Через два дня Янг–шик ушел на заре, летом этой части Китая это было четыре утра, и к тому моменту, как Юн–джу пошла за покупками, он уже был за двадцать километров от дома, он неторопливо вез гору овощей в город, минуя длинную вереницу крестьян на перевернутых задом наперед трехколесных велосипедах, мимо грохотали грузовики, роняя гравий. Когда она шла домой с хозяйственной сумкой, набитой продуктами, голова ее была занята мыслями о семье в Хонгване. Она вспоминала, как лет двадцать назад отец кричал «Ап!» и подбрасывал ее в размытый полог цветущих деревьев в Сталинском Парке, затем она падала вниз к его большим глазам и открытому рту, и он ловил ее в последний момент. «Еще! — кричала она. — Папа, еще!» Это было одно из самых ранних ее воспоминаний, но когда она попыталась задержаться на нем, ей показалось странным, что она будто остановилась, а папа будто удалялся от нее, и сейчас, идя по грунтовой дороге в Яньбяне, ее охватило убеждение, что он умер. Его положат в гроб — его белое прозрачное лицо, смирение, которое старит тело, когда дух покидает его, и через несколько часов он будет выглядеть на девяносто, а не на свои пятьдесят два — и она слышала похоронную литургию от государства, имя Отца и Сына, Великого Вождя и Любимого Руководителя, благословенную двойственность, и идя по Центральной Улице с тяжелой сумкой, набитой продуктами, она горевала от повсеместного траура во время голода, в котором потонуло бы горе от смерти одной жертвы рака средних лет. Она свернула с главной дороги в лабиринт переулков, где она жила, но кто‑то схватил ее сзади.

— Лезь в машину, — сказал он.

— Пусти!

— В машину.

Бонг–ил. Толкал ее к «Лэнд Крузеру». Его шофер тоже здесь, вместе со своим влиятельным шефом, заломил ей вторую руку за спину.

— Я закричу. Помогите!

— Хочешь поорать? — сказал Бонг–ил. — Хочешь, чтобы пришли менты? Валяй.

Юн–джу промолчала.

— Тогда заткнись и лезь в машину.

Бонг–ил уселся рядом с ней, а водитель с телохранителем заняли передние места. Пока автомобиль набирал скорость, он вытащил из кармана горсть семечек. В салоне пахло потом и кремом после бритья. Он начал лузгать семечки, языком отделяя ядрышко от шкурки и выбрасывая шелуху в окно.

— Хочешь?

Она проигнорировала предложение. «Что вам нужно от меня?»

— Не злись. Есть хорошие новости. Я вернулся, чтобы вытащить тебя из этой упряжки. Я не мог выбросить тебя из головы, особенно когда я увидел тебя во время так называемой свадьбы. Ты не заметила меня? Я думал, заметила — так дернулась. Я проезжал мимо, и я увидел красавицу, в этом твоем платье, стояла на балконе, и приказал водителю остановиться. Ты не можешь себе представить, как я был потрясен. Волосы у тебя растут хорошо, очень симпатично и с такой длиной — очень модно. И я подумал, я был прав с самого начала насчет этой девочки. Я должен был доверять своим инстинктам и попридержать тебя подольше. И когда этот осел–крестьянин выходит в своем пиджаке из проката и начинает тащить тебя за руку, позволю себе заметить, он, очевидно, тебя очень раздражает. Бедняжка. Жизнь длинна, слишком долго придется жить с ненавистным человеком.

— Я не ненавижу его.

Бонг–ил засмеялся и опять защелкал семечки. «Так или иначе я решил тебя похитить. Я забираю тебя из рук этого крестьянина, отдам тебя туда, где жить тебе будет лучше, может, немного карманных денег на одежду и побрякушки, если будешь хорошо себя вести. Я нашел тебе человека получше.

— Я не хочу никого другого.

— Заткнись. Я имею в виду себя. Понимаешь? У меня уже есть жена, но она просто маленькая глупая девочка, и мешать тебе не будет. Можешь себе представить, каково это быть женатым на подростке. Музыка, волосы, вечеринки. Я сказал ей, что нам нужна еще одна горничная, но ты не будешь ей подчиняться. Только мне. Кто знает? Может, если все сложится удачно, я продам ее, и мы будем вдвоем — ты и я.

— Мой муж найдет меня.

— Муж? А, ты имеешь в виду мужика, который купил тебя за три тысячи триста юаней? Пошел он на хрен, этот глупый крест. Если я буду в щедром настроении и ты будешь не слишком меня раздражать, может, я найду ему другую невесту взамен. А тебе‑то что? Ты видела, где я живу, почти что дворец. Будешь там жить со мной. Я — твой новый хозяин. Ха–ха. Твой Любимый Руководитель.

«Лэнд Крузер» ехал со скоростью шестьдесят пять километров в час, когда Юн–джу выпрыгнула из него. Скатилась по обдирающему гравию. Потом бетонный столб вырос из дороги и ударил ее по голове, и будто чернильная бомба разорвалась у нее перед глазами.