– Стажер Зайус!

От грубого тона орангутан поморщился и невольно шагнул назад по проходу с неровными каменными стенами.

– Это что еще за дела?

С темных губ обезьяны слетали брызги слюны.

– Что это за приказ моим гориллам отменить охоту и отчитаться перед вами? Мы как раз выследили новое племя людей!

Зайус вжал голову в плечи. Горилла едва не соприкасалась с ним носом.

– Капитан Цетус, я…

– Потому что так я сказал, – раздался позади спокойный, но властный голос.

Выпрямившись, Цетус отступил от Зайуса. Зайус, радуясь тому, что ему больше не придется смотреть на гориллу, повернулся и поклонился приближающемуся к ним Защитнику веры.

– Доктор Туллий, – поприветствовал он его.

Оранжевые одежды Академии гармонировали с цветом волос Туллия, но резко выделялись на фоне тускло-зеленой студенческой куртки Зайуса и черной кожаной брони Цетуса. Не ответив на приветствие более молодого орангутана, Туллий обратился прямо к горилле. Несмотря на более низкий рост, он излучал власть и уверенность в себе. И он явно не ожидал, что его приказы будут обсуждать.

– Мой ученик Зайус возглавляет экспедицию в Запретную зону, и вы с вашими солдатами – часть этой экспедиции. Мне сказали, что это лучшие солдаты. Или нет? Вы что, не готовы к настоящим опасностям и предпочли бы поохотиться на людей ради развлечения?

Темные глаза гориллы сузились.

– Мои солдаты действительно самые лучшие! Мы готовы ко всему.

– Тогда выдвигаемся на рассвете. Сделайте все необходимые приготовления. Можете идти, капитан Цетус.

Больше не интересуясь оконфуженной гориллой, Туллий протянул молодому орангутану пергаментный свиток.

– Вот ваши путевые документы, Зайус. Одобренные Академией.

Зайус недоверчиво взял свиток, словно ожидая, что он вот-вот растает в воздухе.

– Сэр… я… я даже не знаю, что сказать.

Подняв голову, Туллий подождал, пока горилла не скроется за поворотом коридора, а потом положил руку на плечо своего собрата-орангутана.

– Мальчик мой. Если вы собираетесь когда-нибудь стать членом Совета, вам нужно научиться ставить горилл на место. Вы же умнее их. Как и все орангутаны.

Зайус же обратил внимание на совсем другую часть его высказывания.

– Я? Членом Совета?

– А зачем иначе я бы стал настаивать на одобрении вашей экспедиции в Запретную зону?

– Честно говоря, не знаю, сэр. Не нахожу даже слов. Вы Защитник веры, и вы выслушали мои теории о возможных следах древней, существовавшей еще до обезьян цивилизации, – Зайус отвернулся и посмотрел вбок. – Я, скорее, ожидал, что вы обвините меня в ереси, а не поможете в моих поисках.

– Наверное, это потому, что я вижу в вас большой потенциал, Зайус, и даю вам возможность опровергнуть вашу теорию и прочую ерунду. Конечно же, при наличии доказательств.

Некоторое время Защитник веры не сводил с Зайуса пристального взгляда, недвусмысленно дающего понять, какого рода доказательства и ответы он от него ожидает.

– И кстати, по соображениям безопасности я не позволю вам взять с собой людей.

Зайус нервно переступил с ноги на ногу.

– Не позволите взять людей? А кто будет нести поклажу? Орудовать лопатами? Выполнять всю физическую работу?

– Не сомневаюсь, что такого рода простая деятельность доступна и гориллам. Им даже будет полезно немного потрудиться для разнообразия.

Туллий сжал плечо Зайуса и улыбнулся.

– Вы одна из самых умных обезьян за всю историю Академии. Если кто-то и сможет осознать истинный смысл находок в Запретной зоне, так это вы. Просто держите глаза шире и будьте готовы ко всему, каким бы странным это вам ни показалось, – в его голосе снова зазвучали жесткие нотки. – Не каждая обезьяна способна понять… новые открытия.

Гориллы начали доставлять проблемы почти с самого начала экспедиции. Они ехали под жарким солнцем по пыльной дороге, причем Зайусу казалось, что ему выделили самую худшую лошадь – возможно, это была месть капитана Цетуса за унижение, что бы там ни говорил доктор Туллий.

– Зачем нам вообще ехать в Запретную зону, если она запретная?

От грубого голоса Цетуса голова Зайуса заболела сильнее, чем от полуденного зноя.

– Защитник веры что – сомневается в учении Законодателя? – фыркнул капитан. – Если на все вопросы уже получены ответы, то зачем задавать новые?

Насмешка прозвучала гораздо громче, чем стук копыт и грохот колес. Сдавленный смешок одного из солдат позади доказывал, что слова капитана услышали все. Стараясь сохранять самообладание, Зайус повернулся и посмотрел на двух других орангутанов-стажеров и трех студентов-шимпанзе, входящих в состав научной группы. На лицах всех их застыло отвлеченное выражение, и никто из них не посмел отреагировать на ехидное замечание Цетуса. Их беспокоила сама мысль о посещении Запретной зоны, не говоря уже о том, что их окружают восемь вооруженных горилл.

Кара, единственная самка-орангутан во всей экспедиции, едва заметно кивнула ему. Неаус, другой орангутан, ожидающе посмотрел на Зайуса, словно предлагая тому поставить гориллу-капитана на место. Оба они выглядели великолепно, облаченные в новую оранжевую форму представителей Академии. Зайус подавил желание посмотреть на свою собственную. Очередной нервный жест, и управлять экспедицией станет еще труднее.

Пусть он, Зайус, и остается всего лишь старшим студентом, но ведь он руководитель экспедиции, и должен как-то реагировать.

Приподняв голову, он заговорил уверенным тоном образованного примата. Предвидя возможные вопросы неотесанных горилл, доктор Туллий заранее подготовил вероятные ответы.

– Запретная зона оставалась смертельно опасным местом для обезьян на протяжении двенадцати столетий, капитан. Достаточный срок, чтобы среди ее скалистых каньонов попряталось огромное количество людей-вредителей.

Он повысил голос, чтобы было слышно и остальным гориллам.

– Вы знаете, что говорят Священные свитки. «Не давайте ему размножаться без меры, ибо он сделает пустыню из своего дома и из вашего». Каждое поколение несколько избранных обезьян отправляются сюда, чтобы не дать этим тварям заполонить все наши земли.

Повернувшись и посмотрев Цетусу в глаза, Зайус постарался как можно дольше не отводить взгляд.

– Нам следует гордиться тем, что на этот раз избрали нас. Это великая честь.

– Ха! Значит, это все-таки охотничья вылазка, – капитан Цетус откинул голову и разразился самодовольным смехом.

Подняв винтовку над головой, он крикнул другим гориллам:

– Умники из Академии говорят, что мы должны истребить всех людей в Запретной зоне!

Другие гориллы тоже подняли винтовки и ответили ему одобрительными криками.

После обжигающего дневного зноя ночь выдалась гораздо холоднее, чем ожидал Зайус, но неожиданный холод стал не самым главным сюрпризом этой странной, неблагоприятной местности. Граница ее была обозначена четко, отделяя живой мир от мертвого. Миновав мрачные знаки в виде чучел обезьян, которые должны были отпугивать несведущих, путники видели вокруг себя лишь скалы, песок и небо.

Не в силах заснуть, Зайус поднялся со своего тюфяка и прошелся по периметру лагеря, обозначенному воткнутыми в землю факелами. Проходя мимо угрюмой черноволосой гориллы, он с благодарностью отметил, что солдат ограничился лишь легким кивком. Насколько помнил Зайус, этого солдата звали Бовариус, но он не был в этом уверен, и укорял себя за то, что не потрудился выучить имена всех членов экспедиции; в конце концов, он был руководителем, а доктор Туллий не раз объяснял ему, насколько важно держать горилл под контролем. Орангутаны умнее – он сам умнее, – поэтому он должен научиться в случае необходимости пользоваться своим главным преимуществом.

Несмотря на то, что Зайус не очень-то верил в возможность наткнуться в этих пустошах на племена диких людей, его заявление все же воодушевило военных, которые теперь стали самыми горячими его сторонниками. Оказалось, что гориллами так легко манипулировать. Зайус задумался, не манипулировал ли подобным образом доктор Туллий и своими студентами.

Его мысли прервал тихий голос, раздавшийся у него за спиной.

– Зайус, что тебя тревожит? Почему ты не спишь?

– Кара, – улыбнулся Зайус, оборачиваясь. – Ты меня напугала.

– Запретная зона – не подходящее место для прогулок и мечтаний.

Карие глаза Кары мерцали при свете факелов.

– Неужели я и помечтать теперь не могу?

Кара шагнула ближе и обняла его за талию.

– Когда-нибудь ты и в самом деле станешь очень важной обезьяной, Зайус. Тебе не нужно мечтать, – ее губы сложились в дразнящую улыбку. – А я всегда буду рядом, чтобы ночи не казались тебе такими одинокими.

Зайус пощекотал ее лицо носом.

– Конечно. Но не сейчас. Мы сначала должны закончить Академию и занять достойное положение в обществе.

Ночную тьму прорезал далекий, явно не обезьяний крик, от которого по спине пошли мурашки. Зайус настороженно принюхался, а гориллы-воины вскочили, готовые отразить нападение любого врага. Шимпанзе испуганно прижались друг к другу. Но крик не повторялся, и обезьяны постепенно вернулись на свои места.

Зайус вглядывался в загадочную тьму. Повернувшись к Каре, он прошептал:

– Запретная зона не настолько безжизненна, как кажется.

Зайус заглянул через плечо гориллы-следопыта, исследовавшего землю вместе с Цетусом, и постарался применить свои научные познания. На ровной сыроватой поверхности, быстро высыхающей под жарким солнцем, четко отпечатались следы огромных трехпалых лап. Зайус не мог припомнить, чтобы им в Академии рассказывали о подобных животных.

– Следы обезьян? Может, они шли одной шеренгой, след в след, чтобы скрыть свою численность? Так их большие пальцы могли отставлять отпечатки с разных сторон.

Предположение следопыта прозвучало явно глупо. Цетус встал, стряхнул пыль с коленей и презрительно посмотрел на солдата.

– Птица. Огромная, но точно птица.

– Но сэр… – солдат пошел за Цетусом, возвращавшимся к лошадям.

– Птица! – закончил спор Цетус, сел на своего коня и развернул к остальным.

Зайус посмотрел, как он уезжает, а потом поставил ногу на красную землю рядом со зловещим отпечатком. Его нога вдавила почву на глубину меньше, чем половина глубины отпечатка. И в самом деле, какая-то уж очень большая и тяжелая птица. Он никак не мог выкинуть из головы прозвучавший в ночи леденящий кровь крик.

– Они ходят вокруг нас по ночам, – доложил солдат-горилла, только что заехавший в лагерь на коне. – Обнаружено еще больше следов.

Вставшее над горизонтом красное солнце отражалось от его кожаной брони и ствола винтовки.

Цетус кивнул. Остальные члены экспедиции настороженно переговаривались после очередной беспокойной ночи, проведенной вдали от Города обезьян.

– Кем бы ни были эти создания, они, скорее всего, боятся факелов. Держатся на расстоянии, прячутся и выжидают. Многие животные боятся огня. Все вы видели, как они бросаются наутек. При виде пламени у них пропадают последние остатки ума.

– Или же это хищники, выслеживающие добычу, – предположил Зайус. – Наблюдают, не отбился ли кто от общей группы. Хищники не приближаются к тому, чего боятся, капитан. И они не убегают от тех, кого не боятся. Нужно проявлять крайнюю осторожность.

Обернувшись, Цетус громко обратился к остальным:

– Сегодня периметр установим по-другому. Оставим один промежуток побольше в качестве приманки. Пусть постараются его исследовать – тогда-то мы и посмотрим, что это за птички!

Порадовавшись своей шутке, он громко расхохотался.

Наблюдая за этим капитаном-гориллой, Зайус старался понять, как тот поддерживает свой авторитет. Капитан произносил все свои приказы очень громко, чтобы было слышно всем, и чтобы никто не смел ему перечить, не опасаясь всеобщего неодобрения. Да и сам тон его не подразумевал возражений, в отличие от тона, каким разговаривали в Академии. Тем не менее экспедицией руководил он, Зайус, и, следовательно, он должен как-то противодействовать такому бесцеремонному поведению гориллы. Нужно показать свою власть, ведь когда Зайус станет членом Совета, ему очень пригодятся навыки спора с шумным и невежественным оппонентом.

Он не сомневался в том, что другие орангутаны и шимпанзе его поддержат. Если он бросит вызов капитану, то Цетус в следующий раз дважды подумает, прежде чем отдавать свои приказы, вроде этого. Посмотрев в поисках поддержки на Кару, Зайус глубоко вздохнул и собрался высказать свои соображения против плана Цетуса.

Но горилла заговорила первой.

– Если мы поймаем одну из них в сеть, то утром выпустим и проследим за ней до ее гнезда. Тогда у нас на завтрак будут не только сушеные фрукты с водой!

Все обезьяны, даже шимпанзе и орангутаны, встретили его предложение одобрительными возгласами. Зайус промолчал.

К полудню ландшафт Запретной зоны сменился, превратившись в еще более странную местность. Среди покатых холмов, прорезанных оврагами и ущельями, то и дело встречались необычные каменные образования рыже-бурого цвета. Некоторые из этих скал были чрезвычайно гладкими на ощупь, другие острыми, словно бритва. Они напомнили Зайусу кучи шлака у кузнечной мастерской. Но это был явно камень…

Пробегая пальцами по гладкой серой поверхности, испещренной крупными отверстиями, Зайус задумался, может ли камень, как и металл, плавиться при огромной температуре, а затем остывать, принимая причудливую форму. Наверное, такое возможно только в Запретной зоне.

Принюхавшись, он ощутил запах гари. Даже воздух здесь был другим – не просто сухой и жаркий, а с каким-то едким привкусом. Зайус медленно шел вперед, ведя за собой лошадь под уздцы.

– Сюда! – раздался крик с ближайшего холма, возвышавшегося над пересохшим руслом.

Это размахивал руками шимпанзе Маркос, заместитель руководителя экспедиции.

– Зайус! Я кое-что нашел! Артефакты! С надписями!

Дернув лошадь за поводья, Зайус двинулся вверх по склону между каменными выступами, немного завидуя, что не он первый сделал важное открытие. Подойдя к Маркосу поближе, он увидел скалистое образование в виде полумесяца, похожее на застывшую волну.

Пока он, замерев, рассматривал этот необычный объект, мимо него прошли два других шимпанзе, Кассий и Аэлия. Зайуса настолько восхитил открывшийся перед ним вид, что он ни на секунду не рассердился на них за их излишнюю самоуверенность. Привязав своего коня к выступу, он пошел за ними внутрь открытой Маркосом пещеры.

Подняв голову, он увидел вделанный в скалистую стену камень с надписью «ИСТИНА». Кое-что в этой надписи привлекло его особое внимание. Буквы были очень ровными, с совершенно одинаковыми промежутками между ними. Подняв руку, он погладил гладкий камень, отделанный с таким мастерством, какое не было по силам даже самым лучшим каменотесам. Тем временем шимпанзе возбужденно переговаривались в отдалении, расчищая еще одну погребенную под кучей щебня надпись со словом «ЗНАНИЕ».

К Зайусу подошла Кара.

– В жизни не видела ничего подобного! Вот это настоящее открытие! Наша экспедиция отправилась в эти земли как раз в поисках истины и знания, но я и подумать не могла, что мы найдем их в буквальном смысле этих слов.

На Цетуса находка не произвела ни малейшего впечатления.

– Подумаешь, какие-то слова, нацарапанные тем, кому больше делать было нечего! Какая разница, накарябаны они на камне, на бумаге или на песке.

– Но ведь в камне они остаются гораздо дольше, – сказал Зайус, продолжая поглаживать выгравированные буквы. – Возможно, им несколько столетий.

Горилла-капитан нетерпеливо отвернулся от Зайуса и остальных исследователей, осматривая местность вокруг.

– К счастью, этот каньон прекрасно подходит для ловушки. Мы еще не видели ни малейших признаков людей-вредителей. Мы с солдатами останемся здесь на денек-другой, чтобы поймать одну из тех птиц.

Он поковылял прочь по песку, не закончив предложение и не предоставляя Зайусу возможность возразить. Не сводя с него глаз, Зайус покачал головой. Вот еще один способ, каким Цетус оставляет за собой последнее слово.

Но это пока не важно. В любом случае Зайус тоже хотел задержаться здесь подольше. Им предстоит исследовать столько всего интересного, так что не стоит тратить время на споры с гориллой.

Он поспешил присоединиться к остальным участникам экспедиции, которые занимались раскопками. В ходе расчистки выяснилось, что слова были выгравированы на кирпичах в стене, уходившей под землю. Фрагменты разбитых статуй и верхняя часть арочного пролета свидетельствовали о том, что здесь когда-то стояло внушительное здание, давным-давно разрушенное и превратившееся в обломки.

– Что же такого могло находиться в здании, на котором написано «Истина» и «Знание»? – подумала вслух Аэлия, когда к ним подошел Зайус.

Никто ничего не ответил. Очевидно, она задала этот вопрос уже не в первый раз.

– По всей видимости, истина и знания, – сказал Зайус. – Возможно, его возвел сам Законодатель, чтобы испытать нас.

– Или наградить, – сказала Кара.

– Жалко, что у нас нет людей-работников, – пожаловался Кассий, размахивая лопатой.

– Ну да, – отозвался Неаус, копавший медленнее других и чаще остальных отдыхавший. – Такая грубая работа не для нас. Зайус, может, ты скажешь гориллам, чтобы они тоже потрудились? Мы же здесь, чтобы изучать находки, а не копать.

Зайус понимал, что любое подобное предложение с его стороны будет встречено в штыки. Гориллы никогда не согласятся размахивать лопатами, и в результате его авторитет пошатнется еще сильнее. Он выбрал другую тактику.

– Вести раскопки самим – это лучший способ изучить то, что перед нами.

С этими словами он взял лопату и присоединился к остальным, показывая пример.

– Под любым клочком земли может скрываться хрупкий и ценный артефакт. Нам все равно пришлось бы следить за каждым взмахом лопаты в руках человека или гориллы. Они ведь не ученые.

Понизив голос, шимпанзе с орангутанами обменялись восторженными замечаниями по поводу того, как ловко он сравнил горилл с людьми. И те и другие, несомненно, были только досадной помехой более развитым обезьянам.

Вдруг Кара вскрикнула и ее тут же начала засасывать воронка, открывшаяся в песке под ее ногами. Не успел никто опомниться, как она полностью исчезла, а на том месте, где она стояла, зияла дыра.

Зайус бросился за ней, упав на живот и свесившись головой вниз. Пытаясь дотянуться до молодой шимпанзе рукой, он крикнул:

– Кара!

К его удивлению, до него донесся голос Кары:

– Со мной все в порядке. Мне кажется, я нашла вход!

На простое предложение Зайуса горилла-капитан отреагировал бурным возмущением:

– Веревки нам нужны для ловушек!

Подперев бока руками в перчатках, он стоял на месте, отказываясь выполнять просьбу.

Зайус постарался придать своему голосу строгий командный тон, как у доктора Туллия:

– Цетус…

– Капитан Цетус! – поправил его горилла.

В нетерпении Зайус решил пойти на эту незначительную уступку.

– Капитан Цетус, Защитник веры отправил нашу экспедицию не ради охоты на птиц, какими бы крупными они ни оказались. Мы здесь, чтобы сделать археологические открытия. Нам представилась крайне благоприятная возможность выполнить свою основную обязанность, и веревки нам нужны, чтобы мы могли спуститься в пещеру для обследования руин.

Они уже вытянули из провала Кару, и она рассказала, что видела внизу ведущие в разные стороны проходы. А это означало, что там их ждет еще больше поразительных находок.

Цетус сжал кулаки и развернулся, осматривая расставленные по краям лагеря ловушки.

– Сети уже натянуты! Скоро стемнеет. Мы должны поймать этих существ.

Зайус и сам видел, что солнце клонится к горизонту. Им все равно придется исследовать подземные проходы при свете факелов, так что время суток роли не играет. Но все они уже изрядно устали за прошедший день, особенно Кара.

Вздохнув, словно перед ним стоял избалованный ребенок, капризно требующий себе игрушку, Зайус повысил голос, чтобы его слышал весь лагерь – таким образом он воспользовался методом самого Цетуса.

– Ну хорошо, капитан. Я разрешаю вашим солдатам использовать веревки до утра, но с первыми лучами солнца вы разберете ловушки и передадите веревки исследовательской группе.

Цетус снова повернулся к нему, но Зайус уже отходил, не давая горилле высказать свои возражения.

– Желаю вам удачи в охоте на ваших птиц.

Зайуса разбудило беспокойное ржание лошади. Он с сожалением подумал о своей комнате в Академии, где ему никто не мешал и не досаждал посторонними звуками. Он повернулся на другой бок и постарался снова заснуть, но резкий выкрик гориллы окончательно лишил его сна:

– Что-то попалось в сети!

Вслед за этим Зайус услышал какой-то шум, похожий на кашель, а потом звуки борьбы. По всему лагерю носились встревоженные обезьяны. Потом раздались два пронзительных крика – один походил на тот, что они слышали двумя ночами ранее, другой напомнил Зайусу полные отчаяния вопли людей, на которых охотились гориллы-солдаты.

Только на этот раз вопила обезьяна.

Зайус вглядывался в темноту, прорезаемую мерцающими факелами, пытаясь понять, что происходит. После похожих на треск выстрелов винтовок и гортанных выкриков горилл на мгновенье повисла тишина, а потом лагерь зашумел с удвоенной силой.

– Законодатель… – Зайус едва успел собраться с мыслями, прежде чем испуганные лошади вырвались из импровизированного загона и помчались в сторону раскопок.

Снова вопли и крики тревоги. Животные с громким топотом проскакали мимо, слегка задев и потрепав Зайуса, но он каким-то чудом увернулся и удержался на ногах. Судя по сдавленному краткому стону кому-то не так повезло.

Зайус увидел на песке чью-то фигуру в оранжевой одежде. Схватив воткнутый в землю факел, он подбежал к пострадавшему.

– Кара… – имя невольно слетело с его губ при виде окровавленных волос и одежды.

Он осторожно перевернул обмякшее тело. Это был Неаус. Его пустые глаза уставились в небо. Единственным признаком жизни было прерывистое вздрагивание груди.

– Сюда! – крикнул Зайус. – Неаус ранен!

Ответом ему были только выстрелы и яростные вопли горилл. Пляшущие факелы удалялись от лагеря. Тьму прорезал еще один отчаянный крик, перешедший в хрип и долго не затихавший, словно повисший навсегда.

Зайус схватился за Неауса и поволок раненого орангутана к центру лагеря. Но тут что-то ударило руководителя экспедиции в бок, отчего он разжал руки и полетел на землю.

Повернувшись он увидел чудовищную гигантскую «птицу» без перьев и с рядами острых зубов во рту, склонившуюся над умирающей обезьяной. Замерев от ужаса, Зайус наблюдал за тем, как брюхо его коллеги вспарывают огромные когти – дюймов трех в длину. Потом это чудовище протянуло свои когтистые передние лапы, которые никак нельзя было принять за крылья, и подняло Неауса за голову, словно для того чтобы вглядеться в его черты. Длинный чешуйчатый хвост чудовища задергался. Распахнув пасть, оно погрузило свои острые словно бритва клыки прямо в лицо своей жертвы.

Зайус, к которому наконец вернулись силы, пополз назад, пытаясь сдерживать позывы к рвоте.

Услышав шорох, чудовище склонило голову набок и устремило взгляд на Зайуса. Мигательная перепонка на мгновение скрыла его золотистый зрачок. Уронив истекающее кровью тело Неауса, гигантская ящерица-птица сжалась перед броском.

Но тут один за другим прогрохотало несколько выстрелов, чешуйчатая кожа на груди твари покрылась красными пятнами, а сама она пошатнулась и потеряла равновесие. Зайус вскочил и бросился бежать прочь.

Ноги его расползались на скользком песке, но он бежал, не останавливаясь, прямо во тьму, подальше от факелов. Дважды он опускался на четвереньки, чтобы не упасть. Потом показались очертания утесов, и он понял, что забежал в небольшую, закрытую с трех сторон холмами долину, рядом с которой был разбит лагерь. Глаза его до сих пор не привыкли к темноте, и все вокруг казалось переплетением теней.

– Осторожней! – кто-то выкрикнул из темноты совсем рядом. – Не свались в яму!

Раздалось ржание, и Зайус заметил, как перед ним промелькнула фигура лошади, тотчас же исчезнувшая, словно провалившаяся под землю. Через пару секунд из пещеры послышался глухой стук, а за ним жалобный визг.

– Уже по меньшей мере три лошади и одна обезьяна, – произнес чей-то низкий голос.

– Маркос?

– Ага. Зайус?

– Да. Кто еще тут?

– Я… то есть, Аэлия, – послышался другой голос. – Мне кажется, сейчас упал Кассий.

Наступило молчание. Теперь все прислушивались к приближавшимся глухим шагам и пыхтению. Кто-то бежал в темноте вслепую прямо к ним. Глаза Зайуса привыкли к темноте уже до такой степени, что он смог разглядеть яркую оранжевую форму орангутана.

– Кара! Стой!

Он бросился ей наперерез и сшиб ее с ног. Сцепившись, они покатились прочь от провала. Зайус ощущал привычное тепло и знакомый запах прижавшегося к нему тела.

– Хвала Законодателю!

Кара уткнулась лицом в его плечо, всхлипывая и шмыгая носом.

– В сетях… была не птица… Это чудовище! Оно убило одну гориллу, может, двух. И их там еще несколько… они бродят вокруг лагеря.

Услышав звуки очередных выстрелов, Зайус сжал Кару покрепче. Со стороны лагеря к ним двинулась вереница огоньков. К тому времени, как подошли капитан Цетус и четыре солдата-гориллы, Кара, Аэлия, Маркос и Зайус нашли лопаты, которыми они пользовались во время раскопок, и воткнули их у провала.

– Ученые! – фыркнул Цетус, увидев их импровизированный «периметр». – Охраняете свою драгоценную грязь.

Солдаты услужливо засмеялись, но их глаза взволнованно бегали по сторонам.

– Вы же прекрасно знаете, что это не так… – начала было Кара.

Цетус небрежно отмахнулся.

– То есть, лучше обвинить вас в том, что вы сбежали, как трусы?

Расправив плечи, Зайус шагнул вперед.

– Довольно, Цетус!

– Капитан Цетус!

На этот раз Зайус пропустил это возражение мимо ушей.

– И сколько же всего жертв?

– Четыре моих солдата, две лошади и один орангутан, – похоже, капитан намеревался просверлить ученого взглядом. – Пока что.

Четыре оставшихся солдата нервно переминались с ноги на ногу, держа в одной руке факел, а в другой винтовку.

– И как их звали, капитан?

– Что?

– Погибшего орангутана звали Неаус. Я видел, как его убило чудовище. Я хочу знать имена солдат, которые погибли, защищая нас, – сказал Зайус, внимательно глядя на горилл.

– Акутус, Улос, Мефитис и Коракс, – понизив голос, перечислил Цетус; в его тоне слышалось некоторое уважение.

Зайус медленно повторил имена.

– Мы благодарим их за то, что они пожертвовали своими жизнями, защищая нашу экспедицию. Капитан Цетус, назовите мне имена оставшихся солдат, чтобы я мог поблагодарить каждого лично.

Нахмурившись, Цетус принялся показывать на солдат по очереди:

– Криспус, Бовариус, Верус и Авилий.

Зайус следовал за ним взглядом, слегка склоняя голову:

– От имени Академии, Защитника веры и моих коллег-ученых, – он показал взмахом руки на обезьян позади себя, – а также лично от себя благодарю вас всех. Ваша храбрость достойна восхищения.

Цетус что-то неразборчиво проворчал и повернулся, чтобы посмотреть во тьму.

– Нужно поймать лошадей и восстановить лагерь.

– Капитан! – воскликнул Верус, указывая в сторону.

Вдали сверкнули и погасли две точки – глаза.

– Еще один! – предупредил Бовариус, показывая в другую сторону.

– А мы сможем вернуться в лагерь? Боятся ли эти твари света факелов до такой степени, что не станут нападать на нас по дороге? – спросил Зайус.

– Нет, – ответил Цетус, вскидывая винтовку и стреляя во что-то невидимое.

– Может, нам тогда расставить факелы пошире и организовать периметр для защиты?

– Нет. Они нападают на тех, кто отбился от общей группы. Хватают поодиночке. Единственное наше спасение – держаться вместе. – Цетус выстрелил еще раз. – Хотя нас осталось не так уж много.

Тьма сгущалась. Солдаты-гориллы встали по кругу, всматриваясь наружу.

– Факелы долго не протянут, нужно что-то делать, – Кара сжала руку Зайуса. – Пока не стало слишком поздно.

Доносившееся из подземной пещеры ржание лошади беспокоило их почти так же, как и чудовища в темноте.

– Капитан Цетус, – обратился Зайус.

Капитан стоял спиной к нему и не оборачивался. По мере того, как уменьшалось количество патронов, бравада его гасла. Приказав солдатам не стрелять, пока их не атакуют, он не произнес больше ни слова.

Зайус повысил голос, чтобы его услышали все.

– Нам нужно спуститься в провал. Факелы догорят задолго до рассвета. В пещере у нас будет хоть какая-то защита.

Капитан-горилла водил нацеленной во тьму винтовкой из стороны в сторону, но по-прежнему молчал.

Повернувшись к выжившим членам экспедиции, Зайус постарался говорить уверенным тоном:

– Веревки остались в лагере, но если мы будем спускаться по одному и осторожно скатываться, то у нас все получится.

– Я пойду первой, – вызвалась Кара. – Я уже там была и знаю, чего ожидать.

– Только будь осторожна. Ты можешь упасть на лошадь.

«Или на Кассия», – подумал Зайус, но не сказал этого вслух.

– Нам нельзя спускаться всем, – сказал Цетус непривычно тихим для гориллы голосом, отчего Зайусу стало еще тревожнее на душе. – Если все мы спустимся, кто поможет нам подняться обратно? А если мы разделимся, эти твари нападут.

Зайус шагнул к Цетусу и заговорил таким же тихим тоном:

– А если останемся здесь? Факелы через какое-то время потухнут. Внизу мы можем пользоваться ими по очереди. Мы сможем держать оборону у входа, пока не взойдет солнце.

Капитан продолжал всматриваться вдаль за периметр из мерцающих факелов, не поворачиваясь.

– А что, если они никуда не уйдут и днем?

– Тогда мы все равно выиграем время. Кроме того в пещере могут обнаружиться артефакты древней цивилизации, с помощью которых мы сможем защититься. Или хотя бы что-то, напоминающее дубинки, – Зайус прочистил горло, стараясь, чтобы его слова звучали как можно увереннее. – Мы не сдадимся без сопротивления.

Цетус буркнул в знак согласия.

– Верус, спускайся первым. Возьми с собой факел. Скользи на спине, ногами вперед. Будем надеяться, что там хотя бы не хуже, чем здесь.

Испустив последний сдавленный хрип, раненая лошадь наконец-то затихла.

Зайус стоял у края провала и держал в руках винтовку, от веса которой спокойнее на душе не становилось. Ему доводилось стрелять из огнестрельного оружия, но оно ему не нравилось. Слишком грубое оружие, подходящее только для горилл. Ему хотелось подробнее узнать, что за враг кроется в темноте, чтобы разработать план и подготовиться к нападению как следует. «Вы умнее их», – сказал доктор Туллий. А умнее ли он таинственных птиц?

– Ваша очередь, Зайус.

Цетус даже не потрудился обернуться.

– Спускайтесь в пещеру.

Глаза его заблестели еще подозрительнее. Все сгрудились плотнее; ученые один за другим спускались в провал и наверху становилось все меньше обороняющихся.

– Нет, нас осталось слишком мало, – возразил Зайус. – Нам нужно спускаться всем вместе, иначе эти твари нападут на оставшихся.

Кроме Зайуса и капитана Цетуса наверху стояли только Бовариус и Авилий. У них оставалось четыре факела, четыре винтовки и очень мало патронов.

– Внизу уже достаточно света, чтобы мы не столкнулись друг с другом при падении.

Во тьме вспыхнули золотистые глаза, и Цетус направил на них свою винтовку. Глаза тут же погасли – чудовище явно понимало, что с оружием шутки плохи, и поспешило на время отступить.

С вершины скал над их головами посыпались мелкие камешки, что встревожило Зайуса.

– Они и туда добрались, – сказал он, вглядываясь в темноту. – Как вы думаете, они достаточно умны, чтобы…

Совсем рядом с Зайусом, едва не задев его, с глухим шумом упал камень. Боварий с Авилием подпрыгнули и направили винтовки вверх. Воспользовавшись их замешательством, одна из скользких теней попыталась напасть на них сзади. Цетус яростно заревел и выстрелил в чудовище, подставляясь под атаку другого.

Руки у Зайуса отчаянно тряслись, но он все-таки нажал на спусковой крючок и каким-то чудом попал в ящера, подкрадывавшегося к Цетусу сзади. В свете вспышки от выстрела Зайус увидел, что тварь меняет направление и бросается на него. Он выстрелил снова, промазал, а потом что-то ударило его. Клыки прорвали одежду, Зайус закричал и упал на спину, размахивая кулаками.

А потом полетел еще ниже.

Чудище на мгновение мелькнуло над его головой и пропало. Зайус приземлился, сильно ударившись о труп лошади, да так, что даже услышал хруст ее ребер под собой.

Ящер с глухим звуком спрыгнул на пол пещеры рядом с ним, вращая головой и хлопая челюстями с острыми зубами. Зайус попытался крикнуть и позвать на помощь, но от удара при падении из его легких вылетел весь воздух. Наверху три гориллы сражались с другим ящером, который тоже спрыгнул в провал и упал прямо на Зайуса.

Зайус очнулся от того, что его лицо щекотали теплые лучи солнца. Он заморгал, прищурился и приподнялся. И тут же застонал от пронзившей все тело острой боли. С осторожностью он дотронулся до своей грудной клетки. Сломаны по меньшей мере два ребра. Светло-коричневая шерсть покрыта спекшейся кровью, везде многочисленные раны и царапины. Посмотрев под себя, он увидел, что до сих пор находится поверх трупа лошади. Рядом с ним лежал труп чудовищного ящера с разбитым черепом.

В падающих сверху косых лучах солнца было видно, что пещера на самом деле представляет собой помещение внутри какого-то древнего здания. По всему полу разлиты лужи крови. Протерев глаза, Зайус увидел мертвых Авилия и Бовариуса, растерзанных когтями и зубами. Кровавые следы и полосы среди песка и камней вели во мрак пещеры. Некоторые из следов были обезьяньими, другие походили на следы гигантских птиц.

Зайус попытался подняться на ноги и застонал от боли в колене. Заметив валяющуюся винтовку, он подобрал ее и воспользовался ею, как костылем, чтобы сделать несколько шагов.

– Кара! Цетус!

Голос его отозвался эхом от дальних стен. Никто не отвечал. То, что винтовка валялась на полу, было плохим знаком. Никто из горилл не рискнул бы просто так бросить оружие. Может, в ней совсем не осталось пуль?

– Эй! Есть кто живой?

Тут он понял, что его крики могут привлечь внимание хищников-рептилий.

– Кое-кто живой есть, – из темноты послышался странный тихий шепот, от которого по спине ученого побежали мурашки.

Зайус повернулся, но никого не увидел.

– Кто там?

– Они думали, что ты умер, но твое тело до сих пор испускает тепло, – продолжил говорить голос, особыми жесткими щелчками подчеркивая согласные звуки. – Я бы помог, но они были вооружены и напуганы. Я не посмел приблизиться.

Голос не походил на обезьяний.

– Ты же не станешь использовать оружие против меня? Отбросишь его в сторону?

– Вообще-то сейчас оно помогает мне стоять, – ответил Зайус, преодолевая боль от сломанных ребер. Собственный голос показался ему слабым и совсем не убедительным. – А буду ли я использовать его против тебя, зависит от того, какую угрозу ты представляешь.

На границе света и тени выросла сгорбленная фигура. По очертаниям она совсем не походила на обезьянью.

Зайус затаил дыхание, стараясь не показывать своего изумления. И попытался говорить как можно более уверенным тоном:

– Ты знаешь, где мои товарищи? Можешь отвести меня к ним?

Фигура повернула голову в сторону, словно обдумывая вопрос. Насколько можно было судить по силуэту в полутьме, очертаниями она походила на мертвых ящеров. Точно не обезьяна! Существо было безволосым, покрытым гладкой кожей. Голова его походила на головы кровожадных тварей, только без ужасных зубов.

– Ты можешь ходить? – спросило существо. – Боюсь, у тебя не получится убежать от лацераторов.

Оно взмахнуло рукой, показывая на мертвую тварь на полу.

– Это старый термин, обозначавший птицетазовых. Представителей семейства лацертилий. Если в этом и есть какой-то юмор, то он от меня ускользает. Вообще-то эти создания даже не принадлежат к этому семейству.

Зайус нахмурился, услышав непонятные даже для него слова.

– Ты говоришь умно. Может… ты ученый?

Неужели это существо – представитель древней цивилизации, следы которой так хотел обнаружить Зайус?

– Я искатель Истины и Знаний.

Существо помолчало.

– Тебе до сих пор больно? Я вижу признаки дискомфорта на твоем лице.

– Да не то чтобы очень больно. Просто я еще не пришел в себя после падения.

Существо приблизилось еще немного, почти войдя в лучи света. Его лицо было гладким, не совсем похожим на морду ящериц. Зайус обратил внимание, как во время разговора дергаются мигательные перепонки у него на глазах.

– Если ты можешь ходить, то нам стоит поспешить убраться отсюда. Наверху остаются еще два лацератора, охваченные яростью и стремящиеся убить кого-нибудь. Им не помешает даже свет солнца. Не могу представить их реакцию, когда они увидят своих убитых сородичей.

Зайус никогда раньше даже не представлял себе других существ, помимо обезьян, которые могли бы обладать даром речи, поэтому вся беседа казалась ему нереальной, словно происходящей во сне. Существо с вытянутой мордой ходило прямо, как обезьяны, но двигалось с ловкостью змеи. Оно вело Зайуса в глубь развалин, дальше от проема, сквозь который падали лучи солнечного света. Когда оно открывало рот и произносило слова, впечатление было такое, словно внезапно заговорил дикий человек!

– Приношу свои извинения за то, что беспрестанно болтаю, – сказало существо. – Но я столько времени и словом ни с кем не обмолвился! Судя по твоему обескураженному виду, тебе еще не приходилось встречать подобных мне.

Существо взглянуло через плечо на Зайуса резким стремительным движением, невольно заставлявшим с беспокойством задуматься над скоростью его реакций в бою.

– Я даже никогда не слышал о таких, как ты. Обезьяны редко заходят в Запретную зону.

Зайус ковылял позади, опираясь на бесполезную винтовку, слишком короткую для костыля. Существо обогнуло кучи мусора, из которых торчало нечто, похожее на кости гигантского животного. Зайус, как истинный ученый, с сожалением подумал, что сейчас у него нет времени исследовать эти останки, но он все же остановился, чтобы выбрать себе что-нибудь подлиннее в качестве трости. Орангутан вытащил из кучи большую кость, проверил ее на прочность, постучав по каменному полу, и поковылял дальше, чувствуя, как в груди с каждым вздохом ноют сломанные ребра.

– Нас осталось немного, – продолжило существо. – Всего пять, насколько мне известно.

С этими словами оно повернуло голову.

– Кстати, меня зовут Парт. Тоже одна из шуток, которых я до конца не понимаю. Это имя каким-то образом намекает на эксперименты, ради которых меня создали. Партеногенез – это разновидность размножения без оплодотворения. Мне, можно сказать, повезло. Некоторых моих сородичей использовали для изучения регенерации.

Парт задумался, и его плавные движения замедлились.

– Разумеется, многократное принудительное воспроизводство – не такая уж мука по сравнению с постоянными ампутациями во имя науки. Мои сородичи были созданы давным-давно, в том мире, который разрушен и позабыт.

Зайус нахмурился и сморщил лоб от любопытства и недоверия.

– Созданы? Кто вас создал?

Наверняка Защитнику веры было бы очень любопытно побеседовать с таким существом.

Мигательные мембраны чуть дольше обычного прикрыли глаза Парта, а потом он снова открыл их.

– Ученые, конечно. Ученые древности. Они создали нас разумными. Почему-то им казалось гуманным, чтобы испытуемым можно было объяснить, что с ними хотят сделать.

Из узких ноздрей существа с шумом вышел воздух.

– В конце концов вместе с десятком других, меня отобрали для изучения замедления процессов старения во время гибернации. Они хотели определить, можно ли это явление, называемое также спячкой, использовать для длительных космических полетов. Но никого из моих сородичей в космос так и не отправили. Что-то, по всей видимости, пошло не так и… и нас оставили здесь… глубоко под землей.

Своей жилистой рукой с длинными когтями Парт обвел окружавшие их развалины здания.

– Я знал о восстании вашей расы, происшедшем еще очень давно, но когда я и мои сородичи наконец-то проснулись через несколько столетий сна, мы обнаружили вокруг одно лишь радиоактивное запустение. Мы решили, что настал конец света, но не имели ни малейшего представления о том, что послужило его причиной.

Последнее предложение повисло в воздухе, словно рептилия ожидала ответа на мучивший ее вопрос.

Зайус шагал, осторожно опираясь на кость и размышляя. В голове у него у самого вертелись различные вопросы. Что это за восстание? Отчего погиб прежний мир?

– Запретная зона оставалась крайне опасным местом для обезьян на протяжении двенадцати столетий.

– Двенадцати столетий? – повторил Парт и снова задумался. – Для обезьян? А для людей? Люди что, вообще все вымерли?

– Конечно нет. Их дикие племена бесконтрольно размножаются в лесах. Нам приходится отгонять этих вредителей от наших полей. Они что – тоже последствие неудачных экспериментов ваших создателей?

Парт на мгновение остановился и с выражением любопытства на морде склонил голову вбок. Похоже, слова Зайуса его позабавили. Потом они пошли дальше вдоль стены, у которой стояли пьедесталы и длинные шкафы с полками. Все это напомнило Зайусу обстановку в музее культуры Города обезьян.

– Что это за место? Для чего его использовали древние жители?

– Это Американский музей естественной истории.

Слово «американский» ничего не говорило Зайусу, но теперь он понял, почему на камнях у входа были высечены слова «Истина» и «Знание». Значит, это был музей! Лучшей находки для экспедиции и представить нельзя. Ковыляя по проходу, Зайус вертел головой по сторонам, пытаясь разглядеть остатки каких-нибудь экспонатов, но в такой темноте почти ничего не было видно.

Парт устремился вперед, и в попытке догнать его, Зайус споткнулся обо что-то невидимое и охнул от боли, едва удержавшись на ногах. Существо вернулось к нему.

– Приношу свои извинения. Я забыл, что ваша раса плохо видит в темноте. Давно я не гулял ни с кем другим. Подожди тут.

Парт удалился в темноту, оставив Зайуса наедине со своими мыслями и тревогами. Ученый задавал себе вопросы, куда же делись остальные обезьяны, сколько их выжило и цела ли Кара. И что это за существо, с которым он только что беседовал? Парт сказал, что над ним и над его сородичами экспериментировали. Неужели обезьяны когда-то знали этих существ? Проводили над ними опыты, как это делают в настоящее время с людьми?

С дальнего конца помещения донеслись щелкающие звуки, а потом тьму пронзил на удивление яркий луч света.

– Наконец-то, хоть этот работает, – Парт возвращался, держа в руке фонарь. – Столько всего сломалось. Похоже, скорость выведения техники из строя не постоянна. Очень трудно рассчитать, сколько же на самом деле прошло времени.

Существо передало источник удивительного холодного света Зайусу.

– Двенадцать столетий, говоришь?

Зайус повертел в руках небольшой металлический цилиндр. Направив луч на существо, он смог получше рассмотреть своего необычного собеседника. Затем его внимание привлек донесшийся издалека глухой звук. Похоже, взволновался и Парт.

– Боюсь, лацераторы нашли дорогу вниз. Нам нужно спешить.

Зайуса охватил приступ паники. Он лихорадочно крутил цилиндр и нажимал на него, но не мог понять, как выключается свет. На его волосатую руку опустилась рука Парта с когтистыми пальцами.

– Оставь свет. Во тьме тебе гораздо труднее передвигаться.

Существо приблизилось к Зайусу, чтобы тот смог опереться на него.

– Нам и в самом деле нужно идти быстрее.

На ощупь кожа Парта была гладкой и холодной, под ней проглядывали рельефные мышцы.

Луч света беспокойно заплясал перед ними, словно пьяный, выхватывая из темноты различные случайные объекты. Они вышли к лестнице, спускаться по которой Зайусу со сломанными ребрами было жутко неудобно, но он справился, переставляя ноги со ступеньки на ступеньку. Сверху и позади непрерывно доносились шлепающие звуки – должно быть, шаги лацераторов. Беспокойство Парта заметно нарастало.

– Где же мои спутники? Ты сказал, что отведешь меня к ним.

– Осталось недалеко. Некоторые из них ранены.

Наконец они вышли в просторное помещение, заполненное какими-то издающими тихое жужжание механизмами и панелями управления с мигающими лампочками.

– Здесь я проснулся десять лет назад, – сказал Парт. – Четыре моих сородича были уже мертвы из-за неполадок в обслуживании аппарата. Пять остаются в состоянии гибернации.

Существо указало на ряд больших продолговатых контейнеров. Некоторые из них испускали едва заметное пульсирующее свечение, другие были явно испорчены.

– Я наблюдал за ними. Ты разбираешься в таких устройствах? Ты же обезьяна-ученый. Можешь помочь мне?

Зайус погладил пальцами гладкую поверхность одного из контейнеров. Филигранность их обработки превосходила любую известную ему технологию.

– Нет, это за пределами моего понимания.

Парт продолжал болтать, словно никак не мог наговориться за все годы молчания.

– Надеюсь, у меня когда-нибудь получится их разбудить.

Услышав очередной глухой удар, донесшийся с лестничного пролета несколькими этажами выше, он содрогнулся.

– Нужно идти, если мы хотим поспеть к вашим товарищам, прежде чем до них доберутся лацераторы.

Существо проскользнуло между столами и, помедлив, взяло с полки две металлические банки, после чего указало на дальнюю дверь.

– Туда.

Зайус пошел в указанную сторону, опираясь на свою импровизированную трость. Луч фонаря выхватывал из полумрака блестящие металлические поверхности. Пройдя по узкому коридору, они вышли в гораздо более просторный зал, шаги в котором отдавались эхом. Повертев фонариком, Зайус в изумлении замер, увидев нависшее над собою огромное чудовище-рептилию, открывшее пасть с зубами длиной с его руку; по бокам его тела торчали непропорционально короткие руки. Ростом оно было выше лацераторов раза в два и могло бы проглотить обезьяну целиком!

Уронив фонарик, Зайус шагнул назад, столкнулся с Партом и повалился на пол, застонав от боли в груди.

Парт подхватил его и зашептал на ухо:

– Оно не живое! Это всего лишь скелет, выставленный напоказ!

И в самом деле, резкие тени и яркие пятна света, посылаемые упавшим на пол фонариком, обрисовывали контуры стоявшего на постаменте гигантского скелета рептилии. Зайус жадно ловил ртом воздух, пытаясь осмыслить увиденное.

– Это музей, – пробормотал он сам себе, чтобы успокоиться. – Скелет, выставленный для изучения. Но, клянусь Законодателем, ну и чудище!

Подняв упавший фонарик, Зайус направил его вверх, на череп и хребет, после чего осветил громадные ноги и длинный хвост. Скелет стоял на платформе, и рядом с ним ученый увидел установленный для сравнения другой скелет. Человеческий.

Почему устроители этой выставки сравнивали рептилию не с обезьяной, а с человеком?

Парт остался в тени, а Зайус поковылял вперед, прислушиваясь к доносившемуся до него шепоту обезьян. Наконец луч фонаря выхватил у дальнего конца зала группу прижавшихся друг к другу фигур. Зайус узнал темные доспехи горилл, зеленые куртки шимпанзе, оранжевую униформу орангутана.

– Кара, это ты?

– Зайус!

Ее голос он не спутал бы ни с чьим другим.

Рядом с ней стояла горилла, державшая на изготовку винтовку.

– Верус, опусти оружие. Со мной еще кое-кто. Помощник.

– Кто? – требовательно спросил капитан Цетус, выходя из тени и направляя винтовку на Зайуса. – Все остальные погибли!

Из-за спины Цетуса выглянул Маркос, не в силах сдерживать своего изумления.

– Зайус! Мы сделали невероятное открытие! Это место – музей. Человек – это не недоразвитая обезьяна. Люди – это…

– Помолчи, – грубо прервал его Цетус, отводя шимпанзе рукой; повернувшись, он поднял винтовку повыше. – Кто с тобой?

Опешив от поведения Цетуса, Зайус медлил с ответом. Сопровождавшее его существо сделало шаг вперед, показывая себя.

– Я Парт, – произнесло оно шелестящим голосом.

– Ты один из них! – воскликнул Цетус, нажимая на спусковой крючок.

Вспышка выстрела ослепила Зайуса. Парт за ним, испустив стон, с глухим стуком упал на пол.

– Цетус! – Зайус загородил своим телом спутника, вставая на линии огня. – Опусти оружие!

Но горилла продолжала целиться – на этот раз в самого Зайуса.

– Я не обязан тебе подчиняться!

– Нет, обязан. Приказом Академии!

– Ха! Все это враки! – Цетус в ярости топнул ногой. – И вообще, существовал ли на самом деле этот ваш орангутан-Законодатель? Да нет конечно! Все это придумано, чтобы держать горилл под контролем. С меня довольно. Теперь я здесь главный. Устал я от тебя, Зайус.

Он шевельнул стволом, собираясь выстрелить, но на него в последний момент прыгнула Кара и сшибла с ног. Пуля пролетела мимо, и взбешенная горилла со всего размаха ударила Кару, отчего та рухнула на пол. Цетус развернул винтовку и без всяких колебаний выстрелил ей прямо в живот.

Испустив отчаянный вопль и не обращая внимания на боль в ребрах, Зайус рванулся вперед, но что-то вцепилось ему в ногу, и он упал, захрипев в агонии. Фонарик покатился по полу и погас, погрузив коридор во тьму. Послышались еще выстрелы и замелькали вспышки. Гориллы палили во все, что только двигалось.

Выстрелы и крики словно заполнили собой все пространство, но, как оказалось, это было еще полбеды. Со стороны выставочного зала доносилось приближавшееся рычание злобных тварей.

Зайус пополз вперед, содрогаясь от пронзительной боли и от рыданий. Перед глазами у него до сих пор стояла сцена гибели Кары.

– Лацераторы нас догнали. Помоги мне, – послышался слабый скрипучий голос Парта.

Он был еще жив, но из-за тяжелой раны едва мог двигаться. К руке Зайуса прижалось что-то твердое и холодное – одна из тех металлических банок, которые Парт взял в лаборатории.

– Поверни клапан наверху. Когда я подожгу емкость, швырни ее назад, к лацераторам. Огонь и жар их ослепят.

Зайус нащупал рычажок на крышке банки. Цилиндр зашипел, выделяя вонючий газ. Парт кашлянул.

– Приготовься. Вот пламя.

В руке Зайуса полыхнул огненный шар, опалив волосы на его лице. Он размахнулся, едва не уронив цилиндр, но ящер крикнул:

– Бросай!

Превозмогая боль, Зайус приподнялся и швырнул цилиндр туда, где, по его мнению, должны были находиться лацераторы. Огненный шар высветил двух чудовищ, подкрадывавшихся к оставшимся обезьянам.

Цетус выстрелил в первое, которое успело наброситься на Маркоса и вцепиться в его грудь когтями, разорвав зеленую куртку. Второе схватило зубами винтовку Веруса и выдернуло ее из рук гориллы-солдата. Но в первого, державшего в своих цепких руках верещавшего шимпанзе, угодили две пули.

Кара ползла к Зайусу. В свете огня было видно, что ее лицо перепачкано в крови.

Парт подтолкнул к Зайусу второй цилиндр, скользкий от крови и уже с вырывающимся из отверстия на конце пламенем.

– Брось его в лацератора, – с трудом прохрипел разумный ящер.

Зайус бросил банку, угодившую в бок лацератору, который уже прикончил Маркоса. Болезненное пламя отвлекло его достаточно, чтобы Цетус прицелился и снова выстрелил в него. Лацератор упал, но второй пробежал прямо по нему и прыгнул на Цетуса, переломав винтовку надвое. Не обращая никакого внимания на удары мощных кулаков гориллы, чудовище принялось раздирать капитана когтями на ногах, превращая его в кровавое месиво.

– Выстрели в огонь… – прошептал Парт так тихо, что Зайус едва расслышал его голос сквозь крики обезьян и визг чудовища.

Из последних сил ящер подтолкнул к Зайусу винтовку.

– Стреляй в огонь…

Подняв оружие, Зайус прицелился в пылающую у лап лацератора банку и нажал спусковой крючок. И промахнулся – пуля отскочила от пола. Лацератор обернулся, щелкнул челюстями и двинулся к ученому. Зайус выстрелил в шипящий металлический цилиндр еще раз.

Взрыв его оглушил.

После того, как погасли последние языки пламени, Зайус подтянул повязки вокруг ребер на груди и подполз к телу Кары. Обняв ее, он сжал ее руку, но она даже не шелохнулась. Цетус подстрелил ее, а остальное завершили лацераторы.

Но у Зайуса оставалось много дел, даже несмотря на гибель всех остальных членов экспедиции. С трудом дотащив Парта до лаборатории, он уложил его в пустой контейнер рядом с его погруженными в глубокий сон собратьями. Когда они проснутся – если вообще проснутся – они не будут иметь ни малейшего представления о том, что Парт наблюдал за ними, и о том, какую жертву он принес ради спасения незнакомой обезьяны.

Посмотрев на мигающие огоньки панелей, Зайус подумал о том, чтобы уничтожить механизмы, но это был их мир, а не его, поэтому он был не вправе распоряжаться их участью. Пусть спят дальше.

Едва ковыляя, Зайус выбрался на освещенную солнцем поверхность пустыни и, прищурив глаза, оглядел простиравшуюся перед ним Запретную зону. В его голове вертелись слова Законодателя: «Ибо он сделает пустыню из своего дома и из вашего…». Сделанные ими в музее открытия слишком опасны, чтобы стать всеобщим достоянием.

Зайус наконец-то понял, почему Защитник веры так ревностно охранял тайны прошлого и сторонился опасных технологий. Если в словах Защитника возникнут сомнения, то горилл – а, пожалуй, и всех обезьян – уже невозможно будет контролировать. Зайус поклялся не забывать жертв, которые члены его экспедиции принесли во имя Истины и Знания. Но не всякая обезьяна заслуживает Истины и Знания. Не каждая его вынесет.

Очертания местности перед ним расплывались, словно он смотрел на мираж, но это не было иллюзией, не было колебанием разогретого воздуха – это всего лишь дрожали слезы в глазах Зауйса, вспоминавшего, как его приободряла и поддерживала Кара.

Он выплюнул застрявшую у него во рту едкую пыль Запретной зоны. Опершись на трость из кости, он сделал свой первый шаг по долгому пути домой.