывале, но она тут же открыла глаза, как только Оливия заглянула в комнату. Она быстро зажгла настольную лампу у кровати и спросила:

— Кто здесь?

— Не пугайтесь, миссис Хадсон, — тихо сказала Оливия. — Это я. — Она подошла к кровати. — Хотите, принесу вам чего-нибудь попить? — Окна ее комнаты выходили на фасад дома, и, хотя еще не совсем стемнело, в спальне было темно.

— Значит, они все ушли и оставили меня одну? — произнесла старушка с осуждением. — Меня могли бы убить в постели, а им все равно.

— Сегодня Кристина играет в бридж у пастора, а ваши внуки еще не вернулись, вот я и пришла, чтобы составить вам компанию.

— Какие глупости, — заворчала старая дама, тут же изменив свое мнение. — Не стоило беспокоить чужих людей. Я всегда им говорила, что прекрасно могу оставаться одна. Принц не пустит сюда посторонних, даже если Панч пропустит их.

Панч, толстый старый спаниель, последовал за Оливией наверх и, тяжело протопав по комнате, со вздохом улегся у кровати. Лабрадор остался внизу, в холле. Оливия была рада присутствию в доме собак. Дом был старинной постройки со множеством лестниц, коридоров и переходов. Освещенный светом летнего дня, он был замечателен, но сейчас в сумерках, он немного пугал Оливию. Она была рада, что старушка не спала. Хорошо, что есть с кем поговорить.

— Я бы выпила горячего молока с капелькой бренди, — сказала миссис Хадсон. — Бренди в шкафу, а ключ от него там, на столике. Видишь его?

Кристина ничего не говорила о бренди, поэтому Оливия взяла ключ немного неуверенно.

— Иди, девушка, иди, — поторапливала ее старушка. — Потом возвращайся и поговори со мной. Я не могу долго спать. Только подремлю немного. Принеси мне бренди и молоко и посиди со мной.

Оливия подогревала молоко на кухне, когда вернулся Ларри. Она обрадовалась, что ответственность за бренди можно теперь возложить на одного из членов семьи.

— Да, все в порядке, — беспечно подтвердил Ларри. — Она иногда принимает несколько капель. Я бы тоже немного выпил. А ты?

Оливия поблагодарила и отказалась, подумав при этом, что Ларри выпил уже достаточно.

— Спасибо, что спасла мою шкуру, — сказал он, — и дала Кристине возможность уйти. Она бы пилила меня целую неделю, если бы ей пришлось остаться.

Оливия напомнила ему, что он чуть было не нарушил все планы Кристины.

— Да, я знаю! У нее не так уж много развлечений — но кто виноват в этом? Конечно, не я. Слушай, Оливия, ты точно не хочешь выпить со мной?

Она опять отказалась:

— Я лучше сейчас приготовлю нам обоим кофе.

Он засмеялся:

— Намекаешь, что я уже набрался?

Она налила в чашку немного бренди, добавила горячего молока, никак не отреагировав на его слова.

— Да, я выпил немного, признаю, но кому какое дело, — сказал Ларри и плеснул в стакан приличную порцию бренди. — Твое здоровье!

Он стоял посередине кухни со стаканом в одной руке и бутылкой — в другой.

— Я должна поставить бутылку на место и вернуть ключ от шкафа твоей бабушке, — сказала Оливия.

— Куда ты торопишься?

— Молоко остынет.

— А она — очень недоверчивая старушка, наша бабуся, — сказал Ларри. — Хранит выпивку в запертом шкафу. А когда ты опять пойдешь со мной куда-нибудь?

— Я не могу часто оставлять Еву одну.

— Ерунда! — заметил Ларри. — Дело ведь не в этом.

Оливия задумалась. Неужели Ларри догадался о ее чувствах к брату? Не может быть. Об этом никто не знает!

— Ева мне все рассказала, — добавил он. Значит, он имел виду Дональда.

— Я думаю, уже вся деревня знает о моей неудачной помолвке, — спокойно сказала она.

— Этот парень, наверное, сошел с ума, — предположил Ларри допивая бренди.

— Спасибо тебе, Ларри, дорогой, — она решительно забрала у него бутылку и пошла за ключом, но он оказался проворнее.

— Сначала поцелуй меня.

— Брось свои шутки, Ларри. Твоя бабушка ждет.

— Поцелуй меня, и я отдам ключ.

— У меня нет настроения.

— Все еще любишь этого парня, так что ли?

— Ничего не могу поделать. Извини...

Ларри пробормотал какие-то нелестные замечания обо всех школьных учителях вместе взятых.

Оливия не стала разубеждать его. У нее уже не осталось никаких чувств к Дональду, но пока Ларри думает иначе, он не будет думать о серьезных отношениях с ней и не сможет догадаться о ее странных чувствах к его брату.

— Пожалуйста, Ларри, мне надо идти, — настаивала она.

— Мы поставим эту бутылку вместе, — серьезно произнес он. — Священный ритуал. Давай.

Оливия поставила бутылку в шкаф, Ларри запер его, но ключ не отдал.

— А сейчас мы поиграем в фанты... — Он держал ключ у нее над головой. — Вот предмет. Очень красивый предмет, а кто хозяин этого красивого предмета?

Оливия потеряла всякое терпение.

— Я не собираюсь больше задерживаться. Ты сам можешь вернуть ключ. — Она вышла из кухни, но Ларри поймал ее за руку в холле и заставил повернуться к нему.

— Нет, нет! — сказал он, озорно блеснув глазами. — У меня появилось настроение для легкого флирта. Ты так просто от меня не убежишь, моя красавица. — И он привлек ее к себе. Оливия отвернулась, и его поцелуй пришелся ей в ухо.

Спаниель оставался наверху, но Лабрадор Принц, лежавший у входной двери, вдруг вскочил и с лаем бросился в сад.

Оливия попыталась освободиться.

— Отпусти меня. Я слышу шум машины. Кто-то приехал.

— Мне все равно, — сказал Ларри и крепче обнял ее.

На каменных ступеньках крыльца послышались чьи-то уверенные шаги; собака вбежала в холл, виляя от радости хвостом.

Наконец Оливии удалось освободиться из объятий Ларри, когда на пороге появился Джейк.

С холодным презрением он перевел взгляд с Оливии на своего брата.

— Что здесь происходит?

Не глядя на него, Оливия поспешила на кухню и взяла чашку с молоком.

Она уже хотела подняться наверх, но Джейк преградил ей дорогу!

— Я хочу знать, что здесь происходит.

— Кристина пошла играть в бридж. А я согласилась побыть здесь с вашей бабушкой и Кевином.

Лицо Джейка помрачнело.

— Точнее сказать, ты пришла, чтобы побыть здесь с Ларри?

Оливия вспыхнула:

— Неправда. Кристина позвонила мне и попросила побыть здесь, потому что никого не было дома.

— Ларри был здесь.

— Ну, хватит, Джейк, — вмешался Ларри. — Я задержался в Карчестере и вернулся только минут пять назад.

Джейк резко повернулся к брату.

— Ты хочешь сказать, что тебя не было, когда Кристина должна была уходить?

— Ну и что?

— Все! — закричал Джейк. — Неужели на тебя ни в чем нельзя положиться? Как ты мне надоел!

— Взаимно, — ответил Ларри.

— Ну, мальчики, — сказала Оливия голосом воспитательницы детского сада. — Мы же не будем выходить из себя, правда?

Ларри слегка усмехнулся, но Джейк остался невозмутимым. Вспомнив, что Джейка в плохом настроении лучше избегать, Оливия быстро ускользнула, чувствуя почти жалость к Ларри, которому придется на себе испытать гнев брата.

Поднимаясь по лестнице наверх, она услышала, как Джейк сказал:

— Держись от этой девушки подальше, понял?

— Почему, черт возьми, я должен это делать?

— Потому что она не для тебя.

— Но и не для тебя, — бросил ему Ларри. — Она по-прежнему любит своего школьного учителя. Она сама мне сказала. Так что ни у кого нет шансов.

Дальше уже Оливия ничего не услышала. До нее только донеслось, как Джейк вошел в гостиную, громко хлопнув дверью. Ее беспокоило, что он видел ее и Ларри в холле и какие мог из этого сделать выводы.

Ее сердце затрепетало, когда она услышала его предупреждение брату.

«Держись от этой девушки подальше». Неужели она действительно что-то значит для Джейка? Может быть, он ревнует?

Оливия спокойно вошла в спальню миссис Хадсон, но в душе у нее царило смятение. Старушка сразу же открыла глаза, когда она приблизилась к ее кровати.

— Наконец-то! — проворчала она. — Я думала, ты пошла доить корову!

У Оливии задрожали губы:

— Простите, что задержалась. В чужой кухне трудно найти нужные вещи.

Старая дама с недовольным видом посмотрела на чашку, которую Оливия поставила на столик у кровати.

— Это чашка Кевина. Я пью горячее молоко из своей чашки, а не из этой.

Оливия расстроилась:

— Извините, я не знала. Это важно для вас? Может быть, мне сходить и поменять ее?

— Нет, нет. Садись, девочка, и не суетись. Из-за чего там был шум? Кажется, мальчики вернулись! — Она попробовала питье. — Почти холодное, и я не чувствую бренди! Ты принесла мой ключ?

Оливия сказала, что она заперла шкаф, но оставила ключ внизу.

Старушка была недовольна:

— Ларри нельзя доверять мои запасы. Он неплохой парень, но слабый. Он готов угощать каждого, если не он платит за выпивку.

Оливия уже хотела бежать вниз, но старушка указала ей стул у своей кровати.

— Ладно, не волнуйся. Садись же, ну что ты все суетишься.

Оливия села, чувствуя себя как школьница, получившая выговор от директора школы.

— Вы уверены, что не хотите, чтобы я подогрела ваше молоко, — спросила она.

— Нет, нет. Я выпью и такое. Лучше скажи мне, из-за чего ссорились мальчики? — Когда Оливия не ответила, она продолжала: — Из-за тебя, я думаю. Верно? Не стоит краснеть. Все понятно. Ты — красивая девушка. Мои внуки не каменные, а в округе так мало красивых девушек. Чувствуешь свою власть, когда двое мужчин добиваются твоей благосклонности, правда? Это кружит голову. — Глаза старой дамы блеснули молодым огнем. — Можешь мне не поверить, но когда-то и из-за меня ссорились мужчины.

Оливия искренне призналась, что вполне этому верит. Старушка еще сохранила следы былой красоты; у нее были тонкие черты лица и хорошая фигура, к тому же в ней ощущался характер. Бренди, вкус которого она не почувствовала, вернул румянец ее щекам и блеск голубым глазам.

Она протянула морщинистую руку и взяла ладонь Оливии.

— Когда я была молодой, я имела власть над людьми, благодаря своей красоте. Я была самой красивой во всем графстве, и мужчины плясали под мою дудку. Моя красота увяла, но я по-прежнему имею власть. Власть денег! — Она произнесла это с гордостью. — Моя молодежь хотела бы убежать от меня и жить по-своему, но пока я держу деньги, я держу в руках и их. Они знают, что не могут ничего получить без моего согласия, пока я жива, а я еще не собираюсь умирать. Они молоды. Они могут подождать, но они не могут жениться — запомни это, девушка. Мои мальчики должны плясать под мою дудку, а не то они услышат звук хлыста.

Оливия отдернула руку. Старая женщина и привлекала и отталкивала ее.

— Вы говорите так, — заметила она, — как будто ваши внуки — звери в цирке, а вы их дрессировщик.

Старая дама усмехнулась, довольная сравнением. Она удовлетворенно закивала седой головой.

— Думаю, я не могла бы этого сделать, — сказала Оливия.

— Что сделать?

— Привязать к себе кого-нибудь силой.

— А как еще я могу быть уверена, что они не бросят меня на старости лет? Я заботилась о Кристине и ее братьях, когда они были маленькими, теперь их очередь. Я хочу прожить в Орчардхей остаток своих дней, и не потерплю, чтобы за мной ухаживали чужие люди. Это обязанность моих внуков, делать то, что я хочу, и в первую очередь выполнять мои желания. Вот и все.

Оливия молчала. Старушка выпила немного молока, потом осторожно сказала:

— Ну, давай, высказывайся, что ты думаешь?

— Раз вы спрашиваете, я скажу. Я думаю, может быть вам было бы легче с вашими внуками, если бы вы дали им часть денег еще при вашей жизни, вы бы испытали удовольствие, неожиданно предоставив им такой подарок, и увидели бы их реакцию.

Старушка резко поставила пустую чашку на стол.

— Я не позволю им испортить свою жизнь, дав им деньги на пустые траты. Пусть они сами добиваются всего, а не рассчитывают на мои деньги.

Оливия знала, что дополнительные средства позволили бы Джейку расширить свое хозяйство, но она также знала, что он хотел добиться всего сам и был категорически против любого вмешательства. Поэтому она опять замолчала.

Но это не понравилось старой миссис Хадсон.

— Ну, девушка, говори. Что еще я должна сделать?

— Поверить в любовь и преданность ваших внуков, — осторожно сказала Оливия, — и забыть о свисте кнута.

Старушка вздохнула:

— Я устала. Очень устала. Богатство — это большая ответственность. Нужно быть беспощадной, иначе разоришься. Отдать часть денег при жизни, ты говоришь. Порадоваться счастью моих внуков. Радоваться? Кристина заберет ребенка и уедет отсюда навсегда, если станет независимой. Ларри тоже куда-нибудь удерет... Джейк... — Она задумалась.

— Джейк не бросит вас, — сказала Оливия.

Старческие глаза пристально посмотрели на нее.

— Но он может надумать жениться, а его жена будет против присутствия старухи в доме. Я не вчера родилась. Много ли теперь молодых людей, которые охотно живут вместе с надоедливыми стариками? Если старики слишком зажились на этом свете, их отправляют в дома для престарелых. Но со мной такого не случится, обещаю.

За решительными словами старушки Оливия почувствовала искреннее беспокойство. Бедняжка. Так вот чего она боится. Боится, что если ее внуки станут самостоятельными, они сами не будут заботиться о ней, а передадут ее чужим людям.

— О, миссис Хадсон, я уверена, что ничего подобного не случится, — мягко сказала Оливия. — Я бы никогда не стала никуда отправлять старую женщину, если она этого не хочет.

— Ага! — радостно воскликнула старушка. — Значит, это Джейк!

Оливия затаила дыхание.

— Я этого не сказала. Я только имела в виду, что я не сделала бы ничего подобного, и многие другие девушки моего поколения тоже. В этом я не единственная.

Внезапно старая дама рассердилась.

— Как ты посмела прийти сюда и указывать мне, что я должна делать и что не должна?! — закричала она.

Оливия вскочила.

— Миссис Хадсон... Извините, что я расстроила вас, но вы сами просили сказать, что я думаю.

— Я теперь вижу тебя насквозь, — кричала старая дама, выплескивая все свои скрытые страхи в потоке гнева. — Ты хочешь получить моего внука, но тебе нужны и деньги тоже! Ты пытаешься заставить меня отдать деньги, чтобы вы с Джейком тратили их.

— Нет.

— Ты, хитрая маленькая авантюристка, охотишься за моими деньгами! — выпалила старушка.

Оливия не выдержала.

— К черту ваши проклятые деньги!

Старая дама остолбенела. Потом она схватила палку, прислоненную к ее кровати, и решительно застучала ею об пол.

Джейк в комнате внизу тут же отреагировал на ее сигнал и примчался, перепрыгивая через три ступеньки.

— Ради Бога, бабушка, что случилось?

Старая миссис Хадсон трясущейся рукой указала на Оливию.

— Она охотится за тобой, мой мальчик. Она это делает ради твоих денег.

Оливия, уже взявшая себя в руки, испытывала чувство стыда за свою вспышку. Наверное, в атмосфере Орчардхей было что-то такое, что провоцировало ссоры. Привычка кричать друг на друга оказывалась заразительной.

Оливия обратилась к Джейку:

— Мне очень жаль, что я расстроила твою бабушку, но это просто недоразумение. Она неправильно поняла меня и все. Я... я, пожалуй, пойду. — Она взяла пустую чашку, чтобы отнести ее вниз.

— Подожди, — сказал Джейк. — Я хочу докопаться до сути. Что же все-таки здесь происходит?

— Ничего, — ответила Оливия. — Абсолютно ничего. До свидания, миссис Хадсон. Надеюсь, вы не сердитесь на меня.

Старушка закрыла глаза:

— Уходи, — сказала она.

Глаза Джейка сердито блеснули синим огнем.

— Мне ясно, почему Ларри задержался в Карчестере и позвонил Кристине, чтобы она послала за тобой. Это все было подстроено, чтобы провести здесь вечер вдвоем. Ты даже выманила у бабушки ключ от шкафа, чтобы Ларри мог воспользоваться бренди, которое мы держим для лечебных целей. — Он с презрением бросил ключ на столик у кровати.

— Как ты смеешь говорить со мной подобным образом! — возмущенно воскликнула Оливия.

— Я говорю с тобой, как мне нравится! — Его гнев был под стать ее собственному.

— Она пыталась заставить меня расстаться с моими деньгами, — вставила старая дама, вновь открыв глаза. — Она хочет жить в роскоши в Орчардхей. Ей нужен один из вас, но ей нужны и деньги тоже.

Лицо Джейка заметно помрачнело.

Оливии стало не по себе от его выражения. На этот раз он не закричал, его голос прозвучал глухо и безжизненно:

— Так ты сделала это?

— Что?

— Имела наглость оказывать влияние на мою бабушку в вопросе, который касается ее денег?

Оливия надменно подняла голову.

— Я пыталась замолвить словечко за ее внуков, вот и все. Что касается остальных обвинений, которые ты и твоя бабушка обрушили на меня, то вы можете думать, что хотите. Я не собираюсь оправдываться.

У нее защипало глаза, но она сдержала слезы. Эта ужасная женщина сначала заставила ее высказать свои мысли, а потом превратно истолковала их. Джейк увидел какой-то злой умысел в простой случайности, а Ларри, выпив слишком много, стал причиной ссоры и замешательства.

Она больше никуда не пойдет с Ларри. Хватит с нее этой семейки. Люди говорили правду. С ними невозможно иметь дело.

Джейк заговорил, роняя слова, как камни:

— Наша семья далека от идеала. Я признаю, что в нашей жизни можно было бы многое изменить. Но наши дела касаются только нас и никого другого. Мы не потерпим вмешательства посторонних. Понятно?

Оливия бросилась вон из комнаты вниз по лестнице, обиженная до глубины души. Значит, вот как он относится к ней. Как к посторонней. Может быть, считает, что она суется не в свои дела, как мисс Смит. То, что произошло тогда у калитки, ничего не значит. Совершенно ничего. Ее никогда не допустят в круг членов этой семьи: воюющий и все же единый мир, который Хадсоны защищают от внешнего мира и куда нет входа посторонним.

Она была посторонней.

«Мы не потерпим вмешательства посторонних...» Его лицо и голос были такими же твердыми и неприятными, как зеленые яблоки из его сада.

Оливия вывела свои старый велосипед из сада, где оставила его, и помчалась вниз с горы, как будто за ней гнались колдуньи.

Она никогда и близко не подойдет к Орчардхей, дала она себе слово.

Никогда. Никогда. Никогда.

Глава восьмая

Оливия очень коротко рассказала о том, что произошло в Орчардхей.

Да, она справилась со своими обязанностями, хотя старая миссис Хадсон была не в лучшем своем настроении. Ларри и Джейк уже вернулись домой, поэтому ей не пришлось ждать возвращения Кристины. А Кевин крепко спал.

Ева, довольная своими успехами в приготовлении варенья, стала выспрашивать подробности. Мисс Смит еще была у них, когда вернулась Оливия, и в доме вкусно пахло фруктами.

— Секрет вкусного варенья, как говорит мисс Смит, заключается в том, чтобы достаточно долго бланшировать фрукты, прежде чем опустить их в сахарный сироп, — объясняла Ева, с гордостью глядя на свои банки с вареньем.

— Завтра, — добавила она, — если будет хорошая погода, я пообещала детям, что мы устроим пикник у залива.

На следующий день они все устроились в машине, включая и Кевина, и Ева повезла их на пляж. Было тепло, но ветрено; парусные яхты скользили по глади пролива, а моторные лодки, как трудолюбивые водяные жуки, сновали в устье реки.

Широкий простор воды и неба, как всегда, притягивал взгляд; Оливия подняла лицо к солнцу, подставив его теплым ласковым лучам.

Скоро все уже плескались в воде, по очереди выходя для того, чтобы посидеть на песке с маленькой Стефани. Она лежала на коврике на спине, дрыгая толстенькими ножками от удовольствия.

— Ты — прелесть! Просто прелесть! — говорила ей Оливия, играя с ней, отчего малышка весело смеялась.

Ева вышла из воды.

— Там приехал Джейк Хадсон, — сказала она, подходя.

Оливия сразу же села.

Джейк остановил свой «лендровер» чуть дальше на берегу и как раз выходил из машины.

— Он нас не заметил, — сказала Ева. На берегу было несколько семейных компаний. Начались школьные каникулы, и отдыхающих было много.

Но Кевин увидел своего дядю, и дети все вместе побежали к нему.

Джейк был одет в выцветшую красную рубашку, которая казалась одного цвета с его волосами, и старые армейские брюки. На плече он нес вилы; очевидно, он приехал за морскими водорослями, которые использовал как удобрение. Несмотря на свой рабочий вид, он выглядел очень впечатляюще и вполне уместно на фоне моря и неба.

Он пошел вдоль берега, удаляясь от них; дети побежали за ним. Оливия смотрела ему вслед со смешанным чувством, не в силах забыть обиду, которую он нанес ей накануне. Он неправильно понял ее тогда, как она когда-то не смогла верно оценить его приглашение прокатиться на машине к заливу. Со временем он, конечно, поймет свою ошибку, но она не собирается первой делать шаг навстречу. У него есть гордость, но и она тоже горда.

Оливия осталась сидеть на песке, обхватив колени руками, издалека наблюдая за Джейком. Ева в белом купальнике загорала, лежа на пестром полотенце.

— Я думаю, пора покормить Стефани, — наконец сказала Ева. — Ты поставила бутылочку в горячую воду?

— Да, — ответила Оливия. — Там есть еще термос с кофе и бутылка апельсинового сока для детей.

Ева встала и пошла к машине.

— Они возвращаются, — сообщила она.

Дети забрались в машину Джейка, и он подвез их к тому месту, где расположились Ева и Оливия.

— Присоединяйтесь к нашему пикнику, — предложила Ева Джейку, когда его «лендровер» поравнялся с ней.

Джейк поблагодарил, но отказался.

— Кристина ждет меня домой. Она приготовила бифштекс и пирог с почками.

Ева засмеялась.

— Самая мужская еда. Гораздо лучше, чем сэндвичи с яйцом. — Она подняла крышку коробки для сэндвичей, вскрикнула. — Пустая! Оливия — мы взяли пустую, а сэндвичи остались на столе в кухне!

— Не может быть! — сказала Оливия.

Она похожа на морскую нимфу, подумал Джейк, глядя на девушку в бледно-зеленом купальнике с развевающимися белокурыми волосами. Но тут же отвел взгляд, когда Оливия подняла на него глаза.

Ева попросила Джейка подвезти Оливию до их дома, чтобы та забрала оставленную там еду и вернулась, пока она будет кормить Стефани.

— Ты ведь сможешь дойти назад пешком, правда? — спросила она Оливию.

Оливия ответила, что она вернется назад на старом велосипеде; она к нему уже привыкла.

— Я тоже поеду, — заявил Стивен.

— И я, — крикнул Кевин.

— Но мы не сможем все вместе вернуться на велосипеде, — предупредила их Оливия.

Джейк сказал, что он отвезет их в Розмари-Коттедж и обратно, если они поторопятся.

— Спасибо, — коротко сказала Оливия, не глядя на Джейка. Накинув пляжный халатик, она быстро забралась в салон. Оливия не знала, радоваться ей или огорчаться из-за того, что дети едут с ними.

Мэнди сказала, что она останется с мамой и Стефани.

Дети уже давно перестали бояться Джейка и теперь называли его «дядя», как Кевин.

Мальчики весело забрались в «лендровер», притиснув Оливию вплотную к Джейку, потому что заднее сиденье было занято водорослями.

Оливия, одетая лишь в легкий пляжный халатик, остро чувствовала, что ее плечо и бедро прижимаются к нему.

Дети болтали друг с другом, что-то спрашивали у Джейка и Оливии, те им отвечали, но между собой не разговаривали. Когда машина подъехала к Розмари-Коттедж, Оливия вдруг увидела то, что охладило ее волнение и трепет от вынужденной близости Джейка. У ворот стояла потрепанная спортивная машина.

— Я знаю эту машину, — закричал Стивен. — Это машина дяди Дональда.

Оливия почувствовала, что краснеет.

— Не может быть, — почему-то сказала она.

— Это его машина! Я узнал ее! Я знаю номер!

Джейк проехал мимо стоящего автомобиля и остановился рядом с навесом, где Ева обычно оставляла свою машину на ночь.

Отсюда была кратчайшая дорожка в сад и к дому; ее вскоре после приезда нашли дети, пролезая через изгородь.

Высокий худой молодой человек поднялся с нового шезлонга, который Ева недавно поставила в саду, и взглянул через изгородь на приехавших.

— Привет, Оливия, — сказал Дональд.

Смущенная молчаливым присутствием Джейка и неожиданным появлением Дональда, Оливия почувствовала, что заикается. — Что ты делаешь здесь? Я... я хотела сказать... мы тебя не ждали. — Она посмотрела в сторону другого шезлонга, ожидая увидеть там его девушку, но Дональд, очевидно, был один.

— Ну, ладно, — сказал Джейк. — Теперь здесь ваш приятель с машиной, он и отвезет вас на пляж, а я поеду домой.

— Конечно, — быстро ответила Оливия. — Спасибо за помощь.

Дети побежали к дому; Оливия дала им ключ, и они скрылись внутри.

Дональд, как зачарованный, смотрел на подошедшую Оливию.

— Как ты прекрасно выглядишь. Я никогда не видел тебя такой, — сказал он, не в силах отвести от нее взгляда.

— Спасибо. Здесь очень чистый здоровый воздух. А твоя невеста разве не с тобой?

— У меня нет невесты, — выпалил он. — Поэтому я и приехал.

— Вот как!

— Все это было ошибкой, — сказал он. — Оливия, мне надо поговорить с тобой. Я вел себя как дурак.

Несколько недель назад такие слова Дональда обрадовали бы ее, но теперь...

Она смотрела на него с беспокойством.

— Я не могу выслушать тебя сейчас, Дон. У нас пикник. — Она рассказала о забытых сэндвичах. — Ева ждет меня на пляже...

— Я отвезу вас туда, — предложил он. — Пожилая женщина из соседнего дома сказала мне, что вы уехали на машине и предложила подождать вас в саду. Она даже принесла мне чашку чая. Такая маленькая женщина в очках.

— Это наша мисс Смит, — сказала Оливия. — Она не пропускает ни одного события в деревне.

Оливия знала, что Мелисса уехала навестить подругу. А мисс Смит, конечно, не упустила возможности узнать все о высоком незнакомце. Интересно, что рассказал ей Дональд?

Дональд показался ей выше ростом, чем она помнила, и он выглядел похудевшим.

На нем была белая рубашка, галстук, пиджак и серые брюки, но в этой одежде он казался каким-то невзрачным, подумала Оливия, по сравнению с живописной личностью Джейка Хадсона. Она тут же мысленно обругала себя за это сравнение. Хотя Дональд не был привлекателен внешне, но у него был хороший характер.

— Я снял номер в «Лебеде» и мог бы пожить здесь немного, — сообщил позднее Дональд.

— Отлично, — просияла Ева. — Хорошо, когда рядом мужчина. У нас здесь много приятных друзей, но большинство из них женщины.

Ленч на природе закончился, и Ева, после некоторого замешательства, вызванного появлением Дональда, была даже рада видеть его. Когда он бросил Оливию, она назвала его негодяем и тогда действительно считала его таким. Но сейчас он вернулся, чтобы загладить свою вину, и Ева готова была простить ему его ошибку. В конце концов, такое могло случиться с каждым, но последнее слово, несомненно, оставалось за Оливией.

Дональд казался подавленным, а Оливия — очень сдержанной; вероятно, они еще не успели все уладить. Но Оливии не стоит так легко принимать его назад.

Ева убрала остатки еды, велела детям собрать мусор в принесенный для этой цели пакет, затем она уложила Стефани поспать после еды. Наконец, забрав старших детей с собой, она решила пойти к морю, чтобы оставить Оливию и Дональда одних.

— Между прочим, — спросила Еву Оливия, помогая ей укладывать вещи в машину, — с кем это ты разговаривала, когда Дональд подвез нас сюда?

Когда Оливия с детьми вернулась на пляж, она увидела Еву, сидящую на коврике со Стефани на руках, а возле нее высокого мужчину в строгом костюме. Но он ушел прежде, чем Оливия выбралась из машины.

— А, — беспечно сказала Ева, — это был капитан Клунс.

— Этот человек — капитан Клунс?

— Ты удивлена?

— Да. Мне казалось, что ты говорила о нем, как о пожилом Мужчине.

— Так и есть, дорогая. Ему, наверное, лет сорок пять.

Оливия представляла его себе шестидесятилетним стариком, немного выжившим из ума.

Но этот хорошо сложенный мужчина, быстро шагавший вдоль берега, никак не походил на старого моряка. Она почувствовала некоторую неловкость, вспомнив сплетни мисс Смит.

— Он часто приходит сюда, — сказала Ева, — и подолгу гуляет вдоль берега. Он знает здесь все заливы и бухты. Ну, дети, пошли на отмель, оставим Оливию и Дональда одних.

Начался отлив, он обнажил широкие песчаные отмели, уходившие далеко в море.

Оливия и Дональд остались сидеть на песке, наблюдая, как Ева с детьми побежала к кромке воды.

— Ева очень тактична, — сказал Дональд. Он попытался накрыть своей ладонью руку Оливии, но она отодвинулась. — Я не заслужил прощения, я знаю. Но, Оливия, может быть, ты могла бы со временем простить меня? Поверь мне, я понимаю твои чувства.

— В самом деле?

— Я не буду навязываться. Только позволь мне быть рядом.

— А что случилось с Кейт? — напрямик спросила Оливия.

— Это все было ужасной ошибкой. Какое-то умопомрачение. Я лучше не буду говорить об этом. Все кончено. Как только она узнала, что я расстался с тобой, она стала встречаться с другим. С женатым человеком. Она просто хотела испытать силу своей привлекательности; она и понятия не имеет о любви. Ее интересует лишь секс. Ну, в конце концов, все ее раскусили, и ей пришлось уйти из школы.

— Понятно.

— Довольно неприятная история. Мне тут нечем гордиться. Я все время думал о тебе. О том, как скверно я поступил с тобой. О том, что я потерял... и тут я получил твое письмо. Такое сдержанное и в то же время доброе... Оливия... Я не представляю свою жизнь без тебя. Я решил приехать, чтобы не было слишком поздно. Попытаться вернуться к нашим прежним отношениям.

Оливия печально посмотрела на него.

— Беда в том, — медленно произнесла она, — что возвращаться просто некуда. Ничего не может повториться. Мы не сможем вернуться к прежним отношениям из-за всего того, что произошло.

— Ты хочешь сказать, что не сможешь простить меня?

— Я просто не знаю, что я испытываю сейчас. Я уже решила было выйти за тебя замуж, когда пришло твое письмо. Я очень расстроилась. С тех пор я изменилась.

— Ты встретила кого-то?

— Просто у меня нет прежних чувств. Прости, Дон.

Он молчал, глядя куда-то в сторону.

— Все понятно, — произнес он наконец. — Тебе нужно время. Не волнуйся, Оливия. — На этот раз он взял ее за руку, крепко сжал и отпустил.

Его прикосновение не затронуло ее чувств, как это было при любом контакте с Джейком. Оливия вздохнула, озадаченная иронией судьбы. Ну почему она не может встретить Дональда с распростертыми объятиями и потом счастливо жить с ним? Она могла бы стать второй матерью для тех маленьких мальчиков, если бы захотела. Все, что она считала навсегда потерянным, вернулось к ней, только протяни руку, но она чувствовала, что не может это принять.

И дело было не в том, что она не могла простить его. Просто она его больше не любила — вероятно, никогда не любила. Может быть, она была влюблена в любовь. В идею замужества. В желание обзавестись мужем и собственным домом... а теперь она не могла принять Дональда из-за непредсказуемого человека с сильным характером и мощной притягательной силой, который был способен воздействовать на нее, как электрический разряд.

Может быть, это тоже была не любовь. Наваждение. Физическое влечение. Летнее безумие. Можно назвать это как угодно. Но пока оно длится, она не сможет думать ни о ком другом.

— Кто этот твой неотесанный друг? — поинтересовался Дональд. — Тот парень, что привез вас на «лендровере»?

— Здешний фермер Джейк Хадсон, — ответила Оливия. — Но я не стала бы называть его неотесанным. У него прекрасный дом и много акров земли, на которой он выращивает фрукты почти без посторонней помощи.

— Мне он показался каким-то неуклюжим, — заметил Дональд.

Когда-то Оливия сама считала его неотесанным деревенщиной, но теперь она бросилась на его защиту.

— На самом деле он отличный парень.

— Мечта местных девиц, я полагаю.

Оливия, рассердившись, вскочила на ноги, и Дональд понял, что зашел слишком далеко.

— Извини. Значит, он действительно твой друг? Я подумал, что он просто работает на ферме.

— Мы подружились со всей его семьей, — сказала Оливия, забыв, что она дала себе слово больше никогда не ходить в Орчардхей. — У него еще есть старая бабушка и брат. А сестра Кристина часто бывает у нас. Этот мальчик Кевин — ее сын.

— Я, наверное, неудачно выразился. Извини. Просто мне неприятно, что этот парень был с тобой. Это, может быть, неблагоразумно, но я ничего не могу с собой поделать.

— Тише. Дети возвращаются.

Оливия сердилась на себя за то, что резко разговаривала с Дональдом. Он ничего не знал о семье Хадсонов или о ее отношении к Джейку, но если она не будет осторожней, скоро узнает!

Вернулась Ева с детьми, они собрали разбросанные по песку вещи и поехали домой. Дональд расстался с ними у «Лебедя».

— Заходи вечером, когда дети лягут спать, — пригласила его Ева.

Дональд с радостью согласился.

Дома на кухне Ева весело спросила:

— Ну как? Все в порядке?

Оливия сказала, что она не рада приезду Дональда.

Ева замолчала, задумавшись:

— Ты хочешь наказать его за то, что он заставил тебя страдать? Пожалуй, я тебя не осуждаю.

Оливия ответила, что такая мысль даже не приходила ей в голову. Просто у нее нет прежних чувств к нему. Даже жаль. Ей вовсе не доставляет удовольствия заставлять других людей страдать, потому что она сама испытала это; и она многое отдала бы за то, чтобы вернуть свое прежнее отношение к Дональду. Ей по-прежнему нравится Дональд, но выходить за него замуж она не хочет.

— Ну, дай себе время, дорогая, — посоветовала Ева. — Он причинил тебе боль, а она проходит медленно. Если и потом ты решишь, что не можешь выйти за него замуж, когда у него будет шанс вернуть твое расположение, тогда ему останется только мужественно принять твой отказ и уйти. А пока улыбнись! Не огорчайся. Все будет хорошо, вот увидишь.

Но Оливия не разделяла оптимизма Евы. Несмотря на все обидные слова, которые сказал ей Джейк тогда вечером в комнате своей бабушки, она знала, что простит его. Любовь не поддается оценке, любовь неподвластна рассудку, любовь неожиданно приходит и уходит. Она хотела бы сделать Дональда счастливым, но пока ее чувства поглощены Джейком, Дональду не на что надеяться.

Наступил день танцев в сельском клубе.

Дональду тоже предложили принять участие в развлечении; особых уговоров для этого не потребовалось. Он каждый день появлялся в Розмари-Коттедж, помогал по хозяйству, развлекал детей, пропалывал и поливал сад, облегчая работу Оливии, пока Ева разъезжала по округе, выполняя заказы для магазина Браунов.

Операция у миссис Браун прошла успешно, несмотря на мрачные предсказания мисс Смит, и она стала поправляться. Скоро она уже будет дома, сказала Мэри, но еще долго не сможет заняться магазином. Дональд познакомился с Кристиной и Ларри, с Мэри, Мелиссой и мисс Смит, и так быстро стал входить в жизнь этого небольшого поселка, что предложил заменить Еву в поездках с заказами по домам.

С тех пор, как в школе начались каникулы, Ева решила, что нельзя всю работу по дому перекладывать на плечи Оливии, поэтому она уступила Дональду свою работу на фургоне Мэри, чему он был очень рад.

Ему пока не удалось наладить прежние отношения с Оливией, но, будучи настойчивым человеком, он решил остаться в Литтл-Бакстеде до конца летних каникул. У него все еще оставалась надежда, что Оливия может переменить свое отношение к нему, если он постоянно будет рядом.

Дональда заинтересовала бакалейная торговля Мэри, ему понравилось встречаться с местными жителями и знакомиться с их жизнью. Он обсуждал с Мэри разные аспекты бизнеса; она с удовольствием принимала его помощь и была рада его обществу.

Именно Дональд предложил Мэри пойти на танцы. Она сначала отказывалась... у нее нет партнера... нет подходящего платья... но ее удалось уговорить.

Кристина сказала, что для этого случая подойдет любое летнее платье. Летом на танцах никто не появляется в вечерних платьях. Только на ежегодных рождественских балах принято быть в вечерних туалетах.

— Джейк говорит, что он больше не пойдет на рождественский бал, — смеясь, сказала Кристина. — Он стал слишком широк в плечах для своего смокинга, и швы просто не выдерживают.

— Тогда ему нужно заранее заказать новый, — заметила Ева.

— Это не для него. Он говорит, что расходы не оправдываются, потому что смокинг бывает нужен очень редко. Он лучше купит новую механическую косилку.

Все засмеялись, а Оливии это не показалось смешным. Если бы миссис Хадсон так строго не ограничивала их расходы, то Джейк мог бы иметь и новую косилку, и новый смокинг.

Оливия не видела старую даму с того вечера, который закончился неприятным разговором, и избегала визитов в Орчардхей весьма искусно, так что никто не заметил ничего странного. Ева и дети постоянно бывали там, и Кристина часто заходила в Розмари-Коттедж. Ларри тоже иногда заходил, но с тех пор, как приехал Дональд, он держался в стороне.

В конце концов Мэри удалось уговорить пойти на танцы, и отправившись в очередной раз в город навестить мать в больнице, она купила себе новое платье и записалась на прием к лучшему парикмахеру.

Когда Мэри собралась на танцы, она была приятно удивлена, увидев свое отражение в зеркале. Она не покупала себе новых платьев с тех пор, как они переехали в Литтл-Бакстед. На работе она всегда была одета в белый комбинезон и мало внимания уделяла своей внешности. По дому тоже приходилось многое делать. Часто работая до изнеможения, Мэри совсем потеряла интерес к модной одежде. Однако теперь в новом голубом платье, которое очень шло ей, она вновь почувствовала себя веселой беспечной девушкой, какой была раньше. Дружба с Кристиной, Евой и Оливией, их помощь во время болезни матери, значили для нее очень много, а танцы в клубе были событием в ее жизни.

Для Евы и Оливии они тоже были событием. Они жили в деревне очень тихо, и предстоящее развлечение волновало их.

— Это показывает, как мы застоялись, — сказала Ева. — К тому времени, как вернется Мартин, я могу превратиться в капусту.

Было решено, что раз Дональд остановился в «Лебеде», гостинице, которая была как раз напротив дома Мэри, то он заедет за ней на своей машине, а Ларри отвезет в клуб свою сестру и Еву с Оливией.

Никто по-прежнему не знал, пойдет ли на танцы Джейк. Билеты у него были. Он всегда покупал два, сказала Кристина, потому что средства от них шли на благотворительность, но до самого последнего момента не мог решить, пойдет ли он в клуб.

— Все будет зависеть от того, приедет ли Мейвис, — сказала Кристина.

Мелисса Симпсон пришла в Розмари-Коттедж пораньше, чтобы выслушать все указания.

— Я оставлю приготовленной бутылочку на последнее кормление Стефани, — сказала Ева, — а вам только нужно будет разогреть ее в горячей воде. Но я не думаю, что она проснется; она уже стала спать с вечера до шести утра, не просыпаясь. В банке есть еда для Перкинса, а если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, позвоните мне в клуб.

— Идите и развлекайтесь, дорогая Ева, — сказала в ответ Мелисса, — и забудьте на несколько часов обо всех заботах. Я умею обращаться с детьми и, надеюсь, с младенцем тоже справлюсь.

— Жаль, что вы не идете с нами, — посетовала Оливия. В эти дни Мелисса часто заходила к ним, приносила книги по ботанике или о достопримечательностях Эссекса. Случалось, что когда в доме бывала Кристина, приходившая навестить Еву, Оливия уходила к Мелиссе, чтобы вернуть книги и поговорить о них.

Когда у Оливии бывало свободное время, Мелисса возила ее к наиболее интересным усадьбам в округе. Еву не интересовали такие поездки, она предпочитала загорать в саду или на пляже или съездить в Карчестер выпить чашечку кофе, а Оливии нравилось осматривать старинные здания.

Таким образом Оливия и Ева по очереди оставались с детьми. Оливия с удовольствием знакомилась с окрестностями, это отвлекало ее мысли от ссоры с Джейком, и в то же время она становилась как бы ближе к нему, потому что он был неотъемлемой частью этих мест.

Она хотела, чтобы он пришел в клуб и одновременно боялась этого. Она уговаривала себя не обращать внимания, если он придет с Мейвис или во всяком случае, держаться безразлично.

Когда она выразила сожаление, что Мелисса не может пойти с ними, та засмеялась и ответила, что это ее не интересует.

— Танцую я старомодно, — сказала она. — Наряды мои устарели. И вообще, я не люблю наряжаться.

Мелисса, как обычно, была в своих светло-коричневых брюках и оранжевом свитере, но она совершенно искренне похвалила внешний вид и наряды девушек: белое плиссированное платье Евы, украшенное золотым поясом, и зеленое безрукавное платье Оливии.

— Вы прекрасно выглядите: обе такие стройные и загорелые, — отметила она. — Желаю вам хорошо повеселиться.

Мэнди и Стивен уже были в постели, но Ева разрешила им немного посмотреть книги перед сном. Спящая малышка была просто как херувим с картины Боттичелли, подумала Мелисса.

Она спустилась в гостиную, осторожно передвигаясь по лестнице, чтобы не наступить на скрипящую ступеньку, и разместилась за столом, занятая правкой своей последней книги.

В отличие от Мелиссы, мисс Смит неизменно появлялась на танцах в клубе, и только национальная катастрофа могла бы удержать ее дома. Она помогала готовить прохладительные напитки, приносила корзинку фруктов, цветы, домашние джемы и приправы для розыгрыша в лотерее, а сама сновала всюду, разглядывая, слушая и критикуя. Она сразу замечала, что некоторые пары распались, что кто-то из молодых людей был опять с той же девушкой, и сколько увлечений прошлого сезона стали теперь прочнее или уже закончились.

Мейбл Смит поправила и критически оглядела наряд. Это было ее лучшее платье. Оно было из черной тафты и служило ей много лет. Для торжественных случаев она украшала его искусственными цветами или блестящей брошью, а для танцевального вечера в клубе она воспользовалась старинным кружевным воротничком. Когда-то она прочитала в одном женском журнале, что черное платье — обязательный элемент гардероба каждой шикарной женщины. И хотя она не относила себя к их числу, ей льстила мысль, что она была всегда уместно одета. Маленькое черное платье Мейбл Смит не раз служило ей добрую службу на разных местных мероприятиях, и несомненно еще послужит прежде, чем она расстанется с ним по причине его ветхости.

Ева подумала, что с ним уже сейчас пора расстаться, но Оливия, которую в последнее время волновали любые мелочи, нашла его трогательным.

— Давай не будем смеяться над ней, Ева, — сказала Оливия. — Она кажется такой довольной, бедняжка. Она ведь старалась.

— Ну, а эта ужасная прическа, — заметила Ева.

— Все равно это лучше, чем ее обычные металлические заколки.

Оливия не понимала, почему ей неприятно насмехаться, даже добродушно, над маленькой старой девой. Казалось, что ее собственные чувства обострились до предела, и то, что раньше ей представлялось смешным, теперь обернулось другой стороной. Вид мисс Смит в старомодном черном платье, с важным видом входящей в зал, вызвал у Оливии желание заплакать. «Неразумно! Просто глупо! — уверяла она себя. — Что же со мной происходит»?

Ева вскоре оказалась в центре внимания. Знакомые мужчины спешили подойти и поговорить с ней, а те, кто был с ней незнаком, непременно хотели познакомиться. Ева была в своей стихии. Оживленная, сияющая, очаровательная в своем белоснежном платье.

— Правда, Ева сегодня прекрасно выглядит? — спросила Оливия Дональда.

— Даже слишком.

Она удивленно взглянула на него.

— Я бы не хотел иметь такую красивую жену, как Ева, — объяснил он. — Это должно быть трудно. Слишком велика конкуренция.

Оливия засмеялась.

— Мне кажется, что Мартину тоже это не просто дается. Но Ева не может отказаться от роли сирены.

Небольшой оркестрик — молодые люди из Карчестера, одетые по последней моде — заиграл веселую мелодию.

— Давай потанцуем, — предложил Дональд.

Капитан Клунс танцевал сначала с Кристиной, потом с Евой. Ларри пригласил Мэри, потом увел Оливию у Дональда.

Джейка не было.

Все время, танцуя то с одним партнером, то с другим, Оливия искала в зале его высокую фигуру.

Он не пришел, и у нее испортилось настроение.

«В конце концов, он же не привел с собой Мейвис», — подумала она, и от этой мысли немного повеселела.

Ларри, пригласив Оливию в третий раз, вдруг сказал ей.

— Знаешь, мне кажется, наша бабушка стала менять свои принципы.

— Правда? Каким образом?

— Сегодня она спросила, хотел бы я заниматься выращиванием фруктов, а я ответил, что нет. «Предположим, — сказала она, — только предположим, что я дам тебе достаточно денег, чтобы проявить себя в каком-то деле, чем бы ты занялся?» Я сказал, что хотел бы посмотреть мир. Может быть, поселился бы в Австралии. Она сказала, что подумает.

— О Ларри! Я не думаю, что она хочет, чтобы ты поселился за границей.

— Она все равно не расстанется со своими деньгами. Она довольно долго соблазняет нас ими. Если ты поступишь так или эдак, я, возможно, дам тебе часть дедушкиного наследства, говорит она. Но она ни разу этого не сделала. Но все-таки сейчас ее слова вызывают у меня надежду.

— А что бы ты стал делать за границей?

— Занялся бы чем-нибудь, связанным с автомобилями. Я люблю машины. У меня нет привязанности к земле, как у Джейка.

— А даст ли она денег Джейку и Кристине?

— Можно только предполагать, — сказал Ларри. — Но если так случится, то я думаю, что это благодаря тебе.

— Мне? — удивленно взглянула на него Оливия. Может быть, ее смелые высказывания не прошли даром и старушка действительно изменила свое мнение?

Может быть, Джейк не будет так сердиться на «постороннего», который решил сделать то, что боялись сделать другие?

— Эй! — воскликнул Ларри, — перестань смотреть на меня такими сияющими глазами, а то у меня появляются разные мысли в голове.

Он наклонился и легонько поцеловал ее в нос. Они как раз проносились в танце мимо входной двери.

Оливия подняла глаза на дверь и обомлела.

Джейк все же пришел.

Он стоял в дверях, глядя на танцующих.

Глава девятая

— Ну, — сказала Ева на следующее утро за завтраком, — я отлично провела время вчера, а ты?

— Так себе, — ответила Оливия.

— Только послушайте эту испорченную красотку! Когда я была в твоем возрасте, мне нравились все вечера. И по-прежнему нравятся.

Оливия засмеялась:

— Только послушайте эту древнюю старуху! Можно подумать, что тебе сто лет.

— Приближается, — сказала Ева. — На будущей неделе уже стукнет тридцать! Лучше об этом не думать! И все-таки вчера ты имела успех; Ларри и Дональд весь вечер соперничали друг с другом из-за тебя.

Оливия попыталась выразить радость по этому поводу. Она была благодарна обоим молодым людям за их лестное внимание, и с надеждой думала, что это может подействовать на Джейка. Но он оставался отчужденным и непроницаемым весь вечер. Было ли это вызвано тем, что он не простил ее за происшедшее столкновение в комнате его бабушки или игривым настроением Ларри, приездом Дональда или всеми тремя причинами сразу? Ну почему Джейк всегда появляется в тот момент, когда у Ларри возникает желание пофлиртовать? Таких случаев было всего два, но Джейк был свидетелем обоих.

Джейк присоединился к их компании, уравняв тем самым число мужчин и женщин. Капитан Клунс был с ними с самого начала вечера. Он отлично танцевал, но Оливии не понравился, хотя она не могла сказать почему. Он запросто мог поговорить о разных вещах, но к концу вечера она поняла, что знает о нем не больше, чем в начале. Однако на Еву он, кажется, произвел впечатление. Вот и сейчас она беспечно сказала:

— Капитан Клунс пригласил нас с Кристиной к себе на чашку чая. Он уже давно пытается ее пригласить, но она постоянно отказывается. А на этот раз она сказала, что пойдет, если пойду я. Ты не возражаешь, если тебе придется взять на себя заботы обо всей семье и Кевине в придачу?

Оливия сказала, что это не составит ей труда, но она думает, что не стоит поощрять этого человека. Еве пора бы знать, что подобная дружба может плохо кончиться.

Ева только засмеялась:

— Дорогая Оливия — этот человек интересуется Кристиной и здесь ни при чем. Я просто хочу помочь Кристине. Жаль, что вчерашний вечер тебе Не доставил удовольствия. Ты расстроилась из-за Дональда?

— Наверное, — ответила Оливия. Как сказать Еве, что истинная причина ее плохого настроения была в том, что единственный мужчина, с которым она хотела бы танцевать, ни разу не пригласил ее? Он танцевал со своей сестрой, с Евой, Мэри, потом опять с Кристиной, но даже не пытался отнять Оливию у Ларри и Дона. Вскоре он вообще перестал танцевать, сказав, что у него это плохо получается; пожалуй, это было верно... но ей хотелось, чтобы его руки обнимали ее, чтобы он был рядом, чтобы они опять были друзьями. А Джейк отправился в бар и за весь вечер не обменялся с Оливией и парой слов.

Мэри отлично проводила время и была просто счастлива, а Оливия, решив не показывать вида, что она расстроена, притворилась веселой в обществе Ларри и Дона, чтобы Джейк это видел.

Джейк без своей живописной рабочей одежды, одетый, как все мужчины, в обычный костюм, все равно выделялся в толпе. Гордая посадка головы, великолепная фигура позволяли ему Отлично выглядеть в любой одежде. Многие женщины улыбались ему, строили глазки, останавливались поболтать, и иногда он выходил в сад то с одной, то с другой, а сердце Оливии разрывалось от боли, хотя внешне она оставалась оживленной и веселой.

Мейвис, как выяснилось, не пришла. Оливия старалась быть благодарной хотя бы этому обстоятельству. Вечер был довольно утомительным. Изображать хорошее настроение, когда тебе плохо, слишком большое напряжение. Она с удовольствием легла спать рано.

Оживленная мисс Смит в своем черном платье пристально наблюдала за всеми:

— Как хорошо, — сказала она жене пастора, — что в этом году не было никаких неприятных сцен. — Никаких скандалов. Никаких проявлений скверного настроения. Ничего. Все было очень благопристойно. — В душе Мейбл Смит была разочарована, хотя и не признавалась в этом. Кажется, Хадсоны теряют свою репутацию, подумала она. Ее корзинку с фруктами, цветами и приправами выиграл капитан Клунс, но он вернул ее для второго розыгрыша. На этот раз ее выиграла миссис Блэксток, мать Мейвис, что вовсе не обрадовало мисс Смит, которая не любила Блэкстоков. Но ее корзинка, украшенная ярким бантом, помогла собрать приличную сумму для фонда пожилых садоводов, что польстило мисс Смит, и она решила, что в конце концов вечер прошел удачно.

Мелисса сообщила, что в Розмари-Коттедж все было спокойно, никто из детей не просыпался, и с чувством выполненного долга она отправилась к себе, довольная еще и тем, что не теряла времени даром и успела сделать корректуру своей книги.

Теперь, при упоминании Евой своего приближающегося дня рождения, Оливия вдруг вспомнила, что у нее нет поздравительной открытки; те, которые продавались в местном магазине, ей не нравились. Когда Ева сказала, что в сосках для бутылочек Стефани стали слишком большие дырки и надо их заменить, и попросила Оливию съездить в Грейт-Бакстед после ленча, Оливия обрадовалась такой возможности. Она сможет купить открытки так, чтобы Ева не узнала об этом. Оливия хотела поехать на автобусе и взять Мэнди и Стивена с собой; но старый Джо сделал для них качели на грушевом дереве, и они передумали ехать с ней. Ева сказала, что они могут остаться, если хотят, а Оливия решила отправиться на велосипеде.

— Тормоза-то там плохие, — предупредил ее старый Джо, когда она повела велосипед к воротам.

— Ой, Оливия, а вдруг это опасно? — забеспокоилась Ева. — Пожалуйста, будь осторожна.

Но Оливия постаралась рассеять их опасения:

— Ничего. На дороге до Грейт-Бакстеда не так много машин. Не то что на дороге в Карчестер.

Она отправилась, радуясь свежему воздуху и возможности размяться, проехала мимо «Лебедя», где остановился Дональд, мимо магазина Браунов, возле которого стоял фургон Мэри, а через окно была видна рыжеволосая голова Кристины. Проехала она мимо церкви и дома пастора; скоро последние дома на краю деревни остались позади, и Оливия выехала на извилистую эссекскую дорогу. Большую часть пути дорога шла под уклон, но не слишком круто, поэтому отсутствие тормозов не мешало движению; всегда можно было затормозить, опустив ноги на землю. Литтл-Бакстед располагался на своеобразном плато над заливом, а Грейт-Бакстед находился у реки, и подъезд к нему вел по крутому холму. Устремившись вниз, Оливия почувствовала странное возбуждение, как будто она вновь была школьницей, мчащейся на велосипеде с развевающимися волосами, пылающим лицом и сияющими глазами...

И тут случилось несчастье. У подножия холма стадо овец перекрыло движение, и Оливия не могла остановиться. Она двигалась слишком быстро, чтобы затормозить ногой, как предполагала. Все машины стояли, пока мальчик-пастух и его собака перегоняли блеющее стадо на другую сторону дороги.

Оливия лихорадочно пыталась сообразить, есть ли у нее шанс полететь в кювет, вместо того чтобы врезаться в кузов грузовика.

Справа от нее высокие деревья окаймляли реку, по которой как белые парусники плавали сотни лебедей. Взрослые птицы с выводками еще не поменявших оперение малышей представляли собой прекрасное зрелище.

Но у Оливии не было времени восхищаться лебедями, ей нужно было сделать наилучший выбор.

«Сейчас произойдет столкновение, — эта мысль не покидала ее. — Я не могу остановиться... Я ничего не могу поделать... Сейчас я упаду...» Она отчаянно повернула руль в сторону от стоящих впереди машин и направила велосипед влево к широкой полосе травы на обочине. Когда велосипед вылетел на обочину, Оливия сумела спрыгнуть, но не удержалась на ногах. Велосипед еще несколько раз перевернулся и отлетел далеко в сторону.

Ошеломленная ударом, Оливия лежала на спине в высокой траве.

С трудом открыв глаза, она увидела рядом чьи-то ноги в коричневых ботинках. Ее взгляд медленно поднялся выше: наклонившись над ней, стоял Джейк Хадсон.

— Оливия! Ты в порядке?

Она наконец села.

— У меня, кажется, вошло в привычку падать к твоим ногам, — дрожащим голосом произнесла она, вспомнив их первую встречу, когда она чуть не попала под колеса его трактора.

— Ты могла погибнуть, — сказал он. — Когда я увидел, как ты летишь с холма вниз на этой штуковине, у меня волосы встали дыбом. Тормоза не работают, вероятно.

— Да, — покорно признала Оливия.

— Ты соображаешь, что ты делаешь! Ты же взрослый человек и должна сознавать опасность, — отчитал он ее.

— Было так здорово, — сказала она, осторожно трогая свои ноги и радуясь, что все кости оказались целыми. — Полет валькирий на мне не отразился!

— Не вижу ничего смешного, — нахмурившись, произнес он.

А Оливии хотелось смеяться. Даже петь. Потому что Джейк опять разговаривал с ней, переживал за ее безопасность, потому что сейчас помогал ей подняться, приговаривая:

— Осторожнее, осторожнее.

— Я в полном порядке, Джейк, правда, спасибо, — Она стряхнула пыль со своих брюк. — Но этого не скажешь о бедном старом велосипеде.

Она подошла к нему, переднее колесо отвалилось, руль согнулся.

— Наверное, придется платить компенсацию мистеру Маннингу. Мы взяли велосипед в его сарае.

Джейк заметил, что Алан Маннинг вряд ли будет сожалеть о потере, этот велосипед был в сарае еще при предыдущем владельце дома. Джейк погрузил искореженный велосипед на заднее сидение своего «лендровера», который стоял неподалеку.

— Я отвезу тебя в Грейт-Бакстед и обратно. Я как раз еду туда в банк. Хочу получить ссуду под будущий урожай. — Он усмехнулся. — Залезай.

Она послушно села в машину, но увидев себя в зеркале, не смогла сдержаться от восклицания:

— Боже — какой ужас!

Запыленная и растрепанная, она поспешно стала искать в кармане расческу и тут обнаружила, что потеряла кошелек.

Они довольно долго искали его в высокой траве, наконец Оливия предложила прекратить поиски.

— Возьми у меня соверен на покупки. Этого хватит?

— О да! Спасибо. К счастью в кошельке у меня было немного денег. Всего около пятнадцати шиллингов. Конечно, я не так богата, чтобы без сожаления расстаться с ними, но не можем же мы стоять здесь целый день. Я собираюсь купить поздравительную открытку для Евы и по одной для детей, чтобы они могли ее поздравить, ведь у нее день рождения в следующий вторник.

Оливия попыталась платком вытереть лицо. Джейк, заводя машину, сказал:

— Я знаю небольшую приличную закусочную в городе. Я отвезу тебя туда, чтобы ты могла там привести себя в порядок. Обычно я оставляю там во дворе свою машину, а перед отъездом домой захожу чего-нибудь выпить. Хочешь присоединиться ко мне?

Оливия сказала, что она с удовольствием составит ему компанию... потеря пятнадцати шиллингов ее ничуть не волновала.

Это была слишком малая цена за неожиданное счастье!

Машина Джейка въехала в маленький городок с узкими улочками и старинными домами и остановилась у покосившегося от времени здания с красной черепичной крышей, стены которого украшали кусты вьющейся лобелии, а окна — горшки с геранью и фуксией. Сад за домом уходил вниз к реке.

— Встретимся здесь через полчаса и выпьем чего-нибудь, — сказал Джейк. — Может быть, ты сначала выпьешь чашечку кофе? Падение с велосипеда может оказаться более сильной встряской, чем ты осознаешь.

Оливия ответила, что с ней все в порядке. Джейк не делал попытки выйти из машины, и она сидела рядом, не двигаясь.

Внезапно он сказал:

— Бабушка поговаривает о том, чтобы дать Ларри денег на поездку в Австралию. Ты знаешь об этом?

— Он сказал мне об этом, когда мы танцевали.

— Я думаю, это все благодаря тебе.

— Я боялась, что она никогда не простит меня, сказала Оливия, — и ты тоже.

— Я и не собирался этого делать, — сказал Джейк. — Я просто хочу дать понять, что мне неприятны любые попытки с твоей стороны повлиять на бабушку ради меня. Ларри — другое дело. Он хочет получить готовые деньги. Дешево досталось — легко потерялось. А мне не нужно снисхождения ни от бабушки, ни от кого бы то ни было. Понятно?

— Я отлично понимаю тебя и восхищаюсь тобой, — ответила Оливия. — Я сама считаю так же.

Мрачное выражение его лица смягчилось, и он улыбнулся:

— Все равно — что же ты сказала тогда нашей старушке?

Оливия помолчала, стараясь припомнить подробности.

— Твоя бабушка говорила о власти. Ее привлекательная внешность давала ей власть, когда она была молодой. Ее молодость и красота ушли, но она сохранила власть благодаря своим деньгам. Она по-прежнему может заставить людей плясать под свою дудку. Я сказала, что мне это все не нравится.

— Что «это»?

— Когда деньгами пользуются, как дрессировщик хлыстом.

— А потом?

— Ну, Джейк, неужели так важно, что я тогда сказала?

— Для меня важно.

Она нахмурилась, силясь вспомнить:

— Я сказала, что если бы я была на ее месте, я бы предпочла, чтобы мои дети получили часть наследства при моей жизни, если это возможно, но тут она рассердилась и обвинила меня в том, что я гоняюсь за тобой и твоими деньгами.

Джейк усмехнулся:

— Как я видел во время танцев, тебе нет необходимости бегать за кем-нибудь. Твой парень снова у твоих ног, да и братец Ларри тоже. Ты, наверное, почувствовала силу, о которой говорила бабушка. Кружит голову, правда?

— Теперь ты насмехаешься надо мной.

— Ты отлично провела время, — заметил он.

— Это так выглядело?

— Так ведь было на самом деле?

— Ты однажды сказал мне, что, если девушка, с которой ты хотел бы встречаться, отказывается, тебе приходится проводить время с Мейвис.

— Какое это имеет отношение?

— Ты ни разу не пригласил меня на танец. Поэтому я танцевала с другими.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Ты хорошо танцуешь, а я нет.

— Мог бы пригласить меня хотя бы из вежливости, — настаивала она.

— И вообще я не люблю танцы.

— Но ты все же не ушел.

— Ну и что?

— Ладно. Не будем больше об этом. — Оливия почувствовала, что она опять может поссориться с ним, и ей стало стыдно. Она не имеет права отчитывать его за то, что он сделал или не сделал. Никакого права.

— Я несколько раз выходил из зала покурить.

— Но не один.

Джейк рассмеялся и, взяв ее за подбородок, повернул к себе.

— Что это? Боже правый, девочка, ты, кажется, ревнуешь? Я польщен. Очень польщен.

Оливия резко отвернулась:

— Пожалуйста, перестань.

— Значит, Ларри и Дональда тебе недостаточно. Твое тщеславие требует, чтобы и я был в числе твоих поклонников, верно? Почувствовала теперь свою силу?

— Все вовсе не так. Ты наговорил мне много резких и обидных слов в тот вечер у вас в Орчардхей. Я поняла, что ты не знал истинных фактов, но почему ты не выслушал и не поверил мне? Нет, твоя гордость, твой тяжелый характер, как всегда, помешали тебе. Мы с Ларри вовсе не договаривались о встрече. Он мне нравится, но только как друг. Я пришла в тот день в Орчардхей по просьбе Кристины.

— Я знаю, — сказал Джейк. — Она потом мне все рассказала. Я неверно понял тебя. Извини.

— Отлично, — с чувством сказала она, сердито сверкнув глазами. — Замечательно. Наконец-то я дождалась извинения от самого главы дома Хадсонов. Это кое-что да значит. Тогда почему вчера ты держался со мной так, как будто я — прокаженная?

— Разве ты не знаешь?

— Я спрашиваю тебя.

Джейк молчал, постукивая пальцами по рулю своей машины. Наконец он произнес:

— Мисс Смит была права, когда предупреждала тебя относительно меня в тот первый день. Она сказала, что у меня нет ни хороших манер, ни порядочности. Помнишь?

— Я помню, но я этому не верю.

— Почему?

— Потому что теперь я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы понять твое достаточно странное чувство юмора. Тебе доставляет удовольствие заставлять людей думать, что ты — плохой. Шокировать таких наивных людей, как мисс Смит. Но меня твое поведение больше не шокирует.

Джейк опять молчал, подыскивая слова, чтобы выразить то, что он хотел сказать.

— Я рад, что у тебя все наладилось, Оливия, — сказал он наконец.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой парень опять вернулся к тебе. Верно?

Оливия вздохнула.

— Верно, — сказала она.

— Ты что-то не очень радуешься.

— Все не так-то просто. Понимаешь, я изменилась.

— Кажется, он приличный парень, — упорно продолжал Джейк. — Из него выйдет хороший муж. Почему ты сомневаешься?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты советуешь мне выйти замуж за Дональда?

— Хорошая мысль.

— Понятно, — сказала она тихо.

— Нет, — неожиданно страстно произнес он, сверкнув глазами, — ты не понимаешь, но это единственный выход.

— Чтобы я перестала надоедать тебе? — резко бросила она. — Я всегда знала, что ты самодовольный и заносчивый, но с меня хватит! Пожалуй, я пойду выпью кофе... — И она повернулась, чтобы выйти из машины, глубоко оскорбленная, испытывая к нему любовь и ненависть одновременно.

— Эй, привет! — раздался веселый голос, и в машину заглянула Мейвис Блэксток. Она с любопытством переводила взгляд с одного на другого.

Джейк, казалось, был рад ее появлению.

— Позаботься об Оливии, Мейвис, хорошо? Она свалилась с велосипеда, и у нее слегка кружится голова. Я потом присоединюсь к вам, если вы еще будете здесь, когда я вернусь...

— Бедняжка! — сказала Мейвис, провожая Оливию к зданию кафе. — Ты в самом деле, кажется, немного не в себе. Что случилось? — Сочувственно спросила Мейвис, неожиданно проявляя дружелюбие.

После того, как Оливия умылась и привела себя в порядок, Мейвис заказала кофе, и они сели за столик на террасе кафе с видом на реку. Мейвис болтала о том о сем, Оливия старалась ей отвечать и не думать о том, что она ясно дала понять Джейку, как она к нему относится, и была отвергнута.

В конце концов мисс Смит была права. Он — опасный человек. Она все-таки влюбилась в него — хотя и изо всех сил старалась этого избежать — и теперь, когда это случилось, он отвернулся от нее и прямо посоветовал выйти замуж за Дональда. Ладно, ему нечего бояться. Не только у Хадсонов есть гордость... правда, сейчас ее гордость повержена в прах.

— Жаль, что я пропустила вчерашние танцы, — продолжала болтать Мейвис. — Джейк приглашал меня, но я смогла вернуться только сегодня утром.

— Да, очень жаль.

— Репетиции помешали. Было весело?

— О да, очень.

— Было много народа?

— Полный зал.

— Мисс Смит, как всегда, в своем черном платье? — спросила Мейвис с легкой усмешкой в голосе.

— Да.

— Бедная старушка. Она достает его каждый сезон. — Мейвис прямо взглянула на Оливию и неожиданно спросила: — А что ты думаешь о Джейке Хадсоне?

Оливия вздрогнула от неожиданности.

— Нам нравится вся их семья, — осторожно ответила она.

— Нам? — озадаченно переспросила Мейвис.

— Моей кузине Еве и мне.

— Ах да, твоя кузина. Она очень красива. Не представляю, как можно иметь уже троих детей, когда тебе еще нет и тридцати. Я ей сочувствую.

— Ева не нуждается ни в чьем сочувствии. Она очень счастлива.

Мейвис засмеялась.

— Ну, тогда ей можно позавидовать! А ты? Тоже собираешься замуж, как видно.

Увидев удивление на лице Оливии, она опять засмеялась.

— Твой парень живет в «Лебеде» и помогает Мэри Браун развозить продукты. Хотя я редко приезжаю сюда, я слышу разные слухи. А вот твой парень и сам появился, — сказала она, заметив приближающегося Дональда. — Мне еще надо кое-что купить, поэтому я, пожалуй, пойду. Еще увидимся. Пока. — И она исчезла, оставив Оливию встречать Дональда.

Он был приятно удивлен ее теплым приветствием. Слова Джейка все еще звучали в ее ушах. «Будет хорошим мужем. Почему ты колеблешься?»

Действительно, почему? Только потому, что непредсказуемый и с нелегким характером проник в ее сердце, и она никак не может избавиться от своего чувства к нему. Но сейчас она поняла, как он к ней относится, и решила выбросить из головы даже мысли о нем.

Поэтому она улыбнулась Дональду и была искренне рада его видеть. После работы в магазине у Мэри, сказал Дональд, он зашел в Розмари-Коттедж и узнал от Евы, что Оливия поехала в Грейт-Бакстед на старом велосипеде, который мог развалиться по дороге, и он решил поехать сюда, чтобы отвезти ее домой. Он встретил Джейка в городе и от него узнал о том, что с ней случилось. Дональд начал было ругать ее за беспечность.

Оливия встала.

— Ну что ты волнуешься! Да, я упала с велосипеда, но со мной все в порядке. Мне надо зайти в аптеку по просьбе Евы, и еще я хочу купить красивые поздравительные открытки. Пойдешь со мной?

— Твой приятель-фермер говорил что-то о выпивке, — сказал Дональд, когда они вышли из кафе. — Но я сказал ему, что мы не будем его ждать. Надеюсь, я поступил правильно?

— Да, конечно! — как можно беспечнее ответила Оливия.

Она купила соски для бутылочки Стефани, нашла красивые открытки для Евы, и наконец села в машину Дональда. Джейк, видимо, решил сам доставить ее сломанный велосипед.

Дональд сел за руль и осторожно повел машину вдоль Хай-стрит. Все было почти как раньше. Оливия закрыла глаза. Он озабоченно взглянул на нее:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Я просто ушиблась. Получила удар физически и морально. Нечего беспокоиться.

— Но я беспокоюсь, — сказал Дональд, а когда они выехали за город, он остановил машину возле реки, где плавали лебеди. Он повернулся к ней. — Я редко могу застать тебя одну. А мне так нужно поговорить с тобой. Ты живешь, как зачарованная. Кажется, что ты даже не замечаешь, что я здесь. Оливия, неужели ты не понимаешь, что он не подходит тебе? Джейк Хадсон, конечно, очень видный парень. Это и влечет к нему женщин, я думаю, но я больше не могу стоять в стороне и смотреть, как ты теряешь из-за него голову. Неужели ты не видишь... Неужели ты ничего не понимаешь? Ты сейчас испытываешь то же, что я чувствовал к Кейт.

Она как завороженная смотрела на него. То, что он говорил, было правдой, а если это так, то, видимо, пришло время рассеять чары и вернуться к здравому рассудку.

— Как ты узнал, что я чувствую к Джейку? Это так заметно? Неужели все это заметили?

— Конечно, нет. Но я заметил, потому что я люблю тебя, и мне неприятно видеть, как ты смотришь на него. Неприятно, когда ты бросаешься на его защиту по малейшему поводу. Меня мучает ревность, я больше не могу это терпеть. Позволь мне помочь тебе, Оливия. Ты увлеклась им, потому что я недостойно поступил с тобой. Это душевное смятение, в котором ты находишься, не любовь. Это наваждение, и оно пройдет. Я прошел через это, поверь мне, я знаю. Если бы мы обручились на Пасху, ничего бы не случилось. Я зря согласился подождать.

— Но любовь должна быть достаточно сильной, чтобы пережить временные разлуки, верно?

— Искушение тоже может быть сильным. Когда я не был уверен в твоих чувствах, был одинок и сильно скучал по тебе, я оказался легкой добычей для таких, как Кейт. Но давай все забудем и начнем все сначала. Что ты скажешь? — Он обнял ее за плечи и привлек к себе. — Я люблю тебя, Оливия. Ты должна в это поверить... Позволь мне заботиться о тебе.

Его нежность после резкой реакции Джейка на все ее попытки найти взаимопонимание, была как бальзам для ее израненного сердца. Она успокоилась. Зачем стремиться к недостижимому, когда у нее есть Дональд, готовый все исправить? Она почувствовала себя пловцом, который безуспешно старался выбраться на берег и теперь оказался на берегу тихой бухты.

— Расскажи мне о твоей школе, — мягко попросила она. — Как дела у того новенького мальчика, который скучал по дому?

Дональд понял ее намек и стал рассказывать о работе, которую он любил, о своих учениках, смешных случаях из школьной жизни, заставляя ее улыбнуться. Он также рассказал ей о доме, который собрался снять после свадьбы. Они говорили о будущем. Оливия с удовольствием слушала его рассказ о их будущем доме с небольшим садом вокруг и жимолостью у ворот. Но тут она вспомнила о времени и сказала, что им пора возвращаться, а то Ева будет беспокоиться.

— Давай поедем на прогулку сегодня вечером, — нерешительно сказал Дональд.

Оливия взглянула на него.

— Если я не понадоблюсь Еве, то с удовольствием...

— Отлично, — ответил он и поцеловал ее в щеку. Ему хотелось прижать ее к себе и крепко поцеловать, но, довольный уже тем, как стали складываться их отношения, он решил не торопить события. На этот раз он хотел проявить твердость, но не спешить. Оливия все еще была не уверена в нем и в своих чувствах к нему. Он отвез ее домой и вернулся в «Лебедь» в более приподнятом настроении, чем раньше.

Глава десятая

После обеда Ева сказала, что она пойдет с детьми в Орчардхей на чашку чая.

— Пойдешь с нами? — спросила она Оливию.

Та ответила, что она предпочла бы не ходить, если Еве не нужна ее помощь. Дональд пригласил ее покататься на машине, и она, вероятно, примет его приглашение.

Ева была рада, что отношения у Оливии с Дональдом налаживаются. Она улыбнулась.

— Тебе непременно надо поехать с Дональдом, дорогая. Ты мне понадобишься только тогда, когда надо будет укладывать детей спать.

— Сначала я все приберу, — предложила Оливия. — Меня не было все утро, так что сейчас моя очередь.

Мэнди и Стивен, занятые своими качелями, не хотели идти в гости, но наконец, умытые и причесанные, отправились с Евой в Орчардхей.

Оливия вышла на задний двор, чтобы снять высохшие пеленки. Легкий бриз, который так освежал ее утром, превратился в сильный ветер, и когда она сняла с веревки последнюю пару ползунков, ветер вырвал их у нее из рук и отнес через изгородь к сараю в саду Джейка. Оставив на кухне корзину с бельем, Оливия пошла за ползунками. Только подойдя совсем близко к сараю, она заметила, что Джейк был там.

Он разбирал деревянные ящики, отбирая те, что уже были непригодны для использования. По крайней мере, он, видимо, этим занимался раньше. Но в тот момент, когда она увидела его, он просто сидел, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль.

— О, привет! Я не знала, что ты тут, — произнесла она.

— Я вижу, ты без приключений добралась до дома со своим приятелем. Как ты себя чувствуешь после падения?

— Неплохо, спасибо. Несколько ушибов, немного болит локоть. Но ничего серьезного.

Они разговаривали непринужденно, вежливо, но глаза говорили иное. Его смотрели мрачно и напряженно, ее — осторожно.

— Между прочим, — сказала Оливия, после того, как она объяснила, зачем пришла сюда, и нашла ползунки, — я обдумала то, что ты сказал мне сегодня утром, и решила последовать твоему совету.

— Относительно чего? — угрюмо спросил Джейк.

— Относительно Дональда.

— Ты решила выйти за него замуж?

— Да.

— Я думаю, это разумно.

— Рада, что ты одобряешь мое решение.

— Надеюсь, вы будете счастливы.

— Спасибо.

Он начал вновь отбирать ящики, осматривать их, плохие отбрасывал в сторону, а хорошие укладывал в штабеля.

— На следующей неделе мы начинаем сбор урожая, — сказал он. — Потом сортировка и упаковка будет продолжаться все время до самого октября.

— Напряженное время, — заметила Оливия.

— Кроме осенней продажи я оставляю еще достаточно много для рождественских базаров.

— Правда?

— Могу похвастаться, что в этом году у меня отличный урожай.

— Замечательно.

Разговор был напряженным и неестественным. Пробормотав что-то о делах, Оливия повернулась и пошла прочь.

Джейк прекратил работу и смотрел вслед на ее стройную, почти мальчишескую фигуру в зеленых брюках и желтой рубашке и в то же время очень женственную. Затем он взял сломанный ящик и зачем-то с такой силой отшвырнул его в сторону, что он разлетелся на куски.

Оливия не оглянулась назад. Эта встреча помогла ей привести в порядок свои чувства. Она поднялась наверх, чтобы переодеться для свидания с Дональдом. Он просил ее позвонить ему, если она сможет прийти, но Оливия решила пойти к его гостинице пешком и встретить его там. Она надела пестрое платье без рукавов и с глубоким вырезом, тщательно расчесала свои белокурые волосы, повторяя при этом, что она рада, что наконец поступает благоразумно.

Несколько минут она стояла в спальне, глядя в окно. Ей было видно, как мисс Смит в своем саду собирает зеленый горошек, как Мелисса склоняется над пишущей машинкой у себя в гостиной. На перекрестке остановился автобус; из него вышли местные жители, ездившие в Карчестер за покупками, и новая группа отдыхающих. Жизнь в деревне шла своим чередом.

Оливия выпустила Перкинса, заперла дверь и спрятала ключ под коврик. Когда Оливия вышла за калитку, Джейк как раз остановил свой «лендровер» на дороге.

— Могу подвести тебя. Я еду в деревню.

Она колебалась.

— Высадишь меня у «Лебедя»?

— Конечно.

Она села рядом с ним.

Он быстро проехал по улице, свернул на главную дорогу и промчался по деревне. Машина миновала магазин Мэри Браун, который был как раз напротив гостиницы, но Джейк не остановился.

— Ты проехал мимо «Лебедя», — сказала Оливия.

— Я знаю.

— Куда ты направляешься?

— Далеко.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я что-то не понимаю.

— Я тебя похищаю, — сказал Джейк.

Она несколько натянуто улыбнулась:

— Сейчас не время для шуток. У меня свидание.

— С ним?

— Конечно.

— Я так и подумал. Внезапно мне пришла мысль...

Он остановил машину на дороге, ведущей вниз к заливу, вытер платком лоб и откинулся на спинку сиденья.

— У меня возникло непреодолимое желание похитить тебя, — сказал он. — Увезти в одно секретное место и держать тебя там. Поступок пещерного человека. У меня есть старая баржа на болотах, на ней нельзя плавать, но можно провести уик-энд.

Оливия в недоумении смотрела на него:

— Ты что, сошел с ума?

— Вероятно.

Он сменил одежду, в которой был утром в Грейт-Бакстеде, и надел свою обычную, рабочую. Рубашка была выгоревшей, брюки — поношенными, но ее сердце учащенно забилось, когда она взглянула на него. Она остро ощутила его притягательную силу. Он выглядел ужасно и в тоже время был великолепен.

— Ты посоветовал мне помириться с Дональдом... — неуверенно произнесла она.

— Я помню. Не отказываюсь.

— В самом деле?

— Я не могу предложить тебе брак, только связь, — жестоко сказал он. — Ты ведь не пойдешь на это, правда?

Она задрожала, несмотря на теплую погоду.

— Почему только связь? — тихо спросила она.

— Потому что я не свободен, чтобы предложить что-то более прочное.

— Не свободен? Ты хочешь сказать?.. — Она повернулась к нему, широко открыв глаза от удивления.

— Выходи замуж за своего школьного учителя и будь счастлива! — сказал он. — А когда ты будешь замужней дамой, окруженной детьми, вспомни о варваре, в котором его лучшие качества одержали верх.

Она почти не слушала его.

— Почему ты не свободен?

— Какое это имеет значение? Я связан обязательством, которое не могу нарушить. Я был бы рад предложить тебе выйти за меня замуж, Оливия, но...

— Пожалуйста, не извиняйся, — резко произнесла она.

— Извиняться?

— За то, что не предлагаешь мне выйти за тебя замуж. Я полагаю, так ты охлаждаешь чувства всех девушек, которые имели неосторожность влюбиться в тебя. Тебе тоже нравится власть. Власть привлекать женщин, как лампа мотыльков. Но один мотылек не имеет намерения обжечься. Пожалуйста, отвези меня к «Лебедю». Дональд ждет меня.

— Оливия, это не притворство. Это правда. Если бы я мог жениться, у твоего Дональда не было бы никаких шансов.

— Ты слишком уверен в себе.

— Слишком?

И тут она оказалась в его объятиях, его губы страстно прижались к ее губам, он крепко прижал ее к себе. Она почти потеряла сознание от непередаваемого ощущения потрясения и восторга, чувствуя сильное биение его сердца рядом со своим. Затем он внезапно отпустил ее.

— Извини. Я не должен был этого делать.

— Да, — глухо произнесла она.

Он завел машину, проехал вперед до поворота и, развернувшись, направил ее в сторону деревни.

— Подожди, — сказала вдруг Оливия. — Это все меняет.

— Это ничего не меняет, — ответил он. — Нас влечет друг к другу, Оливия, и это чувство вспыхивает с новой силой, как только мы встречаемся. Я не стал танцевать с тобой вчера только потому, что не был уверен в себе, я боялся, что не смогу сдержать своих чувств, когда ты окажешься в моих объятиях... Я постараюсь в будущем держаться от тебя подальше. — Он замолчал, потом добавил: — Мейвис мне поможет.

— Ну почему ты так жесток? — воскликнула Оливия. — Я... я не могу даже думать о том, что ты вернешься к Мейвис.

— Думаешь, мне приятно думать о том, что ты вернешься к Дональду?

— Ты сам посоветовал мне.

— Не потому, что мне это нравится. Просто я думаю, что так будет лучше. — Сейчас он вел машину очень медленно.

Глаза Оливии наполнились слезами. Джейк взглянул на нее, выражение его лица смягчилось:

— Оливия, дорогая. Не плачь, не надо. Не делай нам обоим больнее.

— Я... я готова подождать, — прошептала она, отбросив всякую гордость, только услышав из его уст слово «дорогая».

Джейк положил руку поверх ее сложенных на коленях рук.

— Как долго ты намереваешься ждать?

— Сколько угодно.

Он убрал руку, внезапно рассердившись.

— Не будь ребенком. Взгляни на вещи серьезно. Мы же не романтически настроенные школьники. Твоя жизнь будет такой, какой ты ее сама сделаешь. Тебе нужны муж, дом, дети и уверенность в будущем. Я не могу дать тебе все это. Тот парень может. И в этом все дело.

— Причиной того, что ты несвободен, является женщина? — Оливия чувствовала, что должна это знать.

— Да, — коротко ответил он.

Она вздохнула:

— Тебе, наверное, больше нечего сказать?

— Нечего.

Он отвез ее к гостинице и остановил машину, а когда она вышла из машины, он сказал:

— Мне очень жаль, Оливия, пожалуйста, поверь.

— Не стоит. Так уж случилось.

— Прости, — бросил он и уехал.

Ева встала с постели в день своего тридцатилетия в подавленном настроении.

Когда-то она с радостью встречала свое двадцатилетие, но тридцать лет — это рубеж, который большинство женщин не хотели бы переходить.

Прощание с юностью, сказала она себе, рассматривая на своем лице следы прошедших лет, которые отражало зеркало в спальне. Отражение немного успокоило ее. Ни одного седого волоса. Безупречный цвет лица.

Она подошла к календарю на стене и пересчитала недели, оставшиеся до приезда Мартина.

Ей уже стал надоедать Литтл-Бакстед и все его жители. Бесконечные сплетни мисс Смит о ком-нибудь или о чем-нибудь. Мелисса с ее громким голосом и добродушным выражением лица, нашедшая способ самовыражения и удовлетворения в написании своих нелепых книжонок. Мэри Браун, готовая всем услужить, постоянно занятая своим магазином. Ева испытывала какое-то чувство пустоты, несмотря на присутствие детей. Без Мартина она была как корабль без руля.

Ева была рада, что Оливия и Дональд, кажется, помирились; она проявляла интерес к тому, как развивались отношения у капитана Клунса и Кристины, но все это становилось довольно утомительным. Она была в гостях у капитана вместе с Кристиной, потом приглашала их к себе. Но сегодня, в свой тридцатый день рождения, Ева вдруг почувствовала, что устала от всех, даже от Оливии, которая так охотно и умело помогала ей.

Если все твои друзья вдруг начинают раздражать тебя, то дело вовсе не в твоей судьбе, а в тебе самом, сказал еще Шекспир. Ева признавала это, но от этого ее настроение не стало менее мрачным.

Она просто устала быть соломенной вдовой. Она с новой силой почувствовала, что скучает по мужу. Ей не хватало Мартина, не хватало его любви и заботы.

Когда Мэнди и Стивен начали петь за дверью «С днем рождения, с днем рождения, с днем рождения, дорогая мамочка...», Ева неохотно распахнула дверь и обняла своих детей, мысленно ругая себя за плохое настроение. Она должна быть еще благодарна судьбе по сравнению с другими женщинами в округе. Мисс Смит осталась одна на старости лет. Кристину предали и покинули. Мэри Браун растрачивает молодость на работу в магазине.

Ева приободрилась и спустилась вниз в гостиную, где на столе лежала целая пачка конвертов, а письмо от Мартина красовалось на самом видном месте.

— Знаешь, что мы приготовили? — закричал Стивен.

— Мы встали очень рано и осторожно вышли... — начала Мэнди.

— Помолчи! Дай мне сказать!

— И пошли собирать грибы вместе с Оливией, — быстро выпалила Мэнди.

Стивен надулся:

— Я сам хочу рассказать! Мы собрали очень много, мама, а сейчас Оливия жарит их на завтрак с беконом.

— А мисс Симпсон ходила с нами, чтобы мы не взяли каких-нибудь ядовитых грибов, — добавила Мэнди.

— Замечательно, дорогие мои! Замечательно! — воскликнула Ева, для которой грибы были любимым блюдом.

— Пойди и посмотри на свои подарки, — торопили ее дети.

— О, какие чудесные открытки, — с восторгом сказала Ева.

Кроме обычных поздравлений от родственников туг еще были открытки от мисс Смит, Мелиссы, Кристины, Мэри и еще многих местных жителей, с которыми Ева познакомилась, развозя продукты.

— Мы всем рассказали, что у тебя сегодня день рождения, — гордо сказала Мэнди, — поэтому у тебя так много открыток. Не расстраивайся, что папы нет с нами.

Растроганная Ева поцеловала детей.

— Спасибо, мои дорогие, но не надо было всем рассказывать о моем дне рождения.

Стивен хотел узнать почему. Чем больше людей знает об этом, тем лучше, считал он. Будет больше открыток и подарков.

— Но не следует жадничать, правда? — сказала ему Ева.

— Почему? — опять спросил Стивен.

Оливия принесла завтрак и поздравила Еву. Пока они с удовольствием ели грибы с беконом, у дома остановился фургон от цветочного магазина, и посыльный доставил огромный букет цветов по заказу Мартина.

Потом пришла мисс Смит и принесла баночку свежеприготовленной приправы из зеленых помидоров.

— Не открывайте до ноября, — предупредила она. — Тогда ее вкус станет лучше. Это старый и проверенный рецепт. Я потом дам его вам. Я готовила эту приправу вчера, и сегодня еще чувствуется запах уксуса. Такой неприятный запах, но он скоро улетучивается, а приправа получается необыкновенно вкусной. О, какие замечательные цветы... от вашего мужа? Боже, как чудесно!

Мейбл Смит была рада наконец увидеть вещественное свидетельство существования мужа Евы. Конечно, миссис Сангстер постоянно получала письма из-за границы; об этом мисс Смит узнавала от своих приятелей, которые работали на почте, но в то время, когда браки часто распадались, наличие мужа, который долго не появляется, становилось сомнительным. Всегда возникала мысль о возможном разводе. Однако с Евой, видимо, все обстояло иначе.

Вскоре Ева отправилась в Орчардхей, взяв с собой Мэнди и Стивена и оставив Стефани с Оливией.

— Все заботы по дому сегодня мои, — объявила Оливия после завтрака. — Ты сегодня именинница. — И она принялась готовить к ленчу жареного цыпленка с картофелем и горошком, а на десерт свежую малину со сливками.

Она была занята на кухне, когда к ним неожиданно пришел посетитель. Капитан Клунс принес большую коробку конфет и был весьма разочарован, застав дома лишь Оливию.

Он зашел узнать, сказал он, не пойдет ли Ева сегодня с ним в клуб.

— Выпить шампанского... отметить день рождения... — Он зайдет за ней в половине седьмого. А сейчас ему пора идти.

И он оставил конфеты для Евы.

Ева была обрадована и удивлена.

— Как мило! Чудесные конфеты. Он знал, что детям они понравятся.

— Он сказал, что это для тебя, — напомнила Оливия. — Будь осторожней, Ева, хорошо?

Ева засмеялась и пожала плечами.

— Ну, Оливия! Как ты можешь быть такой подозрительной. Могу же я сходить в клуб в свой день рождения. Я уже забыла вкус шампанского. Мне бы хотелось, чтобы ты тоже пошла. Может быть, попросим Мелиссу посидеть с детьми?

Но Мелиссы не было дома; она отправилась в одну из своих экспедиций за травами и собиралась остаться на ночь в хижине на берегу.

Оливия попросила Еву не беспокоиться. Она прекрасно может остаться дома. У нее есть вязание, нужно написать несколько писем, можно почитать книгу, которую дала ей Мелисса.

Собравшись уходить, Ева пообещала:

— Я долго не задержусь. Я уверена, Мартин не имел бы ничего против. Он прислал мне чудесное письмо, вложил в него чек на приличную сумму и посоветовал хорошо провести время. — Она приколола гвоздику из букета Мартина к своему платью и ушла, услышав сигнал машины капитана.

Оливия написала письмо, потом взялась за вязание, решив все-таки подарить свитер Дональду.

Гостиную наполнял аромат присланных Мартином цветов, а каминную полку украшали поздравительные открытки. Оливия старалась оставаться спокойной, быть благоразумной. Она не видела Джейка со дня их последней встречи, и хотя ее сердце все еще учащенно билось, когда она вновь и вновь переживала те безумные мгновения в его объятиях, она решила прислушаться к голосу разума.

Ей очень не хватало огонька в окнах дома Мелиссы; она подошла к радиоприемнику, чтобы найти какую-нибудь интересную передачу.

В этот момент звякнула калитка, и Оливия с удивлением увидела, что к дому направляется Мейвис Блэксток.

Она была одета в летнее платье в красно-белую полоску и черный жакет. Ее темные волосы были искусно уложены в высокую прическу, ярко накрашенные губы резко выделялись на матовом лице. У Мейвис была запоминающаяся внешность. Оливии она напоминала какой-то экзотический оранжерейный цветок. Магнолию, амариллис или орхидею. По сравнению с ней Оливия казалась скромным подснежником.

— Я принесла вот это, — сказала Мейвис и протянула кошелек, который Оливия потеряла в тот день, когда упала со старого велосипеда. —

Оливия была удивлена:

— Где же ты нашла его? Я уже с ним навсегда распростилась.

— Он оказался за передним сиденьем в машине Джейка. Я как раз была в Орчардхей и предложила завезти его сюда по дороге.

— А мы искали его в траве, — сказала Оливия. — Должно быть, он выпал из кармана моих брюк. Спасибо, что принесла его.

— Можно мне войти? — спросила Мейвис.

— Конечно. Просто я подумала, что тебя ждет Джейк...

— О, нет! Я приехала на отцовской машине. Джейк уехал на какую-то встречу фермеров. Кристина вспомнила о кошельке, когда я была у них. Джейк нашел его в своей машине... Я сказала, что все равно собиралась заехать к вам, и предложила захватить кошелек.

Оливия проводила Мейвис в гостиную и предложила сесть. Та обратила внимание на цветы и поздравительные открытки, а потом перешла прямо к делу.

— Что значит для тебя Джейк? — неожиданно спросила Мейвис. Когда Оливия не ответила, она продолжала: — Ты не должна обижаться на мой вопрос. Я знаю семью Хадсонов всю свою жизнь, и Джейк очень много значит для меня. Он носил мои книжки в школу, когда мы были детьми, приглашал меня на танцы, был первым парнем, который меня поцеловал. Другие мужчины приходили и уходили, но Джейк всегда был рядом.

Оливия молча слушала ее, пытаясь понять, к чему она клонит.

— Ты мне нравишься, — продолжала Мейвис. — И мне не хотелось бы, чтобы тебе было больно из-за того, что вовремя не были сказаны нужные слова. Я не знаю, какие у вас с Джейком отношения, но их надо прекратить. Понятно? — Ее карие глаза внезапно стали сердитыми.

— Какое право ты имеешь разговаривать со мной подобным образом? — спросила Оливия.

— Полное право, ответила Мейвис, — потому что я его жена.

Оливия почувствовала себя так, как будто ее перевернули вниз головой, а затем опять поставили на ноги. У нее все перемешалось в голове. Джейк сказал, что его связывает женщина. Она решила, что где-то у него есть жена — но никак не Мейвис! Он всегда так равнодушно говорил о ней. И все же каждый раз возвращался к ней!

Мейвис продолжала говорить вкрадчивым голосом:

— Послушай, Оливия. У тебя же есть отличный парень. Мне не хотелось расстраивать тебя, но ты же понимаешь, что я должна была что-то предпринять прежде, чем ты слишком сильно увлечешься Джейком?

— Да, да, я понимаю. Но как вам удавалось держать свой брак в секрете? Ведь могли возникнуть неприятности? Кто-нибудь знает об этом?

— Это долгая история, — сказала Мейвис. — Моим родителям не нравится Джейк. Я знала, что если я скажу, что хочу выйти за него замуж, они перестанут давать мне деньги, а это будет означать конец моей карьеры. Я очень честолюбива и хочу сделать себе имя в шоу-бизнесе. Я согласилась выйти замуж за Джейка при условии, что буду жить собственной жизнью, и если мы сохраним наш брак в тайне. У меня нет желания жить в Орчардхей, пока там живет Кристина и пока там всем заправляет их бабушка. Когда-нибудь, может быть... кто знает? Пока все шло хорошо. Мы проводим вместе время, когда есть возможность и желание. — Глаза Мейвис блеснули. — Это просто здорово. Мы благоразумные люди с современными взглядами и совершенно лишены собственнических качеств. Каждый из нас вправе иметь своих друзей, но в случае с тобой я решила, что должна вмешаться. Не возражаешь, если я закурю?

— Нисколько. Пожалуйста, кури.

Мейвис внимательно смотрела на Оливию.

— Конечно, я надеюсь, ты сохранишь наш секрет. Моя карьера будет кончена, если все станет известно. Ты же никому не скажешь, правда?

Под ее самоуверенностью Оливия чувствовала какую-то напряженность. Она постаралась представить себя на месте Мейвис и понять ее чувства. Она быстро ответила:

— Спасибо, что все мне рассказала. Можешь не беспокоиться. Тебе не стоит меня бояться. Джейк уже сказал мне, что он не свободен. — Она вежливо улыбнулась. — Мы всего лишь добрые друзья, как говорят в фильмах.

— А я и не боюсь тебя! — с вызовом ответила Мейвис. — Я просто хотела помочь твоему парню.

— Почему ты за него беспокоишься? — поинтересовалась Оливия.

Мейвис колебалась, не желая признаться, что ей было бы спокойнее, если бы она знала, что Оливия прочно связана с другим мужчиной.

— Мэри говорила со мной, — начала Мейвис. — Дональд признался ей, что у него есть проблемы, и она решила ему помочь, потому что он сделал для нее много хорошего во время болезни ее матери. Мэри сказала мне, что Дональд считает, будто ты увлечена Джейком и поэтому не можешь уладить свои отношения с ним. Поэтому я решила, что тебе надо знать истинное положение дел.

При этих словах Оливия, рассердившись, вскочила со стула.

— Ну, почему все суют нос не в свои дела! — возмущенно воскликнула она.

Внезапно все показалось ей глупым и вульгарным. Секрет ее любви к Джейку оказался банальной интрижкой с женатым мужчиной. Разгневанная жена пришла выяснять отношения... Дональд поделился с Мэри... Мэри рассказала Мейвис... Мейвис пришла к ней...

Но Мейвис имела полное право прийти. Джейк не мог сказать ей, Оливии, правду, потому что Мейвис взяла с него слово молчать. Мейвис единственная могла вмешаться, что она и сделала.

Когда Мейвис ушла, Оливия еще долго сидела в пустой комнате, грустно глядя в окно.

Она чувствовала себя усталой, лишенной всяких чувств. Опустошённой. Она хотела, чтобы Ева скорее пришла и отвлекла ее от мрачных мыслей. Становилось темно, но Ева все еще не возвращалась. Большая бледная луна появилась на небе, превратив сад в синюю сказку, залитую серебряным светом.

Оливия стала беспокоиться. Ева пошла в клуб только выпить бокал шампанского. Она должна была сразу же вернуться. Оливия стояла у открытой двери, прислушиваясь к ночной тишине; деревня, казалось, уже погрузилась в сон, и кроме шелеста листьев в саду до нее не долетало никаких звуков.

Она решила приготовить себе чашку кофе. Усевшись за стол, она взяла местную газету, чтобы отвлечься и случайно наткнулась на сообщение о действиях контрабандистов на болотах, но смысл статьи не доходил до нее.

Стефани проснулась и заплакала. Оливия покормила и вновь уложила ее. Ева все не появлялась.

Она не могла в такой час быть в клубе, вероятно, она пошла к кому-нибудь домой. Может быть, они пошли целой компанией, но неужели Ева не могла выбрать время и позвонить?

Если бы Мелисса была дома, Оливия не чувствовала бы себя так одиноко; но поблизости была только мисс Смит, а ее она не хотела беспокоить, боясь, что на следующее утро об отсутствии Евы узнает вся деревня. Ева придет с минуты на минуту, уверяла себя Оливия. Она появится раскрасневшаяся и веселая, и все опасения окажутся напрасными. Но как поздно — почти полночь... Неужели что-то случилось? Беспокойство за Еву отодвинуло визит Мейвис на задний план. Оливия почти забыла о нем, наполненная растущим страхом за безопасность Евы.

Оливия подумала о спящих детях, оставленных на ее попечение.

— Господи, — молила она, — только бы с Евой ничего не случилось. Пусть она скорее придет.

Она старалась побороть панический страх. Как глупо. Надо взять себя в руки. Она должна думать о детях — она должна заботиться о них, пока не вернется их мать.

Она опять и опять подходила к двери, и наконец услышала звук, которого давно ждала. Шум подъехавшей машины. Приглушенные голоса и легкие шаги на дорожке.

— Наконец-то! — воскликнула Оливия. — Где ты была все это время?

Ева бросила сумочку на стол и опустилась на ближайший стул.

Ее платье было порвано на плече, украшавшая его гвоздика смята, одна нога босая.

— Этот человек! — возмущенно воскликнула она. — Этот ужасный человек!

Оливия закрыла входную дверь.

— Какой человек? Пожалуйста, Ева, расскажи мне... кто это? Что случилось?

— Я должна была догадаться! Мне следовало понять... но я и не предполагала...

Оливия никак не могла дождаться вразумительного ответа.

— Объясни же мне все! Это был капитан Клунс? Он мне никогда не нравился. О Ева, скажи же мне... что он сделал?

Ева закрыла лицо руками и расплакалась.

— Он приставал к тебе? — спросила Оливия, встав с ней рядом.

— Можно сказать и так, — ответила Ева. — Хотя это больше походило на матч по вольной борьбе. Я схватила гаечный ключ и чуть не пробила ему голову.

— О Ева! Как это случилось? Где? Когда?

— Я как будто вся в грязи, — простонала Ева. — Я до сих пор ощущаю на себе его руки.

— Но ты в порядке?

— Да, со мной не случилось того, что иногда называют участью хуже смерти, если ты это имеешь в виду.

Оливия налила Еве кофе, жалея, что в доме нет бренди, как у старой миссис Хадсон.

— Выпей кофе, — твердо сказала она.

Ева вытерла глаза и немного успокоилась.

— Извини, что расплакалась как ребенок, — сказала она. — В клубе я отлично проводила время, там было много народа, а когда мы уходили оттуда, как раз вышла луна. Капитан предложил прокатиться к заливу в такой чудесный вечер.

— Ой, Ева! К заливу при лунном свете!

— Я знаю, что это здесь означает. Но я подумала, что все будет в порядке. Я же не девочка; я сказала ему, что не могу долго задерживаться, но мне бы хотелось посмотреть как выглядит залив при лунном свете, о чем я много слышала. Проедем по дороге, сказала я, и сразу же обратно. Он согласился.

Она замолчала, чтобы сделать глоток кофе, потом вдруг спросила:

— С детьми все в порядке?

— Стефани просыпалась и немного капризничала.

— Наверное, режутся зубки, — Ева поставила чашку на стол и вздохнула. — Я чувствую себя такой дурой, Оливия, просто не могу тебе передать.

— Здесь есть и моя вина. Я не должна была позволять тебе ходить в клуб с этим человеком.

— О, глупости! Как ты могла остановить меня? Ты меня предупреждала, но я тебя не послушалась. Ну, он остановил машину у пляжа. Я согласилась задержаться, пока он выкурит одну сигарету. Знаешь, Оливия, о заливе говорят правду. Он необыкновенно красив при лунном свете. Я была просто счастлива. А потом капитан стал говорить. Я просто не могла поверить своим ушам. Он предлагал мне уехать с ним...

— Уехать с ним? Куда?

— Он сказал, что он продает свой дом и хочет переехать на юг Франции. Ему нравилась Кристина, но, встретившись со мной, он не может думать ни о ком другом. Он не против детей, я могу взять их с собой. Мы поедем во Францию отдельно от него, а там он нас встретит. После того, как я разведусь с Мартином, мы поженимся.

Оливия с трудом могла найти слова от удивления.

— Неужели он действительно вообразил, что ты поедешь с ним?

— Вероятно. Я сказала ему, что я счастлива в браке. Сначала я не восприняла его слова серьезно. Он сказал, что ни один здравомыслящий мужчина не оставит такую очаровательную женщину, как я, одну на полгода. Он сказал, что Мартин меня не заслуживает и может меня потерять. Он сказал, что даст мне все, что я пожелаю. Прекрасный дом. Наряды. Драгоценности. Слуг. Я хотела рассмеяться, все казалось таким нереальным; потом стала беспокоиться, так настойчиво он говорил. Вероятно, мои попытки помочь Кристине были Превратно истолкованы. Я сказала ему об этом. Сказала, что не собираюсь оставлять мужа, тогда он рассердился и обвинил меня в том, что я намеренно завлекла его. Он сказал... я не могу повторить, что он сказал... но он поклялся, что мне придется заплатить за все. Ни одна женщина не может безнаказанно посмеяться над ним. Он схватил меня и стал целовать, вот тут и началась борьба.

— Ой, Ева!

Ева задрожала.

— Тогда я по-настоящему испугалась. Этот человек, казалось, потерял рассудок. Я закричала. Попыталась открыть дверцу и выбраться из машины. И тут мне попался под руку гаечный ключ. Я ударила капитана, кое-как выбралась из машины и пустилась бежать. Тогда я и потеряла туфлю. Я побежала к дороге, но склон был слишком крутой, я поскользнулась и упала, и он снова схватил меня.

Ева поднесла чашку к губам, и стало слышно, как у нее стучат зубы.

Оливия положила ей руку на плечо.

— Не рассказывай больше, если это тебя расстраивает.

— К счастью, тут появился Ларри, — сказала Ева.

— Ларри?

— Да. Как я была рада! Он появился из-за изгороди. Бог знает, что он делал там ночью, но я была так рада, что не задумывалась об этом. Он, видимо, оставил свой «бентли» на дороге. Капитан попытался скрыть правду. Он сказал, что я слишком много выпила и у меня истерика... Он сел в свою машину и уехал. Я приехала домой с Ларри, Бог знает, что он мог подумать. Я попросила его сохранить этот случай в секрете. Он пообещал. Я не хочу, чтобы об этом происшествии узнали в деревне.

— Конечно!

— Я думаю, мы можем доверять Ларри, — сказала Ева. — Я получила хороший урок, Оливия. Я никогда больше не сделаю такой глупости.

Стоя у открытого окна своей спальни, Оливия с грустью смотрела на залитый лунным светом сад и думала о своих сердечных делах.

Вместе ли сейчас Джейк и Мейвис? Наверное, на той старой барже, о которой он говорил. Там они тайно встречаются? Как сказала Мейвис, они проводят время вместе, когда есть желание...

Тут Оливия вспомнила расстроенное лицо Джейка, услышала его голос:

«Оливия, дорогая... не делай нам обоим больнее...» Две картины, нарисованные ею, почему-то не совпадали.

Глава одиннадцатая

Сбор яблок был в полном разгаре, и сады после многих недель тишины наполнились шумом голосов. Сбор, сортировка и упаковка продолжались непрерывно. Пустые грузовики подходили к сараям, загружались рядами ящиков с яблоками и отправлялись в Лондон. Джейк и Ларри работали с восхода до заката.

Оливия сначала хотела предложить свою помощь на сборе яблок, но потом передумала. Джейк когда-то сказал, что любители больше мешают, чем помогают, к тому же она твердо решила держаться от него подальше. Как бы она ни относилась к Джейку, она должна была считаться с Мейвис; ей не хотелось быть причиной распада их брака. Они с Джейком встретились слишком поздно, во всяком случае, то, что сказал Дональд, могло быть правдой. Она могла влюбиться в Джейка просто потому, что Дональда не было рядом, и сможет избавиться от этого чувства, если возьмет себя в руки.

Хотя она избегала встреч с ним, она часто видела его из окна своей комнаты, когда он ходил по саду, давал указания сборщикам яблок. Обычно он был без рубашки, так что была видна его развитая мускулатура, рыжие волосы сверкали на солнце, а за ним как тень следовал его верный Лабрадор. Когда Перкинс на окне вдруг начинал сердито фыркать, блестя зелеными глазами, Оливия уже знала, что Джейк где-то недалеко, потому что Перкинсу нравилось показывать Принцу свою враждебность на почтительном расстоянии.

Наутро после происшествия с Евой у залива к ним зашла Мелисса Симпсон.

— Ходила на почту послать правку своей книги, — сообщила она, оглядывая шезлонг прежде, чем сесть.

— Он в порядке, — засмеялась Ева, вспомнив, как Мелисса упала в первый день их знакомства. — Это новый шезлонг.

Мелисса опустилась в шезлонг.

— Совершила поход на почту. Пришлось идти пешком, так как машина опять сломалась. Задела телеграфный столб и помяла крыло. Ну, ладно. Прогулки пешком помогут мне сбавить вес.

— Налить кофе, Мелисса? — спросила Оливия.

— Мне бы не стоило это делать, но я все же выпью. Спасибо.

Мелисса пила кофе, продолжая говорить.

— Только что видела капитана Клунса, он подстригал газон у себя перед домом и был... Очень хороший кофе получился, Оливия.

Оливия была рада услышать похвалу:

— Я готовила его по вашему рецепту. В кувшине.

— Что вы хотели сказать про капитана? — спросила Ева, не в силах сдержать любопытство.

— Бедняга, он ужасно выглядит, — сказала Мелисса. — Нос распух, под глазом синяк. Я думаю, он хотел от меня скрыться, но я спросила его:

«Что это случилось с вами, капитан?» И ему пришлось рассказать мне.

— И что же с ним случилось? — спросила Оливия.

Ева затаила дыхание.

— О! Он ударился об дверь собственного дома вчера поздно вечером, — весело сказала Мелисса, — и немного испортил свою внешность. Я попыталась подшутить над ним. «Когда много принимаешь на ночь, надо одевать очки», сказала я, но это его не развеселило. Он почти убежал от меня и спрятался в доме. Я, кажется, немного расстроила его. Ну да ладно, переживет.

Она допила свой кофе и поднялась.

— Мне пора идти. Хочу собрать немного крапивы к ленчу.

— Крапиву к ленчу? — воскликнули дружно обе девушки.

Мелисса утвердительно кивнула.

— Готовится как шпинат — молодая крапива насыщена витаминами. Но обязательно молодая, старая горчит. Я сегодня готовлю омлет с крапивой, а на десерт — свежие фрукты. Пока, мои дорогие, спасибо за кофе. — И со своей обычной улыбкой Мелисса удалилась.

— Значит, бедный капитан Клунс наткнулся вчера на дверь, — задумчиво произнесла Оливия, когда за Мелиссой закрылась калитка.

— Как печально, — добавила Ева.

Она взглянула на Оливию, которая не могла удержаться от смеха, и скоро они обе безудержно хохотали.

Случай с Евой был, конечно, вовсе не смешным, но то, как Мелисса подшучивала над капитаном, показалось им очень забавным.

— Я же могла убить его этим гаечным ключом, — вдруг совершенно серьезно сказала Ева. — Выходит, я еще легко отделалась во многих отношениях. — И она пошла в дом писать письмо Мартину.

Жизнь в деревне шла своим чередом, но как-то утром к ним заглянула мисс Смит и с важным видом сообщила:

— Думаю, вам это будет интересно узнать. Я только что была у пастора. Она умерла.

Ева, укладывая Стефани в коляску под грушевым деревом, в ужасе подняла голову.

— Мать Мэри?

— Нет. Нет, конечно. Жена Алана Маннинга.

— О! Как жаль.

— Пастор получил письмо из Лондона. Умерла во сне. Интересно, а Кристина уже слышала об этом? — И мисс Смит ушла, желая непременно первой сообщить эту новость.

Но Кристина уже знала. Ей сказала об этом бабушка, когда Кристина утром принесла ей завтрак.

Миссис Хадсон всегда в первую очередь читала некрологи в газете, и когда Кристина ставила поднос на стол, она как раз читала эту колонку.

— Я вижу, Розалинда Маннинг умерла! — объявила она.

Кристина чуть не уронила поднос. Она побледнела и была на грани обморока.

— Что ты делаешь, осторожнее, девочка, — проворчала старая дама. — Что это с тобой?

— Ты испугала меня, бабушка, — Кристина трясущимися руками поставила поднос на стол.

— Пошли ее мужу соболезнования от всех нас, — велела миссис Хадсон.

Кристина ответила, что она попросит Джейка сделать это.

Бабушка пристально посмотрела на нее.

— Почему!

— Я не люблю писать письма, — сказала Кристина. Особенно такие.

— Не воображай, что он вернется сюда, — пробормотала старушка, с удовольствием глядя на свой завтрак. Она любила поесть. — Он купил этот дом только ради своей жены. Без сомнения, теперь он продаст его. Где мои зубы? Поскорее, девочка, а то завтрак остынет.

Кристина нашла специальную коробочку, где миссис Хадсон хранила свои вставные зубы, и быстро ушла к себе наверх. Она хотела в спокойной обстановке осознать только что услышанную новость.

Известие о смерти жены Алана взволновало ее. Хотя ей был нужен предлог, чтобы установить с ним контакт, она не хотела воспользоваться этим случаем. Ее искренность не позволяла ей лицемерить. Как она могла посылать соболезнования, когда знала, что их брак давно уже был лишь фикцией? Как проливать крокодиловы слезы, если теперь появилась надежда, что они наконец смогут быть вместе? Джейк должен выразить сочувствие от всей семьи, а Алан, конечно, поймет, почему она не написала ему лично. Он знает, где найти ее, если захочет. Знает, как много значит для нее его дружба. Она должна быть терпеливой, должна ждать... и надеяться.

Через несколько дней она пошла в Розмари-Коттедж на чашку чая. Оливия в этот день отправилась с Мелиссой собирать травы, пообещав вернуться вовремя, чтобы уложить детей спать. Дональд в этот день уехал в Лондон навестить родителей, и Оливия с удивлением отметила, что скучает без него.

В конце концов все наладится, убеждала она себя. Она искренне привязана к Дональду. Он такой добрый, внимательный, так хочет загладить то зло, что причинил ей. Сейчас она вернулась в то состояние, в котором пребывала до приезда в деревню, и уже была готова обручиться с Дональдом. Ложась спать, она часто думала о собственном доме. Дональд сказал, что он у них будет, как только они поженятся. Она уже узнала обо всех его коллегах по школе и представляла себе, как войдет в их круг. Такая жизнь гораздо лучше, чем возвращаться к конторской работе. Ей хотелось иметь семью. Она заставляла себя не думать о Джейке Хадсоне. Он женат, и этим все сказано.

Она не думала о нем днем, но ей не удавалось контролировать свои сны и иногда он ей снился; тогда она просыпалась со следами слез на щеках. Все это пройдет, уверяла себя Оливия, как только она навсегда уедет отсюда.

Ева сама предложила, чтобы Оливия пошла с Мелиссой. Ей хотелось поговорить с Кристиной наедине. Влюблена ли она в Алана Маннинга, и он в нее? Еве очень хотелось побольше узнать об их отношениях, но она не решалась расспрашивать.

— Я собираюсь устроить небольшой прием, — сказала Ева, когда они расположились в шезлонгах в саду. — Здесь все очень добры ко мне, и мне хочется сделать для всех что-нибудь приятное. Ты, конечно, придешь, Кристина, и твои братья тоже.

— Мы не сможем прийти все вместе, нельзя оставить бабушку и Кевина одних.

— Возьмите и их тоже.

Кристина засмеялась:

— Бабушка уже многие годы ни к кому не ходит. Она обидела, кажется, всех в округе, и никто ее не приглашает.

— Кевин может провести ночь здесь с моими сорванцами, — сказала Ева. — Им это понравится. Я приглашу твою бабушку и посмотрим, что будет.

— Я могу попросить миссис Родд посидеть с ней, — задумчиво произнесла Кристина. — Но все же попробуй пригласить ее. Если я скажу ей об этом сама, она определенно откажется. Только она может что-нибудь сделать или сказать такое, что испортит этот вечер.

Ева сказала, что она готова рискнуть.

— Знаешь, — грустно сказала Кристина, — мне будет недоставать вас, когда вы уедете.

Ева пригласила Кристину навестить ее в Хампстеде и пообещала непременно познакомить со своим мужем, когда он вернется. — Осталось всего четыре недели, — добавила она, — и Мартин будет дома. Я планирую устроить ему необыкновенную встречу. Оливия предложила, чтобы мы провели ночь в Лондоне, раз я все равно поеду встречать его в аэропорт. Обед, посещение театра, ночь в номере дорогого отеля... Оливия согласна остаться здесь с детьми... Мне нравится этот план, я так и хочу сделать. Я скоро поеду в Лондон, чтобы купить себе какой-нибудь новый наряд, а заодно закажу билеты в театр и номер в гостинице. Я ничего не скажу Мартину, это будет для него сюрпризом. Второй медовый месяц... и я забуду на одну ночь, что я — измученная заботами мать троих детей.

— Ну, по тебе этого не скажешь! — воскликнула Кристина. — Тебе не дашь больше двадцати... и если ты доживешь до девяноста лет, то все равно будешь красивой.

— Кристина, дорогая — спасибо! Но ведь ты тоже красива, ты знаешь это?

— Я? — Кристина пожала плечами. — Кто на это здесь обращает внимание?

— Я, например, — сказала Ева. — Ты слишком молода, чтобы махнуть рукой на свою внешность. У тебя чудесные волосы... а эти синие-синие глаза... Ты могла бы быть неотразимой, стоит только приложить немного усилий.

— Ты так думаешь?

Под внешним равнодушием Кристины чувствовался проснувшийся интерес. Она последнее время совсем не обращала на себя внимания. Она всегда много времени уделяла личной гигиене — но чтобы как-то приукрасить себя... это казалось ей слишком суетным и совершенно лишним в ее жизни. Но если Алан вернется и увидит этакое усталое замученное создание, погрязшее в домашних делах, не возникнет ли у него вопрос, что он в ней нашел, и не захочет ли он сразу уехать? Ева сказала, что она может быть неотразимой, если приложит немного усилий...

Кристина робко взглянула на Еву.

— Ты поможешь мне?

— Конечно, дорогая. А что бы ты хотела?

— Помоги мне стать неотразимой. Я могла бы позволить себе купить или сшить новое платье к твоему вечеру. Можешь что-нибудь предложить? Я вообще-то хотела бы сшить его сама.

— Ничего нет проще современных фасонов! — воскликнула Ева с воодушевлением. — Летящий силуэт не составляет труда даже для начинающей портнихи! У меня есть чудесная выкройка. Я покажу тебе...

Ева быстро пошла в дом и вернулась со стопкой журналов мод и выкройками. Она хорошо разбиралась в моде, любила шить и моделировать одежду и для себя и для других. Если бы она рано не вышла замуж, она выучилась бы на модельера, сказала она Кристине. Они обе были так увлечены журналами и обсуждением фасонов, что даже не подняли головы, когда звякнула калитка и к ним подбежал Кевин.

Кевин остановился рядом с ними, он с отчаянием глядел на них. На его бледном лице отражались боровшиеся в нем чувства: дерзость и страх.

— Стивен в колодце, — наконец вымолвил он.

Ева и Кристина, поглощенные своим делом, не обратили внимания на его слова.

— Не мешай нам, Кевин, — сказала Кристина, а Ева пробормотала: — Пойди и поиграй со Стивеном, дорогой... — И только тут истинный смысл его слов дошел до них обеих, и они воскликнули в один голос:

— Что ты сказал?

— Он показывал мне, где мисс Симпсон хранит молоко и другие продукты, и упал туда, — сказал Кевин.

Ева бросилась со двора, прежде чем мальчик успел закончить объяснение.

Мэнди высунулась из окна гостиной с кисточкой в руке:

— Что случилось? — крикнула она.

— Оставайся со Стефани, — бросила Ева через плечо. Она свернула к Мелиссе на задний двор, со страхом думая, что может там увидеть.

Крышка колодца была открыта. Заглянув вовнутрь, Ева увидела Стивена, его ноги были всего в нескольких сантиметрах от воды, он отчаянно цеплялся за веревку, на которой висела корзинка с продуктами.

Под весом мальчика веревка медленно сползала в колодец.

— Мама! Мама! — позвал Стивен.

С большим трудом Еве удалось сказать ему ровным тоном:

— Все в порядке, дорогой. Держись крепче и не двигайся. Сейчас мама тебя вытащит.

Наклонившись в колодец насколько было возможно, Ева схватила веревку, но Стивен был слишком тяжел, чтобы она могла вытащить его одна, и веревка начала тянуть ее вниз.

— Кристина! — в отчаянии крикнула Ева. Кристина поспешно схватилась за веревку и остановила это сползание.

Вдвоем они с трудом сумели вытащить его наверх. В изнеможении все трое упали на траву, где их и застал Кевин.

Первым пришел в себя Стивен.

— Мисс Симпсон говорит, что никто не знает глубину этого колодца, — заявил он.

Ева пришла в ужас. Страх сменился гневом.

— Вы гадкие мальчишки, оба, — закричала она. — Что вы делали в саду мисс Симпсон? Стивен, ты же знаешь, что нельзя сюда ходить, когда мисс Симпсон нет дома. Ты же мог утонуть! — Ее голос дрогнул.

Кристина положила ей руку на плечо:

— Успокойся, Ева.

— Что вы тут делали? — требовала Ева ответа у мальчиков.

— Я сказал Кевину, что мисс Симпсон хранит свои продукты в колодце, но он мне не верил, тогда я сказал, что могу показать ему, — объяснил Стивен. — Я наклонился, чтобы достать корзинку, а он толкнул меня.

Обе матери обернулись к Кевину.

— Ты это сделал?

— Я только хотел пошутить, — сказал Кевин. — Я не думал, что он упадет. Ладно, Стив, пошли.

— Нет! — воскликнула Ева. — Ты останешься здесь и выслушаешь меня. Из-за тебя Стивен мог утонуть, а ты даже не извинился!

— Дети есть дети, — вступилась за него Кристина.

— Да, дети есть дети, — ответила ей Ева. — Но забота родителей, чтобы они не выросли хулиганами.

— Они оба виноваты.

— Не совсем так.

— Это Стивен предложил пойти к колодцу.

— Только потому, что Кевин ему не поверил, — заметила Ева. — Не будем больше обсуждать этот случай. Мы обе сейчас расстроены. Спасибо за помощь. Я думаю, несколько дней нужно подержать их врозь. Может быть, это удержит их от подобных шалостей.

— Как хочешь, — сказала Кристина. — Кевин, пойдем домой.

— Я хочу играть со Стивеном, — не послушался ее Кевин.

— Не сейчас, — вмешалась Ева. — Вы оба поступили очень плохо, когда пришли в этот сад без разрешения, а то, что ты толкнул Стивена в колодец, вообще безобразие. В наказание ты не будешь играть со Стивеном до тех пор, пока я не разрешу.

— Пойдем домой, — опять повторила Кристина.

— Не хочу, — заявил Кевин, — давай удерем, Стив! — И он бросился на дорогу, чуть не сбив проезжавшую мимо на велосипеде мисс Смит. Стивен двинулся было за ним, но Ева окликнула его:

— Стивен!

Он заколебался и остановился.

— Отправляйся домой и сиди дома с Мэнди, пока я не вернусь.

Когда Стивен нехотя поплелся домой, Ева сказала Кристине:

— У моих детей много недостатков, но они достаточно послушны.

— Хочешь сказать, что Кевин не такой?

— Ну, дорогая, смотри сама, — Ева старалась говорить помягче, — ты говоришь одно, а он делает по-своему. — Кевин уже скрылся из виду. — Я знаю, как трудно женщине одной воспитывать своенравного мальчика. Ему нужна мужская рука.

Кристина вызывающе вскинула голову.

— Не надо напоминать мне об этом, — с обидой в голосе сказала она и пошла из сада, не оглядываясь, гордо подняв рыжеволосую голову.

Только тут Ева осознала, что она сказала:

— Кристина! Вернись! Дорогая, прости меня, я не хотела... Кристина!

Но Кристина упрямо шла прочь, и Еве ничего не оставалось делать, как вернуться в Розмари-Коттедж. Потом все утрясется, решила она. Самые приятные и мягкие женщины становятся тигрицами, когда защищают своих отпрысков; Кристина, да и сама Ева не были исключением.

В то время как Ева готовила себе кофе, чтобы немного успокоиться после неприятного происшествия, Оливия на берегу слушала рассказ Мелиссы, вовсе не связанный со сбором трав. Мелисса была обеспокоена и думала, что ей необходимо пойти в полицию.

— В полицию? — удивилась Оливия.

— Меня удерживает лишь то, — сказала Мелисса, — что я боюсь попасть в глупое положение, и к тому же я не хочу, чтобы у кого-нибудь из местных жителей были неприятности. Но как законопослушная гражданка я должна выполнить свой долг перед обществом. У меня уже достаточно доказательств. Давай пойдем и посидим на старой барже Хадсонов. Там мы укроемся от ветра.

Солнце светило ярко, но с Северного моря дул пронизывающий ветер. У Оливии забилось сердце, когда Мелисса упомянула баржу Хадсонов. Они проехали по берегу, насколько Мелиссе удалось провести свою маленькую машину.

Тут не было дороги, только камни, бурьян и колючки; наконец Мелисса остановила машину, сказав, что если они поедут дальше, то застрянут в песке. Теперь они пошли в сторону моря, где лежала вытащенная на берег старая баржа.

Рассматривая баржу, Оливия представляла себе Джейка и Мейвис здесь вместе, но потом постаралась забыть об этом. Каюта на барже была, видимо, небольшой; через иллюминаторы виднелись выцветшие голубые занавески. Оливии понравилось это место; здесь можно было от всех скрыться и видеть только море и чаек. Джейк отлично вписывался в такое окружение. Мелисса забралась на борт и уселась на палубе. Дверь в каюту была заперта.

Оливия не решалась последовать ее примеру:

— А они не будут возражать, что мы забрались сюда? Я имею в виду Хадсонов. — Ей казалось, что она таким образом вторгается в частную жизнь Джейка. У Мелиссы же не было таких сомнений.

— Все в порядке, дорогая. Джейк Хадсон сказал, что я могу воспользоваться этим местом в любое время. Он даже предлагал мне ключ от каюты. Но я предпочитаю ночевать в своей хижине на берегу, если мне приходится оставаться здесь на ночь... Вот я и подошла к главному. Я видела небольшую моторную лодку, которая тайком подходила ночью к берегу, и не один раз... ее встречал какой-то человек... потом лодка тихо уходила... и я уверена, что она доставляет контрабанду.

— Ой, Мелисса, как интересно!

— Интересно? Не очень, дорогая. Мне это видится весьма дурным и опасным занятием. Я наблюдала и ждала, и увидела подозрительные вещи, но я пока ничего не предприняла. Видишь ли... — Она помедлила, озабоченно глядя на Оливию. — У меня есть подозрение, что в этом может быть замешан Ларри Хадсон.

— Ларри? Не может быть! — И тут внезапно Оливия вспомнила, как во время своего первого визита в Орчардхей она слышала слова Джейка:

«Когда-нибудь он осрамит всю семью своими сомнительными сделками...» Не в этом ли был секрет доходов Ларри? Например, на что он смог купить себе машину, о которой миссис Хадсон с гордостью говорила Джейку. В то время Оливия считала, что Ларри занимается продажей подержанных автомобилей, а вдруг это вовсе не так? Он не любит работать и хочет хорошо жить, он легко тратит деньги, как считает Джейк. Может быть, он поддался искушению заняться контрабандой ради легкого обогащения?

Неожиданно Оливии пришел на память другой случай. Слова Мелиссы, как вспышка молнии, осветили почти забытый эпизод... и она вспомнила, как с детьми ходила к дому колдуньи и видела прятавшегося там человека. Человека, который был похож на Ларри. Он прятал там что-то? Место, которое обходили стороной местные жители, идеально подходило для этой цели. Лицо Оливии приобрело озабоченное выражение, когда она подумала, какие неприятности могут ожидать веселого, беззаботного Ларри.

— Может быть, все окажется совершенно безобидным, и в полиции только посмеются надо мной, — сказала Мелисса. — А может быть, и нет. Но мне не хотелось бы навлекать на Хадсонов дополнительные неприятности. Их у них и так достаточно.

А Оливия подумала еще об одном эпизоде. Ведь именно Ларри пришел на помощь Еве во время того неприятного происшествия с капитаном Клунсом. Они еще удивлялись, что он мог делать так поздно на берегу, но были благодарны ему за помощь. Если Ларри пришел к заливу по какому-то противозаконному делу, то все равно он совершил благородный поступок.

Мелисса встала:

— Нам пора возвращаться, — сказала она. — Я задумала новую книгу об эссекских колдуньях и тороплюсь сделать как можно больше до начала семестра. Уроки в школе сильно изматывают меня, и у меня не остается сил для работы над книгой, поэтому я хочу воспользоваться свободным временем в каникулы. Эта тема меня очень увлекла, да и мой издатель тоже заинтересовался ею. Мне следует поблагодарить мисс Смит за идею! Я хочу пойти к ней и выспросить у нее все о детстве ее отца. — Продолжая рассуждать на эту тему, Мелисса вела свою машину по берегу, затем по дороге и наконец свернула к дому.

Когда Оливия выходила из машины, Мелисса вдруг сказала:

— Не могла бы ты поговорить с Ларри, дорогая? Он, может быть, послушается тебя. Не хотелось бы, чтобы у него были неприятности.

Оливия пообещала непременно это сделать.

Мэнди встретила ее у ворот:

— А Стивен упал в колодец мисс Симпсон и чуть-чуть не утонул, — сообщила она.

— Что? — воскликнула Оливия и бросилась в дом.

Новость о. чудесном спасении Стивена распространилась по деревне, и на следующий день Мелисса послала за старым Джо и велела ему заколотить колодец.

— Если прокиснет молоко или растает масло, это конечно, плохо, — сказала она. — Но я не переживу, если в моем колодце утонет ребенок. Когда выйдет моя новая книга, я на полученный гонорар куплю себе холодильник.

Разговоры о происшествии постепенно прекратились, но время шло, а Кристина не приходила. Тогда Ева рассказала Оливии об их ссоре.

— Я не хотела обидеть ее, когда сказала, что мальчику нужна мужская рука, а Кристина восприняла мои слова как личное оскорбление... и теперь я очень переживаю.

— Вы обе были раздражены, — сказала Оливия. — Я уверена, Кристина все поймет, когда немного остынет.

Ева позвонила ей, но трубку взял Джейк и сказал, что Кристины нет дома. Ева попросила передать, чтобы Кристина потом позвонила ей, но та так и не позвонила. Никто из Хадсонов не появлялся в Розмари-Коттедж; похоже, что их отношения с этой семьей вконец расстроились.

Глава двенадцатая

Ева рассказала Оливии о вечеринке, которую она решила устроить.

— Но теперь эти мои планы, наверное, не имеют смысла, если Хадсоны обиделись и не придут.

— Пригласи их и узнаешь. Может быть, это поможет все уладить.

Ева колебалась.

— Мне не хочется, чтобы меня опять щелкнули по носу. Я ведь уже пыталась поговорить с Кристиной по телефону, но она отказалась.

— Может быть, мне сходить к ним и узнать, как обстоят дела? — предложила Оливия.

Ева обрадовалась.

— О дорогая, ты сходишь? Если они будут настроены доброжелательно, пригласи их всех на вечер в субботу, а Кевин может остаться здесь ночевать.

Оливия сказала, что она все сделает; она решила воспользоваться этим поводом, чтобы увидеть Ларри и передать ему предупреждение Мелиссы.

Она отправилась в Орчардхей после ленча. Дональд предложил свозить Мэнди и Стивена на спортивные соревнования, которые проходили в соседнем поселке, а Ева решила остаться дома со Стефани, к тому же она хотела заняться шитьем. Когда Оливия вышла из дома, Дональд еще не приехал за детьми, но его машина обогнала ее по дороге. Она с удивлением заметила, что кроме детей в машине рядом с Дональдом была и Мэри Браун.

Машина остановилась.

— Я понял, что ты сегодня не сможешь поехать с ними, — сказал ей Дональд.

— Правильно понял, — ответила Оливия. — Я иду по поручению Евы. — Она улыбнулась Мэри, которая, казалось, была смущена.

— Мы сегодня рано закрыли магазин, — быстро сказала Мэри, — мама уже может обходиться без посторонней помощи, вот Дональд и предложил поехать с ним и с детьми посмотреть соревнования.

— Отличная мысль, — сказала Оливия. — И правда, почему бы не поехать?

— Мне так хотелось отвлечься от ежедневных забот, что я не смогла отказаться от приглашения Дональда, — извиняющимся тоном сказала Мэри. — Надеюсь, ты не против.

— Конечно, я не против. Желаю хорошо повеселиться. — Оливия была немного удивлена, но все же радовалась, что Мэри получила возможность хорошо провести время. Оживленная и очень привлекательная в своем новом платье, Мэри даже изменила прическу, заметила Оливия. А Дональд, чувствовалось, был немного смущен.

— Я зайду к вам вечером, — сказал он Оливии. — До встречи. — И машина поехала дальше.

Дети махали Оливии до тех пор, пока машина не скрылась из виду. В задумчивости Оливия продолжала свой путь. Что происходит? Мэри казалась веселой и довольной, но встреча с Оливией привела ее, как и Дональда, в смущение.

Неужели Мэри влюбилась в Дональда? И тут Оливия вспомнила слова Мейвис о Мэри. «Дональд доверяет ей, — сказала тогда Мейвис. — Он обсуждает с ней свои проблемы, а она старается помочь ему, потому что он был очень добр к ней». Эта дружба между Мэри и Дональдом... может быть, за этим кроется что-то более серьезное? Во всяком случае, со стороны Мэри?

Оливия дошла до Орчардхей, никого не встретив по дороге, но заметила мисс Смит в саду возле ульев.

Был теплый сентябрьский день, и осенние маргаритки еще буйно цвели в саду Хадсонов. Большие яркие бабочки порхали над их цветным ковром, а вокруг стояла необычная тишина.

Возле дома никого не было, но когда Оливия вошла в открытую дверь, до нее донеслись мощные аккорды «Патетической» симфонии Чайковского, произведение, которое Оливия очень любила.

Она остановилась в холле, прислушиваясь к знакомым звукам, которые трогали самые сокровенные струны ее души, наполняя ее странной печалью... потом она заставила себя вернуться к реальности и пошла посмотреть, откуда доносится музыка.

Должно быть, Кристина слушает пластинки в гостиной, решила она. Она легонько постучала в полуоткрытую дверь и вошла.

Сначала она подумала, что в комнате никого нет, но потом увидела Джейка.

Он расположился в кресле в дальнем углу комнаты, вытянув ноги, откинув голову и полузакрыв глаза.

— О! — воскликнула она. — Никак не ожидала застать тебя слушающим Чайковского!

Джейк выпрямился и взглянул на Оливию. Он был в рабочей одежде — запыленных старых брюках и выцветшей голубой рубашке, расстегнутой на груди, и выглядел очень усталым.

— Не можешь поверить, что варвар может любить хорошую музыку? — сказал он сухо. — Ну, чем могу помочь? Ларри повез Кристину и Кевина посмотреть спортивные соревнования, а бабушка отдыхает. — Он протянул руку и выключил проигрыватель.

— Ой! — непроизвольно вскрикнула Оливия. — Включи, пожалуйста!

— Зачем?

— Это божественная музыка. Такая мощная и в то же время печальная. Я очень люблю эту симфонию.

— Я тоже.

Она смотрела на него с восторженным изумлением; глаза ее светились радостью.

— О Джейк! В самом деле? Это замечательно!

— Почему?

— Не знаю, наверное, потому что это неожиданно. Просто я не предполагала, что ты можешь любить классическую музыку, и рада, что ошибалась.

— Но почему? — опять повторил Джейк, однако он включил проигрыватель, и Оливия опустилась на ближайший стул, в душе радуясь установлению какой-то новой связи между ними, совсем забыв, что никакие отношения с Джейком нельзя поощрять.

— Не смотри на меня так, — сказал он, — а то я могу забыть о своих благих намерениях.

— О каких же?

— Больше не дотрагиваться до тебя.

Она почувствовала, что краснеет.

— Я рада, что ты понял свою ответственность, — дрогнувшим голосом сказала она.

— Не изображай из себя моралистку. — Его тон был презрительным. — Лучше иди сюда. — И он пошлепал по подлокотнику своего кресла.

Оливия не двинулась с места.

— Нет.

— Может быть, ты и права, — вздохнув, сказал он.

— Конечно, я права. Приходится выбирать одно из двух.

— Что ты сказала?

— Ты должен знать, что я имею в виду.

— А я не знаю. Объясни, пожалуйста.

— Раз ты женат, между нами ничего не может быть. Ты сам это сказал.

— Я так сказал? Когда я сказал, что я женат? — Он пристально смотрел на нее, положив свои натруженные руки на колени.

— Ты сказал не совсем так, но Мейвис дополнила твои слова.

— Что же тебе сказала Мейвис? — Он чуть повысил голос.

— Сказала, что вы тайно поженились. Она просила меня никому об этом не говорить, но я теперь все знаю... Пожалуй, я пойду, — сказала она, поднимаясь со стула. — Ева просила передать вам приглашение на вечер, который она устраивает в субботу, вам всем, включая бабушку и Кевина...

— Садись, — сказал Джейк.

— Но я должна идти, я...

— Садись! — приказал он, повысив голос.

Она подчинилась, испугавшись его внезапного гнева.

— Значит, Мейвис сказала тебе, что мы тайно поженились. — Его голос звучал зловеще. — И ты ей поверила?

— Ну, — начала Оливия с жаром, — она бы не стала говорить подобные вещи, если бы это было неправдой, верно?

Когда Джейк ничего не ответил, а только продолжал смотреть на нее с каким-то странным выражением, она поспешно добавила:

— Ведь это правда? Должно быть правдой. Тогда это все объясняет.

— Например, что? — поинтересовался он. — Я нахожу этот разговор просто захватывающим. Так что же это объясняет?

— Ты сказал мне, что несвободен, помнишь? Что есть другая женщина. Мейвис зашла к нам, когда я была одна; она принесла кошелек, который я потеряла, когда упала с велосипеда. Она говорила со мной о тебе и наконец сказала, что мне пора узнать всю правду.

Джейк встал, сложив руки на груди, и внимательно слушал.

— Это кое-что проясняет. Продолжай.

— Что еще можно сказать?

— Многое, я думаю.

— Нет, теперь твоя очередь, — сказала Оливия.

Но он только гордо вскинул голову.

— Почему я должен что-то говорить, когда ты готова поверить любому вымыслу Мейвис?

— Значит, это вымышленная история? Это все неправда? О Джейк! Пожалуйста, ответь мне! Не оставляй меня в неведении!

— Боже мой, за кого ты меня принимаешь? Неужели ты искренне верила, что я, женившись на одной, стану встречаться с другой? Ну спасибо! Большое спасибо. А ты охотно поощряла меня, но при случае тут же бежала к своему учителю... О, женщины! — презрительно бросил он.

— Это нечестно, — воскликнула она. — Ты сам посоветовал выйти за него замуж. Ты же сказал, что ты несвободен.

— Я не вправе жениться. Но я не женат ни на Мейвис, ни на ком-либо другом.

Несмотря на свое смятение, Оливия испытала огромное облегчение: он не был женат!..

— Когда я женюсь, я с гордостью скажу об этом всем, — продолжал Джейк. — И я женюсь на девушке, которой я смогу гордиться. Не на такой, которая готова поверить первой же сплетнице... — Его слова звучали язвительно.

Оливия расплакалась.

— Ты жесток. Неужели ты не понимаешь, каково мне?

— А каково мне, как ты думаешь? — ответил он. Видеть, как ты ходишь с этим парнем и улыбаешься ему!

— Джейк! Что же нам делать?

— Что делать? — резко бросил он. — Делай что хочешь! Меня это не волнует!

— Я ненавижу тебя! — сквозь слезы воскликнула она. — Я тебя ненавижу!

Тут распахнулась дверь, и в комнату вошла миссис Хадсон.

Старая дама остановилась в дверях, переводя взгляд с сердитого молодого человека на плачущую девушку. Музыка кончилась, проигрыватель выключился и наступила тишина.

Старушка обратилась к Джейку.

— Ты зачем обижаешь девушку, невежа? — закричала она и, с трудом доковыляв до Оливии, ласково погладила ее по руке. — Не обращай внимания, дорогая. Он бывает невыдержан на язык, но у него доброе сердце.

— Я пошел в душ и переоденусь; сегодня больше не пойду на работу, — заявил Джейк.

— А как насчет моего чая, хотела бы я знать! — требовательно произнесла старая дама, направляясь к своему любимому креслу в сопровождении старого спаниеля.

— Кристина приготовила все на кухне. Тебе только осталось разогреть воду, — сказал Джейк.

— Я приготовлю вам чай, — сказала Оливия, справившись наконец со слезами.

Джейк вышел из комнаты, даже не взглянув в ее сторону.

Когда Оливия поставила чайник на плиту, старушка позвала ее. Она указала на стул рядом с собой.

— Садись и расскажи мне, что случилось. Чем Джейк так расстроил тебя? Почему это ты не приходила так долго навестить меня? Конечно, у молодежи не остается времени на стариков.

— Я думала, вы не хотите меня видеть, — робко сказала Оливия, — а то бы я пришла.

— Глупости. Я ждала тебя. Ты мне нравишься. Ты подала мне дельную мысль тогда вечером. Сначала я рассердилась, но теперь уже остыла. В этом доме скоро будут перемены. Я обдумала твои слова, девочка, о том, что не стоит пользоваться кнутом. Ты влюблена в моего внука?

— Это безнадежно. Он не свободен.

— Я все знаю, — осторожно заметила старушка. — Но, может быть, я смогу помочь. Ты хочешь, чтобы я попробовала что-то сделать?

— Нет, нет! — запротестовала Оливия. — Пожалуйста, не надо! Ничего не делайте. Если Джейк узнает, что я оказываю на вас влияние, он разгневается. Он никогда не простит меня, а это разобьет мое сердце.

— Значит, он тебе очень дорог?

Оливия опустила свою белокурую голову.

— А помнишь, как ты сказала, «к черту ваши деньги»? — напомнила ей миссис Хадсон.

— О, миссис Хадсон, простите меня. Я должна была сдержаться.

Старая дама усмехнулась.

— Ничего страшного. Мне нравятся люди с характером. Я люблю, когда человек умеет постоять за себя. В нашем доме все такие.

— Я это уже заметила, — сказала Оливия.

Старушка взяла Оливию за руку.

— Я думаю, ты бы вписалась в нашу семью. Я уверена, ты скоро в нее войдешь. Сможешь ли ты ужиться со старухой, которая любит настоять на своем?

— Я тоже люблю настоять на своем! — сказала Оливия. — Но мне еще не предлагали... Джейк сказал, что ему безразлично...

— Он последнее время что-то расстроен, мрачен и неразговорчив. Не знаешь, почему?

— Наверное, он много работает.

— Тяжелая работа никогда не доводит его до такого состояния. Он беспокоится.

— Беспокоится?

— У него на это есть причина. Поэтому будь к нему добрее.

— Какая от этого польза, если он несвободен, — устало произнесла Оливия. — Кто же эта таинственная женщина в его жизни, миссис Хадсон? Кто или что является причиной, по которой он не может жениться?

— А ты не знаешь? — удивленно спросила старушка. В этот момент из кухни донесся шум закипевшего чайника. — Чайник кипит. Приготовь чай, будь добра, и принеси еду. Все уже стоит на подносе! Там, наверное, уже полно мух, — проворчала старушка по привычке. — Но кого волнует, что мне в пищу попадет всякая грязь? Чем скорее я умру, тем скорее вы все получите свою выгоду.

— Ну, миссис Хадсон, — сказала Оливия, — если вы будете так говорить, я уйду домой и оставлю вас саму готовить себе чай.

Старая дама опять усмехнулась:

— Я знаю, ты так и сделаешь.

Оливия отправилась в кухню, немного повеселев. Оказалось, что она каким-то внутренним чутьем нашла подход к бабушке Джейка и сейчас поняла, насколько она к ней привязалась. Но что миссис Хадсон хотела сказать своими таинственными намеками — своим замечанием, что Оливия могла бы вписаться в их семью? Неужели она в самом деле считает, что Джейку следует привести Оливию в Орчардхей как свою жену?.. Может быть, она собирается осуществить свою идею?

Если она попытается это сделать, как поступит Джейк? Вдруг он будет намеренно противиться ее советам, как он обычно делает? А может быть, он действительно неравнодушен к ней, Оливии, и расстраивается, потому что думает, что она собралась замуж за Дональда? Если это так, то почему он молчит?

Заваривая на кухне чай, Оливия внезапно осознала, что чем бы ни закончилось ее пребывание в Литтл-Бакстеде, она не сможет выйти замуж за Дональда. Наливая воду в чайник, она распростилась с мечтой стать второй матерью для маленьких школьников. Ничего, Дональд переживет это. А может быть, ее отказ и не имеет такого уж большого значения для него. Оливия была уверена, что Мэри охотно его утешит.

Она сказала Джейку, что ненавидит его, и временами она действительно испытывала такое чувство. С ним было очень трудно, он выводил ее из себя. Но она твердо знала, что он — единственный мужчина, который ей нужен. Быть его женой, растить ему детей, заботиться о неуживчивой старой даме, которая на самом деле очень добрая, и превратить Орчардхей в счастливый дом... Оливия даже покраснела при мысли о такой возможности. Но она заставила себя вернуться с небес на землю. Джейк ведь не предложил ей выйти за него замуж и, вероятно, никогда не сделает этого.

Она слышала, как он спустился по лестнице и вошел в гостиную.

Он осмотрел комнату.

— А где Оливия? — спросил он у бабушки.

— Готовит чай, — ответила миссис Хадсон. — Садись, мой мальчик. Я хочу поговорить с тобой. Что такое ты сказал этой девушке, что заставил ее плакать?

— Разве она тебе не сказала?

— Нет.

— Она вывела меня из равновесия, вот и все.

— Каким образом?

— Ну, бабушка, какое это имеет значение для тебя?

— Большое, потому что я думаю, что она как раз та девушка, на которой тебе следует жениться.

Джейк был поражен.

— Ты никогда раньше не говорила, что мне следует жениться.

— А! — произнесла старая миссис Хадсон. — В нашем доме дует ветер перемен.

— Очевидно, если ты хочешь, чтобы я привел в наш дом еще одну хозяйку.

— Она хорошая девочка. У нее есть характер и решительность. Я думаю, она не позволит, чтобы с ней обращались пренебрежительно.

Джейк подошел к окну и остановился, задумчиво глядя во двор.

— Она уже почти помолвлена с другим парнем.

— Ну так пойди и отбей ее. Это будет задача не из легких. Но тебе всегда приходится отвоевывать то, что тебе нужно.

— Откуда ты знаешь, что эта девушка мне нужна?

— А разве нет?

— Ты же знаешь, в каком я положении.

— Может быть, у меня появилось желание помочь тебе.

Джейк сердито взглянул на бабушку:

— Это Оливия надоумила тебя? Я не потерплю, чтобы женщины все решали за меня, даже ты или Оливия. Я дал слово, которое нельзя нарушить...

— Знаю, знаю, — сказала старушка. — Но все может измениться... есть некоторые обстоятельства, которых ты не замечаешь. Так что тебе надо обручиться с этой девушкой, пока еще не поздно. Если ты, конечно, ее любишь. Она единственная из твоих знакомых девушек, которая мне нравится. А Мейвис мне никогда не нравилась.

Оливия вошла в гостиную, неся на подносе все для чая.

— Я сейчас говорила, — громко произнесла миссис Хадсон, — что мне никогда не нравилась Мейвис... ты знаешь Мейвис Блэксток, дорогая?

— Мы встречались, — сдержанно ответила Оливия, опустив глаза.

— Мейвис очень любит театральные эффекты, — заметил Джейк. — Она играет на сцене и в жизни. Еще ребенком она так много выдумывала, что было трудно понять, где правда, а где вымысел. Кажется, эта привычка у нее осталась.

Оливия молча расставляла чайные приборы, понимая, что Джейк говорит это для нее и пытается объяснить обман Мейвис.

— Я всегда смотрел на Мейвис, как на младшую сестру, — продолжал он. — А она привыкла, что всегда есть парень, с которым можно куда-то сходить, если ей нужен партнер. Это устраивало нас обоих. Но меня возмутил ее новый полет фантазии. Всему есть предел.

Миссис Хадсон не слушала его. Она с интересом смотрела на то, что ставила Оливия на столик возле ее кресла. Как многие старые люди, она любила поесть. Это одно из немногих оставшихся удовольствий, говорила она.

— Ну, что там Кристина оставила для меня... или это уже нельзя есть?

— Все совершенно свежее, — сказала Оливия. — Сэндвичи были завернуты в фольгу, а печенье и ячменные лепешки лежали в коробке. Ни одна муха не попала на них.

Старушка успокоилась:

— Мальчики, Кристина и Кевин пьют чай обычно в половине седьмого. А я — в четыре, — сказала она. — Не забудь, Оливия.

Оливия покраснела:

— Кристина помнит об этом, я уверена, — осторожно заметила она, не решаясь взглянуть на Джейка, чтобы посмотреть, как подействовали на него слова его бабушки. Миссис Хадсон иногда говорила не подумав.

— Но Кристина не всегда бывает дома, — заметила старушка. — Да, я как раз вспомнила, что там произошло между Кристиной и твоей кузиной? Почему они больше не встречаются?

Оливия стала наливать чай, чувствуя себя немного неловко, потому что Джейк смотрел на нее. Приняв душ и переодевшись в светлые брюки и чистую рубашку, в легком пиджаке, он совсем не походил на того фермера, которого она час назад увидела здесь в гостиной. Он уже не казался таким озабоченным. Новое живое выражение его глаз волновало и беспокоило Оливию.

— Я поняла, что ссора вышла из-за Кевина, который толкнул Стивена в колодец, — продолжала миссис Хадсон. — Именно в этом причина, верно?

— Да, именно в этом.

— Кевин ведь сделал это не со зла.

— Я знаю.

— Твоя кузина отчитала моего правнука, а Кристина очень обидчива, особенно если дело касается ее сына. Мы все обидчивые. Не любим, когда посторонние вмешиваются.

— Послушай, бабушка, Оливия не имеет отношения к этому происшествию, — заметил Джейк.

— Но я пришла сюда как раз, чтобы все уладить, — объяснила Оливия. — Ева решила устроить небольшую вечеринку, и она была бы рада, если бы вы все пришли.

— Все? — переспросила миссис Хадсон. — Я уже много лет не была нигде за пределами этого дома. Никого не навещаю, я хочу сказать... Мальчики иногда возят меня на прогулку. Но в округе меня не любят, я слишком прямолинейна. Да и ходить мне трудно, никто не знает, как у меня болят ноги, и это, кажется, никого не волнует.

Оливия мягко прервала ее:

— Так вы придете к нам в субботу в семь часов? Мы будем очень рады.

Бледно-голубые глаза старушки вдруг наполнились слезами.

— На самом деле вы вовсе не хотите меня видеть, — пробормотала она. — Я уже больше никому не нужна. Я слишком задержалась на этой земле.

— Ну, не надо, бабушка! — укоризненно произнес Джейк.

— Мы очень хотим вас видеть, — убежденно сказала Оливия. — Мы надеемся, что вся семья Хадсонов окажет нам честь, включая Кевина, который может остаться у нас ночевать. — Впервые она взглянула прямо в глаза Джейку. — Ты ведь придешь, правда?

Он спокойно выдержал ее взгляд.

— Конечно. Спасибо. И бабушка тоже придет.

Старушка с удовольствием жевала сэндвич. Она, без сомнения, была тронута приглашением и, передав Оливии чашку, чтобы та налила ей еще чая, сказала:

— Я весьма несдержанный человек, но мне уже поздно меняться. Я очень тронута, что вы, молодые люди, решили пригласить меня. Передай своей кузине, что я с удовольствием приду, и если Кристина попробует мне помешать, ей же будет хуже!

Джейк взглянул на часы.

— Мне пора ехать, — сказал он. — Я должен повидать одного парня в Грейт-Бакстеде... Ты можешь побыть одна, бабушка? Кристина скоро вернется.

— Я могу остаться здесь до тех пор, пока они не вернутся, — предложила Оливия, — только позвоню Еве... Если, конечно, миссис Хадсон не возражает, чтобы я осталась, — быстро добавила она.

Старушка благосклонно отнеслась к ее предложению:

— Ты можешь называть меня бабушка, как все в семье, — сказала она.

Джейк направился к двери, знаком показав, чтобы Оливия вышла с ним в холл.

— Ты, кажется, нашла с бабушкой общий язык, — сказал он.

— Она мне нравится.

— И ты ей. Вообще-то я собирался поехать в Грейт-Бакстед позднее, когда Ларри и Кристина вернутся. Ларри взял мой «лендровер». Но я поеду на его «бентли» и вернусь к восьми. — Немного замявшись, он спросил: — Ты будешь вечером дома, если я заеду к вам на обратном пути?

— Буду, — твердо ответила она, но сердце ее сильно забилось.

— Прости, что я вышел из себя, — сказал Джейк. — Меня очень задело, что ты так легко поверила, будто я могу быть настолько непорядочным... Я бы никогда не стал скрывать свой брак и развлекаться с кем-то на стороне. Ты веришь мне?

— Верю.

— Между мной и Мейвис никогда не было ничего серьезного. Но она всегда считала, что мое внимание должно принадлежать только ей, и отрицательно относилась ко всем, кто мне нравился. Я еще поговорю с Мейвис по-своему.

— Нет, не надо, не говори ничего, — быстро сказала Оливия. — Ведь теперь это не имеет значения.

— Да, — подтвердил он, внимательно глядя ей в лицо. — Теперь это не имеет значения. Мне нужно откровенно поговорить с тобой, Оливия. Чем скорее, тем лучше. Я приду сегодня вечером.

Он уже хотел уйти, но она остановила его:

— Я хочу кое-что тебе сказать.

Джейк остановился и ждал.

— Я не собираюсь выходить замуж за Дональда, — твердо сказала она.

Оливия заметила, что напряженное выражение его лица исчезло. Он сделал шаг к ней, но остановился.

— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Понимаю.

Она думала, что он поцелует ее, ей так хотелось этого, но он только улыбнулся и ушел.

Оливия вернулась в гостиную в некотором замешательстве. Она вспомнила, что Дональд хотел зайти к ним сегодня вечером. Она должна его увидеть и все ему сказать до прихода Джейка. Еще она напомнила себе, что нельзя возлагать большие надежды на Джейка.

Он сказал, что между ним и Мейвис ничего не было, но еще оставалась какая-то таинственная женщина, которая мешает ему жениться; может быть, это его бабушка? Теперь, когда миссис Хадсон, кажется, стала расположена к ней, Оливии, может быть, все уладится? Но почему-то Оливия чувствовала, что не все так просто.

Кристина была очень рада, что застала Оливию в Орчардхей, когда вернулась, и предложила проводить ее до дома, чтобы лично поблагодарить Еву за приглашение.

Ева обрадовалась ее приходу.

— Как хорошо, что ты пришла! Мне тебя не хватало!

— Мне тоже, — почти смущенно сказала Кристина.

И они улыбнулись друг другу.

— Заходи, Кевин, — позвала Ева мальчика, в нерешительности стоявшего у ворот. — Мэнди и Стивен еще не вернулись, но думаю, они долго не задержатся.

Кевина не пришлось уговаривать, и, когда Ева пошла к буфету, чтобы угостить его конфетами, Оливия поняла, что Ева и Кристина помирились, и очень обрадовалась.

Она потихоньку ускользнула в свою комнату. Ей хотелось побыть одной, подумать, что сказать Дональду, и помечтать о встрече с Джейком.

Только спустя некоторое время она вспомнила, что не передала Ларри предупреждение Мелиссы. Ее голова была занята собственными проблемами, поэтому она совершенно забыла рассказ Мелиссы о контрабандистах и возможном участии в этом Ларри. Может быть, она позднее сходит в Орчардхей вместе с Джейком и поговорит с Ларри, решила Оливия.

Все это казалось ей совершенно невероятным, и она не знала, как лучше завести разговор на эту тему. Если Ларри не замешан в этом деле, то есть опасность обидеть его, если ей не удастся передать предупреждение достаточно тактично. Джейк разозлился на нее за то, что она поверила рассказу Мейвис; он, без сомнения, и тут разозлится не меньше, если окажется, что Мелисса ошиблась. Оливии не хотелось навлечь гнев Хадсонов на свою беззащитную голову. Она видела Ларри всего пару минут, когда он привез Кристину и Кевина домой. Он, кажется, был недоволен, что Джейк взял его «бентли», и сразу ушел на задний двор. Оливия была занята проблемой, как помирить Кристину и Еву, и совсем забыла поговорить с Ларри.

Ну, ладно! У нее и так много проблем, чтобы постоянно думать о Ларри; сейчас самое главное — сказать Дональду, что между ними все кончено. До тех пор, пока она не скажет ему об этом, Оливия не позволяла себе заглядывать вперед.

Прежде всего Дональд. Потом Джейк... И, наконец, если она успеет до конца дня, то передаст Ларри предупреждение Мелиссы.

Внизу в гостиной Ева весело болтала с Кристиной.

— На купание малышки, ее кормление и укладывание спать у меня уходит столько времени, что я еще не успела просмотреть сегодняшнюю почту. Там пришло два письма — одно от Мартина. Его я, конечно, прочитала, а второе не успела. — Она указала на лежащий на столе конверт. — Прочитай его мне, пока я сложу все пеленки, будь другом.

У Кристины замерло сердце.

— Это почерк Алана, — сказала она. Ева, занятая своим делом, не проявила большого интереса к ее словам.

— Да, конечно! Я сразу подумала, что почерк мне знаком. Наверное, он дает разрешение продлить аренду. Я просила разрешение остаться здесь еще на месяц, если нам потребуется... Посмотри! Пошел дождь! Я очень вовремя сняла белье!

Небо зловеще потемнело, и начался настоящий ливень.

— Ну, что он пишет, дорогая? — спросила Ева.

Кристина взяла конверт как во сне.

Если бы он написал ей! Миссис Хадсон получила обычное выражение благодарности за присланное соболезнование, но никакого личного послания не было, и Кристина уже начала терять надежду.

Он, видимо, забыл девушку, общество которой когда-то значило для него так много. Теперь, когда он наконец был свободен, она ему стала не нужна.

— Прочитай мне письмо, дорогая, — попросила Ева. — Ну, давай. Оно ведь не кусается.

Кристина достала листок из конверта и пробежала глазами страницу. Дочитав до конца, она вскрикнула и побелела, как полотно.

— Он женится, — сдавленным голосом произнесла она.

Ева тут же перестала складывать пеленки и сочувственно посмотрела на Кристину.

— Женится? Не может быть...

— Прочитай сама, — сказала Кристина. — Он не может продлить вам аренду, потому что он хочет сделать в доме ремонт, чтобы привести в Розмари-Коттедж новую жену... — Она замолчала; ее глаза наполнились слезами. — Если ты не возражаешь, я пойду, Ева...

— Там льет как из ведра... ты не можешь так уйти! — крикнула ей вдогонку Ева. — Ты промокнешь!

Но Кристина бросилась прочь из дома, забыв про сына, не обращая внимания на погоду, подгоняемая желанием идти и идти, чтобы прошла в сердце боль и можно было спокойно взглянуть на вещи. Бабушка, наверное, ждет ужина. Джейка нет, но Ларри должен быть дома...

Кристина свернула к берегу, чувствуя, что природа плачет вместе с ней. Дождь смывал слезы с ее лица. Ей хотелось побыть одной там, где только вода и птицы. Там они часто гуляли с Аланом.

Ее волосы и одежда промокли насквозь, но она этого не замечала. Скоро она придет в себя. Ей приходилось переживать и не такие удары судьбы. У нее всегда будет рядом Джейк и Кевин. Все будет в порядке. Она не позволит никому разрушить ее жизнь. Мечты об Алане были напрасными, ей заранее следовало бы это знать.

Она направилась к застрявшей в песке старой барже, с иронией думая, что эта баржа очень похожа на ее жизнь. Никому не нужная. Выброшенная на берег.

Возле баржи стоял мужчина в плаще с поднятым воротником. Заметив его, Кристина вдруг остановилась.

— Алан!

— Кристина! Я надеялся, что найду тебя здесь. Я зашел в дом, но мне сказали, что ты пошла прогуляться. Я подумал, что ты пошла сюда.

Она сделала несколько шагов к нему, еще не веря, что видит не призрак. Ее мокрые волосы прилипли к голове, рубашка облепила тело, брюки были забрызганы грязью. Вспомнив свои намерения выглядеть неотразимой перед Аланом, Кристина готова была заплакать и засмеяться одновременно.

— Я давно хотел приехать к тебе, — сказал Алан, — но ты же знаешь, как обстояли дела? Я был уверен, что ты все поймешь.

Кристина только беззвучно шевелила губами.

— Вдруг я почувствовал, что не могу больше ждать. Мы так долго были врозь. Я написал, что мне нужен дом...

— Ты написал, что хочешь опять жениться, — сдавленным голосом произнесла Кристина. — Я как раз была там, когда пришло твое письмо.

— Я не подумал, что ты узнаешь о моем письме прежде, чем я увижусь с тобой. Я приехал к тебе... Чтобы спросить тебя... Кристина, ты выйдешь за меня замуж?

Она бросилась в его объятия, мокрая, замерзшая; но лицо, которое она подставила ему для поцелуя, светилось счастьем.

— О Кристина! Кристина! — только и мог сказать он, крепко прижимая ее к себе.

Дождь почти прекратился. Луч солнца пробился из-за туч над заливом, и внезапно над водой засияла радуга.

Глава тринадцатая

Дональд пришел и ушел.

Сказать ему, как она к нему относится, оказалось не так трудно, как думала Оливия. Он мрачно выслушал ее запутанные объяснения и принял их гораздо спокойнее, чем она предполагала.

— Я хорошо отношусь к тебе, Дональд. Но теперь я твердо знаю, что не люблю тебя. Вероятно, никогда не любила — наверное, в этом причина, что я не дала тебе определенного ответа на Пасху.

— Это я виноват... — начал он.

Оливия остановила его.

— Просто я сама не могла понять себя. Я думала, что поступаю разумно, когда попросила тебя подождать, пока я разберусь в себе... но теперь я знаю, что когда любишь человека, не будешь взвешивать все за и против. Ты просто хочешь постоянно быть с этим человеком. Все остальное не имеет значения.

— И ты не чувствуешь этого по отношению ко мне?

— Нет, Дональд, прости.

Он грустно улыбнулся:

— Все правильно, Оливия. Я ждал этого — хотя и старался не думать о такой возможности. Желаю тебе удачи и надеюсь, что все будет хорошо.

— И у тебя пусть все будет хорошо, — сказала она.

— Ну, ладно, — помолчав, сказал он. — Я, пожалуй, пойду. — И он ушел.

Из окна своей комнаты Оливия увидела, как его машина направилась в сторону деревни. Через просвет между вязами у церкви ей был виден магазин Мэри Браун; около него и остановилась машина Дональда.

Оливия спустилась вниз в гостиную, несколько успокоенная. Кажется, Дональд не останется долго один. Она надеялась, что он не забудет Мэри, с которой так подружился, когда уедет из Литтл-Бакстеда. Теперешняя жизнь Мэри была весьма однообразной и мало подходящей для такой девушки, как она. Оливия очень надеялась, что Мэри сможет составить счастье Дональда.

С волнением, которое она не могла объяснить, Оливия ждала Джейка.

Ева, в самом радужном настроении оттого, что ее муж надеется вернуться раньше, чем предполагалось, писала ему ответ. Она с некоторым неудовольствием взглянула на Оливию.

— Дорогая, не можешь ли ты чем-нибудь заняться. Ты отвлекаешь меня.

— Извини, — сказала Оливия и пошла к двери. Дождь перестал, и земля напиталась влагой. Было слышно, как маленькие ручейки журчат в канаве у ворот. Воздух был напоен запахом влажной земли и ароматом цветущих растений.

— Пожалуй, я займусь прополкой, — сказала она и вышла в сад.

Джейк опаздывал. Уже спустились сумерки, и Оливии почему-то вспомнился тот вечер, когда она ждала Еву из клуба.

Перкинс, осторожно ступая по мокрой траве, подошел к ней и стал тереться о ее ноги, когда Оливия встала у калитки, напряженно прислушиваясь к звукам, доносящимся с дороги.

Почему Джейк не приехал? Неужели, встретившись со своими друзьями-фермерами, он забыл о ней?

Может быть, возможные последствия их встречи в Орчардхей были лишь плодом ее воображения?

Из состояния взволнованного ожидания «прямого разговора» с Джейком она постепенно впала в глубокую меланхолию.

Если он не пришел, значит, он передумал, а если это так, то она должна признать, что он либо не относится к ней серьезно, либо чувствует, что не имеет права продолжать ухаживать за ней.

Стоя у калитки, Оливия напряженно сжимала руки, стараясь успокоиться... О, как она устала быть благоразумной! Она считала что поступает благоразумно с Дональдом, а что из этого вышло? А сейчас она пытается действовать благоразумно по отношению к Джейку, хотя ее единственное желание — пойти к нему и сказать: «Мне всё равно, кто эта таинственная женщина в твоей жизни. Мне безразлично, что ты сделал или не сделал. Я только знаю, что я люблю тебя...»

Невдалеке послышались легкие шаги, и Оливия повернулась, чтобы уйти. У нее не было настроения ни с кем разговаривать, даже если бы приближающимся человеком оказалась Мелисса. Но это была мисс Смит, которая возбужденно позвала уходящую Оливию:

— Моя дорогая! Подождите! Я должна вас предупредить. Сюда направляется Джейк Хадсон, пьяный вдрызг.

Оливия резко повернулась, привлеченная ее словами.

— Джейк — пьян? — Она возмутилась таким вымыслом о человеке, которого любила. — Ерунда!

— Но это так, дорогая, и он, кажется, идет прямо сюда. Бегите скорее в дом и заприте дверь, а я пойду с вами... — Она схватила Оливию за руку. — Я заходила на почту и обогнала его на обратном пути. Он шел спотыкаясь и пытался задержать меня, но я не остановилась и добежала сюда раньше него.

— Вы, должно быть, ошиблись, — сказала Оливия. — Это не мог быть Джейк. Но все равно, заходите, если вы боитесь.

— Это был Джейк, говорю я вам! — воскликнула мисс Смит. — У него все лицо было в грязи и в крови, но я узнала его по цвету волос.

— В крови? — закричала Оливия. — Значит, он ранен! Должно быть, он попал в аварию... — Она отстранила цеплявшуюся за ее руку женщину и бросилась к Джейку, который уже пытался открыть калитку.

Она распахнула калитку, и он чуть не упал, с трудом удержавшись за ее плечо.

— Прости, Оливия, — пробормотал он опухшими губами. — Неважное зрелище. Буду... в порядке... через минуту... Не рискнул вести машину. Голова кружится.

Она недоверчиво смотрела на него.

— Ты ужасно выглядишь! Боже, какое у тебя лицо! Что случись? Вот, держись за меня и пойдем в дом.

Выбежала Ева, которую позвала мисс Смит. Вместе они ввели Джейка в дом и уложили на диван. Мисс Смит вертелась вокруг и кудахтала.

— Позвоните в Орчардхей и попросите кого-нибудь приехать, — велела ей Ева, но тут же передумала. — Нет, лучше я сама позвоню. Возьми теплой воды, Оливия, чтобы промыть ему лицо... и успокойтесь наконец!

— Дорогой! — воскликнула Оливия, забыв о присутствии мисс Смит. — Как ты себя чувствуешь? У тебя такой вид, будто ты участвовал в ужасной драке.

— Участвовал, — мрачно подтвердил он. — Трое против одного. — Он вздрогнул, когда она начала вытирать его разбитое лицо.

Оливия сочувственно посмотрела на него.

— Извини. Я причиняю тебе боль...

— Продолжай. Мне надо привести себя в порядок. Точный удар в глаз свалил меня, и я упал в канаву.

Постепенно он рассказал всю историю. Он возвращался из Грейт-Бакстеда, когда у обочины дороги он увидел трех парней с мотоциклами. Один лежал на земле, двое других махали руками, чтобы он остановился. Джейк решил, что произошла авария, и остановил машину. Когда он вышел из машины, они набросились на него. Некоторое время он успешно отбивался, но один из парней ударил его чем-то вроде кастета... Что было дальше, он не знает. Очнулся он в канаве недалеко от деревни.

— А остальное вы слышали, — сказал он, иронически взглянув на мисс Смит своим здоровым глазом. Второй глаз постепенно заплывал, так как бровь была рассечена.

Мисс Смит выглядела смущенной:

— Прости, что не помогла тебе, Джейк. Я решила, что ты пьян и лучше держаться от тебя подальше.

— У меня нет привычки валяться в канаве, — заметил он.

— Я знаю и прошу прощения. Я признаю, что плохо подумала о тебе.

— И не в первый раз, верно? — сказал Джейк и попытался улыбнуться распухшими губами.

Мейбл Смит вспыхнула:

— Ты сам стараешься, чтобы люди плохо о тебе думали, — поджав губы, пробормотала она.

— Вы совершенно правы! — согласилась Оливия. — И все это обыкновенное притворство с его стороны. Он настоящий ягненок в волчьей шкуре. — Она присела рядом, чтобы оценить свою работу. — Ну, сойдет для начала, а доктор закончит дело. Тебе нужно накладывать швы.

— Почему бы не завершить все это прямо сейчас? — спросил Джейк. — Почему бы тебе не поцеловать меня, чтобы быстрее зажило?

— Что... прямо сейчас? — спросила Оливия.

— Почему бы и нет?

Она наклонилась к нему и легко, как крылом бабочки, коснулась губами его лица.

Мисс Смит была просто шокирована.

— Ну вот! Современная молодежь! — С возмущенным видом она отвернулась, как раз в тот момент, когда в комнату ворвалась Мелисса, чтобы узнать, в чем дело и не нужна ли ее помощь.

— Это было ограбление с применением насилия? — воскликнула Мелисса. — О таком в округе раньше даже не слыхали.

— Насилие, да, но никакого ограбления, — сказал Джейк. — Мой бумажник остался при мне; машину они тоже не взяли.

Затем приехал Ларри; почти следом за ним в комнату вошла Кристина с незнакомым мужчиной.

Мисс Смит просто вытаращила глаза.

Алан Маннинг! Не может быть... но это так! Алан держал Кристину за руку и казался просто счастливым... У мисс Смит глаза полезли на лоб.

События этого вечера оказались просто интригующими. Она была в восторге оттого, что ей удалось быть в самой их гуще. Могло так случиться, что она просидела бы весь вечер дома и все пропустила, если бы не заметила Оливию у калитки.

— Джейк! Бедняга! — воскликнула Кристина. — Надо же было такому случиться! Как это произошло? — Потом она обратилась к Еве: — Ты конечно, знакома с Аланом? — Она попросила Алана пойти и поздороваться с Джейком, пока она перекинется парой слов с Евой.

Пока Мелисса, Алан и Ларри расспрашивали Джейка о нападении и выражали сочувствие, Кристина отвела Еву в сторону. Ее лицо было настолько красноречивым, что Ева сказала:

— Можешь ничего мне не говорить. Известие, что Алан опять женится, — было ошибкой.

— Вовсе нет, — радостно сказала Кристина. — Он приехал сюда, чтобы встретиться со мной. Он никак не предполагал, что я увижу его письмо раньше, чем он приедет. Это я — его будущая жена, которую он хочет привести в Розмари-Коттедж этой осенью!

— О Кристина! Я так рада за тебя. — Ева обняла девушку. — Он такой добрый и такой симпатичный. В сто раз лучше капитана Клунса!

Они обе рассмеялись. Тут Кристина вспомнила про своего брата.

— Ужасно, что я стою тут и болтаю и совсем забыла про Джейка. Но я поняла, что с ним ничего страшного не случилось. Он у нас здоров как бык.

Приехавший вскоре врач велел всем присутствующим выйти из комнаты, пока он будет проводить осмотр пострадавшего:

Ларри подошел к Оливии.

— Я хочу сказать тебе кое-что по секрету. Выйдем в сад. — Он взял ее под руку и повел к двери.

Джейк видел, как они уходили, и потом, когда они шли мимо окон гостиной, их фигуры ярко осветил висевший на крыше фонарь.

Они встали под грушевым деревом, где обычно спала в своей коляске Стефани.

— Эти негодяи напали не на того человека, — сказал Ларри. — На месте Джейка должен был быть я.

— Ты хочешь сказать, что они хотели напасть на тебя? — удивленно произнесла Оливия.

— Я это твердо знаю. Вчера я получил письмо с угрозами и отнес его в полицию. Там мне посоветовали не пользоваться моей машиной — она слишком заметная — и никуда не ходить одному. Я ничего не сказал Джейку. Теперь я понял, что мне следовало это сделать, но я не мог представить, что он возьмет мой «бентли». Бабушка решила, что он поехал сюда, поэтому я был уверен, что ничего не случится.

— Но почему тебе угрожали? — спросила Оливия. — Я ничего не понимаю. Я боюсь за вас обоих.

Ларри взглянул на освещенные окна дома, откуда доносились голоса и где постоянно мелькали тени.

Ева в столовой доставала напитки. Алан стоял рядом с Кристиной, Мелисса была где-то в глубине комнаты. Все это похоже на театральную сцену, подумала Оливия.

Ларри сказал, что Оливии не стоит беспокоиться за Джейка.

— Если бы у нападавших не было численного преимущества, им бы не удалось одолеть его. Старина Джейк знает, как работать кулаками. Он когда-то занимался боксом. Ему поставили синяк под глазом, но это ерунда; он легко отделался.

— Он мог бы потерять глаз, если бы удар пришелся чуть ниже, — заметила Оливия. — Ну, рассказывай дальше, Ларри, потому что мне надо вернуться и помочь Еве.

— А где наша маленькая разносчица грязи? Я не хочу, чтобы она нас подслушала, — сказал Ларри.

— Наша кто? О Ларри! Как ужасно ты называешь ее!

— Ну, это ведь так, разве нет? Она из любой мелочи создает самые невероятные предположения, а потом разносит эти сплетни повсюду.

— Я вижу, что она тихонько сидит в уголке в гостиной; ну, просто золото, а не человек.

— Не слышу ничего дурного, не вижу ничего дурного и не говорю ничего дурного, — съязвил Ларри.

— В душе она добрая. Щедро угощает плодами из своего сада, своими джемами и желе. Но почему мы говорим о мисс Смит?

— Потому что я передумал говорить о себе. Сегодняшняя ночь решающая, и она еще не прошла. Поэтому мне лучше держать рот на замке.

— Ты выводишь меня из себя, совсем как Джейк! — с жаром воскликнула Оливия.

— Ты что-то хотела мне сказать?

— Возможно, это связано с тем угрожающим письмом, которое ты получил.

Ларри насторожился:

— Говори.

Оливия колебалась:

— Ну, Мелисса Симпсон считает, что она видела контрабандистов у залива. Она очень беспокоится, Ларри, и хочет пойти в полицию.

— Ей нечего беспокоиться, — сказал Ларри. — Там все знают. По правде говоря, я сотрудничаю с ними.

— Ты помогаешь полиции? — У Оливии гора свалилась с плеч.

— Говори потише! Я же сказал, что сегодня особая ночь, а она еще не закончилась. Отойди от окон.

Он отвел ее к двум шезлонгам, еще мокрым от прошедшего ливня, хотя они оба этого не заметили, усевшись там.

— В этих краях уже давно действует банда, — сказал Ларри. — Полиция напала на след, но они скрылись. За всеми этими операциями стоит какой-то организатор, он не участвовал непосредственно в делах, просто отлично руководил всем; полиция решила схватить этого мистера Организатора. Они считали, что это какой-то человек из местных, которого никто не стал бы подозревать, и если бы они начали действовать открыто, то могли бы спугнуть его. Сначала я занялся наблюдением на свой страх и риск. Некоторые вещи вызвали мои подозрения, совсем как у мисс Симпсон; я начал все разнюхивать. Мне удалось обнаружить одно укромное место, где банда прятала товар; вот тогда я и пошел в полицию. Ты ведь почти обнаружила меня!

— В доме колдуньи! — воскликнула Оливия. — В тот день, когда была гроза!

— Так ты меня узнала? Я позвонил тебе из телефонной будки в тот день, чтобы отвлечь от себя подозрения.

— Я увидела, что там кто-то прятался. Мне он показался похожим на тебя. Когда ты не вышел и не заговорил со мной, я решила, что ошиблась. В самом деле, я была испугана. Это такое мрачное место.

— Я нашел тайник за вынимающимся кирпичом в камине, а предыдущую ночь я провел на старой барже Джейка в засаде. И знаешь, что я увидел? Моторную лодку, которая подошла к берегу без огней, и парня, который ее встречал. Я проследил за ним до самого дома колдуньи. На следующий день я пошел туда и не разочаровался.

— А что ты сделал потом?

— Сообщил об этом в полицию. И с тех пор неофициально им помогаю. Вношу некоторую долю волнения в свою однообразную жизнь. Я даже забросил свои сделки с подержанными автомобилями. Тут Джейк был прав. Они не всегда были честными. Вместо этого я занялся слежкой.

— О Ларри! Как захватывающе! Это просто необыкновенно! А что они прячут? Ну, пожалуйста, скажи!

— Бриллианты, — ответил Ларри. — Полиция решила сегодня нанести удар по банде. Поймать этого мистера Организатора с поличным. Я почти уверен, что знаю, кто он, что он догадался о моей роли, поэтому и организовал эту драку. Он думает, что на сегодня вывел меня из игры. Теперь важно, чтобы Мелисса или какой-нибудь другой порядочный человек не вмешались и не испортили все дело. Нельзя, чтобы еще кто-то пострадал. — Он внезапно встал. — Пожалуй, мне надо поговорить с ней. Вдруг она видела что-то такое, что мы не заметили.

— Она будет просто счастлива поделиться с тобой всем, что знает, — сказала Оливия. — А кто же этот мистер Организатор? Кто-то из местных... кто находится вне подозрения?.. — Она начала перебирать в уме всех жителей деревни, которых знала.

— Ради Бога, держи это при себе, — сказал Ларри. — Если он догадается, что на его след напали, то скроется и его уже не поймаешь.

— Но его же нет среди нас, — заметила Оливия. — И никто из присутствующих не может его предупредить.

— Как знать! Даже если его здесь нет, в доме может находиться его друг, который и предупредит его.

Оливия пришла в ужас.

— Ларри, неужели ты действительно так думаешь?

— Да. Это все очень серьезно, Оливия.

— Я понимаю, что это серьезно. Только... — Она подумала о тех, кто в этот момент находился в доме.

Джейк. Кристина. Алан Маннинг. Мелисса. Врач. Мисс Смит. Ева. Каждый был абсолютно вне подозрений.

— Еве следует быть поосторожнее, — посоветовал Ларри. — Я не имею права этого говорить, но мне не хочется, чтобы ваша семья оказалась во что-нибудь замешана.

Оливия удивленно взглянула на него:

— Не хочешь ли ты сказать, что мы как-то связаны с контрабандой бриллиантов?

— Говори тише. Я знаю, что вы прямо с этим не связаны. Я беспокоюсь о Еве. Она иногда заводит опасные знакомства. Проследи, чтобы сегодня вечером она осталась дома, Оливия. Вы обе никуда не ходите. Полиция может устроить облаву.

Ларри ушел поговорить с Мелиссой. Оливия осталась в саду. Ларри сказал: «Ева иногда заводит опасные знакомства...» Что он имел в виду? Ева была примерной женой и матерью все время, пока они жили в Литтл-Бакстеде, за исключением одного случая, который мог иметь печальные последствия, но этого Не случилось. Ева не сделала ничего такого, что могло бы вызвать подозрения Ларри, что она каким-то образом связана с главарем банды контрабандистов.

Оливия пошла в дом, чтобы сказать ему об этом, но Ларри ушел куда-то с Мелиссой. А когда Джейк направился мимо нее к двери, Оливия тут же забыла о контрабанде и вспомнила о личных делах. Голова Джейка была забинтована, но на ее вопрос, как он себя чувствует, он ответил, что все в порядке.

— Ты не можешь быть в порядке после того, что с тобой произошло, — сказала она. — Пожалуйста, береги себя. И... я увижу тебя завтра? — с грустной безнадежностью спросила она.

— Я ничего не могу обещать.

Если бы только все ушли, подумала Оливия, и оставили ее наедине с Джейком, чтобы она могла с ним поговорить. Но мисс Смит по-прежнему была в комнате, Кристина и Алан Маннинг разговаривали с Евой, и только Ларри из «лендровера» подавал гудок, чтобы везти остальных домой.

— Если ты не сможешь прийти ко мне, — сказала Оливия, — я сама могу зайти в Орчардхей.

Джейк как-то странно посмотрел на нее и ответил довольно резко:

— Можешь не беспокоиться. Я передумал. Нам не о чем говорить, Оливия.

Она осталась стоять на месте, пытаясь осознать сказанное, найти объяснение перемене его настроения. Что могло расстроить его?

Голос Кристины прозвучал над самым ее ухом:

— Ты слишком долго была с Ларри в саду, не заметила?

— Ой! — вскрикнула Оливия. — Ты хочешь сказать...

— Мы все очень обидчивые, — мягко заметила Кристина. — Но в конце концов все улаживается. Приходи к нам завтра утром. До свидания.

В эту ночь Оливия не могла уснуть. Она перевозбудилась и не могла успокоиться. События дня стояли у нее перед глазами, как кадры кинофильма. Чай в Орчардхей. Надежды на чудесное будущее для нее и для Джейка сменялись воспоминанием о его недружелюбном прощании. Разговор, который мог бы все прояснить, так и не состоялся.

За рассказом Ларри о его участии в расследовании действий контрабандистов и ее удовлетворением, что он не делает ничего противозаконного, последовало его неожиданное предупреждение. «Я беспокоюсь о Еве, — сказал он. — Она иногда заводит опасные знакомства...» Может быть, он намекал на тот случай с капитаном Клунсом, когда Ева с трудом избежала насилия, а появление Ларри помогло ей унести ноги с берега залива.

Капитан Клунс!

Внезапно Оливия догадалась, кого подозревал Ларри. Капитан Клунс, конечно!

Он отлично подходил на роль организатора банды. Отставной моряк, живет один, очевидно, обеспеченный. Человек, который решил продать дом и уехать. Он говорил Еве, что хочет уехать на юг Франции, старался прельстить ее роскошью, которой он мог ее обеспечить, если она поедет с ним. От возбуждения Оливия даже села на кровати.

Ларри сдержал слово и никому не сказал об этом случае, но он, видимо, недоумевал, какие отношения могут быть у Евы с этим человеком. Он не был до конца уверен, что Ева не пойдет и не предупредит капитана, если узнает, что полиция охотится за ним. Оливия вздрогнула. Все обошлось, уверяла она себя. Не стоит паниковать. Просто смешно лежать без сна и думать о том, что могло бы случиться... Они только краешком прикоснулись к этой драме, и нечего терзать себя зря.

Ее интересовало, как протекали события этой ночью. Арестовали ли его... у залива, где он наблюдал за последней доставкой товара перед тем, как скрыться... или капитана Клунса схватили уже по пути в аэропорт?

Оливия встала с постели и подошла к окну, но ничто не нарушало тишину ночи; деревня спокойно спала под ясным звездным небом.

На следующее утро чрезвычайная новость взволновала жителей деревни, и первой ее принесла Мелисса Симпсон. Она пришла в Розмари-Коттедж с таким важным видом, как будто она сама передала преступников в руки правосудия.

Полиция устроила засаду на главаря банды, сказала Мелисса, и он попался. Вся банда контрабандистов была арестована и скоро предстанет перед судом. Но что она никак не может осознать, так это известие о главаре. Для нее это оказалось как гром среди ясного неба... Все это время жил в деревне такой безобидный, незаметный человек...

— Я бы не назвала капитана Клунса безобидным и незаметным, — возразила Оливия.

Мелисса удивленно взглянула на нее.

— Капитан Клунс? Кто говорит о капитане Клунсе? Человек, который руководил бандой контрабандистов, — мистер Браун. Он и был арестован вчера ночью.

— Мистер Браун? — недоуменно переспросила Оливия. — Какой мистер Браун?

— Ну, отец Мэри, конечно.

Оливия и Ева просто остолбенели.

— Бедная Мэри. Бедная миссис Браун, — в один голос сказали они.

Вся деревня была потрясена такими новостями.

Мэри и ее мать, ни в коей мере не замешанные в этом деле, были удивлены не менее остальных. Пока его жена и дочь с трудом добивались небольшого дохода от их магазина, мистер Браун тайно открыл счет в банке. Когда слежка Ларри стала ему мешать, он нанял парней, чтобы они проучили Ларри, но те по ошибке избили Джейка. Ларри беспокоился за Еву, потому что она помогала Браунам во время болезни миссис Браун и могла предупредить мистера Брауна из сострадания к его жене и дочери.

— Я просто не могу этому поверить, — сказала Ева. — Я всегда считала, что преступниками не могут быть люди, которых хорошо знаешь.

Оливия молчала, думая о том, что она предпочла бы, чтобы главарем банды оказался капитан Клунс, а не человек, чей арест испортил жизнь двум хорошим женщинам.

Магазин Браунов был закрыт и опечатан; в деревне говорили, что миссис Браун и Мэри уехали в неизвестном направлении. Дональд тоже сложил вещи и уехал. Оливия подумала, что между этими событиями может быть какая-то связь. Хозяйка гостиницы «Лебедь» сказала, что мистер Фрейзер взялся подвезти миссис Браун и ее дочь, но она не знает, куда они отправились. В тот день мисс Смит не делала никакой работы по дому. Она была занята тем, что собирала и передавала новости. А у Оливии совершенно неожиданно поднялась температура и она слегла с простудой.

Несколько дней она провела в постели, ее мучили ужасные головные боли, попеременно бросало то в жар, то в холод.

— Нечего было любезничать с Ларри в мокром саду, — говорила ей Ева.

Оливия слабо протестовала, убеждая ее, что она вовсе не любезничала.

— Ну, не знаю, что ты там делала, но теперь ты будешь лежать в постели до тех пор, пока у тебя температура не станет нормальной, — решительно заявила Ева. — Сюда идет Кристина. Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты могла слышать, о чем мы говорим.

Кристина извинилась за свой ранний визит.

— Боюсь, теперь вам придется часто меня здесь видеть, но я постараюсь вам не мешать. Алан хочет, чтобы я сама заранее определила, что нужно сделать при ремонте, чтобы начать работы, как только вы уедете. Здесь будет наш дом, пока бабушка жива. Я не уеду из деревни, если только Джейк не женится. А когда это произойдет, мы, может быть, переедем в Лондон, но это еще не окончательно решено.

Оливия села на кровати и стала внимательно слушать.

Джейк, очевидно, давно оправился после того происшествия и опять, как обычно, занят работой в саду. Он ни разу не зашел в Розмари-Коттедж; Оливия была обижена, потому что он не мог не знать, что она болеет. Все знали. Ларри уже навещал ее и даже принес ей виноград.

Тут Оливия услышала, как Ева спросила у Кристины:

— Ты думаешь, что Джейк может скоро жениться? — Ей непременно хотелось услышать и ответ.

— Ну, теперь он наконец свободен и может это сделать, — ответила Кристина. — Видишь ли, когда я вернулась домой с маленьким Кевином, Джейк пообещал, что Орчардхей всегда будет домом для меня и моего сына, а если я буду вести его хозяйство и заботиться о бабушке, он не станет жениться. Кроме того, что в одном доме не может быть две хозяйки — или три, если считать и бабушку, которая во все вмешивается, — Джейк просто был не в состоянии содержать жену и меня в придачу. Бабушку такое решение устраивало, потому что мы оставались вместе. Но теперь я понимаю, что мы были слишком эгоистичны. Даже бабушка в последние дни стала мягче и признала, что иногда ошибалась.

Оливия с облегчением откинулась на подушки.

Значит, это Кристина была причиной того, что Джейк не мог жениться.

Обещание, данное сестре несколько лет назад и строго выполняемое. Милый, преданный Джейк. Человек, которому, кажется, доставляет удовольствие, когда его неправильно понимают. Если бы он только пришел... Почему он не приходит? Почему избегает ее?

После ленча в комнату заглянула Ева и сказала:

— К тебе пришли.

Оливия с радостью и нетерпением ждала.

Но ее надежды не оправдались, потому что на пороге появилась девушка — яркая фигура в узком алом платье.

Оливия не смогла скрыть своего разочарования.

— Мейвис! — удивленно воскликнула она.

Глава четырнадцатая

Мейвис опустилась на стул возле кровати и сразу перешла к делу.

— Я здесь, потому что Джейк сказал, что я должна зайти и извиниться, — сказала она. — За то, что рассказала тебя заведомую ложь.

— О! — только и могла вымолвить Оливия.

— Да. Ну вот, — продолжала Мейвис. На ее лице выступил румянец; говорила она довольно громко и даже с вызовом.

— Я сожалею, что доставила тебе неприятность... но я просто решила потренироваться. Я хотела узнать, насколько убедительной я могу быть, чтобы потом использовать этот опыт в своей игре на сцене. Если я смогла убедить тебя, что тайно вышла замуж за Джейка, то теперь уверена, что смогу сыграть любую драматическую пьесу.

Такое объяснение, хотя и было неправдоподобным, все же давало возможность не признавать, что истинной причиной было чувство ущемленного самолюбия и желание помешать Джейку проявить интерес к другой девушке.

Оливия улыбнулась.

— Все в порядке, Мейвис, — сказала она. — Ты была очень убедительной тогда. Я поверила каждому твоему слову.

Мейвис стало неловко.

— Я вскоре покидаю Англию, — сказала она. — Мне предложили работу в труппе, которая едет на гастроли в Австралию.

— Поздравляю.

— Спасибо. — Она встала. — Не могу больше задерживаться. Так много надо сделать. Новые платья, чемоданы и все такое...

— Я понимаю, что ты сейчас очень занята.

— Да. Ну, до свидания. Надеюсь, ты скоро поправишься. — И Мейвис ушла. Ушла из комнаты и из жизни Оливии.

Вошла Ева, чтобы закрутить на бигуди только что вымытые волосы и между делом поболтать с Оливией.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Я хочу к чаю спуститься вниз. У меня весь день была нормальная температура.

— Хорошо. Знаешь, я начинаю немного нервничать, как я встречу Мартина в пятницу и как пройдет наша вечеринка в субботу.

Ева продолжала накручивать свои роскошные волосы, а сама думала о шикарной ночной сорочке из нежно-голубого нейлона, которую она купила, чтобы провести ночь с Мартином в дорогом лондонском отеле. Номер был заказан, билеты на модный мюзикл куплены, все готово к встрече мужа, а она волновалась, как молоденькая девочка. Мелисса пообещала остаться ночевать в Розмари-Коттедж с Оливией и детьми, когда Ева поедет в Лондон, а вечеринка была намечена на следующий день, чтобы Мартин смог познакомиться со всеми их друзьями.

Ева накрутила волосы и спустилась в сад, чтобы просушить их на солнце. Мэнди и Стивен ушли в Орчардхей поиграть с Кевином, а Стефани, как обычно, спала в коляске под деревом. Перкинс тоже дремал, свернувшись клубком под кустом сирени.

Ева в старых шортах и маечке улеглась на коврике на траве. Она закрыла глаза и не открыла их, даже когда у ворот остановилось такси.

Оливия, одеваясь в своей комнате, услышала, как звякнула калитка, и выглянула в окно. Ева открыла глаза и тут же вскочила на ноги, чувствуя неловкость из-за своего внешнего вида.

— Мартин! — воскликнула она. — Неужели это ты! Мы не ждали тебя раньше пятницы.

— Ева! — радостно закричал высокий загорелый мужчина, направляясь к ней. — Здравствуй, родная! — Он обнял ее и крепко поцеловал.

— О Мартин, — произнесла Ева первое, что пришло ей в голову, — ты все испортил!

Он отстранился от нее и озадаченно нахмурился.

— Ну, спасибо за теплый прием. Может быть, мне опять уехать?

— Ну что ты, дорогой. Конечно, нет. Но почему ты мне ничего не сообщил?

— Мне удалось достать билет на более ранний рейс, и я хотел сделать тебе сюрприз. Кажется, мне это удалось. Почему же мой приезд оказался несвоевременным?

— Я приготовила чудесный прием на пятницу. Купила новое платье. Хотела встретить тебя в аэропорту... а теперь ты застал меня в таком виде. — Ева готова была заплакать, показав на свою одежду и прическу. — И у нас нет никакого угощения в доме. Только консервированные сардины и салат... а ты терпеть не можешь сардины!

— Боже мой, Ева. Разве о такой встрече я мечтал? Прическа! Платье! Сардины... Мне нужна только ты! Почему ты не рада, что я приехал раньше? Что здесь происходит?

— О дорогой! Прости, прости меня, — полным раскаяния голосом произнесла Ева. — Я ужасно скучала по тебе. Но мне так хотелось встретить тебя в самом лучшем виде... Ладно, забудем это. Как прошла твоя командировка?

Мартин спросил о детях и заглянул в коляску.

— Это наша Стефани такая большая?

— Конечно. — Голос Евы прозвучал довольно резко, она была сильно расстроена. Она готова была заплакать оттого, что так хорошо подготовленная встреча провалилась.

Мартин был обижен, потому что ему казалось, что Ева не рада его видеть. Он старался держаться естественно, но какая-то напряженность в его голосе все же чувствовалась.

Позднее вечером Мартин обратился к Оливии.

— Ну, как вы тут жили?

— Замечательно.

— Никаких осложнений?

Ева наверху укладывала спать Стефани, поэтому Оливии не было нужды притворяться, что она не поняла истинного смысла вопроса.

— Тебе не о чем беспокоиться.

— Тогда почему Ева была так расстроена, когда я неожиданно приехал?

— Причину может понять любая женщина, а вот мужчинам приходится объяснять очевидные вещи, — сказала Оливия. Она стала подробно рассказывать ему о планах Евы. О номере в дорогом отеле, билетах в театр, новом платье и шикарной ночной сорочке.

— Она хотела хотя бы на один вечер забыть, что она обыкновенная мать троих детей, — закончила Оливия. — И провести второй медовый месяц.

Его хмурое лицо прояснилось.

— И в этом все дело?

— Конечно. Ева отмечала в календаре дни, которые остались до твоего возвращения, как мы обычно делали в школе. Она очень скучала по тебе.

— Да, но нам ничто не мешает поехать в город и воспользоваться заказанным номером и билетами в театр и вообще выполнить всю ее программу.

— Конечно.

Мартин поднялся наверх. Ева сидела на кровати с мокрыми от слез глазами.

— Ах ты маленькая глупая гусыня! — сказал он, прижимая ее к себе. — Мы все равно поедем в Лондон и проведем вместе чудесную ночь.

— О Мартин! Я, наверное, очень глупая. Но я была так разочарована. Это должно было стать такой необыкновенной встречей.

— Но она и так необыкновенная. Для меня, во всяком случае... О любимая... я так скучал по тебе...

— Я тоже, — тихо произнесла она и, решив больше не сожалеть о своих несколько расстроенных планах, отдалась радости встречи с мужем.

Они еще были наверху, когда из Орчардхей вернулись Мэнди и Стивен. Дети сразу же побежали к ним.

— Папа! Папа! Что ты нам привез? — закричали они хором.

— Дети! — Добродушно засмеялся Мартин и, посадив их к себе на колени, стал рассказывать, какие подарки он привез им из дальних стран.

Оливия осталась одна внизу. Она увидела Джейка у ворот; это он привез детей на своей машине.

— Хочешь покататься? — как бы между прочим спросил он.

Она зашла в дом, чтобы взять свой жакет, и выбежала к нему.

— Я чувствую себя немного лишней сейчас, когда Мартин вернулся и они хотят побыть вместе своей семьей.

— Поэтому ты и согласилась поехать кататься?

— Конечно, нет. Я все время думала о тебе, Джейк. Дай мне посмотреть на тебя. Все синяки почти прошли! Это хорошо.

Они внимательно смотрели друг на друга. У Джейка бровь еще была заклеена пластырем.

— Ты что-то неважно выглядишь, — сказал он.

— Я сильно простудилась, настолько, что пришлось несколько дней провести в постели.

— Простудилась? Я не знал. Почему никто не сказал мне? Я решил, что я тебе надоел и поэтому ты не появляешься.

— А я думала, что ты на меня рассердился, потому что я долго пробыла в саду с Ларри.

— Тогда я действительно рассердился. Но потом я узнал, что вы говорили о контрабандистах, так что все уже забыто.

Оливия села в машину рядом с ним.

— Куда мы поедем?

— Как насчет залива при лунном свете? — предложил он.

— Замечательно, — скромно ответила она.

Ее голос прозвучал очень спокойно, но сердце начало учащенно биться.

— Я бы пришел навестить тебя, если бы знал, что ты больна, — сказал Джейк, направляя машину по знакомой дороге в сторону пляжа и дальше к старой барже. — Бабушка настояла, чтобы я пришел. Она непременно хочет, чтобы между нами все уладилось. Но я хочу, чтобы ты как следует подумала, прежде чем принять решение. Кристина выходит замуж, и мне не придется больше заботиться о ней и Кевине, но остается еще бабушка, с которой надо мириться, да и я в придачу. Что ты скажешь, Оливия?

Озорные огоньки появились в ее карих глазах:

— Я не совсем понимаю, что ты мне предлагаешь, — сказала она. — Стать твоей экономкой — или женой?

— И тем и другим, — ответил он и остановил машину. — Я пытаюсь сделать тебе предложение. Я прошу тебя выйти за меня замуж, а не сделал я этого раньше только потому, что был не в форме и выглядел как чудовище. Один глаз заплыл, а губы так разбиты, что я не мог даже поцеловать девушку.

И тут она оказалась в его объятиях и почувствовала, что теперь с его губами все в порядке.

— О Джейк! — выдохнула она, когда, раскрасневшаяся и растрепанная, высвободилась из его крепких объятий. — Нам так много нужно сказать друг другу. Так много объяснить...

— У нас для этого целая жизнь впереди. А сейчас скажи, ты выйдешь за меня замуж? Я не святой, у меня отвратительный характер, но я обещаю всегда любить тебя.

— Ты знаешь, что выйду, — прошептала она. — Я не хочу выходить за святого, я этого не достойна. Для меня лучше такой вот варвар. Любимый варвар, — мягко добавила она и поцеловала его.